Вытащить из машины аккумулятор придумала Джейн — она, оказывается, читала о таком способе, пока собирала материал для какой-то книжки про Сабрину Старр. А Скай выяснила, как это делается на практике: просто перешла на ту сторону улицы и попросила Ника ей показать. И он ей всё показал на машине Гейгеров. Правда, Розалинда заявила, что аккумулятор она будет воровать сама: она же старшая — значит она и возьмёт на себя ответственность за самую наказуемую часть плана. Но когда всё было расписано по пунктам, выяснилось, что извлекать аккумулятор и забирать Бена придётся одновременно, а вариант «Скай идёт к Ианте за Беном» никто всерьёз не рассматривал.

— Значит, — подытожила Джейн, — Скай возится с машиной, Розалинда и Бетти идут за Беном, а я сторожу папу — слежу, чтобы он не спустился вниз раньше, чем Скай разберётся с аккумулятором.

Всё уже вот-вот должно было завертеться: папа мог в любую минуту появиться на пороге своего кабинета и отправиться наверх переодеваться, поэтому сёстры на всякий случай ещё раз проговорили, что за чем. Времени на подготовку было маловато — вчера все решили, что до отъезда тёти Клер лучше сидеть тихо и разыгрывать невинность, — и теперь Розалинда беспокоилась, как бы кто-нибудь не забыл свою роль.

— Скай, как ты сообщаешь Джейн, что ты готова?

— Поднимаюсь наверх и говорю ей: не уберёшь свою половину комнаты — убью. — Скай старательно растягивала низ своего свитера в стороны. Ей пришлось заткнуть за пояс необходимые инструменты, и это её немного смущало: вдруг папа заинтересуется, что это у неё такое выпирает из-под свитера?

Розалинда обернулась к Бетти. Кое-кто из сестёр считал, что Бетти может оказаться слабым звеном, но было ясно, что без неё не обойтись. А кроме того, ведь от исхода операции зависело и её будущее.

— Бетти, ты всё помнишь? Как только мы заходим к Ианте — бежишь к окну и следишь. А когда папа выходит из дома и садится в машину, какое слово ты должна мне сказать?

— Человекомух.

— И ты точно-точно не скажешь его просто так? Только когда папа появится, да?

— Хорошо. А если появится Человекомух, я буду молчать.

— Человекомухов не бывает, — привычно выпалила Скай, но Розалинда на неё шикнула: этот «Человекомух» в качестве условного слова ей и самой не слишком нравился, зато можно было не сомневаться, что Бетти его не забудет.

— Ну, все готовы? — спросила Розалинда. — Даём клятву.

Сёстры встали в круг и выставили кулаки вперёд.

— Честью семьи Пендервик — клянёмся! — сказали они хором, и в этот момент дверь кабинета отворилась, и в гостиную вышел папа.

— Надо же, ведьмы из «Макбета», в моём собственном доме, — удивился он.

— В «Макбете» их было всего три, — возразила Розалинда, надеясь, что у неё при этом не слишком виноватый вид.

— Пора переодеваться, да, пап? — бодро спросила Джейн. — Давай я пойду с тобой. Ты будешь переодеваться, а я с тобой поговорю через дверь.

— Зачем это? — Он поправил на носу очки и внимательно посмотрел на дочь.

— Как зачем? Чтобы у тебя была компания, — отвечала Джейн с такой обидой в голосе, что даже сёстры готовы были ей поверить, хоть и знали, что она лукавит.

Зато папа поверил ей тут же. Он обнял её за плечи — чтобы не обижалась, — и они вместе отправились наверх. Розалинда ни капельки не сомневалась, что Джейн со своей задачей справится. Чтобы папа переодевался подольше, они составили для Джейн целый список тем, куда входила и её новая книжка про Сабрину Старр. Про Сабрину Джейн могла говорить и говорить без устали, практически вечно.

Пора было приступать к следующей части плана. Пса затолкали в кухню и дали ему кость — пусть грызёт, — а сами выскочили за дверь. На улице сгущались сумерки, и это было очень кстати: меньше шансов, что Ианта случайно увидит в окно, как они воруют аккумулятор из папиной машины.

Подняв капот, Скай в первую минуту растерялась.

— У Гейгеров в машине всё не так, — сказала она. — Тут какие-то другие штуки, и они по-другому расположены.

— И что? Получится или нет? — Розалинда в отчаянии принялась грызть ногти, чего никогда в жизни не делала.

Скай копалась в двигателе, бормоча странные слова: генератор… форсунка… электронное зажигание…

— Ага, вот он, аккумулятор, — сказала она наконец и извлекла из-под свитера разводной ключ. Разобравшись где что, она успокоилась, и на лбу у неё тут же появилась внушительная чёрная маслянистая полоса. — Лучше бы мы автомобили в школе изучали, а не ацтеков этих дурацких!..

