Старые сосны нависали над головой, темными лапами угрожающе тянулись к безжизненным склонам внизу. Меж старых, поросших мхом стволов повисли клочья тумана, густым киселем обволакивая Могильники. Могильники. Какую-то неделю назад Аллис даже и не думал, насколько холодным, неуютным и неприятным окажется место с таким названием. Нет, конечно, он мог себе представить древние захоронения. Полное запустение. Ни единого человеческого жилища в радиусе сорока миль вокруг. Порывы ледяного ветра, налетавшие с вершин гор… Но то, что они будут тупо сидеть у заброшенных чащоб без хорошего укрытия от снега и дождя, по ночам отбиваться от чрезмерно ретивых умертвий и просто ждать, пока им соизволят прислать подмогу, – вот это ему не могло присниться даже в страшном сне.

– Выбора нет, – в который раз устало произнес Тирит, не поднимая глаз. – Севернее, у Видрира идет война. Там кишмя кишат шедим. То, что у Избранных отсутствуют мозги и они сдуру ринулись туда, еще не значит, что мы должны сразу последовать их примеру. Подобные геройские походы бессмысленны. Гораздо безопаснее и выгоднее сидеть здесь и ждать подкрепления. Никаких людей, никаких шедим. Прекрасное место для восстановления сил.

Аллис цыкнул зубом и критично окинул взглядом сумрачную стену Могильников. Из темных глубин леса донеслось уханье и отголоски злобного шепота.

– Тебе не приходило в голову, что пока мы отдыхаем и прекрасно восстанавливаем силы, Изгнанник и девчонка таки соединят Камень?

– А тебе не приходило в голову, что заклинание, соединяющее Камень, нужно произносить в горах Лоэрдилиена? – В голосе Тирита проскользнула плохо сдерживаемая злоба. – И если он задумает идти туда, то все равно будет огибать Могильники.

Каким уверенным в себе, каким заносчивым он выглядел, когда произносил эти слова! Новый милорд, очередной любимчик жрицы. Наглая пробивная скотина. Аллис скрипнул зубами и покосился на безупречную осанку воина. Нет, Тирит не был безрассуден, он был умен и расчетлив, как змея. Также воин прекрасно осознавал, какие мучения его ожидали в случае провала, весь его вид говорил о готовности к такому повороту. Спокойный и совершенно непроницаемый. От этого командира избавиться будет гораздо сложнее, чем от вечно раздраженного, импульсивного Мартена. Вспомнив об этом отвратительном факте, Аллис было окунулся в трясину мрачных мыслей, но внезапно почувствовал присутствие посторонней силы. Темной, до странного не похожей на энергию, источаемую обученными магами.

– Вампир. Снова шныряет где-то рядом.

– Пускай шныряет, если ему так нравится. Все равно поделать с этим мы ничего не можем. Или ты жаждешь очередной стычки? – Тирит бросил взгляд на поджатые губы мага. – Я так и думал. И прекрати на меня таращиться, это раздражает.

Он выудил из-за пояса тонкий изящный кинжал и задумчиво всмотрелся в узор, испещрявший рукоять.

– Лучше бы подумал, как заставить эту штуку заговорить.

Аллис недоуменно моргнул.

– Кинжал Иса… Изгнанника? Что же ты раньше не сказал, что у нас есть его вещь?

– Я не обязан перед тобой отчитываться. Твоя задача – найти Избранного. Думаю, кинжал может помочь. – Он покосился на Аллиса. – Или я ошибаюсь?

– Нет, ты прав. Можно создать магически чувствительный компас… Хотя… – Маг перешел на неразборчивое бормотание, прикидывая, что можно сделать, затем вырвался из вихря собственных мыслей и указал на кинжал. – Дай-ка его мне.

Красные песчинки, раскиданные поодаль, взметнулись в воздух вместе с легкими снежинками.

На южной окраине Могильников, где заброшенные чащи переходили во вполне живые леса, мерцал огонь костра. Несвойственный здешним диким местам, он притягивал к себе животных, как нечто новое и неизведанное. Костер привлек и косулю, чья изящная тень застыла между елей. Она настороженно повела влажным носом, топча свежий снег копытами. Обычно рядом с огнем обитали двуногие, но они не селились здесь. Да и нюх словно подводил ее – запах людей отсутствовал, зато явственно ощущался другой, сухой и затхлый. Так пахло из старых пещер на юге, где круглый год под потолком пищали летучие мыши… Косуля прислушалась, застыв на долю секунды, затем молниеносно отпрыгнула в сторону, к покрытым снежной шапкой кустам жимолости. Удар настиг ее через пару метров. Голова животного неестественно вывернулась, щелкнув позвонками, тело рухнуло, еще раз дернулось в конвульсиях и застыло. Снежное одеяло захрустело под дорогими кожаными сапогами. Рука в перчатке одним движением сгребла косулю за горло и утащила наверх. Алые капли брызнули веером, мгновенно пропитав снежный покров.

Когда сопение и причмокивание затихло, обескровленное тело полетело в кусты. Широкоплечая фигура поплелась обратно к костру, попутно вытирая снегом испачканное лицо и руки.

На время Линд наелся. Ненадолго усмирил зверскую неусыпную жажду, глодавшую его с того самого дня, как он умер. Смерть и следовавшее за ним перерождение отнимали много сил – это милорд объяснил вполне понятно. Но вот когда должен был закончиться этот вечный ад в глотке, Хафиз не сказал. «Для каждого свое время», – туманно произнес он и умолк, ясно дав понять, что разговор окончен. При этом милорд не терпел крови животных, называя ее «грязной и презренной». Потому жажду приходилось терпеть, пока милорд не скрывался в северной стороне, после чего Линд кидался со всех ног в лес и, подгоняемый жаждой, выискивал любое теплокровное создание. В пищу годилось все. В расход шли даже мыши, имевшие неосторожность вылезти из нор.

Но сегодня ему крупно повезло. Усевшись перед небольшим костерком, Линд сыто раскинул ноги и довольно прищурился. Если бы не красные песчинки, неожиданно закружившиеся рядом, он бы даже рыгнул.

– Когда, в конце концов, ты отвыкнешь от мерзкой привычки при любом удобном случае разжигать костры? Тебе же плевать на холод, давно пора к этому привыкнуть.

– Простите, хозяин. – Линд покорно склонил голову. – Мне затушить его?

– Нет, оставь. – Хафиз мягко опустился на одеяло и откинулся в глубь палатки. Странный блеск его темных глаз выдавал приподнятое настроение. – Некий Избранный… Даже целых двое, эльфийского происхождения. Путешествуют вместе. Один из них женского пола. – Хафиз хитро прищурился и метнул взгляд в сторону молодого вампира. – Случаем, никого не напоминает?

– Э-э-э… Избранные? – Линд озадаченно наморщил лоб. – Помню, отец мне как-то рассказывал одну старую легенду… Там точно что-то говорилось про Однию, иначе он бы даже не заикнулся о ней. Значит, Одния… – Он задумался. – Одния… Сражение там тоже было. Кто с кем дрался, не помню, но за какой-то очередной священный предмет. То ли глаз, то ли зуб… И драконы… – Заметив улыбку на лице Хафиза, он запнулся. – Нет? Драконов не было? А орки?

