В длинные новогодние каникулы Лиза собралась наконец съездить навестить сестру. Варька жила далеко, в другом полушарии, в Америке, в городе Бостоне, и они не виделись уже больше трех лет. Свинство, конечно, и безобразие, но ведь как оно в жизни бывает — то одно, то другое, работа, хозяйство, бытовая суета, ну и опять же дальняя дорога. За истекший период сестра Варя родила себе новую дочку, а сама Лиза страшно преуспела в работе и стала замглавреда, то есть заместителем главного редактора, журнала «Блеск».

Ну да, она работала в глянцевом журнале, а что такого? Это только кажется, что в подобных журналах работают исключительно воздушные феи в кутюрных нарядах, а на самом деле журнал — это производство, условия и сроки, и кто-то должен не только порхать, но и дело делать. А свое дело Лиза умела делать как следует.

При этом Лиза была никакой не феей, а совершенно обычного вида сорокалетней женщиной. Нет, работа в глянце совсем уж даром не проходила, и выглядела она для своих лет неплохо — аккуратная фигура, стильная стрижка, грамотно подобранный макияж и качественная одежда. Ничего не поделаешь, приходилось стараться, ноблесс, как говорится, обязывал, и результат был очень даже ничего. А уж с учетом наличия в Лизиной жизни двух сыновей-балбесов и мужа, хирурга-травматолога, его можно было считать и просто блистательным. Почему в данном случае существенна профессия мужа? А вы сами попробуйте поживите с хирургом одной семьей, с ведением совместного хозяйства, тогда и поймете.

Потому что ничего у вас не получится. То есть жить-то вы будете, и хозяйство будет при вас, но видеть в нем мужа вы будете нечасто. То срочные вызовы, то авралы, то плановые дежурства. Наложите все это на собственный не самый простой рабочий график, и что выйдет в остатке? На ком неотвратимой ношей повиснет домашнее хозяйство?

От детей в этом смысле тоже ни толку, ни помощи не было. Сашка и Валька, два бодрых балбеса восемнадцати и двадцати лет, жили своей бурной студенческой жизнью и дома возникали нечасто — в основном для того, чтобы пожрать и запихать в стиральную машину очередную порцию грязных джинсов.

А тут еще предстоящий Новый год с этими нелепыми, длиннющими, непонятно зачем образовавшимися каникулами. Когда в редакции объявили про грядущий принудительный отпуск и все стали взахлеб обсуждать, по каким именно теплым странам разъедутся из постылой Москвы… Да еще погода стояла отвратная, и ничего радостного прогнозы не сулили на месяц вперед… В общем, Лиза, подхваченная локальным завихрением ветра странствий и перемен, тоже решилась. В конце концов, ну что она будет тут сидеть, в одиночестве, сырости и унынии, когда ей тоже есть куда поехать. Далеко, конечно, и тяжело лететь через океан всего лишь на неделю, но лучше, чем здесь торчать. Тем же вечером она поделилась своими планами с остальными членами семьи.

— Ну да, — хмыкнул муж Миша, хирург-травматолог. — Ну да. Вообще-то, конечно… Ну ладно. У меня все равно Новый год — время горячее, сама знаешь. Да еще половина народу в отпуск уходит. Мне там как раз дежурств посулили дополнительных, так что ничего. Справимся. Поезжай, проветрись. Ничего.

— Да уж конечно, — вздохнула Лиза. — Еще бы не справились. Если б я не сказала, что куда-то уеду, ты бы этого и не заметил со своими дежурствами. Ездят они на тебе, вот что. А ты соглашаешься.

Эта тема со всеми вариациями так или иначе обсуждалась в их семействе не раз. Миша поторопился свернуть со скользкой территории.

— В самом деле, хорошо ты придумала. И проветришься, и Варьку навестишь. Вы же сколько не виделись-то?

— А кто будет обеспечивать питание растущих организмов? — вмешались Сашка с Валей, до той поры сосредоточенно поглощавшие котлеты со сковородки — кто быстрее. Теперь котлеты кончились, и организмы сочли своим долгом вступить в семейную беседу. — У нас, между прочим, сессия, нам необходимо регулярно питаться. И вообще, что это? Дома должен быть порядок и уют.

— Я вам сейчас покажу уют, — фыркнула Лиза. — У кого в комнате с прошлого лета плавки неубранные на полу валяются? Перетолчетесь. Вас все равно никогда дома не бывает, что сессия, что нет.

— Клевета, — возразил Сашка, старший. — Легко можно заметить, что вот как раз в настоящий момент мы непосредственно опровергаем предыдущее утверждение, находясь в непосредственной диспозиции, — Сашка учился на мехмате, и с логикой у него было все хорошо. — Впрочем, поскольку лично я сессию сдал досрочно и все равно собираюсь на лыжную базу, — так и быть, мамочка, отдохни и развейся. Я не возражаю.

— Хорошенькое дело, — возопил Валька. — Это я, значит, должен буду тут один, как бобик… — В этот момент его явно посетило какое-то озарение, и он осекся на полуслове. — Один. Во всей квартире. Ну что ж, прекрасно, если вы так… Я справлюсь.

— Справится он, — ухмыльнулся Сашка. — Конечно. Путем эксплуатации женского труда. Притащит сюда Нат…

Ловко брошенная младшим братом чайная ложка пресекла фразу.

— В общем, так, — подвела Лиза итог беседы. — Мне все ясно. Я уезжаю на каникулы в Америку, а вы живите тут, как хотите. Чтоб к моему приезду дома было если не чисто — я реалист, — то хотя бы дорога в кухню прослеживалась. А я вам джинсы по дешевке куплю.

— Две пары, — быстро сказали братья хором, и вопрос был решен.

На следующий день Лиза заказала в посольстве визу и позвонила знакомой агентше насчет билетов. Та, повздыхав, что-де поздно и что на эти дни вообще никуда ничего не найдешь, обещала, тем не менее, все проверить и сразу отзвониться. Тон ее сильно обнадеживающим Лизе не показался, однако следующий их разговор состоялся уже спустя три часа.

— Ну вот, все, как я и говорила, — бодро зачастила агентша. — Прямых полетов в ваш Бостон вообще нет, можно «Аэрофлотом» через Нью-Йорк или через Торонто с пересадками. Можно «Дельтой» через тот же Нью-Йорк, или «Скай Экспрессом» через Ньюарк, но и там и там места уже кончились, только лист ожидания. Да и в «Аэрофлоте», по-моему, только дорогие уже остались.

— Дорогие — это сколько? — осторожно поинтересовалась Лиза.

Агентша назвала цену. Лиза охнула. Нет, она, конечно, понимала, что в другое полушарие задаром не улетишь, и была готова к определенным расходам, но это превышало самые смелые ее ожидания.

— М-мм… А если подешевле, а, Лен? — робко спросила она. — Я всего-то на неделю лечу, мне бы в штуку уложиться.

— За штуку надо было летом заказывать, — хмыкнула Лена. — Но ничего. Для вас, Лиза, я сделаю. Есть тут у меня один вариант…

Через сорок минут сложных переговоров, уточнений дат и прочих терзаний Лиза стала, наконец, счастливой обладательницей билета в Бостон. Итальянской авиакомпанией «Алиталия», с посадкой в Милане, и всего за девятьсот с небольшим.

— Только имейте в виду, — предупредила ее напоследок агентша. — Компания так себе, они вообще, говорят, скоро обанкротятся, а у вас стыковка… Полтора часа на все про все, в общем, успеть можно, но впритык, придется бегом бежать. А билет дешевый, если опоздаете, ничего не возместят. Ну что, все равно берем?

— Берем! — решительно ответила Лиза. Отступать было некуда. Откажешься, потом вообще никакого билета не найдешь. Она успеет. В Милане ей бывать приходилось, аэропорт она себе представляет. Успеет. И это даже лучше, чем на пересадке несколько часов сидеть. И тут хоть деньги разумные за билет просят. Хотя, конечно, тоже можно было бы поменьше, но ничего не поделаешь.

Рано утром второго января, встретив Новый год в семейном кругу и толком не отоспавшись с праздничной ночи, Лиза стояла на регистрацию миланского рейса в Шереметьево-2. Самолет вылетал в восемь утра, в аэропорт она приехала к шести, встала в четыре… С недосыпа слегка кружилась голова, перед глазами плавали зеленые почему-то круги.

