Ослепительные на фоне лазурно-голубого неба белые колонны, обрамлявшие вход в город, становились по мере приближения все выше и выше. Глаза Мадеи расширялись все больше, и, судя по выражению лица Исаира, он был изумлен не меньше. Воздушные облака цветов, в которых мирно жужжали насекомые и порхали бабочки с прозрачными крыльями, поля, переполненные колосящейся пшеницей. Если Мадея приглядывалась, то вдалеке, в самом центре зеленого моря, можно было различить одинокие фигуры, застывшие посреди колосьев. Они источали волны тепла и энергии, вокруг них травы росли прямо на глазах, вытягиваясь к жаркому солнцу. Ближе к городским стенам начались ухоженные сады. Ровные ряды яблонь, абрикосовых деревьев и груш тянулись до темной полоски скал на горизонте. Подобное сказочно прекрасное место просто не могло быть реальным. Возникни оно вне защиты каменных стен, его бы мгновенно затоптали, разграбили и разодрали на части.

Достигнув гигантских стен, погружавшихся в безоблачные небеса, Исаир и Мадея остановились перед открытой аркой ворот в нерешительности.

В следующее мгновение рядом словно из пустоты возникла высокая фигура в плаще мышиного серого цвета. Несмотря на почтительный поклон, от звука его тихого голоса становилось не по себе.

– Тулла приветствует вас, странники. Мое имя Афарот. Я являюсь смотрителем городских ворот. – Заметив движение руки Исаира к рукояти кинжала, незнакомец покачал головой. – Не стоит бояться, жители и стражи этого города все еще помнят Древний закон.

Нехотя убрав руку от пояса, Исаир склонил голову в ответном приветствии.

– И мы приветствуем тебя, Афарот. Прости нас за неучтивость. Далекий путь учит осторожности в любом месте, сколь сказочным оно бы ни казалось.

– Понимаю. Однако странники, добравшиеся до этих земель пешком, – очень неожиданные гости за последнее время. Точнее говоря, за последние восемь сотен лет. Остальные наши гости издревле пользуются телепортацией и порталами. Что же привело глубокоуважаемого дху и достопочтенную эльфийку из лесов К’хаана к этим стенам? Что заставило вас совершить столь долгий и опасный путь?

Исаир и Мадея переглянулись.

– Нас привела легенда о вашем дивном городе. – Исаир откинул край капюшона назад, уже не видя смысла скрывать цвет лица и глаз. – Точнее, желание увидеть Магистра Халида-ар-Рахмана.

Смотритель ворот задумчиво молчал. Возникло странное ощущение, будто он сверлит путников взглядом. Впрочем, как Мадея ни пыталась разглядеть под капюшоном его лицо, оно так и оставалось пятном сумрака.

– Я уважаю ваше желание ограничиться лишь частью правды, – наконец проговорил Афарот. – Тулла примет вас, как своих собственных детей. Вы вправе свободно гулять по ее улицам, однако первая попытка обнажить оружие или прочесть любое из заклинаний боевого класса приведет вас к удалению из города без возможности когда-либо вернуться обратно. Мы вполне понимаем, что вы не в силах знать все правила нашего города, но соблюдать Древний закон вы обязаны. Вы уважаете нас – мы уважаем вас. А теперь позвольте спросить, поняли ли многоуважаемые странники все, что я сказал? – Дождавшись утвердительного ответа, он сплел пальцы и вновь склонился. – Тогда я желаю вам приятного отдыха в стенах нашего города. Наш дом – ваш дом, наша еда – ваша еда.

И смотритель растворился в воздухе, исчез с последним словом, подобно зыбкому миражу в пустыне. Его предупреждение было более чем понятным и веским. Непонятно было лишь одно: почему чужестранцев так легко впускали в город, заранее зная о всех их намерениях? Ответ на эту загадку они нашли очень скоро, когда ступили в пределы города и погрузились в клубок его мелких улочек.

Первым встреченным жителем Туллы оказался старик. Сгорбившись, он сидел на каменной лавке у ворот и грелся в рыжих лучах заходящего солнца. Вскоре ему надоело сидеть на одном месте, он медленно поднялся с места, опираясь на палку, так же медленно распрямился и щелкнул узловатыми пальцами. Лавка мигнула и перетекла в иную форму – молодого человека с лицом землистого цвета, услужливо и бережно подхватившего старика под руку. Навстречу им вприпрыжку бежал мальчик, таща за собой на невидимой веревке игрушечную деревянную тележку с грубо разукрашенными солдатиками внутри. На каждой кочке солдатики со стуком подпрыгивали и недовольно грозили вихрастой голове хозяина деревянными кулачками. Неподалеку, у двери одного из домов, разговаривали две женщины, одна из которых самозабвенно жестикулировала, а другая изредка поглядывала через плечо на небольшое корыто, притулившееся у крыльца. В мыльной воде плескались рубаха и платье, самостоятельно отжимаясь. Горшок, в котором крохотное лимонное дерево покрывалось желтыми плодами, нагруженные телеги, двигавшиеся без коней…

– Они слишком сильны, чтобы волноваться из-за мелкой мошкары вроде нас, – сказал Исаир. – В подобном месте дурные мысли просто не в силах зародиться, а если даже такое случается, они быстро становятся всеобщим достоянием. Каждый может заглянуть в голову соседа, словно в корзину для грязного белья.

Исаир окинул взглядом стеклянные стены, высившиеся справа. Класс за ними был заполнен рядами столов, над которыми склонились головы учеников. В воздухе перед каждым стремительно вращалось небольшое зеркало, так быстро, что было скорее похоже на мерцающее пятно света.

Исаир уже начинал подозревать, что местным жителям было попросту плевать на чужестранцев и их смутные намерения. Быть может, не стоило изощряться, а нужно было просто расспросить горожан? Прямо подойти и спросить, без хождений вокруг да около? Эта мысль нравилась Исаиру все больше, и, недолго думая, дху свернул к одной из лавочек, лепившихся у стерильно чистых стен домов.

– Простите… – Он перегнулся через прилавок и поспешно выпрямился, едва не столкнувшись нос к носу с дородной женщиной в цветастом платке. Она улыбнулась, обнажив ряд белых крупных зубов.

– Вы что-то хотели?

– Да. Как пройти к ближайшей таверне? И в какой было бы лучше остановиться?

– О… – Торговка понимающе кивнула. – Конечно. Думаю, таверна Семи Рун вам подойдет. – Она выудила из-под прилавка рулон красной ленты и портновские ножницы. Сухой щелчок пальцев, ножницы взмыли в воздух и отсекли кусок ленты. Женщина же занялась другим свертком, раскладывая его содержимое по цветам. – Хозяина зовут Тевтус, он всегда внимателен к своим постояльцам и не просит много денег. Дойдете до конца улицы, свернете налево к рынку, пересечете площадь наискось и через два дома свернете направо. Ленточку не желаете?

– Нет, спасибо…

– Не за что, дорогой. А башню магистра вы увидите по дороге к рынку, – добавила она, скосив на дху глаза. – У входа в парк. Он с радостью примет вас и постарается удовлетворить все ваши просьбы. Думаю, даже самые опасные.

Женщина смотрела на дху с таким беспечным видом, словно только что поинтересовалась о здоровье его детишек. Ножницы продолжали щелкать, каждый раз отсекая равные куски ленты. Нарезав красную полосу, они принялись за синюю с серебряной каймой.

