Пути Господни неисповедимы. В особенности они непредсказуемы на Украине, где невозможное легко становится возможным, а возможное превращается в глупую фантазию. Ещё несколько лет назад очевидные истины, вызывали у «украйнскойи» интеллигенции припадки праведной ненависти. Особенно когда кто-то раскрывал заветную тайну украинства – факт того, что «Украина» не существовала, не существует и существовать никогда не будет.

В июне 2008 года, в одной из своих статей я был вынужден констатировать: «Идеи малахольных интеллигентов-украинофилов по поводу «Украины» и «украинцев» нашли своё воплощение именно в ОУН и УПА. Обрадовались бы эти интеллигенты этому, неизвестно, но истинная «Украина» это лишь ОУН-УПА, а истинные «украинцы» это - бандеровцы. Ну, может быть ещё - «14. Waffen Grenadier Division der SS (Galizische №1)». Именно в кровавом хаосе Галиции и прилегающих к ней территорий рождалась украинская идентичность. Когда мы говорим «Украина», хотим мы того, или нет, подразумеваем «Галиция». Другой «Украины» не было, нет, и не будет. Более того, другая «Украина» просто невозможна. Всё остальное - это «Неукраина», спрятанная под тонким слоем осыпающейся украинской пропагандистской штукатурки. И называется эта, скрытая пропагандой «свидомых» «Неукраина» - Русь! Русь изначальная! Русь святая! Русь православная, отражающаяся в вечном небе золотыми куполами своих церквей! А то, что мы видим каждый день по телевизору это – либерализированная и демократизированная «Галиция-Украина» ОУН-УПА».

Сейчас в этом не надо даже кого-то убеждать.

Неукраинская «Украина»

Тогда, три года назад, мысль о том, что «Украины» на самом деле не существует, что под этим названием скрывается искусственная, социально-политическая конструкция, слепленная из русской Малороссии и польско-австрийской Галиции, порождала шквал праведного гнева и клокочущего негодования. Тогда сама мысль о том, что «Украина» - это идеологическая фикция и ничего более, могла лишь вызвать припадок ярости. Однако прошло время, страсти улеглись, и эта незамысловатая истина стала очевидной не только для тех, кто знает историю, но и для сельской интеллигенции, заполонившей областные центры Галиции.

Культурная, ментальная, аксиологическая, общественная, политическая несовместимость двух украйн уже не ставится под сомнение ни на востоке, не на западе нашей страны. Она - очевидна. Лучшие умы «свидомизма» теперь не опровергают эту фундаментальную истину с пеной у рта, а «лохматят» себе мозг относительно того, как означенную несовместимость побороть и преодолеть. Естественно, что в авангарде «расколоборцев» - галицийская интеллигенция в лице её современных «пысьмэнныкив».

В сентябре этого года, на популярном у сознательных украинцев сетевом ресурсе ZAXID.NET вышла статья известного в Галиции ивано-франковского прозаика, поэта и эссеиста «Кривий шлях до «Великого діалогу»».

В ней автор честно и открыто, не только заявил, что на данный момент на территории государственного образования под названием «Украина» одновременно существует «Украина» (в виде Галиции с прилегающими к ней территориями) и «Неукраина» (вся остальная часть страны), но и позволил себе заметить, что «становление украинской субцивилизации не произошло. Несмотря на отдельные экстенсивные достижения, она всё ещё не обладает ни принципиальными атрибутами ни фундаментальными признаками титульности и самобытности».

И что характерно, подобные «украинофобские» утверждения были восприняты (по-украински правильной) публикой ZAXID.NET как нечто очевидное и само собой разумеющееся. В комментариях к статье ивано-франковского литератора не прозвучало ни яростных протестов, ни злобных воплей в адрес автора. Там просто шла мирная и привычная дискуссия о том, как же «достали» эти москали с донецкими, и когда уже мы будем от них отделяться. То есть, утверждение о том, что «Украины» как таковой не существует, а на данный момент есть лишь Галиция и «Неукраина» (Малороссия), было воспринято сознательными украинцами как очевидный факт точно так же, как и мысль о том, что проект «Ukraina» провалился.

