Всю ночь я не спала, меня потряхивало от нервного напряжения перед поездкой во дворец и от несветлого будущего.

Глупость какая-то. Если стану королевой мною закусят без соли, не поморщившись. Люди в средневековье жестоки, не то, что мы, мягкотелые дети своего времени.

Хотя… В короне свои преимущества… Я остановилась посреди комнаты, не сдерживая злорадную усмешку, вообразив перед собой лицо Энтони, если и вправду стану королевой. А еще лучше поставить в ряд Ричарда, Энтони и миссис Ривз. Пусть несут тяжелую мантию из горностая, белую с черными кисточками.

Нет. Я выше злорадства. Не буду никому ничего доказывать. Мне обидно, что Энтони не ценил меня, а миссис Ривз пользовалась моментом, чтобы унизить, но все это давно в прошлом.

В настоящем я дико зла на собственного мужа.

Женился ради короны? Вот и замечательно, я тоже выскочила за него не от большой любви. Но зачем в душу лезть?

Несмотря на сказанное в роще признание в любви, осадок остался. Я стала осторожней, предпочитала доверять фактам, а не словам. Вот бы проверить чувства Бестерна на прочность. Как бы муж запел, если бы точно знал, что престола мне не видать?

Я заснула ближе в трем часам ночи. Меня подняли перед рассветом затемно, одели в платье попроще для путешествия, всучили в руки корзину с едой и посадили в карету, вместе с леди Корделией, Пруденс и леди Уиндхем.

Экипаж мерно покачивалась, ноги приятно грели подложенные горячие кирпичи, поверх платья для путешествия нас укрыли огромным одеялом из козьей шерсти. Меня мигом сморил сон и я прикорнула на мягкое плечо, сидевшей рядом свекрови.

Проснулась для остановки, перекусила через силу и спала всю оставшуюся дорогу до дворца.

Карета остановилась, возница учтиво открыл дверь и помог спуститься. Я подняла взгляд на каменную громаду, отмечая величие строения, три этажа жилых помещения, острые башенки. Отыскала глазами свое родимое окно, выходящее на подъездную дорогу. Сколько времени я провела подле него, рассматривая караул стражей, мечтая очутиться в одной из отъезжающих карет.

В окне я рассмотрела стройный силуэт принца Энтони. Кажется, мы даже встретились глазами, и я тут же опустила взгляд, стараясь не обращать внимания на бешено стучащее сердце.

Лорд Бестерн спрыгнул со своего скакуна и подал мне руку. Я послушно последовала за ним, стараясь следовать наставлениям компаньонки — вести себя скромно и незаметно.

С фальшивой улыбкой нас встретила у вершины лестницы миссис Ривз. Экономка учтиво поклонилась, ключи у пояса звякнули, а я вздрогнула от звука. Вспомнила, как бесправная терпела придирки от этой ужасной женщины. Нечто шевельнулось в душе, на мгновение захотелось сделать ответную гадость, отомстить… А потом я прижалась крепче к плечу мужа — достаточно того, что я теперь леди, мое положение неизмеримо выше. Мой выбор — быть выше по духу.

И по тому как перекосилось лицо несчастной миссис Ривз, я увидела как несладко ей кланяться бывшей служанке, взирающей равнодушным взглядом из под шляпки, укутанной в дорогущие меха, под руку с главой могущественного рода.

Нас провели по парадным коридорам на второй этаж, где за чередой дверей скрывались бесчисленные камины, которые я совсем недавно чистила. Улыбка померкла, когда мы прошли мимо покоев принца Энтони, и вовсе исчезла, когда остановились у соседних. Нас поместили с лордом Бестерном через стенку с принцем?

Кхм… Это недоразумение или изящная подколка миссис Ривз?

Только, она не с тем связалась. Лорд Бестерн сделал вид, что не заметил, как экономка остановилась подле выбранной ею комнаты и повел меня дальше и вверх на третий этаж. Миссис Ривз безмолвно следовала сзади.

— Запомните, — мрачно сказал он. — Я всегда останавливаюсь в тех же комнатах и если обнаружится, что их отдали в пользование другому, буду весьма недоволен.

— Во дворце наплыв гостей в связи со свадьбой, — пробормотала, смутившись миссис Ривз.

Лорд Бестерн распахнул двери комнаты. За ними обнаружился молодой франт, полураздетый, с накрашенными губами. Увидев Бестерна тот на мгновение обрадовался и, раскрыв объятия, сделал шаг к дверям, но рассмотрев за спиной бесцеремонно ворвавшегося лорда экономку и леди сделал вид, что собрался приветствовать вошедшего реверансом.