Но Розалинда не собиралась сейчас слушать про ацтеков, и вообще она надеялась, что никаких ацтеков в её жизни больше не будет, хватит уже. Поэтому она взяла Бетти за руку, и они направились к соседнему дому. Лишь подходя к крыльцу, Розалинда неожиданно сообразила: она сто раз обсудила с сёстрами весь план до мельчайших подробностей, кроме одного-единственного пункта: как задержать Ианту в доме, чтобы она не выехала раньше времени.

— Ладно, может, она ещё не готова, — пробормотала она и позвонила в дверь.

Но Ианта была готова. Розалинда даже ахнула.

— Какая вы красавица!..

Ианта стояла перед ней величественная, как богиня, — Розалинда так и сказала потом Анне: как богиня. На ней было струящееся шёлковое платье, загадочно-сине-зелёное, как море перед закатом, на шее — тяжёлое золотое ожерелье с тёмно-красными камешками. Рыжие волосы, поднятые наверх, закручивались в изящную причёску.

— Спасибо, — сказала Ианта, и её взгляд почему-то показался Розалинде таким же осторожным, как в самый первый день их знакомства. — Тебе правда нравится?

— Да. Да, конечно!

— Как думаешь, это не чересчур для речи перед коллегами? Терпеть не могу говорить речи. Хорошо, что моя очередь в самом начале, а то бы я весь вечер нервничала… Ой! — Она оглянулась. — А куда делся Бен?

— Они с Бетти смотрят в окно.

— Прекрасно. Ну что, тогда можно идти?

Но идти было никак нельзя, Бетти же пока не произнесла условное слово. Поэтому Розалинда попросила Ианту ещё раз перечислить всё-всё-всё, что Бену может понадобиться сегодня вечером, хоть они и обсуждали ровно то же самое каких-то пару часов назад. Поговорили о том, что ему дать на ужин, в котором часу укладывать, во что переодеть перед сном. Ианта опять объяснила, что все нужные вещи сложены в небольшую дорожную сумку — вот она стоит. Но входную дверь она всё равно не будет запирать: если окажется, что она забыла положить что-то важное, тогда Розалинда просто забежит и возьмёт это у Бена в комнате — надо только следить, чтобы Азимов не убежал.

Когда они всё это проговорили — а Бетти всё ещё не произнесла условное слово, — Розалинда раскрыла подготовленную Иантой дорожную сумку и принялась методично перебирать содержимое: две банки с детским питанием, две пижамки, три памперса, одна красная уточка, одна жёлтая уточка, запасные носки…

— ТОММИ! — крикнула Бетти.

Розалинда метнулась к окну: вдруг Бетти всё-таки перепутала условное слово? Оказалось, не перепутала, это и правда был Томми. Явился не запылился, неизвестно только откуда.

— Бетти, не обязательно так кричать всякий раз, когда Томми приходит домой! — Розалинда смущенно улыбнулась Ианте, надеясь, что со стороны это не выглядело так, будто она сломя голову бросилась полюбоваться на Томми.

— Как дела у Томми? — спросила Ианта.

— Не знаю. Он же со мной не разговаривает.

— М-м-м, жалко, когда старые друзья расстаются вот так, без причин. Скучаешь по нему?

Розалинда собиралась уже иронически рассмеяться и тем самым вежливо дать понять Ианте, что ей бы и в голову такое не пришло — скучать по Томми. Но иронический смех почему-то застрял у неё в горле, а разбираться, почему он застрял, было некогда…

— ЧЕЛОВЕКОМУХ! — пронзительно крикнула Бетти, а Бен залился радостным смехом.

Ну, наконец-то. Первая часть плана благополучно завершилась.

— Я готова, Ианта! — Розалинда решительно застегнула молнию на сумке. — Можно идти.

На очереди была часть вторая, и Розалинда подозревала, что по сравнению с этой второй частью кража аккумулятора и ожидание Человекомуха покажутся сёстрам детскими игрушками. Собравшись с духом, она толкнула дверь.

Первыми по ступенькам спустились довольные собой Бетти с Беном — прыг-прыг-прыг. За ними сошла Ианта, как богиня с небес, — в мягком сумеречном свете она казалась ещё величественнее и ещё прекраснее.

Кинув взгляд на дорожку перед домом Пендервиков, Розалинда вздохнула с облегчением: всё идёт по плану. Папа сидит в машине, машина не заводится, Скай и Джейн с озабоченными лицами стоят рядом. Так, хорошо, теперь её очередь. Розалинда подняла руку и почесала затылок.

Джейн тут же отреагировала на условный сигнал.

— ЭЙ! — крикнула она и помахала рукой. — У ПАПЫ МАШИНА НЕ ЗАВОДИТСЯ!

