Русский живописец, представитель символизма, один из создателей и наиболее талантливых мастеров «Голубой розы», организатор ее единственной выставки. Известный график и сценограф. В 20-х гг. прошлого столетия эмигрировал.

Жизнь этого художника представляла собой яркую драму, где было все: признание и нищета, любовь и предательство, напряженная любимая работа и тяжелая болезнь, борьба за место под солнцем и глухое отчаяние безнадежности. Видимо, иначе быть и не могло. Ведь человек, рожденный для творчества, часто идет неисповедимыми дорогами судьбы, неся в душе зерно собственной гибели. Художник всегда двулик. Он разрывается между светом и тьмой, добром и злом. Друзья и близкие Судейкина описывали его по-разному: одни видели в нем вульгарного пошляка, притворщика и циничного шутника, другие называли Сергея Юрьевича неисправимым романтиком, возвышенным мечтателем. Сам он питал безудержную тягу к оформлению карнавалов и маскарадов, где фиктивное существование в чужом обличье становилось реальным, а живопись, превращаясь в занавесы, костюмы и маски, материализовалась на удивление объемно. Эта страсть художника как нельзя более ярко отражала его собственный внутренний мир – живой, беспокойный, нетерпеливый, цветной. И – бесконечно, трогательно ранимый.

Сергей Юрьевич Судейкин родился 7 (19) марта 1882 г. Место, где он появился на свет, точно неизвестно: в некоторых документах упоминается Петербург, а по другим данным, это произошло в Смоленске. Отец Сергея, подполковник Георгий Порфирьевич Судейкин, был потомком древнего дворянского рода, уроженцем Смоленской губернии. В течение долгого времени он работал помощником начальника Жандармского управления Петербурга. Когда будущему художнику исполнился год, его отец был убит народовольцами.

Сергей с детства не расставался с карандашами и красками, поэтому, когда мальчик объявил, что будет поступать в Московское училище живописи, ваяния и зодчества, никто из родственников и знакомых не удивился такому выбору будущей профессии. Ему удалось не только успешно сдать экзамены в 1897 г., но и вскоре выбиться в число весьма способных и успевающих студентов. Первые самостоятельные работы Судейкина показали близость восприятия художника к символистам – в них была та же романтическая наивность, перламутровые мерцающие тона, тающие контуры, как бы растворяющиеся в легкой дымке. Педагогами на том курсе, где оттачивал свое мастерство Сергей, работали К.А. Коровин и В.А. Серов. В годы учебы молодой человек, никогда не страдавший отсутствием общительности, сблизился с М.В. Сарьяном, П.В. Кузнецовым, Н.Н. Сапуновым, М.Ф. Ларионовым, Н.П. Крымовым, А.А. Араповым. В 1904 г. он вместе с другими студентами организовал в Саратове выставку «Алая роза», а в 1907 г. стал одним из организаторов «Голубой розы» в Москве. Однако что касается поведения – тут наставникам только и оставалось желать лучшего. Молодой художник не отличался особой серьезностью, зато темперамент у него был взрывной, что не раз приводило к конфликтам. Взгляд на современное искусство он тоже имел свой и старался отстаивать его. В 1902 г. Сергей принял участие в студенческой выставке, однако работы, сделанные им специально для этого случая, шокировали преподавательский состав училища. Рисунки Судейкина имели, по мнению педагогов, «непристойное содержание», так что их автор был отчислен из училища сроком на один год вместе с его приятелем Ларионовым, выдавшим такое же «безобразие». Это не помешало Сергею закончить курс обучения, получить в 1909 г. диплом и сразу после выпуска поступить в Петербургскую академию художеств. Там он был зачислен в мастерскую Д.Н. Кардовского и проучился в ней до 1911 г. За время занятий молодой человек познакомился и сблизился с А. Бенуа и другими представителями «Мира искусства». Еще с 1900 г. в течение 10 лет Судейкин постоянно экспонировал свои работы на выставках Московского товарищества художников и Союза русских художников, а также в парижском Осеннем салоне. Окончив Академию художеств, он стал членом «Мира искусства» и активным участником его выставок. Особенно тесная дружба связывала Сергея с К. Сомовым – мотивы творчества этого мэтра живописи заметны во многих работах Судейкина, который явно отталкивался в них от знаменитых сомовских «маркиз». В те годы из-под кисти молодого художника выходят полотна, принесшие ему известность: «Русская Венера», «В парке», «Карусель», «Петрушка», «Северный поэт», «Арлекинада», «Венеция», «Восточная сказка», портрет жены в роли Путаницы (героини пьесы Ю.Д. Беляева), многочисленные натюрморты, отличительной особенностью которых было обилие цветов и фарфора, а также пасторали.

