- Это было ошибкой, - сказала Грейс, ее голос слегка дрожал. - Отпусти меня.

- Нет.

Она смотрела на Джейми, широко раскрыв глаза, когда он поднес ее руку к губам и поцеловал запястье. Ее пульс участился, она знала, что он мог заметить это.

- Расслабься, Грейс. Я просто хочу поговорить.

- А я нет.

Они сидели на кровати лицом друг к другу. Он сократил расстояние между ними, сжав ее запястье как в тисках.

- Джейми, не делай этого.

- Расскажи мне, почему ты не отвечала на мои звонки. Расскажи, почему не пришла на выпускной.

- Я не могу.

Она увидела напряженность и боль в его глазах, и злость, и стала мечтать, чтобы появилась возможность сбежать от этого.

- Ты понятия не имеешь, каково было мне, постоянно думать о том, все ли у тебя хорошо, и не знать ответа на этот вопрос.

- Прекрати, - сказала она. - Я не хочу ничего слышать.

- В течение первых недель я думал, что ты наказываешь меня и собираешься позвонить, если просто подожду. Ты так и не сделала этого. На протяжении долгих месяцев я не мог думать ни о чем другом. Я на самом деле отправился к тебе домой и просил твоих родителей сказать мне, где ты. Мне было больно из-за этого.

Она помнила те дни. Она удаляла все его сообщения, не прослушивая, и игнорировала все его звонки. Первые несколько месяцев ее беременности были ужасны: она была подавлена и смущена, и у нее было ужасное утреннее недомогание. Чем несчастнее она себя чувствовала, тем сильнее обвиняла во всем Джейми.

И глубоко внутри она знала, что делает ему одолжение. Джейк был благословением в ее жизни, но стал бы проклятием для Джейми.

Так долго его слова преследовали ее. Он не был готов к ней. Это оказалось слишком серьезным.

Она засыпала в слезах много ночей подряд, чувствуя в своем сердце, что он воспользовался ею и выкинул. Ее оказалось недостаточно для него, когда он был всем, что она когда-либо хотела.

Какой же глупой дурой она была.

- Тебе было больно? А как ты думаешь, я чувствовала себя? Я любила тебя. Ты понимаешь? - она чувствовала физическую боль в груди, пока говорила, но не хотела, чтобы он увидел ее слезы, не после всех этих лет. - Ты был всем для меня, но отказался от меня, словно я не имела для тебя никакого значения. У тебя есть какие-нибудь идеи, как после случившегося я могла себя чувствовать? Никчемной.

- Я позвонил тебе уже на следующий день, потому что понял, что облажался, - сказал он.

- Это не тот случай, когда можно все отмотать назад. На протяжении двух лет ты каждый день говорил, что любишь меня, и что мы всегда будем вместе, - она чувствовала, как открываются старые раны и рвут ее сердце. - Для тебя же было так легко изменить свое мнение... Я доверяла тебе. Ты уничтожил это. Ты меня уничтожил.

- Я никогда не менял своего мнения, - он отпустил запястье Грейс, чтобы взять ее лицо в свои руки, нежно удерживая, чтобы она не смогла отвернуться от него. - Грейс, я расстался с тобой, потому что любил тебя. Я хотел добиться чего-то сам, чтобы мог заслужить тебя и дать тебе все это, все, что ты увидела сегодня. Я думал, для того чтобы этого добиться, должен проложить некоторую дистанцию между нами.

Он наклонился к ней, и их лбы почти соприкасались.

- Я так ошибался. Был так глуп. Ты должна знать, я очень, очень сожалею.

Может быть, он и имел в виду именно то, что сказал, но это уже было неважно.

- Почему ты мне это говоришь? Сделанного не воротишь, Джейми.

- Не говори так.

- Ты не понимаешь, - она почувствовала, как горячая слеза потекла по ее щеке. - Мы не можем вернуться в прошлое и изменить то, что произошло. Слишком поздно.

Он стер ее слезы большим пальцем.

- Еще не слишком поздно. Я могу все сделать правильно.

- Нет! Ты не слушаешь меня.

- Нет, - он сжал челюсти, решительно схватил ее за плечи. - Я не собираюсь слушать тебя. Ты прекратишь наказывать меня за это, Грейс. Это закончится сегодня.

Она попыталась вывернуться, но он все еще держал ее.

- Отпусти меня.

- Исключено.

Она закрыла глаза, чувствуя изнеможение в каждой клетке своего тела. Она всю неделю чувствовала, как борется с самой собой, так что не было никакого шанса победить. Сдастся Джейми, и она проиграет. Продолжит сопротивляться ему, и она проиграет.

- Открой свои глаза, сладкая. Посмотри на меня, - его голос был таким нежным, что едва не послужило поводом для новых слез.

- Я не могу, - прошептала она. - Я больше не могу это делать. Я так устала, Джейми.

Он притянул ее к груди и прижал к себе, успокаивая нежным поглаживанием руки по спине вверх-вниз. Она прижалась лицом к его груди, вдыхая знакомый запах, стараясь не плакать.

- Зачем мы заставляем друг друга проходить через все это? - спросила она его, ее голос надломился на последнем слове.

Рука на спине перестала двигаться, и он отодвинул ее от груди, чтобы посмотреть в ее глаза. Медленно и осторожно он прижался губами к ее лбу, жест такой нежный, это было так мучительно.

- Это была тяжелая неделя, не так ли?

Она кивнула, кусая губы, чтобы удержаться от новых слез. Эмоционально она была так истощена, что чувствовала физическую слабость.

- Я знаю, - сказал он, скользя рукой, чтобы помассировать ее шею. - Прости меня. Прости за то, что заставил пройти тебя через все это.

