Хеннинг Манкелль и Хокан Нессер – титаны шведской криминальной литературы. Но критики высоко ценят и их внежанровые вещи. Хеннинг Манкелль опубликовал свой первый триллер (и свое одиннадцатое по счету произведение) в 1991 году. В нем он представил своего постоянного героя – инспектора полиции города Истада Курта Валландера. Далее последовали десять романов и один сборник рассказов. Благодаря этому основанный в двенадцатом веке как рыбацкое поселение городок Истад, на южном побережье Швеции (всего 18 000 жителей), стал всемирно известным. В одном из произведений, «Перед заморозками» (2002), главным героем является дочь Валландера Линда, выпускница Полицейской академии.

Первый детективный роман Нессера назывался «Грубая сеть» и вышел в 1993 году. Тогда же читатели впервые познакомились со старшим инспектором Ван Веетереном, служащим в полиции вымышленного города Маардам в неназванной стране на севере Европы, которая могла бы быть Голландией, Германией, Швецией или Польшей. Ван Веетерену за шестьдесят. В первых пяти романах он работает в полиции, а в остальных уже на пенсии, подрабатывает в антикварном книжном магазине и помогает полиции расследовать преступления. Ван Веетерен – мрачный и циничный тип. Его главное хобби – шахматы. После десяти романов про Ван Веетерена Хокан Нессер изменил место действия и написал шесть триллеров про шведского инспектора итальянского происхождения Гуннара Барбаротти.

Его перу также принадлежат семь внесерийных романов. Как и Хеннинга Манкелля, его активно переводят на другие языки. Оба писателя получили премии за лучший дебют и по пять премий «Книга года» от Шведской детективной академии. «Необычная встреча» – это их единственный совместный рассказ.

Это метаповествование о странной ночи из жизни двух самых известных инспекторов в шведской литературе. Читателям стоит знать, что Хокан Нессер – высокий худой брюнет с редеющими волосами, а Хеннинг Манкелль – невысокий крепыш с длинными светлыми волосами, тронутыми сединой.

Внезапно Валландер понял, что не знает, где он. Почему она не могла приехать в Истад?

На шоссе, где-то к северу от Касселя, его посетила мысль, что не стоит ехать дальше. Шел сильный снег. На встречу с дочерью он все равно опоздает. С чего ей взбрело в голову праздновать Рождество в центре Европы? Включив свет, Валландер погрузился в карту. На дороге, кроме него, никого не было; фары освещали пустую трассу. Наверное, он свернул не на ту дорогу. Но где? Вокруг темнота. У него возникло ощущение, что Рождество он встретит в машине. Будет блуждать по дорогам Европы и так и не найдет Линду. Он пялился в карту. Он еще в этом мире или уже пересек невидимую черту и попал в мир параллельный? Валландер отложил карту и поехал вперед. Снег внезапно перестал идти.

Через пару миль Валландер притормозил на перекрестке, прочитал указатели и снова взял в руки карту. Ничего. Надо у кого-то спросить. Он свернул в ближайшую – согласно километрам на указателях – деревню. Деревня оказалась больше, чем он предполагал. На улицах было пустынно. Валландер остановил машину перед рестораном, который производил впечатление открытого, запер машину и только тогда понял, что голоден. Он вошел внутрь.

Ресторан принадлежал умирающей Европе. Время здесь остановилось. В стены впитался сигаретный дым. Оленьи головы и гербы соревновались с пивной рекламой на коричневых стенах. Барная стойка – тоже коричневая – оказалась пустой. Отдельные кабинки были похожи на стойла в хлеву. За столами – тени, склонившиеся над пивными стаканами. Фоном играла рождественская музыка. «Тихая ночь».

Валландер оглянулся по сторонам в поисках свободной кабинки. «Бокал пива, – подумал он. – И узнать дорогу. Потом позвонить Линде. Сказать, доберусь ли я вообще сегодня до места».

