Знаменитый русский скульптор и архитектор, итальянец по происхождению, представитель барокко.

Каждый флорентиец гордился своей принадлежностью к городу, взрастившему Данте и Петрарку, Микеланджело и Боттичелли, украшенному творческим гением Джотто и Мазаччо, Донателло и Челлинни. Флоренция была символом самого высокого искусства, и недаром Бартоломео-Карло с гордостью писал после своей фамилии «флорентиец». Он родился в 1675 г. в семье Франческо Растрелли и принадлежал к известному старинному, но обедневшему роду, который за пять лет до его рождения украсил свой дворянский герб щитом с изображением кометы и двух восьмиконечных звезд с золотой перевязью на голубом поле. Этими «звездами» и предстояло стать самому Бартоломео-Карло и его сыну Франческо-Бартоломео. Но никто не предполагал, что засверкают они вдали от родного гнезда.

Бартоломео-Карло был обучен и воспитан как истинный дворянин, и профессию свою он выбирал среди приличествующих его титулу: военный, священник, художник. Пытливый, живописно одаренный юноша прошел великолепную подготовку в скульптурной мастерской Флоренции, где перед ним открылись секреты художественного литья, ювелирного искусства, проектирования и сооружения дворцов и храмов, сложности театрального декорирования и даже возможности гидравлики. Регулярных заказов начинающий скульптор в родном городе получить не мог. Но так как его ум был полон творческих замыслов, а сердце верило в блестящее будущее, он в 1698 г. отправился покорять своим талантом Рим. Но и здесь молодой честолюбец остался не у дел. За год он постиг законы патетически взволнованного искусства барокко и, пораженный творениями Бернини, навсегда остался поклонником и создателем витиеватых пышных форм.

Разобравшись в ситуации и обвенчавшись в 1699 г. с юной богатой итальянской дворянкой, Бартоломео-Карло поспешил завоевать признание в Париже. Там у молодой четы родился единственный сын и наследник отцовского таланта, Франческо-Бартоломео. Но за 16 лет жизни в столице Франции скульптору удалось получить и исполнить лишь одно произведение – пышное надгробие бывшему королевскому министру маркизу де Помпону. Богатое и помпезное искусство Растрелли не интересовало французов, склонных к простоте классицизма. Но благодаря умению завязывать нужные знакомства и приданому жены честолюбие художника было удовлетворено. Он получил титул графа Папского государства и орден Иоанна Латеранского. Бо́льшую часть своего времени скульптор посвящал сыну, со всей вспыльчивостью и южной темпераментностью обучая того всему, что знал сам. И оказался прекрасным преподавателем.

Время шло, а настоящего желанного успеха все не было. Гордый флорентиец мечтал о громкой славе и, когда в 1715 г. получил предложение посвятить свои многочисленные дарования украшению новой российской столицы, не задумываясь, подписал выгодный контракт для себя и сына на три года. Он отбыл в Петербург полный надежд. В Кенигсберге 16 февраля 1716 г. состоялась личная аудиенция Растрелли у Петра I, о которой он упоминал при каждом удобном случае. Выслушав пожелания царя о строительстве западного дворца в Стрельне, скульптор сразу приступил к чертежам генерального плана и созданию большой деревянной модели (1717 г.). Мысленно уже представляя свой триумф, он с полной отдачей работал сам и использовал помощь одаренного сына, своего первого помощника. Сейчас трудно определить долю творческого труда старшего и младшего Растрелли при создании дворцов Шарифа и Хованского (1722 г.), здания Двенадцати коллегий (1724 г.), модели мавзолея Петра I (1725 г.), Зимнего Анненгофа в Московском Кремле (1730 г.) и Летнего – в Лефортово, Зимнего дворца для Анны Иоанновны (1733 г.), так как все договора подписывал отец, а манера исполнения у них практически неотличима. Торжественно-величавый, ликующе-праздничный, с обилием замысловатых деталей и золота стиль обоих художников удовлетворял прихоти царствующих особ, мечтавших затмить своим величием блеск Версальского двора.

После истечения срока договора Растрелли и не подумал о возвращении на родину или в Париж. В России он был востребован, хотя для этого ему часто приходилось умело лавировать и доказывать свою лояльность к быстро сменяющимся на престоле монархам, а также их фаворитам. Когда дар заводить нужные знакомства, вовремя отойти в тень или удачно напомнить о себе не помогал темпераментному Бартоломео-Карло, он шел на крайние меры. Однажды переманенный Петром I «славный парижский архитектор» Ж.Б. Леблон попытался отстранить Растрелли от дел, строча доносы о его лени и бездеятельности, распространяя ехидный пасквиль о бездарности флорентийца. Тот подговорил помощников и подмастерий доказать свою правду кулаками. Меншиков с трудом замял дело о самовольной расправе, поведя его так, что якобы «Леблон был бит царем и вскоре умер». Умение выжить в «этой дикой стране» Бартоломео-Карло передал сыну, который архитектурной фантазией вскоре затмил своего отца и впоследствии приписал совместные работы только себе.