– Забудь. Неужели сейчас никто не помнит эту историю? – Хафиз недовольно повел глазами. – Раньше мир трепетал в страхе от одного этого слова. Сотни, тысячи людей по всему Внешнему Миру были сожжены и четвертованы так называемыми «народными судами», кучками истеричного сброда, по обвинению в «избрании Камнем». Доносы, вытянутые под пытками признания, черный дым от костров над городами, который не рассеивался годами… – Он запнулся, задумчиво шаря взглядом по верхушкам деревьев. – Впрочем, о чем это я? Ты даже не знаешь, о чем я говорю. Я-то представлял Избранных монстрами, и у меня никогда и в мыслях не было, что в один прекрасный день мой и их пути пересекутся. И что я вижу? Монстров? Демонов? Нет! Парочку слабоумных молодых эльфов. С ума можно сойти. – Заливистый смех Хафиза эхом отозвался меж деревьев. – И так они гуляют по полям и лесам, а следом за ними идет отряд не менее слабоумных дху. Это сумасшедший мир, и, похоже, я в нем самое здоровое существо…

Глаза Линда округлились.

– Милорд, вы же не хотите сказать, что дху и девчонка – Избранные из древней легенды? Это же смешно! – Он хохотнул, но быстро умолк, заметив суровый взгляд со стороны палатки.

– Знаешь, кто-то может посчитать смешным и неправдоподобным присутствие деревенского жреца-самоучки рядом с могущественным вампиром.

Линд обиженно поджал губы.

– Дху просто так не вылезают из своих нор. Мы с тобой попали в самую гущу событий мировой значимости. А ближе всех к цели находимся лишь мы. И именно я прикончу мерзкого дху, причем совсем не потому, что он оказался избран поганым Осколком. – Немного подумав, вампир добавил: – Хотя… Эта легенда добавляет изюминку. Делает охоту веселее.

Он заполз в глубины палатки с ногами и задернул полог. Через пару минут оттуда донесся его приглушенный голос:

– И прекрати жрать животных. Это мерзко.

К югу от Видрира начинались дикие леса, черными остовами вздымавшиеся над однообразным покровом снега. Через них пролегала дорога к Хрустальным горам, исчерченная следами колес, истоптанная ногами множества людей, спасавшихся из Видрира. На второй день пути на обочине возник первый труп. Синий, покрытый льдом, он сидел, прислонившись к черному стволу дерева, и безмятежно скалился на путников. Может, это было дело рук разбойников, с недавних пор промышлявших на тракте, а может, постарались и сами беженцы, позарившиеся на скарб соседа… Кто знал? Ни Исаир, ни Мадея не понимали поступков людей, даже когда те боролись за выживание. Вскоре на дороге возникло еще два распластанных, укрытых пеленой снега тела. Одно из них было совсем крохотным.

– Даже не забрали тела своих мертвых, чтобы похоронить с достоинством… – Исаир аккуратно обогнул тела и презрительно сплюнул. – Люди…

Спустя некоторое время они остановились на привал. Пламя разведенного Исаиром костра шипело, выбрасывая в воздух сотни искр, волнами тепла обдавало замерзшее тело. Мадея проследила за дымом, поднимавшимся прямо к чистому звездному небу, и поежилась, заслышав далекий вой волков.

– Интересно… – произнесла она неожиданно сиплым голосом. – Почему волки не тронули тела?

– Может, эти люди были больны. А может, волки просто не успели до них добраться… – Исаир взъерошил волосы. – Откуда мне знать?

Он придвинулся ближе и взглянул на ее плечо.

– Дай, я посмотрю рану.

Мадея неохотно расстегнула плащ, стянула шерстяную тунику и задрала короткий рукав нижней рубашки. Холод медленно сковывал тело, пока Исаир осторожно ощупывал плечо. В неясном свете костра под его глазами легли тени, придавшие лицу смертельно усталое выражение.

– Плечо распухло. Наверное, после того падения… Больно, когда я здесь нажимаю?

Она помотала головой.

– Нет. – Нет, больно не было. Она не чувствовала ничего, ровным счетом ничего, ни когда он касался плеча, ни у основания шеи. Словно это были не ее плечо и рука, а нечто инородное и чуждое телу.

– А здесь?

– Нет.

– Здесь?

Мадея молча покачала головой. Выпрямившись, Исаир недовольно поджал губы.

– Точно ничего не болит?

– Ничего. – И снова она сказала лишь чистую правду. Снег неторопливо кружил в воздухе, тая над ярким пламенем костра. Мадея уставилась на языки пламени, прислушиваясь к скрипу шагов Исаира за ее спиной. – Мне холодно. Обними меня.

Свернувшись на груди Исаира, она прикрыла глаза, позволив жару унести ее в глубины очередного болезненного кошмара. К утру должно было стать легче.

Меж укрытых белыми шапками деревьев кружились снежные хлопья. Они опускались на землю тихо и спокойно, принося на землю толику мира и тишины. Ни души вокруг, ни единого существа, лишь черные стволы и молочные перины снега…

Как мило. Настоящее мертвое царство.

Тирит сморщил нос, словно учуял резкую вонь, и отодвинулся от узкого грязного окошка. Если бы кто-нибудь почувствовал хоть толику той скуки, что терзала его последнее время, он бы умер на месте. Сразу и без промедления. Холод, давящая на уши тишина и невеселая компания – адский набор. Стоило предложить жрице новую изощренную пытку: запирать провинившегося в одну комнату с трусливым плешивым магом, его не менее трусливым подручным и тупым воином. Не самим Тиритом, конечно.

Но главной изюминкой этого пыточного торта был дом. Насквозь провонявший человеческой грязью, покрытый копотью и сажей, пропускавший сквозь себя все семь ветров, он явно не стоил той крови, которую пролили его бывшие хозяева. Наверное, они были отшельниками. Или лесниками… Хотя, что лесники могли делать вблизи от Могильников, Тирит даже не мог себе представить. Впрочем, практически все поступки людей не поддавались объяснению, и поиски этого самого объяснения были совершенно бесполезным занятием. Так что Тирит с легкостью выкинул ненужные вопросы из головы и обвел взглядом закопченные внутренности дома. Не найдя ничего нового, он раздраженно уставился на Аллиса. Маг копошился в углу, собирая силы.

– Долго еще?

– Вы куда-то торопитесь… милорд? – Глаз Аллиса ехидно сверкнул из-под капюшона. Желание пнуть мага усилилось.

– А ты, как я посмотрю, уже прикипел к этому свинарнику. Так что с кинжалом, Плешивый?

Даже под плащом стало заметно, как спина Аллиса напряглась.

– Все в порядке, – наконец он выдавил из себя. – Скоро будет готов. Скоро.

– Скорее бы наступило это «скоро»… – холодно процедил Тирит и вновь отвернулся к окну. Со дня на день рядом с хижиной мог появиться новый отряд, посланный жрицей. К тому времени «компас» должен быть готов.

Ветер усиливался, принеся новые вихри снега. Приближалась метель.