Сегодня днём сёстры долго планировали, как они будут переманивать Ианту с дорожки перед её домом на дорожку перед домом Пендервиков. Как Розалинде её уговаривать? Но уговоры не понадобились: ни секунды не задумываясь, величественная Ианта двинулась в заданном направлении. За ней потянулись Розалинда и Бетти с Беном. Розалинда затаив дыхание следила за развитием событий.

Вот папа выходит из машины. Это опасный момент: что, если он сейчас откроет капот, увидит, что аккумулятора нет, и начнёт звонить в полицию? Тогда всё пропало. Ну же, Скай, волновалась Розалинда, давай, твоя реплика!

Скай не подвела: в два прыжка она оказалась на месте.

— Пап, только не лезь в мотор, — сказала она, загораживая собой капот. — Ты можешь испачкаться — правда, Джейн?

— Конечно, Скай! — откликнулась Джейн. — И потом, мало ли, вдруг сломался совсем даже не мотор, а какая-нибудь электроника. А её ведь глазами не увидишь, да?

— Точно! Это запросто может быть компьютерный глюк. Какой-нибудь сенсорный датчик неправильно сработал — и всё, приехали.

Мистер Пендервик продолжал рваться к капоту.

— Надо же, сколько вы, оказывается, знаете об устройстве автомобилей… Интересно, откуда? — Он обогнул Скай, но тут же наткнулся на Джейн.

— Из журналов, — наобум ляпнула Джейн.

— Из каких?

Вот сейчас всё и произойдёт, подумала Розалинда. Джейн от волнения понесёт какую-нибудь белиберду про несуществующие журналы, папа заподозрит неладное, и весь их план полетит вверх тормашками. Но Ианта уже сворачивала на дорожку Пендервиков. Только бы она успела что-нибудь сказать раньше Джейн! Ну Ианта, ну миленькая! — мысленно взмолилась Розалинда.

— Привет, Мартин, — сказала Ианта. — У вас проблемы?

Папа обернулся. Ключи от машины выпали из его руки. Скай коршуном кинулась ему под ноги, цапнула связку ключей и сунула их к себе в карман, поглубже. Хотя можно было так сильно и не торопиться: папа, как потом говорила Джейн, уже не видел никого и ничего. Кроме Ианты в струящемся платье. И сама Ианта, когда он её заметил — когда он её так заметил, — остановилась и стояла тихо и неподвижно, как статуя.

Когда молчание слишком затянулось, Розалинда поняла, что пора брать дело в свои руки.

— Пап, так что, у тебя машина не заводится? — мягко намекнула она.

— Нет… то есть да, — ответил мистер Пендервик таким голосом, будто его только что разбудили. — Девочки считают, что это компьютерный глюк.

— Ах, глюк… — выдохнула Ианта, кажется не очень понимая, о чём вообще они сейчас говорят.

Розалинда дёрнула за руку Бетти, у которой была ещё одна реплика — очень важная, но её всё равно поручили самой младшей из сестёр, чтобы меньше было подозрений.

Бетти знала, зачем Розалинда её дёргает. Она шагнула вперёд и гордо произнесла:

— Ианта! Вы не могли бы подвезти нашего папу в своей машине?

Ианта что-то пробормотала, и папа тоже что-то пробормотал, потом он подал ей руку — как истинный джентльмен, сказали впоследствии дочери, — и она оперлась на неё, слегка смущаясь. А потом, даже не простившись как следует с детьми, они вместе удалились в сторону дома Ианты и сели в её машину.

— Часть вторая завершена. — Довольная Розалинда взяла Бена на руки. — Пошли ужинать!

После ужина Розалинда понесла Бена в ванную — отмывать его ручки, щёчки и волосы от яблочного пюре, — а Бетти отправилась в свою комнату. Сегодня она впервые в жизни принимала у себя гостя — пусть не на всю ночь, хотя бы на кусочек, но всё равно, уснёт-то он в её комнате! И надо, чтобы ему у неё очень-очень понравилось. Она убрала с кровати все мягкие игрушки и усадила их в угол комнаты — потому что кто же захочет спать с чужими мягкими игрушками? Она плотно закрыла дверцы стенного шкафа: вдруг Бен боится привидений. Наконец, в честь такого особенного события, она выбрала несколько самых своих любимых галстуков из тех, что ей прислал Джеффри, и намотала их на себя, вокруг пояса. А потом ещё взяла четыре не самых своих любимых галстука и обмотала ими лапы Пса. Пёс тем временем тоже готовился — откапывал заветную косточку, закопанную неделю назад у Бетти под кроватью. Возможно, он беспокоился, что Бен окажется любителем заветных собачьих косточек.

Покончив с приготовлениями, Бетти и Пёс уселись рядышком и стали терпеливо ждать. Наконец вошла Розалинда с умытым гостем на руках. Вытертые полотенцем волосы Бена торчали наверх воинственным рыжим гребешком.

— А теперь вечерний рассказ, — объявила Бетти.