«Не потерять бы чего-нибудь важного, в таком-то состоянии», — волновалась она про себя и, напрягаясь из последних сил, следила за всем своим хозяйством, благо хоть его было немного. В руках — папочка с билетом и паспортом, на плече — сумка, под ногами — другая сумка, побольше, единственное место багажа.

— Ничего с собой не тащи, — говорила ей сестра по телефону. — Все, что надо, я тебе дам или тут же на месте купим. Еще не хватало — в Америку шмотки тащить. Купи лучше побольше книжек.

Собственно, в сумке у Лизы и лежали почти одни книжки. Зубная щетка, немного косметики да любимый свитер в пару к тому, что был на ней. Но она и всегда любила путешествовать налегке.

Подошла ее очередь.

— Так, Милан — Бостон, прямой чек-ин, багаж сдаем? — спросила ее девушка за стойкой регистрации.

Лиза задумалась. В принципе, сумка у нее маленькая, с такими пускают в самолет без вопросов, багаж сдавать она не любила, стоять потом в этих очередях у транспортера… А с другой стороны, книжки все-таки довольно тяжелые, прыгать с ними на пересадке…

— Ваш адрес в Бостоне? — не дожидаясь ответа, деловито осведомилась девушка.

Лиза автоматически назвала адрес сестры, девушка, цокая ногтями по клавиатуре, занесла его в компьютер.

— А зачем, собственно, вам адрес? — сообразила вдруг Лиза.

— Ну как же? А если багаж потеряется? У вас маршрут сложный.

Это решило дело. Компания так себе, маршрут сложный…

— У меня нет багажа, — решительно сказала Лиза.

— Ну нет так нет, — равнодушно согласилась девушка, вручая Лизе посадочные талоны.

Гуляя по магазинам дьюти-фри и цепляясь сумкой за узкие прилавки, Лиза начала было сожалеть о своем решении, но потом началась посадка, в самолете она засунула сумку на полку и забыла о ней до самого Милана.

Дешевизна билета дала себя знать немедленно. Самолетик был небольшим, народу набилось полно, кресла были тесными, вилки — пластиковыми, еда, хоть и вкусная, подавалась в микроскопических количествах. «Ну и ладно, — думала Лиза, пытаясь устроиться поудобнее и подремать хоть немного, — Зато сэкономила. Накуплю себе на эти деньги тряпок в Америке».

После посадки она выскочила из самолета в числе первых. В автобусике, подвозящем пассажиров к аэропорту, встала у самой двери, резво пробежала по извилистым коридорам, миновала контроль безопасности и вышла к большому табло, на котором горели вылетающие рейсы. До бостонского оставался еще целый час.

— Ну вот, — довольно сказала себе Лиза. — Всего и делов. Успею даже кофе попить.

Она успела не только выпить кофе, но и прогуляться по бутикам дьюти-фри, которые были тут не в пример интереснее московских. Тоже, конечно, недешево, но хоть посмотреть есть на что. Покупать, впрочем, Лиза ничего не стала. Глупо покупать что-то по дороге в Америку, где все, по словам сестры, гораздо дешевле. И потом, на обратном-то пути у нее будет целых три часа на разграбление этих же самых магазинов. Если деньги останутся.

Новый самолет был гораздо больше предыдущего, к тому же Лизе досталось кресло у окна, в самом первом ряду, так что ноги можно было вытянуть во всю длину. Обрадовавшись, она расположилась поудобнее, вытащила из багажа несколько книжек на дорогу, разулась, закуталась в плед… Сосед, сидевший у прохода, по-английски предложил ей свою подушку.

— Спасибо, — улыбнулась Лиза. — Не откажусь. Вам она точно не понадобится?

— Нет, — тот покачал головой и достал из рюкзака плоский ноутбук. — Я все равно буду работать всю дорогу.

Он раскрыл компьютер и защелкал клавишами. Лиза скосила глаза на экран — там мелькали рентгеновские снимки зубов и длинные непонятные слова, по виду похожие на немецкие. «Мало того что зубной врач, — подумала Лиза, — так еще и немец. Да он и выглядит, как типичный фриц — здоровенный, светло-рыжеватый, брутальный такой. Настоящий тевтонец. Ну и ладно».

Спать пока не хотелось, она раскрыла взятый с собой детектив и успела прочитать почти всю первую главу, прежде чем до нее дошло, что они все еще никуда не летят. Она поглядела на часы. Вылет должен был состояться сорок минут назад. Сосед рядом продолжал увлеченно стучать по клавишам.

— Простите, они что-нибудь объявляли? — спросила Лиза, подергав его за рукав. — А то я отвлеклась и не слышала.

— Я тоже не слышал, — ответил сосед. — Но я сейчас узнаю.

Он отложил компьютер, поднялся и прошел вперед, в направлении пилотской кабины. Через пять минут он вернулся и сообщил, что у экипажа проблемы с двигателем, они их решают и скоро сделают объявление.

И действительно, минут через десять по громкоговорителю объявили, что в связи с техническими проблемами вылет откладывается как минимум на три часа. Пассажиров просят забрать свои вещи и пройти в здание аэропорта. Обо всех изменениях им будут сообщать дополнительно.

Лиза чертыхнулась. Ну вот, началось. Так хотелось наконец взлететь и уснуть, а теперь болтайся тут неизвестно сколько. И есть уже хочется, и вообще. Но делать было нечего. Она снова обулась, собрала вещи, взяла сумку.

— Безобразие, — сказал ей сосед. — Я тороплюсь в Бостон, у меня доклад на конференции, и вообще… Меня ждет жена…

— А меня — сестра, — подхватила Лиза. — Я ее три года не видела.

— Нужно идти ругаться, — сказал сосед. — Пусть они посадят нас на другой рейс.

— А разве у них есть еще рейсы в Бостон? — спросила Лиза.

— В Бостон нет, но хотя бы в Нью-Йорк. Или Вашингтон. Оттуда лететь до Бостона сорок минут. Это все равно будет быстрее.

— Прекрасная идея, — воодушевилась Лиза. Ей и в самом деле понравилась эта мысль. Тем более что сосед, похоже, отлично разбирался в ситуации. Надо не терять его из виду, и тогда, за компанию, она тоже быстро улетит. — Давайте попробуем вместе. Я тоже совершенно не хочу тут торчать.

Вдвоем они подошли к представительнице компании, унылой тетке в зеленой униформе, и потребовали срочно пересадить их на другой рейс. Но оказалось, что на сегодня рейсов в Америку больше нет и им, как и всем остальным, придется ждать, пока починят их самолет. А пока, тоже как и всем остальным, им вручили талончики на бесплатный ланч в местном кафетерии.

Убедившись, что улететь никуда не удастся, Лиза решила покориться судьбе. Как минимум — пойти съесть бесплатный ланч. Все-таки это лучше, чем ничего. Сосед успел затеряться в толпе, да Лиза и не жалела об этом. Одно дело — попытка прорваться на чьем-то знании к сияющим рубежам, и совсем другое — обед в кафе. С этим она и сама отлично справится.

Но, как выяснилось, все было не так просто. Кафетерий оказался не чем иным, как столовой самообслуживания, где надо было, придерживая рукой, толкать-катить поднос по рельсикам вдоль прилавков, на которых за стеклянными дверками стояли порционные блюда на тарелочках. А теперь попробуйте сделать это, если у вас с каждого плеча свисает по сумке, причем одна из них набита книгами. А кругом толпа, и у всех сумки, и все лезут, толкаются, шумят…

— Вам помочь? — спросил Лизу мужской голос, когда она пыталась дотянуться до тарелки с салатом. Она подняла глаза. Смуглый, среднего роста мужчина лет сорока, этакий подтянутый мачо слегка мафиозного вида в черном кожаном пальто, стоявший за ней, улыбаясь, протягивал ей вожделенный салат.

— Ох, спасибо, — выдохнула Лиза. — С этими сумками так неудобно…

— Еще бы, — согласился он. — Но я могу за вами поухаживать, если хотите.

«Лучше б ты сумку у меня взял», — подумала Лиза, улыбаясь и благодарно кивая.