Грязный сумрачный угол. Снова. Аллис вздохнул, сжал рукоять кинжала посильнее и вновь постарался сконцентрироваться. Слабые, еле ощутимые струи энергии вновь начали свое движение. Они медленно поднимались по ногам, затем по спине, еще неохотнее стекали по рукам, собираясь в ладонях. Но легкое покалывание силы быстро проходило, испарялось еще до того, как Аллис успевал что-либо сделать. Вдали от Ущелья Кошмаров его сила иссякала, высыхала, словно ручей засушливым летом. Сколько времени они провели на поверхности? Несколько недель, которые казались целой вечностью, а он уже не мог собрать достаточно энергии и направить ее в нужное русло.

Аллис склонил голову и осторожно покосился на неподвижную фигуру воина у окна. Его немигающий бесстрастный взгляд был устремлен в тьму за окном, губы зло поджаты, руки скрещены на груди… Как же хотелось знать, о чем думала эта змея в обличье дху. Если о странной маленькой заминке в изготовлении «компаса», то Аллиса ждала мучительная смерть. Упустить подобный шанс уничтожить неугодного мага для Тирита было равносильно позору. Наглая пробивная скотина…

Аллис прислушался к вою ветра за бревенчатой стеной и зябко поежился. Приближалась метель.

Очнулась Мадея еще до восхода солнца. Белесое предрассветное небо нависало, словно потолок, ветер выл меж голых скрюченных ветвей, изредка из чащи доносился протяжный треск и скрип. Лес был явно недоволен присутствием чужих под своим пологом. Ему было плевать, эльфы то были или орки, он, как брюзгливый старик, не любил никого, кроме своих воспоминаний и покоя. От волн его раздраженного голоса Мадея застонала и повернулась набок, укрывшись одеялом с головой.

– Ты проснулась? – Голос Исаира откуда-то извне ее шерстяного кокона был совсем некстати. – Мадея?

Она заворчала и съежилась еще больше. Тихое бурчанье леса заполнило все ее мысли, жар обрушивался волнами, сводя с ума, заставляя часто дышать…

Рука Исаира уверенно проникла под одеяло и нащупала лоб.

– У тебя жар. И давно?

– Ночей пять, – буркнула Мадея.

– Пустила это на самотек, да?

– Все и так прекрасно пройдет, вот увидишь. Еще пару дней, и я…

– И ты загнешься окончательно! – рявкнул Исаир. В следующую секунду одеяло было бесцеремонно сорвано, а Мадею схватили за плечи и сильно тряхнули, словно провинившегося щенка. – Как ты не понимаешь?! Ты должна была сказать мне раньше, в Видрире, и я хотя бы купил трав!

Марево вокруг стало густым, почти ощутимым, воздух обжигал горло и легкие…

– Отпусти… – С трудом подняв раскалывавшуюся от боли голову, она сморщилась. – А то меня стошнит прямо на тебя.

Вновь оказавшись на мокром от пота и растаявшего снега одеяле, Мадея выровняла дыхание в попытке сдержать подкатывавший к горлу комок желчи. Как было во все предыдущие разы, у нее получилось, и рвотные позывы прекратились. И, как было во все предыдущие разы, жар отступил, голова просветлела, а голоса ушли, как только первые лучи солнца пронзили небосвод. Переждав еще немного, Мадея поднялась и неторопливо собрала одеяла, стараясь не обращать внимания на пристальный взгляд Исаира.

– Дай сумку.

Мадея оттолкнула его руку, чувствуя, как медленно закипавшее раздражение начало перетекать через край.

– Не нужно вести себя так, словно я смертельно больна! Я чувствую себя вполне нормально, – огрызнулась она и, гордо закинув сумку на плечо, направилась к слабым очертаниям дороги, покрытой тонким слоем свежего снега. Пошатнувшись на очередной кочке, Мадея снова оттолкнула руку Исаира. – Справлюсь. Не стоит волноваться из-за пустяков.

Небо потемнело. Налетевший порыв ветра взметнул полы плаща, пронизав ноги холодом. Приближалась буря.

– Сзади!

Исаир обернулся как раз вовремя, чтобы рассечь ящероподобное тело очередного дахута надвое. Отшагнув от дергавшихся в предсмертной судороге когтистых лап твари, он дико ухмыльнулся.

– Как я понимаю, за мной должок?

– Верно понимаешь.

Черная тень мелькнула в глубинах тоннеля, ловко проскочив по неровному потолку. В темноте блеснула пара фасетчатых глаз.

– Еще один… – прошептал Тирит. Заметив пламя, вспыхнувшее в ладони Исаира, он покачал головой. – Этот мой.

Неслышно ступая, он двинулся вдоль стены, обводя взглядом потолок и стены. Тварь громко взвыла слева. Раззявив приплюснутую, полную клыков пасть, она оттолкнулась от стены и устремилась прямо на дху. Быстрый полуоборот, взмах сабли, и голова дахута осталась лежать на полу, в то время как тело вслепую устремилось дальше. Добравшись до середины стены, рухнуло и оно, истекая прозрачной слизью.

Выпрямившись, Тирит смахнул с лица выбившуюся прядь волос. Все было слишком легко. Словно почуяв неладное, он медленно поднял взгляд к тому месту, откуда выскочила тварь. Из углубления под потолком на него хищно уставились еще две пары зеленых глаз.

Тирит отпрянул назад, и вовремя – дахут уже приземлился у его ног и раздраженно щелкнул хвостом по каменистому полу. Второй ящер быстро засеменил по потолку, направляясь к отступавшему дху. Мгновение – и дахут прыгнул, целясь когтистыми лапами прямо в голову противника. Отбив тварь на пол, Тирит продолжил отступать, держа саблю перед собой.

Дахут зашипел, вскочил и вновь атаковал, увернулся от двух засечных ударов и ушел вбок, крадучись обходя дху по сужавшейся спирали. Краем глаза Тирит заметил вторую тварь, которая бесшумно заходила с другой стороны. Заслышав сзади знакомое «Incurtus», он что было сил отпрыгнул назад, перекатился за спину Исаира и зажмурился от обжигающей волны взрыва, сотрясшего тоннель.

– Два против одного. Теперь должок за тобой. Двинемся дальше или вернемся в город? – Исаир плотоядно усмехнулся. Встретившись с ним взглядом, Тирит невольно ощерился сам, чувствуя, как от азарта закипает кровь.

– А ты как думаешь?

Пружинисто вскочив на ноги, он поднял саблю и двинулся вперед, в обгоревшее нутро пещер…

Тирит открыл глаза и уставился в потемневший от влаги потолок, пытаясь осознать, где он находится. Затем поднял голову и уставился на дежурившего у заиндевевшего окна воина.

– Велиал…

Тот оторвался от окна и недоуменно уставился на Тирита.

– Все спокойно, командир.

Угол комнаты озарила яркая красная вспышка, на мгновение осветив сгорбленную фигуру Аллиса. В последовавшей темноте раздалось негромкое монотонное бормотание. Проследив за взглядом Тирита, Велиал проговорил:

– Он так сидит с самого заката.

Тирит кивнул и поднялся с лежака.

– Моя очередь дежурить.

