Прошло вот уже две недели с нашего знаменательного прибытия в крепость.

В тот момент мы были так утомлены ночной битвой и сложным переходом через топи, что как только оказались под защитой крепостных стен, буквально без сил опустились на утоптанную поверхность двора.

К счастью, комендант крепости — добродушный здоровяк Ларги — понимая наше состояние, велел разместить нас по комнатам и не тревожить в течение суток. Я с радостью последовала за молчаливым вампиром, который привел меня в небольшую, но неожиданно уютную комнатку. Как выяснилось позднее, в ней еще до войны проживала жена начальника гарнизона, теперь же в ней предстояло жить мне на все время пребывания в Артели.

Не теряя времени даром, я тут же с наслаждением опустилась на узкую кровать и погрузилась в блаженный сон. Несмотря на то, что, как считалось, вампиры не спят, а погружаются в пограничное со сном состояние, в моем случае это был самый настоящий сон. Могу даже поклясться, что образ Алариса не отпускал меня на всем его протяжении.

Когда, наконец, я почувствовала, что силы вернулись, и открыла глаза, первое, что увидела — яркое утреннее солнце, радостно заглядывающее в зарешеченное окно. В ужасе вскочив с кровати, я была вынуждена признать, что за окном давно уже господствовал новый день.

Постояв несколько секунд в раздумьях, я неуверенно натянула уже привычную длинную накидку и осторожно приоткрыла дверь. Вдалеке можно было различить громкий гул голосов, прерываемых громким смехом и звоном бокалов. Даже на таком немалом расстоянии, я могла с уверенностью различить манящий запах крови. Мгновенно горло обожгло саднящей болью, и я, рефлекторно сглотнув, пошла по направлению к этому запаху. Нерешительно подойдя к массивной деревянной двери, я осторожно потянула на себя ручку и вошла в большую затемненную комнату.

Позже, привыкнув к странному помещению, гордо именуемому «столовой», я научилась не обращать внимания на антураж комнаты, состоящий из огромных картин во всю стену, изображающих одно и то же: как жуткого вида вампир пьет кровь у бледной светловолосой красавицы, томно возлежащей на огромной кровати. Но в первую секунду при виде этой картины я просто обомлела — сюжет настолько походил на сцену моего обращения, с той лишь разницей, что мой вампир был настоящей мечтой любой женщины, а вот сама жертва — самой обыкновенной ничем не примечательной человеческой девчонкой…

Отбросив в сторону привычные мысли, не приносящие ничего, кроме тоски и грусти, я наконец, обратила внимание на вампиров, которые при виде меня подозрительно притихли и устремили выжидающие взгляды в сторону Ленгли. В первый момент я, не понимая причины столь пристального внимания, привычно смутилась. На краю сознания мелькнула, было, крамольная мысль убежать обратно в комнату, но я мужественно отмахнулась от нее, понимая, что в этой ситуации это будет выглядеть, по меньшей мере, нелепо.

В этот момент со своего места поднялся наш командор и, неуловимым движением оказавшись рядом, громко представил всем собравшимся. Я внутренне напряглась в ожидании ответной реакции, но оказалась совершенно не готова к тому, что все присутствующие поднялись с мест и громкими криками начали меня приветствовать.

Как потом уже мне разъяснил Корт, вампиры, служащие в крепости по несколько месяцев, отвыкли от женского общества, поэтому восприняли мое появление с таким энтузиазмом. А в тот момент мне казалось, что я попала в какой-то другой мир. Все посылали мне широкие улыбки, зазывали сесть рядом, подходили представиться, некоторые даже церемонно кланялись. А я так и стояла в центре помещения с изумленным видом. Спустя некоторое время меня таки усадил с собой незнакомый болтливый вампир, отрекомендовавшийся Терком, и, вручив в руки полный бокал крови, предложил выпить за знакомство. Я вновь ощутила то странное чувство, когда горло горит огнем, а желудок судорожно сжимается от одной только мысли о том, чтобы опустошить бокал. В нерешительности замерев, беспомощно оглянулась по сторонам в надежде увидеть брата. В этот момент, заметив мое смятение, неспешной походкой ко мне подошел Лем, сжимая в руках точно такой же бокал. Узнав в чем дело, он пообещал помочь. И на самом деле, уже через несколько часов они с братом приволокли откуда-то здоровенную медвежью тушу.

