Врата Су'тут. Рубите павшим головы.

 

Глава 1.

11 августа 521 года от Великого изгнания.

Тармат. Нейтральные земли. Эллин.

Солнце едва взошло и осветило улицы Э́ллина - крупного города Нейтральных земель, когда дверь белокаменного особняка отворилась. На пороге появилась очаровательная хрупкая джелийка, в светло-зеленом платье. На ее плечи была накинута черная плотная шаль, расшитая темно-красными цветами и перетянутая на тонкой талии аккуратным пояском с позолоченной пряжкой. Несмотря на август, погода в Нейтральных землях теплом не баловала. Еще неделя другая и шаль можно смело менять на плащ.

Аккуратные туфельки простучали по ступеням, и Хайне́рни тар-Деада мелким торопливым шагом двинулась по ровной дорожке через ухоженный сад к калитке. Джелийка спешила, и пока добиралась до ажурной оградки, несколько раз оглянулась назад. Ей не хотелось привлекать внимания верного слуги и по совместительству телохранителя, Э́верстена, который опять начнет нудную лекцию о том, что девушке не стоит выходить за порог без его охраны.

Хайне́рни негодующе фыркнула, вспомнив, как он пытался ограничить ее передвижения по городу в целях безопасности.

- Буду я еще слушать всяких сумасшедших слуг. - Буркнула она себе под нос. Бесшумно прикрыв калитку за собой, Хайнерни заспешила по мощеной улочке прочь от дома, настороженно вглядываясь в лица редких прохожих.

Обеспокоенность Э́верстена была небезосновательной. В жизни семьи тар-Деада наступила черная полоса. Все началось полтора года назад с гибели отца Хайнерни - Ри́двена тар-Деада. Он служил на заставе, на границе с Гром-степью - землями эна́ев, кочевым народом. При ночном обходе постов, несостоявшийся сотник Ридвен поскользнулся и, упав на землю, свернул себе шею. Нетипичная смерть для пограничника. Древесная обитель, тайная стража Дже́лы и Нейтральных земель, наскоро провела расследование и заключила, что в пограничной зоне довольно часто случаются подобные неприятности, так что виновных следует искать среди энаев. Пусть Джела сейчас и не находится в состоянии войны с диковатой Гром-степью, но это еще ничего не значит. Случайные смерти иногда случаются.

Казалось, всех это объяснение удовлетворило. Сослуживцы покойного стали смотреть в сторону Гром-степи с еще большей ненавистью, командование погибшего повздыхало о гибели ответственного подчиненного и забыло. Однако, родственников погибшего такое заключение о смерти главы семейства не устроило. Они знали, что незадолго до трагического события между ним и магистром Древесной обители Нейтральных земель пролилась кровь. Произошло это одним тихим вечером. После присвоения звания сотника, Ридвену был дан отпуск. Он решил навестить семью, перебравшуюся жить в Нейтральные земли. Новоиспеченный сотник с соратниками возвращался из трактира после веселого празднования по случаю присвоенного звания. Компания двигалась по главной улице, горланя походные песни. Прохожие терпеливо улыбались, видя перед собой бравых рубак, и отходили в стороны. Для многих военных это была своеобразная традиция, ездить в отпуска в Нейтральные земли. Только здесь можно было по-настоящему расслабиться и пошуметь. Спокойствие и умиротворенная атмосфера лесов Джелы к подобному не располагали.

Так случилось, что шумная компания Ридвена на своем пути повстречала кортеж сына магистра Древесной обители. Тот приказал своей охране разогнать гуляк, при помощи дубинок и мечей. Солдаты начали сопротивляться, а один из них, самый наглый и пьяный, оскорбил аристократа и вызвал на дуэль. Будь на месте Ридвена лесник, или другими словами простолюдин, охрана зарубила бы его на месте, но звание сотника приравнивалось к младшей ветви аристократии Джелы. Рубить аристократов даже младшей ветви запрещалось. Это могло вызвать волнения среди всех джелийцев, получивших земли и титулы по заслугам, а не по рождению. Между старшей (аристократы по рождению) и младшей ветвью и так возникало много противоречий, в основном в силу низкого происхождения вторых. Сын главы Древесной обители с радостью принял вызов пьяного выскочки. Ему будет, чем похвастаться перед друзьями на очередной светской гулянке.

Исход поединка оказался неожиданным для всех. Пьяный Ридвен, заслуживший офицерское звание в многочисленных стычках с энаями на границе, зарубил противника, едва успев скрестить с ним мечи. Его сослуживцы отметили победу ликованием, бурной радостью и похлопыванием по плечам. Если они и сомневались в друге и командире, то виду не показали.

Охранники все-таки были не простыми наемниками, а гвардией Древесной обители. На их глазах было совершено убийство, пусть и по священным правилам поединка, и они должны были зафиксировать все детали. Победителю в таких случаях назначалось время, когда он должен был явиться в Магистрат для дачи объяснений. Любые поединки между знатью в джелийском обществе регистрировались, а после рассматривались специальной комиссией, где опрашивались секунданты и свидетели на предмет соблюдения правил. Если победа была честной, победителя отпускали. Если нет, он представал перед судом. Но в случае с Ридвеном, охрана не могла отпустить победителя до комиссии, ведь был убит сын второго по силе влияния человека в Нейтральных землях. Ридвена и его товарищей арестовали.

В ходе дальнейших разбирательств под скрип зубов графа Келеа́но А́нга из дома Воспетого Трилистника - главы Древесной обители Нейтральных земель - Ридвена оправдали, разжаловали в рядовые, и от беды подальше сослали обратно на границу. Ему повезло, что Правосудие Леса вершил давний противник Анга, верховный судья Энсониэль Олу из дома Алеющего Горизонта. Месть Келеано Анга настигла Ридвена спустя месяц. Упал и свернул шею при обходе. Бывает.

Так Хайнерни тар-Деада потеряла своего отца, а Эрини́т тар-Деада своего мужа.

Мать Хайнерни не протянула долго. Гибель мужа оборвала в ней Нить Души. Она замкнулась в себе, погрузилась в пучину серого уныния и отрешилась от всего происходящего. Течение жизни проносилось мимо нее, унося с собой все краски окружающего мира. Воспитание двадцатилетней Хайнерни, легло на плечи деду - Ольго́ну тар-Деада, ушедшему на покой более десяти лет назад прославленному лекарю герцога Аланиге́ля эль Тиоро.

Ольгон тоже переживал гибель зятя. Он радовался семейному счастью дочери, как своему. Ридвен был создан для Эринит. Как светились их глаза, как сияли их улыбки, когда они клялись друг другу в вечной любви под кронами Летней Рощи. Все рухнуло в одно мгновение. Ридвен погиб. Эринит все равно, что умерла, разорвав Нить Души. Сердце ее продолжало биться, но оно лишь поддерживало существование, а не жизнь. Теперь только жизнь внучки была у старого лекаря в руках. Только Ольгон стоял между Хайнерни и серой безнадежностью. Все свои силы он бросил, чтобы уберечь внучку от судьбы матери, чтобы спасти ее тягу к жизни

Ольгон не раз пересекался с Келеано Ангом будучи лекарем герцога Аланигеля эль Тиоро. Он знал, какой он человек. Он знал, что гибель Ридвена не была случайной. Потерявший старшего сына, Келеано Анг не ограничится одними лишь смертями Ридвена и Эринит, а постарается вырезать всю семью тар-Деада. За себя Ольгон не беспокоился - старик, как известный целитель, находился под Покровительством герцога. Оскорбить или обидеть его, значило плюнуть в лицо правителю джелийской фактории Нейтральных земель. Даже глава Древесной обители на это не пойдет. А вот навредить Хайнерни он мог легко. На нее Покровительство не распространялось.

Понимал это не только Ольгон. Как-то незаметно все слуги разбежались из жалованного герцогом лекарю поместья. Никому не хотелось оказаться на пути жаждущего мести графа Келеано Анга. Остался лишь один Эверстен тар-Ха́нва, пятидесяти трех летний джелиец - помощник, телохранитель и верный друг Ольгона. Адепт ордена "Круг Защиты", Эверстен принял обет оберегать жизнь нанимателя до тех пор, пока тот не откажется от его защиты, либо не умрет от старости. Если наниматель погибнет по какой-то другой причине, телохранителя будет ждать суд Круга Защиты, на котором очень редко выносят оправдательные приговоры. Более двух десятков лет Эверстен был тенью Ольгона. Он обеспечивал безопасность лекаря во время многочисленных походов против энаев и ксетов, а после ухода Ольгона в почетную отставку, последовал за ним в спокойную жизнь.

Эринит прожила недолго. Она сгорела за несколько недель после гибели мужа, и вся усилия Ольгона, отказавшегося мириться с неизбежностью, оказались тщетны. Если порвана Нить Души, уже ничто не могло помочь. Эринит тар-Деада скончалась в возрасте сорока трех лет. Ольгон чудом сохранил трезвость рассудка и не дал оборваться своей Нити и Нити Хайнерни. Старик сосредоточился на внучке, принялся учить ее всему, что знал, лишь бы отвлечься от сжигающего душу горя. Девочка, неосознанно, с головой ушла в учебу, стараясь заблудиться в лесу знаний и заглушить тоску по матери. А Эверстен впервые за последние десять лет, вспомнил о своих давних обязанностях - защищать вверенное ему лицо любой ценой. Он единственный не забыл о Келеано Анге и внимательно наблюдал за происходящим вокруг семьи тар-Деада, старался находиться поближе к старику с внучкой, а когда те разделялись, тенью следовал за Хайнерни, как за единственным человеком, связывающим Ольгона с жизнью. Никогда Эверстену не было так трудно исполнять свой долг. Одно дело защищать нанимателя и друга от стали и заклинаний, и совсем другое - удержать его на плаву, когда он потерял своего зятя и дочь. На целых полгода Эверстен тар-Ханва превратился своего рода няньку, ухаживающую за больными детьми.

Между тем, Айлорэ́ Анг, младший сын Келеано, несказанно радовался горю тар-Деада. Когда Нить джелийца рвется, это приносит нестерпимые страдания всем окружающим родственникам. Когда на твоих глазах увядает жизнь, а ты ничего не можешь сделать, трудно остаться равнодушным. Келеано был более уравновешен в своих чувствах. Он и сам, чудом не оборвал свою Нить, когда узнал о гибели старшего сына. Сколько надежд было на него возложено.Сколько сил и времени было потрачено! Скорбь и отчаяние удалось обуздать при помощи вина. Удалось придать нужное направление буре горестных эмоций - скорейшее завершение своих замыслов.

Айлорэ с маниакальным наслаждением наблюдал, как жизнь утекла из Эринит, и теперь жадно желал взяться за ее глупую дочь Хайнерни. Он решил просить отца позволить ему самому отомстить тар-Деада.

На следующий день после смерти Эринит в дверь кабинета главы Древесной обители требовательно постучали. Келеано, писавший тонким пером указание одному из множества подчиненных, недовольно нахмурился. Кого это еще принесло темными ветрами? Он не спеша отложил свое занятие, протянул руку и взял бокал вина, стоявший рядом на столе. Задумчиво посмотрел на игру света и хрусталя, а потом сделал небольшой глоток.

В дверь забарабанили сильнее.

- Войдите! - Рявкнул Келеано раздраженно.

На пороге появился Айлорэ в темно-синем камзоле и черных сапогах. Пуговицы камзола сверкали золотом. Светлые волосы собраны в хвост. На поясе у сына висел кинжал в инкрустированных драгоценными камнями ножнах.

- Видит Су'ту́т, если ты еще раз позволишь себе подобное, я прикажу тебя выпороть. - Произнес Келеано, вновь беря перо и окуная его в чернильницу, сделанную в виде головы волка.

Айлорэ невольно хмыкнул, но реплику проигнорировал. Он окинул обстановку быстрым взглядом и слегка удивился, увидев на столе у отца бокал с вином. Смерть Мегледи́на задела его сильнее, чем могло казаться.

- Разреши мне заняться ею, отец?

Келеано тяжело вздохнул, вновь откладывая перо.

- Кем?

- Хайнерни, дочерью этого смердящего шакала Ридвена!

- Она моя. - Спокойно произнес магистр Древесной обители.

- Это не честно, отец. - Запротестовал Айлорэ. - Не забывай, что я тоже потерял брата!

- Мне все равно, сын. - Келеано был непреклонен. - Это моя месть. Они забрали у меня Мегледина, я заберу у них все.

Ненадолго замолчав, магистр задумчиво продолжил.

- К тому же, ты все равно не справишься. Убрать Ридвена было довольно просто. Хайнерни тоже не доставит хлопот, но вот со стариком придется повозиться. Старый выродок имеет Покровительство Аланигеля. - Келеано пристально посмотрел на Айлорэ, слегка напрягшегося от такого явного пренебрежения. Можно было бы, конечно, отдать ему девчонку, но он наверняка каким-нибудь образом заденет Ольгона, и тогда у него возникнут серьезные проблемы с законом. Может, даже на горизонте замаячат Врата. Нет, из-за смерти Мегледина все и так пошло наперекосяк, не хватает влезть еще и в это дерьмо.

- Ты ведь понимаешь, что это значит? - Поинтересовался магистр.

- Да. - Сжав губы в тонкую линию, процедил Айлорэ. - Не держи меня за идиота.

Келеано даже не постарался сдержать улыбку. Но потом подумал, что, пожалуй, это уже чересчур. Все-таки в том, что Айлорэ вел разгульный образ жизни и до сих пор оставался не у дел, отчасти виноват и Келеано. До недавних пор ему было абсолютно наплевать на младшего сына.

- Нам, дому Анг, плюнули в лицо. - Холодно произнес магистр, глядя на Айлорэ. - И теперь все джелийское общество смотрит на нас, ожидая, ответных действий. Поверь, вырезать под корень тар-Деада не доставляет мне никакого удовольствия. У меня есть более важные дела, чем разбираться с какой-то паршивой семейкой. Но этот плевок нельзя стерпеть. Я должен отомстить так, чтобы все поняли, что даже Покровительство Лесного короля не спасет безумца, вставшего у меня на пути.

Последние слова он выплюнул из себя. В воздухе ощутимо повеяло угрозой.

- В таком случае, позволь мне помочь тебе! - Воскликнул Айлорэ. - Я ведь тоже Анг! Отдай мне Хайнерни! Я знаю, что можно сделать с ней! Разреши мне заняться ею, отец?

Келеано наградил сына тяжелым взглядом. Ощущение приближающейся бури усилилось.

- Не отпускай Хайнерни легко! - Айлорэ нервно сглотнул и отступил на шаг. Он поспешил объясниться. - Эта шлюха Эринит ушла слишком быстро. Ее отродье не должно насладиться быстрой смертью.

Айлорэ снедала жажда мести за убитого старшего брата, но он ничего не мог сделать. Отец забрал всю месть себе! Пойти против его воли, нарушить его планы сейчас было подобно самоубийству. Айлорэ представлял, что сейчас творится в душе отца, поэтому предпочитал лишний раз не показываться тому на глаза. Мегледин всегда прикрывал непутевого братца, за что тот ему был весьма признателен. Смерть Мегледина сблизила отца и младшего сына, и этим нужно было воспользоваться. Айлорэ не надеялся, что Келеано сделает его своей правой рукой, как Мегледина, но не предпринять в эту сторону столь очевидные и необходимые шаги было бы просто глупо. Как бы ни было горько, смерть Меглэдина, которого Келеано готовил на свое место, открыла новые горизонты перед Айлорэ. И пара хороших идей о мести придется сейчас кстати.

- Пусть Хайнерни мучается перед смертью! - С жаром сказал джел. - Отдай ее мне, и она будет молить о смерти! Я устрою ей веселый конец!

- Ты скажешь сегодня что-то конкретное, или так и будешь болтать? - Тихим голосом спросил Келеано. Он вновь взял бокал с вином и сделал небольшой глоток.

- Вот мой план. - Айлорэ сложил руки на груди, пропуская мимо ушей оскорбления. С губ отца срывались и более обидные слова. - Ты на службе, поэтому тебе приходится действовать в рамках закона. У тебя много недоброжелателей, только и ждущих, когда ты совершишь промашку. Но у меня-то руки развязаны! Я нашел хорошую команду исполнителей! Я начну преследовать Хайнерни, отравлю ее жизнь порочащими слухами, распугаю всех ее друзей! Он будет бояться выйти на улицу! Мои люди будут постоянно держать в страхе не только Хайнерни, но и ее дедулю!

- Ольгона не тронь, идиот! - Глаза Келеано налились бешенством. - Сам Аланигель его покровитель! Если со стариком что-то случится, мы сразу же вылетим во Врата!

- Даже пальцем не трону. - Ухмыльнулся Айлорэ. - Ты же знаешь, отец, что Хайнерни сейчас, по сути - Нить Души Ольгона. Он только что потерял дочь и зятя! Если девка сдохнет, то помрет и он. Помрет мучительно, оборвав Нить! И никто не упрекнет в этом нас! Верховный судья будет бессилен! Но! - Айлорэ мерзко улыбнулся, внимательно глядя на отца. - Если Хайнерни будет мучиться, если она будет постоянно подвергаться издевательствам и насмешкам, терпеть нападки друзей, Ольгон оборвет свою Нить еще раньше! Он умрет у нее на руках! Понимаешь, отец?! Мы уберем Ольгона, находящегося, под Покровительством Хранителя Нейтральных земель, не тронув его и пальцем! А девка останется совершенно одна! Можно будет сделать с ней что угодно.

Повисла тишина. Келеано Анг с удивлением обнаружил, что его младший сын, оказывается, способен думать головой. Да, его план был далек от совершенства и являл собой достаточно грубую игру, но суть, мысль, которую он подал, действительно заслуживала внимания.

Келеано Анг молчал, позабыв об ожидающем ответа сыне. Покровительство герцога - вещь действительно серьезная. Впрочем, это не могло быть проблемой для Анга. У него и самого были идеи, как обойти Покровительство, но Айлорэ действительно предложил более мучительный для тар-Деада вариант.

Айлорэ с удовлетворением наблюдал, как жестокая мстительная улыбка медленно появляется на лице отца. По телу пробежала волна облегчения. Он сумел не выставить себя идиотом! Шанс того, что удастся восстановить свое доброе имя в глазах старого пня, существенно повысился.

- Отлично. - Медленно произнес Келеано. - Мы не дадим уйти легко ни развалине Ольгону, ни его шавке. Их Нити будут дрожать от напряжения, а потом, в конце концов, мы их оборвем.

Айлорэ важно кивнул в знак согласия.

- У тебя два дня, чтобы предоставить мне подробный план твоих действий. - Продолжал Келеано. - Мы продумаем его, как следует, чтобы ты случайно не задел Ольгона и не вылетел во Врата.

- Хорошо.

- А теперь ступай. И запомни, еще раз будешь ломиться ко мне в кабинет, как дикий зверь, я выпорю тебя на городской площади.

Айлорэ покраснел от стыда и гнева.

- Я тебя понял, отец. - Сказал он и быстро вышел из кабинета, плавно прикрыв за собой дверь.

Келеано тяжело откинулся на спинку удобного кресла и прикрыл глаза рукой. Изящные перстни с драгоценными камнями блеснули в солнечном свете. Видит Су"тут, всё это случилось слишком не вовремя. Он был просто не готов! Не учел, что Мегледин может погибнуть! Не учел, что может остаться один! Это как сломать ногу в конце длинного пути, не дойдя десятка шагов до желанной цели! Конечно, ему ничего не стоило раздавить семью тар-Деада, словно таракана. Род Анг своей древностью соперничал с родом Лесного короля! Анги стояли у истоков войны с таольцами. Именно их агенты добыли информацию о грандиозном заклинании Врат и подтолкнули Ста́нта Третьего, короля Тао́лы, к его использованию. За всеми великими историческими событиями стояли Анги. Конечно, они всегда предпочитали оставаться в тени, и ни одна ниточка не могла вывести на них. Древние джелийские традиции, корнями уходящими к временам эльфов, не позволяли им приблизиться к трону Джелы, но это не значило, что род Анг к этому не стремился.

Келеано с улыбкой вспоминал, как отец впервые дал прочитать ему Книгу Ангов, собрание мемуаров всех мужчин когда-либо возглавлявших род Анг. В каком он тогда был шоке, узнав про комбинации Алоте́лло Анга, жившего пятьсот лет назад, со Стантом и Лесным королем. Про гибель бедняжки Ла́йны, и про начало войны с таольцами. Про идею с источником и расколом джелийского общества. Предок Келеано был настоящим гением и стратегом, способным смотреть вперед сквозь века. Сам Келеано был лишь продолжателем его Дела. Возможно, он сможет его завершить и насладиться результатами. Но смерть Мегледина, о Су"тут, как же сильно она его пошатнула.

С момента разговора Келеано с сыном жизнь Хайнерни превратилась в сплошной кошмар. Вот уже на протяжении года она преследовалась Айлорэ и его людьми. Из-за него молодая джелийка не смогла поступить в Академию Тьмы. Просто не дали. Отказали в приеме без объяснения причин. Но Хайнерни всегда отличалась ослиным упрямством. Парочка неудач не могла повлиять на ее давнюю мечту стать заклинателем Темного источника, подчинить себе силу Врат. Она предложила деду отправиться туда на следующий год, но тут вмешался Эверстен. Он напомнил Ольгону, что в стенах Академии Хайнерни будет лишена не только защиты телохранителя, но и даже тех слабых отголосков Покровительства герцога, которое было у нее сейчас в стенах поместья. Соваться при таких обстоятельствах в Академию - чистое самоубийство. Конечно, Ольгон быстро изменил свое мнение, касающееся обучения, после того разговора. Хайнерни до сих пор обижалась на Эверстена за это. Уж что-что, а постоять за себя она могла. Правда, в глубине души, она понимала, что, возможно, телохранитель прав. Но гордость не позволяла признаться в этом даже самой себе.

Подобных случаев было множество. То толчок на улице, от которого девушка летела в грязь на глазах у толпы прохожих, то вылитые прямо на голову из окна какого-нибудь дома помои. Из-за Айлорэ Хайнерни не могла выйти из особняка. Он распускал о ней порочащие слухи, такие, что они становилось главной темой разговоров всех соседей на несколько недель. Неодобрительные взгляды, свист и смех в спину, все это ежедневно сопровождало Хайнерни на улицах джелийской фактории.

Единственными местами, где Хайнерни могла чувствовать себя в относительной безопасности оставались дом и, как это ни странно, кварталы энаев и ксетов.

Город Эллин постепенно просыпался. Его улицы медленно заполнялись шагающими по своим делам людьми.

Эллин был одним из множества городов, которые некогда принадлежали таольцам, и который сумел остаться не разрушенным до основания. На это во многом повлиял его статус города-протектора. Пятьсот лет назад, когда таольцы еще не покинули Тармат, их королевство располагалось в центре материка. Они были с трех сторон окружены неприятелем: на севере и северо-востоке непроходимой стеной стоял Лес Джелы, на юге, юго-востоке и юго-западе простиралась Гром-степь, а на западе располагалось Великое плоскогорье. Внешнюю политику людей во многом объясняло географическое положение. Это была политика стравливания соседей друг с другом путем яда и кинжала.

Столица Таолы, Ста́лбрен, была равноудалена от всех границ, и располагалась по центру королевства. От вторжения джелийцев ее защищал Лесной щит - группа городов-крепостей, расположенных на севере и северо-востоке королевства, от вторжения энаев - Степным щитом, а от ксетов - Горным. Каждая группа городов имела свой центр - город-протектор. Для Лесного щита это был Эллин, для Степного - Альти́ра, для Горного - Се́нса. После падения Таолы Сталбрен, Эллин, Альтира и Сенса были признаны нейтральными городами, а земли вокруг них получили статус нейтральных.

В Нейтральных землях действовали строгие законы, запрещающие убивать представителю одного народа соседа из другого. Убийство каралось солидным штрафом и прогулкой во Врата. Власти неустанно следили за порядком. Никому не хотелось нарушить столь хрупкий, но такой необходимый для всех мир в Нейтральных землях.

Расселение представителей трех народов-победителей в Нейтральных землях происходило хаотично. Каждый мог жить, где хотел. Однако, проживать бок о бок с бывшими союзниками, а по существу с вечными врагами не хотелось никому. Поэтому деревни были в основном заселены представителями одной народа. Так уж сложилось. В городах же, являющихся центрами торговли, такой роскоши джелийцы, энаи и ксеты позволить себе не могли. Города делились на кварталы и фактории, жители которых, как могли, пытались не допустить на свои территории представителей другого народа для постоянного проживания. В основном за счет цен на жилье. Например, если энай захотел бы купить домик в джелийском квартале, чтобы открыть в нем свою лавку, то для него такое имущество стоило бы в разы дороже, чем, для подданного Джелы. Тем не менее, исключения случались. Звонкая монета склонна сносить любые заслоны.

В Эллине, Сенсе и Альтире порядок поддерживался железной рукой. Точнее тремя руками - по одной на каждый народ. Но это не мешало постоянной вражде между бывшими союзниками. Плелись интриги, строились заговоры, рождались ложные доносы. Гильдии вели вечную скрытую войну друг с другом за лучших мастеров, места для торговли и рынки сбыта. Причем враждовали все со всеми. Джелийские убийцы также охотно резали глотки своим собратьям, как ксетам и энаям.

Тем не менее, внешне Нейтральные земли были образцом процветания и взаимного уважения.

Нейтралитет в землях уничтоженной Таолы был выгоден правителям всех трех королевств. Здесь шла сумасшедшая торговля без огромных пошлин, надзоров и разбойников. Купцы стремились в Нейтральные земли, чтобы продать свои уникальные товары и приобрести такие же уникальные товары другого народа. Деньги текли золотыми реками. Разразись в Нейтральных землях война и все три соседа оказались бы в больших дураках, потеряв такой источник дохода. Поэтому местные гильдии убийц, купцы, недовольные своими партнерами из других народов и прочие мутные личности старались убивать недруга на территории его фактории, желательно руками его же соплеменника. Нельзя бросать тень на свой дом.

Центр мировой торговли не мог обойтись без трактиров, театров, цирков, борделей и прочих мест увеселения. Многие приезжали сюда, чтобы просто развлечься так, как нельзя дома. Нейтральные земли могли предложить утехи на любой, даже самый изысканный и извращенный вкус.

Но все эти прелести жизни были невозможны без главной достопримечательности и, по совместительству, причины учреждения Нейтральных земель - Темного Портала, Врат. Врата были созданы таольцами, как последняя возможность спасти жизни. Когда до ксетов, энаев и джелийцев дошло, что одной из причин их вечной взаимной ненависти являются с виду мирные таольцы, они страшно разозлились, и решили стереть соседей с мировой арены, поголовно истребив их. Таола не была готова к войне на все три фронта одновременно, а потому ее поражение было делом времени. Когда враг подошел к городам-протекторам, и Стант Третий понял, что его народ находится на грани полного уничтожения, а в переговоры никто вступать не собирается, из глубин королевской библиотеки был извлечен свиток с заклинанием Темного портала. На его создание требовалась энергия всех заклинателей страны. Станту было нужно принять очень тяжелое решение: либо продолжать борьбу, надеясь на чудо, либо бросать все, снимать всех заклинателей с фронтов и спешно создавать Врата. Переход на другой материк тоже нес в себе массу рисков. Отправляться на неизведанные территории без поддержки заклинателей с остатками армии и мирными жителями на плечах - на такое сложно решиться. Но к такому исходу каждый день подталкивали сообщения о падении той или иной крепости, сообщения о зверствах, учиняемых над сдавшимися в плен таольцами. В итоге Темный Портал был создан в столице королевства - Сталбрене. На его открытие ушла вся сила заклинателей.

Таольцы устремились через Врата на Фасга́н. Поначалу переход происходил организованно, но по мере приближения врагов, все больше напоминал паническое бегство. Царила безумная неразбериха. Ужасные давки на воротах в столицу, всеобщие беспорядки, пожары, кровь, раненые, телеги с домашней утварью, плач, крики, грохот. Конечно, эвакуировать целое королевство было невозможно. Едва ли десятая часть жителей успела спастись, прежде чем Врата были взяты под контроль союзными силами неприятеля. Союзники не спешили преследовать врага по другую сторону Портала. Целый воз проблем встал перед ними, когда Таола была уничтожена. Как делить территории, что делать с сотнями тысяч пленных, как быть с последствиями создания Портала, который не прошел бесследно для Тарма́та. Огромный выброс Темной энергии разбудил вулкан-гигант Саро́мо, расположенный на Великом Плоскогорье. Заклинатели ксетов, повелители огня, тут же бросились его успокаивать. Джелийцы принялись изучать сами Врата, а энаи отправились разбираться с пленниками.

Темная энергия, потребовавшаяся на создания Врат, пробила пространственный туннель на Фасган, но большей своей частью осталась на Тармате. Сконцентрировавшись в одном месте и удерживаемая древними заклинаниями она, тем не менее, рассеивалась. Изучение Портала привело к неожиданным для джелийцев результатам. Во-первых, они оказались восприимчивы к темной энергии, во-вторых, могли ее использовать, а в-третьих, Портал постепенно сжимался, грозясь вскоре вовсе закрыться.

Наскоро хлебнув могущества от использования темной энергии, джели́йы не могли позволить Вратам закрыться. Когда это произойдет, Джела лишится единственного способа удержать захваченные земли Таолы. Для поддержания работы Врат требовалось организовать постоянный переход. Если в течение двух месяцев ими не пользоваться, заклинание, удерживающее темную энергию, прекратит свое действие, и вся энергия просто рассеется по округе. Это грозило массовым восстанием мертвецов, которых накопилось изрядно, отравлением земель и рек, неконтролируемой мутацией животных и растений и другими негативными последствиями. Все жертвы, положенные на алтарь победы, будут напрасными, если захваченные территории окажутся осквернены.

Узнав про Темный Портал, из подполья джелийского общества вышли жрецы Су"тут, представив убедительные доказательства, что Врата, есть лоно их матери, богини Войны и Разрушения. Пророчества однозначно указывали, что после Великой Войны на Тармат обратит свой воинственный взор Су"тут, древнее, кровожадное божество. Если проигнорировать ее, существующим порядкам придет конец, и мир умоется кровью. Врата должны порождать великую, нескончаемую битву - Ни'тээм. Только постоянная война спасет привычный мир. Обеспокоенное множеством тяжелых и отчасти не решаемых вопросов, командование решило принять эту версию, как официальную и поскорее распространить по всему миру. Она удовлетворяла джелийцев полностью. Источник темной энергии удастся сохранить. С его помощью удастся сохранить завоевания от посягательств бывших союзников. Удастся, в принципе, сохранить территорию Таолы пригодной для жизни. Сам собой решался вопрос с пленниками - всех в Портал. Это поможет выиграть время, чтобы распространить Пророчество по всему миру. В качестве эмиссаров выбрали тех самых жрецов - у них нести волю своей богини получалось очень убедительно.

Однако вырисовывалась новая проблема. Пленники когда-нибудь закончатся, а вот Портал по-прежнему будет нужен. Кого отправлять на Ни'тээм тогда? На этот вопрос неожиданно быстро ответили энаи, успевшие наслушаться джелийских жрецов и проникнуться возникшей проблемой с Вратами. Их предложением было издать Указ, отныне запрещающий смертную казнь по всему миру. Теперь ее должно было заменить участие в Ни'тээм. Такой Указ воинственные жители Огненного Плоскогорья и Гром-степи восприняли с большим энтузиазмом. Чем умирать, как дикое животное, лучше умирать с оружием в руках во славу Су"тут. Жители Джелы отреагировали спокойнее, но тоже, конечно, обрадовались. Все знали, что во Врата ушли таольцы. Значит у тех, кто приговорен к смерти, будет шанс выжить.

Все эти события с Порталом породили новую религию, сутуно, которая, как пожар, распространилась по миру. В лесах Джелы, обители традиций и спокойствия, она не прижилась, а в Гром-степи и Огненном Плоскогорье почти полностью вытеснила старые верования.

Хайнерни торопливым шагом двигалась по улицам Эллина, стремясь поскорее покинуть джелийский квартал. Она шла мимо торговых лавок, трактиров, борделей, билетных касс, с вечно неумолкающими зазывалами на то или иное событие. Проходила мимо зеленых парков, лечебниц, мастерских и кузниц. Навстречу попадались солдаты, жрецы, подмастерья с грязными руками и лицами, редкие всадники. Конечно, не удалось избежать встречи со сборщиками трупов. Их телеги Хайнерни предпочитала обходить стороной. Слишком уж дико для нее было при жизни заключить договор с Академией Тьмы, получать раз в месяц небольшое вознаграждение, чтобы после смерти твое тело перешло в полное ее распоряжение. Некоторые семьи даже без этого договора не гнушались продать тело умершего родственника Академии - услуги Дома Огня и Дома Памяти многим были не по карману.

Хайнерни сбежала из-под назойливой опеки Эверстена, направляясь за травами в квартал ксетов. Конечно, у джелийских торговцев выбор трав ни в пример лучше, да и качество на высоте, но там есть вероятность наткнуться на подчиненных Айлорэ. В чужих районах этого можно было не опасаться. Нападки Айлорэ ее только злили и раздражали, поэтому каждая выходка его людей лишь сильнее разжигала пламя ненависти в душе.

- Когда-нибудь, я до тебя доберусь, ублюдок. Будь уверен.

Нелюдимая от природы, внучка Ольгона не сильно огорчилась, когда все ее немногочисленные друзья отвернулись от нее из-за страха встать на пути Ангов или из-за порочащих слухов, распускаемых Айлорэ. Среди окружения Хайнерни не нашлось ни одного настоящего друга. Так чего же грустить о жалких лицемерных уродцах?

Несмотря на раннее утро, у билетных касс уже собирался разномастный народ. Сегодня был особый день. Айкайэ́ль, тюрьма близ Врат, около месяца собирала в своих подземных и поверхностных камерах различный сброд с разных уголков Тармата. Сегодня Ме́лорэ Ваа́р, комендант джелийского сектора тюрьмы, совместно с двумя своими коллегами - смотрящими секторов ксетов и энаев, отправят их всех на Ни'тээм. На такие представления съезжались многочисленные зрители. Увы, для Хайнерни это развлечение было недоступно. Все торгаши билетов знали ее в лицо. Им было запрещено продавать ей что-либо. В прошлый раз, когда Хайнерни решила сходить с дедом в театр и пришла за билетами, торгаш начал орать на всю улицу, что к нему пожаловала никто иная, как главная городская шлюха. Он предложил всем в округе поприветствовать ее бурными аплодисментами и сообщил примерные расценки. С тех пор билетные кассы Хайнерни обходит стороной.

Сталбрен, бывшая столица людского королевства, после Великого Изгнания была разрушена и переделана в огромную тюрьму, место временного содержания всех бедолаг получивших смертный приговор у себя на родине. Их доставляли сюда, размещали, ставили специальную энергетическую метку, чтобы они услышали Призыв Су"тут, и, по мере наполнения камер, отправляли во Врата. К ним вел коридор, шириной более ста шагов, и высотой стен около пятидесяти локтей. Его длина достигала тысячи шагов.

На стенах были сделаны трибуны для зрителей. Возле самого края располагались позиции со станковыми арбалетами и ложе поводырей. Позиции с арбалетами были главной потехой для зрителей. Билет на такое место стоил десять а́нов, десять серебряных монет. Счастливчики, купившие такие билеты, вставали к арбалетам, специально закрепленным и с ограниченным сектором обстрела, чтобы, когда прозвучит Призыв Су"тут, начать расстреливать бегущих по коридору смертников.

Ложе Поводырей располагалось за арбалетчиками. Здесь во время Призыва стояли заклинатели, которые блокировали способностей своих осужденных на смерть собратьев по ремеслу. Поводырями были только джелийцы. У других народов таких заклинаний не было.

Помимо прямого назначения, коридор Айкайэль использовался для выпускных испытаний студиозусов Академии Тьмы. Специально для этого ректорат скупал множество трупов со всего Тармата, а потом, продавал их молодым некромантам, как материал для выпускного экзамена. После него всю поднятую нежить отправляли во Врата. Некролаборатории, расположенные в подвалах Академии Тьмы, так же "выбрасывали" свои неудачные эксперименты в кроваво-черный диск Портала.

Хайнерни гадала, сколько же бедняг скопилось в Тюрьме, если последняя отправка живых состоялась месяц назад. Обычно Врата открывали раз в одну или две недели. А тут целый месяц.

- Таольцам явно не поздоровится, если они еще живут по ту сторону.

- Разумеется, Айлорэ, этот жалкий червь, не сможет пропустить такое представление.

Хайнерни проворно отскочила в сторону, давая дорогу ксету-подростку. Хотя этот представитель Плоскогорий был еще очень молод, рядом с ним хрупкая джелийка смотрелась игрушечной куклой. Массивная фигура, выше на целую голову, имела широкие плечи, за которыми могли бы спрятаться две девушки, комплекции Хайнерни. Сильные руки, заросшие черными волосами и прикрытые светло-коричневой туникой, перевязанной на поясе, толщиной могли поспорить фонарным столбом. Широкие скулы, покатый лоб с небольшим роговым наростом посредине, плоский прямой нос без ложбинки у глаз и большая нижняя челюсть не добавляли привлекательности этим жителям Тармата.

- Брысь, мелкота. - Проревел он на общем языке и гулко рассмеялся.

- Заткнись, увалень рогатый. - Ответила ему Хайнерни и поспешила убежать за угол - эти гиганты совсем не понимали шуток. В след ей донеслась отборная брань.

Вскоре, впереди показалась небольшая рыночная площадь. Здесь можно было купить несколько необходимых для собственных экспериментов ингредиентов. Вот уже целый год она обучалась под внимательным руководством деда сложной науке целительства. Без энергетической составляющей все те заклинания или, как их еще называли, благословения, что заставлял учить бывший целитель герцога Аланигеля, были бесполезны, ведь каждую формулу необходимо было напитывать силой. Без силы - это был просто набор правильных ингредиентов. Бессмысленно. Айлорэ и здесь успел отметиться, не дав молодой целительнице научиться энергетической концентрации, когда помешал добраться до Академии. Поэтому Хайнерни могла постигать только теорию.

Заклинатели Тармата использовали энергию природных источников. Джелийцы повелевали силами жизни, ксеты - огнем, а энаи - молниями. Изгнанные таольцы имели предрасположенность к темной энергии, но в природе ее источников не встречалось. Поэтому для накопления силы заклинатели Таолы прибегали к кровавым ритуалам. Десятилетиями накапливаемая темная энергия более чем тысячей человек была разом выплеснута в мир во время создания Портала, породив тем самым Темный источник.

Для того, чтобы повелевать родной стихией, людям не требовалось рождаться одаренными. Достаточно было лишь тугого кошелька. Энаи и ксеты не имели школ своих стихий. У них носителям знаний были шаманы, которые за хорошую плату брали себе учеников, проводили ритуал Приобщения, смывающий барьер между физическим и эфирным телом человека, и передавали свои знания молодежи.

До появления Темного источника у джелийцев ситуация была похожей. Разница была лишь в том, что у них знания передавали старейшины. Открытие Врат привело к расколу в джелийском обществе. Многие люди решили, что выращивать силой мысли цветочки и лечить недуги скучно. Повергать врага в прах, проклинать его, поднимать мертвецов, сеять вокруг разрушение и смерть - намного более интересное занятие. Наплыв желающих приобщиться к Темному источнику был огромен. Пришлось прибегнуть к созданию школы, способной вместить жаждущих темных знаний джелийцев. Так образовалась Академия Тьмы. Однако принципиально механизм распределения силы не поменялся. Просто теперь джелийцы платили не старейшине, а академии.

Шагая по кварталу ксетов, Хайнерни постоянно морщилась. Воздух здесь был пропитан гарью и дымом и, казалось, навсегда останется таким. Ксеты переделали дома таольцев под себя, увеличив дверные проемы и разрушив потолки между этажами. Их архитектура не могла похвастаться наличием барельефов и прочими элементами декора. Дома напоминали маленькие крепости. Толстые двери, почти все были окованы железом, небольшие окна имели тяжелые ставни. В кварталах ксетов очень мало было построек из дерева. Дороги здесь почти все были мощеными, даже в переулках часто под ногами встречался тесаный камень. Парков и аллей не было вовсе. Такого понятия, как клумба возле дома у ксетов не существовало. Здесь было царство камня, железа и, конечно же, дыма. Зеленой растительности было очень мало.

Определенно, покупка трав у ксетов - занятие не самое удачное. Но выбора особого у Хайнерни не было. У энаев воздух был намного чище, поэтому джелийцы чувствовали там себя намного вольготнее и охотнее посещали эти кварталы. Вероятность встретиться с людьми Айлорэ на территории энаев была значительно выше. Конечно, там они ничего сделать не посмеют, но привлечь внимание местной стражи постараются. А та вежливо проводит джелийцев до границы их фактории и попросит выяснять отношения на своей территории.

До рынка Хайнерни добралась без происшествий. Несмотря на раннее утро, множество торговцев уже вовсю демонстрировало свои товары. Правда, желающих что-то купить было пока не много. Обычного многоголосого гвалта не было, и обстановка располагала к вдумчивому выбору.

Хайнерни ходила от лотка к лотку, внимательно изучая разложенные товары. Энаи, уроженцы Гром-степи внешностью почти ничем не отличались от джелийцев. Лишь темные волосы, такие же темные глаза и смуглый цвет кожи выдавали в них жителей степи.

Торговцы добродушно улыбались джелийской красавице и наперебой предлагали свои товары. Многих, конечно, интересовал вопрос, почему девушка в дорогой одежде гуляет в одиночку по чужим факториям, но вслух его никто не озвучил. Какая, по сути, разница? Если покупатель может заплатить, то пусть он будет, хоть новорожденным ребенком, хороший торгаш ничуть не смутится.

Хайнерни надолго задержалась у лотка кинжалами. На прилавке лежало несколько десятков стальных игрушек различной длины и отделки. Некоторые сверкали в лучах восходящего солнца мелкими камушками на рукоятях, другие притягивали взгляд витиеватой рунической вязью на лезвиях. Были и пламевидные, и изогнутые на подобии звериного когтя, и с простыми прямыми лезвиями. Торговавший ими юный энай, в темно-синей просторной рубахе, заправленной в штаны, горделиво сложил руки на груди и весь раздулся от гордости, что его товар удостоила вниманием такая красавица, явно аристократка Джелы. Хайнерни наградила смуглого парня снисходительной улыбкой и спросила:

- Кто их ковал?

- О, ваша милость. - Поклонился энай и смахнул с лица прядь черных непослушных волос. - Это работа очень хорошего мастера!

- Как его имя?

- Боюсь, вашей милости ничего оно не скажет. - Немного сник парень. - Его зовут Нарг из племени Путеводного камня.

Тем не менее, в голосе его слышалась гордость.

- Какой-то неизвестный Нарг, а цены ломит, будто является главой оружейной гильдии!

К слову сказать, все нормальные оружейники имели свои лавки. Торговля оружием на рынке считалась в узких кругах мастеров делом постыдным. Некоторые даже высказывались за полный запрет торговли оружием, которое считалось священным инструментом Су"тут, в столь презренных местах, как рынки. По их мнению, это оскорбляло богиню войны. Однако, пока такого запрета не было, знающие покупатели тем не менее понимали, что рыночный торгаш оружием еще не заработал себе имени, а значит можно смело сбивать цену, придираясь к мелким недостаткам.

- Никогда о таком не слышала. - Вежливо ответила Хайнерни. - Неужели он настолько хорош, что требует за свои кинжалы такую цену? Из какой он гильдии?

В Эллине, как и в других нейтральных городах, развивалось множество разнообразных ремесел. Самые известные ремесленники пользовались популярностью не только в Нейтральных землях, но и в землях других народов. За их товарами приезжали издалека и покупали не торгуясь. Лучшее оружие делали ксеты. Все, что связано с алхимией, травами и одеждой было вотчиной джелов, а энаи выводили лучшие породы скакунов и славились изделиями из кожи.

Некоторые ксеты, главы кузнечных цехов и оружейных гильдий, охотно брали к себе энаев. Те отлично выполняли подсобные работы, были трудолюбивы и понятливы. Многие энаи в последствии сами начинали заниматься производством оружия, которое ничуть не уступало по своим характеристикам ксетскому.

- Он недавно основал свою гильдию. - Важно заявил парень. Он неуверенно почесал нос. Видно, ему и самому было неудобно торговать кинжалами по завышенной цене, но деваться бедняге было некуда. Приходилось делать вид, будто все так и должно быть, чтобы никто не засмеял бедного помощника мастера Нарга.

- И как она называется? - Лукаво спросила Хайнерни, постукивая изящными пальчиками по краю прилавка.

- Гордость клана. - Смутился молодой энай.

Хайнерни прыснула, едва успев подставить кулачок, но, заметив, что торговец вот-вот обидится, поспешила успокоиться.

- О, не обижайтесь, уважаемый. - Очаровательно улыбнулась она, покачав головой. - Наверняка, клинки мастера Нарга, действительно настолько хороши, что его имя вскоре будут знать все Нейтральные земли.

- Так и будет. - Кисло ответил парень и поспешил вернуться в торговое русло. - Ваша милость, хочет что-то купить?

- Не сегодня. - Отмахнулась Хайнерни. - Сегодня я покупаю исключительно мирные товары.

Она не собиралась покупать кинжал, ведь у нее и так уже висели на поясе под шалью целых два, заботливо врученных Эверстеном. А у малоизвестного мастера тем более. Джелийка двинулась дальше, ненадолго останавливаясь то у одного, то у другого прилавка. Сегодня Хайнерни могла себе это позволить такую роскошь, как просто погулять. Сегодняшний день - день прогулки во Врата. Айлорэ не будет в городе, а значит, можно немного расслабиться, пусть и в квартале ксетов. Тем более, пока не очень много покупателей, так приятно просто посмотреть на разнообразие товаров без спешки и суеты.

На глаза попался прилавок с сапогами. Угрюмый энай в одежде, больше напоминающей халат, торговавший ими, мгновенно сбросил сонливость и дружелюбно сказал:

- День добрый, госпожа Джелы!

- И вам, уважаемый мастер. - Кивнула Хайнерни, жадно рассматривая выложенный товар. Она не заметила, как пепельно-серая прядка волос, выбилась на волю.

Энаи не зря считались истинными мастерами выделки кожи. Все сапоги были очень высокого качества, о чем свидетельствовали аккуратные швы, добротные подошвы и сам материал товара. Помимо качества, множество различных моделей просто поражало воображение. От простых дорожных сапог, до изящных легких сапожек, которые не постеснялась бы надеть и жена Хранителя Нейтральных земель. Хайнерни едва не прикусила губу от разочарования, когда увидела цены. Надо сказать, что они уместнее смотрелись бы в элитной лавке. Дед будет очень недоволен, если она заявится домой в таких сапожках. Он устроит настоящий скандал по поводу неразумных трат, и потом будет ворчать целый день.

- Ищете что-то особое? - Спросил энай, довольный произведенным его товаром эффектом.

- Нет. - Печально вздохнула Хайнерни, убирая прядку волос на место. - Дед убьет меня, если я куплю себе еще хоть одну пару обуви.

- Понимаю. - Усмехнулся торговец. - Каждый день вокруг моего прилавка собирается целая стайка молодых джелиек и щебечет так, что голова болит.

- Только этим нас сюда и заманишь. - Согласилась Хайнерни. - Здесь ужасно пахнет гарью. Вы тут живете?

- Нет! Нет, что вы! По милости Су"тут, нет! - Собеседник замахал руками. - С этими громилами совершенно невозможно жить рядом. Они постоянно долбят своими молотами по наковальням, громко что-то орут на своем варварском наречии. Никакого покоя, госпожа, никакого! Моему покойному отцу удалось накопить деньжат и купить место на этом поганом рынке. Мать долго с ним не разговаривала после этого. Но старый хрыч оказался прав! Затраты окупились уже через год, и я могу позволить себе большой дом в Эллине.

Торговец сунул руку под прилавок, вытащил оттуда кувшин и жадно к нему приложился. Вытерев рот рукавом халата, он продолжил:

- А вообще старик прогадал. Надо было покупать место рядом с джелийской факторией, когда была такая возможность. Теперь я бы жил в собственном замке. - Энай громко расхохотался.

- Что же вам мешает купить место на рынке поближе к нам сейчас? - Поинтересовалась Хайнерни.

Веселье торговца, как рукой сняло. Он в сердцах сплюнул под ноги.

- Простите, госпожа. Я уже пятый год пытаюсь это сделать, но вечно получаю отказ. Нет мест. Создается ощущение, что все куплено на десятилетия вперед! Проклятые лесники. - Уже тише добавил энай, так, чтобы джелийка не услышала.

- Вы даже представить себе не можете, какие деньги я теряю ежегодно! Эти, ксеты, никогда не оценят всего великолепия обуви старины Рида. Им подавай надежные и крепкие сапоги. Никакого чувства прекрасного. Одним словом - дикари.

Торговец тяжело оперся о прилавок, печально глядя на десятки пар обуви, выставленных перед ним.

- Так вы будете что-то мерить? Покупать?

- Увы. - Хайнерни развела руками. - Возможно, как-нибудь в другой раз.

- А-а-а! - Старина Рид махнул рукой. - Все вы так говорите.

Джелийка пожала плечами, поправила сползающую с плеча шаль и пошла дальше.

Из-за многовековых войн расовая ненависть настолько прочно укоренилась в сознаниях людей Тармата, что теперь сильно мешала жителям Нейтральных земель. Насколько проще жилось бы всем, если бы между народами не было врожденного недоверия. Хайнерни с грустью подумала, что сапоги мастера Рида вполне могли соперничать с сапогами известных джелийских мастеров.

Постепенно рынок все больше начинал напоминать жужжащий улей. Народ подтягивался и подтягивался, у некоторых прилавков уже разгорелась бойкая торговля, начали кричать зазывалы, наперебой расхваливая свои товары. Хайнерни поняла, что лучше поспешить с покупками, если она не хочет оказаться в толчее. Чего доброго еще кошель кто-нибудь срежет.

Прилавок травника оказался беден. В условиях квартала ксетов достаточно трудно выращивать что-либо, поэтому все растения здесь были пожухлыми и жалкими. Джелийка быстро вытащила список с тем, что необходимо купить и принялась внимательно разглядывать содержимое прилавка.

- Пучок семицвета. - Начала перечислять она. - Цоль, зеленую рань и четыре цветка белоголовок.

Ксет-торговец в легкой кожаной рубашке со шнуровкой, хмуро выслушал покупательницу и начал выбирать из связанных пучков перечисленные. Когда перед джелийской аккуратно были выложены все травы, она принялась их придирчиво перебирать.

- Вот эту белоголовку замените, пожалуйста. - Улыбнулась Хайнерни, невинно хлопая большими серо-голубыми глазами.

- Что вам не нравится, госпожа Джела? - Ксет явно был недоволен тем, что его выбор не удовлетворил покупательницу.

- Она сухая, как осенние листья! Замените. - Непреклонно заявила она.

Торговец с кряхтением полез под прилавок, ворча что-то насчет того, что свежие могла бы и у джелийцев достать, раз такая умная. Хайнерни решила не обращать внимания на недовольство хамоватого ксета и продолжала улыбаться. Лишь нетерпеливое притопывание ногой выдавало ее раздражение.

- Тоже мне, торгаш недоделанный.

Наконец, сумка для трав, перекинутая через плечо и скрытая от посторонних глаз шалью, пополнилась недостающими для благословения травами, и джелийка поспешила домой. Прогулка и так оказалась достаточно долгой. Дед и Эверстен могут начать волноваться, даже, несмотря на оставленную записку. Хайнерни бодро зашагала вдоль домов обратно, избегая широких улиц. Туфельки то весело стучали по каменной мостовой, то шлепали по еще не высохшей грязи в узких проходах между домами.

Вот и джелийский квартал. Воздух ощутимо стал чище, и девушка с наслаждением вдохнула полной грудью. Таольские дома, оставленные в наследство джелийцам, оплетали зеленые вьюны. Многие уже зацвели, придавая строениям торжественный праздничный вид. Заботливые хозяева порой добивались, чтобы весь фасад был укрыт живой растительностью. Множество цветочных клумб с красочными композициями радовали глаза, наполняя улочки приятными ароматами. Чистые мостовые, многочисленные парки и зеленые лужайки, заливистое пение птиц - все это в лучшую сторону отличало джелийскую факторию от ксетской.

- Как хорошо!

Теперь стоило удвоить бдительность, ведь Айлорэ, уезжая на тюремное представление, наверняка отдал распоряжения своим подчиненным относительно нее. И без того неширокие улицы пришлось поменять на совсем узкие, петляющие между домов. Хайнерни печально вздохнула, сворачивая в подворотню. Воздух тут был пропитан запахами нечистот, гниющих остатков пищи, а изредка в общую какофонию добавлялась резкая вонь от тушки какой-нибудь дохлой кошки или псины. Хайнерни в такие моменты судорожно всхлипывала и, закрыв отворотом шали нос, ускоряла шаг, с опаской глядя под ноги. Оборотная сторона джелийской жизни была удручающе прозаичной. Привычки таольцев прижились с неприятной быстротой.

- Когда-нибудь, ты мне за все ответишь, Анг. - Прошептала джелийка, обходя прогнившую бочку с чем-то жутко пахнущим.

Впереди показался просвет широкой улицы, и Хайнерни невольно ускорила шаг. До выхода из подворотни оставался всего десяток шагов, когда в проеме меж домов появилась фигура. Девушка в тот же миг остановилась, прищурившись, чтобы разглядеть незнакомца. Тот стоял, сложив руки на груди, и издевательски покачивался на носках. Лицо его разглядеть не удалось - солнце светило ему в спину, но Хайнерни и так могла представить себе глумливую улыбку. Поза джелийца просто кричала о презрении и собственном превосходстве.

- Какая милая собачка. - С ленцой протянул незнакомец и принялся рассматривать ногти на правой руке. - И без хозяина. Удачный сегодня денек, не так ли?

- Очень. - Буркнула девушка.

- Вот пень червивый, как он меня сумел выследить?

- Гав! - Джелиец с усмешкой выпучил глаза и сделал пару шагов вперед, наблюдая за настороженно отступившей на шаг Хайнерни. - Трусливая собачка. Всегда любил гонять их палками.

Словно из ниоткуда, в руках преградившего путь незнакомца появился тонкий деревянный прут.

- Палка коротковата у тебя. - Ответила Хайнерни, окинув скептичным взглядом фигуру собеседника. Несмотря на скепсис, мысли в голове мелькали, как сумасшедшие.

- Куда бежать? Назад? Там куча поворотов, он меня догонит! Проклятье, и кинжалы не вытащить быстро. Да и не помогут они. Придется бежать. Главное, чтобы тупиков не было. У-у-у, гады!

- О, дикая. Это даже хорошо. Сейчас я тебя приручу. - Незнакомец похабно улыбнулся и сделал еще шаг вперед.

- Ага, давай.

Хайнерни резко подхватила юбки и, развернувшись, бросилась бежать. Издевательский смех донесся ей в спину, прежде чем она услышала, что незнакомец начал ее преследовать. Десяток шагов до угла дома по грязи, и благополучно нырнуть в резкий поворот.

- Удачно я! Теперь попробуй дого...

Давешняя бочка с помоями, оказавшаяся прямо за поворотом ударилась в грудь, перевернулась и разрушила столь удачно начавшийся забег. Падая в грязь, Хайнерни проклинала себя за тупость и неуклюжесть. Руки заскользили по зловонной жиже, шаль наполовину слетела с плеч и краями коснулась ее. Джелийка с трудом сумела остановить падение сумки с травами. Колени, тоже перепачканные, болели от близкого знакомства сначала с бочкой, а потом с твердой землей.

- Дура неуклюжая! Как больно!

Позади послышались торопливо приближающиеся шаги. Пришлось быстро подниматься и продолжать бег. Хайнерни заскользила по грязи и устремилась вперед, держа испачканную шаль в не менее грязных руках. Через несколько мгновений сзади послышалась ругань и отчетливый шлепок, но девушка не рискнула обернуться и посмеяться над поверженным преследователем, а поспешила выскочить на широкую улицу и смешаться с разномастной толпой. На растрепанную джелийку с грязными руками и коленями недоуменно поглядывали, но никто ничего не говорил. Она деловито завязала шаль вокруг пояса, скрывая от посторонних глаз кинжалы, вытерла об нее руки и бодро зашагала по мостовой, постоянно оглядываясь. От короткого бега прическа совсем растрепалась, и теперь пепельно-серые пряди волос непослушно лезли в глаза. Хайнерни не обращала на это внимания. Сердце гулко колотилось в груди от пережитого страха. Грудь и колени болели от удара, руки подрагивали. Следовало спешить домой.

- Пока не наткнулась еще на какого-нибудь мерзавца из братии Айлорэ.

Возле дома ее встретил хмурый Эверстен. Он окинул строгим взглядом виновато опустившую голову девушку и холодно произнес:

- Мастер Ольгон ожидает вас у себя в кабинете.

- Спасибо, Эверстен. - Весело откликнулась Хайнерни, и поспешила в дом, мигом забыв о виноватом виде. Ну, подумаешь, пропадала неизвестно где все утро и вернулась к полудню грязная.

- С кем не бывает?

- Я только руки помою, да переоденусь. Предупреди его.

Эверстен с каменным лицом выслушал напутствие, пропустил джелийку в ворота мимо себя и невозмутимо последовал за ней в дом.

- Он не сильно разозлился? - Поинтересовалась Хайнерни, поднимаясь по ступенькам крыльца.

- Мастер Ольгон негодует, лин Хайнерни.

- Совсем не бережет себя. - Она притворно всплеснула руками. - Вот, передай ему сумку с травами. Может хоть это его смягчит.

- Вряд ли. - Эверстен послушно взял протянутую котомку и повесил ее себе на плечо.

В просторном холле, с покрытым черным мрамором полом, девушка быстро скинула многострадальную шаль, туфельки и поспешила в уборную. Эверстен тихо вздохнул, принимаясь собирать разбросанные по полу вещи.

- Ты хочешь оборвать мою Нить, Хай?! - Ольгон пошел уже на третий круг, ругая свою внучку. Он ходил по кабинету туда-сюда, иногда останавливаясь перед ней, чтобы выпустить очередную волну негодования.

Хайнерни сидела на стуле и скучающе смотрела в окно, подперев подбородок рукой. По улице сновали прохожие, несколько раз проехали экипажи аристократов. Грохотали телеги и фургоны торговцев.

- Как ты можешь так собой рисковать?! - Ольгон встал напротив и упер руки в бока. - И хватит смотреть в окно, когда я с тобой разговариваю!

- Ох...

- Дед. - Устало отвечала Хайнерни в третий раз. - Я же не могу целыми днями сидеть дома!

- А ты смоги!

- Не могу!

- Тогда гуляй в саду!

- Он надоел мне! - Взвизгнула джелийка. - Я знаю там каждую травинку и стебелёк!

- Не кричи на старика. - Грозно нахмурился Ольгон. - Ты сама знаешь, почему тебе нельзя выходить на улицу.

- Нет, не знаю! - Пошла в наступление Хайнерни. - Я уже целый год носа за калитку не высовываю! Почему мы все время прячемся? Почему Эверстен должен все время меня сопровождать? Я как в клетке!

Ольгон тяжело вздохнул и опустился в свое излюбленное кресло. Оно тонко скрипнуло, принимая вес старика. Несколько мгновений Ольгон грустно глядел на внучку.

- Потому что мы слабы. - Тихо сказал он.

- Слабы? - Взвилась Хайнерни. - Мы все время только и делаем, что отступаем, прячемся, убегаем! Мы должны дать отпор этому гаду Айлорэ!

- Да он сын главы Древесной обители! - Рявкнул дед. - Ты что, думаешь, я просто так тебя прячу?! Тебя сотрут в порошок! Будь у тебя Покровительство Хранителя, ты бы не сидела тут взаперти!

- Я знаю! - Буркнула девушка. - Мне надоело бегать по улицам и ходить подворотнями.

- Келеано только и ждет повода, чтобы отправить тебя во Врата! Начни ты защищаться или сопротивляться, тебя тут же арестуют!

- Но ведь я не виновата! Это все провокации!

- Правосудие в его руках, Хай. Он глава тайной безопасности, он обставит дело так, что ты будешь виновата во всем, включая открытие Темного портала! Думаешь, будет как с твоим отцом? Тебя оправдают? Думаешь, в случае чего Энсон Олу сможет тебя спасти?

- Не знаю. - Вновь буркнула джелийка, обиженно насупившись.

- Келеано Анг больше не допустит такого прокола. Он уничтожит тебя по правилам, по закону, понимаешь? Мы не можем дать отпор! - Дед в сердцах ударил кулаком по столу.

- И что мне делать? Всю жизнь прятаться?!

- Да. - Печально вздохнул Ольгон. - Бросать здесь все и уезжать бесполезно. Келеано достанет тебя и в Джеле и в любом месте в Нейтральных землях.

- Но ведь есть и другие места! Леса на Плоскогорьях? - Возразила джелийка. - Я могла бы спрятаться там.

Дед посмотрел на внучку пристальным взглядом и вкрадчиво спросил:

- Ты забыла, чем лес Джелы отличается от всех остальных?

- Но...

- Отвечай! - Рявкнул Ольгон, вскакивая с кресла.

Хайнерни от неожиданности вздрогнула. Такую прыть дед прежде не показывал.

- Нет!

- Чем они отличаются?

- Ну, там все по-другому.

- Там нет духов-хранителей! - Заорал взбешенный дед. - Ты не проживешь там и недели! Умрешь с голоду или тебя сожрут волки! Только глупцы считают, что духи-хранители обитают повсюду!

Хайнерни пристыжено замолчала. Конечно, она знала, что Джела, Истинный лес - дом всем джелийцам, и он охотно откликается на зов любого из своих детей. В нем джелийцу не грозят опасности, он всегда сумеет найти себе пропитание и никогда не заблудится. Духи Джелы всегда придут на помощь.

Во все времена джелийцы воевали то с энаями, то с ксетами, то с таольцами. Истинный лес вставал непреодолимой преградой на пути захватчиков, создавая на пути вторгавшейся в его пределы армий непроходимые заросли, топи, или душил врагов ужасной жарой. Война против джелийцев - неизменно переходила в войну против Леса. В открытом поле джелийцы были достаточно слабым противником, поэтому все их кампании заканчивались одинаково. Неумеренные аппетиты Лесных королей в разные времена толкали их на грабежи близлежащих территорий соседей. Стремительные налеты, горы трупов мирных жителей, и джелийцы празднуют победу. Правда, не долго. Ровно до тех пор, пока правитель пострадавшей стороны не займется этой наглой шайкой всерьез. Вот тогда бледнолицые сыны Леса неизменно получали по ушам от тяжелой конницы энаев или пехоты ксетов и отходили обратно в Истинный лес. Легкая плетеная броня и стрелы - не лучший ответ стали. Удерживать укрепленные позиции можно, но тоже только до тех пор, пока противник не подойдет вплотную и не завяжется ближний бой.

После налетов обиженные, будь то ксеты, таольцы или энаи, в воспитательных целях начинали наступление на земли наглого соседа, но, не пройдя и тысячи шагов по ним, вынужденно останавливались. Боевые кони сходили с ума, ровный и редкий подлесок прямо на глазах превращался в непроходимые буреломы. Легкая прохлада становилась удушливой жарой. И на закуску - летящие отовсюду стрелы. В чертогах Истинного леса джелийцам не было равных в мастерстве ведения партизанской войны. Лес сам прятал своих детей, исправно снабжал их едой и водой. В итоге воспитательные меры приходилось прерывать и, под ливнем стрел медленно пятиться назад.

Однако так было только в Джеле. Обычные леса были глухи к просьбам джелийцев, и привыкшие к тому, что не надо беспокоиться о маскировке и пропитании, они становились легкой добычей.

- Нам некуда бежать. - Ольгон устало опустился обратно в кресло.

Хайнерни прикусила губу.

- Они будут травить тебя, а потом, когда ты сорвешься, осудят и отправят во Врата. Так Келеано отомстит и Энсону Олу и твоему отцу. И мне.

- А Хранитель Нейтральных земель? - Без особой надежды спросила внучка.

- А что он может? Келеано ни в чем не виноват. Он чистый, как слеза младенца.

- Но ведь надо что-то делать. - Загрустила Хайнерни. - Когда-нибудь я точно сорвусь.

- И этот день не за горами.

- Что сегодня с тобой приключилось? Почему ты пришла вся в грязи? - Решил вернуться к обсуждению насущных вопросов дед.

- Я убегала от какого-то мерзавца. Наверняка, выкормыш Айлорэ.

Ольгон тяжело вздохнул и обреченно покачал головой.

- Зачем ты купила эти травы? - Спросил он.

Хайнерни пожала плечами.

- Ты ведь сам как-то обмолвился, что они тебе нужны.

Старик махнул рукой, мол, что взять с этой глупой малышки. Все необходимое всегда покупал Эверстен. Его никто не рисковал трогать, как адепта Круга Защиты. Кодекс Круга, а так же репутация телохранителей ордена защищала его лучше стали и заклинаний. Адепты Круга, первоклассные бойцы, с малых лет воспитывающиеся в стенах ордена, считались одними из лучших на Тармате. Не было оружия, которым бы они не владели. Не было ядов, которые бы они не знали. Не было заклинаний, которые бы могли их удивить. Главное для телохранителя - сберечь жизнь нанимателя. Для достижения этой цели он пойдет на все.

- Идем в лабораторию. - Ольгон встал и направился к выходу. - Пока я буду обрабатывать твою покупку, ты будешь медитировать. Пора бы тебе уже научиться собирать энергию.

- Но я хотела...

- Довольно! - Повысил голос дед. - Пока не научишься концентрироваться, никуда не выйдешь из дома.

- А если научусь? - Живо отозвалась Хайнерни.

- Там и посмотрим.

Вместе они спустились по каменной лестнице со второго этажа, где располагался кабинет Ольгона, в холл. Там их встретил Эверстен.

- Обедать будем в лаборатории. - Сказал ему старик, не останавливаясь.

Лаборатория располагалась в подвальном помещении. Она представляла собой длинную комнату, больше похожую на коридор, вдоль стен которой, тянулись шкафы с различными ингредиентами. Часть из них были закрыты на большие замки, а у некоторых дверей не было вовсе. Эверстен зажег масляные лампы, одернул шторки на маленьких окошках под потолком и удалился. В дальнем конце лаборатории стоял во всю ее ширину стол. Рядом с ним небольшая металлическая печь, труба которой выходила в окошко. Ольгон направился к столу, а Хайнерни присела в кресло, стоявшее возле одного из шкафов, и закрыла глаза. Медитировать ей приходилось не в первой. После неудачи при поступлении в Академию, Ольгон решил сам научить внучку азам управления энергией. Учил он ее, основываясь исключительно на собственном опыте и ощущениях. Наверное, поэтому, дело вот уже два месяца не двигалось с мертвой точки. Но Ольгон не отчаивался. Терпения ему было не занимать. В отличие от Хайнерни.

- Теперь расслабься, представь, что твое тело превратилось в густой кисель. - Монотонно вещал старик, одновременно раскладывая на столе купленные внучкой цветки и травы. - Почувствуй свое единение с материей. Представь, что это кресло - часть тебя, а ты - часть него. Распыли свое сознание, забудь о себе, обо мне, обо всем.

Под эти вялые речи Хайнерни засыпала каждую вторую медитацию. Но сегодня, злость от того, что ей пришлось извозиться в грязи, толкала вперед ее стремление научиться концентрироваться. Она думала, что научившись этому, сможет изменить свою жизнь, что перестанет бегать и объявит войну всем Ангам, столь тщательно мешающих ей спокойно жить.

Тихо звякнул котелок, поставленный Ольгоном на печь, весело затрещали дрова, объятые ярким пламенем.

- Найди себя в пустоте, найди себя в вихрях энергии, ухватись за силовые нити и потяни на себя. Вбирай их силу, лови и используй. - Продолжал старик, острым ножом кроша стебли зеленой рани в котелок.

Он очень хотел, чтобы внучка научилась управлять энергией. В глубине души он даже радовался, что Хайнерни не удалось поступить в Академию. Там ее, конечно, научили бы куда лучше и быстрее, но тогда она бы прикоснулась к Темному источнику и... уже не смогла бы от него оторваться. Был и второй момент - деньги за обучение. Учеба в Академии стоила не дешево, не каждый мог позволить себе обучаться в ней. У семьи тар-Деада деньги были, но после смерти Ридвена поступления в семейную казну прекратились. Сейчас активно тратились те сбережения, которые Ольгону удалось накопить за время службы у Аланигеля.

Ольгон считал, что все джелийцы, использующие темную энергию, встают на путь деградации. Упоенные собственным могуществом они перестают пользоваться головой, творят простые и, надо сказать, действенные заклинания, накачивая их прорвой силы. Другое дело собирать энергию каплю за каплей, впитывать ее и совершенствовать свое искусство в управлении малыми потоками. За пять сотен лет существования Темного портала, джелийцы почти перестали использовать силу жизни - единственно возможную для их утонченных натур. Неудивительно, что с каждым поколением продолжительность жизни джелийцев все уменьшалась и уменьшалась. Темный источник брал свою плату за могущество.

Прошедшие обучение в Академии Тьмы, невольно отрекались от энергии Жизни, а со временем переставали замечать ее крохотные проявления в мощных эманациях смерти, разлитых вокруг. Все Нейтральные земли были просто пропитаны темной энергией - сказывалась близость источника. Выпускники Академии чувствовали себя здесь всемогущими, и только строгость законов и боязнь отправится во Врата, сдерживали особенно горячие головы.

Выпускники не хотели возвращаться в Джелу, потому что там было сосредоточение энергии жизни. Эти две противоположные силы всегда вступали в борьбу, оказавшись рядом. Темные заклинания теряли свою эффективность почти в два раза, а энергия, вступившая в схватку со своей полной противоположностью, начинала рассеиваться. Принимая во внимание тот факт, что подпитка стоила недешево, темные заклинатели старались обходить стороной места сосредоточения жизни.

К великому сожалению джелийцев, вступивших на путь тьмы, знания о ритуалах, позволявших пополнять энергию без помощи Темного портала, были безвозвратно утеряны во время Изгнания. Многие подозревали, что их скрывают намеренно, чтобы Нейтральные земли не потеряли столь существенную статью дохода. Если каждый сможет самостоятельно пополнить силы, Врата будут просто не нужны!

Несмотря на могущество, даруемого Темным источником, в Джеле еще оставались сторонники Жизни. Эти получали энергию по крохам от всего живого. От трав и цветов, деревьев, животных и даже разумных. Они могли лечить болезни, заживлять раны, ускорять рост растений. Сила копилась медленно, скрупулезно, ее всегда было мало, а потому формулы заклинаний разрабатывались с особым усердием. Все они были длинными, витиеватыми, сложными, но всегда максимально эффективными. Не даром Школа жизни считалась самой сложной на Тармате. Заклинатели этой школы не любили Нейтральные земли, по тем же причинам, по которым Леса Джелы не любили выпускники Академии тьмы.

С каждым десятилетием раскол, образовавшийся в джелийском обществе после освоения Темного портала, ощущался все сильнее. Люди разделились на темных и светлых. Историки все чаще начинали с тревогой говорить, что Таола, центр всемирного зла, от которой удалось избавиться столь высокой ценой, возрождается вновь. Ненависть постепенно пускала свои разрушительные ростки между двумя образовавшимися лагерями.

Ольгон принадлежал к одной из ветвей Школы целительства. Он изучал благословения. Заклинатели этой школы были востребованы всегда и везде. Но наибольшим спросом пользовались в Нейтральных землях.

Благословения считались среди прочих джелийцев инструментом весьма ущербным. Для одного благословения необходимо было собрать ингредиенты, подготовить их специальным способом (причем каждая составляющая подготавливалась по-своему), а затем, выложить в определенном порядке. Чаще всего в какую-нибудь фигуру. После этого читалось заклинание, в ходе которого, маг впитывал полученную из этой фигуры энергию. Вернее не саму энергию, а лишь ее оттенок. Ингредиенты после того, как лишились своей собственной энергии, рассыпались в прах, а заклинатель старательно запоминал полученный оттенок и в дальнейшем мог использовать его, накладывая на энергию жизни. Получалась своеобразная окраска силы, которая и определяла ее действие на организм человека. Все эти телодвижения были сложны для изучения, требовали хорошей памяти, множество вспомогательных материалов, а видимого эффекта иногда приходилось ждать месяцами.

Несмотря на сложность, это направление весьма ценилось в ходе военных кампаний. В отличие от простого целительства, благословения требовали небольших затрат энергии заклинателя. Они действовали постепенно, ускоряя регенерацию больного. Тяжело раненый солдат возвращался в строй не за день, как это было у целителей, а за несколько недель.

В силу своей непопулярности и сложности, данная ветвь Школы целительства не требовала обязательного обучения у Старейшины, имеющего официальный овъюр - разрешение на передачу знаний. Можно было осваивать его самостоятельно, но применять только с разрешения и в присутствии прошедшего обучение целителя или представителя власти.

- Ты опять спишь. - Строго заметил Ольгон, когда закончил вываривать зеленую рань.

Хайнерни ответила ему равномерным сопением. Ольгон подставил сито и слил воду в дыру в полу, а потом бережно вытащил из сита стебли. Он решил не будить внучку, памятуя о том, что она сегодня встала довольно рано.

Пока Хайнерни спала, Ольгон успел закончить приготовление остальных трав и попросил Эверстена поймать какую-нибудь крысу для опытов. Предстояло получить оттенок, а затем проверить его действие на живом существе. Помимо крысы, Эверстен принес и книгу, в которую Ольгон скрупулёзно записывал все новые открытия. Сегодняшний эксперимент, правда, ничего нового не даст, ведь Ольгон много раз накладывал благословение роста костей в прошлом. Просто старик стал забывать все оттенки, поэтому и завел книгу. Так же не лишним будет продемонстрировать внучке сильные стороны своего искусства. А то еще подумает, что занятия бесполезны.

Проснувшаяся в середине дня Хайнерни, несколько мгновений недоуменно хлопала глазами, пытаясь понять, где находится. Ольгон к этому времени благополучно ушел в свой кабинет, а бережливый Эверстен потушил все лампы и свечи в лаборатории. Впрочем, света из окошек под потолком хватало, чтобы сориентироваться.

- Опять я уснула. - Сокрушенно заключила джелийка, поднимаясь с кресла.

Эксперимент начали после того, как Хайнерни поела. Эверстен вытащил из клетки крысу, предусмотрительно надев перчатки и плотной кожи, и принялся ждать дальнейших указаний. Старик тем временем читал лекцию внучке о том, как правильно надо выкладывать на столе конкретные ингредиенты, для получения правильной композиции. Вываренные стебли зеленой рани он сложил треугольником, в центре и на углах которого поместил цветки белоголовки. Все оставшееся пространство внутри символа засыпал синим порошком - цолью.

- Присмотрись внимательно к этой композиции. Что ты видишь, а главное чувствуешь? - Спросил он у внучки.

Хайнерни задумалась. Три стебля, четыре цветка и порошок. Внимательно вглядываясь в них, джелийка постаралась отстраниться от окружающего, как учил ее дед, и посмотреть, будто сквозь выложенный символ.

- Да где эти проклятые вихри энергии?!

Ольгон и Эверстен терпеливо ждали, стараясь не издавать шума. Крыса в руках слуги жалобно попискивала, видимо, понимая, что дело нечисто.

- Ничего. - Наконец изрекла Хайнерни.

Старик тяжело вздохнул. Он-то видел, как от композиции исходит едва заметное желтоватое свечение. Стебли зеленой рани светились едва-едва, цветки белоголовки чуть сильнее, а там где была рассыпана цоль, сияние было самым сильным.

- Не смотри прямо, попробуй поглядеть боковым зрением. - Решил зайти с другой стороны Ольгон.

- Ничего не вижу. - Расстроилась Хайнерни. - Может я просто бездарная?

- Прекрати. - Строго сказал дед. - Все джелийцы могут быть заклинателями жизни. Тут главное терпение. Ладно, потом будем еще медитировать. Вообще, надо бы тебя отправить в Джелу к моему брату, из него наставник определенно лучше, чем из меня! Но, будь оно все проклято, Анги тебя там достанут в мгновения ока! А сейчас смотри.

Джелийка посторонилась, пропуская Ольгона к столу. Разумеется, этот ритуал она видела много раз, но терпеливо смотрела снова и снова, надеясь, что когда-нибудь все-таки увидит эти непонятные вихри энергии.

Старик вытянул морщинистые руки и распростер их над треугольником. Несколько ударов сердца он стоял, не шевелясь, а потом сжал кулаки. Следящая за руками деда Хайнерни увидела, как засветился оранжевым сиянием треугольник, и травы, потрескивая, начали обугливаться. Это продолжалось всего несколько мгновений, а когда закончилось, оранжевым светом сияли уже руки Ольгона. Хайнерни не обольщалась. Это сияние видели все. Спустя несколько мгновений, оно пропало.

- Ну, вот, готово. - Буднично заметил он, встряхивая руки. - Эверстен, ломай крысе лапу.

Слуга деловито перехватил животное и двумя пальцами переломил пополам тонкую ножку. Визг боли резанул по ушам. Крыса задергалась, пытаясь вырваться из стальной хватки Эверстена, но безуспешно. Она кусалась, скребла маленькими коготками и извивалась всем телом. Хайнерни отвернулась от неприятного зрелища, а Ольгон заметил:

- Лучше бы ты смотрела. Ты должна относиться к этому спокойно, ведь тебе предстоит лечить раны и пострашнее. Иногда почти так же орет раненый джелиец, и чтобы его удержать приходится приложить немало сил.

- Не могу, дед.

- А надо. - Уже строже сказал он. - Впрочем, это ерунда. Эверстен, давай беднягу сюда. Только держи ей голову, а то еще укусит меня.

Слуга протянул крысу старику, фиксируя ей голову. Тот аккуратно взял ее за сломанную лапку и, наклонившись, подул на нее. На глазах у Хайнерни лапка, выгнутая под неестественным углом, начала возвращаться в нормальное положение. Крыса заверещала, забилась в стальной хватке, а когда все вернулось на свои места, бессильно обмякла. Эверстен открыл окно и вышвырнул ее на улицу.

- Почему лапа срослась так быстро? - Обернулся к внучке Ольгон.

Та, не задумываясь, ответила:

- Потому что ты влил в благословение много энергии.

- Верно. А зачем?

- Чтобы нагляднее было? - Нахмурилась примерная ученица.

- Нет, потому что я проголодался. Энергия жизни отнимает много сил у заклинателя!

- И еще близость Врат снижает результативность заклинаний! - Поддакнула Хайнерни.

Эверстен тихонько хмыкнул, снимая кожаные перчатки.

Ольгон наградил внучку тяжелым взглядом.

- Пока ты тут спала, я все подготовил и приготовил! Еще раз заснешь на медитации и будешь вместо Эверстена ассистировать мне, поняла?

- Надо было разбудить! - Буркнула недовольная Хайнерни.

- Мне было некогда. - Отрезал старик и пошел к выходу из лаборатории. - Эверстен, что сегодня на ужин?

- Куропатка, господин.

- Отлично.

- Прикажете подать сейчас?

- Будь добр.

По дороге несся экипаж, запряженный четверкой энайских скакунов. По бокам от кареты, окрашенной в бордовый цвет, скакали два всадника. Кучер сидел на козлах в расслабленной позе. Всадники наоборот были собраны и постоянно бросали внимательные взгляды по сторонам. Мокрая после утреннего дождя дорога избавила путников от пыли. Воздух был чистым и прохладным. Встречный люд старался убраться с дороги, едва завидев эмблему Древесной обители на бортах кареты.

Келеано Анг, удобно расположившийся на мягких подушках смотрел в окно, не замечая пейзажей за окном. Он был погружен в мрачные мысли о текущем состоянии дел. Мегледин, его старший сын, трагически погиб на дуэли. Младший сын Айлорэ был никчемным пьяницей, на которого нельзя положиться. Сам Келеано уже разменял пятый десяток лет. Тех, в ком текла настоящая кровь Ангов, осталось всего двое. Один полное ничтожество, а второй уже в возрасте. За всю свою историю дом Анг еще никогда не был в столь печальном положении.

Мегледин не оставил наследника из-за чрезмерной загруженности делами, которые взвалил на него отец. Про Айлорэ не хотелось даже вспоминать. Келеано не грустил и не переживал. Он напряженно думал о том, как исправить сложившуюся ситуацию. Род Анг не должен прерваться, ему нужны сильные сыны и плодовитые дочери. Но где их взять? Дальние родственники все как один были глупыми и алчными выродками, которых Келеано перевешал бы собственноручно. Айлорэ породит только себе подобного идиота, если вообще когда-нибудь будет способен на это. Делать ставку на такой вариант нельзя. Дело Ангов будет обязательно завалено. Оставался единственный выход - зачать ребенка самому. Келеано против воли поморщился. Начинать все с начала в преклонном возрасте не хотелось. Слишком много рисков не успеть воспитать достойного сына, который бы взялся за Дело после смерти Келеано. Айлорэ тоже не обрадуется новому брату. Он будет видеть в нем угрозу, претендента на наследство. Это не сулит ничего хорошего.

Келеано Анг задумчиво побарабанил пальцами по мягкой темно-синей обивке.

- Значит, все-таки, Айлорэ. - Произнес он.

Придется браться за младшего сына с особой тщательностью. Перевоспитать всегда сложнее, чем воспитать. Келеано не хотел себе признаваться, но Айлорэ подходил для Дела намного лучше, чем Мегледин. Старший сын был излишне благороден и честен. Качества, несомненно, достойные уважения, но то, к чему вот уже пять веков шли Анги, требовало хитрости, жестокости, хладнокровия. Айлорэ подходил для этого идеально, но он родился вторым, когда обучение Мегледина уже началось. Келеано ошибся, когда посчитал, что младшего сына можно сбрасывать со счетов в Деле Ангов.

- Нужно было обучать обоих. - Пробормотал магистр Древесной обители.

Когда отец впервые открыл тайны дома Ангов, Келеано было семнадцать лет. У него было трое братьев, но только он один удостоился чести узнать правду. Отец всегда предостерегал его посвящать в тайны Дела более одного человека. Знают двое - знаю все. Судьба родных братьев Келеано была неизвестна. Один ушел служить на границу с ксетами и там пропал. Другой сгинул где-то в Нейтральных землях. Получив степень магистра Древесной обители, Келеано попытался их разыскать, но все было тщетно. Прошло слишком много времени с их исчезновения, чтобы надеяться найти хоть какие-то следы.

Пейзаж за окном начал меняться. Холмы и редкие леса закончились. Вдоль дороги потянулись поля, запахло дымом, человеческим жильем. Вдали виднелись деревеньки. Все чаще стали попадаться постоялые дворы, всадники и, конечно же, как и на любой дороге к Айкайэль, караваны смертников. Закованные в цепи смертельно уставшие и голодные люди смотрели себе под ноги, примирившись со своей участью. Многие провели в пути ни один месяц. Караваны ксетов, энаев, джелийцев, сотни людей каждый день прибывали в свое последнее пристанище, получали долгожданную передышку и шли в бой увлекаемые Призывом Су"тут. И только призрачный шанс выжить в Ни'тээм не давал им окончательно сломаться. Никто не предпочитал утомительному путешествию с неизвестным концом топор палача или виселицу.

Келеано смотрел на смертников с равнодушием мясника, разделывающего каждый день по десятку туш. Его не волновали судьбы этого отребья. Он их замечал только тогда, когда они замедляли скорость его движения. Разбрызгивая грязь, экипаж магистра Древесной обители проносился мимо потянувшихся вдоль дороги бараков тюремщиков, многочисленных лавок торговцев, сейчас пустующих по причине отсутствия зрителей.

Путь Келеано лежал в Академию Тьмы. Он решил устроить очередную внезапную проверку своим подчиненным в некролаборатории. Давно не было слышно об их успешных опытах. Необходимо было их взбодрить.

Экипаж магистра подъехал к Академии. Она представляла собой вытянутый пятиэтажный барак с множеством окон, окруженный крепостной стеной. Не было в этом сооружении ни красоты, ни помпезности. Простые серые стены. Вокруг Академии располагались пять общежитий. Таких же серых и унылых. Ворота во двор были предусмотрительно открыты - стражники издали заметили, кто к ним пожаловал. Двор тоже являл собой жалкое зрелище. Ни парков, ни садов. Голый плац перед входом, небольшие в пять рядов трибуны с правой и левой стороны. Всюду сновали люди в темных балахонах и капюшонах. Многие несли подмышками книги - явно студенты. Вдалеке мужики разгружали фургон, таская мешки с мукой в погреб.

Келеано вышел из экипажа. Два всадника, телохранители Круга Защиты, сопровождавшие его, спешились и встали рядом. Завидев, кто пожаловал в Академию, люди невольно ускоряли шаг, стараясь не попадаться на глаза магистру Древесной обители. Стражи у ворот боялись вздохнуть, вытянувшись в струнку. Келеано всегда забавляло такое поведение подчиненных и окружающих. При виде высокого начальства, все всегда начинают нервничать.

Магистр не спеша двинулся через двор к главному входу, провожаемый настороженными взглядами студентов. Внутри Академия тоже не поражала богатством убранства или роскошью. Голые стены, окрашенные в серые цвета, пол, выложенный черно-белой плиткой от которого рябило в глазах, скамьи для ожидания занятий. Раньше это помещение принадлежало Айкайэль, и было одним из множества тюремных корпусов. Но после признания Врат источником Темной энергии его спешно приспособили для обучения всех желающих. Мрачную обстановку решили оставить, как есть, чтобы никто не забывал, какие силы здесь учатся укрощать. Кое-где на стенах в черных рамках висели портреты выдающихся заклинателей прошлого. Их лица, все, как одно были бледными, волосы седыми и редкими, глаза впалыми. Срок жизни у каждого не превышал пятидесяти лет. Темный источник всегда брал свою плату за могущество. Келеано шел мимо этих бедолаг, в очередной раз убеждаясь в правоте своего отца. Тот строго настрого запрещал прикасаться к Тьме, постоянно повторяя, что эта сила для идиотов.

Дойдя до кабинета ректора, Келеано Анг толкнул дверь в приемную. Внутри сидели трое, ожидая своей очереди для аудиенции. Убранство приемной резко контрастировало с пустыми и унылыми коридорами. Яркий зеленый ковер был тщательно вычищен, на стенах в золотых рамках висели предыдущие ректоры Академии. На подоконниках стояли горшки с узорчатыми цветными рисунками. Мебель была выполнена из красного дорого дерева. Все помещение было залито светом.

- Господин Анг! - Ахнула молодая женщина, секретарь ректора.

Остальные присутствующие заметно напряглись. Телохранители окинули их быстрыми внимательными взглядами и вновь уставились в пустоту.

- Мы не знали, что вы приедете! - Испуганно пролепетала секретарша.

- И что? - Поинтересовался Келеано, подходя к ее столу.

- Господин Раэ́рт сейчас беседует с мастером Таи...

Мастер Таи была могущественной заклинательницей восьмой ступени, являясь главным претендентом на место Ме́ульса Раэрта. Ее разработки в области боевых заклинаний впечатляли даже Келеано.

- Что ж, я подожду. - Магистр Древесной обители едва заметно растянул губы в улыбке. - Не хочу прерывать беседу великих умов.

- Я все равно доложу ему о вашем прибытии. - Сказала девушка и поспешила в кабинет ректора.

- Прекрасно. - Келеано обернулся на троих посетителей, которые нервничали все больше. К сожалению, приемная Раэрта располагала лишь четырьмя стульями для ожидающих, три из которых сейчас были заняты. Все прекрасно понимали, что это значит. Один из телохранителей нетерпеливо дернул головой, намекая незадачливым посетителям убраться вон. Келеано остановил его взмахом руки.

- Не стоит, Нор. - Произнес он. - Мы подождем.

Магистр удобно устроился на самом дальнем от двери ректора стуле, закинув ногу на ногу, и принялся тихонько насвистывать мелодию песни "Под сенью Джелы". Его изрядно веселила сложившаяся ситуация. Мысленно он начал отсчитывать удары сердца, делая ставки на то, как скоро освободятся соседние кресла. На пятнадцатом ударе не выдержал ближайший его сосед, мужчина в мантии преподавателя Академии. Он нервно кашлянул в кулак и, забормотав что-то о срочных делах, поспешил покинуть приемную. Келеано пересел на его кресло, начав новый отсчет. Его веселую игру прервала появившаяся секретарша. За ней из кабинета ректора вышла сгорбленная женщина с морщинистым лицом в темно-фиолетовом, почти черном, балахоне. Мастер Таи, собственной персоной.

- Господин Анг, господин Раэрт ждет вас. - Быстро сказала секретарша и устремилась к стоящему рядом с ее столом шкафу, доставать вино и кубки.

Келеано легко поднялся со своего места, слегка наклонил голову, приветствуя мастера Таи и прошел в кабинет. Телохранители последовали за ним.

- Келеано! - Меульс поднялся с роскошного кресла, распахнув руки в дружеском приветствии. - Чем обязан?

- Здравствуй, Меульс. Твой куст еще жив?

Келеано с усмешкой кивнул в угол, где стоял темно-коричневый горшок, размером с бочку. В нем скрючилась опе́ла, растение, явно засыхающее, состоящее на первый взгляд из одних колючек. По легенде, опела цвела раз в сто лет и всего пару дней. Всем, кто успевал вдохнуть запах ее цветов, гарантировался успех в любых делах. Меульс очень надеялся застать этот момент, ведь опела досталась ему в наследство от его предшественника, как собственно и тому.

- Я забываю ее поливать! - Ректор резко вскочил и крикнул секретарше. - Са́лфин, быстро полей опелу! Сколько раз говорить, если она засохнет, ты отправишься к мастеру Ро́калу в качестве материалов для опыта!

Спустя мгновение в кабинет влетела бледная Салфин с графином в руках.

- Господин Раэрт! - Воскликнула она. - Я вам уже много раз говорила, что у опелы, кажется, повреждены корни. Я поливаю ее каждый день, но она все равно сохнет!

- Меня это должно волновать? - Хмуро спросил он.

- Но от меня ничего не зависит! - Взвизгнула Салфин, выливая целый графин воды в горшок. Келеано понимал ее панику. Мастер Рокал был следующим, кого он собирался посетить. Рокал заведовал некролабораториями Нейтральных земель.

- Салфин, от живой от тебя толку мало. - Заключил Меульс.

- Но, г-господин. - В глазах у секретарши появились слезы. - Как же я могу... я же не специалист по растениям...

- Так вызови специалиста, набитая ты дура! - Рявкнул Раэрт и ударил кулаком по столу. -Пошла вон, идиотка.

Ректор поправил темно-синий камзол с темно-зеленой вышивкой на рукавах, пригладил редкие волосы, несколько раз глубоко вздохнул и опустился в кресло.

- Так чем обязан, Келеано? - Спросил он.

Келеано, все это время скучающе смотревший в окно, ответил:

- Как идет набор?

- Как обычно. - Пожал плечами Меульс. - Ты же знаешь.

- Знаю, но хотелось бы подробностей.

Ректор тяжело вздохнул.

- Каких подробностей? Сколько и кого мы приняли в этом году?

- Для начала.

Меульс открыл первый ящик стола, немного порылся в нем, и вытащил лист пергамента.

- Первая ступень - сто сорок два человека, вторая - шестьдесят три, третья - сорок один, четвертая - тридцать три, пятая - восемнадцать, шестая - четверо, седьмая - один. - Нудно зачитал он.

Все темные заклинатели делились на ступени. Каждая ступень - соответствовала годам обучения в Академии. Один год - первая ступень, два года - вторая, и так далее. Поскольку обучение было весьма дорогим удовольствием, многие предпочитали отучиться лишь год, сдать экзамены на первую ступень и помахать Академии ручкой. Они и так становились куда более могущественными, нежели обычные джелийцы. Однако, насколько заклинатель первой ступени превосходил обычного жителя, настолько же заклинатель второй ступени превосходил заклинателя первой. Всего было девять ступеней. Заклинателей девятой ступени существовало, как это ни символично, всего девять, одним из которых был Меульс Раэрт.

- В прошлом году набор был больше. - Заметил Келеано. - На седьмую ступень записывалось пять человек.

- Плату за обучение пришлось повысить. - Ответил Меульс. - Нужно ремонтировать корпуса, обновлять учебные книги, да и трупы стали дорожать! Всего пара лет неурожаев, и вот результат. У быдла нет денег, они хотят больше за своих родственников.

- Почему ты не обратился ко мне?

- А чем ты можешь помочь?

Келеано удивленно приподнял брови.

- Например, подкинуть сотню другую трупов.

- А-а-а. - Махнул рукой Меульс. - Опять ты за свое? Мелорэ Ваар больше на такое не согласится. Темные жрецы очень недовольны тем, что часть узников не выходит на Ни'тээм.

- С Вааром я договорюсь. - Сказал Келеано. - Снижай плату за обучение. Мне нужны минимум пять студентов седьмой ступени и два десятка шестой.

- Трупы только часть беды. - Уточнил ректор. - У нас еще куча проблем.

- Подготовь отчет о своих проблемах и пришли мне. Я помогу.

- Как ты используешь моих выпускников? - В очередной раз спросил Меульс. Он задавал этот вопрос каждую встречу, но никогда не получал на него ответа. Что самое интересное, никто из его выпускников также не отвечал о том, чем они занимаются на службе в Древесной обители. Стоило завести об этом разговор, как они замолкали. Просто замолкали и все.

- Подготовь отчет. - Келеано постучал пальцем по какому-то случайному документу, выразительно глядя на ректора. - И не задавай этот вопрос.

- Подготовлю. - Устало вздохнул Меульс. - Озадачу кого-нибудь.

Обитель мастера Рокала встретила Келеано омерзительной вонью. Ему пришлось приложить немало усилий, чтобы остаться бесстрастным. Мастер Рокал был высоким и худым. Грязный, с отвратительной бородкой, на морщинистом лице, напоминавшем крысиную морду, в давно нестиранной, а оттого дурно пахнущей мантии, он занимал пост начальника некролабораторий уже тридцать лет. На вид ему было около семидесяти, а на самом деле - всего сорок девять. В узких кругах его называли одаренным тьмой. Рокал сумел занять свой пост уже в девятнадцать лет, обнаружив талант в поднятии и создании различной нежити. В планах Келеано мастеру Рокалу отводилось центральное место. На костях его творений он собирался менять историю.

Когда с приветствиями было покончено, мастер Рокал повел Келеано в саму лабораторию. В отличие от кабинета, пыльной темной комнаты с затхлым воздухом, некролаборатория могла похвастаться ярким светом и чистотой, если это слово вообще можно применить к месту, где разделывают и сшивают человеческие тела. Помещение имело низкий потолок, отчего рослому Келеано Ангу все время казалось, что он заденет его головой. Возле стен стояли шкафы с самыми различными инструментами - щипцами, ножами, пилами, молотками, зажимами, ножницами, скобами и прочим хламом, без которого не может обойтись ни одна нормальная некролаборатория. В центре стояло шесть широких квадратных столов. Все они имели специальные скобы для фиксации, что порождало неприятные мысли о том, что некоторые опыты проводятся еще на живых людях. Столешницы почернели от крови, имели множество мелких и глубоких царапин. Пол был выложен светлой плиткой и оставался, на удивление, чистым. Если бы не шкафы с разделочными инструментами и въевшаяся в стены вонь, лаборатория вполне могла сойти за столовую. Мастер Рокал отличался чистоплотностью в своем грязном деле, что делало его по-настоящему жуткой фигурой в глазах окружающих.

- Как продвигаются твои опыты? - Спросил Келеано, по-хозяйски оглядев помещение. Возле дальнего стола стояли двое помощников, одетых в безрукавки и короткие штаны. Руки обоих бугрились мышцами и были усыпаны многочисленными шрамами. Сейчас они деловито рассматривали прикованное к столу тело, записывая что-то на пергамент.

- Я их забросил! - Отмахнулся Рокал, чем вызвал недоумение на лице магистра. - Мне пришла в голову отличная принципиально новая идея, которая поможет нам осуществить задуманное!

- Ты уверен, что это так? - В голосе Келеано зазвенел металл. Он подошел к подмастерьям и взглянул на развороченное тело ксета. Увиденное в очередной раз испытало на прочность его желудок.

- Абсолютно. - Кивнул Рокал. - Все это время мы пытались создать нежить, устойчивую к энергии жизни. Но это невозможно! Энергия жизни всегда будет вступать в борьбу с тьмой, а тьма всегда будет пытаться уничтожить жизнь! Это законы природы. Потерь энергии невозможно избежать!

- Я знаю это. - Келеано обернулся к собеседнику. - И что с того?

- Сейчас объясню! Эй вы! - Мастер Рокал окликнул помощников. - Подите прочь!

Когда те вышли, он продолжил:

- Чтобы наши экземпляры могли действовать возле источника жизни мы пытались накачать их прорвой энергии. - Мастер Рокал задумчиво погладил разделанный труп ксета по голове. - Но это не правильный путь. Джела уничтожит их, рано или поздно. Если представить Джелу источником жизни, то получится, что она в десятки раз сильнее Врат. Мы не сможем ее победить, если будем просто меряться силой. Лесной король банально будет тянуть время, пока Джела не уничтожит мертвых, а потом просто задавит численным превосходством живых. Наш путь изначально был обречен на провал.

- Что же ты придумал?

Мастер Рокал торжественно поднял палец вверх и произнес:

- Мы создадим замкнутый контур!

- Объяснись.

- Начну издалека. При столкновении заклинаний тьмы и жизни, энергия начинает рассеиваться, покидать формулу, вступая в противостояние на совсем другом уровне. К сожалению, нам этот уровень недоступен.

- Если по силе заклинатели равны, то они просто будут вынуждены перейти в рукопашную, поскольку все энергетические потуги будут тщетны. Если у одного энергии будет больше, чем у другого, то он и победит. Ну, можно еще вспомнить про внезапность...

Келеано нетерпеливо прочистил горло. Эти вещи он знал с рождения.

- Перехожу к сути! - Мгновенно среагировал мастер Рокал. - Итак. Чтобы избежать противостояние жизни и тьмы, необходимо отделить их друг от друга непреодолимой преградой. Создать формулу, которая бы замкнула все темные контуры! Тогда противостояния не будет.

- И все будет решать физическая сила. - Задумчиво произнес Келеано.

- Да! Да! Физическая сила! Это-то нам и нужно. Мои экземпляры уже не раз показывали, на что способны.

Магистр вспомнил, как год назад на выпускных экзаменах, один парень что-то напутал в расчетах и поднятый им труп обычного крестьянина, разорвал беднягу на куски. Зрелище было пренеприятное.

- Но где эта формула? Где этот твой замкнутый контур?

Мастер Рокал заметно приуныл.

- Я работаю над ним.

- И как долго это будет продолжаться?

- Не могу сказать. - Мастер покачал головой. - Тут все зависит от удачи.

Келеано такой ответ не понравился, однако, он вынужден был признать, что Рокал действительно додумался до прекрасной идеи. Простые луки и мечи против нечувствительной к боли нежити сделать ничего не смогут. Даже молнии энаев будут бессильны, если Джела обратится за помощью к Гром-степи. Огонь ксетов, конечно, эффект даст, но в лесу он окажется едва ли не страшнее самой нежити.

- Тебе понадобится какая-нибудь помощь? - Спросил Келеано.

- А чем ты сможешь помочь? - Рокал пожал плечами. - Присылай мне побольше красивых девочек, они создадут приятную атмосферу для размышлений.

- Наберешь в тюремных камерах. - Сморщился Келеано. - Старый кобель.

Рокал мерзко осклабился.

- У всех нас есть свои слабости!

Вечером того же дня в кабинете Ольгона состоялся разговор. Хайнерни была отправлена в свою комнату с приказом медитировать и не показываться на глаза до тех пор, пока не достигнет положительных результатов. Ольгон восседал в своем кресле, умиротворенно сложив руки на груди, а Эверстен сидел напротив. Оба неспешно потягивали подогретое вино. В камине, несмотря на летний месяц, был разведен огонь. Уютная обстановка располагала к спокойной беседе.

- Сегодня Хай очень рисковала. - Ольгон взболтнул бокалом, глядя как темно-красное содержимое весело плещется.

- Не больше чем обычно, господин - Возразил Эверстен.

Собеседник удивленно выгнул бровь.

- Сегодня Айкайэль освобождалась. На этом представлении присутствовали многие аристократы Джелы, в том числе и молодой Анг. Лин Хайнерни знала об этом. Она все рассчитала верно. - Объяснил слуга.

- Не "молодой Анг". - Ворчливо поправил телохранителя старик. - А мерзавец и грязный шакал! Упырь! Неужели так сложно запомнить?

- Пусть так. - Спокойно согласился Эверстен.

- То, что Хай рассчитала верно - меня не заботит. Она подверглась опасности и только чудом не попалась! - Ответил Ольгон. - Что бы с ней сделали, если бы поймали? Убили? Изнасиловали?

- Лин Хайнерни права. - Стоял на своем слуга. - Она не может постоянно прятаться. Господин, вы не вечны, и, как только Нить ваша порвется, этот дом перестанет быть надежной защитой для нее.

Эверстен не постеснялся заявить, что подслушивал дневной разговор Ольгона с внучкой. Ольгон шумно выдохнул. Он всегда гордился своими годами, солидностью, придающую ему значимость в первую очередь в своих же глазах. После смерти Эринит, прославленный целитель впервые задумался о том, что не так уж это и здорово - быть стариком. По самым смелым прикидкам жить ему оставалось еще лет десять, а у Хайнерни впереди вся жизнь. Внучка останется абсолютно одна. Старик прикрыл морщинистой рукой серые глаза и несколько мгновений молчал, признавая свое поражение. Поражение в жизни.

- Что ты предлагаешь? - Тихо спросил он.

- Ее надо подготовить, как следует. - Твердо сказал Эверстен.

- Ты ведь занимаешься с ней фехтованием, а я учу ее концентрации.

- То, чем мы с ней занимаемся - полная ерунда. - Отрезал телохранитель. Тон его был не терпящим возражений, и Ольгон очень ценил эту черту характера своего боевого товарища. Во время походов против энаев, Эверстен нередко ослушивался прямых приказов целителя, и несколько раз тем самым спасал ему жизнь.

- И, осмелюсь заметить, ваши с ней занятия - тоже, господин.

Ольгон удивленно выпрямился в кресле и потребовал:

- Объяснись!

Эверстен тоже сменил расслабленную позу, сел прямо и твердым взглядом встретил недобрый взгляд собеседника.

- Благословениями можно заниматься, когда тебе не грозит кинжал убийцы, а тылы надежно защищены. Вы учите ее не тому, господин.

- Ты ничего не понимаешь! - Старик ударил по столу кулаком.

- Прикажите мне замолчать, господин. - Сухо прокомментировал вспышку гнева Эверстен.

- Нет! Продолжай!

Телохранитель продолжал отвечать спокойной непоколебимой уверенностью в собственных словах, на негодование господина. Уже не в первый раз случались такие перепалки. И почти всегда Эверстен оказывался прав. Ольгон давно уяснил, что тот начинает спорить только тогда, когда видит нависшую угрозу. Он научился доверять его чутью, поэтому сейчас, даже вспышка гнева не смогла повлиять на привычку трезво мыслить.

- Пока есть время, лин Хайнерни необходимо как следует подготовить к жизни.

- Говори прямо! - Взревел Ольгон. - Как следует научить убивать! Это ты хотел сказать?

- Да. - Спокойно ответил Эверстен.

- Не бывать этому!

- Это ваш выбор, господин. Прикажите мне вернуться к исполнению своих обязанностей.

- Приказываю! Убирайся!

Эверстен поклонился старику и скорым шагом вышел из кабинета. Воцарилась тишина. Ольгон еще долго сидел, глядя в огонь, а по морщинистой щеке медленно текла одинокая слеза.

Следующий день начался для Хайнерни неожиданным появлением Эверстена.