Ошеломленный Исаир продолжал стоять у прилавка.

– Быть может, вы все-таки хотите ленточку? У меня есть все расцветки. Вашей спутнице понравится.

– Н-нет, нет… – Исаир почувствовал себя круглым идиотом. Краска хлынула к его бледным щекам. – Спасибо за помощь.

Собственное идиотское положение бесило Исаира до чертиков, казалось, еще немного, и он просто треснет по швам от злобы. В этом городе даже зубастые лавочницы были в сотни раз сильнее, чем отлично обученный дху из древнего рода. И даже зубастая лавочница с лицом, похожим на старое яблоко, знала все его намерения и мысли. Издевательство и только…

– Покупаем амулеты! Берем амулеты, совсем недорого!

– Папирус и перья! Лучший папирус во всей Тулле!

– Девушка! Девушка! Да, вы! Не желаете ли зелий или мазей? Приготовлены со знанием и любовью!

Прилавок зазывалы просто ломился от штабелей пузырьков из темного стекла. Мадея рассеянно обвела их взглядом, провела пальцами по сухим пробкам, торчавшим из горлышек, и ткнула в одну из низких баночек.

– Почем эта?

– Два золотых! Есть за четыре, с корнем артту, неопасные раны затягивает за четыре дня, с глубокими справится за неделю. Есть и за десять монет, с чистым серебром и лепестками Дриадовой Розы. Лечит даже ожоги от клюва феникса и не оставляет шрамов…

– Да зачем фениксу клеваться-то?! Она что, его ощипывать собралась? – со стороны соседнего стола раздался насмешливый выкрик. Зазывала подскочил, словно ужаленный, и гневно зыркнул на коллегу.

– Феникс – птица опасная и нервная, а ее укусы смертельны! Ты видел птицу Маркуса, сына Элеит?! Злющая, словно ее не кормят, и все время пытается спалить полквартала, а когда к ней подходишь слишком близко…

Мадея устало вздохнула и покрутила баночку в руках. Ее белое вязкое содержимое медленно переползло на крышку. Мазь как мазь, ничего особенного, по крайней мере, та, которую готовила она, выглядела так же, затягивала раны за три дня и не стоила даже одной монеты. Но теперь ингредиентов под рукой не было, тем более что палить костры в комнате таверны она бы не решилась в любом случае. Пока Исаир бродил вокруг башни Отречения, безуспешно беседуя с охраной и выискивая хоть один путь, чтобы проникнуть внутрь, она решила пополнить запасы и осмотреть окрестности. Это определенно приносило больше пользы, чем бессмысленное наматывание кругов вокруг башни без окон и дверей. Неподалеку с громким шипением сотрясала клетку саламандра, рядом с ней самозабвенно торговалась пара дородных старцев. Вскоре к ним присоединился третий, вынырнувший из воздуха вместе с сизыми клубами дыма.

– …и остался без ноги! Вот почему эта мазь весьма полезна в дальних путешествиях! – Отдышавшись после длинной тирады, продавец вновь повернулся к Мадее: – Вы выбрали что-нибудь?

– Я… Я подумаю… – Она аккуратно поставила баночку на место и смущенно улыбнулась. Сдержанная улыбка в ответ была полна усталости.

– Как хотите. Если надумаете – возвращайтесь.

Слабо кивнув, Мадея поспешила раствориться в толпе. Пробежавшись вдоль увешанных вениками лотков травников, она выбралась с площади. Стоило хорошенько поразмыслить, что покупать, а думалось лучше всего в уютной комнате постоялого двора, где никто не толкался и не пытался сесть на голову в надежде рассмотреть прилавок.

На улице Красильщиков было не в пример спокойнее и тише. После шумного рынка она казалась блаженной тихой гаванью, залитой лучами утреннего солнца. Табличка с изображением семи свирдирских рун приветственно заскрипела, качнувшись от порыва ветра, и прохладный сумрак таверны поглотил фигуру девушки. Десяток ступеней вверх, пара шагов в глубины узкого коридора, и она уже стояла перед знакомой дверью. Ей предстояло еще как минимум три часа до возвращения Исаира и его гнилого настроения. Целых три часа покоя и отдыха.

Замок неохотно щелкнул, и дверь распахнулась, открыв взору небольшую комнатушку. Стол, пара стульев, пустая книжная полка, увешанная паутиной, тазик, кувшин с водой и две кровати в разных углах – без излишеств. Лишь самое необходимое. Гостиницы не были здесь популярны – немногие из гостей Туллы оставались на ночь, имея возможность почти сразу же перенестись к себе домой. В комнате царил полумрак, лишь один тонкий луч света пробивался сквозь задернутые тяжелые шторы.

Когда она уходила, окно было открыто.

Фигура, распластанная на одной из кроватей, чуть приподняла голову и, смерив Мадею недовольным взглядом, вновь уставилась в потолок. Девушка прошла к окну.

– Ты сегодня рано.

Фигура продолжала молчать. Вскоре она издала тяжелый вздох и перевернулась на живот. Ждать ответа было бессмысленно. Мадея развязала шнур плаща, повесила его на спинку стула и потянулась к шторам.

– Не открывай окно!

– Тебе так нравится превращать комнату в склеп? Темно и мрачно, словно мы собрались здесь сдохнуть.

Дху засопел.

– У меня глаза болят.

– Вранье, ты давно привык к свету.

– Не трогай.

Пропустив протест мимо ушей, Мадея схватилась за штору и резким движением впустила в комнату яркий и живой сноп света. Со стороны кровати донесся звук прыжка, и Исаир уже стоял рядом, скрестив руки на обнаженной груди.

– Я сказал, не трогай.

– И что? Что ты сделаешь? – Она сузила пожелтевшие от злобы глаза. Пару секунд они яростно смотрели друг на друга, после чего Мадея разочарованно хмыкнула. – Я так и знала. Ровным счетом ничего.

По-солдатски развернувшись на каблуках, она прошествовала к выходу и погрузилась во мрак коридора.

Кубарем слетев по лестнице и раздраженно толкнув подвернувшегося у одного из столов парня, Мадея со скоростью выпущенной стрелы вылетела на улицу. Чем больше они с Исаиром задерживались в этом городе, тем быстрее росло раздражение. На пару мгновений задержавшись в пятне солнечного света у выхода, она решительно двинулась вниз по улице.

– Три банки той мази за четыре монеты и пузырек эликсира от лихорадки.

Лавочник поднял голову и недоуменно моргнул. Кипевшую в глазах девушки ярость он принял на свой счет и никак не мог взять в толк, чем же он мог навлечь на себя подобное негодование.

– Тринадцать золотых, – промямлил он, выжидающе посматривая на кошель у Мадеи на поясе. Наконец увидев блеск золота, он вытащил необходимое из-под стола и пересчитал монеты.

– Мазь нужно накладывать тонким слоем и не более двух раз в день. – Лавочник читал инструкции всем покупателям, и каждый раз это было похоже скорее на демонстрацию знаний, чем на помощь. – В противном случае может возникнуть нагноение, вызванное…

– Я знаю, как эта мазь действует и как ее наносить, – раздраженно прервала его Мадея. – Точно такую же я собственноручно готовила пару месяцев назад.

– Почему же не приготовили и на этот раз? – Мелодичный голос донесся из прозрачной полуденной тени и принадлежал невысокому юноше, который бесстыдно рассматривал ее в упор. Он приветливо улыбнулся, и в уголках его черных глаз собрались мелкие морщинки. Спохватившись, что так же таращится на него в ответ, девушка перевела взгляд обратно на баночки.

