Захватывающие перспективы прогресса

В нескольких словах «фактор четыре» означает, что производительность ресурсов может и должна увеличиться в четыре раза. Богатство, извлекаемое из одной единицы природных ресурсов, может учетвериться. Таким образом, мы можем жить в два раза лучше и в то же время тратить в два раза меньше.

Эта идея и нова, и проста.

Она нова, поскольку возвещает не что иное, как новое направление научно-технического прогресса. В прошлом прогресс сводился к увеличению производительности труда. Мы считаем, что производительность ресурсов столь же важна и должна рассматриваться как первоочередная задача.

Наша идея проста, и мы предлагаем для нее приблизительную количественную формулу. В этой книге описываются технологии, позволяющие увеличить производительность ресурсов в четыре раза или более. Прогресс, как нам известно по крайней мере со времени Всемирного экологического конгресса в Рио-де-Жанейро, должен удовлетворять критерию устойчивого развития. «Фактор четыре» обеспечивает это.

Идея является также и захватывающей. Некоторые аспекты этой революции в эффективности уже реализуются сейчас при снижении затрат, т. е. могут быть выгодно использованы. Страны, осуществляющие революцию в эффективности, выигрывают в международной конкуренции.

Это относится не только к развитым странам Севера. Это особенно актуально для Китая, Индии, Мексики или Египта — стран, имеющих избыток дешевой рабочей силы, но испытывающих недостаток энергии. Зачем им учиться у США и Европы тому, как расточительно расходовать энергию и материалы? Их путь к процветанию будет более гладким, более быстрым и более безопасным, если они сделают революцию в эффективности краеугольным камнем технического прогресса.

Революционный подъем эффективности обязательно станет глобальной тенденцией. Как всегда бывает в случае новых возможностей, кто прокладывает путь в новом направлении, тот пожинает наибольший урожай.

 

Моральные и материальные причины

Книга не может изменить направление прогресса. Это должны сделать люди — потребители и избиратели, руководители и инженеры, политики и журналисты. Люди не меняют своих привычек, если для этого нет достаточных оснований. Критическая масса людей должна ощутить непреодолимую потребность, иначе не будет достаточного импульса для изменения курса нашей цивилизации.

Причины для изменения направления научно-технического прогресса носят как моральный, так и материальный характер. Мы верим, что большинство читателей разделяет наше мнение: сохранение физических систем жизнеобеспечения является одним из высших моральных приоритетов для человечества. Экологическое состояние мира требует незамедлительных действий. Мы обсудим это в третьей части книги. Мы избегаем рассуждений о гибели и мраке, но некоторые экологические факты и тенденции действительно вызывают большую тревогу. Их следует определить количественно. Мы покажем, что впереди нас ожидает четырехкратный разрыв между тем, что может быть, и тем, что должно быть, и этот разрыв необходимо преодолеть (см. рис. 1).

В противном случае мир могут подстерегать беспрецедентные беды и катастрофы. Можно ли вообще миновать такую гигантскую пропасть? Можно, благодаря «Фактору четыре».

Страны, которые стартуют первыми, получат наибольшую выгоду. Страны, которые колеблются, вероятно, понесут громадные потери своих капиталов, которые быстро истощатся вдали от магистральных путей повышения эффективности ресурсов.

 

Лечение болезни расточительства эффективностью

Почему мы в это верим? Главным образом потому, что видим наше общество в объятиях тяжелой, но излечимой болезни. Она мало чем отличается от недуга, который наши дедушки и бабушки называли «чахоткой», поскольку он заставлял свои жертвы чахнуть*. Сегодняшний экономический туберкулез не истощает ни наши тела, ни наши ресурсы (отработанные энергия и ресурсы остаются бесполезными загрязнителями окружающей среды), но его воздействие на людей и планету является столь же пагубным, дорогостоящим и заразным.

Нам говорили, что индустриализация — это результат возрастающих уровней эффективности и производительности. Производительность человеческого труда, разумеется, возросла во много раз со времени начала промышленной революции. Мы увеличили свои производственные мощности, заменив человеческий труд машинами. Однако эта замена зашла слишком далеко. Мы сверх меры потребляем такие ресурсы, как энергия, сырье, вода, почва и воздух. Выигрыш в «производительности», достигаемый таким образом, губит живые системы, которые не только обеспечивают нас основными ресурсами, но и должны также поглощать отходы нашей цивилизации.