Кривой путь галицизации

Не удивительно, что свою статью «Кривой путь к «Большому диалогу»» её автор начал с Хантингтона. А точнее с т.н. «разлома Хантингтона», идущего по старой Австро-Венгерской границе, и отделяющего православную Русь от униатской Галиции. Апеллирование к авторитету американского мыслителя мирового масштаба делает тезис о «расколотой стране» (с учётом чуть ли не религиозного преклонения галицийцев и иных «свидомых» перед Западом), неубиваемо-аксиоматичным. Тут ивано-франковский эссеист себя сознательно подстраховал, априори отсылая всех агрессивных «соборников» и «сшивателей» с их возмущением к мёртвому американскому профессору и его мировому авторитету. Мы тоже не станем размышлять над этим утверждением Хантингтона, и без возражений примем тот давно и широко известный факт, что «Украина» - это русская, православная Малороссия (часть Руси) к которой когда-то неестественным образом присоединили инородное тело – антирусскую, католическо-униатскую Галицию.

Но что удивительно, рассуждая о «разломе Хантингтона», постепенно сформировавшемся «на континенте после религиозных войн семнадцатого и национальных революций девятнадцатого и двадцатого веков», ивано-франковский эссеист вдруг неожиданно подхватил унылый стон «галыциянтив» о некоем «Большом диалоге» между Востоком и Западом Украины, который, в случае его успеха, должен увенчаться культурным и духовно-психологическим слиянием Малороссии и Галиции под идеологическими флагами ОУН (без которых бывшая австрийская провинция невозможна).

Поворот мысли крайне неожиданный. Хантингтон говорит о разломе, который формировался столетиями. Галицийский литератор не просто с этим соглашается, но и добавляет что «на этот «рамочный» (стратегический, фундаментальный) разлом дополнительно наложились ещё и «внутрицивилизационные» (более локальные, но от того не менее острые) конфликты-«трещины»», и тут же начинает «марыты» про некий «Большой диалог», благодаря которому разлом со всеми его трещинами сам собой рассосётся, перечеркнув несколько столетий прошлого и двадцатилетие настоящего.

Прежде всего, возникает закономерный вопрос: диалог кого с кем? Галиции с «Неукраиной», как расплывчато пишет «Франковский» эссеист? Но ведь эта «Неукраина» не пустое место. У неё есть своя история, ментальность, культура, язык, ценности. То, что они в Галиции привычно и презрительно называют «Неукраиной» или «недоукраиной» ещё тысячу лет назад, когда первых «украинцев» ещё и в планах не было, называлось «Русью». Но сказать что «Неукраина» - это Русь, точнее её древнее ядро – Малая Русь, галицийцы не могут, ведь тем самым они актуализируют самый болезненный для себя вопрос: если «Неукраина», которая там, по ту сторону Галиции, это Русь, то, что же такое «Украина», которая не выходит за рамки Галиции? А если и выходит, то только в виде галицийских политических конкистадоров и идеологических миссионеров, которые государственным насилием и промывкой мозгов СМИ несут украинство диким, «русификованым» «схиднякам».

Вот тут-то и кроется фундаментальная проблема Галиции. Если Галиция - это не Русь, если галичане - это не русские, то, что же тогда эта Галиция и кто же тогда эти галицийцы?

Галиция – это «Украина»? Но где она? Ведь ни для кого не секрет, что такой страны и такого народа никогда в истории не существовало. Где исторический фундамент этой «Украины»? В фольклоре? В забавных ряженых бабушках, поющих хором народные «письни» и хлопцах в шароварах, лихо пляшущих гопак? Или в тонком слое никому не интересной малороссийской литературы, в которую играло несколько десятков украинофилов при царе и большевиках? В эпоху постмодерна всё это выглядит как сноповязалка XVIII века на выставке достижений современного машиностроения.