Воин потянулся, взъерошив ежик белых волос, и встал. Тирит приземлился на его место и уставился в окно, следя за метавшимися в буране хлопьями снега. Шорох на койке позади утих, и в комнате повисла тишина, изредка прерываемая невнятным бормотанием мага.

– Аб… шаа… аб иш шаа… – Очередной бессвязный поток завершился тихим свистом, от которого Тирит презрительно сморщился. – Аб шаа ир ашах…

– Заткнись, – тихо процедил воин, впрочем, понимая, что маг его не слышит.

В бульканье, раздавшемся сзади, определенно было что-то издевательское. Снова вспыхнуло алое пламя, заставившее плясать тени на стенах. Но, вопреки обыкновению, свет не исчез, а продолжил пульсировать, разгораясь и причиняя нестерпимую боль глазам. Подавив раздраженный вздох, Тирит обернулся и застыл в изумлении.

Тело Аллиса висело в метре над стулом, неестественно выгнутое назад. Его расширенные от ужаса глаза незряче смотрели в потолок, а блестевшие от слюны губы дрожали. Вздрогнув в последний раз, маг обмяк и медленно опустился на стул. Страх и боль, искажавшие его лицо, исчезли, их сменило безразлично-надменное выражение. Маг потянулся, словно только что пробудившись ото сна, оправил одежды и медленно повернул голову, впившись в Тирита взглядом. Его губы кривила злая ухмылка.

– Воин… – проговорил он до боли знакомым женским голосом, ледяным и властным. – Воин, ты еще не забыл, для чего сидишь в этой поганой человеческой норе?

Тирит судорожно сглотнул, похолодев изнутри.

– Нет… Нет, не забыл…

– Становись на колени, когда говоришь с верховной жрицей.

– Д-да, госпожа… – выдохнул он, сполз с подоконника на дощатый пол, покрытый толстой грязевой коркой, и уставился в месиво, в которое погрузились его колени. – Я весь в вашем распоряжении, госпожа…

Скрипнул стул, и раздался шорох одежды. Звякнув, кинжал упал на дощатый пол.

– А вот это уже не нужно. Тирит, выкинь его наконец. – Жрица тяжело вздохнула. – Чертов маг так бы и сидел в этом углу до скончания времен, если бы я ему не помогла. Неужели, чтобы был хоть какой-то результат, все нужно делать самой?

Комнату осветил разряд молнии, и тела воинов на лежаках скорчились от пронзившего их удара.

– Подъем, ленивые твари! Пришел ваш час!

Заметив аккуратные мысы сапог Аллиса перед своим лицом, Тирит вздрогнул. Требование ледяного голоса заставило его вскочить на ноги.

– Всем встать. – Аллис, а вернее то, что овладело им, обвело взглядом собравшихся и остановилось на Тирите. – Изгнанник и девчонка в дне пути отсюда, направляются на юг по старому тракту. Отправляемся в путь немедленно, на рассвете нас встретит группа из рода Имет Зенухим.

Сдернув со стула плащ и перекинув его через руку, Аллис распахнул дверь, впустив целый вихрь снега и острых колючих льдинок. Безразлично проследив за спешными сборами воинов, он нырнул в молочные глубины бурана, невзирая на сбивавший с ног морозный ветер. Мгновение – и его фигуру поглотило снежное месиво. Натянув плащ и схватив саблю, Тирит кинулся вдогонку.

Чем дальше и севернее пробирались дху, повинуясь указаниям «Аллиса», тем больше свирепела буря. Холодные иглы снега впивались в лицо, забивались в рукава и таяли внутри. Безумное путешествие сквозь буран завершилось лишь на рассвете, у подножия леса. Под мягкими, тяжелыми от снега лапами елей виднелось странное сооружение на колесах. Это была клетка, массивная клетка высотой с человека, водруженная на телегу. Ее окружали пять фигур в плащах.

Заметив новоприбывших, одна из фигур приветственно вскинула руку.

– Ayee, Tyrithe! – провозгласил воин. – Как погодка? Похоже, снег тебе не по вкусу?

Пропустив замечание воина мимо ушей, Тирит критично осмотрел покрытое ржавчиной сооружение и вскинул брови.

– Звериная клетка?

– Именно. – Воин ухмыльнулся из-под капюшона и похлопал по толстым железным прутьям. – Для магических зверей.

– Для магических отбросов, ты хотел сказать. – Вой вьюги разрезал неприятный женский голос, исторгнутый Аллисом. – Избранные хуже, чем звери, они – ошибка богов, просчет природы. Не больше.

Заметив удивленный взгляд воина, Тирит еле заметно качнул головой.

– Ее превосходительство жрица привела нас сюда.

– О… – Глаза воина посерьезнели. – Мое почтение, госпожа.

Склонившись перед «Аллисом», он прижал одну руку к груди, как того требовал обычай. Из-под капюшона свесилось несколько тонких белых косичек. Безразлично скользнув взглядом по фигуре воина, маг отвернулся, устремив взор в одному ему ведомые дали.

– Избранные. Они приближаются.

День клонился к завершению. По крайней мере должен был. Сквозь муть кружащего вокруг снега не было видно ничего, одна густая белая пелена вокруг. В который раз Исаир подхватил споткнувшуюся Мадею и прижал ее дрожащее тело к себе. Стянув зубами перчатку, он коснулся лба девушки. Снова жар.

– Держись… – проговорил он, скорее в попытке успокоить себя, чем Мадею, и заглянул под промокший, покрытый белой коркой капюшон, где его встретил мутный, ничего не выражавший взгляд. – Ты слышишь меня?..

Ничего не ответив, даже не разомкнув белые от холода губы, Мадея продолжала идти, машинально чеканя шаг за шагом.

Лес был уже совсем близко, оставалось протянуть немного. Совсем немного, и они уже будут под древесным пологом, хоть как-то защищавшим от вьюги. Еще немного… Дальше должно было стать легче. Исаир прижал ее дрожащее тело к себе и попытался ускорить шаг, настолько, насколько позволяла Мадея.

Спустя некоторое время они наконец нырнули под спасительные ветви. Отклонившись на промерзший, припорошенный снежной пылью ствол, Мадея сползла по нему и уселась прямо в сугроб у корней, уставившись на собственные руки в перчатках. Исаир остановился рядом и прислушался к реву бури вокруг.

– Нужно пройти еще немного.

Злобный свист ветра усилился, превратился в яростный вой. Деревья гнулись со скрипом, роняя на головы путников комья снега.

– Я не смогу. – Голос Мадеи терялся на фоне окружавшего их хаоса.

– Ты должна. Пожалуйста, – добавил дху и, после некоторого молчания, коснулся ее обветренной холодной щеки. Никакой реакции.

– Нет. – Он скорее угадал ответ по движению губ, чем его услышал.

Вой ветра и… звук шагов. Скрип сминаемого под ногами снега. Неужто ему не показалось? Исаир вскинул голову и впился взглядом в белую круговерть снаружи, за деревьями. Спустя мгновение он схватил Мадею за локоть и рывком поднял ее, так, что она охнула.