- Собирайтесь, лин Хайнерни. - Строго не то сказал, не то приказал он.

Джелийка, столь бесцеремонно выдернутая из объятий сна, недоуменно выпучила на него глаза. Она приподнялась на локтях, старательно прикрывая наготу одеялом. Таким ей еще не приходилось видеть телохранителя деда. Стройный, как всегда собранный с едва заметным хищным блеском в глазах и нетерпением, сквозившим в каждом жесте. Даже тон, которым были сказаны слова, будто невидимой рукой, подталкивал в спину, заставляя неукоснительно подчиняться приказу. Все-таки приказу.

- Что случилось?

- Ничего. У нас мало времени. В первой четверти дня у нас с вами урок фехтования. Нельзя опаздывать.

- С дедом все в порядке? - На всякий случай уточнила джелийка.

- Да.

- Но ведь еще такая рань! - Девушка бросила взгляд в окно, где едва-едва занимался рассвет. - Куда собираться?

- Все вопросы потом. - Непреклонно заявил Эверстен и покинул комнату.

Несколько мгновений Хайнерни переваривала то, что сейчас произошло, а потом со стоном повалилась обратно на подушку.

- Что они там задумали? Мало мне страданий от Айлорэ!

Эверстен терпеливо ждал за дверью. Он специально разбудил подопечную пораньше, прекрасно помня о том, что пока та не сделает все необходимые утренние женские процедуры, будет похожа на рассерженную вредную кошку. А ему нужна была готовая к прыжку пантера. Бодрая и сосредоточенная.

Солнце едва взошло и осветило улицы Эллина, когда дверь белокаменного особняка отворилась. На пороге появилась хрупкая джелийка, в темно-коричневом дорожном платье, с плащом накинутом на плечи приколотым спереди серебряной брошью. Следом за ней появился высокий подтянутый джелиец. Бледную кожу его лица уже избороздило множество морщин, но вид его по-прежнему излучал силу и уверенность.

Эверстен догнал Хайнерни и пошел впереди. Та, едва поспевала за широким шагом телохранителя.

- Может, уже скажешь, куда мы пошли в такую рань? - Недовольно спросила джелийка, когда они вышли за калитку.

- Увидите, лин Хайнерни. - Лаконично ответил Эверстен.

- Я приказываю ответить на мой вопрос! - Хайнерни остановилась и для убедительности притопнула ногой. - Иначе я никуда не пойду.

Эверстен тоже остановился, внимательно поглядел на воинственный вид подопечной и снизошел до объяснения:

- За оружием.

- За оружием?!

Формально, он не являлся слугой Хайнерни. Приказывать ему мог лишь господин, которому он служит, Хранитель Нейтральных земель, магистры Круга защиты и, конечно, Лесной король. Приказы остальных личные телохранители могли игнорировать, будь то родственники господина или даже аристократы Джелы. Круг Защиты - орден телохранителей, специально ввел такое правило, после того, как несколько нанимателей погибли по вине дурацких приказов родни охраняемого объекта.

И без того большие серо-голубые глаза джелийки стали похожи на две монетки.

- Советую не останавливаться, лин Хайнерни. Нам нужно вернуться до начала занятий. - Напомнил Эверстен.

- Но ведь ты устанавливаешь время. - Недоуменно заметила джелийка. - Можно немного опоздать. Ничего страшного не случится.

- Нет. Порядок должен быть во всем. И в первую очередь, в голове, лин.

Эверстен развернулся и продолжил путь по джелийскому кварталу. Хайнерни ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.

- Порядок в голове? Это что, намек? Так-так-так...

- А что за оружие? - Едва догнав, спросила она.

- На месте будет видно, лин.

Навстречу стали попадаться редкие прохожие. Некоторые узнавали Хайнерни, но посмеяться или как-то унизить девушку в присутствии Эверстена не решались. Айлорэ успел опорочить ее так, что шепот за спиной или смешки в след стали чем-то настолько привычным, что, казалось, это вообще в порядке вещей. Это не значит, что Хайнерни смирилась. Нет. Просто переживать из-за мнения людей, верящим всяким небылицам - пустое занятие. Проще и быстрее пройти мимо с высоко поднятой головой. Или не попадаться на глаза...

- Дед решил купить мне нормальные клинки? - Поняв, что внятного ответа на предыдущий вопрос не предвидится, джелийка решила зайти с другой стороны - узнать планы. И немножко отомстить Эверстену за раннюю побудку и "порядок в голове".

- Кинжалы тоже нормальные. - Ровно ответил тот, сделав вид, что это его нисколько не задело. Однако Хайнерни победно улыбнулась.

- А где же твое вечное "лин"?

- И вообще, зачем ты заставил меня надеть плащ? Мне в нем уже жарко!

- Чтобы сохранить нашу покупку в тайне, лин.

- От кого? - Удивилась Хайнерни. - От Айло...

- Замолчи! - Резко перебил Эверстен. -...те, лин. Не стоит давать никому поводов для лишних раздумий. Будет лучше, если на протяжении всего пути вы будете молчать.

- Хорошо. - Буркнула джелийка, немного оскорбленная тоном телохранителя.

Дальше пошли молча. Хайнерни послушно шагала рядом, пытаясь угадать в какую именно оружейную лавку приведет ее Эверстен. Но тот свернул, едва впереди показалась улица оружейников. Свернул на параллельную ей неприметную дорожку.

- Мы куда? - Тут же отреагировала любопытная джелийка.

- Мы же договаривались, лин? - Приподнял бровь Эверстен, намекая на уговор молчания.

- Ты зануда.

- Нет, лин, я телохранитель.

Они шли вдоль увитых плющом заборов, которыми богатые оружейники отгораживали свои имения от чужих глаз. Это была не подворотня, а просто тропинка между особняками уважаемых горожан. Здесь было чисто, приятно пахло цветами. Легкий ветерок колыхал неутоптанную траву и приятно освежал.

У одной из небольших калиток Эверстен, наконец, остановился и легонько постучал. Удары сложились в определенную ритм, служивший опознавательным сигналом. Некоторое время ничего не происходило. Хайнерни молча стояла и ждала, пока же до телохранителя дойдет повторить свои музыкальные постукивания - ясно же, что никто не услышал такие тихие удары. Но вот за калиткой послышалась возня, потом раздался грохот, какой бывает, когда споткнешься обо что-то тяжелое, и отборная брань. Джелийка вопросительно взглянула на спутника. Тот едва заметно улыбнулся.

- Что смешного? У меня вот, например, кажется, уши покраснели от таких слов!

Хайнерни потрогала уши руками и убедилась в своей правоте. Тем временем из-за двери продолжала литься ругань:

- Кто поставил поганую бадью у задней двери?! - Орали хриплым старческим голосом. - Головы поотрываю вам, бездари! Грязные псы!

Эверстен улыбнулся шире, когда шаги раздались возле самой калитки. До Хайнерни донеслось сдавленно сосредоточенное сопение, потом проскрежетал железный засов, и дверь отворилась. Ранним посетителям предстал поседевший скрюченный человек. Бледная кожа выдавала в нем жителя Джелы. Хмурый вид был красноречивее любого недовольства. Впрочем, едва хозяин увидел Эверстена, его беззубый рот растянулся в радушной улыбке.

- Мелкий жук! - Воскликнул он и обнял смущенного таким приемом телохранителя.

- Здравствуй, мастер.

- Здоров-здоров! Куда я денусь! Кто за этими олухами присматривать будет?

Для подтверждения своих слов джелиец мотнул головой в сторону дома.

- Ну, заходите, чего стоять-то в дверях! - Спохватился он, пропуская гостей во двор.

Гости вошли. Они оказались на заднем дворе кузницы. У ограды - высокого, в рост джелийца забора, стояли три бочки с водой, с подведенными к ним дождевыми сливами. К специальной стойке были прислонены древки копий и алебард, ожидая стальных наконечников. Посреди двора валялась злополучная бадья, россыпью лежали дрова, какой-то старый сломанный табурет и банная бочка. Видимо последней пользовались прямо здесь, когда требовалось освежиться. Неподалеку виднелись соломенные и деревянные чучела для отработки ударов, в весьма плачевном состоянии. Хозяин поспешил пересечь двор, чтобы не краснеть за беспорядок. Он провел гостей в обход кузницы прямо к лавке.

Внутри было довольно уютно. Большую часть первого этажа занимал сам прилавок, на котором было разложено самое разнообразное оружие. На стене за спиной у молодого джелийца-торговца, слегка растерявшегося при виде гостей выходящих из подсобной двери, висели двуручные мечи, секиры, алебарды, глефы, копья, и многое другое. На полу лежал коврик с цветочными узорами. Через пару больших окон лился солнечный свет, отражаясь в отполированной стали.

- Как зовут прекрасную госпожу? - Спросил хозяин, взглядом пригрозив молодому помощнику не отвлекаться. Как раз в этот момент парадная дверь распахнулась, и на пороге появились два эная - первые за сегодня покупатели.

- Хайнерни, а вас?

- А что, Жук не рассказывал обо мне? - Удивился джелиец, поднимаясь по лестнице на второй этаж.

Хайнерни покосилась на Эверстена и покачала головой. Она хотела сказать, что телохранитель деда вообще не особо любит распространяться о себе, но передумала.

- Нет. Жук. - Девушка специально выделила это прозвище. - Ничего мне не говорил.

- А вы кем ему приходитесь, госпожа Хайнерни? - Хозяин решил придерживаться официального тона, такого, будто девушка была выше его по положению. Он вполне мог бы использовать и обращение лин, так уважительно обращались друг к другу джелийцы равные по статусу, но привычка общаться с посетителями лавки таким образом наложила свой отпечаток.

- Э-э-э, ученицей. - В замешательстве ответила Хайнерни.

- Так вот куда ты пропал, Жук! - Усмехнувшись, хозяин хлопнул Эверстена по плечу. - Ученицу, значит, завел. - При этом посмотрел на телохранителя многозначительным взглядом. - А я старый думаю, где тебя носит!

Хайнерни уловив в интонациях хозяина неприличные намеки, нахмурилась.

- На что это ты намекаешь, старый хрен?

- Я слышал, ты подался в Круг. - Хозяин вошел в кабинет и указал гостям на стулья.

Эверстен покосился на Хайнерни, превратившуюся в слух, и сказал:

- Давай к делу, Магла́т.

Тот на мгновение замер, а потом, расплылся в улыбке.

- О! - Маглат мигом все понял. - Конечно, конечно. Ты потом как-нибудь зайди. Посидим, поговорим. Давненько, надо сказать, не виделись.

- Нам нужно оружие. - Произнес Эверстен, закрывая за собой дверь.

- Какое?

Хайнерни вопросительно уставилась на телохранителя, а он задумчиво разглядывал ее.

- Думаю, короткое копье подойдет в самый раз. - Изрек он, после осмотра.

- Копье? - Удивилась джелийка. - А почему не меч?

- Ты слишком слабая для меча. Нечего и думать о нем. Как думаешь, командир?

- Командир?

- Но... - Хайнерни хотела было что-то возразить, но ее перебил хозяин.

- Девочка, послушай Жука. - Доверительно улыбнулся Маглат. - Он... э-э-э... ну да ладно, не будем о прошлом. В общем, копье так копье. - И уже Эверстену сказал. - Ноги у нее, кажется, сильные, справится.

- Старый мерзавец! Как он смеет обсуждать мои ноги?!

- Вот именно. - Согласился Эверстен. - Не стоит о прошлом. Насчет ног, согласен.

- Эй! Я вообще-то все еще тут!

Хайнерни почувствовала, что краснеет. В ней боролись два чувства: гнев и смущение.

- Итак, копье. Нужно легкое, под ее рост, с двумя сменными наконечниками - мечевидным и обычным, граненым.

- Эк ты загнул! - Восхитился Маглат. - А чего один-то не устраивает?

- Так надо. Древко простое, со стальной обшивкой с рабочего конца. Вроде все?

Повисла тишина. Маглат во время монолога Эверстена успел вооружиться пером и куском пергамента, и теперь старательно записывал все детали заказа.

- Цвет? - Дописав, спросил он.

- Ты издеваешься? - Фыркнул Эверстен.

- Хочу темно-зеленое. - Встряла Хайнерни.

- Так и запишем. - Кивнул Маглат. - Какие сроки?

- Три-четыре дня. - Немного подумав, ответил Эверстен.

Когда покупатели вышли из лавки Маглата, солнце стояло высоко. Хайнерни тяжело дышала и мечтала снять пропотевшую насквозь рубашку. Эверстен и Маглат заставили ее махать всеми древками, которые нашлись в лавке, чтобы верно подобрать длину и толщину будущего оружия. При этом Маглат не стеснялся отпускать язвительные замечания по поводу ее неуклюжести. К концу своеобразной примерки Хайнерни ненавидела старика. Улицы были заполнены разномастными прохожими, которые спорили, ругались и громко хохотали. Повсюду обсуждалась вчерашняя казнь. Все, кто ее видел, могли поклясться, что подобных масштабов не было очень давно.

- Какая давка была!

- Да половина передохла еще до Врат! Я видел, как потом трупы соскребали с земли и стен!

- А ксеты что творили? Видели?

- Вот туши! Голыми руками давили наших.

- Незабываемое зрелище.

Хайнерни и Эверстен миновали тройку юных джелийцев в хороших костюмах, привалившихся к стене дома и увлеченно переговаривающихся между собой.

- Уроды. Как смешно. Кровь льется рекой, живые гибнут сотнями. Как смешно!

- Мне жарко. - Заявила Хайнерни, через сотню шагов.

- Терпите, лин. - Телохранитель снова нацепил маску вежливости.

- Зачем ты заставил меня напялить плащ? Все равно ничего не купили.

- Так вы привлекаете намного меньше внимания, лин - Пожал плечами Эверстен, уклоняясь от спешащего по делам широкоплечего эная. Тот, казалось, даже не заметил, что только что чуть было, не снес кого-то.

- Айлорэ, вот еще один момент, за который я тебе как-нибудь отомщу.

- Может еще капюшон надеть, Жук? - С вызовом поинтересовалась Хайнерни. - Кстати, ты ничего не хочешь мне рассказать?

Эверстен удостоил подопечную недоуменным взглядом и коротко ответил:

- Нет, лин.

На "жука" он не отреагировал.

- Я так и знала.

Навстречу прошел патруль стражи. Четверо джелийцев во главе с мрачным типом, укутанным в черный легкий плащ, внимательно смотрели по сторонам. Тот, что был в плаще, являлся заклинателем тьмы - выпускником Академии. Остальные - обычные джелийцы, вооруженные легкими одноручными мечами и короткими луками. Стража мазнула взглядами по девушке и телохранителю, и свернула на более узкую улицу.

- А почему мы не купили копье сразу? - Задала вопрос Хайнерни, когда стража скрылась из виду.

- Не было подходящего под ваш рост, лин. К тому же сменные наконечники требуют особого крепления. Заказ нестандартный. - Ответил Эверстен, внимательно смотря по сторонам. При этом голова у него поворачивалась едва-едва, а вот глаза подмечали все вокруг.

- Сколько же оно будет стоить?

- Вас, лин, это не должно волновать.

Впереди показалась толпа. Джелийцы и энаи, среди которых выделялись два ксета, возбужденно переговаривались, и старались протолкнуться поближе к месту событий. Эверстен и Хайнерни подошли сзади, и телохранитель попытался рассмотреть поверх голов, что же там происходит.

- Что там? - Небольшой рост девушки не позволял ничего увидеть.

- Перепалка. - Пожал плечами Эверстен. - Нужно обойти.

Толпа тем временем начала делать ставки, и всячески подбадривать спорщиков. Те распалялись все сильнее, и не далек был тот миг, когда ссора перерастет в драку. Чего и требовали зрители.

- Давай посмотрим? - Предложила Хайнерни.

- Обойдем.

Джелийка надула щеки. Недавние покупатели едва развернулись, чтобы найти другую дорогу - улица впереди была перекрыта зеваками, как услышали сзади звон клинков. Толпа одобрительно заревела, подбадривая обоих.

- Ну, куда ты все время меня ведешь?! - Остановилась джелийка. - Давай посмотрим! Интересно же.

- Лин, вы забыли, что ваше нахождение на улице рискованно?

- Я помню, но ведь со мной ты! - Хайнерни с грацией заядлой сердцеедки сделала шаг к Эверстену и томно заглянула тому в глаза.

Телохранитель взирал на свою ученицу с равнодушием скалы, а когда понял, что спектакль и не думает заканчиваться, спросил:

- Вам мало порочащих слухов, лин Хайнерни?

Джелийка еще несколько мгновений играла в дурацкие игры, то невинно хлопая глазками, то делая взгляд возбуждающе блестящим, а потом сокрушенно вздохнула:

- Нельзя быть таким. - И пошла прочь от толпы. - Веди.

Сзади послышались гневные крики - подоспела стража.

- Что происходит? - Орал заклинатель, пробираясь сквозь толпу. - Кто тут хочет отправиться во Врата?

В этот момент один из дерущихся, наконец, изловчился зацепить руку противника, отвлекшегося на появление стражи. Тот вскрикнул, отскочил, но противник не дал ему возможности что-либо сделать. Резкий выпад, и джелиец недоуменно смотрит на клинок, торчащий из живота.

Толпа пораженно замерла. Исход поединка оказался неожиданным. В этот момент на импровизированную арену выбрался-таки заклинатель стражи и бегло окинул взглядом открывшуюся картину. Один человек лежит на мостовой, другой, стоит над ним с окровавленным клинком. Победитель, завидев столь грозную силу, запаниковал и бросился прочь, надеясь скрыться в толпе, но та сомкнулась плотным строем, а один из ксетов выхватил меч из руки опешившего беглеца.

- Стой на месте. - Усмехнулся заклинатель, которому на подмогу пришли остальные патрульные.

- С ДОРОГИ! - Бешено заорал победитель и отскочил на пару шагов от толпы.

Стража посмеивалась и не торопилась вязать неудачника. Меч у него отобрали, и теперь он не представлял угрозы. Метался, как зверь в клетке. Про раненого никто не вспоминал. Даже простые зеваки смотрели на то, как он истекает кровью, равнодушно.

- Не сопротивляйся. - Улыбнулся один из стражи. - Тогда прогулка во Врата окажется безболезненной.

Победитель затравленно оглянулся наговорящего, а потом заклинатель почувствовал, как вокруг убийцы стремительно скручивается вихрь энергии.

- Тьма! - Только и успел подумать он, прежде чем теневой поток сорвался с рук убийцы. Широким темно-фиолетовым фронтом он прошел сквозь толпу, как ветер, оставляя после себя лишь пепел. Никто не успел даже вскрикнуть. В одно мгновение около двух десятков живых перестало существовать. Стены рядом стоящих домов, которые краем задел теневой поток, почернели и начали крошиться.

К тому моменту, когда сзади раздались вопли ужаса, Эверстен и Хайнерни уже свернули за угол дома в двух десятках шагов от места массовой гибели. Убийца бросился по очищенной от толпы улице, вздымая ногами облака пепла. Растерявшиеся стражи стояли столбом, а страж-заклинатель судорожно кашлял, надышавшись витающего пепла.

- Первая ступень! - Пытался выговорить он. - Кха-кха-кха! Проклятье! Брать живьем! Он пуст!

Эверстен среагировал на крик мгновенно. Он оглянулся назад, услышав приближающиеся шаги, и с силой толкнул в спину, шагавшую впереди Хайнерни. Та от неожиданности запнулась и упала.

- Бежим! - Телохранителю пришлось подхватить под локоть, упавшую девушку и рывком поставить на ноги. Пока Эверстен возился со своей ученицей, убийца уже показался в переулке, поэтому едва вставшая на ноги Хайнерни, вновь устремилась к земле придавливаемая тяжелой рукой телохранителя. У выхода из переулка раздался грохот, и угол дома, в которое угодило поспешно сотворенное заклинание стражника, разлетелся на множество осколков, поднимая тучу строительной пыли. Убийца отвлекся, на бегу обернувшись назад. Эверстен, продолжал движение пригибающее голову Хайнерни и не обращал внимания на грохот, мелкие осколки и пыль. Второй рукой он выхватил изогнутый клинок и, разворачиваясь, одновременно заводя ученицу себе за спину, нанес быстрый удар на уровне шеи. Голова убийцы, не ожидавшего такой прыти от парочки случайных прохожих, отделилась от тела и упала на землю. Само тело сделало еще пару шагов по инерции и тоже встретилось с землей.

- Быстрее! - Эверстен не дал Хайнерни возможности прийти в себя и, схватив ее за руку, быстро повел прочь. Ошеломленная джелийка даже не заметила, что переступила не через обычную кучу мусора, а через обезглавленное тело.

Подоспевшая спустя несколько ударов сердца в переулок стража, никого живого не застала.

Эверстен быстро вел ученицу по улицам, спеша как можно быстрее оказаться подальше от места убийства. Та послушно двигалась рядом, не решаясь задавать вопросы - слишком уж сосредоточенное было лицо у ее спутника. Самым важным сейчас был вопрос о том, что же случилось на улице.

- Что это был за крик?

Пройдя еще несколько переулков, Хайнерни, наконец, смогла окончательно прийти в себя и бегло оглядеться. Увиденное повергло ее в шок. Одежда Эверстена была забрызгана кровью.

- Кровь?!

- Почему ты в крови?! - Воскликнула она, позабыв об осторожности. Потом оглядела себя, и второй вопрос был задан уже на грани истерики. - Почему я в крови?!

На темном плаще угадывались еще более темные влажные пятна. На более светлом костюме Эверстена кровь выглядела более контрастно. Мало того, правая рука, которой он держал Хайнерни, вовсе была забрызгана множеством мелких красных капель.

Девушка начала лихорадочно ощупывать себя в поисках незамеченных ран.

- Все потом. Иди молча. - Только и ответил телохранитель, на ходу вытаскивая из кармана тряпицу и начиная стирать кровь с руки.

Тон Эверстена уже второй раз за день не позволял ослушаться приказа. У девушки даже начали закрадываться подозрения, что в прошлом тот командовал каким-нибудь отрядом.

Впрочем, она была не далека от истины.

- Куда мы идем? Почему бродим по этим подворотням? - Спросила девушка, когда очередная приличная, пусть и узкая улочка была пересечена беглецами.

- Я запутываю следы. Никто не должен связать произошедшее с нами.

- А что с нами произошло? - Хайнерни высвободила руку и пошла сама.

Эверстен мельком взглянул на нее, продолжая путь.

- Я убил человека. - Коротко ответил он.

- Как?! - Опешила джелийка, остановившись. Но тут же опомнилась и догнала телохранителя. - Кого? Когда?

- Судя по всему того, кто вышел из ссоры победителем. - Сказал Эверстен и, посчитав, что они удалились достаточно далеко, слегка сбавил шаг.

- Как так? - Недоуменно нахмурилась Хайнерни. - Как он оказался в переулке? Там же такая толпа была, что и нам пришлось обходить ее.

- Теневой поток. - Лаконично ответил Эверстен.

Серо-голубые глаза девушки округлились от удивления.

- Теневой поток? - Переспросила она. - Это же...

- Да. - Перебил собеседник. - Именно так. Первая ступень. Грубая работа.

- А стража? Я слышала, там была стража!

- Не кричи. - Поморщился Эверстен. - Стража была удивлена не меньше тебя, к тому же теневой поток превращает все живое в пепел. Наверняка, убийца скрылся в этой завесе.

- Может он убил стражу?

- Нет, не мог. В стражу берут заклинателей, начиная со Второй ступени.

- Я не знала.

- Теперь будешь знать.

- В этом городе дурного слова никому не скажи. - Недовольно буркнула Хайнерни. - Смотри, городская стена. Может, пора повернуть назад?

Эверстен посмотрел на ученицу, несколько мгновений подумал, а потом решительно зашагал дальше.

- Поднимемся на стену. - Сказал он, внимательно оглядывая одежду в поисках незамеченных пятен крови. - Сегодня должен прийти караван с циркачами, подождем его, а потом вернемся домой.

- Дед не будет волноваться? - Поинтересовалась Хайнерни, поглядывая на солнце.

- С ним я разберусь.

Эверстен не зря решил посмотреть на прибывших в Эллин циркачей. Вокруг столпилось множество людей, глядя, как на небольшой площади разгружаются фургоны, размалеванные яркими красками. Акробаты и фокусники, видя собравшихся зрителей, изредка демонстрировали свое искусство, не отвлекаясь от работы по обустройству циркового лагеря, чем вызывали радостный рев толпы. Эверстену было глубоко плевать на цирк и все, что с ним связано. За свою жизнь он повидал немало чудес. Ему было необходимо обеспечить себе и Хайнерни железное алиби, чтобы через некоторое время не принять участие в Ни'тээм. Приезд циркового каравана подходил для этого, как нельзя лучше.

Эверстен не мог себе позволить умирать. Его связывал долг перед Ольгоном и Хранителем Нейтральных земель Аланигелем. Кодекс Круга Защиты позволял телохранителям убивать и женщин и детей, если те представляли угрозу, и даже наносить превентивные удары, но только, если охраняемое лицо было поблизости. В случае с убийством в переулке все было иначе. Ольгона не было рядом, а Хайнерни официально не является охраняемым лицом. Поэтому ничто не сможет оправдать Эверстена, попади он в лапы правосудия. А уж Келеано Анг такого шанса нагадить семье тар-Деада не упустит.

Поднявшись на крепостную стену Эверстен и Хайнерни, смешались с разномастной толпой прочих зевак. Стоявшие рядом два молодых эная с присущей молодости горячностью спорили над тем, когда же циркачи дадут представление. Один настаивал на том, что, уже прямо сегодня, другой же заявлял, что цирковой шатер, это не походная палатка - провозятся с установкой до самой ночи, и представление будет завтра. Несмотря на молодость, у обоих энаев к поясам помимо кинжалов, были прикреплены смотанные цепи. Знающему человеку это говорило о том, что стоящие перед ним энаи не простые мастеровые или торговцы, а вступившие на путь покорения молний шаманы.

Такими цепями пользовались все начинающие шаманы, не научившиеся еще направлять молнии силой мысли. Они являлись достаточно грозным оружием, защиты от которого практически не существовало. Цепь опутывала противника, а потом пропускала разряд. Вероятно, в кожаной броне можно было еще что-то сделать, но только лишь в том случае, если энай имел низкий уровень силы.

Сколь полезными были молнии в атаке, столь же бесполезным были в защите. Темная магия джелийцев проходила через щиты молний без каких бы то ни было потерь, а огонь ксетов если и задерживался, то ненадолго.

Кварталы энаев почти не изменились с тех пор, как оттуда выгнали таольцев. Лишь над некоторыми домами появились длинные металлические шесты - громоловы, причем у всех разной длины. Во время грозы старейшины, а именно они могли устанавливать самые длинные громоловы, собирались возле них и терпеливо молили небо о ниспослании небесного огня именно к ним в обитель, а не к соседу. Разумеется, длинные громоловы притягивали молнии намного чаще, чем их более короткие конкуренты и, поэтому их владельцы нередко страдали от переизбытка энергии. Надо сказать, что это было очень болезненно и опасно, ведь шаман с таким потенциалом переставал контролировать силу. Поэтому, старейшины были вынуждены брать себе учеников, чтобы сбрасывать излишки энергии им. Чем дольше ученик обучался у шамана, тем больше шаман сбрасывал ему энергии, а когда обучение подходило к концу, ученик был вынужден искать место для своего громолова.

На родине с этим проблем не было, а вот в нейтральных городах все было не так просто. Молодые шаманы вынужденно шли на поклон к торговцам или кузнецам, к горшечникам и кожевникам, к вождям и их советникам, только чтобы подселиться к ним и установить на крыше громолов. Потому что без него, ты никто. Понятное дело, мало кто хотел, чтобы каждую грозу в его дом били молнии, но, тем не менее, соплеменников пускали. На чердаки. Командиры наемных отрядов подселяли молодых шаманов с радостью, магистрат тоже. Всем хотелось иметь в своем распоряжении такую боевую единицу. Между тем, шаман средней силы, а сила измерялась объемом энергии, который энай мог контролировать, с одной молнии получал столько, что мог около двух недель вести боевые действия. В отличие от темной энергии джелийцев, электрическая энергия энаев не рассеивалась, так как не имела в пределах досягаемости какой-либо противоположной силы, поэтому поймавший одну молнию шаман мог ходить с этим запасом годами, не используя его.

Хайнерни отвернулась от спорщиков и поглядела вдаль. Здесь на стене, где не было спасительных теней, солнце доставляло больше неудобств. Спина уже была мокрая. Под стенами располагался внешний город. Нейтральные города не могли вместить в себя всех авантюристов, пресытившихся жизнью на родине, поэтому неумолимо разрастались. Лес отступал все дальше и дальше. Некоторые джелийцы в шутку говорили, что скоро вокруг Айкайэль образуется один нейтральный город.

- Сколько нам ждать? - Тихо просила Хайнерни, привалившись к зубцу стены, и принялась пальцем выколупывать мелкую крошку. Камень за столетия раскрошился, и некогда грозный бастион превратился в старую развалину. Последний штурм эти стены видели пять веков назад.

- Думаю, до полудня. - Ответил Эверстен, поглядывая на суету по ту сторону ворот.

- Я умру здесь от жары. - Простонала джелийка.

- Терпите, лин. Нам нужно выждать достаточно времени.

- Ух.

Наконец, в цирковом лагере люди стали разбредаться на обед по своим фургонам. Площадь с недостроенными ограждениями и сценой опустела. Зеваки тоже начали расходиться, оживленно переговариваясь по поводу предстоящего представления.

- Нам тоже пора. - Кивнул Эверстен. - Идемте, лин.

- Неужели!

 

Глава 2.

11 августа 521 года от Великого изгнания.

Фасган. Таола. Крепость Каньон.

Восточная цитадель.

Молодой реф-лейтенант И́смар ла Колд открыл глаза за мгновение до того, как в дверь его маленькой комнаты громко забарабанили.

- Господин! Господин! Началось!

Исмар быстро сел на кровати, скинул тонкое грубое одеяло на пол и тяжело вздохнул. До него уже доносились тревожные крики людей, торопливые шаги и бряцанье брони. В дверь снова постучали.

- Господин!

- Заткнись! - Рявкнул в ответ реф-лейтенант. Раздражение взметнулось в душе, словно языки пламени. Как же его все тут достало.

Исмар встал, поправил смятый во время сна мундир, дошел до тумбочки и погасил масляную лампу, которую опять забыл погасить перед сном. Комнатка, шириной всего в пять шагов, сразу же погрузилась в непроглядную темноту. Не обратив на это внимание, Исмар прошел к двери, на ощупь снял с гвоздя подбитый мехом офицерский плащ с рукавами и вышел из комнаты. В тусклом свете ламп узкого, вырубленного в сером камне коридора, он увидел побледневшее лицо новобранца, который его разбудил. На немолодом рябом лице читался страх, вот-вот готовый перейти в панику.

- Волна, господин реф-лейтенант! - Новобранец рискнул нарушить незамысловатый приказ.

- Убирайся с глаз, пёс. - Ответил Исмар, на ходу накидывая тяжелый плащ на плечи и застегивая заржавевшие застежки. Ничто так не приводит в чувство простолюдинов, как демонстрация холодного презрения.

Защитник мелко закивал и поспешил вперед. Лейтенант широким уверенным шагом шел следом. Череда плохо освещенных коридоров, сменилась просторным помещением, с поставленными в ряд двухъярусными кроватями. Здесь заканчивали последние приготовления перед боем три новобранца. Их руки дрожали от страха, что сильно им мешало. Вот один закончил возиться с застежками брони и рванулся к стойке с арбалетами. Схватив тяжелое оружие, он неуклюже попытался закинуть его на плечо, как делали бравые вояки, но отполированный приклад арбалета выскользнул из вспотевших ладоней и новобранцу пришлось приложить немало усилий, чтобы позорно его не уронить на пол. Исмар прошествовал мимо, будто ничего и не заметил. Ему было плевать на дисциплину. Пусть с этим разбирается сержант.

Миновав пропахший потом и страхом отсек, Исмар вышел на балкон, огороженным каменным парапетом высотой в пять локтей, и с удовольствием вдохнул свежий воздух. На балконе уже столпились его подчиненные, молодые и не очень мужчины все в теплой одежде с арбалетами в руках. Поверх грязных тулупов на защитниках висели нагрудные пластины из железа в полпальца толщиной. Люди испуганно всматривались в сторону Врат. По лицам многих уже тек пот. Они тяжело дышали, вынужденные стоять в летнюю пору в зимней одежде.

Исмар подошел к парапету, встал между двух бочек с водой, прислоненных к каменному ограждению и окинул открывшуюся картину равнодушным взглядом. Он стоял на одном из множества балконов, на восточной стене скального каньона, некогда бывшего руслом горной реки. В ширину каньон достигал двухсот-двухсот пятидесяти шагов, а в глубину больше десятка человеческих ростов. Его стены около пятисот лет назад были превращены людьми в крепости, Восточную и Западную цитадели. Изрытые, словно трухлявое дерево термитами, цитадели имели четыре яруса, четыре линии балконов - боевых позиций, тянувшихся на три тысячи шагов в длину. Они были разделены на отсеки, каждый из которых вмещал в себя по тридцать защитников. В них жили, воевали и умирали. Нижний ярус располагался всего в пяти локтях от дна каньона, слишком низко, чтобы быть безопасным.

Если первые три яруса были выдолблены в скале, то четвертый располагался на поверхности. Он был как хозяйственные постройки в крепости. Там располагались бани, кухни, госпитали, тренировочные площадки, подъемные механизмы для уборки трупов, конюшни, кузницы и кожевные мастерские. У самого края была сделана непрерывная линия обороны. Здесь не было угрозы обрушения горной породы, поэтому и разделения на отсеки отсутствовало. Стражи здесь жили в бараках, расположенных неподалеку и больше других страдали от дождей и ветров. Небольшая плата за относительную безопасность.

Выход из каньона перекрывала поперечная стена высотой всего в два человеческих роста. Ее противоположностью был громадный портал - Врата.

Врата представляли собой огромный багрово-черный полукруг, растянувшийся поперек всего скального каньона. Они смотрелись настолько неуместно посреди серого горного пейзажа, что постоянно приходилось убеждать себя, что это не мираж.

Исмар недовольно поморщился и сплюнул, переводя взгляд на Восточную цитадель. Там царила привычная суета стражей, готовящихся к бою. Кто-то на кого-то орал, откуда-то доносился напряженный смех. Перед боем цитадели напоминали разворошенный муравейник.

Врата стали приобретать красноватый оттенок. По ним зазмеились темно-синие сверкающие силовые нити. Как по команде, все разговоры и крики стихли. На каньон опустилась давящая, неестественная тишина. Нарушая ее, стал постепенно нарастать гул. Он пронизывал своим неестественным зовом всех защитников, заставляя нервно сглатывать и коситься на товарищей в поисках поддержки. Казалось, для воя Врат не было преград и расстояний. Все в каньоне его слышали, у всех стыла кровь в жилах, будь это ветераны или новобранцы. Здесь, на расстоянии примерно в тысячу шагов, он был таким же громким, как и на балконах возле самого Портала. Чуждая всему живому энергия струилась по руслу древней реки, пробирая до костей и возвещая о своих намерениях.

- Сейчас начнется. - Прошептал седовласый страж и коснулся открытой ладонью лба в молитвенном жесте.

- Проверить броню! Зарядить арбалеты! - Прокричал сержант Корд, надевая стальной шлем поверх теплого подшлемника. По отсекам Цитаделей прокатилась волна похожих приказов. Люди, кто лихорадочно, а кто с деланным спокойствием, принялись выполнять приказ, проверяя крепления тяжелых нагрудников и привычно заряжая арбалеты, упираясь ногами в поеденные ржой стремена. Некоторые проверяли, как выходят из ножен палаши и топоры.

Исмар стоял расслабленно, будто вышел полюбоваться летним парком в своем поместье, со скучающим видом опустив руки в бочки с водой. Он медленно шевелил пальцами, от чего по поверхности воды разбегалась мелкая рябь. Род ла Колд не обладал достаточным влиянием при дворе короля, а дворцовые расшаркивания и интриги засели у Исмара в печенках уже давно. Вообще он считал, что жизнь молодой знати очень скучна и однообразна, поэтому, после двух лет вращения в высших кругах Исмар прошел сокращенный курс обучения на Держащего силу, получил звание лейтенанта и отправился нести службу к Вратам. Молодого дворянина пусть и не очень влиятельно рода с амулетом Держащего силу, встретили с распростертыми объятиями. Так началась его военная карьера.

- Эгей! - Прокричали справа. - Готов охладить ублюдков?

Исмар медленно повернул голову. На соседнем балконе стоял и притопывал от нетерпения молодой реф-лейтенант. Этот юный парнишка еще недавно вступил в ряды Держащих силу, и отбил всего две атаки, а уже думает, что всесилен. Было видно, как он возбужден в ожидании очередного бессмысленного и жесткого боя. Сам Исмар уже давно не испытывал ничего подобного. Он пережил бесчисленное множество атак, и очередная бойня не вызывала ничего, кроме отрешенного равнодушия, да где-то в глубине души притаилась усталость. Поэтому он лишь коротко кивнул и перевел взгляд на Врата.

- Приготовиться. - Больше для порядка, сказал Исмар, увидев, как Врата стали приобретать ярко-красный оттенок.

- Приготовиться! - Проорал сержант Корд.

- Готовьсь! - Доносилось отовсюду.

Исмар сконцентрировался на своих чувствах, закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Рядовые притихли, старясь не сбивать концентрации командира. Постояв несколько ударов сердца с закрытыми глазами, Исмар слегка дотронулся рукой до амулета в виде синей капли, висящей на шее и прошептал первую часть формулы заклинания - Открытие. Энергия, сконцентрированная в амулете, устремилась в тело заклинателя, ледяным потоком. Вокруг Исмара ощутимо похолодало. Стоявшие ближе всех к лейтенанту стражи с радостью вдохнули холодный воздух. Исмар почувствовал, как его существо наполняется уверенной морозной мощью. Руки, лежащие в воде засветились едва заметным голубым сиянием, глаза превратились в синие льдины.

У Врат раздался рев сотен глоток. Пришли гости. Сотня за сотней, они выходили из портала неровными шеренгами ксетов, бледнолицых джелийцев и энаев. Все те, кто пятьсот лет назад решил покончить с таольцами, поголовно истребив их.

- Живые! - Облегченно выдохнули стражи.

Наиболее близко расположенные балконы уже начали стрельбу по беззащитным и ошеломленным мишеням. Каньон наполнился криками боли, ярости, воем ужаса. С четвертого яруса выстрелили метательные машины горшками с горящей смесью. Посреди толп, устремившихся вперед разномастных врагов, расцвели огненные цветки взрывов. По ушам защитников резанул душераздирающий крик сгорающих заживо джелийцев и энаев, дикий рев ксетов. Ошеломленные таким беспощадным истреблением первые ряды попятились, но из Врат выходили все новые и новые шеренги. Дороги назад не было.

- Проклятье! Что это?! - Возопил сержант Корд. - Они с оружием! Все!

- Это что-то новенькое. - Буркнул Исмар, внимательно разглядывая вооружение врага. Мечи, топоры, луки и стрелы, копья, молоты и даже кинжалы - все они были из какого-то странного темного железа и дымили черным дымом.

- Всем быть начеку!

Джелийцы натянули луки и начали обстрел балконов, ксеты повыше подняли щиты, прикрывая и себя и беззащитных стрелков, энаи кинулись к балконам первого яруса, стараясь преодолеть открытое простреливаемое пространство и поскорее навязать ближний бой.

Балкон Исмара молчал. Люди только наблюдали за бойней, идущей внизу, ждали своей очереди подлить масло в огонь. Посреди толпы свирепых гостей то и дело мелькали белые вспышки заклинаний рефов. Вот с балкона второго яруса сорвался морозный вихрь и в мгновения ока преодолел половину ширины каньона - на большее не хватило запаса энергии. Там где он прошел, осталась просека изломанных, замороженных тел. На группу ксетов, закрывшихся черными ростовыми щитами со всех сторон, обрушился Ледяной молот. Огромная льдина рухнула на щиты, убивая и калеча всех, кто попал под нее. Ксеты один за другим повалились на землю со сломанными шеями, руками, раздробленными позвонками. Мелкими белыми росчерками в гостей летели ледяные стрелы и копья. Взрывались над головами ледяные шары, разлетаясь миллионам мелких осколков, впивающихся в горячую плоть. Какофонию криков боли разрывал вой ледяных ветров, превративших знойное лето в Каньоне в студеную зиму.

Несмотря на жуткие потери, "заклятые друзья" таольцев продвигались стремительно. Несколько балконов у самых Врат полыхали огнем, а первые ярусы увязли в ближнем бою. Периодически стражей Каньона ослепляли вспышки цепных молний энайских шаманов, а стены сотрясали раскаты грома. Свой вклад в общую неразбериху вносили и ксеты, своими огненными заклинаниями сжигая защитников заживо. Над всем этим грохотом безумной битвы стоял голодный вой работающего Портала.

Не успели арбалетчики первых балконов сделать и трех залпов, как в бой пришлось вступать Исмару со своими людьми.

- Стрелять по готовности! - Крикнул сержант Корд. - Болты беречь! Смотреть в оба!

Реф-лейтенант ждал, пока толпа дикарей станет плотнее, чтобы ударить своим ледяным смерчем в самую гущу. Молодой новобранец, стоящий рядом с ним вскрикнул и упал со стрелой в шее. Темные стрелы джелийцев убивали защитников Каньона одного за другим. Вот уже двое на балконе выбыли из строя. Исмар не обращал на эти мелочи внимания. Каждую новую атаку кто-то из его людей погибал. Когда-то ему было не все равно. В первые дни своей службы он познакомился со всеми своими подчиненными, узнал их истории, мечты, стремления. Со многими впоследствии подружился. Тогда он еще не был равнодушным ко всему реф-лейтенантом, презирающих новобранцев за их страх. С тех пор в живых остался только он один. После того, как погиб последний страж из его первого набора, Исмар очерствел душой. Он пропускал имена новобранцев мимо ушей, когда они представлялись, не всматривался в их лица, не прислушивался к их разговорам. Знать о том, кто под твоим началом, оказалось слишком тяжело.

Исмар прошептал короткое заклинание Ледяного щита. Воздух вокруг него замерцал и сформировался в прозрачный голубоватый пузырь. Пара запоздавших стрел прилетела снизу и отскочила, оставив на поверхности щита паутинки трещин. Реф-лейтенант скорее по привычке, чем по необходимости, проверил количество оставшейся силы. Тело перед его мысленным взором представляло собой сосуд, опустошенный лишь на десятую часть. Еще много. Зарядка от полкового источника была только неделю назад. Когда измененная энергия закончится, придется снова прикоснуться к медальону Аксеи, чтобы пополнить запас. Пора атаковать. На этот раз шептать заклинание пришлось дольше. Ледяной смерч имел более длинную формулу. В отличие от щита, состоявшего всего из двух блоков формулы Открытия и Формы, смерч включал в себя дополнительно Силу и Направление. Его подготовка требовала больше усилий от рефа, ведь чтение заклинания нельзя было прерывать даже дыханием, иначе результат был непредсказуем. Закончив заклинание, Исмар осторожно перевел взгляд на творящуюся внизу бойню. Сейчас он напоминал туго взведенную баллисту, тетива которой потрескивает от натяжения. Лейтенант резко выдохнул, и ледяной смерч, с воем унесся в толпу врагов, оставляя после себя исковерканные окоченевшие тела.

Энергии осталась ровно половина. Вода в бочках, необходимая для снижения расхода энергии рефов, закончилась. Теперь оставалось ждать, пока подчиненные наполнят бочки вновь. Те незамедлительно бросились выполнить свою обязанность. Сразу пять человек отложили арбалеты и наклонились за бадьями с водой.

Исмар с интересом наблюдал, как в его щит бессильно бьются редкие стрелы, как они же отскакивают от толстых нагрудников его людей. С каждой такой стрелой ледяной пузырь все сильнее покрывался трещинами, сильно мешающими обзору. Скоро придется обновлять.

Пока одни наполняли бочки водой, другие продолжали вести перестрелку с лучниками. Снизу слышался лязг металла, вопли, ругань - первый ярус вел ожесточенный ближний бой. Исмар бросил быстрый взгляд на соседний балкон, где молодой Держащий силу выдыхал настоящую снежную лаву вниз. Она лилась бурным потоком, замораживая всех, кто оказывался на пути. Два десятка посиневших окоченевших трупов уже валялись на залитых кровью камнях дна каньона. Реф не подпускал нападавших к балкону первого яруса, давая возможность стражам вести дальний бой.

Между тем дела у защитников шли скверно. К некоторым балконам второго яруса были приставлены кривые, поломанные лестницы, и по ним уже поднимались разъяренные гости. Обычно такого не происходило, атаку удавалось отбить на подступах к первым ярусам, либо уже на них самих. Вот лестница появилась у соседнего балкона, и на него быстро-быстро полез здоровый энай с кривым дымящимся мечом в зубах. Его могли с легкостью подстрелить стражи ближайших отсеков, но никто даже не почесался это сделать - все были сосредоточены на своих участках. Молодой реф приветливо улыбнулся энаю, когда тот вылез по пояс, и коротко дыхнул холодом. Мгновенно окоченевший враг улетел вниз и с деревянным стуком ударился о камни.

Бочки, наконец, наполнились, и Исмар с наслаждением обновил изрядно побитый щит, а затем ударил новым Ледяным смерчем. В его арсенале были лишь два этих заклинания. Защита и атака, самый необходимый минимум для второго яруса. Ледяной щит и Ледяной смерч - два заклинания, которым бесплатно обучали в лагере стражей всех рефов-добровольцев. Третьему ярусу вместо смерча полагались ледяные копья и стрелы, четвертому - ледяные молоты. Остальные заклинания, вроде ледяного дыхания, арктических ветров и ледяных шаров, рефы могли купить в городах за деньги.

Бой кипел уже на протяжении всего каньона. Такой масштабной атаки Исмар еще не видел. Из его людей в живых осталась только треть. Уже четырежды бочка с водой наполнялась и пустела. Беглый осмотр противоположной стены Каньона показал, что почти на всем протяжении балконы первых ярусов уничтожены, бои кипят на вторых. У самых Врат из последних сил сражаются третьи, нижние ярусы молчат. Снизу раздавались тяжелые удары - то гости ломали запирающие ярусы каменные переборки.

Внимание офицера привлек остановившийся в центре каньона ксет. На нем была только рваная набедренная повязка, и выглядел он, даже не смотря на свой внушительный рост, истощенно. Он начал совершать быстрые пасы руками и гортанно выкрикивать какие-то слова. Впервые с начала сражения по спине Исмара пробежал холодок страха. Повелитель огня! И как назло бочка пуста! Держащий силу нервно оглянулся назад, видя, как его люди ковыляют с тяжелыми ведрами в руках от водосточной трубы. Из-за спешки возле нее уже образовалась большая лужа. Не успеют, понял он, готовясь к худшему. Ксет закончил свои пасы и вытянул руку в сторону дышащего холодом молодого рефа с соседнего балкона. На огромной лапе ксета появился сгусток магмы, размером с бычью голову. Сгусток сорвался, как арбалетный болт, и с шипящим звуком понесся к цели.

- ЛОЖИСЬ! - заорал Исмар и кинулся на залитый кровью пол. На ледяной щит он надеяться не рискнул. Когда дело касается огня, лед плохой защитник.

Раздался оглушительный взрыв. Пол под ногами заходил ходуном, зазвенело в ушах. Защитников соседних балконов, тех, кто не успел лечь, посбивало с ног и опалило жаром. Что-то упало рядом с Исмаром, с противным влажным шлепком. На головы посыпалось мелкое каменное крошево. Реф-лейтенант, как мог быстро вскочил на ноги, уже зная, что увидит. Парапет соседнего балкона был разрушен до основания. Само основание наполовину откололось и рухнуло вниз. Все, что осталось от людей - это обгоревшие разорванные куски тел да клочья одежды.

- К бою! - закричал Исмар, морщась от оглушительного звона в ушах. - Встать! Он принялся пинками поднимать подчиненных. Защитники, оглушенные и контуженные поднимались на ноги, позабыв, что лучники до сих пор представляют угрозу. Еще двое рухнули сраженные стрелами, а остальные пригнулись и принялись заряжать арбалеты.

- Господин реф-лейтенант! - подскочил к нему испуганный страж, лет тридцати с густыми усами. Лицо его было перепачкано кровью из раны на лбу. - Вы не ранены?

- Нет. - Раздраженно оттолкнул от себя Исмар подчиненного. - За дело!

- Господин реф-лейтенант. - не отставал страж. - Это прорыв! Взгляните туда!

Исмар посмотрел в сторону поперечной стены. Там кипело ожесточенное сражение. Ксеты, вставшие спиной к стене, подсаживали юрких джелийцев и энаев наверх. В самом каньоне, хоть и стало несколько свободнее, все равно еще оставалось множество живых врагов. Затем он перевел взгляд на Врата и облегченно вздохнул: они снова стали багрово-черными - проход закрылся. Медленно начал затухать вой.

- Прекратить панику. - Процедил Исмар и уже громче добавил. - Все, кто может стрелять, к парапету! Наполнить бочки! Легкораненые помогите тяжелым! Сержант Корд, наведите порядок!

- Слушаюсь, господин реф-лейтенант! - Устало выдохнул сержант, прижимая окровавленную тряпицу к шее.

Исмар внимательно взглянул туда, где стоял ксет, уничтоживший одним заклинанием целый балкон. Разумеется, там его уже не было. Среди множества трупов лежащих вповалку друг на дружке сложно было разобрать что-либо. А то, что этот ксет убит, было так же очевидно, как закрывшиеся Врата. Таких опасных гостей расчеты стрелометов и рефы верхних ярусов в живых долго не держат.

Уцелевшие защитники добивали остатки орды. На поперечной стене, до сих пор шло яростное сражение. Во многих местах там виднелись скопления врагов. Те не спешили умирать или бросаться в бой, а торопливо спускались на другую сторону. Стражи балконов постепенно начали приходить в себя. Для них жестокий бой закончился. Разболелись раны, незамеченные в горячке боя, тяжелым грузом навалилась усталость. Исмар почувствовал жжение в руке и удивился, увидев, что весь рукав черного офицерского мундира пропитался кровью. Взгляд упал на пол. Там в луже крови лежала чья-то ступня в обгоревшем сапоге. Повсюду слышали стоны раненых, кое-где внутри еще слышались звуки боя. Энаи и джелийцы сумели захватить несколько балконов второго и третьего яруса и попасть внутрь цитадели.

- Выставьте часовых на входе в отсек. - Не поворачиваясь, бросил Исмар подчиненным и уже тише задумчиво произнес. - Теперь нас тоже будут запирать.

16 августа 521 года от В.И.

Таола. Оссен.

Улица встретила Артелио́на фас То́ри привычным гамом. Прохожие в ярких одеждах сновали по своим делам, громко переговариваясь. Торговцы лавок непрестанно зазывали покупателей, нахваливая свои товары. Лаяли собаки, ржали лошади, скрипела под дуновениями теплого ветерка вывеска дешевой таверны. Город О́ссен жил своей суетливой привычной жизнью. Артелион фас Тори вдохнул полной грудью воздух шумной улицы и спустился с крыльца. Шагая по улице, он старался придать своему лицу высокомерное выражение, а походку сделать уверенной и наглой, как у молодых дворян. Будучи сыном купца среднего достатка, он мог позволить себе одеваться как молодые представители знати, однако отсутствие лошади делало это подражание бессмысленным. Оденься ты хоть в золото, если ты идешь пешком, толкаясь в потной толпе, значит ты либо дурак, потративший все деньги на одежду, либо вор.

Артелион двигался в людском потоке, старательно оберегая чистоту своей зеленой льняной рубашки и черного жилета, сшитого из тонкой шерсти. На лице его застыла брезгливая сосредоточенность, а правая рука постоянно поглаживала меч в ножнах. Сегодня было его четвертое занятие в школе фехтования. Он уговорил отца оплатить занятия с мечом, хотя тот и был против, наивно полагая, что сын захочет помогать ему в торговле.

Несмотря на толпу людей, настроение Артелиона было приподнятым. Нет, причиной тому были не успехи в школе фехтования, там он был полный профан, а назначенное свидание прекрасной Сате́нике фас Ла́йя. Именно к ней спешил наш герой, столь тщательно оберегая свой внешний вид.

До парка, где была оговорена романтическая встреча, дорога была короткой, но множество рынков, встречающихся по пути, серьезно замедляли продвижение. Сейчас это обстоятельство было как нельзя кстати. Артелион предусмотрительно купил цветы возле входа в парк, чтобы в уличной толкотне, упаси Аксе́я, они не помялись. Букет красно-розовых лилий в руках у нарядно одетого молодого юноши вызывали множество заинтересованных взглядов со стороны женщин и девушек. Понимая, что выглядит неотразимо, Артелион довольно усмехнулся.

Аккуратные дорожки парка, мощеные серой плиткой от самого входа разбегались в разные стороны, теряясь в искусно подстриженных зарослях живой изгороди. Деревья с густыми зелеными кронами создавали приятную тень и прохладу. Артелион с наслаждением вдохнул свежий воздух, направляясь к их излюбленному укромному местечку в дальнем конце парка. По пути ему попадались прогуливающиеся парочки. Несколько молодых людей, сидящих на скамейке, что-то возбужденно обсуждали. С примыкающей дорожки вывалился очень толстый и седой мужчина, почти старик, который, кряхтя, медленно побрел впереди в ту же сторону. Его походка была такой медленной, а фигура настолько массивной, что обойти его, не наступая на ровный зеленый газон, было невозможно. Подавив раздражение, Артелион обогнал толстяка, толкнув плечом. Тот начал ворчать что-то о том, насколько никудышная пошла нынче молодежь и, что учить их жизни, только руки марать. Юноша удивился, заслышав такое окончание привычного брюзжания, но оборачиваться, не стал, а постарался придать своей походке максимально презрительный вид.

- Не реф. - Буркнул Артелион себе под нос. - Не обидится.

И тут же помрачнел. Рефом, или заклинателем Хладного источника ему стать не суждено. Самое обидное было то, что быть Держащим силу мог любой и каждый житель Фасгана, вот только Хладную энергию так просто всем подряд не давали. Для того, чтобы стать рефом, необходимо было заплатить огромные деньги, получить благословение жрецов Аксеи, богини снега и льда, пройти специальный ритуал, который преобразовывал ауру человека таким образом, чтобы она могла вмещать в себя Силу Аксеи, после чего снова заплатить деньги и купить символ заклинания.

Но это был не единственный подводный камень, который расстраивал Артелиона. Источник за один раз мог дать столько энергии, насколько хватит денег. Сила накапливалась в специальном медальоне, Оке Аксеи, который носили все заклинатели. Когда реф начинал произносить формулу, создавать заклинание, энергия заполняла его эфирное тело, которое в точности повторяло тело физическое. Количество энергии, требуемое для заполнения мужчины среднего телосложения и роста, называлось дэтом. Это была величина измерения силы. Подводный камень, расстраивающий Артелиона, состоял в следующем законе: чем больше ты весишь, тем больше твое энергетическое отражение в эфирном плане, тем больше дэт Хладной силы ты можешь вместить и потратить на конкретное заклинание. У толстяков заклинания были больше, массивнее, эффективнее. Толстеть парню категорически не хотелось. А без веса... кидаться сосульками казалось Артелиону смешным и недостойным уважаемого человека занятием. Лучше купить хороший арбалет.

Был и другой путь увеличения могущества. Путь просвещения. Духовно развитые и образованные люди имели такое же эфирное тело, что и обычные. Но когда дело касалось наполнением силой Аксеи, ученые мужи имели преимущество. Их эфирное тело уплотняло получаемую от источника энергию, позволяя на равных разговаривать с заклинателями-толстяками.

В результате каждый заклинатель выбирал свой путь развития. Между последователями разных путей всегда существовали разногласия. Они смотрели друг на друга с презрением, и всегда выискивали слабые стороны оппонента.

Артелион печально посмотрел на свои худые руки и отсутствующий живот. Про духовную силу даже думать смешно. Ей могут похвастаться только незаурядные личности, ученые, жрецы, те же хранители Хладного источника, талантливые музыканты или писатели, но уж не как не простой парень. Хотя и среди простонародья порой встречались духовно сильные люди. Поэтому Артелиону приходилось пока надеяться только на свою комплекцию, впрочем, как и многим помимо него. С его массой, он не мог рассчитывать на впечатляющие результаты, если вдруг отец согласиться изрядно раскошелиться на мечты сына.

Не трудно догадаться, что Сила Аксеи расходовалась очень быстро. Массовые заклинания требовали половину дэта, или даже целый дет. Мелких заклинаний, типа Ледяных стрел и копий, получалось, конечно, больше, а используя заклинание Ледяной иглы за один дэт можно было превратить человека в ежа. Единственным утешением для Держащих силу был контакт с водой. При прикосновении к воде затраты Хладной энергии снижались в четыре раза.

Использовать Силу Аксеи без воды было не только неэкономично, но и неприятно. Реф, так или иначе, вбирал в себя влагу из воздуха и из окружающих предметов, тем самым осушая вокруг себя значительную область пространства. Без этого ни одно заклинание не имело бы физического проявления. Трава и деревья стремительно увядали выжатые досуха, почва трескалась, а сам воздух становился сухим, как в пустыне. Реф мог осушить даже человека, при определённых условиях, но с такими деятелями Хранители Хладного источника имели короткий разговор.

По типу ауры все заклинатели Фасгана делились на две группы. Первая, самая многочисленная - заклинатели с открытой аурой, или, как их по-другому называли - рефы. Они благополучно устанавливали связь со своим энергетическим отражением и эффективно использовали его возможности. Вторая, реже встречающаяся, - анрефы, или заклинатели с закрытой аурой. Некоторые люди, в ходе преобразования ауры, открытия канала между телом и его энергетическим отражением, сливались со своим эфирным телом воедино, становясь ходячими сосудами энергии. Это было весьма болезненно, но результат того стоил. Они также пользовались амулетами Аксеи, но только для увеличения запасов энергии, а не постоянного хранения, как это делали рефы. Анрефы всегда ходили наполненные Хладной силой под завязку. Их боевые характеристики были весьма интересными со своими преимуществами и недостатками. Им так же, как и рефам приходилось использовать энергетические символы, преобразующие неосязаемую Хладную силу, в заклинание, но зато анреф мог по желанию, мгновенно переходить в ледяную форму, отличающуюся парадоксальными свойствами - гранитной твердостью и текучестью воды одновременно. Им не нужно было тратить времени на прочтение формул Ледяного щита и прочих защитных заклинаний.

Используя энергетические символы, анреф мог изменять не воду и воздух, как это в основном делали рефы, а свое тело и предметы, которых касается. Так, анреф мог создать формулу, позволяющую вырастить дополнительную пару рук или ног, мог отрастить себе вторую и третью голову. Стоя на земле, мог мгновенно воздвигнуть преграду, устроить небольшое землетрясение или вызвать обвал в горной местности. Для анрефа земля была, как для рефа вода и воздух. Правда, земля была все же не такой податливой стихией, поэтому похвастаться анреф мог только двукратным снижением расхода энергии при работе с ней. Помимо этого, духовная сила не прибавляла энергетическому отражению объема. Анрефы были вынуждены идти телесным путем, увеличивая свою массу. Но возможность принять неуязвимая для стали ледяную форму с легкостью перевешивала эти незначительные ущемления.

Артелион невесело усмехнулся, взглянул на букет лилий и присел на лавочку.

Сатеника еще не подошла, а значит, есть время помечтать о будущем и подумать о текущих делах. Неделю назад он позвал ее под венец, подарив красивое золотое колечко. Их отношения длились уже больше года, тянуть дальше смысла не было. По традиции Таолы, на размышления девушке давалась неделя времени, спустя которое она должна была либо вернуть кольцо, либо подарить кольцо в ответ будущему мужу. Всю неделю Артелион, как мог, старался заглушить переживания об ответе Сатеники другими делами.

Но сегодня, придя на оговоренную встречу, юноша ловил себя на мысли, что нервничает он все-таки слишком сильно. Все решится сегодня. Да или нет.

Артелион почувствовал, что от переживаний его начинает потряхивать, поэтому постарался отвлечься и обдумать последние новости. Три дня назад пришел безумный слух, что защитники Врат не сумели перебить всех отродий Тармата, и те прорвались на земли Фасгана. Такого не случалось уже тридцать шесть лет. Слухи стали расти, как грибы после дождя. Кто-то утверждал, что в королевство вторглись регулярные армии Тармата с жуткими колдунами и мертвецами. Кто-то утверждал, что защитники Врат предали короля Генеласа Первого и сами помогли армиям мертвых взять столицу. Кто-то, правда, утверждал, что все это байки пьяных идиотов, жаждущих купить дешевую выпивку за небылицу. Но все сходились во мнениях: прорыв был. Что делать теперь никто не знал, но все потрясали кулаками и говорили, мол, пусть только сунутся в Оссен, мы им покажем. Сам Артелион склонялся к мнению, что на земли нынешней Таолы прорвалось не больше пары сотен человек с Тармата. Половина из них подохнет в лесах от голода и ран, остальных переловят охотничьи отряды дворян и защитников Врат. Ничего страшного не произошло. Даже если бы прорвалось три тысячи человек, Оссену бояться нечего. Три дня пути, расстояние небольшое, но между Каньоном и городом лежит куча деревень, которые представляли более доступную и лакомую цель для тарматских выродков. Ну не в осаду же брать Оссен? К тому же рядом с Каньоном расположен На́рдол...

- О чем мечтаешь? - Прозвучал звонкий голосок Сатеники, от которого Артелион вздрогнул.

- Проклятье, зачем так пугать?!

В голове тут же все смешалось. Волной накатило упрятанное подальше волнение. Юноша тут же вскочил на ноги, и, стараясь сделать это как можно галантнее, склонился к руке девушки. Ее нежная чуть смуглая кожа пахнущая вишней, едва не заставила забыть юношу, о том, где он находится.

- Здравствуй, Сатеника. - Голос прозвучал хрипло, за что Артелион мысленно себя выругал.

- Давно ты ждешь? - Улыбнулась девушка своей чарующей улыбой и небрежным жестом откинула прядь черных волос назад.

- Да она издевается!

Одетая в обычное шелковое платье с белой блузой и темно-синим подолом, опоясанная тонким кожаным пояском, она была воплощением изящества и легкости. Черные волосы резко контрастировали с белой блузой, а карие глаза сверкали кокетливым блеском.

- Не очень. - Справился с собой Артелион и смутился. - Неделю где-то.

- Ой, а это что? - Сатеника перевела взгляд на руку юноши, где тот по-прежнему сжимал букет с цветами. - Лилии? Какие красивые! Интересно, за кем это ты решил приударить?

Ее улыбка светилась озорством, но руки уперлись в бока, а взгляд стал колючим.

- Какая она красивая!

- Ни за кем. Это тебе. - Еще сильнее смутился Артелион. Все его столь тщательно отрабатываемые аристократичные манеры полетели в сточную канаву. Сатеника при первой же встрече сумела добиться такого эффекта. В общении с ней он становился самим собой, простым добродушным парнем, который постоянно смущался. Ему очень нравилось, что общение с ней идет не по его правилам, заранее продуманным и логичным, а как-то естественно, просто.

- Всегда любила лилии. - Сатеника взяла предложенный букет и вдохнула аромат цветов. Глядя поверх них игривым блестящим взглядом, она внимательно следила за Артелионом.

- Ну! - Не выдержал он. - Говори же!

- Терпение, Тэл, терпение. - Ухмыльнулась она. - Нельзя торопить девушку в принятии столь ответственного решения.

- У тебя была неделя! - Едва не воскликнул Артелион. - Все, как диктуют традиции, которые, хочу заметить, родились не от сырости в сарае! Отвечай.

Сатеника закатила глаза, сунула руку, перехватила букет поудобнее и сняла с шеи цепочку, на которой весело золотое колечко

- Какой ты нетерпеливый, Тэл. - Укоризненно произнесла она. - Я говорю "да"!

Артелиону показалось, что с него свалился камень, размером с дом. Он даже покачнулся от облегчения, а после кинулся к Сатенике и крепко ее обнял.

- Задушишь!!! - Пискнула она, смеясь от счастья.

- Я так тебя люблю, Тэни! - Прошептал юноша, вдыхая аромат ее волос.

- Я тебя тоже, Тэл. Но ты мог бы и подыграть.

- Я старался. - Мягко произнес Артелион, немного отстраняясь. - Но эта неделя показалась мне самой длинной в жизни! Уже просто не было сил терпеть. И, между прочим, меня можно понять!

- Это еще почему? - Удивилась Сатеника.

- Я ждал ответа от самой прекрасной девушки на свете!

- Ой, как банально.

- Но это правда. - Артелион нахмурился. - Или ты думаешь, что это такой комплимент?

- А что же? - Девушка приподняла тонкую бровь.

- Просто констатация факта. - Пожал плечами Артелион. - Неужели ты думаешь, что я такой чурбан?

- Все может быть. - Сатеника хихикнула.

- Так. Давай сюда кольцо. Оно мое.

- Сначала изысканный комплимент!

Сатеника спрятала руку с цепочкой и кольцом за спину и высунула язык.

- Но учти. - Продолжила она. - Если мне не понравится, то тебе придется ждать еще неделю!

- Это не честно! - Возмутился Артелион. - Ты уже согласилась стать моей женой! Кольцо - чистая формальность!

- А как же традиции и сырость в сарае? - Сатеника расхохоталась от радости. - Или забыл?

Артелион картинно вздохнул, на мгновение задумался, а потом начал говорить, будто отвечал учителю на экзамене.

- Сатеника фас Лайя, официально заявляю, что вы являетесь самой обаятельной, умной, образованной...

- Забыл "красивой". - Перебила Сатеника.

- ... чувственной, нежной, очаровательной девушкой на свете, красоте которой позавидуют солнце и звезды! Ваша способность сводить людей с ума достигла невероятных высот!

- Уже лучше. - Хмыкнула Сатеника.

- Давай сюда кольцо.

- Держи уже свое кольцо, неугомонный!

Солнце медленно сползало за горизонт, лаская вечерними лучами жителей Оссена. Закрывались мастерские, возвращались с рынков люди, утомленные азартной торговлей. В окнах двух и трехэтажных домов загорался свет масляных фонарей. Тени медленно расползались по мощеным центральным улочкам, по утоптанным дорожкам окраинных районов. Центральный парк, казалось, собирал в себе все городские тени, но пока, они еще были не столь густыми, как ночью. Прогуливающиеся парочки все чаще спешили к выходу. Хоть ночью это место было таким же безопасным как днем, но раскидистая листва деревьев и тишина, создавали неприятную мрачную атмосферу.

Артелион, ведя за руку Сатенику, как и все прочие направлялся к выходу. Редкие фонари, горевшие у выходов и на центральных дорожках, помогали не заблудиться здесь в сумерках.

- Хорошо. - Промурлыкала Сатеника, прижимаясь к юноше поближе. - Только холодает уже. В подтверждение слов девушка слегка поежилась.

- Наденешь жилетку? - Спросил Артелион. Ему и самому было немного зябко, а желание уберечь свою спутницу от ночной прохлады, отметало здравые доводы, что жилет не самое лучшее средство от холода.

Впереди показался выход. Юноша ускорил шаги, но неожиданная вспышка далеко впереди и докатившийся раскат грома остановили его.

- Взрыв?

- Что это? - Недоуменно спросила Сатеника, напряженно вглядываясь вперед. До парочки донеслись далекие крики людей, а над погрузившимся в сумерки городом, стало разгораться зарево пожара.

- Пожар? Наверное, что-то взорвалось у алхимиков. - Пожал плечами Артелион, но память предательски напомнила о недавнем прорыве в Каньоне. Минуло где-то три дня с тех пор, как это произошло. Как раз хватит, чтобы добраться от Врат до Оссена.

- Ты сумасшедший параноик. Прекрати.

- Надеюсь, никто не пострадал. - Печально вздохнула Сатеника. - Пойдем, чего стоим? Может, кому-нибудь нужна наша помощь?

- Вряд ли мы кому-то сумеем помочь. - Скептично заметил Артелион. - Дочь кожевника и сын торговца тканями, едва взявшийся за меч.

- Но мало ли. - С неуверенно улыбкой возразила девушка.

Парочка продолжила движение, слыша, как возбужденно переговариваются по поводу пожара прохожие. Внезапно в небе что-то пролетело с шипением, и в нескольких кварталах от парка раздался новый взрыв. Грохнуло так, что многие вздрогнули. Люди потрясенно замолчали, а потом начали испуганно озираться. Теперь не только Артелиону пришло на ум, что возможно, это некто из уцелевших в Каньоне.

- Ксеты, помнится, умеют управлять огнем!

- Что происходит?! - Спросила Сатеника. В ее голосе явно угадывались панические нотки.

- Откуда я знаю. - Нервно пожал плечами Артелион. - Пойдем, я тебя скорее провожу до дома. Не нравится мне это.

- Пойдем. - Сатеника сделала пару шагов, но вдруг замерла и прислушалась. - Стой! Слышишь?

Юноша последовал примеру девушки. Сквозь крики людей на пострадавшей улице и гомон прохожих в парке, было едва слышно шипение. С каждым мигом оно становилось все отчетливее и громче. Молодые люди недоуменно переглянулись, и в этот же момент в паре десятков шагов от них раздался оглушительный взрыв. Мощной ударной волной парочку сбило с ног, а волна жара опалила лица и руки. Осколки плитки и комья земли разлетались в разные стороны, убивая и калеча людей. Охваченные паникой прохожие бросились в рассыпную, позабыв о своих родных и близких. Несколько человек пробежали совсем рядом с лежащей парочкой, но никто не обратил на них внимания. Все смешалось в мгновение ока. Паника, крики, едкий дым, огонь.

Артелион как в тумане, превозмогая ужасный гул в голове, приподнялся на руках. Саднили ладони, лицо горело огнем. Пахло паленым волосом и горелой тканью. С огромным трудом ему удалось встать на колени и оглядеться. Вокруг царил настоящий кошмар.

- О, Аксея, что происходит? Что случилось?

В паре шагов от него лежал, раскинув руки в стороны, какой-то парень. На нем горела одежда, а он почему-то не пытался ее потушить. Повсюду были видны мелькающие фигурки разбегающихся в панике людей. Горели ближайшие деревья, ровный газон был усыпан осколками тротуарной плитки. Вдалеке кто-то бегал, звал на помощь. Кто-то истошно орал, но где находится источник криков, было не понятно.

У Артелиона раскалывалась голова, боль мешала соображать. Гул, стоявший в ушах, причудливо искажал все доносящиеся звуки. Собрав волю в кулак, Артелион со стоном повернул голову, в поисках Сатеники, и обнаружил ее лежащей у себя за спиной. Девушка лежала, уткнувшись лицом в зеленый газон, как будто прилегла отдохнуть, выбрав вместо подушки мягкую травку. Юноша дотронулся до ее ноги, потрепал.

- Вставай. - Произнес он и удивился, как странно звучит его голос. - Вставай Сатеника, надо помочь остальным.

- Кому ты собрался помогать в таком виде?

- Надо уходить. - Поправился юноша через мгновение.

Кто-то грубо толкнул его в плечо. Артелион не удержался и рухнул на холодную плитку дорожки. Взглядом он проводил убегающую со всех ног фигуру человека.

- Сатеника. - Прохрипел юноша. - М-м-м, моя голова.

Попытку подняться прервала ударившая, словно молот, головная боль. Где-то вдалеке раздался еще один взрыв, но юноша не обратил на него внимания. Сейчас не до этого. Мысли постепенно собирались на место. Лежа голова болела не так сильно, поэтому способность соображать частично вернулась. Едва это произошло, Артелион вспомнил о Сатенике.

- Сатеника. - Позвал он.

Никто не отвечал.

- Сатеника. - Громче повторил юноша. В голове ярко встала картина лежащей на траве девушке.

- САТЕНИКА! - Требовательно крикнул Артелион на грани истерики. Ответом ему по-прежнему были далекие звуки ночного кошмара, лязг металла, крики.

Боль неохотно отступала, гул в ушах затихал. Артелион аккуратно приподнялся на руках и повернул голову. То, что он увидел, подкосило его, и он рухнул на землю. Юноша невидяще смотрел прямо перед собой, побелевшими от напряжения пальцами вцепившись в газон. Сердце учащенно билось, сознание отказывалось принимать случившееся. Перед глазами стояло бело-синее платье, красивые ровные ножки и копна черных волос, рассыпанная по плечам и лицу. Только теперь платье было заляпано грязью и кровью, ноги тоже запачкались, одна туфелька слетела и потерялась.

- Сатеника мертва! Мертва.

- Сатеника. - Прошептал Артелион. Он боялся вновь посмотреть на любимую, боялся окончательно убедиться в своей догадке. Юноша как заговоренный продолжал шептать имя погибшей возлюбленной, а из глаз у него текли слезы.

К реальности его вернули неожиданные звуки боя, раздавшиеся совсем рядом. Артелион мгновенно замолчал и прислушался.

- Окружай его! - Кричали из-за ближайших зарослей живой изгороди.

- Шустрый гад! Уф.

Торопливый разговор перекрыл жуткий рев невиданного зверя. Голоса смолкли. Было слышно лишь, как что-то огромное со свистом рассекает воздух, тяжелые шаги, хриплое дыхание и шорох травы.

Внезапно раздался еще один крик, явно постороннего человека:

- Сзади!

- А чтоб вас всех! - воскликнул один из ранее говоривших.

Зазвенели сталкивающиеся клинки, но едва танец мечей начался, как раздался булькающий звук и хрип. Ледяная волна страха прошлась по телу лежащего в паре десятков шагов от места схватки Артелиона.

- Что там происходит?!

- Нет! - Воскликнул второй, но его крик оборвался, и также сменился хрипом. Затем что-то с глухим звуком упало в траву.

Теперь страх сменился ужасом, приковывающим к земле, сковывающим движение.

- Беги, идиот! Вставай и беги!

Но подняться с земли было невозможно. Артелион, дрожа всем телом, лежал и ожидал, когда из кустов шагнет его смерть.

Затрещали ветки, и из живой изгороди с жутким треском вывалилась огромная фигура с гигантским двуручным топором, а за ней фигура поменьше с одним коротким клинком в руке.

- Ксет... и энай. Мне конец. - Мысли текли вяло и отстраненно. Будто это всего лишь сон, где всегда можно проснуться и вздохнуть с облегчением.

В зареве пожаров эти двое выглядели как посланники Су"тут. Многочисленные шрамы, капли крови на лицах и одежде, горящие ненавистью глаза, ищущие следующую жертву.

Ксет что-то проревел и указал ржавой секирой, с которой еще капала кровь, на замершего в оцепенении Артелиона. Его спутник кивнул и направился к парню. Походка эная была, легкой и смертоносной, какой позавидовали бы преподаватели в школе фехтования. Юноша, лежа на животе, мог только смотреть тому в глаза, с немым ужасом сознавая, что сейчас умрет. Ему бы вскочить и бежать, размахивая руками и крича о помощи, но руки и ноги не слушались, будто стали чужими.

Энаю оставалось сделать меньше десятка шагов, как вдруг он внезапно остановился и перевел настороженный взгляд куда-то за Артелиона. Ксет, что-то коротко и неуверенно рыкнул на своем языке, поудобнее перехватив секиру. Боясь оторвать взгляд от замерших врагов, Артелион медленно повернул голову и увидел на другом конце импровизированной поляны, в центре которой оказался он, толстяка, виденного днём.

На мгновение удивление пересилило страх перед враждебно настроенными выродками Тармата.

- А этот дурень, что тут делает?!

Тот стоял, слегка склонив голову на бок, внимательно и, о Аксея, с чувством явного превосходства, смотрел на грозных, вооруженных громил. На виду толстяк никакого оружия не держал.

- Анреф. - Прошептал Артелион, не веря своим глазам. Внезапная догадка пронеслась, словно прохладный ветерок знойным днем. Вспыхнула бешеная забытая надежда. Рука невольно потянулась к мечу. Юноша с радостью понял, что вновь может двигаться.

- А смысл? Я букашка, которую могут раздавить походя.

Между тем, события на поляне приобрели неожиданный для эная и ксета и ожидаемый для Артелиона оборот. Толстяк слегка засветился бледным голубоватым сиянием. На глазах его живот исчезал, мышцы на руках и ногах наливались силой, а взгляд черных, как уголь глаз, становился все более насмешливым. Он стал выше ростом на целую голову, слегка раздался в плечах. Весь накопленный жир вдруг превратился в прочную ледяную броню, равномерно распределяясь по всему телу.

Потрясенный юноша следил, как руки стремительно превращаются в две большие, с голову быка, дубины, а все тело приобретает насыщенный матово-синий цвет. Одежда повисла на нем бесформенным ворохом тряпья, но анреф не обратил на это внимания, одним плавным движением выскользнув из нее. Вокруг ощутимо похолодало.

Энай бесстрашно кинулся в бой, бешено проревев что-то на своем языке. Легкость, с которой уклонился анреф, возвышающийся теперь над противником на целую голову, от рубящего диагонального удара, казалась фантастической для такой неповоротливой с виду громадины. Левая рука-булава нанесла по провалившемуся после промаха энаю резкий таранный удар. Оглушительно хрустнули кости, и противник с жалким всхлипом отлетел в сторону. Ксет проводил взглядом товарища и осторожно двинулся в атаку. Когда до замершего в ожидании анрефа ему оставалось преодолеть чуть менее пяти шагов, он внезапно прыгнул, с размаху нанося круговой удар на уровне шеи. Анреф небрежно парировал страшный удар, подняв одну руку-булаву вверх. С противным звоном, будто ударилась о металл, секира отскочила от ледяной руки, а ксет огорченно взревел. Отдача после такого столкновения была чудовищная. Анреф пошатнулся и даже сделал два шага в сторону, но лишь для того, чтобы придать себе небольшой разбег. Теперь уже ксету пришлось защищаться. Одной булавой толстяк отбил секиру в сторону, а другой ударил противника по колену. Противный хруст и дикий вой боли резанул по ушам, ошеломленного юношу. Ксет рухнул на землю. Теперь его топор только мешал ему, чем тут же воспользовался анреф. Спустя мгновение с противным чавкающим звуком голова ксета была размозжена. Не снижая темпа, с которым убил ксета, анреф метнулся к еще шевелящемуся энаю, и добил того таким же ударом.

Борясь с тошнотой, Артелион облегченно опустил голову на плитку дорожки и судорожно выдохнул. Он не заметил, что с момента появления анрефа не дышал. Весь бой у того занял едва ли десяток ударов сердца. Вместе с облегчением вернулось и опустошающее горе. Сатеника все так же лежала рядом и гибель двоих тарматских выродков не вернет ее. Ничто не вернет ее. Сдерживая слезы, юноша приподнял голову, увидел анрефа, меняющего свой смертоносный облик на обычный и неуклюже поднялся. Сначала на колени, а потом, неуверенно встал на ноги. Те подрагивали от пережитых страхов. В сторону тела Сатеники Артелион старался не смотреть. Повсюду все еще были слышны крики, лязг оружия, а у него, по-прежнему висел на поясе меч. Вытащив его и сжав так, что побелели костяшки, Артелион требовательно посмотрел на анрефа.

- Иди домой. - Бросил толстяк, неуклюже возясь с подтяжками штанов. - Без тебя справятся. Его руки были по локоть в крови.

- Я хочу отомстить. - Тихо, но твердо прошептал Артелион. - Я не пойду домой.

Анреф нахмурился, пожевал губами, неодобрительно глядя на строптивого парня.

- Отомстить захотел? - Прищурился анреф. - Это всего лишь две неповоротливые туши. - Он махнул рукой в сторону убитых врагов. - А вас здесь было несколько десятков. Все разбежались, сосунки. Ха-ха! Брось железяку, не позорь оружие.

- О чем он?

Артелион слегка растерялся, но виду не подал. Все, чего он сейчас хотел, чтобы сумасшедший анреф прекратил болтать и отправился, наконец, убивать этих тварей. А он пойдет за ним.

- Я хочу отомстить. - Настойчиво повторил юноша. - С вами, господин анреф, или без, я это сделаю.

- Делай, что хочешь парень! Ха-ха-ха! - Рассмеялся в ответ толстяк. - Я презираю таких как ты, презираю всех этих кичливых болванов, потрясающих своими железяками перед дамами. Вот твоя дама, лежит! Посмотри на нее, не отводи глаза. Смотри же!

Артелион, разозленный и опустошенный не смог посмотреть на Сатенику. Внутри от этих слов словно сломался стержень, который держал его эти несколько мгновений. Неожиданно меч, сжимаемый в руке, показался нестерпимо горячим. Юноша уронил его на землю.

Глядя, как парень не может взглянуть на тело девушки, анреф презрительно сплюнул.

- Прости меня. - С горечью прошептал Артелион, закрыв глаза. - Я отомщу всем, кто повинен в твоей смерти. Я буду убивать этих тварей, пока могу дышать.

Взгляд, которым он посмотрел на анрефа, был исполнен горечи.

- Вы можете меня презирать, но запретить следовать за вами, нет.

- Герой. - Криво усмехнулся толстяк. - Если ты решил доказать мне свою храбрость, знай: храбрыми я считаю тех, кто совершает дела, а не тех, кто попусту сотрясает воздух.

- Я хочу совершать дела! - Воскликнул Артелион. - Я хочу убивать этих выродков! Душить голыми руками!

- Иди в Каньон. - Сказал анреф. - Там совершай дела.

С этими словами толстяк повернулся и заковылял вглубь парка. Артелион смотрел ему в след до тех пор, пока того не скрыла темнота.

Идти в Каньон было равносильно самоубийству. Многих отправляли туда служить за какие-то провинности или соблазняли высоким жалованием. Благо служба там не была делом трудным. Знай себе стреляй во все, что движется, подавай Держащим силу воду, да караулы неси. Однако каждый раз, когда Врата открывались, можно было смело утверждать, что сегодня несколько десятков человек погибнет по той или иной причине. Стрелы джелийцев были далеко не самой большой бедой. Наибольшую опасность представляли собой некроманты, заклинатели или безумные шаманы энаев, умеющие создавать молнии. Свежи были воспоминания и о недавнем прорыве. Если такое случилось в Оссене, тогда что было в Каньоне? Все эти мысли вихрем пронеслись в голове Артелиона.

- Пойти в Каньон? Да отец убьет меня за одну только мысль об этом!

Невольно взгляд упал на тело Сатеники. Все страхи и неуверенность застыли под ледяным дыханием жажды мести.

- А я и спрашивать не буду.

- Надо найти кого-нибудь, кто согласится помочь отнести тело Сатеники домой. - Вслух пробормотал Артелион, чтобы разогнать подступившее вплотную одиночество.

- И как я это сделаю? На руках? Я не смогу...

Темный парк хранил молчание. Стихли шумы в городе. Зарево пожаров еще полыхало в нескольких местах, но можно быть уверенным, что вскоре оно погаснет.

- Что эти гады вообще тут забыли?! - Взвыл Артелион, отказываясь верить в произошедшее, и побрел звать на помощь. Меч так и остался лежать на земле.

На пути к выходу, Артелион заметил еще два тела, лежащих неподалеку от дорожки. Он мазнул по ним равнодушным взглядом, и сам удивился своим чувствам. В другой ситуации его охватил бы страх или, хотя бы, омерзение, но сейчас, после того, как он стал свидетелем гибели Сатеники, он чувствовал опустошение и смертельную усталость. Ноги еле передвигались по перепачканным плиткам парка, казались свинцовыми.

- Как я подниму Сатенику? - Мелькнула отстраненная мысль.

Юноша взглянул на свои руки, обнаружив, что они в грязи.

- Наверное, лицо такое же. Плевать.

Артелион вышел из парка и оглядел пустую улицу. Посреди нее лежала перевернутая телега с яблоками. Они раскатили по мостовой в разные стороны. В панике снесенные прилавки, покосились или разрушились, их содержимое, рассыпанное и растоптанное по улице, наводило на мысли о грязных нищенских кварталах. Несколько фонарей освещали беспорядок тусклым желтым светом. Артелион заметил еще чье-то тело, но подходить побоялся. Он пытался найти хоть кого-нибудь, кто помог бы ему. Улица была пустынна. Даже свет в окнах домов не горел - люди боялись обнаружить свое присутствие.

Мертвое безмолвие длилось недолго. Внезапный шум множества шагов разрушил давящую тишину. Артелион посмотрел в сторону темного переулка. Оттуда лился свет масляного фонаря. Послышались голоса:

- Тут никого.

- Надо посмотреть в парке.

- Там же темно!

- Цыц, козявка! Я сказал в парк, значит в парк.

Неосознанно юноша отступил в тень деревьев. Ему не хотелось попасться на глаза неизвестным, приближающимся к выходу на мостовую. Это могли быть стражники, а могли и мародеры. Последние вряд ли обрадуются случайному свидетелю.

Пятно света росло, пока, наконец, не показался фонарь и несущие его люди. Пятерка стражников. Впереди двое с обнаженными мечами и круглыми щитами, трое с арбалетами за ними. Они осторожно вышли из переулка и огляделись. Свет отражался на металле доспехов. Со своего места Артелион видел, как напряженно стражники смотрят по сторонам, остерегаясь любых неожиданностей.

- Там тело, господин сержант. - Тихо шепнул один из них, кивая в сторону.

- Росми, Салдик, посмотрите. - Так же тихо приказал сержант. Вблизи темной стены парковых деревьев стражники невольно старались вести себя тише.

Двое устремились к лежащему на мостовой бедолаге, бряцая кольчугами и постоянно бросая настороженные взгляды по сторонам. Их шаги гулко отдавались в непривычной ночной тишине улиц Оссена. Остальные напряженно оглядывали безмолвный парк. Артелион только сейчас отметил, как тихо вокруг. Город словно вымер. Даже привычного лая собак не было слышно.

Стражники вернулись к своим товарищам. Один из них на вопросительный взгляд сержанта отрицательно покачал головой. Сержант задумчиво кивнул и начал тихо отдавать распоряжения:

- Салдик, туши фонарь. Идем в парк. - Доносилось до Артелиона. - Двигаемся тихо. Смотрите внимательно, не подстрелите горожан. Их там попряталось Аксея знает сколько.

- Может фонарь-то оставим, господин сержант? - Подал неуверенный голос один арбалетчик.

- Нет. Нас будет за лигу видать в темноте. Туши.

Задвижка тоскливо скрипнула несмазанными петлями, и свет померк.

Артелион понял, что дальше сидеть в кустах становится опасно и решил, создавая как можно больше шума выйти на свет.

- Только бы не застрелили.

Едва он начал движение, поднявшийся шелест кустов прервал разговор стражников. Арбалетчики прицелились, а двое со щитами быстро присели перед ними.

- Свои! - Голос Артелиона сорвался. - Не стреляйте! - Выдавил он и вышел из укрытия.

- Стой, где стоишь! - Повелительный тон сержанта заставил бы остановиться несущуюся галопом бешеную лошадь. Несколько мгновений стражники внимательно разглядывали перепачканного юношу в ободранной местами обгоревшей одежде, после чего медленно опустили арбалеты. Эти несколько мгновений Артелион ощущал себя очень неуютно. Под прицелом пяти пар внимательных холодных глаз и трех нацеленных арбалетов, невольно начнешь нервничать.

- Я могу двигаться? - Артелион не хотел, чтобы вопрос его прозвучал грубо, но привычка обращаться к простым людям с некоторой долей высокомерия въелась слишком глубоко.

- Ты один? - Вместо ответа спросил Сержант.

- Да. - Кивнул юноша. - Мне нужна ваша помощь.

Он подошел к стражникам. Трое были молодыми парнями едва ли старше его, а двое, те, что держали щиты, мужчинами лет сорока.

- Мою девушку... - Ком в горле не дал продолжить. Юноша тяжело сглотнул и опустил взор. Сержант ободряюще положил руку ему на плечо.

- Держись парень. - Сказал он. - Мы уже ничем не можем ей помочь. Ты видел кого-нибудь живого в парке?

Артелион несколько ударов сердца стоял, пытаясь принять слова сержанта.

- Ей уже ничем не помочь...

- Сатеника...

От безысходности захотелось завыть в голос. Сделав невероятное усилие над собой, чтобы не сорваться на глупые просьбы о помощи, или, что еще хуже, на оскорбление стражников, задающих дурацкие вопросы, юноша ответил:

- Я никого не видел. Все разбежались.

- Что там произошло? - Не удержался один из арбалетчиков.

Сержант, не оборачиваясь, сердито цыкнул на него, и тот замолчал, хотя по его лицу пробежала тень недовольства.

- Вообще? - Засомневался сержант. - Там же было полно народу.

- Как я буду смотреть в глаза ее родителям?

- Из таольцев. - Поправился Артелион.

- Что буду говорить им?

Стражники обеспокоено переглянулись и покрепче взялись за оружие. Один из арбалетчиков нервно облизнул губы.

- Кто там? - Требовательно спросил сержант, сжав плечо юноши.

- Что скажет мне ее отец?

- Ксет и энай. Они мертвы.

- Какими проклятиями погонит меня ее мать?

Стражники вытаращили глаза от удивления. Убить эная было само по себе непростой задачей, но убить ксета в ближнем бою считалось чем-то нереальным. Ксеты были выше таольцев на одну а то и две головы. Несмотря на внушительные габариты, они не были неповоротливыми или неуклюжими. Обычная городская стража никогда не сталкивалась с ксетами, но сержант и второй щитоносец служили у Врат, поэтому видели, что учиняли эти здоровяки, оказавшись на первом ярусе. Против них выходили по двое, а то и трое, и результат схватки был все равно непредсказуем.

- Кто их убил? - Тихо спросил сержант

- Анреф.

- Я ничтожество. Я не защитил ее. Не сумел. Моя Сатеника... прости меня!

Стражники переглянулись. От Артелиона не укрылось облегчение, мелькнувшее на их лицах.

- Как выглядел?

Артелион хмуро посмотрел на сержанта. Ему нужна была помощь, чтобы отнести тело возлюбленной к ее родителям, а он вынужден отвечать на глупые вопросы стражи.

- Сатеника! О, Светлая Аксея, моя Сатеника! Как же так?! За что?! Почему?!

- Парень ты тут? - Сержант нетерпеливо уставился на собеседника.

- Очень толстый. - Ответил Артелион. - Переваливался как корова и постоянно смеялся, как ненормальный. Идиот, видно.

- Дена́лис. - Кивнул сержант, а остальные стражники заулыбались. Их лица засветились от облегчения. Там, где прошел анреф силы Деналиса, можно было оставлять детей на ночь одних, будь то хоть спальня Су"тут.

- Деналис ла Брутта?! - Артелион сомневался, что что-нибудь сегодня еще способно его удивить, но это имя!

- И я назвал его идиотом?! Толкнул! Анрефа! Дворянина!

- Я кретин! Полный и бесповоротный. Хотя, внимания, вроде, никто на это не обратил. Но Деналис и правда, смеялся, как идиот. Хорошо, что он не узнал меня. Если бы жирдяй понял, кто его толкнул днем, он прибил бы меня за компанию с ксетом. С дворянина и так спроса никакого, а в пылу неразберихи...

Деналис ла Брутта был известной личностью не только в Оссене, но во всей Таоле. Его жену убила лихорадка, а трое сыновей погибли на дуэлях. Прямых наследников у Деналиса не осталось, а дальних родственников он терпеть не мог и не собирался их подпускать к богатому наследству. В течение пяти лет после смерти последнего сына весь Оссен наблюдал, как увядает род Брутта. Деналис распустил солдат, уволил слуг и продал имение, поселившись в небольшом загородном доме. Говорят, он искал утешение в вине и... в еде. Множество родственников приезжало и пыталось образумить старика, а когда поняли, что это невозможно, и наследство никто из них не получит, решили помочь ему определиться с наследником. Деналис, смекнув, что ему угрожает скорая гибель и потеря всего состояния, тайно отправился в Ледяной Бастион, центральных храм Аксеи. Там он купил себе Хладную Силу, на все имевшиеся средства. До сих пор ходили споры, сколько дэт энергии ему закачали в медальон жрецы. Тысячу? Две? Это был беспрецедентный случай. Поговаривали, что он в своих аппетитах переплюнул личных телохранителей короля.

Подосланные вскоре убийцы неприятно удивились, обнаружив вместо немощного толстого старика, едва шевелящего ногами, здорового, закаченного под завязку энергией анрефа. Эту историю знал весь Фасган. Она обросла слухами как забор вьюном и стала своеобразной достопримечательностью Оссена. Однако мало кого из простых горожан она волновала. Слышать слышали, а видеть не видели. Артелион как раз входил в это число равнодушных.

- Тебе очень повезло, парень. - Усмехнулся сержант. - Куда он отправился?

- Вглубь парка. На нас напали возле самого выхода.

- Мы пойдем за ним. А ты, парень, иди домой.

- Но Сатеника там...

- Мы не можем тебе помочь. - Оборвал его сержант. - И никто не поможет. Только время.

- Но как же так?

Артелион сжал кулаки и упрямо посмотрел на стражников. В нем закипал гнев. Гнев человека оказавшегося в отчаянии и столкнувшегося с равнодушием окружающих. Увидев стражников, он надеялся, что его проблема решена, что они помогут отнести тело Сатеники к ее родителям. Увы, у стражи оказались более важные дела, и Артелион это прекрасно понимал.

- Мне нужно принести ее домой. - Твердо сказал он. - Я не оставлю Сатенику там.

Лицо сержанта затвердело словно камень, а в глазах появился опасный блеск. Несколько мгновений Артелион и сержант ломали друг друга взглядами.

- Аксея поможет. - Сказал, наконец, стражник, не отводя глаз. - У нас своих проблем хватает.

Артелион едва справлялся с бешенством, разрывающим его изнутри. Стражники, глядя на него, нахмурились. Щитоносец предостерегающе покачал головой. Всем своим видом он говорил: "Не делай глупостей, парень".

- Зарубят и скажут, что так и было. Разбираться, от чьего меча погиб один дуралей, не будут. Проклятье! А эта морда и мать родную порешит, лишь бы выполнить приказ.

Юноша едва заметно кивнул, отводя взгляд от холодных глаз сержанта.

- Я вас понял, господин сержант. Стража нужна, чтобы защищать, а не помогать. Артелион не удержался от презрительной усмешки.

- Не смею задерживать. - Продолжил он, отходя в сторону.

- За мной. - Коротко скомандовал сержант. Спустя пару мгновений патруль стражи скрылся в темноте парка.

Артелион немного постоял, борясь с противоречивыми чувствами. В нем смешались обида на стражников и понимание, что они, в общем-то, ни в чем не виноваты.

- Им надо проверить парк, а не помогать сопливому идиоту. Проклятье! Сожри вас всех Су"тут!

Артелион фас Тори несколько раз глубоко вдохнул, отгоняя неприятные мысли, и двинулся по улице к разгромленным прилавкам в поисках чего-нибудь или кого-нибудь. Будь он в другой ситуации, обязательно обшарил бы брошенные в панике прилавки на предмет полезных вещей. Но сейчас в голове даже не мелькнула мысль о маленьком безобидном мародерстве.

В результате недолгих поисков, Артелион стал обладателем небольшого мотка веревки, который он закинул на плечо, и столешницы от прилавка. Все это юноша проделал в полном молчании и в почти кромешной темноте. Фонари возле парка погасли, а стоявшие чуть далее, давали слишком мало света. В окнах домов по-прежнему не горело ни огонька. Артелион подозревал, что из черных оконных проемов за ним наблюдает не одна пара испуганных глаз. Все те, кто днем потрясал кулаками и говорил, что покажет отродьям Тармата дорогу в могилу, сейчас забились по углам и дрожали от страха.

- Деналис был прав. - Рассуждал Артелион, волоча столешницу к парку. Доски, перескакивая с камня на камень мощеной улицы, издавали громкий скрежет, казавшийся в ночной тишине просто оглушительным. - Нас было несколько десятков мужчин, при оружии, но все обезумели от страха и бросали его на глазах у своих женщин, чтобы легче было бежать. Какая беспримерная отвага. Какой героизм. Какая красивая правда...

Артелион горько усмехнулся и покачал головой:

- Если бы меня не оглушило, я бы тоже бросился бежать, куда глаза глядят, забыв обо всем.

К такому неутешительному выводу он пришел, шагая уже по дорожкам парка. Скрежет досок о каменную плитку резал по ушам, но Артелион был настолько погружен в свои невеселые мысли, что не замечал этого.

- Деналис прав, поглоти его тьма! Прав, чокнутый анреф! Когда мир успел измениться? Только Врата помогут мне стать мужчиной. Школа фехтования - детская забава. Глупость. Пустышка.

В темноте юноша с трудом нашел Сатенику. Он положил на землю столешницу, и закрепил за поперечину с одной стороны веревку, чтобы удобно было тащить. Все эти действия Артелион проделывал с мрачной решимостью, стараясь не смотреть на тело возлюбленной, стараясь не думать, что готовит волокушу для нее.

- О, Светлая Аксея, помоги мне! - Взмолился он шепотом, садясь на колени рядом с Сатеникой. Дрожащей рукой юноша прикоснулся к ее волосам и погладил по голове. Он не замечал, как слезы стекают у него по щекам.

- Сатеника. Сатеника. Сатеника. - Шептал он снова и снова. - Моя Сатеника, моя красавица. Как же так? Как же так?

Ему было неизвестно сколько он так просидел. Может, пару мгновений, а может и полночи. Только когда ноги начали болеть от долгого нахождения в неудобном положении, Артелион пришел в себя. Смахнув слезы рукой и пообещав Сатенике быть сильным, он аккуратно приподнял ее и перетащил на волокушу. Артелион мысленно благодарил непроглядную темень, не позволяющую увидеть лицо невесты. Нашарив в темноте бесполезный меч, юноша вложил его обратно в ножны, накинул веревку на плечи и медленно зашагал к выходу.

Город молчал, будто сочувствуя ему. Тишина нарушалась лишь скрежетом досок о плитки дорожек, а потом и о камни мостовой. Навстречу стали попадаться люди. Они видели парня в грязной потрепанной одежде, с перемазанным землей лицом, тащившего мертвую девушку. Они видели парня, с тяжелым взглядом темных глаз, блестевших от невысохших слез, в которых таилось невысказанное обещание беспощадно мстить. Редкие ночные прохожие старались убраться с дороги.

Вербовочный пункт представлял собой обветшавшее здание на окраине города. Черепица на крыше частично осыпалась, стены почернели от дождей. Найти его оказалось непросто - среди таких же ветхих двухэтажных домиков он выделялся только проржавевшей табличкой с выцветшей на солнце эмблемой щита и меча. Артелион нерешительно стоял перед знававшим лучшие времена крыльцом, ловя на себе недоуменные, а иногда и насмешливые взгляды прохожих. Заплечный мешок с вещами лямкой врезался в кожу. Меч бесполезным куском железа оттягивал пояс. Солнце стояло высоко, был ясный августовский день. Ветерок на окраине города пропитался запахами нечистот настолько сильно, что его прохладное дыхание вызывало лишь недовольную гримасу. Впрочем, местные жители к этому привыкли.

Юноша глядел на вывеску, не замечая ни смрада улицы, ни боли в плече от натертой грубыми лямками вещмешка мозоли, ни лиц прохожих. Он не замечал и саму табличку, погруженный в невеселые думы. Прошла ровно неделя со дня трагедии в Оссене. Неделя скандалов, слез, истерик и переживаний. Мать Сатеники, когда Артелион видел ее последний раз, постарела на десяток лет.

- Лучше бы не видел.

Ослепленные горем родители не могли прислушиваться к голосу разума и винили во всем юношу. Он и сам себя винил. Кару́т фас Тори, отец Артелиона, как мог, старался оградить сына от нападок родных Сатеники. Несколько раз не пускал их на порог, говоря, что сын отправился в отделение стражи, рассказывать о произошедшем. Мать, Ла́сса фас Тори, пыталась убедить Артелиона, что все произошедшее лишь несчастное стечение обстоятельств. Как бы ни было ей жалко Сатенику, в глубине души она оставалась матерью и радовалась, что с ее сыном ничего не случилось. Лишь бы он сам с собой ничего не сделал.

Артелион всю неделю прожил безучастный ко всему. Ел, когда напоминали родители, спал, никуда не выходил. Просто существовал. Все упреки и обвинения проходили мимо него. Его вина не нуждалась в постороннем подтверждении, поэтому все это было лишь назойливой, надоедливой болтовней. Так комар звенит возле уха. Бессмысленно, но раздражающе. Разумеется, такое поведение вызывало бурное недовольство со стороны родни Сатеники и сильное беспокойство родителей самого юноши. И как бы ни было горько Артелиону, с каждым днем он все больше хотел сбежать из этого кошмара. От сочувствия и участия родителей, от упреков убитых горем родных Сатеники. Побыть одному, погрузиться во что-нибудь с головой, только чтобы не думать, не вспоминать случившееся.

- Прав был сержант стражи: поможет только время. Время и другие заботы.

Ветерок трепал аккуратно стриженые волосы Артелиона, неподвижно застывшего перед входом в вербовочный пункт. Артелион мысленно прощался с привычной жизнью, с детством, которое, как ему казалось, прошло у него уже давно. Вспоминал прогулки с Сатеникой, вспоминал ее улыбку, смех и то беззаботное счастье, которое она дарила ему. Вспоминал их наивные планы на будущее. Свадьба, дети, собственный домик. Вспоминал случайное и такое нелепое знакомство. В глазах стояли слезы, но он не плакал. Он просто заново переживал счастливейшие моменты своей жизни.

- Я не сумел ее уберечь. Не сумел.

Юноша изо всех старался мыслить трезво, подавляя терзающую душу скорбь, исступленную ненависть, скрывающуюся за каменным выражением лица.

- На ошибках учатся. - Тихо прошептал он. - Пора приступать, Тэл.

Сколь циничны были эти слова по отношению к Сатенике, столь и безжалостны они были к самому себе. Встряхнув головой, Артелион отогнал все посторонние мысли и сосредоточился на вербовочном пункте.

- Письмо родителям написал, вещи собрал, решение принял. Вперед.

Юноша твердым шагом поднялся по ступеням крыльца и толкнул дверь под вывеской щита и меча. Дверь, отворяясь, противно скрипела, будто ругаясь, что потревожили ее покой. Внутри царил прохладный полумрак, пахло горечью, какой отдают старые грязные половики. Артелион, окинул помещение скептичным взглядом. С улицы он попал в небольшую тесную прихожую. На полу лежал вонючий коврик, а на голых стенах помимо крюков для одежды ничего не было. Прихожую отделяла занавеска не стиранная, наверное, с самого Изгнания. Сквозь нее был виден кабинет: широкий стол, стоявшая рядом тумбочка и что-то искавший в ней человек. На скрип двери он не обернулся.

- Лачуга, и та понаряднее будет. Суровая реальность жизни во всей своей красе.

Брезгливо отодвинув занавеску, Артелион громко произнес:

- Я хочу записаться добровольцем на службу.

Мужчина в черном мундире с позолоченными пуговицами замер и медленно повернулся к вошедшему. Взгляд его темно-зеленых глаз выражал крайнее недоверие, а тонкие бледные губы сложились в слабое подобие приветливой улыбки, больше напоминавшей гримасу человека, целиком съевшего лимон. Несколько мгновений он разглядывал Артелиона, после чего медленно двинулся в обход стола к своему месту.

- Мне долго ждать? - С возрастающим недовольством поинтересовался юноша.

- А куда ты торопишься, мальчик? - Усмехнулся мужчина, усевшись в потрёпанное кресло.

- Мальчик? Артелион фас Тори. - Холодно представился в ответ почти новобранец. - Обращайтесь ко мне так. Ваши звания и заслуги мне неизвестны и особо меня не интересуют. И ваш пренебрежительный тон неуместен.

