Соседям и жителям близлежащих районов казалось, будто прошла вечность, прежде чем уехали репортеры. Через пару недель после того, как Вернон Инглиш нашел в себе силы добраться до дороги и поднять тревогу, дом был осажден журналистами, фотографами и простыми зеваками. Полицейское ограждение сдерживало их, пока дом буквально растаскивали по частям. Когда следствие было наконец окончено, приехала бригада строителей и заколотила окна и двери. С того дня дом начал медленно загнивать. Из каждой трещины и щели в кирпичной кладке проросла трава, а мертвые листья собирались на крыльце, словно пытаясь укрыться от ветра.

Однажды Мейси и Фария в скейтпарке услышали, как Лиам Паркер хвастался тем, что пробрался в сад Саведжей. Вместе с кузеном Тайлером они утверждали, что проникли в дом через заднюю дверь и, подсвечивая фонариками, все осмотрели.

— Как там внутри? — спросила Мейси, которая, казалось бы, впервые в жизни обратила на него внимание.

— Все разрушено, — сказал Тайлер, крупный парень, который в полосатой футболке и узких джинсах был похож на тюбик пасты. — Кажется, будто там лет сто никто не жил. Везде пыль и паутина.

— Страшно было? — спросила Фария.

Лиам наступил одной ногой на скейтборд. Он хотел поймать его рукой, но вместо этого тот угодил ему в пах.

— Саведжи не вернутся, — пробормотал он, нагнулся и поднял скейт, чтобы скрыть тот факт, что его лицо перекосило от боли. Когда он выпрямился, то понял, что обе девушки застыли в ожидании. — Они уехали, — сказал он с некоторой уверенностью. — Но даже подумать страшно, что они где-то есть.

Телесные раны Вернона Инлиша быстро зажили. Однако душевные оказались глубже. Его подобрала патрульная машина после сообщения на рассвете о том, что мужчина в набедренной повязке из фольги бродит около парка, пытаясь поймать машину. Изначально утверждение, что его похитили людоеды, не воспринимали всерьез. Человек был встревожен, предполагал офицер, и, скорее всего, сам нанес себе повреждения. Когда вызвали доктора, по большей части из-за того, что этого требовал Вернон, тот быстро признал, что он сам не смог бы выбрить себе спину, поэтому двух офицеров в качестве меры предосторожности послали по указанному адресу.

Но они не обнаружили ничего из того, на что указывал Вернон. Не было ни единого доказательства тому, что там вот-вот выпотрошили, разделали, приготовили и съели человеческое тело. Кухня сияла чистотой, хотя они не могли игнорировать запах свежей хлорки от раковины и измельчителя мусора. Их подозрения усилило французское окно. Несмотря на отсутствие осколков, стекло отсутствовало. Поскольку дома никого не было, они передали по радио сигнал тревоги.

У прибывшего на место следователя был наметан глаз на места, где могло совершится преступление. В данном случае, обыскав каждую комнату, он решил, что семья Саведжей собиралась очень быстро. Подозревать их было не в чем, поэтому он немного расслабился, однако было очевидно, что семья уехала надолго. Что-то было не так, особенно на кухне. Холодильник и морозильную камеру вычистили, а духовку помыли каким-то промышленным средством. Поскольку было маловероятно, что в чистый с ног до головы дом проникли воры, было принято решение позвонить криминалистам.

И с того момента, чуть ли не под микроскопом, секрет Саведжей потихоньку начал открываться.

Началось все с кусочка жареного мяса, застрявшего между сидением и спинкой детского стула. Как только в нем распознали человечину, началось полномасштабное расследование. В течение дня дом окутали строительными лесами и брезентом, а внутри орудовали специалисты в белых костюмах химзащиты.

Расследование было очень активным, однако только после визита Вернона все начало складываться к одному. Все еще не в состоянии толком говорить, он привел их к белому полицейскому брезенту, который покрывал сарай, отодвинул край старого ковра и указал на бетонный пол. Пробить его оказалось на удивление легко, словно тот был залит только недавно, и их накрыло ужасом, когда туда посветил следователь. Не только из-за того, что они обнаружили там некоего рода подземную бойню и несколько мешков с мусором, в которых была одежда и человеческие кости. Были проведены исследования, в ходе которых выяснилось, что человеческие останки были подвержены воздействию высокой температуры в неудачной попытке скрыть следы преступления.