— Вас переводят в покои получше, — объявил лорд Бестерн.

— Премного благодарен вашему ходатайству, — склонился в поклоне франт, и кажется, исподтишка, послал воздушный поцелуй моему мужу.

Повернувшись к миссис Ривз Бестерн процедил:

— Жду отряда слуг, дабы привести помещение в надлежавший вид для моей драгоценной жены. Сейчас! — рявкнул он напоследок и миссис Ривз словно сдуло ураганом.

Молодой аристократ подхватил ярко-голубой камзол, расшитый розовыми цветами, изящно поклонился нам и удалился.

Если бы я могла, растеклась бы тепловатой лужицей у ног лорда Бестерна. Он меня впечатлил.

— Милая, — он взял мои ладони и по очереди поцеловал каждое запястье. В глазах муж читалось чувство вины. — Боюсь встреча тщательно продумана его величеством старшим принцем, чтобы как можно сильнее уязвить меня. Не знаю, правда, как его хватает на детские глупости, когда на носу свадьба, но видимо сказывается старая обида за леди Бэрроуз.

— Твоя почти невеста? — я нахмурила брови, вспоминая наследницу торгового дома «Бэрроуз и ко.», которую прочили Бестерну в жену.

— В свое время Ричард увлекся первой красавицей, но та отказала, не смотря на высокое положение принца. Линда его ужасно боялась. Света, мне жаль, что ты оказалась посреди сведения счетов. Я постараюсь оградить тебя как смогу, но подозреваю, что нас ждут испытания посерьезней.

Я тяжело вздохнула. Особой чувствительностью я не отличаюсь, подстроенная ситуация лишь укрепила уважение к мужу. Нужного эфекта Ричард не добился. Следует приготовиться к будущим каверзам.

Комната оказалась просторной, в зеленых тонах. Из-за нехватки места во дворце, меня поместили с лордом Бестерном в одну комнату, в соседних двух, поменьше, расположились Пруденс и Корделия.

— Ты знаком с разряженным аристократом, которого сюда поместили вместо нас? — Мельком поинтересовалась я. Уж слишком радушно парень принял появление мужа.

— Очередная глупая шутка принца, — лорд Бестерн мрачно наблюдал за тем, как слуги вносили наши сундуки. — В свое время, до свадьбы, конечно, я был объектом внимания прекрасных дам. Бедный лорд Спиллстон, увы, тоже испытывал ко мне нездоровый интерес… Естественно, не взаимный…

Я прыснула от смеха и постаралась спрятать улыбку от вереницы служанок, пришедших привести помещение в порядок. А вот от мужа моя улыбка не укрылась, он отвел меня в укромный уголок и там легонько поцеловал в ямочку на щеке.

Прислонившись к его широкой груди, я закрыла глаза и прислушалась к своим чувствам. Почему то, вместо тревоги, страха, я чувствовала себя защищенной.

— Света, — тебе нужно переодеться, церемония начнется на закате, в твоем распоряжении час. Экипаж отвезет нас в собор на главной площади столицы, монархи венчаются именно там. Я дам тебе время подготовиться без моего присутствия, чтобы ты чувствовала себя свободно. И не переживай по поводу одной комнаты на двоих — твои желания для меня важнее всего.

Я встала на цыпочки и благодарно поцеловала легким прикосновением к губам. В животе легкой щекоткой поплыли вверх пузырьки шампанского.

Лорд Бестерн вышел из комнаты, я осталась наедине с дворцовой горничной, нервно переминающейся с ноги на ногу. Своих слуг на свадьбу привозить запрещалось, так как места на всех не хватало. Я с сомнением смотрела на девушку, доверять ей свой внешний вид не хотелось — она может специально что-то испортить. Впрочем, своего туза в рукаве я ей показывать не собиралась.

Мастерством горничная сильно уступала Роуз, к тому же очень спешила. Прическа получилась самая простая, не совсем аккуратная. Корсет на мне затянули недостаточно туго.

— Сильнее, — попросила я ее, когда она потянула за шнурки, но девушка не отреагировала.

Подозрения подтвердились. Она получила приказ выполнить свою работу как можно хуже. Следует от нее избавиться, пока не придумала каверзу похуже свободного корсета.

