Я оторвала голову от подушки и тоскливо взглянула на вошедшего: в этот момент моя израненная душа жаждала одного лишь одиночества. Но Дэйкаса, ураганом влетевшего в комнату, остановить было невозможно.

Увидев мое лицо, он разом помрачнел и замер на месте. Я решила, что он сразу осознал, в ком кроется причина моего настроения, однако упавшим голосом он произнес иное:

— Значит, до тебя уже дошли последние новости, — секунду помолчав, брат встревожено продолжил: — Триана, милая, верь мне! Эта война не будет подобна той, отцовской! Она не станет тянуться годы, мы победим, в этом не сомнений!

В ответ я лишь взирала на него в полном изумлении — из-за знаменательного разговора с Аларисом я совсем забыла про вероятность начала войны. И вот теперь, когда из слов брата стало ясно, что нового кровопролития не миновать, забытые страхи вернулись вновь.

— Я обещал тебе, помнишь? Что сделаю все, что в моих силах, чтобы ты была в безопасности. Поэтому завтра на рассвете я отправляюсь с одним из отрядов к границе. Мы расположимся в пограничной крепости, чтобы держать связь и сообщать о любых действиях врага.

Я ошеломленно смотрела на Дэйкаса, отказываясь поверить в то, что он действительно будет сражаться.

Но как только я осознала смысл его слов, меня мгновенно пробрал холодный пот: перед глазами пронеслись отрывки воспоминаний, убитые вампиры на поляне, хищные оскалы нападающих, молниеносные движения, несущие мгновенную смерть, беспомощные крики их жертв…

Отчаянно боясь отпускать брата, я умоляюще прошептала охрипшим голосом:

— Дэйкас, пожалуйста, не делай этого! Ты единственный, кто у меня остался. Я не могу потерять и тебя…

Но брат лишь отрицательно покачал головой в ответ, подсаживаясь на кровать и крепко обнимая. Не выпуская меня из кольца своих рук, он прошептал мне на ухо:

— Пойми, по-другому я поступить не могу. Да и не хочу, если быть откровенным. Я воин, и в этом мое призвание и моя судьба. Я стосковался по песне стали, рвущейся в бой, по грозным отзвукам битвы, по тому опьяняющему чувству, что охватывает на поле сражения. Я не могу сидеть под защитой крепостных стен и ждать. Это удел женщин, а мужчины должны сражаться. Так было и так будет всегда. Поэтому не отговаривай меня, сестренка, не нужно.

— Ты снова оставляешь меня… И опять я не знаю, суждена ли нам еще встреча или уже нет, — я тихо проговорила в тишине комнаты, умом понимая, что неправильно себя веду, но сил примириться с еще одним ударом судьбы уже не было. Для одного дня их было и без того предостаточно.

Я невольно вспомнила свою жизнь во дворце отца — и грустно улыбнулась тому, какой же тихой и бесцветной она была. Но если бы у меня была возможность все вернуть назад, я не стала бы менять ничего: ведь именно благодаря внезапному повороту капризной судьбы я обрела того, кого полюбила всей душой, полюбила с первой встречи и на всю жизнь, того, кто, пусть ненадолго, но все же заставил почувствовать себя любимой.

От пространных размышлений меня отвлек голос брата, ласково прикасавшегося к моим волосам. Дэйкас с нескрываемой нежностью проговорил, глядя мне прямо в глаза:

— Триана, не печалься понапрасну: я вернусь, я обещаю тебе. Я буду сражаться, зная, что там где-то в замке ждет и верит в меня моя сестра. Поэтому у меня нет права на поражение, — улыбнувшись при этих словах, он добавил: — Помнишь, как в детстве ты каждый раз встречала меня с лекарственными снадобьями, когда я учился владеть мечом? Помню, я тогда очень стеснялся, что ты хлопочешь вокруг меня словно заботливая наседка над выводком цыплят.

Я невольно улыбнулась старым воспоминаниям: да, действительно, в детстве я ужасно боялась, что Дэйкас непременно поранит себя огромным тяжелым мечом, который был едва ли не с него ростом, поэтому всегда с тревогой ждала его возвращения.

— Как видишь, с тех пор немногое изменилось: я по-прежнему боюсь отпускать тебя, боюсь даже сильнее, чем когда-либо. Ты даже не можешь себе представить, как много для меня значишь. Особенно теперь, — я слегка прикрыла глаза, чтобы он не увидел боли, плескавшейся в них при этих словах. Дэйкаса ждут тяжелые испытания впереди, поэтому я не хотела, чтобы он уходил на войну с тяжелым сердцем. Самое главное сейчас — чтобы он вернулся, а я… Я все смогу пережить.

