Энтони поцеловал меня в макушку, попросил не покидать комнаты, пока он не вернется. Я тихо кивнула, поражаясь перемене в себе. Я больше не смела дерзить Энтони, стала послушной и мягкой, как пластилин в руках ребенка. Полностью зависимой от воли принца.

Вздрогнула от щелчка закрывшейся двери. Подошла к секретеру, взяла в руки недописанное письмо для Мэй. Медленно разорвала его на две полосы, наслаждаясь звуком рвущейся бумаги. Потом, будто обезумев, изничтожила письмо на клочки. Скомкала плотный королевский лист, бросила в угол, села на пол и разрыдалась.

Что я наделала?

Под властью временного потемнения перечеркнула судьбу. Я ведь хотела в академию, стать значимой, чтобы со мной считались. А вместо этого… Любовница принца, доступная служанка…

Внутри скрутился болезненный ком. Слезы высохли, я бессильно сжала кулаки.

Сама виновата. В этом мире, эмбия должна доказать самообладание, я же дала слабину.

В дверь постучали. Я накинула синее платье застегнула верхнюю пуговицу и встала спиной к окну, чтобы выглядеть прилично хоть спереди.

Вошли две служанки с ворохом цветной ткани в руках. Третья быстро заправила постель и навела порядок в комнате. Четвертая занесла поднос с дымящимся чайником и множеством тарелочек. Служанки разложили на постели богато расшитые наряды из летящей ткани, одеяния достойные принцессы. Скорей всего с плеча сестры Энтони, мы с ней похожего сложения.

— Скажите, пожалуйста, когда вам удобно принять модистку?

Служанки выстроились в ряд напротив меня. Они все казались незнакомыми, впрочем, горничных я до сих пор не видела. Я отметила то, что они избегали обращаться ко мне по имени.

— Я не нуждаюсь в услугах модистки, — выдавила в ответ. Я никого не хотела видеть.

— Позвольте поухаживать за вами.

Энтони прислал в мое распоряжение четыре служанки. Неслыханная щедрость.

Я бросила взгляд на пышные одеяния на кровати и вцепилась в синюю ткань своего платья эмбии. Я его больше не достойна. Пришло время превратиться в яркую птичку, усладу для глаз сильных мира сего.

Мне стало противно.

— Я голодна. Возвращайтесь через час.

Служанки покинули комнату, окидывая меня озадаченными взглядами.

Я присела у столика, принялась за еду. Сделанного, не вернешь. Почему бы не насладиться страстью принца, тающей во рту едой, чудесными нарядами? Другая на моем месте считала бы, что сорвала Джек Пот. История помнит имена фавориток, умевших влиять на королей.

Я подняла тост серебряным кубком, инкрустированным рубинами.

— За меня и за мою глупость!

Когда не знаешь, чего хочешь — получаешь неизвестно что.

Потянулись тягучие минуты. Я померила новое платье, покрутилась перед зеркалом, разметая юбки. Посидела у окна, посмотрела, как стражники патрулируют подъезд ко дворцу. Долго следила за черной каретой, запряженной четверкой лошадей.

Тишина в комнате давила на психику. Я выбрала небольшой томик из стеллажа подле кровати. Рисунки чем-то напоминали механику, но без текста я быстро заскучала. Нужно попросить Энтони принести мне книг из библиотеки. Я могу потратить время с пользой, изучить историю этого места, узнать больше об алхимии и о Богине.

Я выглянула за дверь и тут же спряталась обратно. Вход охраняли два дюжих стражника внушительного вида. По дворцу не погуляешь.

Мне ничего не оставалось, как придумать себе занятие в ожидании принца. Было странно никуда не спешить, ни к чему не стремиться. Жить без цели, как декоративная орхидея.

Жалела ли я о своем поступке? Еще пару часов назад — нет. Тогда я пила дыхание принца, задыхаясь от собственных чувств. Плавилась в его объятиях, от близости его тела.