Наконец, прорвавшись через раздачу, отдав тетке на кассе бесплатный талон и в последний раз поблагодарив смуглого мафиози за помощь, Лиза, крепко сжимая поднос, вышла из кафетерия в обеденный зал и закрутила головой в поисках столика. Со свободными местами была проблема, но в конце концов ей удалось приткнуться возле барной стойки, на высоком вертящемся неудобном стуле. Еда оказалась на удивление невкусной. Бесплатный ланч, честное слово, не стоил всех этих мучений.

Ругая себя, что повелась на халяву, а не пошла обедать в приличный ресторан, пусть и за свои, Лиза еще какое-то время побродила по магазинам дьюти-фри и, так ничего и не купив, вернулась в свой накопитель. К тому времени там собрались более-менее все пассажиры отмененного рейса. Кресел не хватало, поэтому многие сидели на полу, прислонившись к стенам.

Вздохнув — а что делать, — Лиза тоже отыскала себе местечко у стены, вытащила книжку. Хорошо, что в сумке одни книги и мяться нечему, можно сесть на нее, все-таки лучше, чем на полу. Лиза осторожно села, вытянула ноги. Какое-то странное состояние — вроде бы происходит очевидное свинство и безобразие, она теряет время, надо что-то делать, куда-то идти, с кем-то ругаться, но, с другой стороны, все настолько безразлично… Козни аэропортов — как судьба, и ты, маленький и одинокий, совершенно бессилен против нее, и все вокруг такие же маленькие — вон их сколько, — и все бессильны, и все ждут, устало притулившись на своих узлах. Наверное, точно так же много лет назад люди ждали лошадей на ямских станциях и постоялых дворах.

Спустя примерно час в зальчике накопителя произошло шевеление, к стойке подошли несколько женщин в зеленой форме стюардесс «Алиталии» и начали что-то говорить окружающим. Народ потянулся к ним, начал подыматься, зашумел, слышно ничего не было… Лиза, тоже поднявшись, попыталась протолкаться поближе, чтобы хоть что-нибудь разобрать, но тут как раз в руках одной из девушек откуда-то возник микрофон.

— Уважаемые пассажиры! В связи с неисправимыми техническими неполадками рейс нашей авиакомпании Милан — Бостон номер такой-то отменен. Вам предлагается пройти наверх и получить свой багаж на ленте транспортера номер десять. Или девять. В общем, в зале выдачи багажа. Сейчас вас туда проводят.

— А что потом? — выкрикнула Лиза, все-таки пробравшаяся достаточно близко к стойке. — И куда идти тем, кому не надо получать багаж?

Девушки посовещались между собой.

— Тогда вам надо подняться на второй этаж, — сказала одна из них Лизе. — Там вам скажут.

— Подождите, — не отставала Лиза. Оставаться одной было неуютно (все пойдут за багажом, а ей как быть?), и хотелось по крайней мере получить более четкие инструкции. — А там, на втором этаже, мне куда?

— К какой-нибудь из стоек регистрации, там найдете, — нетерпеливо ответила девушка и отвернулась.

Толпа пассажиров уныло побрела в зал выдачи багажа. Поскольку больше идти было некуда, Лиза, вскинув на плечо свою сумку, потащилась в толпе вместе со всеми — по эскалаторам, по унылым коридорам, поворот за поворотом — и вдруг всех их вынесло в зал, где стояла еще одна, гораздо более крупная, толпа — зал паспортного контроля. Приглядевшись, Лиза поняла, что эта новая толпа распределялась на отдельные ручейки, текущие к ряду стеклянных будочек, в которых бравые итальянские пограничники шлепали в паспорта въездные печати.

«Ну ничего себе, — подумала Лиза, выбирая ручеек покороче. — Хорошо, что у меня в паспорте стоит многократный рабочий шенген, а если бы нет? Фиг бы они пустили меня сюда только по американской визе. И что бы я тогда делала? Хотя итальяшки, может быть, и пустили бы, с учетом всех обстоятельств. Вон у них какой тут бардак».

Но это, как выяснилось чуть позже, был еще никакой не бардак, а буквально вершина порядка и организации. Настоящий бардак открылся в зале выдачи багажа.

Оказалось, что ни на десятом, ни на девятом, ни даже на восьмом транспортере никакого багажа нет. Вернее, он есть, но не на каком-то определенном транспортере, а вообще. В пространстве. Багаж с отмененного рейса был распределен ровным слоем по всему залу, и части его продолжали выплевываться всеми работающими транспортерами вперемешку с багажом регулярно прибывающих рейсов. Какое-то время ушло у пассажиров на то, чтобы осознать ситуацию, а затем они, горестно стеная, начали метаться по всему залу, переворачивая лежащие повсюду чемоданы в поисках своего имущества.

— Ничего себе, — не удержавшись, громко сказала Лиза по-английски. — И как тут можно что-нибудь понять?

— Вот честное слово, я сам итальянец, и мне стыдно за все это, — произнес случайно оказавшийся рядом с Лизой посреди этого урагана молодой человек. — Ужасный бардак. Что люди будут думать о нашей стране? Я искренне прошу нас простить.

Лизе стало его жаль.

— Ну что вы, вы же не виноваты. Всякое может случиться. И Италия — она совсем не такая, я бывала здесь, мне очень нравится ваша страна. А бардак — он везде одинаковый.

— Спасибо, — улыбнулся юноша. Он был невысокого роста, с копной темных кудрей и в тонких очках на горбатом изящном носу. — Италия на самом деле хороша. А все это… — он обвел рукой зал. — Я все равно извиняюсь.

— Кстати, — сообразила Лиза. — Если вы понимаете по-итальянски и вообще местный, может быть, вы объясните мне, куда надо идти? У меня багаж с собой, но я не поняла, что делать дальше. Я думала, что подожду, пока все остальные его получат, и пойду вместе со всеми, но, похоже, этого мне не дождаться…

— Да уж это точно, — снова улыбнулся юноша. — А вы не спрашивали у стюардесс?

— Спрашивала. Они сказали — куда-то на второй этаж, к какой-то стойке. Где тут второй этаж?

Юноша развел руками.

— Увы, ничем не могу помочь. Разве что утешить — мы все в конце концов там окажемся. Извините, кажется, я увидел свой чемодан.

Юноша метнулся в гущу человеко-вещей и пропал. Лиза пожала плечами, вздохнула, поправила сумку на плече — и поплелась неизвестно куда, на поиски неизвестно чего на втором этаже, куда тоже надо было еще как-то попасть.

Но это оказалось неожиданно просто. Выйдя из багажного помещения, она оказалась в зале прилетов, который был ей отчасти знаком — приходилось бывать в Милане. Там же немедленно обнаружилась здоровенная лестница, ведущая куда-то вверх, а рядом — несколько лифтов. Лиза зашла в один из них, нажала кнопку с цифрой два и — вуаля! — оказалась на втором этаже.

Это был зал вылетов, и он был практически пуст. Все, кто мог, давно куда-то улетели, счастливцы. Лиза посмотрела на часы. Четыре часа вечера. Мама дорогая, это она уже двенадцать часов на ногах. Могла бы уже подлетать к Бостону, если бы не эти… И ведь приключениям еще не конец.

Нужная стойка тоже нашлась сравнительно легко. На самом деле это была единственная работающая стойка во всем зале. На ней было написано «Алиталия», и перед ней толпилось несколько человек.

— Вы с бостонского рейса? — спросила Лиза, подойдя.

— Да. У нас тут очередь. Вставайте за мной, — дружелюбно предложил ей седой, но бодрый дедушка очень американского вида.

Лиза оказалась в очереди пятой и последней.

— А вы не знаете, что с нами будет дальше? — спросила она у дедушки.

Тот только плечами пожал.

— Кто ж знает? Посадят, наверное, на какой-нибудь другой рейс. Сейчас вон, кто у стойки, отойдет — и мы у него спросим.

Лиза посмотрела. Мужчина, беседующий у стойки с представителем авиакомпании, бурно жестикулировал, но слов было не разобрать.

— И давно он так? — спросила Лиза.

— Я здесь минут пятнадцать, и он там уже стоял, — был ответ.

