Дикая местность У подножия скалистой горы, поднимающейся в левую сторону. Ночь, буря, молния и гром. (Перед сводообразным входом в пещеру, в одной из скал стоит путник) Путник Где ты? Вала! Вала, очнись! Твой долгий сон Нынче я должен прервать. Тебя я зову: Явись! явись! Из мрака и тьмы, Из царства туманов вставай! Эрда! Эрда! Вечности дочь! Из глуби подземной Ты поднимись, Пою тебе я Песнь пробужденья И ей прерываю Грезы твои. Всемудрая Вала! Вещая Эрда! Эрда! Вечности дочь! Встань же, о Вала! очнися! (В пещере начинает брезжить голубоватый свет; освещенная им, из глубины, медленно понимается Эрда. Она вся как бы покрыта инеем; ее волосы и одежда отливают сверкающим светом) Эрда Зовут меня; Силен зов волшебный. Проснулась я От вещего сна: — Кто сон рассеял мой? Путник Рассеяны грезы Моею песней, Что будит властно От чар глубоких сна. Пришел к тебе я Издалека, Чтобы услышать Мудрости вечной глаголы. В знанье никто Не сравнится с тобой; Ты ведаешь, Что глубина таит, Чем горы, воды И воздух полны. Живое все Дышит тобою И мысли всякой Корень в тебе. Все ты знаешь, Ведаешь все, — В вещем совете нуждаясь, Твой нарушил я сон. Эрда Мой сон – мечтанье, В мечтанье – дума, Над думой властвует знанье. Если я сплю, Не дремлют Норны: Прядут они нить, Послушны мысли моей; — У них спросить ты мог бы. Путник Службе мировой Норны послушны И изменить решений не могут; Тебе же мудрой, Верно, известно, Как сдержать колесо на бегу. Эрда Дух туманят Во мне дела мужей. Меня самое Один из них покорил. И дочь родилась У Эрды с Вотаном, — Она ему Набирает героев. Ей мудрость От нас дана. У ней спроси, — Спроси у дочери Эдры и Вотана ты. Путник О Брунгильде, верно, Хочешь сказать? Осмеян ей бурь укротитель Когда себя с трудом он укротил, Когда сам порешил Исход он боя, — Хоть против воли, Но все ж порешил, — Дерзкая дочь Бою тому Дать исход другой захотела, Воле отца вопреки. Кару Она понесла: Усыпил отец свою дочь На вершине горных скал. И лишь затем Проснется она, Чтобы женою смертного стать. – Что ж я узнал бы от ней? Эрда (погружена в задумчивость и начинает лишь после долгого молчания) Здесь темно Все для меня, Весь во мгле Тонет мир! Валькирию, Мое дитя Крепкий сон охватил В час, когда я сама спала? Кто любил смелость, Враг ей стал — ? Кто возжег желанье, Казнь ему шлет — ? Кто права хранил, Кто был стражем чести, — Губит права, Правит бесчестно — ? – Дай мне лучше уснуть И забыть вас на веки! Путник Уснуть не дам я тебе, — Будь покорна чарам моим, — Вотану в грудь Глубоко Шипы заботы Вонзило знанье твое, Конец позорный Ты предрекла нам, Сжала мне сердце Боязнью робкой конца. Если всех в мире Ты мудрей, То научи, Как боязнь из сердца изгнать? Эрда Не тот ты, Кем назвался!.. Зачем же грубо нарушил Ты Валы глубокий сон? Дай, беспокойный,* Свободу мне, — Узы чар разреши! Путник Не та ты, Кем себя мнишь! Мудрость твоя Скоро иссякнет И знанье падет Пред Вотана волей. В чем же та воля, — в чем? Узнай же Ее от меня, И можешь вечно спать потом. – Мне конец не страшен С тех пор, как сам Я порешил его! – Что порешил я в тяжких муках, В разладе страшном с собой, То с весельем Исполняю теперь. Прежде в отчаянье гневном Я Ниблунгу мир отдавал, — Наследник мой будет Доблестный Вельзунг теперь. Мой избранник юный, Не зная меня, — Без помощи бога, Собственной силой Сумел кольцом овладеть. Сломит он Силу проклятья, Которым проклял Альберих кольцо: — Ведь страх душе его чужд. И дитя твое, Брунгильду, Разбудит он. Дочь твоя, От сна пробудясь, Должна искупить весь мир. Так спи же теперь Сном непробудным, — Скоро увидишь конец мой! Что б ни было после, Я – вечно юным Весь мой мир уступлю. – Засни же, Эрда, — Мира боязнь! Скорбь мира! Засни, засни На веки ты! А вот и Зигфрид