С этих самых пор между нами завязались теплые дружеские отношения, которые, впрочем, совершенно не мешали им регулярно гонять меня на ежедневных тренировках. Казалось, что не только они, но и все обитатели крепости поставили себе целью довести меня до полного изнеможения. Но я не жаловалась: каждый вечер в полнейшем упадке сил доползая до своей комнаты, я валилась на кровать и погружалась в тяжелое зыбкое состояние. Ни на какие грустные размышления у меня уже просто не хватало сил. И в глубине души я была этому рада, иначе бесконечные душевные терзания давно бы свели меня с ума.

Иногда, когда выдавалась свободная минутка, я садилась под раскидистое дерево, росшее прямо посреди двора, и представляла, как открываются крепостные ворота, появляется знакомый до боли силуэт, подходит и без слов крепко меня обнимает. Но в следующую секунду приходило горькое понимание, что, когда однажды Аларис придет сюда — в том, что это непременно произойдет, у меня не было ни малейшего сомнения — меня ждет суровое наказание. Он придет, он сделает это только для того, чтобы показать, что никто не имеет права уходить от него. Я же одновременно и ждала, и страшилась этого момента, зная, что во второй раз уйти от него уже не смогу… Но, видит Бог, как же мне хотелось, чтобы хотя бы на мгновение он увидел во мне не просто игрушку для постельных утех, а земную женщину, у которой есть свои мысли, чувства, желания и которая так ждет от него хотя бы крох любви и внимания.

А между тем мои успехи на воинском поприще росли с каждым днем. Все уверенней я ощущала себя с оружием в руках; все больше времени требовалось моим соперникам на тренировках, чтобы выбить меч из рук.

Впервые я поняла, что у меня действительно получается, когда немногословный Арм, когда-то объяснивший мне предназначении перевязи, скупо похвалил мое умение парировать удары соперников.

Но несмотря на растущие воинские навыки, на вылазки за пределы крепости меня все еще не пускали, объясняя тем, что это слишком опасно. И я не могла поспорить: с каждым днем обстановка на границе накалялась: уже были пойманы несколько вражеских лазутчиков, а один из наших вампиров не вернулся с ежедневного обхода земель вокруг Артели.

После этого события в крепости был объявлен комендантский час, часовые на посту сменялись каждый час. Все чаще на горизонте собирались тяжелые грозовые тучи, как мне рассказал крепостной маг, именно они являлись причиной столь разительных перемен окружающей местности. Только благодаря его усилиям, они не могли пересечь невидимую границу и разразиться смертоносным дождем, после которого гибнет все живое, на территории земель, принадлежащих Аларису.

Как выяснилось, многое из тех страшных слухов, что я слышала об Атонии еще в замке, оказались правдой. По крайней мере, он действительно ставил противоестественные эксперименты над живыми существами, и именно благодаря его извращенной фантазии окружающая земля изобиловала множеством изуродованных животных, которым не посчастливилось стать материалом для его опытов.

Чем больше я узнавала про него, тем страшнее становился его образ в воспоминаниях: стало казаться, что он — чудовище, для которого не существует никаких моральных ограничений. Порой я и сама начинала думать, что лучше было Аларису вовсе не бросать Иризи. Тогда, может, не было бы таких последствий. Но тут же в памяти всплывали сцены из моей еще человеческой жизни, когда она еще была его невестой — и меня охватывал такой сильный порыв безотчетной ревности, что невозможно было даже помыслить о том, что, возможно, сейчас моего вампира ласкают чужие руки.