Но я больше не наивная девушка-подросток, способная утонуть в чувствах. Я не считаю, что ради любви можно пожертвовать всем.

Отдавшись Энтони я лишилась будущего. И, что еще досадней — полностью завишу от милости его высочества.

Энтони вернулся поздней ночью, когда я уже глубоко спала в ажурной ночной рубашке. Он скользнул в постель, разбудил прикосновением губ к губам, ловя сонное дыхание. Потом, изголодавшись, приник к шее.

Я спросила спросонья, словно избалованная любовница:

— Где ты был?

Он пробормотал что-то невнятное и опустился ниже по животу дорожкой поцелуев.

Я обиделась на молчание. Мне хотелось поговорить с живым существом. Энтони хотелось совсем другого.

Он развел колени, задвигался в рваном ритме мужчины, охваченного страстью. Принц терзал мои губы и шептал слова любви. Я оттаяла, потянулась к нему навстречу, зарылась пальцами в его волосы. Мне было больно и сладко.

В дверь постучали.

— Пусть убираются прочь, — процедил принц.

Стук повторился, настойчивей.

Энтони рыкнул, скатился с меня. На секунду замер, собираясь с силами.

Схватил из гардероба халат, на ходу завязал пояс и подошел к двери.

— Ваше Высочество — послышался тонкий женский голос из-за двери, словно его обладательница только что плакала. — Помогите, пожалуйста. Я поранила руку о письменный нож.

Я хмыкнула, представив, скольких усилий пришлось приложить обладательнице голоса, чтобы пораниться о тупой предмет обихода.

— Мне очень жаль, — терпеливо ответил Энтони. — Предлагаю воспользоваться услугами придворного лекаря. Мы держим лучших специалистов.

— Но я слышала о ваших лекарских способностях, Ваше Высочество.

— В данный момент я не способен оказать вам первую помощь. Предлагаю сопровождение одного из любезных стражников к лучшему специалисту.

— В чем дело? — плаксиво спросила гостья. — Вы не одни?

— Я совершенно один, — отрезал Энтони. — Спокойной ночи.

Он тихим голосом отдал нужные команды, приказал не беспокоить его более с подобными просьбами и вернулся в постель.

Я грустно улыбнулась ему. Неприятно осознавать себя «никем» в глазах принца.

— К сожалению подобные визиты не столь редки как хотелось бы, — извиняющимся тоном сказал принц.

— Я понимаю.

Он заправил светлую прядь за ухо и хмыкнул:

— Грустишь?

Я зябко повела плечами. Прикусила нижнюю губу и решила ничего не говорить.

— Все хорошо.

Ничего хорошего не было. Я не создана из подходящего материала для королевской любовницы. Мне тоскливо ждать его целый день в пустой комнате, тошно выслушивать, как на шею пытаются вешаться другие, пока Энтони отрицает мое существование.

Я провела пальцем по щеке принца, ощутив дневную щетину. Приникла к губам. В груди растеклось теплое щемящее чувство. У меня есть хотя бы это.

Если бы я осмелилась себе признаться в правде, то поняла бы, что мой мозг обдумывает пути побега из золотой клетки.

На следующий день я проснулась одна. Солнце стояло высоко в небе. Энтони готовился к новому дню с помощью камердинера. Он легко поцеловал меня на прощание. Я хотела попросить его принести книги из библиотеки, но он выглядел столь занятым, что я не успела.

Служанки занесли в комнату поднос с дымящимся кофе, поджаренными хлебцами с джемом и маслом. Спросили о моих пожеланиях, предложили сделать прическу и привести себя в порядок. Я согласилась.

После легкого завтрака меня усадили перед зеркалом и превратили короткие патлы в элегантную высокую прическу, украсили пряди цветами глицинии. Те падали водопадом на обнаженную шею. Макияж облагородил лицо и скрыл темные круги под глазами. Я выглядела настоящей красавицей.

Служанки упорхнули. Я осталась в комнате одна. На сердце было тяжело.