сам. – (Эрда погружается в землю. Пещера снова покрывается мраком. Путник, прислонившись к ее каменистой стене, ожидает Зигфрида. Сцена слабо освещается брезжущим рассветом. Буря улеглась совершенно) Зигфрид (выходя справа на переднем плане) Но где же птичка моя? Полетом своим Меня она С песней по лесу вела, И вдруг исчезла из глаз. Скалу теперь Я и сам отыщу! Куда она держала путь, В ту сторону пойду. (идет в глубину) Путник Куда, мальчик, Держишь ты путь? Зигфрид Там речь слышна! – Спрошу я у него – Мне скалу найти бы, Что пламенем жарким объята; — Там девушку Разбудить хочу. Путник Кем послан ты Искать скалу ту? – Как ты о спящей проведал? Зигфрид Слыхал о ней От птички я, — Она все рассказала. Путник Щебечет много птичка, Но все лишь про себя; И как разобрал Ее ты песню? Зигфрид Ведь мне помогла В том змея кровь, Что мною убит был недавно. Я кровью той Омочил язык И понятна мне птиц стала речь. Путник Коль змея ты сразил, Кто побудил тебя С тем змеем сразиться? Зигфрид Старик тут Миме Лукавый был; Сказал, что змей учит страху. А в том, что змея Я поразил, В том виноват он сам: — Он ведь пастью мне угрожал. Путник Кто дал тебе Твой острый меч, Что разит врагов таких? Зигфрид Сковал его сам; — Был кузнец не в силах Сделать мне меч по руке. Путник Но кто сталь Такую создал, Чтоб мог из ней ты сделать меч? Зигфрид Как знать это мне? Обломки те Никуда уж не годились; Заново сделал я меч. Путник (разражается веселым, добродушным смехом) Пожалуй, что так! Зигфрид Смеешься, никак, Надо мною? Нечего мне Со старым болтать по пустому! Когда дорогу знаешь, Скажи мне, — А если нет, — Язык прикуси! Путник Куда спешишь ты? Если я стар, То окажи мне почтенье. Зигфрид Вот еще новость! – До сей поры Все время помехой Был старик мне; — С ним и разделался я. Если же станешь Также мешать мне, Так и ты бойся, Что б не случилось так же, как с ним! (подходит к путнику) Что за вид у тебя? Где эту шляпу Большую взял? – Все лицо себе ею закрыл? Путник Шляпу всегда надвигаю, Если против ветра иду. Зигфрид Ну, а где ж другой-то глаз твой? Его тебе, верно, Вышиб тот, Кому, как мне, Преграждал ты путь? Ну уходи ж, Не то и другой ты глаз Со мной потеряешь. Путник Чем меньше Ты знаешь, мой сын, Тем ты смелей поступаешь. Этим глазом, Что потерян был мной, Другой глаз видишь теперь ты, Что мне остался еще. Зигфрид (смеется) Смешной какой ты, однако! – Но все ж пора и за дело: Скорей путь укажи; А потом можешь идти! Один справлюсь Я без тебя. – Итак, указывай путь! Путник Если бы знал Ты меня, Бранить – ты бы не стал! Слышать прискорбно Твои мне угрозы. Светлый твой род Я люблю давно, Хоть и разил его В гневе своем. Ты мой любимец, Мой избранник, — Гнев во мне не буди: Он опасен тебе и мне! Зигфрид Скажешь ли ты, Вздорный болтун? – Прочь же с дороги! Я знаю, — она К деве уснувшей ведет. Так птичка мне пела, Но брошен ею я здесь. (постепенно становится снова мрачным) Путник (вскипая гневом) Свернула с пути она, Владыку вранов Увидя здесь! – Горе ей, если настигнут! – По той по дороге Ты не пойдешь! Зигфрид Ого! – какой грозный! Но кто ж ты сам, Чтоб не пускать меня? Путник. Девы утес храню я; — Подвластна мне, Непробудным сном она спит; — И если смертный Деву разбудит, — Власть на веки я потеряю! – Стеной огонь Ее окружил, Яркое пламя Утес хранит. Кто захочет к ней, — В огонь тот должен идти. (указывает копьем) Вот погляди! Ты видишь ли свет? – И он растет; Горит огонь, Облаком жгучим Вьется он к небу, Грозным потоком Сюда он течет, Тебе он лицо Осветил, — Всего тебя Он скоро охватит. Спасайся, юный смельчак! Зигфрид Ты сам спасайся, старик! Сквозь этот жар и пламя Я к Брунгильде должен пройти. (направляется к горе) Путник (протягивая перед ним копье) Коль не боишься огня, — Копье