По мере того, как Артелион говорил, улыбка медленно сходила с лица собеседника, а под конец появилась снова. Только теперь, вместо снисходительной, стала елейной и... мстительной?

- Господин фас Тори. - Заговорил мужчина. - Можно так обращаться к вам?

Он старательно подчеркивал эти слова, продолжая улыбаться. От его улыбки Артелион начал подозревать, что перегнул палку с дворянским высокомерием. А вспомнив, что представился он как фас Тори, окончательно убедился, что слегка свалял дурака.

Приставку фас носили все жители Фасгана, не отличавшиеся знатностью происхождения. Дворяне же красовались в своих именах приставкой ла. Отступать было поздно, поэтому юноша не меняя выражения лица и не обращая внимания на дурацкую улыбку вербовщика, ответил:

- Можно.

- Теперь уже слишком поздно отступать. Я идиот. Определенно.

- Простите мою назойливость, господин фас Тори. Не повторите ли вы, зачем сюда явились?

- Я хочу стать защитником Каньона. - Терпеливо, будто разговаривает с умственно отсталым, повторил Артелион.

- Разговор явно не задался. Будь проклято мое высокомерие. Хотя, ладно, насладимся видимостью уважения. Несомненная польза от этих глупостей.

На мгновение на лице вербовщика проступила борьба с едва сдерживаемой яростью, но елейная улыбка вернулась вновь. Она стала еще слаще и противнее.

- Отрадно слышать. - Закивал головой вербовщик, взяв перо и начав постукивать им по столу, стараясь унять бешеное желание убить наглеца на месте. - В наше время трудно найти добровольцев в такое место.

- Представляю.

Немного успокоиться ему удалось с великим трудом. Манера держаться этого выскочки, что и говорить, указывала на наличие образования. С такими людьми надо вести себя крайне осторожно. Не будь парень добровольцем, а обычным призывником он бы отправил его прямо к Вратам и на первый ярус - там всегда требовались люди. Слишком велика была смертность. Но предложи вербовщик такое, тот бы сразу отказался, заявив в этой проклятой дворянской манере, что доброволец волен сам выбрать место службы в Каньоне. Побарабанив пальцами по столешнице и сохраняя приторно сладкую улыбку, вербовщик продолжил:

- Куда господин желает попасть?

Артелион задумался.

- А куда можно? Мне не знаком порядок назначения на места в Каньоне.

- Добровольцу можно хоть куда, но, увы. - Не очень убедительно огорчился вербовщик. - Свободны места только на первых двух ярусах в пределах тысячной отметки. Сами понимаете, недавний прорыв увеличил там число свободных мест. Вербовщик тактично умолчал, что мест на стенах цитаделей всегда было полно, и добровольцы могли попасть хоть куда, вплоть до Поперечной стены.

Артелион немного подумал, прикидывая в голове, что может со своим аховым опытом, сделать на первом ярусе. Выходило, что только красиво умереть в первой же серьезной заварушке. Месть местью, но для того, чтобы "как следует" мстить, необходимо хотя бы чему-нибудь научиться.

- Второй ярус на тысячной отметке. - Твердо ответил юноша, словно и не было никаких раздумий. - Пусть будет так. А правильно или нет я поступаю, будет видно дальше.

Вербовщик постарался скрыть радость, что парень не потребовал показать списки свободных мест, хотя и имел такое право. Прикидываться дворянином и быть им, разные вещи, удовлетворенно подумал он.

- Правильный выбор, господин фас Тори.

- Когда я смогу отправиться?

- Все не так просто! - Разочарованно покачал головой вербовщик. - Я ведь не знаю, а вдруг вы преступник и хотите сбежать от правосудия?

- Сбежать. В Каньон. От правосудия. - Медленно произнес Артелион, глядя на вербовщика, как на законченного идиота. - Мне казалось, что как раз туда и отправляют всех, кто чуть-чуть не дотянул до петли, искупать вину перед Таолой.

- Так-то оно так. - Процедил вербовщик. - Но правила одни для всех. Вам пора бы привыкать жить по правилам. Защитники Каньона только по ним и живут.

Артелион помрачнел. Возникновения подобных трудностей он не предполагал.

- Проверка займет несколько дней, а значит, велика вероятность, что я сорвусь, успокоюсь, передумаю. Нет. Нельзя. Действовать нужно сейчас, пока я себя ненавижу.

- Какие глупости. Уверен, вы можете все устроить прямо сейчас. - Попробовал надавить Артелион.

- Хм, глупости, господин фас Тори, да, возможно. Хе-хе, пожалуй, да. Это правило мне всегда не нравилось. - С притворным сочувствием проговорил государственный служащий. - Но не я придумал его, не мне и нарушать.

- О как завернул. Уродец.

Артелион промолчал о том, что для честного и правильного человека вербовщик лицом не вышел. Отец много рассказывал о том, как порой работают местные чиновники. Купец должен знать, кому и когда можно дать взятку.

- Зайдем с другой стороны. Какая ирония.

- Но, я уверен, вы знаете, как мне помочь? - Поинтересовался юноша.

- А как тут поможешь? Увы, никак. Сейчас поставите отпечаток пальца на этом документе, господин фас Тори и начнем проверку. Когда все закончится, вы получите контракт и отправитесь на место сбора.

Артелион невольно вспомнил, как маленьким он увидел, как к отцу пришла какая-то проверка. Тот стоял невозмутимый, выпрямив спину, и выслушивая обвинения в свой адрес. Когда поток претензий иссяк, он вышел из кабинета. Проходя мимо сына, он озорно подмигнул ему. Вернулся Карут фас Тори, позвякивая мешочком с деньгами. Небрежный бросок на стол, и проверка заторопилась по другому адресу.

- Веселые были времена. Сатеника-Сатеника...

Одно дело знать, как это делается, а другое сделать. Артелион ощущал в кармане тяжесть монет, но не решался пустить их в ход. Он уже достаточно сильно разозлил вербовщика, чтобы тот принципиально отказался от денег и позвал стражу.

- Если таковая, конечно, тут есть.

В любом случае обвинение в даче взятки Артелиону сейчас было ни к чему. Это повлечет серьезные осложнения, которые поставят крест на столь героических планах.

Вербовщик нарочито медленно полез в стол за контрактом, давая юноше необходимое время для раздумий.

- Бросать мешок с деньгами на стол - грубее способа не придумать, однако у отца сработал.

Артелион решил действовать иначе.

- У меня нет времени на проверки. - Заявил он.

Вербовщик нахмурился. Лист контракта лежал на столе. Небольшая коробочка с пропитанной чернилами плотной материей стояла рядом. В нее опускали палец тысячи людей. Тоже самое предстояло сделать и Артелиону, если удастся сомнительная авантюра с взяткой.

- И как же быть? - Государственный служащий внимательно посмотрел на собеседника.

- Я знаю, в ваших силах ускорить эту процедуру. - Юноша похлопал себя по карману. Монеты издали веселый звон. Брови вербовщика взлетели вверх. Он правильно понял, что перед ним непростой человек. Одет хорошо, образованный, к тому же торопящийся уйти из города и затеряться среди защитников Каньона. Зачем и почему были бы неуместными вопросами. Когда предлагают деньги, выяснять причину такого поведения себе дороже. Парень мог заплатить, и более того был согласен платить. За собственное самоубийство. Как не предоставить хорошему человеку возможности избавиться от денег без лишней скромности?

- Это очень рискованно. - Вновь принялся улыбаться государственный служащий. - Не в наших прави...

- Я могу оплатить ваш риск. - Перебил Артелион, сжав челюсти от напряжения в ожидании ответа.

Тот последовал после некоторой паузы:

- Десять риталов. - Очень тихо промолвил вербовщик.

Юноша ошеломленно выпучил глаза.

- Десять риталов?! Десять полновесных золотых монет?!

Артелион закашлялся, от чего на глаза навернулись слезы.

- Десять золотых! Задница Су"тут, десять, сраных, золотых! Десять золотых за топор палача!

У него не было слов, чтобы выразить всю глубину своего изумления. Хотелось и смеяться, и плакать. Десять риталов. Это были огромные деньги. На такую сумму можно было купить лошадь или полгода заниматься фехтованием каждый день с персональным наставником! Несмотря на ошеломление, Артелион лихорадочно начал перебирать всевозможные варианты развития событий:

- Цена явно завышенная. Проклятье, цена ОЧЕНЬ завышенная! Но попытка поторговаться может оказаться дороже. Дело даже не в деньгах. Я разозлил эту тварь, и он будет стоять на своем, а если ему не понравится мое встречное предложение, крикнет стражу, если уж она здесь все-таки есть. Я окажусь в тюрьме, все планы провалятся с треском. Таким идиотом я просто не могу быть.

- Попытаться купить себе место в Каньоне и угодить туда в качестве арестанта. Это даже не смешно! Тюремщики помрут со смеху.

- Однако со смеху помрет уже вербовщик, когда я куплю у него право красиво сдохнуть в Каньоне за десять риталов. Что за абсурд?! Куда я себя загнал?

- Нет, это не я виноват. Проверка добровольцев - вещь вполне ожидаемая. Мог бы подумать об этом заранее, болван! В истории были случаи, когда отъявленные убийцы скрывались в Каньоне, а потом возвращались героями? Бывали. Та́лон фас Лерр, например. Вор и убийца. Оправдали, мужика, искупил вину. Ириа́д фас Ут тоже может похвастаться подобным. Но сколько неизвестных мерзавцев там благополучно подохло?

- Проклятье, я не о том думаю! Мое бахвальство лишь увеличило цену. Как это по мне ударяет? Никак. Пострадает только самолюбие и кошелек. За десять золотых выторговал право умереть. Отец бы мной гордился.

- Но это ведь все мои сбережения. Сколько я копил их? Лет десять точно. Проклятье, какая разница, Сатеника мертва, зачем мне теперь эти деньги. Светлого будущего не будет.

- Итог: плевать на самолюбие и кошелек. Деньги мне скоро не понадобятся. В Каньоне, по-моему, снабжают всем необходимым. За ошибки приходится платить. Пора бы к этому привыкнуть, Тел.

Сердце болезненно сжалось от понимания этого.

- Сатеника! Проклятье! Ты слишком высокая цена за мои ошибки!

Артелион, стараясь скрыть обуревавшие его чувства, медленно полез в карман. Через несколько ударов сердца на двух экземплярах контракта появился отпечаток его большого пальца. Вербовщик, улыбаясь своей гнилой улыбкой, вручил один экземпляр юноше.

Теперь Артелион знал, где находится место сбора будущих защитников Каньона.

Уходя, он вспомнил, как раньше раздражались его родители, когда он не закрывал за собой двери. Ему было приятно отплатить скользкому вербовщику хотя бы такой малостью.

Место сбора находилось, как и предполагал Артелион, в одном дне пути на юго-востоке от Оссена. По дороге к городским воротам юноша заглянул в таверну, где смог купить себе еды, а так же узнать, не направляется ли в ту сторону какой-нибудь караван.

- Какой караван? - Отмахнулся трактирщик по имени Валш. - Туда теперь и мышь не сунется после прорыва. Слыхали небось, тарматские выродки были с оружием Тьмы! Все! Представляете?

- Представляю. - Мрачно ответил Артелион. Про темное оружие он слышал, но верить еще и в эти небылицы желания не было. Энай и ксет были вооружены самой обычной сталью. Это он запомнил хорошо.

- А вам зачем, господин?

- Надо. - Недовольно буркнул юноша, забирая внушительный сверток с едой. Его надежда добраться с комфортом, рухнула в одночасье. Теперь придется идти пешком, или найти крестьянскую телегу.

- Если молодому господину нужна лошадь, я могу кое-чем помочь? - Доверительно произнес трактирщик, наклонившись к собеседнику и понизив голос. Его живот, словно пролитый квас, растекся по столу-стойке. Артелион нахмурился. Если бы с вербовщиком удалось договориться полюбовно, то кошелек был бы все еще полон, и можно было бы подумать о покупке лошади. Теперь же, расставшись почти со всеми накоплениями разом, оставалось рассчитывать только на себя.

- Лошадь все равно мне не нужна. С ней много возни, а потом, когда доберусь до Каньона, будет еще больше.

Тем не менее, легкость кошелька портила и без того поганое настроение юноши.

- Спасибо. Там, куда я направляюсь, лошадь мне не понадобится.

Трактирщик подался вперед еще сильнее. Стойка по его весом угрожающе заскрипела, но он не обратил на это внимания. Свое любопытство он даже не пытался скрыть.

Артелион посмотрел на замершего в ожидании трактирщика, с холодным недоумением. Тот смутился и поспешил принять вертикальное положение.

- Что-нибудь еще? - Угодливо спросил он. Однако лицо его выражало смесь детской обиды и непонимания. Как это ему и не сообщили, куда можно отправиться без лошади?!

Юноша молча покинул заведение.

Путь до ворот не занял много времени. После нападения все ворота в городе были закрыты и пускали в Оссен, только тщательно проверив содержимое телег. Путников, скрывающих лица, досматривали со всей тщательностью. Артелион не скрывал своего лица, а мешок его был слишком мал, чтобы туда мог поместиться беглый темный джелиец или ксет.

Долгое время юноша шел вдоль длинной очереди, состоявшей из крестьянских телег, купеческих фургонов, открытых повозок, толпившихся за городской стеной. Пыльная утоптанная дорога изобиловала мелкими камушками, которые так и норовили побольнее впиться в тонкую подошву сапог. Артелион надеялся, что обуви ему хватит, чтобы добраться до лагеря. Несколько раз он оборачивался, не веря, что уходит из дома на неопределенное время, но шага не сбавлял - необходимо было добраться до лагеря защитников до вечера, или хотя бы к ночи.

По обе стороны от дороги располагались поля, вдалеке были видны деревенские домики. На полях гнули спины крестьяне, убирая первый в этом году урожай. Навстречу попадалось много пешего люда, идущего в сторону города, множество подвод и телег, которые тащили усталые клячи. Бодро прошагал отряд вооруженных людей, числом около дюжины, поднимая клубы пыли. На их щитах красовалась эмблема сломанного меча. Артелион не смог вспомнить, кому она принадлежит.

Юноша бросил взгляд на солнце и у него начали закрадываться нехорошие подозрения. Теперь до него стало доходить, почему так много народу пытается попасть в город, а он идет прочь почти в гордом одиночестве.

- Проклятье! Уже вечереет! Надо было вставать пораньше, горе путешественник!

Пришлось ускорить шаг. С каждой мгновением, переживания оказаться посреди дороги ночью становились все сильнее. Спустя некоторое время, пришлось остановиться и перекусить. Город скрылся из виду. Сейчас были видны только поля и редкие рощи, да где-то вдалеке угадывались очертания домов какой-то деревеньки. Ноги гудели от усталости. Плечо, натертое мешком с вещами, саднило, а перспективы радовали все меньше. Свежий хлеб с сыром и колбасой приподняли настроение. Вкус еды навеял мысли о доме и родителях.

- Когда меня хватятся, надеюсь, я буду уже далеко.

В своей записке он написал, что не сможет жить в городе, где все напоминает о Сатенике, поэтому уходит, куда глаза глядят. Артелион переживал, что отец быстро догадается, куда глядят глаза его сына, и снарядит погоню.

- Хватит рассиживаться. В лагере отдохну!

Сложив в мешок съестные припасы, и взвалив его на плечо, Артелион вновь тронулся в путь. Ноги, после отдыха отказывались идти, а глаза начали слипаться. Юноша поборол в себе желание прилечь отдохнуть, горько посмеявшись над своей немощью.

- Шел меньше четверти дня, а уже устал! Позорище! - Хмыкнул внутренний голос.

- И не говори.

Дорога то взбегала на небольшие холмики, то спускалась в низины. Пересекала ручьи, через которые были переброшены дощатые настилы, и обтекала глубокие овраги. По обочинам росла трава, иногда достигающая в высоту человеческого роста, мелкие кусты и тонкие деревья. Впереди показалась небольшая речка Синица, с перекинутым через нее каменным мостом, и стоявшим неподалеку постоялым двором. Трех этажный дом с двускатной крышей сиял на заходящем солнце свежим лаком. Почти сразу за ним начинался лес, где и терялась дорога. Подойдя ближе, Артелион смог рассмотреть у коновязей пару лошадей, а у обочины накренившийся фургон.

Юноша решил, что задерживаться здесь нельзя, хоть солнце уже превратилось в темно-оранжевый диск. Дорога, углубилась в лес и начала петлять так, будто прокладывал ее пьяный крестьянин на взбесившейся кобыле. В лесу стало прохладнее. Деревья отбрасывали длинные тени, порой нависая над самой дорогой. Постепенно замолкали птицы, все отчетливее становился слышен стрекот сверчков. Переживания Артелиона о погоне, снаряженной отцом, сменились более насущными мыслями о ночлеге.

- Эдак я в лесу буду ночевать. Прямо на дороге. Это весьма прискорбно, господа.

С каждым сделанным шагом обстановка становилась все мрачнее. Тени сгущались, лес выглядел более диким, а деревья подступали все ближе к дороге. Некстати припомнился и тот факт, что в лесу, вообще-то, много всякого зверья. И не все оно питается травой.

- Проклятье!

Артелион оглянулся через плечо в надежде кого-нибудь найти и навязаться в попутчики. Но дорога оставалась пустынна.

Город Оссен располагался в южных широтах, в трех днях пути от Каньона. Такое соседство не придавало ему популярности. Несмотря на хороший теплый климат, люди предпочитали селиться на севере, поближе к Ледяному Бастиону, средоточию Хладной Силы, а, следовательно, денег. Поэтому на дорогах близ Каньона можно было встретить только вооруженные отряды, либо караваны снабжения. Да изредка экипаж какого-нибудь дворянчика, решившего испытать себя в битве с тарматскими выродками. Повстречаться с вооруженными людьми не хотелось особо. Артелион смутно догадывался, что жизнь одинокого путника в лесу ценится весьма не высоко. Она и в городе-то не ценилась, а уж тут...

- Как бы соседство с волками не оказалось предпочтительнее.

Вскоре, к великому облегчению Артлиона, его догнала телега. Ее приближение он услышал задолго до того как она показалась из-за поворота. Доверху нагруженная дровами, она вызывала сомнения, что проедет еще хотя бы десяток шагов и не развалится, однако двигалась на удивление быстро. Упитанная лошадка шла бодрым шагом, подгоняемая седым возницей. Артелион счел за лучшее отойти с дороги, видя, что старик не собирается останавливаться.

- Вот гад. Мог бы и взять попутчика.

Гордость не позволяла ему попроситься самому, однако страх остаться ночью посреди леса давил на нее и постепенно продавливал. Телега уже отъехала от него на десяток шагов.

- Да окликни ты его, идиот! - Рявкнул внутренний голос.

Артелион уже набрал в грудь воздуха, чтобы крикнуть, как возница все же остановился сам.

- Уф.

Юноша торопливо догнал ее.

- Куда путь держишь, парень? - Без лишних приветствий спросил старик. Его лицо было испещрено множеством морщин. Кустистые брови придавали простому лицу чудаковатый вид, а глаза оказались глубокими и понимающими. Одежда выдавала в нем простого деревенского жителя. Потрепанные холщовые штаны, с заплатами на коленях и домотканая безрукавка, открывающая загорелые жилистые руки.

- В лагерь защитников.

- Вот тебе раз! - Воскликнул старик. - Зачем тебе туда, мил человек?

- Нужно мне. - Не стал вдаваться в подробности Артелион.

- Ну, коли нужно, залезай на телегу. До нашей деревни подвезу.

Юноша торопливо закинул мешок с вещами позади дров, а сам залез на козлы, рядом с возницей.

- Пошла! - Тряхнул поводьями старик, и пегая кобыла возобновила свой скорый шаг. Несколько мгновений ехали молча. Юноша приноравливался к жесткой лавке и тряске, которые, казалось, сообща могли выбить душу из человека.

- Пешком все же было лучше, хотя так, понятно, быстрее. Потерпим.

- Трясет. - Понимающе усмехнулся возница, наблюдая за мучениями попутчика. - Но быстро привыкаешь. Меня Тоском кличут, а тебя?

- Артелион. Можно просто Тэл.

- Ты чего один на ночь глядя в лес забрел? Тут, знаешь ли, не город, фонари никто не зажжет.

- Это я уже понял. - Хмуро буркнул Артелион.

- Да и народ у нас, знаешь, не шибко-то дружелюбен. Недавно тут настоящая бойня была. Люди барона ла Рона не поделили дорогу с людьми ла Дрета. Восемь трупов. Поехали, знаешь, ловить выродков тарматских, а оно вон как вышло.

Тоск сплюнул на землю и нервно оглянулся назад.

- Пошла! - Хлестнул он кобылу поводьям.

Ненадолго воцарилась тишина, нарушаемая лишь скрипом колес и звуками леса. Тоск управлял телегой, а юноша просто не хотел ни с кем разговаривать. Усталость от дороги, вкупе с переживаниями последней недели, давили на плечи с утроенной силой. Настроения интересоваться делами собеседника не было. Захочет, сам спросит, а нет, так тишина лучший попутчик. Артелион чувствовал, что нуждается в одиночестве, смене обстановки, новых простых заботах, чтобы окончательно не сойти с ума от пустоты, образовавшейся там, где раньше была Сатеника. Пустота, как сочащаяся кровью рана, доставляла невыносимую боль, порождая неосознанное отрицание случившегося. Не верилось, что все это происходит с ним. Не на страницах книги, а здесь и сейчас, в эти поганые, проклятые Аксеей, мгновения. В подобной ситуации, скрывать свои чувства за маской холодной невозмутимости, было самым простым способом избежать появления болезненных мыслей и воспоминаний, ведь постоянно приходилось думать о своем поведении и его соответствии выбранному образу. Глупо? Пожалуй. Действенно? Возможно.

- Чего хмурый-то такой? - Не выдержал Тоск. - Умер что ли кто? Али девка бросила?

Юноша вздрогнул, ссутулился и бросил на него убийственный взгляд. В душе ярким пламенем вспыхнула ненависть.

- Чтоб ты сдох, ублюдок!

Возница пожал плечами и отвернулся. Несколько мгновений Артелион успокаивался, стараясь не кинуться на собеседника с мечом наголо. Потом, убедив себя, что Тоск никак не хотел его обидеть и сказанул первое, что пришло в его пустую голову, глухо ответил:

- Не важно. - И уточнил. - Просто не весело. Скажи, долго нам ехать?

- Не-е-ет! - Протянул старик. - К полуночи доберемся до деревни, а лагерь защитников у нас, почитай, в соседях. - И сплюнул на землю. - Покоя от них нет.

- То есть?

- Девки весь день там пропадают, да и эти стервецы постоянно по деревне шныряют. Землю топчут, да кур пугают.

Артелион через силу усмехнулся. Ему, понятно, было плевать.

- Тебе чего от стражей-то этих надо? - Спросил Тоск - Никак воевать захотел? У нас вот тоже был такой прыткий. Ушел к Вратам сам, а вернулся... эм... короче там и схоронили в братской могиле.

Юноша несколько мгновений молчал, не обращая внимания на болтовню возницы, глядя прямо перед собой невидящим взглядом. До него только сейчас стало доходить, что он оставил родной дом, возможно, навсегда. Сердце защемило от осознания того, что может больше никогда не увидеть добрых глаз матери и строго лица отца.

- А еще ты никогда не увидишь Сатенику. - Безжалостно встрял внутренний голос. - Поэтому хватит ныть. Лучше привыкай по сторонам смотреть. Не на свиданку едешь.

- Добровольцем записался. Отомстить хочу. - Тихо ответил Артелион.

- О как...

Теперь уже замолчал Тоск. Телега скрипела, тряслась, грозилась развалиться, но продолжала увозить Артелиона все дальше от дома.

- Сочувствую. - Печально вздохнул старик. - Слышал я о нападении этих тварей с Тармата. Что им только понадобилось в Оссене?

- Не знаю. - Пожал плечами юноша. Говорить об этом не хотелось, но что поделаешь. - Кто говорит, что отомстить хотели за бойню в Каньоне, а кто - что припасы хотели украсть.

Тоск фыркнул.

- Припасы в деревне проще взять! У нас вон урожай только с полей собрали! Бери, не хочу!

- Оружие в деревне не возьмешь. - Возразил Артелион. - В городе всегда есть чем поживиться. Одежда, обувь, еда. Деньги и драгоценности горожан, наконец!

- Деньги-то им зачем? Кто им продаст тут что?!

- Откуда я знаю? - Устало махнул рукой юноша. - Торгаши - народ ушлый, готовы мать родную продать.

Услышь эти слова Карут фас Тори, и Артелион получил бы хороший подзатыльник, а потом бы выслушивал длинную лекцию о том, что в каждом ремесле есть свои лентяи и бездари, бросающие тень на честных тружеников, и что человек, судящий обо всех по одному не может быть ни кем, кроме как дураком. За этим последовал бы многозначительный взгляд, не оставляющий сомнения, на кого Карут намекает.

- А вообще, я слышал, что твари Тармата приходят сюда с оружием. - Недоуменно проговорил Тоск. - Так что, парень, тут что-то не сходится.

- Деревня.

Артелион улыбнулся.

- Кого отправляют через Врата? - Спросил он и тут же ответил сам. - Всех преступников, воров, убийц, приговоренных к смерти со всего Тармата. Со всего, понимаешь? Поэтому их так много. Им дают оружие, я так думаю, но оно ужасного качества. Зачем снабжать хорошими вещами тех, кого отправляешь на убой? Кто-нибудь на этом наверняка тоже наживается.

- Значит это их суть такая! На Тармате насилие впитывается с молоком матери. - С жаром заключил Тоск.

- Ну да, конечно. И младенцами они там завтракают.

Юноша посмотрел на собеседника. Старик шумно сопел, с силой сжимая поводья. Сосредоточенный взгляд полный праведного гнева был устремлен вдаль.

Артелион не стал спорить насчет последнего утверждения, тактично умолчав, что Тоск не бывал на Тармате и ничего знать наверняка не может. А его мысли на этот счет родились благодаря деревенским сплетням и другим подобным россказням. Исторические хроники были доступны далеко не каждому жителю Таолы. Артелион, прошедший обучение в частной школе Оссена историю знал, но опять же только официальную версию.

Согласно официальной истории Таолы, причины, по которым Стант Третий был вынужден открыть Темный портал и бежать на Фасган, были основаны исключительно на вероломности и неуемных аппетитах соседей. Когда Лесной король Джелы, Ре́йхор Первый из дома Мерцающей луны, тяжело заболел, от его имени стал править его старший сын Де́лиан. Его действия в отношении Таолы попирали все ранее заключенные договоры, что сильно осложнило отношения между двумя народами. Стант Третий призывал джелийцев остановить тирана и узурпатора, незаконно занявшего трон, который активно вредил в первую очередь Джеле. Более того, Стант просил Лайну, великую святую, жившую в то время, повлиять на Делиана, чтобы не допустить кровавых распрей между добрыми соседями. Король Таолы надеялся, что Святая Лайна, пользующаяся непререкаемым авторитетом не только в Джеле, но и во всем мире, прислушается к голосу разума и увидит ситуацию в истинном свете. Но джелийцы, как и Лайна, остались глухи к просьбам Станта Третьего. Когда Рейхор скончался, Делиан взошел на престол. Таола не ждала ничего хорошего от такого престолонаследия. На церемонию коронации Делиана Четвертого Стант Третий отправил лучших своих дипломатов и самые дорогие подарки, какими только располагала сокровищница таольского дворца.

Делиан Четвертый оценил старания Станта, принял дорогие дары, и согласился дать аудиенцию дипломатам Таолы. Также он пригласил Святую Лайну, в качестве третьей стороны, чтобы рассудить споры между двумя государствами, если таковые возникнут. К сожалению, переговоры не состоялись. Спустя некоторое время с начала аудиенции, позолоченные двери тронного зала королевского дворца Джелы резко распахнулись, и в коридор выбежал Делиан, зажимая рану на животе. Он был испуган и с ног до головы залит кровью. Подоспевшая на помощь стража ворвалась в тронный зал и увидела разбросанные тут и там тела. Из десяти человек, находившихся внутри во время аудиенции, включая королевских телохранителей, в живых остался только Делиан. Святую Лайну убили с особой жестокостью, вспоров живот и отрубив голову.

После этого Делиан Четвертый заявил, что под видом дипломатов Стант Третий подослал к нему убийц, которые, чтобы скрыть следы преступления, постарались перебить всех присутствующих. То, что среди них оказалась Святая Лайна, не остановило таольских выродков. Чтобы смыть нанесенное оскорбление и отомстить за гибель Лайны, Лесной король объявил Таоле войну, назвав ее темной язвой на теле мира, от которой необходимо избавиться.

Стант Третий, понятное дело, все отрицал, обвиняя Делиана в беспрецедентной провокации и создании ложных знамен, для удовлетворения собственных аппетитов. За убийство Лайны Стант требовал смерти Делиана, и уничтожения всего дома Мерцающей луны, как семьи, породившей такую подлую тварь. Но его попытки призвать мировое сообщество к благоразумию провалились. Гром-степь и Великое Плоскогорье с радостью откликнулись на призыв Джелы к геноциду. Святая Лайна стала символом борьбы с тьмой, поселившейся в Таоле.

До сих пор никто не знал, что же на самом деле произошло на той аудиенции. Таольцы были уверены в своей правоте, джелийцы в своей.

Артелион с печальной улыбкой вспомнил, как красочно рассказывал обо всех этих событиях его преподаватель по истории. Его рассказы были настолько яркими, как будто он сам был свидетелем коронации Делиана Четвертого, великих дел Святой Лайны, Кровавой аудиенции.

- Как давно это было.

Сейчас казалось, что нападение на Оссен было в прошлой жизни, а не неделю назад. Тоска по Сатенике сжала сердце Артелиона с новой силой. Закрывая глаза, он старался представить ее живой, смеющейся, какой помнил, но разум с невыносимым упорством вновь и вновь показывал ее лежащую на траве в парке. Поняв, что молчание сильно затянулось, Артелион взял себя в руки и ответил:

- Мы ничего о них не знаем. За полтысячелетия позабылось многое. Фасган видит лишь грязную сторону Тармата.

- Ты прав, парень. - Задумчиво произнес старик. - За что они нас так?

- История умалчивает. - Усмехнулся Артелион. - Точнее, до истины не докопаться.

- Это точно. Ну, видно, заслужили мы все это. - Печально улыбнулся Тоск.

- Отец всегда говорил мне, что в любой ссоре, всегда виноваты обе стороны. Просто иногда вина одной заметнее.

- А нам, простым смертным, никто никогда правду не расскажет. Да и зачем она нам?

- Мудрый человек. - Чуть подумав, сказал старик. - Надеюсь, он жив?

- Жив. - Стиснув челюсти, ответил Артелион.

- И я, как видишь, жив. А Сатеника нет.

Тоск удивленно воззрился на собеседника и покачал головой.

- Поэтому ты здесь?

- Что? - Юноша не понял, к чему был задан последний вопрос. Тоск пояснил:

- Из-за отца ты решил пойти в Каньон?

Помолчав несколько мгновений, собираясь с мыслями и взвешивая свое решение, Артелион ответил:

- Нет. Я просто решил повзрослеть.

Разговор увял.

Вдалеке завыли волки. Артелион встрепенулся, оторвавшись от своих невеселых мыслей. Солнце давно село, лес погрузился во тьму. Лишь небольшой старый фонарь, предусмотрительно зажженный Тоском, давал крупицы света, позволявших хоть что-то разглядеть. Кобыла, заслышав волчий вой, начала нервно коситься в сторону, а Тоск подтянул поближе топор лесоруба.

- Это ведь не по нашу душу, да?

Голодный волчий вой, пробирающий холодом до костей, повторился.

- Проклятье на этих тварей! - В сердцах сплюнул старик. - Знал ведь, что не стоило задерживаться в лесу!

- Долго нам еще ехать? - Стараясь говорить спокойно, спросил юноша. Мрачная темень давила на него словно невидимый пресс. Вой волков заставил зашевелиться волосы на загривке, а руки сжаться в кулаки.

Вой послышался чуть ближе. Артелион вспомнил о мече, висящим на поясе и потянул его из ножен. Старик, заметив сталь, одобрительно и немного нервно кивнул. Он принялся подгонять лошадь, хотя та и сама побежала заметно быстрее. Больше всего на свете Артелион был благодарен судьбе за то, что встретил Тоска. Если бы не он, сейчас юноша уже лез бы на ближайшее дерево, чтобы утром кто-нибудь из крестьян, поехавших в Оссен, отогнал волков и помог спуститься на землю.

Тоск, не расслышал вопрос. Он сидел, плотно сжав губы, и напряженно вглядывался в лесную темноту.

- Успеем? Нет? - Вновь спросил Артелион.

В душе горела безумная надежда, на положительный ответ.

- Если Аксея поможет. Вот что, парень, лезь на дрова и выбери себе пару десятков чурбанов потяжелее. Лишь бы кобылка не споткнулась в темноте.

Артелион не стал спрашивать зачем. Засунув меч обратно в ножны, он полез под тент, сшитый из грубой ткани. Обдирая руки, юноша вытаскивал чурку за чуркой и складывал их у ног и рядом со своим местом. Вой раздался совсем близко. Артелион резко обернулся на него и увидел несколько пар светящихся в ночи желтых глаз.

- Они будут нападать на лошадь. - Прокричал Тоск, глядя в ту же сторону. - Не давай им подобраться близко, отгоняй!

Артелион кивнул и схватил первую чурку, готовясь к броску. Волки выскочили на дорогу, тут же окружив телегу. Лошадь встала на дыбы и дико заржав, постаралась рвануться прочь, но крепкая рука Тоска удержала ее на месте. Юноша кинул первую чурку со всей силой. Она угодила одному волку в бок, от чего тот жалобно взвыл и отскочил подальше. Второй успел увернуться, и кинулся на Артелиона, но брошенный чурбан с левой руки остановил его, угодив в голову. Следующее полено улетело в волка, наседающего на лошадь. Оно попало ему в лапу. Хромая и поскуливая, волк отбежал в сторону.

Тоск изо всех сил удерживал лошадь, пока его попутчик отбивался от волков.

- Держись! - Крикнул он, резко дернув поводьями. Испуганное животное рвануло так, что Артелиона опрокинуло на кучу с дровами. Больно ударившись об острые выступающие из-под тента края поленьев, юноша охнул. Кобыла понеслась, а волки кинулись следом. Телега прыгала на неровностях, так и норовя выбросить седоков. Поленья, уложенные, как попало, начали сыпаться на дорогу, мешая волкам. Теперь хищники все были позади, поэтому отгонять их дровами стало легче. Одному чурбан попал в переднюю лапу ближайшему преследователю. Волк рухнул на землю, кувыркнувшись через голову, другой успел отпрыгнуть в сторону, едва не угодив под лапы соседу. Серые тени быстро нагнали телегу, начали обходить ее с разных сторон. Один попытался ухватить Артелион за ногу, но юноша в последний момент одернул ее. Острые клыки клацнули в опасной близости от сапога. Угостив прыткого хищника поленом, юноша вновь сосредоточил свое внимание на защите лошади. Еще пара метких бросков и волки, разочарованно взвыв, внезапно отстали. Артелион недоуменно провожал их взглядом, когда Тоск радостно воскликнул:

- Успели!

Юноша быстро обернулся и увидел перед собой множество огней, почувствовал запах жилья, дыма печей. Силы покинули Артелиона, столь внезапно, что он даже не заметил, как опустился рядом с возницей. Напомнила о себе боль в изрезанных об острые края поленьев руках. Они подрагивали от усталости и перенапряжения.

- Вот это ночка!

- Уф, парень, сама Светлая Аксея тебя мне послала. - Вытирая пот со лба, облегченно проговорил Тоск. - Хорошо кидаешь!

Артелион через силу улыбнулся. Навстречу им спешили люди, все что-то кричали, размахивали руками, указывали в разные стороны. Громко, взахлеб лаяли собаки, где-то протяжно замычала корова.

Когда телега въехала в деревню, та напоминала разворошенный улей. Повсюду бегали мужики с факелами. В руках у них были топоры, вилы, некоторые были с копьями, а у одного, юноша заметил меч.

- Волки! Проклятые звери! - К телеге подбежал плотно сбитый здоровый мужик с коротко стриженой бородкой в такой же безрукавке, как у возницы, только на нем она трещала по швам.

- Тоск, мать твою, ты такой переполох устроил!

Старик облегченно улыбнулся, обнажив пеньки зубов. Он посмотрел на свои руки, крепко сжимающие поводья и недоуменно нахмурился.

- Не могу разжать. - Задумчиво пробормотал он. - Помоги мне, Ле́ло.

Здоровяк, расхохотался, хлопнув своей мощной дланью по борту телеги. Та колыхнулась, заскрипела.

- Давай сюда свои ручонки, старый!

К ним подходили еще люди. Подошел мужчина с мечом. Одет он был лучше остальных. Темно-синий шерстяной кафтан с высоким воротником был заправлен в штаны с красивой алой вышивкой. На широком кожаном поясе висели простые добротные ножны с мечом. Весь вид мужчины говорил, о бурной молодости. Морщинистое лицо в нескольких местах пересекали белые шрамы, а глубоко посаженые глаза смотрели требовательно и строго. Люди расступились, пропуская старосту к телеге. Никем другим он быть не мог.

- Лело, помоги Тоску. - Хмурое выражение не сходило с его лица. Очевидно, он был недоволен произошедшим переполохом. - Все остальные по домам. Нечего тут ворон смешить!

Мужики весело переговариваясь и посмеиваясь, начали разбредаться, а Лело, одним прыжком оказался на телеге, которая жалобно скрипнула под его весом.

- Эк, силен старый! - Прогудел он, разжимая руки Тосхе. - Штаны-то сухие?

- Сухие. - Старик отмахнулся и вытер освободившейся рукой пот со лба. - Ух, ну и ночка!

- Слышь, Тоск, представь уж парня-то. - Лело внимательно разглядывал попутчика. - А то сидит ни жив, ни мертв, да зыркает недобро! Родственник твой? - И не дав возможности ответить старику, продолжил. - Ты, парень, не обращай на него внимания. Он на старости лет медлить стал, думает долго, значит.

- Лело, хорош трепаться. - Окликнул староста. - А ты, Тоск, доиграешься со своими ночными поездками.

- Не сердись, Мерк! - Добродушно ответил Лело, усаживаясь на дрова позади Артелиона. Тому невольно пришлось отодвинуться, чтобы оказаться подальше от вонючих ног здоровяка. - Он не маленький, все сам знает. Сожрут его волки, ну и поделом! Кобылу только жалко.

- Однако.

Артелион вскинул брови от удивления. Лело производил впечатление рубахи-парня, местного заводилы, отличавшимся мягким нравом и добрым сердцем, но последние слова резко контрастировали с этим образом.

- Практичная сволочь.

- Ты мне не указывай, как бабу на сеновал тащить. - Пригрозил Мерк. - Мне трупы не нужны. Парень, ты кто такой. Откуда?

Юноша постарался, чтобы голос его не прозвучал устало:

- Артелион фас Тори. Из Оссена...

- Видим, что не из выгребной ямы! - Хохотнул Лело.

Артелион бросил на него хмурый взгляд, продолжая:

- ...шел в лагерь защитников.

Лело присвистнул и заулыбался. Мерк же не изменился в лице. Нечто подобное он и ожидал, увидев молодого парня с оружием и узлом вещей.

- Вот это да! - Протянул здоровяк. - У мамки под юбкой припекло? Приключений захотелось?

- Зачем? - Спросил староста, не обращая внимания на болтливого Лело.

Юноша медленно сделал глубокий вдох, чтобы не рассвирепеть. Не помогло. Пришлось с силой стиснуть зубы.

- Вы слышали о нападении на Оссен? - Вместо ответа спросил Артелион, смотря, не моргая в глаза Мерка. На Лело он специально старался не обращать внимания, словно тот был надоедливой мухой, которая кроме раздражения, ничего не вызывает. Пусть эта муха была большой и, наверняка, опасной.

- А то! - Опять Лело. - У меня там тетка живет! Недавно перебралась. Домик купила! Дорогой, зараза!

- Слышали. - Спокойно ответил Мерк.

- Вот поэтому и пошел. - Сдерживая рвущуюся наружу ярость, процедил Артелион.

Больше всего ему сейчас хотелось съездить кулаком по довольной физиономии здоровяка.

А еще больше хотелось свалиться на мягкую постель, предварительно хорошо поев. И чтобы руки перестали саднить, кровоточить и дрожать.

- Оставьте парня в покое. - Заговорил Тоск. - Он жизнь мне, можно сказать, спас.

- Ну, и зря! - Хохотнул Лело. - Надо было оставить тебя волкам. Я бы так и сделал.

- Лело, иди домой. - Раздраженно бросил Мерк. - Надоел уже, заноза.

- Мерк нынче злой. - Шепнул здоровяк, наклонившись к Артелиону. Тому пришлось приложить неимоверные усилия, чтобы не отодвинуть подальше от зловонного дыхания Лело. - А все из-за этой старой развалины, которой дома не сидится.

Он кивнул на сидевшего рядом старика.

- Ну, бывайте! - уже громко прогудел он, хлопнув Артелиона по плечу своей тяжелой рукой. Юноше показалось, что на него упал мешок с песком. - Надеюсь, паря, переживешь пару атак. Может, меч мне оставишь? Все одно тебе...

- ЛЕЛО!!! - Гаркнул староста. - Пошел вон!

Здоровяк спрыгнул на землю и, не оборачиваясь, зашагал вглубь деревни. Мерк проводил его негодующим взглядом, сплюнул.

- Тоск, кати свою телегу домой. С утра зайдешь ко мне. Парня забирай с собой, в деревне переночует, с утра в лагерь отправим. Всё.

Староста развернулся и быстрым шагом двинулся следом за Лело. Старик вздохнул, разминая руки, сжимая и разжимая кулаки.

- Вот так всегда, парень. - Печально улыбнулся он. - О зиме только я тревожусь, а как мороз вдарит, все ко мне побегут за дровами.

Артелион промолчал. В душе от усталости разгорался гнев на всё и вся.

- Идиот на идиоте! У одного изо рта дерьмо льется, не переставая, второй ночами за дровами ездит, а потом просит попутчика кидаться дровами в волков, а третий... по ночам по лесам шарится в одиночку.

- Когда я успел поглупеть? Остался бы возле Синицы! Нет, пошел в лес. У идиота и окружение соответствующее.

- Пошла! - Тоск хлестнул поводьями, понукая лошадь.

Телега, заскрипев, покатилась по деревне.

* * *

Утром настроение Артелиона лучше не стало. Помимо ссадин на руках болела спина от долго лежания на жестком соломенном тюфяке. Болела голова - Тоск уговорил юношу выпить за чудесное спасение кружечку ядреного яблочного сидра. Однако в больную голову пришла на удивление трезвая мысль: надо поскорее уходить от этого старика.

- От него одни неприятности.

Артелион сходил до колодца и умылся студеной чистой водой. Стало легче. Перекусив остатками купленной вчера еды, он отправился к старосте, чтобы узнать дорогу до лагеря. Видимо, сами защитники в такую рань не вставали, или Тоск что-то напутал, но никого даже отдаленно напоминающего стража Врат, юноша по дороге не встретил. Его мысли сейчас занимали более важные проблемы. Первой были родители, которые, возможно не нашли записку и прямо сейчас поднимают весь Оссен на уши.

- С отца станется. Друзей в верхах у него много, поэтому поиски проведут по высшему разряду, а уж стражу у ворот опросят в первую очередь.

Если же записку нашли, то, собственно, ничего особо не изменится. Только беспокойство родителей за жизнь сына сменится раздражением, что их любимое чадо отправилось искать приключения. В любом случае, Артелион понимал, что завтра с утра отец будет здесь с десятком стражи в сопровождении. А значит, тянуть с отправлением в Каньон не следовало. Единственное, что могло уберечь юношу от возвращения домой - военная присяга. В вопросах данных клятв и обещаний отец был непоколебим.

Артелион спросил у полногрудой женщины в светло-зеленом платье дорогу к дому старосты. Он невольно ускорил шаг, привлекая к себе внимание жителей деревни. Дом Мерка отличался от остальных построек, как королевский дворец, от собачьей конуры. Хоть деревенька и была богатая, сказывалась близость Оссена, такого дома Артелион здесь никак не ожидал увидеть. Особняк, сложенный из белого камня, украшенный искусными барельефами, величественностью мог поспорить с домами зажиточных горожан. Вокруг него была сделана ажурная металлическая ограда, перекрывающая доступ всем желающим в небольшой зеленый парк, расположенный перед домом. Хозяйственные пристройки были выполнены в том же стиле, что и сам дворец.

Юноша в замешательстве замер перед калиткой: то ли ждать дворецкого, то ли входить без приглашения. Неизвестно, сколько бы он так простоял, раздумывая что делать, если бы из дома не вышел сам Мерк. Следом за ним, понурив голову, шагал Тоск.

- ...не потерплю больше, чтобы деревня из-за тебя поднималась по тревоге! - Услышал окончание фразы Артелион.

Мужчины подошли к калитке и остановились перед ней.

- Ты понял меня? - Грозно спросил староста.

Тоск печально кивнул с видом человека, который лишь смиряется со своей судьбой, не понимая, что такого он сделал. Всего лишь съездил за дровами.

- Иди. - Кивнул на выход Мерк. Тут он заметил гостя. - Чего тебе, парень? - спросил староста, заметив стоявшего за оградой Артелиона. Окинув его взглядом внимательных глаз, Мерк слегка сощурился.

- Меня зовут Артелион фас Тори. - Твердо представился юноша.

- Пусть так. - Кивнул Мерк в ожидании ответа на свой вопрос. Он был не в настроении. Тоск здорово его разозлил.

- Я хочу узнать дорогу к лагерю защитников Врат. Тоск говорил, что он поблизости.

- К чему такая спешка? - Удивился он. - Не терпится повоевать?

- Да что они все заладили со своим "повоевать"?! Вам какое дело, собаки?!

Артелион понял, что опять начал раздражаться и поспешил взять себя в руки.

- Я тороплюсь.

- Бежишь от кого-то? Тогда ты выбрал не самое удачное место спрятаться.

- Спокойно, Тел, спокойно!

Юноша бросил на старосту хмурый взгляд. Ничего объяснять посторонним людям он не хотел, а уж тем более разговаривать с этим человеком. Если вчера, Мерк производил на Артелиона хорошее впечатление, то сегодня ему это явно не удавалось.

- Вы можете просто сказать, в какой стороне находится лагерь? - Стараясь говорить вежливо, тщательно подбирая слова, спросил юноша.

- Там. - Махнул рукой староста, указывая за спину собеседника. Раздраженный поведением Тоска и непонятной скрытностью собеседника, он не вспомнил, что вчера сам обещал отправить парня в лагерь новобранцев.

Артелион пристально сощурил глаза, глядя на Мерка.

- Спасибо.

- Разговаривать дальше с этим упрямым бараном - только настроение портить, а оно и так не очень. Спрошу у кого-нибудь другого и даже попрошу, чтобы проводили. Вряд ли кто-то откажется, если ему предложить пару медных лихов.

Староста внимательно разглядывал стоящего перед ним парня. Его раздражение медленно сменялось удивлением. Зачем тебе это? Так и хотелось крикнуть ему. Живи! Люби! Сам отслуживший добровольцем у Врат больше пяти лет, Мерк навидался всякого. От нелепой гибели по случайности, до самоубийства во время штурма. Молодые ребята сходили с ума и бросались на меч, либо, презрев всякую осторожность, бросались в самоубийственные атаки. Каньон ломал людей. Как заклинания рефов, оставляли после себя изломанные покалеченные тела, так и он безжалостно и неумолимо ломал души.

Артелион, криво усмехнувшись, развернулся и, собрался, было уходить, как его остановили тихие слова старосты:

- Каньон страшное место. Очень. Хорошенько подумай, парень, прежде чем туда пойти. Это не игрушки и не шутки.

- Я сделал свой выбор. - Не оборачиваясь, ответил юноша нарочито беззаботно.

- Мне с ним очень помогли.

Лагерь защитников Врат представлял собой большую прямоугольную поляну с одним длинным деревянным бараком, несколькими небольшими хозяйственными постройками и парой смотровых вышек. Огражден он был невысоким деревянным заборчиком, в котором со времени его постройки, появилось много тайных проходов. К воротам вела широкая дорога с накатанными колеями. Миновавшему ворота Артелиону, предстал во всей красе широкий пыльный плац. Пустой. Пара стражей проверила его договор, указывающий, что молодой человек доброволец. Один и из них улыбнулся, а второй, презрительно сплюнул на землю. Стражи указали вновь прибывшему юноше дорогу к коменданту, и вернулись к своим делам - игре в кости в теньке забора. Лагерь был пуст, как заброшенный город. Артелион нашел глазами нужный дом и поспешил к нему. Вежливо постучавшись в дверь, он вошел.

Обстановка дома напомнила ему о вербовочном пункте, что сразу же заставило задуматься над своим поведением. Мужчина, лежавший на небольшой койке, установленной прямо в рабочем кабинете, не вставая и даже не открывая глаза, спросил:

- Что надо?

- Я Артелион фас Тори, записался добровольцем в Оссене. В вербовочном пункте меня отправили сюда.

- Тебе повезло, фас Тори. - Продолжая лежать, с зевком ответил комендант. - Вчера всех отправили в Каньон. Так что можешь отдыхать. Ты тут один из новобранцев. Первый.

- Повезло, да?

Артелион чуть не выронил мешок с вещами от такой новости. Завтра с утра приедут его родители, а он вынужден торчать тут непонятно сколько. Отсюда до Каньона было три дня пути. Значит, караван с новобранцами опережает его на целый день! Мысли вихрем пронеслись в голове юноши. Надежды на успешное завершение задуманного дела опасно затрещали.

- Сколько мне дожидаться следующего отправления? - взяв себя в руки, спокойно спросил он. Делать вид, что все хорошо, его последняя соломинка, позволяющая не провалиться в пучину отчаяния.

- Как соберется достаточное количество человек, так и отправим. Кстати, фас Тори. - Комендант на мгновение прервался, чтобы вновь зевнуть. - С этого момента ты рядовой, поэтому обращаться ко мне "господин унтер-офицер". Дисциплина тут не очень строгая, но лучше тебе зарубить себе на носу, что субординация вещь серьезная. В Каньоне с этим строго.

Артелион пропустил мимо ушей последние слова, лихорадочно прикидывая, что можно сделать в сложившейся ситуации. Получалось, что только сохранять спокойный вид. На всякий случай, он решил спросить у коменданта:

- А можно ли отправиться в Каньон пораньше... э-э-э, господин унтер-офицер?

Тот удивленно открыл глаза и приподнялся на локтях, внимательно глядя на парня. Его черный мундир был смят от долго лежания на кровати, обветренное лицо выглядело устало, длинные темные волосы, собранные в хвост, напоминали разворошенный стог сена. В глазах, поверх равнодушия, все отчетливее проступало любопытство.

- Не терпится хлебнуть лиха? - Понимающе усмехнулся он.

Артелион после недолгих раздумий решил выложить капитану всю свою историю. Иного пути не было. Надежда, что служака проникнется к горю и поможет, пульсировала в такт беспокойно бившемуся сердцу. Унтер слушал юношу, не перебивая, задумчиво качая головой. Когда рассказ завершился, он беспомощно развел руками:

- Ничем не могу помочь, фас Тори. Отправить тебя в путь одного после прорыва, - служака покачал головой, - мне не нужны проблемы. Тем более, раз у тебя такие родители.

- Но я не могу ждать следующего отправления! - Воскликнул Артелион. Если бы он знал, то никогда бы не стал рассказывать о смерти Сатеники. Рассказ заставил переживать все заново. В какой-то момент юноша не поверил, что все это произошло с ним. Но пустота в сердце быстро вернула ощущение реальности.

- Встань на мое место, парень! - Строго сказал унтер. - Я тут не в игрушки играю, а несу ответственность за всех новобранцев, подписавших контракт! В Каньоне и так не хватает народу, чтобы терять его еще по дороге!

- А присяга? - Вспомнил Артелион. - Отец не сможет забрать меня, если я принесу присягу!

- Присягу приносят в Каньоне! И только там.

- Да чтоб вас всех!

Повисла тишина. Юноша, хоть и потерял последнюю надежду, сдаваться не собирался. Мозг прокручивал различные варианты, от уговоров отправиться пешком, до побега прямо сейчас. С каждым мгновением отец был все ближе. Внезапно, Артелиона осенило:

- Деревня! - Пораженно, словно решил трудную задачу, выдохнул он.

- Ну конечно, как я мог забыть об этих козлах?!

Унтер, вновь улегшийся на кровать и прикрывший глаза рукой, вопросительно приподнял голову.

- Мерк служил в Каньоне? - Спросил Артелион.

- Да. - Нахмурившись, ответил комендант.

- Его можно попросить дать мне лошадь! - Озвучив свою идею, юноша сам понял, насколько нелепо она звучит.

Унтер фыркнул и опустился голову на подушку.

- Не занимайся ерундой. - Посоветовал он.

- Господин унтер-офицер, если Мерк согласится мне помочь, вы разрешите отправиться без каравана?

Несколько томительных мгновений служака лежал молча, размышляя. Артелион от напряжения сжал кулаки и слегка подался вперед. Он едва сдерживал себя, чтобы не кинуться бежать обратно в деревню. Останавливало его лишь понимание того, что без согласия унтера, Мерк вряд ли поможет.

- Разрешу. - Наконец ответил унтер. - Но! - Строго продолжил он. - Только с сопровождением. Если кто-нибудь отправится с тобой, так и быть, езжай. Герой.

Артелион был согласен ехать хоть с Лело, лишь бы поскорее убраться подальше от заботы и тошнотворной опеки родителей. Однако юноша не кинулся в тот же миг в деревню, вспомнив, наставления отца, что письменное подтверждение всегда весомее устного.

- Надеюсь, унтер умеет писать?

- Господин унтер-офицер. - Робко начал Артелион. - Вы можете написать это?

- Что? - Удивился тот.

- Разрешение.

Унтер усмехнулся. Он с кряхтением начал подниматься с кровати, а когда встал, буркнул:

- Сын купца. Тебе повезло, что Мерк умеет читать.

В середине дня, сидя верхом на лошади, Артелион уже не лучился радостью. Нет, он был рад, что все так удачно разрешилось, а главное, быстро. Мерк, прочитав разрешение, потребовал объяснить ему, чем вызвана такая спешка. Юноша, скрепя сердце, вновь рассказал свою историю. Староста долгое время внимательно смотрел на него. В тот момент Артелион был готов взвыть от бесконечно мучительного ожидания. Мерк, кивнув своим мыслям, согласился. Поручение унтера он решил выполнить со всевозможной тщательностью. Однако потребовал и плату. Меч юноши вместе с ножнами перекочевал на пояс старосты, а все денежки, оставшиеся после общения с жадным вербовщиком, в кошель. Но плохое настроение было вызвано не потерей денег и оружия. Ехавший рядом здоровяк Лело оказался самым нежеланным попутчиком. А если учесть, что ехать надо было три дня, то Артелион проклинал Мерка, капитана и, конечно же, себя.

- Не иначе сама Су"тут услышала мои молитвы! Дернуло же меня подумать о Лело!

- Вот не понимаю я тебя, хоть убей! - Говорил здоровяк, почесывая короткую бородку. - Что тебе делать в Каньоне? Убьют же!

Юноша решил принять этот удар судьбы с философским безразличием. Запасаясь терпением, необходимо было прихватить побольше спокойствия. Два всадника ехали бок о бок по лесной дороге. Лошади бежали трусцой, а это не мешало Лело приставать со своими вопросами:

- Вот скажи, мечом ты владеть умеешь? Нет! Это видно сразу, глядя на твою походку. Стрелять умеешь? Готов поспорить, арбалета в руках не держал!

- А ты молчать умеешь? Готов поспорить, ни на мгновение не затыкался.

Сам здоровяк, одетый в кожаную клепаную броню, был вооружен одноручным топором. Стальной полумесяц лезвия хищно блестел на солнце. Небольшой круглый щит с шипом посередине висел у Лело на спине. Причем двигался здоровяк с ним так свободно, будто не замечал вовсе. К седлу его лошади был приторочен длинный лук, а колчан располагался с противоположной стороны. Артелион мог похвастаться лишь кинжалом с лезвием длиной в ладонь, которым его вооружили в деревне на всякий случай. Он болтался на ножнах, прикрепленных к поясу. Поскольку Мерк решил не догонять караван с новобранцами, которому предстояло зайти в еще один лагерь по пути, а ехать сразу в Каньон по старой дороге, лошадь Артелиона была навьючена различными хозяйственными вещами. Походный плащ был свернут тюком и прикреплен к задней луке седла. Небольшой чугунный котелок и сковородка, позвякивали, сталкиваясь друг с другом. Переметные сумы с едой и прочими мелочами были навешаны и спереди и сзади седла.

Ехать было неудобно. Звон посуды, бесконечные разговоры Лело и жесткое седло своенравной лошади раздражали. К вечеру Артелион понял, что с непривычки натер себе зад. С каждым мгновение уходящего дня его настроение ухудшалось. Все тело болело от долгой езды, а болтовня здоровяка все никак не прекращалась. Неудивительно, что он постоянно прикладывался к фляжке, смачивая горло. Свой разговор он постоянно сводил к умениям собеседника. Если, по началу, Лело просто отпускал обидные замечания, то к концу дня перешел к нравоучениям и полезным советам. Сам он, похоже, знал все на свете и умел пользоваться любым оружием.

Несмотря на все недостатки собеседника, Артелион чувствовал уверенность и спокойствие, находясь рядом с этим человеком. Взор здоровяка постоянно внимательно скользил по придорожным кустам, между деревьями, возвращался назад и убегал далеко вдаль. Лело даже вверх нет-нет да поглядывал, ни на мгновение не прекращая болтать. К концу второго дня Артелион и сам не заметил, как начал поддерживать разговор. Все путешествие отдавало какой-то беззаботной романтикой. Глухой стук копыт по утоптанной узкой дороге, легкое движение лошади, надежный напарник и цель впереди.

- Еще бы зад так сильно не болел...

Сам того не замечая, юноша поведал свою историю Лело. Он ожидал привычной реакции людей, узнавших о чужом горе. Однако никакого сочувствия в голосе здоровяка не промелькнуло:

- Это еще что! - Сказал он. - Вот помню у меня...

Таким образом, шла вся их беседа. Как только Артелион хотел что-то рассказать и начинал это делать, его тут же перебивал Лело, у которого в жизни, оказывается, было еще страшнее, смешнее, опаснее, интереснее. Как будто это он всю жизнь прожил в городе! Но неизменно любой его рассказ сводился к нравоучениям по поводу Каньона. Юноша уже давно понял, что здоровяк отслужил там тоже немало, возможно под командованием унтера из лагеря, имя которого Артелион даже не удосужился узнать.

- Когда Врата начинают менять свет, значит, осуществляется переход. Тогда берись за оружие, парень. - Поучал Лело. - А еще лучше беги в сортир, чтобы на балконе не обделаться.

- Не бойся. - Буркнул юноша. - Не обделаюсь.

- Еще как обделаешься! Думаешь из Врат только джелийки красивые вылазят?

- Я знаю, кто оттуда может вылезти.

Лело расхохотался, хлопая себя рукой по груди.

- Нет, не знаешь! Никто не знает. Даже мужики, отслужившие там по несколько лет, и то перед каждой атакой молятся Аксее.

- Не в сортире же. - Хмуро ответил Артелион.

Его раздражало, когда Лело принимался наставлять его в воинской науке. В такие моменты он делался просто невыносимым, и Артелион радовался, что у него в руке только кинжал. Хотя и им очень хотелось прирезать здоровяка.

- Некоторые в сортире. - Не согласился Лело. - Главное, успеть сделать все грязные дела до гула. Перед самым выходом Врата начинают гудеть. Ты со своего балкона услышишь. Вот тогда-то ты должен быть на балконе с заряженным арбалетом и, желательно в шубе. Но в шубе, если только заклинатель на балконе есть, а так можно и без нее. И только потом начинается веселье! Правда, на мой взгляд, веселее всего до пятисотой отметки особенно первым ярусам.

- Ничего, мне для начала и второго хватит.

- Ну, для начала-то оно и понятно. - Многозначительно кивнул Лело.

В этом юноша был с ним согласен. Ему очень хотелось пустить кровь выродкам Тармата. Каждый раз, вспоминая погибшую Сатенику, жажда мести лишь крепла в нем. Но умирать, все-таки было боязно, а потому рваться на первые ярусы он точно не будет.

- До твоего балкона, правда, могут и не добежать. Перебьют... - Лело так внезапно замолчал, что Артелион кинул на него недоуменный взгляд. Тот представлял собой воплощенную сосредоточенность, высматривая что-то в лесу.

- Что? - Спросил юноша.

- Тихо. - То ли приказ замолчать, то ли ответ на вопрос. На всякий случай, лучше расценивать это как приказ. Как бы Артелион не задирал высоко нос, здравый смысл всегда оставался его верным спутником. Вот и сейчас он подсказывал ему, что на время пути лучше слушаться Лело. Что могло насторожить здоровяка поблизости от Каньона на одной из заброшенных дорог? Ответ очевиден - отродья Тармата. Это была очень плохая новость. Настолько плохая, что юноша положил руку на кинжал и нервно стиснул рукоять. Лело остановил лошадь и проворно спрыгнул на землю, продолжая всматриваться в лес. Артелион тоже спешился и подошел нему. Солнечные лучи не проникали под лиственные своды деревьев, поэтому мелькнувшая вдалеке тень осталась незамеченной.

- О, Аксея! - Воскликнул здоровяк и обернулся к Артелиону! - Бегом на лошадей.

Не мешкая ни мгновения, Лело бросился к своей лошади и одним прыжком оказался в седле.

- Чего встал, дурень?! - Заорал он.

- А? Что за паника?

Артелиону, вглядывавшемуся в лесную чащу пришлось последовать примеру своего сопровождающего.

- В чем дело?! - Огрызнулся юноша, буравя ожидающего его собеседника гневным взглядом.

- Берегись!

Из лесной чащи с знакомым шипением вылетел сгусток огня и пролетел над головой Артелиона в паре ладоней. Его обдало жаром, лошадь испуганно заржала и встала бы на дыбы, если бы Лело вовремя не схватил уздечку.

- Быстро за мной! - Здоровяк ударил пятками в бока своей лошади и пустил ее в бешеный галоп. Артелиону, едва пришедшему в себя, ничего не оставалось, кроме как последовать следом. Уже собираясь дать посыл лошади, он краем глаза заметил новый сгусток огня, приближающийся к нему из леса. На этот раз сгусток летел точно в цель.

- А-а-а-а!!! - Заорал юноша, от страха выпрыгивая из седла с легкостью заправского кавалериста. Больно ударившись ногами о землю, Артелион понял, что если он и дальше будет хлопать глазами и соображать, как пьяная шлюха, то живым ему быть ровно до первой атаки в Каньоне, если этот ксет его сейчас не убьет. Поэтому схватившись за уздечку Артелион сильно хлопнул лошадь по крупу и рванулся вслед за ней, неуклюже зацепившись за седло. Через несколько мгновений он сумел вставить ногу в стремя, но сильная тряска не позволяла ему нормально усесться в седло. Но это было намного лучше, чем стоять на месте, изображая из себя отличную мишень. Болтаясь на лошади, как куль с дерьмом, он представлял собой жалкое зрелище.

- Зато живой. - Мелькнула в голове отдаленная мысль.

Третий сгусток, летящий ему наперерез Артелион увидел вовремя. Резко натянув поводья, он остановил лошадь, и заклинание пронеслось в паре шагов впереди. Эта остановка позволила юноше взобраться в седло, как подобает.

- Пошла, сука! - Что есть мочи заорал он, пиная лошадиные бока пятками. - Быстрее! Быстрее!!!

Лело, успевший за время акробатических упражнений спутника, отъехать на добрую сотню шагов не без ехидства наблюдал за ним. Ему самому приходилось не раз удирать с поля боя, а потому он прекрасно понимал, какие чувства творятся в душе парня. Когда надо спасти жизнь становится плевать на все: на достоинство, на честь, на знамена. Только самые стойкие солдаты способны сохранять рассудок в таких ситуациях.

Несмотря на неуклюжие и смешные потуги Артелиона остаться в живых, он уже на всех парах несся к Лело и ругался так, что листья на деревьях сворачивались.

- Что ты ржешь?! - Рявкнул он, осаживая лошадь рядом с Лело. - Скорее, скорее!

Здоровяк расхохотался в голос:

- Да не выйдет он из леса! Ха-ха-ха!!! Ой, насмешил! Видел бы ты себя! Таких номеров даже в цирке не показывают!

Артелион глубоко дышал и непрерывно всматривался в лес.

- Точно не погонится за нами?

- Точно!

Опровергая слова Лело, шагах в пятидесяти от всадников затрещали кусты и на дорогу выскочил ксет в порванных лохмотьях. Выглядел он не самым лучшим образом. Изрядно отощавший, с множеством ран и ссадин и почему-то совершенно лысый, ксет тем не менее оказался хозяином положения. Он развел руки в стороны и начал громко выкрикивать слова на своем языке.

- Су"тут тебе в жены! - Лело подавился смешком и потянулся за луком, но быстро передумал стрелять, когда заметил, что по земле прямо под лошадьми замелькали дымные полосы.

- ВАЛИМ! - Рыкнул он, посылая кобылу в галоп.

На этот раз Артелиону не нужно было повторять дважды. Он дал посыл своей лошади даже раньше, чем услышал команду Лело. Всадники едва успели отъехать, как на том месте, где они только что стояли, взметнулся огненный столб шириной в добрый десяток шагов. Волна жара ударила по путникам со страшной силой. Лошади заржали от боли. Им вторили обожженные люди. Артелион почувствовал, как затрещали волосы на голове. Огненный столб полностью скрыл всадников от ксета.

Путники гнали лошадей до тех пор, пока те не начали выбиваться из сил.

- Все. Оторвались. - Тяжело дыша, произнес Лело, ощупывая свое лицо. - Ты как, парень?

- Вроде в порядке. - Артелион, хватающий воздух ртом так же часто и глубоко, как и его лошадь, смотрел расширенными от ужаса глазами.

- Штаны проверь. - Сплюнул здоровяк и поехал вперед. - Не отставай и смотри в оба.

Юноша послушно поехал следом. Несколько мгновений был слышен лишь тихий топот копыт. Лело постоянно оглядывался назад, нервно сжимая рукоять топора. Отойдя от бешеной скачки и пережитого ужаса, Артелион заметил:

- Он же не выйдет из леса!

Лело окинул спутника сердитым взглядом и произнес:

- Смелая попалась собака. Я бы на его месте не рискнул выскакивать на дорогу.

- Да он ее изучил за это время, как дом своей мамаши!

- Пожалуй. - Кивнул собеседник. - Проклятье, сильно он нас поджарил.

- От нас остался бы только пепел, промедли мы хоть мгновение. - Согласился Артелион.

- Ксет устроил засаду. - Задумчиво пробормотал Лело. - У него могло получиться, если бы не счастливая случайность.

Артелион удивленно приподнял брови.

- Какая случайность?

- Он подумал, что я его заметил.

- А ты его разве не заметил?

- Нет. - Лело хохотнул. - Я подумал, что зверь какой-то подошел близко к дороге и подумывал его подстрелить на ужин.

- Замечательно. - Артелион был шокирован.

- Если бы я не спрыгнул с лошади, думаю, огненный столб ударил бы по нам шагов через десять. Ну, или что-нибудь другое.

Артелион сглотнул и нервно огляделся по сторонам.

- Он не погонится за нами?

Звучало, конечно, глупо. Они проскакали галопом достаточно долго. Ксет никак не мог бы угнаться за ними. В ответ Лело насмешливо фыркнул и посмотрел на молодого спутника, как на ненормального.

- Этот выродок, давно понял, куда попал, поэтому сейчас старается вести себя тихо-тихо.

- Тихо-тихо?!

Артелион от такого заявления даже позабыл на мгновение о своем страхе.

- Огненный столб посреди дороги - это ты называешь тихо?

Лело пожал плечами.

- А что тут такого? Мы его заметили, а значит, должны умереть. Все наши тарматские гости понимают, что одни посреди враждебной земли и идти им некуда. Некуда, понимаешь? Они как загнанные в угол крысы, которые будут отчаянно сражаться, стараясь подороже продать свои жизни. - Он усмехнулся. - Веселые ребята. Но я им не завидую.

Слушая здоровяка, Артелион изо всех сил старался гнать из головы трусливые мысли. Только сейчас он начал понимать, куда направляется. Сразу же вспомнились слова Мерка, предупреждающего об опасностях Каньона. Мелькнула предательская мысль. А может ну его? Может, есть какой-то другой способ отомстить за Сатенику?

- Успокойся, трус! - Мысленно крикнул себе юноша. - Ты тюфяк и хочешь оставаться им дальше?! Ты уже потерял Сатенику, заплатил за свое ничтожество ее жизнью! Тебе мало?!

Повисло молчание. Лошади устало трусили по дороге. Лело посматривал по сторонам, но уже более расслабленно. Проехав так несколько сотен шагов, юноша задал интересующий его вопрос:

- Ночевать где будем?

Вопрос его был обусловлен накрывшими дорогу и прилегающий лес сумерками. С каждым мгновением лесная чаща становилась все чернее. Артелион бросил попытки разглядеть в ней что-нибудь и принялся вглядываться вперед. Холодок начал проникать под одежду, заставляя ежиться.

- Поедем без остановок. - Ответил Лело.

С наступлением сумерек он больше не напоминал безмятежного болтливого деревенщину. Перед Артелионом был собранный опытный воин, прошедший через множество схваток в Каньоне, знающий, что делать в опасных ситуациях. В его глазах отражалось спокойствие и уверенность в успешном завершении путешествия. Юноша был согласен со своим спутником. Ночевка в лесу могла закончиться плачевно, если не повезет встретиться с гостями с Тармата.

Всадники перекусили на ходу, дали отдых лошадям, пустив их спокойным шагом. После недолгих раздумий все котелки и сковородки, позвякивающие в такт шагам лошади, полетели в кусты. Лело при этом долго ворчал. Расставаться с ценным имуществом ему не хотелось.

Дорога была утоптанная, едва-едва начинающая зарастать дикими травами и кустарником, поэтому можно было не опасаться, что лошади повредят ноги. Путники переговаривались исключительно шепотом, каждый раз морщась, когда животные громко всхрапывали. Артелиону казалось, что ночь не кончится никогда. Нестерпимо тяжелые веки так и норовили сомкнуться, а ничего не соображающая голова опуститься и уткнуться в лошадиную шею. Лело не выказывал никаких признаков усталости. Все такая же пряма спина, голова вертится во все стороны, хотя в такой темноте что-либо разглядеть было проблематично даже в пяти шагах. Только на фоне светлой сухой дороги, можно было различать темные силуэты пробегающих мелких ящериц и мышей. Лес полнился звуками. Гулко ухали филины, стрекотали кузнечики, Поскрипывали стволы деревьев, шелестя лиственными кронами. Где-то выли волки. Из кустов впереди и справа послышалось сосредоточенное фырканье. Чтобы не замерзнуть, всадники накинули на плечи плащи. Артелион закутался в свой темно-коричневый шерстяной плащ, как в одеяло. Лело оглянулся, услышав позади шорох одежды.

- К утру приедем. - Тихо сказал Лело. - Правь лошадь точно за мной. Дальше дорога будет уже. Постарайся не свалиться. А если свалишься, не ори.

- Как уж получится. - Буркнул Артелион.

И так узкая дорога сузилась еще сильнее. Это продолжалось до тех пор, пока он не превратилась в едва заметную тропинку. Ветви молодых деревьев так и норовили ткнуть в глаза, зацепиться за плащ, выдернуть клок волос. Те, что потолще грозились сбросить с седла, если зазеваешься и не успеешь пригнуться. О том, чтобы дремать на ходу не могло быть и речи. Сомкнешь глаз - и ты уже на земле с шишкой на затылке. Задача осложнялась еще тем, что в темноте, заметить такую преграду можно было только в последний момент. Сон окончательно улетучился, когда одна ветвь больно оцарапала щеку Артелиону. Зашипев от боли, он сквозь зубы выругался, проклиная темноту, лес и все путешествие, уже принесшее немало неудобств.

- А ведь это только начало. - Поморщился молодой всадник, наклоняясь, чтобы проехать под очередным деревом. Если бы не маячившая вперед фигура Лело, он бы давно уже заблудился и остановился, чтобы дождаться рассвета.

Ночь медленно подходила к концу. Когда стало заметно светлее, тропинка расширилась. По ее краям стали попадаться валуны, а сама она начала подниматься в гору. Лес стал реже. В предрассветных сумерках можно было разглядеть множество мелких камушков, лежащих на дороге, а вскоре, копыта лошадей застучали по скальной породе. Лес закончился. Впереди в неярком свете еще не показавшегося из-за горизонта солнца, лежало широкое каменное плато, в конце которого угадывались смотровые вышки лагеря.

- Ну, вот и добрались. - Выдохнул Лело с облегчением.

Артелион внимательно оглядывал открывшийся впереди пейзаж и мрачнел с каждым мгновением. Плато изобиловало множеством больших луж, в которых можно было смело искупаться. Огромные черные и серые валуны, разбросанные тут и там, порождали странную пустоту внутри. Редкие проплешины, поросшие мхом и низкой травой, небольшие кривые деревья, кое-как цепляющиеся за жизнь - все это невольно навевало мысли о самоубийстве. И лишь солнце, медленно выползающее из-за горизонта, дарило хоть какую-то радость.

- Впечатляюще.

- Красота. - Прокомментировал Лело.

- Да уж. - Хмыкнул Артелион в ответ. Указав на виднеющиеся вдалеке вышки, он спросил. - Каньон там?

- Это вспомогательный лагерь. Теперь уже город, конечно. Каньон дальше. - Ответил здоровяк и остановил лошадь. - Надо пожрать.

Наскоро перекусив, всадники вновь двинулись в путь. Лошади стучали копытами по камню и почти бесшумно ступали по редким поросшим мхом лужайкам. Ехать приходилось медленно. Копыта скользили по мокрым от росы каменным плитам, норовя съехать в какую-нибудь глубокую щель.

Городок представлял собой огороженное высоким деревянным забором нагромождение домов и хозяйственных построек. Тут располагались лечебницы, конюшни, кузницы, пекарни, дубильни, лаборатории алхимиков и корпуса инженеров. По периметру через каждый сто шагов располагались смотровые башни. На них и на ратуше, видневшейся в глубине городка, развевались королевские знамена.

Несмотря на раннее утро возле ворот образовался небольшой затор. Прибывшие караваны новобранцев из других мест загородили весь проход, поэтому пришлось ждать. В воздухе витали напряженность и страх. Никто не смеялся, не шутил. Даже разговоры, если и велись, то исключительно в полголоса. Новобранцы сидели на телегах и угрюмо молчали. На всех давила неприятная атмосфера этого места. Именно возле этих ворот многие, наконец, до конца осознавали, куда они попали.

- Это единственные ворота? - Поинтересовался Артелион, недовольно оглядываясь. Ему не терпелось попасть внутрь.

- Нет. - Отозвался Лело, рассеяно. - Это Северо-западный вход. Есть еще южный, он ведет к Каньону и Северо-восточный - к Нардолу.

- А ведь это еще лишь городок, снабжающий Каньон всем необходимым. Большой склад оружия и еды. Что же будет дальше?

Артелион невольно поежился.

- Мы будем стоять в очереди? - Хмуро спросил он.

Они подъехали к концу запрудившей северо-западные ворота колонны и остановились. Он постарался отогнать усталость, сосредоточившись на насущных проблемах.

- Главное сейчас - принести присягу, а уже потом разбираться со всякими мелочами. Лело не обратил внимания на своего спутника и продолжил всматриваться вперед, привстав на стременах. Наконец, найдя кого-то, он облегченно кивнул:

- Поехали, парень.

Здоровяк поехал вперед. Артелион поспешил следом, ведь двигаться приходилось сквозь толпу новобранцев, которые очень неохотно расступись перед обнаглевшими всадниками. Пристроившись в хвост Лело, юноша въехал в городок.

На широком плацу, с трех сторон огороженном казармами стоял строй новобранцев. Все в кольчугах, надетых поверх плотных поддоспешников, с мечами, висящими на поясах в видавших виды ножнах. Лица всех были частично скрыты шлемами с Т-образными прорезями. Строй не был ни опрятным, ни ровным. Кольчуги многих новобранцев были тронуты ржавчиной, с неровными краями рукавов и подолов. Поясные пряжки не сверкали на солнце. Шлемы многим были не по размеру, а потому их приходилось постоянно поправлять. Все это железо сменило не одного хозяина, поэтому не могло радовать глаз.

Все как один, новобранцы, потели от немилосердно палящего светила. Это делало их настроение еще более поганым. Артелион стоял в середине строя и мучился от тяжести кольчуги. От запаха железа мутило. Слишком уж он напоминал запах крови. Усталость после дороги делала свое дело: ноги гудели от напряжения, глаза слипались, а зевки с каждым разом становилось все труднее сдерживать. Не сдерживай он позывы сна, наверняка бы уже вывихнул челюсть. Ко всему этому следовало добавить томительно ожидание начальства, которое должно было появиться еще до полудня. Сержанты строго следили, чтобы их подчиненные держали жалкое подобие строя, не разговаривали и выглядели бравыми вояками, насколько это вообще возможно. Частично это удавалось, но в основном это был расхлябанный сброд. Капралы достаточно быстро объяснили особо непонятливым, кто здесь главный и куда они попали. Эти бедолаги стояли во втором ряду, скрывая синяки и ссадины под шлемами.

Большинство стоявших рядом с Артелионом мужчин были призваны на службу. Каждый землевладелец Таолы должен был один раз в два года платить оборонный налог. Величина его зависела от площади земель и количества проживающих на этих землях человек. Существовало два варианта уплаты оборонного налога: деньгами и людьми. Большинство землевладельцев предпочитало расплачиваться людьми, мужчинами в возрасте от пятнадцати до пятидесяти лет, отправляя их на стены Каньона на четыре года. Деньгами платили только мелкие помещики, у которых не было возможности найти подходящих по возрасту мужчин. Уплата оборонного налога людьми была намного выгоднее, чем деньгами. Деньги уходили навсегда, а мужчины могли вернуться. К тому же это позволяло землевладельцам избавляться от нежелательного контингента на своих территориях: разбойников, тунеядцев и лодырей, дураков и калек.

Отслуживший четыре года на стенах Каньона, призывник мог вернуться обратно в родную деревню или город без опаски, что им через пару лет снова расплатятся с королевством. Каждому отслужившему ставили небольшое клеймо на плечо в виде полукруга Врат со скрещенными перед ними двумя мечами. Получившие такое клеймо мужчины могли рассчитывать на карьеру военного. Их охотно брали на службу в королевскую армию и в дворянские вооруженные отряды. Купцы нанимали бывших защитников Каньона в охрану караванов.

По строю пробежала рябь, а сержанты внезапно задвигались шустрее. Отовсюду до погруженного в невеселые мысли юноши доносилось "едут!" "едут!". Он хмуро взглянул на пробежавшего мимо сержанта, который таким образом осматривал строй. Сделав пару замечаний, сержант занял свое место и замер, словно статуя. Как раз в тот же момент на плац въехал десяток всадников. Все как один в черных офицерских мундирах с золотыми пуговицами и аксельбантами. Высокий воротник каждого был застегнут на все пуговицы, несмотря на жару. У того, кто был впереди, на левом плече красовалось золотое оплечье. Генерал. Доверенное лицо короля Генеласа Первого, ответственное за защиту Фасгана. Артелион с интересом разглядывал командование Каньона, в пол-уха слушая торжественную речь. Когда строй громыхнул что-то в ответ, юноша едва успел открыть рот только для того, чтобы протянуть окончание.

- Поучаствовал.

Наконец, началось самое ожидаемое событие. Весь строй опустился на колени, и зазвучали слова присяги. Повторяя их за молодым офицером, держащим в руках свиток, Артелион чувствовал, как спадает камень с души. Теперь никто не сможет вернуть его обратно. Теперь только он будет решать, как распоряжаться своей жизнью.

- Теперь я смогу отомстить. - Прошептали губы.

Артелион оказался прав насчет своих опасений. На следующий день, во время завтрака, в столовую вошел офицер лет пятидесяти, в отглаженном черном мундире. Его загоревшее лицо украшали густые усы и несколько белесых шрамов. Он заметно прихрамывал, но, несмотря на это, весь его вид говорил о силе и немалом опыте. Окинув взглядом замерших с ложками в руках новобранцев, офицер слегка поморщился, от чего его лицо приобрело свирепый вид. Этого человека знали все в Каньоне, он отвечал за подготовку бойцов свежих наборов. Новобранцы его люто ненавидели до тех пор, пока не сталкивались с врагом лицом к лицу. После того они преисполнялись к пожилому офицеру чувством глубокого уважения и посмеивались над его подопечными, исходящими ненавистью и потом на тренировочных площадках. Впрочем, набор Артелиона еще не успел его возненавидеть, как и узнать, поэтому сейчас молодые парни просто настороженно уставились на вошедшего. До Артелиона донеслась пара смешков по поводу усов и шрамов офицера. Несколько мгновений висела тишина, пока офицер разглядывал замерших новобранцев.

- Рядовой фас Тори. - Зычным голосом произнес он, продолжая неодобрительно осматривать парней.

- Приехали.

Артелион нахмурился, поднимаясь со своего места, и в замешательстве посмотрел на офицера. Что говорить и как себя вести при общении со старшим по званию им объяснили, но сделать это впервые, когда на тебя смотрит сотня человек, оказалось не просто. Поборов нерешительность, юноша произнес непривычные слова.

- Здесь, господин... - Взгляд лихорадочно метнулся на рукава офицера, куда носились знаки отличия.

- Четыре золотистых полоски на правой руке!

Разумеется, им объяснили и это, но в голове Артелиона в этот момент было пусто, как в животе у нищего. Возникла неловкая пауза.

- Забыл! Проклятье на вашу армию с ее сложностями!

Офицер отреагировал на замешательство на удивление спокойно. Он вздохнул, возвел очи к небу, неслышно что-то прошептав и, стараясь не разораться, сказал:

- Успокойся, рядовой. Иди за мной.

Не дожидаясь юношу, служака развернулся и вышел прочь. Артелион понуро, стараясь не обращать внимания на тихие ехидные смешки, двинулся следом. Офицер стоял на крыльце и раскуривал трубку. Заметив Артелиона, он хмыкнул, выпуская клубы дыма изо рта.

- Карут фас Тори знакомое имя? - Спросил он.

- Еще бы.

- Знакомо. - Напряженно ответил юноша. Он старался не морщиться от запаха дешевого табака, исходившего от офицера, который побрезговал бы курить даже пьяный наемник.

- Хотя кто он, если не наемник?

- Тогда иди к северо-западным воротам, парень, да поскорее. Он ведь у тебя непростой человек, да?

- Да уж.

В голове Артелиона царил полный сумбур. Конечно, приезд отца он сам себе пророчил и не раз придумывал, что скажет в разговоре с ним. Сейчас паника вперемешку со страхом напрочь вытеснили из головы заготовленный ответ. А тут еще этот старый козел насмехается.

- Да, непростой. - Отстраненно ответил Артелион.

- Ты доброволец? - Пыхтя трубкой, офицер с интересом посмотрел на парня. Не дожидаясь ответа, он сказал. - Вижу, что доброволец. Призывной не стал бы так отвечать старшему по званию.

Артелион занятый невеселыми мыслями, вздрогнул от неожиданности. Он и думать забыл, что теперь каждый, кто носит черный мундир, может ему приказывать. Ему, сыну купца, который всегда жил как вздумается, разумеется, с оглядкой на мнение родителей, теперь придется выполнять приказы невежественных и необразованных людей. А самое страшное, что он сам на это пошел.

- Придется привыкать.

- Простите, я просто забыл ваше звание. - Смиренно ответил Артелион. - В голове бардак, а теперь еще и отец приехал...

Офицер, продолжая внимательно разглядывать изобразившего смущение юношу и, не вынимая трубки изо рта, процедил:

- Мне плевать, что у тебя в голове, рядовой. Если ты думаешь, что богатенькие родители тебя спасут от уставной жизни, то ты сильно ошибаешься.

- Я научу тебя запоминать все с первого раза, а иначе отправлю пушечным мясом на первые ярусы к Вратам. Твой пальчик красуется на договоре, поэтому на четыре года забудь о том, кем ты был раньше.

- Здесь ты простой кусок мяса, дурак, решивший покрасоваться перед своей несмышленой подружкой формой стража, травоядный выкидыш Су"тут. Здесь ты никто и ничто.

С каждым брошенным словом зубы Артелиона сжимались все сильнее. Лютая ненависть прокатилась горячей волной и грозилась прорваться сквозь маску холодного спокойствия, которая всегда выручала в таких ситуациях. Теперь он понимал, почему этого человека ненавидели все новобранцы. Его методы убеждения, наверное, были самыми эффективными в этом месте, но к этому еще предстояло привыкнуть, а сейчас, его хотелось убить.

- Ты понял меня, щенок?! - Внезапно рявкнул офицер.

- Понял. - Процедил Артелион.

- С характером. - Спустя пару мгновений игры в гляделки, хмыкнул вроде бы одобрительно, офицер. Юноша ни на йоту не поверил этому. - Обращаться ко мне господин капитан. А теперь марш к воротам, рядовой фас Тори!

- Слушаюсь, господин капитан! - Что есть мочи крикнул Артелион в лицо капитану и бросился исполнять приказ.

Капитан несколько мгновений смотрел в след бегущему парню, после чего развернулся и отправился строить новобранцев.

Столовая располагалась рядом с казармами, а от тех, в свою очередь, было рукой подать до выхода из лагеря. Артелион быстро добрался бы до ворот, но по дороге его перехватил Лело. Громыхнув какое-то неразборчивое приветствие, он не без ехидства поинтересовался:

- Ну, как тебе здесь?

Юноша хмуро взглянул на еще одного шутника.

- Прекрасно.

- Я вижу! - Хохотнул Лело. - Видок у тебя, будто голыми руками убивать готов.

Артелион решил, что с него хватит на сегодня издевок и насмешек:

- Слушай, Лело, тебе-то чего надо? Ты вообще, что тут все еще делаешь? Езжай домой. И без тебя тошно!

Здоровяк нахмурился, сжал могучие кулаки и слегка надвинулся на собеседника. Вместо того, чтобы отойти на шаг от рассерженного быка, юноша, все еще разозленный сделал наглый шаг навстречу, вызывающе глядя снизу в верх.

- И что я буду делать, если он будет меня бить? Плевать. Что-нибудь придумаю.

Несколько мгновений они мерились взглядами. Артелион чувствовал себя жалкой букашкой рядом с этим громилой, но злость и гордость, пульсирующие в такт, держали его на месте, словно две тяжелые колодки. Однако понимание бессмысленности возможной ссоры помогло утихомирить бушующую ярость. Юноша постарался высказаться более мягко, не меняя смысла.

- Меня ждет отец, я спешу. Если тебе что-то нужно от меня, то говори, а если нет - не задерживай.

- Экий ты злой. - Ухмыльнулся Лело, делая шаг назад, демонстративно сжимая и разжимая кулаки. - Кто тебя так разозлил?

- Старый усатый пень. - Ляпнул Артелион и только потом сообразил, что сказал это громко. Но оглядываться по сторонам, значит уронить достоинство, поэтому он просто мысленно помолился Светлой Аксее, чтобы капитан этого не услышал.

- А-а-а! - Довольно протянул здоровяк. - Капитан Дейс фас Горо! Тот еще овощ!

- Он самый. - Буркнул юноша.

- Слушайся его как мамку! - Доверительно посоветовал Лело. - Меня он многому научил. Дельный мужик. Табак только курит такой, что свинье впору задохнуться.

- Это точно. Слушай, Лело, ты так и не сказал, почему все еще здесь? - Напомнил Артелион.

- Решил задержаться. - Пожал плечами здоровяк и, наклонившись поближе к собеседнику, тихо добавил. - Хотим прогуляться по уцелевшим девочкам с Тармата. Помнишь, в лесу нас чуть не поджарила одна?

Юноша посмотрел на здоровяка, как на идиота. Помнит ли он? Да у него до сих пор пятки горят от того огненного кошмара!

- Я пошел. - Вместо ответа сказал Артелион. - Меня там отец ждет.

Он махнул в сторону ворот, где наблюдалась заметная толкотня.

- Удачи, парень. - Серьезно произнес Лело. - И постарайся не отлынивать тут от занятий.

Юноша махнул рукой на прощание и поспешил на встречу с отцом. Хотя в душе он очень хотел, чтобы эта встреча состоялась как можно позже, или вовсе не состоялась. Как было бы хорошо, если бы все всё поняли без слов.

Карут фас Тори царственно восседал в седле мышастого жеребца. Рядом с ним не менее величественно сидел начальник районной стражи, а за ним десяток его подчиненных. Все в начищенных до блеска кирасах, круглых шлемах с решетчатыми забралами. К седлу каждого был приторочен круглый щит, арбалет, а на поясах стражников висели полуторные мечи. Рядом с ними местные вояки выгляди оборванцами. Начальник стражи был одет в походный темно-зеленый мундир с коричневыми вставками. На нем подобный наряд смотрелся несколько нелепо. Заплывшее жиром лицо, внушительное брюшко и пальцы, словно маленькие колбаски не соответствовали маскировочному костюму егерей. К седлу начальственной лошади был приторочен тяжелый двуручный меч, только добавляющий нелепости к образу. Весь его вид говорил о неудачной попытке вспомнить молодость.

Карут фас Тори, хоть и обладал таким же животом, но одет был подобающе. Походный костюм не был формой егерей, а выдавал в нем странствующего торговца. Плотные штаны хорошего качества, бежевая рубашка и кожаная куртка со стальными нашивками. У пояса висел меч, но не в качестве украшения, как у начальника стражи. Он умел пользоваться оружием, хотя и предпочитал острой стали не менее острое слово. Лицо его избороздили морщины, а в карих глазах отражалась мудрость прожитых лет. Густая шевелюра осталась в прошлом, оставив напоминание о былой красоте лишь на висках. И без того гневный взгляд Карута на мгновение, когда в воротах показался Артелион, разгорелся яростью. Однако он быстро взял чувства под контроль, явив миру маску понимания и спокойного терпения. Артелион, заметив отца в гневе, слегка растерялся, но все же сделал твердый шаг навстречу. Начальник стражи, увидев приближение юноши, всплеснул руками и облегченно вздохнул. Но лицо его недолго оставалось радостным. Словно грозовая туча, на нем появилось суровое выражение, не сулящее сбежавшему отроку ничего хорошего. Карут фас Тори ловко для своей комплекции спешился и подошел к сыну. Несколько мгновений он сверлил его взглядом, пытаясь отгадать причины поступка любимого чада. Артелион отвечал ему упрямым взглядом барана, не собирающегося отступать перед превосходящими силами противника.

- Что это значит? - Строго спросил Карут фас Тори. - Что за ребячество, сын? Объясни.

- Я так решил. - Ответил юноша.

- Проклятье, Тэл! - Воскликнул Карут. Раздражение и страх отца за судьбу сына выплеснулось наружу. - Ты не виноват в ее гибели! Да будь там хоть все стражи Каньона, Сатенику бы не удалось спасти! Это роковая случайность! Осколки, сожри их Су"тут!

Люди стали оборачиваться. Кто-то недовольно заворчал, что всякие проходимцы слишком громко кричат и мешают спать добрым людям, а кто-то, наоборот, с удовольствием прислушался.

- А мне плевать! - Тихо, но твердо произнес юноша. - Если бы я не стоял, разинув рот, она была бы жива!

- Ты не властен над случайными событиями! - Раздраженно ответил Карут. - Ее могла убить косточка от сливы или слетевшая от порыва ветра крыша! Тогда ты бы тоже себя винил?

- Да! - И уже тише добавил. - Нет. - А потом раздраженно. - Не знаю! Но она погибла из-за меня. Это не случайность.

- Ты ведешь себя, как маленький ребенок, Тэл. - Покачал головой отец. - Неужели мне вновь надо тебе объяснять простые истины?

- Не надо мне ничего объяснять! - Нервно сказал Артелион. - Я все понимаю сам, но не могу поступить иначе. Я расту как цветок в саду. В тепле и достатке. И вот к чему это привело. Я мягок, как гончарная глина! Я не хочу таким быть. Мне противно от самого себя...

- Не неси чушь. - Перебил Карут. - Ты выбрал самое плохое место, чтобы доказать себе что-то. Тебя здесь убьют, как убивают сотни таких же сопляков, думающих, что они станут здесь настоящими мужчинами. Если хочешь доказать себе, что ты не мягкая глина, начни с понимания этой просто истины.

- Ты здесь не был! - Воскликнул Артелион.

- Мне хватает ума, чтобы понять это по своим финансовым отчетам. Сатенику ты не вернешь этим дурацким поступком. Я уверен, она была бы против.

- Сатенику я не верну ничем! Зато смогу отомстить за нее.

Карут фас Тори устало вздохнул. Он смотрел на сына, узнавая в нем свои черты. Когда-то и он был таким. Детское упрямство, борющееся со здравым смыслом. Это пройдет, надо лишь подождать пару годков. Ему было очень жаль, что на долю Артелиона выпало такое испытание, которое можно пожелать лишь злейшему врагу. Карут не раз обсуждал с женой возможность скорой свадьбы сына и Сатеники. Наверное, он и сам поступил бы так же, сбежав в Каньон, но ему повезло. Светлая Аксея уберегла его от такой судьбы, а он обязан уберечь от нее своего сына.

- Я знаю, ты пришел сюда, потому что не хочешь, чтобы такое повторилось вновь. - Вздохнул Карут фас Тори. - И ты учишься на ошибках. Это похвально. Но пойми, твоя жизнь, это слишком большая цена за ошибку. По крайней мере, для нас с твоей матерью.

- Я буду осторожен. Я понимаю, что если меня здесь убьют...

- Нет, не понимаешь! - Рявкнул отец. Артелион от неожиданности вздрогнул. - Ты думаешь только о себе и помешался на своем горе! Тобою движет жажда мести, застилая разум! Ты забыл о матери, которая не спит уже вторую неделю, переживая за тебя! Что с ней будет, если тебя здесь убьют? Ты подумал?

- Нет. - Пристыжено вздохнул юноша. Отец был прав во всем и, казалось, полностью понимал Артелиона, но тот видел, что Карут всеми силами пытается уберечь его от опасности. Юноша и сам понимал, насколько опасное место он выбрал для мести, но слова анрефа Деналиса не шли из головы. Только здесь можно было совершать дела, которыми можно гордиться самому и рассказывать своим детям. Здесь можно стать той каменной стеной, за которой потом будет возможность укрыть всех своих родных и близких. Или погибнуть. Этот момент несколько пугал, юношу, но он старался не поддаваться страху. К тому же, вон, даже необразованный Лело умудрился пройти эту школу, а уж ему, Артелиону, сама Аксея создала все условия, чтобы стать камнем, а не глиняной размазней.

Карут фас Тори разглядывал сына. Простая льняная рубашка висела мешком на худом торсе. Закатанные по локоть рукава открывали взгляду тонкие руки с длинными пальцами, больше подходящие писцу или поэту, нежели защитнику Врат. Просторные легкие штаны, были явно выданы не по росту. Гладкая кожа лица без изъянов и шрамов, карие глаза, в которых только-только стали прорастать ростки мудрости, аккуратная короткая стрижка - все это выдавало в стоящем перед ним парне слабохарактерность и мягкость.

- Наверное, он прав. - Подумал Карут фас Тори. - Но разорви меня ксет, если я соглашусь рисковать единственным сыном, ради соответствия глупым идеалам!

Он понимал, что сейчас Артелион уперся и будет стоять на своем, даже если земля начнет раскалываться под ногами. В такой момент очень важно найти нужные слова, чтобы убедить сына и не дай Аксея не внушить ему, что его решения вызваны детской вспыльчивостью и ранимостью. У Карута бывали сложные переговоры с деловыми партнерами, но ни разу в жизни ему не приходилось так тяжело. На кону стояла жизнь Артелиона, и ошибиться здесь, значит бросить его в котел с отродьями Тармата со связанными руками и ногами.

- Тэл. - Начал Карут фас Тори, серьезно глядя в глаза сыну. - Все мы под давлением переживаний или радостей, порой совершаем поступки, о которых впоследствии жалеем. Даже я, сколько раз помню. - Усмехнулся Карут. - Ослепленный красотой твоей матери не раз обещал ей такого, что потом хотелось хвататься за голову. Однажды я не сумел сдержать обещание. Ласса, отнеслась с пониманием, но я не мог простить себе этого, поэтому зарекся, под влиянием эмоций принимать какие-либо решения. Смерть Сатеники, большое горе не только для тебя. Мы с матерью тоже скорбим, ведь мы любили ее, как дочь.

- Но я не хочу потерять еще и тебя, когда вижу, что ты поступаешь так же, как когда-то я в молодости. Нельзя сгоряча принимать серьезные решения.

Карут увидел, что губы сына упрямо сжались, и понял, что придется все же пойти на эту безумную уступку. По крайней мере, это позволит выиграть время. А дома Ласса окружит его любовью и заботой, и со временем он оклемается.

- Я хочу сказать, что такое решение нужно тщательно обдумать спокойной холодной головой. Подожди полгода, успокойся, а если все-таки не передумаешь, я лично найду тебе хорошего учителя по фехтованию и стрельбе. Ты придешь в Каньон уже умеющим сражаться и сможешь отомстить за Сатенику.

- Я тебя понимаю, но и ты меня пойми. - Продолжал Карут. - На моем месте ты бы не уговаривал сына, а схватил за шкирку и уволок домой. Отомстить надо, но сделать это лучше грамотно и расчетливо, иначе можно наломать дров.

Карут внимательно наблюдал за Артелионом. Он увидел, как тень сомнения пробежала по его лицу, и едва сдержал облегченный вздох. Юноша опустил глаза и долго разглядывал землю под ногами. Карут терпеливо ждал, пока сын придет к правильному решению. Наконец, Артелион поднял на отца глаза. В них отразилась целая буря чувств. Обида, злость, ненависть, раскаяние, понимание и... безысходность?

- Я дал присягу. - Тихо ответил юноша.

 

Глава 3.

14 августа 521 года от Великого Изгнания.

Тармат. Нейтральные земли. Эллин.

После заказа копья дни для Хайнерни превратились в настоящий кошмар. Эверстен гонял ее в холле так, что смотрящий на эти занятия Ольгон не успевал залечивать получаемые внучкой травмы. Поскольку в качестве оружия было выбрано копье, Эверстен начал обучать Хайнерни еще и владению посохом. Распорядок дня был такой: с утра разминка, - бег по саду с посохом в руках вокруг особняка, - затем тренировка координации. На ней Хайнерни приходилось учиться вращать посох в разные стороны и в разных плоскостях, делать перехваты из неудобных положений. После нее снова пробежка и короткий отдых. Во время отдыха Ольгон, так и не последовавший совету Эверстена, продолжал заставлять внучку медитировать и демонстрировал на бедных крысах то или иное благословение. Дальше - самое страшное. Учебные поединки против Эверстена. Причем каждый раз он выходил с разным оружием. Не умеющая защищаться Хайнерни махала палкой, как уличный мальчишка, неумолимо покрываясь синяками и ссадинами. Эверстен неизменно давил на хрупкую джелийку массой. Все неуклюжие блоки он предпочитал пробивать силой, так, что отдача заставляла ученицу стонать от боли. Телохранитель ничего не говорил, желая, чтобы Хайнерни поняла все сама. Уяснила одну единственно-возможную для себя манеру боя. Схватывать приходилось на лету. Уже на второй день вместо жесткого блока, она попыталась отвести удар, но Эверстен, шагнув вперед, просто сбил ее с ног. На третий день, Хайнерни догадалась, что во время защиты тоже можно двигаться. Больше она на пол не падала, успевая отскочить в сторону, но это мало помогало. Тем не менее, Эверстен был доволен.

Помимо синяков, болели и мышцы от непривычных нагрузок. С этим Ольгон ничего поделать не мог. Зато мог Эверстен. Каждый вечер поместье тар-Деада оглашали крики боли от разминающего массажа, делаемого заботливым телохранителем. Когда в руках Хайнерни появилось копье, все изменилось в худшую сторону. Копье было легким, с узким мечевидным наконечником, примерно в полтора локтя длиной, крепившееся к древку с помощью простого механизма. У основания наконечника была сделана простенькая рукоять, которая позволяла использовать его отдельно от древка, в качестве короткого меча.

Те же тренировки на координацию, те же бои, те же ошибки и та же боль от пропущенных ударов, только теперь к ним прибавились многочисленные порезы собственным оружием. Каждый раз, оставляя на руке, ноге или лице жгучую царапину, Хайнерни хотелось взвыть в голос от творящейся с ней несправедливости.

Спустя месяц Хайнерни научилась сносно вертеть копьем в течение трехсот ударов сердца, при этом ни разу не порезавшись. Перекидывать из одной руки в другую, заводить за спину, ни на мгновение не прекращая вращения, двигаться самой. Эверстен сделал следующий шаг в обучении. Теперь к прочим занятиям добавилась отработка ударов по чучелу. Вот здесь Эверстен отмалчиваться уже не мог, хотя и старался свести комментарии к минимуму. Он хотел, чтобы его ученица научилась думать сама, анализировать ситуацию и быстро реагировать на ее изменение. Действовать по шаблону всегда чревато. Однако необходимый минимум, которым владел сам, показать пришлось, иначе Хайнерни ушла бы в такие дебри со своим пониманием, что потом в реальном бою ее противник умер бы от смеха.

На улице тем временем наступила осень. Зарядили дожди, похолодало, но на утренние пробежки это не повлияло. Теперь Ольгону приходилось лечить внучку еще и от насморка. С медитациями у Хайнерни не ладилось. Да, опыта она набиралась - дед заставлял готовить ингредиенты и выкладывать композиции, но получить из них оттенок энергии джелийка по-прежнему не могла. Зато в освоении копья, Хайнерни продвигалась большими шагами.

Спустя еще месяц, Эверстен смог приступить к другим занятиям. Теперь было два чучела. Одно изображало джелийца и эная, другое - ксета. Телохранитель Ольгона рисовал на них уязвимые точки, и заставлял ученицу бить только в них. Джелийцев и энаев преимущественно по ногам.

- Лишить подвижности и добить. - Говорил Эверстен. - Удары в корпус и голову можешь забыть - не попадешь.

Конечно, Хайнерни не поверила. Такой здоровенный Эверстен и увернется от мелькающего словно игла швеи копья? Увернулся. Причем после контратаковал в полную силу, так, что трех попыток ученице хватило понять: наставник прав. Ольгон тогда полдня вправлял сломанный нос своей внучке и залечивал сломанную челюсть, а потом вызвал телохранителя на серьезный разговор.

- Ты убить ее хочешь?! - Заорал Ольгон, едва Эверстен вошел в кабинет.

- Нет, господин. - Невозмутимо ответил тот.

- Ты идиот, она же женщина! Она хрупкая, как мотылек! Ее нельзя колошматить, как соломенное пугало!

- Она будет биться против мужчин, господин. - Последовал холодный ответ. - Она должна знать, что в любом бою у нее всегда будет мало шансов выйти победителем.

- Что?! Поэтому ты решил убить ее сразу?! - Воскликнул Ольгон.

- Нет. Она умрет, если не будет слушаться меня, а следом за ней умрете вы, господин. Так что советую сделать лин Хайнерни выговор по поводу ее непослушания.