В этот момент брат неохотно отстранился, прислушиваясь к звукам, доносившимся со двора. Медленными движениями он еще раз ласково погладил меня по голове и шепнул:

— Мне пора. Мы уходим рано утром, поэтому там будет такая неразбериха, что, прошу тебя, не провожай меня. Давай попрощаемся здесь.

При этих словах я все-таки не выдержала и бросилась к нему, крепко обнимая напоследок. Так мы и стояли, обнявшись, пока он снова не отстранился и на сей раз уже твердо не произнес:

— Пора.

Я молчаливо стояла, глядя вслед брату, пока его шаги, отдававшиеся глухим эхом, не затихли в глубине коридора.

Невольно мне вспомнилась сцена, произошедшая здесь же пару часов назад. Но вот только тот, что уходил тогда, и не подозревал, какую боль мне причинили его слова.

Я никогда и не подозревала о такой боли прежде: да, когда-то я была потрясена смертью отца, была буквально раздавлена известием о пропаже брата. Но никогда еще душа моя не испытывала такой боли, казалось, она раздирает меня на кусочки, сжигает дотла, оставляя взамен лишь пепел сгоревших чувств и желаний, которые уже никогда не станут реальностью.

Вновь окунувшись в старые переживания, что разгорелись с новой силой после ухода брата, я не могла не задаться вопросом: что же ждет меня теперь впереди?

Столько раз я встречала подобную картину в своей прежней жизни, наблюдая за придворными и их увлечениями, и потому могла четко представить себе свое будущее. Не было сомнений, что страсть Алариса ко мне быстро сменится медленно тлеющей привычкой, ну а потом и вовсе исчезнет, оставив взамен лишь разочарование и пресыщение надоевшей вещью. Он забудет обо мне, найдя себе новую игрушку, а я буду рядом с ним безликой тенью, вынужденной наблюдать, как каждый раз он проходит мимо, не замечая меня…

Я спрятала лицо в ладонях, отказываясь принимать эти мысли. Я не смогу, не смогу так существовать, зная, что он совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки, но вместе с тем столь недосягаем! Одни только мысли об этом причиняли невыносимую боль.

Не знаю, сколько я так простояла у окна, утопая в горестных мыслях о беспросветном будущем, будущем, в котором не будет его любви, когда безразличный взгляд зацепился за пока еще тоненькую светлую полоску на горизонте: зарождался рассвет. Мгновенно я вспомнила слова Дэйкаса о том, что они выступают рано утром, и внезапно мне захотелось хотя бы на секунду, но вновь увидеть брата, просто для того, чтобы сказать ему, что люблю. Я ведь так и не сказала ему этого, уйдя с головой в свои переживания. На секунду грустная улыбка осветила мое печальное лицо: я не сказала этих слов тому, кто ждал от меня этого, кто должен был услышать их, отправляясь в дальнее путешествие, исход которого неизвестен, ну а тот, кому я все же призналась, слышать их не захотел.

Лишь на секунду засомневавшись в правильности своего решения, я, тем не менее, решительно отмела все сомнения, зная, что если не сделаю этого, то, возможно, буду жалеть всю оставшуюся жизнь. Поэтому решительно подобрав тяжелые юбки, я уверенно двинулась к двери. Однако проходя мимо большого резного сундука с одеждой, я слегка замедлила ход, призадумавшись, не стоит ли сменить облачение, чтобы не привлекать лишнего внимания.

Распахнув тяжелую крышку, я придирчиво начала осматривать содержимое, попутно извлекая из недр яркие платья, украшенные драгоценными камнями, мехами, лентами и оборками, отметая их в сторону. Наконец, на самом дне сундука я обнаружила то, что искала: плотную темную накидку с капюшоном, правда, отороченную по краям узкой полоской меха. Я накинула на себя находку и подошла к зеркалу: оттуда на меня смотрела невысокая фигура, чье лицо и тело полностью закрывала дорогая ткань. Удовлетворившись увиденным, я осторожно приоткрыла дверь и тенью выскользнула в коридор.