– Идем отсюда. Быстро. – Не теряя ни секунды, не оборачиваясь и не снижая темпа, несмотря на протесты девушки, Исаир поволок ее в глубины леса, вниз по заледеневшей, покрытой колдобинами дороге. Сердце его колотилось, а во рту пересохло от страха и неверия в увиденное.

Темные фигуры, вынырнувшие из белесого месива. Худые, облаченные в серебристые одежды фигуры, поприветствовавшие Исаира тусклым отсветом стали.

Он снова обернулся и скрипнул зубами от злости. Троица неотрывно следовала за ними, петляя меж темных стволов. Слишком много на него одного, слишком рискованно…

– Быстрее… – почти умоляюще повторил он и постарался ускорить шаг, на что Мадея незамедлительно споткнулась и повисла у него на руке.

– Ayee!

Искрящийся сумрак впереди отступил, обнажив уродливую клеть на колесах, громоздившуюся прямо посреди дороги. Из-за ее покрытых ржавчиной прутьев показались до боли знакомые фигуры, сверкая насмешливыми оскалами из-под капюшонов. Не ухмылялся лишь один, воин с волосами, стянутыми в «конский» хвост. Его колючий взгляд прожег Исаира насквозь.

– Ayee, Isaiir. Давно не виделись… друг.

Заслышав скрип снега за спиной, Исаир коснулся ледяной рукояти меча, отчего Тирит поморщился.

– Побереги силы и выкинь эту человеческую железяку. Она тебе больше не понадобится. Обещаю.

Тирит тащился по каменным сумрачным коридорам одного из Верхних уровней. Один поворот. Еще один. На третьем повороте он не выдержал и остановился, опершись рукой о гладкий мрамор стен. Затем тупо уставился в пол, стараясь сдержать нахлынувшую тошноту. Голова вновь закружилась, и из носа закапала кровь, пачкая плиты, темная, за молочной пеленой перед глазами.

Нужно было двигаться дальше.

Наконец он нашел ту самую дверь и с силой ударил по ней, в глубине души надеясь, что попал по адресу.

– Кто? – изнутри донесся приглушенный раздраженный голос.

– Исаир… Исаир, открой…

– Тирит?!

– Открой, Иблис тебя подери!.. – из последних сил прохрипел Тирит и, потеряв равновесие, плюхнулся на пол. Боль снова пронизала внутренности, заставив скрючиться и свернуться в клубок, рот же был полон желчи, которая тонким ручейком стекала по подбородку и капала на плиты. Где-то рядом мелькнуло пятно света, и чья-то рука сильно тряхнула его за плечо, вызвав новую волну боли и тошноты. Тирит сдался и потерял сознание.

Первым, что он увидел, когда наконец открыл глаза, был кубок из темного зеленого стекла. Рот наполнила нестерпимая горечь. Дурман.

– Глотай, – откуда-то извне донесся голос Исаира, и Тирит послушно сглотнул, на мгновение чуть не потеряв сознание снова. Кубок отдалился, открыв взору знакомое лицо с колючими голубыми глазами. Снизу же, из-под кровати, доносился кислый запах, учуяв который Тирит поморщился.

– Я заблевал тебе пол.

– Ничего. Сам же и вытрешь, – хмыкнул Исаир, приземлился в широкое кресло у камина и небрежно закинул ноги на один из потрепанных подлокотников. Оно было его любимым, это кресло. «Единственная вещь, которую у меня не возникало желания выкинуть» – так он говорил.

Тирит вздохнул и обвел взглядом залитую отсветами пламени комнату.

– Янтарный яд.

– Снова?

– На этот раз целый стакан. Стояли и смотрели, что же со мной будет.

Исаир ничего не ответил.

– Тебе не надоело? – после тяжелого молчания изрек он. На этот раз надолго умолк Тирит, стараясь отыскать нужный ответ. Конечно, надоело, осточертело, встало поперек горла и не давало жить спокойно, но… Что он мог с этим поделать? Кто он был такой, чтобы противиться жрицам? Никто. Своими побегами он лишь откладывал собственную смерть, не больше.

Тирит вздохнул и было открыл рот, чтобы ответить, как в дверь нетерпеливо и громко постучали. Исаир нахмурился, но так и остался неподвижно сидеть.

Стук повторился, теперь уже в дверь молотили ногами.

– Исаир, сын жрицы Арханны!!! Открой дверь!!! – Пронзительный женский голос заставил Тирита похолодеть и сжаться на узкой кровати. С горем пополам он усмирил дрожь и глубоко вздохнул. Такова была его судьба – умереть, – и он был обязан принять это как должное, спокойно и безразлично. Как мужчина, а не как слезливая трясущаяся тряпка.

– Исаир!!! – вновь громыхнул раздраженный голос за дверью.

Тирит покосился на друга, чье лицо казалось каменным и усталым в желтых отблесках пламени. Наконец Исаир поднялся и прошел к двери, как был, в одних штанах, даже не потрудившись накинуть халат. Он чуть приоткрыл дверь, и по комнате разнесся тяжелый запах до боли знакомых мускусных духов. Тирит зажал рот, стараясь сдержать вновь нахлынувшие рвотные позывы.

– Я вас слушаю.

– Он нас слушает! Подумать только! Прекрати таращиться и выводи трусливую тварь. Мы знаем, что он здесь.

– Не знаю, о чем вы. – Голос Исаира был холоден и безразличен.

На мгновенье за дверью повисло неуверенное молчание. Но лишь на мгновенье.

– Послушай ты, самонадеянный юнец. – Тихий угрожающий голос принадлежал Атии, старшей из жриц. – Ты не имеешь никакого права укрывать его у себя. Нам всего лишь нужно дойти до пещер твоей матери и объяснить ей ситуацию. Она не откажет, будь уверен, но за каждое наше лишнее усилие ты получишь дополнительные сто плетей. Так что прекрати ерничать и дай нам войти.

Исаир фыркнул.

– В мой дом? Да никогда. Здесь все принадлежит мне либо моей семье, и забирать отсюда что-либо или кого-либо будет значить воровство у рода Великой жрицы Арханны.

– Да как ты смеешь, ты, су… – вклинился голос молодой жрицы, которую тут же оборвала вездесущая Атия.

– Что бы ты ни утверждал, Тирит не принадлежит вашему роду. И не находится у вас в услужении. Он принадлежит Имет Зенухим роду Зенухим и будет служить роду и жрецам Зенухим, собственной жизнью или смертью. Это уже не тебе решать, Исаир. Не стой у нас на пути.

Тирит прикрыл глаза и расслабился. Вот и конец. Наконец прозвучал тот самый неоспоримый довод, с которым даже Исаир, сын верховной жрицы, ничего не мог поделать.

– А вот здесь вы немного ошибаетесь.

Тирит вздрогнул и впился взглядом в фигуру друга.

– Видите ли, только что, буквально минут двадцать тому назад, он попросил принять его на службу в дом Ар'хаши. В охрану, если быть точнее. Не думаю, что моя дорогая матушка откажется взять к себе в услужение столь достойного и отважного дху, как Тирит. И сомневаюсь, что мой горячо любимый отчим Мартен воспротивится этому.