Я как гончая, у которой отнялся нюх и теперь она растеряно возит хвостом по полу, выглядя глупо и жалко. Потеряла цель в жизни. Раньше, я хотела учиться. Что станет моей участью теперь?

До обеда я вновь наблюдала за движением карет на широкой дороге. Лошади выглядели поджарыми и здоровыми. В городском парке по воскресениям возила повозку побитая жизнью лошадка со свалянной шерстью.

Мысли о побеге начали обретать форму. Захотелось притвориться аристократкой, спрятаться в одной из карет и укатить в закат. Мне стало стыдно — Энтони не сделал мне ничего плохого. Он честно старается облегчить мою жизнь. Не его вина, что я не рада нарядам и украшениям.

Принцу удалось уделить мне пару часов ближе к вечеру. Я так истосковалась по его обществу, что боялась вцепиться в него, как одна из экзальтированных аристократочек.

Энтони принес знакомый мне том «Основ алхимии». Мы целый час поработали над тем, чтобы ключевые стихотворения ассоциировались с действием.

Луна и Солнце с мощью своей

Покарали меня и сделали лёгким

Крылья мои несли меня

Повсюду куда я желал

Я создавала потоки воздуха, проговаривая про себя эти строки. Посреди боя легче произносить заученные слова, чем впасть в транс, чтобы изменить молекулярное строение мира.

Я вспомнила, как в книгах сказок волшебники выкрикивали заклинания и невольно улыбнулась. Теперь и я в чем-то колдунья.

«Вернее, могла бы ею стать».

Сердце сжалось тоской. Яркой вспышкой появилась картинка, как я в откровенном платье шепчу волшебные слова. На лице суровое выражение сосредоточенности, рука протянута вперед, волосы развеваются на ветру.

Усилием воли, я прикусила губу и видение пропало. Слишком болезненным отозвалось напоминание об упущенных возможностях.

Энтони переоделся к вечернему приему, указал домашнее задание и исчез.

Над столом ярко светила алхимическая лампа. Служанки принесли ужин, предложили переодеться.

Я больше не гнала их. Наоборот, постаралась разговорить, расспросить о дворцовых сплетнях. Меня снедала тоска по человеческому общению.

Служанки переглядывались между собой, отвечали односложно и очень быстро ретировались. На последок, мне удалось сунуть одной из них письмо для Мэй. Я закрыла за ними дверь со стойким чувством, будто им нисколько не хотелось оставаться в моем обществе. Слуги по-своему презирали меня, с гордостью, присущей бедному и честному люду по отношению к девицам легкого поведения.

Я писала Мэй о повороте событий и умоляла найти минутку навестить меня. Нужно выпросить у Энтони нечто в подарок бедной девушке. Не хочется уподобляться богатым содержанкам, но для Мэй я была готова переступить через собственные принципы.

Второй вечер в одиночестве. Мне нужно срочно придумать себе занятие, иначе я сойду с ума.

Я прилежно повторила строки. Выучила заклинание для призвания огня и еще одно, для разделение двух материалов.

Ночью ждала Энтони, рассматривая узор на потолке. Тикали часы, по углам клубилась темнота, но я умела с нею справиться. В первом часу ночи ввалился уставший принц. От него пахло вином и женскими духами.

Я помогла ему раздеться, дала напиться вволю прохладной воды.

Энтони рухнул на кровать, закрыл глаза и издал усталый стон.

Я твердо решила не расспрашивать где он был сегодня вечером и уж точно не унизиться до вопросов о запахе жасмина на шейном платке. Как всегда, вместо этого вылетел неуместный крик души

— Энтони, что я значу для тебя?

Он устало потер лоб, перевернулся на бок, засыпая.

— Завтра поговорим обо всем, Света. Голова раскалывается.

— Ничего, я все понимаю, говорить не о чем.

— Чего ты добиваешься? — он приподнялся на локте и посмотрел на меня покрасневшими глазами. — Ищешь ссоры?

— Я всего лишь спросила вопрос, на который ты избегаешь ответа.