В кабинке сидел одинокий мужчина. Валландер заколебался, но взял себя в руки, подошел и показал на свободное место. Мужчина кивнул, и Валландер присел.

Мужчина ел. Старый официант с грустным лицом возник у стола.

– Гуляш? – спросил Валландер, показывая на тарелку и стакан с пивом. Официант кивнул, и он сделал заказ. Потом решил подождать, пока мужчина доест. Но тот ел крайне медленно. Валландер подумал, что нужно завести разговор. Выждав подходящий момент, он начал:

– Извините за беспокойство. Вы говорите по-английски?

Мужчина осторожно кивнул.

– Я заблудился, – сказал Валландер. – Я швед. Полицейский. Еду встречать Рождество с дочерью. Но я заблудился и не знаю, где я теперь.

– Маардам, – сказал мужчина.

Валландер вспомнил указатели. Но на карте он ничего похожего не видел. Тогда он назвал место, в которое направлялся.

Мужчина покачал головой:

– Сегодня не доберетесь. Это далеко. Вы не туда свернули.

И вдруг он улыбнулся. Совершенно неожиданно. Лицо его словно треснуло в улыбке.

– Я тоже из полиции, – добавил он.

Валландер удивленно посмотрел на собеседника и протянул руку.

– Валландер, – представился он, – инспектор по уголовным делам. Я работаю в Истаде.

– Ван Веетерен, – ответил мужчина. – Полиция Маардама.

– Двое одиноких полицейских. И один из них заблудился. Не самая смешная ситуация.

Ван Веетерен с улыбкой кивнул:

– Вы правы. Двое полицейских могут встретиться, только если один из них совершил ошибку.

– Это так, – согласился Валландер.

Ему принесли еду.

Они подняли стаканы и чокнулись.

– Ешьте не спеша, – посоветовал местный. – У вас полно времени.

Валландер подумал о Линде. Надо позвонить ей… Но этот полицейский со странным именем был прав. Ему придется встретить Рождество в этом непонятном месте под названием Маардам, которого нет даже на карте.

Что поделать.

Ничего.

Такова жизнь.

Валландер позвонил Линде. Она расстроилась, но поняла ситуацию. Положив трубку, Валландер вышел из кабинки и замер. Рождественские мелодии навевали грусть. Ему не нравилось грустить. Особенно в Рождество. Снаружи снова пошел снег.

Ван Веетерен сидел в кабинке, разглядывая две скрещенные зубочистки. «Странно, – подумал он. – Я уже смирился с тем, что проведу рождественскую ночь в одиночестве, а тут этот тип…»

Шведский полицейский, заблудившийся в снежную ночь.

Жизнь непредсказуема. Сам он тоже не планировал оказаться в ресторане в рождественскую ночь. После обязательного ланча с Ренатой и поздравительных разговоров по телефону с Эриком, Джесс и внуками он залез в ванну с пеной, кружкой темного пива и Генделем на полную громкость и стал ждать вечера. Вечером были запланирована шахматная партия с Малером в клубе. Точь-в-точь как в прошлом году. И позапрошлом. Малер позвонил около шести. Звонил он из больницы в Аарлахе, куда старого поэта вызвали к еще более старому отцу с переломом бедра. Жаль отца. В свои девяносто он был довольно бодр. Жаль шахматной партии…

Добравшись сквозь снег в клуб, Ван Веетерен понял, что без Малера там делать нечего. Он прошел еще несколько кварталов в направлении Цвилле и в конце концов оказался в этом злачном местечке. Все равно надо было поесть и выпить.

Шведский полицейский вернулся, улыбаясь.

– Дозвонился до нее?.. Как тебя зовут – запамятовал…

– Валландер. Да, дозвонился. Договорились на завтра.

В его взгляде появилась теплота.

– Дочь – это хорошо… – произнес Ван Веетерен. – У тебя одна дочь?

– Одна, – сказал Валландер. – Она замечательная.

– Моя тоже, – отозвался Ван Веетерен. – Еще есть сын. Но это совсем другое.