А где эта «Украина» с «украинцами» в настоящем? Ведь любой здравомыслящий человек знает, что сейчас они существуют лишь номинально, в виде идеологических феноменов. А на самом деле всё, что находится за рамками трёх галицийских областей, с сопредельными территориями (и то не всеми), требует интенсивной украинизации, а если говорить точнее – ГАЛИЦИЗАЦИИ.

Официальная пропаганда вот уже двадцать лет говорит о том, чего нет, о том, что должно быть создано. Но кому необходимо создание «украинцев» и «Украины»?

Давайте называть вещи своими именами: такие искусственные, выдуманные понятия как «Украина» и «украинцы» нужны лишь Галиции, чтобы под их ширмой галицизировать Малую Русь. Сам же процесс галицизации (украинизации) – это скрытая форма масштабной экспансии, вторжения Запада на исконно русскую территорию. Авангард этого вторжения – галицийцы, которые представляют собой польско-германских «янычар», используемых сейчас Западом в большой геополитической игре.

Галицийская интеллигенция погружена в скорбные думы о неком «Большом диалоге». Диалоге о чём? О ликвидации «раскола Хантингтона»? Но ведь этот раскол разделяет две культуры, два цивилизационных пласта. Тогда может, в диалоге речь должна идти о ликвидации одной из культур, одного из сопредельных цивилизационных пластов? Точнее, о его части - Малой Руси?

Чем ещё может быть «Большой диалог» по-галицийски, кроме как не диалогом об уничтожении православной «Неукраины», а, иначе говоря, - Малороссии? Ведь всё это время галицийская интеллигенция ломала себе голову только лишь над тем, как заставить «схидняков», отказаться от своей культуры, языка, национальной и религиозной идентичности во имя их поглощения Галицией (униатской по форме, католической по сути и антирусской по своему историческому предназначению).

Кто-нибудь, когда-нибудь, слышал в среде «свидомых» мысль о необходимости достижения такой социальной и политической организации страны, которая бы обеспечила бесконфликтное, равноправное сосуществование в одном государстве русской и галицийской украйн? Нет. Мы постоянно слышим только одну мысль: Русь должна быть разрушена и галицизирована. Иные мысли в головах у галицийцев не рождаются. Для них, галицийцев, мы, «схидняки», а точнее русские, – неполноценные существа, неодушевлённый биоматериал, из которого надо вылепить «щирых украйинцив».

Из текста вышеупомянутой статьи не ясно, понимает ли ивано-франковский прозаик, размышляющий о неудачах «Большого диалога», что подобный диалог в принципе невозможен, как невозможно слияние воды с маслом, а трепетной лани со старым быком. РУСЬ И ГАЛИЦИЯ ПО СВОЕЙ СУТИ НЕСОВМЕСТИМЫ. Об этой очевидности писал даже Хантингтон.

Галицийский лимитроф

Впрочем, несовместимость Малороссии и Галиции не единственный фактор, делающий невозможным т.н. «Большой диалог».

В вышеупомянутой статье ивано-франковский литератор, с галицийской решимостью «доработал» концепцию Хантингтона, запихав в неё то, что туда в принципе не впихивается – некую «украинскую субцивилизацию», которая начала утверждать себя в качестве самобытного, титульного «цивилизационного топоса», направленного «против имперского дискурса».

«Шо цэ»? – с удивлением спросит простой, малороссийский обыватель, осиливший книгу Хантингтона. Что это за такая таинственная «украинская субцивилизация», утверждающая себя в качестве какого-то «титульного топоса» против откуда-то возникшего «имперского дискурса»? А главное, где именно ивано-франковский эссеист обнаружил всё это у американского профессора?

Неужели литератор из «Франковска» бредит?