– Простите мою настойчивость, я совсем не хотел вас смутить. – Судя по голосу, юноша улыбался. Мадея даже не подняла головы, сгребла баночки и спешно погрузилась в толпу. Не хотел он смутить, как же. После опыта общения с людьми мужского пола она вообще не желала иметь с ними ничего общего, а воспоминания о борделе и Аль-Амджаде до сих пор заставляли содрогаться. Люди давно доказали свое сходство с дикими животными. Они упорно соревновались в алчности, грубости и слабоумии и казались разумными лишь на поверхности. После той человеческой грязи, на которую Мадея вдоволь насмотрелась за время путешествия, она ожидала чего угодно даже в таком мирном городе, как Тулла, и даже от подобного юноши.

Нетерпеливо распихивая толпившихся между рядами покупателей, Мадея продралась к лоткам травников, напоминавшим ароматный муравейник. Нырнув под связки душистых трав, она пробилась к одному из прилавков. Но тихий бархатный голос настиг ее и там.

– Если вы собираетесь в путешествие, тогда вам нужны листья павайи. Отвар из них отлично снимает усталость и утоляет жажду. – Втиснувшийся рядом юноша встретил ее недоверчивый взгляд и улыбнулся. – Так говорила моя мать.

Не обращая внимания на угрюмое молчание Мадеи, он продолжил беззаботный треп, словно они были старинными друзьями:

– Если же отвар из павайи смешать с отваром кофейных зерен, то можно не спать сутки подряд. Прекрасное зелье. Но последний раз, когда я пил подобную бормотуху, моя голова раскалывалась на части. Не знаю, только у меня такая реакция или отвар так действует на всех… Вот вы его пробовали? Как он на вас подействовал?

– Я даже не знаю, как тебя зовут, – пробормотала Мадея себе под нос, отчего юноша оживился и взволнованно всплеснул руками.

– О! Да, конечно… Как я мог забыть?.. Аджуни. Аджуни Ах’шари. А… как зовут вас?

Либо этот человек был непроходимо глуп и наивен, либо в избытке одарен актерским талантом. Склоняясь к последнему, Мадея снова нырнула в толпу, не останавливалась больше ни у одного из прилавков, и вскоре нехотя свернула в сторону улицы Красильщиков. Преследовавший ее незнакомец победил.

Жирная волосатая муха с мерзким звуком кружила под потолком, описывая идеально ровные круги. Она опускалась все ниже и ниже, пока не спикировала на тускло блестевшую крышку стола. Исаир дождался, пока жужжание не затихнет, и с оглушительным стуком опустил ладонь.

– Вот так, моя маленькая… – промурлыкал он, аккуратно счищая размазанный трупик мухи с пальцев. – Думала, раз ты такая важная и толстая, то можешь жужжать себе целые дни напролет и действовать всем на нервы? Думала, что смерть не настигнет тебя? Смерть настигнет всех, моя милая, и очень… – Он подтянул колени к подбородку и задумчиво уставился в стену. – …Очень скоро. Дайте только добраться до этого Магистра, освободиться от Осколка, и все увидите начало конца долбаного мира… – За последнее время он приобрел дурную привычку беседовать с самим собой. Впрочем, никто, кроме лениво кружащих мух, об этом не знал, и, следовательно, стыдиться было нечего.

– Спрятался от всех в своей башенке… – Исаир недовольно цыкнул зубом. – Думает, что стены и парочка охранников смогут укрыть от меня… Очень зря. Ты не спрячешь от меня свои старые кости, мерзавец, я найду способ до тебя добраться.

Со слов двух магов-охранников у башни, Магистр принимал гостей редко и еще реже сам выходил на улицу. Его башня высилась у входа в цветущий парк в самом центре города, не имела ни окон, ни дверей и круглосуточно охранялась. Как объяснили сами охранники, дежурство у башни Отречения было добровольным и считалось высочайшей честью для жителей города. Каждый день у стен из серого кирпича стояла новая пара магов, вновь и вновь не пуская Исаира внутрь. Он перепробовал все: мольбы и угрозы, требования и обман, – ничего не помогало. «Никто не в силах открыть двери башни Отречения, это может сделать лишь сам Магистр», – говорили они и разводили руками, видя бессильную ярость Исаира. «Магистр уважает ваше желание встретиться с ним, однако время для встречи еще не настало», «Мудрейший следит за вами и обязательно позовет, когда наступит время», «Сейчас он занят, но обязательно встретится с вами, когда освободится. Мы известим вас». Чем больше Исаир искал лазейку, тем больше убеждался в собственном бессилии. Оставалось лишь сидеть смирно в затхлой комнатушке и ждать у моря погоды.

Он тяжело вздохнул и положил голову на руки. Волосы упали на стол, мягкой белой волной скрыв комнату из виду. Неделя в этом городе прошла зря… Каждый день пустые заверения и обещания, неизменно яркое палящее солнце над головой, долгие прогулки по городу и бессонные ночи в комнатушке на втором этаже «Семи Рун». Если бы не странные местные жители и их бесконечные правила, Исаир с удовольствием гулял бы и по ночам.

Заслышав нарочитый топот на лестнице, Исаир резко поднял голову, недолго думая, соскочил со стула и рухнул на кровать лицом к стене. Раздался щелчок замка, и дверь с тихим скрипом распахнулась. Исаир прикрыл глаза. Предстояла долгая ночь.

Хлопок двери вырвал Мадею из зыбкого сна. Пару минут она лежала неподвижно, вслушиваясь в звук удалявшихся шагов, затем не спеша села на кровати и машинально пригладила растрепавшиеся за ночь волосы. В комнате было, как всегда, темно и мрачно, между тем снаружи, за стенами таверны уже рассвело. На цыпочках Мадея пробежалась по холодным доскам до окна и рывком распахнула шторы. Немного подумав, она распахнула и само окно, впустив вместе с ослепительными лучами волну свежего воздуха и шквал звуков. Внизу на каменных мостовых, весело повизгивая, носились дети, вдоль стен грохотали телеги, с кухни тянуло печеным гусем и картошкой, а рынок уже шумел голосами зазывал и покупателей. Перегнувшись через подоконник, Мадея подставила лицо резким порывам ветра. Вот уже два дня, как она не выходила из дома. Каждый из этих дней она проводила у окна, всей душой желая выбраться из затхлой темной коробки таверны.

Их срок пребывания в Тулле истекал, и со дня на день их могли выпроводить из города. Амулетов у них не осталось, а это значило, что впереди предстоял длинный путь через горы и шедим. Снова видеть полчища этих иссушенных тварей, скрываться от них в смертельном страхе, прячась по темным углам… Нет, к этой встрече стоило подготовиться как следует.

Рыночная площадь, обозначенная тремя башнями, встретила Мадею обычным гвалтом, перемешанным с ревом и писком животных, звоном монет, резким запахом серы со стороны мрачного здания алхимиков и клубами дыма из порталов. Мадея ненадолго остановилась, вглядываясь в каждую фигуру в плаще. Не заметив никого подозрительного, она с легким сердцем продолжила путь. Тот мальчишка был обычным нахалом, не стоящим внимания. На каждом рынке найдется десяток-другой таких смазливых типов, не знающих иного развлечения, кроме беготни за юбками.

