Когда-то шорох падающих в почтовый ящик писем наполнял Лиз радостью, но с тех пор утекло много времени. Сейчас в ящик падали в основном счета, которые Лиз, разумеется, не спешила открывать. Выглянув в окно, она помахала Натану – тот сегодня обрядился в красный колпак Санта-Клауса. За окном было серо и промозгло, так что и Натан, и его колпак слегка вымокли. Натан весело помахал в ответ и бросил почту в ящик Пэт. Велосипед он оставил у стены на другой стороне улицы.

Лиз полчаса назад отвезла Рози в школу. В почтовом ящике она обнаружила целую стопку писем. Быстро просмотрев их, Лиз с радостью отметила, что коричневых конвертов среди них нет и что сегодня, судя по всему, им принесли только рождественские открытки. Конечно, в наше время открыток отправляют все меньше, но Лиз и сама их посылала, и получала. Жители деревушки разносили свои открытки сами. Одно письмо было из больницы – четвертого января Рози назначили визит к окулисту.

Лиз до последнего откладывала, не желая вновь заговаривать с дочерью про очки, но знала, что рано или поздно придется. Учителя говорили, что Рози постоянно щурится и от этого утомляется еще сильнее. Лиз не поднимала эту тему только потому, что знала, какая последует реакция. К счастью, на днях одноклассница Рози, девочка по имени Иможен, пришла в школу в очках с ярко-красной оправой, от которых все были в восторге, и Лиз надеялась, что теперь Рози будет проще.

На одном из конвертов Лиз узнала крупный, размашистый почерк Каси, а на другом – мелкие, аккуратные отцовские буковки. Письмо было адресовано им с Рози вдвоем. И еще одно – от Грега, со штампом второго класса. Что ж, очень в его духе. Хорошо хоть до Рождества пришло. Лиз сложила письма стопкой на кухонном столе, чтобы Рози сама вскрыла их.

Был последний день перед каникулами, и Лиз знала, что дочь вернется, нагруженная пакетами с рисунками, поделками, которые она мастерила из крашеных картонок из-под яиц, коробок и туалетной бумаги. Вдобавок Рози притащит ворох открыток от одноклассников и учителей и тетрадки с упражнениями, которые Лиз требуется просмотреть, подписать и вернуть в новом году. Удивительно, сколько всякого добра умудряются накопить дети.

Лиз готовила на ужин курицу в сливочном соусе, когда крышка почтового ящика звякнула и кто-то крикнул в щель:

– Ку-куу!

Открыв, Лиз увидела на пороге Эсме – насквозь вымокшую и с вывернутым наружу сломанным зонтиком в руках.

– Проходите быстрее! – воскликнула Лиз. – Вы совсем вымокли!

Лиз повесила длинное сиреневое пальто Эсме на плечики в кухне, налила им обеим кофе, и они устроились в гостиной, в мягком свете настольной лампы под кремовым абажуром.

Длинные седые пряди выбились у Эсме из пучка и мокрыми сосульками свисали вдоль лица.

– Дать вам полотенце? Или, может, лучше фен? – озабоченно предложила Лиз, но соседка лишь тряхнула головой, разбрызгав похожие на конфетти капли воды.

– Я сейчас к себе поднимусь и приму горячую ванну, – величественно проговорила Эсме, – и сменю облачение. У меня даже исподнее вымокло до нитки. – И она сморщила длинный нос.

Эсме выражалась столь затейливо, что Лиз порой терялась, но сейчас суть она ухватила и быстро кивнула:

– Да, погода отвратительная. Надеюсь, хоть к Рождеству наладится.

– К слову сказать, – держа обеими руками чашку с кофе, Эсме склонилась вперед, – у меня к вам предложение. В этом году настал мой черед проводить Рождество по-стариковски. Моему брату Джеральду вздумалось уехать на край света – а если быть точной, то в Танзанию. Поэтому Рождество мне выпало удовольствие провести в компании батюшки, благослови его Господь. И я подумала – возможно, вам с Рози захочется к нам присоединиться? Я собираюсь приготовить гуся – на мой взгляд, он изрядно сочнее индейки, как считаете? Ваше общество весьма скрасит нам вечер. – И, прежде чем Лиз успела ответить, добавила: – Если, конечно, у вас пока еще нет других планов.

– Я вам очень признательна за приглашение, – искренне поблагодарила Лиз, – но Рози хочет, чтобы мы встречали Рождество с ней вдвоем. Она все еще быстро утомляется, и я не хочу ее перегружать. Вы же понимаете, да?