Наиболее интересными из натюрмортов Судейкина, безусловно, являются «Цветы и фарфор» (начало 1910-х) и «Саксонские фигурки» (1911 г.). Странно, но они непостижимо напоминают театральное действо. Что же касается романтических сюжетов, которые были излюбленной темой участников «Мира искусства», то у Сергея Юрьевича они получали совершенно неожиданную трактовку, напоминая очень яркий, наивный, примитивный лубок, содержащий элементы пародии, гротеска и театрализации. Эти яркие кукольные мини-спектакли, фигурки и антураж которых были подчеркнуто ненастоящими, надуманными, стали тем звеном, которое связало в творчестве Судейкина живопись и сценографию. Постепенно Мельпомена взяла верх, и театр, балет, русское масленичное гулянье, итальянская комедия стали излюбленными темами работ художника. Красочные полотна молчаливо, но на удивление красноречиво говорили о том, что скоро для их автора по-настоящему главным делом жизни станет именно театр.

Любовь к сцене позволила Судейкину сблизиться со знаменитым меценатом С.И. Мамонтовым, который ввел Сергея в театральные круги Москвы и Петербурга. Мамонтов первым привлек своего нового знакомого к оформлению постановок в московском «Эрмитаже». С тех пор художник сотрудничал со многими деятелями сцены, оформлял спектакли в театрах В. Мейерхольда, В. Комиссаржевской, А. Таирова, Н. Евреинова. Судейкину принадлежат декорации к «Смерти Тентажиля», «Сестре Беатрисе», «Цезарю и Клеопатре», «Весеннему безумию», «Забаве дев», «Женитьбе Фигаро», балетам «Лебединое озеро», «Привал кавалерии», «Тщетная предосторожность». В 1912-1913 гг. Сергей Юрьевич принял участие в знаменитых «Русских сезонах» в Париже, выступая в качестве театрального художника. В частности, работая по эскизам Л.С. Бакста и Н.К. Рериха, он оформил одноактный балет «Трагедия Саломеи» В. Шмидта; создавал вместе с А. Таировым пьесу «Изнанка жизни»; выполнил эскизы костюмов и декорации к балету «Красная маска» Н.Н. Черепнина. В итоге этот мастер-сценограф стал одной из центральных фигур петербургской театрально-художественной жизни.

В 1910 г. Судейкин поддерживал тесное сотрудничество с действовавшим в городе на Неве театром-клубом «Дом интермедий», а в 1911 стал одним из организаторов художественно-артистического кабаре «Бродячая собака». Для него Сергей Юрьевич выполнил также оригинальную настенную роспись по мотивам «Цветов Зла» Ш. Бодлера, декорировал спектакли, маскарады и праздничные вечера, которые проходили в «Бродячей собаке». Здесь же, в кабаре, он, по всей вероятности, познакомился с Анной Ахматовой, близкой подругой его жены. За все время их знакомства Сергей Юрьевич нарисовал несколько портретов поэтессы, часто писал ей, называя «кузиной». Самыми интересными изображениями Ахматовой, сделанными Судейкиным, стали небольшой карандашный рисунок, на котором фигура женщины стилизована под греческую архаику, и портрет, написанный тушью. Последний набросок художник показал модели, после чего попросту выбросил, но его приятель – секретарь редакции, где, собственно, и рисовался портрет, – подобрал листок, вставил его в рамку и в течение многих лет хранил у себя.