Популярный аргумент в нынешней полемике — утверждение, что любое решение проблем окружающей среды будет весьма дорогостоящим. Революция в эффективном использовании ресурсов, о которой говорится в этой книге, делает этот аргумент ошибочным. Повышение эффективности ресурсов и исцеление от «болезни расточительства» действительно открывают большие экономические возможности. Такое лечение почти не причиняет боли и успокаивающе действует как на природные системы, так и на социальную структуру мировой цивилизации.

Когда люди думают об отходах, они имеют в виду свой бытовой мусор, выхлопные газы автомобилей и мусорные контейнеры рядом с фирмами и строительными площадками. Если спросить, сколько материала попусту тратится каждый год, то большинство людей сочтет это количество не слишком большим. В действительности же мы в десять с лишним раз больше растранжириваем ресурсы, нежели используем их. Исследование, проведенное по заданию Национальной инженерной академии США, показало, что примерно 93 % материалов, которые мы покупаем и «расходуем», вообще никогда не воплощаются в продукцию, отвечающую требованиям рынка. Более того, 80 % товаров выбрасываются за ненадобностью после однократного использования, а значительная часть остальной продукции не служит весь положенный срок. По оценке экономиста-реформатора Пола Хокена, 99 % исходных материалов, используемых в производстве товаров в США или содержащихся в этих товарах, превращаются в отходы через шесть недель после продажи.

Большая часть энергии, воды и транспортных услуг часто также теряется еще до того, как мы их получим; мы платим за них, а они не приносят никакой пользы. Тепло, которое рассеивается через чердачные этажи домов с плохой изоляцией; энергия атомной или работающей на угле электростанции, только 3 % которой преобразуется в свет в лампах накаливания (70 % энергии исходного топлива теряются до того, как она дойдет до лампы, которая, в свою очередь, превращает в свет лишь 10 % электроэнергии); 80–85 % автомобильного горючего, которые теряются в двигателе и системе привода до того, как оно приведет в движение колеса; вода, которая испаряется или вытекает капля по капле прежде чем дойдет до корней растений; бессмысленное перемещение товаров на громадные расстояния ради результата, который с таким же успехом можно получить на месте, — все это бесполезные затраты.

Подобные потери неоправданно высоки. Средний американец, например, платит в год почти 2000 долларов США* за энергию, либо непосредственно покупаемую для семьи, либо заключенную в промышленных товарах и услугах. Добавим к этому израсходованные попусту металл, почву, воду, древесину, волокно и расходы, связанные с перевозками всех этих материалов, и мы убедимся, что средний американец ежегодно теряет тысячи долларов. Эти потери, умноженные на 250 миллионов человек, составляют в год, по меньшей мере, триллион долларов, растрачиваемых попусту. В мировом масштабе сумма потерь может достигать 10 триллионов долларов в год. Такие потери приводят к обнищанию семей (особенно малоимущих), снижают конкуренцию, ставят под угрозу запасы ресурсов, отравляют воду, воздух, почву и людей, порождают безработицу и подавляют экономическую жизнеспособность.

 

Лечение эффективностью

И все же болезнь расточительства излечима. Исцеление приходит из лабораторий, от автоматизированных рабочих мест и поточных линий, созданных квалифицированными учеными и технологами, в результате умелого проектирования городов планировщиками и архитекторами, изобретательности инженеров, химиков и фермеров и благодаря интеллекту каждого человека. Исцеление основано на развитой науке, здоровой экономике и здравом смысле. Лекарство в том, чтобы эффективно использовать ресурсы, достигать большего меньшим. Это не будет отступлением или «возвратом» к прежним средствам. Это начало новой промышленной революции, в которой мы достигнем резкого увеличения производительности ресурсов.

За последние несколько лет число путей к успеху значительно возросло. Открылись совершенно неожиданные возможности для предпринимательства и для общества. Эта книга вводит в круг новых возможностей эффективного использования ресурсов, содержит их описание и призыв к действию. Здесь показаны практические выгодные пути, позволяющие использовать ресурсы, по меньшей мере, в четыре раза эффективнее, чем мы это делаем сейчас. Иными словами, мы можем выполнить все то, что делаем сегодня, столь же хорошо или даже лучше, расходуя при этом лишь одну четверть энергии и материалов, которые используются в настоящее время. Это позволило бы, например, вдвое повысить жизненный уровень на Земле, уменьшив при этом вдвое потребление ресурсов. Все очевиднее становятся реальность и экономическая эффективность других, еще более амбициозных и масштабных проектов.

