Алиса заглянула в палату. Галя была в сознании, выглядела довольно неплохо.

— Добрый день, — Алиса улыбнулась, а про себя взмолилась, лишь бы ее не погнали проч. — Как себя чувствуете?

— Ох, Алиса, — расплылась улыбкой та. — Как я рада вас видеть. Проходите скорее. Я нормально. Вот только вернулась после томограммы. Сказали, все хорошо. Сотрясение есть, благо, не тяжелое.

— Простите, что я ничего не приготовила, торопилась, — подошла к столу, начала вытаскивать из пакетов фрукты, йогурты.

— Да что вы, какая еще готовка. Здесь кормят и весьма неплохо. Расскажите лучше, как у вас дела? Что с Игорем? Я ему звонила, но телефон у него отключен.

— Он под следствием сейчас, — а глаза тотчас наполнились слезами.

— Ох, — сразу села. — Но ничего, его обязательно оправдают. Хотя нервы могут потрепать. А вы как?

— А мне предложили съехать из дома Игоря.

— Что? Кто?

— Наталья Николаевна. Она была у Игоря, говорила с ним. И он решил, что в отношениях лучше поставить точку. Слишком много проблем из-за меня, — опустилась на стул, что-то низ живота прихватило.

— Нет, — замотала головой. — Не думаю. Если уж Игорь и захотел бы расстаться, то сказал бы вам в глаза. Поверьте, мне. Все-таки я его знаю двадцать с лишним лет. Скорее всего, Наталья Николаевна решила в кои-то веки проявить заботу о сыне, — и печально улыбнулась. — Заботу в ее понимании. Она очень странная женщина. Например, в школу на все собрания и беседы приходил только отец, она же появилась лишь раз и только для того, чтобы закатить скандал из-за непомерно большой суммы денег, которую затребовал родительский комитет на подарки учителям перед выпуском ребят.

— Просто Игорь перевел мне солидную сумму на счет. В общем…

— В общем, не торопитесь с выводами. Надо дождаться его возвращения. И, как я поняла, Наталья поселилась временно в доме Игоря?

— Да.

— Тогда вот, — покопошилась она в тумбе и достала оттуда маленький кошелечек. — Возьмите.

— Что это?

— Ключи от моей квартиры. Я живу в Троицке, от Москвы это близко. Переезжайте пока ко мне. С Натальей не советую делить площадь. Заберите все те славные вещички, что нашили для карапуза и переезжайте. Меня, сказали, выпишут в конце недели.

А Алиса вместо слов просто подошла к Галине и обняла.

— Вы сама еще ребенок, — погладила ее по голове. — А скоро станете матерью. Алиса, Игорь любит вас. Не любил бы, никогда не наделал столько глупостей и давно бы уже отпустил.

— Спасибо. Тогда я завтра к вам. Хорошо?

— Да хоть сегодня, дорогая. Адрес я вам сейчас по смс сброшу. Как малыш себя чувствует? Вы такая бледная. Хоть ели?

— Я устала. Устала ото всего, — начала заламывать пальцы. — Мне плохо… И морально, и физически.

— Понимаю. У вас за плечами слишком много всего. Но скоро роды, скоро бессонные ночи. А для этого нужно много сил, так что, перебирайтесь ко мне, я буду готовить, с малышом помогу, если родите, а Игорь к тому моменту не освободится. Когда вам рожать?

— Через месяц.

После разговора с Галей стало значительно легче. И, конечно же, хотелось верить, что Игорь не стал бы вот так расставаться через мать. А еще Галя права, жить с Натальей Николаевной под одной крышей — себя не жалеть. Но, может, и она пока действует на эмоциях?

Алиса вернулась в дом Волкова к вечеру. Зашла и окончательно поняла, что ее здесь видеть не хотят. Наталья Николаевна снова организовала ужин только для себя, а еще, как выяснилось, успела похозяйничать в их с Игорем спальне. Заменила постельное белье, косметику и прочую мелочь Алисы собрала в отдельный контейнер и оставила на комоде. Но обиднее всего оказалось другое — то, что Алиса обнаружила в мастерской. Все детские вещи были вывалены из корзин в большие пакеты, явно мусорные. А выкройки на пальто Игоря так вообще выброшены в урну. Видимо, пока ее не было, Наталья Николаевна изменила решение.