мое путь преградит! Оно ведь еще В моей руке; — Твой меч уже раз Разбит был тем копьем, — Так снова пусть Разрушит оно его! Зигфрид (выхватывая меч) Так отец мой Пал из-за тебя? Сладко мне будет Отомстить его! Бейся же копьем: Его мой меч раздробит! (бьется с Путником и разрубает его копье на части. Страшный удар грома.) Путник (отступая) Иди! – Стал путь твой свободен! (исчезает) Зигфрид Но куда же скрылся Мой копьеносец? (Огненные облака с возрастающим светом спускаются с вершины из глубины на сцену; она вся наполняется как бы волнующимся морем пламени) Зигфрид О, радостный жар! Пламенный свет! Точно лучами Путь окружен мой! – Вступаю в пламя, — Невесту себе в нем найду! Хо-хо! хо-хо! Ха-хей! – ха-хей! О веселье! Теперь мне откликнется друг! (берет рог и, трубя свою призывную песню, бросается в огонь. Пламя разливается теперь и по всему переднему плану. Рог Зигфрида слышится сначала ближе, потом дальше. Облака все тянутся из глубины на авансцену. По направлению звуков рога Зигфрида, которые снова раздаются ближе, можно предположить, что он повернул к вершине горы)

(Наконец пламя начинает бледнеть и переходит в тонкую, прозрачную дымку, которая также рассеивается и открывает ясное, голубое небо, озаренное светлым, солнечным днем) Сцена, с которой облачка окончательно рассеялись, представляет вершину скалистого утеса (как в третьем акте «Валькирии»). Налево – вход в природную скалистую пещеру, направо – развесистые ели; задний план совершенно открыт – впереди, под широковетвистой елью, в глубоком сне лежит Брунгильда в блестящем доспехе со шлемом на голове, покрытая длинным щитом. Зигфрид только что достиг скалистого края вершины в глубине. (Его рог звучал все дальше и дальше и наконец окончательно смолк). Он с удивлением осматривается кругом. Зигфрид Как на вершине Здесь хорошо! – (смотрит по направлению елей) Но что лежит там Под елью густой? – Конь статный; Спит он глубоким сном. (всходит на возвышенность и медленно подвигается вперед. Увидав издали Брунгильду, он останавливается в изумлении) А это что так светит? Ужели так доспех блестит? Иль еще свет В глазах от огня? (подходит ближе) Щит блестящий Я подниму. (снимает щит и видит лицо Брунгильды, наполовину прикрытое шлемом) А! – здесь воин лежит, — И как красив он собой! – Наверно, шлем Давит его? – Легче будет, Если сниму. (осторожно открывает шлем и снимает его с головы спящей; длинные вьющиеся волосы рассыпаются из-под шлема, Зигфрид пугается) Как красив! (стоит, погруженный в созерцание) Так же и тучки Волнами в небе Лежат вокруг солнышка, И из-за них Сверкает оно Светлой улыбкой своей! (прислушивается к дыханию) Слегка под броней Колышется грудь; Лучше и броню сниму я. (с большой осторожностью пробует снимать броню, — но безуспешно) Ну, мой меч, Вскрой мне ее ты! (С нежной осторожностью перерезает с обеих сторон кольца панциря и снимает его, так что Брунгильда лежит теперь перед ним в обыкновенном женском одеянии. Он отступает в испуге и изумлении) Но то не муж! – Пламенем чары Льются мне в грудь, Пламенный страх Очи сжигает, — Почти лишаюсь я чувств! – Кого призову Себе на помощь? Где ты! где ты, — О мать моя! (склоняется головою на грудь Брунгильды. Долгое молчание. Он поднимается со вздохом) Но как разбудить? Как девы очи открыть мне? – Как очи открыть мне? – Что, если взгляд ослепит? Выдержу ль я? Снесу ль блеск его? Темно в глазах, Все ходит кругом! Страстное чувство Грудь мне сжимает И кровь в сердце стынет, Руки дрожат! – Ужли я трушу? Не страх ли это? – Родная! Где ты? Твой сын был ведь смел; — Но встретил деву он здесь И страх он пред спящей узнал! – Но как же мне быть? Как страх прогнать? – Чтобы мне очнуться, Разбудить я ее должен! – Легкий трепет Уста оживил