К счастью, у меня было слишком мало свободного времени, чтобы предаваться самобичеванию: тренировки занимали большую часть дня, а в оставшееся время вокруг меня постоянно кто-либо находился. Обычно это был вездесущий Корт, братья Долх, молчаливый Арм, командир Ленгли, еще несколько вампиров из крепости. Мы подолгу сидели в столовой или во дворе и разговаривали часами… Если вдруг беседа невольно заходила на слишком личные темы, мгновенно замечая перемены в моем настроении вампиры начинали развлекать меня, как умели. В основном, излюбленным методом были шутливые поединки друг с другом, которые в итоге превращались в большое столпотворение. Ну и, конечно, рядом всегда находился мой брат, не сводивший пристального взора от «своры моих поклонников», как он выражался. Я в ответ на его слова всегда лишь смеялась, в глубине души понимая, что сердце мое уже отдано одному-единственному вампиру, и никто в целом мире не сможет значить для меня больше.

Но привычный распорядок жизни в крепости был нарушен в одно промозглое серое утро, когда я была разбужена непривычными громкими голосами. Прислушавшись и уловив топот ног по каменной лестнице, я мгновенно облачилась в удобный костюм (на следующий день после нашего прибытия в крепость мне преподнесли одежду, так удачно оставшуюся после предыдущей обитательницы этой комнаты) и вышла во двор, желая выяснить, в чем дело.

От увиденного перехватило дыхание: вся линия горизонта превратилась в непрерывную живую полосу из врагов. И если чутье мне не изменяло, уже к вечеру они будут возле Артели. В растерянности обводя взглядом двор, я, наконец, увидела командира Ленгли. Не тратя времени на пустые разговоры, я незамедлительно оказалась возле него и прямо спросила:

— Мы примем бой или будем выдерживать осаду?

Он мельком взглянул на меня, а затем проговорил с сожалением, не сводя прищуренного взгляда с горизонта:

— К сожалению, мы не располагаем достаточным количеством воинов, чтобы достойно встретить эти отродья. Поэтому будем ждать подкрепления: гонец к предводителю уже отправлен.

— Командор, скажите, а как он доберется один через топи? — я решилась, задать вопрос, которым не раз задавалась при воспоминаниях о нашем походе. Возможно ли было путнику в одиночку миновать то страшное место?

В ответ он только нахмурился и кратко ответил, позволяя понять, что беседа на этом исчерпана:

— Этот вампир один из самых сильных и выносливых, поэтому не думаю, что у него возникнут трудности.

Я приняла его слова с показным согласием, хотя в глубине души очень даже сомневалась, что сила и выносливость могут помочь там, где на тебя нападают полчища врагов и нет им конца и края.

Но так как в данный момент у нас имелись проблемы куда серьезней, я вернулась в крепость и решила отыскать брата, чтобы обсудить с ним надвигающиеся войска противника. Уже двигаясь по коридору в направлении большого зала, где в этот час обычно собиралось большинство обитателей крепости, я увидела, как навстречу мне идет Корт. Привычно улыбнувшись, я поприветствовала его, на что он разразился длинной тирадой, насылающей проклятья на голову Атония, из-за которого он вынужден отложить свои планы на сегодняшний день — мы с ним еще неделю назад договорились впервые выйти за пределы крепости. Успокоив его, что, когда все закончится, мы обязательно совершим запланированную прогулку, я двинулась дальше, спеша найти Дэйкаса.

Спустя несколько часов мы вместе стояли на крепостной стене и с тревогой наблюдали за приближающимися отрядами врага. На удивление, их было не так много, как показалось на первый взгляд. И это было даже подозрительно: неужели Атоний намеревался взять хорошо укрепленную крепость таким небольшим количеством воинов? Скорее всего, у него имелся очередной неприятный сюрприз для нас. Но вот какой именно, нам предстояло выяснить.

Спустившись вниз, я отыскала свободное местечко посреди готовящихся к защите воинов и присела на землю, аккуратно вытаскивая меч из ножен. Любовно полируя холодное лезвие припасенным куском ткани, я смотрела на свое отражение и невольно задавалась мыслями о том, что бы почувствовал Аларис, узнав о моей смерти.

Наконец, ранние сумерки опустились на землю, и первые отряды врагов подошли к крепости. Однако приближаться к стенам они не рискнули: наши воины заблаговременно позаботились о том, чтобы кипящие котлы со смолой были наготове и при первой же попытке штурма обрушились на головы нетерпеливых врагов. Разместившись чуть поодаль, вражеские отряды выстроились боевым клином и подозрительно затихли.