Крадущимися шагами я медленно приблизилась к лестнице и прислушалась: весь замок беспокойно гудел, со двора доносился звон оружия, перекрываемый негромким гулом голосов, среди которых изредка слышались чьи-то грозные окрики. Убедившись, что поблизости никого нет, я осторожно спустилась по каменной лестнице и уже двинулась по направлению к главному входу, как вдруг из глубины замка послышались торопливые шаги, и только я успела метнуться к выступу в стене, мимо меня быстрым шагом прошли два новых советника Алариса. Только они успели скрыться, как вновь отворились двери, на сей раз оружейной, и несколько вампиров вышли оттуда, нагруженные несколькими тяжелыми кольчугами из неизвестного мне черного металла. Поняв, что через главный вход не удастся выскользнуть незамеченной, я прислонилась к прохладной стене и огляделась: сбоку располагался большой зал, через который шли вампиры, звук их шагов становился все громче и громче. Еще минута и они окажутся совсем рядом, обнаружив мое потайное убежище.

Я беспокойно осмотрелась еще раз, и тут в глаза бросилась неприметная серая дверь, которую до этого я не заметила. Засомневавшись лишь на секунду, я приотворила ее и, убедившись, что там никого нет, нырнула внутрь. На меня пахнуло миллионом различных запахов, преобладающим из которых был запах крови. И в этот момент я поняла, как мне повезло: судя по всему, я находилась в кухонных помещениях, в которых был специальный выход во двор замка для слуг. Осторожно минуя огромные пустые клетки, от которых несло за версту болью и потом, я двинулась вперед по узкому темному коридору, мимо плотного ряда небольших крепко сбитых дверей. Уже через несколько шагов я замедлила шаг, услышав приглушенные девичьи всхлипывания, которые прерывались низким мужским голосом.

Я замерла на месте, внимательно прислушавшись, боясь неосторожным движением привлечь к себе внимание. Сквозь неплотно закрытую дверь доносились обрывки слов, с жаром произносимых, как я могла лишь догадываться, девушкой-служанкой своему возлюбленному:

— Не надо, не уходи на эту чертову войну! Ты же обещал не покидать меня теперь, когда у нас будет ребенок! Останься в замке, никто в суматохе и не заметит твоего отсутствия, а потом мы сможем скрыться в одной из деревушек у гор! Бройли, ну пожалуйста!

В ответ на эту тираду грозный воин лишь зашипел на служанку, по-видимому, призывая говорить тише, а затем внезапно я услышала:

— Хорошо, хорошо, уговорила, чертова девка! Но учти, никто не должен об этом узнать, ты поняла?

В ответ послышался приглушенный восторженный визг, сменившийся жаркими поцелуями. Поняв, что теперь нет смысла опасаться, что пылкие любовники заметят мое присутствие, я осторожно прошмыгнула к дальней двери, сквозь щели которой робкими лучиками пробивался слабый утренний свет. Медленно надавив на створку так, я выскользнула в образовавшийся проем, с наслаждением вдыхая чистый прохладный утренний воздух, и только тогда огляделась.

Вокруг все кипело и бурлило: толпы вампиров в темных накидках распределялись по гарнизонам, чистили оружие, становились в ряды, тут и там шла постоянная перекличка. В такой суматохе я могла не бояться быть обнаруженной, поэтому расслабившись, я влилась в беспорядочные ряды вновь прибывших воинов, незамеченной проскользнула в самый центр сборов. К счастью, присутствие здесь женщин было не в диковинку, уверенные вампирши сновали в толпе, будучи наравне с мужчинами.

Привстав на носочки, я отчаянно вертела головой, пытаясь отыскать в толпе брата, но безуспешно. Внезапно я почувствовала, как толпа несет меня к высокому вампиру, стоящему в центре с грозным выражением лица. Он держал в руках несколько свитков, то и дело сверяясь с их содержимым. Перед ним выстроилась очередь из новоприбывших, каждый из которых называл свое имя, показывал оружие, а затем направлялся в указанном направлении к одному из нескольких больших отрядов.

Я не успела заметить, как получилось так, что внезапно я оказалась прямо перед ним. Ошарашенная, я не знала, что сказать. Он же выжидающе взглянул на меня, и недовольно что-то проворчав себе под нос, произнес:

— Ваше имя. Не медлите, отряды должны выдвигаться уже через час.

Он принял меня за одного из воинов, прибывших к замку, чтобы присоединиться к отрядам? Неужели это действительно могло быть так просто — стать воином, уйти из этого замка, из-под власти Алариса? Мое сердце забилось часто-часто, мысли мчались, обгоняя друг друга, лоб покрылся испариной.

