Олесе предстояло непростое задание – обработать главврача. Не то, чтобы она не умела общаться с мужчинами. Но первой идти с ними на контакт она не привыкла. И что она ему скажет?! Она понятия не имела. О, хоть бы он заболел снова, а лучше всё-таки уволился. Желание найти насильника боролось в ней со страхом показаться глупой навязчивой дамочкой, которую в итоге пошлют куда подальше. Он пошлет, такой красивый и умный. А это неприятно. Её голову просто разрывали сотни мыслей: «Что он подумает?! Что скажет?! Как посмотрит на неё?! Да какая разница!»

Она будто готовилась к реальному свиданию. Да кто ей сказал, что у них будет свидание?! И на секунду она пожалела об этом. Она не знала, хотелось ли ей встретиться с ним. Возможно, где-то в глубине души. Но большая часть этой самой души была крайне не согласна с таким раскладом дел. Он слишком сомнительный тип. Красивый, интеллигентный, безусловно, умный. Многие женщины передрались бы за шанс быть с ним. Но Олесю что-то пугало в нем и в то же время это что-то завораживало, манило её. Она думала о нём и непроизвольно улыбалась.

– Ты чего? – спросила у неё бабулька-санитарка, которая давно работала в диспансере и всегда всё замечала.

– Ничего, – лицо Олеси вмиг стало серьезней.

Она не хотела давать лишний повод для сплетен. Ей и так уже казалось, что в диспансере люди не работают и не лечатся, а перемывают друг другу кости.

Она уже собиралась взять ведро и швабру, как бабулька сказала:

– Так тебя же главврач разыскивал.

– Меня? – удивилась Олеся.

– Так да, к себе вызывал.

«От судьбы не уйдешь», – мелькнула в голове у Олеси.

Зато теперь у неё был прекрасный повод заговорить с главврачом. Она даже почувствовала некое облегчение. Но ровно до тех пор, пока не вошла в его кабинет. Он встал и посмотрел на неё таким тяжелым взглядом, что ноги её едва не подкосились. Затем он достал из ящика стола медицинскую карту. Олеся испугалась. Она совсем забыла вернуть карточку Юли на место, но старалась никак не выдать свой испуг.

– Зачем вы украли медкарту моей пациентки? – спросил он, бросив карту на стол напротив Олеси.

Она хотела прикинуться дурочкой, но по взгляду главврача быстро поняла, что у неё это не получится. Но решила попробовать.

– Я не брала. Впервые её вижу.

И откуда только он мог узнать про эту карту?! Хотя Олеся догадывалась, кто её сдал. Скорей всего, Светлана. А кто еще желает её увольнения также сильно?!

– Думаете, я идиот? Её нашли у вас в подсобке.

И по его тону стало ясно, он начинает злиться. А будить в нем зверя Олесе очень не хотелось.

– У меня? – она изобразила удивление. – Это не только моя подсобка. Я не единственная санитарка здесь.

Он на несколько секунд задумался и отвернулся в сторону.

– Хорошо. Идите! – тихо сказал он.

– Что?

– Вы свободны. Всё равно эта пациентка уже у нас не лечится.

«Какой же странный человек», – подумала про него Олеся и молча покинула его кабинет.

Нет, найти к нему подход будет совсем не просто. Он слишком сложный человек. И Олеся оставалось признать, что её миссия, если таковая и была, с треском провалилась.

Тем временем Иван одолевал её смсками, интересуюсь, как всё проходит. Ответить ей было нечего. В отчаянии она позвонила Павлу, полагая, что его дела идут немногим лучше, и он не откажется от союзника. Но она ошибалась. В союзнике он не нуждался. Он просто не знал, как с ними работать. Впрочем, у него были свои причины, чтобы помочь ей. И поздним вечером того же дня он подъехал к ее дому на такси, заранее предупредив, чтобы она встретила его на улице.

– Чего так долго? – поинтересовалась она.

Он добирался до неё почти час.