Она судорожно вздохнула и попыталась взять себя в руки.

- Это не твоя вина. Ты не просил ничего из этого. Ты не просил о возвращении обратно в мою жизнь, это просто случилось.

Рука на затылке замерла.

- Это верно. Это трудно для нас обоих.

- Я знаю. Я пытаюсь смотреть на это с положительной стороны, но так трудно. Думаю, можем сказать, что получили возможность поставить финальную точку.

- Финальную точку?

- Да. Я думаю, что в этом причина, почему судьба нас так безумно свела. Теперь мы можем расстаться, зная, что другой человек счастлив, и что наше расставание, независимо от того, насколько больно это было в то время, оказалось к лучшему.

Она попыталась послать ему небольшую улыбку, но по его выражению лица могла заметить, что сказала что-то не то. Нежный, понимающий взгляд в его глазах сменился чем-то темным, хотя его голос оставался спокойным, как всегда.

- Итак, ты говоришь, что на прошлой неделе, увидев меня снова... Это стало твоим финалом?

- Да. И что?

Она увидела, как его лицевые мышцы задергались.

- Если бы я прямо завтра ушел из твоей жизни, тебе было бы все равно?

- В чем проблема? Я должна быть несчастна из-за этого? Это бы обрадовало тебя?

Не успела Грейс и подумать, как он опрокинул ее на кровать так, что она оказалась прижатой его весом.

- Слезь с меня! - прошипела она. - Какого черта ты удумал делать?

Он поднял бровь, на его лице отразилась дьявольская усмешка.

- Ты не должна говорить того, что не имеешь в виду, дорогая.

Несмотря на попытку Джейми казаться беспечным, Грейс могла сказать, что он был зол, и по какой-то странной причине это завело ее. Ее тело так быстро отреагировало на ощущение его твердой груди напротив ее и горячего дыхания на ее коже, когда он наклонился ближе.

Она сильно хотела его и ненавидела себя за это.

- Слезь, черт возьми, с меня, - Грейс нерешительно толкнула его в грудь, но он не сдвинулся с места.

- Ты не имеешь в виду это.

- Я закричу.

Его глаза вспыхнули.

- И это также ты не имеешь в виду.

- Да, имею. Меня не волнует, если ты попадешь в беду. Ты меня не интересуешь.

- Видишь? Это именно то, о чем я говорю, - он наклонил голову так, чтобы его губы касались ее. - Не. Лги. Мне.

Она вздохнула, ненавидя то, насколько хорошо было ощущать его губы.

- Ты подонок, Джейми.

- Только когда это касается тебя, малышка.

Без предупреждения Джейми обрушился на ее рот, используя свой язык в качестве оружия, который оставил ее полностью в его власти. Она рассматривала сопротивление, но отказалась от любой попытки, когда он еще больше увеличил давление поцелуя, чтобы еще сильнее вскружить ей голову.

Вкус его был настолько болезненно знаком, что ее тело зажило собственной жизнью, выгнувшись к нему и прося о большем. Она провела руками по его мускулистой спине и притянула ближе, неуверенная, смогут ли они когда-нибудь быть достаточно близко, чтобы удовлетворить ее желания.

Она застонала, когда он оторвался от ее губ и перешел на шею, спускаясь горячими поцелуями вниз.

- У тебя есть какие-нибудь предположения, какова ты на вкус? - сказал он, покусывая ее ухо и отправляя толпу мурашек по позвоночнику. - Ты действительно думаешь, что я позволю тебе просто уйти отсюда, не попробовав тебя?

Его рука нашла низ ее рубашки и потихоньку прокладывала путь вверх. Она застонала, когда под его пальцами вспыхнула мягкая кожа ее живота, и он остановился дразняще близко от груди.

- Ты хочешь, чтобы я прикоснулся к тебе, Грейс?

Она боялась произнести хоть слово, одновременно страшась того, что он остановится, но и опасалась поощрять его на большее. Она выгнулась к нему всем телом, ненавидя себя за то, что ум предает ее.

- Скажи мне. Скажи мне, чего ты хочешь.

- Я не могу, - прошептала она.

- Да, можешь. Скажи мне. Скажи, что хочешь этого.

Она открыла рот, чтобы попросить его не останавливаться, но здравый смысл выбрал именно этот момент, чтобы напомнить о себе.

Джейк. Она представила сына и почувствовала себя так, словно кто-то вылил ведро ледяной воды ей на голову.

- Джейми, - она постаралась произнести настолько серьезным голосом, насколько это было возможно, и посмотрела ему прямо в глаза. - Нет. Я не хочу делать этого. Отпусти меня. Сейчас же.

Он мгновенно скатился с нее, непонимание было написано на его лице. Она воспользовалась возможностью сбежать с кровати в комнату, где захлопнула и заперла смежную дверь.

Он хотел последовать за ней, и она знала, что так будет, но оказалась на долю секунды быстрее.

- Грейс, - сказал он. - Открой дверь.

- Нет.

- Грейс, пожалуйста.

- Оставь меня в покое.

- Открой дверь. Нам нужно поговорить об этом.

Грейс, проигнорировав его, рухнула на кровать и залилась слезами от ненависти к себе. Она почти переспала с Джейми. Она забыла обо всем, что имело значение, в том числе о сыне. Что, черт возьми, с ней случилось? Она худшая мать в мире и ужасный человек.

- Грейс...

Она положила подушку на голову, чтобы заглушить голос Джейми. Грейс ощутила боль в его голосе и знала, что он, вероятно, услышал, как она плачет, но отказалась открывать дверь.

Она уже позволила ему подобраться к ней слишком близко.

И теперь боялась, что было уже слишком поздно, чтобы защитить свое сердце.