В итоге Алиса не стала ждать следующего дня, она заказала такси, потихоньку перетаскала вещи к входной двери, благо, дальше уже таксист помог все убрать в багажник. И уехала. А пока находилась в пути, успела о многом подумать. И поняла одно, даже если Игорь расстанется с ней, она его простит. Он спас ее от Влада, своим поведением показал и доказал, что не все мужчины такие мерзавцы, как Никитин.

Квартира Гали поразила уютом и чистотой, да и простором. Трешка в новом доме! Алиса как разделась, сразу прошлась вдоль подоконников, полила цветы, потом села за стол и, наконец-то, поела. Но вот живот так и продолжало тянуть. Тренировочные схватки начались уже как месяц, однако эта ноющая боль отличалась. Скататься бы завтра в клинику, показаться врачу. А Галя так обрадовалась, когда узнала, что Алиса уже перебралась к ней. Приказала не стесняться, чувствовать себя как дома, и занять комнату, кою держала для сына с семьей. Те все равно приезжали редко, поскольку жили в другом городе.

В комнате и комод имелся, куда Алиса решила сложить детскую одежду. Но когда доставала из мусорного пакета, не выдержала, расплакалась. Знала бы эта женщина, с какой любовью шилась каждая вещичка, а она их просто свалила в пакеты, как действительно какой-то мусор. Для малыша Алиса сшила все, от маечек до уличных комбинезонов. Все ж рожать ей осенью. И от перебирания вещей на душе потеплело. Через касания, через созерцание плодов своего труда Алисе всегда становилось легче. Даже в самые тяжелые дни шитье спасало. Возможно, это ненормально, но ведь кто-то рисует, кто-то пишет стихи, кто-то поет или танцует, а она вот шьет. А уж когда шьешь для своего будущего малыша, которого уже мечтаешь увидеть, взять на руки, то это состояние эйфории вообще не передать словами.

И все бы ничего, Алиса даже нашла в себе силы посмотреть пару серий любимого сериала перед сном, чтобы отвлечься, а то слезы так и просились наружу, но стоило лечь в кровать, как начались те самые неприятные тянущие боли внизу живота. Причем они усилились и уже не прекращались. Алиса тогда и душ приняла, и пару таблеток Но-Шпы выпила, только все без толку. В итоге не стала рисковать, вызвала скорую.

Та прибыла довольно быстро. Пока ехали, фельдшер выспросила о самочувствии, Алиса же отвечала на вопросы, а думала совсем о другом. О том, как она устала. Устала ото всего, что происходит в ее жизни с момента окончания школы. Почти пять лет не жизни, а существования. Да, Игорь подарил ей много незабываемых и счастливых моментов, но эти моменты постоянно чередовались с ужасными событиями. То неприятие и непонимание друг друга, то авария, то похищение, потом покушение и в итоге убийство Влада у нее на глазах, а еще постоянные нервы из-за ребенка и его здоровья.

Алису доставили в центр планирования, с которым был заключен контракт. Благо, там ее приняли сразу. Осмотрели, провели УЗИ обследование и с выраженным маловодием немедленно отправили в палату под капельницы. Алиса же настолько вымоталась, что без лишних вопросов следовала указаниям врача. Сейчас ей хотелось одного — уснуть, провалиться в тишину и темноту. Но прежде Алиса все-таки сбросила смс Гале, потом дождалась капельницу и только тогда уснула.

А утро началось с раннего подъема, анализов, хождений туда-сюда медперсонала.

— Добрый день! — в палату вошла лечащий врач. — Как себя чувствуете, Алиса Викторовна.

— Здравствуйте. Низ живота продолжает тянуть.

— При маловодии такое бывает, да. Я прочитала ваше обменную карту. Беременность в зоне риска, возможны патологии плода, в таких случаях маловодие тоже вероятно.

— Мне делали УЗИ, часто. В разных местах. И ничего не находили.

— Увы, некоторые дефекты мы можем увидеть только после родов и тщательного обследования ребеночка. Но будем надеяться на лучшее. Срок у вас уже приличный, тридцать шесть недель. Поэтому стараемся дотянуть до тридцать восьмой, но если уж роды начнутся раньше, будем рожать.

— Хорошо, я поняла.

— Вам вызвать психолога? — доктор заметила ее подавленное состояние, как и отрешенный взгляд, расконцентрированное внимание.