Крупные, размером с ладонь, листья павайи продавались по десять штук в связке и стоили четвертак. Взглянув на длинный список и посчитав монеты в кошельке, Мадея схватила три связки павайи и веник жимолости и провозгласила цену в четвертак за весь набор, чем вызвала бурное возмущение пухлой женщины за прилавком. Правда, после долгих торгов лавочница уже задумчиво поглядывала на монету в ладони эльфийки.

– Два четвертака за все, – в который раз изрекла она и с вызовом скрестила пухлые руки на груди, ожидая ответного хода. Но Мадея застыла, не проронив ни слова и уставившись куда-то за широкую спину лавочницы, где приветливо улыбалась до боли знакомая фигура.

Краем глаза следя за щуплым парнем в тени навеса, Мадея поспешно кинула на стол назначенную женщиной сумму, чем вызвала ее искреннее удивление, схватила пучок высушенных трав и постаралась затеряться в людском потоке. Этот малый начинал ее пугать.

Знакомая фигура вынырнула слева и зашагала рядом.

– Здравствуйте! Это снова я, Аджуни Аш’хари. Помните меня?

Это было слишком, его назойливость переходила все пределы дозволенного. Схватив юношу за рукав плаща, Мадея притянула его к себе.

– Отвали, иначе я подниму такой крик, что о твоем домогательстве будут знать даже в Ньерде и Скульде. Тебе ясно?

Его по-детски невинное лицо обиженно вытянулось.

– Я не хотел вас пугать. Я не маньяк, поверьте, и я знаю правила общения с женщинами. Просто… – Юноша опустил голову, и Мадея разглядела слабый румянец на его смуглых щеках. – Ваша красота поразила меня в самое сердце. Позвольте просто сопровождать вас. Находиться рядом хоть пять минут в день… – Он с мольбой заглянул в ее глаза и умолк. Мадея фыркнула. Перед ней стоял обычный неловкий мямля с преданными щенячьими глазами, судя по тонким изнеженным пальцам, отпрыск знатного рода, совсем юный, лет девятнадцати-двадцати от роду. Похоже, этот парень входил в число безнадежных романтиков, которые всю жизнь мечтают стать частью чего-то прекрасного и древнего и преследуют эльфов с фанатизмом очарованных. Отчаявшись разглядеть в нем хоть толику коварства, Мадея вздохнула.

– Хорошо. Проводишь меня до той красной башни в конце рынка, дальше я пойду сама. И не смей меня преследовать, понял? – Она подумала еще немного. – И если я не захочу тебя видеть, ты сразу же уйдешь и не станешь мне перечить.

Юноша радостно закивал.

– Как скажете. Я буду счастлив исполнить любое ваше пожелание! И… – Он замялся. – Вы так и не сказали свое имя…

– А… – Мадея растерянно моргнула. – Да, конечно… Мадея.

– Какое прекрасное имя! – Аджуни восхищенно вздохнул и повторил еще раз, смакуя каждый звук. – Мадея… Можно я понесу вашу корзину? – Встретив очередной ледяной взгляд, он отчаянно замотал головой. – Я не собираюсь вас грабить, поверьте! А даже если бы захотел, то далеко бы не убежал. В Тулле воровство строго карается.

Мадею так и подмывало спросить, что же готовил Древний закон для воров, но все-таки промолчала и нехотя вручила новоиспеченному знакомому корзину. Тот гордо сжал плетеную ручку и двинулся вслед за эльфийкой, сияя, словно начищенный медный таз, и не умолкая ни на секунду.

Спустя час Мадея знала биографию Аджуни в мельчайших подробностях, от места рождения вплоть до цвета глаз старшей сестры. Вкратце это звучало примерно так: его семья была родом из Зуннара, откуда они переехали в Лоэрдилиен и где родился сам Аджуни. У него было сестра и трое братьев, которые разъехались по Внешнему Миру. Сам же он отправился в Туллу, надеясь поступить в Академию Магии Предсказания, и вот уже как две недели слонялся по городу без дела в ожидании результатов.

– Живу я в «Золотом Роге», это на юге города, почти у самых ворот. Заходите в гости, как будет время. – Протянув Мадее корзину, он помахал вслед ее стремительно удалявшейся фигуре. – Я найду вас завтра!

Мадея содрогнулась и ускорила шаг. Последняя фраза сильно смахивала на угрозу.

– Где тебя носило? Могла бы помочь мне с гребаной башней.

Хриплый голос разрезал тишину пыльной комнаты. Мадея поставила корзину на стол и принялась рассматривать содержимое одной из банок.

– Ты и сам прекрасно справляешься, а я была на рынке.

Ей даже не нужно было оборачиваться, она и без этого знала, что одна из бровей Исаира ползет вверх.

– И… Все эти травы и банки… Позволь спросить, зачем ты их купила?

– Ты же не думаешь, что тебе позволят вечно ошиваться вокруг башни самого Магистра? – Связки трав выныривали из корзины по одной, шелестя сухими листьями. – Запасаться нужными вещами заранее – это благоразумно.

Заслышав вздох и скрип кровати, Мадея довольно улыбнулась. Исаир промолчал, что можно было считать маленькой победой.

Дни протекали мимо, нескончаемые и бессмысленные для Исаира. Для Мадеи они были полны пыли, тьмы и напряженного молчания, больше похожего на затишье перед бурей. Если дху и мог это выдержать, то Мадея вряд ли. Каждое утро она спешно собиралась и выскакивала на улицу, чувствуя невероятное облегчение. Каждый раз она петляла по улицам, смешивалась с толпой на рыночной площади, словно беглый преступник, и упрямо пробиралась к прилавкам травников, где ее ждал Аджуни.

Собственно, Мадея никогда не назначала время или место встречи. Юноша всегда безошибочно находил ее в любой толпе и просто оказывался рядом, со своей неизменной улыбкой на лице. Мадею это вполне устраивало. С таким внимательным слушателем, как Аджуни, впитывавшим каждое слово, точно губка, было явно веселее, чем с угрюмой мумией, с которой Мадея делила комнату. В последнее время Исаир походил на безжизненный валик в углу или на тень, то исчезавшую, то появлявшуюся невесть откуда на кровати. Он источал презрение и окидывал Мадею таким усталым взглядом, словно она костью торчала в его горле. Аджуни же был обходителен, ловил каждое слово, срывавшееся с ее губ, и забрасывал изысканными комплиментами. Единственной фамильярностью, которой он мог себе позволить, было обращение на «ты».

– Я долго думал и наконец решился. – Его голос прозвучал слишком торжественно среди буйства красок и зарослей диких цветов. Этим утром Мадея решила прогуляться по извилистым дорожкам городского парка. – Хотел тебе предложить присоединиться ко мне в «Золотом Роге»… Внизу в таверне, конечно. За ужином. Там готовят прекрасное жаркое. Эльфы любят жаркое? Или эль?

Мадея усмехнулась.

– Эльфы любят и жаркое, и эль. По крайней мере я люблю точно.

– Прекрасно! Значит, ты согласна?

– Я подумаю. Нужно будет кое-кого предупредить…

Недоуменный взгляд юноши впился в нее.

– Э… Моего спутника. Он живет со мной в одной комнате. Мы давно путешествуем вместе. Он… – Мадея задумалась. Как можно было деликатно описать темного эльфа? – Бездушная сволочь, которая думает только о себе.

– Разве среди эльфов бывают сволочи?

– Еще как, можешь мне поверить.

– И зачем ты с ним живешь, если он настолько тебя раздражает?