Нет, он просто пытается приспособить концепцию Хантингтона под древнюю польскую сказку о борьбе угнетённой «украйинськойи нацийи» с «имперским дискурсом» России. Как известно, галицийцы из-за избытка ума, в припадке «свидомизма», могут увидеть остриё украинского «цивилизационного топоса», направленное против «имперского дискурса», даже в неровностях булочки, купленной в соседнем гастрономе. Так у них мозг устроен. На самом же деле ни об «украинской субцивилизации», ни об «украинском титульном цивилизационном топосе», тем более направленном против «имперского дискурса», у Хантингтона ничего нет.

О чём же на самом деле он пишет в своей книге, упоминая Россию и Украину?

Наряду с «православной цивилизацией», Хантингтон говорит о «русской цивилизации» как «продукта самобытных корней Киевской Руси и Москвы, существенного византийского влияния и длительного монгольского правления». Для него Россия и юго-восточная Украина – это стержневые страны Православной цивилизации, без которых существование этой цивилизации станет невозможным. Как подчёркивает Хантингтон, они «являются стержнем, необходимым для единства православного мира».

Но с другой стороны, Украина для Хантингтона – «это расколотая страна с двумя различными культурами». С одной стороны – это православная, русская Малороссия, а с другой стороны – это униатско-католическая, антирусская Восточная Галиция.

Как уже было сказано, Малороссия является частью русского стержня Православной цивилизации, а соответственно бывшая австрийская провинция представляет собой инородное тело, как в рамках государственного образования под названием «Украина», так и в рамках Православной цивилизации.

Когда ивано-франковский литератор пишет о некой «украинской субцивилизации», чей «цивилизационный топос» направлен «против имперского дискурса», он выдаёт желаемое за действительное. Дело в том, что Малороссия никогда не утверждала себя в качестве самобытного, «титульного цивилизационного топоса», направленного против «имперского дискурса» Русского Мира. Наоборот, исторические факты свидетельствуют о том, что именно в Киеве во второй половине XVII века возник «имперский топос», который потом был посажен в великорусский грунт. Не где-нибудь, а в типографии Киево-Печерской лавры в 1674 году издаётся первая печатная книга по русской истории, под названием «Синопсис», в котором была впервые сформулирована идея государственного, религиозного, культурного и политического единства всех ветвей русского народа под началом русского православного самодержца, т.е. создана идеология русского абсолютизма и Российской империи. Поэтому все разговоры о противостоянии русских Малороссии «имперскому дискурсу» не более чем чушь. Тем более если учитывать, что простой малороссийский народ сам бежал под защиту русского царя, от гнёта поляков и своих гетманов. Бежал массово, целыми сёлами. Из-за чего во времена Гетманата всё Правобережье обезлюдело. А потом, когда Малая Русь стала частью Российской империи, наш народ столетиями самоотверженно воевал за Бога, Царя и Отечество.

Вместе с тем, надо признать, что именно на территории австрийской Галиции с конца XIX века был взращён «самобытный топос», направленный против «имперского дискурса» Русского Мира. Вот только взращён он был и направлен иным «имперским дискурсом», сформировавшимся в рамках империи Габсбургов.

Вот и получается, что придуманная на ходу ивано-франковским эссеистом, вся эта т.н. «украинская субцивилизация», с её «особым цивилизационным топосом», не выходит за рамки бывшей провинции Австро-Венгерской империи в виде Восточной Галиции. Именно она не встраивается в общую конструкцию не только Русского Мира, но и изнасилованной «свидомыми» Малороссии.

Поэтому в данном случае происходит подмена понятий, когда «галицийская субцивилизация» подменяется «украинской», которая, в свою очередь, не существует из-за цивилизационного разлома, о котором ивано-франковский эссеист упоминает в самом начале своей статьи. Впрочем, он, в конце концов, вынужден глянуть правде в глаза и констатировать, что «становление украинской субцивилизации не произошло», т.е. что «украинской субцивилизации» не существует.

Но вот что интересно, после вскрытия вышеуказанной подмены понятий, на поверхность очевидного всплывает одно из фундаментальных галицийских заблуждений.

