На пороге Олесиной квартиры появился Иван. И он явно пришел не просто поздороваться.

– На звонки не отвечаешь, – сказал он и бесцеремонно зашел в прихожую.

– У меня телефон выключен, – ответила Олеся.

– Ладно, у меня мало времени, – он огляделся вокруг и почти сразу приметил небольшую полку под зеркалом, где лежала расческа. – Прекрати играть в сыщика! Ты навела нас на след. Всё! Остальным займется полиция.

– Я… – пыталась оправдаться Олеся, но Иван не дал ей и рта раскрыть. Он достал свой телефон и показал ей одну интересную запись, на которой Олеся гналась за Миланой.

– Видео с камер наблюдения, – добавил он. – Нравится?

– Слушай, я хотела ей помочь. Она…

– Умерла!

– Да, я думаю это как-то связано с моим расследованием…

– Расследование ведет сыщик, а ты не сыщик. А девочка умерла от передозировки наркотиков. Нашла их всё-таки в карманах Давида.

– Нет, у неё не было наркотиков.

– Были! Представь себе. И хватит лезть в это дело! – он приблизился к полке.

– Ты мне запретишь?

Иван расплылся в ехидной улыбке.

– Думаешь, ты самая умная?! А зря! Ты обнаружила труп Вадима, потом труп той медсестры… А теперь еще – и девчонки. Может, надо было тебя арестовать, а не главврача?

– Если ты закончил, то у меня дела.

Иван встал спиной к полке и протянул руку к расческе. Не глядя, он снял с расчески несколько волосков.

– Закончил! – громко сказал он.

Затем, не прощаясь, он покинул Олесину квартиру.

– Кто это был? – поинтересовалась Кристина, выглядывая из ванной.

– Да так знакомый.

– К тебе мужики табунами ходят.

– Он не ко мне.

– Ну, да, конечно, – Кристина подошла к зеркалу в ванной, не закрыв за собой дверь. – Смотри, приревнует тебя твой очкарик, – смеялась она.

– Нет у меня никакого очкарика.

– Мы что теперь с тобой одиночки?

Олеся удивленно на неё посмотрела.

– Горенко универ бросил, – добавила Кристина, – и вообще, говорят, он уехал.

– Серьезно? – Олеся несколько оживилась.

– Да. Учеба ему всегда плохо давалась.

Конечно, он же только и занимался тем, что рисовал на лекциях. Именно поэтому его отношения с Кристиной не заладились. А кому понравится найти рисунки с изображением обнаженной подруги. Он, наверное, только потому и ходил на лекции, чтобы пялиться на Олесю, представляя, как она выглядит без одежды. И фантазия у него оказалась неслабой! Этакий порнохудожник.

– Может, он еще одумается к экзаменам?

– Говорю же, утютю наш Горенко, – говорила Кристина. – Уплыл в свободное плавание и к черту годы упорного труда! Хотя о чем я? К нему слово «труд» вообще не относится. Ой, я же забыла тебе сказать. Я иду в караоке. Пойдешь?

– Нет, не хочу никуда. Я лучше пойду – посплю.

– Ну, и зря. Ты так всю молодость проспишь и проснешься древней старушкой. И сама себя испугаешься, – Кристина накрасила губы блеском. – Что-то горло болит. У тебя есть что-нибудь от горла?

Не дождавшись ответа, она взяла из шкафчика над раковиной таблетки от кашля и положила одну себе в рот. Но таблетка оказалась на редкость горькой. Кристина с отвращением выплюнула её в унитаз и направилась в большую комнату.

– Дашь свой конспект по филологии? – спросила она. – А то я ничего не записала.

– Посмотри в сумке, – ответила Олеся и направилась на кухню.

Кристина достала оттуда тетрадь, но этого ей показалось мало. Там же она заметила спрей от кашля.

– Тебе он нужен? – спросила она, выглядывая в прихожую.

Олеся намывала стол и лишь краем глаза заметила баночку со спреем, которым давно не пользовалась.

– Да бери, мне всё равно! – ответила Олеся, немного пожалев, что в её кухне нет двери, поэтому там невозможно укрыться от назойливых гостей, каким являлась Кристина.