Эсме закивала.

– Разумеется. Я, честно говоря, так и предполагала.

– Но позвольте мне тогда пригласить вас и вашего батюшку в «Поймай омара» утром в сочельник. Вы же не откажетесь с нами выпить по стаканчику? – предложила Лиз. – Пэт тоже пообещала прийти, а чуть попозже за ней заедет племянница.

На том они и сошлись.

Рози решила сперва прочесть открытку от Каси, потом – дедушкину, а самую ценную, от отца, приберечь напоследок. К дедушкиной открытке прилагалось два чека, на двадцать фунтов каждый, один для Рози, другой для Лиз.

– Ух ты! – обрадовалась Рози. – Это больше, чем обычно, да?

Лиз кивнула:

– Наверное, потому что ты заболела. Мы положим их на твой счет в банке, и ты потом выберешь себе что-нибудь на распродаже.

В открытку была вложена записка: «Хорошего вам дня. Мы с Тоней и Давиной поедем сегодня на обед к Линди – двоюродной сестре Тони, которая живет в Тортхэмптоне. У Давины новый молодой человек – Стефано. Он поедет вместе с нами».

– Стефано? – удивилась Рози. – Смешное имя, да?

– Наверное, итальянец.

– Интересно, они с Давиной поженятся? – Глаза у Рози загорелись. – Может, они разрешат мне быть подружкой невесты?

– Ой, мне кажется, сейчас уже мало у кого бывают подружки невесты, – быстро сказала Лиз, подумав, что даже если у Стефано хватит смелости посвататься к Давине, у той наверняка найдутся другие кандидаты на роль подружки невесты.

Они сложили открытки на полку в гостиной, рядом с другими полученными письмами, а потом Рози открыла письмо отца. Из письма выпала цветная фотография размером четыре на шесть дюймов и десятифунтовая банкнота.

– Смотри, тут фотография, а на ней младенец! – Рози поднесла снимок к глазам. – Похоже, это девочка, – озадаченно проговорила она, – она в розовом. Кто это?

– Давай прочитаем открытку – и узнаем.

– Прочитай ты, – попросила Рози, разглядывая снимок.

– Дорогая Рози, я рад, что тебе уже лучше… (После операции и перед тем как Рози вернулась в школу, Лиз по просьбе Грега дважды писала ему и рассказывала о самочувствии дочки. На оба письма она получила одинаково короткие ответы.) Это твоя младшая сестренка, ее зовут Скарлет Грейс.

Лиз взглянула на дочь.

– Сестренка? – медленно, будто смакуя это слово, повторила Рози.

Когда родилась Рози, Лиз с Грегом подумывали, не назвать ли ее Грейс.

– Она родилась третьего декабря и весила шесть фунтов тринадцать унций, – дочитала Лиз. – С любовью, папа.

– Вот это да! – крикнула Рози. – Даже не думала, что у меня будет настоящая сестренка! – Она вдруг осеклась и встревоженно посмотрела на мать: – Ты ведь не расстроилась?

Лиз подумала, что любит дочь даже больше прежнего, если такое вообще возможно.

– Нет, родная, – она обхватила ладонями лицо Рози и поцеловала, – малышка чудесная, правда!

Успокоившись, Рози спросила, не зеленые ли у девочки глаза – как у нее самой, – но Лиз ответила, что пока младенцу не исполнится три-четыре месяца, сказать нельзя.

– А вдруг она тоже полюбит рисовать, – не унималась Рози, – и котят, и украшения для волос?

Лиз улыбнулась:

– Возможно.

– У нее носик пуговкой. – Рози нежно погладила фотографию, будто водила пальцем по гладкой младенческой коже.

– Почти у всех младенцев такой, – сказала Лиз, – оформится он позже.

Рози вдруг погрустнела.

– Вот бы вживую на нее посмотреть.

Лиз замерла. Едва увидев фотографию, она поняла, что Рози заведет об этом речь.

– Когда-нибудь непременно увидишь, ну а сейчас у меня для тебя сюрприз!

Рози просияла – обрадовать ее было несложно.

– Какой?

– Я решила, что в этом году у нас будет настоящая елка! – с улыбкой объявила Лиз. – Так что одевайся – мы идем покупать елку!