Обучение продолжилось только через три дня. Сломанный нос и челюсть сказались на душевном состоянии девушки, поэтому на следующий день после избиения, она просто не вышла из комнаты и проревела там до вечера, разглядывая свое чудесное личико перед зеркалом. Слегка припухший нос и зафиксированная челюсть всякий раз, когда девушка замечала свое отражение, вызывали слезы горя и обреченности. Конечно, она не могла показаться в таком виде перед мужчинами. Эверстен решил, что небольшой перерыв не помешает. Хайнерни демонстративно не выходила из комнаты, и презрительно фыркала из-за двери, когда телохранитель приносил ей еду. Он прекрасно знал, что она сама подойдет и попросит прощения за свою выходку. Несмотря на боль и кровь, джелийке очень нравилось учиться. Она ждала того дня, когда сможет дать достойный отпор людям Айлорэ.

- Продолжим. - Невозмутимо сказал Эверстен, когда увидел спустившуюся в холл девушку. Та смотрела на него злым взглядом, но, тем не менее, отправилась на пробежку. К чести Ольгона, он сумел вылечить внучку так, что ни осталось, ни следа полученных увечий. Недаром просидел полдня.

- Ксеты. - твой самый страшный противник. - После пробежки и занятий на координацию, вернулся к прерванному три дня назад уроку Эверстен. Он встал рядом с деревянным чучелом, возвышающимся над ним почти на две головы.

- Один его удар и ты - мешок мяса и костей. Переломанных костей. Никакого блока, никакого отведения ударов, только гибкость и ловкость. Бить сюда, сюда и сюда.

Эверстен показал на три точки на фигуре ксета, отмеченными красными точками. Именно точками, а не участками или областями, как это было у джелийцев и энаев.

Первая располагалась под подбородком, вторая под левой подмышкой, а третья в паху.

- А глаза? - С вызовом спросила Хайнерни.

- Попробуй, дотянись. - Эверстен отошел от манекена.

Джелийка подошла ближе и нахмурилась. Если Эверстен рядом с этой скалой казался букашкой, то она - просто песчинка. Короткое копье доставало девушке до макушки, а чтобы дотянуться до глаз ксета, пришлось бы подойти к нему очень близко.

- Атаки со спины. - Продолжил Эверстен, обходя манекен. - Важная задача. Тебе вполне по силам закружить ксета, поэтому надо знать все его уязвимые точки и воспользоваться удачной возможностью закончить бой быстро.

- А как же сердце? - Поинтересовалась Хайнерни, не двигаясь с места.

- Мала вероятность, что ксет будет голым. - Усмехнулся телохранитель. - К тому же тебе просто не хватит сил проткнуть его одной рукой. Твоя тактика многочисленные болезненные уколы до тех пор, пока ксет не ослабеет от потери крови. Все ясно?

- Да.

- И так, спина. - Джелийка поспешила подойти к наставнику, который уже начал наносить кистью уязвимые точки.

- Загривок. Бьешь под череп точно между позвонками. Здесь у них очень мягкое место и в случае с копьем, убьешь его мгновенно. Главное - попасть.

- Ноги. Рубишь сухожилия и добиваешь ударами в уши и глаза, когда ксет упадет на колени. Опять же, можно ударить между позвонков, чтобы долго не возиться.

- Рубить копьем?

- Да. Таким наконечником. - Телохранитель кивнул на внушительное лезвие. - Не только можно колоть.

- А если он в штанах?

- Тогда коли.

Эверстен отошел от чучела и принялся наблюдать за работой ученицы. Острый наконечник всякий раз попадал рядом с красными точками, но пока ни одно уязвимое место не поразил. Тем не менее, наблюдая за работой ученицы, Эверстен испытывал гордость за нее. Легкие и быстрые уколы сменялись не менее быстрыми переходами. Хайнерни кружила вокруг манекена, осыпая его градом ударов.

- Плохо. - Наконец прокомментировал телохранитель, когда увидел, что девушка теряет скорость.

- Почему?! - Негодующе воскликнула она.

Хайнерни так надеялась получить похвалу, что выложилась на полную. Она тяжело дышала, опираясь на темно-зеленое копье.

- Так дело не пойдет. - Сказал Эверстен, подходя к ученице. - Неподвижного истукана тыкать палкой ума не надо.

- И что будем делать?

- Я его доработаю.

Отработка ударов продолжалась еще три недели. Тяжелее всего пришлось с ксетом. Эверстен сделал его руки и торс шарнирными и управлял ими с галереи при помощи веревок, словно марионеткой. Корпус тоже крутился, поэтому уязвимые на первый взгляд подмышки оказались трудной мишенью. Но дело двигалось.

Во многом благодаря врожденной гибкости и тренированности джелийского организма, Хайнерни могла рассчитывать на какие-то результаты уже через полгода после начала обучения. Именно благодаря этим особенностям джелийцы довольно быстро овладевали теоретическими навыками боя и, как это ни странно, теряли к оружию интерес. Немногие решались вступить на тропу войны и оттачивать боевое искусство в пограничных стычках. Зачем, если и так уже все умеешь? Такое отношение приносило свои плоды. Высокородные хлыщи смело бросали вызовы кому попало, наивно полагая, что смогут оказать достойное сопротивление. И нередко натыкались на закаленных многочисленными битвами ветеранов. Почти все мужское население, как Джелы, так и Нейтральных земель сносно владело различным оружием, и только едва ли десятую часть из них можно было с натяжкой назвать воинами. Остальные относились к ловкачам. Раз, получив по зубам, такой ловкач начинал задумываться о пользе своих умений. Если он был богатым, то отправлялся учиться в Академию на заклинателя первой ступени, желая обрести могущество над воинами, а если нет, то либо бросал меч под кровать, либо шел служить на границу. Последних было немного.

В один из дней Эверстен не пришел с утра в комнату к Хайнерни. Накануне, она подверглась жесткой тренировке, где пыталась продемонстрировать все, чему научилась почти за три месяца. Результаты не впечатляли. Оказалось, что в реальной схватке, девушка не стоит почти ничего. Копье раз за разом проигрывало легкому клинку Эверстена, а тот не позволял своей ученице двигаться, все время зажимал ее в угол, где быстро побеждал. А на работу одним только наконечником, отсоединенным от древка времени пока не было. Телохранитель спешил, нутром чуя, что времени очень мало, хотя, на первый взгляд казалось, что лет пять еще точно есть. Уставшая, Хайнерни, едва коснувшись подушки, уснула. Проснулась она в полдень и несколько мгновений оценивала ситуацию, а потом вскочила с постели и кинулась в одной пижаме в холл.

- Проспала! Эв меня убьет!

Рывком распахнув дверь, которая с грохотом ударилась об стену, Хайнерни выбежала и огляделась.

- Копье забыла! Дура!

И хотела было побежать назад, но ее остановил дед ее.

- Ты чего буянишь? - Строго спросил Ольгон.

- Уже полдень! - Воскликнула джелийка.

- Ну и что?

- Тренировка!

- Эверстен сделал из тебя ненормальную. - Заключил дед и развернулся, чтобы уйти, но был остановлен вопросом:

- Где он?

- Ушел в город, по делам.

- А?..

- Попросил тебя не будить.

- А куда он пошел? - Недоуменно пробурчала девушка себе под нос, но Ольгон услышал.

- Придет, расспроси, а теперь, будь добра, приведи себя в порядок и перестань шуметь! Хайнерни только сейчас сообразила, что стоит посреди холла в одной ночной рубашке и метнулась обратно. Ольгон хмыкнул, плавно закрывая дверь в кабинет.

Эверстен появился в конце дня. На улице уже начало темнеть, когда входная дверь хлопнула. Хайнерни, приводившая в порядок копье как показывал учитель, выскочила из комнаты.

- Почему сегодня не было тренировки?! - Накинулась она на телохранителя. - Куда ты запропастился на целый день?!

Тот окинул фурию спокойным взглядом и ответил:

- Тебе нужен отдых.

Отчитываться перед подопечной он не собирался.

- Но я полна сил!

- Тебе нужен отдых. - Тверже сказал Эверстен, снимая дорожный плащ. На улице шел дождь, поэтому сейчас с него бежало в три ручья.

Хайнерни поняла, что ничего более внятного не добьется и скрылась в комнате.

- Отдых так отдых. Найду, чем заняться.

Остаток вечера она читала книгу "Лайна. Великая святая", найденную в кабинете деда.

Это были приключения, описывающие жизнь женщины, коварно убитой и ставшей в последствии символом освобождения от тьмы. Но в книге она представала бойкой острой на язык девушкой, которая постоянно путешествовала и попадала в разные ситуации. Хайнерни всегда восхищалась Лайной и тем, как ей удавалось выкручиваться из самых сложных передряг. Она говорила правду и простому люду и королям, не прогибалась под ударами судьбы и шла всегда вперед с высоко поднятой головой. Про нее было написано множество книг.

Хайнерни очень хотела найти книгу про Лайну и Станта Третьего. В ней описывалось путешествие Лайны по Таоле. Про ее взаимоотношениями с темными заклинателями, жрецами, дворянами и с самим королем. Хайнерни до того увлеклась чтением, что не заметила, как стемнело. Только когда различать буквы стало проблематично, она встала с кровати зажечь свечи. В этот момент в дверь постучал Эверстен.

- Входи. - Бросила ему джелийка, убирая книгу в тумбочку.

Телохранитель вошел в комнату, оглядел ученицу с ног до головы, а потом произнес излюбленную фразу:

- Собирайтесь, лин Хайнерни. - И положил на стул возле двери сверток с одеждой.

- Куда? - Удивилась девушка. - Ночь же.

- На прогулку.

- Что за глупости?

Хайнерни поглядела на наставника с подозрением. Уши улавливали шум дождя за окном, капли которого весело шлепали по раскисшей земле. Затем перевела взгляд на стул и на лежащий на нем сверток.

- А как же дождь? - Несмело улыбнулась она.

- Он нам не помешает.

Хайнерни фыркнула, но ослушаться не посмела. Некоторое время спустя, она задумчиво оглядывала свой внешний вид. Черный костюм мужского покроя с капюшоном, тонкий плащ с кармашками и пояс с креплениями для кинжалов и граненого наконечника, легкие сапожки на мягкой подошве. Все было подобрано точно по размеру, сидело удобно и не стесняло движений.

- Неплохо. Похожа на какую-то воровку.

Хайнерни посмотрела на себя в зеркало и улыбнулась себе. Что-то было не то.

- Волосы!

Джелийка привыкла носить свое пепельно-серое достояние в распущенном виде, не признавая никаких заколок и шнурков. Но с черным, обтягивающим костюмом, они не смотрелись, поэтому Хайнерни решила заплести их в хвост. Довольно улыбнувшись себе, она полюбовалась своим отражением и пришла к выводу, что высокий хвостик ей определенно идет.

- Нужно будет еще поэкспериментировать с ним.

- Что это за наряд? - Спросила джелийка, спустившись в холл, где ее ждал Эверстен.

Одет он был точно так же.

Из своего кабинета высунул нос Ольгон.

- Вы куда? - Спросил он.

- Отвечаю по порядку. - Начал Эверстен. - Идем в город. Будем учиться городской маскировке.

Глаза Хайнерни загорелись. Сказать по правде, ей настолько опротивело сидеть дома, что она готова была идти хоть в ночь под дождь, лишь бы сменить привычную обстановку. Нет, тренировки ее радовали. Не могли не радовать. Еще бы, ее учат владеть оружием! Вот только в городе девушка была последний раз, когда ей покупали копье.

- Зачем? - Ольгон даже не думал скрывать недовольство.

- Лин Хайнерни необходимо научиться быть незаметной, когда она того пожелает, господин. Этого требует сложившаяся ситуация. - Ответил Эверстен.

- Ты решил сделать из нее убийцу? - Гневно зашипел старик, навалившись на перила лестницы.

- В том числе, лан. - Невозмутимо ответил телохранитель. - Незаметно проникать в дома мы будем учиться позже.

Хайнерни едва сдерживалась, чтобы не запрыгать от радости. То, о чем она всегда мечтала, начало исполняться. Сегодня она незаметно залезет в дом какого-нибудь пекаря, а завтра...

- ...а завтра она решит свести счеты с Айлорэ?! - Рявкнул Ольгон. Джелийка даже не заметила, что ее мысли слово в слово повторил дед.

Повисла тишина. Хайнерни бросала испуганные взгляды то на недовольного деда, то на спокойного Эверстена, ожидая ответа телохранителя. Тот взирал на Ольгона совершенно бесстрастно, даже не думая отвечать на заданный вопрос. Он считал его риторическим.

- Ты отправишь ее во Врата быстрее, чем это сделают Анги! - Сдался старик. - Это точно необходимо?

- Да, господин. - Поклонился Эверстен. - По-другому лин Хайнерни не выжить.

Брови Хайнерни поползли вверх.

- Не выжить? Это что, подготовка к войне? Хотя, судя по интенсивности тренировок очень на то похоже.

До этого момента она как-то не задумывалась насколько все это серьезно.

- Действуй. - Махнул рукой дед, и, сокрушенно опустив голову, вернулся в кабинет.

Эверстен, поглядел на нахмурившуюся ученицу и понял, что сегодня расспросам не будет конца.

- Все потом. - Предупредил он Хайнерни, уже было хотевшую что-то спросить. - Сначала тренировка. Мы идем во внешний город.

Девушке ничего не оставалось, кроме как насупиться и кивнуть.

Дождь то стихал, то усиливался вновь. Улицы Эллина большей частью были погружены во тьму, лишь свет из окон домов позволял хоть что-то различать. Фонари, как это водится, горели только ближе к центру, а трущобы довольствовались, чем придется. Особняк тар-Деада находился в так называемом среднем городе. Здесь жили ремесленники, располагались вербовочные пункты наемников, лавки, дома гильдий и зажиточных горожан. Света здесь хватало только на широких улицах, в отличие от центра, где темных переулков не было вообще.

Прочитав краткий инструктаж о поведении на улице, Эверстен повел ученицу прочь от дома. Дождь медленно, но верно превращал одежду в мокрое тряпье, повисающее бесформенным тяжелым грузом на плечах. Капюшон - единственное, что хоть немного спасало от него. Шли короткими перебежками, держась темных улиц. Эверстен то и дело останавливался и принимался тихо объяснять Хайнерни, как проходить тот или иной участок поверхности. Различать во тьме лужи, чтобы плеском не выдать присутствия, ходить по грязи, не издавая шума. Девушка, смотрела на телохранителя, жадно впитывая нелегкую науку незаметного передвижения по городу. Изредка попадались случайные прохожие, спешившие поскорее убраться из-под дождя. Все они держались освещенных улиц, боясь останавливаться напротив темных проемов подолгу. Эверстен объяснял Хайнерни природу зрения трех народов, населяющих Тармат. Для этого девушке пришлось выйти на освещенную улицу и постоять там некоторое время, а потом заглянуть в черноту переулка. Привыкшие к свету глаза довольно долго пытались различить происходящее там, а когда, наконец, Хайнерни это удалось, она вздрогнула от неожиданности. Все это время Эверстен стоял в трех шагах напротив нее. Лицо его оказалось вымазано грязью, а глаза закрыты.

- В таких случаях тебя могут выдать лишь твои глаза. - В подтверждение этого он медленно их открыл. В них тут же отразился свет улицы. - Ты запомнила, как долго ты вглядывалась в темноту?

- Нет. - Виновато ответила Хайнерни. Она поспешила шагнуть в темноту, чувствуя себя неуютно посреди пустой освещенной улицы.

- Около сорока ударов сердца. - Подсказал Эверстен. - При том, что ты была на свету совсем недолго. При тех же условиях, энай будет вглядываться около пятидесяти ударов сердца, а ксет - около семидесяти. Запоминай. Это может тебе пригодиться.

- Чем ты вымазал лицо? - Поинтересовалась ученица.

Эверстен кивнул себе под ноги. Девушка брезгливо поморщилась.

- Какая гадость. Каким сумасшедшим надо быть, чтобы доброволь...

- Теперь ты. - Не обращая внимания на гримасы ученицы, телохранитель вышел на свет и инстинктивно быстро огляделся по сторонам, подолгу задерживая взгляд на таких же черных провалах между домами, в котором прятались они.

- Что?! - Прошипела Хайнерни, захлопав глазами, и провела рукой по нежной мокрой коже лица. - Он спятил! Я не буду этого делать! - Бурчала она себе под нос.

Но ей ничего не оставалось, кроме как последовать приказу наставника.

- Похоже, на кону в этой непонятной мне пока игре стоит моя жизнь. Грязь на лице - не самая высокая за нее плата. Придется вымазаться.

Она зачерпнула грязь из-под ног, стараясь не думать, сколько разумных ходило по ней ногами, сколько плевков впитала эта земля. Хорошо, что она не вспомнила о множестве крыс, бездомных кошек и собак. Размазывая по лицу уличную грязь, джелийка судорожно зажмурилась и сомкнула губы так, что те побелели от напряжения.

- Неплохо. - Прокомментировал Эверстен через мгновение. - А теперь открой глаза.

Ученица подчинилась.

- Не так. Приоткрой едва-едва. Смотри из-под опущенных ресниц.

Хайнерни сделала все так, как сказал телохранитель. Веки подрагивали от напряжения, но обзор, хоть и плохой, был. Был виден лишь черный силуэт Эверстена, а мелкие детали оставались неразличимы.

- Хорошо. Умойся.

Ученицу не пришлось упрашивать дважды. Она поспешила к углу дома, где по водостоку с крыши стекала вода, и с наслаждением начала смывать грязь с лица. Когда Хайнерни привела себя в порядок, Эверстен повел ее дальше. Шли быстро, плавно ступая на мокрую землю подворотен. Телохранитель передвигался бесшумно, а вот его ученица то и дело со шлепком вставала в лужи, грязь под ее ногами чавкала. Даже умудрилась споткнуться об незамеченный в темноте перевернутый ящик. Пару раз попались собаки, один раз наткнулись на свежий труп джелийца, прирезанного кем-то. Судя по одежде бедняги - он был из числа недавно приехавших авантюристов, оставивших Истинный Лес ради каких-то призрачных целей. Ему не сообщили, что Нейтральные земли весьма опасны. Что здесь под яркой кожурой скрывается гнилой плод, что недруга здесь предпочитают убивать из-за угла, ножом в спину и по возможности чужими руками. Благо этих рук хватает.

- Какой кошмар. - Хайнерни прикрыла рот рукой, боясь лишний раз взглянуть на бледное лицо покойника равнодушное к льющему дождю.

- Привыкай. - Шепнул Эверстен, спокойно перешагивая через тело, как через кучу мусора.

- Бедняга... за что его и кто? Убили и бросили. Ужас!

Такого же хладнокровия джелийка у себя не нашла, быстро перепрыгнула тело, едва не взвизгнув от страха. На выходе на очередную светлую улочку, Эверстен заставил ученицу разведать дальнейший путь.

- Прежде чем выглянуть из-за угла, внимательно осмотри стену. - Шепнул телохранитель. - В ней могу оказаться изъяны, которые помогут безопасно тебе осмотреться.

Хайнерни, стоя в тени, внимательно оглядела стену, к которой хотела прижаться, чтобы выглянуть. Изъянов не было.

- Прислушайся. - Эверстен встал рядом и замер.

Послушная ученица превратилась в слух, но из-за шума дождя почти ничего не смогла различить.

- Никого. - Полувопросительно сказала она.

- Не спеши. - Эверстен отодвинул Хайнерни в сторону и продолжил. - Сюда идет патруль стражи.

- Но...

- Ты пытаешься уловить шаги, а искать нужно другие звуки. Пять шагов назад.

Телохранитель быстро отошел, потянув за собой ученицу.

- Развернись спиной. - Шепнул он, подавая пример.

Хайнерни развернулась спиной к выходу из переулка и напряженно вслушивалась в дождь. Наконец и до нее донесся едва слышный разговор.

- Он не может обладать таким слухом! Не иначе заметил их ранее и просчитал маршрут!

С каждым мгновением он становился все отчетливее. Спустя какое-то время послышался, наконец, звук шагов.

- Действительно патруль. Но почему мы стоим? Он что, забыл, что в сотне шагов позади, лежит труп того бедняги?

- Не шевелись. - Шепнул Эверстен, заметив напряжение ученицы. - Расслабься.

- Легко сказать! Сумасшедший!

Встретиться со стражей в таком наряде ночью да при оружии - это верный способ оказаться в подвале магистрата. Но Хайнерни послушалась Эверстена и замерла, постаравшись успокоиться. Патруль прошел мимо, мазнув взглядом по кромешной темноте переулка, и не заметил стоящих в пяти шагах затаившихся джелов. Хайнерни облегченно вздохнула.

Дождь планомерно делал свое дело. Девушка начала замерзать. Телохранитель поглядел на нее внимательно и, не дожидаясь жалобы, повернул домой.

Эверстен не сумел отвертеться от расспросов ученицы. Едва они вернулись домой, и телохранитель скомандовал отбой, Хайнерни накинулась на него с вопросами:

- Что значила фраза "по-другому ей не выжить"?

- Потрудитесь ответить, господин телохранитель.

Эверстен незаметно вздохнул и пригласил девушку на кухню. Предстоял долгий разговор.

Сели за стол. Хайнерни требовательно смотрела на собеседника, сложив руки на груди и ожидая начала рассказа.

- Господин Ольгон не вечен. - Начал телохранитель, положив руки на стол. - Еще пять, может десять лет, и его Нить оборвется. Нить Жизни.

- Я знаю. - Нетерпеливо заметила джелийка.

- Не перебивайте, лин Хайнерни. - Эверстен вновь стал обходительным слугой, а не жестоким наставником.

- Хорошо.

- Когда Вечный лес призовет господина Ольгона, этот особняк перестанет быть надежным укрытием для вас, лин. Покровительство Хранителя Нейтральных земель перестанет защищать эти стены.

- Но к чему такая спешка? - Удивилась Хайнерни. - Еще есть время! Пять, десять лет! Ты же сам говорил.

- Ну, может быть меньше, но все равно времени полно!

Конечно, эти слова можно было расценивать, как цинизм, но все понимали, что это лишь простая констатация факта.

- Да, но и Аланигель не вечен. - Мягко заметил Эверстен. - Ему шестьдесят три. Поэтому я готовлю вас в ускоренном темпе.

- К чему? К войне?

- Можно сказать и так. - Телохранитель кивнул. - Вам придется покинуть этот дом, как только Вечный лес призовет кого-то из них.

- И куда мне идти? - Хайнерни загрустила. Пусть и не скоро, но привычной жизни придет конец. Она останется одна в этом мире и ей придется выживать, имея за спиной в качестве врага Древесную обитель.

- Это мне не известно. Ясно только одно, ни на Нейтральной земле, ни в Джеле вам покоя не найти.

- Но тогда получается, мне вообще некуда будет податься! - Воскликнула джелийка. - Не в простой же лес! Мне придется всю жизнь прятаться, как сегодня?

- Боюсь, что так. - Спокойно ответил Эверстен.

- Но я не хочу! Я лучше попытаюсь убить всех Ангов или погибну в бою, чем буду прятаться по подворотням!

- Вы можете сменить имя и податься в отряд наемников. - Предложил телохранитель. - Либо вступить в Круг Защиты, но все это не спасет вас от Древесной обители. Как только умрет Ольгон или Аланигель, вы останетесь беззащитны.

- А если умрет Айлорэ и Келеано? - Спросила Хайнерни.

- Будут мстить их сторонники. - Пожал плечами Эверстен.

- Так что же мне делать?! - В отчаянии воскликнула джелийка. По ее щекам побежали слезы, но она упорно сдерживала предательский порыв разреветься в голос.

- Пока, учиться. - Твердо сказал телохранитель. - А потом будет видно. Возможно, придется инсценировать свою смерть, но вряд ли это кого-то обманет.

- Хорошо. - Попытка успокоиться увенчалась частичным успехом. - А сейчас? Я целый год страдаю от нападок этого мерзавца! Теперь, когда я умею защищаться, я просто убью его!

- И отправитесь во Врата. - Закончил Эверстен. - Неужели вы до сих пор не поняли замыслов Ангов?

- Не поняла! - С вызовом ответила Хайнерни. - Я не задумываюсь над планами мерзавцев и подлецов.

- Зря. Вас провоцируют, лин Хайнерни. - Спокойно произнес телохранитель. - Вас провоцируют и только благодаря вашему терпению, вы до сих пор живы. Келеано хочет убить вас на глазах господина Ольгона, чтобы сполна насладиться местью за сына. Как это сделать? Осудить вас за преступление и сослать под восторженные вопли трибун во Врата.

- Мне что, даже защищаться нельзя? - Потеряно прошептала девушка.

- Вам нельзя попадаться. - Твердо закончил Эверстен.

В резиденции главы Древесной обители Келеано Анг прохаживался по кабинету в ожидании прибытия сына. Он недовольно хмурил светлые брови, мысленно проклиная повесу Айлорэ, которого было приказано вытащить с приема у Хранителя. Сам Келеано покинул прием много раньше. Он вообще не хотел на него идти, но был вынужден засвидетельствовать свое почтение старику Аланигелю.

У него болела голова от бесконечных забот о внутренней безопасности Джелийской фактории. Почти каждый день приходилось отрывать горячие головы идиотам, вздумавшим нарушить мир в Нейтральных землях. Разбираться с делами Айкайэль, разгребать кучи дерьма некролабораторий, утверждая или забраковывая новые виды нежити, строчить ложные отчеты Лесному королю, пускать пыль в глаза многочисленным проверкам из Джелы. А еще успевать проворачивать личные дела, воспитывать непутевого сына и заботиться о здоровье жены, не пожелавшей отправиться в гадюшник с гордым названием Эллин. За десять лет на этом посту Келеано обзавелся множеством морщин и почти полностью поседел.

За дверью раздались шаги нескольких человек. Робкий стук в тяжелую дверь известил Келеано Анга о прибытие подчиненных.

- Заходите. - Бросил он и медленно уселся в удобное любимое кресло.

Украшенная позолоченными узорами дверь распахнулась. На пороге появился И́лиас Лео́рро из дома Золотого ручья - верный служака, командир отряда ликвидации и по совместительству главный дознаватель тайной стражи. Маньяк и палач, нашедший себя в этой должности. За ним его подчиненные ввели недовольного Айлорэ. Дорогой камзол оказался помят, а на лице расплывался свежий синяк - опять Илиас перестарался.

- Отец, потрудись объяснить, что происходит?! - Раздраженно воскликнул Айлорэ, нагло входя в кабинет, не забыв пихнуть плечом Илиаса. Тот довольно оскалился, будто был рад такому отношению.

- Илиас, ты свободен. - Сказал Келеано.

Палач вежливо поклонился и, кивнув своим людям, вышел прочь, плотно закрыв за собой дверь. Келеано перевел взгляд на возмущенного сына и поднялся из-за стола. Айлорэ невольно поежился, помня о привычке отца в порыве бешенства вставать с места.

- Тебе что, в Джеле было мало развлечений? - Тихо спросил Келеано, отвернувшись к окну. Его не интересовал ответ сына, поэтому он продолжил:

- Ты сюда приехал, чтобы тратить казну Дома, гулять, шляться по борделям, пить и позорить меня?

- Нет, отец. - Пристыжено склонил голову Айлорэ.

- Ты приехал сюда работать. - Келеано повернулся к сыну. - Помогать мне, в конце концов!

- Но я работаю! - Воскликнул Айлорэ.

- Я этого не вижу! Где результат? Почему дело, которое, я замечу, ты вызвался провернуть сам, до сих пор не завершено?

- Какое дело? - Выпитое мешало нормально соображать, и даже легкая пощечина от Илиаса не прояснила голову Айлорэ.

- Дело тар-Деада! - Прошипел Келеано.

- Я занимаюсь ими. - Недоуменно ответил Айлорэ. - Мои люди постоянно следят за домом тар-Деада.

- Твои люди разжирели и потеряли хватку. - Отрезал отец. - Как и ты.

- Это не так!

- Прошло больше года, а девка до сих пор жива! Ты позоришь меня, ты позоришь весь дом Поющего света, пьяный идиот! Над Ангами уже смеются! Я не позволю тебе разрушить наше доброе имя.

- Ты сам разрешил мне заставить дрожать их от страха! - Возмущенно воскликнул Айлорэ. Он был оскорблен такой оценкой его работы. - Девка уже почти три месяца не высовывает носа из дома! Мне что, поджечь имение?! Подарок Аланигеля?! Или ты думаешь, такие дела делаются за неделю?!

- Рот закрой, поганец! - Истерика сына была безжалостно прервана. - Ты ходишь по балам и приемам, вместо того, чтобы искать способы нанести им удар!

- Но их нет! Я слежу за домом день и ночь! Я работаю!

- Даю тебе ровно три месяца. Переходи к активным действиям, или отправишься обратно в Джелу к матери! А теперь проваливай.

Обиженный вопиющей несправедливостью Айлорэ, молча развернулся и пошел к двери.

- И смотри, не подведи меня. - Донеслось ему в спину.

Келеано устало опустился в кресло и пододвинул к себе отчет мастера Рокала, начальника некролаборатории. Несколько мгновений он сидел, потирая болевшие виски руками, а потом прочитал:

"С прискорбием сообщаю, что новая партия экземпляров не прошла испытаний. В расчетах по замкнутому контуру была допущена ошибка... к сожалению она была обнаружена после создания партии экземпляров. Где-то я просчитался. Признаю свою вину и продолжаю работу в этом направлении. Прошу разрешения утилизировать неудачную партию через Врата".

Рокал.

Келеано тяжело вздохнул и написал ответ: "Разрешаю. Приложите все силы к созданию более удачных образцов. Обо всех успехах и неудачах докладывать незамедлительно".

- Проклятье. - Анг стиснул зубы и запечатал письмо. - Мег, как не вовремя ты меня покинул!

Айлорэ вышел из здания магистрата, горя праведным гневом. Правда, гнев быстро перенесся на подчиненных, нанятых его охранять! Его, сына главы Древесной обители никто не смеет бить по лицу, даже Илиас Леорро.

- Эта мразь мне заплатит за такое оскорбление. - Прошептал он, спускаясь по широким ступеням. Пара стражников в начищенных до блеска кирасах проводила его безучастными взглядами.

Да, Айлорэ слегка запустил дела, стоило признать. Но Хайнерни действительно уже три месяца не высовывалась из дома. Сад был окружен высоким забором, окна занавешены плотными шторами - никакой возможности вести слежку. Его люди денно и нощно дежурили возле дома, следя за всеми выходами, чтобы девка вовсе куда-нибудь не сбежала. Если это произойдет, Айлорэ придется пуститься в бега за ней, спасаясь от гнева отца.

Он быстро восстановит порядок. Подойдя к своему экипажу, Айлорэ рявкнул на охрану:

- Идиоты! За что я вам, уродам, только деньги плачу? Что уставились, вперед, к Лориа́ну!

Синяк на лице отдавался болью при каждой гримасе, и в его появлении Айлорэ винил только свою охрану. Задумываться о том, что они могли сделать, когда увидели, что к охраняемому объекту подходит Илиас Леорро, он не собирался. Палач Древесной обители пользовался дурной славой среди народа. Его подчиненных боялись и ненавидели так же, как и его самого. Он был скор на расправу, причем весьма жестокую, которая доставляла ему большое удовольствие.

Айлорэ, несмотря на позднее время, решил устроить внеплановую проверку своим людям, занимающимся слежкой и запугиванием тар-Деада. И не дай Су"тут, у них что-то не в порядке! Экипаж с грохотом пронесся по пустынным ночным улицам. Дом, где расположись подчиненные, стоял на окраине среднего города. На их счастье, несмотря на позднее время в окнах горел свет. Айлорэ вышел из кареты, поплотнее запахнулся в плащ, поднялся по крыльцу и громко постучал в дверь. Та отворилась, спустя десяток ударов сердца. На пороге появился младший помощник Айлорэ, Лориан. Он являлся координатором деятельности всех людей, задействованных в деле тар-Деада.

- Прочь с дороги! - Прорычал Айлорэ, входя внутрь.

Лориан поклонился и поспешил убраться с дороги. Деловая обстановка в доме порадовала Айлорэ. На широком столе, занимавшем большую часть комнаты, была расстелена карта квартала. Около него стояли три человека. Исполнители. Все они поклонились, при виде сына главы Древесной обители. Выволочку, которую Айлорэ собирался им устроить, он решил смягчить. А для начала следовало узнать, как вообще продвигается дело.

- Ну? - Строго спросил он Лориана.

- Оставьте нас, пожалуйста. - Мягко сказал он своим подчиненным, и те поспешили покинуть дом, плотно закрыв за собой дверь.

Когда все вышли, Лориан осторожно спросил:

- Господин?

- Рассказывай. - Раздраженно поторопил Айлорэ, направляясь к единственному в комнате креслу. Вольготно в нем развалившись, он уточнил. - У меня мало времени, поэтому, если не хочешь прогуляться во Врата, поспеши сообщить мне хорошие новости.

Слова "хорошие новости" Айлорэ выделил особо, намекая подчиненному, что для того будет намного лучше, если они и впрямь окажутся таковыми.

- Хайнерни тар-Деада под нашим постоянным наблюдением. Около четырех месяцев назад она была замечена в оружейной лавке Маглата тар-Харро́на с телохранителем Ольгона тар-Деада, Эверстеном тар-Ханва. - Начал отчитываться Лориан. - Причина неизвестна. Вероятно, там было заказано оружие. Далее, три с половиной месяца девушка не появлялась за пределами дома вовсе. Велика вероятность, что ее обучают владению оружием, но проверить информацию не удается.

- Что за оружие? - Удивленно приподнял брови Айлорэ.

Лориан замялся. Забирал покупку телохранитель, и никто не рискнул устраивать слежку за ним. Он входит в Круг Защиты. Такой в два счета обнаружит слежку и постарается от нее избавиться.

- Это тоже неизвестно. - Неохотно ответил Лориан. Он быстро объяснил, почему этого не удалось выяснить, надеясь, что оправдание устроит начальство.

- Эверстен тар-Ханва. - Задумчиво произнес Айлорэ.

Значит, вот уже три месяца его цель усиленно тренируется в обращении с оружием, а он даже ничего и не знает!

- Почему раньше обо всем этом не доложил? - Спросил Айлорэ. Его тон не предвещал ничего хорошего.

- Э-эм. - Замялся Лориан. - Вам было некогда, господин. Ваш доверенный не приезжал за новостями, а у нас четкие указания, не светиться в нежелательных местах.

- Темные псы. - Ругнулся Айлорэ, понимая, что это он во всем виноват. Но признавать свою глупость перед подчиненными - еще большая глупость. - Значит так. Переходите к активным действиям!

Лориан кивнул. Его бездействие легко объяснялось. Он был осторожным и не желал брать на себя ответственность, боясь угодить в ряды путешественников во Врата. Вообще Лориан подозревал, что одна его оплошность, и Древесная обитель с легкостью пожертвует и им, и всей его группой. Келеано Ангу глубоко наплевать на судьбу простых смертных.

- Что с этим телохранителем? - Сухо спросил Айлорэ. - Его можно устранить?

- Это проблематично. Он из Круга Защи...

- Я знаю, откуда он. - Перебил Айлорэ. - Меня не интересуют твои оправдания! Меня интересуют чистые результаты!

- Да, но...

- Избавьтесь от него! - Рявкнул Айлорэ, ударив кулаком по столу. - Мне что вас всему учить? Пожертвуй кем-нибудь и отправь его во Врата, как убийцу, если боишься просто ударить в спину! Спровоцируй, дери твою душу Су"тут! У тебя есть три месяца, чтобы избавиться от тар-Деада. Потом, либо не будет их, либо не будет тебя.

Айлорэ одарил напоследок Лориана многообещающим взглядом и покинул дом. Сегодняшняя ночь была безнадежно испорчена, придется ехать домой. А ведь так все хорошо начиналось.

Едва дверь за начальством закрылась, Лориан подошел к столу и задумчиво побарабанил пальцами по его поверхности. Вошедшим подчиненным он, не оборачиваясь, сказал:

- Работаем.

 

Глава 4.

7 сентября 521 года от Великого Изгнания.

Фасган. Таола. Тренировочный лагерь.

Артелион постепенно привыкал к жизни простого солдата. Побудки до зари, завтрак, пробежки вокруг лагеря в ставшей ненавистной кольчуге, потом тяжелые силовые упражнения, обед, отдых, стрельба из арбалетов, уроки по владению оружием, снова бег и долгожданный ужин. После него можно было сходить в баню. Привыкший к чистоте юноша старался не упускать возможности помыться. Деревенские парни пренебрегали мытьем после тяжелого дня, валясь на грубые нары и погружаясь в тревожные сны. Артелион же старался во всем следовать многочисленным советам Лело, услышанным по дороге. Смыть усталость и грязь в бане, выпить чего-нибудь холодного, а затем привести личное оружие и броню в порядок. Конечно, тяжело было заставить себя что-то делать после изнуряющего дня, но по-другому в Каньоне нельзя. Там в цитаделях, стоит только расслабиться на мгновение - и ты труп. Поэтому привыкать к тяжелой дисциплине следует в тренировочном лагере. Глядишь, и проживешь на пару атак подольше.

Дни пролетали, как в сером тумане. Вот проснулся и, едва передвигая ноги, идешь умываться, а вот уже вечер и непослушными от усталости руками протираешь промасленной тряпкой детали арбалета. А затем падаешь на соломенный матрац и тут же засыпаешь. Был день или это все еще кошмарный сон? Кажется, был. Об этом свидетельствует боль в натруженных мышцах. На разговоры с товарищами по несчастью нет ни сил, ни желания. За прошедшее время Артелион сумел лишь узнать двоих соседей по нарам. Один, тот, что спал сверху - нелюдимый Карси фас Зау, второй, спящий напротив, молодой дворянин Мосни́т ла Тан. На фоне остальных новобранцев, он выглядел получше. Дневные тренировки давались ему легче, поэтому он, как и Артелион, иногда находил силы привести оружие и броню в порядок.

Капитан Дейс фас Горо быстро заставил возненавидеть себя остальных сослуживцев Артелиона. Постоянные придирки, изматывающие упражнения и грубые замечания, позорящие перед всеми то одного, то другого новобранца. Если в первый день, это вызывало смешки и улыбки, то в последующие - раздражение и злость. По прикидкам Артелиона от капитана досталось каждому из сотни его набора как минимум по разу. Самому Артелиону целых пять, а его знакомому Мосниту ла Тан всего трижды. Их двоих Дейс невзлюбил особо. Питая неприязнь ко всем, кто ставил себя выше других, он придирался к ним за каждый неверный шаг, за каждый неудачный вдох.

Мосниту ла Тан доставалось хоть и реже, зато наиболее изысканно, а потому обиднее. Сказывалось его дворянское происхождение. Но парень не унывал. Он пошел сюда, как и Артелион, добровольцем, чтобы сбежать от женитьбы на толстухе Бетниссе ла Аста. Его родители считали, что объединение двух не очень влиятельных родов, поможет выйти на новый уровень среди приближенных Генеласа Первого. Их решение было встречено сыном с пониманием и согласным киванием головой, мол, все понимаю, женюсь. Однако на следующий день Моснита и след простыл. Недолго думая, он отправился в Каньон, где можно было спрятаться не только от Бетниссы, но и выйти из участия в дворянских интригах на четыре года.

Моснит был безмятежным парнем двадцати лет, смотрящий на жизнь как на большое приключение и соревнование. К концу второй недели в тренировочном лагере, Артелион устал от его постоянных предложений посостязаться в стрельбе из арбалета или беге наперегонки на вечерней пробежке. Делать что ли нечего? Для дворянского сынка, он был неплохо сложен, умел владеть мечом и обладал хорошей физической формой. К тому же его галантные манеры заставляли местных женщин постоянно вспоминать о нем, будь то старая кухарка или молоденькая прачка. Благодаря ему, Артелион начал вновь приобретать вкус к жизни. Но не только Моснит помогал отвлечься от мыслей о Сатенике. С начала новой недели по вечерам начались теоретические занятия по устройству Каньона, организации обороны и хозяйственного снабжения. Дейс умудрялся превратить и эти занятия в пытку. Рассказывая нудным и монотонным голосом, он внимательно подмечал всех зевающих новобранцев, чтобы потом оставить их на дополнительно время после занятий и загрузить работой.

Несмотря на царящую скуку, Артелион узнал много нового. Организация обороны оказалась простой. Был балкон, был отсек, относящийся к этому балкону, в котором жили его защитники. В каждом отсеке были размещены по тридцать стражей. Командовал ими сержант, а над ним стоял реф-лейтенант. Унтеров не было. Давать Держащим силу звание унтер-офицера было чревато падением престижа службы у дворянских отпрысков в Каньоне. А без них, генералам пришлось бы раскошелиться на Хладную энергию для рядовых солдат. Намного проще произвести небольшую реформу в званиях и получить в свои ряды опытных заклинателей, пришедших на балконы по одним им известным причинам. Дворяне же, подписавшие контракт, были вынуждены покупать энергию на свои сбережения, но по заниженным ценам.

Отсеки первых двух ярусов во время атак запирались снаружи, чтобы исключить возможность прорыва противника в цитадели. Это не только избавляло от перспектив боев внутри крепостей в узких коридорах, но и прибавляло желание стражей выкладываться на полную.

Служба у Врат, когда не надо было убивать пришельцев с Тармата, заключалась в каждодневном несении караула. Даже из рассказов Дейса было ясно, что там очень скучно. Атаки случались нерегулярно. Иногда можно было сидеть целый месяц, умирая от скуки, а иногда, каждый день лезли все новые и новые толпы джелийцев, ксетов, энаев и всякой нечисти. Хуже всего было, когда среди незваных, но привычных гостей попадались заклинатели. Они вносили настоящий хаос в оборону и нередко разрушали стены цитаделей. Еще хуже, когда среди темных джелийцев оказывался некромант. Это был ужас для защитников. Такая волна, если его не удавалось быстро обнаружить, могла стоить всех первых ярусов на протяжении двух тысяч шагов обеих цитаделей.

Весьма неприятной оказалась новость о том, что делать с трупами после атаки. Лело по дороге в лагерь умолчал об этом. Наверное, боялся, что его спутник плюнет на все и сбежит. Тела и упокоенную нежить приходилось убирать вручную. Артелион живо представил себе эту картину, и его передернуло от отвращения. Тела стаскивали к стенам, откуда их поднимали наверх с помощью подъемников. Далее трупы грузили на телеги, увозили подальше от Каньона, и там сжигали. Переносом тел к стенам занимались первые вторые и третьи ярусы. Четвертые же осуществляли подъем и погрузку на телеги.

Слушающий все это Артелион нервно сглатывал, понимая, что его эта участь не минует никак. Моснит, сидящий рядом, выглядел хоть и бледно, но почему-то довольно.

- Ты чего радуешься? - Тихо буркнул Артелион, когда Дейс отвлекся на вошедшего в кабинет вестового. - Всегда мечтал трупы потаскать?

- Это ерунда. - Шепнул Моснит. - Страшновато, конечно, но представь, сколько всего можно с них снять.

- Что можно снять с убийц и насильников?

- Уверен, найдем, чем поживиться. Мне рассказывали, что порой среди отребья попадаются и какие-то культисты. Они, вроде как, фанатики, и идут сюда добровольно. А это значит, что у них есть при себе ценности. Они, правда, хорошо вооружены и защищены, но для арбалета, что кольчуга, что кираса - все едино.

- Сомневаюсь.

- Мой отец служил тут в молодости. У него до сих пор не шее висит медальон, снятый с одного эная. Как раз из фанатиков. - Улыбаясь, сказал Моснит. - И вообще, это же трофеи! Погляди, как загорелись глаза этих увальней. - Он кивнул в сторону деревенских парней. - Некоторые, говорят, сильно разбогатели на этом деле. Подумаешь, трупы таскать.

- А уж твои-то как горят... а вообще, посмотрим, как ты запоешь, когда дойдет до дела. И как я запою.

- Все равно противно. - Поморщился Артелион.

- Привыкнем. - Пожал плечами Моснит.

Помимо лекций по обороне и убийству различных видов нежити, были еще и мирные занятия. Например, Артелион узнал, что в городке кроме лагерей новобранцев, существовали еще множество других. Были лагеря, или, если точнее, районы лекарей, инженеров и заклинателей. Дейсу рассказывать об этом не нравилось, поэтому он упомянул об этом вскользь. Он неизменно возвращался к описанию убийства той или иной опасной твари.

На одной из таких лекций, Моснит, сидевший за столом рядом с Артелионом шепотом спросил:

- Ты на какой балкон записался?

Артелион опасливо покосился на Дейса увлекшегося рассказом о том, как надо убивать ползущего на балкон ксета, и ответил:

- Второй ярус на тысяче шагов Восточной цитадели.

- Ого! Да ты в самое пекло решил полезть? - Моснит уважительно покачал головой. - Завтра я попрошусь туда же. Там есть места?

- Вроде бы. - Продолжая коситься на Дейса, шепнул Артелион. - Лучше сам узнай.

- Правда, я слышал, второй ярус тоже запирают после недавнего прорыва.

- Теперь да. Ну, так, по крайней мере, говорят.

Артелион вовремя заметил, что взгляд Дейса вот-вот скользнет по нему, поэтому успел сделать заинтересованное лицо. Молодой дворянин продолжал что-то увлеченно шептать, повернув голову к Артелиону. До него дошло, что что-то пошло не так, только когда повисла тишина. Моснит, не поворачивая головы, окинул взглядом притихших новобранцев, косящихся на него, и повернулся к Дейсу.

- Какой провал... все, тебе конец, парень.

- Рядовой ла Тан знает лучше меня? - Нахмурил брови капитан. - ВСТАТЬ! - Внезапно рявкнул он.

Дворянин подскочил на ноги в мгновение ока и вытянулся по струнке. Артелион невольно вжал голову в плечи, боясь, как бы гнев капитана не перекинулся и на него. Не стоило болтать на его лекциях.

- Похоже, ты решил, что лучше поговорить с дружком, чем слушать опытных людей? Фас Тори, встать!

- Вот дерьмо! Это не честно!

Артелион постарался сохранить лицо спокойным, хотя внутри у него во всю бушевала буря ярости. Причем в больше степени она была направлена на Моснита, чем на Дейса.

Он последовал примеру товарища, вытягиваясь в струнку.

- Что ж, пусть ла Тан расскажет нам, как справляться с поднятой по зову некроманта нежитью, а фас Тори ему будет помогать. - Обратился Дейс к аудитории.

- Господин капитан. - Заговорил Артелион. Он решил попробовать оправдать их с Моснитом, хотя и был зол на того. Только бы этот неугомонный мальчишка молчал!

- Рядовой ла Тан спросил у меня, правда ли в тот раз, когда случился прорыв, тарматские выродки пришли с призрачным оружием. Я как раз хотел посоветовать ему, поинтересоваться после занятия, когда вы посмотрели на нас. По лагерю ходит много слухов. Ими, если не ошибаюсь, полнится вся Таола.

По мере произношения оправдательной речи, юноша краем глаза отмечал, как Моснит и другие новобранцы с серьезным видом кивают головой. Все волновал этот вопрос. Одно дело, когда вооружена только группка фанатиков, числом не более сотни, совсем другое - когда вооружена вся орда, причем так, что волосы от страха седеют.

Дейс нахмурился еще сильнее. Казалось, что его брови вот-вот коснутся усов.

- Пока это не ваше дело. - Огрызнулся капитан.

- Но мы должны знать, с чем мо...

- Я тут решаю, что вы должны знать, а что нет!

Артелион поджал губы.

- Слушаюсь, господин капитан!

Дейс немного поубивал взглядом парней, стоявших по стойке смирно, оглядел притихший класс и недовольно буркнул.

- Мы сами сейчас разбираемся с этим явлением. Такого еще ни разу не было, летописи молчат. Но сейчас вас это не касается.

- Разрешите задать вопрос, господин капитан? - Подал голос Моснит.

- Чего тебе? Говори.

- С момента прорыва прошло около трех недель. Другие атаки тоже были с призрачным оружием?

- Нет.

- У-у-ух.

Артелион подавил вздох облегчения. Дейс посмотрел на парней и рявкнул:

- Сели на места и заткнулись!

Их не нужно было просить дважды. Артелион наградил убийственным взглядом Моснита, а тот в ответ виновато пожал плечами и отвернулся, принявшись слушать Дейса. Или делать вид, что слушает. Ему до сих пор казалось, что он попал в удивительное место, где слагаются легенды. Подумаешь, что на поверку, все оказалось не столь радужно. Артелион же считал иначе. Уборка трупов, некроманты и нежить, энаи, джелийцы, ксеты - все это в полной мере отражало мнение отца о Каньоне. Жутко становилось от одних рассказов Дейса, а если увидеть все это своими глазами... Огненный столб до сих пор являлся ему в кошмарах.

- А у Врат такие вещи, судя по всему, происходили каждую новую атаку. Прискорбно.

15 Сентября 521 г. от В. И.

Артелион и Моснит устало орудовали длинными палками с приделанными на концах соломенными чучелами людей в доспехах. Их сотня тренировалась в отражении атаки. Дейс разбил людей на три отряда, один из которых представлял собой обороняющихся стражей первого яруса, второй изображал лезущих на балкон врагов, а третий обстреливающих балкон лучников. Артелиону и Мосниту повезло оказаться в числе нападавших. Они раз за разом, как и стоящие рядом товарищи, поднимали вверх палки с чучелами и дожидались, пока по ним ударит кто-нибудь из защитников. Затем опускали и, немного погодя, поднимали вновь. Защитникам и лучникам везло меньше. Им приходилось еще отстреливаться друг от друга. Натяжение луков у нападающих было слабым, а наконечники стрел обиты мягкой тканью, раскрашенной красной краской. Те защитники, в которых попадали стрелы под бдительным взглядом Дейса и сержантов, наблюдающих с небольшого пригорка, картинно падали и делали пятьдесят отжиманий. Затем им приходилось подниматься и продолжать бой. По окончании учебного боя те, у кого будет больше трех попаданий, получат приглашения на дополнительные пробежки вокруг лагеря. То же самое ожидало лучников.

Хотя натяжение луков было весьма слабым, подставляться под стрелу все же не стоило. Вчера Моснит был "убит" наповал, попаданием в лицо. Дейс даже остановил бой, чтобы высказать молодому дворянину все, что думает о его реакции и умственных способностях. Сейчас на лице бедняги красовался хороший синяк, и ему было больно улыбаться.

- Ох. - Кряхтел Моснит, вновь и вновь, поднимая палку с чучелом над головой. - Он изверг какой-то.

- Не говори. - Процедил Артелион, морщась от боли в руках, вызванной отдачей от сильного удара сверху.

- Куда так долбить, идиоты?! Это тренировочный бой, а не смертельная схватка!

- Хорошо, что мы внизу сегодня. Защитником я больше быть не хочу.

- Завтра мы будем лучниками. - Обнадежил товарища Артелион. - А им даже спрятаться некуда.

Действительно, лучники стояли на открытом пространстве, и у них количество синяков достигало нескольких десятков. Стрелы защитников больно жалили бедолаг.

Моснит застонал и сморщился еще сильнее от боли.

- Как мы будем убивать тарматских выродков, если подохнем все на этих проклятых занятиях?!

- Спроси у Дейса.

- Нашел дурака. - Через силу усмехнулся Моснит.

Дейс, тем временем, не переставая, критиковал работу всех и каждого:

- Выше поднимай, слабосилок! Выше!

- Куда, мать твою, ты стреляешь фас Колло! После боя я тебя сгною на стрельбище! Косолапый уродец!

- Фас Шир, падай, гад, я все видел! Пятьдесят отжиманий, быстро в строй! БЕГОМ!

Артелиону на голову упала стрела, ударившаяся о парапет балкона. Дейс мигом отреагировал на это:

- Фас Тори, ты убит сброшенным камнем! Пятьдесят отжиманий! Быстро!

- Скоты!

Артелион едва не зарычал от злости. Он прислонил орудие к стене и принялся отжиматься. Моснит сочувственно проводил товарища взглядом и начал внимательно смотреть вверх, чтобы и ему не прилетело по голове.

- Завтра мы будем показывать "чудеса меткости". Отомстим. - Усмехнулся Моснит, когда Артелион встал в строй.

- А что, завтра они будут под стеной?

- Да.

- Ха, я специально буду стрелять по стене. - Мстительно пообещал Артелион.

- Дейс тебе этого не простит. Будешь, как фас Колло гнить на стрельбище.

- Я через раз буду промахиваться. - Пообещал юноша. - Эти защитнички тоже хороши! Зачем со всей силы лупить по чучелу?

- Они так зло вымещают! - Прокряхтел Моснит, едва не выронивший свою палку от сильного удара.

Между тем, дела защитников шли не лучшим образом. Не видящие реальную картину происходящего, Артелион и Моснит могли судить о положении дел по воплям Дейса. Все больше обороняющихся отжимались, все реже по поднимаемым чучелам наносились удары и все больше оживлялись лучники. Проигравшую сторону, особенно, если это были защитники, ждало серьезное наказание. Какое - никто пока не знал. Вчера, несмотря на "потери" среди лиц благородной крови, Артелиону сотоварищи удалось отбиться. Перебив всех лучников, они сосредоточились на манекенах и вдолбили их в землю градом ударов.

- Все, поганцы, балкон уничтожен. - Не предвещающим ничего хорошего голосом, констатировал Дейс. - Вы все мертвы.

Артелион и Моснит уже несколько десятков ударов сердца стояли, держа чучела, по которым никто ни разу не ударил.

- Сейчас начнется раздача подарков. - Ухмыльнулся Моснит.

Поздно вечером, когда защитники, наконец, ввалились в казарму, Артелион искренне порадовался, что вчера им удалось отбиться. Глядя на их измученные пыльные лица, сгорбленные фигуры и потухшие глаза, все нападавшие невольно прониклись жалостью к своим товарищам.

Артелион открыл глаза. Несколько мгновений он лежал, прислушиваясь. Отовсюду доносилось сопение, изредка заглушаемое мощным храпом. Поскрипывали деревянные нары, когда кто-нибудь из новобранцев ворочался во сне. Казарма была погружена во тьму, и только входная дверь была слабо освещена догорающим масляным светильником. Внимание юноши привлекли тихие шаги по коридору. Неслышно отворилась дверь, и тонкая полоска света прорезала темноту. Артелион приподнялся на локтях, с всевозрастающим интересом наблюдая за входом. В проеме стоял человек. Судя по силуэту, пришел капитан Дейс, а раз так, то жди неприятностей. Артелион поморщился и бросил быстрый взгляд на спящего по соседству Моснита. Тот спал младенческим сном, не ведая о приближающейся беде.

- Какая идиллия сейчас расшибется о скалы армейского быта. Бедняга.

Постояв в проходе, Дейс так же тихо ушел, притворив за собой дверь. Казарма вновь погрузилась во тьму. Несколько мгновений Артелион раздумывал над странным поведением капитана и решил прояснить ситуацию. До сих пор Дейс хоть и вел себя как скотина, но странным никогда не казался. Юноша вылез из-под тонкого шерстяного одеяла и босиком зашагал к двери. Грубые доски были грязными и холодными. Приходилось каждый шаг делать с большой осторожностью, чтобы не засадить занозу.

Приникнув к замочной скважине левым глазом, Артелион посмотрел в небольшой коридор. Дневального не было.

- Хм. Что происходит?

С улицы донеслись голоса. Один из них принадлежал Дейсу, а другой был незнаком.

- Была очередная волна. - Тихо произнес незнакомец. Ругань, последовавшую за этой фразой, заглушил храп спящего рядом с выходом новобранца. Артелион поморщился. Пришлось приоткрыть дверь и высунуть голову в коридор, чтобы не пропустить ничего интересного.

- С нежитью? - Спросил Дейс.

- Куда уж без нее. Пять сотен вурдалаков! Упыри разгромили первые ярусы на протяжении двух тысяч шагов.

- Потери? - Капитан говори спокойно, чего не скажешь о его собеседнике. Было слышно, что человек взволнован, если не до смерти напуган. Артелион отметил, что Дейс не спросил, перебиты ли вурдалаки. Наверняка, если бы случился очередной прорыв, капитан бы не разговаривал так спокойно, а уже поднимал казарму по тревоге.

Учебные тревоги проводились с печальной регулярностью. За месяц нахождения в тренировочном лагере Артелион поучаствовал в четырех таких внеплановых побудках. Нельзя сказать, что в этом было что-то сложное, нет. Просто с Дейсом даже дорога от казармы до столовой может оказаться тернистым полным неприятных неожиданностей путем.

- Больше тысячи! - Ответил незнакомец. - Выжили только анрефы да счастливчики.

- Больше тысячи человек?!

По спине Артелиона пробежал холодок страха. Остатки сна слетели окончательно. Голова прояснилась, как от ведра ледяной воды. Быстрые подсчеты указывали на то, что этих счастливчиков набиралось не больше сотни. Понимание того, что в дне пути отсюда совсем недавно произошла настоящая бойня, унесшая жизни тысячи человек, натолкнуло на неприятные мысли о дезертирстве. Только неимоверным усилием он сумел заставить себя остаться на месте, а не кинуться собирать вещи.

- Проклятье! - Выругался Дейс. Он забормотал себе под нос так тихо, что Артелион невольно подался вперед.

- Цитадели будут в срочном порядке пополнять людьми. Приказ еще не подписан, но за этим дело не станет, господин капитан.

- Я знаю! - Раздражение так и лезло из Дейса. - Нам прикажут заканчивать обучение на боевых позициях. Но, сгори они заживо, это обучение не будет чем-то отличаться от полноценной службы!

- Господин капитан, в штабе понимают ваши трудности.

- Нет, не понимают! - Дейс сплюнул на землю. - Они там ничего не понимают! Ряженые дураки! Вот скажи мне, сержант, на балконах серьезный недобор анрефов, но никто не желает ничего с этим делать! Почему нельзя вырастить из своих людей анрефов? Зачем приглашать со стороны? А потом маяться с этими тупыми спесивыми дворянами, лебезить перед ними и просить, ПРОСИТЬ! выполнять боевые задачи.

- Господин капитан...

- Что господин капитан? Скажи, разве можно бросать на первые ярусы простых людей в кольчугах и шлемах? С простыми топорами и мечами против голодной нежити?

- Но Холод стоит дорого, господин капитан. - Попытался возразить вестовой сержант, бывший ученик Дейса. - Только купцы и дворяне могут...

- Не надо мне тут рассказывать! Наши генералы утопают в золоте, а их солдаты, мои люди, сотнями гибнут в Каньоне беззащитными, в дрянных доспехах с никчемным оружием! По одному анрефу на балкон первого яруса, и потери сведутся к минимуму!

Сержант тяжело вздохнул. Ему нечего было сказать в ответ, а защищать свое непосредственное начальство он и не думал. Капитан Дейс пользовался непререкаемым авторитетом не только у солдат, но и многих дворян, пришедших сюда на службу. Раз он говорит, что надо делать так, бери и делай, а не задавай глупых вопросов.

- Около двух тысяч новобранцев в этом лагере. - Размышлял вслух капитан. - С рядовыми проблем нет, а вот с младшим командным составом...

Дейс не договорил, но и веслу было понятно, что хорошие сержанты и капралы были на вес золота.

- Придется назначать из рядовых. - Заметил сержант. Было слышно, что эта идея не приходится по вкусу ни одному из собеседников, но выхода, понятно, не было.

- Придется. - Задумчиво произнес Дейс. - У меня в наборе есть несколько смышленых ребят. Им рано, конечно, носить нашивки. Проклятье, да им даже на балконы выходить еще рано!

- Надо бы им устроить проверку, господин капитан. - Предложил вестовой. - Все равно делать нам нечего. А так хоть будут толковые люди на командных должностях. Опыт - дело наживное.

- Толковыми они станут после десятой пережитой атаки. - Отмахнулся Дейс. - Сейчас они просто смышленые. Сопляки.

Артелион слегка оскорбился. Их сотня была лучшей среди остальных в стрельбе из арбалета. Даже на тренировках в стрельбе по движущимся мишеням им удавалось порадовать Дейса.

- А нельзя назначить сержантов с других балконов? - Поинтересовался весовой. - Бывалых солдат со вторых и третьих ярусов.

- Так их тебе и отдадут лейтенанты. Опытные везде в цене, а зеленых недоумков и у нас полно.

Повисла тишина. Немного подумав, Дейс спросил:

- Что с выжившими бойцами с первых ярусов?

- Большинство в госпиталях. В строю осталось едва ли пять сотен. - Ответил сержант.

- А на дальних балконах? Возле поперечной стены.

- Там дела лучше. До них докатились лишь остатки.

- Надо бы их перевести поближе. Как думаешь? - Хитро прищурился Дейс.

- Господин капитан, там же один сброд собран. - Поморщился вестовой. - Не вояки совсем.

Дальние балконы укомплектовывались обычно теми, кто проходил обучение в другом тренировочном лагере. Создание второго лагеря предложил один предприимчивый чиновник еще при короле Эрбине Четвертом, сто лет назад. Прикинувший, что на этом можно неплохо заработать, он два года обивал пороги короля со своим сомнительным проектом. Главными его доводами были загруженность основного лагеря и возможность передачи опыта столичных частей молодым новобранцам. Это, несомненно, повысило бы боевые качества защитников Каньона. Да и ветеранам будет, чем заняться в отставке. Благо, среди них много знакомых. Лагерь был создан возле столицы, и туда обычно старались попасть жители центральных областей Фасгана, имеющие различные связи. Зажиточных крестьян нечистые на руку вербовщики, отсылали на первые ярусы за двухтысячную отметку, ремесленников и горожан - на вторые, а уж детей купцов и другую непризнанную знать - на третьи и четвертые.

- Да и не дадут нам этих гадов тронуть. - Огорчился Дейс. - Шкуры продажные.

- Так что с проверкой, господин капитан? Устроите?

- Устроим. Сообщи остальным сержантам. Пусть начнут присматриваться к своим ребяткам. И смотри, чтобы никто из молодых не узнал. А я пока подумаю, что же нам делать. Как бы парней наших сберечь.

- Слушаюсь, господин капитан! - Отрапортовал вестовой.

Послышался шорох торопливо удаляющихся шагов. Артелион стоял в дверях, ни жив, ни мертв. Голову распирало от разномастных мыслей, начиная с дезертирства и заканчивая возможностью быстрого повышения в звании. И первый и второй варианты были неплохими, учитывая, что оба имели явные достоинства. Однако, недостатков тоже хватало. Опомнившись, юноша тихо притворил дверь и кинулся к своему месту. Лежа на спине, положив руки под голову, он некоторое время смотрел в потолок, размышляя над тем, что услышал. Потом задумчиво посмотрел на сопящего Моснита.

- Неплохой парнишка, несмотря на дворянское происхождение, заносчивости нет и в помине, а высокомерие еще не родилось. К тому же, обладает организаторскими способностями. Капитан Дейс, судя по тому, как о нем отозвался Лело, не мог не заметить этих качеств. Значит, его бурчание о смышленых ребятах касалось Моса напрямую.

Насчет себя Артелион не обольщался, хотя и подозревал, что тоже входит число "смышленых сопляков". Все-таки, немного зная о поведении людей, он понимал, почему Дейс придирается к ним с Моснитом больше, чем к остальным. Эти простые выводы рождали еще более простые следствия.

- Толковые ребята отправятся на первые ярусы сержантами или капралами и будут служить там, неся ответственность за все происходящее до тех пор, пока к ним не назначат анрефа. Рядовых в расчет брать не следовало. Наверняка, все те, кто сейчас спит в этой казарме, окажутся на первых ярусах Восточной или Западной цитадели. Артелиону было наплевать на остальных, но с Моснитом он успел сдружиться. Он был как младший непутевый братишка, о котором постоянно приходилось заботиться. Удивительно, но это помогало отвлекаться от мыслей о Сатенике и заполняло пусть и частично, пустоту в сердце. У Артелиона оставался единственный вопрос: решит ли Дейс проверить правильность своих наблюдений на практике?

- В разговоре с ночным посланником упоминалось о какой-то проверке. Хм, проверка, что она может представлять из себя? Экзамен? Вряд ли.

- Вероятно, это будет какая-то тревога или нечто подобное.

Дейс любил побаловать своих подчиненных ночными побудками. И не важно, что с третьей попытки сотня Артелиона научилась быстро одеваться и вооружаться. Он каждый раз находил к чему придраться.

План Дейса по утверждению смышленых на новые должности был прост, как сосновая палка: поднимаешь ложную боевую тревогу и смотришь, кто как себя ведет. Оставалось только решить, как действовать в такой ситуации. Взвесить все "за" и "против".

- Стать сержантом или капралом - хорошо. Увеличенное жалование, высокое положение, возможность командовать людьми. Попасть на первый ярус, пусть и сержантом, где запираются двери, и пути назад нет - плохо. Очень плохо! Гибель тысячи человек наглядное тому подтверждение. Зато мечта отомстить сбудется полностью. Ха-ха, и опять не смешно.

Разумеется, выбор был очевидным. Артелион твердо решил, что не пройдет проверку на толкового парня, и всеми силами постарается уберечь Моснита попасть в их число. Тот факт, что они добровольцы и сами решают, куда идти, вряд ли кого-то заинтересует.

- Предложат сержантов, скажут что-нибудь о почетной службе на первых ярусах рядом с могучими и непобедимыми анрефами и попеняют присягой. И вот ты уже сержант-смертник. Пусть анрефы и непобедимые, но вот беда, я и Моснит очень даже уязвимы, как для стали, так и для заклинаний.

Остаток ночи юноша размышлял о том, как убедить тщеславного Моснита отказаться проявлять себя во всей красе. И более того, убедить его вести себя на проверке полным идиотом, чтобы не дай Аксея, Дейс не отправил безрассудного парня на первый ярус. Если Артелион имел трезвый взгляд на то, что будет твориться у самого дна Каньона, то насчет Моснита, его одолевали сомнения.

- Польщенный сержантскими нашивками, он кинется в самую гущу боя и сложит свою благородную голову.

Утром Артелиона ждало неприятное открытие. Телеги с раненными одна за другой въезжали в лагерь. Всю сотню, Дейс отрядил на помощь лекарям. Люди гадали, что же произошло в Каньоне. Все склонялись к очередному прорыву, а некоторые, самые впечатлительные новобранцы, уже в открытую посматривали в сторону забора. В связи с этим количество солдат на смотровых вышках увеличилось вдвое. Артелион, глядя на ужасные рваные раны солдат, едва сдерживал рвотные рефлексы.

- Отец, Лело, Мерк, вы, проклятье, были правы!

Моснит, белый, как снег, подошел к нему и заговорил:

- Кто мог оставить такие раны? Посмотри, у этого парня рука оторвана! Оторвана! - Голос Моснита сорвался. Ему приходилось прилагать усилия, чтобы не поддаться панике. Артелион похлопал товарища по плечу. Конечно, раны произвели и на него впечатление, но он старался сохранять голову холодной.

- Вид раненых поможет склонить Моснита к правильному решению.

Цинично, но тут уж ничего не поделаешь.

- Это вурдалаки. - Прошептал Артелион и едва успел прижать руку ко рту Моснита, помешав ему вскрикнуть.

- Ты не шутишь? - Освободившись, обеспокоено спросил Моснит.

- Я слышал это от Дейса.

Неудивительно, что никто не знал о случившемся. Всем лекарям строго настрого приказали молчать о том, кто оставил эти раны. Командование не хотело вызвать панику в лагере новобранцев. О вурдалаках ходили страшные байки, а подкрепленные видом изувеченных тел, он бы привели к ужасным неконтролируемым последствиям. Это было бы особенно нежелательно, когда каждый человек на счету. Одно дело убивать джелов и энаев, уязвимых для верной стали, а другое бить нечувствительную к боли, чудовищно сильную нежить. Только изрубленные на мелкие куски, они переставали представлять опасность. Сами раненые не могли рассказать о случившемся. Всех тех, кто был в сознании, оставили в лагере лекарей, а особо тяжелых отправили сюда.

- Умирать на наших глазах и заражать праведной ненавистью.

- Зачем их вообще сюда привезли? Есть ведь лагерь лекарей, пусть там их ставят на ноги.

- Не знаю. - Покачал головой Артелион, решив оставить свой цинизм при себе. Не поймут.

Страшно было представить, что сейчас творится у лекарей, если даже здесь сотня тяжело раненных, казалось, перепачкала все кровью.

- О, Светлая Аксея! - Выдохнул Моснит.

- Успокойся. - Шикнул на него Артелион. - Ты не сопливый мальчишка, чтобы распускать нюни из-за парочки раненых.

Молодой дворянин тяжело вздохнул. Упрямо сжав губы, он кивнул, сердито глядя на товарища. Артелион понял, что сейчас лучшее время рассказать Мосниту о своих планах, пока страх от увиденного не перерос в жажду мести. Артелион внимательно окинул взглядом снующих туда-сюда новобранцев, выполняющих те или иные поручения лекарей. Все они были бледные и напуганные. Весь лагерь был пропитан страхом. Новобранцы в большинстве своем молчали, а если и разговаривали, то только тихо.

Уверенность в том, что раненых привезли сюда неслучайно, крепла у Артелиона с каждым мгновением, с каждым разгорающимся ненавистью взглядом.

- А не для того ли командование привезло сюда этих бедняг, чтобы пробудить чувство мести, которое затмит наш здравый смысл? Добавь сюда пару слов о том, какими героями они станут, мстя за своих земляков, и от криков добровольцев на первые ярусы заложит уши. До них дойдет, на что они согласились, только когда будет слишком поздно.

Артелион отстраненно поразился, насколько здесь все жестко. Люди здесь мыслят стратегически, а это значит, что судьба человека никого не волнует.

- А чем я лучше? - Внезапно осознал юноша. Он продолжал смотреть на поникшие плечи сослуживцев и изо всех сил гнал предательские мысли. Но они отказывались уходить.

- Я, так же как и все, оказался затянут водоворотом мести. Я так же совершил эту глупость, идя на поводу у своих чувств. Идиот. О, Сатеника! Ты любила редкостного идиота!

Сразу же припомнились слова отца о решениях под гнетом эмоций. Он был тысячу раз прав, когда предложил отложить месть до лучших времен. Но сейчас уже ничего не исправить. Моснит что-то обеспокоено говорил Артелиону, но он был настолько погружен в мысли, что не замечал его болтовни.

- Ничего нельзя изменить! Я зашел слишком далеко, чтобы поворачивать назад. Со дня на день нас отправят в Каньон. О, Аксея! Что я наделал!

Артелион едва не схватился за волосы в бессильной ярости на самого себя. Как просто назвать себя идиотом и как больно осознавать, что так оно и есть.

- Что ж, это только моя ошибка, и только я буду за нее платить. Слишком много ошибок в последнее время. Я вообще когда-нибудь перестану ошибаться?!

Горько было понимать, что каждая ошибка двигает его вперед на пути взросления очень медленно. Эти мысли убедили его в правильности своих планов. Нельзя попасть на первые ярусы. Ради Сатеники и отца с матерью, нельзя попасть на первые ярусы. Нельзя здесь погибнуть. Пора действовать. Хватит плыть по течению, иначе оно может вынести к водопаду.

- Посмотри на себя. - Внезапно сказал Артелион, перебив Моснита. - Ты испуган и хочешь спрятаться мамочке под юбку. Но ты стыдишься этого страха.

От неожиданности Моснит опешил. Он даже отшатнулся от собеседника и только после этого ответил:

- Еще слово, фас Тори, и я вызову тебя на дуэль. - Холодно произнес он.

- А как еще привести тебя в чувство?

Артелион удовлетворенно отметил перемены в собеседнике и продолжил:

- И они все так же стыдятся своего страха. - Он обвел рукой лагерь. - В их грезах, они бесстрашные герои, отважно сражающиеся с ужасным противником и неизменно побеждающие. Здесь и сейчас их ткнули в жуткую действительность, и их мечтания рухнули как трухлявое дерево.

Моснит с холодной яростью взирал на товарища, поглаживая рукоять меча. Слышал он его или нет, оставалось для Артелиона загадкой. Но он очень надеялся, что слышал.

- Знаешь, чего вы все ждете?

- Чего? - После некоторой паузы, спросил Моснит. Его голос мог замораживать озера.

- Возможности оправдаться. Вам с детства прививали идеалы героев из сказок и делали это так хорошо, что вы стали даже думать как они! И не дай Аксея, кто-нибудь заметит, что ты не похож на героя! Позор! И сейчас все вы жаждете восстановить своё честное имя. Восстановить его в своих же глазахв первую очередь.

Артелион пристально посмотрел на парня. Он продолжал сверлить его глазами до тех пор, пока до того не дошел смысл слов. Моснит опустил взгляд, крепко вцепившись в рукоять меча.

- Понял.

- И что тут плохого?

- Вам дадут эту возможность. - Тихо продолжил Артелион. - С первых ярусов выбыло больше тысячи человек. Убитыми и раненным. А нас здесь несколько сотен. Понимаешь, к чему я клоню?

- Понимаю. Ты хочешь предложить мне бежать, фас Тори. Дезертировать, как жалкому трусу! Но ты ошибался во мне. Я никуда не побегу. Я не такой трус, как ты. Я держу свое слово в любых ситуациях и не изменюсь.

- Не понял.

- А теперь, если хочешь бежать, беги, но ради Светлой Аксеи, замолчи, иначе я убью тебя прямо здесь.

Артелион рассмеялся горьким смехом.

- Нет, Моснит ла Тан. Меня здесь держит отнюдь не присяга. Вы все, поведетесь на простую уловку командования. Думаешь, тебе случайно показали этих бедняг?

Юноша махнул рукой в сторону столовой, где ухаживали за раненными.

- У лекарей нет места!

- У лекарей хватит места, чтобы вместить все лагеря, включая столичный! - Прошипел Артелион, хватая товарища за плечи. - Наше командование просто решило сыграть на нашем страхе, понимаешь? Тут много добровольцев, которые никогда не пойдут на первые ярусы. Тут столько призванных парней, которые разбегутся, едва только узнают правду о Каньоне! И им будет наплевать на последствия. Единственное, что может удержать всех нас - это чувство мести. Атаку вурдалаков не скроешь. И пока о ней знает лишь горстка людей, все в порядке. Люди думают, что ксеты и энаи нанесли нам такой удар. Сейчас, все боятся, но вскоре все будут гореть праведным гневом. Тарматских выродков будут поливать грязью, и говорить, какие они неуклюжие, а правду о вурдалаках мы узнаем только в Каньоне. А там уже будет поздно что-то менять. Будь готов, завтра нам прикажут отправляться в Каньон, чтобы закрыть дыры, проделанные нежитью в обороне.

- Но я доброволец! Я могу отказаться от всего этого! - Ошеломленно произнес Моснит.

- А если тебя сделают сержантом? - Криво усмехнулся Артелион. Он увидел, как расширились глаза товарища. В них плескалась ярость, страх и обида.

- Вот теперь точно понял.

- Будет устроена проверка. - Спокойно закончил Артелион. - Не знаю, в чем она будет заключаться, но на ней Дейс выберет тебя, а может и меня сержантами. Мы принесем уже другую присягу и больше не сможем сами решать куда идти и что делать. Сейчас мы, хоть и на королевской службе, стоим только одной ногой в дерьме. Но будучи сержантами мы в нем утонем.

Моснит растеряно, смотрел на товарища. Его вид напоминал выброшенную на берег рыбу, бьющую хвостом в тщетных попытках попасть обратно в родную стихию.

- Умирать здесь он явно не планировал. Впрочем, я тоже.

Беспомощность, отразившаяся на его лице, заставила Артелиона печально улыбнуться.

- Что же нам делать, Тэл? - Тихо спросил Моснит.

- Разочаровать Дейса, Мос. А если не получится, то отказаться от сержантских нашивок.

- Мы не сможем отказаться. - Покачал головой дворянин. - Все поймут, что мы испугались. Я на это не пойду. Я не трус!

- О, Аксея!

- Значит, нам надо постараться разочаровать Дейса. - Пожал плечами Артелион.

- Откуда ты все это знаешь? - Недоверчиво сощурился Моснит. - Про страхи, про людей...

- Это всё отец. - С нотками грусти ответил Артелион. - Заставлял меня читать книги, брал с собой на некоторые переговоры и заставлял следить за эмоциями своих партнеров. Он хорошо разбирается в людях.

- Здорово. - Уважительно кивнул Моснит. - Так что будем делать?

В его голосе вновь появились озорные интонации. Он широко улыбнулся, как улыбается человек, только что узнавший хорошую новость.

- Будем вести себя как идиоты на проверке Дейса.

- Знать бы, когда она будет.

- Наш капитан не настолько изобретательный, ты заметил? - Подмигнул Артелион.

- Э-э-э, нет. - Моснит нахмурился. Юноша рассмеялся, над своим молодым товарищем.

На его смех обратили внимание все, кто был во дворе. Лица людей помрачнели еще больше. Они подумали, что он сошел с ума от увиденных ран и увечий. Это не могло поднять им настроение.

Ночью в казарме царила непривычная тишина, какая бывает, когда люди не спят, но разговаривать не желают. Все лежали и думали о своём. Тягучие мысли мешали заснуть, страх будоражил воображение новобранцев, рисуя кровавые картины. Даже вечные заводилы, мешающие спать после тяжелого дня, притихли. Моснит ерзал на своем месте в ожидании появления Дейса. Наконец, он не удержался и спросил у лежавшего по соседству, Артелиона:

- Как ты думаешь, что произойдет?

- А как насчет того, что ты днем пообещал не трепаться о моих соображениях на каждом углу?! - Захотелось задать встречный вопрос Артелиону. Он наградил товарища негодующим взглядом. Тот виновато пожал плечами и заткнулся. Юноша услышал, как затаил дыхание его сосед сверху. Темноволосый Карси фас Зау сейчас напоминал загнанного в угол зверька. Он постоянно страдал от нападок местных приставал, поэтому держался тише воды ниже травы. Артелион старался не замечать издевательств над ним, потому что не хотел оказаться на его месте. Это Моснит мог не опасаться насмешек над собой. Дворянские корни делали его очень опасным в глазах простых жителей Таолы. Артелион похвастаться знатностью не мог, к тому же он невольно зависел от мнения Моснита, ведь его происхождение защищало еще и тех, кто находится рядом с ним. Артелиону стыдно было в этом признаваться, но если бы не Моснит, он мог оказаться на месте Карси. Ни телосложением, ни боевыми навыками юноша не выделялся, а значит, был легкой добычей для местных отбросов.

Молчание затягивалось. Артелион, опасаясь, что это только повысит интерес всех невольных слушателей, недовольно прошептал:

- Не знаю.

Карси свесил сверху свою вихрастую голову и спросил:

- Вы о чем?

- Чего и следовало ожидать! Первая любопытная морда есть.

Видимо его настолько пугало происходящее в лагере, что он на время забыл о своем страхе перед сослуживцами.

- Карси. - Моснит брезгливо сморщился. - Отвернись к стенке и заткнись.

Карси недовольно засопел. Он выполнил "дружеский" совет, но подслушивать не перестал. Невольно Артелион встал перед выбором спасать своего соседа по нарам или нет. Жалость к деревенскому парню, натерпевшемуся от местных уродов боролась с холодным расчетом.

- Чем меньше людей знают, тем лучше будет в дальнейшем.

Мысли Артелиона прервали голоса в казарме:

- Мужики. - В полголоса позвал всех один новобранец. - Что делать будем?

Несколько мгновений висела напряженная тишина, а потом ему недовольно ответили из другого угла:

- Спать.

- Спи. - Отмахнулся заводила. - Я думаю, валить отсюда надо. Я на такое не согласен. Это же, мать вашу, какая бойня! Я не дурак, чтобы подыхать тут!

Моснит тихо спросил у Артелиона:

- Кто это?

- Салко фас Элми. - Прошептал в ответ юноша.

Фас Элми стоял первый в списке выродков, мешающих жить таким людям как Карси. Неудивительно, что он поднял вопрос о дезертирстве. Типичный трус, пытающийся поднять авторитет через унижение слабых. Артелион мстительно усмехнулся.

Салко не унимался.

- Мужики, ну я что, не прав? Хотите здесь все сдохнуть?

- И что нам теперь всем в трусы записаться? - Подал голос Моснит.

Артелион едва не скрипнул зубами.

- Честолюбивая бестолочь!

- Это кто сказал? - Начал заводиться Салко.

- Я! - Крикнул Моснит. - Ла Тан. А что?

Артелион усмехнулся, услышав, как недовольно заворчал фас Элми. Мало кто мог сравнится с Мосом во владении мечом, да и авторитет давил. Во время учебных поединков Моснит откровенно скучал. Конечно, Артелион заставлял товарища учить себя, но это не приносило тому никакого удовлетворения. Он едва не зевал, отмахиваясь от неуклюжих выпадов Артелиона. Однако, умение владеть мечом не могло защитить от удара ножом в спину. Салко, помимо всех своих "достоинств" обладал еще такими качествами как мстительность и подлость. Не стоило забывать об этом.

- Короче. - Подытожил Салко. - Я ухожу. Кто со мной?

Послышалась возня, звуки шагов. У одной из стен, в которой было сделано окно, столпилось пять человек. Они торопливо выкидывали свои пожитки наружу.

- Радуйся, Карси. - Усмехнулся Моснит. - Теперь тебя никто не будет трогать. Тел, гляди, вся компания собралась.

Артелион молча кивнул, наблюдая, как последний из пятерки скрывается в окне.

- Никто ничего не видел. - Громко произнес Моснит. - Не хватало еще получить от Дейса за этих гадов.

Новобранцы одобрительно зашумели. Спустя некоторое время казарму вновь окутала тишина. Постепенно сон одолел даже самых напуганных. Сказывалась постоянная усталось. Задремали и Артелион с Моснитом.

Едва начало светлеть, в казарме раздался крик дневального:

- Тревога!!! Подьем!!!

Артелион вздрогнул от неожиданности и распахнул глаза.

- Началось! Циркачи, в бой!

Мгновенно вынырнув из сна, юноша подхватил крик, вскочив с кровати:

- А-А-А-А!!! ПРОРЫВ!

Моснит так же проснувшийся от воплей дневального, мгновение недоуменно наблюдал за товарищем, который в исподнем кинулся к окну, а потом подхватил его крик:

- УБИВАЮТ! КСЕТЫ В ЛАГЕРЕ!!! - И кинулся следом за товарищем.

- БОЕВАЯ ТРЕВОГА! - Крикнул на бегу Артелион.

В казарме воцарился ужас любого командира - слепая неконтролируемая паника. Обезумевшие от страха, люди прятались под кровати, носились, кто куда, сталкивались лбами и ударялись о немногочисленную мебель. Кто-то размахивал мечами, кто-то что-то орал, кто-то звал на помощь. Никто никого не слышал и не слушал. Слова Артелиона и Моснита легли на благодатную почву. Мимо зачинщиков пробежал, ничего не замечая от ужаса Карси. Увидев знакомые лица, он остановился, выпучив глаза. Моснит вежливо указал ему на окно и крикнул:

- Быстрее, пока окно не перекрыто!

Карси благодарно кивнул и унесся к окошку, у которого образовывалась давка. Кто-то не поддался панике. Некоторые новобранцы, старались навести порядок. Они требовали успокоиться, прекратить панику. На пороге возник Дейс и тоже начал что-то орать. В царящем гвалте его никто не услышал. Разбился масляный фонарь, кто-то поскользнулся на разлитом масле, упал и порезался. Воплю ужаса вторил крик боли. В казарму ворвались сержанты и начали орудовать кулаками направо-налево, приводя в чувство толпу новобранцев. Артелион и Моснит забившись в угол, изо всех сил вносили в общую суматоху свой вклад.

Дворянин, корчась от смеха, выкрикивал все новые и новые несуразицы:

- Энаи!

- Некроманты!

- Спасайся!

Веселье продолжалось недолго. Сержанты и Дейс успокаивали самых буйных и выгоняли на улицу. Вскоре вся сотня построилась перед казармой. Новобранцы, ежась от холода, испуганно оглядывались по сторонам, отказываясь верить, что тревога была ложной. Одного, порезавшегося о стекло фонаря, отвели в столовую, временно переоборудованную под лазарет, для оказания помощи. Некоторые рядовые обзавелись выразительными синяками, ссадинами. Артелион и Моснит отделались легкими ушибами, а Карси и вовсе сломал ногу, когда спрыгивал с нар. Как он умудрился после этого носиться по казарме, оставалось для всех загадкой.

Дейс молча ходил вдоль строя и периодически сплевывал на землю. Такого за всю его службу еще не было. В его голове разные мысли вертелись. Едва они появлялись, как их тут же вытесняли другие. Наконец, он остановился и окинул ненавидящим взглядом на подчиненных.

- Кто орал про прорыв?! - Рявкнул Дейс. - Шаг вперед!

Строй не шелохнулся.

- Вы будете стоять тут до обеда, пока не сознаетесь, ублюдки!

Моснит покосился на стоявшего рядом Артелиона.

- Надеюсь, это будет не слишком высокая плата.

Тот разочарованно вздохнул и сделал шаг вперед. К его удивлению, шагнуло еще три человека.

Дейс, увидев, среди паникеров Артелиона, подбежал к нему и несколько мгновений пытался убить его взглядом. По лицу капитана, юноша, как гадалка, прочитал свою дальнейшую судьбу. В душе он ликовал.

- Получилось!

Дейс смотрел на него не только с ненавистью. В его глазах нет-нет да мелькало разочарование.

- Десять плетей! - Заорал прямо в лицо Артелиону капитан, брызгая слюной. Потом, оглянувшись и увидев остальных паникеров, он мстительно добавил. - Всем четверым!

Дейс отошел от растерявшегося Артелиона, к которому уже подходили сержанты и продолжал допрос:

- Кто орал про ксетов? Кто, мать вашу?! Убью тварь!!!

Моснит с виноватым видом сделал шаг вперед.

- КАКИЕ КСЕТЫ, БЕЗМОЗГЛЫЙ ТЫ БОЛВАН?! КАКИЕ КСЕТЫ?! - Багровый от бешенства, Дейс едва сдерживался, чтобы не втоптать в землю стоящего перед ним парня.

- Не знаю, господин капитан. - Понурился молодой дворянин. - Мне сон снился, наверное.

- ДЕСЯТЬ ПЛЕТЕЙ! О, идиоты, какие же вы идиоты!

Дэйсу хотелось схватиться за голову и разбить ее об стену. Какой позор! Нет, не так. ПОЗОР! Некоторое время он рассматривал то Моснита, то Артелиона. От прожигания в них дырки, парней спас подбежавший сержант.

- Господин капитан, пятерых нет.

Дейс повернулся и с шумом выдохнул воздух. Впервые за свою долгую службу у Каньона он задумался об отставке. Переборщили генералы с вызовом патриотических чувств, переборщили.

- Найти и вернуть. - Процедил капитан. - Неси плети.

Сержант поспешил выполнить приказ. Артелион посмотрел на товарища, а тот ответил ему ободряющей улыбкой. Подумаешь, десять плетей.

- Да уж, подумаешь.

 

Глава 5.

22 октября 521 года от Великого Изгнания

Тармат. Нейтральные земли. Эллин.

Тренировки продолжились. Только теперь ночи Хайнерни проводила не в теплой постели, а в темном городе. Правда и утренние пробежки телохранитель отменил, сжалившийся над своей подопечной. Он показывал ученице тайные места в городе, где можно было спрятаться от преследователей, затаиться. Учил устраивать засады, атаковать врага из-за угла и орудовать копьем в тесном пространстве. Захаживали и в кварталы энаев и ксетов, чтобы научиться ориентироваться в них и действовать максимально эффективно в любых условиях. К слову, все тайные места располагались как раз в чужих кварталах, ведь от глупой девчонки никто не ждет, что она осмелится сунуть нос ночью в вотчины других народов. Вообще в Эллине, как и в других городах Нейтральных земель, после захода солнца было запрещено находиться на чужой территории без специального разрешения. Нарушителя, если его поймает местная стража, ждет неприятный допрос и штраф. Ну, а если произошло какое-нибудь убийство или кража, то тут уж никто разбираться не будет. Билет во Врата, и никаких разговоров. Поэтому Эверстен старался как можно чаще наведываться в чужие кварталы, чтобы проводить занятия на "вражеской" территории, закаляя нервы ученицы.

Начались занятия по метанию копья. День за днем особняк тар-Деада оглашали деревянные стуки от вонзающегося в чучела оружия. Хайнерни училась поражать цели с расстояния, причем упор делался на атаку со спины. Расстояние, конечно, было невелико, всего пара десятков шагов - на большее не хватало сил, но, тем не менее, Эверстен неустанно гонял ученицу, в этом нелегком деле.

- Если враг стоит к тебе спиной, зачем вступать с ним в ближний бой с непредсказуемым исходом? - Говорил он. - Поменяй наконечник и метни копье.

Учились быстро менять наконечники. Эверстен требовал от ученицы такой сноровки, чтобы можно было осуществлять это с закрытыми глазами.

Вопреки успехам Хайнерни в освоении ближнего боя, телохранитель по-прежнему считал, что его подопечная невероятно слаба. Абсолютное отсутствие боевого опыта, не доведенная до автоматизма техника и физическая слабость - заставляли его всякий раз незаметно морщиться. Хайнерни, напротив, считала себя лучшим бойцом. Тот факт, что она не может победить Эверстена ни в одном поединке, ее не смущал - он ведь ее наставник, а значит на голову выше в своем мастерстве. Телохранитель понимал, что все это - лишь полезная теория, а потому вдалбливал в ветреную голову Хайнерни простую истину: в реальном бою на смерть все будет по-другому. На каждый бой необходимо выходить как на последний и тогда будет шанс прожить подольше.

Проникновения в дома пока решили отложить. Хватало и других забот. Различные техники владения копьем требовали много времени на освоение, и на это уходило почти все светлое время суток, а темное - на оттачивание навыков незаметности в городских условиях.

Эверстен начал учить Хайнерни владеть не только древковым оружием. Конструкция копья позволяла менять наконечник и вместо узкого мечевидного устанавливать граненый, наиболее удобный для метания. В результате после броска девушка оставалась в руках с коротким мечом - снятым наконечником. Конечно, неплохо было бы научить ее сражаться одновременно и копьем и мечом, но это требовало как минимум пары лет тренировок, поэтому от этой идеи пришлось отказаться.

Все чаще телохранитель отправлял ученицу по ночам одну, чтобы та училась действовать самостоятельно, без его подсказок. Давал определенные задания, нечто вроде найти там-то и там-то красную полоску ткани или пометку на здании. Сначала были пробные выходы в джелийском районе, а спустя некоторое время и в районы энаев и ксетов. Ольгон, разумеется, подобных прогулок не одобрял, но признавал, что они очень эффективны и научает внучку так необходимой ей, на его взгляд, осторожности. Еще немного и он будет отпускать ее без замирания сердца на рынок. Правда, Эверстен почти всегда незримо прикрывал ученицу: вдруг наделает шуму и растеряется. Все-таки стража ксетов и энаев в своих рядах имела немало заклинателей стихий, способных наносить удары издалека и по площади. Да и про людей Айлорэ забывать не следовало. Постоянная слежка за домом, могла остаться незамеченной кем угодно, но только не мастером-телохранителем. Айлорэ не смог полностью перекрыть все переулки. В расставленной сети оставались весьма большие дыры, в которые удавалось проскользнуть. Поэтому Эверстен пока бездействовал.

В один из походов Хайнерни не повезло. Она добралась до лавки сапожника на окраине квартала ксетов. Именно там ей необходимо было забрать оставленный Эверстеном еще днем простой смятый кубок. Он забросил его под покосившуюся телегу и довольно четко описал место. Но к моменту появления там джелийки, кубка на месте не оказалось.

Погода стояла темная, тяжелые черные тучи закрывали луну и звезды. Свет давали лишь один факел, стоявший в металлическом держателе напротив входа. Остальная улица была погружена во мрак. Прячась в тенях и двигая короткими перебежками, Хайнерни скользнула под телегу и ничего под ней не нашла. Видимо какой-то бродяга посчитал кубок ценным. Это расстроило джелийку. Проделать такой путь ночью и провалить задание, было очень обидно. А ведь надо было еще возвращаться назад, причем удвоив осторожность. Хайнерни немного подумав, решила, что задание формально выполнено и оставила под телегой небольшой черный лоскут ткани - своеобразную метку, по которой Эверстен сможет определить, что его ученица добралась до цели.

Подобрав с земли копье, джелийка неслышно заскользила обратно. Ночная тишина нарушалась периодическими поскрипыванием вывесок на холодном осеннем ветру, взрывами хохота, доносившихся из трактиров, звуками грубой музыки, которая вырывалась на темные улицы, когда очередной гуляка покидал увеселительное заведение. Хайнерни двигалась осторожно, замирая в тени, едва услышав чьи-то шаги или разговоры. Один раз в пяти шагах от скрывшейся за ящиками джелийки прошел пьяный ксет, горланя песню на своем языке. На всякий случай пришлось затаиться, прикрыв глаза. Наконечник копья был обмотан черной тканью, чтобы, как и глаза, не смог выдать джелийку случайным блеском. Едва пьяница скрылся за поворотом, из переулка, куда хотела войти Хайнерни, полился свет. Послышались разговоры на ксетском, и на улицу, где затаилась девушка, вышел патруль стражи. Он состоял из трех ксетов, которым в тесном переулке пришлось идти друг за другом. Впереди шагал заклинатель. Над его головой, на расстоянии ладони, горел огонек, оранжевыми языками растворяясь в черноте неба. За ним шли два его помощника. У одного за спиной висел щит, а на поясе палица с короткой рукояткой, сверкающая в свете огня. Второй был вооружен свернутым в кольцо кнутом. Все трое были в кожаной броне с накинутыми поверх красными плащами.

- Этих только не хватало! - Сквозь зубы выругалась Хайнерни.

Стражи потоптались на месте, решая в какую сторону пойти. В этот момент, свернувший за угол пьяница, решил взять высокую ноту и заорал так, что его услышали, наверное, в магистрате джелийцев. Стражники резво заспешили на звуки. Хайнерни выругалась еще раз, спешно придумывая пути отступления. Ближайший переулок располагался на другой стороне улицы примерно на расстоянии трех десятков шагов. Выскочи джелийка на открытое пространство, и ее тут же заметят даже в темноте. Оставаться за ящиками - тоже не выход. Огонек над головой заклинателя давал достаточно много света, чтобы не надеяться остаться незамеченной. Ксеты стремительно приближались. Хайнерни медленно отползала от наступающей области света, лихорадочно соображая, что же делать. Попадаться категорически не хотелось. Хайнерни понимала, что если ее схватят, она угодит в застенки ксетского магистрат, а оттуда прямиком во Врата. Анги не упустят такой возможности и живо придумают ей обвинение достаточное, чтобы отправить на Ни'тээм.

Выход оставался только один - чем-нибудь отвлечь патруль, а потом быстро бежать в переулок. Хайнерни понимала, что беглец с оружием и беглец без оружия вызывают разные чувства у стражников, поэтому, она тихо сняла наконечник с копья, оставшись с безобидным древком в руках. Девушка нашарила мелкий камушек и незаметно бросила. Камень пролетел над головами ксетов и упал в десятке шагов за ними, создав небольшой шум. Стражники, как один, мгновенно развернулись на подозрительный шум, а в этот момент Хайнерни уже что есть мочи неслась к темному переулку. До него оставалось жалких пять шагов, когда в спину ударил грозный крик на общем языке:

- СТОЙ!

Зная, что его не послушаются, ксет одновременно с предупреждением начал творить перед носом ночного беглеца Огненную сеть - весьма эффективное заклинание, если нужно кого-то поймать и при этом не убить мгновенно. Сеть опутывала жертву и намертво прилипала к телу, доставляя нестерпимую боль от ожогов. Если ее вовремя не снять, то исход будет вполне очевидным.

Хайнерни с ужасом увидела, как в воздухе в двух шагах впереди начал стремительно разрастаться комок огня. Остановиться она уже просто не успевала, но увернуться все же попыталась. Чудом, не зацепив заклинание, девушка влетела в темный переулок, спиной ощутив жар. Сзади слышалась ругань. Ксет заклинатель сам того не желая, перекрыл себе дорогу.

- Быстро! За ним! - Рявкнул он, быстро вытягивая энергию из своего творения. Всего пара ударов сердца, и заклинание исчезло, рассыпавшись тысячей искр по мостовой. Стражники устремились в погоню. Впереди побежал ксет со щитом и палицей, нет-нет да задевая краями щита о стены домов. Следом за ним устремился - заклинатель. Замыкал тройку преследователей ксет с кнутом. Длина этого необычного оружия достигала почти десяток ксетских локтей, что очень помогало задерживать нарушителей спокойствия.

Почти одновременно со стражей, Эверстен, следивший за ученицей с крыши одного из домов, находящихся в начале улицы, бросился следом. Он мысленно ругал себя и Хайнерни, что все так неудачно получилось. Теперь о занятиях на территории ксетов на время придется забыть. Прыжок на соседнюю крышу, спрыгнуть на балкон, повиснуть на металлических прутьях ограды. Миг полета, и ноги ударяются о землю. Вперед!

Хайнерни неслась по темным улицам, как ветер. Теплый плащ пришлось сбросить - сильно стеснял движения, и мог зацепиться за что-нибудь. Редкие прохожие сторонились ее, опасаясь древка копья, в темноте выглядевшего, как боевой посох. Больше всего девушка кляла себя за то, что бежала практически наугад. Риск оказаться в тупике был огромен. Как назло не попадалось ни одной широкой улицы, чтобы сориентироваться, а преследователи, несмотря на кажущуюся грузность и неповоротливость, бегали намного быстрее, поэтому соревнование в скорости на прямом участке Хайнерни неизбежно проиграет.

- У тебя большие проблемы, Хай! Поднажми!

Сейчас стражу от беглянки отделяли всего три десятка шагов. Вполне достаточно, чтобы затеряться в темноте переулков, но это оказалось не так просто. Все мысли были о том, чтобы не запнуться и не забежать в тупик. После очередного поворота, она окончательно поняла, что заблудилась, увидев впереди себя высокий каменный забор. Реагировать пришлось мгновенно. Древко копья улетело вперед и скрылось за забором, а сама Хайнерни, на полной скорости постаралась преодолеть преграду. Одна нога уперлась в камень, резкий толчок, и вот руки зацепились кончиками пальцев за край забора. Помогая себе ногами, джелийка вскарабкалась наверх в тот момент, когда в поле зрения появилась стража.

- СТОЙ! - Снова крикнул заклинатель, а третий патрульный постарался зацепить беглянку кнутом. Кончик кнута оглушительно щелкнул в том месте, где мгновением ранее находилось лицо Хайнерни.

Быстро посовещавшись на своем, стражники бросились назад. Эверстен, бежавший им навстречу, едва успел убраться с пути и спрятаться. Ксеты его не заметили.

Хайнерни рухнула в какие-то кусты, больно отбив ступни и оцарапав руки о ветки. Не самое удачное ее приземление. Вокруг был сад, окружавший засохшей растительностью чей-то особняк, возвышавшийся впереди. Девушка заметила несколько раскидистых яблонь с редкими листями, ровные рядки живой изгороди, отсыпанные дорожки.

- Так, и что это меняет?

Древко копья, благодаря отсутствию растительности удалось найти быстро. Беглянка ломанулась через голые кусты, сильно надеясь, что ксеты окончательно отстали. Но расслабляться было рано. Впереди белел трехэтажный каменный дом. В окнах второго этажа горел свет. Барельефы на стенах и ухоженность сада говорили о том, что владение должно охраняться. На всякий случай Хайнерни прицепила наконечник копья обратно и постаралась успокоиться. Нашумела она знатно, но может быть, ее еще не заметили хозяева. Девушка затаилась и прислушалась. Тишина. Не стоило забывать о страже, которая ориентируется ни в пример лучше в этих районах, чем она. Скоро они доберутся до ворот и устроят тут тщательный обыск. Шутка ли - человек с копьем ночью в чужом квартале. Беглый осмотр показал, что высокий каменный забор нигде не прерывается воротами, значит, они находятся с другой стороны дома. Вот только естественное желание броситься к ним и продолжить гонку по улицам, Хайнерни отбросила. Лучше было бы вернуться обратно и попытаться перелезть через стену, благо стража убежала искать обходные пути. Едва джелийка двинулась назад, как услышала позади себя тихое рычание. По спине пробежал холодок страха.

- Собаки?! Или...

Стараясь не делать резких движений, Хайнерни медленно обернулась, и увидела в десятке шагов оскаленную морду здоровенного граха. Тот представлял собой помесь собаки и волка Плоскогорий. Рост его достигал середины груди человека, а зубы, торчащие из оскаленной пасти, были длиной в палец. В темноте его глаза горели желтым, а цвет шкуры казался чернее самой ночи. Ксеты вывели и приручили этих тварей еще до Изгнания, сделав их них прекрасных и сторожей. Грах рассматривал Хайнерни, словно убеждаясь, что ему не мерещится. Еда сама пожаловала к нему. Из открытой пасти капала слюна. Что интересно, грах никак не пытался привлечь внимание хозяев, хотя мог завыть, так, что заложило бы уши.

Немая сцена продолжалась с десяток ударов сердца. Грах рыкнул и бросился на незваную гостью. Хайнерни от страха даже не поняла, что делает. Копье взметнулось, загудел воздух, рассекаемый острым лезвием. Совершив широкий полукруг, копье врезалось острым наконечником в бок зверя, разрубая того почти до середины туловища. Страшный боковой удар сбил его с траектории полета и отбросил в сторону. Грах упал на бок и заскулил от боли, но все равно попытался подняться. Хайнерни не позволила ему этого, вогнав кровавый наконечник в незащищенное горло с такой силой, что он на пол-ладони ушел в землю.

Постояв пару мгновение, до девушки дошло, что она сделала. Хайнерни вытаращила глаза и отскочила назад, глядя на копье, торчащее из подрагивающего в агонии тела животного. Потом перевела взгляд на кровь, черной лужей растекающуюся земле, и едва не потеряла сознание. Руки от пережитого страха дрожали, колени подкашивались. Первое желание было кинуться к бедному граху, извиниться, погладить и постараться как-то ему помочь. Слезы потекли по щекам, но убийца стороживых животных, наученная Эверстеном, не всхлипнула, помня о необходимости сохранять тишину.

Из шокового состояния ее вывели раздавшиеся у ворот крики. Двери особняка распахнулись, частично осветив сад, и в поле зрения оцепеневшей Хайнерни, показался спешащий к воротам слуга.

- Очнись, дура. - Выругалась девушка и медленно подошла к копью. Зажмурившись, она выдернула его и бросилась к стене.

У ворот особняка началась суматоха. Слышалась ругань - это стражники сетовали на то, что слуга не хочешь их пускать на территорию, грубые ответы хозяев. Речь шла на ксетском, поэтому джелийка, приготовившаяся покорять стену, ничего не понимала. Копье она решила обратно не перекидывать, иначе оно, ударившись о мостовую, может привлечь ненужное внимание. Вместо этого она прислонила его к стене, чтобы, сидя на верху, можно было до него дотянуться. Короткий разбег, толчок ногой о забор, и вот пальцы вновь цепляются за край, а ноги помогают карабкаться вверх. Хайнерни мягко спрыгнула на мостовую и вздрогнула от неожиданности. Из темноты выступил ксет со щитом, улыбаясь во весь рот.

- Попалась, красотка! - Сказал он на общем, противно скалясь.

- Вот влипла!

Собственно улыбка на его роже держалась ровно до тех пор, пока он не заметил окровавленное копье.

- Врата уже ждут тебя. - Посерьезнел он, приготовившись к схватке. - Передай привет таольцам.