Судейкин также принял живейшее участие в постановках «Башенного театра» в доме поэта В.И. Иванова. Позднее, в 1915-1917 гг., он тесно сотрудничал с хозяевами кабаре «Привал комедиантов»: исполнил декоративные панно по мотивам произведений К. Гоцци, а к открытию заведения оформил пантомиму «Шарф Коломбины» А. Шницлера в постановке Мейерхольда.

Одновременно Сергей всерьез увлекался журнальной и книжной графикой. Им были сделаны иллюстрации к произведениям М. Кузмина («Куранты любви», «Осенние озера», «Венецианские безумцы»), М. Метерлинка («Смерть Тентажиля») и других. Кроме того, художник постоянно и активно работал с журналами «Весы», «Аполлон», «Сатирикон» и «Новый Сатирикон».

К этому времени Судейкин уже давно был женатым человеком: еще в 1907 г. он успел обвенчаться с актрисой О.А. Глебовой. Их союз, не слишком удачный, с переменным успехом продержался до февраля 1918 г. После этого Сергей Юрьевич (без формального развода с первой женой!) заключил второй брак. Правда, его новая супруга, Вера де Боссе, также не позаботилась о том, чтобы официально разорвать отношения со своим первым мужем – петербургским фотографом Робертом Шиллингом… Вера Артуровна де Боссе – актриса Камерного театра А. Таирова, танцовщица дягилевских летних «Русских балетных сезонов» в Париже, считалась одной из самых красивых и обаятельных женщин богемного Петербурга. Скорее всего, первое знакомство художника и актрисы состоялось в 1913 г. Тогда они тайно убежали в Париж на несколько дней. Их роман тянулся долго, и с 1915 г. пара уже не скрывала своих отношений. Сергей и Вера вместе принимали участие в поставленной А. Таировым «Женитьбе Фигаро», где де Боссе исполняла партию испанской танцовщицы, а Судейкин выступал в роли театрального художника. В том же году Вера сыграла Элен в экранизации «Войны и мира». После этого пара начала работать в петроградском «Привале комедиантов» у Пронина.

В феврале 1917 г., когда в стране произошла революция, художник подчеркнул свое отношение к сложившейся политической ситуации, создав плакат-карикатуру на Николая II («Слетайтесь, вольные птахи…»). После чего Сергея Юрьевича вместе с другими «добровольцами» отправили на фронт. Однако он почти сразу вернулся домой – скорее всего, дезертировав из армии, – и подался в Москву, куда уехала Вера (актриса решила переждать грозные события и отправилась на время к матери).

В мае 1917 г. года пара уехала в Крым. Отношения Судейкина с новой властью складывались весьма удачно: с лета 1917 по апрель 1919 г. он работал по учету ценностей в национализированном Воронцовском дворце, получал приглашения выставить свои полотна в рамках различных художественных выставок. Судейкины жили в Ялте, Алуште, Симеизе, Гаспре, Алупке и Мисхоре. Они находили приют у друзей или снимали квартиры, принимали активное участие в местной художественной жизни, общались с Белкиным, Волошиным, Маковским, Сориным, музыкантами Блуменфельдом, Дроздовым, Якобсоном.

Кстати, период эмиграции Судейкина в Крым, Грузию, Азербайджан, Францию в 1917-1920 гг. известен мало. Долгое время бытовало мнение (абсолютно ошибочное!), что представители творческой когорты Серебряного века потеряли оригинальность после революции 1917 г. и фактически сошли с арены искусства… Жизни и творчеству С.Ю. Судейкина за все время существования СССР была посвящена лишь монография Д.З. Коган (1974 г.), которая никак не может претендовать на звание полной. Правда, и она была своего рода уникумом: удивительно, как в брежневскую эпоху кто-то вообще рискнул говорить о человеке, эмигрировавшем за рубеж. Но именно по этим причинам в монографии почти ничего не сказано ни о самой эмиграции художника, ни о его позднем творчестве. Реконструировать этапы жизни Сергея Юрьевича помогли уникальные архивные материалы, хранящиеся в коллекции Института современной русской культуры. Они были переданы данной организации бывшим секретарем Игоря Стравинского, Робертом Крафтом. Речь идет о дневниках тогдашней жены Судейкина, Веры Артуровны де Боссе, и семейном альбоме «звездной» пары. Все бумаги датированы 1917-1923 гг.