Мадея отвернулась и сделала вид, будто рассматривает цветы на клумбе неподалеку.

– Это… наша работа. Мы занимаемся одним делом. Просто путешествуем рядом.

– Но это же неприлично! – Почувствовав на себе недовольный взгляд, юноша поспешно исправился: – Хотя наверняка у вас есть на это свои причины. И, думаю, они достаточно веские, чтобы жить в одной комнате с мужчиной, которого вы толком не знаете.

– Женщине опасно путешествовать одной.

– А путешествовать в компании с подобным типом еще опаснее! – горячо возразил Аджуни. Мадея ничего не ответила, лишь уныло пожала плечами.

В который раз за вечер Исаир отодвинул край шторы и выглянул на улицу. Солнце стремительно клонилось к земле, его лучи вырывались короной из-за покатых крыш домов. Исаир невольно зажмурился и отпустил плотную ткань, вновь погрузив комнату во тьму.

Где ее носит? В полдень, когда он вернулся, Мадеи уже не было. Стало быть, целый день она где-то шаталась. Конечно, когда наконец она вернулась, Исаир уже лежал на кровати, воплощая собой абсолютное равнодушие. И конечно, она несла с собой корзину, полную всякого хлама, который якобы купила на рынке. После села у очага и принялась смешивать купленное в одной ей ведомых пропорциях, наполняя комнату зеленоватыми облаками удушливого дыма. «Где она была? Конечно на рынке, где же еще». Действительно, глупый вопрос.

Ночью Исаир снова не смог уснуть. Ворочаясь с одного бока на другой, он слушал ровное дыхание, доносившееся с соседней кровати, и думал. Где она могла пропадать столько времени? Ни одно существо, находясь в здравом уме, не будет с полудня до захода солнца мотаться вдоль лотков в поисках трех связок сушеных грибов и банки селитры.

Следующее утро стало первым без штурма башни Отречения и ее охранников.

– Сегодня вечером я задержусь. – Тихий голос Мадеи прорезал тишину совершенно неожиданно. Исаир медленно поднял веки.

– Неужели?

– Да. Нужно будет встретиться с одним человеком.

– Да?

– Мы познакомились с неделю назад. Вчера он предложил мне поужинать с ним у южных ворот…

– А…

– В таверне «Золотой Рог». Говорит, там вкусно кормят.

– Ты не пойдешь.

Мадея развернулась и удивленно вскинула брови.

– Прости, что?

– Ты никуда не пойдешь.

– А я и не спрашивала разрешения. – Она скрестила руки на груди. – Это был факт, и я донесла его до твоего сведения.

Исаир поднялся с кровати. На его губах играла улыбка.

– Ты держишь меня за идиота? Откуда я могу знать, с кем ты встречаешься? Может, ты связалась с какими-нибудь местными сумасшедшими и собираешься меня подставить. Или регулярно сообщаешь Вынужденному Совету, куда я направляюсь. Встреча с другом, и тем более человеком? – Он фыркнул. – Ты же не думаешь, что я и правда в это поверю?

– Хочешь – верь, хочешь – нет, выбор твой. Я ухожу.

Почему она так торопилась? Неужели этот человек был столь красив или интересен? Все эти встречи и якобы дружелюбные незнакомцы всегда оборачивались большими неприятностями.

– Подпускать людей настолько близко к себе опасно и глупо. Прошлый горький опыт тебя ничему не научил?

Мадея сжала губы и стремительно двинулась к двери. Но Исаир оказался быстрее. Дверь охнула от тяжести тела, навалившегося на нее и вдавившего в косяк. Мадея бессильно остановилась и подняла желтые от злобы глаза.

– Хорошо. Сегодняшний вечер я могу переждать здесь, а завтра пойду и подставлю твой драгоценный зад Вынужденному Совету. Или магам Туллы. С превеликим удовольствием. – Заметив, как сжались его кулаки, она довольно осклабилась. – А может, это произойдет через неделю или две, когда ты будешь спать…

– А может, гораздо быстрее я перережу тебе горло.

Медленно, словно нехотя, Мадея отвела руку в сторону, и звонкий шлепок нарушил затянувшуюся тишину. Исаир потер обожженную ударом щеку. Его губы скривились в ухмылке.

– Не смей угрожать мне.

Он позволил оттолкнуть себя от двери и, дождавшись, пока Мадея выскочит из комнаты, сунул голову во тьму коридора.

– Я пойду с тобой. Не возражаешь? – Он сорвал с крючка плащ. Звук шагов уже смешивался со скрипом лестницы. – Знал, что ты не откажешь.

Рынок был больше похож на непрерывный поток тел, на единый живой организм, нырнув в который Исаир застыл в растерянности. Впереди в толпе мелькнул красный огонь платья, и Исаир двинулся к нему как можно быстрее, грубо расталкивая локтями всех, кому не посчастливилось оказаться у него на пути. Яркое пятно мелькнуло еще раз, уже ближе. Мадея остановилась у прилавка одного из травников. Судя по завязавшемуся разговору, она приходила сюда каждый день. Исаир придвинулся ближе к соседнему прилавку, не выпуская эльфийку ни на секунду из виду. От резкого запаха трав свербело в носу.

– Господин, выбирайте! Перед вами самый полный выбор редких трав из Погосса! Господин…

– Отвали! – рявкнул Исаир. Дружелюбие на лице темнокожего торговца сменилось отвращением, и он мгновенно переключился на другого покупателя, оставив дху в покое.

Когда Исаир вновь отыскал Мадею в людской гуще, она была уже не одна. Рядом с ней стоял юноша, закутанный в плащ. Плащ в такую жару. Пару раз за время разговора он обернулся, продемонстрировав худое лицо с по-детски большими черными глазами. Вылитый зуннарец, щуплый и смуглый. Одним своим видом этот парень внушал недоверие. Он был странным, отличным от остальных людей, сновавших рядом, выделялся на их фоне, словно был совсем иного сорта. До боли знакомое ощущение.

Но, отбросив раздумья на время, Исаир улыбнулся как можно шире и приветственно раскинул руки.

– Мадея! Я чуть было тебя не потерял! На этом ужасном рынке можно заблудиться в два счета!

Мадея вздрогнула и обернулась, смерив его яростным взглядом. В ответ Исаир шутливо погрозил ей пальцем.

– Ничего, я тебя прощаю. – Он взглянул на растерянного юношу. – А это, наверное, твой друг, о котором ты столько рассказывала! Мне так приятно с вами познакомиться! – Он склонился в поклоне, вполне изящном, несмотря на мешавший плащ. – Исаир к вашим услугам.

– А… – После некоторого раздумья юноша расцвел. – Аджуни, Аджуни Ах’шари. Очень рад встрече со спутником Мадеи!

– Аджуни. Понятно. Ты из Зуннара, Аджуни?

– Это сложный вопрос. Моя семья переехала в Лоэрдилиен, когда я еще не появился на свет, и воспитали меня в магических традициях лучших школ Лоэрдилиена. Но если считать, что мои мать и отец родом из Зуннара, то…

– Всегда отличал зуннарцев от остального народа. Они будто бросаются в глаза… Но не в этом суть. Наверное, в этих самых лучших школах Лоэрдилиена уже не изучают обычаи эльфов и иных древних народов. И очень жаль. – Судя по выражению лица Аджуни, улыбка дху уже больше походила на оскал. – Понимаешь ли, слово «спутник» в эльфийской среде означает мужа или жену, и, прошу заметить, не временного партнера для спаривания, с чем ассоциируется замужество в вашем ограниченном человеческом понимании, а духовную половину на всю оставшуюся жизнь. Как ты мог заметить, я родом из Ущелья Кошмаров, где с таких, как Мадея, заживо сдирают кожу. И ни о каком духовном согласии между нами и речи идти не может. Теперь тебе ясно, почему слово «спутник» здесь абсолютно неуместно?