Представители галицийской «субцивилизации», а точнее униатской провинции католической Австро-Венгерской империи, уже давно считают себя частью Европы не только потому, что американский профессор провёл границу Запада восточнее их сёл и местечек, но и по праву исторического наследия Прикарпатья. Им кажется, что они представляют собой особый, высокоразвитый, культурно-цивилизационный элемент Западного мира. В данном случае они рассуждают точно так же как и Хантингтон. Раз Восточная Галиция – это в прошлом провинция Австро-Венгерской империи, где господствует католическое униатство, а все видимые плоды досоветской культуры – сугубо европейские, то и сама сегодняшняя Галиция это осколок («субцивилизация») Западного мира.

На основании того факта, что когда-то Восточная Галиция была отделена от Православной цивилизации австрийской границей, базируется убеждённость «свидомых» вообще и галицийцев в частности относительно того, что они являются носителями западной культуры и цивилизованности, и что их главная миссия – вернуть в лоно просвещённой Европы диких «схидняков».

На первый, поверхностный взгляд всё выглядит вполне логично. Но это если не вдаваться в подробности, если не углубляться в суть того, что представляют собой на данный момент «истинные украинцы» галицийского происхождения.

Да, действительно, с того момента как поляки захватили Червонную Русь, её территория превратилась в окраину Западной цивилизации, в чём можно убедиться даже визуально, на примере львовской архитектуры.

Но вот незадача, культура Восточной Галиции не была культурой местного, автохтонного русинского населения, которое потом австрийцы и поляки переделали в «украинцев». Культура Восточной Галиции, воплощавшая себя в религии, искусстве, архитектуре, литературе, быте городов и пр. была не русинской, а польско-немецко-еврейской. Именно эти европейские народы определяли принадлежность Восточной Галиции к Западной цивилизации, именно они являлись носителями её «цивилизационного топоса».

Предки же сегодняшних галицийских «эвропэйцив» на момент пребывания Галиции в лоне Западной цивилизации, представляли собой неграмотный, забитый, бесправный социальный пласт православных крестьян, которых потом власть постепенно принялась загонять палкой в униатство. Лишённые своей аристократии и интеллигенции, ещё в середине XIX века галицкие русины в культурном плане были неким внекультурным и внецивилизационным антропологическим субстратом, расходным человеческим материалом для высших классов иного этнического происхождения.

В лучшем случае предки сегодняшних «свидомых украйинцив» Львовщины, Тернопольщины и Ивано-Франковщины были приобщены к Западной цивилизации в качестве лакеев, горничных, дворников, денщиков, садовников и прочих бывших «хлопов», попавших из сёл в города Восточной Галиции для обслуживания правящего класса.

Однако в 1939 году пребывание этой бывшей австрийской провинции на отшибе Западной цивилизации закончилось под звуки парадного марша подразделений РККА, которая, по версии большевиков, освободила «Западную Украину» от национального гнёта панской Польши.

«Свидомые» с упоением любят рассказывать о страшном сталинском терроре против Галицийских «украинцев». Но при этом они не особо распространяются о том, что основные репрессии коснулись не «украинцев», т.е. крестьян, лакеев, горничных, дворников, денщиков, садовников и прочего «пролетариата», а буржуев-угнетателей. Всего под депортацию, сопровождавшую советизацию присоединённых территорий Волыни, Буковины и Галиции, попало до 230 тысяч поляков и евреев. Именно они на тот момент являлись классово-чуждым, «эксплуататорским» элементом.

Зачистку Галиции, которую начала советская власть путём массовых депортаций, закончили «свидомые украинцы» ОУН в 1941-1943 годах массовыми этническими чистками. Тогда поляков и евреев убивали самым зверским способом прямо на улицах. После этого, их дома заняли крестьяне, лакеи, горничные, дворники, кухарки, денщики, садовники и прочие «справжни украйинци». Но это не означает, что они стали горожанами, т.е. носителями культуры высокого стиля. Ивано-франковский литератор это прекрасно понимает, поэтому и констатирует, что «у подавляющего большинства крестьян, которые заселили Львов в 40-90-ых годах ХХ века, не проявлялось желание стать жителями города. Наоборот, они «де-факто» принесли в город свою сельскую цивилизационную доминанту (принесли её функционально и овеществлённо - как целостный бытовой мир)».