Все знали, что жертвой стал Джек Гринвей, еще до того, как полиция объявила об этом на пресс-конференции. Он пропал в одно время с Саведжами. Во время допроса свидетелей Фария и Мейси сообщили, что у Саши и Джека были проблемы в отношениях, но подчеркнули, что она не собиралась с ним расставаться вот так. Через некоторое время, наедине, девушки говорили о том, что они узнали с полным неверием. Разве их подруга была способна на то, что им стало известно? Однако медленно, но верно история начинала подтверждаться, и им пришлось взглянуть на Сашу с совсем другой стороны. Еда наряду с семьей была важна для нее, что Вернон продолжал подчеркивать во время допроса. Несмотря на разногласия с отцом, их семейные узы крепли каждый раз, когда они садились за стол. Именно об этом шла речь. Еда была клеем, который держал семью вместе. Показания Мейси и Фарии были еще одним свидетельством этого. В школе, правда, они порой защищали подругу. Не за каннибализм, нет. Это было и всегда будет отвратительным. Саша хоть и могла лакомиться человеческими сердцами, но, несмотря на все это, в некоторых аспектах они ее поддерживали.

Для семьи Саведжей то был последний ужин в этом доме. Быть может, Титус уже давно решил, что им пора двигаться дальше, а может, аппетит сделал это за него. Так или иначе, оплошность это была или намеренный поступок, но маленький кусочек мяса, бывший когда-то бицепсом Джека, который упал между спинкой и сидением детского стула, стал сенсацией в прессе. В любом случае, Титус знал, как исчезнуть всей семьей. В ту ночь все закрыли, начиная с его компании и заканчивая профилями на Фейсбуке, адресами электронной почты и банковскими счетами, все долги его жены были погашены, а агентство, которое работало с их домом, уведомили, что их услуги больше не требуются. Титус проделал все настолько тщательно, что казалось, будто семьи никогда и не существовало.

Несмотря на международный розыск, никаких следов Титуса, Анжелики, Саши, Ивана, малышки Кати и их дедушки обнаружено не было. Точно так же власти не знали, какая судьба постигла вегетарианку-экстремистку Аманду Диаз. До момента предполагаемого преступления камеры засекли ее в парке, и выглядела она напряженно и беспокойно. Через несколько минут девушка направилась в сторону дома Саведжей. В доме ее отпечатки нашли на вилке, но на этом ее след заканчивался. Ее отец утверждал, что она, должно быть, схватила ее для самообороны. Остальные, право, считали, что она приняла их сторону, что было немыслимо. Но это не спровоцировало войну между разными течениями в питании, а всего лишь вызвало волну обсуждений.

Что касается Вернона Инглиша, то частный детектив оказался в центре внимания, упорно трудясь для того, чтобы получить прибыль от сложившейся ситуации еще до досрочного выхода на пенсию. Его книга воспоминаний о произошедшем и опыте, который он из этого вынес, а также о том, как раскрыл дело Лулабель Харт, стала рождественским бестселлером, обойдя Джейми, Делию, Хью и Гордона. Получив выплату за нанесенные во время преступления увечья, сейчас он вместе со своим менеджером и партнером в одном лице жил на южном побережье. Пара ожидала первого ребенка.

Фария и Мейси, однако, не получили столько внимания от СМИ. В основном, из-за родителей, которые пришли к соглашению, что девочкам не в пользу будет оказаться в самом центре скандала. В конце концов, у них на носу были экзамены, которые они сдавали в переполненном зале с одним запасным столом для провинившихся учеников. Они вдвоем уже были в шестом классе, однако в скейтпарке больше не появлялись. Как только Мейси получила права, девушки предпочли проводить обеденное время в городе.

Однажды, остановившись около бургерной, они заметили парня в худи и с небольшой бородкой, которого также допрашивали во время расследования, но его репутация осталась нетронутой. Никто не знал, кем Ральф был для Саши, однако они видели, что она могла в нем рассмотреть. Увидев, как он выбрал хумус, рукколу и нут в лепешке из цельнозерновой муки только затем, чтобы передумать в пользу бекона, латука и помидоров, Мейси пошутила, что он выбрал мясо в память о том, что утратил в жизни. Фария вслух спросила, по мнению Мейси слишком громко, могла ли Саша в тайне с ним встречаться, но девушки не осмелились подойти к Ральфу и спросить. Вместо этого решили, что он и не поделился бы такой информацией, решись они подойти. Фария и Мейси просто немного посмеялись над ситуацией, из чего стало ясно, что девушки не будут омрачать свою жизнь историей о Саведжах. Но все еще можно было найти нескольких людей, следящих за ними в Твиттере, поскольку интерес к тому, как они пережили все это, так и не унимался. Для большинства посторонних их жизни стали открыты из-за Саши и ее небезызвестной семьи.

Время от времени, когда девушек одолевало любопытство, они пролистывали список подписчиков и задумывались, какой из аккаунтов был создан ради прикрытия. Они утверждали, что это просто ощущение, похожее на то, какое испытывают антилопы на равнинах. Они посмеялись над этим, так как были убеждены, что Саша, ее брат и сестра наряду с родителями и дедушкой не просто следили за происходящим, а нагуливали аппетит. В любое время и в любом месте, как они считали, с новыми последователями в своем течении, Саведжи еще напомнят о себе.