– Да что ты…

– К тому же, – холодно продолжил Исаир, – думаю, это будет честью для семейства Имет Зенухим – предоставить нашему роду прекрасно обученного воина. Посему разрешите откланяться…

– Только послушайте, как он говорит. – Слова, доносившиеся из-за двери, уже не походили на членораздельную речь, постепенно превращаясь в яростное шипение. – Ты берешь на себя слишком много, сыночек Арханны. Настанет день…

– …И я пожалею. Можете не рассказывать, и без вас прекрасно знаю. А теперь, с вашего позволения, я отправлюсь спать.

– В постель к нашему братцу, я полагаю.

От прозвучавших слов Тирит вздрогнул, как если бы его ударили наотмашь, и машинально схватился за пояс, где обычно висел кинжал. Спина Исаира напряглась, а пальцы до белизны в костяшках впились в дверную ручку. В следующее мгновение дверь с треском захлопнулась, заставив картины на стенах подпрыгнуть.

Затаив дыхание, Тирит сверлил друга взглядом. Исаир же застыл у входа, опершись о дверь, словно собираясь с силами.

Когда он наконец повернулся, его лицо было вновь безразлично.

– Ты меня прости, но твои сестры – полные суки…

Когда Тирит открыл глаза, он вновь находился в хлипкой палатке. Снаружи все так же завывала буря, свистел ветер, ледяными щупальцами проникая даже через два одеяла. То был просто сон. Давно мертвые картины прошлого, в последнее время не дававшие ему покоя.

Тирит откинул одеяло и сел, тупо глядя во тьму. Взъерошил волосы, шумно выдохнул и потянулся за камзолом. Пытаться уснуть было бесполезным занятием, сон все равно не шел.

Спустя двадцать минут он уже стоял снаружи, рядом с палатками, хмуро разглядывая железную клетку, наполовину скрытую заснеженными кустами и деревьями. Двое дозорных, гревшиеся у костра неподалеку, окинули его усталыми взглядами из-под капюшонов, рядом с ними переминались с ноги на ногу крепкие лошадки, весь день до этого тащившие клетку по буеракам лесных дорог. Ничего, оставалось всего ничего, лишь бы прекратилась вьюга. Тогда им оставалось около пяти-шести дней пути на юг до берегов реки Сив, где их уже ждало судно из Лоэрдилиена.

«Никаких заклинаний, никакого перемещения, – предупредила его «жрица-Аллис». – Никакой самодеятельности. Только клетка и лошади. Клетку не открывать, даже если кто-нибудь из Избранных удумает сдохнуть по дороге». После, в Лоэрдилиене, они должны были передать девчонку в руки эльфов из Исраза, а сами переместиться в Ущелье Кошмаров, прихватив Исаира. Оставалось одно «но». Девчонка оказалась тяжело больна.

Словно против воли, Тирит заглянул в клетку и поежился. Грязный лед, покрывавший доски пола в одном из углов клетки, был желтым и источал характерный запах. В противоположном же углу темнели две фигуры. Исаир сидел, прислонившись к прутьям, закутанный в плащ так, что виднелось одно лицо. Он почти не изменился, несмотря на вереницу прошедших лет. В Тирита впился все тот же недоверчивый острый взгляд, все те же губы знакомо и презрительно искривились, все та же морщинка на лбу, которая была особенно заметна, когда он хмурился. Однако же появилось и нечто новое: глаза запали, бровь рассекал свежий шрам, волосы отросли, спутанными космами свисая из-под капюшона.

Девушка лежала у него на коленях, укрытая единственным одеялом, что им оставили. Периодически Исаир склонялся к ней и что-то тихо спрашивал, после чего его лицо мрачнело еще больше. Поговаривали, что он спал с этой девчонкой, во что Тирит отчаянно отказывался верить. Спать с k’wela, которая к тому же являлась выродком рыжих Д’ор? Это было совершенно немыслимо. Скорее всего, он просто использовал ее, пытался удержать рядом с собой, не больше.

Тирит вновь покосился на руку Исаира, лежавшую на плече эльфийки, и шагнул вперед. Впервые за столько дней пути он решился подойти еще ближе. Чуть больше, чем он подходил обычно.

– Что? Интересно? – Этот охрипший простуженный голос был скорее похож на карканье, чем на мелодичный голос того Исаира, которого Тирит знал. Воин поднял воротник кожаной охотничьей куртки и снова взглянул на тело, лежавшее у Исаира на коленях.

– Как она? – наконец проговорил он.

– Можно подумать, тебя это волнует.

– Да, представь себе. Будет немного неловко перед awene, если мы им выдадим труп вместо живой девушки.

В глазах Исаира заплясали нехорошие искры.

– Если бы вы не додумались держать нас в клетке на морозе, ей было бы гораздо лучше.

Тирит прошелся вдоль прутьев, словно оценивая обстановку внутри. Спустя минуту он поднял голову.

– Вы до этого путешествовали на морозе, спали на снегу и прекрасно себя чувствовали. Что же вас не устраивает теперь? Отсутствие возможности сходить в кусты? Судя по вон тому углу, вы прекрасно решили эту проблему. – Он с удовольствием отметил ярость на лице Исаира. Впрочем, к непередаваемому удивлению Тирита, она тут же исчезла, скрылась под покровами напускного безразличия. Правда, голос его все равно дрожал.

– Здесь не хватает Мартена. Думаю, он бы присоединился к зубоскальству.

– Мартен мертв.

– Давно?

– Месяца три. Может, больше.

Исаир сверкнул зубами.

– То есть теперь «папой» я должен звать тебя, о отважный командир боевого отряда семьи Ах'шари?

Теперь Тирит благоразумно промолчал, подавив волну гнева.

– Как тебе угодно. Хоть самим Пресвятым Ану, если так нравится.

– Ну так вот, Избранная умрет по вашей, о Светлейший Ану, вине, если вы не пошевелитесь и не найдете какое-нибудь снадобье в ваших воистину бездонных закромах.

Снадобье было. И не одно.

– Нет, случайно не найдется, – осклабился он, упиваясь отчаянием, промелькнувшим в глазах бывшего друга. – Все выпили и измазали, пока вылавливали тебя и эту полудохлую k’wela.

– Она не полудохлая…

– Как тебе угодно, мой друг. Просто k’wela звучит не лучше.

Он еще раз улыбнулся и поправил воротник. Затем развернулся и сделал шаг по направлению к костру, где сидели дозорные.

– Тирит…

Тирит невольно вздрогнул и остановился. Первый раз за столько времени он назвал его по имени.

– Говори быстрее, пока я не передумал, – не оборачиваясь, выплюнул он нарочито безразличным тоном, втайне сгорая от любопытства и нетерпения. Ему показалось или голос Исаира действительно дрожал?..

– Ей все хуже, понимаешь… Помоги ей, Тирит. Пожалуйста.

Тирит развернулся на каблуках, взглянул на бледное лицо Исаира… и тут его словно прорвало.