— Нет, не нужно, — и посмотрела на телефон.

Хоть Алиса и знала, что Игорь сейчас вне зоны доступа, но все равно ждала его звонка или смс.

— Уверены?

— Да, — попыталась собраться. — Просто напряженная выдалась неделя. Зато теперь здесь отдохну, — натянуто улыбнулась.

— Ладно. Ах да, вам сейчас надо побольше свежих овощей и фруктов. Витамины-то мы вам капать будем, но пока сезон, желательно получать их из природы.

— А мне можно будет выходить на улицу?

— Да, но только когда боли пройдут, и мы стабилизируем ваше состояние.

— Ясно.

Когда врач покинула палату, Алиса поспешила лечь. И снова уставилась в телефон. Понимала, что не позвонит, но не получалось не ждать.

Игорь же в это время находился в изоляторе временного содержания. Сегодня ему снова разрешили встречу с матерью, чему Волков был несказанно рад. Хотелось уже услышать, как там Алиса, все ли в порядке у нее, у ребенка.

Наталья Николаевна прибыла точно в указанное время.

— Привет, родной, — скорее обняла сына. — Ох, зарос-то как, — коснулась густой щетины. — У тебя все хорошо? Адвокат справляется? Слышала, следовать здешний тот еще.

— Все хорошо. Каким бы следователь ни был, а факты в мою пользу.

— Ну, дай-то бог.

— Сама как?

— Я ничего. Держусь, хоть и давление скачет.

— Как Алиса? Ты перевела деньги ей на счет?

А она сразу поджала губы, взгляд стал холодный:

— Перевела, — сцепила руки в замок. — И по сей день возмущена такой непомерно крупной суммой.

— Как у Алисы дела? — повторил вопрос уже жестче.

— Сынок, я хочу тебе сказать, что решила все твои проблемы.

— Не понял?

— Эта Алиса тебе не пара. Ты только посмотри, до чего она тебя довела? Ты сидишь в изоляторе. До этого лежал в больнице с простреленным плечом. А Лаврова твоя на всем готовеньком и при деньгах.

С каждым словом Волков закипал все сильнее, но пока еще держался.

— В общем, я ей указала на дверь. Твоих денег ей хватит на роды и содержание ребенка, если конечно, не будет тратить направо и налево.

— Ты сделала что? — а глаза точно кровью налились, в зобу аж дыхание сперло.

— Нельзя быть таким наивным, сын. Ты своим здоровьем, своей жизнью рисковал, решая ее проблемы. А она прикинулась невинной овечкой и пользуется твоей добротой. Правду говорят, простота хуже воровства. Достаточно уже нянчиться с ней. Да и ребенок родится явно с проблемами. Одно мучение. А тебе надо спокойно работать, наслаждаться жизнью. Встретишь еще, — но Игорь ее прервал резким ударом руки по столу, отчего Наталья Николаевна так и подпрыгнула на месте.

— Значит так! — подался вперед. — Ты немедленно свяжешься с ней, извинишься и попросишь вернуться. Понятно?

— Да как ты смеешь…

— Смею! Я-то как раз смею, а вот ты не смела прогонять ее из дома! Из моего дома!

— Игорь, ты ведешь себя неправильно. Я твоя мать и желаю тебе счастья.

— Н-да? Счастья мне желаешь? Да ты только что крест поставила на моем счастье. Что до пользования моей добротой и решения ее проблем, то позволь-ка напомнить отца. Он разве не впрягался за тебя, м-м? Не решал твои проблемы, когда к тебе в девяносто седьмом пришли бандосы отжимать фирму? Кто в экстренном порядке перевел все дела на себя? Кто поехал на стрелку? Кто потом каждый день возвращался домой в страхе быть пристреленным у подъезда? Ты? Нет, не ты. Отец. А ты у нас, что делала в это время? Находилась на излечении в клинике в Венгрии, да позванивала оттуда раз в недельку.

— Это совсем другое. Мы были мужем и женой, а твой отец как порядочный…

— Он и до брака таскался с тобой везде и всюду. От любой покупки, заканчивая подачей документов в институт. Мать твоя мне много чего поведала. Так что не надо тут строить из себя независимую бизнес-леди. Потому-то сердце у отца и не выдержало.

— Ты меня хочешь обвинить в его смерти?