Хайнерни поняла, что объяснять гиганту, что это всего лишь кровь граха, она уже не успеет - тот резво двинулся на нее, прикрывшись щитом. Расстояние между ними было небольшим, а улочка, как назло, не достаточно широкой, поэтому джелийка решила устроить стражнику такой шквал клинков, чтобы тот даже не думал о нападении. Копье выстрелило в наступающего ксета столь стремительно, что он увидел лишь серебристый росчерк. Правую ногу обожгло болью, и тут же боль раздалась в левой. Раны были неглубокими - Хайнерни боялась, что копье застрянет, - но болезненными. Столь стремительно начало поединка заставило ксета остановиться и перейти в глухую оборону. Наконечник мелькал перед глазами, а джелийка шла вперед шаг за шагом. Удары в щит, в лицо, выпады в ноги и даже по руке, держащей палицу, заставляли стражника пятиться. Вот копье летит прямо в глаз, гигант закрывается щитом, но удара не последовало. Вместо этого наконечник вгрызается в ступню, слышится болезненный вскрик. Из-за ограниченного пространства Хайнерни могла атаковать лишь спереди. Не будь здесь так тесно, она бы давно обездвижила противника и убежала. Убивать стражу - в ее планы не входило. На ее счастье, ксет-заклинатель, являвшийся главным в патруле, оставил сторожить стену самого слабого бойца. Гак"Лод приехал сюда две недели назад, и благодаря протекции отца сумел получить место в страже. Ему очень нравилась работа до этого момента. Хрупкая и верткая джелийка заставляла пятиться гиганта, на две головы превосходящего ее в росте. И не только пятиться, но и испытывать боль. Гак"Лод еще ни разу не сумел взмахнуть палицей, а его ноги уже все изрезаны.

Хайнерни продолжала наступать. До небольшого дворика, где можно было бы обойти противника, оставался еще десяток шагов. Теперь она била преимущественно в щит, опасаясь, что если стражник рухнет на колени прямо здесь, то обойти его получится, только предварительно убив. Тук-тук-тук-тук, копье ударялось в левую кромку щита, в правую, попадало в середину, и постоянно ныряло к ногам, но туда лишь для того, чтобы у противника не возникло мыслей о переходе в атаку. Будь на месте Гак"Лода более опытный воин, Хайнерни была бы смята в одно мгновение. Да, одну рану она нанести бы смогла, ну может быть две, но дальше опытный воин просто придавил бы ее к стенке, не обращая внимания на боль. Наконец спасительный дворик. Джелийка сделала резкий шаг в сторону и нанесла рубящий удар по левому боку. Ксет защитился, но вынужденно сместился вправо, чтобы не терять противника из виду. Таким образом, Хайнерни обошла его, ужалив израненные ноги бедняги еще пару раз, и бросилась к выходу. Гак"Лод недоуменно поглядел в спину убегающей джелийки, и хотел было броситься следом, но ноги отозвались такой болью, что он невольно застонал. Все штаны были исколоты, из множества ран сочилась кровь. Казалось, сапоги доверху наполнены ею. Он кое-как доковылял до выхода из переулка и постарался зажать многочисленные раны. Голова начинала кружиться, сознание мутилось. Когда подоспел патруль с соседнего участка, молодой ксет Гак"Лод потерял сознание от потери крови.

Уже на выходе из квартала ксетов, Хайнерни, наконец, была перехвачена Эверстеном. Она как раз двигалась по знакомой улице, когда сверху на нее кто-то спрыгнул.

- Тс-с-с. - Прошептал телохранитель в ухо девушке, одной рукой зажимая рот, а другой, приставляя к горлу нож.

- А...

- Это еще что за сволочь?!

Та тут же замерла, боясь пошевелиться. Очень захотелось заорать от ужаса и обиды.

- Так красиво ушла от ксета и попалась, как безмозглая курица. Дура, полная и бесповоротная дура!

- Будешь хорошей девочкой? - Шепнул он. - Кивни, только аккуратно. Не надо резких движений. Порежешься.

Хайнерни осторожно кивнула. У нее душа ушла в пятки, поэтому даже это движение далось с трудом. Страх сковывал получше холода. К тому же в такой ситуации копье было абсолютно бесполезным.

- Как тебя зовут? - Продолжал издеваться Эверстен. - Железку свою, кстати, можешь бросить.

В голове джелийки вихрем пронеслись мысли о том, чье же имя назвать. Но придумать она ничего не успевала, а пауза вот-вот станет подозрительной.

- Хай. - Шепнула она, боясь шевельнуться. Острое лезвие едва-едва касалось нежной кожи, но все могло измениться в любую секунду.

- А скажи мне, Хай, отчего же ты потеряла бдительность? - В полголоса спросил Эверстен. - Или ты уже дома?

- Н-нет.

Голос показался Хайнерни смутно знакомым. Она осторожно скосила взгляд на кинжал и чуть не поперхнулась от возмущения.

- Эверстен, ты сошел с ума?

- Вот скотина!

Спустя мгновение девушка уже была свободна и негодующе повернулась к телохранителю. По телу прокатилась волна облегчения.

- Ты что делаешь?! - Прошипела она.

- Учу тебя быть бдительной. - Пожал плечами телохранитель, убирая кинжал в ножны. - Я спеленал тебя, как ребенка. И это после четырех месяцев занятий.

- Ты напал подло! Со спины.

- Разве не этому я тебя учу? - Удивился Эверстен. - Пошли. Дома поговорим.

Он двинулся вперед, и Хайнерни не оставалось ничего иного, как последовать за ним.

Внутри у нее все клокотало от бешенства.

- Ты гад, Эверстен. - Заявила Хайнерни, когда они спускались в подвал особняка. - Как ты мог так поступить?

Гнев к этому моменту уже поутих, так что она смогла оценить шутку наставника.

- Просто. Это было очень просто.

- Да я не об этом. - Отмахнулась девушка, входя в холл. - Я же чуть с ума не сошла от страха!

- Зато, какая была послушная. - Усмехнулся Эверстен, входя следом.

Едва они вошли в дом, телохранитель распорядился:

- Приведи оружие в порядок. Рассказывай.

Хайнерни хотела было спросить, о чем именно, но заметила взгляд наставника, направленный на окровавленное копье. Пришлось, тяжело вздохнув, поведать свою историю.

- С этого дня в квартал ксетов больше не ходим. - Подвел итог Эверстен, едва ученица закончила рассказывать о ночных приключениях. Единственный прокол в действиях ученицы, он видел только в саду неизвестного особняка. Начавшаяся паника, едва ее не погубила, но все обошлось. Опыт, пусть и небольшой, приобретен, навыки закреплены и теперь многое станет понятнее. Это радовало.

26 октября 521 г. от В.И.

Словно лесной пожар по Нейтральным землям пронеслась тревожная весть - Хранитель Нейтральных земель Аланигель из дома Волшебного трилистника тяжело заболел. Все понимали, что в его возрасте любая болезнь могла стать последней, а потому готовились к переменам.

Келеано впервые за несколько месяцев ходил с улыбкой на лице. Для него Аланигель был, как ржавый железный лом в колесе кареты. В последнее время хранитель начал проявлять все больше нежелательного интереса к деятельности Келеано, что изрядно того напрягало. Келеано даже начал подумывать, что если интерес Аланигеля не угаснет, его придется убирать вовсе. Делать этого, конечно, не хотелось. Взамен него Лесной король мог назначить хранителем Нейтральных земель еще более любопытную сволочь. Болезнь подходила сюда, как нельзя кстати. Она сохраняла Аланигеля правителем, убирала его с дороги, и давала почти абсолютную власть ему, Келеано. Отличный выход из ситуации. Теперь магистр Древесной обители сможет полностью сосредоточиться на своих делах, а заодно свести старые счеты.

Известие о болезни Аланигеля оказалось для семьи тар-Деада весьма прискорбным. Ольгон ходил мрачнее тучи. Эверстен обеспокоенно хмурил брови. Ольгона, как бывшего лекаря хранителя, вызвали во дворец через два дня, чтобы тот присутствовал рядом с ним денно и нощно. Приказ поступил от Келеано Анга, получившего всю полноту власти на время болезни хранителя Нейтральных земель. Проигнорировать данный приказ - означало расписаться в собственном смертном приговоре. Настоящих целителей при дворе Аланигеля не было. Они вообще предпочитали не селиться в Нейтральных землях из-за близко расположенного Темного портала. Светлая энергия просто-напросто рассеивалась.

До прибытия целителей из Джелы, за Аланигелем должны были присматривать местные лекари. Гонца с письмом о страшной новости Келеано отправил в тот же день, но в успешности мероприятия магистр Древесной обители сильно сомневался. Почти месяц потребуется всаднику, чтобы добраться только до Джелы. Еще пара недель уйдет на путешествие до дворца Лесного короля. Столько же займет возвращение назад. А дороги в Нейтральных землях всегда были неспокойными. Это Келеано Анг знал точно. Всякое может случиться.

Но даже когда прибудет целитель, ему не удастся поднять на ноги Аланигеля здесь, рядом с Порталом. Келеано особо позаботился об этом. Хранителя придется везти в Джелу, а это еще почти три-четыре месяца. Таким образом, Келеано выигрывал достаточно времени, чтобы завершить все подготовительные дела и перейти к прямому столкновению. Конечно, времени у него было бы намного больше, если бы старик не стал совать свой нос в чужие дела, но тут уж ничего не поделаешь.

Хайнерни искренне радовалась, что ее дед настолько хороший профессионал своего дела, что на него надеются в такие трудные времена. Ольгон и Эверстен были не такими наивными. Ольгон давно ушел в отставку, а потому его имя было вычеркнуто из списка штатных лекарей. О нем забыли почти все. Даже старик Аланигель, если и вспоминал своего боевого товарища, то только в брюзжаниях о былых временах.

- Сколько у нас времени, господин? - Спросил Эверстен. Они сидели в кабинете Ольгона и обсуждали принесенный гонцом приказ.

Гонец прибыл днем и тут же ускакал обратно во дворец, ссылаясь на большую занятость. В дверях передал конверт, не сопровождая его никакими комментариями.

- До вечера. - Тяжело вздохнул старик. - Проклятый тьмой ублюдок! Не удивлюсь, если он специально все это подстроил!

Разумеется, на экстренное совещание любопытную Хайнерни не пустили. Та фыркнула и заявила, что если они хотят сделать из нее готовую к трудностям боевую единицу, то неплохо бы перестать считать ее ребенком.

- Надо признать, Келеано нас переиграл. - Угрюмо продолжил он. - Что теперь делать? Аланигель стар. Он рассыпается на ходу! Будь уверен, Эв, как только он отправится в Вечный лес, я отправлюсь во Врата, как убийца хранителя Нейтральных земель. Вот же пёс!

Эверстен нахмурился еще сильнее. Все это он прекрасно понимал. Перед ним не стоял выбор, кого защищать. Он был предан Ольгону по обету Круга Защиты, но ситуация складывалась очень неприятная. Хайнерни. Она была той ниточкой, что связывала Ольгона с жизнью. Погибнет она, и умрет наниматель. В этом случае Эверстен не отправится во Врата. Его просто повесят во дворе ордена. Нынешняя ситуация разводила нанимателя и его внучку в стороны, и телохранитель не знал, что ему делать. Он более пятнадцати лет защищал старика на полях сражений, и теперь все его старания грозят рухнуть в одночасье по воле случая, повернутого против них.

- Как вы намерены поступить, господин? - Задал вопрос Эверстен.

Ольгон бросил на друга и телохранителя обреченный взгляд и тяжело вздохнул.

- Я знаю, несмотря на нашу дружбу, ты остаешься верным обету и Кодексу Круга. - Слова давались нелегко. - Но прошу тебя, не ходи со мной во дворец.

- Это невозможно. - Покачал головой Эверстен. - В Кодексе сказано...

- Я знаю, что в нем сказано! - Повысил голос Ольгон. - Знаю! Но не забывай, что меня защищает покровительство Аланигеля. Защищает лучше, чем мог бы защитить ты.

- Покровительство пропадет, как только Аланигель канет в Вечный лес. Обет гласит. - С металлом в голосе произнес Эверстен. - Телохранитель может наносить превентивные удары в ситуациях, косвенно угрожающих жизни нанимателя.

- Ты хочешь убить Келеано?! - Взвизгнул Ольгон. - Он недосягаем для тебя по твоему же Кодексу!

- Я знаю. - Эверстен проскрежетал зубами. - Знаю.

- Мы поступим по-другому. - Успокоился старик и встал с кресла. Он подошел к книжным полкам и взял оттуда тонкую книжку в простом переплете.

- Это же...

- Да. - Ольгон серьезно кивнул. - Это ваш любимый Кодекс.

- Но откуда он у вас, господин? Он есть только у магистров Круга и некоторых телохранителей!

- В 497 году на Данском поле снял с трупа. - Пожал плечами старик. - Ты тогда еще ворчал, что обирать павших, дело презренное...

- Кхм...

- Вот и разжился вашей священной книжонкой. - Закончил Ольгон. - Значит так. - Он строго взглянул на хмурого Эверстена и открыл Кодекс. Какое-то время он его небрежно листал, а потом, найдя нужную страницу, удовлетворенно кивнул. - Глава десятая, пункт шестой. Процитируй, пожалуйста.

- Телохранитель не несет ответственности за смерть нанимателя, погибшего при совершении противозаконных действий или казненного по решению властей.

- Дословно. - Хмыкнул Ольгон. - Впрочем, я в тебе не сомневался. Улавливаешь смысл этой записи?

Эверстен медленно кивнул.

- Как только Аланигель умрет, вас обвинят в его смерти.

- Точно.

- Но это не внушает мне спокойствия.

Ольгон печально усмехнулся.

- Позаботься о Хайнерни. Все-таки она единственное, что связывает меня с жизнью.

Телохранитель потерянно опустил голову. Его согласие и не требовалось. Косвенная причина. Но он прекрасно знал, что даже не будь Кодекса, он бы не оставил Хайнерни одну.

- А вы, господин? - Спросил Эверстен, спустя некоторое время тяжелого молчания.

- Не переживай за меня. - Ответил Ольгон тар-Деада. - Я помню наш с тобой разговор четыре месяца назад. Я подготовился. Ты ведь знаешь, что у школы благословений есть и другая сторона.

- Проклятья. - Кивнул телохранитель.

- Проклятья. - Подтвердил Ольгон. - Ты ведь на них мне тогда намекал?

- Но ведь они легко снимаются представителем такой же школы, господин. - Эверстен не разделял уверенности старика.

- О да, но не все. Ты помнишь таольцев? - Внезапно спросил Ольгон.

- Помню, господин.

- Ты знаешь, что это они были непревзойденными мастерами этой школы? Истинными мастерами.

- Этого я не знал. В истории множество белых дыр.

- Всю молодость, едва вступив на этот путь, я собирал их знания по крупицам. Погляди мне за спину. - Ольгон кивнул в сторону большого шкафа с книгами.

Эверстен кинул равнодушный взгляд. Полки изобиловали множеством новеньких переплетов, яркими названиями книг, золоченым тиснением. Все выглядело так, будто старик был любителем чтения глупых современных сказок и романов.

- Возьми с третьего ряда третью книгу слева.

Телохранитель послушно поднялся со стула, обошел дубовый стол и взял указанную книгу. За дорогим кожаным корешком скрывалась стопка ветхих пожелтевших от времени листков.

- Это последние открытия таольцев в области проклятий. - Улыбнулся Ольгон. - Их я приказываю тебе сохранить, как и несколько других книг.

- Зачем? - Ровно спросил Эверстен. Он был поражен внезапным открытием, но виду не показывал. Хватит на него сегодня удивлений. Стоимость этих несчастных листков исчислялась тысячами золотых. Жизнь Ольгона, узнай о них посторонние, сильно бы обесценилась.

- Это наследство Хайнерни. По этим запискам она научится управлять энергией, научится получать Силу. Не ту, конечно, которую дают Врата, но не менее темную и смертоносную. Пусть это будет Тьма, а не Свет, мне все равно. Лишь бы жила моя внучка. Это ее оружие, это ее шанс выжить с такими врагами за спиной. Ты должен передать это ей, когда придет время. Возьми эту сумку - в ней все необходимое, для получения Силы.

- Пусть учит таольский язык. - Продолжал Ольгон. - Проследи за этим, иначе все это будет бесполезно. Когда я уйду во дворец, через день уходите отсюда. Подожгите поместье и уходите.

- От этих проклятий не существует способов защиты, так? - Уточник Эверстен.

- Да. Они не изучены нами. - Пожал плечами старик. - Надеюсь, это поможет Хайнерни не разорвать свою Нить, когда я попаду в Вечный лес.

- Разумно ли это, толкать ее на путь мести и ненависти?

- Проклятье, Эв! - Взорвался старик. - Это подло, жестоко и низко, но я не могу поступить иначе! Я отдаю это тебе потому, что знаю, ты сохранишь голову трезвой и сумеешь направить ее горе в нужное русло. Помни, она косвенная причина...

- До вашей смерти, господин. Только до твоей смерти, старый друг. - Печально подумал Эверстен.

Он понимал, что ему еще предстоит принять самое сложное решение в своей жизни.

Ольгон устало откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Телохранитель смотрел на бедного старика и, кажется, только сейчас увидел, что тот действительно уже дряхлый старик. Когда мы успели постареть, подумал Эверстен, мельком глядя на свою морщинистую руку. Ему самому уже было за пятьдесят. Еще лет пять, и сила начнет покидать верные руки и ноги. Глаз станет не таким острым, а тело не таким гибким.

- Я не простил этой мрази ни смерть Ридвена, ни моей дорогой Эри. - Заговорил Ольгон после долгого молчания. - Я не мог ничего сделать, опасаясь за жизнь Хай. Но теперь, вижу, эта змея специально вынуждает меня перейти к активным действиям. Спрячь девчонку. - Старик требовательно посмотрел в глаза телохранителю. - И если у меня ничего не получится, помоги отомстить ей. Она будет мстить, я это знаю. И если она сложит свою дурную голову, мстя за свою семью, я найду тебя в Вечном лесу и устрою теплый прием. А теперь позови Хайнерни. Скажу ей пару слов на прощание.

- У меня два вопроса, господин. - Внезапно сказал Эверстен.

- Спрашивай.

- Когда ей все это передать? - Телохранитель кивнул на сумку с ритуальными инструментами и листки с формулами и описанием проклятий.

- Когда посчитаешь, что она готова принять это знание.

- Что будете делать вы, господин?

- Попытаюсь немного вам помочь. - Губы Ольгона растянулись в мрачной улыбке.

Эверстен поклонился и вышел. Почти сразу же в кабинет вошла Хайнерни. Вид у нее был настороженный.

- Садись, Хай, разговор будет долгим. - Ольгон устало махнул внучке на стул, где только что сидел телохранитель.

Хайнерни обеспокоенно взглянула на деда и послушно села. На лице старика играла печальная улыбка. Прощальная улыбка.

- Ты знаешь, чем грозит мне этот вызов во дворец? - Спросил он.

- Грозит?

- Я думала, тебя вызывают помочь Аланигелю, как человека, следившего за его состоянием в прошлом.

- Формально да. - Кивнул Ольгон. - Но не все так просто, Хай.

- Вы с Эверстеном говорили обо мне? - В лоб спросила Хайнерни.

- Ох уж это твое любопытство. Да. - Не стал отпираться дед. - Но пока тебе это знать

не обязательно. Эверстен сам тебе все расскажет, когда придет время.

- И когда оно придет? - На всякий случай уточнила джелийка.

- Все зависит от тебя. - Туманно ответил Ольгон. - Вернемся ко дворцу. Ты знаешь, какие отношения связывают нашу семью и род Ангов.

Хайнерни кивнула.

- Еще бы я не знала!

- А теперь представь, что Аланигель внезапно умрет.

Девушка на мгновение задумалась.

- Если Аланигель умрет, умрет и его покровительство... вот дерьмо!

По телу пробежала волна холода от осознания простой истины. Хайнерни, глядя обеспокоенными глазами, в которых отражалась борьба с подступающей паникой,

на деда, медленно кивнула.

- Умрет хранитель, исчезнет Покровительство.

- Если бы только это. - Печально хмыкнул Ольгон. - Меня вызвали для того, чтобы я был рядом, когда Аланигель умрет.

- Тогда тебя можно будет обвинить в его смерти...

- Зная Анга, могу в этом поклясться на могиле твоей матери. Келеано обвинит меня.

- А Энсон Олу?

- Он месяц назад вернулся в Джелу. Он просто не успеет, приехать сюда, чтобы вершить правосудие над "убийцами" Аланигеля. Келеано не даст ему такой возможности. Меня осудят и отправят во Врата. Как и полагается, в таких случаях.

В глазах Хайнерни появились слезы. Она с трудом сдерживала их, проклиная все на свете.

- Не время реветь. - Строго сказал Ольгон, и внучка согласна кивнула, утирая выступившие слезы кулачком. - У тебя много дел.

- Каких? - Удивилась она.

- Послезавтра, этот дом должен пылать. - Ольгон с трудом нашел в себе силы быть сильным. В последний раз.

- Что?! Зачем?

- Потому что я не хочу, чтобы хоть что-то досталось этим мерзавцам Ангам. Продать его вы не успеете, а вот ценности заберите. На тебе - лаборатория. Я составлю список того, что ты должна будешь из нее забрать. Твоя детская мечта, наконец-то, сбудется. - Ольгон позволил себе улыбнуться, почти как раньше. - Заглянешь в закрытые шкафы.

Хайнерни всхлипнула и разревелась в голос. Поток слез выплеснулся из серо-голубых глаз-озер, побежал по щекам и закапал с подбородка двумя ручейками. В серых глазах Ольгона плескались боль и сочувствие, безграничная любовь, к единственному родному существу в этом мире. Но он ничего не мог поделать. Стиснув зубы, он молча ждал, пока внучка успокоится и сможет слушать дальше. Наконец, ему стало это надоедать. Видя, что Хайнерни и не думает останавливаться, он строго сказал:

- Так, Хай, хватит. У нас мало времени. Слезы будем лить потом.

Девушка согласно покивала, поднимая на деда зареванные глаза. Было видно, что она прилагает неимоверные усилия, пытаясь заставить себя быть взрослой и сильной.

- Тебе предстоит выучить таольский язык. Не смотри на меня такими глазами! - Повысил голос Ольгон. - Думаешь, твое обучение закончится? Вот лентяйка! Твоим учителем будет Эверстен. Он останется с тобой и будет следить, чтобы ты учила язык изгнанной Таолы. Слушайся его во всем. Пойми, он единственный человек, которому ты можешь доверять в этом мире. Плохого он тебе точно не посоветует.

Хайнерни согласно кивнула.

- Возьмешь с полок те книги, которые захочешь, но много не бери. Я оставлю тебе свою тетрадь с заметками по благословениям. Сохрани ее, вдруг пригодится?

Девушка насторожилась.

- Вдруг пригодится? Вдруг пригодится то, чему она училась больше года? Непонятно. Дед тем временем продолжал.

- Все, что не возьмешь, сожги. Сожги всю лабораторию, когда вынесешь оттуда все ценное, сожги все книги. Проследи, чтобы они все сгорели.

- Хорошо.

- Будь осторожна, Хайнерни тар-Деада. - Печально улыбнулся Ольгон. - Если увижу тебя в Вечном Лесу молодой и красивой, спущу с тебя шкуру. Так и знай.

- Я постараюсь, дедушка. - Серьезно ответила она. - Мы еще повоюем.

- Мы еще повоюем. - Эхом откликнулся Ольгон. - А теперь иди и начинай учить язык. А мне нужно подготовиться к походу во дворец.

* * *

Эверстен задумчиво остановился возле лестницы и замер, словно статуя. В кабинете Ольгон разговаривал с Хайнерни, кажется она ревела. Как всегда. Кодекс Круга защиты четко определял действия телохранителей в случае, если наниматель погибал в результате противозаконных действий. В течение месяца телохранителю надлежало вернуться в монастырь, предстать перед судом, так как смерть нанимателя - это все равно смерть нанимателя, а потом, если суд Круга его оправдает, брать под охрану нового человека. Если телохранитель в течение месяца не возвращался в монастырь, его объявляли дезертиром и устраивали на него охоту. Дезертиров развешивали во дворе ордена с незапамятных времен.

Эверстен напряженно думал, как ему поступить. В Кодексе Круга об этом сказано не было. Ольгон не знал, что, как только он погибнет, Эверстен должен будет бросить Хайнерни и отправиться в монастырь Круга, в Джелу, чтобы предстать перед судом. А потом он принесет клятву верности новому нанимателю. Телохранитель неслышно вздохнул. Если не следовать правилу, у него будет около двух месяцев прежде, чем по его душу явятся из монастыря - месяц на дорогу и месяц ожидания прибытия. На него ополчатся его же товарищи. При оказании сопротивления, его сможет убить любой другой телохранитель Круга защиты. В Эллине их было около двух десятков. Да и Келеано про него точно не забудет. В итоге за ним будут охотиться две, возможно самые сильные организации в мире.

До слуха Эверстена донеслись всхлипы Хайнерни. В той комнате остались два самых близких ему человека. Его семья, пусть и не по рождению. Телохранителям запрещалось жениться и заводить детей. Все это размягчало людей, привязывало к местности и заставляло задумываться о ценности жизни. После военных походов против энаев под командование Маглата, молодого перспективного Эверстена пригласили в Круг Защиты. По меркам Джелы - это была блестящая карьера и великая честь. Он, не раздумывая, согласился. Пройдя жесткое обучение, Эверстен был назначен телохранителем старой аристократки Джелы. Более спокойного времени в его жизни не было. Балы, молодые фрейлины госпожи, роскошь и достаток позволили по достоинству оценить службу в Круге защиты. Спустя десяток лет нанимательница умерла от старости, и Эверстена назначили охранять Ольгона. Пятнадцать лет пролетели, словно один год. Он привязался к тар-Деада, считал их своей семьей, а Хайнерни и вовсе была ему как дочь. Выбор? В глубине души он его давно сделал. Эверстен усмехнулся.

- Ну что ж. Два месяца у меня точно есть.

* * *

Ближе к вечеру Ольгон собрал Эверстена и Хайнерни в холле. Он оделся в свой лучший темно-синий камзол, наколов на грудь все знаки отличия и медали, полученные за годы военных походов. Его гордая осанка внушала уважение, а ястребиный взгляд давил грузом накопленных знаний.

Эверстен принес небольшой столик из кладовой и поставил рядом с Ольгоном.

- Ну, пора вас немного порадовать. - Через силу усмехнулся старик, глядя на зареванную внучку и мрачного телохранителя.

- Что вы задумали, господин?

- Использовать предмет моего почти двухлетнего изучения!

- О чем ты, дед? - Нахмурилась Хайнери.

- О великом благословении. - Ольгон искренне расплылся в улыбке, но тут же слегка сник. - Правда, до конца я его свойства так и не понял.

- То есть ты хочешь наложить на нас благословение, не зная, какой эффект оно даст? - Уточнила внучка.

- Именно!

- А может не нужно? - Осторожно поинтересовалась она.

Эверстен тихонько хмыкнул.

- Хай! - Ольгон недовольно покачал головой. - Твой острый язык когда-нибудь тебя погубит.

- Но я же...

- Молчать! - Старик был непреклонен. - Я наложу на вас Великое благословение и точка.

Молчавший доселе Эверстен спросил:

- Вы сказали, что не до конца изучили его свойства, господин, но ведь часть вам известна?

- Э-э-э, да. - Протянул Ольгон. - Но я не буду вам говорить об этом.

- Это еще почему, дед?

Хайнерни уперла руки в бока.

- Потому что, например, если я скажу, что благословение защищает тебя от стрел, то ты перестанешь их бояться. Но, поскольку, я изучил его не до конца, то, скорее всего, тебя рано или поздно подстрелят, ведь у всего есть свои ограничения.

- Это разумно. - Признал Эверстен. - Но все-таки лин Хайнерни тоже отчасти права.

- Перестаньте меня отвлекать. - Проворчал Ольгон. - Встаньте рядом, спина к спине и коснитесь друг друга затылками.

Хайнерни неохотно подчинилась, видя, что и Эверстен полон сомнений.

- Теперь заткнитесь и ждите. - Дал последние указания старик и повернулся к столику.

Долгое время он стоял неподвижно, а потом резко вдохнул. Кисти его рук ярко вспыхнули, ослепив следящих за его действиями Хайнерни и Эверстена. Когда те проморгались, Ольгон стоял со светящимися ярким зеленоватым светом руками и довольно, по-мальчишески, ухмылялся. Глядя на свечение, Хайнерни поверила, что это действительно что-то особое и, определённо, полезное. Никогда руки деда не светились так ослепляющее ярко.

- Готовы? - Спросил он.

Эверстен и Хайнерни синхронно кивнули, боясь вымолвить слово. Ольгон подошел к ним и возложил руки им на головы. Свет вспыхнул еще ярче, а потом плавно покинул руки старика. Хайнерни с ужасом смотрела, как ее тело сначала засветилось, а потом плавно угасло. Как только последние отблески благословения пропали, Эверстен и Хайнерни одновременно вскрикнули и упали на колени. Мир перед их глазами задрожал. Они почувствовали, как неведомая сила что-то меняет в них. Словно кто-то пишет на их душах большими размашистыми буквами, будто на листе пергамента. Все это длилось считанные мгновения.

- Проклятье. - Пробормотала Хайнерни, поднимаясь на ноги. - Ты бы хоть предупредил, дед. Что это было?

- Великое благословение. - Пожал плечами старик, продолжая внимательно рассматривать внучку и телохранителя. - Честно говоря, такого я не ожидал.

Поздним вечером к особняку тар-Деада подъехал экипаж, запряженный парой лошадей. Возница так и подпрыгивал от нетерпения поскорее сорваться в обратный путь. Ольгон и Эверстен стояли на крыльце и молчали, глядя на суету возницы. Старик поглядывал в небо, сейчас затянутое низкими тучами, телохранитель просто смотрел вдаль. Мгновения прощания медленно тянулись. Каждый вспоминал все хорошее и плохое.

- Пора. - Наконец, сказал Ольгон и посмотрел на телохранителя. Эверстен кивнул, сохраняя на лице ледяное спокойствие. - Позаботься о девчонке.

Хайнерни не пошла провожать деда. Не смогла.

Ольгон поднял с крыльца небольшую сумку с обычным набором медицинских инструментов, которым он не пользовался вот уже несколько лет.

- Моя старушка. - Хмыкнул он, похлопав по ней рукой, и зашагал к карете, не оглядываясь.

Вещи ему были не нужны. Все необходимое для задуманного он нес в голове. За прошедший день Ольгон успел подготовиться к встрече с Келеано. Проклятия, как и благословения, требовали предметной подготовки и наполнения силой. Только энергия Жизни здесь сменялась энергией Боли, а получаемые оттенки сплошь изобиловали серыми и пепельными цветами.

Возница даже не потрудился открыть лекарю дверь, оставшись сидеть на козлах. Он кутался в дорожный плащ, с нетерпением поглядывая на едва передвигающего ноги старика. Ольгон подошел к экипажу, поворчал насчет ленивых слуг и открыл дверцу. Внутри никого не было, поэтому старик, внутренне приготовившись к неприятному развитию событий, расслабился. Возница встряхнул поводьями, и лошади понесли экипаж к дворцу хранителя. Дорога не заняла много времени. Прохожие, видя карету с символикой Аланигеля, быстро освобождали путь. На улицах с каждым мгновением становилось все меньше народу. Переулки были погружены во тьму, скрывая оборотную сторону города. Фонари и факелы ярко горели. Ольгон, погруженный в печальные воспоминания, не смотрел в окна, а потому не заметил, как карета въехала в дворцовый парк. Лишь когда она остановилась, он соизволил обратить внимание на творящееся вокруг.

К экипажу подошел патруль гвардейцев с заклинателем во главе и открыл дверь. Четверо были вооружены короткими мечами, прикрепленными к кожаным поясам, за спинами висели луки, а в руках копья. Свет фонарей и многочисленных факелов отражался на стальных кирасах. Играл бликами на наплечниках и закрытых шлемах, пасуя перед тьмой, сгустившейся в прорезях для глаз. Заклинатель был закутан в темно-фиолетовый балахон, с откинутым на плечи капюшоном. На поясе - кинжал, на руках - тонкие перчатки. Он был молод, и со свойственным молодости высокомерием, взирал на мир глупыми глазами.

- Ольгон тар-Деада? - Спросил он, чуть наклонив голову. При этом длинные светлые волосы, рассыпанные по плечам, едва заметно колыхнулись.

- Да. - Прокряхтел Ольгон, силясь выйти из кареты. - На-ка подержи.

Старик сунул сумку с медицинскими принадлежностями юнцу в живот. Тот охнул от неожиданности, растеряв всю надменность, и инстинктивно схватил протянутые вещи. Ольгон благодарно кивнул и ступил на каменную плитку, провожаемый ненавидящим взглядом оскорбленного парня.

- Ничего, и не таких выскочек встречали. Какая, интересно, у недоумка ступень?

- Спасибо. - Поблагодарил старик и забрал сумку обратно.

- Вас приказано немедля провести в покои хранителя Аланигеля. - Процедил юнец.

Остальные стражи стояли стальными столбами, следя за каждым движением вновь прибывшего. Лишь на мгновение Ольгону показалось, что они улыбнулись.

- Что с ним? - Поинтересовался он.

Заклинатель смерил старика ненавидящим взглядом и сухо ответил:

- Он болен. Иди за мной.

- Как грубо, юноша. - Покачал головой Ольгон. - Надеюсь, своему деду вы выказываете больше почтения.

Парень проигнорировал замечание и двинулся во дворец. Старик пошел за ним, а по бокам от него, гремя железом, пошли стражники.

- Если этот волчонок келеанский выродок, то одно проклятие - его. Заслужил.

Ольгон нарочно медленно принялся подниматься по широким ступеням к массивным дворцовым воротам, кряхтя и жалуясь на старческую немощь. Конвой прилагал неимоверные усилия, чтобы сохранить на лице бесстрастность. Заклинатель всем своим видом старался демонстрировать презрение.

- Хранитель при смерти. - Нетерпеливо произнес он. - Пока вы ковыляете, он может умереть!

- Я тоже, как видишь, не мальчик уже. - Отдуваясь, произнес Ольгон. Разумеется, подняться он мог и быстрее, будь у него цель помочь Аланигелю. Но сегодня он пришел во дворец не благословлять, а проклинать. Ему нужно было время, чтобы осмотреться. Келеано Анг, несомненно, приоритетная цель, однако помимо него во дворце этим вечером могут оказаться еще несколько человек, заслуживающих медленной смерти.

Айлорэ Анг, Илиас Леорро, Мелорэ Ваар, мастер Рокал, Элгорон Тало - мерзавцы, помогавшие Келеано разрушать семью тар-Деада.

- Энергии у меня много. Хватит на всех.

Наконец, подъем был завершен. Лекаря провели через просторный холл, выложенный белым мрамором, и повели по коридорам. Ольгон во времена своей молодости бывал здесь не раз, поэтому сразу насторожился, когда его повели не к покоям Аланигеля, а совершенно в другое место.

Старик приготовился, вспоминая в памяти все оттенки.

- Сейчас начнется.

Его беспокоило только то, что он не успеет их применить. В арсенале темных заклинателей Академии имелось заклятие Ментальный блок, которое лишало возможности направлять энергию. Его обычно использовали против осужденных на прогулку во Врата заклинателей. Действие Ментального блока было предельно простым: любая мысль о направлении энергии отзывалась сильной головной болью. Ни о какой концентрации в таких условиях речи быть не могло.

Ольгон посмотрел в спину идущего впереди парня, гадая, какая у того ступень. Ментальный блок был заклинанием четвертой ступени. Всех тех, кто его осваивал, ждала блестящая карьера поводыря в коридорах Айкайэль.

- А это дворец хранителя. Успел Ваар согнать сюда своих поводырей или нет?

Мимо сновали многочисленные слуги. Кто-то нес медные тазы, кто-то полотенца. Один раз, два дюжих джелийца пронесли мимо большую бочку. Отовсюду доносились обрывки команд, кто-то кого-то отчитывал за нерасторопность. Ольгона вели все дальше и дальше.

До ушей лекаря донеслись крики, смешанные с отборной бранью. Неизвестно, кого можно было прилюдно так унижать, но того, кто это делал, Ольгон узнал по голосу сразу. Илиас Леорро, командир группы ликвидации, палач Келеано Анга. По мере продвижения по коридору, крики усиливались.

- Какая приятная встреча. - Ольгон незаметно улыбнулся, уже зная, что увидит за следующим поворотом.

Илиас Леорро, одетый в строгий черный камзол, подпоясанный позолоченным поясом, возвышался над щуплым человеком, держащим кипу бумаг. Тот брезгливо морщился от обрушивающихся на него воплей, являя всем невольным зрителям образ вселенского спокойствия. Илиас напротив весь покрылся красными пятнами, а в уголках рта выступила пена.

- Элгорон Тало! Вот это сюрприз! Вечер встреч, не иначе.

Он лишь мгновение размышлял, атаковать или нет. Тщательно скрываемая ненависть вырвалась наружу.

- За Эри!

Вокруг Ольгона жгутом свернулась энергия Боли и невидимой глазу струей поразила идущего впереди заклинателя-конвоира. Тот вздрогнул от непонятных ощущений на мгновение охвативших все тело, а потом как ни в чем не бывало, пошел дальше. Лишь недоуменно оглянулся на стражников, уж не заметили ли они чего.

- Один готов.

- Кого вы сюда привели?! - Рявкнул Илиасс, заметивший направляющийся к нему конвой.

- Это Ольгон тар-Деада. - Произнес юнец.

- На нем стоит Блок?! - Одновременно спросили Леорро и Тало, позабыв о своих разногласиях.

- Нет. - Ответил молодой заклинатель недоуменно. - А что...

- ТАК ПОСТАВЬ!!!

- Поздно. Элгорон Тало, тебе Костяное проклятье. За Ридвена.

Человек с кипой бумаг, служащий секретарем у Келеано Анга вздрогнул, когда в него ударила струя энергии Боли с оттенком проклятия. По его телу мгновенно пронеслось неприятное ощущение, а потом все успокоилось. Глаза Элгорона полезли из орбит, и он отчаянно завопил:

- ОН МЕНЯ ПРОКЛЯЛ!

- ПОСТАВЬ БЛОК, ИДИОТ! - Заорал Илиасс Леорро, рванувшийся прочь, в надежде укрыться за молодым магом.

- А это тебе, говнюк, за меня. Костяной зуд. Наслаждайся.

Стражники недоуменно переводили взгляды, не понимая, что происходит. Элгорон Тало уронил кипы бумаг и привалился к стене, сильно побледнев. Недоверчивым взглядом он смотрел на Ольгона, невозмутимо стоявшего посреди коридора. Пораженный проклятием Илиас Леорро, который мгновение назад собирался бежать, тоже замер и прислушивался к ощущениям.

- Добрый день, господа. - Произнес Ольгон дружелюбно. - Давно не виделись.

Бам! В голове раздался сильный удар, будто кто-то хлопнул в ладоши. Молодой заклинатель, наконец, поставил Ментальный блок.

- Все-таки четвертая ступень. Молокосос поганый, поводырь проклятый. Я и сам хорош! Поддался эмоциям! Старый дурак! Теперь до Келеано не добраться. Великое проклятие пропало! - Тем не менее, лекарь продолжал улыбаться, будто ничего не произошло. Боясь подумать об энергии, ведь любая мысль о ней скрутит его в бараний рог, он начал тихо напевать себе песенку, которую раньше пела ему перед сном еще его бабушка:

"Лесная тишина окутала поляну,

Повисла на ветвях деревьев-великанов..."

- С-сука. - Выдохнул Илиас и шагнул к поводырю, нащупывая на поясе меч. Глаза его налились кровью. Неконтролируемое бешенство накрыло с головой.

- Что произошло?! - Вскричал поводырь, отшатываясь, и нервно оглянулся на Ольгона. - Я не виноват! Я не знал! Это все он!

Молниеносный удар меча развалил его голову пополам, забрызгав рядом стоящих капельками крови. Ольгон слегка вздрогнул от неожиданности. На его глазах происходило и не такое, но, надо сказать, отвык он от подобных сцен. Тело поводыря зашаталось и грузно повалилось на пол, а лекарь лишь безмятежно смахнул каплю крови со лба.

Стражники пялились на разъяренного командира во все глаза.

- Что встали идиоты?! - Рявкнул на них пришедший в себя Элгорон. - Оглушите старика!

До Ольгона вдруг дошло, что блок исчез со смертью поводыря, но не успел он даже вдохнуть, как на его голову плашмя опустился меч. Глаза затопила темнота.

- Он нас проклял! Проклял! - Элгорон опустился на корточки рядом с телом поводыря, не обращая внимания на кровь из расколотой головы, медленно приближающуюся к его сапогам. Он схватился за голову. - Что нам делать, Леорро? Тебя ведь тоже, да?

- Звать малефиков, идиот! - Прорычал красный от гнева Илиас.

* * *

Всю ночь, после отъезда деда, Хайнерни собирала вещи. Сверяясь с оставленным Ольгоном списком, она уложила в дорожный мешок необходимые книги. Настал черед спуститься в лабораторию и собрать уже по другому списку, хранимые там ингредиенты из закрытых шкафов. Девушка не без содрогания вынимала оттуда чьи-то глаза, маленькие засохшие мозги каких-то животных, неизвестных свойств травы, когти, зубы, порошки и прочую гадость. В тусклом свете масляных ламп, все казалось таинственным и зловещим. Сумка изрядно потяжелела, когда Хайнерни закончила.

Она в последний раз прошлась по такому знакомому помещению лаборатории, посидела в своем кресле, где долгое время училась медитации. На глаза неизменно наворачивались слезы, хотелось выть от тоски. Покидать дом, пускаться в пугающую неизвестность всегда тяжело, а когда понимаешь, что осталась совсем одна, покинуть родные стены - стократ труднее. Но иного пути не было. Теперь, когда Ольгон тар-Деада отбыл во дворец, когда хранитель Нейтральных земель при смерти, особняк перестал быть спокойным местом. Неизвестно, сколько времени людям Айлорэ или Келеано потребуется, чтобы тщательно спланировать налет. Сейчас их останавливало только присутствие Эверстена - мастера-телохранителя.

Пока Хайнерни горевала в лаборатории, Эверстен готовил дом к сожжению. После того, как ученица собрала все книги, которые хотела и, которые приказал забрать Ольгон, он тщательно облил книжные полки маслом, облил стол, ковры. Он планировал убраться из поместья тар-Деада завтра днем, якобы в дальнюю дорогу. Фургон и двойка лошадей уже были выпрошены у Маглата. Он же договорился с командиром одного из патрулей стражи энайского района о временном, разумеется, незаконном, нахождении двух джелийцев на их территории. Кошель Эверстена весьма полегчал после этих переговоров. Необходимо было спрятаться. Следить за новостями, поступающими из дворца и действовать соответствующе. В отличие от Хайнерни, Эверстен не питал горьких надежд, что все обойдется. Ничего не обойдется. Что должно случиться, непременно случится.

Хайнерни вернулась из лаборатории с внушительным мешком. Она потеряно взглянула на телохранителя, методично обливающего маслом стены и пол холла. Выглядел он так, будто собирается разжечь костёр, а не спалить целый особняк.

- Я закончила. - Сказала она. В доказательство своих слов, девушка тряхнула мешком.

Эверстен кивнул. Опустошив очередной бурдюк с маслом, он хотел было пойти и "подготовить" лабораторию, но передумал. Видя настроение ученицы, он решил отвлечь ее от грустных мыслей, загрузив работой.

- Облей все тщательно. - Строго сказал телохранителя, передавая полный бурдюк Хайнерни. - Особенно шкафы. Ты все забрала оттуда?

- Да. - Кивнула девушка в ответ, протягивая мешок с ингредиентами.

- Хорошо. - Эверстен принял мешок и отнес его к дверям. - Я проверю, как там снаружи. За домом следят.

- Я хочу с тобой. - Слегка оживилась Хайнерни.

- Нет.

Девушка нахмурилась. Эверстен понял, что лучше объяснить отказ, иначе настроение ученицы станет еще хуже. Только тупого равнодушия ему здесь не хватало.

- На Айлорэ работает команда мастеров. - Сказал он. - Конечно, они не проходили школу Илиаса Леорро, или подготовку в Круге Защиты, но все же они не слепоглухонемые. Это не от обычных стражников по переулкам прятаться.

- Ты меня этому научишь? - Спросила Хайнерни.

- Да. Позже.

Девушка кивнула, взяла бурдюк и пошла обратно в лабораторию. Одновременно с ней Эверстен поспешил к себе в комнату переодеться. Он сменил бежевую просторную рубаху и штаны на черный неприметный костюм разведчика с капюшоном. Взял лук, колчан со стрелами, повесил на пояс меч и отправился на чердак.

Сидя на крыше, в тени печной трубы, Эверстен не обращал внимания на холодный пронизывающий ветер. Ночь была лунной. Непроглядные облака, висевшие днем, разошлись. Лишь иногда их черные обрывки, гонимые злым ветром, наползали на ночное светило, и тогда становилось темно, как в старой кладовой. Эверстен внимательно вглядывался в окна соседних домов, в темные переулки, просматривал крыши, где, как и он, могли прятаться люди Айлорэ. Насколько он успел разузнать из своих источников, "делом" тар-Деада занимался некто Лориан. Имя неизвестное, но на другой расклад не стоило и надеяться - скрытность таким положена по долгу службы. Это характеризовало противника с хорошей стороны.

- Раз не неизвестен, значит, сумел не засветиться. Либо просто еще не успел. Буду исходить из худшего.

Эверстен сидел совершенно неподвижно, держа лук наготове. Приходилось стремительно осматривать окрестности, когда луна появлялась из-за облаков. Есть движение! На крыше дома, стоящего не напротив особняка, а в глубине района, едва заметно колыхнулась тень. Пола плаща, на мгновение обретшая свободу от порыва ветра. Это Эверстен оделся в легкий костюм, не собираясь сидеть на крыше всю ночь, а вот подчиненным Лориана приходилось одеваться теплее. Шутка ли, полночи просидеть на крыше, продуваемой всеми ветрами. Человек Лориана устал от наблюдения, его внимание притупилось, и он решил сменить положение. Этого оказалось достаточно, чтобы подписать себе смертный приговор. В таких играх даже мельчайшая ошибка может стать последней. Стрелять Эверстен не стал. Позиция противника была выбрана удачно. Крыши впереди стоящих домов не позволяли вести прицельную стрельбу ни с какого другого положения, кроме прямого, а печная труба, за которой укрывался неизвестный, мешала и этому. Конечно, можно пустить стрелу навесом, слегка сдвинувшись вправо или влево, но на таком ветру и ночью задача трудновыполнимая. Ценой промаха будет смена ролей в этой игре. Сейчас люди Лориана безмятежны, настолько, насколько может быть безмятежна греющаяся на солнышке кобра. Она не ждет нападения, но среагирует на него мгновенно. Поэтому Эверстен аккуратно отполз назад и незаметно спустился обратно на чердак. В холле его уже ждала Хайнерни.

- Ну как? - Спросила она.

- Ты подготовила лабораторию? - Вместо ответа поинтересовался телохранитель, направляясь к двери в сад.

- Да.

- За домом следят. С той позиции, которую я заметил, видны входные двери и окна твоей комнаты. Гаси свет в холле, иди в комнату и начинай готовиться ко сну. Раздевайся не за ширмой, а перед окнами, желательно помедленнее.

- Что? - Мгновенно вспыхнула Хайнерни. - Ты совсем сдурел?

- Не переживай, наблюдатель унесет твои секреты в могилу. - Эверстен торопливо вышел в сад, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Хайнерни в немом изумлении проводила наставника.

- Сбежал, гад! Ну, ничего, я ему потом все выскажу.

Вздохнув, она поплелась наверх, выполнять странное распоряжение Эверстена. За все время обучения, она поняла, что он не бросает слов на ветер, а с чувством юмора у него вообще большие проблемы.

- Значит, действительно нужно.

Хайнерни вошла в комнату и в нерешительности замерла, не торопясь зажигать свечи. Подобным ей еще не приходилось заниматься.

- Раздеться перед окном! На глазах у всего квартала! Мало мне порочащих слухов?! Он с ума сошел!

- Хотя, какая разница. Скоро эта комната будет гореть, а я... я буду неизвестно где. И уж мнение всякого отребья меня будет волновать в последнюю очередь.

Хайнерни вздохнула, зажгла свечи и начала представление. Нарочито медленными шагами, наполненными кошачьей грацией, она прошлась по комнате, придирчиво оглядела себя в зеркале, подошла к кровати и взбила пуховую подушку. Со стороны казалось, будто Хайнерни напевала песенку, но если бы кто ее услышал - у него бы покраснели уши. Девушка ругалась, на чем свет стоит, медленно стягивая с себя блузку, стоя спиной к окну возле кровати.

- Грязные твари! Поубивала бы вас всех голыми руками! Особенно тебя, Айлорэ, поганый ты ублюдок.

Эверстен тем временем торопливо обходил позицию наблюдателя. Необходимо было успеть, пока все внимание подчиненного Лориана приковано к спальне ученицы. Он надеялся, что та сыграет достаточно убедительно, чтобы никто не смог заподозрить обман. Надеяться на кого-то он не привык, а потому сильно раздражался, когда приходилось это делать.

- Лишь бы все получилось.

Эверстен усмехнулся.

- Слова, достойные мастера-телохранителя.

Хайнерни осталась в нижнем белье и начала развешивать снятую одежду на ширму. Свет она по-прежнему не гасила, поэтому те, кто не спал этой холодной ночью, мог наслаждаться потрясающим зрелищем. Девушка с точеной фигуркой, в тусклом свете свечей готовится лечь спать. Видно, конечно, было довольно плохо, но, как известно, фантазия сама дорисует все недостающие детали.

Единственным неспящим оказался наблюдатель Лориана. На его лице появилась улыбка, когда девушка начала раздеваться. Он подумал, что служба не такая плохая штука, как казалась когда-то давно в юности. Бывают в ней приятные моменты. Наблюдатель мысленно подбадривал Хайнерни, надеясь, что она разденется полностью. А что? Слухов про нее ходило много, возможно, часть из них все-таки, правда. Похотливые мысли прервались одновременно холодным и таким горячим лезвием кинжала Эверстена.

Телохранитель аккуратно прислонил мертвеца к печной трубе, так, будто тот по-прежнему бдит и удовлетворенно кивнул, бросив взгляд на окно ученицы. Он поспешил вниз дожидаться смены. Мог быть и второй наблюдательный пункт, но исходя из того, что и с этой позиции было все прекрасно видно, Эверстен решил, что для безобидной ночной слежки этого хватит.

Так думал и Лориан, потерявший за одну ночь двоих бойцов. Одного с перерезанным горлом прохожие утром увидали на крыше, когда ручеек крови добрался до края и закапал на мостовую, а другого, с перебитым позвоночником, стражники нашли в куче мусора в переулке неподалеку.

Утро выдалось серым. Эверстен безмятежно грузил вещи в фургон, изредка перебрасываясь фразами с молодым возницей - подмастерьем Маглата. Хайнерни до поры не показывалась из дома. Предстояло сделать еще множество мелких дел, убедиться, что ничего не забыто и уложено в сумы надлежащим образом. Оказалось, что ингредиенты просто так везти нельзя. К каждой колбе и коробке прилагалась подробная инструкция о том, как использовать, хранить и перевозить. Пришлось помучаться. Девушку все больше волновал вопрос о том, где же они сумеют всем этим воспользоваться в дальнейшем.

- Пусть Эверстен мучается такими вопросами. Мне бы с этими колбами проклятыми справиться!

Народ с интересом косился на собирающихся в дорогу. Несколько особо любопытных даже остановились и принялись обсуждать Хайнерни, но тяжелый взгляд Эверстена быстро их прогнал. Наконец, все было погружено, уложено, и фургон тронулся в путь. Телохранитель сел рядом с подмастерьем по имени Фангель, Хайнерни устроилась внутри на жестком полу, подальше от любопытных глаз. Фангель по совету Эверстена выбирал наиболее широкие улицы, по которым можно было проехать быстро. Сам телохранитель внимательно вглядывался в лица прохожих, оборачивался назад, пытаясь обнаружить слежку. Но никого подозрительного не наблюдалось. Либо беглецам удалось оторваться от наблюдателей Лориана, либо тот вообще решил пока воздержаться от своих неблаговидных дел. Так или иначе, фургон благополучно миновал джелийские кварталы, выехал на центральную площадь, забитую народом, проехал через нее и остановился перед пропускным пунктом энайского района.

Обычных прохожих, либо одиноких всадников пропускали в кварталы другого народа хоть и беспрепятственно, но неохотно. Группа всадников или фургон просто так проехать не могли. Для того, чтобы пересечь энайские кварталы и воспользоваться Южными воротами Эллина, выделялся проводник. Правда, он не столько показывал кратчайший путь, сколько следил за поведением проезжающих.

Проводника выделили без проблем. Им оказался знакомый Маглату энай, которому было щедро заплачено за молчание. Он провел фургон к нужному домику в глубине одного из кварталов, подождал, пока Эверстен и Фангель разгрузят вещи, а потом вместе с возницей отправился дальше, к Южным воротам, чтобы его начальство ни о чем не догадалось.

Хайнерни с миной полной обреченности осмотрела ветхий домишко. Он был сделан из дерева на таольский манер. Но если у таольцев он бы получился красивым и аккуратным, то энаи подкачали. Тем не менее, данная конструкция стояла здесь уже не один десяток лет. Об этом свидетельствовали почерневшие от сырости доски, небольшое крыльцо, ремонтированное множество раз. Узкие окна закрывали ставни с облупившейся синей краской, державшиеся на ржавых петлях. Остальные дома не сильно отличались от будущего убежища джелийцев. По дороге попалась парочка строений получше, но и они были угловатыми и несуразными. Район был глухим, бедным. Грязные немощеные улицы, неприятные запахи гниющей пищи, однотонная одежда местных жителей. Весь пейзаж как бы ненавязчиво предлагал пойти и повеситься. Даже не верилось, что это по-прежнему Эллин, красивый и цветущий город. Почти столица Нейтральных земель! Казалось, будто этот райончик буквально вырван откуда-то из захолустья и по какому-то недоразумению перенесен сюда. Удалось, правда, разглядеть несколько громоловов, но настроение от этого не поднялось.

Эверстен не отвлекался на такую ерунду, как переживания об удобствах. Он поднялся на крыльцо и громко постучал в дверь. Разумеется, купить дом оказалось невозможно. Здесь придется изрядно раскошелиться только давая взятки энайским верхам, чтобы разрешили такую сделку, да и то, они бы не рискнули без разрешения Совета вождей, дать свое согласие.

Дверь отворилась, явив пасмурному дню лицо старого эная. Седые густые брови так нависали над глазами, что тех почти не было видно. Множество морщин изрезало сухую смуглую кожу. Руки подрагивали, дыхание вырывалось со свистом. Подслеповато щурясь, энай оглядел гостей, несколько мгновений задумчиво пошевелил губами, а потом строго спросил:

- Кто такие?

- Мы друзья вашего племянника. - Вежливо ответил Эверстен. - Он разрешил пожить здесь некоторое время.

- Это с чего? - Хозяин распахнул белесые глаза от удивления. - Пожить в моем доме двум бледнолицым?

Первое, о чем подумала в этот момент Хайнерни, что патрульный энай их обманул. Сразу же захотелось завыть от тоски и безысходности. Девушка с трудом сдержала, готовые брызнуть из глаз слезы, от осознания того, что теперь они оказались с кучей ценных вещей посреди энайского района без лошадей и фургона.

- Да. - Эверстен не собирался так просто сдаваться. - Мы ему заплатили за два месяца. Он сказал, что это его дом.

- Что?! Его дом?! Этот степной кобель еще света не видал, когда я построил этот дом своими руками! Вот этими руками! - В подтверждение своих слов, хозяин потряс перед носом собеседника иссушенными временем кулаками.

Неизвестно, чем бы закончился этот бессмысленный разговор, если бы не появился сам патрульный.

- Уф, немного проводил и сразу вернулся. Знал ведь, что просто так эта развалина вас не пустит. Эй, чего ты орешь там? - Сразу же взял он быка за рога, отодвинув в сторону Эверстена. - Пшел прочь, иначе выселю!

Старик, хотевший уже захлопнуть дверь перед джелийцами, сразу же сдал позиции и залебезил.

- Не изволь гневаться, могучий сын степного народа! Плату я вовремя тебе даю, только ж как с бледными-то под одной крышей? Враги ж они наши вечные.

- С дороги. - Патрульный отпихнул старика, входя в дом, и ухмыльнулся. - Это Нейтральные земли, здесь кто платит золотом, тот и друг. - Входите.

Эверстен вошел внутрь, держа в руках два заплечных мешка. За ним, неуверенно последовала Хайнерни.

Внутри пахло ветхостью, потом и чем-то явно съедобным, но ужасно невкусным. Грязные занавески отделяли прихожую от комнаты, в которую даже заглядывать-то не хотелось, не то, что жить. Джелийка брезгливо сморщила носик, стараясь не разреветься в голос.

- Ну, за что мне все это?!

- Позволь, уважаемый. - Эверстен придержал патрульного. - Уговор был другой. Нам здесь не нужен этот. - Телохранитель кивнул в сторону удаляющегося в комнату старика.

- А куда ж мне его девать? - Удивился энай. - Он сыпется на ходу. Да и деньги платит вовремя.

- Это меня не волнует. Мы заплатили. За дом. За два месяца.

Патрульный сощурился и угрожающе придвинулся к джелийцу. Они были примерно одного роста, но из-за широких плеч казалось, что энай нависает над собеседником, как гранитная скала. Он надеялся, что это произведет должный эффект. Обычно в разговорах с джелийцами этот "аргумент" всегда очень помогал. В этот раз не помог. Эверстен оставался по-прежнему спокойным и невозмутимо взирал на эная, не замечая нависшей угрозы.

- Другого дома нет. Или так, или никак.

- Тогда верни четверть денег. - Пожал плечами Эверстен, не обратив внимания на угрожающий рык эная.

- Нет. Не верну. Ты ведь хотел спрятаться. - Оскалился патрульный, сделав вид, что ничего не произошло. - Вот и спрячешься за спиной Улдарика. Здесь тебя искать никто не будет. Так что, поживешь на чердаке. А не устраивает чего, так проваливай. Я и так рискую.

Эверстен несколько мгновений убивал взглядом патрульного, а потом медленно кивнул.

- Хорошо. Веди на чердак.

- Ты мне тут глазами не сверкай. - Буркнул тот. - Вот лестница, сами подниметесь.

Энай указал на крутую лестницу, стоявшую прямо в прихожей. Одного взгляда на нее было достаточно, чтобы понять - она никак не закреплена и вес патрульного вряд ли выдержит.

- Предупреди своего Улдарика, чтобы молчал о нас. - Напомнил Эверстен, когда патрульный вышел за порог.

- Не бойся, не в первый раз бледнолицых прячем. - Улыбнулся энай, обнажив желтые зубы.

От "бледнолицых" лицо Эверстена потемнело. Одно дело, когда такие вещи говорит старая развалина, которая уже почти не соображает. На такие вещи можно не обращать внимания. Совсем другое дело, когда тебя намеренно оскорбляют. В воздухе повеяло угрозой. Патрульный понял, что сболтнул лишнего и поспешил убраться. Конечно, он не испугался джелийца. Только жалкий слабак будет бояться этих лесных выродков. Ему просто не хотелось потерять деньги из-за такой глупости.

- Бывайте. - Махнул он рукой, закрывая за собой скрипучую дверь.

Проводив его взглядом, Эверстен обернулся и наткнулся на умоляющий взгляд ученицы. Он сразу понял, о чем сейчас заговорит Хайнерни, поэтому строго сказал:

- Нет. Мы будем жить тут, а когда закончим в городе все дела, уйдем. Так что потерпишь.

Хайнерни ничего не оставалось, кроме как согласиться с этим решением. Как всегда.

- Опять! Но ладно уж, в конце концов, она обещала деду слушаться этого зануду.

Чердак оказался довольно просторным. Он был захламлен давно неиспользуемыми вещами, покрытыми толстым слоем пыли. Единственное треугольное окошко давало мало света. Луч выглянувшего солнца прорезал пространство чердака чистой полосой. Благодаря ему можно было различить в нагромождениях хлама старую кровать со сломанной ножкой, деревянный стул без спинки, кучу каких-то тряпок, сваленных тут и там, огромный таз для умывания, и еще множество разных предметов, выброшенных сюда за ненадобностью. Хайнерни едва не застонала, увидев этот бардак. Сразу стало ясно, кому с ним придется разбираться. Заметив ее обреченный вид, Эверстен усмехнулся и сказал:

- Не переживай. Я помогу.

- Надо занести вещи. - Напомнила девушка и осеклась, глядя на окружающую обстановку. - Хотя бы просто в дом.

 

Глава 6.

1 октября 521 года от Великого Изгнания.

Фасган. Таола. Крепость Каньон.

Восточная цитадель.

Артелион стоял, навалившись на парапет, и восхищенно разглядывал Каньон. Величественные стены расположенной напротив Западной цитадели, навевали мысли о неприступности этой крепости. Взгляд юноши скользил по множеству балконов, по серому безжизненному камню дна, изрытого мелкими трещинами, задерживался на фигурках стражей, и неизменно возвращался к огромному багрово-черному полукругу Врат. Изредка по дрожащему мареву портала пробегали яркие всполохи, заставляя сердце молодого стража замирать от восхищения. Мрачная красота Врат приковывала к себе внимание, и Артелиону казалось, что ими можно любоваться вечно. Юноша слегка завидовал тем, кто несет службу на верхних ярусах. Оттуда, открывался поистине великолепный вид на весь Каньон. Хотя с высоты второго яруса, все казалось больше и реальнее. Артелион посмотрел налево, в противоположную от Врат сторону. Поперечная стена, перекрывала выход из Каньона. Высотой она была до третьего яруса и была непреодолимой преградой. Ее неприступность обеспечивалась не столько высотой, сколько несущими там службу анрефами. Это был последний рубеж обороны.

- Любуешься? - Спросил подошедший Моснит.

- Красиво. - Мечтательно произнес Артелион. - Это самое красивое, что я видел в своей жизни.

Моснит недоверчиво фыркнул.

- Видел бы ты королевский дворец! Вот он красивый. А это? Нагромождение серых камней. Кстати, как спина?

- Уже лучше. - Поморщился Артелион и тут же ухмыльнулся. - А твоя?

Сказано это было с легким намеком на сарказм. Потомственного дворянина не решились избивать плетьми, как Артелиона и других новобранцев. Погладили, можно сказать и пальчиком пригрозили.

- Может уже хватит? - Взмолился Моснит.

Дейс умудрился нанести ему куда более серьезную рану, нежели десять рубцов. Он выставил его как сосунка, от которого никто ничего другого не ждал. Сделано это было настолько тонко, но убедительно, что вот уже второй день Моснит ходил и старался не смотреть никому в глаза. Честь дворянина очень странная штука. Артелион был бы рад поменяться местами с другом. Он всегда считал, что телесные раны всегда больнее душевных. Его капитан не пожалел. Но что такое десять кровавых рубцов, когда на кону стоит жизнь? Подумаешь, месяц будет болеть, зато на втором ярусе реальнее остаться в живых.

- Прекращаю. - Улыбнулся Артелион. - Как тебе наш новый командир? Все время забываю его имя.

Моснит покачал головой, укоризненно глядя на собеседника.

- Исмар ла Колд. Запомни уже!

- Запомню.

- Он странный. - Сделал вывод Моснит. - Заметил, что он едва взглянул на нас? Абсолютное равнодушие.

- Даже не поморщился. - Кивнул Артелион с печальной улыбкой. - Хотя его можно понять. Кто мы такие, чтобы обращать на нас внимание? Очередное пополнение.

- Как-то непривычно, после Дейса. - Пожал плечами Моснит.

- Нашего капитана мы еще вспомним добрым словом. - Мрачно заметил Артелион, припоминая слова Лело об этом человеке.

- Странные здесь люди, ты заметил? Угрюмые какие-то.

Артелион согласно кивнул. Угрюмые - это мягко сказано. Он вспомнил, как смотрели на них с Моснитом стражи отсека. В глазах простых мужиков читалось разочарование и презрение. В воздухе отсека витали усталость и обреченность, накладывающие свой губительный отпечаток на людей. В общем, прием был не самым теплым. Всем своим видом стражи как бы говорили, мол, прислали двух сопляков, один из которых еще и знатного происхождения. И так проблем хватает.

- Мужики говорят, что лейтенант здесь уже давно. - Продолжал Моснит. - Я слышал о нем. Купил себе Силу и удалился от придворных интриг. Мой отец тогда крутил у виска пальцем и просил меня так не делать. Говорил, что безумцам в Каньоне самое место.

Юноши переглянулись и рассмеялись.

- Ты еще больший безумец. - Заметил Артелион. - Лейтенант хоть Держащим силу стал, а ты в одних штанах сюда сунулся.

- У меня просто не было времени, как следует подготовиться. - Парировал Моснит.

Разговор прервал появившийся на балконе страж. Он окинул хмурым взглядом смеющихся парней и буркнул:

- Вас реф-лейтенант к себе зовет.

- Идем. - Моснит толкнул в бок, товарища. - Пообщаемся с нашим новым командиром.

Страж проводил взглядом ребят и неодобрительно покачал головой.

Комнатка офицера выглядела более богато, чем любое другое помещение отсека. Кровать, стол и пара стульев, сундук с начинающим ржаветь замком, небольшой коврик. Пара масляных ламп давала мало света, поэтому в комнате царил полумрак. Отсутствие окон сказывалось на воздухе помещения. Запах прогоревшего масла, казалось, пропитал здесь все, даже камень.

Реф-лейтенант сидел за столом, выводя на бумаге пером какие-то символы.

- Рядовые Моснит ла Тан и Артелион фас Тори, господин реф-лейтенант! - Доложился Моснит.

Артелион поморщился от громкого рапорта. В каменной келье, которую представлял собой кабинет Исмара, заметалось эхо. Здесь даже шепот казался громким.

- Проходите. - Не отрываясь от своего занятия, кивнул Исмар.

Ребята зашли и вытянулись по струнке, ожидая дальнейших распоряжений командования.

На некоторое мгновение офицер сосредоточил свое внимание на вошедших, а потом вернулся к прерванному занятию. Артелион обратил внимание на пожелтевший лист бумаги, лежавший перед Исмаром. Он весь был исписан непонятными знаками и символами.

- Вы добровольцы? - Тихо поинтересовался Исмар.

- Да, господин реф-лейтенант. - Ответил Артелион.

Его внимание было приковано к рисункам. Он догадывался, что это может быть.

- Силовые формулы? Судя по его виду, Исмар их выдумывает.

Сразу захотелось сделать шаг назад. Сила хладного источника являлась смесью энергий воздуха и воды. Одна формула могла породить холодный вихрь, а другая - ледяной шип. Причем в совершенно неожиданном месте, если формула была выведена самостоятельно. Находясь в каменной цитадели, такой реф мог своими экспериментами натворить больших дел.

- Не знаю, чему вас учили в лагере, но у меня здесь свои правила. - Тихо продолжал Исмар, задумчиво глядя на полученные символы. - С этого момента любой выход на балкон только с арбалетом - это первое. Второе. Мои приказы выполняются сразу и без раздумий. Третье. Во время атаки недопустима паника. Паникеров выбрасываю в Каньон сразу. Четвертое. В мое отсутствие главным является сержант Корд. Со всеми вопросами к нему. Он укажет вам ваше место на балконе и распределит обязанности.

Исмар оторвался от разглядывания записей и пристально посмотрел на Моснита.

- Ла Тан, дуэли недопустимы. Увижу - убью сам. Пятое. - Лейтенант опустил голову. - Слушаться старших, беречь головы. Все, свободны.

Парни вышли из кабинета и переглянулись.

- Я же говорил, что он странный. - Шепнул другу Моснит, когда они шли по коридору к своим нарам.

- Ты видел, он придумывает формулы. - Заметил Артелион.

- Он сумасшедший. - Кивнул Моснит и в сердцах добавил. - Всегда мечтал иметь такого командира!

Едва ребята добрались до своих мест в отсеке, к ним подошел плотно сбитый крепыш и придирчиво оглядел каждого с ног до головы. Моснит и Артелион молча стояли и недоуменно наблюдали за происходящим. Страж поглядел на обувь, кольчуги, посмотрел на рукояти мечей, оценил мускулатуру парней и рост. На оружие Моснита его взгляд задержался.

- Как зовут? - Прохрипел он.

- Артелион фас Тори.

- Моснит ла Тан.

Страж удивленно посмотрел на Артелиона.

- Я не к тебе обращаюсь.

Юноша мысленно хмыкнул и принялся разглядывать хама. Нос картошкой, густые черные брови, высокие скулы и глаза, казавшиеся в тусклом свете фонарей, двумя черными точками. Одет он был так же, как и все встреченные ранее стражи. Длинная кольчужная рубашка с рукавами, опоясанная кожаным ремнем, поверх нее шла легкая накидка бежевого цвета. Черные штаны из грубой ткани были заправлены в стоптанные сапоги. Оружия на виду не было.

За разговором лениво наблюдали остальные стражи. Они сидели за большим столом и до этого момента метали кости. Метали вяло и без интереса. Всем давно наскучило такое времяпрепровождения. На происходящее не отреагировали лишь несколько человек. Двое лежали на нарах и тихо посапывали, один возился с арбалетом и сквозь зубы ругался, другой проволокой старался сшить порвавшуюся кольчугу.

- Я сержант Корд. - Соизволил представиться страж, закончив рассматривать Моснита. - Мои приказы выполнять быстро и четко. Ты. - Обратился Корд к Мосниту. - Дежуришь завтра с Калтоном Одноглазым. А ты. - Повернулся к Артелиону. - Послезавтра с Санком Белым. Отсек без разрешения не покидать, в Каньон не спускаться. Теперь идите на склад, получите арбалеты и стальные нагрудники. Вопросы?

- Где склад, господин сержант? - Невинно поинтересовался Ателион.

- Спросите на выходе из отсека. - Буркнул Корд и пошел прочь.

Друзья некоторое время постояли, провожая его взглядами, а потом переглянулись.

Артелион толкнул друга в бок и кивнул на выход из отсека.

- Здесь все такие? - Возмущенно воскликнул Моснит, когда они шли по вырубленному в скале коридору.

Редкие фонари освещали дорогу, но света не хватало. Только возле входов в другие отсеки было светлее. Навстречу попадались стражи с других балконов.

- А ты что хотел? - Усмехнулся Артелион. - Придворных расшаркиваний?

- Вот еще! - Хохотнул Моснит. - Просто они нам все так доходчиво объяснили, что совсем-совсем вопросов не осталось. Ну, вот ни капельки!

- Что тебе не понятно?

- Что? Ну, вот например, что нам делать во время атаки?

- Может быть, бить врагов? - Усмехнулся Артелион.

- Вот сразу видно, что ты простолюдин! - Вздохнул Моснит. - У каждого должно быть свое место. Каждый должен отвечать за определенный сектор обстрела! А что будет с нами? Мы же мешаться будем у всех под ногами! А что делать, если к балкону лестницу приставят?

- Вот и расспроси у Одноглазого что и почему. - Пожал плечами Артелион. - Потом мне расскажешь.

- И вообще, что тут делать в свободное время?! - Всплеснул руками Моснит, едва не сбив при этом со стены фонарь.

- Ты же видел, чем занимаются стражи. Повторяй за ними.

- Видел. Играют в кости и медленно превращаются в камень.

- Чувствую, выспимся мы здесь. - Покачал головой Артелион, зевая. - Мне уже скучно.

Коридор закончился винтовой лестницей. Поскольку цитадели представляли собой две скалы, изрытые ходами, то друзьям пришлось совершить длительный подъем вверх со второго на четвертый ярус. После тесных, давящих проходов, оказаться на просторе было вдвойне приятно. Даже Моснит, привыкший к коридорам родового замка, чувствовал себя в цитаделях неуютно.

Артелион с интересом разглядывал метательные машины, вяло суетящихся возле них людей. Несколько инженеров спорили, как лучше починить поврежденный в бою водяной рукав, соединяющий небольшую речушку, протекающую неподалеку, с отсеками Каньона на тысячной отметке. Молодой анреф собрал вокруг себя небольшую толпу зевак и демонстрировал свои способности. Поскольку энергии на изменения тела практически не тратилось, он мог позволить себе провести кратенькое представление.

Артелиону очень хотелось подойти к краю плато и посмотреть вниз, посмотреть на весь Каньон с высоты, но Моснит пресек эту затею.

- Успеешь еще полюбоваться! - Буркнул он. - Ты не забыл, что мы тут делать будем?

- Не забыл. - Вздохнул Артелион. - Ты прав. Идем.

На складе, представляющем собой большой барак, молодым стражам выдали все необходимое и посоветовали не придираться к качеству, а радоваться тому, что дают. Толстый капрал для порядка посетовал на дрянное железо, попадающее сюда с Тармата, пожаловался на плохую кормежку и приказал друзьям проваливать. Выйдя на улицу, парни внимательно рассматривали полученное добро. Порванные во множестве мест тулупы и рукавицы не привлекли их внимания, а вот стальные нагрудники...

- Это же! Это как?! Как такую тяжесть носить?! - Моснит перекосившись в пояснице тащил тяжелую броню. - А ведь еще кольчуга, шлем и меч! Про арбалет я вообще молчу!

Доспех представлял собой две выпуклые стальные пластины, толщиной в полпальца каждая, скрепляемые между собой несколькими ремнями. Весила эта конструкция внушительно. Артелион даже сомневался, что сможет подняться в ней со второго яруса на четвертый без остановок. С другой стороны подобная броня могла дать необходимую защищенность при обстреле многочисленных лучников. Да и бегать по балкону не нужно. Стой да стреляй по всему, что движется внизу.

- Смотри. - Покачал головой Артелион.

Он показал другу на отверстие, проделанное в броне.

- Не повезло кому-то. - Усмехнулся Моснит. - Прямо в сердце попали.

- Ты лучше скажи, как такая дырка вообще могла получиться? - Скептично поинтересовался Артелион.

- Стрела?

Юноша внимательно рассмотрел дыру, поводил по ней пальцем и покачал головой.

- Прожгли чем-то. А перед этим еще пару раз мечом по животу заехали. - Артелион провел пальцам по глубоким бороздам. - Или после.

- А может это железо вообще сменило уже десятерых владельцев. - Поддакнул Моснит, за что был награжден мрачным взглядом друга. - Хорошо хоть не порезали. - Виновато улыбнулся он.

- Хоть бы кровь отмыли. - В конце концов, проворчал дворянин, разглядывая свою броню. - Видимо парню разрубили голову пополам. Гляди.

Артелион посмотрел на глубокую зазубрину, расположенную на том месте, где располагалась голова несчастного. Причем такая отметина была как на передней пластине доспеха, так и на задней.

- Сурово. - Еще больше помрачнел юноша и посмотрел на своего друга.

Моснит слегка побледнел, продолжая задумчиво водить пальцем по отметине. Все его хорошее настроении сошло на нет.

- Идем. Начистим их до блеска и арбалеты проверим. Скоро они нам пригодятся. - Артелион хлопнул друга по плечу и зашагал обратно.

- Успокоил.

Ночь невыносимо давила на веки. Холод так и норовил пробраться под одежду засыпающего стража. Санк Белый уже давно спал, удобно развалившись на лавке, принесенной сюда заранее и перепоручив молодому стражу несение караула. Пусть учится бороться со сном. Артелион никогда не думал, что это так трудно. Ночь ползла медленно, словно раненая черепаха. Была, конечно, мысль, прислониться к стене и незаметно вздремнуть, но юноша гнал подобные замыслы в шею. Не хватало еще плетей схлопотать. Спина и так едва начала отходить.

Моснит дежурил прошлой ночью, но расспросить его утром так и не получилось. Он выглядел настолько жалко, что его пришлось отпустить отсыпаться. Артелион подозревал, что Палтон Одноглазый поступил так же, как и Санк Белый. Чтобы хоть как-то взбодриться, юноша решил прокрутить в голове разговор с Санком. Санк Белый получил свое прозвище за неестественный бледный вид. Он не раз обращался к лекарям, но те лишь разводили руками, заявляя, что все с ним в порядке. Санк поведал многое Артелиону. Например, он рассказал юноше о том, что ему делать во время атаки. Все новички, поступающие взамен выбывших стражей, превращались в санитарную команду. Им нужно было вытаскивать из-под ног товарищей раненых и убитых стражей, а после отмывать пол балкона от крови и грязи. Нечто подобное Артелион и ожидал. Он даже слегка расслабился, понимая, что в первый же день его не кинут в самое пекло, а если никто не погибнет, то и во второй. Он боялся атаки, но с другой стороны, он уже устал ждать возможности отомстить за Сатенику.

- А почему нельзя просто завалить эти Врата камнем? - Задал интересующий вопрос Артелион, когда Санк решил раскурить трубку.

От неожиданности, страж закашлялся и уронил трубку в Каньон. С первого яруса донеслись ехидные замечания о неуклюжести Санка. Вдоволь поругавшись на знакомых снизу, он ответил:

- Как это сделать? Мы не знаем, когда появятся следующие гости, и кто будет среди них! Вурдалаки недавно хорошо нас покрошили, даже не смотря на хорошо укрепленные позиции. А представь, что будет, если бы люди были внизу?

- Хм, ну и что? Можно ведь опустить подъемники и быстро спасти людей.

- Умник. - Санк хмыкнул. - Вот ты первый и пойдешь туда камни таскать.

Артелион немного подумал и уточнил:

- А метательными машинами?

- Все равно не получится. - Санк заметно помрачнел. - Говорят, такие попытки уже были. И завалить пытались выходы, и стену построить. Но ничего не выходило. Как только мы начинаем что-то делать против Врат, они нам мешают.

- Как? Чем? - Артелион запутался.

Санк пожал плечами и сплюнул вниз.

- Страхом.

- Не понял...

- А я и не буду объяснять. - Хмыкнул страж. - Боимся мы что-то сделать.

- Но ведь...

- А ты сам попробуй! - Санк мерзко улыбнулся.

- Что попробовать? - Артелион окончательно понял, что потерял нить разговора.

- Что он несет? Они тут все сумасшедшие!

- Встань, посмотри на Врата и подумай, что хочешь сделать что-то против них.

- Э-э-э.

- Проклятье, парень, просто делай, что тебе говорят! - Прорычал Санк Белый. - Смотри на Врата и думай, как будешь заваливать их камнями, деревьями, обстреливать с катапульт или хотя бы мочиться в их сторону!

Артелион понял, что попал в лечебницу для душевнобольных, но решил не злить мужика, чтобы тот не кинулся на него. С идиотами лучше не спорить, а делать, как они говорят и потихоньку сваливать, если есть такая возможность. Юноша повернулся к Вратам, посмотрел на них и представил, как тащит к ним корзину с камнями. В то мгновение, когда мысль окончательно сформировалась в голове, Врата нанесли свой удар. Артелион вздрогнул, словно получил кулаком в нос. Сознание затопил всепоглощающий животный ужас, сметающий все барьеры здравого смысла. Захотелось бежать, бежать без оглядки, лишь бы оказаться где-нибудь далеко-далеко! Слепая паника уничтожала все мысли. Все мышцы словно превратились в кисель. Ни двинуться, ни шевельнуться. Артелион бы заорал, если бы Санк Белый вовремя не подскочил и не сшиб его с ног. Лежа на холодном камне, юношу бил крупный озноб, голова начала проясняться.

- Ой, не могу! - Хохотал Санк. - Видел бы ты свою рожу, парень! Ха-ха-ха!!!

- Проклятье! Что это было?!

Такого ужаса он не испытывал никогда в жизни. Даже в ту ночь в парке, в голове были какие-то мысли. Здесь же страх был в сотни раз сильнее.

- Ну как? - Санк наклонился к Артелиону, заглядывая ему в глаза. - Будут еще вопросы?

- Все это не очень-то смешно, бледная ты мразь.

- Н-нет.

- Вот поэтому они до сих пор стоят. - Страж выпрямился, подошел к парапету и сплюнул вниз. Помочь новобранцу подняться он и не подумал.

Артелион постепенно приходил в себя.

- Это просто какой-то кошмар. - Пробормотал он, вставая на ноги. Он боялся теперь взглянуть в сторону Врат.

- Что? - Переспросил Санк.

- Ничего. - Буркнул в ответ Артелион. - О таком никто не рассказывал.

- Ну, не все тут такие умники. - Пожал плечами страж. - Многие об этой особенности и не знают. Они просто воюют. Убивают. Не задают вопросов.

- Да уж. - Артелион опасливо покосился на Врата. - Это многое объясняет.

- А то! И так всегда, когда ты пытаешься хотя бы подумать, чтобы закрыть их или как-то им навредить. Можно даже не смотреть на них. Врата все равно тебя испугают.

- Как далеко действует эффект?

- Ну, дураков проверять это не находится. Второй раз они бьют еще сильнее. Третий раз никто не проверял. Таких умников пока не нашлось. Ты можешь стать первым. Попробуешь?

- Нет, пожалуй, воздержусь.

- Я так и подумал. - Удовлетворенно кивнул страж. - Кстати, поздравляю. - Усмехнулся он. - Ты прошел посвящение.

- Посвящение?

- Ну да! Я вообще-то сам хотел поднять этот разговор, но ты меня опередил. Я такого не ожидал.

- Вот собака. Похоже, Мос тоже прошел посвящение.

Артелион мрачно посмотрел на Санка. Тот оставил насмешливый тон.

- Это серьезная штука, парень. Если ты подумаешь о чем-то подобном во время боя, тебе конец.

Взгляд юноши слегка смягчился. Об этом он не подумал.

- Я должен сказать спасибо?

Благодарить за такую шутку, конечно, не хотелось. Но о подобных вещах и правда, нужно знать.

- Как хочешь. Мне плевать. Главное во время боя, думай о том, как убивать тарматских ублюдков, либо песни напевай. Короче, думаю, ты все понял.

- Это точно...

Чтобы не уснуть, юноша решил походить. Взяв фонарь и подойдя к парапету, он с опаской взглянул в сторону спящих Врат. В темноте гигантский полукруг портала выглядел черным провалом в неизвестность. Взгляд Артелиона скользил по балконам Западной цитадели. Все были освещены слабым светом масляных фонарей. Иногда были видны силуэты стражей, занимающихся одним и тем же делом - несением караулов. Артелион все больше убеждался, что эти бессмысленные караулы тоже придуманы специально, чтобы хоть чем-то занять людей. Все равно, когда начинается переход, Врата гудят. А уж этот гул разбудит и мертвого. Артелион слушал тихие разговоры стражей соседних балконов и продолжал любоваться живой стеной Западной цитадели. Она напоминала поляну со светлячками, почему-то вставшую вертикально. Вдыхая ночной воздух, юноша думал о доме, вспоминал счастливые моменты, проведенные с Сатеникой, думал о своих дальнейших действиях, думал об экспериментах лейтенанта. Его всегда завораживал тот факт, что заклинания можно придумывать самому. Ограничение только в опасности ошибиться!

- Эх, где моё Око Аксеи? - Артелион тяжело вздохнул, вспоминая, как однажды с друзьями забежал в лавку с заклинаниями. Цены поразили его до глубины души, поставив крест на юношеских мечтах.

Вопрос об энергии в Каньоне стоял остро. Случались атаки, когда среди непрошенных гостей оказывались заклинатели темных джелийцев. Если заклинателей энаев и ксетов можно было вычислить сразу, то вот с джелийцами были проблемы. Пользуясь темной энергией, которая не отсвечивает, как огонь, бледнолицые гости наносили большой урон защитникам Каньона. Множество проклятий и болезней, насылаемых ими, не поддавались лечению. А некоторые особо искусные колдуны могли захватывать разум своих жертв. Тридцать шесть лет назад, один такой колдун проклял защитников сразу нескольких балконов. Реф-офицеры, не обратили внимания на нездоровый вид своих подопечных по причине такого же состояния и в результате, когда волна уже была отбита, а тела гостей вовсю грузили на подъемники, около двухсот стражей, повинуясь воле колдуна, прилегшего отдохнуть среди своих уже мертвых собратьев, устроили в стенах Восточной цитадели настоящую бойню. С тех пор, всех, кто после атаки ведет себя странно или выглядит нездорово, срочно отправляли в лагерь лекарей, а те уже принимали меры. Некоторых, вызывающих реальные подозрения, показывали Чтецам душ - людям, способным видеть ауры. Если Чтец обнаруживал темные участки в ауре пострадавшего, то тому оставалось только посочувствовать. Обычно таких помещали в каменные застенки и продолжали наблюдение. Если результат оказывался плачевным, то сжигали на кострах.

Артелион рассматривал соседний балкон справа. Частично разрушенный, сейчас вместо каменного пола, там был деревянный настил. Деревянный же парапет не внушал доверия. Чтобы его серьезно повредить, хватит даже брошенного ксетом камня. Санк рассказал, что здесь произошло во время прорыва, и юноша был очень рад, что ему посчастливилось не попасть туда. Неожиданно краем глаза Артелион уловил едва заметное изменение цвета Врат. Сначала, он подумал, что показалось, но с каждым мгновением Врата все сильнее наливались красным цветом.

- ТРЕВОГА!!! - Заорали с соседних балконов.

Холодок страха пробежал по спине юноши.

- ТРЕВОГА! - Прокричал он вглубь отсека.

К нему тут же подскочил проснувшийся Санк. Ошибки быть не могло. Это подтвердил слабо нарастающий гул, исходящий от Врат.

- Вот дерьмо! Сохрани нас Ледяная покровительница. - Прошептал Санк.

- Что там говорил Лело по поводу молитвы? Можно начинать? О, Светлая Аксея, покровительница Льда спаси мою...

Закончить мысль Артелиону не дали, вбежавшие на балкон сержант Корд и Палтон Одноглазый.

- Атака? - Спросил сержант Санка.

Вместо ответа тот лишь криво улыбнулся и кивнул в сторону Врат.

- Надеть броню! - Рявкнул Корд. - Все по местам! Палтон, к командиру, разбуди. Броню мне тащи!

Балконы быстро заполнялись стражами, на ходу надевающими тулупы и навешивающими поверх броню. Все с руганью на устах, дрожащими от страха руками, возились с застежками на грудных пластинах, надевали теплые подшлемники и шлемы и, шепча молитвы, всматривались в Портал.

Западная цитадель оживала на глазах. По мере нарастания гула, ее стена покрывалась все большим количеством светящихся точек-фонарей. В их свете мелькали фигуры защитников.

- К бою! - Доносилось отовсюду.

- К бою! - Крикнул сержант Корд, закончив облачение в доспех.

На балкон вышел Исмар, быстрым взглядом окинул занимающих места стражей и подошел к бочке с водой. Рядом с ним встали четверо с бадьями полными воды наготове. Эти были одеты теплее всех.

Артелион видел, как все торопливо цепляют нагрудники, затягивают ремешки, взводят арбалеты. Сам он тоже стремительно одевался в теплую одежду, надевал теплые перчатки. Из толпы вынырнул Моснит и подбежал к другу.

- Помоги. - Испуганно крикнул он, показывая на ремешок.

Непослушными руками Артелион закрепил нагрудник на товарище. Врата гудели как долина пчел. Исмар нашел взглядом ребят и жестом указал им вглубь отсека. Парни кивнули и поспешили выполнить незамысловатый приказ. Они очень надеялись, что этой ночью им не придется работать санитарной командой. Страх стискивал сердца молодых защитников холодными пальцами.

- Я прошел посвящение. - Пробормотал Артелион, когда, на мгновение все стихло.

- Суки, да? - Мрачно хмыкнул Моснит.

- Мягко сказано.

- Началось! - Безумно расхохотался Корд, глядя в сторону Врат.

Артелион не удержался и незаметно подошел поближе. Освещенные красным светом Врат, в Каньоне начали появляться первые ряды недругов.

- Живые! - Радостно воскликнул Санк.

- Молча-а-ать! - Протянул Корд, улыбаясь до ушей.

Все стражи вздохнули с облегчением и приготовились, судя по их виду, к веселому времяпрепровождению. Тем временем в толпу прибывающих полетели первые болты и заклинания рефов. Ледяные смерчи оставляли настоящие просеки в сплошной массе живых. Гул не прекратился, но отошел на второй план. Его оттеснили крики боли, ярости, вой холодных ветров и щелканье арбалетов.

- Это энаи! - Радовались на балконе сослуживцы.

- Бей гадов!

- Уф, не джелийцы!

После рассказов Санка Белого, юноша начал побаиваться их. Выдавливаемые напирающими сзади, ошеломленные таким приемом, враги вынуждены были идти вперед. Почти сразу первые ярусы начальных отметок начали нести потери. Враги стремительно будет в них попасть в темноте.

- Проклятье! - Выругался сержант Корд, всматриваясь в темноту. - Они с оружием!

- Как в тот раз? - Спросил Санк.

- Да! Всем приготовиться! - Рявкнул сержант. - Ублюдки пришли с призрачным оружием!

- Неужели снова будет прорыв? - Спросил Моснит, Артелиона.

- Не знаю. - Напряженно пожал плечами тот. - Надеюсь, что нет. Прорыв не сулит нам ничего хорошего.

- Тысяч пять. - Услышал комментарий Санка Артелион. - Справимся!

Веселье оказалось не такое беззаботное, как казалось в начале. В свете фонарей было видно, как отчаянно сражаются первые ярусы Западной цитадели уже на восьмисотой отметке. Казалось бы, вот только что вышли, а уже почти треть Каньона ведет бой. Из толпы нападавших нет-нет да вырывались светящиеся небольшие точки и устремлялись к верхним ярусам. Балконы, куда попадали эти точки, на мгновение вспыхивали ярким светом, а потом замолкали.

- Шарами кидаются, твари! - Рыкнул сержант Корд.

Артелион насчитал десяток белых вспышек, когда вступили в бой стражи его балкона. С рук Исмара сорвался ледяной смерч. Один за другим защелкали арбалеты. Снизу раздавались сплошные крики. Перекрывая всеобщий шум, раздался грохот упавшего на головы гостям ледяного молота, раздавившего сразу десяток энаев. Первый ярус зазвенел мечами, а отстрелявшиеся стражи, принялись быстро перезаряжать арбалеты, прячась за парапетом. Водоносы засуетились, наполняя наполовину опустевшую бочку водой. Артелион сделал выдох и увидел облачка пара. В отсеке ощутимо похолодало после заклинаний Исмара.

Внезапная ярка вспышка ослепила защитников, а последующий за ней гром ударил по ушам. Волосы защитников встали дыбом, запахло паленым мясом, кожей и волосом.

- Молния! Проклятье, это молния!

Энайский шаман отомстил за гибель своих соотечественников рефу, сбросившего ледяной молот. Участок четвертого яруса, куда угодила цепная молния, замолчал.

Артелион опрометью бросился вглубь отсека, проклиная свое любопытство.

В темноте он разглядел бледное лицо Моснита, не сходившего со своего места с тех самых пор, как его туда отправил Исмар.

- Что с тобой? - Стараясь перекричать шум битвы, спросил Артелион.

- Это была молния? - Испуганно пролепетал Моснит.

- Да! Вдарили по четвертому ярусу!

- Я думал это невозможно!

- Я тоже!

Юноша не стал выяснять, что имел в виду Моснит. Он посмотрел на спины стражей. Все были заняты делом. Кто-то целился, кто-то перезаряжался, кто-то торопливо прятался за парапет после выстрела. Водоносы уже в третий раз наполняли бочку для Исмара.

- Пока все наши живы. Это хорошо.

Артелион вновь решил подойти чуть поближе. Пригибаясь, он сделал несколько шагов, и увидел, как из центра Каньона в их сторону полетел светящийся шарик.

- ШАРОВАЯ МОЛНИЯ! - Истошно заорал Корд.

- О, Аксея!

Стражи подались прочь от парапета, уже понимая, что обречены. Исмар быстро вытащил руки из воды и наоборот прижался спиной к спасительному ограждению.

- Не повезло. - Успел услышать Артелион.

- А-А-А-А!!!

Юноша тоже кинулся назад, с каждым мгновением чувствуя спиной приближающуюся смерть. Яркая вспышка сзади, превратившая ночь в день. Громкий не то звон, не то треск. Вопли боли, от которых закладывает уши. Множество лунно-голубых маленьких молний прорезали пространство и гасли от соприкосновения с камнем и людьми. Одна такая искра попала и в Артелиона. Кисти рук мгновенно сжались в кулаки, челюсти сомкнулись с такой силой, что заскрипели зубы. Невыносимая боль сковала тело. Все мышцы, казалось, вот-вот разорвутся от напряжения. Артелион даже не заметил, как рухнул на пол. Нагрудник зазвенел, ударившись о камень. Несколько мгновений юноша корчился на полу, а потом внезапно мучения прекратились.

- Помер? М-м-м, проклятье, как больно!

Болели все мышцы, руки дрожали, а из глаз потекли слезы. Боясь пошевелиться, юноша жадно хватал ртом воздух. Он медленно приподнялся и увидел вповалку лежащие друг на друге тела стражей. Только один человек поднимался и опускал руки в бочку. Исмар продолжал вести бой. С его рук сорвался очередной ледяной смерч. Моснит стоявший дальше всех от взрыва и поэтому непострадавший, кинулся к другу.

- Живой?! - Облегченно выдохнул он.

- Пом-м-м-моги ос-с-с-с-стальным. - Стучавшие будто от холода зубы мешали говорить.

Моснит поспешил на помощь стражам. Он торопливо перебегал от одного тела к другому, проверяя пульс. Артелион встал и нетвердым шагом на дрожащих ногах последовал за товарищем. Исмар, опустошивший последним заклинанием бочку, рявкнул:

- Быстро снимай с них броню!

- Что?

- Нагрудники снимай! - Исмар поспешил к парням, подхватывая при этом чей-то арбалет.

Моснит вынул из ножен меч и принялся один за другим срезать нагрудные пластины с бездыханных товарищей. К тем, кто остался без брони, подходил Лейтенант. Он прикладывал пальцы к горлу, на несколько мгновений замирал, прислушиваясь, а потом с силой бил в грудь прикладом арбалета. Артелион тоже принялся срезать нагрудники со стражей, но делал он это не так проворно, как Моснит. Руки до сих пор дрожали, как у старика, казались чужими. Исмар переходил от одного подчиненного к другому, повторяя свой нехитрый прием. Примерно каждый третий после удара начинал дышать.

Бой внизу продолжался, но тройка держащихся на ногах защитников не обращала сейчас на него внимания. Что-то звякнуло о край парапета. Исмар быстро оглянулся и увидел зацепившийся за край крюк, от которого исходил черный дым.

- Призрачное оружие? - Подумал Артелион.

- Убери. - Бросил реф Мосниту и склонился над сержантом Кордом.

Моснит подбежал к краю в тот момент, когда показалась голова эная. Сильный удар мечом по ничем не защищенной макушке, разрубил череп почти до ушей. Энай беззвучно рухнул, увлекая за собой застрявшее оружие Моснита. Тот ойкнул и в мгновение ока остался без фамильного меча. Парень не растерялся. Схватив крюк, он быстро затащил веревку наверх. Она тоже дымила черным.

- Проклятье, эту гадость хоть можно трогать руками?! - Воскликнул Моснит, поднимая чужой арбалет и принимаясь целиться в темноту.

- Лучше не стоит. - Заметил Исмар, подходя к парапету. - Но пусть это полежит здесь.

Артелион ковылял к ним с арбалетом наготове. Когда он вышел на балкон и осмотрелся, то увидел, что под ними на первом ярусе идет ожесточенный бой. Энаи словно сумасшедшие лезли по телам своих товарищей в самоубийственную атаку. Куда не взгляни, всюду лежали трупы. Вповалку, друг на дружке, на залитых кровью камнях. В паре мест наблюдалась сплошная кровавая каша из раздавленных ледяными молотами тел. Друзья некоторое мгновение высматривали себе наиболее подходящую цель, а потом одновременно выстрелили. Болт Артелиона попал в ногу бегущему на помощь товарищам огромному энаю с темной секирой. Тот взревел и рухнул на камни, роняя оружие. Моснит выстрелил почти отвесно вниз. Откуда-то из темноты прилетела стрела и, жалобно звякнув о нагрудник Артелиона, отскочила в сторону.

Друзья тут же спрятались за парапет и принялись перезаряжать арбалеты.

- Стрела тоже дымит!

- Срикошетила. - Ответил на невысказанный вопрос Моснита, Артелион, морщась от боли.

- Следите, чтобы эта мерзость вас не ранила. - Сказал Исмар. - Иначе будут большие проблемы.

Друзья кивнули. Переглянувшись, они резко вскочили. Их глаза быстро забегали в поисках новых целей. Выстрел. Выстрел. Еще двое тарматских выродков упали на камни. Исмар стоял рядом, создав ледяной щит, и смотрел на происходящее, решая, ударить ли еще раз ледяным смерчем, или нет. Толпа с каждым мгновением редела. Артелион и Моснит успели выстрелить еще по три раза, прежде чем все было кончено.

Отбившись от наседающих энаев, анреф снизу предпринял контратаку. Дюжина разозленных гибелью товарищей защитников торопливо перелезала через парапет, и ведомые анрефом, бросилась вырезать разрозненного врага.

Друзья облегченно переглянулись, опуская арбалеты. Руки гудели от усталости - вести постоянную стрельбу оказалось очень тяжелым занятием. По всему Каньону стражи не сильно пострадавших балконов спускались на дно и присоединялись к добиванию орды. Взгляд Артелиона был прикован к анрефу. Он уже видел одного в действии, и хотелось узнать, какие заклинания будет использовать этот. Вооруженный обычной секирой, казавшийся черным в темноте ночи, анреф скакал от одного врага к другому. Измененная форма ног, напоминающих сейчас лапы кузнечика, позволяла ему в высоту прыгать до второго яруса, а в длину не несколько десятков шагов. Даже секира оказалась не нужна. Дирон Прыгун просто ломал шеи оставшимся энаям ледяными ногами, безжалостно давил головы раненым и снова взмывал вверх, чтобы приземлиться на очередного несчастного.

Все закончилось. Внизу еще изредка были видны отдельные схватки. Люди втроем и вчетвером наседали на одного и безжалостно убивали энаев. Артелион слегка свесился вниз, желая убедиться, что раненых врагов под балконом не осталось.

- Отойдите от края. - Приказал Исмар. - Помогите мне.

В этот же момент Артелион заметил вскочившего, претворявшегося мертвым эная. Друзья выстрелили одновременно, но ни один не попал в цель. Петляя, тот побежал к центру Каньона и скрылся в темноте.

- Гад! - Моснит разочарованно плюнул ему в след.

- Ничего, его перехватят. - Ответил Артелион.

Парни, вспомнив про приказ лейтенанта, поспешили ему на помощь.

- Двадцать три.

Двадцать три защитника погибло на балконе Артелиона в результате прошедшей ночи. Всю оставшуюся ночь друзья помогали подоспевшей санитарной команде выносить тела из отсека. Двери во время атак запирались изнутри, поэтому и заставляли новичков заниматься этой грязной, но безопасной работой. Из тех, с кем Артелион успел познакомиться за эти два дня, в живых остался Исмар и Санк. Сержант Корд погиб, а Санк Белый составил бы ему компанию в Ледяных чертогах Аксеи, если бы не лейтенант. Сейчас его на носилках вытащили из отсека и отправили в лагерь лекарей.

Артелион подошел к Мосниту, сидящему на нарах, и сел рядом. Парень потеряно молчал, периодически поглядывая на свои руки.

- Ты открыл сегодня ночью счет. - Через силу усмехнулся Артелион.

Он едва находил в себе силы сидеть, но не мог пройти мимо друга, которому нужна была его помощь. К тому же это хорошо отвлекало от страшных мыслей.

- Ты тоже. - Вяло отшутился Моснит.

- Да уж.

Артелион до сих пор чувствовал боль в мышцах. Утром он заметил на сапоге небольшое черное пятнышко - место попадания молнии.

- Я с ума сойду и не смогу ни за кого отомстить, если так будет продолжаться дальше. Сначала огненный столб, потом шаровая молния!

- Интересно, сколько из нашей сотни выжило сегодняшней ночью? - Спросил Моснит, продолжая смотреть на руки.

- Я слышал у санитаров, что потери на первых ярусах не велики. Человек по десять с каждого балкона выбыло из строя.

- Надо было послушаться Салко и бежать отсюда. - Неожиданно произнес Моснит.

Артелион удивленно посмотрел на товарища.

- Шутит. Значит в порядке.

- Только не кому не говори, что я это сказал. - Устало улыбнулся парень. - Отец меня убьет за такие слова.

Друзья замолчали. В отсек вошел Исмар. Он окинул парней задумчивым взглядом, посмотрел в сторону балкона, что-то прикидывая, и произнес:

- К полудню начнут уборку трупов, поможете.

Моснит после этих слов едва не застонал. Сил никуда идти не было, и даже возможность поживиться чем-нибудь не поднимала настроения.

- Почему только к полудню? - Устало спросил Артелион, едва сдерживаясь, чтобы не впасть в спасительно забытье. Он-то в отличие от Моснита всю ночь не сомкнул глаз.

- Не знаю. - Вяло ответил Моснит, широко зевнув. - Давай немного поспим, а?

- Я посплю, а ты подремлешь. - Внес свое предложение Артелион. Он уже успел удобно расположиться на своих нарах, положив под голову тулуп. Стальные нагрудные пластины стояли рядом, прислоненные к стене, но кольчуга продолжала давить на плечи. Ее молодой страж снять не решился.

- Как ты вообще? - Поинтересовался дворянин. - Что сказали санитары?

- Ничего страшного. Всего лишь ожог. Все, Мос, я попробую поспать, иначе на уборке упаду среди трупов.

После полудня друзья уже бродили по дну Каньона. Уборочными работами на их секторе руководил Дирон Прыгун. Вблизи это оказался здоровенный детина, басовитым голосом отдающий команды. По меркам анрефов, он был еще молодым. В его арсенале было только одно превращение, да и то, сомнительного достоинства. Поэтому он не мог помочь уставшим стражам с уборкой. Тот же Деналис тасс Брутта одной рукой мог бы поднять пару тел. Дирон же, как и все остальные обычные люди, пока не обладал такой силой. Трупы перетаскивали по старинке - за руки, за ноги. К испускающему черный дым оружию командование запретило прикасаться даже заклинателям. Того, кто нарушит этот простой приказ, ожидала встреча с Чтецом душ.

Артелион брезгливо оглядывал тела энаев. Лежащие вповалку, некоторые из них до сих пор сочились кровью. Страшные рваные раны от арбалетных болтов, выкрученные под неестественными углами руки, ноги, головы от смерчей рефов, оторванные конечности. Раздавленные ледяными молотам и вовсе не поддавались обычной переноски. Туда бы с совками и лопатами. Все дно щедро пропитано алой кровью. Повсюду витал едва уловимый смрад смерти. Юношу тошнило от такого зрелища. Он взглянул на бродившего в двух шагах впереди Моснита и вздохнул.

- Четвертый. - Сказал он, становясь возле очередного тела.

- Веселей парни! - Подбодрил уставших друзей какой-то страж. Судя по его внешнему виду, он был с третьего яруса и его отсек ночью не пострадал.

Моснит проводил шутника мрачным взглядом и кивнул Артелиону.

- Взяли.

Артелион прикоснулся к запястьям эная и резко отдернул руки.

- Ты чего? - Удивился Моснит.

- Он холодный, как лед.

- Помер от переохлаждения. - Пожал плечами друг. Он еще не успел дотронуться до тела. - Пойдем к другому, пусть оттаивает. Для наглядности он постучал по ноге костяшками пальцев. Раздался деревянный звук. Артелиона чуть не стошнило.

Несмотря на достаточно теплую погоду, на дне Каньона до сих пор было прохладно. Конечно, не до такой степени, чтобы одеваться в тулупы. Второй энай умер от арбалетного болта, засевшего в груди. Пока Моснит вытаскивал его, Артелион, морщась от отвращения, оглядывал пальцы рук убитого, в надежде найти какой-нибудь перстень. Повсюду сновали другие стражи, перетаскивающие тела. Слышались веселые разговоры, смех. Людям было привычно заниматься этой работой. Они уже не смотрели на обезображенные смертью трупы с отвращением или брезгливостью. Ко всему привыкаешь. Наоборот, увлеченно шарили по карманам, заглядывали в рот поверженных врагов, в надежде отыскать золотые зубы, осматривали пальцы, разрывали простые рубахи на груди, в поисках какого-нибудь амулета или медальона.