Никак иначе небо само показало мне выход! Прежде я не допускала мысли о побеге, зная, что мне некуда идти. Но теперь… Впервые за последние несколько часов уныния и тоски я явственно увидела выход.

Я произнесла первое, что пришло на ум, растерявшись под пристальным взглядом мужчины, казалось, что он читал все мои сбивчивые мысли и прекрасно знал, кто именно находится перед ним:

— Триана Леон.

Он начал перебирать списки, попутно ругая последними словами того, кто их составлял. Я испуганно смотрела на него, прекрасно зная, что моего имени там не будет. Ветер развевал широкие листы, путая страницы между собой, постоянно раздавались крики командиров отрядов, несколько вампиров за мной нетерпеливо ожидали своей очереди.

Внезапно к главному вампиру подбежал один из воинов и что-то тихо сказал ему. Нахмурившись, тот перестал сражаться с бумагой и, передав свитки помощнику, быстрым шагом двинулся к замку. Наверное, тогда мой ангел-хранитель, глядя с небес, решил помочь мне, так как в момент, когда свитки оказались в руках помощника, налетевший ветер взметнул последние страницы так, что пара листов оказалась на земле. Прежде чем вампир успел за ними наклониться, я с быстротой молнии подняла их и с милой улыбкой подала их ему. Он кивнул в знак благодарности и спросил имя.

Но в этот раз я уже знала, как назваться: в ту самую секунду, когда последний лист оказался у меня в руках, я успела прочесть две последние строчки, и одно имя показалось мне знакомым. Поэтому, не дав себе времени на размышления, я быстро произнесла:

— Бройли Аверс.

Вампир на секунду нахмурился, вслух произнеся лишь:

— Разве это не мужское имя?

— Родители всегда мечтали о сыне, поэтому так и назвали, — Я уверенно солгала, глядя ему прямо в глаза. В этот момент все внутри сжалось от страха, что мой обман раскроется.

Вампир замер на одну секунду, показавшуюся мне вечностью, прежде чем кивнуть и поставить в списке росчерк, подтверждающий, что указанный воин явился на сборы.

— Пограничный отряд под руководством командира Ленгли, — он указал мне рукой на один из отрядов, стоящих в стороне. Я послушно кивнула и двинулась туда

Мне сказочно повезло, что большинство из собравшихся здесь этим утром только что прибыли из разных уголков территории клана Делагарди, и потому не успели услышать ничего о новой игрушке Алариса.

Все мысли мои смешались: я сама не понимала, что делаю. Но, казалось, судьба сама дает мне такой шанс, что не воспользоваться им было бы глупо. Я смогу быть рядом с братом, и не видеть Алариса — чего еще можно только желать после той сцены в моих покоях? Только так я смогу сохранить остатки гордости.

В этот момент я заметила знакомое лицо: Дэйкас стоял рядом с высоким красивым вампиром, облаченным в стальную кольчугу, и выслушивал его указания. Я осторожно приблизилась к крайнему из воинов и приготовилась ждать, стараясь особо не попадаться на глаза брату: конечно, капюшон полностью скрывал мое лицо, но ведь был еще и запах. И Дэйкас вполне мог узнать меня по нему.

В этот момент к нашему отряду приблизился один из командующих — я видела его на одном из советов, поэтому знала, что он был одним из доверенных лиц Алариса, оставшихся верным ему при попытке бунта.

— Все прибыли с оружием?

Вперед выступило двое незнакомых мужчин. Они произнесли название какой-то труднопроизносимой местности и пояснили, что занимались лошадьми, потому никто из них прежде не держал в руках оружие. Я удивилась, услышав, что, оказывается, в среде вампиров существовали и мирные занятия, а так же тому, что военный созыв не обошел стороной и совсем неопытных вампиров.

Командующий же ничему не удивился. Указав на стоящего поодаль грузного вампира, он жестом велел двинуться к нему для получения оружия. Обычно каждый из воинов имел свой собственный клинок, любовно заботясь и лелея его, как я помнила по поведению Дэйкаса. Но, очевидно, все было продумано, и для тех, кто по разным причинам не имел своего оружия, было изготовлено запасное.

Не дав себе на размышления ни секунды, я поспешила за двумя фигурами, надеясь примкнуть к ним и получить оружие, ничего не объясняя никому. Нет, орудовать клинком я не умела и не хотела, но отсутствие меча наверняка вызвало бы подозрения у командира.