Добиваться большего с меньшими затратами — это не то же самое, что делать меньше, делать хуже или обходиться без чего-либо. Эффективность не означает урезание, неудобство или лишение чего-то. Когда несколько президентов США провозглашали: «Сбережение энергии означает, что летом будет жарче, а зимой холоднее», они упускали из виду эффективное использование энергии, которое обеспечит нам больший комфорт в улучшенных зданиях при меньших затратах энергии или денег. Во избежание этой распространенной путаницы мы в данной книге воздерживаемся от применения двусмысленного понятия «сбережение ресурсов» и заменяем его терминами «ресурсоэффективность» или «производительность ресурсов».

 

Семь аргументов в пользу эффективного использования ресурсов

Приведенные нами моральные и материальные причины для движения в сторону эффективности могут показаться несколько абстрактными. Теперь мы выскажемся более конкретно, указав семь мотивов для того, чтобы поступать именно так.

Жить лучше. Эффективное использование ресурсов улучшает качество жизни. Мы можем лучше видеть благодаря эффективным системам освещения, дольше сохранять продукты свежими в эффективно работающих холодильниках, производить товары более высокого качества на эффективных заводах, путешествовать более безопасно и с большим комфортом в эффективных транспортных средствах, чувствовать себя лучше в эффективных зданиях и более полноценно питаться эффективно выращенными сельскохозяйственными продуктами.

Меньше загрязнять и истощать. Все должно куда-то деваться. Отработанные ресурсы загрязняют воздух, воду или землю. Эффективность борется с отходами и, следовательно, уменьшает загрязнения, которые в сущности представляют собой направление ресурсов не по назначению. Эффективное использование ресурсов может внести значительный вклад в решение таких проблем, как кислотные дожди и изменение климата, уменьшение лесных площадей, потеря плодородия почвы и столпотворение на улицах. Эффективное использование энергии плюс продуктивное, устойчивое сельское хозяйство и выращивание лесов сами по себе могли бы устранить до 90 % сегодняшних экологических проблем, причем не ценой затрат, а — при наличии благоприятных условий — с получением прибыли. Эффективность может высвободить много времени, и за это время мы научимся вдумчиво, разумно и последовательно решать мировые проблемы.

Получить прибыль. Эффективное использование ресурсов обычно приносит прибыль: вам не приходится сейчас платить за ресурсы, а поскольку они не превращаются в загрязнители, вам позже не придется платить за очистку от них.

Выходить на рынки и привлекать предпринимателей. Поскольку эффективное использование ресурсов способно приносить прибыль, значительную часть эффективности можно реализовать с помощью рыночного механизма, движимого индивидуальным выбором и конкуренцией фирм, а не указаниями правительств относительно того, как нам жить. Рыночные силы теоретически могут управлять эффективностью ресурсов. Однако перед нами все еще стоит серьезная задача по устранению препятствий и обращению вспять безрассудных устремлений, которые не дают рынку работать на полную мощь.

Приумножать использование дефицитного капитала. Деньги, высвобождаемые благодаря предотвращению потерь, можно использовать для решения других проблем. В частности, развивающиеся страны получают прекрасную возможность не вкладывать дефицитный капитал в неэффективную инфраструктуру, а найти ему лучшее применение. Если страна покупает оборудование для производства весьма энергоэффективных ламп или окон, то она может обеспечить энергоснабжение, затратив всего одну десятую тех средств, которые потребовались бы для строительства большего количества электростанций. Эти инвестиции окупаются по меньшей мере в три раза быстрее, и благодаря повторному инвестированию капитала в другие отрасли объем услуг, оказываемых за счет вложенного капитала, можно увеличить более чем в 30 раз. (По некоторым оценкам, экономия может оказаться еще выше). Для многих развивающихся стран это единственный реальный путь сравнительно быстрого достижения процветания.