Мы насторожились, не понимая странной тактики противника. Ожидалось, что они будут пытаться взять стены штурмом с помощью метательных орудий, но ничего не происходило.

На поле воцарилась полнейшая тишина, и даже было слышно, как сильные порывы ветра пригибают к земле сухие ветви прошлогоднего кустарника. Внезапно новый порыв принес с собой до этого не различимые звуки: казалось, что что-то огромное и пока невидимое взору приближается к нам, в нетерпении скрежеща металлическими пластинами. Не зная, откуда раздаются эти странные звуки мы стояли во дворе крепости, в растерянности вращая головами по сторонам, пока кто-то из вампиров не завопил, указывая рукой на небо:

— Сверху!

Я в ужасе задрала голову, пытаясь разглядеть приближающихся к нам чудовищ — очередных порождений Атония. Когда же мне это удалось, по спине пробежали непрошеные мурашки, настолько эти твари были уродливы. Их странные кожистые тела заканчивались длинным раздваивающимся хвостом, на конце которого были закреплены небольшие металлические пластины. Именно они и издавали скрежещущие звуки, в полете соприкасаясь друг с другом. Огромные нескладные крылья были покрыты чем-то похожим на рыбью чешую, а на морде в несколько рядов злобно скалились многочисленные отверстия, служащие этим тварям глазами.

Сделав круг над крепостью, несколько этих существ внезапно снизились и, зацепив когтистыми лапами один из больших котлов со смолой, опрокинули его прямо во двор. Поднялась суматоха, я едва успела отскочить, прежде чем раскаленная смола хлынула на землю, заливая все вокруг.

Несколько вампиров попытались выстрелить метательными снарядами, но те лишь раззадорили врагов. Вновь сделав большой круг, они вернулись обратно и спустя секунду с их хвостов полетели вниз те самые металлические пластины, которые при столкновение с землей взрывались с громким хлопком и начинали дымиться.

В поднявшейся неразберихе, я постаралась перебраться на сухую поверхность и вгляделась в небо, скрытое полосами дыма, ожидая новой атаки. Как это ни было странно, однако этих тварей больше не было видно: словно они исполнили свою миссию и теперь стали не нужны.

Не успела я докончить формулировать в сознании смутную мысль, как внезапно появившийся рядом со мной Дэйкас громко прокричал, подтверждая мои страшные догадки:

— Кто-то предал нас и открыл ворота, пока мы боролись с монстрами! Триана, умоляю, береги себя! Хотя бы ради меня… — его лицо при этих словах искривила судорожная гримаса тревоги за меня, но в этот момент двор заполонили прорвавшиеся внутрь вражеские ряды.

С ужасающим криком брат бросился в самую гущу, на бегу обнажая меч, и врезался в толпу, неистово орудуя сверкающим лезвием.

Я на секунду застыла на месте, не в силах осознать удручающие новости, но быстро пришла в себя, увидев, как нескончаемой волной вливаются враги в раскрытые ворота. Не дав себе больше времени на размышления, я приготовилась защищаться. Первые два противника полегли от моего меча, даже не успев толком осознать, кто их соперник. Стараясь не наступить на дымящиеся лужицы смолы, я сражалась с одним из вампиров, краем глаза замечая, как от вражеской массы отделились несколько фигур и двинулись в мою сторону. Осторожно отступая в глубину двора, я не подпускала их к себе, то делая ложные выпады, то стремительно парируя их удары. Но к моему удивлению, они особо не нападали, а скорее теснили меня к задней части крепости. Но когда понимание их странного, несвойственного врагам поведения пришло ко мне, было поздно: я почувствовала резкую боль со спины, заставившую меня выпустить меч из ослабевших рук и медленно опуститься на землю.

Чувствуя, как по телу расползается странное онемение, я из последних сил обернулась и натолкнулась на знакомое лицо. В недоверии едва ворочая заплетающимся языком, я успела выдавить из себя лишь:

— Так значит это ты. Но почему… — ответа я уже не услышала, погружаясь в гостеприимную темноту…

Бонус 2

Спустя месяц после событий, произошедших в главе 15

Как только за последним посетителем закрылась дверь, в тот же миг маска хладнокровия слетела с моего лица, и я в ярости выместил злость на стене позади меня.