План сработал: я тенью стояла за спинами вампиров, повторявших кузнецу — тому самому грузному мужчине, на которого указал командующий — то же самое, что они озвучили ранее. Тот кивнул и жестом подозвал одного из помощников, который провел нас дальше и позволил выбрать из разложенного на куске материи ряда мечей.

Так я обзавелась собственным клинком.

Я послушно заняла свое место рядом с высоким белокурым вампиром, стоящим рядом с безразличным взглядом и удобнее подхватила меч: он так и норовил упасть на землю. Блондин, едва скользнув по мне глазами, процедил сквозь зубы:

— Есть перевязь, чтобы закрепить меч на пояснице, разуй глаза, приятель. Ты выглядишь так, словно в первый раз держишь оружие в руках.

— Спасибо, — я прокашлялась, специально стараясь говорить ниже. Он принял меня за мужчину? Мне это только на руку.

Только я сумела закрепить меч по его совету, как внезапно раздались звуки рога, и на всем дворе воцарилась тишина: на крыльце замка показался правитель со своей свитой. Я подавила малодушный порыв спрятаться за спиной у своего напарника, но в этот момент все отряды двинулись к замку, становясь в ровные шеренги перед Аларисом. Все это заняло не более пары секунд.

Я старалась поспевать за всеми, не привлекая внимания. Как только отряды вновь сомкнулись ровным строем, вампир заговорил. Его голос разносился в тишине, звуча непривычно торжественно и вместе с тем ободряюще:

— Сегодня важный день. Все вы знаете, что на подходе война. Любой миг может стать последним моментом мирной жизни. Но у каждого из вас есть все для победы: надежный тыл, любящие семьи, надежные товарищи. Я знаю, что могу рассчитывать на вашу смелость. Еще никогда вы не разочаровывали меня, и так будет и на этот раз. Хватит подстраиваться под чужие желания и капризы, мы отвоюем право самим распоряжаться нашей судьбой. Да будет так!

Как только он закончил свою речь, двор взорвался приветственными криками и возгласами. Я стояла ни жива, ни мертва: на одну единственную секунду, когда взгляд Алариса остановился на мне, я поверила, что он узнал меня. Но когда он еще раз пожелал удачи и возвратился в замок, я поняла, что ошиблась.

И в этот момент запели горны, возвещая начало пути: распахнулись тяжелые металлические ворота, выпуская наружу первые отряды. Я стояла и смотрела на проходивших мимо меня воинов: неужели кому-то суждено остаться далеко на полях сражения, так и не увидеть свою семью, жен, мужей, детей? Я не могла осуждать Бройли, который выбрал семью, и, тем самым, дал мне возможность изменить свою судьбу. И сейчас, глядя на лица провожающих, что высыпали на крыльцо, облепили все проемы, глядя вслед своим мужчинам и женщинам, я не могла не задуматься, что ждет меня впереди и суждено ли мне самой вернуться в этот замок, успевший стать для меня домом.

Как только отряд перед нами исчез за поворотом, главный вампир отряда дал знак начать движение. Мы ровным строем миновали знакомые дворовые сооружения, и я в последний раз оглядела родные очертания замка, который в рассветной розовой дымке выглядел словно сказочный заколдованный дворец; сад, который только-только окончательно пробудился от зимы и уже начал покрываться молодой зеленой травкой, всех тех, кто вышел проводить войска.

Спустя минуту мы уже были за пределами ворот, направляясь быстрым шагом в сторону границ. Не в силах удержаться, я еще раз оглянулась назад, желая навсегда запечатлеть в своем сердце эту картину: огромный прекрасный замок, стоящий на самом краю величественной скалы, а вокруг него — бесконечные просторы зеленых лугов, простирающихся настолько, насколько охватывал взор, и лишь далеко-далеко вдали можно было разглядеть тоненькую полоску леса.

И в этот момент позади нас с глухим металлическим звоном захлопнулись тяжелые замковые ворота, словно знаменуя завершение важного этапа моей жизни. При этом звуке душа моя пропела: «Свобода!», ну а сердце… Сердце осталось в замке рядом с тем, кому самой судьбой было предначертано стать моим темным принцем, принцем, который подарил мне целый мир… только затем, чтобы забрать его обратно. И вместе с ним он забрал и мое сердце…

А далеко на востоке уже всходило ласковое весеннее солнце.