Я позволила ей надеть на меня праздничное платье, темно синее, с лиловым отливом. Мельком отметила мятые рукава и складки. Леди Уиндхем будет дышать огнем, впрочем я именно на это и надеялась.

Платье сидело на мне отвратительно. Оно шилось на заказ точно по размерам, а из-за плохо сидящего корсета, на талии появились две складки, и грудь исчезла в оборках, вместо того, чтобы быть соблазнительно приподнятой.

И все же я смотрелась не плохо. Синее шло к глазам, а при малейшем движении, ткань вспыхивала лиловыми отблесками, притягивая внимание. Горничная, видимо пришла к тому же выводу, она завозилась сзади, а потом я услышала:

— Ах, простите, леди!

На платье расплылось бесформенное пятно из воска, горничная держала в руках наклоненную свечу.

— Я хотела поближе рассмотреть деталь у подола, показалось, нитка распоролась…

Сделав вид, что сержусь, я отчитала горничную, приказала выйти прочь и сделала вид, что бросаюсь на кровать нарыдаться вволю.

На самом деле, даже с моими элементарными знаниями алхимии, вывести воск из ткани — раз плюнуть. Чем я и занялась, как только услышала, как захлопнулась дверь и послышались удаляющиеся шаги. Вроде отделалась малым, по крайней мере, подосланной горничной не удалось нанести ущерба, который невозможно исправить.

Я вышла в коридор, стараясь ступать тихо и незаметно, подошла к двери, откуда слышались гневные крики и ругань.

Леди Уиндхем отчитывала нерадивую прислугу, красную как рак. Та металась вокруг разъяренной женщины, еле успевая за потоком придирок. Увидев меня, леди Уиндхем на мгновение потеряла дар речи, а затем гневно приказала раздеть меня и все начать заново.

— И как можно скорее, — сорвалась она чуть ли не на визг. — Мы опаздываем!

Спустя двадцать минут, я стояла перед зеркалом в идеально выглаженном платье (надо сказать, я со своей стороны помогла работе горничной с помощью алхимии), в корсете, затянутом столь туго, что дышала я мелко и часто, зато осиной талии могла позавидовать любая красавица, а грудь красиво вздымалась при каждом вздохе.

Замотанная горничная чуть ли не в обмороке опустилась на пол, не понимая на каком она свете, а я повернулась к леди Уиндхем и попросила ее помощи с последней деталью туалета.

* * *

Вчера ночью Мэй удалось заскочить ко мне на пару минут. Мы обнялись, а потом, при свете звезд, сидя на подоконнике, я призналась ей в том, что узнала от госпожи Веллсбери.

— Значит, я все-таки белошвейка, — зачарованно прошептала она. — Как я мечтала об этом! И мои работы ценятся?

— На вес золота! — заверила я Мэй. А через мгновение, смутившись, спросила. — Ты хотела бы вернуться в мастерскую?

— Нет, — отрезала она. — Я боюсь, Лисабель. Меня мучают кошмары, я просыпаюсь по ночам от вида крови и адской боли в голове. Не помню, кто это сделал, но страх… Страх настигает меня внезапно, как укус змеи, парализует и не дает дышать. Нет, я не готова вернуться.

— Мэй, ты можешь оставаться тут сколько захочешь. Я сделаю все, чтобы тебе было хорошо.

Она благодарно и грустно улыбнулась, сжала мою ладонь и долго смотрела на звездное небо.

— Лисабель, мне кажется, я вспомнила нечто важное. Хочу тебе показать.

Мэй проворно соскочила с подоконника, бесшумно выскользнула из комнаты и вернулась с широкой плоской шкатулкой.

— Я хочу подарить это тебе, Лисабель. Ты передала для меня два фунта, еще до отъезда из дворца, благодаря им я смогла купить нити и бисер для кружева.

Щеки залила краска. Я вспомнила, как просила у принца Энтони деньги для подруги. Он безмолвно достал из кошелька ровно ту сумму, которую я огласила, но в его взгляде промелькнуло нечто, после которого мне захотелось зарыться в землю от стыда. Через два дня я сбежала от него с Бестерном, в том числе потому что зареклась что либо просить. Кстати, принц мне дал тогда пять фунтов. Не все они дошли до Мэй, кто-то по дороге остался в крупном выигрыше. Что-ж, этого стоило ожидать.

Мэй с благоговением открыла крышку шкатулки. На шелковой подкладке лежало черное кружево, расшитое россыпью синих и лиловых бусин. До сих пор я видела такую красоту только в журналах мод, работы «от кутюр» на тоненьких моделях.

