* * *
Я знаю: кану я, как звездочка, в туман,
И пропадет моя могила;
Но гнев мой да вовек дымится, как вулкан,
Чье пламя спит, но не остыло.
И вечная, как он, как вечны небеса
Над местом бойни беззащитной,
Да станет наша скорбь, как кость у злого пса,
В гортани мира ненасытной;
И небо напоит, и всю земную гладь,
И степь, и лес отравой жгучей,
И будет с ними жить, и цвесть, и увядать,
И расцветать еще могучей;
Без имени, без форм пройдет из рода в род,
Свидетель Ужаса нетленный —
И вопль ее немой задержит твой восход,
День Искупления вселенной!
Но если День придет, и Правды лживый взор
Над миром в наглости возблещет,
И лицемерный стяг, в крови моих сестер,
Над их убийцами заплещет,
И Божия печать поддельная на нем
Бесстыдно солнцу в очи взглянет,
И наглый хоровод, и лживых песен гром
Над местом пытки нашей грянет —
То хлынет наша кровь по небу и земле,
И станет солнце тьмой багровой,
Печатью Каина и мира на челе,
Клеймом бессилья над Иеговой;
И звезды задрожат: О, день великой лжи!
О, скорбь, неслыханная миру!
И встанет Мститель — Бог, рыча от ран души,
И занесет Свою секиру...
1906
Перевод В. Жаботинского