Она прихватила спрей с собой, вместе с конспектом, и ушла. А Олеся еще пару часов пробыла дома одна, пока её не посетил Павел.

Всё это время она сидела и не сводила глаз с найденных ей осколков. Они лежали на столике прямо напротив неё. Она смотрела на них, словно под её гипнозом они бы заговорили.

Павел стоял в дверях большой комнаты и наблюдал за Олесей.

– Что делаешь? – спросил он.

– Пытаюсь понять, что на них изображено.

– Это просто куски стекла.

– Я вижу на них снежинки.

– А мамонтов ты там не видишь? – рассмеялся Павел.

Олеся пропустила его слова мимо ушей.

– И еще вижу часть глаза, – она соединила осколки на свое ладони. – Вот, кажется, зрачок. Он голубого цвета.

– Да надо же! Голубой глаз на голубом стекле. Вот удивительно!

– Он темнее.

– Я ничего не вижу. Хотя вижу! Какую-то волосню. Гадость! Ты откуда их достала?

И вправду, к осколкам прилипло несколько темных ворсинок.

– Не знаю, откуда это, – сказала она, пытаясь стряхнуть ворсинки, которые словно имели невидимые липучки и цеплялись ими за стеклянную поверхность осколков.

– Да выкинь их! – предложил Павел. – От них никакого толку.

– А глаз? Может, это осколки портрета?

– Ага, и на ней изображен убийца! – с иронией добавил Павел. – Ты только что видела какие-то снежинки. Теперь видишь глаз. Определись уже!

– Что если – это портрет на фоне снежинок?

– Вряд ли.

– У нас в городе есть места, где делают такие портреты?

– Без понятия. Хотя, – протянул Павел, – моя знакомая ходила в одну галерею, на выставку «Рисунки на стекле».

– Эта выставка еще работает?

– Эта выставка была в прошлом году!

– И что делать?

– Ну, машины времени у меня нет. Извини.

Павел уселся на диван и уткнулся в свой мобильник. Олеся, словно статуя повисла над ним с одной единственной просьбой:

– Найди информацию про эту выставку!

Только эта просьба звучала, скорее, как приказ.

Павел лишь недоуменно посмотрел на Олесю, а когда понял, что она от него не отстанет, принялся за поиски. Он ковырялся минут семь. Все это время она ходила по комнате туда-сюда, постоянно переспрашивая:

– Нашел? Нашел?

Он лишь мотал головой. Тогда Олеся выхватила мобильник у него из рук и уселась рядом с ним.

– Не стоит благодарности, – заметил Павел.

Наконец, она прервала поиски и откинулась на спинку дивана.

– Я же говорил, что это глупая затея, – сказал Павел.

– Это она, – ответила ему Олеся, а он уставился на экране своего мобильника, где сам того не подозревая, увидел портрет Юли Никитиной на голубом стекле на фоне белых снежинок.

– Твоя ученица? – удивился Павел.

Олеся кивнула.

– Слушай, у меня неприятная новость, – заметил он, – здесь написано, что автор картин Симеон Винницкий, – прочитал он по слогам, – живет во Франции.

– Стоп! – заметила Олеся. – На картине другое имя написано, – она показала ему надпись в нижнем левом углу картины: – Лепр. У нее другой автор.

– И где нам его искать?

– Есть идея.

Спустя пять минут Олеся уже заказала картину этого самого Лепра. И, как оказалось, живет он Питере. Вот только принять новых клиентов он мог лишь через неделю. Олеся договорилась с ним о заказе, но ждать неделю она не стала. Она направилась к художнику в тот же день, захватив с собой Павла.

И через час они уже были на месте.

Лепр жил и работал на чердаке, прямо под крышей и сутки напролет сидел в своих просторных апартаментах и творил.

Олеся и Павел поднялись на последний этаж и постучались в железную дверь, ведущую на чердак. Никто им не ответил. Через несколько минут дверь распахнулась, и оттуда показался мужчина, весь испачканный краской. Нетрудно догадаться, кем он являлся.

– Что вам? – грубо спросил он.

– Я знаю, мы договаривались через неделю, – сказала Олеся, – но…

– Я занят, – резко ответил художник. – Ничем не могу помочь!