Потерявший дар речи от подобной лекции Аджуни отрывисто кивнул и покосился в сторону Мадеи. Краем глаза Исаир заметил, как она демонстративно сплюнула и отвернулась.

– Ну так что? – жизнерадостно воскликнул он. – Мы идем в таверну или нет?

Давно Исаир не испытывал столь стойкого отвращения. Эти красивые миндалевидные глаза, аккуратно подведенные углем и обрамленные длинными ресницами, смуглая бархатная кожа, тихий голос и осторожные, льстивые фразы. Разговоры об искусстве, животных и тому подобной чуши. Якобы неловкие улыбки в сторону Мадеи и быстрые оценивающие взгляды в сторону Исаира. Этот парень вел себя, словно змея в чужом логове. Каждое его слово, каждый взгляд дышали откровенной ложью, и спрятать эту ложь не помогала даже безобидная личина человеческого мальчика. Зуннарец был насквозь пропитан фальшью. Либо он выдавал себя за кого-то другого, запудрив Мадее мозги, либо Мадея сама была участником этой игры. Если бы Аджуни являлся тем скромником, каким прикидывался, он бы не сделал в сторону Мадеи ни единого шага, побоявшись ее отказа. Мадея, в свою очередь, не могла быть столь глупа, чтобы купиться на подобную ложь. Да Исаир никогда бы и не поверил, что она после всего пережитого познакомилась с кем-то на улице.

Взгляд Исаира медленно переполз на эльфийку. Ее губы застыли в полуулыбке, глаза блестели неподдельным интересом, плечи чуть развернулись к Аджуни. Просто образец внимания. Исаир сжал губы. Впрочем, чувство недовольства быстро угасло, уступив место ледяной расчетливой злобе, в которую он с удовольствием погрузился. Есть не хотелось, пить тоже, хотелось лишь застукать маленького засранца на его вранье, заставить его сознаться и вызвать в глазах Мадеи то самое отвращение, которое сам Исаир видел сотни раз.

– А вы?

Исаир неохотно поднял голову, прекратив расковыривать трещину в одной из досок стола.

– Что?

– Что будете вы?

– Мышьяк, – изрек дху и вновь погрузился в облако дурного настроения.

– Ну, если вы что-нибудь захотите…

– Обязательно сообщу.

Встретив укоризненный взгляд Мадеи, Исаир скривил рожу. Девушка покачала головой и вновь тронула Аджуни за тонкие пальцы.

– В отличие от моего компаньона, мне общение с вами приносит большое удовольствие. Пожалуйста, продолжайте ваш рассказ.

– О, вы так любезны! – Зуннарец растянул очередную приторную улыбку и, ухватив руку Мадеи, поднес ее к своим губам. – Столь же любезны, сколь и прекрасны!

Исаир скрипнул зубами.

– …После этого случая мои родители покинули Карун и спустились по Ольве на судне одного из друзей нашей семьи. Лоэрдилиен им понравился. Поначалу, конечно, пришлось жить в трущобах на окраине города, мать считала каждую копейку, порой не знала, на что купить ломоть хлеба, но отца за его лавочку не упрекала ни разу. Вскоре его дела пошли в гору, и в восемь лет отец отправил меня в Школу Магии Лоэрдилиена. – Аджуни горько вздохнул. – Зуннара я так и не увидел, хотя очень хотелось. Думал съездить хотя бы с одним из караванов, что проходят у его границ, но так и не вышло. Вот вы… Вы же были в Зуннаре. Расскажите про него.

Исаир насторожился. Разговор явно заходил не в то русло.

– О, даже не знаю, с чего начать… – Мадея растерянно обвела взглядом низкие своды таверны. – Ас’шарад – небольшой город, почти целиком окружен песками. Безоблачное небо, постоянная жара, люди смуглые и черноволосые…

– Артаис меньше Ас’шарада?

– Намного…

– Простите, – вновь перебил ее парень. – Но как же вы попали из Артаиса в Ас’шарад? Неужто удалось пересечь Мертвые земли? Это же огромная пустошь!

Нет, простой смертью этот зуннарец отделаться не сможет. Его смазливое лицо будет растерто о камни мостовой, как только Мадеи не окажется рядом. Исаир почти ощутил кровавую кашу между пальцев и вовремя сдержался, чтобы не начать избиение сразу же, не выходя из таверны.

– Да. Это было тяжело… – Мадея отвернулась, притворившись, будто не заметила яростного взгляда Исаира. – Последний день мы даже оказались без воды и еды.

– Какой ужас! Какие жертвы! Я просто поражаюсь вашей отваге! И… Зачем, вы сказали, вы направились в Ас’шарад?

Вот это его уже совсем не касалось!

– Это неважно, – поспешил ответить Исаир и содрогнулся, заметив странную тень удовлетворения в глазах зуннарца.

– Простите, наверное, я лезу не в свое дело… Просто за последний год я слышал, там произошло много интересного.

– Что же, например?

– Ну… Смерть старого шейха. Постройка нового храма Однии в Катте. Говорят, он затмевает своей красотой даже древнее святилище Ас’шарада. – Аджуни немного помолчал. – Убийство Аль-Амджада.

Мадея невольно вздрогнула. Ее взгляд метнулся к Исаиру.

– Он был большим человеком в Ас’шараде, – продолжил Аджуни, вдоволь насладившись паузой. – Друг моей семьи. По слухам, его убили летом, как раз, когда вы гостили в Ас’шараде. Его хоронил весь город. Вы должны были видеть…

– Нет, мы ничего не слышали об этом. – Мадея вновь покосилась на дху. – Но очень жаль слышать такие вещи. Убийство отвратительно и, как ни жаль это осознавать, стало обыденным в мире людей.

– Я всецело с вами согласен, – закивал Аджуни. – И подумать только, на что некоторые могут пойти ради золота! Говорят, убийцы обманом проникли в его подвалы и похитили несколько ценных вещиц из коллекции, очень дорогих, к слову сказать, после чего скрылись, использовав магию. Говорят, нападавшие были эльфами, что весьма странно…

Аджуни откинулся за спину Мадеи, и его детское лицо извратилось, превратившись в хищную маску. Глаза этой маски острыми иглами впились в Исаира, губы искривились и обнажили неестественно длинные клыки. Заметив изумление на лице дху, тварь ухмыльнулась.

Исаир провел пальцем по выпуклому стальному узору на рукояти кинжала, ни на мгновение не отрывая взгляда от вампира.

– Нам пора. – Никаких резких движений, никакого страха в глазах. Он медленно поднялся из-за стола и небрежно накинул капюшон. – Пошли.

После недолгого колебания Мадея кивнула. Выглянув из-за ее плеча, вампир недовольно погрозил пальцем.

– Почему так скоро? – Его тихий печальный голос никак не вязался с хищным обликом. – Я смутил вас своими разговорами? Если так, то простите, я больше не затрону эту тему…

– Никаких обид. Просто нам действительно пора, дела не… – Мадея обернулась и затихла, не смея шевельнуться. Вместо доверчивых, вечно влажных глаз ее встретил безжалостный взгляд.