Рождественским утром Лиз разбудили крики Рози. Приставив к материнскому уху игрушечный синтезатор речи, найденный в рождественском чулке, девочка голосом да2лека кричала:

– Внимание, внимание! Спать запрещается! Немедленно отзовитесь – иначе мы вас уничтожим! – На последнем слове приборчик откликнулся таким пронзительным металлическим крещендо, что Лиз дернулась.

Она нехотя приоткрыла один глаз. Волосы у Рози отросли еще дюйма на полтора и после сна торчали во все стороны. Рози опустила синтезатор, и Лиз заметила вокруг ее губ коричневые полоски – девочка явно успела расправиться с шоколадными монетами.

– Который час? – У нее было такое чувство, будто она только что заснула.

– Семь пятнадцать, – ответил ей далек, – перед тем как встать, вам разрешается выпить чаю.

Приподнявшись, Лиз с благодарностью взяла с тумбочки чашку чая.

– Отлично, – сказала она, сделав глоток, – моя жизнь спасена.

Еще несколько глотков – и Лиз пришла в себя и предложила Рози устроиться с ней рядом. Девочка притащила в спальню рождественский чулок и принялась показывать подарки – смешную заводную мышку, полосатые перчатки без пальцев, шоколадного оленя. Лиз восторгалась, будто не видела их. Это была их ежегодная традиция.

Они позавтракали прямо в пижамах, по очереди приняли душ и оделись. На улице стоял морозец, сквозь тучи проглядывало солнце.

– Ты должна надеть ту прекрасную бриллиантовую диадему, – заявила Рози, когда Лиз причесывалась.

На взгляд Рози, в мире не было ничего красивее этого обруча. Бриллианты или стразы – для нее это было примерно одно и то же.

Как и договаривались, они заглянули к Пэт, и, когда та сонная прибрела к двери, Рози окончательно разбудила старушку, спев ей «Мы поздравляем тебя с Рождеством». Потом они, взявшись за руки, медленно двинулись вниз, к пляжу и гавани, останавливаясь поприветствовать соседей. Ни Маркуса, ни его матери видно не было, и Лиз предположила, что Валери уехала в Бат.

На пирсе уже собралась веселая шумная толпа. Некоторые, подобно Лиз и Рози, оделись потеплее, а кое-кто облачился в купальный костюм, другие соорудили себе шутовские наряды и, притопывая, пытались согреться.

Прежде Рози всегда настаивала, чтобы они с Лиз тоже окунулись, хотя Лиз было страшно смотреть на щуплое тело дочери, синеющее от холода еще до того, как та успевала войти в воду. Ей не верилось, что Рози нравится подобное развлечение, но отказать она была не в силах. Однако в этом году девочка признала, что от водных процедур лучше воздержаться.

– Боже милостивый! Вы только посмотрите на это! – воскликнула Пэт, показывая на крупного мужчину в костюме Чудо-женщины с большой накладной грудью и в длинном темном парике. – Кто же это?

– Рик! – приглушенно взвизгнула Рози и захихикала. – Видите – у него борода, да и живот висит! По-моему, он слишком много тянучек ест.

Некоторых Лиз не узнала – это оказались друзья Шарлотты и Тодда Пеннифезер, нарядившихся, по обыкновению, Бэтменом и Робином. Ламберы же – мать и отец семейства, двое детей-подростков и их дальняя родня – явились в костюмах диснеевских героев – Белоснежки, Русалочки и прочих.

Джин и Том изображали Рождественских Деда и Бабку, а за ними увязалась целая ватага внуков с родителями и всяческими родственниками. Семья у Джин была такая огромная, что она постоянно забывала имена родственников, над чем Рози подтрунивала.

Тони Катт явился в роскошном пурпурно-зеленом костюме джинна – а может, это был Аладдин, – и на него с ужасом взирал Фелипе в дубленке, шерстяной шапке и варежках.

Обнаженные телеса пловцов приобрели оттенки голубого и пунцового и покрылись неприглядными мурашками, но это никого не останавливало.

– Быстрее! – поторопил кто-то.

Наконец раздался свисток, и примерно пятьдесят безумцев неуверенно заковыляли по гальке, однако ускорились, добравшись до полосы песка. Пара минут – и в волны начали плюхаться тела. Люди колотили по ледяной воде руками, поднимая тучи брызг и хватая ртом воздух. Сбившиеся на пирсе зрители в теплых куртках, шапках и перчатках подбадривали пловцов криками и хохотом.

– Молодцы!

– Браво!