«Ничего себе, — подумала Лиза. — Это если каждый по стольку, что ж это будет? Хорошо, что я всего пятая, а то бы и заночевать тут пришлось».

Эта мысль явно посетила не только ее, потому что мужчина средних лет, стоявший перед дедушкой, тут же сказал:

— Я предлагаю ничего у них не просить. Сейчас разобьем тут лагерь, поставим палатки.

— Разведем костры, — подхватила Лиза.

В этот момент мужчина у стойки развернулся и отошел. Его место тут же заняла женщина с тележкой из очереди, а все остальные окружили счастливчика с расспросами.

— Ну? Что они говорят? Что они вам дали?

Обилеченный счастливец только рукой махнул.

— У них нет мест на завтрашний рейс, и они сажают куда только могут. Мне предлагали улететь послезавтра через Атланту или Флориду, но в конце концов нашли место на завтрашний рейс через Амстердам. Ужасный бардак! — Он снова махнул рукой, схватился за свою тележку и уехал куда-то вдаль.

«Ну ни фига ж себе! — в который раз подумала Лиза. — На послезавтра через какую-то Атланту! Туда ж сколько лишнего лететь. А я всего на неделю. И что — три дня таскаться по разным городам? А потом еще у меня джет-лаг будет… То есть он всяко будет (сколько в аэропортах торчать придется!), но никакого смысла в поездке вообще не останется. Я только прилечу, даже в себя прийти не успею — и сразу надо будет лететь назад!»

И тут ее посетила новая, богатейшая, мысль.

— А вот возьму — и не полечу никуда, — сказала она себе чуть ли не вслух. — Сейчас подойдет моя очередь, и я им скажу — отправляйте меня обратно в Москву! Я вообще не хочу никуда лететь, раз вы так! И деньги отдавайте обратно, все до копеечки! Так вам и надо!

Чем дольше она стояла, тем больше ей нравилась эта мысль. Время шло. Очередь не двигалась, только прирастала все больше, потому что багаж, очевидно, все-таки постепенно обнаруживался. За Лизой стояло уже человек двадцать, и с каждой минутой она все больше радовалась про себя, что не сдала свою сумку. Решение вернуться в Москву окрепло в ней до состояния стальной балки.

— Пусть только попробуют не вернуть деньги, — повторяла Лиза про себя. — Я им такое устрою!..

Вдруг она заметила в толпе знакомое лицо. К очереди подходил, катя тележку с двумя чемоданами, ее сосед по креслу в самолете, брутальный тевтонец, он же немецкий стоматолог. Даже не очень понимая, зачем она это делает, Лиза замахала ему рукой.

— Сюда! Я здесь!

Он немедленно подошел, встал рядом с Лизой, наклонился к ней и прошептал в самое ухо:

— Спасибо вам огромное! Вы меня страшно выручаете!

— Не за что! — так же шепотом ответила Лиза. — Все-таки мы попутчики. А то одной как-то очень неуютно.

— Что они говорят? Куда нас отправят?

— Неизвестно. Кого-то завтра в Амстердам, кого-то — послезавтра в Атланту. А я решила, что вообще вернусь домой, в Москву. Как вы думаете, они вернут мне деньги?

— Вы не полетите в Бостон? — Стоматолог, казалось, был страшно удивлен.

— Ну да. Я летела в гости к сестре, всего на неделю. Если я три дня проведу в воздухе — какой тогда вообще смысл? Лучше сразу вернуться.

— Вообще-то вы правы. А я вот лечу домой, мне деваться некуда. И у меня завтра важная встреча. Мне срочно нужно в Бостон, срочно. Спасибо вам еще раз.

— Да не за что, я же говорю, мне так самой менее страшно. Знаете, я никогда не попадала в такую… несуразицу.

— А мне случалось. Я много летаю, но чаще американскими компаниями. Я даже член их Золотого клуба, — стоматолог вытащил из бумажника пластиковую карточку. — В Америке это помогает, но тут…

— Да? Серьезно, помогает? Мне всегда казалось, что все такие клубы с их льготами — просто фикция…

— Нет-нет, действительно помогает. В Америке, например, меня с этой карточкой уже посадили бы на какой-нибудь другой самолет.

— Но ведь никаких нет.

— Ну я же и говорю. Впрочем, сейчас увидим. Кстати, как вас зовут?

— Лиза.

— А меня Габриэль. Очень приятно. А то вы меня так выручили, а мы до сих пор незнакомы.

Наконец подошла их очередь.

— Наша авиакомпания приносит вам всяческие извинения за возникшие неудобства, — заученной скороговоркой произнесла сидевшая за стойкой девушка в зеленой форме. — Чем я могу вам помочь?

Габриэль кивнул Лизе, предлагая ей начать первой.

— Я хочу вернуться обратно в Москву, — решительно заявила Лиза. — Ближайшим рейсом.

— Вы не хотите лететь в Бостон? — неуверенно переспросила девушка. Почему всех это так удивляет?

— Нет, — сказала Лиза. — С учетом потерянного мной времени это не имеет смысла. Я хочу вернуться в Москву. Естественно, — добавила она, — это подразумевает, что авиакомпания полностью вернет мне деньги за билет.

Девушка закивала.

— Конечно, конечно. Я думаю, это возможно. Я должна только немного уточнить.

Она встала и убежала куда-то в боковую дверь. Вернувшись через несколько минут, она сказала Лизе:

— К сожалению, выяснилось, что мы не сможем вернуть вам все деньги. Компания вернет только часть авиабилета Милан — Бостон, исключая аэропортовские сборы. Вас это устроит?

— Ничего подобного! — возмутилась Лиза. — Как это часть? Да, я прилетела в Милан, но нужно мне было в Бостон, и я не могу попасть туда вовремя по вашей вине. Мне не нужно было в ваш Милан. Я требую вернуть мне все деньги немедленно.

— Да-да, конечно, я понимаю, — кивала девушка. Одновременно она что-то выстукивала на клавиатуре компьютера. — Скажите, а вас не устроило, если бы мы отправили вас в Бостон завтра, тем же рейсом?

— Завтра? — переспросила Лиза. Она уже так настроилась на возвращение в Москву, что ей было трудно так быстро переключиться. Но вообще-то, если подумать… И Варька ждет…

— Это ближайший, самый удобный рейс в Бостон, — увидев, что она колеблется, заторопилась девушка. — Конечно, вы потеряете сутки, но это самое лучшее, что мы можем сделать в такой ситуации.

— А еще места на этот рейс у вас есть? — вмешался молчавший до сих пор Габриэль. — Мне тоже необходимо в Бостон как можно скорее.

— Да-да, — обрадовалась девушка. — Вы летите вместе?

— Да, — сказал Габриэль.

— Нет, — одновременно с ним сказала Лиза и тут же поправилась, — то есть да. До сих пор мы летели вместе, но теперь… А это точно самый быстрый рейс?

— Конечно, — подтвердила девушка. — И мы поселим вас в очень хороший отель.

— А когда вылетает ближайший рейс в Москву? — спросила Лиза на всякий случай, не желая так просто сдаваться, хотя, в общем, уже решила продолжить полет. Девушка снова застучала по клавиатуре. Выяснилось, что самолеты в Москву и в Бостон вылетают почти в одно время, так что так и так ночевать ей придется здесь.

— Ну ладно, — сдалась Лиза. — Давайте в Бостон.

— И раз так, сделайте нам места в бизнес-классе, — вставил Габриэль, доставая свою карточку. — Я член Золотого клуба, мне полагаются льготы.

— Да-да, хорошо, — без колебаний согласилась девушка, быстро печатая. — Вот ваши посадочные талоны, вот ваучер в гостиницу. От аэропорта туда ходит бесплатный шаттл. Вас накормят ужином и завтраком, предоставят возможность бесплатно позвонить домой. Наша компания еще раз приносит вам свои извинения.

— Скажите, — спросил у девушки Габриэль. — А еще места на этот рейс в Бостон есть? Со мной летел знакомый, он стоит в очереди, но я бы хотел найти ему место, если можно.

Девушка поглядела в компьютер.

— К сожалению, — покачала она головой, — больше мест нет. Рейс переполнен.

— Ну нет так нет, — сказал Габриэль, берясь за свою тележку. — Спасибо вам за все.