– Не терпят отлагательства, ты хотела сказать?

В следующее мгновение Исаир резко подался вперед и схватил Мадею за плечо, намереваясь притянуть ее к себе. Но сделать этого так и не успел. Секунду спустя он убрал руку и неохотно отступил.

Вампир неторопливо выбрался в проход между рядами столов, толкая эльфийку перед собой. Одна рука зарылась в ее рыжие волосы, оттягивая голову, другая с силой сжимала горло. Посетители таверны покидали комнату по одному, тихо и спокойно, словно ничего особенного и не происходило. Вот что люди умели лучше всего – прятать голову в панцирь и бежать, спасая собственную задницу.

– «Нам действительно пора…» Может, дело совсем не в этом? Наверное… – Вампир вздохнул и ненадолго умолк, выдержав театральную паузу. – Наверное, вас что-то гложет. Совесть, например. Преследуют дурные воспоминания… Так бывает с теми, кто ведет неправильный образ жизни. С теми, кто оставляет после себя лишь грязь.

Вжавшись щекой в рыжие локоны, Аджуни успокаивающе покачал девушку. Он вел себя так, словно убаюкивал, а не впивался острыми когтями в ее сонную артерию.

– Тише, моя дорогая, тише… Ты прекрасно сыграла свою роль, осталось совсем немного… Сейчас он вспомнит, где умудрился перейти мне дорогу, потом прикинет, каковы шансы меня убить, и в итоге поймет, что они равны нулю. Может, будет стоять и смотреть, как ты истекаешь кровью, в последний раз взбрыкиваешь ногами и остываешь. А может, попробует сыграть в героя.

Исаир хмыкнул, постаравшись вложить в этот звук как можно больше презрения и безразличия. Внутри же медленно сжимались тиски страха.

– Ты и вправду решил, что я брошусь ее спасать?

– А разве нет?

– Нет. Мне на нее плевать.

– Неужели? Тогда прекрати дрожать, маленький убийца. Вспомни Артаис. Тогда ты был смел и уверен в своих действиях. Вспомни Артаис и успокойся. Это, – он сжал горло Мадеи, – всего лишь маленькая тушка, полная крови. Ее можно бить, резать, кусать, и она ничего не сможет сделать в ответ. Будет только попискивать изредка, не больше.

– Кусай. Режь. Этим ты только освободишь меня от лишнего груза.

Коготь врезался в мягкую плоть девушки еще сильнее.

– Хорошо. Сделаю вид, будто ты меня убедил. Тогда я вправе немного позабавиться, ты согласен?

Мадея попыталась вырваться и взвизгнула от боли.

– Сукин сын, да этот дху готов сам перерезать мне горло!

– Заткнись! – рявкнул вампир и повернулся к Исаиру: – Стало быть, ты согласен?

На мгновение черты лица Мадеи исказились в ужасе, который она поспешно поглотила обратно, оставив снаружи лишь отрешенную маску.

– Делай что хочешь, а я пошел отсюда, – выплюнул Исаир. Развернувшись на каблуках, он зашагал к выходу, темневшему в конце узкого прохода между столами. Сзади раздался истошный крик, переходящий в хрип. Исаир скрипнул зубами и продолжил идти. Рука сползала все ниже, пальцы оплели рукоять кинжала…

– Забери это мясо! – Звук упавшего тела потонул в тихом смехе вампира. – Оно все равно по вкусу только тебе.

Он откинул голову назад и насмешливо смерил дху взглядом. Мадея безвольно съежилась у его ног. Затем, содрогаясь от боли и шока, она попыталась подняться на колени и отползти.

– Это было лишь предупреждение, маленький эльф. Если бы я захотел, я бы уничтожил тебя еще в Ас’шараде. Но, увы… – Он развел руками. – Просто убив тебя, я не прочувствую всей сладости мести. Не получу заслуженного наслаждения от твоих мучений, не почую зловония страха и горя. А это весьма и весьма нечестно. – Его тело стало истончаться, с кончиков пальцев и подбородка заструился багровый песок. Лицо и фигура вампира стекали на пол, откуда мелкими песчинками выскальзывали на улицу, подхваченные потоком воздуха. Пару мгновений спустя «Аджуни» испарился совсем.

Таверна опустела. Слабый стон разорвал тишину, от которого Исаир невольно вздрогнул и обернулся. Стон перерос в сдавленный рык, фигура на полу резко села, накрыв ладонями лицо.

– Сукин сын! Гребаный сукин сын!

Не в силах понять, кого именно она имела в виду, его или испарившегося вампира, Исаир сделал неловкий шаг и протянул руку. Но Мадея распрямилась без его помощи.

– Какой же ты гребаный сукин сын! – Сильный, наполненный злобой удар откинул голову назад. Щеку начало саднить. – Вы друг друга стоите, два зацикленных на себе урода!

Второй удар был рассчитан лучше. Исаир потер скулу. Ему было нечего сказать. Да и стоило ли – все эти упреки и ссадины он вполне заслужил своей трусостью. Он отступил перед врагом.

Удар следовал за ударом, все слабее и чаще, больше напоминая шлепки, чем пощечины. Последний раз ладонь впечаталась в щеку Исаира, и плечи Мадеи безвольно поникли.

– Дай, посмотрю твое плечо.

Красная ткань рукава пропиталась кровью и потемнела. Бесцеремонно разорвав ее, Исаир обнажил рану. Три глубокие борозды тянулись от локтя вверх к шее, ровные, словно след ножа. Как ни странно, рана не была опасна. Вампир лишь хотел заставить Мадею кричать, но никак не собирался ее убивать. Хотел спровоцировать Исаира на драку. При одной мысли о том, что могло бы произойти, поддайся он гневу, Исаира передернуло.

Предостерегающий возглас Мадеи вырвал Исаира из раздумий. За ними наблюдали.

Высокая фигура в плаще мышиного серого цвета приветственно пошевелилась.

– И снова я вижу вас, путники. Жаль, что обстоятельства нашей встречи не столь приятны, как мне хотелось бы. Здесь, в этой самой таверне, было обнажено оружие. Тем самым нарушен пункт второй главы двадцатой древнего закона. Пункт третий той же главы гласит: «Нарушители подлежат магическому переносу за пределы города и прилежащих к нему территорий». Как ни жаль это сознавать, но в этот раз нарушителями являетесь вы.

Исаир перевел взгляд на руку и разжал пальцы. Кинжал со звоном упал на каменные плиты пола.

– Я не могу покинуть город. Не сейчас. Прежде я должен встретиться с Магистром. Его аудиенцию мне обещали еще две недели назад.

– Сожалею, но это невозможно.

Совсем как несколько минут назад, Исаир развернулся и двинулся к выходу.

– Нет. Меня это не устраивает. Не для того я торчал в этом чертовом городе столько времени. Сперва я увижу Магистра, а после высылайте, сколько вашей душе угодно. Но Магистра я увидеть должен…

Он успел сделать лишь несколько шагов.

Рука стража взмыла вверх, и все вокруг застыло. Мышцы налились неодолимой тяжестью, приковав Исаира к полу. Судя по удивленному и испуганному восклицанию сзади, Мадею постигла та же участь. Казалось, вместе с телами эльфов заледенело само время, превратившись в единый недвижимый монолит, затихли звуки, доносившиеся с улицы, свет потускнел.