Рука мгновенно засаднила, однако удовлетворения мне это не принесло.

За последние два дня пребывания в Артели стены моей комнаты напоминали изрытое ударами снарядов поле сражения. Но, по крайней мере, это был сравнительно безопасный для окружающих способ хоть как-то дать выход переполнявшей меня ярости.

И когда моя размеренная и упорядоченная жизнь успела настолько выйти из-под контроля? Неужели это произошло в тот момент, когда первые отряды отправились по приграничным крепостям? Или это произошло значительно раньше — в момент, когда меня спасла человеческая девушка, напоив своей кровью?..

Я снова почувствовал, как при одной мысли о Триане меня переполняют злость, негодование, ярость, но сильнее всего было чувство тревоги, вызванное полным отсутствием новостей о ней вот уже два месяца. Я закрыл глаза и устало опустился на жесткую деревянную скамью, вспоминая, что произошло с того момента, когда она ушла…

Как только я убедился, что в отряде, пунктом назначения которого была пограничная крепость Артель, по странному стечению обстоятельств оказалась моя наложница, я рассвирепел. В тот вечер досталось всем: и ответственному за распределение отрядов, и командующему войском, и всем, кто просто неудачно попался мне на глаза. Неудивительно, что уже через час замок словно вымер: все заперлись в своих комнатах и с тревогой прислушивались к тому, что происходит в моем кабинете.

Лишь только Антия, как могла, старалась оправдать поступок Трианы, настаивая, что та никогда бы так не поступила, будь я мягче, терпимее к ней. Услышав эти слова из уст сестры, я не выдержал и взорвался:

— Терпимее? Что за чушь ты несешь! Я был терпелив к ней настолько, насколько это было возможно! Я старался не замечать ее вопиющих проступков, закрывал глаза на многочисленные нарушения моих приказов, я даже ни разу не поднял на нее руку, хотя, видит небо, мне очень хотелось это сделать!

Она возмущенно посмотрела на меня, явно не согласная с моими словами:

— Неужели ты думаешь, что этого достаточно? Аларис, она не Иризи, которая спокойно относилась к твоим вспышкам гнева, привыкшая к этому благодаря неуравновешенному характеру Атония. Ты и сам прекрасно знаешь, что Триана другая. Ей не нужна власть, сила, богатство! Единственное, почему она была готова быть с тобой, — это ты сам, неужели ты этого не понимаешь? Но при всем это она, казалось, готова принимать все так, как оно есть, и я действительно не знаю, почему она вдруг передумала и решила уйти, — к концу этой пламенной речи обычно сдержанная сестра стушевалась, осознав, что позволила себе лишнее.

Я же, устав от бесполезных споров, постарался как можно быстрее завершить этот неприятный разговор и ледяным тоном проговорил:

— Антия, хватит. Я не хочу больше слышать от тебя или кого-либо еще обсуждение наших с Трианой отношений. Я не считаю себя в чем-либо виноватым. Что касается ее поступка — у нее будет предостаточно времени, чтобы осознать насколько она была неправа.

Резко хлопнув дверью, я покинул комнату, оставляя сестру в одиночестве. Быстро преодолев темные пустынные коридоры, я вышел наружу и с наслаждением вдохнул чистый свежий воздух. Решив больше не терзаться тревогами и сомнениями, я поспешил к вампирам, стоявшим на посту…

Спустя две недели я был уже не так уверен в том, что когда Триана поймет, в какую авантюру ввязалась, то поспешит обратно в замок. Вспоминая ее постоянное упрямство, порой я даже удивлялся тому, как мне вообще мог придти в голову подобный расклад.

А новости об Атонии становились все безрадостней. Конечно, у меня не было ни крупицы сомнений, что он готовит немало неприятных сюрпризов, но это подозрительное затишье и вовсе навевало на печальные думы. Не в силах больше находиться в замке я повелел начать готовиться к отъезду, а перед этим все же не удержался и отправил двух гонцов в Артель с категоричным приказом вернуть Триану обратно в замок.