К концу 40-х годов прошлого века в городах Восточной Галиции практически полностью был уничтожен тот социальный слой коренных жителей, который и приобщал своим происхождением, ментальностью, культурой этот регион к Западной цивилизации, делая его действительно европейским. Вместе с масштабной советской депортацией, а затем массовыми ОУНовскими убийствами поляков и евреев, закончилась европейская эпоха Галиции.

За 52 года пребывания Восточной Галиции в составе СССР, советский режим воспитал из галицийских крестьян, лакеев, горничных, дворников, кухарок, денщиков и т.п. тех галицийских интеллектуалов, художников, педагогов, учёных, диссидентов и прочую интеллигенцию, которая сейчас на полном серьёзе считает себя настоящими «эуропэйцямы».

Однако даже при подавленной критичности и бурной фантазии очень трудно увидеть в стопроцентном продукте советского воспитания и образования людей, которые хоть каким-то боком были бы причастны к европейской истории, ментальности, культуре и т.п. Сегодняшняя Галиция представляет собой, грубо говоря, провинциальный «совок». Её население – это бывшие крестьяне, в большинстве своём неудачно прошедшие школу советского окультуривания и выродившиеся на чуждом им городском грунте в агрессивную массу рагулей.

Недавно галицийцев откровенно охарактеризовала заместитель мэра Калуша (Ивано-Франковская область), главный врач этого города Виталина Радецкая, которая на совещании работников здравоохранения, очевидно потеряв всякое терпение, заявила: «Вы - генетически недоразвитый регион, цыгане вы немытые и нечёсанные... вы разбиваете себе лбы, когда бьёте поклоны в церкви, а ничего в душе святого у вас нет...».

С Радецкой можно, конечно же, спорить, но факт остаётся фактом, - рагульская масса Галиции в плане элементарной культуры не дотягивает даже до советского уровня, не говоря уже о европейском, поражая своей дикой примитивностью даже киевлян.

Ярким свидетельством этого может быть массовый «свидомитский» психоз во Львове 9 мая этого года. Благодаря видеокамерам мобильных телефонов, мы можем во всех деталях лицезреть, как беснуется и плюётся озверевшая галицийская толпа, как с остервенением бросается на «бусы» со стариками, приехавшими на кладбище почтить память своих погибших товарищей, как эти рагульские «эвропэйци» со злобными ухмылками тыкают пожилым людям в лицо «факи» и учат это делать своих малолетних детей.

Благодаря львовским событиям 9 мая 2011 года весь мир воочию увидел истинный лик «эвропейскойи» Галиции – перекошенную от ненависти харю беснующегося рагуля, готового растоптать всё, что не вписывается в примитивную неонацистскую схему «свидомизма». Это и есть Европа?

А что собой представляет материальная культура «украинского Пьемонта»? Неужели современные галицийцы имеют какое-то отношение к древней архитектуре городов этого региона, созданной немцами и поляками? А разве всё образование, вся экономика, энергетика, вся инфраструктура Галиции – это не наследие советского прошлого, времён «москальськойи навалы»? Что именно создали «сознательные украинцы» Галиции за двадцать лет «нэзалэжности»? Где всё это? Ведь даже те деньги, которые Киев выделял Прикарпатским областям на ликвидацию последствий недавних потопов, тупо растаскивались. Сколько на эти средства было построено дорог, мостов, дамб? Даже в таких архиважных вопросах всецело торжествовал рагулизм.

Отнимите у Галиции 50 лет советской («москальськойи») власти, и вы увидите заброшенную, труднопроходимую «дыру», без экономики и инфраструктуры, с забитым, неграмотным, полудиким населением, «подвинувшемся» на почве ксенофобии и национализма.