— Разве поступки не говорят сами за себя? Я забросил дела, рассорился с братом, бегу по первому зову к тебе, но раз ты не ценишь, то нам говорить не о чем.

Я поджала губы и спрятала взгляд. Он расстроенно выдохнул и протянул мне руку:

— Иди ко мне. Прости, я очень устал после стычки с Ричардом. Брат против увлечения тобой, а я не желаю что либо объяснять. Он все равно не поймет.

Залезла под тяжелую руку принца, уткнулась носом в шею, прижалась всем телом и обвила его руками как лиана стройный дуб.

— Я тоже не понимаю. Что ты во мне нашел?

— Мягкие губы, — прошептал он, целуя меня.

Его поцелуй, неспешный и глубокий зажег в груди огонек. Сухое тепло разогнало ряску тоски, овладевшей душой в последние дни.

— А что ты нашла во мне? — прошептал принц, и в его глазах зажглись тревожные огоньки. Энтони напрягся в ожидании ответа.

— Ты моя, чертова, сбывшаяся мечта, — глухо сказала я.

Мы ничего так не боимся, как исполнения мечты. Потому что, тогда можем ее потерять.

* * *

Так потекли дни заточения в золотой клетке. Я изучила покои принца до мелочей и тихо начинала их ненавидеть. Наблюдала за дворцовой жизнью из окна, стала различать стражников по лицам и придумала им свои прозвища.

Занятия алхимией перестали вызывать интерес. Раньше я ужасно хотела научиться повелевать материей, но с тех пор, как я оказалась заперта как волк в горнице, во мне что-то сломалось.

Энтони уделял немало времени изучению боевой магии. Он не говорил прямо о том, что мне угрожает опасность, но факты говорили сами за себя: за дверью дежурили круглосуточно двое стражников, я постоянно носила крупный медальон разработки самого принца. Однозарядный амулет мог нейтрализовать направленную в мою сторону струю горячего металла. Именно раскаленным железом стреляли стеклянные трубки, болтающиеся у пояса солдат.

Энтони заставлял меня противостоять его дару, но эта часть получалась у меня хуже всего.

— Ты должна уметь защитить себя хоть на минуту, пока я не приду на выручку, — с досадой повторял он, когда я умоляла о передышке.

Они с Ричардом крупно рассорились. Старший брат называл меня позором и желал стереть докучливое пятно с королевской репутации. Энтони удалось выторговать безопасность, но взамен Ричард потребовал, чтобы духа моего не было вне комнаты принца. И, естественно, обязательств младшего никто не отменял. Поиски Богини продолжались.

По тому, сколько усилий Энтони тратил на мою защиту, было легко просчитать, что Ричарду он не доверяет до конца. Я разрывалась между благодарностью и беспокойством. Нарушить запрет и выглянуть за двери королевских покоев я не собиралась. Благо размеры покоев превосходили среднюю квартирку в Москве. И все же, живя в роскоши, я задыхалась.

Особенно, когда оставалась одна, зная, что Энтони в этот момент гуляет по парку с очередной аристократкой. Окна покоев выходили на парадный въезд, королевский палисадник располагался с другой стороны дворца, поэтому я не могла убедиться своими глазами. Что ж, воображение бывает не менее безжалостным.

Я сама не знала, что на меня нашло в тот судьбоносный день. Что подвигло отказаться от намеченного пути и стать любовницей особы королевских кровей. Будто околдовали. Когда принц находился вдали, я приходила в себя и жалела о содеянном. Продумывала пути отступления и готовила побег из дворца.

Иногда мне казалось, что я готова воспользоваться любой возможность, чтобы сбежать. Я чувствовала себя лишней в жизни принца, он не заслужил ссоры с братом из-за любовницы. Я подсознательно ждала, когда принц охладеет ко мне. Но стоило Энтони зайти в дверь и посмотреть на меня взглядом, в котором читалась любовь, я забывала обо всем и бросалась ему на шею.

Ночи были жаркими. Его страсть и преданность выжигали сомнения.