Оставив замок на надежных вампиров во главе с Аннорой, наш небольшой отряд двинулся в сторону военного поселения на краю моих владений. Именно там располагалось основное войско.

К моменту, когда мы достигли места назначения, я начал испытывать смутное беспокойство: прошло достаточно времени, однако никаких известий из интересовавшей мне крепости так и не поступало.

Поэтому спустя еще неделю тишины, я принял непростое решение отправиться в Артель. Конечно, не все мои подчиненные одобрили его. Нашлись и те, кто недовольно начал роптать на то, что «слишком большое влияние имеет эта девчонка на господина». Впрочем, хватило одного холодного взгляда, чтобы подобные разговоры в моем присутствии больше не поднимались. Оставив большую часть войска в ожидании начала боевых действий, я взял с собой лишь самых проверенных и верных мне воинов. Конечно, без пары отцовских прихвостней не обошлось, но в тот момент мне уже было все равно: я жаждал как можно быстрее убедиться в том, что Триана цела и невредима, а потом уже с чистой совестью сорвать на ней весь накопившийся гнев.

Однако когда мы подошли к Темному лесу, нас ждал крайне неприятная находка в виде растерзанного тела моего гонца, отправленного в путь меньше месяца назад. Мы в растерянности смотрели на останки одного из самых быстрых и выносливых вампиров, и не знали, что могло произойти с ним. От его спутника не осталось и следов.

В тот момент стало ясно, что путь через лес для нас закрыт. Потому, похоронив воина, мы не стали рисковать и, развернувшись, двинулись в обход. Пока мы двигались слаженным отрядом к топям, я не мог выбросить из головы случившееся. Что за существо могло завестись в лесу за последние несколько месяцев? Да, безусловно, и в мирные времена этот лес всегда славился своими обитателями, однако никто из никогда еще не осмеливался нападать на представителей нашей расы. И отчего-то меня не оставляло тягостное предчувствие, что во всех этих странностях наверняка замешан клан Крейц.

К самим топям мы подошли ранним утром, и я был неприятно удивлен разительными переменами, произошедшими с местностью со времен моего последнего визита: казалось, болото поглотило все сухие островки, и теперь лишь где-то на горизонте можно было с трудом различить узкую полоску земли. От протухшей воды поднимались клубы ядовитых испарений, а под ногами хлюпала вязкая жижа. Осторожно пробираясь по ненадежной тропинке, петляющей сквозь самую топь, мы медленно, но верно приближались к концу нашего путешествия, когда внезапная находка заставила резко остановиться.

Мы находились посреди булькающих толщ мутной воды и смотрели на кусочек ткани, одиноко трепыхающийся на высокой сухой ветке, торчащей из воды: это была материя темного цвета, из которой обычно шились плащи для моих воинов. Так же в гробовом молчании мы продолжили путь, а про себя каждый из нас думал о судьбе несчастного, нашедшего смерть в склизких водах здешних болот. А меня не оставляли тягостные раздумья: если обитатели болот вышли из-под контроля, то что же тогда творится возле самой крепости, стоящей на самой границе?

На этот вопрос я получил ответ спустя несколько часов, когда на удивление благополучно миновав топи, мы вышли на сухую равнину перед крепостью. Внешний вид крепости подтвердил мои самые плохие предчувствия: местами расплавленные, полуразрушенные стены, отсутствие часовых на воротах, на которых виднелись явные следы от ударов. Все буквально кричало, что крепость подверглась атаке. И, судя по напряженной тишине, царившей вокруг, атака была успешной…

И лишь когда горсть оставшихся в живых защитников Артели отворила нам ворота, впуская в нутро крепости, я позволил себе неслышно выдохнуть, расслабляя напряженное тело. Однако тогда я еще не знал, что во время штурма полегло большинство моих воинов, до последнего защищавших крепость от штурма, а многих не досчитались и поныне: слишком мало осталось воинов, способных разбирать завалы во внутреннем дворе, которые наверняка скрывали под собой не меньше десятка тел.