Тот очевидный факт, что современная Галиция не имеет никакого отношения к Европе, и не может даже теоретически претендовать на некую «субцивилизационную» сопричастность к Западной цивилизации, позволяет задать вопрос, раскрывающий действительную суть «украинского Пьемонта».

Если Галиция не является частью Русской цивилизации и не имеет никакого отношения к Западному миру, то, что она собой представляет?

Ответ однозначен. Современная Галиция - это лимитроф, территория, находящаяся между сопредельными цивилизационными пластами (Русским Миром и Европой/Западом). При этом данный лимитроф в плане экономики, государственности и культуры представляет собой некую «мёртвую зону», «чёрную дыру» межцивилизационного разлома. Иначе говоря, современная Галиция – это русско-европейская украйна, отделяющая Русский Мир от Западной цивилизации.

Об этом, кстати говоря, свидетельствует и тот факт, что понятие «украйна» (пограничная территория, на которой размещались заградительные казацкие отряды) является смысловым аналогом понятия «лимитроф». Этимология данного слова восходит к поздне-латинскому «limitrophus» - «граничащий с», буквально, обеспечивающий проживание пограничных войск. То есть, говоря «Украина» мы непосредственно подразумеваем «Лимитроф», говоря «Лимитроф», мы имеем ввиду - «Украина».

Именно поэтому, отказавшись от своего исторического названия «Русь» и навесив на своё коллективное «Я» кличку «Украина», мы закрепили за собой уже в самоназвании функцию лимитрофа – пограничной территории, где непрерывно происходит столкновение двух культурных и цивилизационных миров. Лимитроф/Украина – это пространство столкновения, поле боя. А, как известно, на поле боя если и живут, то в блиндажах, под обстрелом, среди руин и недолго.

Что такое «украинскость»?

Здесь возникает следующий фактор, делающий «Большой диалог» Галиции и Малороссии невозможным. А с кем, собственно говоря, нам, жителям Малой Руси, вести этот диалог? С культурно разложившейся, ожлобившейся массой бывших крестьян, заполонивших старые польские города Галиции и помешавшихся на русофобском «свидомизме»? Хотя, быть может, мы просто не видим в них чего-то важного? Не видим чего-то такого, что может одарить нас в случае удачного диалога, чем-то уникальным и неповторимым? Что такое эти «справжни украйинци»? Чем вообще является «украинство» Галиции? Каковы его отличительные черты, придающие ему неповторимую индивидуальность? Чем они, галицийцы («украинцы»), могут быть так привлекательны для нас «неукраинцев», чтобы мы вдруг захотели отказаться от своей «русскости», от своего тысячелетнего русского наследия, чтобы мы возжелали «убить в себе русского» и преобразиться в галицийца («украинца»)?

Недавно это попытался для себя выяснить Борис Акунин. Он даже специально приехал для этого во Львов. Но, побродив по улицам немецко-польско-еврейского Лемберга, он с удивлением констатировал, что данный город не является украинским. Тренированная интуиция писателя уловила полнейшее несоответствие и диссонанс между духом сегодняшнего львовского населения и духом древнего города, нынешние жители которого в нём являются массой флуктуирующих инородных тел, не складывающихся в коллективную душу.

«С самого начала мне привиделась в старом Львове какая-то трудно дефинируемая странность, - признался Акунин, - к тому же смутно знакомая. Побродив по улицам и поглазев на людей, я понял, в чём дело. Этот город построен не предками нынешних жителей. Его строили не для тех, кто там сегодня обитает. Львовяне, которых я видел, – дети и внуки западноукраинских крестьян из окрестных сел и приезжих с востока. А выстроили эту обветшалую, но прекрасную габсбургско-пилсудскую фантазию немцы, поляки и евреи. Их никого здесь больше нет. Одних убили, других выслали, кто-то сам уехал. Осталась только ностальгия по прошлому, которой Львов переполнен до краев – на мой вкус, даже слишком, во вред дню сегодняшнему».