Повышать безопасность. Борьба за ресурсы вызывает или усугубляет международные конфликты. Эффективное использование экономит ресурсы и уменьшает нездоровую зависимость от них, которая служит источником политической нестабильности. Эффективность может сократить число международных конфликтов из-за нефти, кобальта, лесов, воды — всего того, что у кого-то имеется, а кому-то другому хочется иметь. (Некоторые страны платят ценой военных расходов, а также напрямую за свою зависимость от ресурсов: от одной шестой до четверти военного бюджета США ассигнуется на силы, основная задача которых состоит в получении или сохранении доступа к иностранным ресурсам.) Энергосбережение может даже косвенно препятствовать распространению ядерного оружия благодаря применению более дешевых и безопасных в военном отношении источников энергии вместо энергетических ядерных установок и соответствующих материалов двойного назначения, специалистов и технологий.

Быть справедливым и иметь больше рабочих мест. Пустая трата ресурсов — это оборотная сторона деформированной экономики, раскалывающей общество на тех, у кого есть работа, и тех, у кого ее нет. Если человеческая энергия и талант не находят себе должного применения — это трагедия. И все же основная причина растрачивания человеческих ресурсов — ошибочный и расточительный путь научно-технического прогресса. Мы делаем «продуктивными» все меньше людей, потребляя больше ресурсов и фактически выталкивая на обочину одну треть мировой рабочей силы. Нам нужен рациональный экономический стимул, который позволил бы решить сразу две насущные задачи: обеспечить занятость для большего числа людей и сэкономить ресурсы. Предприятия должны избавляться от непродуктивных киловатт-часов, тонн и литров, а не от своих работников. Это произошло бы намного быстрее, если бы мы уменьшили налогообложение рабочей силы и соответственно увеличили налоги на использование ресурсов.

Эта книга содержит набор инструментов для современного эффективного использования ресурсов. Здесь представлено пятьдесят примеров по меньшей мере четырехкратного увеличения ресурсоэффективности. На этих примерах вы сами сможете познакомиться с доступными методами, узнать, как они работают, на что они способны и как применить их с выгодой на практике. Каждый из нас — на работе, дома или на учебе, в частном, общественном или некоммерческом секторе, во взаимодействии с другими людьми или в личной жизни — может взять в руки эти инструменты и начать действовать.

 

Что же нового в эффективности?

Эффективность — понятие столь же старое, как и род человеческий. Прогресс человечества во всех обществах определялся прежде всего новыми методами, позволяющими сделать больше меньшими усилиями, более продуктивно использовать все виды ресурсов. Но за последние 150 лет значительная часть технологических усилий была направлена на повышение производительности труда, даже если это требовало больших затрат природных ресурсов. Недавно в эффективном использовании ресурсов произошла концептуальная и практическая революция, однако большинство людей еще не слышало о ее новом потенциале.

Со времени нефтяного кризиса 1970-х годов мы через каждые пять лет узнавали, как использовать электроэнергию примерно в два раза эффективнее, чем раньше. Каждый раз эта удвоенная эффективность теоретически стоила на две трети меньше. Аналогичный прогресс наблюдается и сегодня благодаря новым технологиям и особенно благодаря пониманию того, как выбрать и объединить существующие технологии. Таким образом, успехи в увеличении отдачи ресурсов при снижении расходов огромны. Их можно сравнить с революцией в области компьютеров и бытовой электроники, где все постоянно уменьшается в размерах, становится быстрее, лучше и дешевле. Однако эксперты по энергетике и материальным ресурсам еще не начали думать в терминах постоянного увеличения энергоэффективности. Похоже, что разговоры в официальных организациях, определяющих политику в области энергетики, все еще сосредоточены на том, сколько угля следует заменить атомной энергией и по какой цене, т. е. на вопросах производства энергии. Между тем революция в сфере потребления энергии делает эти рассуждения устаревшими и неуместными.

Широко распространено предвзятое мнение, будто экономия большего количества энергии всегда стоит дороже. Обычно считается, что за пределами известной зоны «уменьшающейся прибыли» находится стена, за которой дальнейшая экономия окажется непомерно дорогой. В прошлом это было справедливо как для экономии ресурсов, так и для борьбы с загрязнениями и великолепно вписывалось в традиционную экономическую теорию.

Однако сегодня есть не только новые технологии, но и новые способы связать их вместе, так что большую экономию энергии часто можно обеспечить при меньших затратах, чем малую экономию. Когда реализована серия увязанных между собой эффективных технологий — в должной последовательности, правильным образом и в нужных пропорциях (подобно поэтапному приготовлению пищи по хорошему рецепту), из отдельных технологических деталей возникает новый единый процесс, сулящий экономические выгоды.