– А где твое спасибо? Я на такси потратился, а она…

Олеся опустила глаза.

– Залезай уже! – крикнул он и чуть подвинулся, чтобы она могла сесть рядом.

Олеся молча повиновалась.

– Куда мы едем? – спросила она, когда такси уже двинулось с места.

– Скоро узнаешь.

И больше он не сказал ни слова за время их поездки. Олеся тоже молчала.

«Нет, она не могла лечиться в психушке», – думал он, поглядывая на нее.

Впрочем, если бы Олеся оказалась сумасшедшей, у Павла было бы куда больше шансов ей понравиться. Об этом он и не догадывался.

«Ивану она не позвонила, – размышлял он. – Я ему говорил, что его парфюм отстой. Лучше натуральный запах. Интересно, как она думает?»

Спустя полчаса машина высадила их возле многоэтажки. И только тогда Павел решился раскрыть рот.

– Что, провалилась? – ехидно спросил он и рассмеялся.

– Вовсе нет.

– А чего тогда мне позвонила?

– Если не хочешь, можешь мне не помогать.

– С чего бы я тогда тратился на такси? – возразил он.

Она лишь пожала плечами.

– Так что стряслось? – поинтересовался он. – Главврач не пошел на контакт?

Она кивнула.

– Маньяки несильно разговорчивы, – продолжал он.

– Мы пока не знаем, маньяк он или нет.

– А выглядит, как маньяк.

– Ты много маньяков видал?

Она была почти уверена, что видел он их только на картинках.

– Ой, ну куда мне до тебя!

Он вдруг вспомнил, что она внучка Глазача. А дед, наверное, перед сном вместо сказок читал ей уголовные дела, которые вел.

– Мы здесь, чтобы болтать? – возмутилась Олеся.

– Нет. Видишь тот серый дом, – он показал пальцем на многоэтажку перед собой, – здесь живет твой главврач. Будем за ним следить.

– Он нас заметит.

Олеся всё еще помнила, как профессионально за ней следил Павел. Прямо как заслуженный сотрудник цирка, но точно не как полицейский.

– А у тебя есть идеи получше? – поинтересовался он, будто его идея была непревзойденной.

– Лучше действовать так, как сказал нам Иван.

– Так действуй, сестра! Но только педофилы предпочитают детей.

– А я так старо выгляжу? Главврач дал мне не больше семнадцати.

– Он тебе польстил.

– Тогда, знаешь что? – она тяжело вздохнула. – Ты же коп. Вот и разбирайся с ним!

– Был бы я действующим копом, то проблем бы не было. Задержал бы его и выбил бы из него всё, что надо.

– Ясно. По-другому вы работать не умеете.

– А думаешь, так просто найти преступника?

Она молчала.

– По-хорошему, – продолжал Павел, – этим делом должна заниматься полиция, а не мы. Но они не возьмутся, потому что им пофиг. Так что вся надежда на таких, как мы! Как я!

– Знаешь, я устала. Я поеду домой.

Павел раздул ноздри от злости. Он просто сопел и глядел ей вслед, пока она не замерла на месте. Её напугал треск разбитого стекла. Но еще больше напугал рёв сигнализации. Он доносился от машины, в которой некто выбил стекло. И рёв был таким громким, что просто оглушал. Затем она увидела, как злоумышленник убегает прочь. Она обратило внимание на цвет машины – красный. А по дурацким наклейкам на заднем окне она поняла, что это форд главврача. Об этом она крикнула Павлу. И они вдвоем погнались за тем, кто разбил стекло.

Причем Павлу их случайный кросс давался явно легче. Он мог бы бежать так еще очень долго тогда, как Олеся, задыхаясь, плелась позади него. Вскоре он припер беглеца к стене.

– Всё, чувак, добегался, – сказал он ему.

– Что вам надо? – в паники вопил беглец. – Чего вы за мной увязались?

– Ты разбил окно в чужой машине, – пояснил ему Павел.

– За дело разбил – тот мужик обидел мою подругу.