Красная вспышка перед глазами сменилась черной, и все вокруг стемнело.

Гладкие каменные плиты холодили щеку. Осознав, что он распластан по полу, Исаир мгновенно пришел в себя и попытался вскочить на ноги. В то же мгновение сверху обрушилась невиданная сила, которая играючи бросила его обратно и вдавила в мрамор. Не в силах пошевелиться или повернуть голову, Исаир изо всех сил скосил глаза. Заметив подол мышиного плаща, он прохрипел:

– Интересно, что я такого сделал, чтобы так меня швырять?

Давление заметно усилилось. Где-то справа прошаркали шаги, и в зону видимости вошли туфли. Обычные домашние туфли в зуннарском стиле, цветастые и с длинными загнутыми мысами. Из них торчали худые старческие ноги.

– Я смотрю, вы очнулись. И весьма быстро. Если не ошибаюсь, вы и есть тот самый юноша, который ежедневно осаждал башню и требовал аудиенции самого Магистра. Я прав?

Будучи не в силах ответить из-за непереносимой боли в груди, Исаир замычал.

– Так вот, Магистр перед вами. – Голос сверху ненадолго умолк. – Ну же! Скажите что-нибудь! – Туфля недовольно постучала по полу, затем развернулась к подолу плаща Афарота. – Почему он молчит?!

– Не имею ни малейшего понятия, мой друг. Наверное, его мучает чувство вины от содеянного.

– Бедный… Даже невооруженным глазом заметно, как ему тяжело.

Исаир шумно вдохнул.

– Ды… дышать… не…

– Дышать? Что дышать? О, кажется я догадался. – Шаги прошелестели в глубину комнаты, и голос зазвучал приглушенно и укоризненно: – Афарот, друг мой, отпусти беднягу. Он не был виновен в содеянном. Он всего лишь хотел защитить себя и свою спутницу.

– Он нарушил закон, и этому нет оправдания, – недовольно ответил смотритель. Правда, магическая хватка все же ослабла. – Ему ясно было сказано не обнажать оружие.

– Любой поступок может быть оправдан, мой милый Афарот. Абсолютно любой. Я, конечно, понимаю твою страстную любовь к порядку, но тот вампир все же начал первым… – Теплые ладони легли на плечи Исаира и помогли ему сесть. Раздался шелест торопливых шагов, и перед дху возник высокий худой старик в коротком полинялом халате, еле прикрывавшем бледные острые коленки. Нескладную фигуру венчала взлохмаченная седая голова. – …Правда, Исаир?

Неужто перед ним и правда стоял Великий, Ужасный и Всемогущий Магистр, избранный старейшина Туллы, величайший маг, когда-либо живший на земле Внешнего Мира? Осознав, что сам становится похож на идиота, Исаир захлопнул рот.

– Магистр Халид-ар-Рахман очень добр, иногда даже чересчур. – Тихий голос Афарота был, как всегда, безразличен. – Я не могу отрицать вину вампира, но и о странствующих дху слышу впервые. Хватает одного взгляда, чтобы понять его замысел. Ничего хорошего в этом городе он сделать не собирался и не собирается в дальнейшем. К тому же он обнажил оружие и должен быть наказан вне зависимости от причин своего проступка. Тулла низвергнется в пучину хаоса, если каждый ее гость будет позволять себе нарушать закон и делать все, что ему вздумается.

– Неправда! – горячо возразил Магистр и устремил на Исаира долгий задумчивый взгляд. Его пронзительные синие глаза казались слишком юными для изборожденного морщинами, похожего на смятый пергамент лица. Казалось, они видят дху насквозь, читают все его мысли и желания, словно открытую книгу.

– Тулла давно нуждалась во встряске. Люди забыли, от чего бежали в эти дикие края. Жадность, злоба, постоянный страх и предчувствие войны… Если бы Верье остался жив, он был бы рад подобному забвению. Он, ты – кто угодно, но только не я. Народ должен помнить ужасы прошлого, чтобы насладиться нынешним благополучием.

Магистр Халид-ар-Рахман прошествовал к креслу в углу комнаты и опустился в него, закупорившись сверху полосатым пледом. Спустя несколько мгновений он всплеснул руками и снова вскочил.

– Позор на мои седины! Оставил гостя сидеть на холодном полу! Сейчас я найду какой-нибудь стул… Сейчас… – Он забегал по заваленной книгами комнате, заглядывая за каждую гору покрытого пылью хлама. – Сейчас… Нашел! – провозгласил он и обрушил пару книжных колонн, за которыми обнаружился старый расшатанный табурет, который, судя по пятнам выцветшей краски, когда-то был голубого цвета. – Присаживайтесь, прошу.

– Благодарю…

Исаир с трудом поднялся на ноги. Комната плясала перед глазами, в висках пульсировала тупая боль, а содержимое желудка отчаянно просилось наружу. В вертикальном положении тошнота и головная боль усилились, и Исаир, не теряя ни секунды, метнулся к стулу. Приземлившись, он с трудом перевел дух. Последний раз ему было настолько плохо после трех бутылей самогона лет этак пять назад.

– Редко кому доводилось видеть магию Афарота в действии. Думаю, вам очень повезло. Сейчас во всем Внешнем Мире не сыскать специалиста по трансформации и искажению пространства лучше нашего смотрителя врат.

– Я весьма польщен… – пробормотал Исаир и вновь оглядел погруженную в сумрак комнату. Кого-то явно не хватало.

– А где Мадея? Девушка, которая была со мной в таверне. Где она?

Ненадолго в комнате воцарилась тишина. Афарот вновь недовольно скрестил руки на груди.

– В комнате наверху. Там вполне уютно, можете не…

– Не думаю, что ей понравится сидеть одной.

– О, – седовласый Магистр недоуменно моргнул и пожал плечами. – Понимаю. Transfero!

Никакого грохота и эффектных ярких вспышек, всего один сухой щелчок узловатых пальцев, и Мадея возникла рядом. Пошатнувшись от неожиданности, она вцепилась в плечо дху. Взглядом она обвела комнату, ненадолго задержавшись на фигуре Магистра.

– Вы в порядке, госпожа?

– Да, – без колебаний отрезала она. – Вполне. Не считая несчетного времени, что я провела, скитаясь из одной пустой комнаты в другую в попытке обнаружить дверь, окно или хотя бы одно живое существо. Думаю, у господ магов есть для этого достойное объяснение. Мысль о том, что тебя замуровали заживо, не из приятных, хочу вам сказать.

– О… Простите, простите… Я посчитал, что мои собственные комнаты будут прекрасной защитой для вас до того момента, когда вы отправитесь за пределы города.

– Что же сразу не отправили?

– Мой друг, – старик кивнул на застывшего в тени Афарота, – хотел поступить так с самого начала. Но я посчитал нечестным отпускать вас и вашего друга без обещанной аудиенции. Что будет значить слово Магистра, если каждый раз его нарушать?

Его светлость, верховный маг Туллы, почесал коленку и оглядел комнату в поисках второго стула. Поняв тщетность своего занятия, он вздохнул.

– Все-таки прожить без магии в этом городе невозможно. Всегда что-нибудь теряется, выходит из строя, пачкается… Рано или поздно колдовать придется, как ни крути. – Он хлопнул в ладоши, и рядом с Мадеей возник второй стул, такой же пыльный и расшатанный. – Присаживайтесь. Вам предстоит долгий и нелегкий путь. – Он подмигнул. – А я пока схожу за ножницами…