– Да как ты смеешь просить меня об этом?! Вылить лекарство в глотку какой-то k’wela?! Тратить на это дерьмо бесценные силы?! Ты, должно быть, совсем выжил из ума в этом чертовом Внешнем Мире! Что за тряпку я вижу?! У того Исаира, которого я знал, никогда бы язык не повернулся произнести такое! С каких пор тебя стало так сильно беспокоить чье-то еще здоровье, кроме своего? – Его взгляд вновь скользнул по руке Исаира на плече девчонки, и он оторопел от внезапной догадки. – Только не говори мне…

Исаир вскинул голову и упрямо сжал губы.

– О, Иблис… – Не сдержавшись, Тирит приблизился к прутьям клетки, почти касаясь их лицом. Внутри него все клокотало от ярости. – Да это просто чертово извращение какое-то, все равно что трахать овцу или другой скот! Омерзительно! Я даже не знаю, что может быть хуже…

– Доносить, например.

Тирит поперхнулся собственными словами, которые он собирался произнести, и уставился на Исаира. Тот ответил ему холодным взглядом из-за спутанных грязных прядей волос.

Спустя пару секунд Тирит наконец выдохнул и отошел от клетки.

– Я совершил ошибку, заговорив с тобой. Больше я ее не повторю.

Развернувшись, он быстро зашагал в сторону палаток, проклиная себя за несдержанность. Должно быть, он орал на весь лагерь. Тирит почти ощущал недоуменные взгляды дозорных на своей спине и молился, чтобы на щеках не проступил предательский румянец. Это был совсем не тот Исаир, которого он знал раньше. Просить о помощи, тем более не для себя… Немыслимо. Иметь определенного рода отношения со светлым эльфом, да еще и относиться к этому извращению серьезно? Просто невероятно. А если уж принять во внимание, что девчонка являлась Избранной, то Тирит вообще отказывался хоть что-нибудь понимать.

– Эй…

Исаир вздрогнул и уставился на Мадею, лежавшую у него на коленях. Мутный взгляд ее зеленых глаз все равно читал его насквозь, видел все те панические мысли, в беспорядке роившиеся в голове.

– Не смей больше унижаться. Они все равно не помогут, ты же знаешь. – Холодные пальцы коснулись его подбородка. – Утром мне станет легче. Вот увидишь.

Ей не становилось легче уже три дня. Три рассвета и заката пронеслись мимо, а улучшений все не было. Да, днем жар ненадолго отступал, ночью же он возвращался, заставляя Мадею стонать во сне и царапать плечо, словно пытаясь извлечь источник болезни. В конце концов Исаиру пришлось держать ее руки, чтобы она не покалечила себя во время одного из приступов. Сознание Мадеи словно затухало, погружаясь в глубины больного тела, спасаясь в бесконечном забытьи.

Несмотря на это, Исаир все же кивнул, стиснув зубы от сжавшей сердце тревоги.

– Хорошо. Спи.

Словно повинуясь его словам, впалые глаза Мадеи стали медленно закрываться, и вскоре она вновь уснула. Исаир же уставился в сторону палаток, где скрылась высокая фигура Тирита. Затем скривился и тихо выругался.

– Исаир!

Знакомый голос сзади заставил Исаира остановиться. Собрав все свои силы, чтобы сразу же не пустить в ход оружие, он обернулся, невольно сощурившись от слепящего света факела.

– Как трусливо. Бежишь, поджав хвост. Знай я об этой склонности раньше, никогда бы не позволил прикрывать меня в бою.

Тирит был, как всегда, бесстрастен и холоден. О, он умел держать себя, да так, что рядом с ним каждый невольно начинал чувствовать себя не в своей тарелке. Исаир стиснул зубы, еле сдерживая нахлынувшую ярость. Сукин сын. Предатель. Он заслуживал смерти… Но сейчас было не время для красивых слов и кровавой мести, как бы сладка она ни казалась. Каждая минута была на счету.

– Смешно слышать это от тебя, Тирит.

На лице Тирита не дрогнула ни одна черта.

– И почему же?

Он еще смел спрашивать!

– Не думаю, что бежать столь же трусливо, как шпионить за Избранным, прикидываясь его другом. Интересно, сколько тебе платила моя мать? И как давно? Вряд ли она щедра. Впрочем… неважно. – Исаир махнул рукой, резко развернулся на каблуках и зашагал дальше. Внезапно он понял бессмысленность всех этих вопросов. Суть оставалась той же, вне зависимости от количества полученного Тиритом золота и мотивов его поступка. Оставалось лишь отбросить лживую мишуру прошлого и идти дальше, прочь от Ущелья Кошмаров и семейства Ар'хаши.

– Исаир… Подожди, Исаир!

Странные слова для Тирита. Впрочем… это было уже неважно.

Исаир завернул за поворот и ускорил шаг.

– …Как трусливо.

Исаир остановился и нехотя обернулся, продемонстрировав Тириту до странного спокойное лицо. Одни глаза зло поблескивали, выдавая снедавшую его ярость.

– …Бежишь, поджав хвост. Знай я об этой склонности раньше, никогда бы не позволил прикрывать меня в бою.

Судя по виду Исаира, он мог бы многое ответить, но… Почему-то сдержался и процедил:

– Смешно слышать это от тебя, Тирит.

– И почему же? – Тирит вскинул брови. На мгновение ему показалось, что на губах Исаира мелькнула улыбка.

– Не думаю, что бежать столь же трусливо, как шпионить за Избранным, прикидываясь его другом. Интересно, сколько тебе платила моя мать? И как давно? Вряд ли она щедра. Впрочем… неважно…

Похолодев, Тирит стиснул зубы. Только держаться. Держаться, вести себя спокойно и достойно… Он поступил правильно. Он всегда поступал правильно, никогда не ошибался…

Воспользовавшись замешательством бывшего друга, Исаир развернулся и двинулся дальше по коридору.

– Исаир… Подожди, Исаир! – поспешно выкрикнул Тирит, внутренне удивившись охватившему его страху. Но Исаир не обернулся, даже не замедлил шага. Спустя мгновение он исчез за поворотом…

Назойливые картины прошлого с каждым днем досаждали все больше.

Тирит сглотнул, незряче уставился перед собой, на бескрайнюю, запорошенную свежим снегом равнину. После многодневной бури все побелело и словно очистилось, избавившись от темных пятен и грязи. Теперь впереди не было ничего, лишь ненавистная снежная пустыня с торчащими черными скелетами деревьев. Где-то там, на юге ее разрезала лента реки, у берега которой их ждал корабль.

Тирит обернулся и вновь взглянул на громоздкую клетку, темневшую у подножия холма.

Исаир сидел все в той же позе, откинув голову на прутья решетки. Правой рукой он машинально поглаживал спутанные волосы девушки, лежавшей у него на коленях, баюкая ее, словно котенка. Внешне он казался совершенно спокойным и расслабленным, но Тирит знал – первое впечатление было обманчивым. Взгляд его голубых глаз хищно провожал каждого, проходившего мимо. Исаир только и ждал момента, чтобы вцепиться кому-нибудь в горло, его не останавливали ни регулярные побои, ни магические разряды, которыми клетка награждала его после каждой попытки бросить огненный шар.

Тирит отвернулся обратно к долине и поежился, вспомнив окровавленное лицо одного из воинов и обезумевшего от ярости Исаира, пытавшегося достать обидчика скрюченными окровавленными пальцами. За попытку тронуть девчонку воин поплатился глазами.