Трогать воздушные нити было боязно, я еле дышала, рассматривая красоту.

— Моя последняя работа, — твердо сказала Мэй. — На старом месте. Я точно помню, как нанизывала бусины, когда со мной случилось это.

Тонкие пальцы коснулись страшного шрама через глазницу.

— Я думала, что если сошью вновь то же кружево, ко мне вернется память, но этого не произошло. Лисабель, я дарю его тебе. Это моя лучшая работа. Пусть она принесет тебе удачу.

* * *

Леди Уиндхем помогла мне отпороть оборки на плечах лилового платья. Я специально проверила перед отъездом, что их можно снять, оставив плотно прилегающий лиф. Достала из шкатулки черное кружево работы Мэй и, рассмотрев на свету люстры, одобрительно кивнула. Бисер переливался лиловыми и синими всполохами как звезды на бархате ночи. Леди Уиндхем помогла просунуть руки в прозрачные рукава, застегнула на спине крохотные пуговки из черного жемчуга.

И раньше красивое платье, теперь смотрелось по-королевски. Паутинка черного кружева прикрывало руки и спину, плотно прилегало к талии, оставляя на виду глубокий вырез.

— Неплохо, — процедила леди Уиндхем.

В ее устах слово прозвучало величайшим комплиментом.

Лорд Бестерн постучался в комнату. Он тоже переоделся к торжеству и у меня на мгновение перехватило дыхание. Широкоплечую фигуру подчеркивал праздничный камзол, черный с серебряной вышивкой, длинные ноги в белых чулках до колена привлекали внимание, блестели начищенные ботинки с большой пряжкой. Видимо на свадьбу монархов было принято одеваться более старомодно, но мужу очень шло.

Он тоже замер напротив меня и долго рассматривал, не говоря ни слова, с выражением восторга в глазах. Я покрутилась, вметнув подолом, словно маленькая девочка, под неодобрительным покачиванием головы леди Уиндхем.

— Я даже боюсь до тебя дотронуться, — тихо сказал лорд Бестерн, только для моих ушей. — Такая красота не может быть настоящей.

Я опустила голову, пряча улыбку от уха до уха.

— Ты тоже очень красив сегодня, впрочем, как и всегда.

— Знаешь, я в первый раз услышал от тебя комплимент, — шепнул он мне на ухо, опаляя открытую шею горячим дыханием. — И это чертовски приятно.

— Мой лорд, — шутливо ударила его веером по предплечью. — Как я могу выучить хорошие манеры, если вы чертыхаетесь?

— Моя возлюбленная жена, как я могу устоять перед вами, если вы позволяете мне быть собой?

Леди Уиндхем задумчиво наблюдала за нами со стороны. Кажется, интимная сценка приветствия между супругами привела ее в некое замешательство. Всю жизнь она наставляла юных леди в науке этикета, чтобы найти партию получше. И вот, самый завидный бывший холостяк Агнессии заявляет своей жене (а леди Уиндхем отличалась острым слухом и, без сомнений, все слышала), что его привлекает в ней именно самобытность, которую компаньонка старательно старалась из меня выбить всю прошедшую неделю.

Леди Уиндхем изящно подобрала складки платья, накинула меховое манто и почтительно встала в стороне, ожидая, когда мы будем готовы выйти. Горничная держала мое светло-серое манто из пушистого меха на весу. Лорд Бестерн отобрал его и помог мне облачиться. Есть что-то интимное и домашнее в том, как мужчина заботливо накидывает на плечи теплую одежду.

Мне кажется, или я не могу отвести глаз от собственного мужа? И думаю, в самых закоулках души, как несказанно повезло?

У ворот гостей ждала вереница карет. Как я поняла, кареты были расставлены по важности пассажиров, а нас провели к одной из первых. Мы выехали раньше остальных, следовательно карета катилась по улицам города, не останавливаясь в пробке, мы смогли подъехать к самым воротам высоченного собора.

Снежно белый, с декоративными башенками, ажурными украшениями и бесчисленными мраморными статуями, собор выглядел как трехслойный торт руки призового кондитера. Витражные окна казались цветными карамельками, раскрытые крылья ангелов — венчиками крема. Красный ковер на ступенях, широко раскрытые ворота, у входа священнослужители в белых с золотым сутанах.