— Нет. Я хочу сказать, что для начала себя вспомни, а потом лезь ко мне со своими ценными советами. Мне они не упали, мама. Как-то жил без них все тридцать пять лет и дальше буду жить.

— Неблагодарный нахал! — а глаза заблестели от слез.

Но эти крокодиловы слезы не тронули Игоря, знал он их причину и цели.

— Короче говоря. Если Алиса не вернется домой, можешь забыть о том, что у тебя есть сын. И фирмочка твоя останется без моих финансовых вливаний. А то что-то больно рьяно ты взялась мои деньги считать.

— Да, — покачала головой. — Гены никуда не денешь. Думала, будет мне поддержка на старости лет, внуков буду нянчить, а что в итоге? Родной сын разговаривает со мной хуже, чем с любым чужим человеком.

— Достаточно, — поднялся из-за стола. — Я тебе все сказал, делай выводы. Если пойдешь на принципы, я тоже пойду. И если тебе плевать на отношения со мной, то хотя бы побеспокойся о своем бизнесе.

Как же ему сейчас было погано. Игорь вернулся в камеру и сразу запросил встречу с адвокатом. Долго его еще собираются здесь мариновать? Получили уже и записи с камер до их отключения. Там все видно. И как Никитин убил охранников, и как потом держал на прицеле Алису будучи в доме. Адвокат со знакомым снова отыскали того зека бывшего, что помог Алисе, а он рассказал о планировании похищения, о рукоприкладстве. По запросу из Перми пришли все данные на Никитина. Какого хрена им еще надо? А главный вопрос, где сейчас Алиса? Ей ведь скоро рожать. Лишь бы только не решилась на бегство.

Однако Алиса не собиралась сбегать. Зачем? Так и так одна осталась.

Дни в больнице тянулись неспешно. Неделя показалась долгой как никогда. К тому моменту и Галю выписали. Конечно же, она немедленно навестила свою новою постоялицу. Наготовила столько, что Алиса забила контейнерами весь маленький холодильник.

— Ну вот, то вы ко мне, то я к вам. Из больницы в больницу, — расплылась улыбкой Галя. — Как дела, Алиса?

— Сейчас уже лучше, — заварила им чая. — Спасибо вам огромное. Я заплачу за все.

— Еще чего, — замотала головой. — Даже не вздумайте. Мне достаточно того, что Волков платит. Кстати, от него пока так и нет вестей?

— Нет.

— Да уж. В нашем царстве-государстве еще доказать надо, что ты не верблюд. Как себя чувствует волчок младший?

— Хорошо, — погладила живот. — Растет, толстеет. Говорят, в последний месяц они именно накапливают жирок.

— Моя бабушка, царствие ей небесное, всегда говорила, загривочек есть, значит, прозимует. Думали, как назвать?

— Нет еще. Не успели. Я бы Ромой назвала. Роман Игоревич, вроде неплохо звучит.

— Да, очень даже. Наталья не проявлялась? Может, сошла с нее спесь.

— Нет. И, честно говоря, я этому очень рада.

— Глупая женщина. Но что поделать, таких как она много. Не думают о будущем, о старости. Зато у них всегда во всем кто-то виноват. Вот и Наталья. Школу винила в том, что Игорь дрался, хотя дрался он совсем по другим причинам. Потом и меня винить начала, что я заменила ее почетное место. Теперь вот вас обвинила. Такой уж человек. Но, да ладно, бог ей судья. Главное, Игорь другой. В нем доброты много, несмотря на норов. Бесится, ножкой топает, орет дурниной, а потом быстро отходит.

Когда Галя собралась домой, Алиса вызвалась ее проводить, заодно решила прогуляться. Погода стояла безветренная, ясная, деревья радовали осенним разноцветьем.

Она бродила по дорожкам, дышала свежим воздухом, ловила лучи солнца. Потом все-таки подул легкий ветерок. И все бы хорошо, но спустя десять минут ходьбы Алиса опять ощутила ноющие боли внизу живота. А буквально через минуту по ногам потекло что-то горячее.

Вернувшись в палату, первым делом написала смс Игорю, после чего позвала медсестру. И началось. Врачи, осмотры, подготовка.