Я бессильно сжимал кулаки, оглядывая развороченный двор, до сих пор сохранивший следы той безжалостной осады, когда воцарившаяся скорбная тишина заставила меня повернуться и попытаться отыскать среди воинов знакомую крепкую фигуру командора. Однако в ответ на мой взгляд один из хмурых воинов медленно покачал головой, и я понял, что не увижу больше храброго здоровяка Ленгли, одного из самых преданных и честных вампиров, с которым довелось мне сражаться бок о бок.

Стараясь не показывать, насколько сильно меня задела эта новость, я вновь и вновь искал в толпе знакомые черты, искал и не находил. И лишь когда вперед вышел высокий блондин и негромким голосом сказал, что это все, кто выжил, я почувствовал, как мое обычное такое холодное сердце совершило стремительный скачок, а затем быстро-быстро забилось…

От тяжелых воспоминаний меня пробудил громкий стук в дверь.

Я медленно двинулся ко входу, мрачно недоумевая, кто бы это мог быть, учитывая то, что за эти два дня, проведенных в Артели, все ее обитатели стороной обходили меня, опасаясь навлечь на себя очередную вспышку гнева.

Умом сознавая, что веду себя абсолютно неверно, я ничего не мог с собой поделать: с тех пор, как новость о пропаже Трианы достигла сознания, единственное, чему были посвящены все мои помыслы — только бы она оказалась жива. Сейчас я был готов простить ей все прошлые поступки, все, что раньше приводило меня в ярость. Я готов был даже забрать обратно все свои равнодушные слова в ее адрес, только лишь бы она в этот момент оказалась рядом со мной.

Моя слабая наивная Триана, в которой осталось так много человеческого — разве она сумела противостоять всему, что выпало ей на долю? «Только бы смогла, только бы сумела все вынести!» — про себя внезапно взмолился я, прекрасно представляя, что ей может быть уготовано в плену, если она все же там, а не погребена под каменными завалами.

Я постарался запрятать эти черные мысли глубже, чувствуя, как сознание затопила уже привычная ярость, слепящая глаза и требующая немедленно сорваться и кинуться на поиски своей женщины. Однако привычным усилием я одержал верх над безумной стороной своей натуры, понимая, что единственное верным сейчас решением было ожидание новостей от воинов, которым было поручено расследовать произошедшее в тот ужасный день и вычислить предателя.

Я вновь скривился, вспоминая случайно услышанные перешептывания в столовой: несколько воинов, по большей части из тех, что были приставлены ко мне отцом, обсуждали, что тем самым загадочным предателем вполне могла оказаться сама Триана, так удачно исчезнувшая в пылу битвы. Не передать словами, какая злоба охватила меня в тот момент! Не знаю, что удержало от того, чтобы просто не расправиться с этими стервятниками там же. Наверное, лишь присутствие ненужных свидетелей спасло их в тот день. Но больше своей ошибки они не повторяли, благоразумно стараясь не попадаться мне на глаза.

Отворив дверь, я обнаружил за ней взволнованного Арма: он был единственным из отряда Ленгли, кто вышел из схватки полностью невредимым. В живых же из них всего остались только трое, в том числе брат Трианы, чему я оказался даже рад.

Несмотря на то, что его состояние продолжало оставаться тяжелым, мне казалось, что это еще одна ниточка, связывающая меня с ней: зная, как она всегда беспокоилась о брате, я был уверен, что она будет счастлива узнать, что он жив. А в том, что она обязательно об этом узнает, не было сомнений. Я просто не позволял себе даже помыслить об ином исходе. Что касалось Арма — по-видимому, его не оставляло чувство горечи за всех тех, кто пал в том сражении, потому он стал незаменимым помощником в расследовании: именно благодаря ему многие тела воинов уже были извлечены из-под завалов. А сегодня я направил его по секретному поручению, которое не хотел доверять кому-либо еще. И вот сейчас он стоял в дверном проеме и взволнованно отчитывался, стараясь говорить как можно тише:

— Есть! Я напал на ее след! Правда, он еле ощутимый, но все же остался. К северу от границы. Я дошел до небольшого лесочка, а дальше продвигаться не стал, памятуя о вашем предостережении.