- Их уже обобрали. - Распрямился парень лет тридцати и потянулся. - Почему бы не отправлять их на смерть вместе со всеми украшениями?

- Ишь нашел дураков. - Беззлобно ругнулся седой, несмотря на молодой возраст, сержант. - Давай волоки, а не по карманам шарь.

Некоторые энаи были все еще живы. Стражи методично добивали стонущих раненых, иногда с особой жестокостью. Пленным тут было не место. Язык энаев, как ксетов и темных джелийцев благополучно забылся под гнетом времен, поэтому выяснить что-либо у врагов было невозможно. Хладный источник не позволял проникать в душу разумным. Вот выморозить все внутренности - это, пожалуйста. Это темные джелийцы были способны на такие дела, а таольцы, увы, нет. Но это была не главная причина. Еще Саман ла Реф, первый жрец Ледяной Аксеи, завещал потомкам безжалостно уничтожать все, что выходит из Врат. Прошедшие темный портал больше не были людьми. Они были посланниками Су"тут, несущими ее Волю на Фасган.

Из-под одного тела, торчала рукоять топора. Она, на удивление, не дымила. Артелион аккуратно подошел и ногой постарался сдвинуть труп с места. Не получилось. Сдерживая рвотные рефлексы, юноша одной рукой приподнял тело, а другой быстро выдернул оружие. Только заполучив топор, он позволил себе опорожнить желудок. На эти звуки обернулся Моснит и сразу помрачнел.

- Исмар же запретил трогать.

- Он вроде не дымит. И я в перчатках. - Артелион на всякий случай не спешил брать топор в руки, положив его на камень. - Смотри.

Моснит подошел поближе и присел на корточки, внимательно разглядывая оружие.

- И правда.

- Как думаешь, взять? - Артелион с сомнением оглядел находку. Короткая чуть изогнутая рукоять, оканчивающая стальным шаром противовеса. Полукруг лезвия был удлинен к рукояти и едва не доходил до пальцев.

- Я бы взял. Отмыть, почистить ржавчину и можно пользоваться. - Моснит пожал плечами и выпрямился, разминая затекшие ноги. - Только пока заверни его во что-нибудь, чтобы никого не нервировать.

Артелион кивнул, отвязал от пояса мешок, специально прихваченный для сбора трофеев, и засунул в него находку.

- Тэл! - Воскликнул Моснит. - Смотри, кто тут!

Дворянин стоял шагах в двадцати. Артелион подошел к другу. Его взгляду предстал раненый энай, лежащий на одном из своих соратников и с ненавистью взирающий на усмехающегося Моснита. Из живота гостя торчал арбалетный болт. Болт вошел удачно, под прямым углом, поэтому не разворотил рану, и энай все еще оставался жив.

- Надо добить. - Моснит поглядел на друга. - Опробуешь топор в деле? Смотри-ка, он тянется за кинжалом.

Моснит легким шагом наступил на пальцы энаю и с силой надавил. Раздался едва слышный хруст, энай взвыл, а дворянин провернул ногу, причиняя врагу дополнительные мучения. Так давят противного жука или таракана. Артелион поморщился от звука захрустевших на все лады пальцев.

- Топор я доставать не буду. - Ответил он.

- Тогда давай мечом.

- Мне еще не приходилось убивать. - Тихо сказал Артелион.

- Так чего же ты ждешь?

Артелион удержался от скептичного замечания, по поводу кровожадности высокородных выскочек. Он посмотрел на раненого. В душе юноши ненависть, тщательно лелеемая с момента гибели Сатеники, боролась с жалостью. Предательские мысли о том, что этот энай не участвовал в нападении на Оссен, заставляли слабеть руки.

- Не знаю. - Вздохнул он.

- А что тут знать, бей и все. Потом оттащим его к подъемнику, он хорошо лежит.

Артелион кивнул и сделал шаг вперед. Он вынул из ножен меч, взвесил его на руке, глядя в глаза энаю. Те горели огнем ненависти и отчаянием. Юноша присел, сделал вдох, постарался очистить свою голову от посторонних мыслей кроме одной.

- Я должен его убить. Если я не смогу, то, как я буду мстить? Мне нужно научиться убивать. Убивать этих выродков без жалости и сострадания. Голыми руками...

- Проклятье. - Артелион поморщился, занося меч над грудью врага. - Это не так просто, как стрелять из арбалета.

Моснит слабо усмехнулся.

- Это точно. Но, честно говоря, в наше время подобные навыки ценятся. Давай, делай дело и пойдем.

Артелион перевел взгляд на эная. Тот кривил губы в презрительной усмешке. Арбалетный болт в животе, это уже смертный приговор. Энай хотел умереть, как воин, от верной стали, а не истечь кровью, как собака. Меч, нацеленный в грудь, подрагивал в руках юноши. Где та исступленная ненависть, которая терзала его все это время? Где жажда мщения, не дававшая спать по ночам? Артелион не мог найти в себе этих чувств, и мысленно ругал себя последними словами. Видя колебания парня, энай изо всех сил плюнул в него. Кровавый плевок угодил Артелиону на плечо и всколыхнул столь необходимую ярость.

- Сдохни. - Выдохнул юноша и резко опустил меч. Раздался неприятный хруст ломаемых ребер, и энай замер.

- Неплохо. - Немного погодя, уважительно кивнул Моснит. - Плевок сотри. Хороший враг.

- Да уж. - Сморщился Артелион, неуклюже поднимаясь на ноги. Его мутило, голова шла кругом.

- Прости меня, Сатеника!

- Ничего-ничего, Тэл. - Моснит похлопал друга по плечу. - Первый раз у меня даже голова кружилась.

- У меня тоже кружится. И руки дрожат. - Для наглядности Артелион вытянул кисти. Те заметно подрагивали.

- Это пройдет.

Немного придя в себя, Артелион со вздохом вытер меч об одежду убитого и вложил его в ножны.

- Кстати, ты нашел свой меч? - Спросил он Моснита, заметив у того пустые ножны.

- Нет. Наверняка его кто-то с первого яруса поднял.

- А теперь попробуй, докажи, что он твой.

- Пустяки. Куплю новый.

С одного из балконов раздался окрик:

- Эй, вы, чего встали?! Хотите до ночи провозиться? Быстро за работу!

Друзья переглянулись и уныло стали поднимать еще теплое тело.

К концу дня Исмар сжалился над оставшимися под его командованием двоими стражами и приказал им возвращаться. К этому моменту Артелион, обмотав голову влажной тряпкой, чтобы не потерять сознание от стоявшей в Каньоне вони, сбился со счета, сколько же трупов они перетаскали. Они с Моснитом стояли на балконе и наблюдали, как стражи, наскоро перекусив, вернулись к уборке тел. Уже к утру Каньон будет готов встретить новую делегацию с Тармата.

- Почему наши рефы используют только смерчи? Ведь есть же множество других заклинаний? - Спросил Артелион, вспоминая ночной бой.

- Не все так просто. - Покачал головой Моснит. - Здешние рефы, немного не такие, каких ты привык видеть. Подумай сам, в Каньоне полторы тысячи балконов и верхняя линия обороны на четвертом ярусе. На первых ярусах, понятно, анрефы, на поперечной стене тоже в большинстве анрефы. А все остальные балконы прикрывают рефы. Где взять столько Держащих силу? Нет столько богатых людей, способных купить ее себе, и жаждущих явиться служить в Каньон. На всех стражей таких безумцев полсотни, не больше. Поэтому и делают из обычных людей рефов. Дают силу, один символ и вперед на стены. Рефам второго яруса - ледяной смерч, третьего - ледяной молот, а на четвертом различные ледяные копья и шипы. Задача рефов верхнего яруса - уничтожать наиболее опасных гостей. Заклинателей в основном. Им с высоты виднее. А нижние ярусы работают массовыми заклинаниями.

- То есть у нас с тобой тоже есть шанс стать рефами?

- Конечно, есть! Правда, только на время службы.

Артелион усмехнулся, лукаво посмотрев на собеседника.

- У тебя есть шансы и после службы.

Моснит невесело усмехнулся, качая головой.

- Отец мне не позволит. У нас на службе есть и рефы и анрефы. Пока они живы, никто не станет тратить такие деньги на меня.

- А собственное имение? Ведь оно может приносить доход, позволяющий купить силу.

- Его надо заслужить еще.

- У тебя была возможность обзавестись им! - Язвительно заметил Артелион. - Всего-то и надо было жениться на... как ее там зовут?

- Бетнисса. - Буркнул Моснит. - Я лучше в Каньоне трупы буду убирать, чем это!

В отсек вошел лейтенант. Окинув взглядом спины парней, он крикнул:

- Ла Тан, фас Тори, идите, принимайте пополнение.

- Этот день никогда не кончится!

Друзья поспешили выполнить приказ.

На поверхности их уже ждали. Множество новобранцев пугливо рассматривали метательные машины, снующих туда-сюда стражей с носилками, смотрели на раненых в свежих повязках и все больше хотели вернуться домой.

Подошел тощий капитан со списком в руках.

- Второй ярус, отметка тысяча?

- Да, господин капитан. - Ответил Артелион.

- Принимайте десяток.

Капитан начал выкрикивать имена.

- Фас Холл, Фас Дан, Фас Зау...

Друзья переглянулись, увидев, как из толпы, расталкивая остальных новобранцев, хромая, выходит Карси.

- Ему что, лекари уже кости срастили на ноге? - Хохотнул Моснит.

- Похоже на то.

Карси тоже заметил своих недавних соседей по казарме и заулыбался. Все-таки это были те люди, которые его никогда не унижали, пусть и вели себя не совсем приветливо.

- Сержант. - Обратился капитан к Артелиону. - Забирайте их, не задерживайте остальных.

- Сержант?

- Слушаюсь, господин капитан!

Моснит, едва сдерживался, чтобы не расхохотаться. Артелион, заметив изменение настроения друга, вздохнул.

- Кто поймет этих дворян? Весь день ходил по колено в крови и еще может смеяться.

- За мной. - Нахмурившись, скомандовал новобранцам Артелион.

Он постарался не встречаться глазами с Моснитом, идущим рядом и похихикивающим над новоиспеченным сержантом. Через пару шагов их догнал Карси.

- Здорово, ребята! - Радостно воскликнул он.

- И тебе привет, фас Зау. - Не очень дружелюбно ответил Моснит. - Как у лекарей дела?

- Всё у них нормально. - Отмахнулся Карси. - Лучше расскажите, как вы? Поздравляю с первым отбитым штурмом.

- Спасибо. - Буркнул Артелион.

- Слушай, Карси, ты заткнись пока, потом поговорим. - Посоветовал Моснит.

Новобранец обиженно засопел и отстал.

- Ты зачем его так? - Тихо поинтересовался Артелион.

Его отряд уже дошел до лестницы, ведущей в глубину Восточной цитадели и начал спускаться.

- Нечего ему считать себя равным нам. - Пожал плечами Моснит. - Он же сопляк, крови не видел, а мы, считай, ветераны.

- Да мы отбили всего одну атаку! - Едва не воскликнул Артелион.

- Ну, и что? - Недоуменно посмотрел на друга Моснит. - Посвящение прошли? Атаку отбили? Трупы убрали?

- Что тут скажешь...

Когда все новобранцы оказались в отсеке, Артелион, как взявший на себя командование, отправился докладывать Исмару. Он с опаской заходил в кабинет лейтенанта, помня о его увлечениях по освоению новых символов Алфавита Аксеи.

- Господин реф-лейтенант, пополнение прибыло. Вот список.

Юноша протянул бумагу. Исмар взял ее и сунул в стол, не читая.

- Позови ла Тана.

- Мне дали сержанта! - Спустя некоторое время, вбежал в отсек радостный Моснит.

- Поздравляю. - Скептично усмехнулся Артелион. - Теперь будешь наслаждаться жизнью, и строить всех нас.

- Буду. - Серьезно кивнул Моснит. - Лейтенант сказал мне разместить всех новобранцев, выдать им броню и арбалеты, показать, где и что находится, назначить караулы и еще кучу всего!

- Про посвящение говорил?

- Да.

- Хорошая жизнь начинается, господин сержант. - Мстительно улыбнулся Артелион.

Моснит отмахнулся.

- Не называй меня так. Это вот они. - Махнул он рукой в сторону, располагающихся по нарам новобранцам. - Пусть господинкают. Кстати, может, покажешь им всё тут?

- Я и сам ничего не знаю. - Покачал головой Артелион.

- Я тоже.

- Как так? Ты ведь ветеран.

- Ну и что? Я молодой ветеран.

Артелион невольно улыбнулся. Моснит удивительным образом мог поднять настроение. Артелион до сих пор, закрывая глаза, видел поле, усыпанное изувеченными телами энаев. О том, что делать с этими образами ночью, юноша старался не думать. Кошмары на пару дней ему обеспечены. Еще сильнее он старался не думать об убитом собственноручно энае. По телу до сих пробегала дрожь от воспоминаний хруста костей и торчащего из груди меча. Таких впечатлений он не получал за всю жизнь, а тут за одну ночь. Посвящение, молния, стрельба по живым, добивание раненого.

- Буду помогать новичкам дежурить, чтобы не спать.

- Новичкам?

Артелион мысленно усмехнулся.

- Действительно, нас уже разделяет целая пропасть, глубиной в одну атаку.

- Спроси у Исмара, как тут все устроено - Посоветовал он, отвлекаясь от собственных мыслей. - Или немного подожди. Заставишь потом тебе помогать местных старожилов, если, конечно, они смогут вернуться в строй.

- Лейтенант говорит, что у них сильные внутренние повреждения. Скорее всего, отправят по домам. Не повезло. - Вздохнул Моснит. - Одноглазого жалко. Хороший был мужик.

- Как сказать. - Покачал головой Артелион. - Может, им наоборот повезло. Что будет завтра, мы не знаем.

- Может и так. Но быть вторым человеком в отсеке, проведя тут три дня, это как-то...

- Я не понял, ты что, боишься не справиться? - Недоуменно посмотрел на друга юноша. - Ты же благородных кровей! Да вам умение командовать с молоком матери передается.

- Все равно, ответственность. - Смущенно ответил Моснит.

- Сопли подбирай. - Посоветовал Артелион. - И веди их получать на склад оружие.

- Пусть сами идут. Нас же Корд не водил.

- Ты же хочешь быть хорошим сержантом? - Поинтересовался юноша.

- Хочу.

- Вот и заботься о личном составе! Иди, давай, а я тут за Вратами присмотрю.

Моснит наградил друга недовольным взглядом и отправился собираться новобранцев.

9 октября 521 г. от В.И.

Карси вбежал в отсек и испуганно пролепетал:

- Врата краснеют!

Мигом все разговоры в отсеке стихли. Новобранцы начали испуганно переглядываться и с надеждой смотреть на Артелиона и Моснита. Друзья нахмурились.

- Я проверю. - Едва успел вымолвить Артелион, как отовсюду стали доноситься крики "тревога, тревога".

- Я за Исмаром. - Недовольно буркнул Моснит, поднимаясь с кровати. - Приведи их в порядок.

- Привести их в порядок?

Легко сказать. Почти все, находящиеся здесь парни были старше Артелиона на пару лет. Каждый раз, отдавая приказ, он ожидал, что его просто пошлют подальше, назвав малолетним выскочкой. Но сейчас все эти люди смотрели на него с такой неистовой надеждой, что ему стало неловко.

- Что встали, дятлы! - Заорал Артелион. - Надевай шубы, цепляй броню, хватай арбалеты и бегом на позицию! Вы четверо, - он наугад ткнул пальцем в новобранцев, - хватайте бадьи. Ваша задача, чтобы бочка всегда оставалась полной!

- Но где ее набирать? - Робко пролепетал кто-то.

- На речку сбегаешь. - Огрызнулся юноша. - Сейчас подадут в отсек. Шевелитесь! Вон труба.

Орать было непривычно. Удивленно отметив, что все сразу пришли в себя и засуетились, Артелион сам поспешил нацепить защиту. Хлопнув себя ладонью по бронированной груди, он выскочил на балкон как раз в тот момент, когда над Каньоном начал разливаться гул. Следом за ним один за другим на боевой площадке стали появляться остальные новобранцы. Их было не много, всего десять человек. Прошло всего три дня с прошлой атаки, и лагеря еще не успели доукомплектовать отсеки второго яруса людьми, в которых погибли почти все стражи. Сейчас на балконе находилось всего тринадцать человек из положенных тридцати. Врата при свете солнца, наливаясь краснотой, выглядели издевательски празднично.

Моснит не стоял на месте, он отдавал распоряжения, растерянным новобранцам. Сегодня никто не будет отсиживаться внутри, исполняя обязанности санитарной команды. Всем придется взять в руки арбалеты.

- Мой первый полноценный бой. Моя первая полноценная месть. Ну что, гости дорогие, это только начало.

- Приготовились! - Крикнул Моснит. Его голосу вторили голоса сержантов с соседних балконов. - Стрелять по готовности, болты беречь, по пояс не высовываться. Водоносы, следите за бочкой у господина лейтенанта!

- У него неплохо получается. Даже Исмар поглядывает с одобрением.

- Живые! - Раздалось со всех сторон. Облегчение прокатилось освежающей волной по рядам стражей всех балконов.

- Живые!

- Живые!

- С оружием!

- Проклятье!

- Не расслабляться! - Рявкнул Артелион.

- Собрались! - Поддакнул Моснит. - Орда с оружием! Руками не трогать! Под стрелы не подставляться!

Джелийцы и ксеты, сотня за сотней выходили из Врат. По ушам вновь ударил многоголосый крик.

- Началось!

На гостей с Тармата посыпались болты, снаряды баллист, горшки с огненной жидкостью. Эта волна тоже оказалась с призрачным оружием. В ответ полетели дымящиеся стрелы.

- Даже щиты есть!

Мощные удары ледяных молотов, превращали живых в кровавую кашу. Смерчи разбрасывали орду в стороны, рвали их на части, подбрасывали высоко вверх и неизменно замораживали. Иногда, реф, вложивший слишком много силы, умудрялся закинуть гостей чуть ли не на четвертый ярус. За такими полетами Артелион наблюдал с блаженной улыбкой на лице. В прошлую атаку он ничего не успел понять, все было как-то внезапно, быстро. Сейчас он внимательно смотрел и радовался разворачивающейся внизу картине.

- Когда я успел сойти с ума?

Орда стремительно продвигалась по Каньону. Из Врат появлялись все новые неровные шеренги. Вновь прибывшие оценив размеры катастрофы, начинали тут же разбегаться. Несколько ледяных молотов рефов ближайших к Вратам балконов пропали втуне, раздробив лишь останки ранее павших. С третьих ярусов непрерывным потоком летели ледяные копья, длинной с человеческую ногу. Попадая в человека, они как правило, пробивали его навылет, после чего стремительно начинали таять.

Исмар пустил смерч под углом, навстречу набегающим врагам. Это послужило сигналом к атаке для всех остальных. Дружно щелкнули арбалеты двух соседних ярусов. Артелион выстрелил в остановившегося лучника. Болт угодил тому в живот и буквально сложил пополам. Краем глаза юноша успевал наблюдать за царящим хаосом. Из толпы в сторону цитаделей летели не только стрелы. Вот раздался взрыв, и один балкон Западной цитадели объяло пламя. Еще один сгусток огня вылетел из толпы пришельцев и устремился к Восточной. На многих площадках так же полыхал огонь. Зазвенели мечи на нижних ярусах

Вскоре отвлекаться стало некогда. Стрелы посыпались одна за другой на балконы второго и третьего ярусов. Пришлось сосредоточиться на своем секторе обстрела, отвлекаясь на дела в отсеке, только нырнув на перезарядку.

Дзанг! От нагрудника отскочила стрела. Артелион, чтобы не упасть от удара в грудь сделал шаг назад. Еще несколько стрел прилетели на их балкон. Раздалось несколько похожих звуков. Кто-то заорал, рухнув на пол. Моснит быстро кинул взгляд в ту сторону. Стрела попала новобранцу в ключицу, аккурат над стальной пластиной.

- Унесите его! - Раздраженно крикнул Исмар.

- Карси! - Рявкнул Моснит. - Вынеси его и посмотри, что с ним. Быстрее, остолоп!

Артелион выстрелил вновь. Болт пролетел в каких-то жалких двух пальцах от джелийца.

- Повезло тебе!

Молодой страж быстро юркнул за парапет и принялся перезаряжать оружие. Рядом опустился Моснит. Друзья переглянулись, Артелион ободряюще улыбнулся новоиспеченному сержанту.

- ВОДУ! - Рявкнул лейтенант, наблюдая, как в ледяной щит одна за другой бьются черные стрелы.

Новобранцы засуетились с бадьями, стремительно наполняя опустевшую бочку.

- Сержант, следи, чтобы вода не кончалась! - Приказал Исмар.

- Слушаюсь! - Кивнул спрятавшийся за парапетом Моснит.

На перезаряжающих арбалеты друзей сверху что-то посыпалось. Серое. Cо звоном рухнул стальной нагрудник, ножны с мечом, поясная пряжка. Арбалет упал в Каньон.

- Пепел?

Раздавшийся рядом вопль ужаса резанул по ушам. Новобранцы, видевшие ужасную смерть товарища, в панике бросились вглубь отсека. Моснит белый, как полотно, пересилив себя, встал и кинулся следом, размахивая руками и раздавая зуботычины направо налево.

- Куда мать вашу! К парапету! В бой, сукины дети!

- Прах!

Артелион только сейчас заметил, что стоявший рядом с ним новобранец куда-то делся, а на его месте валяется нагрудник, присыпанный чем-то серым. Мгновение понадобилось юноше для оценки ситуации. Дикий ужас охватил его, сметая все барьеры здравого смысла. Парень вжался в парапет и дрожащими руками закрыл голову, съежился.

- О Аксея, нет! Нет! НЕТ! Сатеника!

- Вставай! - Заорал Исмар, отправляя новый ледяной смерч.

Юноша вздрогнул. Он поднял голову и посмотрел на подбегающего к нему Моснита, на возвращающихся на свои места новобранцев.

- Он просто осыпался прахом! Просто осыпался! На меня...Проклятье!

Артелион начал судорожно стряхивать с себя останки рядового.

- В порядке?! - Крикнул Моснит ему в ухо.

- Да!

- В бой! Мы побеждаем!

Даже сумасшедшему было понятно, что такими силами взять Каньон не получится. Юноша вскочил на ноги, стараясь не смотреть на место, где еще недавно стоял его сослуживец. Прицелиться, выстрелить, спрятаться, перезарядить. С каждым выпущенным болтом ненависть к врагам разгоралась все сильнее.

Выстрел.

- Это вам за ее улыбку, которую я больше никогда не увижу!

Перезарядка, выстрел.

- Это вам за ее чудесный голос, который я больше никогда не услышу. Получи, тварь!

Перезарядить арбалет, прицелиться в смешно хромающего джелийца, бегущего куда-то вперед. Выстрел.

- Не спеши, гад! Это вам за мое счастье! Проклятые твари! Полежи, родной.

Выстрел. Болт разворотил плечо молоденькой джелийки.

- Это тебе за мою испорченную жизнь! Больно тебе?! Надеюсь, что больно. Ха-ха!

Снова прицелиться и так далее. Артелион работал как заговоренный. Голова отказывалась воспринимать происходящее. Краем сознания он понимал, о чем ему так упорно твердили все, что каньон - жуткое место, но не мог остановиться.

- Как вы были правы!

- Мы все уже мертвы! Все! Мы подписали себе приговор в вербовочном пункте!

Дзанг! - Снова попадание в нагрудник. Снова небольшая выщерблина на стальной пластине. С третьего яруса упал арбалет, а за ним, медленно, словно снег, посыпался прах еще одного бедолаги.

- Найдите его! - Выкрикнул Исмар. - Убейте эту темную тварь!

Он сам был бледен, как мертвец. Только опыт многих схваток и присутствие подчиненных не давали и ему рухнуть в пучину паники. Он давно играл со смертью, не боялся когтей нежити или хищных наконечников стрел, но такой смерти он не желал. Наконец, кто-то из рефов четвертого яруса, вычислил темного деятеля. Пронзенный сразу тремя ледяными копьями, невзрачный джелиец, для виду держащий лук, рухнул замертво. Бой продолжался. Еще двое новобранцев получили ранения, и Карси вытаскивал их из-под ног товарищей. Еще один смерч пустил Исмар в изрядно поредевшую толпу.

Первый ярус пятисотой отметки Западной цитадели.

Рядовой Ленст фас Марин по приказу сержанта был вынужден отступить вглубь отсека. Немолодой уже страж отдал бы сейчас все на свете, чтобы приказ этот отдал анреф-лейтенант, а не простой сержант Дарж. Арбалеты давно были брошены, защитники взялись за топоры и мечи. Кое у кого были щиты, и сейчас этим несчастным придется первым встретить смерть. Вскарабкавшийся на балкон ксет, коротким ударом огромного кулака отправил в небытие сначала хотевшего помешать ему стража, а потом неудачно подвернувшегося джелийца. Он налитыми кровью глазами осматривал напряженные лица, создавших хлипкий строй защитников. За его спиной собирались бледнолицые. В руках они сжимали темное оружие, дымящее черным дымом. Причем все были вооружены по-разному. Кто-то держал мясницкий нож, кто-то кинжал, а кто-то и вовсе стоял с палкой. В отсеке уже не раз разгорались споры, почему вооружение столь разнообразное.

Джелийцы ожидали, когда же ксет разломает построение таольцев, выстроенное в десятке шагов перед ними. Обе стороны напряженно молчали. Сегодня таольцам не повезло. Рефы с верхних ярусов не сумели выбить ксета, и им придется сделать работу за них. Из тридцати человек на ногах осталось двадцать два. Сколько доживет до вечера, Ленст фас Марин сказать не мог. Будь здесь только джелийцы, размен был бы два к одному, энаи - один к одному. А ксет спутывал все планы защитников остаться в живых. Мгновения перед атакой тянулись очень медленно. Потные ладони стискивали рукояти мечей, сердца бешено стучали от страха.

Наконец, грозно взревев, ксет кинулся вперед. В него ударили три болта, посланные из-за спин товарищей, сохранившими оружие в кровавой сече арбалетчиками. Болты глубоко ушли в незащищенное тело, но не остановили громадного врага. Первый ряд щитоносцев не успел сделать ничего, как был смят здоровенной тушей. Ксет запнулся о погибшего стража и рухнул в толпу таольцев. Ленст размахнулся и со всей силы вогнал лезвие топора в его затылок. Ксет тут же затих, но на стражей навалились джелийцы, не дав порадоваться легкой победе над опасным противником. Без доспехов и надежды выйти живыми, они дрались с отчаянием обреченных. Их глаза были застланы дымкой безумия. Таольцы пятились вглубь отсека, дорого продавая свои жизни и не замечая, как на балкон прибывали все новые и новые враги.

На глазах Ленста, один арбалетчик отскочил от сражающихся, прицелился и выстрелил в упор. Стальной болт прошиб тело джелийца насквозь, отбросив его на пару шагов назад. Но вытащить меч ему не дали сородичи погибшего, подскочив и ударив дымящимся топором по плечу. Нагрудник зазвенел, а ремешки, удерживающие его, лопнули, частично погасив силу удара. Но рана все равно оказалась смертельной.

Другой страж, осыпая ударами одного противника, подобравшего с полу щит, получил удар кинжалом в бок от юркой маленькой джелийки. Кинжал застрял в теле ветерана, но тот успел нанести удар тяжелым кулаком в лицо замешкавшейся девушки, прежде чем упасть замертво.

Бой напоминал свалку. Джелийцы и таольцы перемешались между собой и остервенело убивали друг друга. Ленст весь покрытый кровью друзей и врагов внезапно понял, что оказался возле обеденного стола. На него наседали сразу двое бледнолицых. Один был вооружен мечом стража, а второй мясницким топором. Ленст умело отражал атаки, стараясь под колючие удары меча подставлять железный нагрудник. Если бы не стоявший рядом сержант Дарж, Ленста давно бы уже атаковали с разных сторон. В тяжеленной броне особо не повертишься.

Сколько оставалось стражей в живых, было неизвестно. Ленст краем глаза видел лишь сержанта, бьющегося из последних сил. Если бы не проклятый ксет, люди не допустили бы прорыва на балкон. Обычно им приходилось сражаться возле парапета, сбрасывая лезущих врагов вниз. Убив еще одного джелийца, Ленст оказался на свободном пространстве перед лучником. Тот незамедлил воспользоваться ситуацией и выстрелил с расстояния четырех шагов, целя в голову. Стража спасли только рефлексы. Он инстинктивно дернул головой, и дымящаяся стрела, летевшая в смотровую щель шлема, срикошетила в сторону. В голове зазвенело. На несколько мгновений Ленст потерял ориентацию, но на всякий случай махнул топором наугад. Лезвие разрубило ключицу противнику, бросившемуся добить дезориентированного стража. Его клинок, нацеленный в горло Ленста, угодил в ненавистный нагрудный доспех, оставив лишь очередную царапину на нем. Повторить удар не удалось. Силы оставили бледнолицего, и он упал под ноги пришедшего в себя защитника.

Сержанта Даржа закололи в спину. Измученный страж первого яруса пятисотой отметки Ленст фас Марин остался один, против семи джелийцев. Он прижался спиной к стене и отрешенным взглядом смотрел на приближающихся бледнолицых. Их тоже здорово потрепали, но разобраться с обескровленным врагом уже просто не было сил.

Понимая, что его служба в Каньоне закончилась, Ленст лишь улыбнулся. В цитадель им не попасть, из Каньона не уйти. Отсек все равно отобьют и уже не важно, убьют тарматские выродки его или нет. Свой долг перед королевством он выполнил. Тяжело дышащие джелийцы, разгоряченные схваткой и незамечающие зимнего холода, царивщего в отсеке, решили просто задавить массой последнего залитого кровью защитника. Но предпринять последнюю атаку они не успели. На балкон один за другим на веревках начали спускаться стражи второго яруса. Ведя перестрелку с лучниками внизу, они ничем не могли помочь своим товарищам. Но как только все джелийцы в Каньоне были перебиты, защитники бросились на помощь.

Ленст покачнулся. В ушах зазвенело, а перед глазами закружил хоровод, в котором смешалось все: обреченные лица джелийцев, залитый кровью и усыпанный телами пол отсека, уцелевший обеденный стол, ненавистные нары. Защитник первого яруса потерял сознание от потери крови и уже не видел, как его товарищи сверху разделались с последними бледнолицыми.

Очередная атака гостей с Тармата подходила к концу. Таола опять выстояла. Новобранцы устало опускали арбалеты и садились прямо на пол, приваливаясь спиной к парапету. Артелион, понимая, что, невольно стал старшим, помогал Мосниту. Наконец, терзающую душу ненависть удалось напоить кровью. Камень, мертвым грузом давящий на совесть, стал чуть меньше.

- Скоро его совсем не станет.

День медленно клонился к вечеру. Раздавались крики раненых джелов, некоторые из них резко обрывались - команда зачистки вышла на прогулку.

В отсек требовательно постучались. Пришли санитары.

- Подъем. - Скомандовал Моснит, отдыхающим, сидящим прямо у парапета новобранцам. - Помогите санитарам вынести раненых, приведите в порядок оружие. Ты. - Молодой сержант задержал вяло передвигающего ноги белобрысого парня. - Как зовут?

- Шеллан.

- Убери это. - Он кивнул на кучку пепла. - Доспех сдашь на склад.

Шеллан боязливо сглотнул и недоверчиво посмотрел на сержанта.

- Выполнять! - Рявкнул Моснит и отправился дальше наводить порядок.

Когда порядок был восстановлен, молодой сержант отправился докладывать Исмару.

Реф-лейтенант лежал на кровати, неотрывно глядя в потолок. Его черный мундир смялся, а с лица до сих пор не сходила мертвенная бледность. Он некоторое время не замечал появившегося на пороге Моснита. Все его мысли крутились вокруг того страха, что он испытал сегодня. Исмар давно выходил на балкон отражать очередную атаку с равнодушным спокойствием. Даже недавнее попадание шаровой молнии, не нарушило его. Смерть не была чем-то нежеланным. Она всегда ходила рядом и бессильно билась в ледяной щит в виде пущенных стрел или брошенных копий. И лейтенант всегда был готов принять ее холодное дыхание, без страха и трепета. Но только не от проклятых Аксеей, джелийских заклинаний. Они всегда заставляли себя бояться до дрожи в коленях. Их боялись не только обычные стражи, но и все Держащие силу. Таольцы не знали защиты от их темной волшбы. Ледяная сила, подвластная людям, могла защитить лишь тело, но не душу.

Среди посвященных в тайны темной энергии ходили споры о том, что происходит с душой несчастного, попавшего под удар джелийского заклинания. Кто-то утверждал, что абсолютно все заклинания повреждают душу, не давая ей вознестись в Ледяные чертоги Аксеи, а некоторые заявляли, что только часть из них наносит урон душе. В любом случае, под них старались не подставляться, а информацию об этом старались держать под строжайшим секретом, во избежание массовой паники среди стражей.

Исмар впервые столкнулся с этой опасностью так близко. Равнодушие дало трещину, когда погиб его человек, и разлетелось на мельчайшие осколки, когда колдун убил стража с третьего яруса. Исмар сорвался, он испугался, что мог оказаться на их месте. У него, как будто что-то сломалось внутри, позволяющее ему держаться прямо.

- Это начало конца. - С усмешкой подумал лейтенант, переводя взгляд на вошедшего Моснита.

- Господин, реф-лейтенант. - Начал молодой страж. - Все в порядке. Раненых передали санитарам.

Несколько мгновений висела тишина. Моснит терпеливо ждал дальнейших указаний, не обращая внимания на странности командира.

- Все идите убирать трупы. - Отстраненно приказал Исмар. - Командование на тебе. Завтра готовься принимать пополнение. Я уйду за силой, останешься за главного.

- Слушаюсь, господин реф-лейтенант!

- Будьте осторожны. - Вспомнил Исмар о джелийском колдуне. Несмотря на безразличие к своим людям, он не хотел, чтобы они умирали такой смертью.

В этот раз Артелиону уже не пришлось перетаскивать трупы. В их с Моснитом распоряжении было восемь переживших без существенного ущерба для здоровья новобранцев, которыми они и руководили. Друзья наскоро проинструктировали подчиненных о недопустимости какого-либо взаимодействия с темным оружием.

- Гори ваши проклятые души. - Наказывал Моснит. - Ни в коем случае не брать и не прикасаться к этой дряни. Ни в коем, мать вашу, случае!

Стражи, как всегда, лениво разгребали завалы тел, больше стараясь найти что-нибудь ценное, чем расчистить дно Каньона. В сгустившихся сумерках поиски добычи были весьма затруднительны - при свете факелов и фонарей много не нароешь.

- Чего расселся? - Прикрикнул Моснит на устало опустившегося на небольшой валун Шеллана. - Отдыхать будешь ночью!

Бедолага вздохнул и поднялся на ноги. Он тактично умолчал, что ночь, вообще-то, уже наступила.

- Слушаюсь, господин сержант.

Артелион подошел к другу и предложил:

- Идем, разыщем того колдуна?

- Зачем?

- Неспокойно мне что-то. Голову бы ему снять, боюсь, как бы не восстал.

- Думаешь, они это могут? - Забеспокоился Моснит.

- Людей в пепел превращать могут. - Пожал плечами Артелион. - Может и в виде нежити умеют возвращаться.

- Возьмем с собой тогда кого-нибудь. - Согласился молодой сержант и крикнул. - Эй, Ха́лтор! Двигай сюда.

К друзьям подошел новобранец с щербатым лицом и вежливо улыбнулся.

- Я здесь.

- Я вижу, идиот. Как тебя учили докладываться?

- Я здесь, господин сержант! - Отрапортовал Халтор.

- Идешь с нами. - Приказал Моснит.

Втроем стражи направились туда, где по их предположению был джелийский заклинатель. Артелион тщательно перешагивал тела погибших или, если их было слишком много, обходил стороной. Халтор следовал его примеру, а вот Моснит, немало не смущаясь, шел напрямик. Наступив на одно из таких тел, сержант резко отскочил назад. Еще мгновение назад этот джелиец, валявшийся в куче таких же бедолаг, лежал неподвижно, и вот он уже на ногах. Хищное лезвие темного меча, казалось, поглощало свет фонарей. В глазах безумие и ярость. Опешившие стражи в страхе попятились. Арбалетов никто из них не захватил, а вступать в ближний бой никому, понятно, не хотелось.

- С разных сторон обходим. - Приказал Моснит пересохшими губами. Он даже не заметил, как меч оказался у него в руках. Сам сержант решил остаться на месте, краешками глаз наблюдая, как Артелион и Халтор настороженно обходят противника. Джелиец резко прыгнул в сторону Халтора, метя клинком в горло. В последний миг он отвел клинок чуть в сторону и нанес рубящий удар в бок. Новобранец заорал от боли, а Моснит ругнулся и кинулся к джелийцу. Он единственный, кто мог что-то сделать в этой ситуации.

На крик отреагировал лениво попивающий горячий чай на балконе третьего яруса реф-лейтенант Ко́лбер ла Рато. Он пришел в Каньон больше трех месяцев назад, чтобы до автоматизма отработать применение формулы Шквала игл. За нее пришлось отдать почти десять риталов, но она того стоила. Задерживаться тут Колбер не собирался. В обществе простолюдинов он чувствовал себя неуютно и боялся понабраться у них вредных привычек. Мгновенно оценив ситуацию, реф произнес формулу Шквала игл. Моснит успел сделать два шага к джелийцу, прежде чем того прошил целый десяток ледяных острых сосулек. За пару мгновений заклинание рефа превратило джелийца в истекающего кровью ежа. Стражи вздрогнули от неожиданности. Сосульки тут же начали таять, образуя под еще теплым телом бледно-красную лужицу воды и крови.

Артелион бросил быстрый взгляд в сторону цитадели, откуда прилетели эти вестники смерти, но не сумел отыскать в темных провалах отсеков неожиданного спасителя. Колбер ла Рато, как ни в чем не бывало, вернулся к прерванному занятию, наслаждаясь ночной прохладой и вкусом горячего напитка.

- Халтор, идиот, ты как умудрился?! - Накинулся Моснит на раненого.

- Да я же не специально, господин сержант. - Прогудел новобранец. - Он как прыгнет, я и растерялся.

- А чего ты теряешься, дурья твоя башка?! В лагере чему учили?!

- Сильно тебя? - Спросил подбежавший Артелион.

- Бок поцарапало. - Виновато ответил Халтор. - Кольчуга спасла.

- Так чего ты орал тогда, как резаный? - Моснит бегло осматривал ранение. Ерунда. Удар был стремительным, а оттого легким. Таким можно только вызвать кровотечение, которое со временем ослабит противника. Непонятно, на что надеялся джелиец.

- От неожиданности.

Артелион разглядывал рассченую кольчугу и поддоспешник, залитые кровью. В свете факела рана выглядела пугающе.

- Он не умрет? - С тревогой спросил юноша. - Клинок был темным.

- Нет. Не думаю. Это просто царапина. - Ответил Моснит. Он поднес к ране фонарь и внимателельно ее рассмотрел. - На вид ничего необычного.

Артелион немного успокоился.

- Его надо к лекарям.

- Эй, Халтор, сам дойдешь? - Поинтересовался молодой сержант.

- Конечно. - Обиженно букрнул тот. - Не беспокойтесь за меня. Мне не в первой так. Однажды я на косу в сарае упал, мальцом был, думал, помру. Ан нет, выкарабкался, вон шрам аккурат рядом с порезом этим остался.

- Нет уж, пусть-ка ему наши помогут. - Не согласился Артелион.

Тем временем к молодым стражам подоспел целый десяток защитников с соседних балконов.

- Что у вас тут? - Спросил сержант Улг, старый и седой воин, худой, как жердина.

- Наткнулись на притворника. - Махнул рукой Моснит.

Улг присел, оглядел ранение и в сердцах сплюнул.

- Чего ты орешь так, парень?!

Халтор виновато вздохнул и опустил взгляд.

23 октября 521 г. от В.И.

- Вот и мертвецы.

Артелион опасливо сглотнул. Врата исторгли из себя молчаливую толпу зомби. Ночь не позволяла разглядеть их с такого расстояния, не позволяла увидеть темно-фиолетовое марево силы клубящейся вокруг их фигур. Никто не кричал. Тишина разрывалась лишь глухими ударами ледяных молотов, превращающих восставших в бесформенное мясо, щелканьем арбалетов и треском раскалывающихся снарядов баллист.

Целых две недели передышки дал Тармат своему соседу-материку. Друзья успели многое сделать за это время. Много успели объяснить новобранцам о мелочах службы в Каньоне, о которых тактично умалчивали в лагерях подготовки. Конечно, им и самим еще многому стоило научиться. Восполнять пробелы опыта они ходили к старому сержанту Улгу. Долгие беседы с ним наполняли молодых стражей, получивших бремя командования, уверенностью в себе и спокойствием. Никогда не суетящийся Улг был рад общению с друзьями. Что еще нужно старику? Почет к сединам и внимание. Даже Моснит проникся к старому сержанту уважением.

Друзья вдалбливали в непутевые головы новобранцев прописные истины, рассказанные им на соседнем балконе. Никакой паники, никакого геройства, никаких сомнений в приказах командиров. Артелион с удовлетворением отмечал, что сейчас необстрелянные стражи могли контролировать свой страх перед толпой зомби. Они лишь испуганно поглядывали на своих более опытных товарищей. На добряка Халтора, на тихоню Карси, на безмятежного Ше́ллана.

Жуткая тишина давила на сознание людей, но они этому даже были рады.

- Необстрелянные.

Артелион невольно усмехнулся.

- Это моя третья атака, а я уже считаю себя опытным воякой. Смешно и глупо.

Но ничего другого друзьям не оставалось. Никого более опытного, кроме Исмара, с момента последней атаки, полностью замкнувшегося в себе, рядом не было.

Не все рядовые, поступающие из лагеря подготовки, были молодыми. Под командованием Моснита сейчас было пять человек, старше его как минимум на полтора десятка лет. Проблем с ними не возникало. Каньон, даже старика превращал в неопытного пугливого юнца.

- Какая-то вялая атака. - Прокомментировал Моснит, прерывая размышления Артелиона. - Они даже не нападают. Просто идут вперед.

С каждым шагом, количество зомби уменьшалось и уменьшалось. Сегодня могли развлекаться только рефы. Анрефы сидели на своих балконах и завидовали. Им было запрещено выходить против мертвых. Командование понимало, что даже таких великолепных и практически неуязвимых для стали бойцов, просто задавят массой. Поэтому сегодня анрефы вспоминали навыки стрельбы из арбалета. Ничего другого им не оставалось.

Ледяные молоты активно сокращали поголовье бесчувственного врага, а вот ледяные вихри ничего поделать не могли. Холод плохо действовал на мертвых. Живые враги умирали от резкого переохлаждения, а вернувшиеся под солнце мертвецы, лишь замедлялись. Не более. Некоторые рефы могли заморозить поднятую нежить до состояния ледяной глыбы, а потом попросить арбалетчика разбить ее на тысячу осколков. Но такой подход был слишком расточительным в услових дорогой энергии. Проще перемолоть мертвое мясо силами одних лишь четвертых ярусов. Колбер ла Рато откровенно скучал. Его излюбленные ледяные иглы были бесполезны. Вот против живых врагов - пожалуйста. Подчиненные Колбера во время атак даже не брались за арбалеты. Все превращались в водоносов - огромное количество создаваемых сосулек стремительно осушало большую бочку.

До тысячной отметки добралась всего пара сотен мертвых.

- Не стрелять. - Скомандовал Моснит.

Артелион согласно кивнул. Не зачем тратить болты на жалкие рассеянные остатки. Однако Улг, считал иначе. До друзей донеслась его команда:

- Залпом! Бей!

Тридцать щелчков раздались в почти полной тишине, и всего один темный силуэт рухнул, получив десяток болтов в голову. Теперь она напоминала измочаленную свиньями тыкву.

- Старый маразматик. - Сморщился Моснит.

Артелион не был таким категоричным. Улг был единственным выжившим, когда его балкон лишился каменного парапета. Попадание сгустка магмы, не оставило его равнодушным. Все лицо старика представляло сплошной ожог, волосы только-только начали вновь отрастать. Такие события не проходят бесследно, это точно. Стрельба залпом по восставшим мертвецам, даже не собирающихся нападать, явное тому подтверждение.

- Его можно понять. - Ответил Артелион, наблюдая, как одна за другой, темные фигуры нежити падают.

- Я не собираюсь понимать эту глупость. - Буркнул Моснит.

- Как хочешь. - Улыбнулся Артелион. - Тогда объясни людям, что им делать после атаки.

Послышалось недовольное ворчание новобранцев, которым запретили пострелять, хотя соседи вовсю развлекаются. Удивительно, но стражи из набора Карси фас Зау, успевшие пережить одну атаку, не очень расстроились. Они наоборот радовались, что пострелять им сегодня не судьба. Свежи были воспоминания об атаке, где стрельба была жизненно необходима.

Исмар молча покинул балкон.

- Слушаем меня. - Скомандовал Моснит, убедившись, что Врата больше не представляют опасности, а все зомби отдыхают на дне Каньона. - Сейчас спускаемся вниз на уборку. По одному не ходить. Смотреть в оба. Не дай Покровительница кто-нибудь подохнет. Перед переносом на подъемники всем мертвецам рубить головы.

Новобранцы побледнели от этих слов. В свете фонарей их глаза светились ужасом. На их счастье, возле балконов валялось не очень много трупов, поэтому уборку можно будет закончить быстро.

Вообще же, Артелион понимал их чувства. Спускаться ночью в Каньон, где все еще безмолвно шевелятся и копошатся недобитые покалеченные зомби, было страшно. Очень страшно. Он и сам чувствовал холодок страха, проникший в сердце.

- Ну, чего застыли? - Поинтересовался Артелион у притихших новобранцев. - Берем фонари и вперед. Вам еще повезло, что до нас лишь пара сотен добралась!

- Как я ненавижу уборку. - Едва слышно прошептал Карси, выходя из отсека.

- Сегодня нам крупно повезло. - Заметил Артелион. Он оперся о парапет и морщился от вони еще не проветрившегося Каньона.

Уборку отсек закончил уже давно. Сейчас все новобранцы спали, но друзьям не спалось.

- Если бы всегда было так скучно, то я бы сбежал отсюда, несмотря ни на какие последствия. - Пробурчал Моснит, снимая перевязь с простым мечом и бросая ее на лавку. Свой старый меч он так и не нашел. Кто-то из стражей первого яруса его хорошенько припрятал.

- Даже Бетнисса тебя не пугает?

- Нет. Мы уже две недели сидим и ничего не делаем. Только воспитываем новобранцев и всё.

- Тебе что, мало этого, Мос?

- Да! Даже в лагере подготовки было не так скучно. Капитана Дейса бы сюда.

- Это точно. - Усмехнулся Артелион. - Он бы нас многому научил.

- Интересно. - Понизил голос Моснит. - Что здесь бывает с теми, кто покидает свой пост на некоторое время?

Видя загоревшиеся глаза друга, Артелион нахмурился.

- Куда собрался?

- В столовую. Не могу я, знаешь ли, без женского общества. Кстати, тебе тоже советую.

Артелион тяжело вздохнул.

- Я не хочу. - Помрачнел он.

- Да брось ты! Сколько уже можно горевать? - Возмущенно спросил Моснит.

- Я не горюю. Я скучаю, вспоминаю, переживаю, но не горюю. - Твердо ответил Артелион. - А к другой... Я не знаю. Я не хочу прикасаться ни к кому, пока не поблекнут воспоминания о ней.

- Дурак ты. - Констатировал молодой сержант.

- Наверное. - Пожал плечами юноша. - Но ничего пока с этим поделать не могу.

Он печально улыбнулся.

- Ну и ладно. Мне больше достанется. - Обрадовался Моснит. - Я тогда пойду, а ты присмотри тут за всем. Если Исмар спросит, то скажи, что у меня с животом проблемы. Зомби, знаешь ли, плохо влияют на меня.

Сержант поспешил к выходу, по пути шикнув, на ведущих тихий разговор новобранцев.

Артелион вернулся в отсек и назначил болтунов в караул. После чего постарался заснуть. Едва он закрыл глаза, как внезапный вскрик в отсеке, заставил вздрогнуть. Наученные вскакивать по первому крику, в мгновение ока весь отсек оказался на ногах. Поняв, что тревоги не ожидается, люди начали поглядывать на источник криков. Один новобранец, метался во сне и постоянно выкрикивал что-то неразборчивое, отбивался от кого-то и рыдал взахлеб.

- Что с ним? - Шептались молодые стражи.

- Разбудите его. - Приказал Артелион.

Парня разбудили. Он испуганно взирал на недовольные лица своих сослуживцев, освещенные слабым светом зажженного фонаря, не понимая, что произошло. Постепенно начали раздаваться смешки. Стражи шепотом начали обсуждать, что же могло присниться бедняге. Не желая слушать всякий бред, возбужденных от пережитого страха людей, Артелион скомандовал отбой.

 

Глава 7.

29 октября 521 года от Великого Изгнания.

Тармат. Нейтральные земли. Эллин.

Неспешно потянулись дни. Хайнерни занималась уборкой, а Эверстен выбрасывал ненужные вещи, устанавливал дружеские отношения с Улдариком и следил за округой. Кровать, после короткого совещания было решено оставить, заменив отсутствующую ножку ржавым котелком, обнаруженным в куче барахла. Все тряпье Хайнерни брезгливо выбросила. Таз попыталась отчистить, но потерпев неудачу, указала на него Эверстену. Тот выбросил и его. Он сбился с ног, таская на чердак бадьи с водой - Хайнерни взялась за уборку всерьез. В деньгах они не нуждались, поэтому через день после заселения, когда порядок был немного наведен, собрались купить необходимые вещи. Чтобы не мелькать лишний раз в квартале энаев, они договорились с вечно ворчащим Улдариком, о покупке оных. Старик поначалу отказывался иметь дело с бледнолицыми поселенцами, но увидав золото, быстро поменял свое отношение. Даже сам предложил ходить на рынок и покупать им продукты, чтобы такие дорогие гости ни в чем не нуждались. Через неделю наведался патрульный посмотреть, как устроили джелийцы на новом месте. Результатом этой проверки явился список необходимой мебели и вещей, которые Улдарик купить был не в состоянии, и мешочек с деньгами. Энай остался доволен количеством монет, поэтому пообещал все сделать в лучшем виде и если вдруг еще что понадобиться, обращаться к Улдарику, чтобы тот вызывал его.

Эверстен не забывал последние указания Ольгона. Он заставлял Хайнерни учить таольский язык, ведь от этого зависело время их пребывания в энайском квартале. Ни о каких активных действиях против Древесной обители сейчас речи быть не могло. Но это был не единственный подводный камень. Проводить тренировки теперь оказалось проблематично. На чердаке копьем не помашешь, а на улице - лишние глаза и уши. Едва только кто-то узнает о том, что джелийцы живут на энайской территории, это привлечет внимание местных властей, а там и до Келеано недалеко. Действовать приходилось предельно осторожно, имея за спиной столь могущественных врагов. Необходимо было в полной мере воспользоваться преимуществом внезапного удара и верно выбрать его направление. Тут мнения расходились. Эверстен считал, что первым необходимо убрать Илиаса Леорро, как главную преграду на пути к Келеано. Хайнерни же во всех своих бедах винила Айлорэ.

После отъезда Ольгона во дворец хранителя Нейтральных земель, Эверстен старался побольше загружать свою ученицу различными поручениями, чтобы отвлечь ее от ненужных мыслей. Хотя новостей о смерти Аланигеля не было, это был не повод расслабляться. Под руководством телохранителя, Хайнерни изучала таольский язык, пыталась разобраться с оставленными дедом записками и инструкциями и обустраивала новое жилище. Приходилось возиться с множеством ингредиентов из бывшей лаборатории. Пока не было шкафов, Хайнерни все сложила под кровать, куда точно не мог попасть солнечный свет. Эверстен не переставал гонять ученицу по ночным улицам, обучая разным полезным мелочам. Помимо этого он узнавал у нужных проверенных людей информацию об Ангах, Илиасе, Лориане, выведывал маршруты их перемещений, места их пребывания. Он закупал все необходимое для предстоящих действий. Были куплены флаконы с различными зельями, начиная от простых противоядий и заканчивая огненными смесями, комплекты одежды, лук и стрелы для Хайнерни, предметы первой необходимости для дальней дороги, если вдруг придется внезапно покинуть Эллин. В этом помогал Маглат, хотя и старательно выдерживал инкогнито. Не зачем ему было светиться перед Древесной обителью. Это у Эверстена ничего нет, а у него целое дело, приносящее стабильный хороший доход. Но вся эта подготовка была бессмысленной, пока Хайнерни не выучит язык и не освоит наследие Ольгона. Бросать вызов столь серьезной организации без весомых аргументов было глупо - раздавят, как клопов. Телохранитель пока не хотел рассказывать ученице, что же ему передал бывший наниматель и соратник. Однако та с каждым днем все больше и больше уходила в апатию. С каждым днем ей все меньше верилось, что их предприятие закончится успехом. Постепенно пропадал интерес к учебе, к совершенствованию своих скудных боевых навыков. Эверстен ничего не мог с этим поделать. Оставался лишь один шанс взбодрить ученицу, сыграть на ее любопытстве, заодно вернув веру в победу. Ведь, по сути, шансы, хоть и призрачные, у них были. Задача стояла устранить верхушку, а не разрушить всю тайную службу Джелы в Нейтральных землях. Сложно, но вполне возможно.

Не стоило забывать и о времени. Эверстен понимал, что жить в энайском квартале вечно не удастся - просто не хватит денег, чтобы закрывать глаза всем подряд. Сбережений тар-Деада хватит максимум на три месяца такой жизни, а потом, увы, придется придумывать что-то другое. Поэтому телохранитель проедал плешь ученице, заставляя и заставляя ту учить язык. Все упиралось в него. Хайнерни кипела от негодования, но помня обещание деду, скрипела зубами, но учила. Она не понимала, зачем ей это. Видя, что Эверстен даже сократил время остальных тренировок, становилось понятно - изучение таольского языка очень важно. Спустя две недели терпение джелийки лопнуло. Эти тайны, постоянный страх и надоедливый наставник стали причиной вспышки гнева. Хайнерни заявила Эверстену, что не выучит ни одного нового слова из этого поганого языка, если он немедленно не объяснит ей, зачем все это. Пришлось объяснить. С тех пор телохранитель наблюдал удивительно явление. Ученицу словно подменили. Она распорядилась, что не выйдет с чердака, пока не выучит язык хотя бы на самом низком уровне. Стать обладателем такого оружия - редкий шанс, который нельзя упустить из-за своей лени. К тому же это поможет почти без труда уничтожить Ангов! Главное - подобраться на расстояние действия проклятия и все. Месть свершится. Гибель семьи не останется безнаказанной. Однако здравый смысл не оставил Хайнерни в эти мгновений эмоционального подъема. Записки Ольгона она заставила Эверстена спрятать так, чтобы их никто не нашел даже если случится непредвиденное, а главное, пока не показывать ей. Пока она не выучит язык. Теперь телохранитель постоянно спрашивал у ученицы, не готова ли та к освоению новых знаний.

- Нет! - Раздраженно отвечала та. - Не мешай.

Эверстен усмехался и уходил. Сам он учить таольский язык просто не успевал. Предстояло решить кучу вопросов, выяснить множество нюансов, чтобы покушение на главу Древесной обители было успешным. Помимо этого, Эверстен хотел выяснить, что же случилось с Ольгоном. Новости из дворца поступали противоречивые. По улицам гуляли слухи, что Аланигель уже давно мертв, а Келеано Анг тщательно это скрывает либо потому что боится вызвать всеобщий траур, ведь хранителя джелийцы любили, либо потому, что хочет занять его место. Кто-то якобы слышал, что все это затеяно специально, для каких-то таинственных целей, и Аланигель жив и здоров. В общем, версий было много, но все они годились только для простонародья. Обзавестись более точными сведениями можно было только во дворце. Но попасть во дворец в такое время было очень трудно, а рисковать телохранитель не хотел. Он ловил обрывки разговоров прислуги, выходящей за пределы охраняемой территории, старался подслушать разговоры стражи, несущей караул у главных ворот дворца, но все тщетно. Оставался единственный вариант: проникнуть к Вратам, когда будет происходить массовая казнь, и постараться в толпе приговоренных отыскать Ольгона. В течение месяца Эверстен посещал все казни, пока, наконец, ему не удалось добыть нужную информацию.

Как всегда переодевшись в знатного горожанина и купив билет, Эверстен занял свое место на трибуне и принялся ждать, нетерпеливо постукивая пальцами по лавке. Вокруг рассаживались жители Нейтральных земель, возбужденно переговариваясь по поводу предстоящего зрелища. Возле ложа арбалетчиков столпилась толпа горожан. Тюремщик проверял их билеты и давал краткий инструктаж, как лучше вести обстрел смертников. Некоторые зрители были полны грусти и печали. Они пришли проводить в последний путь своих друзей и знакомых. Множество заклинателей стражи со стороны следили за порядком на трибунах, грубыми окриками успокаивая наиболее шумных гостей. За всю историю Айкайэль, попытки отбить заключенных случались сотни раз. Это происходило, как на этапе перевозки, так и на этапе отправки. Все они заканчивались тем, что бунтари присоединялись к своим приговоренным друзьям или родственникам.

Когда все заняли свои места, на небольшую трибуну вышел начальник джелийского сектора Айкайэль Мелорэ Ваар из дома Мерцающей листвы. Это был располневший джелиец, которого знали все обитатели Нейтральных земель. Вот только народной любовью он не пользовался. К нему присоединились еще двое: энай и ксет, начальники своих секторов. Коротко посовещавшись, ксет зычным голосом обратился к трибунам.

- Сегодня двенадцатое ноября, пятьсот двадцать первого года от Изгнания. Количество приговоренных - две тысячи семьсот сорок девять живых из них семьсот двадцать два джелийца, девятьсот пятьдесят шесть энаев и тысяча семьдесят один ксет. - Начал он стандартную процедуру озвучивания числа смертников. - Помимо них во Врата отправляются три тысячи семьсот пятьдесят девять зомби, пятьсот двенадцать вурдалаков и семьдесят два четырехруких.

Это было весьма интересно. Толпа радостно загудела, когда услышала о мертвяках. Иногда случалось так, что контролирующие нежить некроманты на мгновения утрачивали контроль, и тогда начиналась массовая бойня прямо на арене. Это не тухлыми овощами швыряться в обреченных.

Слово взял Мелорэ.

- Благодарю. - Слегка поклонился он своему коллеге. - Я уполномочен сообщить, что вчера на его светлость, хранителя Нейтральных земель, Аланигеля Тэнфер из дома Волшебного трилистника было совершено покушение. К счастью, неудачно. Наш владыка не пострадал и находится в том же плачевном состоянии. Лучшие лекари борются за его жизнь.

Мелорэ Ваар тяжело вздохнул и продолжил:

- Заговорщики и исполнители были пойманы и отправятся на Ни'тээм сегодня. Милостью Су"тут им представится возможность умереть с честью, во славу ее.

Эверстен помрачнел. У него закралось нехорошее предчувствие.

- Смерть предателям! - Одобрительно зашумела толпа.

- Да начнется казнь! - Проревел ксет, и трибуны встретили его согласным ревом. Он поднес к губам изогнутый рог с позолотой и вострубил в него.

Протяжный гул разнесся по округе, подавая сигнал темным жрецам начинать ритуал открытия Портала. По багрово-черному полукругу Врат начали пробегать ярко-красные искры. Многие зрители начали откупоривать небольшие фляги с пойлом, продаваемым на входе на трибуны. По убеждениям жрецов, когда Су"тут начинала свой Призыв, и Врата начинали гудеть, выпившие зелье люди начинали видеть картины Великой битвы. Конечно, не с первой фляги, ведь богиня войны не открывает кому попало глаза на священное действо. Эверстен поморщился, когда обнаружил, что джелиец, сидевший рядом, сделал большой глоток зелья.

- Будешь? - Спросил он, протягивая Эверстену флягу.

- Нет. - Презрительно ответил телохранитель, - не суй мне всякую дрянь, иначе я тебе руку сломаю.

Сосед пожал плечами и сделал новый глоток.

- Как хочешь. Наша Черная мать, Су"тут, не откроет тебе глаза, но я, ее верный сын, уже удостоен чести зреть Битву.

- И что же ты видишь? - Эверстен усмехнулся.

- О-о-о! Это Битва! В том месте дуют холодные ветра. Там умирают тысячи!

Он замолчал.

- И это все? - Спросил телохранитель.

- Пока да. - Сосед немного сконфузился. - Я пью божественный напиток только третью неделю. Мне еще не все тайны открыты.

- Безумец. - Эверстен поставил точку в разговоре, принявшись внимательно следить за решетками, закрывающими вход в коридор смерти.

Врата протяжно завыли. Все разговоры мгновенно стихли. Люди благоговейно внимали Призыву Су"тут. Зазвенели, поднимаясь, решетки. Все взгляды устремились на выход из Айкайэль. Несколько мгновений ничего не происходило, а потом оттуда хлынул поток смертников. Они неслись, как безумные к Вратам, ничего не понимая и не замечая. Всех их три дня поили Нектаром Су"тут, чтобы они смогли внять Призыву и отправиться на Ни'тээм.

Люди бежали к Вратам, словно голодные дети к доброй матери. Все они горели праведным гневом и выли в унисон с Порталом. В людях не осталось ничего человеческого, когда зазвучал Призыв. С перекошенных злобой ртов капала слюна. В глазах - пустота. Настоящее безумие. Споткнувшиеся оказывались мгновенно затоптаны насмерть. То один, то другой смертник падал от выстрелов с ложа арбалетчиков. По краю коридора смерти некроманты вели во Врата свою нежить. Сотни вурдалаков, зомби и десятки четырехруких, обмотанных цепями, неумолимой поступью шли в бой, влекомые волей своих создателей.

Эверстен жадно всматривался в несущуюся толпу. Если Ольгон был тут, то он наверняка его не заметит. Он и не хотел видеть старого друга в таком состоянии. Ольгон бы очень расстроился, если бы знал, что кто-то из родных ему людей увидит, как низко он пал. Телохранитель бросил быстрый взгляд на своего соседа. Тот сидел, закатив глаза с блаженной улыбкой идиота на лице. Он был счастлив, присутствуя в этом кошмаре. Его губы беззвучно шевелились, вознося молитвы Черной матери. Среди зрителей было много таких. Едва ли не треть всех собравшихся отключилась от происходящего. Эверстена кольнул ужас от таких масштабов. Во что превращается их общество? Какое будущее его ждет? Будущее Таолы? Каким силам они поклоняются? И почему? Он продолжал всматриваться в толпу, пока в ней не мелькнула знакомая фигура. Эверстен закрыл глаза, чтобы не видеть Ольгона, с перекошенным от ярости лицом. Нет, он хотел, чтобы старый друг остался в его памяти другим. В эти мгновения его пожизненный контракт Круга защиты заканчивался. Смерть нанимателя, осужденного на смерть властями. Эверстен сильно зажмурил глаза. Нет, он этого не видел. Ольгон все еще где-то там, в застенках Древесной обители, а значит, он будет охранять Хайнерни, как и раньше. Орден не сможет призвать его обратно. Нет, это глупости слабого человека. Телохранитель одернул себя. Сейчас не время распускать сентиментальные слюни. Орден придет за ним через два месяца. К этому нужно быть готовым.

Наконец, все было кончено. Гул Врат начал стихать, а люди приходить в себя, возвращаясь из неведомых далей прогнившего разума. В коридоре осталось не менее трех сотен мертвых тел, погибших по той или иной причине. Зрители постепенно начали расходиться, стряхивая оцепенение. Снова зазвучали голоса и смех. Эверстен внимательно разглядывал тела бедняг, не дошедших до Врат, чтобы убедиться, что Ольгон благополучно ушел на ту сторону. Из ворот Айкайэль выкатились телеги, чтобы убрать трупы. Все они поедут в Академию тьмы.

"Вот и всё" - Подумал он, поднимаясь вслед за всеми.

Дома Хайнерни встретила телохранителя обеспокоенным взглядом.

- Ну как? - Подскочила она, едва тот поднялся на чердак. - Какие новости? Была отправка, да?

- Да. - Ответил Эверстен. - Была. Ваар обмолвился, что было покушение на Аланигеля. Все исполнители и заговорщики отправились на Ни'тээм сегодня.

- Это значит, что дедушка... - Она не договорила. Слезы наполнили серо-голубые глаза и ждали, только кивка телохранителя, чтобы побежать по щекам.

Наставник Хайнерни печально кивнул. Джелийка упала ему на грудь и разрыдалась.

К удивлению Эверстена, это продолжалось недолго.

- Как это произошло? - Отстранилась Хайнерни. Она так мило терла кулачками зарёванные глаза, что Эверстен не решился рассказать всю правду. - Ты его видел?

- Да. Он благополучно добрался до Вечного леса.

Джелийка несколько мгновений сдерживала готовые вновь хлынуть слезы, ведя внутреннюю борьбу.

"Я сильная, - мысленно твердила она себе, - Я не буду больше плакать".

- Нужно начинать. - Выдавила девушка. - Я смогу разобраться с записями деда.

- Хорошо, Хай.

- С кого начнем?

- Я думаю. - После небольшой заминки ответил Эверстен. - Тебе сначала надо разобраться с тем, что мы имеем. От этого будут зависеть наши действия.

- Ты прав. - Хайнерни серьезно кивнула.

Телохранитель спустился в низ, и вернулся чуть погодя, держа в руках ветхие листки.

Джелийка осторожно взяла их и начала просматривать. Первым в стопке лежал список ингредиентов. Это оказалась старая опись какой-то лаборатории. Читать специфические названия Хайнерни не могла, а вот описания давались лучше. По мере чтения, на ее лице появлялось удивление.

- Что такое? - Заметив это, спросил Эверстен.

- У нас есть почти все ингредиенты. - Оторвавшись, ответила джелийка.

- Зная твоего деда, можно в этом не сомневаться. - Грустно улыбнулся телохранитель. - Точно всего хватает?

Хайнерни пробежала по списку глазами, потом взяла опись уже современную, сделанную Ольгоном и, сравнив, отрицательно покачала головой.

- Не хватает пяти наименований. Неужели дед не нашел?

- Вряд ли. - Усмехнулся Эверстен. - Скорее всего, он использовал их сам. Он же обещал устроить Келеано пышные похороны.

- Надо разбираться. - Задумчиво пробормотала Хайнерни, присаживаясь на край кровати.

Она выписала недостающие ингредиенты на отдельный листок и начала разбирать бумаги дальше. Следом за описью шла подробная инструкция о том, как вышеуказанные ингредиенты нужно готовить. Возле некоторых названий были пометки Ольгона с его комментариями. Все-таки за пятьсот лет многое изменилось, поэтому лекарь хранителя попытался совсем уж древние способы перевести на современный лад. Хайнерни не стала пока обращать на это внимание, быстро пролистав все описания. Далее шел список проклятий. На этот раз никаких пометок рядом не было. Хайнерни удивляло, почему же дед, владея таольским, не стал ничего переводить. Наверное, он опасался, что эти записки могут попасть не в те руки. Стало быть, и ей придется придерживаться такой же позиции. Перечень проклятий насчитывал всего десяток наименований. Мало. Но, если учесть, что никто из ныне живущих малефиков не сможет снять ни одно из них, то получался вполне приличный арсенал. Читала названия Хайнерни с трудом. Приходилось постоянно обращаться к небольшому словарику, составленному Ольгоном, чтобы найти нужное слово. Из десяти полностью перевести удалось лишь семь: костяное проклятие, костяной зуд, тень разума, хор предков, глаза нетопыря, запах смерти и пожар души. Три остальных переводились лишь частично, что не давало ясности о способе их действия: какая-то гниль, непонятное раздвоение и усталость чего-то. Что ж, для начала хватит и семи. Хайнерни внимательно читала описания всех указанных проклятий и у нее по спине пробегали мурашки. Костяное проклятие день ото дня делало кости хрупкими, что приводило к их разрушению и, соответственно, к смерти. Костяной зуд сводил несчастного с ума от усиливающейся с каждым днем чесотки, которую невозможно утолить. Тень разума медленно уничтожала сущность жертвы, сжигая личность, как сухую траву. Хор предков сводил с ума постоянными голосами в голове. Причем с каждым днем они звучали все громче и настойчивее. Глаза нетопыря ослепляли жертву. Сначала появлялась боязнь яркого солнечного света, затем, уровень раздражающей яркости уменьшался. Любой свет причинял невыносимую боль. В конце концов, даже плотно закрытые веки не могли обеспечить нужного затемнения, и несчастный умирал от усиливающейся боли. Запах смерти поражал обоняние. Все на вкус и запах поначалу отдавало тленом, а потом и вовсе казалось, будто ешь тухлую мертвечину. Пожар души создавал ощущение постоянно повышающейся температуры тела. Жертва искала любые способы, чтобы себя охладить. В результате безумие и смерть. Хайнерни даже усмехнулась, представив проклятого, безуспешно пытающегося есть снег. Правда, веселье быстро улетучилось. Восьмое проклятие, названное гнилью, было до безобразия простым. Оно медленно начинало разлагать внутренности организма, что убивало его довольно мучительно, но быстро. Раздвоение, девятое проклятие, поражало личность. Судя по описанию, сущность у проклятого начинала двоиться. Несчастный сходил с ума, когда понимал, что он уже не один, а его несколько десятков. Причем каждый самостоятельный, со своими желаниями и стремлениями. Здесь была пометка автора, что проклятие может не подействовать на жрецов и служителей Аксеи. Кто такая эта Аксея, Хайнерни не знала, но невольно прониклась уважением к этой, судя по всему, богине, раз та могла уберечь своих верующих от этого ужаса. Последнее проклятие - усталость. Непонятно, почему оно было так названо. Описание гласило, что со временем проклятый при дыхании начинал испытывать боль. Сначала боль была слабой и появлялась после каждого, например, сотого вдоха, потом боль усиливалась, а периодичность учащалась. И так до тех пор, пока бедняга не умрет. Жуть.

Интересно, что прочитав все заметки, Хайнерни не нашла ни строчки о том, как же эти проклятия снимаются. Видимо их создатель не интересовался такими мелочами. Далее шло подробное описание того, что же требуется для создания проклятий. Проведя короткую ревизию имеющихся ингредиентов и сравнив со списками необходимого, Хайнерни смогла установить, какие проклятия создал дед, перед гибелью. Костяной зуд, костяное проклятие и пожар души. Пожар души был подчеркнут Ольгоном, как Великое проклятие. Это значило, что оно изменяло ауру человека, лишая его надежды на избавление. Хайнерни призадумалась.

- Получается, что даже после смерти, бедняга не сможет обрести покой? Хм, или, проклятие все же не настолько "великое"? Но дед его использовал, когда пошел во дворец. Наверняка, пожар предназначался Келеано.

Хайнерни только сейчас поняла, насколько сильно дед ненавидел Келеано, раз решился проклясть его таким ужасным способом. Он потерял дочь. Девушке стало невыносимо стыдно, что она никогда не замечала, как страдает единственный родной человек в мире. Она всегда была сосредоточена на своих проблемах, на своих чувствах, а о нем никогда не думала. На глаза навернулись слезы.

- Прости меня, дед. - Прошептали губы. - Я отомщу за всех нас.

- Эви. - Девушка смахнула непрошенные слезы и посмотрела на расслабленно лежавшего на топчане и задумчиво глядевшего в потолок телохранителя. - Нам надо узнать, какие проклятия дедушка успел наложить перед смертью. И на кого. Может быть, мы вообще тут зря теряем деньги, нервы и время.

Эверстен оторвался от своих мыслей и взглянул на ученицу.

- Опиши признаки. - Попросил он.

Хайнерни кратко описала все три проклятия.

- Я попробую выяснить, кому они достались.

Телохранитель встал и, накинув теплый плащ, покинул чердак. Девушка осталась одна. Она посмотрела на стопку листков, половина которой уже была прочитана. Она понимала, что за оружие лежит сейчас перед ней, и ей было страшно. Очень страшно. Даже темная энергия Врат была не такой ужасной, как эти десять проклятий. Творения Темного источника убивали мгновенно, а здесь, мучения, ужасные мучения можно было растянуть на десятки лет. Все проклятия действовали одинаково. Чем меньше сил потратишь на его создание, тем дольше оно будет сжигать жертву. Соответственно, чем больше, тем быстрее. Оружие слабых заклинателей, чья аура не могла вместить много энергии. Настоящий ужас, неумолимый, как течение времени, от которого не существует ни защиты, ни избавления. Несмотря на это, Хайнерни прекрасно понимала, что эти листки, именно то, что нужно. Она хорошо помнила, как уходила ее мать, оборвав от страданий по отцу Нить души. Она, наконец, поняла, что испытывал ее дед. И сколько ее планов разрушил Айлорэ. Другой участи Хайнерни Ангам не желала - они это заслужили. Никакой жалости джелийка не испытывала, когда представляла, как Айлорэ мучается от солнечного света, или как Илиас Леорро морщится от боли при каждом вздохе. Как сходит с ума Келеано, слыша голоса в голове, или терзаемый пожаром души. Простое убийство - будет настоящим подарком, за все, что они сделали. Хайнерни оторвалась от мстительных мыслей и вернулась к чтению.

Суть проклятий была такой же, как у благословений. Ингредиенты разрушались, порождая особый оттенок энергии, который впитывал малефик, а потом направлял ее на необходимую цель. Правда, получать оттенок можно было, только используя Боль. Читая следующие строки, девушка всерьез задумалась о том, чтобы отказаться от этого занятия.

Листки описывали ужасный ритуал, позволяющий получить не просто энергию смерти, а энергию Боли. Ольгон тар-Деада, при творении благословений, разрушал выложенную из ингредиентов композицию при помощи энергии жизни, которую приходилось собирать по капле в течение долгого времени. Хайнерни придется брать энергию в другом месте. Источником энергии ей будут служить живые существа, замученные особым способом специальным ритуальным ножом. В записях приводился последовательный порядок действий при умерщвлении разных живых существ. Читать эти строки девушка не смогла. Она отбросила проклятые записи и постаралась унять бешено бьющееся сердце. Воображение рисовало страшные картины. На лбу выступила испарина.

- Я не смогу. - Прошептала Хайнерни, глядя на россыпь листков. - Это невозможно!

- У тебя нет выбора. - Ответил ей внутренний голос. Анги слишком сильны.

Благословения творились путем первичного получения необходимого оттенка энергии, а затем сырой энергии жизни придавался полученный окрас. Поэтому не было необходимости постоянно проводить ритуал получения, достаточно было одного, двух раз, чтобы запомнить оттенок. Проклятия творились точно так же. Вот только силу придется брать всегда одним и тем же способом - мучая животных или разумных. Темный источник был близок по своей сути к источнику Боли, но, тем не менее, неуловимо отличался. В записях это было сказано точно. Простого убийства недостаточно, чтобы проклятие работало как нужно. Энергия, наполняющая проклятие, должна быть пропитана страданиями и муками. Хайнерни понимала это. Она сидела, закрыв лицо рукам и тяжело дышала. Такого она не ожидала. Девушка слышала про источники Боли, вот только они были под строжайшим запретом и карались прогулкой во Врата. Поэтому малефики почти не встречались среди джелийцев. А если и были, то за ними тщательно следила Древесная обитель, и творить свои зверства позволяла, только на поставляемых ею материалах. Из-за этого все малефики были либо вне закона, либо на службе у этого же закона. Хайнерни готова была отказаться от мести, ей хотелось просто покинуть Эллин и попробовать спрятаться где-нибудь на Нейтральных землях. Но, увы, это была лишь отсрочка. Келеано рано или поздно доберется до нее. Спокойной жизни не будет, пока живы Анги. А значит, придется пойти на жестокое убийство, чтобы обеспечить себе право на жизнь. Хайнерни уверенным жестом пододвинула к себе записи и стала искать, от чего зависит количество энергии Боли. В наследстве деда этой информации она не нашла, поэтому пришлось обратиться к другим книгам, вывезенным из поместья.

До вечера пришлось просидеть, роясь в толстых томах. Необходимые сведения обнаружились в заметках Ольгона по благословениями, к которым Хайнерни обратилась, отчаявшись найти что-либо полезное в книгах. Эверстен до сих пор не вернулся, и девушка начала волноваться. Сейчас, когда ситуация обострилась до активных действий, любая мелочь могла сорвать все задумки. Стараясь отвлечься от неприятных мыслей, Хайнерни вернулась к вопросу о количестве энергии. Ольгон не писал об источнике Боли страницы, как это было с Темным источником, а ограничился одной фразой "чем дольше умирает жертва, тем больше сил можно с нее получить". Джелийка задумчиво побарабанила пальцами по подбородку.

- Если, к примеру, замучить одного ксета, то всю оставшуюся жизнь можно забыть об убийствах? Пользоваться энергией хоть до скончания времен? Но тут сказано о времени, а не о массе. Если несколько дней, например, мучить собаку? Силы будет столько же или больше? Ничего не понятно! И вообще, должно быть какое-то ограничение. Не может все быть так просто!

Ограничение было всегда. Хайнерни это точно знала. А пока, вернувшийся Эверстен отвлек ее от раздумий.

- Личный секретарь Келеано слег с неизвестной болезнью. - Заявил он, едва снял плащ.

- Жаль. - Поморщилась Хайнерни.

Телохранитель сразу же заметил произошедшие с ученицей изменения. Если до этого момента взгляд ее был растерян и напуган, то теперь она смотрела глазами джелийца, принявшего твердое решение. Это сразу напомнило Эверстену о том, что перед ним не сопливая девчонка, а молодая женщина, способная к самостоятельным действиям.

- Он нас совсем не интересует. - Закончила джелийка.

- Ты разобралась с заметками? - Поинтересовался Эверстен.

- Почти.

- И как?

Хайнерни задумалась на несколько мгновений, а потом деловито ответила:

- У нас будут трудности. - Видя заинтересованный взгляд собеседника, она продолжила. - Слышал что-нибудь про источник Боли?

Эверстен кивнул.

- Чтобы проклятия работали. - Хайнерни слегка понизила голос. Кто его знает, может, Улдарик страдает излишним любопытством и сейчас приник ухом к потолку. Ерунда, конечно, но вполне в духе старого эная. Джелийка начала чувствовать, что ее начинает посещать паранойя. Ненавязчиво так посещать. И волнения за Эверстена - явное тому подтверждение. - Необходимо творить их с помощью энергии этого источника.

- И? В чем трудность? - Удивился Эверстен.

- В том, что придется до смерти замучить кого-то. - Тихо ответила Хайнерни.

- Повторяю вопрос: в чем трудность? - Телохранитель недоуменно взирал на ученицу.

Джелийка не нашлась, что сказать. Чувствовалось, что Эверстен давно уже отбросил эти глупости и просто делал свою работу. Огрубел душой.

"Трудность?! - Возмущение едва не вырвалось из девушки. - Действительно, трудностей нет. Не считать же трудностью того, что я никогда в жизни не убивала никого больше мухи? Тот бедный грах не в счет! Или, что я так и не научилась видеть потоки энергии! А без этого все записи - не ценнее обычного рецепта алхимика!"

- Э-э-э... где будем мучить? - После непродолжительной паузы, спросила Хайнерни.

- Нужно укромное место?

- Думаю, да. Я боюсь, что нашу деятельность могут почувствовать другие заклинатели.

- Найдем, Хай, это все трудности? - Поинтересовался Эверстен.

- Да он издевается!

- Мне нужна информация по источникам Боли. - Виновато развела она руками. - Дедушка мне этого не преподавал. Лучше как следует подготовиться, все-таки заниматься мы будем незаконными делами.

- Келеано не упустит возможности отправить нас во Врата, если узнает об этом. - Усмехнулся Эверстен.

- Келеано скоро будет не до нас. Ему и его сынку-подонку. - Зло бросила Хайнерни.

- Чтобы это точно произошло, закрывай свои книги и собирайся на тренировку.

- Но я еще не закончила, тут еще десяток листов.

- Завтра доделаешь. - Отрезал Эверстен. - С этим языком, ты совсем забыла, как передвигаться по городу и проникать в дома.

Хайнерни тяжело вздохнула. Когда телохранитель начинал говорить таким тоном, становилось ясно, что его не переубедить. Выходить на улицу ночью было лень. Здесь на чердаке тепло и уютно, робко горит огонек масляной лампы, а теплый плед создает слабую тень романтики. Почти незаметную тень. На улице же, холодный ветер вперемежку с запахами нечистот и прочей грязи.

- Собирайся. Я пока скажу Улдарику, чтобы завтра сходил на рынок и купил нам еды. - Эверстен подхватил плащ и спустился на первый этаж.

13 ноября 521 г. от В.И.

Две черные тени бесшумно скользили по пустынным улицам. Холодный дождь в очередной раз намочил мостовые, а утоптанные дорожки между домами превратил в грязную кашу. Вот уже третий день облака грозились Нейтральным землям первым снегом, но пока шли лишь дожди. Такая погода как нельзя лучше устраивала Эверстена. Он вел свою ученицу в укрытие, где они смогут провести ритуал. Телохранитель предполагал, что для наследия Ольгона потребуется нечто подобное, поэтому заранее присмотрел заброшенный дом на окраине энайского квартала. Хайнерни держалась позади него в пяти шагах, в точности копируя движения наставника. За прошедшее время, для нее это стало чем-то настолько естественным, что она могла так передвигаться, раздумывая о посторонних вещах. Копье в руке совершенно перестало мешаться во время ходьбы. Черный чехол скрывал лезвие, не давая тому бросать отблески от редких горящих фонарей. Короткая перебежка до ниши, где мгновением раньше был Эверстен, замереть, проследить, как он скрывается в переулке. Беглый осмотр стены, есть небольшая выщерблина на углу, она поможет незаметно разглядеть улицу только в одном направлении, но и это уже хорошо. Взгляд влево, вправо, и стремительный рывок в спасительную, укромную темноту переулка. Эверстен смотрит на ученицу и двигается дальше. Он не забывает поглядывать и наверх, помня, что не один любит передвигаться крышами.

Этот район был застроен очень плотно. Расстояние между домами совсем маленькое, едва хватит, чтобы пройти человеку. Дворы были и вовсе незаметны. Чуть больше места было только возле общих колодцев, но они были освещены, поэтому джелийцы избегали там проходить. Дома в большинстве были построены из дерева, но кое-где встречались и каменные. Было видно, что энаи старательно пытаются строить так же, как и бывшие хозяева этих мест таольцы, но у них пока получается довольно плохо. Старый дом был построен в том же неуклюжем стиле. Хайнерни назвала бы его особняком из-за внушительных размеров. Он выделялся среди остальных убогих построек, как конь среди овец. Старый и больной конь среди хромых и уродливых овец. Света вокруг почти не было. Окна были плотно закрыты ставнями. Идеальное место, для проведения черного ритуала. Единственная деталь заставила Хайнерни слегка занервничать - короткий громолов. Похоже, здесь поселился и живет кто-то из молодых шаманов. Очень плохо. Конечно, энай не сможет почувствовать энергию Боли, но все же, может существенно осложнить жизнь.

- Дом обитаем? - Тихо спросила Хайнерни, всем своим видом выражая недовольство.

- Да. - Кивнул Эверстен. - А что ты хотела? Это Эллин! Тут нет заброшенных домов в принципе!

Они расположились в тени стоящего рядом ветхого строения и сквозь дырявый деревянный забор наблюдали за заброшенным садом и окнами.

- Что с хозяевами?

- Здесь живет молодой шаман. Он подался в наемники, вернется нескоро. - Ответил телохранитель, оглядываясь по сторонам.

- А другие хозяева? - Хайнерни знала, что с жильем в Нейтральных землях всегда большие проблемы, так что сильно сомневалась, что энай не пустил никого на постой, пока сам в отъезде.

- Я что Древесная обитель все про всех знать? - Возмутился Эверстен. - Дом пустует уже две недели.

- Когда хозяин вернется? - Нахмурилась джелийка.

- Не раньше начала зимы. Идем, покажу тебе дом изнутри. - Телохранитель неслышно проскользнул между двух досок забора и скрылся в темноте заброшенного сада.

Хайнерни буркнула что-то нелицеприятное и поспешила следом. Темень внутри была кромешная, но даже это не помешало девушке установить, что все покрыто внушительным слоем пыли. Она взвилась в воздух, когда джелийцы проникли в дом через окно.

- Я абсолютно ничего не вижу! - Прошипела Хайнерни, замерев возле окна и боясь сделать шаг вперед, чтобы не нарваться на какую-нибудь вазу.

- Сейчас. - Прошептал стоящий рядом Эверстен и достал из потайного кармана небольшой пузырек со светящейся жидкостью.

Слабый свет позволил разглядеть небогатое убранство комнаты, которой оказалась спальня. Кровать, тумба, на ней светильник, старый шкаф. Рядом с окном, у которого стояли джелийцы, притаился небольшой горшок с засохшим цветком. Видимо хозяин периодически ставил его на подоконник, чтобы растение могло видеть солнце. Наступи на такой подарок ночной гость, и шуму не избежать. Хайнерни недовольно покосилась на Эверстена, подозревая, что он знал о горшке, но не посчитал нужным сообщить. Из вредности, наверное. Телохранитель повел ученицу через комнату, по узкому коридору, заставленному пустующими шкафами, на кухню. Он присел возле печи и потянул за невидимую для Хайнерни ручку.

- Подвал. - Коротко прокомментировал Эверстен, поднимая люк.

- Лестница есть? - Спросила ученица.

Ее одолевали не безосновательные сомнения в том, что этим хранилищем для продуктов пользовались хоть раз за последнюю сотню лет.

- Тебе давно пора перестать беспокоиться о таких мелочах. - Заметил Эверстен, начиная спускаться.

Хайнерни ничего не сказала. Да, он учил ее передвигаться по городу по крышам, используя порой самые неожиданные предметы в качестве лестниц, но это ведь не значит, что теперь все лестницы надо избегать. Подвал оказался большим. Внутри пахло сыростью, запустением и чем-то гниющим. Благодаря свету пузырька, в кромешной темноте можно было разглядеть хоть что-то. Чтобы осветить все пространство понадобился бы полноценный масляный фонарь. Дальний конец подвала тонул во мраке. Вдоль стен были сделаны длинные полки, для хранения продуктов. Посредине стоял большой разделочный стол с многочисленными зарубками. В углу обнаружился стеллаж для инструментов и посуды.

- Ну как? - Поинтересовался Эверстен.

- Воняет. - Поморщилась джелийка.

Наставник лишь отмахнулся. Хайнерни подошла к столу и провела по поверхности рукой в тонкой кожаной перчатке. Ее передернуло от омерзения, когда она вспомнила, что собиралась здесь делать. А делать, видимо, придется ей. Правда видеть потоки энергии она не умеет так же, как и Эверстен, но не стоит забывать, что это ей нужна месть.

- Какие инструменты нам понадобятся? - Спросил телохранитель, наблюдая, как девушка задумчиво водит рукой по столу.

Хайнерни отогнала очередную волну грусти о том, насколько она несчастна и ответила.

- Только ритуальный нож.

Эверстен нахмурился. Он многое знал о пытках и прекрасно понимал, что одним лишь ритуальным ножом достаточно сложно продемонстрировать жертве все оттенки телесной боли. К тому же в неопытных руках ученицы - это будет и вовсе бесполезный инструмент. Никакой энергии они не получат, лишь зря загубят живое существо.

- Почему только нож? - Спросил Эверстен. - Я могу достать все, что необходимо.

- Я не знаю. - Отстраненно ответила Хайнерни, глядя на стол. Было видно, что она сейчас находится во власти своих мыслей и отвечает лишь краем сознания.

- В записях так сказано. - Продолжила девушка, возвращаясь к действительности. - И в некоторых книгах упоминается.

Эверстен высказал все свои соображения по поводу этого инструмента. Но девушка, казалось, даже его не услышала, снова погрузившись в тяжелые думы. Она уставилась на столешницу, подмечая на ней все новые и новые детали. Засечки, темные пятна, неровности и круги оструганных сучков. Мысли ее крутились вокруг предстоящего мероприятия. Разум отказывался всерьез воспринимать, всё, что она задумала. Всё казалось нереальным, словно страшный сон, который можно стряхнуть усилием воли. И этот запах, и этот могильный холод подвала, и эту месть. Кажется, вот сейчас она повелит себе проснуться и проснется. Исчезнет эта бесконечная ночь, исчезнет тоска по маме, отцу и деду, исчезнет жуткий стол и появится привычный и такой родной потолок комнаты в особняке тар-Деада. В комнату заглянет служанка и скажет, что госпожа Эрин велит просыпаться, ведь завтрак уже готов и второй раз его разогревать никто не будет. А следом за ней явится отец и со счастливой улыбкой на лице взлохматит волосы Хайнерни. В глазах непроизвольно появились слезы, размывая счастливую картинку и возвращая к действительности. Исчезли беззаботность утра, исчезла улыбка отца, исчезло все. Явились жуткая перспектива пыток и пугающая неизвестность будущего.

- Я не смогу. - Хайнерни шмыгнула носом и быстро вытерла выступившие слезы. Что о ней подумает наставник! Все время ревет!

- Я помогу. - Эверстен взял ее за руку и заставил посмотреть на себя. В его глазах плескались решимость и сила. Девушке на миг показалось, что на нее взглянула сталь. И лишь где-то в глубине глаз на мгновение мелькнуло сострадание.

- Спасибо. - Прошептала Хайнерни. - Наверное, мне надо напиться.

Она слабо улыбнулась своей неудачной шутке.

- Хорошая идея. - В ответ улыбнулся телохранитель. - Тебе необходимо немного расслабиться.

Два следующих дня Хайнерни ни разу не взглянула на записи деда. Сразу после возвращения домой, Эверстен принес ей крепкого вина, которое он пил еще в бытность простым разведчиком. Оно сильно давало в голову и быстро побеждало сознание. Наилучшее средство, чтобы заглушить боль от утраты боевого товарища. Молодую девушку вино срубило после десятого глотка. Проспала она весь следующий день и проснулась только на второй далеко за полдень - сказалась постоянная усталость и напряжение. Девушка костерила себя последними словами за эту опрометчивую идею напиться. Голова раскалывала, в глазах двоилось, мысли путались, а настроение стало только хуже. Зато предстоящие события действительно отошли на второй план. На передний вышли дела насущные - приведение себя в порядок. Вернувшийся из очередного похода по делам Эверстен стал объектом праведного гнева ученицы. Она проклинала его и его пойло, требовала немедленно привести ее в порядок. Телохранитель пообещал все исправить и спустился на кухню приготовить, как он выразился, "противоядие".

Когда буря в голове улеглась, укрощенная бесстрастным Эверстеном, Хайнерни взяла любимую книжку и начала перечитывать ее. Она читала ее уже трижды, но каждый раз с удовольствием начинала сначала, стремясь заново пережить все те эмоции, которые сопровождают чтение хорошей книги. Эверстен не мешал. Он твердо решил помочь ученице справиться с предстоящими испытаниями. Молодость Эверстена тар-Ханва тогда еще носившего прозвище Мелкий жук, прошла насыщенно. Множество походов и рейдов в составе разведывательных отрядов помогли обзавестись не только нужными знакомыми и боевыми навыками незаметных и эффективных убийств, но и полезными знаниями. Зачастую, приходилось выбивать информацию из пленников в полевых условиях, не имея под рукой опытного палача. Энаи, как наиболее постоянные противники, всегда были крепким орешком, когда дело касалось сокрытия информации. Обычные пытки не приносили результатов. Пленник благополучно умирал, и разведке приходилось идти за следующим, рискуя жизнями. Поэтому разведчики должны были знать не только технику бесшумной ходьбы, но и методы выбивания полезных сведений. Кому-то из отряда на время приходилось становиться палачом и пытать жертву, пока та не начнет говорить. Для утонченной натуры джелийцев, пусть и бойцов разведывательных отрядов, это было настолько неприятное занятие, что некоторые в ходе таких допросов обрывали Нить Души. Оборвавший Нить джелиец в тылу врага - как куча навоза на белых ступенях дворца. Безучастный ко всему и всем, он подставлял под удар весь отряд, ведь больше не мог двигаться бесшумно, вовремя замечать опасность, прятаться. Такой боец становился обузой, которую нелегко было бросить. Тогда командование решило не терять бойцов по глупости и дало задание алхимикам разработать зелье, позволяющее погрузить джелийца в транс, что позволило бы ему бесстрастно и хладнокровно добыть сведения у врага, без опасности для своей Нити. Зелье под названием Каменное сердце было получено, но бешеная популярность его среди джелийской аристократии, быстро увеличило его стоимость в десятки раз. Каждый дом хотел иметь такой напиток, что делал бы даже из женщины жестокого палача. Алхимиков, создавший сей чудесный продукт, по-тихому устранила Древесная обитель. Не зачем полагаться на джелийскую честность, когда речь идет о таких деньгах.

Эверстен шел к старому другу и бывшему командиру Маглату, чтобы узнать, где можно достать флакончик Каменного сердца. До джелийского района шел, скрываясь от посторонних глаз. Благо холодный дождь загнал большинство энаев в дома. Не зачем было подчиненным Илиаса и Лориана видеть его здесь. Они и так, наверное, едва не свихнулись, отчаявшись найти Хайнерни. В родные кварталы удалось проникнуть незаметно. Дальше можно было идти не скрываясь. Пусть наблюдатели Древесной обители видят его здесь. Одиночки напасть побоятся, а отряд так быстро не сумеет среагировать. К Маглату пришлось пробираться переулками. Свернув на один из них, Эверстен резко кинулся вперед, добежал до угла дома и затаился. Теперь осталось объяснить одному наблюдателю, следившему за ним вот уже два квартала, что тот выбрал неправильную дорогу в жизни, и можно продолжать путь. Человек в сером промокшем плаще появился следом спустя десяток ударов сердца. Было видно, что оставшийся до переулка путь ему пришлось пробежать, чтобы не упустить свою цель. Проход между домами был непрямым. Он сворачивал множество раз, от него ответвлялись другие, такие же кривые дорожки, ведущие к дверям домов, и образующие целую сеть узких ходов в этом районе. Преследователь кинулся следом, боясь потерять цель в этом городском лабиринте. Пробежав всего три десятка шагов, он упал захлебываясь кровью на грязную землю. Эверстен спокойно вышел из-за угла, быстрым отточенным до уровня рефлексов движением добил преследователя изогнутым клинком, и поспешил дальше.

Потянув за неприметный рычаг, он принялся ждать, пока Маглат соизволит явиться к гостю. За своего бывшего командира он не переживал. Об этом ходе знали только члены его отряда. Со стороны переулка, казалось, что это забор одного из нескольких таких же домов, и никто не мог знать, что дверь - это начало узкого коридора, ведущего прямо в лавку Маглата. Этим ходом пользовались только в особых случаях, но в последнее время Эверстен бывал здесь довольно часто. Хайнерни он приводил в гости к бывшему командиру другим путем, не таким секретным, как этот.

Калитка неслышно отворилась, и Эверстен увидел смотрящего на него хозяина, сжимавшего в руках заряженный арбалет.

- Ты чего? - Удивился телохранитель Хайнерни. На всякий случай он тут же замер, понимая, что уйти с линии выстрела точно не успеет.

Маглат опустил арбалет и облегченно выдохнул.

- Заходи быстрее, Жук. - Он поторопил гостя движением руки и развернулся в сторону дома.

- Что-то случилось? - Догнал Эверстен командира. Голос его звучал ровно, будто это не он только что был на волосок от смерти.

- Нет, но тучи сгущаются. - Поморщился Маглат. - Древесная обитель здорово вас ищет. Наведывались даже ко мне, выспрашивали, не знаю ли я, как твой бывший командир, где ты можешь скрываться. Тебе чего снова понадобилось-то?

- Чего это они так активно занялись нашими поисками? - Удивился Эверстен, проигнорировав вопрос. Он догадывался, почему тайная служба усилила нажим.

Ответ Маглата оправдал его ожидания.

- Тало Элгорон, личный секретарь Анга, слег. Помнишь еще?

- Ну.

- Сегодня выяснилось, что и Илиас Леорро почувствовал себя нехорошо.

- Откуда сведения? - Тут же спросил Эверстен.

- Да есть у меня парочка ушей во дворце. - Усмехнулся Маглат.

- Это точно?

- Обижаешь. - Нахмурился бывший командир разведчиков.

- Есть что-то конкретное? Описание его заболевания.

- Чего нет, того нет. - Развел руками Маглат, отворяя дверь во двор кузницы. Пришли.

Двор как всегда был завален различным хламом. Вот только оружия теперь здесь не было, все спрятано внутри от дождей.

- А Келеано?

- Про него пока тишина. Что нужно-то? - Спросил хозяин, не спеша заходить в лавку.

Размышляя о том, чем же им с Хайнерни грозит неизвестная болезнь Илиаса Леорро, Эверстен немного промедлил, прежде чем ответить.

- Каменное сердце.

Кустистые брови Маглата удивленно взлетели.

- Неспроста вас ищут-то? - Бывший командир заинтересованно прищурился.

Эверстен посмотрел на него, как это было раньше, когда он в чем-то провинился - честными и невинными глазами. Это сказало Маглату больше, чем любые слова.

Он покачал головой и внезапно воскликнул:

- Эх! Завидую я тебе, Жук. Будь я моложе на десяток лет, непременно влез бы в это дело. Бросить вызов самим дровосекам! Достойное дело перед прогулкой в Вечный лес.

"Или на Ни'тээм" - Подумал Эверстен, а вслух с усмешкой сказал:

- Ты уже больше тридцати лет, как отошел от дел. Лавку открыл, жиром заплыл.

- Разведчиков бывших не бывает! - Горячо возразил Маглат.

- Поэтому ты мне и помогаешь. Так что с Сердцем?

- Дам я тебе флакушку, дам, Жучара. Может, хоть расскажешь, что задумал?

Эверстен виновато развел руками.

- Извини, командир, не мои тайны.

- Ладно, не оправдывайся. Сам все понимаю. - Строго сказал Маглат. - Жди тут. Нечего тебе в лавке светиться. Парни мои, конечно, ничего никому не скажут, но и дровосеки не дураки.

Когда небольшой флакон с Каменным сердцем был у Эверстена в кармане, он попросил:

- Постарайся узнать, что с Леорро. Это очень важно.

Маглат снова прищурился, и Эверстен решил немного отплатить ему за столь дорогое зелье.

- Надо знать, сбрасывать его со счетов или нет.

Бывший разведчик залился каркающим смехом.

- Сказать все, и не сказать ничего. - Отсмеявшись, пригрозил он пальцем Эверстену. Но через мгновение, перед телохранителем Хайнерни стоял вновь собранный и готовый к бою командир отряда.

- Леорро нельзя сбрасывать со счетов. - Строго сказал Маглат. - Я бы сделал это только когда увидел его в могиле, да и то, для верности, сначала ткнул бы в сердце копьем. Не попадайся, Жук.

- Я буду осторожен. - Серьезно кивнул Эверстен.

- И девчонку свою береги.

 

Глава 8.

9 ноября 521 года от Великого Изгнания.

Фасган. Таола. Крепость Каньон. Восточная цитадель.

Осень, наконец, вспомнила о своих обязанностях и начала свое неумолимое движение по Фасгану. Желтели листья в лесах, улетали птицы, ночи становились все холоднее и холоднее. В воздухе все чаще чувствовался приход скорой зимы. По сравнению с бывшей родиной, новый дом таольцев радовал мягким климатом. Зимы были короткими и относительно теплыми, лето продолжительным и жарким. Крестьяне успевали снимать по три урожая.

С утра зарядил ливень. Стоявший у парапета Моснит наблюдал, как образуется небольшая лужа на полу балкона.

- Как здесь зимовать? - Недоумевал он. - Среди голых-то камней.

- Спросим Улга и как-нибудь перезимуем. - Пожал плечами Артелион. Он смотрел, как дождь смывает оставшиеся с последней атаки пятна крови с камней Каньона. Немногочисленные оборванцы появились здесь вчера ночью. Их с легкостью перебили, даже без привлечения рефов. До тысячной отметки никто не добрался. В нескольких местах на первых ярусах завязался ближний бой, но он прошел без потерь со стороны защитников. Артелиону не хотелось думать о том, что здесь делать зимой. Мерзнуть, что же еще? Он думал над изменениями, произошедшими в нем. Вчера, когда толпу оборванцев перебили без участия его балкона, он испытал сильное разочарование. Ему очень хотелось убить хотя бы одного подранка. После отбоя, Артелион проанализировал свое поведение и пришел к неутешительным выводам.

- Сумасшествие на лицо. Надо с этим заканчивать. А ведь прошел всего месяц.

Юноша с удивлением понял, что с нетерпением ждет следующей волны, чтобы облегчить тяжесть давящей на совесть вины.

- Сатеника, Сатеника, что же со мной происходит?

Исступленная ненависть накрывала его с головой, во время очередной атаки. Словно пелена, она затмевала разум, не мешая, в прочем, соображать.

- Может, хоть соревнование какое-нибудь проведем для ребят? - Поинтересовался Моснит.

- Ты сержант, ты и придумывай. - Буркнул Артелион. - Я все равно участвовать не буду.

Предлагаю найти кости или карты. Иначе я умру от скуки.

- Наведайся к прачкам?

- Нет.

Моснит закатил глаза.

- Вот поэтому ты такой хмурый, Тэл. Без женщин жить нельзя. Особенно зимой и осенью. - Он хохотнул. - Хотя весной и летом тоже не стоит.

- Глубина твоих мыслей меня поражает. - Саркастично ответил Артелион. - Но я пока проигнорирую твой дружеский совет.

- Ты многое теряешь. Ильда, сведет тебя с ума с первого взгляда.

Артелион нахмурился, вспоминая, кто такая Ильда.

- Это та, у которой сиськи до пола? - Спросил он.

- Пошел ты! - Возмутился Моснит. - Как я раньше не разглядел в тебе зануду? Ты ничего не понимаешь в женской красоте, дружище. Ни. Че. Го. Я умываю руки и расседлываю лошадь.

- Отлично. - Усмехнулся Артелион. - Давно пора. Поверь, я прекрасно понимаю о чем ты говоришь, но моя Сатеника...

- Сатеника-Сатеника. - Перебил Моснит. - Да-да-да. Слышали сто раз. Все, Аксея решила покарать тебя за бесконечное занудство.

Он кивнул в сторону Врат.

- Тревога!

- Тревога!

- Проклятье! Лучше бы соревнование провели. - Поморщился Артелион.

- Вот и проведем. Состязание по стрельбе.

Повсюду раздавались крики. Стражи на соседних балконах засуетились, две крепости оживали на глазах. Моснит оглянулся, чтобы посмотреть, чем заняты его бойцы.

- Тревога! - Артелион крикнул вглубь отсека, повернув голову.

Они с Моснитом неторопливо накинули тулупы и застегнули стальные пластины.

- Быстрее, быстрее! - Подгонял подчиненных сержант. - Что ты возишься, Юклас? Халтор, помоги ему!

Раздался привычный, нарастающий гул. Стражи выбегали на балкон, принимались заряжать арбалеты и тревожно всматривались в краснеющий полукруг Врат. Торопливым шагом к парапету подошел Исмар. Бросив короткий взгляд в сторону Портала, он глубоко и разочарованно вздохнул. Дождь он не любил.

- Приготовьтесь. - Бросил лейтенант, воздвигая ледяной щит. Бочка от непогоды была полная. Предприимчивые инженеры уже давно соорудили специальные сливы, чтобы хотя бы во время дождя облегчить работу водоносов.

- Готовься! - Громко повторил Моснит.

- Пятая атака. Проклятый дождь! Мы все вымокнем.

Ливень усилился.