– Понимаю, – согласился Валландер.

Грустный официант спросил, не хотят ли они еще что-то заказать.

– Лично я предпочитаю пиво в одиночестве и вино в компании… – сказал Валландер. – Мне надо заняться поисками ночлега, – добавил он.

– Это я уже продумал, – сообщил Ван Веетерен. – Красное или белое?

– Благодарю. Красное.

Официант исчез в глубине зала. Повисла тишина. Из динамиков полилась «Аве Мария» неизвестного происхождения.

– Почему ты стал полицейским? – спросил Валландер.

Ван Веетерен медлил с ответом:

– Я столько раз задавал себе этот вопрос, что уже не помню ответ. Но ты ведь моложе меня. Может, лучше ты ответишь?

Валландер скривился и облокотился на спинку дивана.

– Могу и я… Хотя должен признаться, мне самому приходится напоминать себе об этом. Думаю, дело в зле. Я хочу уничтожить зло. Но проблема в том, что все цивилизации основаны на зле.

– Да, это один из их столпов, – кивнул Ван Веетерен. – Я считал, что Швеция избавлена от самых худших его видов… шведская модель, взаимопонимание и всякие такие вещи…

– Я тоже так думал. Но ситуация изменилась.

Официант вернулся с красным вином и сырной тарелкой – комплимент от ресторана. «Аве Мария» закончилась, и начала играть другая мелодия. Валландер поднял было бокал, но спохватился и спросил:

– Узнаешь вот это?

Ван Веетерен кивнул.

– Вилла-Лобос. Так ведь?

– Не знаю. Восемь виолончелей и одно сопрано. Безумно красиво. Послушай.

Они прислушались в молчании.

– У нас много общего, – ответил Валландер.

Ван Веетерен довольно кивнул:

– Кажется, да. Только не говори мне, что ты тоже играешь в шахматы.

Валландер выпил, потом покачал головой.

– Очень плохо, – признался он. – Бридж мне дается легче, но и в картах я не мастак.

– Бридж? – спросил Ван Веетерен, беря третий кусок камамбера. – Я в него тридцать лет не играл. Но в то время требовались четыре игрока…

Валландер улыбнулся:

– Вон там двое играют в карты.

Ван Веетерен выглянул из кабинки посмотреть.

Действительно, в кабинке подальше двое мужчин со скучающими минами перекидывались в карты. Один был длинный, худой, сутулый. Другой – его полная противоположность. Невысокий крепыш. Обоим на вид казалось лет за сорок. Ван Веетерен выпрямился.

– Хорошо, – сказал он. – Рождество бывает раз в году. Давай спросим.

Спустя десять минут они уже раздавали карты, а спустя двадцать пять пара Валландер – Ван Веетерен уже взяла двойную заявку на четырех пиках.

– Случайное везение, – пробормотал коротышка.

– И слепой курице попадается зерно, – развил мысль высокий.

– Двум, – поправил Ван Веетерен. – Двум слепым курицам.

Валландер отвыкшими от игры руками перемешал карты.

– А чем вы, господа, зарабатываете на жизнь? – спросил Ван Веетерен, принимая предложенную сигарету.

– Мы писатели, – ответил высокий.

– Детективщики, – добавил коротышка. – Мы довольно известны. По крайней мере, в наших краях. По крайней мере, я… Мы заблудились и потому оказались здесь.

– Не вы одни, – отозвался Ван Веетерен.

– Детективщики плохо ориентируются по карте, – отметил Валландер, раздавая карты. – Это у них профессиональное.

– Конечно, – согласился Ван Веетерен.

На середине новой партии, когда игру вел известный писатель, из тени возник официант. Выглядел он взволнованно.

– Извините за беспокойство, – прокашлялся он, – но мы закрываемся через десять минут. Сегодня Рождество.

– Что за черт! – воскликнул Валландер.

– Сто чертей! – вторил Ван Веетерен.