— Как ты думаешь, — спросила Розалинда, — про что ему будет интересно послушать?

Этот вопрос Бетти начала обдумывать ещё за ужином и успела взвесить все «за» и «против». Она решила, что больше всего Бену должен понравиться какой-нибудь рассказ про Бетти.

— Давай ему расскажем, как мы ездили на Кейп-Код и Скай уронила меня в море, а я чуть не утонула!

— Бетти, Бен же ещё малыш. Что, если он не уснёт после такой страшной истории?

— А он всё равно хочет её послушать, правда, Бен?

— Утя.

— Вот видишь, Розалинда! «Утя» значит да. Жила-была храбрая маленькая девочка по имени…

— Утя, — повторил Бен. — Утя, утя.

— Не перебивай, — сказала Бетти. — Жила-была храбрая…

— УТЯ, УТЯ, УТЯ, УТЯ!

— …ХРАБРАЯ МАЛЕНЬКАЯ ДЕВОЧКА ПО ИМЕНИ БЕТТИ…

— Не кричи, — сказала Розалинда. — Ну вот, теперь он расплакался!

Да, Бен заливался плачем и тёр глаза толстыми кулачками, Розалинда его укачивала, а Бетти взволнованно поглаживала его по головке и огорчалась. Да и как было не огорчаться: её гостю, её первому гостю у неё совсем не понравилось! Она даже сбегала в угол комнаты и взяла оттуда — не слоника Фантика, конечно, ведь Фантик боится всех-всех, кроме Бетти и Пса, — нет, она взяла лошадку Джульетту и дала её Бену, но от Джульетты Бен только ещё сильнее расплакался. Она попробовала дать ему медведицу Урсулу, но и Урсула не помогла. И тогда Бетти наконец поняла.

— Ему нужна уточка из его комнаты!

Розалинда порылась в сумке, которую ей дала с собой Ианта, и вытащила оттуда сначала красную уточку, потом жёлтую уточку. Но Бен плакал и плакал.

— Ты хочешь белую уточку, да? — спросила его Бетти.

Бен, продолжая плакать, затряс головой и уцепился за руку Бетти, как утопающий за спасательный круг.

Кто-кто, а Розалинда с её богатым старшесестринским опытом понимала: спорить нет смысла. Если Бену для засыпания нужна белая уточка — значит придётся идти за белой уточкой.

— Ладно, — сказала она. — Ждите здесь. Я сейчас пришлю Скай, она расскажет вам какую-нибудь историю.

Скай, как всегда, сидела с биноклем у себя на крыше. Когда Розалинда высунулась из окна и объяснила, что ей нужно, Скай даже глаза выпучила.

— Я? Историю?! Рози, ты чего?

— Скай, это пять минут! И потом, ты же всё равно остаёшься за старшую, пока меня не будет!

Таково было железное правило: если Розалинда по каким-то причинам временно отсутствует, следующая из сестёр Пендервик (чаще всего, разумеется, Скай) остаётся за старшую и берёт на себя ответственность. С лёгкой руки Бетти её иногда так и называли: «застаршая сестра». Но брать на себя ответственность и рассказывать истории младенцам — совсем не одно и то же! — горячо доказывала Скай.

Махнув рукой, Розалинда повернулась к Джейн, которая сидела за столом и писала.

— Джейн, — позвала она. — Джейн! Дже-ейн!

Джейн оторвалась от голубой тетрадки и сказала:

— Вот, слушай. Радуга и Сабрина Старр протягивают друг другу руки сквозь века — два гордых духа, два мужественных сердца, поклявшиеся… Поклявшиеся что сделать? Наверно, кого-то от чего-то спасти.

— Джейн, ты не могла бы рассказать детям вечерний рассказ? Мне надо сбегать за уточкой, которая осталась у Бена в комнате.

— О, отлично! — Джейн захлопнула голубую тетрадку и сунула её под мышку. — Почитаю им свою новую книгу. Пусть послушают.

— Спасибо, — сказала Розалинда.

Перед выходом она набросила на себя куртку, и правильно сделала: на улице давно стемнело и было прохладно. Хотя и в прохладе есть своя прелесть, — будто в воздухе уже витают зима, снег и Рождество. Радостно поёживаясь, Розалинда думала обо всём этом и ещё о том, как приятно будет выбирать рождественский подарок для Бена… Нет-нет, стоп! — сказала она себе. Неизвестно ещё, как там всё обернётся у папы с Иантой. А вдруг сегодняшний вечер им не понравится? Может, они потом даже разговаривать друг с другом не захотят — и тогда, конечно, Пендервикам придётся встречать Рождество без Бена. «Пожалуйста, пусть им понравится!» — прошептала Розалинда в темноту.

В ответ из темноты послышался… нет, не шёпот, просто лёгкий шорох — обернувшись, Розалинда успела разглядеть кончик оранжевого хвоста, исчезающий в зарослях форзиции.