Артелион посмотрел на расположенный справа соседний балкон, где сержант Улг громко инструктировал своих бойцов. До ушей юноши долетали лишь обрывки фраз. Все стражи напряженно вглядывались в краснеющие Врата. Артелион лениво перевел взгляд на них и вздрогнул. Все его апатичное состояние как рукой сняло.

- Нежить. Проклятье!

- Мертвые! Спаси нас Аксея. - Забормотал стоявший рядом с Моснитом Карси.

- Панику отставить! - Предупредительно гаркнул сержант. - Стрелять по суставам, целить в головы, никакой стрельбы навскидку!

Один за другим из Врат выходили зомби. Рефы ближайших балконов не торопились начать массовое истребление нежити, позволяя ей скопиться как можно в большем количестве.

- Может, обойдется? Как в прошлый раз? - Испуганно пробормотал Шеллан.

Зомби почувствовали пролитую вчерашней ночью кровь и засуетились. Теперь они не напоминали толпу дегенератов. Движения их стали быстрыми и опасными. Балкон, где прольется свежая кровь можно будет считать уничтоженным полностью.

- О, Аксея! Как их много!

Уже все пространство перед Вратами на протяжении пятидесяти шагов было заполнено толпой мертвецов. Рефы до сих пор не начинали атаку. Заметив, что Каньон окутала тишина, нарушаемая лишь вечным гулом Портала, Моснит скомандовал:

- Всем тихо. Ждем.

- Пригнитесь. - Внес свою лепту Исмар, подавая остальным пример.

Стражи опустились на корточки. Артелиону выпала честь следить за нежитью. Он осторожно высунул голову и смотрел за передвижением противника поверх парапета.

- Тишина. - Пробормотал Карси.

- Тихо! - Шикнул Моснит.

- У нас проблемы. - Артелион обернулся к Мосниту и Исмару. - Вурдалаки и еще какие-то непонятные существа.

- Тарматские выродки! - Сплюнул кто-то из стражей.

Тем временем возле Врат собралась уже приличная толпа нежити. Среди тупых зомби мелькали вурдалаки, непонимающие, где их еда, обещанная создателем-некромантом и здоровенные, поднятые из мертвых ксеты. Они имели несколько непривычный вид. У каждого были пришиты дополнительные две руки, сжимающие разнообразное оружие, а вокруг тел обмотаны ржавые цепи с приделанным на концах гарпунами. Острия гарпунов были длинной с человеческую ногу и имели на себе множество стальных шипов.

- Никогда не знаешь, кто или что выйдет из Врат. - Очень кстати припомнились слова здоровяка Лело.

С чавкающим звуком, показавшимся в этот момент самым приятным на свете, первый ледяной молот опустился на нежить. Сразу десяток оказался раздавлен в кашу из плоти и костей.

Бум. Бум. Бум. Бум. Друг за другом остальные рефы вступали в игру.

- БЕЙ ГАДОВ! - Раздался мощный крик откуда-то с ближайших к Вратам балконов.

И началось.

Вурдалаки, избежавшие попадания молотов и смерчей, кинулись к балконам, по ним залпами работали арбалетчики. Все зомби пришли в движение, двинулись вперед, так же стремясь добраться до сладкой плоти. Поднятые из мертвых ксеты, взревели и, повинуясь воли нескольких темных джелийцев, появившихся следом из Врат, поспешили выйти на середину Каньона, где арбалетные болты и заклинания рефов были не так опасны. За обезумевшей нежитью выходили и живые. Вот им-то было страшнее всего. У них не было защитных парапетов, чтобы спрятаться от голодных упырей.

- Ими управляют! - В панике заорал Карси.

Хлесткий удар по лицу сбил его с ног, а Моснит встряхнул руку.

- Закрой рот, падаль!

Продвижение нежити по Каньону оказалось молниеносным. Не успели ярусы начальных отметок сделать по два залпа, как пришлось уже балкону Артелиона открывать стрельбу.

- Вурдалаков по суставам! - Орал Моснит, не забывая при этом сам лупить из арбалета.

Зомби столпились под первым ярусом и тянули свои полусгнившие руки в безуспешной попытке достать защитников. Вокруг них клубилось темно-фиолетовое марево силы темного источника. Жуткую картину дополняли серые тучи над головой и непрекращающийся ливень. Вурдалаки из-за своих тупых соратников, не могли пробраться к балконам и теряли свои псевдо жизни один за другим.

Артелион тщательно прицелился в одного из них. Выстрел. Болт с широким наконечником вонзился на мгновение замершему вурдалаку в ногу, ломая кости. Нежить дернулась, слегка отступила на шаг, и нога подломилась.

- О, неужели больно?

Некроманты, прятавшиеся от рефов, взяли под контроль увязших в толпе зомби, вурдалаков.

- Это еще что за сюрпризы?!

Холодок страха пробежался по спине, когда один за другим вурдалаки начали вскарабкиваться на плечи тупых зомби и прямо по их головам приближаться к крепостям.

- БЕЙ!!! - Заорали отовсюду. - По тварям! Не дайте подойти!!!

Тщетно. Сформировать полноценный залп было невозможно, потому что половина стражей в этот момент перезаряжали арбалеты, а одиночные выстрелы не приносили видимого успеха. Только парочка вурдалаков рухнула в толпу зомби с отстреленным конечностями, а остальные с ужасным ревом один за другим запрыгивали на первый ярус.

До ушей Артелиона донеслись звуки жуткой бойни внизу. Люди орали от страха, кто-то сорвался на визг, но он тут же стих. Было слышно, как когти мертвых тварей врезаются в живую плоть людей. Несколько человек вылетели через парапет и рухнули в толпу зомби. Бедняг разорвали на куски в ту же секунду. Бледные стражи второго яруса, продолжали, как заговоренные стрельбу, стараясь не обращать внимания на жуткие вопли снизу. Нелегко сохранить хладнокровие, когда под ногами творится такое. Единственное, чем могли они помочь своим невезучим товарищам, так это отстрелом, вновь и вновь, взбирающихся на головы зомби, вурдалаков.

Колбер ла Рато работал на пределе своих возможностей. Настоящий дождь из ледяных игл засыпал многочисленных врагов. Вот очередной вурдалак несется по головам зомби. Реф перевел напряженный взгляд туда.

- Тук-тук, тук-тук. - Ударило сердце, и вурдалак упал в толпу мертвецов с отстреленными заклинанием ногами.

Из-за дождя было плохо видно, что творится уже в тридцати шагах перед собой.

Водоносы сбивались с ног, вновь и вновь наполняя бочку водой. На лбу Колбера вздулась жилка от напряжения. Тысячи игл срывались с его рук, убивая живых, обездвиживая вурдалаков, пронзая бесчувственных зомби. Многие иглы улетали просто в пелену дождя, чтобы там найти свои цели.

На некоторое время Артелион забыл о странных ксетах и некромантах. Он продолжал методично отстреливать, конечности изо всех сил моля Аксею, чтобы никто из вурдалаков не запрыгнул наверх.

- Ложись! - Крик Моснита, перекрыл вопли нижнего яруса.

На мгновение он оторвался от прицеливания и увидел, как к балкону летит гарпун на цепи.

- Что за...

Через миг все стало понятно. Острый наконечник гарпуна, брошенного с ужасной силой, играючи пробил доспех одного новобранца насквозь. Удар сердца. Новобранец недоуменно смотрит на украшение в своей груди, цепь натягивается и бедняга вылетает с балкона, ломая кости о парапет.

- Чтоб вы все сдохли. - Потрясенно прошептал Моснит.

Ксетов было много. Они выстроились в шеренгу напротив балконов и один за другим кидали гарпуны в обе стороны. Прилетающие в них снаряды баллист и стрелометов не могли мгновенно повлиять на ситуацию - мертвых очень трудно убить повторно. Две конечности ксетов кидали гарпуны, а две другие, расположенные чуть ниже, подбирали со дна Каньона булыжники и швырялись в защитников.

- Убивать некромантов! Убейте колдунов! - На все лады орали сержанты.

Все понимали, что этот ужас прекратится, только когда твари потеряют жесткий контроль. Тогда они бросятся на тех многочисленных живых джелийцев и энаев, уцелевших в бушующем хаосе смерти.

Рефы четвертого яруса скрипели зубами, но не могли превратить ксетов в лепешку молотами - слишком далеко те стояли. Рефы третьего яруса не переставая творили ледяные копья, иглы и стрелы пытаясь найти за пеленой дождя некромантов. Они швыряли заклинания наугад, ничего не видя из-за дождя.

Камни сыпались на балкон Артелиона один за другим. Уже четверо не успели увернуться и лежали мертвыми с разбитыми головами. На первом ярусе уже все стихло. Криков больше не было, но бой продолжался. Как и всегда, в живых остался один лишь анреф, продолжающий без устали уничтожать прибывающих на веселье вурдалаков. С соседнего балкона метко брошенный гарпун выдернул сразу двоих стражей. Их деревянный парапет опасно накренился, когда два тела врезались в него.

- Не переживет конструкция атаки.

- Сержант! - Крикнул Исмар, когда очередной гарпун выдернул с балкона Шеллана. - Проклятье! - Выругался он, провожая полет подчиненного глазами. - Руби павшим головы, иначе их могут поднять!

- Что?! ЧТО?!!

Артелион не думал, что что-то еще сегодня его сможет удивить. Видя, как сминаются шлемы на головах его товарищей от попадания камней, видя, как рвется толстая сталь, раздираемая гарпунами и, слыша вопли стражей нижних балконов, он думал, что если выживет в сегодняшней бойне, то никакие ужасы ему уже не страшны.

Моснит пару мгновений недоуменно хлопал глазами, а потом повернулся к другу. Артелион встретил его растерянный взгляд и, скрипнув зубами, успокаивающе кивнул. Пусть парень командует. В себе Артелион был уверен, он точно знал, что справится с совестью и ночными кошмарами. Хоть и не сразу.

- Проклятье! Во что я ввязываюсь?!

Непослушным руками, Артелион снял с петли на поясе трофейный топор и присел перед Анком. Юноша пощупал пульс на шее у сослуживца, но жизнь уже давно ушла из молодого светловолосого парня.

- Прости меня.

Сдерживая слезы, Артелион с силой опустил топор на беззащитную шею. Несмотря на отрешенность и царящую внутри пустоту, он понимал, что отрубить голову нужно с первого удара.

- Чтоб ребятам не было больно.

- Нет, я дурак, им уже все равно.

Артелион просто боялся, что не сможет ударить второй раз. Четыре удара, четыре обезглавленных тела, остались лежать у юноши за спиной, когда он вернулся к парапету. Сегодня не было санитарных команд, сегодня все, кто мог держать оружие, вели бой. Дождь усилился. Теперь он шел сплошной стеной, и видимость резко снизилась. Но это не помешало увидеть, как в деревянный парапет соседнего балкона вонзился гарпун. Острие пробило дерево насквозь, плотно застряв в нем. Резкий рывок. Балкон и деревянный настил угрожающе накренились, заскрипели на все лады.

- УБРАТЬ! - В панике орал реф.

- УБРАТЬ! - Вторил ему сержант Улг.

Еще рывок. Стражи, в тщетной попытке вцепившиеся в гарпун, кинулись вглубь отсека, спасаясь с опасно заскрипевшего балкона. Похоже, некромант, обратил внимание, что одна его боевая единица имеет затруднения. Тут же в парапет вонзились еще три гарпуна, и он с веселым треском рухнул вниз, прямо в толпу зомби. Едва это произошло, как в отсек полетело множество камней. Артелион видел, как один за другим стражи, в одно мгновение оставшиеся без защиты, гибнут под обстрелом. Летящие быстрее стрел камни, со звоном сминали даже нагрудные пластины. За пару ударов сердца в несчастных прилетело больше десятка камней.

Чудовищно сильные мертвые ксеты выламывали камни со дна каньона, крошили их руками и потом швыряли полученное крошево в крепости.

- Потушите фонари! - Не своим голосом проорал Артелион. Его внезапно осенило, что и они сейчас, когда им из-за дождя почти не видны ксеты, стали в свете фонарей идеальными мишенями.

Моснит недоуменно посмотрел на него, переживая, что друг повредился рассудком.

- Идиоты!

Артелион сам кинулся к двум горящим фонарям и торопливо выбросил вниз.

- Что ты делаешь? - Крикнул Моснит. - С ума сошел?!

- Мы для них отличные мишени! - Бросил в ответ юноша, припадая спиной к парапету и начиная перезаряжать арбалет. - Погляди на соседей.

Моснит кинул туда быстрый взгляд и все понял сам. Черные силуэты людей в желтом свете фонарей и факелов были прекрасно видны.

Внезапно в спину что-то с силой ударило. Артелион, сидящий на корточках отлетел от каменной защиты. Друзья уставились на парапет. Выкрошившийся от удара камень, падал на пол.

- Ксет не попал. - Нервно хихикнул Моснит и тут же заорал во всю мочь своих легких. -

ТУШИТЕ ФОНАРИ-И-И-И!!!

Его крик, казалось, услышали даже в Западной цитадели. Хоть их и не было видно из-за дождя, но оттуда стали раздаваться ответные крики.

Первый ярус восьмисотой отметки Западной цитадели

- Все назад! - Рявкнул на подчиненных анреф Терум ла Свар. - Выставьте строй и ждите!

Те, оттянувшись вглубь отсека, поспешили выполнили приказ. Спорить и переспрашивать дураков не нашлось.

- Не подходить, пока не прикажу. Держите щиты.

Имеющим своего анрефа, людям было спокойнее. Терум уже располосовал на кусочки пятерых прорвавшихся через обстрел верхних ярусов вурдалаков. Стражи гибли только от случайных камней, прилетавших из центра. Всю грязную работу анреф делал сам. Сейчас к отсеку приближались сразу семь вурдалаков. Намокшие под дождем, с оголившимися в некоторых местах костями и длинными руками с острыми когтями, чудовищно быстрые и нечувствительные к боли, они были страшнее ксетов. Тех хоть можно было свалить метким и сильным ударом.

Терум отошел от края, сложил руки в замок на груди и стал ждать. Двоим из семи отстрелили ноги, но пятеро сумели прорваться. Один за другим они спрыгнули в отсек, заставив людей собрать остатки мужества, чтобы не броситься в рассыпную. На анрефа посыпались чудовищные по силе удары, заставляя того покрываться множеством мелких трещин. Те стремительно затягивались, но всем было понятно, что долго такое избиение продолжаться не может. Как только у анрефа закончится энергия, его порвут в клочья, как обычного человека. А за ним последует весь отсек. Терум ла Свар не собирался дожидаться этого момента. Как только пятый вурдалак спрыгнул на балкон, анреф произнес формулу Ледяного пояса. Целая сотня ледяных лезвий длиной в человеческий рост, вылетевших из Терума на уровне пояса, совершила стремительный, неуловимый для глаза оборот и исчезла. Со стороны показалось, что нежить просто взорвалась. Весь отсек засыпало вонючими ошметками.

Пораженные стражи открыли рты от ужаса и восхищения. Такого они еще не видели. Люди опасливо подошли поближе и попинали тонкую нарезку, оставшуюся от смертоносной нежити.

- Это... это как же... - Ошалело пролепетал сержант.

- Как колбасу. - Покачал головой другой страж.

- Господин анреф-лейтенант, вы не ранены?

- В бой. - Буркнул Терум, отращивая вместо рук два изогнутых ледяных клинка.

Артелион вскочил на ноги с арбалетом наизготовку. Понимая, что ничего не видно в двадцати шагах впереди он приготовился стрелять, просто в толпу зомби не целясь.

- Даже погода за вас, мрази!

Выстрелить он не успел. Из пелены дождя вылетел очередной гарпун. В какое-то мгновение Артелион успел осмыслить ситуацию, но сделать что-нибудь времени не оставалось.

- Мама!

С лязгом острие гарпуна срикошетило от края парапета и изменило траекторию полета. Если бы гарпун летел выше на пару пальцев, то попал бы прямо в грудь юноше. А так в результате рикошета оно ушло сильно вверх, лишь слегка зацепив зазубренным краем шлем. Звонкий металлический удар, каменная крошка в глаза. Артелион отлетел от парапета и рухнул на спину, потеряв сознание. Впрочем, отдохнут ему не дали.

Моснит, кинувшийся к другу, в страхе бегло осмотрел его и привел в чувство.

- Ты как?!

- Где я?! О, Аксея, я что, все еще жив! Моя голова! Моё лицо!

Все лицо юноши были иссечено мелкими кровоточащими ссадинами от осколков.

- Что это было? - В панике спросил он.

- Гарпун поймал! - Истерично усмехнулся Моснит, внимательно разглядывая друга.

- А почему я все еще тут? О, как же голова гудит!

Артелион снял шлем и схватился за голову. Несколько мгновений он пытался унять звон в ушах и боль. Отняв руки от головы, удивился.

- Кровь?

- У меня все на месте? - В страхе спросил он, судорожно ощупывая лицо.

- Да, тебя осколками зацепило. Вставай, ксеты все еще...

Моснит, сидевший спиной к Каньону и только начавший подниматься, рухнул на друга, а в следующее мгновение, его сдернуло невидимой рукой и потащило к парапету. Гарпун на излете ударил его по правому плечу, зацепившись острым боковым шипом за верхний край нагрудника. Ничего не понимающий сержант спиной врезался в каменное ограждение. Кожаные ремешки, удерживающие стальные листы на теле, мгновенно лопнули от нагрузки, броня рухнула под ноги сержанту, а гарпун улетел ни с чем наружу.

Теперь уже Артелион подскочил к другу.

- Живой?

- К-кажется, да. - Неуверенно пробормотал Моснит.

- У тебя плечо в крови. - Обеспокоенно заметил Артелион.

- Я чувствую. Ох, проклятье, как больно! Сильно меня?

- Сиди спокойно! Эй, Карси! Помоги сержанту!

Моснит скосил взгляд на плечо.

- Уф, кажется, просто царапина.

- Будем надеяться.

К друзьям подскочил обеспокоенный Карси фас Зау. Его глаза были полны ужаса от всего происходящего. Наверное, он до сих пор до конца не понимал, что это не сон. По его щеке текла кровь - зацепило мелкими каменным осколками, руки заметно дрожали.

- Я в порядке. - Поморщился Моснит.

- Уложи его на кровать и не давай вставать до конца боя. - Артелион не слушал возражений друга.

Карси помог сержанту подняться, и, придерживая его, заковылял в темноту отсека.

Бой продолжался. Рефы третьего яруса, растратив весь свой запас силы, все-таки сумели уничтожить молотами зомби под балконами. Несколько ксетов так же перестали существовать, нашпигованные ледяными копьями. Дождь за те несколько мгновений, пока друзья отсутствовали, не утих. Весь Каньон сейчас напоминал большую лужу. Небольшие щели, созданные, чтобы отводить воду сейчас частично были забитые трупами и не справлялись с таким количеством воды. Спешащим разделаться с нежитью и их руководством в ближнем бою анрефам, приходилось двигаться по колено в воде. Они поскальзывались, и падали в эту зловонную лужу, спотыкались. Их матово-синие тела, были заляпаны грязью и кровью починенных. На поверхности плавали ноги, руки, тела некоторых зомби, а сама жидкость имела красноватый оттенок. Камни продолжали сыпаться на балконы. Неизвестно, как ксеты умудрялись находить их под водой, но результат был на лицо. Изредка попадались выжившие джелийцы или энаи. Но те быстро гибли от болтов и стрел. Сейчас даже притвориться мертвым было невозможно - все залито водой.

Исмар, исчерпав свой запас силы и оценив обстановку, покинул балкон. Браться за арбалет было выше его достоинства. Моснит отметил, что личный состав занимается не тем, чем надо. Стражи сидели и боялись высунуть голову из-за парапета. Они прижались к спасительному ограждению и вздрагивали каждый раз, когда очередной камень влетал в отсек.

- Чего расселись? - Осведомился он. - Что, лужа крови и тела товарищей вас совсем не смущают? Встать!

Плечо наскоро удалось перебинтовать. Но боль никуда не делась. Придется терпеть до прихода санитаров. Сержант и сам предпочитал передвигаться в полусогнутом состоянии. Ему не хотелось принять на грудь какой-нибудь булыжник.

- Убрать трупы! Карси, мать твою, подъем! - Моснит, видя, что его слова не произвели нужного эффекта на подчиненного подошел к нему и пнул сапогом.

- Вставай!

Карси в ответ только что-то проскулил и продолжил сидеть.

- Покровительница... Покровительница ... Покровительница ... - Как заговоренный шептал он.

Парень сломался, когда очередной влетевший булыжник, размозжил голову его соседа по койке. Ему больше не хотелось ничего, кроме как спрятаться от этого ужаса подальше. Зарыться в самую глубокую нору и покинуть царящее вокруг безумие. Камни, прилетающие из Каньона и ударяющиеся о парапет, заставляли его каждый раз вздрагивать. Сержант кинул взгляд на Артелиона, принявшегося объяснять остальным, что делать с телами и куда их тащить. Заметив немую просьбу о помощи, юноша поспешил к другу.

- Тебе что, не ясен приказ? - Грозно спросил Артелион.

А в ответ тихий скулеж. Друзья переглянулись. Уже все новобранцы занялись делом.

- Да вставай, ты, кусок дерьма! - Моснит схватил Карси за ремни нагрудника и постарался поднять. Раненое плечо отозвалось болью.

В это же мгновение из пелены дождя вылетел камень и ударил сержанта в другое плечо. Камень с лязгом раскололся о край стальной пластины, смяв ее словно лист бумаги. Моснит рухнул на спину, ударившись головой об пол и замер.

- Сержанта убили! - Воскликнул кто-то из стражей и бросился к упавшему Мосниту.

Артелион на несколько мгновений впал в ступор.

- Только не это! Нет, Мос, только не ты!

- Да очнись же ты, идиот!!! - Рявкнул он на себя и склонился над другом.

Вокруг них стремительно собрались все остальные стражи.

- Андрик, помогай мне, остальные, займитесь своими делами! - Крикнул Артелион.

- Не время для истерик! Держись, друг.

Обильно текущая кровь мешала рассмотреть рану. Нагрудник удалось снять быстро. Взглядам Андрика и Артелиона открылась страшная картина. Плечо, вернее, то, что от него осталось, было раздроблено. Кольчуга порвалась, каменная крошка попала в рану.

- Андрик, санитаров зови быстрее! - Артелион толкнул подчиненного в бок.

Тот вскочил и бросился к выходу из отсека. Толстая каменная перегородка была закрыта, поэтому страж начал истошно орать и барабанить в нее рукоятью меча.

- Проклятье, сколько же крови! Что делать?

Юноша изо всех сил старался хоть как-то остановить кровотечение. Сделать это было невозможно. Вся рана представляла собой сплошную мешанину из осколков камня, осколков костей и звеньев кольчуги.

- Халтор, принеси чистую тряпку! - В отчаянии прокричал Артелион вглубь отсека.

Вместо щербатой рожи Халтора на пороге появились двое санитаров с носилками.

- О!

- Отойди! - Артелиона грубо отпихнули в сторону.

Санитары быстро осмотрели рану, переглянулись и покачали головами.

- Да вы что, совсем с ума сошли?! - Воскликнул Артелион, увидев это.

- Он не жилец! - Ответил ему санитар. - Только время потеряем.

- Вы понимаете, что это троюродный племянник короля? - Поинтересовался юноша, сам не веря, что сумел придумать в такой обстановке подобную ложь.

Санитары нахмурились и пригляделись повнимательнее. Даже несмотря на кровь и грязь, аристократические черты в лице Моснита не смог бы не разглядеть разве что слепой. Одежда, прическа, ухоженные пальцы, все это указывало на непростое происхождение человека.

- Вот дерьмо! - Выдохнул один. - Держите его!

Артелион, видя, что санитар полез в свою сумку, рявкнул:

- Халтор, быстро ко мне!

Страж с чистой тряпицей в руках, застывший на пороге, чтобы не мешать санитарам, подскочил к сержанту. Вдвоем с Артелионом, они навалились на Моснита, а помощники санитары, начали медленно и аккуратно поливать рану каким-то зельем. Раздалось шипение, и Моснит страшно задергался, не приходя в сознание, пытаясь вырваться из рук.

- Крепче держите! - Рявкнул санитар, пролив пару капель зелья на пол.

Стражи удвоили усилия.

Наконец, процедура была закончена. Санитары быстро наложили повязку на рану, положили сержанта на носилки и поспешили прочь.

- Как его зовут? - Спросил один из спасателей.

- Моснит ла Тан. - Ответил Артелион.

- Ла Тан значит... - Задумчиво пробормотал санитар. - Все, понесли! А ты за это ответишь!

Артелион устало посмотрел на Халтора. И без того некрасивое лицо рядового от смертельной усталости сейчас казалось просто жутким. Несколько глубоких царапин пересекли левую щеку, пятна чужой крови на лбу, дергающееся веко.

- Все устали. - Согласился Артелион с невысказанными мыслями подчиненного. - Но бой продолжается. Помогай парням.

- Мы все сойдем с ума, как Исмар...

Халтор кивнул, с трудом поднялся на ноги и, пригибаясь, заковылял к остальным.

Артелион пару ударов сердца смотрел ему в след, а потом обернулся на Карси.

- Тварь!

Юноша подошел к съежившемуся рядовому и без слов ударил его ногой. Потом еще и еще. Карси лишь пытался закрыться руками от сыплющихся на него ударов. Неизвестно, сколько бы продолжалось избиение, если бы не появившийся на балконе лейтенант.

- Прекратить!

Но Артелион его не слышал. Перед его глазами стояла кровь Моснита, и он продолжал избивать бедного Карси. Несколько пар рук грубо оторвали его от этого занятия. Юноша не сопротивлялся. Он устало повис на руках подчиненных, уволакиваемый вглубь отсека.

Бой в Каньоне постепенно затихал. Анрефы перебили некромантов и теперь разрубали на части в миг утративших свою смертоносность четырехруких ксетов. Нежить резво отмахивалась, но продолжала терять конечности одну за другой. Добив всех, анрефы устало возвращались на свои балконы, внимательно смотря под ноги. Даже для таких закаленных бойцов сегодняшний день оказался трудным.

- Будешь таскать трупы вместе с остальными. - Таков был вердикт Исмара за избиение Карси.

- Этот проклятый день когда-нибудь закончится?

- Слушаюсь, господин реф-лейтенант. - Едва не зевая ответил Артелион.

- После зайдешь ко мне.

Юноша вышел из комнаты Исмара на нетвердых ногах. Если бы не пришлось спускаться в Каньон, он бы сразу улегся спать, благо все дела уже были сделаны. После сегодняшней атаки в живых из тридцати защитников осталось восемнадцать человек. Из них двое оказались тяжелоранеными и сейчас пребывали в лагере лекарей. Артелион грубо пихнул в бок, лежащего на своем месте Карси и, не оборачиваясь, бросил:

- Подъем. Уборку никто не отменял.

Для того, чтобы спуститься в Каньон необходимо было пройти через первый ярус. Юноша слегка побаивался туда идти. Предсмертные вопли стражей этого яруса до сих пор раздавались у него в голове. Вместе со всеми, Артелион спустился в нижний отсек. Их взорам предстал пол, заваленный трупами людей и вурдалаков, залитый кровью до жилой части. Повсюду валялись оторванные конечности, вывалившиеся внутренности, сломанные арбалеты, покореженные нагрудники с оторванными ремешками. Страшные рваные раны на телах еще живых стражей заставляли вздрагивать. Эти завалы постепенно разгребали санитарные команды. Все санитары были бледные, то и дело опорожняющие свои желудки на многострадальный пол. Они тоже оказались новичками. Среди них только двое могли похвастаться морщинами на лице и опытным взглядом.

Артелиона, как и всех его подчиненных замутило. Такие картины повергнут в шок любого. Увидев, что вновь прибывшие не обладают крепкими нервами, один из бывалых санитаров предупредительно пригрозил:

- Только не здесь. Нам и так грязи хватает. Спускайтесь быстрее и не мешайте!

Артелион мрачно кивнул и поторопил стражей своего отсека. Он точно знал, что эта картина останется в его памяти на всю жизнь.

- О, Аксея!

Дождь, наконец, кончился. Вода постепенно стекала через щели в подземное озеро, открывая взорам вышедших на уборку стражей куски тел нежити и людей. Вонь стояла ужасная. Артелион шел впереди, брезгливо перешагивая через беспорядочно наваленные иногда шевелящиеся трупы. Начинало темнеть. С других балконов так же спускались уставшие стражи. Защитникам предстояла долгая уборка после изнурительного дня.

- Будьте внимательны. - На всякий случай предупредил Артелион. - По одному не ходить.

Сверху загремела цепь опускаемого подъемника. Это был сигнал к началу уборки.

К этому моменту Карси уже слегка пришел в себя. Он бросал виноватые взгляды на товарищей, стыдясь своего срыва. В глубине души Артелион его понимал. К подобным вещам должна выработаться привычка. У них с Моснитом ей пришлось вырабатываться быстро, чтобы не потерять авторитет в глазах подчиненных. Да и балкон с такими командирами будет представлять весьма плачевное зрелище.

Однако понимание - это одно, а прощение - совсем другое. Артелион мстительно наблюдал за метаниями малодушного Карси, ловящего на себе укоризненные и презрительные взгляды товарищей. Всем было страшно, все дрожали от ужаса, когда их товарищи рассыпались пеплом, но никто не позволил себе окунуться в пучину отчаяния, никто не бросил оружия. Артелион был вынужден взять непутевого подчиненного к себе в напарники и сейчас с удовольствием наблюдал, как тот, дрожащими руками рубил голову все еще шевелящемуся мертвецу. Свою помощь юноша предлагать не спешил. Висящий на поясе топор подходил для этой задачи куда лучше обычного пехотного меча.

- Пусть привыкает.

С третьего удара, бледный, как полотно Карси, наконец, отрубил первую голову, после чего опорожнил желудок. Артелион продолжал спокойно смотреть. Когда Карси немного пришел в себя, стражи потащили мертвяка к подъемнику.

Сегодня желающих поживиться добром убитых врагов оказалось намного меньше. И не только потому, что волна состояла в основном из нежити. В этот день защитники Каньона понесли серьезные потери. Первые балконы за исключением дальних и тех, где стояли анрефы, потеряли по три четверти своего состава. Даже один прорвавшийся вурдалак уносил жизни пяти-шести человек, пока его не утихомирят. А уж если не посчастливится заполучить одновременно двоих...

Артелион решил добраться до середины Каньона, чтобы проверить на наличие ценностей погибших некромантов. Таскать нежить было намного сложнее. Во-первых, потому что она была тяжелее, во-вторых, потому что так и норовила оторвать тебе руку или голову. Лучше с задумчивым видом прогуляться до центра, якобы собираясь разгребать завалы там. Впрочем, таких умников оказалось достаточно много. Сержанты руганью и зуботычинами разворачивали жадных до поживы мародеров назад к балконам. Артелиону приказать мог только Исмар, на мнения сержантов других балконов ему было плевать. Посредине Каньона воды почти не было. Здесь, как и всегда, трупов оказалось много меньше. В основном тут лежали огромные туши четырехруких ксетов.

- Они там все сумасшедшие. - Осторожно произнес Карси, остановившись возле лежащего ксета. Он разглядывал его вторую пару рук, непонятным образом приделанную там, где располагались нижние ребра.

Артелион подошел к подчиненному и, заложив большие пальцы рук за пояс, ответил:

- Не больше, чем ты.

Карси насупившись, покосился на него.

- Прости меня, я же не хотел, чтобы так получилось. Видит Покровительница, не хотел!

- У господина сержанта прощения проси. - Отрезал Артелион и осекся. Лежащий за ксетом джел слабо шевельнулся.

- Он простит меня? - Карси поднял на товарища взгляд полный надежды. Ссора с дворянином не предвещала ничего хорошего.

Артелион отмахнулся и поспешил приблизиться к раненому. Правой рукой он инстинктивно снял с поясной петли топор. Взгляд, которым одарил его лежащий джелиец, пригвоздил юношу к месту. Серые глаза была полны бессильной злобы и отчаянием и, казалось, прожигали насквозь.

- Чтоб вас всех!

- Артелион, ты куда? - Карси поспешил следом - оставаться одному посреди разбросанных трупов страшновато. Он тоже словно налетел на невидимую преграду, встретившись взглядом с раненым джелийцем. Все вопросы, как рукой сняло.

Он был старым. Лежа на спине, бледнолицый прижимал руки к животу. Его седые волосы слиплись от грязи и крови, а тряпки, являющиеся подобием одежды, были мокрыми и рваными. Ноги наполовину скрыла большая лужа. Серые глаза, с черными зрачками пристально разглядывали опешивших стражей, а рот постепенно кривился в извиняющейся улыбке. В извиняющейся?! От этого лицо джелийца стало еще более зловещими. Захотелось побежать без оглядки, подальше от этих глаз, подальше, от этого ужаса. Но ноги не слушались. Тело стало ватным, а по спине распространялся холод страха.

Несколько мгновений Артелион и джелиец смотрели друг на друга. Несколько мгновений Артелион исступленно молился Светлой Аксее, чтобы дала сил, чтобы оградила от темной волшбы. Почему-то не возникало сомнений, что именно этот джелиец руководил четырехрукими.

- Он... он жив? - Промямлил Карси, не в силах сделать даже шаг, от сковавшего его страха. Его мысли путались, голова от ужаса не соображала.

Глупый вопрос подчиненного вывел Артелиона из транса.

- Медленно назад. - Проговорил он, не отводя взгляда от серых глаз старика. Он просто не мог этого сделать. Ему казалось, что только эта безумная игра в гляделки отделяет его от страшной гибели. Юноша боялся пошевелиться, от страха подгибались колени, а сердце готово было выскочить из груди. Почему-то старик пугал его сильнее, чем кровавая картина первого яруса.

Карси нашел в себе силы сделать шаг назад. Еще один.

- Это проклятие не для тебя. - Едва слышно произнес старик. Его голос напоминал скрип несмазанной телеги. Он по-дурацки протягивал слова, поэтому понять его было весьма затруднительно. Это произошло столь внезапно, что Артелион вздрогнул. - Прости, парень.

Он шевельнул рукой и что-то тихо зашептал. В то же мгновение виски Артелиона сдавила боль. Юноша выпучил глаза, но сдвинуться с места не мог. Он каждой клеткой чувствовал, как от джелийца в него хлынула какая-то дрянь. Холод стремительно распространялся от груди по всему телу. Артелион рухнул на колени, чувствуя, как ломается что-то внутри него, как изменяется сама его суть. Сознание подобно загнанному зверю металось из стороны в сторону, желая только одного - забыться, умереть. Перед глазами все двоилось. Уже не два серых глаза, а четыре, смотрели прямо в душу юноше, продолжая ломать и коверкать ее. В груди холод сменялся жаром, жар сменялся холодом. Казалось, прошла целая вечность, когда все внезапно прекратилось. Карси, увидев, что Артелион упал на колени, кинулся на выручку. Не задумываясь, он обрушил меч на голову старика. Артелион пошатнулся, от внезапно прекратившегося давления на виски и упал на четвереньки. Он тяжело дышал, холодный пот градом катился по лицу. Страж лихорадочно прислушивался к внутренним ощущениям.

- Что-то изменилось. Что-то не так! Проклятье, что этот ублюдок сделал со мной?!

Юноша не обращал внимания на Карси, пытающегося привести его в чувство. Он тщательно анализировал свое состояние, наплевав на все. Боль в коленях от падения на камни, мелкие камушки, впивающиеся в ладони, тяжесть брони, болтовня Карси - все это сейчас было не важно. На первый взгляд, все осталось по-прежнему, но странные ощущения в груди не давали покоя. Артелион с ужасом прислушивался к себе, ожидая боли или какой-нибудь другой гадости, но ничего не происходило. Сердце билось быстро, готовое вырваться из груди, но это от страха. Сил не было, руки заметно подрагивали, но и это нормально. Нет, тут что-то другое.

- Очнись!

Карси отчаялся привести товарища в чувство словами и ударил его ладонью по щеке. Несколько капель пота от удара сорвались и упали на землю. Испуганный Карси размахнулся для второго удара, но не успел.

- Сейчас я тебе руку сломаю, урод. - Процедил Артелион, подавляя в себе вспышку ярости от ожегшей щеку боли.

- Ты в порядке? - Испуганно пролепетал Карси. - Я подумал, что ты...

- В порядке. - Перебил юноша. Он, шатаясь, поднялся на ноги и посмотрел на джелийца. Серые глаза остекленели, а улыбка так и застыла на лице.

- Он сказал, что проклял меня. - Мысль, словно приговор, всплыла в голове. Но ее тут же вытеснила другая. - Он говорил со мной? Говорил на таольском языке?! А Карси добил его! Идиот... о, Аксея, какой он идиот!

- Ублюдок. - Выдохнул Артелион. И было не понятно, кому это адресовано. Наверное, подобную характеристику заслужил и старик, и Карси. Он уже хотел накинуться на тупоголового подчиненного, только что убившего такой ценный источник информации, как вдруг передумал.

- Нельзя. Надо все выяснить. Старик говорил тихо, а Карси, как раз отошел на пару шагов назад.

- Что произошло? - Карси так и норовил заглянуть товарищу в глаза. - Он проклял тебя? О, Аксея, проклял?!

Его голос сорвался.

- Нет.

- Но я же видел!

Артелион спокойно взглянул на подчиненного. Лицо того, упрямое и немного испуганное, так и просило хорошего удара наотмашь.

- Что ты видел? - Больше всего хотелось спросить, что Карси слышал, ведь от этого сейчас зависело очень много. В памяти всплыла история о некроманте поднявшего пару сотен человек и о последствиях, последовавших за этим подъемом. В частности, та часть, где в Каньон послали нескольких Чтецов душ для постоянного несения службы. Стражи первых ярусов, периодически вступающие в ближний бой, нередко подвергались проверке этими служителями церкви. Но там простое сражение, а тут джелиец заговорил на таольском! Уже одно это - прямая дорога в церковные застенки. Что уж говорить о проклятии... Дальнейшую свою судьбу Артелион представлял весьма туманно, если правда дойдет до ненужных ушей. Несомненно, деятельность Чтецов душ заслуживала всякого одобрения. Только одобрить костер под своими ногами Артелион не хотел.

Карси заметно сник. Действительно, что он видел?

- Ну, ты упал на колени. Кричал. - Неуверенно пролепетал он. - Я и подумал, что некромант проклял тебя.

- Если бы эта бледнолицая падаль хотела меня проклясть, я бы ничего не почувствовал. - Заметил Артелион. Он огляделся, чтобы убедиться, нет ли поблизости тех, кто может услышать разговор. Стражи устало бродили между телами, добивая раненых и упокаивая нежить. Около дюжины собрались возле четырехрукого ксета, примериваясь, как бы лучше его поднять. Ими руководил строгий сержант, то и дело покрикивавший на подчиненных.

Карси был вынужден признать правоту товарища.

- Но все-таки, как ты себя чувствуешь?

Артелион опасливо подошел к убитому джелу и буркнул:

- Не бойся, в мертвеца не превращусь.

Испуганный парень заметно расслабился. Историю он знал.

- А что ты чувствовал? - Вновь пристал Карси, когда тело некроманта было обезглавлено.

Артелион тяжело вздохнул, беря труп за руки и ответил:

- Он пытался убить меня каким-то заклинанием, но, похоже, у него просто не хватило сил. Или времени. Ты, похоже, вовремя его убил.

Карси неуверенно улыбнулся.

- Ты поднимешь его сегодня или нет?! - Рявкнул Артелион.

Парень быстро подбежал, пошарил руками в грязной воде и подхватил некроманта за ноги. Стражи неторопливо потащили тело к подъемнику. Все-таки столь явно от работы не стоит отлынивать даже Артелиону. Тем более Исмар приказал.

- Он точно тебя не проклял? - Поинтересовался Карси, подозрительно поглядывая на юношу.

- Послушай, олух, ты сегодня сам видел, как действуют заклинания некромантов! Я похож на кучку пепла?! - Взорвался Артелион.

- Нет.

- Ну, вот и заткнись!

Карси насуплено замолчал. Артелион кипел от гнева, желая убить товарища за его подозрительность, за Моснита и просто за то, что тот стал случайным свидетелем проклятия.

В молчании они преодолели еще пару десятков шагов.

- А что он сказал? - Виновато спросил Карси.

Артелион постарался убить взглядом любопытного товарища.

- Ты думаешь, я в свободное время на балконе джелийский язык учу?

- Жалко, что я не сержант. - Впервые подумал юноша. - Не пришлось бы отвечать на дурацкие вопросы. И можно было бы сгноить Карси в караулах.

- Нет. Просто мне показалось, что он сказал "парень".

- Ну, хотя бы остальное он не слышал.

Мысли Артелиона, бешено крутящиеся вокруг его нынешнего положения, внезапно получили новое направление. Карси тоже слышал! Это значит, что встреча с Чтецом душ грозит и ему. Вот только в его случае, церковник ничего не найдет.

- Но ведь он об этом не знает. Это может пригодиться.

- Откуда ты, Карси? - Вместо ответа, поинтересовался Артелион. Его голос звучал обманчиво ласково.

- Из деревни. - Недоуменно ответил тот. - Большие холмы, называется.

- А у вас там, на холмах, все такие идиоты, или встречаются светлые головы?

Карси бросил на Артелиона негодующий взгляд, не спеша отвечать.

- Так скажи же мне тогда, вот просто подумай, могут ли в других языках встречаться слова, похожие по звучанию на наши?

- Могут, наверное. - Буркнул оскорбленный защитник.

- Еще вопросы будут? - Тон Артелиона резко изменился с приторно сладкого на грубый и резкий.

- Нет. - Процедил Карси.

Остаток пути до подъемника прошел в молчании.

Артелион не знал, что с ним произошло и на первый взгляд все осталось по-прежнему. Однако незначительные изменения все-таки улавливались. Во-первых, странное и непонятное тепло в груди. Откуда оно взялось посреди выстуженного ледяными ветрами Каньона неизвестно. Во-вторых, чувство раздвоенности. Артелион явственно ощущал, будто какая-то его часть души, как бы обособилась. Теперь двоение в глазах в первые несколько мгновений, когда проклятие полностью поразило его, не казалось таким уж необычным. Зрение восстановилось, однако раздвоенность осталась. Действие проклятия? Не похоже. Вообще неизвестно, как оно будет его убивать, но Артелион был уверен, что раздвоенность не имеет к нему отношения. Скорее уж странное тепло в груди его будет убивать, нежели это. Пока оно ощущалось едва-едва, где-то на задворках восприятия, но что будет дальше оставалось загадкой.

Меньше всего Артелион хотел обращаться за помощью к лекарям. Когда они узнают все подробности произошедшего, то сразу же пригласят на консультацию Чтеца душ. А дальше, все понятно.

- Нет, уж. Я лучше с этим повременю. Главное заставить этого идиота молчать.

Артелион бросил быстрый взгляд на Карси, сосредоточенно рубящего очередную голову упокоенного мертвеца. Пока все было спокойно, но юноша переживал, что его бравый подчиненный донесет до лекарей неприятную правду.

- Эта тварь хотела подчинить мой разум, чтобы я убил тебя. - Тихо произнес Артелион.

Карси удивленно выпрямился.

- Но ты же говорил...

- Я помню, что я говорил. - Раздраженно перебил юноша. - Но это была именно попытка подчинения.

- И что делать? - Забеспокоился Карси. - Может лучше все-таки обратиться? Я слышал, на территории лагеря есть жрецы Покровительницы. Я уверен, они смогут помочь!

- Эти помогут так, что мало не покажется.

Артелион подошел поближе и грозно произнес:

- Заткнись! Если тебе дорога твоя безмозглая голова, молчи обо всем, что сегодня произошло. Это была попытка подчинить мой разум, а никакое не проклятие. Разве я странно себя веду?! Или у меня нездоровый вид?! Или чтобы доказать тебе мою нормальность мне снова надо пустить в ход ноги?

- Нет, не надо. - Понурился Карси.

- Вот и умолкни! И вообще забудь об этом, если не хочешь оказаться в церковных застенках. Оттуда выход один - на костер.

Карси побледнел еще сильнее. Про это он слышал, и услышанное ему очень не понравилось.

- Так ведь мы же, как бы, ни при чем? - Испуганно спросил он.

- Ты хотел сказать, что именно ты здесь ни при чем?

Артелион одной рукой схватил Карси за рукав и притянул к себе.

- Джелиец с нами говорил, и ты даже разобрал некоторые слова. - Тихо процедил юноша. - Как ты думаешь, Карси, как отнесутся жрецы Аксеи к людям, понимающим Детей Су"тут?

Испуганный страж потрясенно покачал головой. До него начинало доходить, куда он вляпался. На его горизонте тоже замаячил костер.

- Тех, кто испачкал себя в джелийской скверне, обычно сжигают. - Произнес Артелион, отталкивая Карси от себя. - Можешь сообщить лекарям о произошедшем. Но я бы на твоем месте забыл об этом и никогда больше не вспоминал.

Дрожащими руками, Карси вытер выступивший пот со лба и неуверенно улыбнулся:

- Просто я слышал о том, что темные джелийцы умеют делать большие гадости. Вот и испугался.

- Я знаю. - Кивнул Артелион, пытаясь успокоиться. - Все в порядке.

- Ох, лишь бы он не проболтался! Если он проболтается, я, конечно же, сдам его на допросе, вот только поможет ли мне это? Я проклят! Проклятие, я проклят!!!

- Главное, молчи. Никто не должен знать, что с нами говорил бледнолицый.

- Я понял.

Артелион несколько мгновений смотрел на Карси, а потом неожиданно произнес:

- И извини, что сорвался. Денек сегодня, знаешь ли...

Юноша постарался криво усмехнуться, надеясь, что Карси не заметит, мелькнувшее в глазах презрение. Нет, он не чувствовал вины перед ним. Просто обиженный Карси будет намного менее сговорчивым и послушным. Вероятность того, что он разболтает всем о произошедшем, несмотря на предупреждение, существенно повысится. Лучше извиниться и поддерживать с ним хорошие отношения, чем делать из него врага.

- Я понимаю. - Неуверенно улыбнулся Карси. Перед ним редко кто извинялся.

Следующую неделю Артелион ходил мрачнее тучи. Исмар переложил на него обязанности сержанта, пока Моснита ставили на ноги лекари и алхимики. Это, конечно, были радостные известия, особенно те, которые касались друга. Лекари обещали привести его в норму за пару недель. Правда, левой рукой, он теперь не сможет пользоваться как раньше. Раздробленную ключицу собрали по частям, но первозданную целостность обеспечить не удалось, поэтому руку Моснит не сможет поднимать выше плеча. Неплохо. Отвечать за ложь про происхождение Моснита Артелиону не пришлось. Санитар оказался не дураком. Несмотря на удаленность от трона Таолы, Моснит ла Тан все равно оставался дворянином. Ссориться со знатью могла только другая знать.

Настроения у Артелиона, временно исполняющего обязанности сержанта, не было по другой причине. Всю неделю ему снились безжизненные серые глаза старика, беспрестанно смеющегося во весь голос над бедным стражем, угодившим в его лапы. Эти кошмары сменялись другими. Ему снились четверо его бывших сослуживцев во главе с Анком, которым Артелион отрубил головы. Все они ходили за ним, прося пришить им головы на место. Жуткие картины сменялись одна за другой. То первый ярус, заваленный трупами, среди которых лежит обезглавленный Моснит, то Карси, насылает на него проклятие из ужасных серых глаз. Впрочем, не один Артелион мучился кошмарами. Весь отсек ночами заново переживал события того страшного дня. У каждого были свои впечатления, и больное сознание вновь и вновь заставляло их видеть. Но больше всего юношу беспокоило чувство непонятного тепла в груди, заметно усилившееся с момента последней атаки. Артелион тщательно ощупывал себя, пытаясь понять, правда ли нагревается тело, но оно оставалось обычным. Он чувствовал это тепло, но определить, откуда оно исходит, не мог. Сказать, что тепло сосредоточилось в груди, тоже нельзя было однозначно. Там оно просто ощущалось сильнее. Все это наводило на очень неприятные мысли, медленно принимающих панический окрас.

Свою лепту вносили и обеспокоенно задумчивые взгляды Карси. Артелион уже начал подумывать об убийстве случайного свидетеля, пока тот не натворил глупостей. На второй день после сражения, ближе к обеду прибыли новобранцы. Артелион махнул на них рукой и отправил за пополнением Халтора с приказом все объяснить и показать. Халтор справился с заданием на отлично, и теперь отсек вновь был полон народу. В конце недели, вместо исполнения своих обязанностей, юноша решил навестить Моснита. Поделиться с ним своими переживаниями, а заодно узнать, как у него дела. Надо сказать, что к этому времени тревоги стали такими угнетающими, что молчать дальше становилось просто невозможно.

Моснит молча выслушал друга, качая головой.

- Угораздило же тебя. - Нахмурился он.

- Угу. Ты не знаешь, что бы это могло быть?

- Первый раз слышу. Тэл, я знаю только о проклятиях вроде тех, когда плоть начинает гнить заживо. Ты, вроде, пока живой. Может тебе и вправду обратиться к церковникам? Они, конечно, фанатики еще те, но ведь без причины не убивают.

- Нет! Я не хочу рисковать. Мос, как ты не понимаешь? Если они меня и не убьют, то о службе в Каньоне я могу забыть. Они заберут меня в Храм на опыты!

- Да, пожалуй, этим они заинтересуются. Кто-то еще знает?

- Исмар косо глядит, но пока молчит. И Карси. Но мне скоро будет казаться, что все знают об этом! - Яростно прошептал юноша.

- Прекращай. - Отмахнулся Моснит. - Пусть Карси держит язык за зубами, и все будет в порядке. Исмару вообще все до потолка. Тем более ты говоришь, что ничего не чувствуешь.

Артелион не рискнул рассказать другу о непонятном тепле. Для начала он решил узнать его реакцию вообще на проклятых людей. Дружба дружбой, но жизнь, как-то дороже.

- Вдруг он решит, что я - уже не я, а посланник Су"тут? Не хочу в нем разочаровываться.

- Когда тебя подлечат? - Решил сменить тему Артелион. - Я там с ума сойду один все это разгребать. Пополнение, заботы об оружии, еде, состоянии отсека!

- Власть - мерзкая штука! - Слабо усмехнулся Моснит. Слышать из его уст подобное заявление было как минимум странно. Молодой дворянин не был лишен ни здравого смысла, ни совести. Он понимал, что, так или иначе, ему придется брать бразды правления в свои руки. И всеми силами старался отсрочить этот момент. Нет уж, заботиться только о себе значительно проще, нежели о сотне слуг и десятке тысяч жителей окрестных деревень. Женитьба на Бетниссе ла Аста - верный способ воплотить этот кошмар в жизнь.

Артелион отметил, что на вопрос друг отвечать не спешил. Это настораживало.

- И это говоришь мне ты? - Удивился он. - Дворянин?

- А что ты думаешь, мне хочется заниматься всем этим? - Моснит умолчал, что теперь, видимо, придется. Делир ла Тан рвал и метал, когда из письма сына узнал, куда тот направился. Только протекция старшего брата спасла парня от почетного возвращения под опеку отца и дальнейшей женитьбы на Бетниссе. Сейчас же, командование, быстро известит Делира о состоянии его сына, и уже никакое заступничество не спасет бедного Моснита от сомнительного будущего. У главы рода были далеко идущие планы насчет перспективного чада.

- Все эти заботы, налоги, объезд владений, жалобы крестьян! - Моснит поморщился. - Не хочу! Как представлю, аж тошно становится!

- Наймешь толкового управляющего, а сам будешь по лесам с дружиной разбойников ловить. - Пожал плечами Артелион. - Все так делают. Я бы, например, не сильно огорчился.

- Давай не будем об этом? - Взмолился Моснит. - Ты не знаешь Бетниссу! Она утопит мою молодость, как крестьянин котенка!

Артелион невесело усмехнулся. Да уж, пожалуй, друга можно понять.

- Видел бы ты, что творилось на первом ярусе. - Артелион решил вернуться к насущным делам.

- Представляю. - Помрачнел Мос. - Как только этот идиот Карси не упал там в обморок?

- Ему санитар запретил.

- Н-да. Надо будет ребятам спасибо сказать. - Моснит скосил глаза на плечо, скрытое плотным слоем повязок. - Вытащили они меня, что и говорить.

- Поблагодари. - Артелион решил не рассказывать о циничности санитаров, для которых алхимическое зелье дороже человеческой жизни.

- Как остальные? Держатся?

- Куда им деваться? - Пожал плечами Артелион. - Запугивают новобранцев.

Помолчав немного, он сказал:

- Сержант Улг погиб.

Моснит тяжело вздохнул. К этому старику друзья успели проникнуться уважением.

- Как его?

- Камнями. Говорят, пол-лица в кашу превратилось.

- Жалко. Дельный был мужик.

Артелиону тоже было жаль сержанта. Для них с Моснитом он был наставником и, наверное, другом, опытным товарищем, который всегда был рад помочь советом. Теперь его не стало. Как не стало Шеллана, Анка и других отличных парней. Друзья замолчали. Каждый задумался о своем. Артелион мельком поглядывал на друга. Он чувствовал, что того что-то тревожит, и даже догадывался, что именно.

- Как думаешь, меня не отправят домой? - Внезапно спросил Моснит.

- Понятно.

- Не знаю. - Скривился Артелион.

Его и самого беспокоил этот вопрос. Оставаться здесь одному очень не хотелось. Каньон поистине жуткое место, и если бы не Моснит с его вечным живым характером, Артелион давно бы сошел с ума. Он отгонял грусть о Сатенике, словно сторожевой пес воров. С ним некогда было грустить или предаваться горьким воспоминаниям.

Не будь Моснита, и ни о какой мести не могло бы тогда быть и речи. Вообще, юноша поймал себя на мысли, что ему уже как-то надоело мстить. Как бы истошно не кричала совесть, она не могла перекричать здравого смысла. Бои с нежитью не утоляли жажды мести, лишь увеличивали усталость и отвращение к нынешнему существованию.

- Прошло так мало времени, а я устал, как не знаю кто!

Усталость невольно заставляет задуматься о правильности тех или иных решений. Но в большей степени одуматься, помогает заглянувшая в глаза смерть. Артелион успел это понять.

- Куда я с такой рукой? - Печально спросил Моснит. - Арбалет не смогу поднять до парапета. Наверное, спишут.

- А ты сам-то хочешь отсюда уйти, Моснит?

Артелион пристально посмотрел на друга.

- Наверное, да. Не суди меня. Наверное, Дейс был прав, когда говорил, что я сопляк?

Немного помолчав, он тяжело вздохнул. Так вздыхают люди, разочаровавшиеся в себе.

- Я не сужу тебя. - Усмехнулся Артелион. - Вчера, я всерьез и сам задумался об этом. И ты не сопляк. Ты хороший командир, не боящийся принимать решения и готовый брать на себя ответственность за них.

Моснит слабо улыбнулся. Конечно, он так не думал. Сейчас он ненавидел себя, но страх перед смертью, как известно, влияет на многие вещи. Даже на неокрепшее чувство собственной чести молодых дворян.

- Удачно его ранили. Продолжать воевать не сможет, а жить нормально - пожалуйста.

- Ты справишься тут один? - Тихо поинтересовался Моснит.

- Конечно, не переживай. - Отмахнулся Артелион.

- А куда мне деваться?

- Знай, что в нашем роду тебе будут всегда рады.

- Спасибо. - Улыбнулся юноша. - На свадьбу, конечно, не приеду, а вот на день рождения наследников - вполне успею.

Скрежет зубов друга был ему ответом.

- Как же быстро мы сломались...

 

Глава 9.

20 ноября 521 года от Великого Изгнания.

Тармат. Нейтральные земли. Эллин.

- Пей. - Приказал Эверстен, протягивая ученице зелье Каменного сердца.

Хайнерни слегка вздрогнула от его слов. Казалось, холод подвала с момента его последнего посещения усилился. Или это так обстановка угнетающе действует?

- Что это? - Девушка обратила к телохранителю испуганный взгляд.

Эверстен не стал объяснять, а просто вложил в руку Хайнерни пузырек, и заставил сделать один глоток. Та послушно выпила и продолжила недоуменно взирать на наставника, ожидая объяснений.

- Начинай. - Сказал он, кивая на разделочный стол. Видя, что ученица не спешит последовать ее совету, но отвесил ей хлесткую оплеуху, приводя в чувство.

Хайнерни зашипела от боли и злости, пронзив телохранителя убийственным взглядом.

- Начинай. - Повторил он голосом, не терпящим возражений.

Девушка зло кивнула и обернулась к свертку, лежащему у лестницы. В нем был ритуальный нож, рулон чистой ткани и множество свечей. Рядом с ним лежал мешок, в котором что-то вяло шевелилось и поскуливало.

Эверстен глядел на руки ученице, стараясь определить, когда же они перестанут дрожать - верный признак подействовавшего зелья. На негнущихся ногах Хайнерни подошла к первому свертку, поднесла к столу и развернула. Движения ее с каждым движением становились все увереннее. Вот чистая ткань укрыла грязную столешницу, вот свечи расположились по краям стола, вот ритуальный нож удобно лег в руку. Эверстен помог ученице зафиксировать дворнягу на столе при помощи самодельных железных скоб и отошел в сторону. Хайнерни действовала, как заведенная. На лице ни одной эмоции, в движениях - ничего лишнего, в глазах спокойствие и уверенность. Телохранитель решил подождать снаружи, ведь предстоящее здесь нелегко будет выдержать даже ему. Не зачем испытывать на прочность Нить. Одно дело пытать врага, а другое - беззащитное животное. Он поднялся наверх и, плотно закрыв за собой люк, отошел подальше, чтобы ничего не слышать.

Хайнерни развернула сверток с чистой материей, и сознание словно отключилось. Все происходящее дальше стало для нее сплошным белым пятном. Одним большим провалом в памяти. Вот она стелет ткань на стол, и вот стоит рядом лестницей. Вонь хлестнула в нос, помутнив сознание. По ушам ударила оглушительная тишина. Обернуться и увидеть результаты своей роботы ей не дал Эверстен. Он буквально свалился с неба, как показалось тогда Хайнерни, накинул на нее плащ, укутал с головой и прижал к себе. Потом отстранил, посмотрел Хайнерни в глаза, убедился, что с каждым мгновением взгляд становится все более осмысленным и настойчиво подтолкнул девушку к выходу. Та неуклюже взобралась по хлипкой лестнице, а Эверстен принялся за уборку, захлопнув за ученицей люк. Хайнерни некоторое время продолжала смотреть в одну точку, а потом вздрогнула. Действие Каменного сердца закончилось, и она полностью пришла в себя. Мысли бешеным потоком ворвались в голову. Мир наполнился жизнью с глотком свежего воздуха. Хайнерни сдавлено всхлипнула, посмотрела на свои руки, по локоть испачканные в крови, и от увиденного потеряла сознание. Очнулась она спустя некоторое время.

- Вставай, Хай. Нужно уходить. - Эверстен сидел рядом с ней.

Девушка открыла глаза и увидела обеспокоенное лицо телохранителя. Оно слабо освещалось все тем же пузырьком с алхимическим раствором.

- Долго я? - Спросила Хайнерни, делая слабую попытку встать.

На лице Эверстена отразилось облегчение. Он переживал, что Каменное сердце сработало не так, как должно было, и его ученица добывала силу уже просто на голой воле, оборвав Нить. Все обошлось.

- Я успел прибраться. - Улыбнулся телохранитель, помогая девушке подняться. - Как ты себя чувствуешь?

Хайнерни послушно попыталась прислушаться к себе. Еще не открыв глаза, она поняла, что что-то в ней изменилось. Она вся была как будто в грязи. Будто она уронила свою душу в сточную канаву, а потом вынула, и вернула на место. Поганое ощущение никак не хотело проходить. Но с ним соперничало и другое чувство - чувство наполненности и какой-то завершенности. Попытка вспомнить, что же произошло не принесла результатов. Перебежки по ночным улицам, спуск в подвал, свертки, белая ткань, а дальше ничего. Вспомнив последнее, что она видела перед тем, как сознание ее оставило, Хайнерни взглянула на свои руки. Они были чистыми и слегка влажными.

- Я их вымыл. - Эверстен сам того не подозревая разрушил начавшуюся было зарождаться в душе девушке надежду, что все это ей почудилось. Хайнерни потеряно поглядела на свои руки, попыталась осмотреть свою одежду, но костюм разведчика был скрыт плащом, и, наконец, посмотрела в полные сострадания глаза телохранителя. Следующие несколько сотен ударов сердца, Эверстен успокаивал бившуюся в истерике ученицу. Хайнерни содрогалась в его объятиях, словно безумная дикая птица. Она то вырывалась, то вновь приникала к твердой груди верного телохранителя. А он лишь гладил ее, сам стараясь сдерживать слезы - так больно ему было за свою воспитанницу. Выпавшие на ее долю мучения сломали бы кого угодно, и было не понятно, что позволяет ей до сих пор держаться.

- Все будет хорошо. - Скороговоркой повторял Эверстен, поглаживая вздрагивающую девушку по голове. - Ты молодец, ты справилась.

Хайнерни кивала головой, но понимала, что нет ей оправдания за свой поступок. Нет, и быть не может. Она мысленно обещала себе, что больше никогда не спустится в этот подвал, больше никогда не взглянет на записи деда! Но жалость и горе продолжали давить. Слишком много переживаний выпало на ее долю в последнее время. Слишком сильны были страхи за свою судьбу. Больше всего на свете она была благодарна Эверстену, который помог ей пережить этот кошмар. Что был рядом всегда, когда ей была необходима поддержка. И сейчас он рядом.

- Пойдем. - Тихо шепнул телохранитель, когда заметил, что ученица начала успокаиваться. Несколько мгновений они просидели молча, а потом Хайнерни неуверенно кивнула. Она боялась думать, пытаясь сосредоточить все свои мысли на окружающих деталях. На промокшей груди Эверстена, на жестком полу под коленями, на боли в голове от слез. Только бы не вспоминать подвал. Но память все так же молчала, пряча в своих недрах страшные картины безжалостного ритуала над животным.

- Ты в порядке? - Спросил Эверстен, перед тем, как покинуть жуткий особняк.

- Нет. Но дойти смогу.

- Тогда идем. У нас еще много дел.

Двумя бесшумными тенями джелийцы скрылись в ночи, растворившись в черных лабиринтах улиц. На чердаке, Хайнерни была вынуждена просить помощи у Эверстена, чтобы раздеться. Она закрыла глаза и тихонько дрожала, пока он снимал с нее окровавленную одежду. Потом он аккуратно стер небольшие потеки крови, оставшиеся чуть выше локтей, на шее и только потом разрешил ученице открыть глаза. Сам он уже оправился от пережитого потрясения и теперь думал о том, что Каменного сердца не хватит, если так пойдет и дальше. Эверстен не раз думал взять это грязное дело на себя. Мучить живых существ на алтаре все-таки даже для бывалого разведчика занятие непростое, а уж для молодой девушки просто смертельное. Его останавливала лишь нехватка времени. Древесная обитель перешла к активным действиям, и теперь будет переворачивать город вверх дном.

23 ноября 521 г. от В.И.

Илиас Леорро давно не испытывал страха. Он привык, что одно его имя вызывает страх у людей, и это всегда предавало ему сил. Он верил в свою исключительность, в непобедимость, как доверенного лица Келеано Анга. Но сейчас Илиас испытывал это незнакомое чувство в полной мере. Тало Элгорон лежал бледный на кровати и мучился от боли в сломанных ногах. Поднятый по тревоге лекарь как смог обследовал личного секретаря Келеано, но причину перелома выявить не сумел. Сейчас бедняге спешно накладывали фиксирующие повязки. В одно мгновение немолодой, но все еще сильный и крепкий человек превратился в жалкого калеку.

Илиас нервно хмурил брови, глядя, как его пусть и не особо уважаемый коллега, приходит в себя после приема зелья сна. Он тихонько постанывал от боли - два открытых перелома ног - дело серьезное. И как венец - вердикт целителя о том, что ходить на своих двоих Тало сможет только через пару недель. Лекарь был далеко не самый искусный, а целителей ждать еще очень долго.

- Вам не хорошо, господин? - Спросил он.

- Все со мной нормально. - Отрезал палач.

Да, Илиас недооценил противника, и вот во что это вылилось. Кто же мог подумать, что этот дряхлый старик сумеет подбросить им такую жирную свинью. Непонятно, что он сделал, но результат налицо. Был всплеск энергии, и вот спустя почти полтора месяца Тало лежит со сломанными ногами. Осмотр малефиков ничего не дал. Они нашли лишь слабый след проклятия, но установить в точности ничего не смогли. В другой ситуации Илиас бы лишь презрительно усмехнулся над беднягой, но вот уже почти две недели, как он сам почувствовал неизвестные ощущения внутри. Сначала казалось, будто все кости, вдруг обрели чувствительность. Илиас просто чувствовал, где находится каждая косточка в его теле, хотя раньше, ничего подобного не замечал. Он отметил, что каждые три дня чувствительность становилась сильнее. Теперь палач точно мог сказать, что это за ощущение. Легкий зуд, будто кто-то постоянно провидит легким перышком по костям. По всем сразу и со всех сторон. Илиасу с трудом удалось справиться с первоначальным ужасом, охватившим его. Проклятие! Никогда он не чувствовал себя таким беззащитным и беспомощным. И вот три дня назад произошло очередное усиление. Сейчас терпеть усилившийся зуд стало довольно трудно. Он пытался почесать руки, ноги, остервенело чесал ребра, но кости оставались глухи к его потугам. Тогда палач решил терпеть. Стиснуть зубы и терпеть. Сколько хватит сил. Илиас вдруг ясно осознал, что его дни сочтены. Бедняга Тало сломал себе ноги, а он мучается ужасной чесоткой.

Нужно действовать. И действовать решительно, быстро, а главное, верно. Ведь времени на ошибки уже просто не осталось. Илиас вышел из комнаты, стараясь сосредоточиться на своих дальнейших действиях. С каждым днем это удавалось все сложнее - проклятие делало свою работу. Он быстрым шагом прошел в свой кабинет, приказав одному из стражников, карауливших вход, позвать координатора. Когда координатор появился на пороге, Илиас открыл глаза. Ему удалось немного поспать. В сложившейся ситуации - сделать это было затруднительно. Настроение упало еще сильнее.

- Слушай сюда. - Гневно нахмурился палач, недовольный тем, что его разбудили. Ну, и что, что середина дня? Он тоже не рядовой боец. - Необходимо в ближайшие дни найти девчонку и ее цепного пса. Переверни весь город, но найди их следы.

- Господин. - Координатор вежливо поклонился. - Мы обыскали всю джелийскую треть города, но их логова не обнаружили. Известно точно, что оно где-то на нашей территории. Три дня назад Эверстен тар-Ханва устранил одного из наших наблюдателей.

- Мне плевать! - Глаза Илиаса налились бешенством. - Ищите повсюду. Узнайте, есть ли у этого пса родные и близкие. Надавите на них! Чтобы через две недели девчонка была либо мертва, либо сидела в Айкайэль! А пса убейте. Нет, захватите живьем, я сам с ним разберусь.

- Слушаюсь, господин Леорро. - Координатор вновь вежливо поклонился и покинул кабинет.

- Я найду тебя, гадина. - Сказал в пустоту Илиас, едва сдержавшись от мучительного стона.

29 ноября 521 г. от В.И.

Хайнерни чувствовала себя отвратительно. Тот комок ощущений, оставшийся после свершенного ритуала, отлично портил настроение. Да, благодаря ритуальному ножу, впитывать силу не понадобилось. Не понадобилось даже ее видеть. Ритуальный нож сделал все сам, наделив исполнителя ритуала энергией Боли. Вот только носить ее в себе оказалось непросто. Хайнерни с ужасом представила, что было бы с ней, если бы вместо дворняги на том столе оказался человек. Вот и всплыло ограничение, о наличие которого джелийка догадывалась. Необходимо было как можно быстрее получить оттенок и выбросить эту пакость из себя. Благо цель была определена давно. Оставалось надеяться, что силы, полученной с собаки, хватит, чтобы не только получить нужный оттенок, но и сделать проклятие достаточной силы. Хайнерни внимательно читала записки деда, выкладывая на столе необходимую комбинацию из ингредиентов для первого проклятия. Сначала было решено разобраться с Айлорэ. Во-первых, потому что он был более легкой мишенью, и стоило слегка отточить навыки перед решительным броском, а во-вторых, потому что нападение на него, если пройдет гладко, не насторожит Келеано в тот же день. Хайнерни выложила композицию в соответствии с рисунком, придирчиво оглядела ее. Вроде бы правильно. Все выполнено с четкостью, как на картинке. Осталось только "разрушить" фигуру и получить оттенок энергии, который, кстати, увидеть, тоже не получится. Придется полагаться на ощущения. Количество ингредиентов было строго ограничено, поэтому повторить попытку, с созданием того же проклятия будет проблематично. Нет, в записях есть и то, как подготавливаются необходимые ингредиенты, и то, где их найти. Но это займет много времени, а времени-то как раз и не было. Еще вчера в энайском квартале Эверстен обнаружил подозрительных джелийцев, якобы закупающими какие-то продукты на рынке. Опытный взгляд телохранителя быстро оценил манеру двигаться и внимательные глаза покупателей, которые шарили по округе.

Поэтому у Хайнерни было всего семь попыток, чтобы успешно наложить проклятия на двоих своих врагов. Она внимательно посмотрела на выложенную композицию, сверилась еще раз с рисунком. Все верно, проклятие "глаз нетопыря" готово. Девушка сосредоточилась на своих ощущениях, вспоминая слова деда о том, как нужно направлять силу. Не отрывая глаза от выложенной фигуры, она начала медленно выталкивать из себя гадостные ощущения. На ее глазах ингредиенты начали плавиться. Меж ними, прямо на столе появились серые полосы, соединяясь в причудливую руну. Над ней поднялось марево, какое бывает над нагревшейся пыльной дорогой. Хайнерни отчётливо почувствовала горечь во рту, в носу, слегка защипало глаза. Горечь была такая, будто выпила какой-то ужасный лекарственный настой алхимиков. Причем сильно концентрированный. Но девушка продолжала медленно выталкивать из себя Боль, видя, как один за другим ингредиенты рассыпаются в прах.

Эверстен аккуратно подошел сзади и заглянул через плечо ученицы.

- Все? - Спросил он.

- Не знаю. - Морщась от горечи во рту, ответила Хайнерни. - Надо проверить.

Телохранитель хмыкнул. Растратить проклятие в пустую - слишком дорогое занятие. Мало того, что придется снова спускаться в подвал и добывать силу, так еще и их арсенал сократится на одну единицу.

- Проверим на Айлорэ. - Ответил Эверстен.

- А если не получится? Мы ведь об этом узнаем только через месяц, не раньше. - Возразила Хайнерни.

- Сколько сил у тебя осталось? - Задумчиво спросил телохранитель.

Девушка подошла к записям, полистала их и, найдя нужную страницу о пропорциях силы, принялась читать.

- Если я все сделала правильно. - Неуверенно ответила она, спустя некоторое время. - То Силы, полученной с собаки, хватит только на слабенькое действие. Так что даже в ближайший месяц мы ни о чем не узнаем.

- Тогда еще раз сверься с записями, проверь, все ли правильно сделала, и сегодня ночью пойдем пробовать. - Подытожил Эверстен. - Ждать все равно больше нельзя.

Хайнерни кивнула. Сейчас она тщательно запоминала горечь, стоящую во рту, чтобы потом постараться придать силе это качество как можно более точно. Вычленяла отдельные ее оттенки, чтобы запомнить раз и навсегда. Искать и готовить ингредиенты заново - глупость. Неприятные ощущения постепенно проходили, так что следовало поторопиться с их запоминанием.

Айлорэ Анг из дома Поющего света жил в центральной части Эллина в роскошном особняке. На сегодняшний вечер у него был запланирован очередной прием, поэтому сейчас множество слуг торопливо заканчивали наводить лоск на внутренние залы. Повара старательно украшали многочисленные яства, стряхивали пылинки с бутылок вина и расставляли их на золоченые подносы. Сам хозяин сидел в кабинете, вольготно расположившись в большом кресле, и читал донесение Лориана. Красивое лицо его кривилось от недовольства. Безмозглые подчиненные опять не обнаружили никаких следов Хайнерни тар-Деада. Айлорэ рвал и метал, после того, как отец взял это дело на себя, поняв, что его сын не в состоянии справиться с таким простым заданием. Попытка доказать свою полезность провалилась с треском, и кто-то должен за это ответить.

Лориан с трудом смог убедить Айлорэ, что так даже лучше. Что сейчас, у Айлорэ появился прекрасный шанс щелкнуть по носу отцу, поймав девчонку первым. И вот очередное донесение о безрезультатных поисках. Нет, это не должно испортить ему настроение, ведь намечается очередной прием, где можно будет утопить свой промах вине и заглушить его смехом прелестниц. К тому же приглашение было отослано и к давней страсти Айлорэ Астериа́нде Киа́р из дома Колючего цветка, кузине Аланигеля. Она приехала в Нейтральные земли по делам и совершенно случайно узнала, что хранитель серьезно болен.

К счастью для Келеано, в ее свите не оказалось целителя. Вот уже целую неделю она лезла во все его дела, желая занять место Аланигеля. Окончательно разочаровавшись в сыне, Келеано понял, что тот еще может ему послужить. Необходимо было скомпрометировать Астерианду так, чтобы она занялась восстановлением своей репутации, а не борьбой за власть с магистром Древесной обители. Он приказал Айлорэ устроить прием, пригласить ее, как следует напоить, а потом свести с каким-нибудь светским хлыщом, чтобы тот ее соблазнил. Этого будет достаточно, чтобы Астерианда отошла от дел и убралась обратно в Джелу. Если все пройдет удачно, Келеано планировал потом шантажировать весь дом Колючего цветка, угрожая широкой оглаской неподобающего поведения Астерианды.

Столь удачное стечение обстоятельств вызывало у Айлорэ довольную улыбку. Астерианда! Его страсть и мечта! Этот вечер должен быть незабываем. Он благополучно пропустил мимо ушей инструкцию отца, едва услышал, что Астерианда приедет на его скромный прием. Кузина Аланигеля!

Чтобы выразить свою признательность этой изысканной властной женщине, любящей повышенное внимание, Айлорэ лично вышел на крыльцо, когда ее экипаж остановился у ворот особняка. Пусть знает, что в его доме ей всегда рады, и она может рассчитывать на особое отношение.

Хайнерни и Эверстен подкрались к особняку Айлорэ глубокой ночью. Даже возле забора, окружающего обширный сад, была слышна музыка и смех веселящихся аристократов. Во множестве окон горел свет. Было видно, как в них мелькают фигуры знати и слуг. Сидя в тени раскидистого куста, сбросившегося на зиму листья, телохранитель нервно хмурил брови. Он не ожидал, что Айлорэ устроит сегодня прием. Это ставило под угрозу успешное исполнение задуманного. Хайнерни тоже выглядела обеспокоенной.

- Что будем делать? - Спросила она, перекладывая древко копья из руки в руку.

- Думать. - Буркнул Эверстен. Со своего места он заметил уже семерых охранников. Семерых, на таком небольшом пятачке пространства! Надежда на благополучный исход дела таяла, как снег на солнце. Но и откладывать месть на следующую ночь тоже нельзя. Каждый день может оказаться последним. Илиас Леорро несомненно тоже поражен проклятием, а значит, понимает, что ему осталось недолго. Поэтому он начнет играть грубо, без свойственного джелийцам изящества, стараясь достичь цели как можно быстрее.

- Что, если нам попасть внутрь под видом гостей? - Напряженно спросила Хайнерни. - Или слуг?

Эта идея пришла к ней внезапно. Очевидно, она трудноосуществима и имеет множество серьезных недостатков, но за неимением других вариантов, следует высказать хотя бы ее. Вдруг Эверстен что-то придумает.

- Глупости. - Покачал головой телохранитель. - Думаешь, в особняке не знают в лицо всех слуг? Про гостей я вообще молчу.

- Но стража на входе наверняка не имеет понятия, кто приглашен, а кто нет. Сделаем вид, что мы опоздали?

Эверстен фыркнул.

- На эти случаи в холле всегда дежурит мажордом или его помощник.

- Тогда я слушаю твои идеи. - Обиделась Хайнерни. Да, мысль была изначально неудачной, но не стоит так грубо на это отвечать.

Эверстен напряженно думал. Ему хотелось сделать все тихо, чтобы Келеано не заподозрил, что за Ангами началась охота. Если он об этом узнает, можно смело ставить крест на всей мести, потому что его окружат таким кольцом охраны из заклинателей и солдат, что даже мышь незаметно не проскочит. Однако, по всему выходило, что в этой ситуации, идея ученицы может оказаться единственным выходом. Можно вернуться завтра, но это тоже риск. Возможно, он окажется даже большим, чем попытка проникнуть в хорошо освещенный и охраняемый особняк. Он не был уверен в Хайнерни. Вся эта затея с проклятием походила на пробежку по канату над пропастью. Ученица могла просто забыть нужный оттенок, и тогда придется начинать все с начала. Нужно действовать сегодня. Сложившаяся ситуация раздражала Эверстена донельзя.

- Ну? - Язвительно поинтересовалась Хайнерни, видя, что наставник не спешит озвучить свои мысли. Она очень нервничала, что не могло не отразиться на поведении. Кто-то в такие мгновенья старается замкнуться в себе, кто-то боится открыть рот, кто-то начинается смеяться, а она начинала язвить.

- Нервы тебе не идут. - Ответил Эверстен, бросив на ученицу мимолетный взгляд. - Делаем так: проникаем в женскую уборную и ждем там до тех пор, пока не появится нужная по комплекции женщина.

Хайнерни хмыкнула, но, придавленная тяжелым взглядом наставника, ничего не сказала, хотя на языке вертелось множество колкостей. Например, что нужная по комплекции женщина может появиться не сразу. Что, всех гостей перебить, ожидая подходящую кандидатуру?

- Успокаиваем ее, ты переодеваешься, и наносишь макияж. В женских уборных есть, я знаю.

Хайнерни удивленно выгнула бровь. Эверстен продолжал.

- Дальше действуем так: ты возвращаешься в зал, накладываешь проклятие, и тихо уходишь сюда. Я же проберусь на второй этаж в гостевые комнаты и подожгу особняк, чтобы прикрыть твой отход. Теперь вопросы?

Хайнерни немного подумала, а потом ответила:

- Не пойдет. Всплеск энергии могут почувствовать - там много заклинателей. Сделаем так: как только я вернусь в зал, ты подожжешь особняк. В этой суматохе, я и наложу проклятие.

- Хорошо. Тогда встречаемся в энайском квартале, возле лавки копейщика. - Эверстен внимательно посмотрел на ученицу, а потом произнес. - Если подмену обнаружат сразу, уходи в гостевые комнаты, я приготовлю все на случай неудачи.

Весь расчет Эверстена строился исключительно на степени опьянения публики. Не самый надежный фундамент, но другого сейчас просто не было. Телохранитель решил удостовериться, что его ученица знает план расположения комнат. Несколько уточняющих вопросов, и все, можно начинать.

Сад освещался плохо, но множество стражников, существенно затрудняли передвижение. Эверстен сильно переживал за Хайнерни. Все-таки опыта у нее не было в таких делах. Даже он, совершивший в молодости десятки вылазок в стан врага, сейчас чувствовал себя неуютно, а каково было ученице, оставалось только догадываться. Хайнерни, двигающаяся следом за наставником, была напряжена до предела. Ночные прогулки по городу - это одно, а вот настоящее задание, на котором любая оплошность может стать причиной смерти - совсем другое. Голова работала так, что, казалось, из ушей вот-вот пойдет дым. Джелийка старалась охватить взглядом и слухом все и сразу. Сильно мешал страх, заставляя руки судорожно стискивать копье. А ведь это всего лишь движение через сад. Холод проникал под черный костюм, вызывая постыдную дрожь. Хайнерни поняла, что еще чуть-чуть и начнет стучать зубами, от нервного возбуждения, поэтому знаками попросила Эверстена остановиться возле огромной клумбы, цветы в которой уже давно завяли. Затаившись в тени, телохранитель вопросительно посмотрел на ученицу. Та простыми жестами объяснила ему, что слегка перенервничала и хочет немного привести себя в порядок. Эверстен пожал плечами. Судя по звукам, доносящимся из особняка, светский прием перерос в массовую попойку, и в ближайшее время не собирался заканчиваться. Охраняющие веселье люди Лориана, с завистью поглядывали на свет в окнах. Аристократы веселятся, а им мерзнуть тут всю ночь. Это была здоровая зависть человека, находящегося на службе. Она не мешала зорко оглядывать окрестности, внимательно прислушиваться к посторонним звукам и быть начеку.

Окошко в уборную было приоткрыто для проветривания. К сожалению, об этом знал не только Эверстен. Двое стражников расположились на почтительном расстоянии от этого слабого места любого особняка, и о чем-то тихо переговаривались. Всего десяток шагов разделял прячущихся джелийцев от охранников, но те, пока даже и не подозревали, что в эти мгновения решается их судьба.

- "Что будем делать?" - Одними глазами спросила Хайнерни.

- "Ждать". - Пожал плечами Эверстен.

Необходимо было узнать, насколько часто сюда наведывается старший караула и планировать дальнейшие действия, исходя из этого. Этот промежуток времени будет определять, насколько быстро придется шевелиться в особняке. Ночные гости терпеливо затаились в кустах. Хайнерни лежала на животе, чувствуя, как холод сырой земли все глубже проникает в нее. Эверстен лежал рядом. Ему тоже было холодно, но он в отличие от ученицы уже научился не обращать на эти мелочи внимания. Ждать пришлось довольно долго. Хайнерни даже успела слегка задремать, когда, наконец, появился старший караула. Эверстен понял, что это Лориан. За месяц подполья, он успел собрать о нем много информации, и хотя ни разу до этого момента его не видел, узнал с первого взгляда. Это был стройный и подтянутый человек, одетый в парадную форму. Лица в тусклом свете фонарей разглядеть толком не удалось, но ошибки в том, что это именно он, быть не могло. Лориан пришел не один. С ним были два человека, которые и сменили караульных.

- "Очнись". - Эверстен сказал это ученице, пихнув ее локтем в бок. - "Начинаем".

Лориан удалился.

- "Отвлеки их". - Телохранитель кивнул в сторону ученице.

- "Как?" - Расширились глаза у Хайнерни.

- "Придумай что-нибудь". - Сверкнул глазами Эверстен. Он давно понял, что его ученица очень недисциплинированная. Но чтобы настолько! Придется этим заняться вплотную, иначе выход на Келеано можно смело отменять.

Тем временем Хайнерни надула щеки и бесшумно отползла в сторону. Эверстен подобрался как змея, готовая к смертельному прыжку. В левой руке лежит короткий кинжал, в правой - изогнутый клинок. Едва десятком шагов левее послышался шорох, и головы обоих стражников повернулись на звук, он выскочил из кустов. Кинжал тут же сорвался с руки и вонзился в сердце левого стражника. Видя, что добежать не успеет и второй уже набрал воздуха в грудь для крика, Эверстен метнул клинок. Полоса стали оборвала так и не прозвучавший крик. Все произошло настолько быстро, что Хайнерни даже не поняла, что случилось. Вот она специально пошевелилась, и спустя два удара сердца, оба стражника беззвучно падают на траву почти одновременно. Эверстен быстро вернул себе оружие, оглянулся на кусты, где пряталась ученица, и махнул ей рукой. Хайнерни стремительно подбежала к наставнику. При виде двух мертвых, погибших за какие-то мгновения, у девушки задрожали колени. Она по-новому взглянула на телохранителя, только сейчас в полной мере осознав, насколько тот опасен, и как ей повезло, что он на ее стороне. Эверстен деловито убирал оружие.

- "Нужно оттащить трупы". - Кивнул он два тела и на ближайшие кусты.

Хайнерни нахмурилась.

- У нас мало времени. - Шепотом напомнил телохранитель. Это были первые слова с тех пор, как они оказались в саду.

Эверстен взял одно тело за ноги и потащил к кустам. Хайнерни пришлось сделать то же самое. Беззвучно кряхтя и охая, она дотащила свою ношу до кустов и облегченно бросила. Спрятав мертвецов, они поспешили к маленькому окошку уборной, расположенному под потолком. Прежде чем лезть, Эверстен прислушался, опасаясь на кого-либо наткнуться внутри. Но все было тихо и безмятежно.

- Я первый. - Шепнул телохранитель и, подпрыгнув, быстро подтянулся, бегло осмотрел помещение и ужом юркнул вниз. При этом он не издал ни звука. Хайнерни была не такой ловкой, подтянуться и влезть в узкое окошко по пояс ей удалось самостоятельно, а вот дальнейшее приземление сорвало бы всю операцию, если бы Эверстен не подхватил неуклюжую ученицу в самый последний момент.

- Уф, спасибо. - Дрожащей рукой Хайнерни, едва не рухнувшая с грохотом на пол, вытерла пот со лба и скинула капюшон.

Она чувствовала усталость, будто всю ночь носилась по улицам города, а ведь они только проникли в дом! Эверстен приложил палец к губам и подошел к двери. Пока он прислушивался к доносившимся снаружи звуками, девушка переводила дух. Теперь начнется ее часть плана, поэтому необходимо успокоиться, как следует отдышаться. Отдыхать, правда, долго не пришлось. В коридоре, ведущем к уборной, послышался заливистый женский смех. Ему вторил мужской, грубоватый, больше похожий на гогот. Впрочем, что взять с пьяных. Они веселились и хохотали, приближаясь к двери. Эверстен нахмурился. Мужчина здесь явно был лишним. Хайнерни тоже напряглась. Она заняла место по другую сторону от двери, напротив наставника и вела с ним разговор взглядами:

- "Что делать?" - Метался ее взгляд.

- "Спокойно". - Эверстен успокаивающе прикрыл глаза. Хотя он и сам был взведен, но виду подавать не стоило. Только благодаря его спокойствию, держится ученица.

Голоса приближались. Эверстена волновал вопрос о том, насколько сильно напились эти двое. Смыты ли рамки приличия между ними или еще держатся? Может они идут сюда для того, чтобы уединиться в уборной? Расклад плохой, слишком много шуму можно поднять.

- Дальше я сама. - Пьяно остановила своего кавалера женщина, не дойдя пяти шагов до двери. - Тебе туда нельзя!

- Я надеялся, что мы... - Усмехнулся в ответ кавалер, но собеседница его перебила.

- Нет! - Заливистый смех наполнил коридор. - Наверху полно гостевых комнат, там удобнее. Потерпи, милый!

- Я не могу ждать! - Не сдавался мужик. - Давай прямо в уборной?!

Хайнерни, поглаживая рукоять меча-наконечника, закатила глаза к потолку, удивляясь мужской глупости. Эверстен едва заметно улыбнулся.

- Нет. - В голосе женщины прорезался метал. Она явно привыкла приказывать мужчинам, настолько безапелляционным был отказ. - И не вздумай идти следом.

В ответ мужчина что-то недовольно пробурчал. Хайнерни и Эверстен подобрались, готовясь быстро скрутить даму. Дверь отворилась, и в уборную вошла джелийка среднего роста в темно-красном пышном платье. Осанка ее была по-настоящему царственна, а взгляд надменен и властен. Правда, длилось это только первые мгновения. Наткнувшись на холодный взгляд Эверстена, глаза вошедшей начали наполняться ужасом. Крикнуть она ничего не успела. Телохранитель быстрым движением втащил ее внутрь, а Хайнерни тут же закрыла дверь. Оказавшаяся в западне женщина не растерялась, она хотела крикнуть, но твердая рука Эверстена зажала ей рот. Тогда она от души укусила нападавшего и даже ударила его локтем под дых, но телохранитель только поморщился от боли. Он быстро скрутил строптивую даму, аккуратно укладывая на пол. Чтобы она не закричала, пришлось ее слегка придушить. Джелийка потеряла сознание. К сожалению, спутник пленницы услышал странную возню, поэтому обеспокоенно спросил:

- Астерианда? Все в порядке?

Возникла немая сцена, которая длилась всего мгновение, которое понадобилось Эверстену, чтобы требовательно кивнуть ученице. Хайнерни судорожно сглотнула, быстро вспомнила, какие интонации были в голосе их пленницы и грубо ответила:

- Да!

- Может мне все-таки войти? - Мужчина подошел вплотную к двери. В его голосе слышалась ничем не прикрытая похоть.

- Я же сказала, нет! - Ответила Хайнерни, умирая от страха и волнения.

Видимо стоящий за дверью человек расценил прозвучавшие в голосе волнительные нотки, как признак неудовольствия, поэтому отстал:

- Ну и ладно, тогда я вернусь к гостям. Надеюсь, дорогу сама ты найдешь?

- Найду. - Раздалось из-за двери.

Айлорэ в сердцах сплюнул и зашагал обратно в зал, где вовсю шло веселье. Астерианда водила его за нос весь вечер. Наверное, у нее проблемы, подумал он, раздраженно поглядывая по сторонам.

- Я все равно добьюсь своего. - Бормотал Айлорэ, идя по коридору. - В конце концов, она знала, на что шла! Если ей не хочется, то могла и не приезжать. Я весь вечер кручусь вокруг этой стервы, а теперь возвращаюсь в зал один!

Его немного волновало, что подумают о нем гости. В конце концов, он отбросил ненужные переживания и решил выпить чего покрепче.

Эверстен и Хайнерни начали было приводить пленницу в сознание, но внезапно замерли и пораженно уставились друг на друга. До них дошел смысл фразы "тогда я вернусь к гостям".

- Вот дерьмо. - Впервые выругался телохранитель, ударив кулаком по полу. Хайнерни потеряно опустила голову. Против воли на губах у нее появилась улыбка. Делать сейчас что-либо было поздно. Айлорэ покинул коридор, а бросаться следом - настоящее самоубийство. Наложить проклятие нужно было так, чтобы даже он ничего не понял.

- Что будем делать? - Спросила Хайнерни.

- Действовать по плану. - Процедил Эверстен, злясь на себя за такую оплошность.

Ученица нервно хихикнула, понимая насколько глупа ситуация.

- Это Астерианда Киар из дома... э-э-э, не помню. - Вернулась она к реальности. - Нам сегодня крупно не везет.

- Я заметил. - Буркнул Эверстен и напомнил. - У нас мало времени. В любой момент тут могут появиться другие гостьи.

Он не забывал и о том, что за спиной остались два убитых охранника. В голове, несмотря на все произошедшее, продолжал идти обратный отсчет времени, до следующей смены.

Астерианду привели в себя, побрызгав на ее поистине прекрасное лицо воды из серебряного таза. Пленница открыла глаза и увидела занесенный над нежной шеей клинок. Так быстро она еще не трезвела.

- Я наемный убийца. - Прошипел Эверстен, делая страшное лицо. - Будь уверена, ты не успеешь даже подумать о крике, а я уже вскрою тебе горло! Будем проверять?

Астерианда смерила его презрительным взглядом карих глаз, потом обратила взор на Хайнерни, от которого та невольно поежилась. У нее возникло ощущение, что это не они пленили госпожу Киар, а она их.

- Я слушаю тебя, наемный убийца. - Презрительно усмехнувшись, произнесла пленница.

- Не шуми.

- Это я поняла. - Спокойствию Астерианды могли позавидовать горы.

- Раздевайся. - Приказал Эверстен. - Вторая, помоги ей.

Хайнерни недоуменно посмотрела на телохранителя, а Астерианда с холодным презрением изогнула тонкую бровь, выказывая легкое удивление.

- Быстрее, вторая! - Поторопил он ее, старательно выделяя слово "вторая".

Приказ убийцы был весьма странен, но не выполнить его было невозможно. Астерианда поняла это по недвусмысленному взгляду, который говорил, что платье можно снять и с трупа. Она с достоинством принялась развязывать посеребренные шнурки тугого корсета, будто находится в своей спальне, а не на полу в уборной. Что ж, ей нечего стыдиться. Пусть этот мужлан увидит, как должна выглядеть настоящая женщина. Астерианда даже не попыталась подняться на ноги. Заметив это, Эверстен слегка отодвинул клинок от ее горла.

- Один громкий звук, и Вечный лес обрадуется пополнению. - Предупредил он.

- Не переживай, наемный убийца. - Астерианда поднялась на локтях, а потом требовательно протянула ему руку, чтобы он помог ей встать на ноги. Эверстен слегка опешил от такой наглости, но подняться, все же, помог. - Не закричу. Жизнь мне пока дорога.

Ростом пленница оказалась чуть выше Хайнерни. Светлые распущенные волосы водопадом упали на соблазнительно оголенные печи.

- Может, вы отвернетесь, наемный убийца? - Напомнила Астерианда, развязав все шнурки на платье. Несмотря на внешнее спокойствие, внутри бушевала целая буря эмоций. Сердце сжималось от страха и дурных предчувствий, ноги подрагивали от нервного возбуждения, а всепоглощающая ярость кричала немедленно вцепиться голыми руками в горло мужчины. Но сделать это мешал могильный холод в глазах убийцы. Его угрозы, как это ни странно, звучали достаточно убедительно. На девчонку, Астерианда, не обращала внимания вовсе.

Вопрос разбился о каменное лицо Эверстена, как рассохшаяся стрела о стальной нагрудник. Ему даже не потребовалось открывать рот, чтобы ответить на него.

- Я так и знала. - Вздохнула Астерианда, будто ничего другого от деревенщины не ожидала.

Хайнерни, глядя на госпожу Киар, ужасно завидовала той. Выдержка, осанка, надменность, гордо поднятый подбородок и нахальный прямой взгляд. Вот что значит прирожденная аристократка. Этой женщине Хай проигрывала по всем статьям. Только сейчас она поняла, насколько глубока пропасть между старшей и младшей ветвью аристократии. Даже жена Аланигеля в молодости рядом с Астериандой казалась бы обычной пастушкой.

Оставшись в нижнем белье, пленница попыталась было найти огонек интереса в холодных глазах Эверстена. Увы, он смотрел на происходящее, как смотрит дровосек на свой топор, который внезапно затупился - с плохо скрываемой злостью и раздражением.

- Быстрее. - Поторапливал он. - Вторая, одевайся.

Облачаться в платье Астерианды пришлось при помощи ее самой. Целый каскад юбок нацепить впервые оказалось весьма трудной задачей. Надменная пленница презрительно фыркала, всякий раз, когда ее взгляд натыкался на какой-нибудь недостаток во внешности Хайнерни. Корсет она затянула так, что бедняжка, чуть не взвизгнула, отомстив тем самым и ей самой и нерасторопным служанкам, заставляющих постоянно терпеть эту боль и нехватку воздуха. Когда платье, чулки, и туфельки были надеты, Хайнерни неуверенно подошла к зеркалу.

Оттуда на нее взглянула если и не королева, то принцесса точно.

- Тебе идет. - Улыбнулся Эверстен.

Астерианда на это только хмыкнула.

- Дышать нечем. - Пожаловалась Хайнерни.

Астерианда хмыкнула повторно.

- Зря вы выбрали меня. - Заметила она. - У этой простушки не хватит достоинства, чтобы быть мной.

- Это не твоя забота. - Грубо ответила Хайнерни.

- Готова, вторая? - Спросил Эверстен.

- Да.

- Тогда пойдем.

Он посмотрел на Астерианду, раздумывая, что же с ней сделать. Убить - наиболее предпочтительный вариант, но последствия этого поступка могут быть непредсказуемыми. Все-таки госпожа Киар довольно влиятельная фигура в Истинном лесу. Не хотелось бы лишать себя возможности безбоязненно вернуться на родину. С другой стороны, убийство Главы дровосеков - этого уже достаточно, чтобы быть вне закона хоть здесь, хоть там. Еще одна смерть по сути ничего не изменит, к тому же обезопасит выполнение этой задачи. Решено.

Пока Эверстен раздумывал, Астерианда чувствовала, как бегают холодные мурашки по ее телу. Она понимала, что сейчас решается ее судьба. И, кажется, не в ее пользу. Надо быстро что-то сделать. Пленница, прочитав в глазах убийцы приговор, и призвав на помощь всю свою выдержку, лишь насмешливо изогнула бровь.

- Вы собираетесь выдать ее за меня. - Холодно произнесла она. - А меня убить. Но если смерти я заслуживаю хотя бы за то, что видела вас, то бесчестья я не заслужила!

Пришло время удивляться Эверстену, а Хайнерни почувствовала волну жгучей ненависти к этой красотке, что так изящно смешала ее с грязью. Да, расти и расти.

- А чему вы удивляетесь, наемный убийца? - Пошла в атаку Астерианда. - Ваша спутница ни капли не похожа на меня! Более того, она даже без грима и румян! "Я" не могу предстать перед гостями ТАКОЙ! Все подумают, что я выпила лишнего и потеряла контроль. Обо мне поползут слухи. Это недопустимо.

- Можно ее убью я? - Спокойно спросила Хайнерни.

- Нет. - Ответил Эверстен, бросив короткий взгляд на ученицу, а потом вопросительный на пленницу.

- Нужно привести ее в порядок. - Астерианда не стала дожидаться, пока убийца придет к какому-то решению, а прошла к столику с женскими принадлежностями.

- Иди сюда. - Приказала она Хайнерни.

Та хотела было возмутиться, но Эверстен кивнул.

- Астерианда права. Сделай из нее себя. - Приказал он госпоже Киар. - У тебя двести ударов сердца.

- Кобель. - Буркнула Хайнерни

Пленница победно улыбнулась и принялась за работу. Конечно, времени маловато, но и она не крестьянка. Астерианда всегда сама наводила себе красоту, не доверяя такое ответственное дело безмозглым служанкам. К тому же умирать совсем не хотелось. Кто знает, может и удастся растопить это ледяное сердце.

После того, как все было готово, в зеркале отразилась совсем другая девушка. Конечно, полного сходства за такой короткий срок добиться не удалось, но результат все равно впечатлял.

- Спину прямо. - Наставляла Астерианда, своего двойника. - Представь, что проглотила свою палку! Да не гнись ты так!

- Всё. - Произнес Эверстен. Он придирчиво оглядел ученицу и остался доволен. Астерианда и правда сотворила настоящее чудо. Отличия, конечно, были, но не столь существенные. Для пьяной публики в самый раз.

- Теперь я могу умереть спокойно. - Заявила она.

Телохранитель спокойно кивнул и двинулся к ней. Пленница приготовилась с достоинством встретить смерть, глядя прямо в глаза убийце. Жаль, очень жаль, но ничего, видимо не поделаешь. Тот не стал заносить клинок для удара. Вместо этого, хитрым движением скрутил Астерианду, а потом сдавил ей горло. Подержав всего пару ударов сердца, Эверстен отпустил ее, и она упала на пол.

- Ты ее не убил. - Нахмурилась Хайнерни.

- Пусть поспит. - Строго сказал телохранитель.

- Кобелина! - Прошипела ученица.

- У нас мало времени. - Напомнил Эверстен. - Иди. Я спрячу ее и устрою шум наверху.

Хайнерни глубоко вздохнула, подошла к двери и, призывая на помощь все доступное ей мужество, вышла в коридор. Ковер исправно заглушал звук шагов, лампы на искусных подставках давали много света. Уверенной царственной походкой Хайнерни направилась в зал, прекрасно зная куда идти. На лице спокойствие, в глазах злость на Астерианду и Эверстена. Именно такой она предстала перед двумя дежурившими у входа в зал стражниками. Прилагая неимоверные усилия, чтобы не броситься бежать назад, она прошла мимо них, не удостоив даже мимолетным взглядом. Стражники же, понимая, кто перед ними, не рискнули рассматривать гостью. Выпившая аристократка даже в простом взгляде может заподозрить Су'тут знает что.

Едва лже-Астерианда появилась в дверях зала, к ней тут же поспешил молодой человек в нарядном темно-синем камзоле. Взгляд его голубых глаз был мутным от выпитого вина.

- Госпожа Киар. - Залепетал юнец, бережно прикладываясь к ее руке робким поцелуем. - Наконец я могу выразить вам свое восхищение!

- А почему раньше не мог? - Удивилась Хайнерни.

Парень смутился. Не говорить же, что он боялся подойти к ней, пока Айлорэ Анг рядом. Всем было известно, что Астерианда Киар почетная гостья, поэтому все мужчины вынуждены были держаться поодаль. Но сейчас хозяин напивался в другом зале, а это значит, что можно попытаться урвать хотя бы небольшую долю благосклонности.

- Вы были заняты. - Уклончиво ответил он. - Но сейчас я надеюсь, вы хоть немного...

Хайнерни не обращала внимания на лепет этого сопляка. Глазами она старательно выискивала в толпе знакомую фигуру Айлорэ. Его нигде не было. Но источник информации стоит рядом с ней и все еще что-то говорит.

- Где господин Анг? - Спросила лже-Астерианда.

Молодой человек поперхнулся посредине витиеватой фразы и слегка отшатнулся. Да, об Астерианде Киар ходило множество слухов, которые, кроме как дурной славой и не назовешь. Но чтобы настолько?

"Я что-то не так сказала?" - Забеспокоилась Хайнерни.

- Господин Анг напивается в соседнем зале. - Собеседник выпрямился, взгляд его затвердел, а в голосе вместо обожания начали проскальзывать гневные нотки.

- Благодарю. - Ласково улыбнулась лже-Астерианда, чтобы хоть как-то сгладить свою грубость, и отправилась разыскивать цель.

Музыканты устало играли веселую мелодию, несколько пар до сих отплясывали заводной танец, но многие уже расположились на небольших диванчиках и вели задушевные пьяные разговоры. Особо отличившихся в употреблении напитков, вышколенные слуги уносили в гостевые комнаты. Было видно, что веселье идет на спад, но без разрешения хозяина музыканты не смели прекратить игру. Не им решать, когда прием окончится. Айлорэ напивался, как и говорил высокородный юнец, в соседней комнате. Сидевший рядом с пьяным Айлорэ человек был совершенно трезвым и безуспешно пытался что-то ему втолковать. Хайнерни, заметив трезвого мужчину решила не испытывать судьбу и подождать. Она отдавала себе отчет, что, несмотря на все старания Астерианды, подобный маскарад работает только в окружении пьяной публики. К тому же говоривший был явно из тех, кому позволялось больше, нежели обычному стражнику. Он внимательно оглядывал танцующих, в то время как остальные стражи не смели даже взглянуть в сторону аристократов. Хайнерни поспешно вышла обратно. Потоптавшись немного у входа, она отвечала на любезности воспрянувших духом мужчин.

Вдруг сверху послышались крики. Охрана насторожилась, а говоривший с Айлорэ мужчина и вовсе поспешил к лестнице наверх, чтобы разобраться в происходящем. Хайнерни несмело двинулась к цели, когда внезапно музыка смолкла.

- Уважаемые господа и дамы. - Громко произнес один из стражников. - В особняке пожар. Пожалуйста, пройдите к выходу.

Гости неодобрительно зашумели. Послышались пьяные требование вернуть музыку, кто-то орал спросонья, чтобы слуги немедленно принесли ему выпить. Кто-то возмущался, что какой-то простолюдин смеет указывать, что им делать. Но никто и не подумал последовать умному совету. Даже Айлорэ оторвал мутный взор от стола и посмотрел на творящийся вокруг бардак. Только когда со второго этажа повалил дым, аристократы, поняли, что о пожаре стражник не шутил. Что тут началось. Люди бросились будить спящих товарищей, громко крича при этом. Дамы визжали от страха и бесцеремонности, с которой слуги выпроваживали их на улицу. Наверх бегали стражники, на время, отбросив длинные алебарды и взявшие бадьи с водой. Во всем этом хаосе множество заклинателей, как среди аристократов, так и среди охраны не заметили слабый всплеск энергии очень похожей на темную.

Хайнерни выходила из особняка, не забывая при этом держать спину прямо. Ее вел один из ее личных слуг, прямо к экипажу. Благодаря всеобщей панике и темноте, никто не заметил произошедших с Астериандой изменений. Та в свою очередь лихорадочно прикидывала, что же ей делать дальше. Добираться в таком платье к энайскому району будет очень проблематично. К тому же следовало отделаться от надоедливых слуг, которые уже распахивали дверцу дорогой черной кареты, украшенной золотыми узорами.