Первыми шли мы под руку с мужем. За нами Корделия, Пруденс и леди Уиндхем. Молодой мальчик с блондинистыми кудрями, похожий на ангелочка, провел нас до места, в первых рядах. Я расположилась на своем месте и принялась вволю рассматривать прекрасные картины на стенах, высокий арочный потолок, мраморные колонны, увитые белыми розами. В помещении было неожиданно холодно, я укуталась получше в меховую накидку, посмотрела прямо вперед… и… Наткнулась взглядом прямо на затылок принца Энтони, сидящего в первом ряду.

Я медленно выдохнула и искоса посмотрела в сторону мужа. Он внимательно наблюдал за моей реакцией, поэтому я взяла его ладонь в белой перчатке в мою и ободряюще сжала. Черты лица лорда Бестерна смягчились, но плечи так же оставались напряженными и я поняла, что муж страшится моей встречи с принцем Энтони не меньше, чем я сама.

Огромный зал наполнили глубокие звуки органа, игралась задушевная мелодия, призванная настроить гостей на романтичный лад. Постепенно стулья позади нас заполнялись, ко звукам музыки присоединился гул человеческих голосов. Сердце глубоко и часто билось и я судорожно держалась за руку мужа, в сердцах молясь, чтобы Энтони не повернулся.

Молитвы услышаны не были. Принц взмахнул каштановыми волосами до плеч, развернулся посмотреть на гостей и встретился прямо с моими широко распахнутыми глазами. Сперва мне показалось, что он не узнал меня — мазнул мужским взглядом с нотками одобрения по личику, спустился по белоснежной коже шеи до глубокого выреза, подчеркнутого черным кружевом, продолжил дальше, на ряд позади меня. Я мигом опустила глаза и плотно сжала губы, но тут почувствовала на себе жгучее внимание принца. Вспомнил.

Щеки залил румянец, в ушах зашумело. Муж накрыл мою ладонь второй рукой.

— Добрый вечер, ваше высочество, — хрипло произнес лорд Бестерн. — Поздравляю со свадьбой.

— Добрый вечер, лорд Бестерн. Спасибо за поздравления. Искренне рад, что вы приехали с семьей. Надеюсь, все в добром здравии?

Вежливые слова принца отдавались звоном колокола в ушах. Я сделала над собой усилие и подняла взгляд. Со страхами необходимо встречаться лицом к лицу. Мне важно понять, смогу ли я выдержать безразличие Энтони к бывшей игрушке, сметет ли меня неотвратимая волна чувств?

Энтони похудел, скулы заострились, кожа стала бледней. Он высоко держал голову и стройно спину, но я-то умела читать на его лице истинное настроение. Принц тосковал, его грызло беспокойство и тревога. За время моего отсутствия во дворце произошло нечто очень плохое. Встреча со мной отнюдь не обрадовала Энтони. Он не вернул мой прямой взгляд, а, выслушав ответ мужа, отвернулся обратно.

Да, шквал страсти меня миновал, видимо чары лорда Бестерна оказались сильней. Но почему так колет под сердцем, и хочется узнать, что за черный рок висит над принцем? Неужели он так печалится от предстоящей свадьбы?

Принц Энтони резко встал со своего места и удалился. Это связано со мной или…?

— Королевская свадьба начинается перед заходом солнца, заканчивается после него. Таким образом супруги в первый раз вступают под покров ночи, связанные узами брака, — объяснил Уильям. — Опоздать с церемонией считается плохим знаком, а сегодня времени осталось совсем не много.

Я заметила, как впереди напротив алтаря встали два архиепископа в золотых сутанах и высоких шляпах, похожих на разрезанный сверху бутон. Скромно скрестили руки на необъятных животах.

Шепот гостей усилился, а затем резко утих. По красному ковру прошествовал король при полном парадном облачении. Я вздрогнула, так как мантия, скипетр и держава выглядели точно, как на картине Пруденс со мною в главной роли. Рядом с королем шествовала королева, женщина в летах, тусклая, серая, обвешанная бриллиантами, словно из нее вытянули все краски и решили скрыть недостаток блеском драгоценностей. Король и королева заняли места в первом ряду.

молча смотрела как принц Энтони медленно и с достоинством идет к алтарю, смотря вперед взглядом человека, принявшего важное решение. Дойдя до священников, вместо того, чтобы занять место перед ними он прошествовал чуть в сторону.

Орган торжественно перешел на мелодию, более глубокую и величественную.

По красному ковру, чеканя каждый шаг, одетый во все красное с золотом шествовал Ричард. Одна рука на эфесе стеклянной трубки, другая сжата в кулак. В уголках угольных глаз морщины, щеки чисто выбриты. Дойдя до священников он повернулся к ним спиной и обратил свой взгляд на вход.