— Азимов! — позвала она. — Ази-мов!

Впрочем, зная этого кота не первый день, она понимала: не захочет — не выйдет, зови не зови. Розалинда нахмурилась. За Азимова она не очень беспокоилась — вернётся домой, никуда не денется. Но как он вообще мог сбежать? Неужели Ианта забыла закрыть окно? Или для котов теперь и входная дверь не преграда? Будь Розалинда чуть-чуть поподозрительнее, она бы, наверно, на этом месте задумалась и даже заволновалась. Но в следующую секунду ей пришлось выкинуть Азимова из головы, потому что из машины, которая подъехала к дому Гейгеров, вышли Ник и Томми, и теперь всё внимание Розалинды было направлено на то, чтобы их не замечать. Она очень старалась и, пожалуй, совсем бы их не заметила, но тут произошло неожиданное: Томми перебежал через дорогу и встал прямо перед Розалиндой. Он даже смотрел прямо на неё. А она на него. И он даже с ней заговорил.

— Хочу тебе что-то сказать. Можешь не слушать, но я всё равно скажу.

В руках у него, как всегда, был футбольный мяч, Томми перебрасывал его с руки на руку: туда-сюда, туда-сюда, туда-сюда. Не выдержав, Розалинда отобрала мяч.

— Не могу, когда перед глазами всё время что-то мельтешит. — Она сунула мяч под мышку. — Так что?

— Что?

— Томми!

— А, да. Извини. — Он несколько раз судорожно сглотнул, потом уставился на мяч, зажатый у Розалинды под мышкой. Кажется, ему это помогало. — Мы с Трилби сегодня расстались. То есть я с ней расстался, потому что… Не важно почему.

— Почему?

— Я сказал, не важно.

— Ну и прекрасно. Мне это совершенно не интересно.

— Потому что с ней скучно. Но я же не мог ей так прямо сказать. И она решила, что я с ней порвал из-за тебя. Хотя я ей объяснял, что мы с тобой просто соседи, а что ты такая красивая — так это вообще ни при чём…

Розалинда оборвала его:

— Я красивая? Ты правда так думаешь?

— Ну наверно… И Ник так говорит, и ребята… Только не спрашивай меня, какие ребята, это уж точно не важно.

— Не важно так не важно, дело твоё.

— В общем, я вот это хотел тебе сказать. Всё. Ну, я пошёл?

Розалинда вдруг поняла: прежде чем он уйдёт, она обязательно должна сказать ему что-то хорошее. Про его разрыв с Трилби. Почему должна, почему непременно хорошее и, главное, — что сказать? Ничего этого она не знала, поэтому они ещё довольно долго стояли молча. Розалинда мучительно пыталась придумать что-нибудь хорошее, Томми пожирал глазами свой мяч.

Наконец она произнесла:

— Я рада, что вы с ней расстались. Только не воображай, что я так говорю, потому что я по тебе скучала. Ничего подобного.

— Не скучала. Понятно.

— Ну, разве что капельку — на мизинчик… Или даже меньше.

— Я и не ждал, что ты будешь скучать.

— Вот ещё! — Она тряхнула головой, всем своим видом показывая, какая это нелепая мысль — чтобы Розалинда Пендервик скучала по Томми Гейгеру. А потом сказала: — Извини, я пойду. Мне нужна белая уточка.

Если Томми надеялся услышать что-то ещё, он никак этого не показал. Забрав у неё мяч, он отправился на свою сторону улицы, а Розалинда осталась на своей. Она снова поёжилась, но уже не радостно, как раньше, а просто так — от холода. Взбежав на крыльцо Ианты, она потянулась к дверной ручке, когда дверь внезапно открылась перед ней сама.

Розалинда удивилась. Неужели Ианта вернулась домой так рано? Но это была не Ианта: из двери навстречу Розалинде шагнул человек — точнее человечек, потому что он был маленького роста — в больших очках. Наверно, друг Ианты, решила Розалинда, иначе откуда бы он оказался у неё в доме? А! Понятно тогда, как Азимов сбежал.

— Добрый вечер, — приветливо сказала она. — Это вы выпустили Азимова?

— Какого ещё Азимова? — Человечек прикрывал что-то прямоугольное полой пиджака, но оно не помещалось под пиджаком, и Розалинда всё равно увидела, что это такое.

— Азимова, кота Ианты, — пояснила она очень вежливо: даже сейчас подозрительность ещё не проснулась в ней. — Скажите, а зачем вы прячете её ноутбук?

— Это мой ноутбук, — сказал человечек.

— С уточками?

Человечек вдруг испугался, на миг Розалинда его даже пожалела — такой он был маленький и ничтожный. Но миг прошёл, и она поняла, что это вовсе не друг Ианты. И тогда её жалость обратилась в гнев. Никто не смеет воровать на улице Гардем, никто, ни один человек! И ни один человечек тоже.