Высокий писатель кашлянул и отмахнулся от официанта. Но низкий возразил:

– Я, со своей стороны, должен сказать, что в профессии писателя есть по меньшей мере одно преимущество.

– Хоть и не очевидное, – вставил высокий.

– Это мы пишем реплики, – сказал низкий. – Так что, будьте добры, выйдите и войдите снова.

Официант с поклоном удалился, чтобы вернуться через минуту со связкой ключей. Снова поклонился и, откашлявшись, сказал:

– От имени хозяина ресторана я хочу пожелать вам счастливого Рождества. Можете пользоваться баром. В холодильнике есть нарезка. Пожалуйста, заприте дверь, когда уйдете, и опустите ключи в почтовый ящик.

– Превосходно, – обрадовался Ван Веетерен, выпуская в воздух кольцо дыма. – Есть еще в этом мире разум и доброта…

Официант вышел. На секунду в помещение ворвался шум снежной бури, но все сразу стихло, и остались только зимняя ночь и маленький ресторан в городе, которого нет на карте.

«Разум? – подумал Курт Валландер, доставая тройку. – Доброта?»

И вытащил тройку против козырного валета.

Рождество.

В компании фальшивых поэтов.

«Поэты, поцелуй меня в зад, – добавил про себя Валландер. – Восемь романов и, блин, ни одной стихотворной строчки.

Завтра я увижу Линду».

Хеннинг Манкелль родился в Стокгольме в 1948 году. Писал он уже с юных лет. Манкеллю всегда нравился театр, и начал он с работы в театре. С 1984 по 1990 год работал режиссером-постановщиком в театре города Вэкшё. В шестидесятые и семидесятые активно занимался политикой. Симпатизировал левым, особенно маоистам в Швеции и Норвегии, где жил в семидесятые. Сейчас Манкелль живет со своей четвертой женой Евой, дочерью знаменитого режиссера Ингмара Бергмана, в Истаде на юге Швеции, а также много времени проводит на острове Фарё в Швеции и в Мапуту – столице Мозамбика. Манкелль опубликовал свой первый роман «Подрывник» в 1973 году. С тех пор он написал более тридцати романов. Автор также пишет пьесы, рассказы, книги для детей. Есть у него и автобиография.

Первый детектив, в котором появляется инспектор полиции Курт Валландер, назывался «Убийца без лица» (1991). Шведская детективная академия выбрала его романом года. Это также было первое скандинавское произведение, получившее премию «Хрустальный ключ» за лучший роман года. В 1995 году пятый детектив про Валландера, «Ложный след», снова стал лучшим романом года. В Швеции вышло тридцать пять фильмов, снятых по произведениям Манкелля. В Великобритании канал BBC снял собственный телевизионный сериал по книгам Манкелля с Кеннетом Брана в роли Валландера. Книги Манкелля любят и читают во всем мире.

Хокан Нессер родился в 1950 году в маленьком городке Кумла, где находится самая строго охраняемая тюрьма Швеции. Он окончил Уппсальский университет и преподавал шведский и английский в гимназии, до того как полностью посвятил себя писательству. Его первый роман «Хореограф» вышел в 1988 году. Второй, «Грубая сеть», – в 1993-м. В нем впервые появился инспектор Ван Веетерен из выдуманного города Маардам. Роман был признан лучшим дебютом года Шведской детективной академией. Вторая и четвертая книги серии – «Точка Боркманна» и «Женщина с родимым пятном» – стали романами года, седьмая, «Карамболь», удостоилась «Хрустального ключа» за лучший скандинавский триллер в 2000 году. В 2006 году Нессер представил публике нового героя – шведского инспектора итальянского происхождения Гуннара Барбаротти. За второй роман про Барбаротти, «Совсем другая история» (2007), Нессер в третий раз получил премию за лучший роман года. За этим успехом последовали еще три детектива. Нессер также создает внесерийные произведения, действие которых происходит в Швеции, в Лондоне и в Нью-Йорке.