И вот, марш появления невесты — аккорды все нарастали, заполняли зал, заставляли чувствовать приближение нечто чудесного.

Вся закутанная в белую вуаль, со сверкающей тиарой на голове, в платье пышном настолько, что оборки задевали стулья по обе стороны прохода, в котором могли свободно пройти трое в ряд, невеста шла под руку с пожилым джентльменом.

Младшая принцесса с ослепительной улыбкой следовала позади, как подруга невесты, одетая в платье усыпанное шелковыми цветами, юная и свежая как лепесток розы, она наслаждалась каждым мгновением внимания, обращенных на нее глаз.

Сквозь вуаль мне удалось рассмотреть лицо невесты. Немолодая женщина с чрезмерным макияжем, хорошо сохранившейся фигурой и холодными глазами. Я видела ее однажды на торжестве в ее честь. Эмбия Фаулз, невеста Ричарда.

Сегодня свадьба старшего принца.

Я попыталась вспомнить, почему была столь уверена, что женится Энтони, но в памяти всплывала лишь фраза — «свадьба принца», без уточнения имени. Сама решила, что речь идет о моем бывшем возлюбленном, хотя сама присутствовала при обручении Ричарда. Что ж, брак на пользу короны дело похвальное, но свадьба случилась слишком поспешно. Имеет ли это отношение к бледности Энтони? Судя по тому, что Эдомийскую принцессу, экзотическую как цветок жасмина, нигде не видно, мысли текут в определенном направлении.

Когда архиепископ объявил о начале церемонии, все гости дружно встали на ноги, и стояли на протяжении долгой службы, пения хора, обязательной молитвы, а затем и клятвы супругов.

Новые туфельки, хоть и пошитые по размеру, отчаянно сопротивлялись долгой нагрузке. Носок жало, ступни ныли, уголком глаз я смотрела ровные ряды гостей, замерших на месте под впечатлением от значимости момента, сама пытаясь незаметно переступить с ногу на ногу.

— Милая, скинь туфельки на время церемонии, под юбками никто не заметит, а нам предстоит еще долгий бал до рассвета, — шепотом посоветовал Уильям, не поворачиваясь.

От его слов в груди разлилось теплое солнышко. Стало так приятно, что он увидел мои мучение и предложил помочь. С каменным лицом, стараясь не делать лишних телодвижения, я аккуратно высвободилась из туфелек и, облегченно вздохнула. Мраморный пол приятно холодил уставшие ноги, а стиснутые пальчики получили свободу.

Заключительный поцелуй у венчающейся пары получился несколько суховат, хотя в целом подходил к характеру венценосных особ. Первыми ушли по красному ковру архиепископ и священники под чудесный хор мальчишек, затем солнечно улыбаясь проследовала чета новобрачных. Постепенно, к выходу подтянулись и другие гости. Я заметила на себе не мало заинтересованных взглядов и обрадовалась, что до поры до времени скрыта мехами.

В карете лорд Бестерн держал меня за руку, будто боялся, что я вырвусь и убегу в неизвестном направлении. Близость Энтони сказывалась на нервах мужа. Я время от времени сжимала его пальцы, стараясь передать, что его поддержка для меня, как веревка скинутая с корабля на спасение утопающего.

Корделия гладила Пруденс по плечу мерными легкими движениями, почти не касаясь ткани.

— Мы не будем брать малышку на шумный бал. Ей следует хорошо отдохнуть, она совсем измучилась.

— Пруденс, — тихо сказал лорд Бестерн, и сестра вскинула глаза, посмотрев в сторону уха брата, избегая встречи глазами. — Ты держалась молодцом. Я знаю, как тебе тяжело покидать дом и сожалею, что мы вынуждены дважды за месяц совершать поездку.

— В третий раз только вы. Я не поеду, — твердо ответила Пруденс.

Значит нам предстоит еще один визит во дворец. Пережить бы этот…

— Охота на Бигаста, последняя в сезоне. Последний королевский отлов хищников перед зимой, когда те лютуют от голода и нападают на деревни, — повернулся ко мне Уильям.

Я вспомнила, что Пруденс рисовала памятную охоту. Девушке и вправду многое открыто. Что она сказала мне тогда?

«Берегись иголки».

Буду бдительной на свадебном балу. И посмотрим, как хорошо исполняются предсказания черноволосой девушки с глазами цвета льда.