— Дайте его мне!

— Не дам.

— Дайте сюда.

Розалинда протянула руку, и человечек как бы нехотя вытащил ноутбук из-под полы, будто и правда собирался выполнить её требование. Но это была уловка: вместо того чтобы отдать ноутбук, человечек толкнул им Розалинду так сильно, что она оступилась и упала назад — всё-таки он был взрослый, хоть и маленький и ничтожный, а она всего лишь двенадцатилетняя девочка. И бросился бежать — вместе с драгоценным Иантиным ноутбуком. Розалинда вскочила на ноги. Нет уж, она этого так не оставит, она догонит этого жалкого воришку и расправится с ним! Правда, она пока не очень хорошо представляла, как она будет расправляться с ним в одиночку.

Да это и не понадобилось, потому что из темноты уже летел яйцевидный мяч — только нацелен он был не в принимающего, который под крики болельщиков сейчас помчится с ним к воротам соперника, а в маленького человечка, улепётывающего в темноту с чужим ноутбуком под мышкой. Есть! Розалинда даже подпрыгнула от радости. Мяч достиг цели: человечек споткнулся, обернулся, замешкался на какую-то долю секунды — но и этого хватило, чтобы номер восемьдесят шестой из команды Камеронской средней школы его настиг и — в прыжке, в полёте, в падении — блокировал захватом обеих ног! Второй раз за последние два дня мир Розалинды покачнулся и выправился. Только выправился он уже по-другому, и всё в нём опять расставилось по-новому. Какая же она была дура! Да из-за чего она вообще так взъелась на Томми? Слепая, просто слепая! Это же Томми! Он всегда был, всегда будет, — ровно такой, как ей нужно.

— Отличная блокировка! — восхищённо крикнула она.

Томми встал и отряхнул штаны.

— Так что, Рози, скучала ты по мне или нет?

— Ну, Томми, ну скучала, скучала! Чуть-чуть. Вот столько примерно, — она свела ладони сантиметров на пятнадцать одна от другой.

Человечек на земле попытался сесть, но Томми толкнул его обратно и спросил:

— Сколько-сколько? Что-то я не разглядел.

— Ладно, вот столько! — Розалинда развела руки совсем широко, и ей хотелось развести их ещё шире, но шире уже было некуда.

— Кстати, — Томми старался говорить безразличным тоном, хотя это у него плохо получалось, — мы с тобой вполне могли бы начать встречаться. Ну, не сейчас, конечно, а когда будем постарше. Скажем, лет в четырнадцать.

Но Розалинде показалось, что ждать до четырнадцати лет слишком долго, и она сказала:

— Нет, давай лучше в тринадцать. Это уже скоро — у меня январь, а у тебя апрель.

Человечек на земле насмешливо фыркнул, но они даже не повернули головы в его сторону, потому что оба были сильно заняты: Томми смотрел на Розалинду и улыбался глупейшей улыбкой во весь рот, Розалинда смотрела на Томми и была совершенно всем довольна. И они бы не возражали стоять так сколько угодно, хоть вечно, но всё-таки надо было решать, что делать с пленником. По идее, кто-то сейчас должен был остаться с ним, а кто-то бежать за подмогой. Но убегать никто не хотел, и Томми с Розалиндой успели даже из-за этого немного поругаться — впервые после примирения. Конечно, они ругались не по-настоящему, а к тому времени, когда в доме Пендервиков хлопнула входная дверь, они уже опять помирились.

— Сёстры идут, — сказала Розалинда, глядя на Томми.

Он наклонился вперёд и храбро поцеловал её в щёку.

— Не забудь, — сказал он. — Ты меня ждёшь, пока нам обоим не исполнится по тринадцать.

И она тоже храбро качнулась к нему и тоже его поцеловала.

— Не забуду.

Подлетевшая Скай, может, и успела заметить, как они целовались, но в кои-то веки тактично промолчала.

— Я была на крыше, всё видела! Томми, вот это был бросок — класс!

— Спасибо. Я сегодня с Трилби порвал.

— Молодец. С возвращением тебя! — Тут человечек на земле опять попытался встать, поэтому Скай на всякий случай придавила его ногой и сказала: — Лежать!

Подбежала Джейн, с Беном на закорках.

— Кто этот злодей? — Она окинула лежащего презрительным взглядом.

— Пока не знаем, — сказала Розалинда, забирая Бена у сестры. — Но он пытался украсть Иантин ноутбук.

Бен, одетый в Беттин теплый свитер поверх пижамки и Беттины же толстые носки, и думать забыл про уточку. Он довольно крутил головой: в его жизни никогда ещё не было такого увлекательного ночного приключения.

Последними прибежали Бетти и Пёс в развевающихся галстуках. Пёс тут же сел, как положено, возле головы преступника и угрожающе оскалил клыки. Бетти опустилась рядом с Псом на корточки и принялась разглядывать лежащего. И он тоже её разглядывал.