И сладкой дрожью. Мне сердце томит. О, сколько прелести В дыханье ее! – Очнись же! очнись же, — Дева, скорей! – Молчит она. – Так жизни напьюсь я Из уст этих сладких, — Рад умереть я потом! (Целует ее долгим и пламенным поцелуем; — потом в испуге быстро поднимается. Брунгильда открыла глаза. С изумлением смотрит он на нее. Оба некоторое время остаются погруженными в обоюдное созерцание) Брунгильда (медленно и торжественно поднимается на своем ложе) Здравствуй, солнце! – Здравствуй, свет! Здравствуй, солнечный день! Долог был сон, Но прерван он. Кто же меня Мог разбудить? Зигфрид (потрясенный ее взглядом и ее голосом) Сквозь огонь проник я На скалу к тебе, Снял с тебя я тяжелый шлем; Зигфрид – я; Сон твой прерван мной! Брунгильда (сидя высоко выпрямившись) Слава небу! – Здравствуй, мир! Здравствуй, прелесть земная! Проснулась я от сна, — И здесь со мною Зигфрид! Он разбудил меня! Зигфрид (в порыве величайшего восторга) О слава матери, Давшей мне жизнь, И земле, Вскормившей меня! Я увидал твой взор И в нем блаженство узнал! Брунгильда (с величайшим оживлением) О слава ей, Родившей тебя, Слава ей, Вскормившей тебя! Лишь ты дойти ко мне мог, Прервать мой сон мог лишь ты! – О Зигфрид! Зигфрид! Светлый герой! Ты жизнь пробуждаешь Светом своим! Когда бы ты знал, мира жизнь, Как я тебя любила! Все мои мысли Неслись к тебе! Еще до зачатья Питала тебя, Еще до рожденья Скрыла под щит; — Дорог ты мне был Зигфрид! Зигфрид (тихо и робко) Спала ты здесь так долго, — Ты не мать ли моя? Зигфрид (улыбаясь) Послушай, дитя, — Мать свою тебе не увидеть. Не мать я, а – сам ты, Если любишь меня. И знаю все Я за тебя, Но знаю потому, — Что мною любим ты. О Зигфрид! Зигфрид! Царственный свет Ты мной любим был; — Ведь мне одной Открылась Вотана мысль. Но в слова ее облечь Я не смела, Не смела думать, — Знала лишь чувством. И за нее В бой я пошла. Творцу той мысли Я не покорилась И наказанье Я понесла, Так как мысль ту Знала лишь чувством я! Мысль ту, быть может, Душой решишь ты, Я же в ней только любила тебя! Зигфрид Как чудны Эти речи твои, Но их значенье темно. Я согрет Огнем твоих очей, Упоен дыханьем Я твоим; — Сладко слышать Дивный голос твой, — Но то, что ты говоришь, Трудно мне то понять. И мыслями как же Вдаль полечу я, Если к тебе одной Они все стремятся. Сковала ты Страхом меня, — С тобой лишь я Этот страх ощутил. Мной овладела Ты силой могучей, — Дай мне мой прежний ты дух! Брунгильда (кротко устраняет его и смотрит по направлению к елям) Там ходит Гране, Мой верный конь, — Проснулся и он, Снов бодр и свеж! Как я – оживлен он тобой. Зигфрид Я ожил и сам На уста твои глядя, Но губы мои Пылают от жажды, — Освеженья у глаз они просят! Брунгильда (указывая ему рукою) Когда-то мой щит Хранил героев; Мне голову шлем Прикрывал в бою: — Должна я их позабыть! Зигфрид Взором дева своим Мне сердце сожгла, В голову раны Мне нанесла, — Ведь шел без щита я к ней! Брунгильда (с еще большею тоскою) А вот и броня Стальная моя, Но острый меч Рассек ее И лишил он защиты Девственный стан; — И чем же теперь Себя охраню, несчастная я! Зигфрид Сквозь бурное пламя Шел я к тебе, Я груди своей Броней не скрывал, И жар огня Проник в мою грудь. Кипит вся кровь И страстный восторг По жилам моим Огнем загорелся. То пламя, Что хранило тебя, Пылает в груди моей! – Скорей гаси ты его, Бурю на сердце уйми! (горячо обнимает ее. Она вскакивает, отталкивает его с отчаянным усилием страха и бежит на другую сторону сцены) Брунгильда И бог не касался меня! Герои все Меня уважали: — Чистой я рассталась с Валгаллой! – Горе! Горе! Горе и стыд Сносить я должна! Кто жизнь вернул мне, Ранил меня! Он сломил доспех мой и шлем; — Брунгильды более нет! Зигфрид Но ты не очнулась Еще для меня! – Брунгильды