К ним, наконец, подбежала Олеся, пытаясь отдышаться. Впрочем, скоро она забыла про свою отдышку.

– Эй, я тебя знаю! – воскликнула она, узнав в нем одноклассника Юли – того тощего парнишку, с которым девочка когда-то делила парту.

– Отпустите меня! – кричал тощий, – Он сам виноват.

– Ты хоть знаешь, кто он такой? – поинтересовался Павел.

– Петр, – отвечал парнишка.

– У Петра нет машины! И Петра больше нет! – заорал Павел.

– А как ты нашел эту машину? – спросила Олеся.

– Видел его на кладбище.

– Да мало ли на планете красных машин! – возмутился Павел.

– У него на заднем стекле были странные наклейки, – пояснил парнишка. – Я их запомнил. И номер я записал. Хотел в полицию пойти, но не смог, – он виновато опустил взгляд.

– И как ты его нашел? – насторожился Павел.

– Я на велике катался, увидел его тачку возле магаза. Так и нашел.

– А лица владельца ты видел? – спросила Олеся.

Она хотела убедиться, что они говорят об одном и том же человеке.

– Нет, он спиной стоял. Не запомнил.

– Замечательно. Ты только что испортил машину того, кого даже не знаешь, – ворчал Павел, – вот детишки пошли!

– Я знаю, – возмутился мальчишка, – я видел.

– Что ты видел? – Павел чуть приблизился к нему, чтобы утихомирить его.

– Я видел, как он затаскивал Юлю в свою машину! Она не хотела с ним ехать!

– Почему ты раньше не сказал? – возмутилась Олеся, вспомнив их разговор на кладбище в день похорон Юли.

– Да вы спрашивали только про машину! А что делал в ней её владелец…

– Послушай, – перебила его Олеся, – это не значит, что

он, он… плохой человек.

Слово «насильник» она не стала употреблять при ребенке (в её понимании школьник являлся именно ребенком).

– А чего вы тогда тут ошиваетесь, – спросил парнишка, – если он не причем?

– Не твое дело! – сказал ему Павел.

– Давай его отпустим, – предложила Олеся.

– Он стекло разбил!

– На первый раз отпустим, – она посмотрела на парнишку, – но если еще раз здесь появишься, то, – она указала на Павла, – то он тебя засидит. Он из полиции.

Парнишка одобрительно кивнул. Он уже собирался уйти, но на полпути остановился, посмотрел на Павла и сказал:

– Юля не убивала себя, её отравили.

– С чего ты взял? – удивилась Олеся.

Она и сама давно так полагала, а парнишка лишь подтверждал её догадки.

– Потому что она не пила антидепрессанты, – сказал он, помотав головой. – Ей их прописал врач, но она их не пила.

– Откуда ты знаешь?

– Просто знаю… Я проверял её сумку в тот день.

Кончено, Юля могла просто выбросить упаковку из-под антидепрессантов. Причем сделать это где угодно и даже по дороге в школу. Но зачем так делать, если ты собралась убить себя практически публично – на глазах всего класса?

Одно Олеся поняла, что этот парнишка стащил сумку Юлю, пока остальные глазели, как её увозит скорая.

Затем он рассказал, как пил остатки сока, найденные в сумке одноклассницы. Не для того, чтобы утолить жажду. Он надеялся отравиться. Но сок оказался вполне пригодным для питья. В гневе он бросил сумку и сбежал.

– Но это была не её бутылка, – повторял он. – Я потом это понял.

– С чего ты взял? – удивилась Олеся.

– Свою бутылку она раскрасила. Она любила рисовать цветочки всякие, сердечки.

– Послушай, – Олеся уже собиралась утешить парнишку, но он не дал ей договорить.

– Я видел, как она пила из своей бутылки в школе. В тот день. А на физ-ре этой бутылки уже не было.

«Но кому нужно воровать бутылку Юли», – подумала Олеся. На этот вопрос парнишка ей не ответил. Он ушел, оставив в душе Олеси еще больше сомнений.