— Спасибо, — сказала и Лиза.

Вместе они отошли от стойки и направились на поиски шаттла в гостиницу.

— Это надо же! — обменивались они по дороге возбужденными репликами. — Как нам повезло! И места сразу за нами кончились! А нам нашли, да еще в бизнес-классе!

— Это все вы. Без вас я бы пропал! Спасибо! — снова начал благодарить Габриэль. — Если бы вы не позвали меня в свою очередь…

— Это вам спасибо, — ответила Лиза. — Как вы здорово сообразили про бизнес-класс. Я бы не догадалась.

— Это из-за членства в клубе, — пояснил Габриэль. — Так всегда делается.

— Да, но я-то не состою ни в каком клубе, а меня тоже посадили в бизнес.

— Потому что вы были со мной.

— Вот видите. Спасибо и вам тоже.

Так, рассыпаясь во взаимных благодарностях, они нашли остановку шаттла. Оказалось, что следующий автобус пойдет только через двадцать минут. Напротив остановки было небольшое кафе, и Габриэль предложил Лизе выпить по чашке кофе.

— Только мне чаю, пожалуйста, — согласилась Лиза. — Поздно уже для кофе. Добраться бы наконец до этой гостиницы, я просто с ног падаю — вторую ночь толком не сплю.

За чаем они разговорились. Оказалось, что Габриэль действительно немец, но уже давно живет в Америке, в Бостоне, летал навестить родителей на Рождество, а сейчас возвращается домой, у него там жена и трое детей, он стоматолог, но не лечит зубы, а занимается научной работой в Гарвардской медицинской школе, специализируется по челюстно-лицевой хирургии. Услышав знакомое слово, Лиза удачно вставила, что ее муж как раз тоже хирург, только в другой области, и тем сумела поддержать беседу на должном уровне, так что они незаметно проболтали до самого прихода автобуса.

В Милане шел дождь. Толпа пассажиров беспорядочно клубилась вокруг шаттла, люди запихивали багаж в нижние отсеки, теснились у дверей, торопясь подняться по узкой лесенке внутрь, мешая друг другу, беспрерывно гомоня о чем-то, кивая, обмениваясь впечатлениями, переживая… Но эта толпа уже не была безразлично-посторонней, как в зале ожидания. Там и сям Лиза узнавала знакомые лица. Вот юноша, с которым она разговаривала в багажном зале, вот смуглый мачо, помогавший ей в кафетерии, вот дедушка из очереди… Забавно, как сплоченная общими дорожными неурядицами толпа из безликой массы превращается в группу отдельных симпатичных людей. Оказалось, что только им с Габриэлем удалось попасть на прямой бостонский рейс, всех остальных распихали на перекладные, и на них смотрели как на счастливчиков. Впрочем, казалось, никто особо им не завидовал — дело такое, кто-то сумел, кому-то повезло — каждый за себя.

Автобус с мягким чпоканьем закрыл двери и отчалил от аэропорта — куда-то в неизвестную, залитую дождем темноту. Лиза, прижавшись носом к стеклу, смотрела в окно, пытаясь разглядеть неожиданно доставшийся ей кусочек Италии, но за окном мелькали только огоньки встречных машин, и больше ничего сквозь забрызганное стекло не было видно. С тем же успехом все это могло происходить где угодно, хоть в Италии, хоть в Урюпинске, хоть в Тимбукту. Просто дорога, дождь, ночь.

Отель, куда их всех привезли спустя минут сорок, оказался не стандартной аэропортовской гостиницей с безликими ковролиновыми коридорами и аскетичными номерами, но, наоборот, — совершенно прелестным пригородным отелем, очень итальянским, очень кудряво-изящным, расположенным то ли на вилле, то ли в каком-то подобии небольшого замка — в темноте трудно было разглядеть. Над входом голубовато светилось выписанное тонким электрическим курсивом название — «Illusione». Оно очень подходило отелю — в самом деле, то ли иллюзия, то ли иллюзион. Но Лиза откуда-то знала, что по-итальянски это означает «мечта».

Вытащив из недр автобуса сумки и чемоданы, прибывшие нестройной толпой прошли в лобби. «Надо же, какая красота», — мельком подумала Лиза, пробегая мимо уютной ниши-залы, где за кованой решеткой горел настоящий камин, а стоящие перед ним кресла с резными деревянными спинками так и приглашали присесть усталого путника. Но никто из путников не присел насладиться игрой огня. Усталым людям было не до красот. Все, галдя, побросали вещи и выстроились в очередь на ресепшн. У Лизы и у самой все мысли были только о том, чтобы попасть уже в номер, лечь и вытянуть ноги.

Наконец ее чаяния сбылись, надежды исполнились, и она, проведя электронной карточкой-ключом сквозь щелку замка, вошла в вожделенный номер. Он оказался небольшим, но удобным и уютным. Конечно, в нем, как и в любом гостиничном номере, сквозил легкий ветерок необжитости и отстраненности.

Но здесь он был на самом деле очень легким — хозяева явно старались, чтобы их номера имели оттенок индивидуальности и отличались от аскетичного гостиничного стандарта. Обои с золотистым тиснением, шелковые шторы, подобранные в тон, рисунок на них — такой же, как у покрывала на широкой кровати и у обивки кресла с толстыми гнутыми подлокотниками. В углу у окна живая вьющаяся роза высотой почти с Лизу, растущая в огромном глиняном горшке-амфоре. Несколько пестрых подушек разного размера, разбросанных тут и там,' салфетка с тоненькой кружевной отделкой на столике, широкая плоская ваза, в которой лежало несколько брошюр, ручка, телевизионный пульт и коробок спичек. На коробке той же затейливой вязью вилось название отеля.

— Надо же, молодцы, как стараются, — хмыкнула Лиза, стягивая через голову свитер.

Первым ее желанием было тут же кинуться в ванную, встать там под очень горячий душ и смыть с себя всю бесконечную усталость этого дня. Но тут ей на глаза попался телефонный аппарат, стоящий на прикроватной тумбочке, и она вспомнила, что так и не отчиталась никому из близких о своих приключениях. На ресепшн ей сказали, что она может сделать бесплатно один международный звонок, и Лиза задумалась — кому же ей лучше набрать? Домой, мужу? Или сестре в Америку? Подумав, она выбрала сестру — в конце концов, Варька собиралась ее встречать, и это уже совсем скоро, надо предупредить ее, чтобы не ездила. А мужу с детьми можно будет и эсэмэску послать, от них все равно, в общем, ничего не зависит. А с подробностями им Варька перезвонит, решила Лиза, набирая номер сестры.

Трубку взял сестрин муж.

— Привет, Женечка, это я, — заторопилась Лиза. — Я звоню из Милана.

— Из Милана? — оторопел тот. — Ты же должна была уже прилететь. Варька тебя встречать собирается.

— Ну да, да. Но у нас отменили рейс, у самолета вывалился двигатель…

— В воздухе? — спросил сестрин муж, и Лизе в его голосе послышалась скрытая надежда.

— Нет, Женечка, все-таки еще на земле. Нас оставили тут ночевать, и я прилечу завтра, тем же рейсом, в то же время. Скажи Варьке, пусть она моим в Москву позвонит, все расскажет. Или мыло пускай пошлет. Все, я должна заканчивать. Целую вас всех, до завтра.

— Ну так до завтра, — все так же озадаченно ответил сестрин муж и повесил трубку.

Выполнив родственный долг, Лиза с чистой совестью стащила с себя оставшуюся одежду и отправилась в ванную.

После полутора часов отмокания в горячей воде и душистой пене, с вымытой головой, посвежевшая и порозовевшая, Лиза настолько почувствовала себя человеком, что не рухнула в постель, а достала из сумки книжку. Да и поесть, если честно, было бы неплохо, — мелькнула мысль. То есть даже совсем неплохо. На регистрации ей сказали, что бесплатный ужин для всех прибывших будет накрыт в гостиничном ресторане в половине девятого, но тогда ей не хотелось никакого ужина — только в ванну и спать. А вот теперь… Лиза глянула на часы. До назначенного времени было чуть больше часа. Ну ничего. Она поваляется, почитает и сходит поужинает. В этом отеле, судя по всему, должны даже бесплатно неплохо кормить.