Не менее чётко и точно Борис Акунин сформулировал главную проблему проекта «Ukraina» - отсутствие в этом проекте самой «Украины» и «украинцев». ОН ПРОСТО НЕ СМОГ УВИДЕТЬ НА ТЕРРИТОРИИ СТРАНЫ ПОД НАЗВАНИЕМ «УКРАИНА» УКРАИНУ КАК ТАКОВУЮ. ТО ЕСТЬ ОН НЕ СМОГ ОБНАРУЖИТЬ «УКРАИНСКИЙ» НАРОД КАКИМ-ТО ОБРАЗОМ ОТЛИЧНЫЙ ОТ НАРОДА РУССКОГО.

«Три месяца назад я был в Севастополе и её [Украину] там не увидел. Зато я слышал, что настоящую украинскость нужно искать именно во Львове. Мне очень хотелось понять или хотя бы ощутить, что это такое.

Ни черта я не понял и мало что ощутил – слишком короток был срок. Мне показалось, что украинцы похожи на россиян, как однояйцевые близнецы: тот же культурный багаж, те же книжки в детстве читали, те же фильмы смотрели, даже телепередачи у нас (вздох) те же самые».

Не обнаружив «Украину» и «украинцев» ни в Севастополе, ни во Львове, российских писатель с удивлением был вынужден констатировать что «главная… проблема Украины, по-моему, состоит в том, что эта большая страна не объяснила ни миру, ни самой себе, чем она, собственно, является. Понимаете, к России можно относиться как угодно, но объяснять, что такое Россия и русскость, никому не нужно; набор клише и легко опознаваемых символов отлично известен. А вот что такое «украинскость», что объединяет людей, живущих на этой территории, и куда они все вместе хотят двигаться, внешнему миру пока неясно».

С момента появления первых «украинцев» в австрийской Галиции прошло сто лет, уже двадцать лет существует «нэзалэжна Украйина», но даже «свидоми украйинци» до сих пор не могут сказать ЧТО ТАКОЕ «УКРАИНСКОСТЬ», «УКРАИНА» и КТО ТАКИЕ «УКРАИНЦЫ».

Чтобы это выяснить, Акунин обратился с вопросом «что такое Украина?» к «очень симпатичной львовской профессуре, которая… слывёт рассадником украинского национализма». И он «был удивлен, когда убедился, что вопрос о национальной украинской идее погружает их в задумчивость. А ведь новой, только зарождающейся стране без ясности в государственной и культурной самоидентификации обойтись невозможно. Подумав, один из львовян сказал: мы – страна, возникшая на перекрестке культур и стыке империй, поэтому наш лозунг должен быть «мультикультурализм и терпимость».

И ведь не только Борис Акунин не смог понять что такое «Украина» и кто такие «украинцы» с их «украинскостью». Эта тайна до сих пор никем не раскрыта. А может потому и не раскрыта, что всё это – выдуманные фикции? А на самом деле, вместо «украинцев» существуют лишь правнуки австрийских лакеев, кухарок, денщиков, дворников и прочих «эуропэйцив», чья внутренняя сущность осталась прежней, но которые сейчас пытаются играть роль ума, чести и совести «украинской нации»? Однако, право слово, какие могут быть ум, честь и совесть у лакеев и денщиков? Даже если они европейские.

Так с кем же тогда, нам, «неукраинцам», вести т.н. «Большой диалог» в Галиции? Где то, что уже 20 лет нам так расхваливает эта власть? Что представляет то, чем все мы, по мнению «свидомых», должны стать?

В том-то и дело, что, как было сказано в самом начале, «Украины» и «украинцев» как таковых не существовало, не существует и главное - существовать никогда не будет. Всё это – фикция галицийского лимитрофа, который пытается с её помощью существовать как «солитер», высасывая соки из организма Малой Руси. Ради этого и думает думу интеллигенция Галиции о «Большом диалоге», который никогда не состоится.

Андрей Ваджра, специально для alternatio.org

Впервые опубликовано 03 Октября 2011 на сайте http://alternatio.org/articles/item/558-