А ведь планировали с Игорем, что он будет рядом. Не на самих родах, нет, в дородовой палате. С ним было бы куда спокойнее, но его нет и не будет. Ощутимые схватки пошли спустя час, да и то благодаря капельнице, оказывается, кроме маловодия у нее еще и слабая родовая деятельность. Час от часу не легче. Но Алиса старалась держаться. Временами хотелось расплакаться, пожалеть себя, однако сейчас надо думать о ребенке. Это ему предстоит сложный путь, она-то вытерпит, и не такое приходилось терпеть.

Алису подключили к аппарату КТГ и уложили в кровать. Так и бежали минуты под звуки сердцебиения ее малыша, это были самые волшебные звуки, под которые даже подремать удалось минут десять. А вот потом начались такие схватки, что уже ни на чем не получалось сконцентрироваться, кроме как на дикой боли. Тело сковывало по нарастающей, а когда отпускало, Алиса дышала и уговаривала себя, что ребенку сейчас тяжелей в стократ. Потом шла следующая волна, казалось, больнее предыдущей.

Забавно, как судьба раз за разом сталкивает ее с одиночеством в самые тяжелые периоды жизни.

На лбу бедняжки выступила испарина, спина уже болела сама по себе, независимо от схваток, в носу появился противный запах крови.

— Как себя чувствуете? — в палату вошла доктор. — Сейчас проверим раскрытие.

— Сколько времени прошло от начала? — произнесла негромко.

— Семь часов.

Доктор произвела какие-то манипуляции, сразу после которых пошла продолжительная схватка.

— Так, почти полное раскрытие. Сейчас предупрежу акушерку, она подготовит родзал и пойдем рожать. Вы молодец.

Через десять минут Алиса уже была в родзале, вокруг нее собрался весь коллектив. Ну, хоть здесь она не одна, хотя бы здесь окажут помощь ее малышу. Скоро к схваткам присоединились потуги. Что значило одно, вот-вот волчонок появится на свет.

— Давайте, Алиса. На счет три надо будет активно поработать.

А в ней вдруг резко закончились силы. Их и было-то не так уж много. Из-за чего команды врачей выполняла кое-как.

— Ну, совсем вы расслабились, голубушка. Так мы и до следующего утра не родим. Давайте-ка, включайте все скрытые резервы.

— Не могу, — произнесла на выдохе. Ноги уже откровенно дрожали, в руках сил тоже не осталось, все, что ниже поясницы ломило.

— Можете, еще как можете. Ребенку надо помочь. Сам он не выберется. Тем более я уже вижу головку. Госпожа Лаврова! — гаркнула уже вконец раздосадованная женщина. — Хватит лениться! Тут лентяек не терпят!

И Алиса собрала последние силы.

— Во-о-о-от, пошло дело, — похлопала ее по ноге дама с характером. — А то смотри, какая неженка пришла к нам отдохнуть.

Через минуту Алиса ощутила внезапное облегчение, тогда как акушерка подняла вверх синий комок:

— Мальчик! — произнесла с улыбкой, хотя ту и скрывала маска.

Только заветного плача никто не услышал. В зале повисла тишина, а врачи быстро переглянулись, после чего акушерка отдала новорожденного в руки реаниматологов, которые куда-то его быстро унесли.

— В чем дело? — Алиса сейчас же забеспокоилась. — Куда они унесли моего ребенка? Почему он не заплакал? Ведь должен был заплакать.

— Успокойтесь, успокойтесь. Стандартная процедура. А вы напрягитесь-ка еще разок, надо послед родить.

— Где мой ребенок? — о каком успокоении они вообще говорят?

— Вашему сыну сейчас помогают продышаться.

Но время шло, а малыша ей все не несли. Это стало последней каплей, больше Алиса не выдержала, отключилась.

Остальное происходило как в тумане. И события сохранились в памяти вспышками. Вот ее приводят в чувства, вот кто-то суетится рядом, что-то говорит, трясет за плечо, кажется, ругается. Или нет…

Алиса с трудом разлепила глаза, осмотрелась. За окном темно… Который сейчас час? Потом глянула вниз и обнаружила на животе пузырь со льдом. И память мгновенно вернулась. Ее мальчик! Где ее мальчик? Тогда сразу приподнялась, ощутив боль везде, где только можно. Будто по ней прошлась толпа народа, причем дважды. Так, она в палате, скорее всего, послеродовой. А вот и кнопка вызова медперсонала.