«А вообще-то, — подумала Лиза, берясь за книжку, — не так уж плохо и вышло. Валяюсь себе в хорошей гостинице в Милане, сама-одна, тихо, спокойно, с книжкой, с ванной. Сейчас в ресторан пойду. Высплюсь как следует. И лететь завтра будет легче, через ночь-то. День, конечно, пропал, но если бы не это… Кстати, скорей бы уж покормили, а то и правда жрать хочется. Все-таки это очень поздно — ужинать в половине девятого».

В ресторан, гонимая голодом, она стала собираться за полчаса. Собственно, собираться — громко сказано, собираться ей было особо нечего, потому что никаких вещей у нее с собой не было. Те же джинсы, тот же… Нет, а вот свитер у нее как раз был еще один. Лиза выудила его из сумки. Отлично. Все-таки, можно считать, переоделась к обеду. Или к ужину — как у них тут считается? Был серый свитер, стал черный. Лиза глянула на себя в зеркало и осталась довольна. Чистые волосы легли в изящную, слегка небрежную прическу, глаза смотрели ясно, ворот свитера оттенял… «Да ладно тебе, — одернула Лиза сама себя. — Хорошо выглядишь, и ладно, нечего тут, не статью сочиняешь». Она еще раз оглядела себя, осталась довольна увиденным, взяла карточку от номера и пошла вниз.

У лифта она столкнулась с Габриэлем. Его номер находился на том же этаже, буквально напротив Лизиного. Они спустились в лобби, прошли мимо мерцающего камина и зашли в ресторан.

Там были готовы к наплыву голодных гостей. Весь зал был плотно уставлен накрытыми к ужину столами. Судя по их количеству, Лизин рейс был не единственным задержанным в тот день. Впрочем, может быть, этот отель просто пользовался популярностью.

Зал быстро заполнялся людьми. Оглядевшись, чтобы выбрать место поудобнее, Лиза заметила за одним из угловых столов юношу-итальянца из зала багажа. Тот тоже увидел ее и приветственно замахал рукой, указывая на свободные места рядом с ним. Лиза с Габриэлем еще не успели толком подойти и присесть, как к столику подлетел смуглый мачо-мафиози, запомнившийся Лизе по очереди в аэропортовском кафе.

— У вас тут свободно? — скороговоркой спросил он куда-то в пространство. — Не возражаете? Я присяду.

Никто, естественно, и не думал ему возражать. Во-первых, это было бесполезно, а во-вторых, какая разница? Все места так или иначе были бы заняты, всем приходилось ужинать в компании практически незнакомых людей, если не этот — так кто-то другой.

Никакого меню не предлагалось. Шустрые официанты разносили по залу на подносах тарелки с какой-то едой, но столов было много, а их и вовсе стоял в самом углу, так что еда должна была появиться не очень скоро. На столе помимо приборов стояли бутылка вина, пепельница со спичками, кувшин с водой и корзиночка с хлебом. Лиза вытащила булочку и стала потихоньку щипать от нее кусочки — очень хотелось есть.

— Вина? — предложил ей мачо, сидевший слева от нее.

— Да, пожалуйста, — улыбнулась она, протягивая бокал. — Только немного. И воды, если можно.

— Пожалуйста, — Габриэль налил ей воды во второй бокал.

Все разговорились. Беседа, как водится, началась со знакомства в общих чертах. Юноша-итальянец, которого звали прекрасным, очень итальянским же именем Франческо, был родом из Флоренции. В Бостоне он преподавал по обмену итальянский язык в частной школе для девочек, летал домой на каникулы и вот возвращался обратно к началу нового семестра. Смуглый мачо, Пол или Паул, оказался строительным подрядчиком португальского происхождения, живущим в Бостоне. Габриэль, как Лиза уже знала, был немцем и стоматологом. Сущий интернациональный компот. В свою очередь Лиза рассказала и о себе. Ее профессия в сочетании с происхождением вызвала у соседей живейший интерес. Лиза просто не успевала отвечать на их вопросы. Правда ли, что русские женщины самые ухоженные и следят за модой больше всех в мире? Верно ли, что в Москве все так дорого? Появился ли в новой России секс? Есть ли у них в журнале свобода слова и кто будет следующим президентом страны?

У Лизы просто голова кругом пошла. Не то чтобы ей было непривычно ощущать себя в центре внимания, к этому-то она привыкла на редакционных совещаниях, но вот так, с недосыпу, после бокала вина, среди малознакомых да еще таких разных мужчин, да сплошняком по-английски… К счастью, как раз в эту минуту до их столика наконец добрался официант с закусками, и в беседе наступила естественная пауза.

В промежутке между блюдами Лиза, которой надоело солировать, попыталась выбрать иную тему для разговора и спросила у Франческо про Флоренцию. Дескать, каково это — жить во всемирно известном туристическом центре, да еще таком древнем? Разговор живо завертелся вокруг итальянских красот и исторических аттракций, а потом как-то незаметно опять сполз на Москву и новорусские традиции, так что Лизе снова пришлось отдуваться до следующего появления официанта.

Вместе с горячим на столе появилась новая бутылка вина. Уставшая от разговоров Лиза уже подняла свой заново наполненный бокал, но в этот момент юный Франческо произнес:

— Знаете, я предлагаю выпить… За судьбу.

— В каком это смысле? — поднял брови мафиози Паул.

— А в том, что вот — мы все, такие разные, со всех концов света, летели каждый по своим делам, и вдруг, совершенно неожиданно, собрались все вместе за этим столом. Мы не должны были здесь оказаться, понимаете? Наши пути в принципе не пересекались, но, тем не менее, мы сидим здесь, разговариваем, пьем вино… На самом деле это замечательно. Никто не знает, что с ним случится завтра, но я хочу выпить за то, чтобы все грядущие неожиданности кончались таким же приятным образом, как наша сегодняшняя встреча.

Все заулыбались, согласно закивали головами и выпили.

«А ведь и действительно, — подумала Лиза, — мальчик прав. Все мы двигались куда-то своим путем, каждый сам по себе, а потом вдруг раз — и оказались все вместе где-то на междупутье, в непонятной гостинице на краю Милана, да что Милана — просто на краю мира, даже больше — в ямке между миров, потому что ведь и мир у нас у каждого свой. И сидим тут, вне пространства, вне времени, пьем вино, светски болтаем о ерунде и даже никаких дальнейших планов не строим. Как-то глупо строить планы, оказавшись в такой странной, промежуточной ситуации. Ситуации… Хм… А ситуация, между прочим… Ведь и действительно же — ни времени, ни места, только мы… И произойти может совершенно все что угодно».

Очевидно, похожие мысли появились не только у нее, но и у всех ее соседей по столику, потому что в нависшей паузе мелькнула и явным образом начала сгущаться, нависая над столом плотной тенью… Судя по всему, это было именно то, что в современных романах принято называть словом «химия». В таком примерно контексте: «Он взглянул ей в глаза, и она сразу поняла, что между ними возникла та самая химия, противиться которой…» Только тут дело усугублялось тем, что пресловутая химия возникла сразу между четырьмя людьми, и оттого была такой густой, что, казалось, в ней можно было явственно различить посверкивающие там и сям электрические искры.

«Ну это надо же, — ошарашенно отметила про себя Лиза. — Какой расклад. Ведь я сейчас, в сущности, могу любому из них сказать — пошли, и пойдет, и… И никто никогда не узнает, и вообще — это не может считаться ни за что, это… Это просто так, промежуток. Пересадка. Ситуация. Мы выпали из своей жизни, нас нет, и мы можем делать все, что хотим. Действительно — почему бы и нет, раз так вышло? Безумие, конечно, но, если подумать, когда, в конце концов, я участвовала в настоящей авантюре? Сейчас уж и не вспомнить, а ведь были же когда-то времена… А туг, можно сказать, такой шанс. Вот только интересно, которого лучше выбрать…»

От волнения ей ужасно захотелось курить. Вообще-то делала она это крайне редко, и только в тяжелых, напряженных ситуациях, вроде жесткого цейтнота на работе, когда они, например, не успевали отправить в типографию очередной номер и приходилось сидеть всю ночь, разгребая завалы, но тут… Почти автоматически она взяла в руку коробок спичек. «Illusione» — снова мелькнула перед ней витая надпись. Лиза вытащила из коробка спичку, повертела между пальцами — и чиркнула по шершавому бочку. Легкий треск, щелчок — на конце спички возникла искорка голубоватого огня.