Спустя пару минут смельчаки, дрожа, начали выбираться на сушу и торопливо хватали разноцветные полотенца, оставленные на пирсе. Несколько самых безрассудных отважились окунуться в воду во второй раз. Чудо-женщина продемонстрировала, как плавает баттерфляем, а Робин с Бэтменом попытались сделать под водой стойку на руках, но потерпели фиаско.

Вскоре все купльщики вылезли из воды и устремились в ближайшие дома, чьи хозяева оставили двери открытыми, чтобы они могли принять душ и переодеться. Остальные же дружной толпой направились в «Поймай омара».

– Я каждый год смотрю и не представляю, как у них отваги хватает, – бормотала Пэт, плотнее стягивая узловатой рукой воротник пальто, – от такого холода и помереть можно.

В старом, под семнадцатый век, пабе с низким потолком царило упоительное тепло. В большом каменном камине шумел огонь; аромат сосновых шишек, корицы и мускатного ореха висел в воздухе.

Виктор, муж Руби, поднес Лиз бокал с красным вином, Пэт – рюмочку шерри, а Рози – стакан лимонада. За стойкой сегодня хозяйничал сын Барбары, Адриан. Впрочем, вскоре за стойкой появилась и сама Барбара. Она избавилась от купальника и наряда Феи-крестной, приняла горячий душ и надела малиновое обтягивающее платье.

– Как ты быстро! – восхитилась Лиз.

Барбара даже успела накраситься и надеть жемчужные серьги и ожерелье, хотя ее темно-русые волосы еще не высохли.

– Мастерство не утопишь! – рассмеялась Барбара. – Впрочем, стаканчик горячего тодди сейчас мне не помешал бы. Годы идут, а вода в море не теплеет, ты уж мне поверь.

– Зато праздничное ликование никуда не делось!

Лиз обернулась и увидела Эсме.

– Пойдемте познакомлю вас с моим седовласым батюшкой, – позвала Эсме.

Бедную Рози, так и не снявшую синей беретки, совсем зажали в толпе.

– Я возьму вам выпить и выйду на улицу, – ответила Лиз, – здесь что-то уж чересчур людно.

Эсме кивнула.

– Пойдем, Рози, отыщем место поспокойнее. А то тут даже собственных мыслей не услышишь.

Выйти на улицу, несмотря на холод, было приятно, и они, накинув пальто, устроились за деревянным столом. С Леонардом, отцом Эсме, Лиз познакомилась несколько лет назад, а вот Пэт увидела его впервые. Лиз с изумлением наблюдала за старушкой, вдруг сделавшейся кокетливой и игривой. Леонард явно ей приглянулся – обходительный и галантный, в твидовом пиджаке и колоритных розовых вельветовых брюках. Было ему никак не меньше восьмидесяти.

– Вы напоминаете мне Дэвида Нивена, – кокетливо улыбалась Пэт, – полагаю, это все из-за усов. А он был одним из моих любимцев.

– А вы, дорогая моя леди, – Леонард наклонился и нахально похлопал ее по колену, – вылитая Вивьен Ли.

Пэт вспыхнула.

– Ой, да что вы! И совсем я на нее не похожа. Но признаюсь, в свое время я была настоящая красотка.

Леонард подмигнул ей.

– Вы и сейчас красотка, если позволите.

Вскоре к ним присоединились Рик, сменивший наряд Чудо-женщины на более уместный, и его последняя пассия по имени Николь в довольно экстравагантном парике соломенного цвета. Возможно, она носила парик из-за болезни, а может, просто любила необычные прически, – как бы то ни было, Лиз надеялась, что Рози от комментариев воздержится.

Девочка явно устала и начала пинать ножку стула, на котором сидела Лиз, та попросила ее прекратить, и тут они заметили Роберта. Одетый в темно-синюю водолазку и зеленую куртку, он направлялся прямо к ним. Обут он был в грязные походные ботинки на толстой подошве.

Лицо у него раскраснелось, волосы от ветра стояли дыбом. Он был небрит.

– И где тебя носило в это чудное праздничное утро? – Рик хлопнул его по руке.

В этот день и на следующий «Улитка на часах» была закрыта, зато в новогодние праздники ресторан работал. Чем ее босс собирался заняться на Рождество, Лиз не знала.

– Прогулялся по берегу, – ответил Роберт, – дошел до Хермитэдж-Пойнт.

– Да, сегодня как раз подходящий денек. – Рик огладил свою внушительную бороду. – Что будешь пить?

Роберт покачал головой:

– Я просто…

– Он вино любит, правда же, Роберт? – крикнула Рози.