Через пару минут пожаловала медсестра:

— Пришли в себя? — поспешила убрать пузырь. — Как состояние? Головокружение? Тошнота?

— Где мой ребенок? — посмотрела на нее шальным взглядом.

— Ваш мальчик в реанимации.

— Что с ним?

— Давайте я приглашу вашего доктора, она все расскажет. У нее как раз сегодня смена.

И упорхнула. Ну вот, что за люди? Почему не сказать пары слов!

Доктор пришла быстро.

— Ну, наконец-то, — улыбнулась высокая статная женщина. — Устроили вы нам веселые роды.

— Мой…

— Да-да, ваш мальчик, — уперлась она руками в борт кровати. — Он в реанимации на искусственной вентиляции легких, состояние средней тяжести.

— Но, почему? Он ведь доношенный, — глаза мигом покраснели, губы задрожали.

— Он незрелый у вас. Легкие оказались незрелые. Но вы не переживайте, состояние мы стабилизировали. Малышу понадобится некоторое время, может неделя, может, две, потом он начнет справляться сам.

— Я смогу его увидеть?

— Сможете. Но не сегодня.

— А те риски, о которых говорили врачи? Возможные патологии?

— Внешне ваш мальчик здоров, что до возможных внутренних дефектов, это будет ясно позже, когда он немного окрепнет. В любом случае, многое прояснится уже в эти дни. Вы главное не накручивайте себя. Еще проблем с лактацией не хватало. Вашему ребенку понадобится молоко, слабеньким оно вообще как лекарство. А сейчас отдыхайте. И да, с вами все в порядке. Была кровопотеря, но умеренная. Восстановитесь быстро.

— Спасибо, — легла обратно.

Главное, ее мальчик жив. Да, это самое главное. Главнее всего на свете. Современная медицина творит чудеса. Вон, пятьсот граммовых выхаживают и ничего, вырастают обычными здоровыми людьми. Доктор права, надо, во что бы то ни стало, сохранить молоко. О грудном вскармливании читала много статей. Оно действительно панацея для новорожденного. Вдруг до ушей Алисы донесся вибро-сигнал телефона, который лежал на тумбочке. Она скорее схватила телефон, взгляд тотчас вспыхнул, но и быстро потух. Это Галя. От Игоря по-прежнему ничего. И телефон его по-прежнему заблокирован.

Спустя час Алиса все-таки поднялась. Нечего разлеживаться. После побоев Влада бывало гораздо хуже, а уж роды. Все рано или поздно через это проходят.

На следующий день бедняжка вся извелась в ожидании обхода. Хотелось уже узнать, как ее мальчик провел ночь. Как он себя чувствует. И когда доктор пришла, Алиса аж всплакнула.

— Я вам вчера что говорила? — посмотрела на пациентку сердито. — Не накручивать себя. И что в итоге?

— Как он?

— Ночь прошла спокойно. После обеда за вами придет сестра и проводит в отделение реанимации. Побудете с сыном, познакомитесь. Пообщаетесь.

И очередные часы томительного ожидания. Как назло, время до обеда тянулось безобразно долго. Алиса уже не знала, куда себя деть. А после обеда, который еле-еле впихнула в себя, пришла медсестра. Путь до отделения показался тоже долгим, потом ее заставили надеть специальный халат, шапочку, маску, бахилы и только тогда впустили. В помещении находилось шесть оборудованных кувезов. Три из них были заняты. У Алисы от такого зрелища сердце сжалось, настолько стало жаль этих крошек. Но где же ее крошка?

Сестра указала на центральный кувез:

— Ваш. Через пятнадцать минут приду. Ничего не трогать, только общаться. Ясно?

— Да, хорошо.

Алиса на ватных ногах подошла к кувезу, заглянула внутрь, и слезы побежали по щекам. Там лежал ее маленький волчонок. Такой крохотный, в шапочке, ручки были сжаты в кулачки, глазки закрыты марлевой повязкой.

— Приве-е-е-ет, — произнесла сквозь слезы, — мой маленький боец. Ты ведь боец? Наверняка будешь в своего папу. А он знаешь какой? Все преграды снесет, но добьется своего. И наорет еще на всех, чтобы не переставали бояться, — потом продышалась немного, — мы скоро встретимся. Ты только не сдавайся. Лавровы и Волковы не сдаются.