— Господа, — сказала вслух Лиза. — Нет ли случайно у кого-нибудь из вас сигареты?

— Но это крайне неполезно — курить, — немедленно, самым первым, ответил ей стоматолог Габриэль. — Как врач я просто обязан вас предупредить о возможном вреде для здоровья. Впрочем, могу вас понять, день был таким непростым, и в виде исключения… Кажется, я видел, что там, в баре, продавались какие-то сигареты. Пойдемте, Лиза, я вас провожу.

Он немедленно вскочил из-за стола, отодвинул Лизин стул и помог ей подняться.

— Извините нас, господа, — на прощанье кивнул Габриэль остальным. — Приятно было познакомиться.

«Ну что ж, — думала Лиза, пробираясь вслед за ним к выходу из ресторана, — * пусть будет так. В конце концов, я с ним и знакома больше других, и номер у него по соседству… И вообще… Пусть так».

Возле бара Габриэль остановился и мягко взял Лизу под локоть.

— Все же я вынужден… Врачебный долг… Курить — исключительно вредно для здоровья, и я хочу попытаться отговорить вас от этой мысли. Как-то отвлечь. Я знаю, что когда первый импульс проходит, потребность в никотине тоже может ослабнуть, и таким образом… Может быть, мы пока просто поднимемся к нам на этаж, и я…

Он говорил что-то еще, и Лиза ему что-то отвечала, и в это время они подымались в лифте, и неслышно шли по покрытому ковром коридору своего этажа, и…

Номер Габриэля был в целом достаточно похож на Лизин, только расцветка штор и покрывал была другая, да вместо розы в горшке росла небольшая пальма. А так — и подушки, и кресла, и плоская ваза со спичками… Впрочем, много разглядеть она не успела, потому что стоматолог решительным жестом повернул ее лицом к себе и из-за его плеча было уже не разобрать…

Все кончилось достаточно быстро и было, надо сказать, весьма… невыразительно. Фейерверков не воспоследовало. Ну да, ну так, и еще как-то эдак, но и только-то. Немец был аккуратным, внимательным и скучным при этом, как хозяйственное мыло. Хотя, конечно, чего бы еще можно было ожидать от подобного экспромта? В конце концов, Лиза своими же руками отредактировала великое множество женско-вспомогательных статей о том, что первый раз с незнакомым партнером редко вызывает восторг и что не надо ожидать в этой ситуации какого-то волшебства…

— Ты знаешь, — обратился к ней Габриэль с другого конца кровати. — Я хотел у тебя спросить…

— М-мм?

— Ну поскольку ты специалист и разбираешься в этом… Я тут купил жене в дьюти-фри сумку, у нас будет круглая дата, и вот… Подарок… Она была дорогая, и я подумал, может быть, если ты скажешь, что это не лучший выбор, я завтра с утра еще успею ее обменять… раз уж так вышло, что я снова окажусь в этом дьюти-фри…

— Да-да, конечно, — промычала в ответ слегка обалдевшая Лиза.

Восторг восторгом, ладно, этого никто и не ждал, но все-таки какие-то границы приличий… Н-да. Не мец… Стоматолог… И явно прекрасный семьянин. Только она-то, дура, какого черта здесь оказалась? И, главное, ведь было столько других возможностей… Черт! Если бы знать… Надо было выбирать что-то другое.

Пока стоматолог, соскочив с кровати, копался в своем огромном чемодане, вынимая аккуратно сложенные стопочки барахла и отыскивая среди них потенциальный подарок жене, Лиза, в раздумьях, чем бы отвлечься с досады, нащупала в стоящей на прикроватной тумбочке вазе уже ставший знакомым коробок спичек.

— Тоже мне, Illusione, — раздраженно фыркнула она. — Ну и ладно!

Вытащила спичку, повертела между пальцами — и чиркнула по шершавому бочку. Легкий треск, щелчок — и на конце спички возникла искорка голубоватого огня.

— Господа, — сказала вслух Лиза. — Нет ли случайно у кого-нибудь из вас сигареты?

— Конечно! — мачо-мафиози Паул немедленно выхватил из кармана красно-белую пачку сигарет. — Будьте любезны!

Лиза еще не успела воспользоваться предложением и вытащить из пачки сигарету, как Габриэль недовольно произнес:

— Прошу прощения, но я вынужден возразить. Мы здесь едим, и сигаретный дым…

— Нет проблем! — отрезал Паул, вставая, — Мы с Лизой выйдем покурить наружу и не будем портить вашу трапезу. Не правда ли? — обратился он к Лизе, помогая ей подняться из-за стола.

Дальше все было так, как бывает, когда на повышенной скорости прокручиваешь перед собой пленку уже знакомого фильма в поисках нужного места. Выход из ресторана — толкотня между столиков — мужская рука на локте — лифт — покрытый ковром коридор — распахнутая настежь дверь номера.

Этот номер, правда, находился этажом выше, и обстановка в нем была выдержана в принципиально ином, более современном стиле — прямые углы, ровные поверхности, монотонные цветовые решения. Спички и прочее здесь лежали не в вазе, а в прямоугольном металлическом лотке, стоявшем на столе у окна. По всему номеру были беспорядочно раскиданы вещи. Входя, Лиза споткнулась и чуть не упала в валяющийся на проходе распахнутый чемодан. Хорошо еще, что его хозяин успел вовремя ее удержать.

Но поскольку Лиза пришла в этот номер отнюдь не ради изучения его интерьера и привычек обитателя, то… В этот раз все произошло резко, почти даже грубо, и тоже достаточно быстро. Сказать, что удовольствия было принципиально больше, чем в прошлый раз, было никак нельзя — разве что разнообразия. Хотя радость от этого в любом случае, конечно, еще та.

Паул моментально убежал в душ, оставив Лизу одну в полутемной комнате и даже не поинтересовавшись у нее, не хочет ли она зайти в душ первой. Да фиг бы с ним, странно было бы, в сущности, ожидать хороших манер от португальского строительного подрядчика. Швырнул на койку, как мешок с цементом, напал, как перфоратор на бетонную стенку, и рычал при этом, как экскаватор. Бр-р.

Лиза поднялась, потянулась, подошла к зашторенному окну. По правую руку от нее оказался стол, на котором помимо лотка с гостиничными мелочами в беспорядке валялись мобильный телефон, паспорт, пачка каких-то бумаг, блестящая зажигалка, кожаное портмоне, связка ключей, какой-то странный пакет…

Вдруг Лизе стало не по-хорошему страшно. По спине пробежала холодная волна, ее всю передернуло… Пытаясь понять, что же именно ее так внезапно напугало, она пригляделась внимательнее к вещам на столе. Ну подумаешь, ключи, телефон, пакет…

И тут она поняла. Пакет был не просто пакетом — это был целлофановый мешок, в котором, плотно набитые, лежали еще много-много маленьких пакетиков, каждый из которых был аккуратно свернут и закрыт скрепкой. Внутри у всех было примерно по ложке тонкого беловатого порошка.

— Не может быть, чтоб наркотики, — сказала себе Лиза, пытаясь успокоиться. — Это ж каким идиотом надо быть, вот так, в открытую.

— Да какая разница! — заорала она сама себе же. — Наркотики, не наркотики. А если, не дай бог, правда?! Вот влипла, дура! Или он сам тебя сейчас пристукнет, или… Да даже если я вдруг в них просто перепачкаюсь ненароком, вон у него тут все как разбросано, а потом меня собака на таможне унюхает… Варька говорила, там у них везде эти собаки специальные ходят на въезде. Начнутся с полицией неприятности, доказывай потом, вообще сестру не увидишь. На фига мне вся эта радость сдалась?! Ради чего, главное? Валить, валить надо отсюда как можно скорее, чтобы не было этого ничего.