В декабре 1917 г. в Ялте, в помещении женской гимназии, состоялась Первая выставка картин и скульптур Ассоциации объединенных художников. На ней были выставлены четыре полотна Судейкина. А в конце октября 1918 г. в городе проходила организованная Маковским выставка «Искусство в Крыму», которую считают значительным событием в истории русского модернизма. Она состояла из исторической части – 156 картин таких мастеров, как Айвазовский, Боровиковский и Брюллов, – и современной, на которой были представлены 284 работы. Часть картин выставлялась на продажу. Судейкин с удовольствием принял приглашение участвовать в выставке и передал организаторам несколько живописных полотен, среди которых было и знаменитое «Гадание». Мероприятие принесло Сергею Юрьевичу большую прибыль: часть из его работ была почти сразу куплена за солидные суммы.

Трудно сказать, почему Судейкины решили оставить налаженную жизнь и близких друзей, но в апреле 1919 г. они приняли решение уехать во Францию. До Парижа супруги захотели добраться через Константинополь, однако пароход, на котором они плыли, попал в сильнейший шторм и, потеряв курс, вынужден был высадить своих пассажиров в Батуми. Оттуда Сергей и Вера добрались до Тифлиса.

Этот город в 1919 г. являлся средоточием контрастов, соединением европейской элегантности и азиатской экзотики. Сергей Юрьевич сразу же окунулся в богатую культурную жизнь Тифлиса, написал целый ряд прекрасных портретов своих приятелей, живших в этом удивительном месте, где высились элегантные здания посольств многих государств мира, но при этом основным средством передвижения по-прежнему оставались верблюды. Судейкиным интересовались, многие газеты печатали интервью с художником. Сергей Юрьевич принял участие в городских выставках, в частности в «Малом круге» (май 1919 г.), участвовал в создании интерьера некоторых кабаре и ресторанов («Павлиний хвост», «Ладья аргонавтов» и др.). Тогда же прошла персональная выставка художника, имевшая значительный успех.

Несколько позже Судейкину снова захотелось попробовать свои силы в дизайне интерьера, и он занялся оформлением местного кафе «Химериони», а затем в течение некоторого времени часто выступал в нем и как театральный художник. Тогда же он исполнил росписи фойе домашнего театра Туманишвили, написал целый ряд сцен из грузинской жизни, создал несколько гротескно-символических картин, наиболее известными и впечатляющими из которых являются «Химера» и «Дон Жуан».

Но Сергей Юрьевич продолжал мечтать о больших театрах Парижа и других европейских городов, поэтому Тифлис – в общем-то, чужой ему город – рассматривал лишь как временное пристанище. И в декабре 1919 г. художник снова отправился в путь. На этот раз судьба привела Судейкина в Баку, где он также принял участие в нескольких выставках и написал панно для кабаре «Веселый арлекин».

А дальше в истории эмиграции этого мастера кисти – белое пятно. Поскольку бакинская часть альбома и дневников Веры Артуровны была утеряна, единственные сведения, которыми располагают искусствоведы, заключаются в том, что 12 марта 1920 г. Судейкин уехал почему-то опять в Тифлис, 8 мая сел на пароход «Souirah», идущий из Батуми, 18 мая прибыл на нем в Марсель, а через два дня добрался наконец до Парижа.