Клок тумана пронесся по чернильному небу, на мгновение закрыв собой луну.

Тирит присел на корточки и вытащил из голенища сапога кинжал. Идеально сбалансированный и заточенный клинок холодно блеснул, рукоять удобно легла в ладонь, словно влитая. Этим самым кинжалом Исаир в первый раз прирезал дху. Убил не безликого монстра, несметное множество которых водилось на нижних ярусах, а подобного себе. Приставив острие клинка к подушечке указательного пальца, Тирит чуть нажал и зачарованно уставился на рубиновую каплю крови, тут же набухшую на месте пореза. Затем медленно поднес палец ко рту.

Никто не знал, но этот кинжал был подарком, первым бескорыстным даром Исаира. Тирит же распорядился им по-своему. Как всегда. Долго хранил, оберегал от чужих глаз, как память, и наконец, после долгих лет достал и использовал… для службы жрице, для поимки ее ненавистного сына и скорейшего выполнения дела. Для предательства. Тирит задумчиво втянул кровь и облизнул губы. О да, жизнь показала – лучше всего он умел предавать.

Если бы только Исаир знал, что ждало его и девчонку впереди, он бы покончил с ней, а после с собой. В этом Тирит не сомневался ни секунды. Если бы Избранный услышал о том, куда девушку заточат в Исразе и какие опыты станут над ней проводить, он бы задушил ее собственными руками, стараясь лишить подобной участи. Если бы он только мог представить, какое тупое, подобное растению существо из него создадут в Ущелье Кошмаров, он размозжил бы себе голову о прутья.

Но – увы – это знал лишь Тирит. И знание это лежало на его душе подобно гранитному камню.

Когда Исаир открыл глаза, первым, кого он увидел, был Тирит, стоявший за толстыми прутьями решетки. Не обращая внимания ни на хлопья снега, залетавшие за поднятый воротник и таявшие на обнаженной шее, ни на тонкие пряди белых волос, выбившиеся из хвоста и при каждом порыве ветра лезшие в глаза, он просто стоял, скрестив руки на груди. Сжатые губы воина побелели от холода, а странное выражение его лица заставило Исаира проглотить все колкие выражения, вертевшиеся на языке.

На одно краткое мгновение их взгляды встретились, после чего Тирит быстро отвернулся и упер руки в бока.

– Веррин, Дагон, – обратился он к двум дозорным, притулившимся у костра. Больше в лагере не было ни души. Остальные отдыхали в палатках в отдалении, набирая силы перед долгим переходом. – Когда началась ваша смена?

Один из воинов поднял край капюшона и открыл худое, обезображенное шрамом лицо.

– С самого заката, милорд.

– Вы сидите здесь с самого заката и так ничего и не заметили? – Тон Тирита, и так не предвещавший ничего хорошего, стал совсем угрожающим. Исаир невольно напрягся и бережно переложил Мадею на одеяло, расстеленное на обледенелых досках. В случае очередной порции побоев она не должна была пострадать. – Два слепых барана, не иначе. По вашей милости мы все чуть не лишились голов. Идите сюда.

Воины непонимающе переглянулись, но все же поднялись и приблизились к командиру. Тот же указал им на пазы, в которые были утоплены нижние концы прутьев.

– Взгляните сами, – процедил он, не обращая внимания на сверкавшие из-под капюшонов злые глаза.

Дозорные сделали шаг вперед.

Тирит же сделал шаг назад, словно тень, оказавшись за их спинами.

В следующее мгновение голова одного из воинов дернулась вбок, раздался тихий треск шейных позвонков, а тело его задрожало в беззвучных конвульсиях. Второй же воин неуклюже впечатался в решетку клетки, посланный точным пинком. Не успел он заорать, как Исаир уже был рядом и, зажав охраннику рот, со всех сил обрушил его голову на железные прутья. Спустя секунду над ними склонился Тирит и завершил начатое одним точным ударом кинжала. Затем отер испачканное лезвие о плащ мертвого дху и поднялся, внимательно глядя на Исаира.

– Знакомый кинжал.

Тирит пожал плечами.

– Не люблю выкидывать хорошие вещи. – Сунув руку за пазуху, он выудил небольшой ключ и одним движением разорвал серебряную цепочку, на которой тот висел. – Держи.

Согретый кожей Тирита ключ упал в искалеченную ладонь Исаира. Особого приглашения Избранному не требовалось, и, после минутной возни с замком, он уже выводил Мадею из клетки, поддерживая ее, чтобы она не упала. Девушка же повисла грузом на его шее и еле передвигала негнущиеся ноги, так что в итоге ему все же пришлось тащить ее до лошади на руках.

Тирит уже стоял там и седлал гнедую кобылу. Вторая, пегая, была привязана рядом и нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, рядом с ней в снегу валялись седло и упряжь.

– Если думаешь, что после этого я тебя прощу, то ты горько ошибаешься.

Тирит обернулся и смерил Исаира взглядом.

– Если ты считаешь, что я это сделал ради твоего прощения, то ты ошибаешься сам. – Он затянул широкие подпруги, затем поежился и накинул отороченный мехом капюшон. – У вас есть чуть меньше получаса. После за вами незамедлительно отправится погоня.

– Я знаю.

– Не сомневаюсь, что знаешь, – столь же нетерпеливо ответил Тирит. – Но иногда бывает не лишним предупредить еще раз.

Молчание сзади прерывалось нетерпеливым фырканьем коня.

– Feyee, Tyrithe.

Тирит чуть улыбнулся и, не оборачиваясь, поднял руку в знак прощания.

– Feyee, Isaiir.

Когда топот копыт позади стих, он вскочил в седло сам и направил кобылу в противоположную сторону, на север, к Ашурскому тракту.

Вскоре Тирит был далеко от лагеря. Он ни разу не обернулся. Ни разу не взглянул назад, вслед Избранным. В этом уже давно не было смысла.

Как жаль, что он не понял этого раньше.

– Теперь ты – один из воинов семьи Ар'хаши. Ты поклялся служить нашей семье, чего бы это тебе ни стоило, и пути назад нет.

– Простите меня, жрица, но… Несмотря на все мое уважение к вашей персоне, я не смогу этого сделать. Исаир узнает.

– Не узнает, если ты будешь достаточно осторожен. У тебя нет выбора, щенок, а у меня нет времени и желания с тобой спорить. Решай сейчас. Либо ты выполняешь мои указания и остаешься рядом с Исаиром, либо возвращаешься к своим умалишенным сестрицам.

– Я… простите…

– Фу… Вытри слезы. Плачущий мужчина – это мерзко.

– Это не слезы. Это, простите за дерзость, аллергия на дым из ваших курильниц. Я… Я согласен.

– Избранные направляются в Эмрад. Все сделано, как вы сказали.

Камень в руке исторгнул вспышку голубого света.

– Прекрасно. Исраз не забудет твоей услуги, будь уверен.

– Надеюсь… – пробормотал Тирит и выкинул все еще светящийся камень в кусты на обочине. Затем ударил кобылу пятками, заставив ее перейти на бег.

Да, жизнь показала – лучше всего он умел предавать.