Это поразительным образом противоречит житейской мудрости, согласно которой «вы получаете то, за что вы платите» — чем дороже, тем лучше. Создание чуть более эффективного автомобиля стоит больше, чем обычного, тогда как производство суперэффективного автомобиля стоит меньше, чем обычного — как это может быть? На это есть пять основных причин. Они рассмотрены на подробных примерах энергоэффективности в первой главе.

 

Цель этой книги — практические изменения

Изложенные здесь идеи не слишком сложны, но достаточно непривычны. Пока их мало кто понимает, и еще меньше — применяет. Традиционные способы, какими делаются вещи, как бы держат практику в тисках. К тому же большинство архитекторов и инженеров получает вознаграждение в зависимости от того, сколько они расходуют, а не от того, сколько они сберегают. Поэтому экономия может понизить их доходы, так что им придется работать более усердно за меньшую зарплату, которая прямо или косвенно определяется фиксированным процентом от стоимости проекта.

Даже при наличии правильных устремлений не просто применить эти новые идеи об экономии ресурсов. Достижение значительной экономии более дешевыми средствами, чем малой, требует не постепенности, а решительных «скачков». Что хорошего в лягушке, которая поумнела и научилась скакать, но продолжает сидеть в том же старом пруду? Для обеспечения производительности ресурсов нужна интеграция, а не редукционизм — необходимо думать о конструкции как о едином целом, а не как о массе расчлененных мелких деталей. Иначе говоря, производительность противоречит тенденции текущего столетия к узкой специализации и дезинтеграции, требует оптимизации, а не приближенных рассуждений на пальцах. Она требует нового подхода к подготовке конструкторов и практике проектирования. Рутинные системы, нерационально использующие ресурсы, трудно проектировать, потому что они сложны; однако и эффективные системы создавать не легче, хотя они чрезвычайно просты, как показано на примерах в главах 1–3.

Эти барьеры, в основном связанные с непониманием, являются лишь верхушкой очень большого айсберга скрытых проблем. В попытках сберечь ресурсы мы сталкиваемся с обескураживающим множеством практических препятствий, которые активно не дают людям и предприятиям выбрать самые лучшие покупки в первую очередь. К этим препятствиям относятся следующие:

• традиционное образование почти всех, кто имеет дело с природными ресурсами, и часто непреодолимые издержки на замену обычного персонала теми, кто знает больше. Этот «человеческий фактор» может действительно оказаться самым серьезным препятствием и составить большую часть того, что экономисты называют «операционными расходами», т. е. затратами на преодоление инерции и изменение привычного положения вещей;

• другие затраты, связанные с огромной заинтересованностью некоторых владельцев капитала в сохранении существующих структур, а также инерция потребителей, которые могут просто не знать о той ресурсоэффективности, которую следовало бы потребовать;

• дискриминационные финансовые критерии, которые часто ставят перед эффективностью гораздо более высокий барьер, чем перед производством ресурсов (например, весьма распространено требование, согласно которому энергосберегающее мероприятие должно окупить инвестиции за год или два, тогда как электростанциям дается на это 10–20 лет);

• различие стимулов у человека, который мог бы купить эффективность, и у того, кто затем воспользовался бы ее плодами (например, владельцы домов и арендаторы квартир или строители домов и оборудования и их покупатели);

• цены, которые недостаточно или неверно отражают фактические затраты для общества, не говоря уже о затратах на охрану окружающей среды и затратах для будущих поколений;

• большая легкость и удобство в организации и финансировании одного большого проекта вместо множества мелких;

• устаревшие правила, которые мешают внедрению эффективности или ставят ее вне закона — от запрещения водителям заказных такси подвозить кого-либо на обратном пути до разрешения грузовикам производителей перевозить только свою собственную продукцию, ограничения площади окон в зданиях даже тогда, когда их увеличенная площадь экономит энергию, льготных тарифов на перевозку, дающих сырьевым материалам преимущества перед материалами, возвращенными в оборот.

• почти всеобщая практика регулирования деятельности коммунальных служб снабжения электроэнергией, газом, водой и т. д., когда они поощряются за увеличение потребления, а иногда даже штрафуются за повышение эффективности использования ресурсов (достойный сожаления побочный эффект реструктуризации британской энергетической системы).