Разносторонне одаренный Растрелли-старший с успехом работал и в области скульптурного портрета. Первым произведением, исполненным в Петербурге, был парадный портрет А.Д. Меншикова (бронза, 1716 г.), в котором автор умело сохранил характерные индивидуальные черты сподвижника царя за обильной мишурой мелких деталей одежды и огромного завитого парика.

Многократно обращался Растрелли к образу Петра I. Я. Штелин в своих записках о скульптуре в России XVIII в. писал, что мастер «отлил из меди много «целых статуй и бюстов еще при жизни императора» и что позолоченный деревянный поясной портрет даже украшал нос корабля «Не тронь меня». Растрелли свободно работал с любым материалом, создавая бюсты царя: воск раскрашенный, 1719 г.; бронза, 1723, 1724 гг.; гипс с воском бронзированный, свинец позолоченный (оба в 1724 г.). А исполненная скульптором прижизненная маска и «восковая персона» в натуральную величину, облаченная в одежды Петра I, стали своего рода «историческими документами» при воссоздании другими поколениями художников облика императора.

Самым удачным из портретов Петра I стал бронзовый бюст (1723-1729 гг.), где он предстал в виде полководца, закованного в чеканные латы и с орденской лентой на груди. В этом произведении гармонично соединился героический образ Петра с обилием превосходно исполненных деталей. Горделиво поднятая голова с широко распахнутыми глазами великолепно передает его волю, собранность и устремление вперед.

Много лет работал Растрелли над конной статуей Петра I (1720-1724 гг.). Это был первый конный памятник в русском искусстве, и по времени создания художник предвосхитил грандиозного «Медного всадника» Фальконе. Но отлил его скульптор Мартелли уже после смерти автора (1745-1747 гг.). А установлен он был по велению Павла I только в 1800 г. перед Михайловским замком с надписью на постаменте «Прадеду – правнук».

И если образ Петра I – это сочетание порыва и горения, то скульптурная группа «Анна Иоанновна с арапчонком» (1733-1741 гг.) – это правдивый портрет тупого высокомерия самой жестокой и невежественной правительницы России. Бронзовая фигура рослой, тучной императрицы, облаченной в парадное платье, сплошь украшенное шитьем и драгоценными камнями, утяжеленное горностаевой мантией с двуглавыми орлами, противопоставлена крошечной подвижной фигурке арапчонка. А ее мужеподобное лицо с тяжелым упрямым подбородком и злобным немигающим взглядом – «престрашный зрак», который повергал в страх всех придворных, – усугубляет давящее впечатление от скульптуры. Хорошо, что работа была окончена после смерти Анны Иоанновны, а то ее создателю не поздоровилось бы. Зато припрятанная «до лучших времен» восковая голова матери Анны Леопольдовны позволила Растрелли-младшему остаться в должности обер-архитектора при дворе новой взбалмошной и безалаберной императрицы.

Бартоломео-Карло Растрелли много работал и как мастер декоративной скульптуры, и как проектировщик парков в Стрельне и Летнем саду. В 1735-1736 гг. он создал и отлил «все свинцовые и позолоченные статуи» для огромного сада, а также несохранившиеся скульптурные группы для фонтанов и каскадов Петербурга («Самсон, раздирающий пасть льву», «Нептун на колеснице», «Диана с нимфами», «Прозерпина и Алфей», «Персей и Ариадна», «Тритоны» и статуи «Четыре времени года», все в 1735-1738 гг.). Хрупкий свинец не выдержал сурового климата. Статуи так ужасно деформировались, что было немыслимо даже снять с них копии, и гениальные русские скульпторы Ф.И. Шубин, И.П. Прокофьев, Ф.Ф. Щедрин и М.И. Козловский в 1799 г. приступили к замене растреллиевских скульптур своими творениями.

Так же, как и его произведения, постепенно старел и знаменитый флорентийский мастер. Он радовался творческим достижениям сына и жил в окружении его семьи, разделил их глубокое горе, похоронив двоих внуков из трех. Годы сделали его тело грузным, а характер – вечно недовольным. 18 ноября 1744 г. Бартоломео-Карло Растрелли умер при подготовке к отливке из меди почти пятиметровой конной статуи Петра I. Ушел из жизни скульптор и архитектор, посвятивший свой художественный дар России и воспитавший себе на смену талантливого зодчего Франческо-Бартоломео Растрелли.