— Опять ты, — неожиданно проворчал он. — Нигде от этой пигалицы покоя нет!

— Привет, Человекомух, — сказала Бетти.

— Бетти, сколько раз тебе говорить, не бывает никаких… — Но Скай застыла с открытым ртом, так и не договорив. Получается, что Человекомух — не выдумка Бетти?

— Бетти, это и есть твой Человекомух? — спросила Розалинда.

Джейн удивлённо пожала плечами:

— А с виду вроде ничего особенного…

— В тёмных очках он страшнее. — Бетти не хотела, чтобы сёстры считали её трусихой.

Тут лежащий попытался возмутиться.

— Эй, что это вы меня обсуждаете, будто меня здесь нет… — начал он, но Томми приказал ему молчать, а Пёс даже разочек гавкнул, для острастки.

— Значит, Человекомух. — Скай всё ещё не могла привыкнуть к этой новой мысли.

— И ещё Сок, — сказала Бетти.

— Спок, а не Сок, противная ты девчонка! Но на самом деле я — Норман Бирнбаум, — заявил он. Это прозвучало так, будто он говорил: «На самом деле я — Альберт Эйнштейн».

Имя «Норман» кое-что напомнило Джейн. Она обернулась к остальным.

— Я знаю, кто он такой! Это тот полоумный, который думает, что Ианта похитила какие-то его научные изыскания. Так вот почему он решил украсть у неё ноутбук! Чтобы потом сделать вид, будто это он провёл кучу исследований и вообще он великий учёный. У, ворюга!

— Я не полоумный! И не ворюга! Это она пытается присвоить все мои открытия! Я пришёл сюда за собственными научными трудами, несколько недель дожидался удобного случая, чтобы их забрать. Как только они окажутся у меня, я наконец-то буду реабилитирован! А вы ничего не понимаете в науке, и не спорьте со мной!

Скай наклонилась и заглянула ему в лицо. Да, кажется, этот Беттин Человекомух — самый настоящий полоумный.

— Я не буду спорить. Я просто скажу вот что. Ианта — гений, ясно? И научные труды всяких тупиц ей даром не нужны. А вы… вы не только тайком пробрались на улицу Гардем и напугали мою маленькую сестрёнку…

— Я не маленькая, — сказала Бетти.

— …но вдобавок смеете пренебрежительно отзываться о женщине, у которой сейчас первое свидание с моим отцом — а нам ещё надо было как следует поработать, чтобы это свидание устроить! Мне вот пришлось выкрасть аккумулятор из машины — а это, между прочим, не так легко, как некоторые тут думают.

— Вам всё ясно, мистер Мухбаум? — добавила Джейн. — Не исключено, что Ианта скоро войдёт в семью Пендервиков.

— И этот прекрасный малыш тоже, — сказала Розалинда и для верности чмокнула Бена в пухлую щёчку.

Скай удивлённо вскинула голову — об этой стороне вопроса она, кажется, не успела подумать. Она скорчила Бену рожу, и он радостно помахал в ответ.

— Эй, давайте наконец решим, что мы будем делать вот с этим, — Томми кивнул на лежащего.

— Как что? Отпустить, конечно, — заявил Норман Бирнбаум. — Я же не совершил ничего дурного. А детишкам вообще давно уже пора спать.

— Детишкам! — возмутилась Джейн. — Ну-ка, свяжем его покрепче, а потом уже посоветуемся.

Все сошлись на том, что связать преступника никогда не помешает. Бетти и Пёс пожертвовали на общее дело свои галстуки, и вскоре Человекомух — он же Сок, он же Спок, он же Норман Бирнбаум — лежал, связанный по рукам и ногам, а вокруг него скакали три ацтекских жреца — Джейн, Бетти и Пёс — и требовали крови, пока Розалинда их не утихомирила.

Он, конечно, противный тип, сказала она, но так ведь можно человека и до смерти запугать.

Потом все долго спорили, что делать дальше. Прерывать бесценное и, возможно, судьбоносное первое свидание, происходившее сейчас в Камеронском университете, никому не хотелось. Но с другой стороны, все, кроме Скай, были уверены, что, если они сами вызовут полицию, ничего хорошего из этого не получится. Предложение Джейн бросить Нормана в подвал дома Пендервиков, чтобы он там поразмышлял о своих грехах, тоже поддержки не нашло.

— Придётся всё-таки позвонить папе с Иантой, — сказала наконец Розалинда. — А они пусть уже звонят в полицию. Торжественные речи были в начале программы, значит они их уже произнесли. Ну оторвём их от ужина, ничего страшного.

— Да, но это же их романтический ужин вдвоём! — Джейн сердито обернулась к Норману, который теперь лежал на земле, весь в галстуках. — А всё из-за вас!