сон Длится еще; — Очнись же! Будь мне женой! Брунгильда Мешаются чувства И гаснет мысль, Тускнеет в тумане знанье… Зигфрид Знанье свое Ведь ты сама Любовью ко мне назвала? Брунгильда Сумрак унылый Взор мой покрыл; В глазах темнеет И гаснет свет; Ночь вкруг меня. – Из недр темноты Смутный ко мне Подползает страх, — Ближе, ближе – И встал предо мной! (в ужасе закрывает лицо руками) Зигфрид (кротко отводя руки ее от глаз) Мрак царит В очах закрытых; Он исчезнет, Только открой их вновь. Мрак свой рассей ты, — взгляни: Ясный день светит кругом! Брунгильда (в величайшем возбуждении) Ясный день Мне осветил мой позор! – О Зигфрид! Зигфрид! Страх давит грудь! – Вечно томилась, Вечно томлюсь я Желаньем сладким, Заботою нежной. – И все лишь о благе твоем! О Зигфрид! счастье, Надежда земли! Жизнь подающий, Светлый герой! Дай мне мир, Дай мне покой! Не подходи, Удержи свою страсть ты! О удержи Свой кипучий порыв! – Меня пожалей, не губи! – Ты образ свой В ручье видал, Он улыбался тебе, — Но если бы воду Ты взволновал, В волнах беспокойных Он бы исчез, — И ты бы, вместо себя, Увидал волненье одно. Так не трогай меня И не волнуй. — Вечно Тогда ты собою Станешь во мне любоваться, Мой любимый герой! О Зигфрид! Зигфрид! Света дитя! Меня ты храни: Себя сохранишь во мне! Зигфрид Моей будь, Меня полюби! Не свой уж я сам, Так будь же моей! – Серебристой волной Блестит ручей И лишь ее Я вижу одну, — Она лишь взор мой ласкает. Если волна Мой образ разбила, — Жаром томимый, Теперь хочу я Себя самого В ней охладить. О если б меня Та волна охватила, Всю страсть потопил бы я в ней! – Очнись же, Брунгильда! Дева, очнись! О улыбнись мне, Стань ты моей! Моей! моей! моей! Брунгильда Твоею Я вечно была! Зигфрид Если была, Будь и теперь! Брунгильда И буду Вечно твоей. Зигфрид Вечно моей Стань ты сейчас! Если тебя Могу я обнять, Если сердца Вместе забьются, Взоры заблещут, Губы к губам прильнут, И сольемся Мы с тобой, — Ты станешь тем, Чем прежде ты мне была! И сам я увижу тогда, Что моя Брунгильда навек. (обнимает ее) Брунгильда Твоя ли я? – Мир благодатный В сердце нарушен, Свет чистоты Пламенем вспыхнул; Вещее знанье Бежит от меня: Чары любви Затмили его! Твоя ли я? О Зигфрид! Зигфрид! Сам посмотри: — От огня глаз моих Ты ослепнуть бы мог, От лобзаний моих Ты мог бы сгореть. Жаром страшным кипит, Изнывает вся кровь И сердце пылая Рвется к тебе! Иль не боишься ласки моей, Лобзаний жгучих моих? Зигфрид А!….. Как горит вся кровь твоя жаром, Как сверкают чудные очи твои; Сколько страсти в этом объятье? Прежний мой дух Вернулся ко мне. Недоступный страх, Что не мог найти, — Что здесь я, Казалось мне, — узнал, — Страх это теперь Я, глупый, опять позабыл! (при последних словах бессознательно выпускает Брунгильду) Брунгильда (смеясь в порыве крайнего любовного восторга) О юный герой! Веселый мой мальчик! Свершитель славных, Доблестных дел! Я, смеясь, уступаю И смеясь, все забуду; Мы, смеясь кончим жизнь И со смехом погибнем! Исчезни Мир светлый богов! Во прах пади И Валгаллы зал! Прости пышный Небесный блеск! Пусть погибнет Богов светлый род! Порвите Норны Свою вы нить, — Пусть настанет Гибель богов? Ночь разрушенья, Скрой их на век! Мне светит ярко Зигфрид звездой; Он для меня Навеки будет Счастьем, Светом жизни всей: — Светлой любовью, Светлым концом! Зигфрид ( в одно время с Брунгильдою) Смехом проснулась Ты для меня, Ты засмеялась, — Ты ожила! Слава дню, Что нас освещает! Слава солнцу, Что светит на нас! Слава свету, Прогнавшему тьму! Слава миру Где Брунгильда будет жить! Живет она И светлой улыбкой, Как звезда, Горит надо мной! Она одна Мне будет Вечным счастьем, Светом жизни всей: Светлой любовью, Светлым концом! (Брунгильда бросается в объятия Зигфрида) Занавес падает.