Я почувствовал, как сердце радостно забилось от одной только мысли о том, что Триана могла быть совсем близко.

Приказав Арму не распространяться об этом открытии, я быстро спустился вниз. Во дворе продолжали разбирать завалы, несколько новых тел были извлечены из-под рухнувшей стены, и лежали рядком, дожидаясь опознания. Благодаря некоторым особенностям организма вампиров, они сохранились так, словно битва произошла только сегодня. Я быстрым шагом подошел к ним, мгновенно отмечая знакомые черты: с одним воином мы вместе были в отряде еще до того, как я стал главой клана; другой служил в замке и неплохо себя проявил при переговорах.

Я замедлил шаг, подходя к третьему телу. На секунду мелькнула мысль, что, наверняка, я ошибаюсь, ведь этот вампир не должен был находиться здесь. Но спустя мгновение я все же вынужден был констатировать тот факт, что это действительно был Корт Дейен, мой бывший советник, отправленный в изгнание после того, как открыто поддержал бунт Иризи. Именно он был одним из тех, кто не побоялся в тот знаменательный вечер ломиться в покои Трианы, и он был одним из свидетелей обращения ее в вампира. Но что он делал здесь, так близко к границе? В то время как должен был находиться в одном из отдаленных поселений на юге моих земель?

Я вышел за стены крепости, чувствуя, как кусочки мозаики складываются в единую картину. Но ради чего он предал нас? Золото? Власть? Или… я прищурился, вспоминая случайный взгляд, который тот как-то опрометчиво бросил на Иризи, думая, что я не замечаю. Если мои предположения были верны, то предатель был безнадежно влюблен в мою бывшую невесту, поэтому безропотно перешел на ее сторону.

Погруженный в размышления о более чем вероятном предательстве бывшего советника, я не заметил, как отдалился от Артели на достаточное расстояние. Несколько сопровождавших вампиров следовали на почтительном расстоянии, внимательно наблюдая за мной. Я настолько привык к постоянному сопровождению, что не обращал внимания на них.

Я, было, уже решил повернуть назад, зная, что находиться на территории врага — не самый умный поступок в сложившихся обстоятельствах. Как вдруг налетевший порыв ветра донес до меня новый запах. Он был оставлен совсем недавно, и в нем явственно ощущались нотки запаха Трианы.

Ни минуты не колеблясь, я двинулся на знакомый аромат, боясь потерять его в сплетении чужих запахов. Но нужный мне след, напротив, становился все ярче, все сильнее, словно его источник находился совсем близко. Отбросив всякую осторожность, я нырнул вслед за ним в густую чащу, ступая на сухую безжизненную землю.

Не сделав и двадцати шагов, я увидел просвет между деревьями, а за ним — одинокую тоненькую фигурку, одетую в легкое платье. Убедившись, что вокруг никого нет, я немедленно приблизился к ней, с каждым шагом радостно узнавая знакомые черты.

Она стояла спиной, устремив взгляд куда-то в сторону видневшихся неподалеку скал; но, определенно, чувствуя мое присутствие. Я подошел к ней, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не напугать ее, заключив в крепкие объятия.

Однако когда она, наконец, обернулась ко мне, на ее лице не было и намека на улыбку.

Я остановился, не понимая, почему эта ситуация начинает казаться мне все более и более странной и тревожащей. И только когда на ее лице начала проступать незнакомая мне чужая улыбка, с упавшим сердцем я все осознал и скривился от понимания, что меня провели, точно мальчишку.

Было уже слишком поздно: позади раздались тяжелые шаги, из-за скал показалось множество фигур врагов, мои воины рванулись в схватку, но я заранее понимал, что все напрасно: наших противников было много больше. Как им удалось скрывать свой запах до последнего? Мои ощущения твердили, что рядом находилась лишь одна женская фигура, но никак не вражеский отряд.

В следующее мгновение тяжелый удар по голове заставил меня камнем рухнуть на землю. Последняя мысль, успевшая промелькнуть в тускнеющем сознании прежде, чем оно погрузилось во тьму, отозвалась резкой болью в сердце.

Неужели Триана и есть тот самый предатель?