— Ну что, договорились? — напомнил сёстрам Томми, и Скай побежала в дом звонить.

Розалинда ждала папу, сидя на верхней ступеньке лестницы. Сёстры уже давно ушли спать, да и сама она держалась из последних сил. Но она понимала, что не уснёт, пока не выяснит, чем всё закончилось. С Норманом, с полицией. И с Иантой.

Наконец внизу открылась и закрылась входная дверь. Розалинда собиралась тихонько крикнуть папе, что она здесь, — но он уже сам поднимался по ступенькам: ясно же, что старшая дочь дожидается его наверху.

— Что теперь будет с Норманом? — спросила Розалинда.

— Мы пока не знаем. В полиции Ианта сказала, что серьёзной опасности он не представляет — не считая непроходимой глупости, — но дальше уже пусть с ним адвокаты разбираются. — Он опустился на ступеньку рядом с Розалиндой и обнял её за плечо. — Как ты, очень испугалась?

— Только в первую секунду. Пока не поняла, что он испугался больше меня. А потом прибежал Томми, и мне вообще бояться стало нечего.

— Как вовремя Томми появился!

— Да. — Она прильнула к отцу и обняла его обеими руками. — Знаешь, а мы с ним договорились, что начнём встречаться, когда нам обоим исполнится по тринадцать. Хорошо мы придумали?

— Превосходно! Optimus. Томми отличный парень. Из него получится прекрасный зять.

— Папа!

— Извини.

Она положила голову ему на плечо, чтобы он понял, что она простила неуместную шутку, и так они сидели на верхней ступеньке, отец и старшая дочь, в гармонии с миром и друг с другом.

— Мне очень тебя не хватало, Рози, — тихо сказал он. — Ты ведь знаешь, как сильно я тебя люблю, да?

— Знаю, папа.

— И ещё ты, наверно, знаешь… ну, или, во всяком случае, я это знаю. Видишь ли, после маминой смерти я стал слишком часто во всём полагаться на тебя. Вот как раз об этом мама очень беспокоилась. Следи, говорила она мне, чтобы Рози не пыталась заменить сёстрам маму. И я обещал ей, что буду за этим следить: чтобы ты не повзрослела слишком рано, чтобы не брала на себя слишком много обязанностей. Боюсь, Рози, что я не выполнил своего обещания. И, конечно, тебе сейчас противна даже мысль о том, что в нашей жизни может появиться какая-то новая женщина… Тут я тебя хорошо понимаю.

Розалинде было приятно всё это слушать, несколько дней назад она что угодно бы отдала, чтобы услышать такое от папы… Вот только сейчас у неё было ощущение, что разговор сворачивает куда-то не туда. Не для того они с сёстрами воровали аккумулятор и чуть ли не силком загоняли двоих взрослых в одну машину, чтобы всё закончилось таким вот задушевным разговором.

— Пап, — сказала она. — «Противна» — это, пожалуй, не то слово. И «новая» тоже. Да, точно, «новая» — это ну совершенно не то слово.

— Милая, что-то я стал плохо тебя понимать. Хотя ты, наверно, устала… Ну что, пора спать?

— Нет, подожди. — В отчаянии Розалинда попыталась подойти к делу с другого конца. — Ты мне ещё не рассказал, понравился ли вам с Иантой сегодняшний вечер. Я имею в виду, до того как Скай вам позвонила насчёт Нормана. Не cruciatus, нет? И, кстати, ты ведь знаешь, как Ианта нам всем нравится, да?

— Извини… Я не понял.

— Ну, и тебе она тоже нравится — нравится же, правда? — Розалинда говорила всё бессвязнее и сама это чувствовала. — Нам так показалось. Хотя у нас, конечно, мало опыта в таких делах. А насчёт машины ты на нас не сердись, пожалуйста. Скай уже вернула аккумулятор на место и сделала всё как было.

Он расцепил её руки и немного отодвинулся, чтобы взглянуть на дочь повнимательнее.

— Послушай, ты о чём сейчас говоришь?

— Как о чём? О том, чтобы вам с Иантой встречаться, конечно.

— А-а. — Он долго молчал, глядя прямо перед собой. — А что с машиной, я не совсем уловил?

— Ничего.

— Может, мне стоит утром проверить, всё ли там в порядке?

— Может, и стоит. Но сейчас, пожалуйста, давай вернёмся к Ианте. Вы с ней хорошо провели время? Вам понравилось?

— Да. Очень.

— Ну и?

— Рози, я просто теряюсь. Пожалуйста, говори ясно и медленно, чтобы я мог тебя понять… Ты хочешь сказать, что ни ты, ни сёстры не будете возражать, если мы начнём встречаться с Иантой?

— Мы? Возражать? Пап, да ты что?! — Она опять обхватила его обеими руками — так крепко, чтобы он не вырвался, даже если захочет. — Мы будем счастливы!