Он иногда хмурился, чмокал губками, а разок даже разжал кулачок.

Жаль, что пятнадцать минут пролетели так быстро. Но Алиса ощутила покой. Ее мальчик обязательно будет в порядке, обязательно! А она станет для него самой лучшей мамой, о какой только может мечтать ребенок. Хотелось бы верить, что и Игорь пожелает стать лучшим отцом.

Алиса покинула отделение реанимации в состоянии умиротворения. Впервые ей было настолько легко и хорошо. Да, малышу еще предстоит побороться, предстоит окрепнуть, но для этого он должен чувствовать ее поддержку и любовь. Так что, весь негатив долой. И не страшно, если они останутся вдвоем. Не пропадут.

Так потекло время. Алиса каждый день посещала реанимацию, а сегодня ее мальчика должен осмотреть неонатолог, проверить зрение, слух. И снова часы ожидания, нервов. За три дня состояние малыша улучшилось, врач даже предположила, что к концу недели его смогут снять с искусственной вентиляции легких и перевести в отделение интенсивной терапии.

— Добрый день, Алиса Викторовна, — в палату вошла детский врач. Наконец-то!

— Добрый день, — сразу все отложила.

— Я осмотрела вашего карапуза. Глазки в норме, никаких внешних патологий нет, но сами понимаете, зрение у новорожденных никакое, поэтому вам придется планово посещать окулиста после выписки. Также провели аудио логический скрининг. Правое ушко в норме, а вот левое. В общем, тест не прошло. Говорить о каких-то конкретных проблемах мы не можем, но с учетом того, что вы в зоне риска именно послуху и зрению, опять же, придется посетить специалистов и провести более тщательное обследование.

Как странно, вроде и осмотрели малыша, а толком ничего не понятно. Все позже, все потом… Неужели проблемы со слухом? Да и со зрением до конца неясно.

И еще несколько дней прошли. Прошли в сомнениях, переживаниях, несмотря на положительную динамику. Алиса старалась держаться, благо, Галя не бросала, навещала. Но все равно было морально тяжело, одиноко. Снова начало пугать будущее, потому Алиса гнала мысли о будущем прочь, не хотелось заглядывать туда, где все настолько пространно. А спустя два дня доктор все-таки пригласила специалиста, чтобы провести дополнительный тест на слух. Увы, нейро сенсорная тугоухость в левом ушке подтвердилась. Как объяснил врач, скорее всего дело в патологии слухового нерва, вызванного теми самыми препаратами, которые принимала Алиса.

— Но вы не опускайте руки, — попыталась ее успокоить неонатолог. — Теперь вы сможете взяться за лечение как можно раньше.

— Отоларинголог сказал, нейросенсорная туго ухоть необратима, разве что потом нужно будет подобрать правильный слуховой аппарат.

— Даже и так. В остальном малыш здоров.

— А зрение? По-прежнему непонятно, что с ним.

— Окулиста мы тоже приглашали. Да, нужно будет контролировать зрение, обязательно посещать доктора, но на данном этапе никаких нарушений не выявлено. Алиса, вы расклеились. Это не есть хорошо. Все эти дни держались молодцом. И ваш сын идет на поправку семимильными шагами, в весе значительно прибавил, дышит уже сам. Разве это не стоит того, чтобы радоваться? Берите себя в руки.

— Хорошо, постараюсь.

— Не старайтесь, сделайте. Ребенок прекрасно чувствует настроение матери.

— Да, конечно. Но сегодня мне нужно выплакаться, — слезы уже вовсю просились наружу.

— Ладно, но только сегодня. Договорились?

На что она кивнула.

И когда доктор покинула палату, Алиса позволила себе разрыдаться. Неонатолог все верно сказала, бесспорно. Но от этого не легче. Так больно и горько за свою крошку, которая только-только появилась на свет. Алиса подошла к окну, посмотрела вниз, а там какой-то счастливый отец написал на асфальте слова благодарности жене за дочку. А толпа родственников запустила шарики, и сейчас активно махали руками новоявленной мамочке. Глядя на это, слезы полились пуще прежнего. Почему же она всегда одна? За какие такие грехи или ошибки? Дверь в палату тем временем открылась. Наверно обед принесли. Но голос, прозвучавший мгновением позже, заставил вздрогнуть и затаить дыхание.