Почти ничего не соображая от налетевшего страха, Лиза дрожащей рукой схватила с лотка ставший уже почти родным коробок спичек, вытрясла одну, поднесла к коробке и чиркнула. Раздался привычный легкий треск, щелчок, на конце спички вспыхнула голубоватая искра, и…

— Господа, — сказала вслух Лиза. — Нет ли случайно у кого-нибудь из вас сигареты?

— Я сейчас! — с готовностью вскинулся из-за стола мальчик Франческо. — Я попрошу у официанта!

Он вскочил и устремился куда-то вдаль между столиков.

— Франческо! — Лиза попыталась его остановить. — Да не нужно, мне не настолько… Как неудобно получилось.

Она тоже вскочила, наскоро кивнула остальным, и, путаясь между столиков, попыталась догнать шустрого итальянца. Это удалось ей только у самого выхода из ресторана. Догнав, она схватила юношу за руку чуть выше локтя.

— Франческо! Я прошу вас! Право, не стоило…

Юноша обернулся, и, встретившись с ним глазами.

Лиза замолчала.

— А знаете что! — живо обратился к ней Франческо. — Ну их, этих официантов. Вечно их не разыщешь, и все равно у них не сигареты, а самая дрянь. Я придумал кое-что получше. Там, — он мотнул головой куда-то вверх, — у меня в номере, есть кое-что другое… Ну, понимаете… Я не хотел говорить при всех, за столом… Хотите?

Лиза, не совсем понимая, что он имеет в виду, тем не менее согласно кивнула.

Франческо схватил ее за руку, и они, как два заговорщика, быстро-быстро направились в сторону лифта.

Комната Франческо была на самом последнем, шестом этаже, а никакого интерьера Лиза рассмотреть так и не успела, потому что мальчик начал целовать ее еще в коридоре, и в комнату они вошли… В общем, вошли.

Все было совершенно замечательно, очень нежно, романтично и как-то… трогательно. В своей горячности мальчик напоминал ей большого резвого подростка-щенка, был неутомим, он был везде, он был ласков, он не переставал целовать ее и непрерывно шептал какие-то ласковые слова, смысл которых Лиза не очень-то понимала, потому что они были по-итальянски, но это было неважно, а важно было то, что они не кончались, и ничего не кончалось, и длилось, длилось, и длилось…

«Когда ж он уймется-то наконец, — подумала про себя Лиза где-то к концу второго часа. — Оно, конечно, все замечательно, грех жаловаться, но мне бы поспать хоть немного… Третью ночь ведь не высыпаюсь, а завтра вставать ни свет ни заря, да еще лететь… Собственно, уже сегодня лететь… Он-то молоденький, ему, вон, все ничего, а я уже так не могу… Черт, и ведь сказать неудобно, еще обидится… Жалко. Он так старается, милый, но и делать-то что-то надо… Как бы этак ему намекнуть…»

Она невольно прислушалась к тому, что мальчик продолжал ей нашептывать куда-то в промежуток между затылком и ухом, и то, что она услышала…

— И там, в Бостоне, я познакомлю тебя с моими друзьями, они тебе понравятся, вот увидишь, и мы тогда… Я все тебе покажу, это так здорово, что я тебя встретил, я никогда…

«Стоп! — едва не закричала вслух Лиза. — Какие еще друзья?! Куда пойдем? Мама дорогая, еще этого мне только не хватало. Вот только в Бостоне, у сестрицы на глазах, и вообще… Зачем мне все эти последствия с продолжением? Только не это! Спички! Где тут эти чертовы спички?»

Она, как могла, немного приподнялась на локте и попыталась через плечо Франческо разглядеть в темноте номера заветный коробок, но скоро поняла всю бесполезность своих попыток. Однако делать что-то было надо, и Лиза, призвав на помощь всю свою выдержку, вдохнула и произнесла довольно хриплым голосом с псевдоангельской интонацией:

— Франческо… Карино… А вот — помнишь, ты мне обещал там, внизу… Что-то такое вместо сигарет? А что это было?

— А, ну конечно, — хлопнул себя по лбу Франческо. — Одну минуту. Я просто обо всем забыл, ты так прекрасна… Я сейчас.

Он вскочил, исчез где-то в ванной и появился через секунду, держа в руке странную, похожую на самокрутку сигарету с непривычным, сладковатым запахом.

— Вот, — он протянул ее Лизе. — Я вот что имел в виду. Тебе нравится?

— Н-да, наверное, — неуверенно согласилась она. — А где же спички?

— Ах да, сейчас-сейчас!

Он снова вскочил, пошарил где-то в темноте, и наконец притянул Лизе заветный коробок с крученой надписью, Illusione. Лиза зажала его в руке и счастливо выдохнула. Романтика, приключения, все это, конечно, прекрасно, но как-то… Как-то ей без них явно лучше. Пусть все будет как обычно.

Лиза вытащила из коробка спичку, глянула на склонившуюся рядом кудрявую голову последний раз — и чиркнула по шершавому бочку. Легкий треск, щелчок — спичка голубовато вспыхнула, разгоняя темноту вокруг…

Лиза крутила в руках коробок спичек. Она снова сидела в ресторане, за своим столиком, в окружении трех мужчин. Брутальный тевтонец, загадочный мафиози, прелестный восторженный мальчик. Кого из них предпочесть? Если только… А нужно ли ей все это? Что, в сущности, нового может она для себя открыть? Ну романтика, приключение, но все это так утомительно… А она уже который день выспаться толком не может. Да ну их всех.

— Знаете что, господа? — произнесла Лиза, кладя коробок на место. — Я прошу меня извинить, но, чувствую, десерта я уже просто не дождусь. Мне очень хочется спать. У нас у всех был тяжелый день. Я желаю вам доброй ночи.

Она поднялась, кивнула всем на прощанье и не спеша направилась к выходу из ресторана.

Спала Лиза прекрасно. Даже удивительно, что ей удалось так крепко заснуть в незнакомом месте.

На следующий день она без приключений села в свой самолет и прилетела в место назначения. Сестра была ей страшно рада, племянники были прелестны, время шло незаметно и весело.

Спустя три дня Варя повезла Лизу за покупками в огромный молл. Надо было купить сыновьям обещанные джинсы, и новый свитер для мужа, и кучу всякого нужного для дома, ну и вообще. Но, конечно, войдя в магазин, сестры сразу же, не сговариваясь, повернули в сторону женских отделов. Дело делом, но всему же есть разумный предел.

Шли новогодние распродажи, и среди бесконечной череды вешалок Лизе удалось отыскать себе три замечательных платья. Известные фирмы, исключительно подходящие цвета, нужный размер. И цена — просто сказка, а не цена. Страшно довольная, Лиза с вешалками в охапку побежала в примерочную.

Платья сидели божественно. Все три. Каждое подчеркивало что-то свое, в каждом она казалась себе красавицей.

Одно было темное, с низким вырезом, почти вечернее, мокро-блестящее, в стиле: «Офицер, угостите даму пахитоской». Другое — светлое, на пуговицах сверху донизу, слегка напоминающее докторский халат, а третье — изящно-романтическое, с оборками и цветами, в обтяжку. Лиза была в нем похожа на античную амфору.

— Лизка, красота-то какая! — ахала вокруг нее Варя, пока Лиза вертелась перед зеркалом.

— Красиво, конечно, но что мне эта красота — мир спасать? И потом — все три, в сущности, мне даже и не нужны, — сняв последнее платье, Лиза в задумчивости присела на лавочку в примерочной кабинке. — Ну куда их носить? Я же если куда и хожу, то все равно сразу после работы, то есть практически в тех же самых штанах. Одно еще куда ни шло, но все три… А если одно — то какое? Это — вечернее, с ним вообще никуда, в этом вроде и в офис можно было бы, если с каблуками, но светлое, зараза, не настираешься, А это… Здравствуй, амфора! К нему бы еще шляпу с лентами и корзину с цветами, и куда-нибудь на пленэр. И потом они все легкие, зимой в них холодно будет, а летом все-таки жарковато… Да и вообще… Платья… Романтика… Нету им, наверное, больше в моей жизни места, если уж честно-то.

Лиза решительным жестом повесила вешалки с платьями на крючок, вышла из примерочной и направилась в торговый зал — ей еще нужно было купить кухонную утварь и обещанные сыновьям джинсы.