Все эти препятствия можно преодолеть при условии постоянного и пристального внимания к проблемам, описанным в главах 4–7. Необходимо стимулировать сбережение ресурсов, а не их растрачивание; внедрять процедуры выбора наилучшего продукта, прежде чем купить его. Нужна конкуренция в сбережении ресурсов, а не в их растранжиривании. Ни одно из этих преобразований не будет быстрым или легким; но неосуществление их обрекает нас на решение гораздо более трудных проблем.

Упомянутую выше проблему человеческих ресурсов можно в действительности преодолеть легче, чем мы сначала предполагали. В таких странах, как Китай, Россия, Индия и Бразилия, существует замечательный интеллектуальный потенциал двух с лишним миллиардов людей, которые ранее были исключены из процесса принятия решений — то же самое в течение длительного времени имело место по отношению к большинству женщин на Севере и на Западе. Использование упомянутого потенциала могло бы привести к впечатляющему успеху. Хотя еще не ясно, как это сделать, некоторые из приведенных ниже примеров (таких как «Вентиляторы, насосы и двигатели», глава 1, и «Наземное метро Куритибы», глава 3) свидетельствуют, что выгоды для всего мира могли бы быть огромными.

Хотя повышение эффективности использования ресурсов — не простое дело, оно все шире применяется на практике. В середине 70-х годов, например, полемика в области американской инженерной экономики сводилась к тому, могут ли незатратные сбережения энергии составить в сумме примерно 10 или 30 % от общего потребления. В середине 80-х годов дискуссии велись вокруг диапазона от 50 до 80 %, а в середине 90-х годов профессионалы обсуждают вопрос, находится ли потенциал возможностей ближе к 90 или к 99 %, что даст экономию в 10—100 раз. Как показывает наш анализ 50 конкретных ситуаций, такие сбережения уже достигаются рядом компетентных специалистов. А как заметил экономист Кеннет Боулдинг, «все, что существует, возможно».

Несмотря на захватывающие возможности революционного подъема эффективности, мы не должны забывать и о вероятности нежелательных последствий. На более эффективных автомобилях можно ездить дольше, что позволяет значительно расширить их парк. Экономия воды может привести к дальнейшему расползанию пустынь. В целом эффективность использования ресурсов может способствовать значительному росту населения в течение продолжительного периода времени. Таким образом, бурный экономический рост за счет сбережения ресурсов может свести на нет достигнутый выигрыш, если не направить развитие в другое русло. В главах 12–14 мы возвращаемся к теме о том, как обуздать экономию ресурсов, превратив ее из инструмента для изготовления вещей, которые вообще не следовало бы делать, в орудие для достижения человечных и достойных целей, удовлетворяющих глобальным потребностям.

Более того, мы должны трезво относиться к широко распространенной структуре стимулирования, управляющей движением инвестиционного капитала, которая всегда отдает предпочтение максимальной прибыли на инвестированный капитал при соответствующем риске. И мы можем обнаружить, что даже весьма выгодные капиталовложения в эффективность не обязательно будут конкурентоспособными на рынках капитала по сравнению с традиционными инвестициями, скажем, в разработку месторождений полезных ископаемых в Индонезии или Заире или в китайскую индустриализацию.

Несмотря на все эти препятствия и проблемы, мы, разумеется, не видим все в мрачном свете. На рыночную конъюнктуру и общественность можно оказывать влияние. Хорошо осведомленные потребители могут высказаться в пользу эффективности и потребовать, чтобы этикетки на продуктах сообщали об использовании ресурсов в производстве и при продаже. Для революции в области эффективности владельцы капитала и демократическое большинство должны иметь право запрашивать полную информацию и пользоваться равными условиями игры. В главах 4–7 освещаются некоторые из наших стратегических идей в этом направлении.

Наконец, в части IV рассматривается более разумная цивилизация на языке, далеко выходящем за рамки технологии и количественных целей. Наша экономическая политика неизбежно должна преодолеть вводящие в заблуждение показатели, такие как ВВП (валовой внутренний продукт), который отражает оборот товаров и услуг, а не благосостояние. Неформальный сектор, все еще остающийся жизненно важным и существенным во многих развивающихся странах, заслуживает того, чтобы быть заново открытым нашими экономистами. Упрощенческие взгляды на выгоды свободной торговли также потребуют глубокого пересмотра.