— Привет, барашка.

Не веря своим ушам, не чувствуя под собой опоры, Алиса развернулась. На пороге стоял ее любимый волк. Осунувшийся, с темными кругами под глазами, непривычной щетиной.

Алиса даже не поняла, как подбежала к нему, как бросилась на шею и залила воротник футболки слезами.

— Тебя выпустили? — пробубнила в плечо. — Все закончилось?

— Да, родная. Все закончилось. Дело закрыли, а меня отправили на свободу, — усмехнулся, но пара слез все-таки скатилась по щекам.

— Ты ведь не расстался со мной? — а смотреть в глаза боялась.

— Чтобы я с тобой расстался? Для этого как минимум Земля должна остановиться. Хотя, даже тогда замерзнем вместе.

— А у тебя сын, между прочим, — говорила сквозь слезы, дыхание то и дело сбивалось.

— Знаю, — и еще крепче прижал ее к себе. — Я обо всем знаю.

— И тебя это не пугает?

— Алиса, у нас сын. Ты подарила мне Волкова младшего. И этот парень даже не представляет, как ему повезло с папашей, — произнес ей в волосы и тут же вдохнул их аромат.

Наконец-то Алиса нашла в себе силы поднять на него взгляд:

— Я люблю тебя, — коснулась щетины.

А он в ответ склонился и поцеловал.

— Идем, — с трудом оторвалась от его губ, — ты должен его увидеть.

Их пустили в отделение интенсивной терапии, а медсестра позволила отцу взять сына на руки.

— Вот ты какой, — Игорь еще никогда не держал в руках таких крошек, да вообще никаких не держал. Потому от волнения даже руки затряслись.

— Роман Игоревич, — улыбнулась Алиса.

— Роман? — перевел на нее взгляд. — Прямо Роман, Роман?

— Ну, да, — и закусила губу.

— Ясно, — снова посмотрел на малыша. — Здравствуйте, Роман Игоревич, я Игорь Владимирович, ваш папенька, — после чего слегка пожал крохотную ручку.

Игорю очень не хотелось отдавать сына медсестре, но пришлось. И когда Рома оказался в теплом кувезе, счастливые родители вернулись в палату, сели за стол и просто сидели какое-то время, молча. А еще держались за руки. Алиса так много собиралась Игорю сказать, но вот, они вдвоем, тогда как слов-то и нет. Есть лишь ощущение завершенности. Правда, спустя полчаса она все-таки заговорила:

— Когда тебя освободили?

— Сегодня утром. Я привел себя в порядок и сразу рванул сюда.

— Почему меня так и не вызвали на допрос?

— Им не понадобились твои слова, мой адвокат нарыл на Никитина столько, что этого с лихвой хватило.

— Я так боялась, что ты на самом деле решил расстаться со мной.

— А я боялся, что ты сбежишь.

— Нет, я бы так не поступила. Уже нет.

— Алиса, — сжал ее руки, — я хочу попросить у тебя прощения за мою мать. Сама она вряд ли попросит, слишком гордая, слишком самоуверенная.

— Может быть когда-нибудь и прощу.

Алису с сыном выписали еще через неделю, когда малыш окончательно окреп. Встретил ее Игорь, а Галя подготовила дом к приему юного хозяина. Волков отправил матери смс, где сообщил, что у нее родился внук, что сегодня его выписывают, но Наталья Николаевна ничего не ответила, хотя и было видно, что прочитала смс. Однако Игорь даже не расстроился. Некоторые люди неспособны признавать ошибки, неспособны идти на компромисс. Так и его мать, она всегда действовала по-своему, а если что-то шло не так, винила кого угодно, но только не себя.

И когда малыш освоился на новом месте, когда Алиса с Игорем приспособились к роли родителей, настало время сделать то, чего оба давно хотели — пожениться. День для этого выбрали произвольно. Просто встали одним прекрасным утром, позавтракали и поехали в ЗАГС, откуда вернулись уже мужем и женой. Разве что Галя как всегда устроила им праздничный ужин. Рому к ужину тоже нарядили в комбинезон, стилизованный под фрак с манишкой и бабочкой. Посидели тихо, спокойно, по-семейному. Правильно же говорят, счастье любит тишину, о которой мечтали что Алиса, что Игорь. Как и о покое. Уж кто-кто, а они заслужили покоя.