Сдавая в очередной раз Киму вахту, Диана спросила его:
— Ты давно последний раз спал?
— Ну вроде только что из койки.
— Я тебя спрашиваю не когда ты последний раз тискал свою Труди, а когда ты последний раз спал. По-моему это было ещё до посадки на Марс. Я понимаю, ты нашёл себе замечательную девчонку, но в конце концов ты здесь капитан. Сдавая тебе вахту, я доверяю тебе свою шкуру и, кстати, её шкуру тоже. А ты тут клюёшь на вахте носом.
* * *
В кают-компании «Маринеско» ужинали пассажиры. Во главе стола сидел только что сменившийся с вахты Ким, и радуясь тому, что пассажиры развлекают себя сами, и извечную капитанскую обязанность развлекать пассажиров можно просачковать, сосредоточенно поглощал суп.
Труди между тем рассказывала про интересные технические решения, которые она обнаружила, изучая СЖО корвета.
И тут вдруг Ким услышал, как Минни, её однокурсница, говорит:
— Хорошо быть любовницей капитана. Всюду пускает никто не останавливает.
Это был чистейшей воды поклёп. При экипаже в четыре человека и вахте в ходовой рубке и в машинном времени на то, чтобы следить за пассажирами у экипажа абсолютно не было. Поэтому второкурсники-механики очень ловко распорядились интересом Труди к СЖО, фактически сложив с себя её контроль.
А Минни просто хреново переносила невесомость, поэтому носа с жилой палубы не казала.
Но в общем, вряд ли, проучившись вместе четыре года, Труди будет обижаться на Минни за такую невинную подколку.
Тем не менее, Ким положил ложку и обвел глазами собравшихся.
— Любовницей капитана быть тяжело. У нас в ВКФ это вообще почти официальная должность. Представьте себе нормальный рейд. Не прогулочку от космопорта до космопорта в пределах одной системы как у нас, а рейд с зачисткой поясов астероидов в парочке необитаемых звездных систем. Полгода, а то и год. С боями. Капитану всё время приходится принимать какие-то невесёлые решения. Капитан круглые сутки на вахте, перед всем экипажем он должен изображать из себя абсолютную уверенность в себе. Даже еду ему носят в каюту, а в кают-компанию он может войти только с разрешения старшего офицера, чтобы не смущать офицеров, которые здесь отдыхают от службы.
Не знаю как это было во времена военно-морских флотов на Земле, но у нас в ВКФ есть одно единственное исключение — на борту может быть человек, с которым капитан может разделить свою неуверенность, при котором может позволить себе проявить слабость. Это как раз и есть любовница, или любовник, если капитан женского пола.
Это груз, который на себя можно взять только добровольно. Не каждому капитану это достается. У кого-то возлюбленная слишком амбициозна и предпочитает командовать собственным кораблем, кто-то ушёл в рейд, оставив жену сидеть с ребёнком, кто-то дослужился до капитанства а подруги себе ещё не нашёл.
* * *
Труди сидела в кресле второго пилота в ходовой рубке, пристегнувшись ремнём.
«Всё-таки сокращенный экипаж имеет свои преимущества, — думал Ким. — Набери мы полный штат в БЧ-1 и БЧ-5, Диана бы точно разворчалась бы сейчас, что пассажиров в рубку таскаю.»
— Помнишь, я говорил про алые паруса? — cпросил он вслух. — Вот смотри.
Широкой полосой на небе густела какая-то чёрная тень, внутри которой не было видно ни одной звезды, окруженная темно-красной и ослепительно белой каёмками.
— Что это? И почему не видно Солнца?
— А вот потому и не видно, что оно закрыто нашими противосолнечными щитами. Внутренний довольно холодный, и поэтому темный, следующий раскалён докрасна, а внешний — до белого каления, как спираль старинной электролампочки. Второй щит вполне похож на алый парус.
Вот смотри, сейчас запущу робота, всё равно осмотреть их нелишне.
Мягкий толчок сжатого воздуха выпихнул робота-орбитального монтажника из бронированной шахты в корпусе корвета, и перед Труди на экране появилась картина с его видеокамер. Робот покрутился вокруг своей оси, оглядывая освещённый слабым звёздным светом корпус «Маринеско» потом подплыл к темному внутреннему щиту, осветив его прожектором, потом обогнул его край и оказася как будто внутри металлургической печи — c одной стороны раскалённая докрасна изнанка второго щита, с другой — зеркальная рабочая поверхность третьего, отбрасывающая большую часть излучения, полученного от второго куда-то вбок, в сторону от корвета.
Между первым и вторым — не полезу, — прокомментировал Ким. — там для этого робота слишком жарко. Он и здесь-то за полчаса перегреется, так что пора гнать его обратно. Ну как тебе наш алый парус?
— А зачем такое?
— А чтобы можно было подойти к Солнцу на гигаметр, а то и ближе. Чем ближе к звезде, тем легче совершить скачок. Ну а сейчас просто относительное положение Земли и Марса такое, что лететь очень неудобно. А вот если подойти к Солнцу почти в скачковую зону, и обогнуть его на гиперболической скорости, можно очень неплохо сэкономить время.
Но вообще, загоню-ка я уже этого монтажника под крышку и буду коррекцию считать. У нас тут должна быть ещё пара коррекций, чтобы выйти на курс к Земле-Луне. Причем именно тут, в гигаметре от Солнца.
Когда окрестности Солнца были позади, и корабль отделяло от звезды добрые сто сорок гигаметров, Ким получил приказ от Келли.
To: marinesko-sol2!lancerкомендант базы Порт-Шамбала, Лависко-4.
From: earth!lavisko4
Reply-To: earth!lavisko4, earth!lavisko1
Subject: Дальнейшие действия
Курсант Лэнсер!
Одновременно с «Маринеско» в Клавиус прибудет пинасса Н-229 под командованием Лависко-5 с пассажирами — сотрудниками проекта «Клавиус-вирус» с Земли.
Приказываю: Сдать командование корветом Кэмпбел-5 и принять у Лависко-5 пинассу Н-229. После чего корвет отправится на низкую околоземную орбиту, для сдачи курсантами 4 курса экзамена по пилотированию крупных кораблей в атмосфере.
Пинасса остается в качестве стационера в Клавиусе, а вы прикомандировываетесь к рабочей группе проекта в качестве военного представителя.
P.S. Поздравляю с успешной сдачей экзамена по пилотированию крупных кораблей в атмосфере во время посадки в Офир-восточный.