Взгляды всех обратились к ней, Леонард громко рассмеялся. От смущения Рози густо покраснела. Лиз уже хотела выручать дочь, но Роберт опередил ее – улыбнувшись, проговорил:

– Правда, Рози. – И повернулся к Рику: – Мне, пожалуйста, бокал красного. Мерло или что-нибудь такое.

Соседний стол освободился, и Роберт, взяв свободный стул, придвинул его к Рози, сел и вытянул в проход длинные ноги.

Лиз растерянно смотрела в бокал, мысли и слова внезапно покинули ее. Роберт тоже молчал. Впрочем, он и в лучшие времена болтливостью не страдал. К счастью, Рози быстро оправилась от смущения.

– Зря ты тоже не окунулся, – сказала она, – у всех были такие прикольные костюмы. Рик нарядился женщиной в золотом лифчике. Я сперва даже не поняла, что это он.

Из-за гула голосов и шума волн ее было почти не слышно, и Роберт придвинулся к ней поближе.

– Открыть тебе секрет? – тихо спросил он.

Рози серьезно кивнула.

– Я не умею плавать.

У Рози приоткрылся рот. Она знала, что некоторые старики – Пэт, например, – с плаванием на «вы», но вот не совсем старых взрослых, не умеющих плавать, не встречала.

– А разве тебя в детстве не учили?

– В школе у нас были уроки плавания, но я терпеть не могу, когда вода лезет в нос. – Роберт передернулся и сморщился.

Рози хихикнула.

– Надо просто фыркать и выдувать воду, – серьезно объяснила она, – тюлени так и делают. Это несложно, правда. Я могу тебя научить.

Он покачал головой:

– Боюсь, дохлый номер. А вот вы с мамой отлично плаваете, я видел. – Он посмотрел на Лиз. – Красивая диадема, Лиз.

Она по-прежнему изучала содержимое бокала и лишь тихо прошелестела:

– Спасибо.

– А с кем ты будешь подарки разворачивать? – вдруг спросила Рози. – Мы скоро пойдем домой, у нас там куча подарков.

Роберт улыбнулся:

– А-а, подарки, ну да. Дело серьезное. На самом деле для меня подарки не так уж и важны. Честно сказать, меня больше интересует рождественский ужин.

– О нет, – ужаснулась Рози, – подарки куда интереснее ужина. – Она скривилась: – Особенно если на ужин мясной рулет. Ненавижу мясной рулет!

На этот раз засмеялся Роберт.

– По-моему, это вопрос привычки. В твоем возрасте я его тоже не особо любил, но сейчас я готовлю его с беконом и каштанами, получается объедение.

Рози изумленно уставилась на него:

– Ты готовишь для себя? Для себя одного? И ты ни к кому в гости не пойдешь?

– Нет, – ответил Роберт, – тебе, наверное, это кажется странным, но мне и одному неплохо. Я привык.

Склонив набок голову, Рози лукаво посмотрела на Роберта, и у Лиз, краем глаза наблюдавшей за ними, сердце ушло в пятки. Этот взгляд она знала чересчур хорошо.

– А приходи к нам, – невинно предложила девочка, – у нас полно еды. И нам приятно будет, да, мам?

Лиз казалось, будто она чувствует, как напрягся Роберт. Вопрос застал ее врасплох, и Лиз выпалила:

– О нет! То есть я хотела сказать, – тут же поправилась она, – что Роберту не захочется.

Неужели его брови слегка поползли вверх? Лиз стремительно перебирала в уме подходящие отговорки.

– Я только грудку индейки приготовила – совсем маленькую. Знай я заранее…

– Все в порядке, – он быстро нашелся с ответом, – сестра звала меня к себе, но я отказался. Узнай она, что я праздновал Рождество еще с кем-то, в ярость придет.

Лиз тщетно пыталась выпить последние капли вина, которого в бокале уже не осталось. До чего же она жалкая. Что-то подсказывало – пригласи она его, он бы согласился, но вместо этого она взяла и оттолкнула его.

– Нам пора, – сказала она и резко встала.

Разочарованная Рози послушно поднялась.

– Всем пока! – Лиз натянуто улыбнулась. – С Рождеством!

Они с Рози побрели прочь, ледяной ветер толкал их в спины.

– Жалко, что Роберт к нам не придет, – буркнула Рози, – почему ты его не позвала?

– Хватит глупостей! – отрезала Лиз.