Здесь он был принят Н.Ф. Балиевым в качестве сценографа в кабаре «Летучая мышь». Несколько позже художник начал сотрудничать также с театром «Балаганчик». Дальше – больше. Его охотно приглашали работать в «Русской опере», театре «Аполлон». Судейкину поручали, среди прочих работ, оформление балетов «Спящая красавица» П.И. Чайковского и «Фея кукол» И. Байера для труппы Анны Павловой. Казалось, художник наконец-то добился желаемого, но жизнь подстроила ему очередную каверзу: 19 февраля 1921 г. Сергей Дягилев познакомил Веру Артуровну с Игорем Федоровичем Стравинским… Эта встреча поставила крест на семейной жизни Судейкина, а де Боссе вскоре стала Верой Стравинской. Конечно, жизнь художника на этом не окончилась – он продолжал много и плодотворно работать, создал ряд портретов театральных деятелей, принял участие в выставках русских художников в Париже и Лондоне. Однако расставание супругов было бурным, сопровождалось шумными скандалами и разделом имущества, что, видимо, подорвало здоровье Судейкина – со времени развода он стал часто болеть.

19 августа 1922 г. вместе с труппой Н.Ф. Балиева Сергей Юрьевич отправился в Америку на гастроли, но во Францию больше не вернулся. Он решил попробовать начать жизнь заново в Новом Свете. Обосновался художник в Нью-Йорке, где продолжил заниматься сценографией и участвовал в постановке многих спектаклей театра Метрополитен-опера, Л.Ф. Мясина, Дж. Баланчина, М.М. Фокина, М. Мордкина и др. Декорации и костюмы, выполненные им для балетов Стравинского «Петрушка» (снова для труппы Анны Павловой), «Соловей», «Свадебка», «Лунная соната» (на музыку Бетховена), «Тщетная предосторожность» П. Гертеля, «Золотая рыбка» Н. Черепнина, «Паганини» (на музыку С. Рахманинова), «Жизель» А. Адана, опер «Волшебная флейта» В.А. Моцарта, «Сорочинская ярмарка» М.П. Мусоргского, «Садко» Н. Римского-Корсакова, «Летучий голландец» Р. Вагнера, стали едва ли не лучшими образцами сценографического искусства 20 – 30-х гг. прошлого столетия. Кроме того, Судейкин написал также декорации к кинофильму «Воскресение», снятому в Голливуде в 1934-1935 гг. по роману Л. Толстого. Живя в США, Сергей Юрьевич продолжал развивать традиции «живописного театра» модерна, осуществляя близкую ему идею театрализации жизни. При этом он не прекращал создавать новые станковые вещи, которые регулярно показывал на проходивших в Нью-Йорке, Чикаго, Брюсселе, Уилмингтоне выставках современного искусства. Трижды персональные выставки Судейкина проводились в Нью-Йорке, состоялись аналогичные показы в Чикаго и Питсбурге (в Институте Карнеги). Наиболее известными живописными полотнами, созданными художником в тот период, являются «Русская идиллия», «Американская панорама», «Моя жизнь», «Двойной семейный портрет». Сильное впечатление производит также большое панно, написанное по мотивам балета «Весна священная» И. Стравинского.

Умер Сергей Юрьевич Судейкин 12 августа 1946 г. в городе Найаке (штат Нью-Йорк). Последние годы своей жизни художник тяжело болел и прозябал в крайней нищете. Его творческие силы были исчерпаны, и к краскам он больше не прикасался. Похоронили Сергея Юрьевича на Бруклинском кладбище. А в 1964 г. в галерее Nikoff в Нью-Йорке состоялась мемориальная выставка, посвященная памяти С.Ю. Судейкина. В России работы художника хранятся в Русском музее, Государственной Третьяковской галерее, Государственном центральном театральном музее им. А.А. Бахрушина. Его живописные полотна могут нравиться либо вызывать недоумение – это дело вкуса и особенностей личного восприятия жизни. Но, потеряв Судейкина, театр так и не смог восполнить эту утрату – недаром его эскизами костюмов и декорациями восхищались многие деятели сцены, в том числе и Анна Павлова, обвинить которую в отсутствии художественного вкуса ни у кого не хватит духа.