– Можете! – перебила его Олеся. – Просто назовите заказчика одной картины.

– Какой?

Олеся показала ему два осколка стекла, оставшиеся от портрета девочки.

– О, Боже, – по лицу художника стало понятно, что он узнал свою работу. – Что вы с ней сделали? И как вы узнали, что я её нарисовал?

– Девочка сказала, которая здесь изображена, – соврала Олеся.

– Она меня не знает.

– Хорошо, – ответила Олеся, – сами нашли.

– Вы что из полиции? – художник вытер грязные руки полотенцем и вопросительно посмотрел на своих гостей.

Павел хотел кивнуть в ответ, но поймав на себе суровый взгляд Олеси, помотал головой.

– Хотя неважно! – сказал Лепр. – Кто разбил картину?

– Она упала с полки, – Олеся на ходу придумывала историю гибели картины.

– Стекло крепкое. Картина должна была непросто упасть. Признайтесь, вы уронили на нее что-то тяжелое?

– Да, шкаф, – пошутил Павел.

– Вы просто губители искусства! – художник кинул на пол полотенце. – Я не стану с вами работать!

– Подождите, – сказала Олеся, – вы не сказали, кто заказчик.

– Я рисовал ее для себя, – ответил художник. – И замечу: бесплатно!

– Слушайте! – вмешался Павел. – Просто скажите, кому вы отдали картину!

– Своей музе!

– Музе? – удивилась Олеся.

– Она на картине, – добавил Лепр. – Её имени я не знаю. Помню только лицо.

– Почему не спросили имя? – не отставала Олеся.

– Не успел. За ней приехала машина. И только не спрашивайте меня про водителя – я его не видел!

– Подождите! Машина? Какая машина?

– Красная!

«Неужели машина главврача», – мелькнуло в голове у Олеси, и она спросила:

– Форд?

– Я не разбираюсь в марках. Помню только, что на заднем стекле машины были дурацкие наклейки. И всё!

– Медицинский юмор?

– Именно, потому, что художеством это не назовешь!

«Не может быть», – подумала Олеся. Больше она не стала задерживать художника и вместе с Павлом покинула его скромную обитель.

– Всё-таки не зря сходили, – заметила Олеся.

– И ты ему веришь? – удивился Павел. Он считал, что вся эта беготня за бомжами и сумасшедшим художником абсолютно бесполезна.

– По-моему, он говорил правду.

– Ну, допустим, Юля села в красную машину…

– Это машина главврача!

– С чего это главврач решил ее подвезти? Или он всех пациентов возит?

– Зато так она могла оставить в его машине свой портрет.

– И он таскает его с собой! Он что, больной?

– Возможно, портрет ему дорог.

– По факту у нас ничего нет! Художник этот не видел ни лица водителя, и ни номера машины. Так что куда там садилась Юля еще неясно.

– Слишком много совпадений. Согласись!

– Слишком много неясностей. Эти осколки мог оставить Давид. Вдруг портрет был у него?

– Тебе просто Давид не нравится!

– Он сам себе не нравится, я тебя уверяю.

– Чисто теоретически ты прав: портрет мог быть у Давида или у того, кто на него напал.

Вот только Павел всё равно был недоволен. Его телефон разряжался, издав оповестительный сигнал, как крик умирающего на смертном одре.

– Это всё из-за тебя! – выговаривал Павел Олесе. – Черт!

Он забыл выключить свое любимое приложение по поиску людей и как раз собирался это сделать. Олеся непроизвольно посмотрела на экран его мобильника. А там, на карте, красовался значок с именем «Иван».

– Ты отслеживаешь его телефон, да? – поинтересовалась Олеся. Затем она заметила такой же значок со своим именем.

– Отслеживал, – ответил Павел, собираясь выйти из приложения. Вместо этого он случайно увеличил карту. Олеся тут же заметила дислокацию Ивана, и находился он на её улице и, возможно, даже возле её дома.

– Что ему там надо? – удивилась она. – Ты видишь, где он?

В этот момент телефон Павла вырубился.

– Ну, хана, – запаниковал Павел, будто не мог вернуться домой без телефона и кинул его себе в рюкзак, попросив Олесю закрыть карман. – Поедем ко мне?