Пришлось сесть. Экипаж сорвался с места, унося с собой лже-Астарианду. Ехали недолго. Свернув в очередной раз, кучер был вынужден остановить лошадей.

- С дороги, бродяга! - Послышался его недовольный окрик. Двое охранников, двигавшихся позади на крепких жеребцах, выехали вперед, чтобы разобраться с возникшей проблемой.

Хайнерни недоуменно выглянула из окошка. Как раз в это мгновение, знакомый силуэт "бродяги" начал двигаться. Изогнутый клинок блеснул в свете каретного фонаря, и один из охранников свалился с лошади, не удержавшись в седле с разрубленной подпругой. Второй охранник пустил лошадь на наглеца, но тот оказался проворнее. Уклонившись от меча, Эверстен поднырнул под лошадиное брюхо, разрубая крепления второго седла. Ночная мостовая украсилась еще одним всадником, упавшим с лошади. Между тем возница тоже не сидел просто так. Он вытащил из потайной ниши, сделанной в козлах, небольшой арбалет и старательно целился в юркого нападавшего. Выстрелить ему не дала вовремя подоспевшая Хайнерни. Она успела толкнуть его в сторону, как раз тогда, когда он готов был стрелять. Не ожидавший такого предательства со стороны своей госпожи, кучер рухнул на многострадальную мостовую, где его тут же обработал Эверстен, выбив сознание.

- Ух, я уж боялась, что меня отвезут в особняк к этой стерве. - Облегченно выдохнула Хайнерни, бросаясь на шею телохранителю.

- Простолюдинку видно даже ночью. - Раздался до боли знакомый, надменный голос.

Хайнерни обернулась в сторону темного переулка как ошпаренная, наблюдая как из него появляется Астерианда в ее! костюме.

- Что она тут делает?! - Воскликнула девушка.

- У нас мало времени. - Отделался любимой фразой Эверстен. - Переодевайтесь.

- С радостью. - Улыбнулась госпожа Киар.

Она спокойно перешагнула через бесчувственные тела своих людей и проследовала в карету. Эверстен не обманывался насчет этой циничности. Именно по просьбе Астерианды, он оставил в живых ее людей. Пока Хайнерни хлопала глазами, бывшая пленница заняла самое удобное для переодеваний место - карету.

- Ты мне все объяснишь. - Прошипела она, уходя в темный переулок.

* * *

Когда Хайнерни и Эверстен скрылись в темноте, Астерианда с легкой улыбкой посмотрела им в след. Потомственная аристократка никогда в жизни не испытывала таких ярких эмоций за столь короткое время. Ей было всего тридцать семь лет, а уже начала замечать, что теряет вкус к жизни. Наскучили постоянные приемы, конные прогулки, различные турниры и прочая бессмысленная ерунда. Сегодня Астерианда впервые за долгое время по-настоящему боялась, нервничала и переживала, а потом испытывала пьянящий азарт, когда пришлось уходить из особняка дурака Айлорэ. Она и не подозревала, какой интересной может быть жизнь. Печально улыбнувшись, Астерианда, вышла из кареты и принялась приводить в чувство слуг.

- Госпожа? - Удивленно воззрился на нее кучер, когда она легонько попинала его по ребрам. - Что это было?

- Проверка, идиот! - Заморозила его голосом Астерианда. - Поднимай остальных, мне холодно.

* * *

- Почему ты ее не убил? - Накинулась на наставника Хайнерни, едва они покинули джелийские кварталы.

- Мы разве уже в безопасности? - Вместо ответа, строго спросил Эверстен.

- Нет, но...

- Или ты забыла, что у энаев теперь так же опасно, как и у нас?

Хайнерни не нашла, что ответить на это и замолчала, мысленно обещая устроить дома такой допрос, что глаза полопаются. Дома... Когда-то домом был уютны особняк, с мраморными полами, с белокаменными стенами, а теперь это чердак в глуши энайского района. Джелийка двигалась за телохранителем и вздыхала о своей нелегкой участи. Единственное, что хоть немного грело ее сердце, это частично свершившаяся месть. Когда поднялась паника, она предельно точно вспомнила порядок действий, по наложению проклятия и в точности их выполнила. Правда, оно получилось весьма слабеньким. Айлорэ Ангу, сыну главы Древесной обители остался год жизни. Это вызывало разные чувства. С одной стороны, ему остался всего год, а с другой, этот год придется жить в подполье. Нет, Эллин нужно покинуть, как только Келеано Анг будет проклят. А потом затаиться и просто ждать. Ждать начала новой жизни.

- Так зачем ты ее отпустил? - Едва джелийцы забрались на чердак, Хайнерни даже не потрудившись раздеться, пошла в наступление.

Эверстен понял, что теперь ему уже никак не отделаться от ученицы. Пришлось отвечать:

- Я не убиваю просто так.

- Как мило. - Криво улыбнулась Хайнерни. - Но ты не договорил. Ты не убиваешь просто так красивых аристократок, которые строят тебе глазки.

- Если я так сделал, значит, так нужно.

- Нужно?! - Хайнерни напоминала сейчас рассерженную кошку. - Нужно для чего?! Чтобы поставить под угрозу все планы из-за смазливой мордашки?

- Астерианда знает о нас не больше, чем любой другой случайных прохожий.

- Она с легкостью выдаст нас Айлорэ! Если она опишет ему или Келеано нашу внешность, то им будет не трудно догадаться, кто пожаловал в гости!

- Астерианда не расскажет. - Возразил Эверстен. - Она дала Клятву Дома, что не выдаст ни меня, ни тебя, ни наш визит.

- О, ну это, конечно меняет дело! - Ядовито усмехнулась Хайнерни.

Конечно, это меняло дело. Клятва Дома среди джелийской аристократии считалась нерушимой. Все как один, джелийцы дорожили честью Дома больше чем своей личной, больше чем жизнью. Слава Дома зарабатывалась веками, и очернившему ее потомку была закрыта дорога в Вечный лес после смерти. Предки встретят его под сенью волшебных деревьев оружием, а не доброй улыбкой.

- У нее не было выбора. - Пожал плечами Эверстен, подходя к окошку и подозрительно оглядывая пустую улицу. - Либо забыть о существовании двух человек, либо умереть. Она предпочла первое.

Хайнерни только устало махнула рукой. Понятно же, что наставник так поступил и из личных соображений. И его можно было понять.

- Давай спать. - Предложила она. - Я ужасно устала.

- Все прошло удачно? - Эверстен запоздало вспомнил, зачем они вообще шли к Айлорэ. Астерианда выбила его из колеи, но он не желал себе в этом признаваться. Как хорошо, что она сама предложила Клятву Дома. Эверстен боялся, что убить эту женщину просто не смог бы.

- Нормально. - Улыбнулась Хайнерни, глядя на смущенного наставника.

"Надо же, наш Эверстен, оказывается, тоже может влюбиться". - Мысленно умилилась она.

Джелийка только сейчас поняла, что неприятные ощущения, появившиеся после получений силы, прошли. За эти дни она привыкла к ним и перестала обращать внимание, и только сейчас поняла, как это здорово, жить без непонятной гадости внутри.

- Никто ничего не понял в поднявшейся суматохе. - Хайнерни, несмотря на усталость, хотелось прыгать от радости. Постепенно приходило понимание, что она справилась с таким трудным заданием, что эта ужасная ночь, наконец, закончилась. И что уже скоро можно будет начать новую жизнь. Да в одиночестве, да с чистого листа. Но без оглядки, без опасения быть убитой и пойманной. Без страшных проклятий и каменных сердец. Наверное, она уедет в какую-нибудь небольшую деревушку на окраине Нейтральных земель. Освободит от клятв Эверстена, позволив тому жить своей жизнью. Кто знает, может Астерианде понадобится свой телохранитель. Совсем скоро все будет хорошо. Правда, перед этим придется до смерти замучить еще одно животное, но сейчас эта перспектива почему-то не пугала.

30 ноября 521 г. от В.И.

- На дом вашего сына, господин, было совершено нападение. - Илиас Леорро с трудом сдерживался, чтобы сдавленно не застонать от мучившей его чесотки. Казалось, будто по каждой косточке бегает множество муравьев, перебирая маленькими лапками. Чесалось все: ребра, череп, позвоночник, руки, ноги, кости таза. Начальник ликвидационной группы осунулся, побледнел, но, несмотря на хворь, не покидал своего поста. Келеано оторвал хмурый взгляд от отчета, принесенного ему одним из координаторов ранним утром. В нем были собраны все детали произошедшего в доме сына пожара, все странности и неувязки. Все подозрительные личности, замеченные на территории дома. Келеано приятно удивился такой оперативности. Он любил, когда подчиненные докладывают ему полную картину, указывая в них свои предположения о произошедшем. Он и не знал, что координатору этот отчет передал не кто иной, как Лориан Удраммель, сработавший феноменально быстро. Подчиненный Айлорэ знал о болезни Илиаса и понимал, что вскоре место начальника ликвидационной группы освободится. Пора было позаботиться о своем будущем.

Келеано взглянул на своего верного палача, обратил внимание на его бледность, худобу, лихорадочный блеск глаз. Руки его слегка подрагивали, будто хотели во что-нибудь вцепиться. Их хозяин был бы рад, если бы это оказалось горло Ольгона тар-Деада, или его пропавшей внучки.

- Ты теряешь хватку. - Спокойно произнес Келеано, после некоторого молчания.

Злость мелькнула в глазах Илиаса, но тут же пропала, вытесненная зачатками выдержки.

- Знаешь, что это? - Спросил тем временем глава Древесной обители.

- Нет, господин.

- Это подробный отчет о произошедшем в доме Айлорэ.

Илиас не изменился в лице, но понял, что его служба в Древесной обители закончилась. Раньше именно он делал подобные отчеты, отвечал за все возможные сведения о неугодных Нейтральным землям личностям, докладывал обо всем, что могло быть интересно его организации. Глава ликвидационной группы не обязан был все это делать. Его задачи - это грамотная организация незримой охраны главы Древесной обители и других необходимых Нейтральным землям лиц, выявление недовольных среди аристократов и уничтожение их шпионов, ведение закулисной войны с энаями и ксетами. Но ему было этого мало. Он прекрасно знал, что Келеано любит инициативных людей, поэтому взваливал на себя все новые и новые обязанности. Координаторы и информаторы незаметно перешли под его начало. Илиас Леорро начал смешивать обычных наблюдателей со своими бойцами, таким образом, получив возможность влиять на ход некоторых событий. Там, где промедление недопустимо, обычный наблюдатель будет вынужден передать информацию координатору, в то время, как его боец начнет действовать согласно полученным инструкциям. И если поначалу все эти действия были показателем служебного рвения, то со временем стали нормой. Леорро сам себе выкопал яму, в которую так глупо угодил.

Келеано ценил и старание, и преданность своего верного пса. Об этом лучше всяких слов свидетельствовал купленный Илиасом за время службы в Древесной обители замок и внушительный кусок земли. Он не стал селиться в городе, в этом смешанном муравейнике. Лучше жить отдельно, подальше от лишних глаз и ушей. Еще десяток лет, и можно уходить на покой, оставив вместо себя достойного преемника. Однако судьба распорядилась иначе.

- Я получил это, рано утром. - Продолжал Келеано, внимательно глядя на подчиненного.

Илиас невольно скосил взгляд на окно. Хоть солнце и было спрятано за тучами, было ясно даже слепому, что близился полдень.

- Ты проклят. - Келеано посмотрел прямо в глаза палачу. - Пока у тебя есть время, займись поисками того, кто сможет снять это проклятие.

Глава Древесной обители отдавал дань уважения подчиненному, сделавшему столько для тайной стражи. Он не испытывал к нему теплых чувств, но что такое благодарность знал. Келеано приказал архивариусам отыскать в библиотеках все, что можно по проклятиям древности, допросить всех малефиков, находящихся поблизости. И ничего. Все известные проклятия были тщательнейшим образом изучены, но там никаких совпадений найдено не было. Любой другой подчиненный, окажись он на месте Илиаса, был бы просто заменен на другого. Как крестьянин меняет сломавшееся у телеги колесо, на новое. Древесная обитель не могла останавливаться. Остановись она, и мир в Нейтральных землях рухнет, как трухлявое дерево.

- Я могу оставить преемника? - Прохрипел Илиас.

- Нет. У тебя нет времени.

- Как скажете. - Бывший начальник ликвидационной группы поклонился, стараясь скрыть клокотание бессильной ярости в глазах.

- Сдавай дела Биэру Освикту.

- Слушаюсь. - Илиас покинул кабинет, проклиная себя за то, что в те далекие года взвалил на себя такую ношу. И теперь жалкий координатор, Биэр Освикт займет его место.

* * *

Айлорэ прикладывал ко лбу холодную примочку. Он сидел в своем кабинете и морщился при каждом громком звуке, доносившемся из-за двери. Голова раскалывалась от вчерашней попойки, настроение, благодаря Астерианде Киар было паршивым. Еще этот пожар! Состояние усугублялось еще и тем, что с утра приехал посыльный от отца, с выражениями переживаний о здоровье заблудшего чада. Вспоминая о письме, Айлорэ начинал скрипеть зубами. Мнение отца о нем упало на недопустимую отметку. Надежда занять его место таяла, как дымка над болотом. Хотелось кого-нибудь убить. Очень. Как назло слуги, занятые тушением пожара и проводами гостей, решили, что раз такое дело не нужно идти в лавку алхимиков, покупать зелье от похмелья. В ночной суматохе все как-то забыли, что Айлорэ-то никуда не уехал, и ему сегодня понадобится помощь в борьбе с последствиями вчерашней пьянки.

Бедный Лориан сидел в холле на мягком диванчике, ожидая, когда же слуги решатся доложить хозяину о его визите. Он понимал настроение Айлорэ и не спешил с докладом. У него самого настроение было не очень, а после общения с начальством оно станет еще хуже. Айлорэ не упустит возможности сорвать на нем свою злость. И надо сказать, это будет справедливо. Потерять двоих бойцов, проворонить поджог посреди шумного веселья, когда от света масляных ламп слепит глаза. Да, среагировать удалось быстро, но это лишь слегка умаляет его оплошность. Пожар потушили, количество нападавших установили, их маневры тоже понятны, но вот их мотивы оставались загадкой. Из особняка ничего не пропало. Всем спешно покинувшим веселье гостям были разосланы письма с просьбой внимательно осмотреть свои вещи, на предмет пропажи. Но пока ответов нет. И вряд ли появятся.

У Лориана было три версии произошедшего. Первая - кто-то хотел смерти Айлорэ и выбрал для этого неудачное время. Однако никакой критики эта версия не выдерживала. Зачем кому-то, увидев, что особняк полон веселящегося народа, все же проникать внутрь? Тот, кто это сделал, не мог не знать, что дом просто переполнен охраной. Работал явно профессионал. Это можно судить по тому, как чисто он успокоил часовых. Опять же ничего не украдено, никто из гостей не убит. Вторая версия - охотились за гостями. Вероятнее всего, целью была Астерианда Киар из дома Колючего цветка, ведь только она приехала в Нейтральные земли совсем недавно. Остальные приглашенные, можно сказать, местные. Госпожа Киар умеет заводить себе врагов, этого у нее не отнимешь. Убийство в Нейтральных землях - отличный способ избавиться от недруга. Лориан и сам бы так поступил. В Джеле убить человека без последствий сложно. Лесные духи крайне неодобрительно к этому относятся. С их помощью Лесная обитель быстро найдет и исполнителя, и заказчика. Но Нейтральные земли... тут столько неожиданностей, что, поди, разберись, кто, как, за сколько и зачем. К тому же убить Астерианду в гостях у сына главы Древесной обители... ну что может быть заманчивее?

Лориан остановил поток ненужных мыслей. О второй версии он подробно написал Келеано, так что пусть сам ломает голову, кому была бы выгодна смерть госпожи Киар в его владениях. Вообще, мог бы и охрану ей выделить, все-таки кузина Аланигеля - это не купеческая прачка. Третья версия, она же наиболее вероятная, кто-то из гостей сам организовал проникновение в дом Айлорэ. И опять же госпожа Киар оказывалась в центре внимания. Стража, следящая за коридором ведущем в уборную доложила, что Астерианда провела там очень много времени. Которого вполне могло хватить, чтобы передать инструкции своим людям через окошко.

Размышления Лориана прервал появившийся слуга.

- Хозяин велит вам подняться к нему, господин. - Чопорно поклонился мужчина.

Лориан легко поднялся с мягкого диванчика, обитого темно-зеленой тканью и последовал за слугой. Айлорэ встретил подчиненного хмурым взглядом. Он несколько мгновений сверлил в нем дырку, молча обвиняя во всех бедах на свете, а потом угрюмо кивнул на стул напротив.

- Что это было? О! Подожди, не отвечай. - Айлорэ повелительным жестом остановил начавшего было говорить Лориана. - Сначала я объясню тебе правила игры. Позволишь?

Лориан медленно кивнул. Сын главы Древесной обители лениво открыл один из ящиков стола и вытащил оттуда небольшой искусно сделанный арбалет. Он был уже заряжен. Айлорэ заранее решил, что беседу со своим верным и очень старательным подчиненным будет вести в таком ключе. Хватит. Всего его неудачи слишком сильно бьют по репутации.

- Видишь эту игрушку? - Айлорэ направил арбалет на Лориана.

Тот нервно кивнул. Ему стало очень неуютно. Джелийцы, после переселения в Нейтральный земли уже смогли убедиться, что в городских условиях лук уступит этому замечательному оружию, придуманному еще таольскими мастерами. Энаи тоже оценили новинку, и за десяток лет перевооружили почти всех своих воинов. Энайские арбалеты славились своей страшной пробивной способностью. Они делались специально против войны с ксетами, которых обычный лук брал довольно плохо. Айлорэ держал в руке арбалет джелийской работы, но с такого расстояния даже он пробьет почти любой доспех. Что уж говорить о легкой кольчуге, надетой сейчас на Лориане.

- Это мое терпение. - Пояснил Айлорэ. - Не смотри, что оно выглядит, как арбалет. С виду они не имеют ничего общего, но это только на первый взгляд. Как думаешь, что общего у этой замечательной игрушки и моего терпения?

Подчиненный лихорадочно прикидывал варианты дальнейших действий. Он знал, что начальство не в духе, но не думал, что настолько. Да, в последнее время, как только Лориан взялся за семейку тар-Деада, дела у него шли плохо. Но это ведь не повод убивать? Или повод? Будучи неплохим мечником, Лориан не поставил бы сейчас на свою реакцию. Увернуться невозможно. А даже если удастся, из дома придется пробиваться с боем. И живым выйти так же невозможно, как и уклониться.

- Я... - Лориан хотел было сказать, что не знает, но вовремя одумался, увидев веселый блеск в глазах начальства. - Я думаю, что оно так же натянуто, как тетива этой... игрушки.

Айлорэ посмотрел заинтересованно.

- Молодец. - Снисходительно улыбнулся он. - Значит, ты все понимаешь.

- Да, господин Анг.

- Ну, раз тебе все понятно, рассказывай. - Айлорэ милостиво кивнул.

Лориан облизнул пересохшие губы, покосился на арбалет и осторожно спросил:

- Что вам более интересно? Кто это сделал или зачем?

- Игрушка. - Вместо ответа, Айлорэ обратился к арбалету. - По-моему, он все-таки не понял. Как думаешь?

Подчиненный ясно осознал, что если игрушка ответит, следующий свой доклад он будет делать в Вечном лесу.

- Это сделала Астерианда Киар. - Выпалил Лориан. Будь, что будет. Эта ставка либо убьет его, либо поможет спастись и сохранить жизнь.

- Астерианда? - Айлорэ удивленно приподнял брови. В его глазах начал появляться азартный блеск. Настроение, несмотря на головную боль и письмо отца, поползло вверх.

- Да. Госпожа Киар организовала поджог вашего дома, но вот ее цель... - Лориан, замолчал, не зная, как бы помягче сказать о том, что он не знает, что двигало ею.

Но Айлорэ гулко расхохотался, откинувшись на спинку стула. Арбалет, по-прежнему был направлен в грудь подчиненного и подрагивал в руке. Веселье продолжалось довольно долго. Но Лориан не успел заскучать - нацеленный арбалет хорошее средство от скуки.

- Вот сука! - Восхищенно воскликнул Айлорэ, вытирая выступившие слезы. - Как она меня обыграла! В гостевых комнатах будет удобнее! - Передразнил он ее.

Лориан счел нужным промолчать. Кажется, он сам того не ожидая, попал в цель. Но если это и вправду Астерианда, то зачем она это сделала? Зачем убила двоих его людей?!

Айлорэ отшвырнул арбалет в сторону и сладко потянулся.

- Что, ждешь объяснений? - Ухмыльнулся он. - Или сам мне расскажешь?

Лориан замялся. Ему-то как раз самому хотелось узнать, что же такое задумала госпожа Киар. Айлорэ расценил реакцию собеседника иначе.

- Не мнись ты, как девка! - Ухмыльнулся он. - Не мальчики уже.

Постепенно до подчиненного начало доходить, куда клонит его начальник. Одновременно с облегчением пришла жгучая ненависть.

"Тварь! - Думал он. - Убила двоих отличный парней, чтобы не ложиться в постель!"

- Ну, какова а! - Айлорэ покровительственно улыбнулся, будто хвастался, что у него есть такая женщина. С таким характером, что способна поджечь дом, только чтобы отстоять свое мнение. Что ему жизни охраны? Пыль под ногами.

Лориан его веселье не разделял. Он через силу улыбался веселью начальника, в душе проклиная Астерианду.

- Все, свободен. - Айлорэ махнул рукой в сторону двери. - Ищи девчонку.

 

Глава 10.

19 ноября 521 года от Великого Изгнания.

Фасган. Таола. Крепость Каньон. Восточная цитадель.

Прошло три дня с того разговора. Вчера, когда лекари узнали, что молодой дворянин не собирается продолжать службу, его отправили домой. Артелион был рад, что Моснит не зашел прощаться. Он чувствовал легкую обиду на человека, успевшего стать его другом, и не хотел надевать на себя маску беззаботного увальня. Не хотел случайно сорваться и наговорить Мосниту лишнего. Ему и так было тяжело. Однако, погрузиться в уныние ему не дали внезапно приехавшие родители. Они узнали о столь масштабной атаке и примчались, как только могли быстро. Артелион был очень рад их видеть. Мать заметно постарела от постоянных переживаний. Отец похудел. Юноше стало очень стыдно, что своими необдуманными поступками так беспокоит родителей. Ему очень хотелось бы отсюда уехать, но Карут фас Тори был непоколебим в вопросах, касавшихся данных клятв. Поэтому Артелион даже не заикнулся об этом. Терять уважение отца не хотелось. Родители уехали только под вечер. Артелион провожал их с болью в сердце. В голову лезли неприятные мысли о том, что, возможно, он их видит в последний раз.

Между тем настроение Артелиона с каждым днем все ухудшалось. Ухудшалось и его самочувствие. Тепло в теле с каждым днем становилось все сильнее. Это никак не отражалось внешне, но характер испортило изрядно. Даже Исмар обратил внимание на поведение подчиненного. Однажды, на очередном докладе, он поинтересовался:

- Сержант, ты здоров?

Артелион ожидал этого вопроса, поэтому, картинно удивившись, ответил:

- Конечно, господин реф-лейтенант.

Несколько мгновений Исмар внимательно смотрел на него. Артелион старался сохранять невозмутимое и недоуменное выражение лица, мол, а что случилось-то? Ему казалось, что лейтенант видит его насквозь и лишь позволяет ему играть в тайны.

- Ничего он знать не может. Карси, скотина, как я хочу тебя убить! Хотя бы за то, что приходится умирать здесь от страха.

Приходилось прилагать усилия, чтобы сохранять спокойный и немного недоуменный вид, когда внутри сердце сжималось, а колени неприятно подрагивали.

- Свободен. - Наконец вымолвил Исмар.

Артелион ровным шагом покинул кабинет. С того разговора, юноша начал нервничать еще сильнее. Очевидно, что тепло - суть проклятия. Конечно, это лучше, чем сползающая плоть, но все же не повод для радости. Юноша строил все новые и новые предположения о том, что ему делать дальше. Холодная вода не помогала. Было очевидно, что усиливающееся тепло никак не связано с телом. Оно было одновременно и доступным и недосягаемым.

Артелиону было очень страшно. Он ни с кем не мог поделиться этим кошмаром. Он едва не рассказал родителям, но все-таки не решился. Не захотел их пугать, надеясь, что найдет выход сам. Тепло усиливалось примерно каждые четыре дня. В скором времени юноша ожидал, что оно превратится в жар, а потом и вовсе начнет сжигать его изнутри. Проклятый старик! Была мысль, что, возможно, этот разгорающийся внутри огонь сможет потушить Хладная сила. Для того, чтобы это проверить, нужно было иметь кучу денег! Но это был крайний вариант, пришедший в голову Артелиону. Если другие способы не помогут. Он старался не думать о том, что, скорее всего, избавления от этого проклятия не существует вовсе. Артелион тщательно отгонял эти мысли, но они настойчиво лезли в голову. Поставленная на кон жизнь не позволяла опустить руки, однако, отчаяние росло с каждым усилением проклятия. Юноша исходил из простого явления - тепло всегда враждует с холодом, как вода с огнем. А значит, ему нужен был холод. Ближайшим его источником был Исмар, но подойти и попросить его создать заклинание было верхом идиотизма. Поэтому Артелион ждал атаку. Те, как назло, прекратились.

К концу третьей недели затишья, одолеваемый жаром, Артелион всерьез начал задумываться о визите к церковникам. Проклятие начало сказываться и на внешности. Тело медленно приобретало красноватый оттенок. Лицо выглядело так, будто Артелион залился краской от смущения. Многие в отсеке начинали шептались за его спиной. Карси и вовсе боялся попадаться ему на глаза. Он и сам сильно переживал. Если новоиспеченный сержант сорвется, Карси будет тонуть вместе с ним.

В один из дней перед отбоем, его вновь вызвал Исмар.

- Что происходит? - Строго спросил он. - Ты красный, как помидор.

- Ничего, господин реф-лейтенант. - Твердо ответил Артелион. - Со мной все в порядке.

- Не хочешь говорить - не говори. Завтра отправишься к лека...

Сквозь каменную перегородку донеслись крики. Исмар прислушался, а потом, тихо выругавшись, встал из-за стола. Артелион, стоявший ближе к двери, уже давно слышал крики тревоги.

- Ну, наконец-то!

Волна облегчения пробежала по телу. Из головы тут же вылетел короткий разговор с лейтенантом о лекарях. Быстрее к парапету! Сегодня должно быть холодно.

- Идем. - Бросил Исмар, накидывая на себя теплый плащ.

Стражи торопливо надевали теплую одежду, цепляли нагрудники. Те, кто уже был готов, всматривались в меняющие цвет Врата. Новобранцы испуганно переглядывались, более опытные бойцы подбадривали их. Лейтенант с равнодушием ждал начала бойни, а сержант с надеждой. Сегодня решается его судьба. Идти к жрецам за помощью или нет? Артелион решил, что, если ничего не изменится, он пойдет сначала к лекарям. Вдруг они смогут помочь? Церковники пока подождут.

Живые.

- Живые!

- Живые!

Столько радости было в этих криках, раздающихся со всех балконов. Все слишком хорошо помнили атаку трехнедельной давности.

- Приготовились. - Привычно скомандовал Исмар.

- Приготовились! - Крикнул Артелион, оглядывая свое воинство. - Стрелять по готовности, болты беречь! Водоносы, следить за водой!

- Понеслось.

Эта волна состояла из представителей всех враждебных народов. Все происходило по привычному сценарию. Смерчи морозили гостей, бросали в воздух. Молоты превращали их в кровавые лепешки. Арбалетные болты с широкими наконечниками рвали в клочья ничем не защищенных врагов. Баллисты стреляли горшками с зажигательными смесями в бегущую толпу, а стрелометы выбивали наиболее опасных ксетов и заклинателей. В ответ защитникам Каньона так же летели черные дымящиеся стрелы, копья, камни. Иногда в цитадели прилетали заклинания. Ветвистые молнии, огненные сгустки, стрелы тьмы, выкашивали стражей одного за другим.

Артелион прицелился в бегущего эная, что-то орущего на своем языке, и выстрелил. Болт отскочил от невидимой пленки, не долетев до тела пары ладоней.

- Вот тварь!

Шаман остановился, повернулся к балкону... и рухнул пронзенный сразу тремя ледяными копьями. Сразу три рефа посчитали его наиболее опасным. Юноша не спешил, когда опустился перезаряжать арбалет. Он прислушивался к своим ощущениям, но пока ничего не изменилось. Артелион в сердцах ударил кулаком в каменный парапет, заслужив недоуменный взгляд сидевшего рядом новобранца, и вскочил. На балкон полетели первые стрелы. Застучали по нагрудникам, заставляя людей от неожиданности вскрикивать. В этот же момент сержант вздрогнул от неожиданности, почувствовав непонятный всплеск. Его обособленная часть души, казалось, едва заметно улыбнулась, получив живительный глоток энергии. Наслаждение длилось лишь миг и было похоже на глоток холодной воды знойным летним днем. Холодок возник именно там, где разгорался пожар проклятия.

- Что это было?! ЧТО?!

Артелион судорожно начал оглядываться в поисках источника, вызвавшего эти ощущения, позабыв, где находится. Прилетевшая в нагрудник стрела быстро вернула ему чувство реальности. Сержант быстро выстрелил в ответ и юркнул в укрытие.

Новый всплеск!

Новый маленький живительный глоток. Чувство раздвоенности прошло где-то на вторую неделю после проклятия, но сейчас оно запульсировало с новой силой. Теперь Артелион смог точно определить, что означает эта его вторая грань, появившаяся после проклятия. Она была хранилищем энергии. Но в это хранилище попало слишком мало силы! Как в походный мешок насыпали щепотку соли. Горящая душа требовала еще! Это были сущие крохи, но дело сдвинулось с мертвой точки.

Артелион ликовал. Все-таки он не обречен.

И еще всплеск.

- Что, сожри меня Су"тут, происходит?! Где источник?!

Три всплеска произошли всего за пару ударов сердца. Артелион панически пытался обнаружить их источник, но его поиск прервал крик, повергший в шок.

- Лейтенанта убили!!!

Артелион, пригнувшись, бросился к упавшему на спину Исмару. Из его груди торчали три стрелы. От них исходил черный дым.

- Как?! Как?! - В ужасе воскликнул новоиспеченный сержант.

Мир рухнул. Он не верил своим глазам. Неуязвимый реф, не вздрогнувший даже после попадания шаровой молнии, убит обычными стрелами! Убит обычными джелами!

- Не знаю. - Прохрипел Исмар и через силу улыбнулся. - Наконец-то.

Артелион, не веря глазам, смотрел на умершего лейтенанта, к которому он уже привык, и который являлся чем-то постоянным в этом вечно изменяющемся хаосе. Смотрел на человека, смертельно уставшего от этой бесконечной войны. На мужчину, замкнувшегося в себе после гибели всех своих людей, и старающегося таким образом сохранить свой рассудок. На командира, обрадовавшегося своей смерти.

- В бой! - В бешенстве заорал Артелион, вскакивая на ноги. - За лейтенанта!!!

- Сдохните все, ублюдки! ВСЕ!

Стражи удвоили усилия в уничтожении гостей с Тармата. Все горели праведным гневом за убитого командира. Даже те, кто пришел недавно, поддались всеобщему настроению. Люди стреляли, не обращая внимания на ответные стрелы. Уже семеро мертвыми упали на пол, но никто не замечал этого. Выстрел, перезарядить, выстрел, перезарядить.

Рядом раздался взрыв. Вспышка. Волна огня накрыла балкон.

- Нет!

Артелион в это время целился, и ворвавшееся на балкон пламя, лишило его обзора. Мгновение, и он снова видит свою цель. Выстрел. Энай получает болт в плечо. Юноша прячется за парапет и с удивлением обнаруживает, что все его подчиненные лежат на полу. Все с обожженными лицами, на некоторых горят тулупы. На нем самом дымится одежда, но сержант не замечает этого.

- ?!

В ушах звенит от громкого хлопка. Артелион, не слыша своего голоса, начинает приводить в порядок личный состав. Все живы, только сильно обожжены. Все пребывают в шоковом состоянии, не понимая, что произошло. Выжегший целый балкон ксет, довольно оскалился, но тут же получил с десяток ледяных игл в живот от Колбера ла Рато.

Внутренний жар накатил на Артелиона с новой силой. Конечно, те три крохотных глотка не могли его унять, но все-таки слегка улучшили состояние. Теперь даже, эта капля исчезла неизвестно куда. Краем сознания размышляя, что же с ним произошло и почему он не лежит вместе с остальными, сержант перебегал от одного подчиненного к другому. Им всем требовалась помощь санитаров, поэтому с точки зрения, здравомыслящего человека, ни о каком продолжении боя речи быть не могло.

- Вставайте! - Рявкнул Артелион, пиная в бок Карси. - Чего развалились? Отдыхать будем у Покровительницы. ВСТАТЬ!

- Кто за лейтенанта мстить будет?! Кто будет мстить за Сатенику?..

Со стонами, люди поднимались, боясь прикасаться руками к обожжённым лицам. Они смотрели на свои покрасневшие руки, нестерпимо горящие от ожогов.

- Шевелитесь! Бой еще не закончен! Халтор, Лестол, оттащите убитых в отсек, остальные в бой. - Отдавал распоряжения Артелион, не обращая внимания на возобновившийся жар внутри.

- Позже разберемся.

Постепенно балкон возобновил стрельбу.

Третий ярус семисотой отметки Восточной цитадели.

Реф-лейтенант Борк ла Тисс задумчиво кусал губы, глядя на творящееся на дне Каньона безобразие. Уже все гости были перебиты. Уже все праздновали победу, когда один из ксетов вдруг поднялся на ноги и громко захохотал. Люди обрушили на него сотню болтов, ледяных копий, но все тщетно. Ксет, Повелитель Огня, стоял на дне и гулко хохотал, окружив себя огненным щитом и поливая балконы огнем. Ледяные молоты превращались в воду, едва появлялись над ним, многочисленные ледяные шипы, колья и иглы - испарялись не долетая. Смерчи постигала та же участь. Анрефы и вовсе попрятались за парапетами, видя, что творится с заклинаниями коллег по ремеслу.

Лед оказался бессильным, перед этим танцем огня. Однако Борк ла Тисс кусал губы не поэтому. Он мог прихлопнуть эту досадную проблему в один присест, вот только придется использовать свое любимое заклинание - Ледяной столб. Казалось бы, чего тут думать? Бей и получай многочисленные почести и поздравления от командования. Но Борк не спешил. Он знал, что за происходящим наблюдают не только рефы и генералы. Жрецы так же пристально следили за смеющимся ксетом, отбивающим все атаки защитников. Борк уже видел несколько попыток церковников уничтожить Повелителя огня своим излюбленным Очищающим холодом. Все они закончились одинаково. Слабое голубое мерцание на мгновение охватывало ксета, а потом в сторону сотворившего его жреца летела Огненная птица, уничтожающая чуть ли не по два балкона за раз! У гостя явно были проблемы с меткостью, но уж никак не с запасами энергии.

Внимание жрецов волновало Борка больше всего. Десять лет назад у него вышел очень неприятный конфликт с их братией. Настолько неприятный, что костер или топор палача были ему обеспечены. Ледяной столб, его излюбленное заклинание, тогда напилось кровью двоих жрецов, и Борку, носившему тогда имя Дергон ла Варо, пришлось пуститься в бега. Он бросил все имущество, оставив родовой замок в наследство сыну, сменил имя и около десяти лет прятался по всему Фасгану, пока, наконец, не осел в Каньоне. Здесь генералитет не стал разбираться, существует ли род ла Тисс на самом деле. Не важно, какое прошлое было у человека, если он опытный реф и согласен заключить контракт.

Поскольку уникальные формулы рефа, как, например, Ледяной столб, являлись тайной дворянского рода, его появление на поле боя будет сродни публичному выступлению на центральной площади. Надеяться на то, что церковники не вспомнят Дергона ла Варо, беглого убийцу-дворянина, по заклинанию Ледяного столба так же глупо, как думать, что голодный лев не сожрет раненую косулю.

Однако, положение сложилось аховое. Борк ла Тисс окинул взглядом открывшуюся ему панораму. На ксета перестали сыпаться один за другим заклинания. Рефы истощались и становились обычными людьми. Анрефы все так и сидели за парапетами, боясь показаться на глаза Повелителю Огня.

- Господин реф-лейтенант. - Спросил сержант. - Что будем делать? Болты его не берут.

- Прятаться, голубчик, прятаться. - Борк похлопал себя по внушительному животу. Его тоже пришлось отрастить, прячась от жрецов. Реф производил впечатление добродушного дядьки, всегда улыбчивого и словоохотливого. Впрочем, так оно и было. - Сейчас наш гость заскучает и начнет атаковать сам.

Сержант опасливо сглотнул. Он видел, как весело полыхали несколько баллист на четвертом ярусе Западной цитадели откуда ксета пытались атаковать жрецы Аксеи. Он видел, как горели отсеки третьего яруса, оказавшиеся просто на пути Огненной птицы.

- О, ну вот, уже начал. Незадача.

Ксет проревел что-то непонятное, когда поток летящего в него льда окончательно иссяк - рефы отложили безуспешные попытки пробиться через Огненный щит. В следующее мгновение он направился в сторону Западной цитадели широким шагом.

- Бедняги. - Прокомментировал Борк, наблюдая за передвижениями гостя.

- Ой, что же сейчас будет? - Схватился за голову один из стражей.

По ксету хлестнул ливень арбалетных болтов, но результат оказался таким же, как в случае со льдом. Дерево мгновенно сгорело, соприкоснувшись с заклинанием, а наконечники потеряли твердость, поэтому просто не сумели пробить толстую шкуру ксета. Вероятно, тот факт, что щит не является абсолютной защитой, весьма расстроил заклинателя, потому что он резко выдохнул во всю мочь своих могучих легких, порождая Огненную волну высотой в три человеческих роста. Шириной в сотню шагов, она бешено накатила на балконы и тараном врезалась в стены Западной цитадели. Огонь хлынул в незакрытые отсеки третьего яруса, неся смерть повсюду. Анрефы, рефы и простые люди просто превратились в пепел. Камень парапетов оплавился и потек. Люди на близлежащих балконах вспыхивали, словно факелы от страшного жара. Выжили только рефы, спрятавшиеся за Ледяными щитами. Буйство огня продолжалось все пару мгновений, но защитником хватило и этого.

- Светлая Покровительница. - Прошептал сержант, когда огонь схлынул. Над Каньоном стояла дикий вой раненых, обожженных солдат. Взорам защитников Восточной цитадели предстали шесть опустошенных полностью уничтоженных балконов. Камень весело капал на дно Каньона и мгновенно остывал. Ярусы Западной цитадели, подвергшиеся атаке, напоминали крыши деревенских домов, на которых весной наросли сосули. Только здесь сосули были каменными.

Те балконы, что располагались рядом, горели. На них тоже не было видно признаков жизни.

- О, Аксея, смотрите! Отсеки уничтожены до защитных перегородок! - Воскликнул молодой страж.

Борк ла Тисс не раздумывал ни мгновение. Плевать, на жрецов! От них он один раз уже ушел. Ксет развернулся и направился к Восточной цитадели.

- Он идет к нам!

- СПАСАЙСЯ!!!

На балконах Восточной цитадели поднялась паника. Стражи нижних ярусов колотились в запертые двери, моля выпустить их оттуда. Даже рефы им в этом помогали. Борк ла Тисс нервно сглотнул, наблюдая за приближением ксета. В него летели болты, камни баллист, заклинания рефов. Колбер ла Рато поливал его дождем из ледяных игл, несколько анрефов, кинулись в ближний бой, чтобы попробовать уничтожить Повелителя своими силами. Безумие обреченных.

Борк ла Тисс пока бездействовал. Ледяной столб можно применить только с пятидесяти шагов. Наверняка есть формула, позволяющая творить это заклинание и с более дальней дистанции, но она еще не открыта. Да и будет ли когда-нибудь открыта неизвестно. Он этим заниматься точно не будет.

Дирон Прыгун оттолкнулся от каменного дна Каньона и взмыл в небо. В руках он сжимал любимую секиру, но в глубине души понимал, что от нее будет мало толку - сгорит. Одна надежда на ноги. Он не долетел десятка шагов, когда ксет буквально слизнул его Языком огня. На Огненный щит упал обугленный труп, сгоревший в нем мгновенно без остатка. Двое других анрефов резко передумали атаковать и бросили назад. Тот, что оказался чуть ближе не успел сделать и пары шагов, как ему в спину ударил новый Язык огня. Этот анреф оказался сильнее Дирона, либо просто расстояние в полсотни шагов ослабило огненное заклинание, однако результат был налицо. На дно Каньона упал, дико крича от боли, обожженный человек.

- Прыгуну, можно сказать, повезло. - Задумчиво произнес Борк, наблюдавший за скоротечной схваткой. Он даже не заметил, что остался в одиночестве - все стражи разбежались. - Ну, теперь моя очередь.

По правде говоря, Борк сильно сомневался, что его Ледяной столб подействует. Возможно, он лишь глупо обнаружит себя, но теперь уже деваться было некуда. Ксет подошел на нужное расстояние и замер, нашептывая заклинание. По-видимому, его не смущало, что балконы опустели - нижние ярусы все-таки открыли.

* * *

Обожженный Терум ла Свар внимательно следил за неуязвимым гостем. Он старался не обращать внимания на боль от ожогов во всем теле. Кажется, анреф единственный уцелел после Огненной Волны. Несмотря на то, что она угодила в соседей, все его люди превратились в пепел и даже рефы верхних ярусов родной восьмисотой отметки, кажется, тоже мертвы.

Терум потерял весь свой запас Хладной энергии, но даже этого не хватило, чтобы уберечься от безумного пламени. От боли хотелось кричать, но Терум уже давно не позволял себе такой роскоши. С тех самых пор, как стал анрефом. Он знал, что все пройдет, как только он вновь примет Ледяную форму, как только вновь наполниться энергией. А сейчас, оставалось только терпеть. Терпеть и смотреть.

Ксет приблизился на расстояние сорока шагов к Восточной цитадели и замер. Замер, воздел руки над головой и... разлетелся кровавыми ошметками в разные стороны. На том месте, где он стоял мгновение назад, победно сверкал Ледяной столб...

Перекошенное страданиями лицо Терума ла Свар тронула слабая улыбка. Он узнал это заклинание. Заклинание того, кого уже десять лет считал погибшим.

21 ноября 521 г. от В.И.

Шумел дождь. Артелион вновь и вновь прокручивал события прошедшего боя. Уже второй день его румяное лицо было задумчивым и отрешенным. Нет, не потому что тот Повелитель Огня поджарил несколько сотен человек и оплавил сотню шагов Западной Цитадели. Сержанта беспокоили его ощущения, во время боя. Карси, после того, как сержант отделался подгоревшим тулупом, когда все остальные с ожогами разной тяжести отправились к лекарям, смотрел на него настороженным взглядом. Весь вид свидетеля говорил о том, что он догадывается, почему огонь не причинил вреда Артелиону. На счастье юноши, Карси пока не удосужился связать гибель Исмара и его чудесное спасение в огне. У самого Артелиона никаких сомнений не оставалось. Это он стал причиной гибели лейтенанта. Вернее не он, а проклятие джела. Те всплески были банальным поглощением энергии Хладного источника, затрачиваемой Исмаром на создание Ледяного щита. Лейтенант давно начал играть со смертью. Одно его увлечение новыми формулами чего стоило. Во время атак живых гостей с Тармата, он ставил свою защиту в самый последний момент, чтобы прочувствовать всю гамму ощущений, получаемых человеком находящегося на грани гибели. Сумасшедший. Два дня назад это его подвело. Три стрелы в груди - это три неудачные попытки создать щит.

Артелион тщательно анализировал события и сумел воссоздать картину произошедшего. Полетели стрелы. Исмар привычно начал произносить формулу щита, конечно, в последний момент. Поскольку стальную броню он высокомерно игнорировал, то первая стрела благополучно продырявила ему грудь. Опешивший от такого поворота событий, лейтенант пару мгновений недоуменно оценивал ситуацию, а потом, увидел еще пару стрел, летящих к нему. Джелийцы стреляли по самому незащищенному противнику в первую очередь. Исмар запаниковал и стал спешно воздвигать новые щиты. Он и не знал, что стоявший в двух шагах от него Артелион поглощал всю энергию, как песок воду. В результате - три стрелы в груди. Занавес.

Жить с мыслью о том, что пусть ты и косвенно, но причастен к гибели командира, оказалось не так сложно. Изматывающий жар буквально сводил с ума, а понимание того, что Исмар по большому счету виноват сам, слегка согревало душу. Прибавив к этому тот факт, что он не сам себя проклял, Артелион получил чистую совесть. Сейчас он с нетерпением ждал прихода следующего Держащего силу, очень надеясь, что тот проживет подольше. Помимо легкой грусти об убитом командире, юноша пытался понять, каким образом он остался в огне невредимым. Он постарался вспомнить, как чувствовал себя после неожиданной "кормежки" и пришел к выводу, что то его состояние было в десятки раз лучше нынешнего. Такое простое заключение позволило юноше понять, что полученную энергию он невольно потратил на свою защиту от огня. Только как это произошло, оставалось загадкой.

От раздумий его оторвал властный незнакомый голос. В этот момент Артелион лежал на своем месте, задумчиво глядя в потолок. Он был очень уставшим, не только из-за проклятия и переживаний, но и от свалившимся на его голову командованием всего отсека. Оказалось, что Исмар был по-настоящему ключевой фигурой в обороне отсека. Нет, его значимость заключалась отнюдь не в нанесение наибольшего урона гостям с Тармата, а в решение мелких бытовых проблем. Составление и подача списков раненых, ведение учета количества болтов, оставшихся у каждого бойца, состояние парапета, нар, дверей и прочего - все это сводило с ума ничуть не хуже проклятия. Бедный сержант день и ночь проводил в кабинете Исмара, пытаясь разгрести кучу дел. Попутно, он внимательно изучал разработки лейтенанта в области формул. Правда, недолго. Как только он понял, что сейчас ему это никак не поможет, Артелион прибрал опасные заметки и рисунки к себе, сосредоточившись на текущих проблемах. Он прекрасно понимал, что с появлением нового Держащего силу, доступа в кабинет лейтенанта не будет.

- Где сержант? - Спросил незнакомец, появившийся в отсеке. Среднего роста, с длинными темно-русыми волосам, спадавшими на плечи, с гордо вздернутым подбородком и презрительным взглядом голубых глаз, он нетерпеливо оглядывал притихших стражей. С его темно-бордового плаща на пол стекали дождевые капли, постепенно образовывая маленькую лужу. Артелион оторвался от своих мечтаний и неторопливо поднялся с кровати. Никаких знаков отличия на рукавах юноша разглядеть не мог из-за дорогого плаща, полностью скрывающего все тело незнакомца. Исходя из беглой оценки увиденного и услышанного, сержант ответил:

- Я здесь, господин...

- Реф-лейтенант. - Криво усмехнулся тот. - Иди за мной.

Артелион слегка нахмурился, недовольный таким поведением собеседника, и последовал за ним в кабинет Исмара. Держащий силу, едва увидев кабинет погибшего предшественника, скорчил недовольную гримасу.

- Как он здесь жил? - Задал он риторический вопрос, оглядываясь по сторонам. - Бедновато, бедновато.

Заклинатель прошел к вешалке и легким движением скинул плащ, затем повесил его на крючок.

Под верхней одеждой обнаружился обычный черный мундир офицеров. Было видно, что рефу он не очень нравился. Оглядев себя с видом полной обреченности, он скептично поморщился.

- Так. Тебя как зовут? - Спросил реф.

- Артелион фас Тори.

- Ты сержант?

- Да.

- Отлично. - Довольно улыбнулся Держащий силу. - Меня зовут Э́скорн ла Дист. Надеюсь, ты знаешь, что означает мое имя?

- За кого он меня принимает?

Но ответить Артелиону Эскорн не дал. Он возвел очи к потолку и раздраженно сказал:

- О Покровительница, конечно, нет! Я все время забываю, куда попал. Здесь ведь никто меня не знает! Слушай меня, сержант...

- Только высокомерного хлыща не хватало.

- Приставка "ла" говорит о том, что я благородный. Мой род носит гордое имя Дист, что значит Упрямый! - Начал объяснять, словно умалишенному, Эскорн. - Это название моего рода, понимаешь? Я не буду рассказывать простолюдину, чем славен мой род - ему это ни к чему. Главное, чтобы ты уяснил для себя, что я приближенное к королю лицо и заниматься всякими глупостями здесь не намерен.

Артелион равнодушно взирал на нового командира. К чему злиться, когда и так ясно, что ничего сделать этому человеку невозможно. Только нервы тратить.

- Твою силу я буду пить с наслаждением.

- Чтобы ты не думал, будто я тебя не уважаю, хотя, это, конечно, так я скажу, чем буду тут заниматься. Ты готов слушать?

- Да, господин реф-лейтенант.

- Фу, как это грубо. Мне не нравятся все эти условности, как и этот ужасный мундир. Называй меня господин ла Дист. - Лейтенант специально выделил название рода. - Сможешь?

- Смогу, господин ла Дист. - Спокойно кивнул Артелион.

В его голове уже зрел коварный план о том, как можно воспользоваться этим поразительным тщеславием в своих целях.

Эскорн посмотрел на подчиненного с сомнением, но, тем не менее, продолжил:

- Я не буду делать тебе замечание, что ты не знаешь меня - в ваших грязных деревнях даже имя короля не знают.

Выдержав театральную паузу, Эскорн высокопарно провозгласил:

- Я первый дуэлянт при дворе Генеласа Первого, гроза разбойников и дрожь мятежников!

- Ух, ты. Как интересно.

- Слышал о таком?

- Нет, господин ла Дист.

Лейтенант печально вздохнул, мол, что от вас простолюдинов еще ожидать.

- Устал я от тебя. - Раздраженно поморщился он. - Короче. Я сюда приехал совершенствовать свои навыки. До остального мне дела нет. Прибери здесь все, выброси старый хлам. Неужели ты подумал, что я буду спать на этом? - Ла Дист брезгливо указал на кровать Исмара. - Кстати, кто здесь жил?

- Реф-лейтенант, господин ла Дист. - Невозмутимо ответил Артелион.

- Я знаю, тупица! - Зашипел Эскорн. - Как его звали?

- Исмар ла Колд, господин ла Дист.

Лейтенант задумчиво нахмурился, силясь вспомнить, кто же это такой. Через десяток ударов сердца, лицо его просветлело - вспомнил.

- Никчемный был человек. - Поучительно произнес он. - Надеюсь, он мертв?

- Убит два дня назад, господин ла Дист.

- Бездарен и туп. - Удрученно покачал головой Эскорн. - Распорядись насчет новой мебели, список всего необходимого я тебе дам. Ах, Аксея! Ты ведь не умеешь читать!

- Умею, господин ла Дист. - Спокойно ответил Артелион.

- Умеешь?!

- Да.

Несколько мгновений лейтенант внимательно разглядывал подчиненного.

- Неожиданно. Кто тебя обучил?

- Я получил полноценное образование, господин ла Дист.

Во взгляде, обращенном на Артелиона, мелькнуло уважение, но тут же пропало, смытое волной уверенности в никчемности собеседника.

- Сынок старосты? - Не пытаясь скрыть презрения, лениво поинтересовался Эскорн.

- Нет, господин ла Дист, сын купца из Оссена.

- Одна кодла. - Расслабленно махнул рукой лейтенант.

Он слегка насторожился, когда услышал об образовании. Дворянин благополучно прослушал имя сержанта. Перед ним мог оказаться представитель одного из знатных родов. Почему бы и нет? Если сам Эскорн здесь, то почему бы еще кому-нибудь не порезвиться в Каньоне? Нет, конечно, ла Дист не боялся вызова на дуэль от этого сопляка - убивать таких он привык, но последующие за этим скандалы могли сильно осложнить жизнь. Ведь вокруг нет дворян, поэтому засвидетельствовать в пользу Эскорна соблюдение правил поединка некому. А он и так был вынужден покинуть столицу из-за неудачной дуэли. Не зачем еще сильнее гневить короля.

Артелион продолжал стоять, глядя, как лейтенант осматривает помещение. В его голове постепенно зрел план, как лучше использовать рефа в своих целях.

- Нельзя допустить, чтобы он растрачивал свою силу при мне! Если он что-то почувствует, его придется убивать. Кстати, вопрос о Карси остается открытым...

Сержант не обольщался насчет своих новоприобретенных способностей. Мало того, что он может поглощать силу, причем, судя по ощущениям, для утоления жара понадобится "съесть" пару тройку рефов, так еще, вероятнее всего, может ее использовать. Это ни в какие ворота уже не лезет! Жрецы и Хранители источника заинтересуются, откуда у обычного парня такие способности. Среди них начнутся склоки, взаимные подозрения. Их начнут проверять все кому ни лень, чтобы найти того, кто продает силу на сторону без ведома начальства. И, вероятнее всего, кого-нибудь поймают с поличным. В любом случае, Хранителям да и Церковникам выгоднее всего по-тихому удавить мерзавца, чтобы воду не мутил, и спокойно жить дальше. Все те, кто получал силу просто так, во-первых, клялись на алтаре Покровительницы хранить молчание, а во-вторых старались не отсвечивать в народе. В общем, были проверенными людьми.

Была и другая сторона. Артелион прекрасно понимал, что сейчас, он еще может терпеть жар, но с каждым днем это становилось делать все труднее. Не надо говорить, что добывать силу придется с применением жестких, а возможно даже жестоких, мер - ни один реф просто так силой не поделится. Дорогое это удовольствие, да и не принято как-то. А значит, опять-таки лучше скрываться. То, что Артелиону предстояло выйти на поиски силы, было ясно, как день - оставаться здесь долгое время не вызывая подозрений невозможно.

- Охотиться на рефов... о, Аксея!

- Господин ла Дист. - Старательно изображая почтение, начал юноша. - У меня к вам небольшая просьба.

- Что, уже? - Удивился Эскорн.

Артелион решил, что тянуть со своей идеей не стоит. Каньон не то место, где можно быть уверенным в завтрашнем дне.

- Этот напыщенный болван живет до первой атаки. Нужно успеть!

Юноша очень надеялся, что все произойдет так же, как с Исмаром. В противном случае, рефа придется убивать вручную. Иначе он такой шум поднимет. Карси, наконец, сформулирует свои подозрения, и проклятого сержанта обвинят в убийстве двух Держащих силу, что гарантирует ему билет на плаху.

- Ну да. - Потупился Артелион. - Тут такое дело. Мой отец, очень богатый человек, и я всегда хотел стать рефом, но...

Эскорн уничижительно взирал на запнувшегося подчиненного. На его лице было написано следующее: куда ты такой с деревенской мордой?

- Но он против. - Закончил юноша. - Он хочет, чтобы я выбрал его стезю, стезю торгаша, а мне хочется быть таким как вы. Я бы очень гордился этим.

Столь резкое изменение поведения подчиненного, заставило лейтенанта удивленно приподнять бровь. Он думал, что перед ним стоит тупой вояка, умеющий только исполнять приказы, а оказалось восторженный юноша.

- Это... хм. - Эскорн нахмурился. - Неожиданно. У меня никогда не было учеников, да и брать их запрещено.

- Так никто ведь не узнает, господин ла Дист! Сюда не доберутся Хранители источника. Что им тут делать?

Лейтенант задумался, глядя на умоляющее выражения лица Артелиона. Как учить этого парня, он не представлял, но все-таки поделиться опытом хотелось. В тайне Эскорн всегда мечтал похвастаться своими наработками, скоростью применения заклинаний и прочими достижениями. Но при дворе короля это делать было бы глупо - там на каждом шагу недоброжелатели и завистники. Поэтому и приходилось показывать мастерство только на дуэлях, на которые все чаще его оппоненты просто не соглашались.

- Я подумаю. - С сомнением произнес лейтенант.

- Попался или нет?

- Но, господин ла Дист. - Огорчился Артелион. - Мы находимся в Каньоне, а здесь в любой момент можно сложить голову. Нельзя быть уверенным даже в завтрашнем дне! Я могу просто не успеть...

Эскорн молчал. Он обдумывал эту необычную просьбу со всех сторон. Вероятность подвоха была велика. Этот сержант мог оказаться кем угодно, возможно, даже сыном какого-нибудь неудачника, убитого лейтенантом на дуэли. Когда перешел дорогу чуть ли не половине дворян королевства, везде видишь врагов.

- Как твое полное имя? Напомни! - Все еще хмурясь, спросил офицер.

- Артелион фас Тори, господин ла Дист.

- Как зовут отца?

- Карут фас Тори.

- Он состоит в гильдии?

- Да, господин ла Дист. Торговая гильдия Оссена.

- С этими у меня проблем нет. - Облегченно произнес Эскорн. Но это не отразилось на его лице. Он все так же хмуро и недоуменно взирал на подчиненного. - Я не представляю, как тебя учить! Ты не Держащий силу! А тратить энергию впустую я не привык!

- Ты хотел сказать, тебе жалко.

- Не нужно показывать! - Торопливо замотал головой Артелион. - Вы рассказывайте, господин ла Дист. Хотя бы просто расскажите о своих победах! Я никогда не видел дуэлей рефов.

- Если ты мне что-то покажешь, то тебя придется убивать. О, Аксея, о чем я думаю?! Я рассуждаю так, будто всю жизнь только этим и занимался! Я сумасшедший. Сатеника, прости!

- Хорошо. - Удовлетворенно кивнул Эскорн. - Я расскажу. С подробностями, если тебе это так интересно.

- Очень! - Ничуть не соврав, подтвердил Артелион.

Но рассказ лейтенант смог начать только под вечер. Он наотрез отказался жить в этой каморке без удобной мебели и своих вещей, оставшихся на поверхности. Артелиону не терпелось заняться полезным делом, после почти двух месяцев бессмысленного прозябания в этом проклятом месте, поэтому он орал на подчиненных, прибавляя им прыти. Рассказывал Эскорн поначалу очень неохотно, но потом, войдя во вкус, увлекся. Юноша мотал на ус премудрости боев на дуэлях, не забывая делать восторженные глаза. Лейтенант и вправду оказался неплохим дуэлянтом. То, как расчетливо он относился к каждому бою, показывало его с хорошей стороны. К концу вечера, Артелион уже уважал этого человека. Пусть у него были свои слабости, но и другие не идеальны. Однако, это уважение ничуть не умаляло чувство жара, терзающее юношу, поэтому он с нетерпением ждал очередной атаки...

Артелиону постоянно приходилось задавать уточняющие вопросы, возвращая увлекающегося лейтенанта в нужное русло. Того постоянно заносило, и он начинал высмеивать павших от его заклинаний врагов. Смеялся над их наивностью и тупостью, мол, купили Силу, значит, стали непобедимыми? Нет уж. Это только анреф мог себя так вести, но их, как известно, было немного. Артелиона это сильно раздражало, но он стойко удерживал маску восторженного юнца на лице.

- Проклятый жар! ПРОКЛЯТЫЙ СТАРИК!!!

Несмотря на неприятные ощущения, юноша слушал внимательно и с удивлением понял, что быть рефом, вовсе не значит быть неуязвимым для обычного оружия. Слаженные действия хотя бы троих умелый бойцов, могли привести к плачевному результату для начинающего Держащего силу. Как правило, такие владели всего парочкой простых заклинаний: одного защищающего и одного атакующего. Подобных новичков Эскорн на дуэлях показательно убивал сразу же, чтобы другим неповадно было чувствовать себя всесильными вершителями судеб.

На следующий день занятия продолжились. Эскорн рассказывал о том, как быстро он умеет произносить формулы заклинаний, как мысленно может задать направление его движения. Мысленное направление было одним из признаков мастерства. Артелион проникся еще большим уважением к дворянину. Будучи вольным рефом, в его арсенале было целых пять заклинаний, которые он умел комбинировать и адекватно применять в той или иной ситуации. Это не значит, что боевая мощь рефа ограничивалась этой пятеркой. Знал он еще с десяток заклинаний, но на их сотворение уходило много времени, а значит, применять их можно было только в спокойной обстановке.

- А какие? - Подался вперед Артелион.

Лейтенант возвел очи к потолку, задумавшись.

- Ледяной взрыв, снежный хлыст, клинок, молот... и ледяная мельница. - После некоторой заминки закончил Эскорн.

Если о первых четырех заклинаниях Артелион слышал, то вот последнее было явно чем-то новеньким.

- Ледяная мельница, господин ла Дист? - Недоуменно переспросил он.

- Да.

- А что это такое?

- Показывать тебе не буду. Очень уж прожорливое оно. - Проворчал Эскорн.

- Упаси Аксея!

- Это разработка моего рода. - Гордо сказал лейтенант. - Фамильное заклинание. Только мужчинам из нашего рода, доказавшим свою силу, может быть открыта эта формула.

- Интересно. Фамильные заклинания... учтем на будущее.

- А я-то уж подумал, что вы сами его придумали, господин ла Дист.

- Ты что, парень. - Словно идиоту, сказал Эскорн. - Из ума выжил?

- Но ведь придумывают же новые заклинания! - Не унимался Артелион.

Эту область тоже необходимо было осветить. И на будущее узнать, кто этим может заниматься. Заметки и наброски Исмара могут пригодиться. Скорее всего, они и станут тем, на что придется полагаться в первое время. Поэтому необходимо выяснить все, что можно о применении незнакомых формул.

Где-то в глубине души, юноша уже смирился, что ему придется бежать из Каньона, но сделать первый шаг, даже понимая его необходимость, все равно трудно.

Сейчас все его мысли вертелись вокруг вопроса о свидетеле. Карси фас Зау смотрел на красного и осунувшегося сержанта испуганно. Вдруг он из жалости решит помочь ему, тайно сообщив церковникам о проклятии? Лейтенант же вообще не обращал внимания на внешний вид подчиненных. Болеет? Так его проблемы! Пусть идет к лекарям. Артелион стремился выжать как можно больше информации из рефа до начала следующей атаки. Само пришествие гостей из Тармата он с нетерпением ждал, боясь, что через пару дней одичает настолько, что сам кинется убивать рефа.

- Придумывают разные идиоты! - Разозлился Эскорн. - Нормальные рефы ищут новые заклинания!

- То есть? Где ищут? - Не понял Артелион.

- Везде. В основном это лучше делать в старых замках. Помимо одиннадцати основных родов, самых крупных, есть еще множество менее влиятельных, о которых даже не вспоминают при дворе короля. Вот их имениях, нередко обнаруживаются интересные заклинания...

Артелион внимательно слушал. Этого он не знал, как и много другого. До недавних пор он вообще почти не задумывался, как живут заклинатели.

Многие некогда влиятельные семьи владели формулами уникальных заклинаний. Порой их стоимость доходила до сотни риталов. Среди дворян нередко встречались и те, кто занимался придумыванием формул в надежде открыть хорошее заклинание. Статистика таких открытий не сильно впечатляла. На сотню вариантов, примерно половина оказывалась пустышкой, пара десятков ничем непримечательными, вроде стрелы или копья, еще столько же несли опасность самому экспериментатору. Лишь десяток вариантов заслуживал внимания, и лишь пару заклинаний из этих десяти можно было кому-нибудь продать. Подобными делами могли заниматься только очень богатые люди, ведь на испытания уходила не одна сотня дэт энергии. К тому же двадцать процентов несли прямые риски для самого заклинателя, поэтому приходилось нанимать для проведения экспериментов посторонних людей, а потом обеспечивать их молчание. Церковь к подобным вещам относилась весьма категорично. За принуждение к испытанию заклинаний можно было угодить в Каньон на первые ярусы лет на пять. Но это была только вершина айсберга. Эскорн рассказывал не о том, о чем просил Артелион, а о том, что было интересно ему самому. Устраивать допрос королевскому бретеру юноша остерегался, поэтому задавал просто тему для разговора.

В один из вечеров лейтенант начал описывать, что чувствует человек, проходя инициацию в храме Аксеи.

- Это странные ощущения. - Промолвил Эскорн. - Словами трудно описать. Тебя всего трясет, меняет, корежит, а потом, когда все закончится, ты чувствуешь, будто раздвоился. У рефов это проходит сразу, а у анрефов, я слышал, длится около недели. У них все ни как у нормальных людей!

Артелион задумчиво нахмурился. Несколько мгновений он осмысливал услышанное. Откуда джелийский колдун мог знать ритуал инициации, оставалось не понятно, но то, что это был он, сомнений не вызывало. Правда, Эскорн ничего не сказал о нарастающем со временем жаре где-то в районе груди. Ничего такого быть не могло, это точно, иначе люди посходили бы с ума.

- Похоже, все-таки проклятие.

- Когда ты приходишь в себя. - Продолжал Эскорн. - Необходимо долго медитировать, чтобы настроиться на вот эту штуку. - Он показал висящий на груди медальон Аксеи в виде синей капли. - Вся энергия хранится в ней. Туда можно вмести до сотни дэт. У Стражей Чертогов Аксеи и королевской стражи есть особые предметы, сделанные из божественного льда. Они вмещают до тысячи, а то и больше дэт.

Эскорн мечтательно вздохнул.

- Получить такую вещицу можно только с позволения короля и только после согласия верховного жреца. Короче, мне она не светит.

- А носить две капли можно? - Спросил Артелион.

- Нет. Это запрещено. Если кто-то об этом узнает, то на тебя натравят Стражей Чертогов. Те дают неплохое вознаграждение за верную информацию.

- И что будет?

- Тебя убьют. - Пожал плечами Эскорн. - Если у тебя два амулета, значит, один ты снял с трупа другого заклинателя, либо украл. Если ты убил врага на дуэли, секунданты обязаны вернуть амулет в Чертоги. Если ты разбойник и убил другого заклинателя из засады, амулет должен остаться на убитом. В ближайшем крупном городе необходимо доложить об этом инциденте любому торговцу заклинаний. Тот сообщит в Чертоги.

- А если мне его подарили?

- Ты что, идиот, парень? Я же рассказывал, что ты лично должен приехать в Чертоги Аксеи.

- Простите, господин ла Дист. - Артелион мысленно обругал себя за тупость. - А расскажите про Стражей Чертогов?

- О-о-о! - Эскорн завистливо вздохнул. - Эти ребята шутить не любят. У них самые эффективные заклинания и неограниченное количество энергии. Ну, почти неограниченное. Все-таки можно потратить и тысячу дэт. Их орден, назовем это так, создан как раз для того, чтобы следить за простыми рефами и анрефами. Если ты стал Держащим силу, то ты обязан подчиняться в первую очередь, конечно, королю, а во вторую любому Стражу Чертогов.

Эскорн скривился.

- Этих псов набирают даже из простолюдинов! И я должен ему подчиняться?! Я, ла Дист! А Генелас ничего не хочет с этим делать!

Артелион оказался в неловкой ситуации. С одной стороны, надо бы присоединиться к негодованию Эскорна, а с другой стороны, он сам простолюдин. И если он его поддержит, то это будет выглядеть очень странно. Юноша лишь тяжело вздохнул.

- В общем, эти ледяные собаки, могут потребовать тебя назвать свое имя, чтобы узнать, законно ли ты носишь амулет Аксеи. - Закончил Эскорн. - Это помимо всего прочего.

Такое положение вещей оказалось для Артелиона прискорбным. В его самых смелых фантазиях он уже рисовал себе картины, как крадет амулет Аксеи у какого-нибудь растяпы и с гордостью его носит. Получалось, что как только о пропаже узнают в Чертогах, за ним по следу пойдут ребята с огромным боевым потенциалом.

Артелион слегка вздрогнул. Вновь произошло усиление жара в теле. Это вернуло его к суровой реальности. Все разговоры про Стражей и прочей ерунде были только разговорами. Чтобы не сойти с ума, ему нужна была Хладная энергия. Ее источник сидел рядом день ото дня или ходил с важным видом от комнаты до балкона, с нетерпением ожидая атаки. Но добраться до него было невозможно. Если только...

- Извините, господин ла Дист, можно я выйду по нужде? - Спросил Артелион.

- Иди, конечно. Я пойду, посмотрю на Врата. Скорее бы уже атака! Проклятье!

Артелион мигом сбежал из комнаты Эскорна. Внезапно пришедшая в голову идея требовала спокойного осмысления.

- Почему я раньше до этого не додумался! Если я могу поглощать энергию из заклинаний, то, что мне мешает взять ее прямо из амулета?

Весь вечер Артелион ходил, обдумывая эту мысль и так и эдак. Но все его умозаключения будут голой теорией до тех пор, пока он не решится на отчаянный шаг - рискнуть прикоснутся к амулету рефа. Из разговоров с Эскорном он понял, что взаимосвязь между амулетом и заклинателем если есть, то не такая сильная, чтобы тот что-то почувствовал. Следовательно, попробовать можно было. Жар в груди с каждым днем становился все сильнее, поэтому времени долго раздумывать, у Артелиона не было. В любой миг могла произойти новая атака, которая наверняка станет последней для Эскорна, а возможно, и для него.

Той же ночью, юноша решился проникнуть в комнату лейтенанта. Что будет, если реф его обнаружит, он старался не думать. На всякий случай, Артелион придумал историю, что позарился на золотые кольца дворянина. За попытку воровства его сошлют на первые ярусы к Вратам. За попытку украсть амулет, его вздернут на ближайшем суку.

Когда стражи уснули, Артелион выскользнул из-под одеяла и двинулся к отхожему месту. Не доходя до него, он свернул в узкий коридор и тихо подкрался к двери офицерской комнатки. Внутри было темно. Тишина нарушалась лишь храпом Эскорна. Еще днем юноша проверил, скрипит ли дверь. Она скрипела, поэтому сержант приказал одному из новобранцев смазать ржавые петли. Благодаря этому, он сумел бесшумно проникнуть внутрь.

Привыкшие к темноте глаза слабо различали предметы. Внимательно глядя под ноги и следя за Эскорном, Артелион осторожно подошел к кровати. Реф спал на спине. Если бы он спал на боку, это значительно осложнило бы дело. Возможно, пришлось бы уйти ни с чем. В темноте амулет Аксеи выглядел черной точкой на груди Эскорна. Уняв дрожь в руках и стараясь не дышать, Артелион аккуратно прикоснулся к амулету пальцем. В следующее мгновение в его тело хлынула волна ледяной силы, заставив юношу вздрогнуть и отдернуть палец. От этого движения Эскорн беспокойно заворочался во сне. Он почесал волосатую грудь в том месте, где был амулет, а потом повернулся на бок. Артелион стоял ни жив, ни мертв, стараясь унять бешено бьющееся сердце. Казалось, оно вот-вот выпрыгнет из груди и разбудит рефа. Юноша не мог справиться с чувствами. Дикий страх смешивался с невероятным облегчением и наслаждением. Огонь в душе съежился и отступил на второй план, напоминая теперь едва тлеющий костерок. Приятный холод в груди, казался величайшим подарком. Хотелось и смеяться и плакать. Все-таки он не обречен! Он будет жить! Некоторое беспокойство приносило и вновь обострившееся чувство раздвоенности. Артелион снова чувствовал, будто какая-то его часть наполнилась силой. Но если тогда, когда погиб Исмар, это были жалкие крохи, то теперь объемы сравнимы с парой булыжников.

- И это всего за мгновение!

Артелион боролся с искушением схватиться за амулет Эскорна и забрать всю доступную энергию. Тепло в груди не исчезло бесследно, оно все еще оставалось там, напоминая о проклятии.

- Если его потушить совсем, оно исчезнет или нет?

Юноша постоял еще немного, обдумывая эту мысль, и решил не испытывать судьбу. Осторожным шагом он покинул комнату Эскорна.

К концу второй недели от приезда Эскорна, ожидания сержанта завершились. Тревога, гул, буханье Ледяных молотов, крики и вопли, щелканье арбалетов, звон стрел, отскакивающих от стальных нагрудников. К радости Артелиона, лейтенант не побрезговал броней и шлемом, поэтому не спешил творить Ледяной щит. Пока он просто наблюдал, задумчиво покусывая губу. Эскорн насмешливо следил, как Ледяные смерчи прореживали ряды нападавших. Это заклинание он считал примитивным, грубым и очень простым. Правда, в конкретном случае, невероятно эффективным. Артелион же старался не отходить от командира. Сержант прислушивался к себе, пытаясь понять, на каком расстоянии может действовать его проклятие. В тот день, когда погиб Исмар, он стоял от него в пяти шагах. Реф с верхнего яруса бился с гостями как обычно. То ли расстояние между Артелионом и ним было достаточно велико, то ли каменный потолок служил преградой. Так или иначе, сержант по пятам ходил за Эскорном, желая не упустить момент сотворения заклинания.

К его великому сожалению жар в груди снова усилился. Огонь в душе разгорался с новой силой, сжигая имеющуюся хладную силу. Помня с каким трудом она досталась, Артелион едва не скрипел зубами. Сейчас, когда юноша был наполнен энергией, он отчетливо ощущал чувство раздвоенности всякий раз, когда проклятие делало свой следующий шаг, а потому нельзя было упускать ни крупицы силы. Больше проникать в комнату Эскорна отчаянно не хотелось.

Лейтенант осторожно приблизился к парапету и поглядел вниз. Там гости яростно штурмовали первый ярус. Возле балкона их столпилось около семи десятков. Похожая картина наблюдалась повсюду. Ксеты подсаживали своих товарищей по несчастью, помогая им взобраться на парапеты. Лучники, так же спрятавшиеся у стен крепостей, прикрывали эти перемещения.

- Неси веревку! - Неожиданно рявкнул лейтенант.

- Веревку господину реф-лейтенанту! - Заорал Артелион, не понимая, зачем она ему понадобилась.

Халтор быстро принес моток веревки и передал ее командиру.

- Отойдите от парапета. - Спокойно приказал Эскорн.

- ?!

- Ушли от парапета! - Недоуменно передал приказ Артелион.

С таким же недоумением стражи начали оттягиваться от защиты, уходя вглубь отсека.

В это время лейтенант старательно обвязывал себя веревкой вокруг пояса.

- Помоги мне, сержант. - Раздраженно бросил он, мучаясь с узлом.

- Что вы задумали, господин ла Дист? - В страхе спросил юноша.

- Прогуляться хочу.

- Куда?

- Туда! - Лейтенант кивнул в сторону Каньона.

- Что? Нет!

- Может не стоит? - Попытался образумить Артелион. - Там убивают.

- Что?! - Эскорн гневно посмотрел на парня. - Ты забываешься, смерд!

Артелион был вынужден отступить, виновато опустив голову.

- Простите, господин! Просто я волнуюсь за вас!

- Проклятый идиот! Он же сейчас спустится вниз и там начнет разбрасываться энергией!

- Ты меня за идиота держишь?! Мне нужно кое-что проверить. - Отмахнулся лейтенант, немного смягчившись.

- Я с вами! - Воскликнул юноша. Конечно, он не был сумасшедшим, чтобы действительно кидаться в самое пекло. Он понимал, что должен вести себя, как бесстрашный вояка, чтобы заслужить уважение Эскорна. От этого напрямую зависело количество полезной информации, которую можно было почерпнуть из беседы с ним. Внутри у него все сковало от страха от мысли, что лейтенант согласится и придется прыгать.

- О, Аксея, что я творю?!

- Не дури, парень. - Лейтенант строго посмотрел на Артелиона. - Ты мне будешь только мешаться. Лучше держи веревку и вовремя меня вытащи! Я пошел.

Юноша кивнул и опрометью бросился прочь к другим стражам, чтобы не помешать сотворить Эскорну Ледяной щит.

- Держите веревку. - Артелион убедился, что подчиненные крепко ее держат и махнул рукой рефу. Тот кивнул, создал Ледяной щит, вскочил на парапет и прыгнул вниз.

Юноша тут же бросился к парапету, чтобы посмотреть, что собирается сделать командир.

Эскорн опустился в толпу атакующих на веревке, а в следующее мгновение нанес удар. Вокруг рефа образовалось Кольцо льда, повисело какое-то мгновение, а потом резко расширилось до двадцати шагов в диаметре. Даже сверху Артелион почувствовал, обжигающее дыхание холода. Все стоявшие вокруг превратились в ледяные статуи. Несколько ударов сердца они стояли, а потом одна за другой начали валиться на камни. От падения у многих отламывались конечности. Одним ударом Эскорн убил больше пяти десятков человек. Насладившись произведенным эффектом, он сделал шаг вперед по окоченевшим посиневшим трупам, усеявшим пространство вокруг него. Стоявшие в отдалении джелийцы и энаи в страхе попятились. Стражи на балконе медленно отматывали веревку локоть за локтем. Скоро победное шествие лейтенанта прервется, и ему это очень не понравится.

- Ха-ха-ха! - Реф наступал на врага с чувством явного превосходства. Он еще раз обновил Ледяной щит, чтобы убрать многочисленные трещины от попавших стрел, и принялся читать следующее заклинание. Пока он произносил сложную формулу Ледяной лавины, в щит попало около десятка темных стрел. Образовались новые трещины, от чего реф не смог как следует выбрать цель. Удар. Несколько десятков тяжелых ледяных глыб, размером с корову, улетели в нестройные ряды лучников, мгновенно сминая их, словно лист пергамента. Эскорн снова улыбнулся. Да! Он определенно не зря купил эту формулу. Конечно, это было расточительно, тратить такую прорву энергии, чтобы убить десяток человек, но по-другому испытания не провести.

Реф вновь начал обновлять щит и недоуменно замер. Энергии не было. Он точно знал, что амулет Аксеи полон! В нем было около двенадцати дэт! На столь зрелищные заклинания он потратил почти половину, а значит должно остаться с лихвой. Но энергии не было. Эскорн запаниковал и начал медленно отступать. Заметив, что щит не обновляется, Артелион в страхе сжал кулаки.

- У него кончилась энергия! - Воскликнул он. - Тяните его скорее!

К сожалению, это понял не только Артелион. Джелийцы обрушили настоящий ливень стрел на заклинателя, видя, что он начал пятиться. Щит весь покрылся трещинами. Эскорн плюнув на гордость развернулся и бросился бежать. Он почти ничего не видел из-за трещин. Запнувшись об камень, реф неуклюже упал. Ледяной щит лопнул и осыпался тысячей осколков.

- Тащите! - Не своим голосом орал Артелион, но видел, что не успевает.

Одна, вторая, третья, четвертая. Четыре стрелы, пущенные с дымящихся тьмой луков, пронзили тело лейтенанта почти одновременно. Подбежавший откуда-то сбоку энай резким ударом темного клинка срубил заклинателю голову.

- Проклятье!

Стрелы снова посыпались на балкон. Артелион быстро спрятался за парапет, потрясенно качая головой.

- Я убил рефа. Второго.

- Тащите его наверх! - Крикнул кто-то.

- Веревку оборвали. - Халтор втянул пустой конец веревки на балкон.

- К парапету! - Скомандовал Артелион, спустя пару мгновений. - Бой продолжается.

Стражи быстро вернулись к своим прямым обязанностям. Балкон вновь продолжил бой. Люди стреляли по тому месту, куда упал их лейтенант, стараясь отомстить его убийцам. Джелийцы упрямо огрызались. Юноша стрелял просто на рефлексах. Мысли витали вокруг погибшего Эскорна. Он убил еще одного человека.

- Но я не знал, что он будет как сумасшедший прыгать с балкона! Сожри его Су'тут, проклятого идиота!

- Как вы, господин сержант? - Поинтересовался Халтор, прячась после выстрела за парапет.

- Нормально. Не отвлекайся!

Юноша выстрелил из арбалета, не целясь, только, чтобы показать, что с ним все в порядке. Он привычно юркнул обратно и принялся перезаряжать оружие.

- Все равно, это я его убил...

Артелион едва не зарычал от внезапно вспыхнувшей ненависти к себе. Погруженный в свои мысли, он поздно заметил, как один из джелийцев сотворил заклинание. Темное облако медленно поплыло от него в сторону соседнего балкона. Однако, фронт грязно-фиолетовой волны был настолько широк, что можно было не сомневаться, что она краем зацепит и балкон Артелиона.

- А-А-А! - Заорали соседи, спешно покидая позицию.

- В сторону! - Среагировал сержант, видя, что вот-вот левую часть его балкона накроет облако.

Двое стражей, в этот момент перезаряжающие арбалеты и не видевшие сотворенное заклинание, недоуменно воззрились на хлынувших вправо товарищей.

- БЕГИТЕ! - Что есть мочи заорал им Артелион, но было уже поздно.

Поскольку основная сила удара была сосредоточена на соседнем балконе, там облако имело почти черный цвет, позицию Артелиона накрыло лишь бледное марево. Но и этого хватило, чтобы двое несчастных схватились за горло и спустя несколько мгновений обмякли, так и не успев подняться на ноги. Что творилось у соседей, видно не было, но судя по тому, что криков оттуда больше не доносилось, становилось ясно - живых там нет. Сгрудившиеся у правого края стражи с ужасом смотрели на бледно-фиолетовое марево, висящее в левой части.

- Не стоять! - Опомнился Артелион. - К облаку не подходить. Стреляйте! Чего уставились, бараны?! В бой! В бой!

Стражи вздрогнули, словно очнувшись от оцепенения, и поспешили выполнить незамысловатый приказ. Сам сержант с опаской приблизился к рассеивающемуся мареву, вглядываясь в лица мертвых солдат. Внезапно, один из них, лежавший у самого края, шевельнулся.

- Живые! Уф!

- Они живы? - Подскочил Карси, тоже заметив шевеление.

- Ты что, во всех дырках затычка? - Артелион смерил подчиненного негодующим взглядом. - Марш на место!

- Слушаюсь, господин сержант. - Хмуро ответил Карси.

Все больше стражей поглядывали в сторону попавших под заклинание товарищей. Вот и второй бедняга начал шевелиться. Подойти к ним не было возможности - смертоносное марево до сих пор не рассеялось, хотя и побледнело еще сильнее. Движение несчастных выглядели довольно странно. Резкие взбрыкивания, судороги. Тот, который сидел ближе к соседнему балкону, начал трястись. Его голова моталась из стороны в сторону, ударяясь о каменный пол, но глаза оставались по-прежнему закрытые.

- О, Аксея! - Выдохнул Халтор, присевший перезаряжать арбалет и посмотревший на бьющихся в корчах бывших товарищей. Левый, наконец, перестал трястись и открыл глаза. По спине Артелиона, наблюдающего за этими превращениями, пробежал холодок страха. Абсолютно серые, глаза бывшего подчинённого горели безумной злобой. Сразу стало ясно, что это уже не человек, а поднятый заклинанием мертвец.

Стражи как один отшатнулись в сторону, когда их бывший товарищ поднялся на ноги. Второй, пока все еще корчился, но было понятно, что вскоре и он восстанет.

- Рубите их! - Приказал Артелион, срывая с пояса топор.

Халтор, перезарядивший арбалет, не задумываясь, выстрелил в грудь мертвеца. Того отбросило назад, ударило о стену. Сержант на какое-то мгновение замешкался. Мимо него с мечом наголо проскочил юркий Тилл, молодой страж, пришедший совсем недавно. Артелион давно замечал за ним рвение отличиться, и вот теперь ему представилась такая возможность. Новобранец рассчитывал срубить голову, пронзенного болтом мертвого товарища, пока тот не пришел в себя после попадания Халтора. Облако почти рассеялось. Воздух имел едва заметный фиолетовый оттенок. Тилл размахнулся мечом и, будто запнувшись о невидимую преграду, рухнул прямо в объятия мертвеца.

- Нет!

Мертвец просто отпихнул неудачника в сторону и кинулся к Артелиону. Сержант краем глаза заметил, что Тилл тоже начинает слегка подергиваться, лежа на полу.

- К облаку не подходить! - Успел крикнул Артелион, отпрыгивая назад и уклоняясь от удара мертвеца.

Оживший мертвяк махал руками довольно бестолково, поэтому, после очередного промаха, сержант проворно отрубил ему одну руку. Конечности оказались на удивление твердыми, и будь Артелион вооружен мечом, ничего бы не получилось. Карси тоже решил внести свой вклад. Он вонзил меч в живот зомби, чуть ниже стальной пластины. Оружие глубоко вошло в мертвую плоть и неожиданно застряло.

- Назад! - Крикну ему Артелион, с силой отталкивая ногой пронзенного мертвеца. Это помогло Карси выдернуть меч и отскочить назад. Вся схватка заняла несколько мгновений, которых хватило, чтобы второй мертвец поднялся на ноги. Тилл в этот момент бился в корчах, всем своим видом обещая присоединиться к сражению. Стражи продолжали стрелять в Каньон, нервно оглядываясь на схватку живых против мертвых. Облако постепенно рассеивалось. Оно становилось прозрачным, позволяя разглядеть, что твориться на соседнем балконе. Там было пустынно. Артелион догадывался, что весь личный состав отсека в этот момент столпился у дверей, спокойно ожидая, когда им откроют дверь. То, что все они были мертвецами, пока что оставалось загадкой для всех, кроме соседних балконов. Однорукий зомби продержался не очень долго. Сержант лишил его второй руки, а затем отрубил голову. Потеряв ее, восставший мертвяк рухнул куском мяса на пол. Крови не было. Карси в это время отбивался от другого. Артелион бросился к нему на помощь. Трофейный топор снес голову второму мертвецу. К этому моменту с пола поднялся бедняга Тилл.

- Прости парень. - Пробормотал Артелион и шагнул к нему. Карси двинулся следом. Вскоре и Тилл рухнул на пол обезглавленным. Бледные стражи вздохнули с облегчением.

- Спасибо, господин сержант. - Тяжело дыша, прохрипел рядовой Карси.

- За что? - Удивился Артелион.

- Что помогли справиться с этим. - Подчиненный кивнул на мертвяка, с которым сражался.

- Ерунда.

Атака, тем временем, подходила к концу. Постепенно всех джелийцев-лучников перебили, и теперь уже довольно долгое время продолжалось методичное истребление оставшихся гостей. Особенно долго жили ксеты. В них приходилось всаживать по десятку болтов, прежде чем они падали замертво. Только попадание в голову, могло отправить проклятое порождение Тармата во тьму сразу же, но сделать это было не просто. Потери Артелиона были огромны. Всего четыре человека, но среди них был реф. Второй реф за две атаки! Даже сумасшедший понял бы, что что-то тут не так. Между тем, юноша не переставлял удивляться, насколько хладнокровно он бился с мертвыми подчиненными.

- Каньон поистине удивительно место! Юмор висельника...

Еще пару месяцев назад, скажи ему кто-нибудь, что он будет отрубать головы трофейным топором эная своим же товарищам - рассмеялся бы в лицо, покручивая у виска пальцем. А теперь, это вошло уже в привычку. Внутри словно бы появился какой-то барьер, бережно охраняющий здравый смысл юноши от таких переживаний. Душа очерствела, приспособилась к таким условиям и покрылась коркой льда. Страшно, но эффективно.

- Хорошо, что того джелийца убили сразу же. - Донеслось до Артелиона.

- Туда ему и дорога, темной твари.

- Наших жалко.

- Угу.

Юноша оглянулся. Он уже не обращал внимания на бледность своих подчиненных. Здесь, это было так же естественно, как гул Врат перед атакой. Сержант внимательно смотрел в глаза своих людей, ища в них оттенки безумия и сумасшествия. Результат его радовал - никто пока не думал сходить с ума. Уставшие, напуганные, но не безумные.

- Внимание! - Повысил голос Артелион, обращаясь к подчиненным. - Вы знаете, во что превратились наши соседи, поэтому не расслабляться. Скорее всего, нас пошлют их упокаивать. Скоро придут санитарные команды. До их появления можете отдохнуть, порядок наведем после. Всем быть наготове.

Он назначил караульных следить за Вратами и соседним балконом. Мало ли, вдруг перепрыгнут сюда. Всего лишь пять шагов пустого пространства разделяет две позиции. Вурдалаку такой прыжок - что тростинку перешагнуть. Люди расселись по своим местам. Артелион присел возле двери, принявшись сосредоточенно думать о произошедших событиях.

- Надо уходить. Оставаться здесь дальше нельзя. Уже второй реф погиб!!! Второй, О, Покровительница, ВТОРОЙ!!! Сейчас я чувствую себя нормально, но скоро пожар вновь начнет побеждать.

- Назначит ли сюда еще одного рефа? И согласится ли идти сюда кто-то из их братии, когда прознают, что здесь полегли уже два заклинателя? А если найдется такой безумец, то он снова погибнет от нехватки сил в самый ответственный момент, и тогда уже люди начнут задавать вопросы. Нехорошие вопросы.

Но и уходить нужно было куда-то. Здесь заклинателей было много, а вот в обычном мире попробуй их найти.

Остаток времени до прихода санитаров Артелион пытался смастерить себе щит из нагрудной пластины убитого Тилла. Он привязывал нагрудник к левой руке, чтобы в тесном коридоре хоть чем-то защищаться от мертвяков. Отскочить назад вряд ли удастся - будут напирать свои.

Наконец, снаружи послышались крики санитаров:

- Эй, есть кто живой?! Отвечайте!

Стандартная перекличка. Если все в порядке и балкон не захвачен, то из-за двери ответят.

Артелион не заставил себя ждать.

- Все в порядке, открывайте! - И уже тише скомандовал подошедшим к выходу подчиненным. - Приготовьтесь.

Дверь отворилась. Внутрь заглянули двое мужчин, быстро пробежали глазами по выстроившихся у дверей стражам и недоуменно переглянулись.

- Что тут у вас? Убитые, раненые есть? - Спросил один из них. Его лицо было обезображено страшным шрамом от ожога на пол-лица. Он нахмурился.

- Трое убитых. - Ответил Артелион. - Мужики, у соседнего балкона проблемы.

- Что там?

Второй санитар, с наполовину оторванным левым ухом, выглянул в коридор, глядя, как безуспешно его товарищи пытаются докричаться до стражей соседнего балкона.

- Все убиты. И скорее всего они теперь зомби.

- Что?! - Разозлился Шрам. - Пошутить решил сержант?! Где реф?

- Убит.

- Как?! - Выдохнул второй. - Еще один реф погиб?

- Что-то тут нечисто. - Подозрительно уставился на Артелиона Шрам.

Он сделал несколько осторожных шагов назад к выходу, нащупывая рукоять меча.

- Мужики, вы в своем уме?! - Воскликнул сержант. - Быстро сообщите тем двоим, чтобы не вздумали открывать отсек!

- Мы-то сообщим, а вас пока запрем. Странные вы ребятки. - Покачал головой Шрам. - Не шумите тут.

Санитары медленно вышли, сопровождаемые недоуменными взглядами стражей.

- Тоже мне дознаватели. - Фыркнул один из новобранцев.

Шрам начал закрывать дверь, когда по коридору пронесся вопль ужаса. Два идиота, все-таки открыли дверь в отсек, видимо подумав, что там все мертвы. Впрочем, они были не далеки от истины. В тот же момент Артелион бросил своим "за мной" и кинулся в коридор. Шрам едва успел отскочить в сторону, когда мимо него один за другим из отсека начали выскакивать стражи. Невольно, сержант оказался на острие атаки. В узком пространстве вырубленных в цитаделях переходах, не могли пройти двое, не зацепив друг друга плечами. Юноша, бежавший вперед всех, искренне не понимал, что он делает. В правой руке топор, в левой - импровизированный щит, а навстречу бежит толпа мертвяков в форме стражей.

- А-А-А-А!!! - На все лады орали сзади подчиненные. И было не понятно от чего: от страха или от злости.

Сшибка! Артелион обрушил топор на голову первого бегущего мертвяка, раскалывая ее как орех. Удар грудь в грудь, выбил воздух из легких. Из-за возникшей давки, он оказался прижат к упокоенному стражу, которому даже не дали упасть, и его псевдо живые товарищи не могли дотянуться до юноши своими оскаленными пастями. Поднять руку для повторного удара не представлялось возможным. Тело сдавило с обеих сторон, руки оказались прижаты на уровне груди. В лицо упиралась разваленная на две половинки голова стража, и никуда от нее нельзя было деться. Каждый вдох Артелион делал с большим трудом и боялся потерять сознание от нехватки воздуха. Железные пластины сильно вдавились в тело.

- ДАВИМ!!! - Орали сзади его подчиненные. - Господин сержант, держитесь!!!

- Давите. - Прохрипел Артелион.

- Давите, ребята, давите! Не дайте этой твари рухнуть, иначе меня сожрут.

Внезапно нажим со спины усилился. Если до этого ни одна сторона не могла продавить другую, то теперь, живые начали наступать. Это санитар сбегал и привел подкрепление с другого отсека. Спереди тоже послышались крики. Сопротивление тупой нежити резко ослабло - часть из них развернулась в другую сторону. Появившихся впереди стражей было не много, потому что в тот же миг раздались крики:

- БЕЖИМ!!!

- Спасайся!

Ослабление давления спереди привело к тому, что толпу стражей, во главе которой стоял Артелион, резко понесло вперед. Упокоенный мертвяк, воспользовавшись слабиной своих мертвых соратников, рухнул на пол. Артелион, запнулся о труп и упал тоже. На него упал следующий, кажется, это был Карси. Бедняга фас Зау на какое-то мгновение оказался лицом к лицу с неупокоенным зомби, но уже ничего не успевал сделать. Он рухнул на Артелиона, невольно закрыв его своим телом, а следом на него прыгнул мертвяк, вгрызаясь в незащищенную шею. На мертвяка рухнул другой страж и так далее.

- НЕ ДАВИТЕ!!! СТОЙТЕ! - Изо всех сил орали подчиненные Артелиона, упираясь руками в стены, чтобы остановить начавшуюся давку.

Юноша, весь залитый кровью Карси, потерял сознание от удушья. Ему повезло, что задние ряды все-таки догадались перестать напирать. Даже не смотря на то, что мертвяк не успел, как следует перегрызть ему шею, просто потому, что навалившийся сверху страж раздавил мертвую голову стальной грудью, голова Карси так же оказалась прижата между наспинной пластиной Артелиона и нагрудной, следующего защитника. Сначала лицо под частично смявшимся шлемом превратилось в кровавое месиво, а потом, Карси в панике повернул голову в сторону, так, что давление пришлось на виски. Голова случайного свидетеля оказалась раздавленной, как и лежащего на нем мертвяка. Артелиону повезло больше. Ему сломали всего несколько ребер, но этого он не почувствовал.

Очнувшись, Артелион несколько мгновений пытался сфокусировать взгляд. Глаза слезились и не желали отчетливо различать предметы. Пришлось протереть их руками. Едва это сделав, сержант сразу же узнал помещение, где находился. Большая, точно казарма, общая палата местной лечебницы. Сейчас она была набита ранеными под завязку. Артелион недоуменно оглядел себя, стараясь не шевелиться. Он скосил глаза вниз, разглядывая грудь, руки и живот. Сил не было. Он ощущал себя холщевым мешком, набитым внутренностями и неспособным пошевелиться. От такого простого действия, как протирание глаз, руки устали, будто Артелион залез на четвертый ярус по канату.

- Как я здесь оказался? - Спросил он сам себя в полголоса.

В голове тут же нарисовалась картинка последнего, что он видел в коридорах цитадели прежде, чем его сознание померкло. Каменный пол перед глазами, небольшая черная лужица, и жуткое давление сверху.

- Меня придавили мои же люди. Дожили...

Артелион тяжело вздохнул. Резкая боль в груди заставила его застонать.

- Господин сержант, не шевелитесь лучше, у вас ребра сломаны. - Посоветовал знакомый голос с соседней кровати.

Юноша побоялся поворачивать голову, поэтому просто едва заметно кивнул. Боль постепенно отступала. Когда она утихла, Артелион осторожно повернул голову в сторону, желая посмотреть, кого из подчиненных тоже угораздило оказаться в лечебнице. Это оказался Халтор. Его щербатая рожа осветилась искренней радостью

- Уж, не за меня ли радуется?

- Потери? - Задал наиболее интересующий вопрос Артелион. Слова отдались легкой болью в груди.

Улыбка с лица Халтора слетела в тот же миг.

- Карси, Дилк, Чефф, Билтор, Юрмисс. - Угрюмо пробормотал он.

- Значит девять человек. - Быстро подсчитал сержант. Еще не оформившееся настроение, резко упало вниз. - Еще пятеро отличных парней...

- Угу.

Добродушный Халтор искренне переживал. Он был на два года старше Артелиона и вел себя, как заботливый папаша, беспокоясь обо всех обитателях отсека одинаково. Некоторых это раздражало, некоторым наоборот помогало держаться на плаву. Артелиону это было безразлично, но так уж его воспитали, что относиться к людям нужно так, как они относятся к тебе. Поэтому он старался не нагружать Халтора лишней работой, он и так трудится на благо отсека, пусть и не совсем привычным образом. Неудивительно, что смерть товарищей его так расстроила. Артелион почувствовал, как с души свалился камень. Карси мертв. Но юноша тут же устыдился собственных мыслей. В чем, по сути, Карси был виноват? Просто случайный свидетель. Артелиону стало невероятно стыдно за то, что он думал о нем раньше. На глаза навернулись слезы.

- Карси, Карси... какой же я идиот.

Горестный вздох отозвался острой болью в груди.

- Проклятье!

- Господин сержант. - Нарушил траурное молчание Халтор. - К вам тут приходили какие-то люди.

- Что им надо? - Без особого интереса поинтересовался Артелион.

- Спрашивали про рефов.

И без того поганое настроение стало еще хуже. Юноша тут же насторожился, занервничал, но виду не подал. Он продолжал рассматривать причудливые изгибы трещинок потолочных досок, медленно успокаивая себя.

- Они ни о чем не догадаются. Я чист. Спокойно.

- Тебя о чем-нибудь расспрашивали?

- А то! Заставили рассказать, как погиб наш первый лейтенант, цеплялись за всякие мелочи, ну и про Эскорна ла Диста, конечно, тоже спросили.

- И что ты им рассказал? - Еще сильнее напрягся Артелион.

Он прекрасно понимал, что его румяный внешний вид вряд ли кто-то сумеет соотнести с гибелью Исмара. Там глоток энергии был таким слабым, что это никак не отразилось на общем состоянии. А в случае с Эскорном, все поняли, что у того закончилась энергия. До истинных причин докопаться уже никто не сможет. Он погиб, как дурак, да и молва о нем подобная ходила. Но оказываться на допросе Артелиону все равно не хотелось.

- А что рассказывать. - Пожал плечами Халтор. - Сказал все как есть. Очень заинтересовало их ваше спасение от огня.

- Огонь! Вот дерьмо! О нем-то я совсем забыл! Но здесь можно прикинуться балваном и глупо хлопать глазами. В конце концов, я и, правда, ничего не знаю о том, почему не пострадал.

- Что еще у тебя спрашивали? И вообще, что с тобой-то случилось? А еще лучше скажи, сколько мы уже тут валяемся.

- С чего мне начать? - Неуверенно улыбнулся Халтор.

- С чего-нибудь. - Устало ответил Артелион.

- Четвертый день мы здесь лежим, господин сержант. Я толпу сдерживал, когда вы уже сознание потеряли. Ну, тоже упал, конечно, руки поломали обе, ребра.

- Спасибо. - Благодарно кивнул Артелион.

Он и вправду был благодарен подчиненному, который, не щадя себя, пытался спасти сержанта. Юноше даже в голову не могло прийти, что Халтор врет или хвастается. Не тот человек.

- Пустяки, господин сержант. - Вяло отмахнулся Халтор. Обе его руки были забинтованы, и было видно, что они сильно болят.

- А по поводу меня что говорят?

- Послезавтра можно будет вставать...

Дверь в палату распахнулась. На пороге появилась весьма габаритная особа в белом халате и грозно осмотрела в миг притихших стражей. До этого момента палата гудела словно улей, а теперь в ней воцарилась мертвая тишина.

- Выздоровели все, да?! - Начала она. - Жужжите как мухи! Бабам деревенским укорот дадите, сплетники помятые! А ну заткнулись все!

Артелион недоуменно повернул голову к Халтору.

- Это кто такая?

- Зугна. Зугна Ворчунья. - Прошептал Халтор, с опаской косясь на дверь. - Смотрящая за нашей палатой.

- Кто там задом шелестит?! - Гневно рявкнула Зугна, смотря прямо на Артелиона.

- Ой...

- Сейчас быстро вылетите из коек и в отсеки пойдете, мерзавцы! Еще слово из вашей палаты и всех лично на первый ярус запишу!

Дверь с шумом захлопнулась за разъяренной теткой. Несколько мгновений висела напряженная тишина, а потом все вернулось на круги своя. Стражи загомонили, продолжая прерванные разговоры.

- Что говорят про тебя? - Спросил Артелион у Халтора.

- Не знаю еще. - Ответил тот. - Как кости срастутся. Все будет зависеть от этого. Так сказали.

- Понятно. - Кивнул юноша. Он был рад за своего подчиненного. Халтору бы в самый раз посевы убирать, да с детишками возиться, чем воевать, бессмысленно проливая кровь. Жалко, если такой человек здесь ляжет.

- Для этого тут есть такие, как я.

- Надеюсь, кости Хала срастутся правильно. Так, чтобы только воевать не мог...

Артелион принялся думать о том, насколько сильно он хочет остаться в Каньоне. Получалось, что совсем не хочет. Проклятье не даст спокойно жить рядом с рефами, а если произойдет третья гибель Держащего силу, то даже умалишенный догадается, что с сержантом не все так просто. Убийство следующего рефа было лишь делом времени. Благодаря старику, Артелион оказался врагом всем Держащим силу. Он прекрасно понимал, что просто поглощать энергию, оставляя при этом носителя в живых - прямой путь навстречу Стражам Чертогов, либо на виселицу. Даже если реф не догадается, куда делась энергия, то уж точно молчать об этом не будет.

Догадаются королевские дознаватели. Сопоставив имеющиеся данные, они недоуменно буду взирать на результаты своей умственной деятельности. Сержант поглощает энергию? Что за бред? Или просто рассеивает? Но тогда должен быть выброс, а про выбросы энергии никто из свидетелей не говорил. Значит, поглощает. Это же невозможно! Однако, Артелиона арестуют. Хватит и того, что он был причиной гибели двух реальных рефов и одного (либо множества) гипотетического. А там уж ему самому придется признаться во всех тяжких - помогут.

- И что со мной, таким красивым, сделают? По-тихому удавят, причем обставят все как несчастный случай.

- Либо прилюдно сожгут. Как уж повезет...

Артелион прислушался к ощущениям. Слабую боль в груди он проигнорировал. Жар снова усилился с того момента, как он прикоснулся к амулету Эскорна. Проклятье неумолимо пожирало Хладную силу каплю за каплей.

Юноша едва сдержался, чтобы не застонать от разочарования. Он надеялся, что, поглотив определенное количество энергии, сможет спокойно жить дальше, но, увидев, с какой скоростью она рассеивается, тут же пришел к неутешительным выводам. Нехитрый грубый подсчет, и вот результат! Для того, чтобы жить спокойно, придется убивать по одному рефу раз в две недели. И это только на первое время. С каждым разом жар разгорался все сильнее. Хладная сила его не тушила, а лишь создавала барьер между Артелионом и проклятием.

Расчет, конечно, грубый, но это делает его только более плачевным. Ни о какой дальнейшей службе речи быть и не могло. Дознавателям сейчас не за что зацепиться. Пока все это просто несчастное стечение обстоятельств и рожденные этими обстоятельствами смутные подозрения. Но если погибнет третий реф, или, не приведи Аксея, выживет, но останется без энергии, то это будет концом.

- Уходить. Только уходить. Но куда?

Артелион даже не заметил, как забыл о мести за Сатенику, полностью погрузившись в разгребание собственных проблем. Возвращаться домой? Стыдно и позорно. Многие соседи знали, что сын Карута и Лассы фас Тори ушел в Каньон мстить за возлюбленную. И что они скажут, когда он вернется, спустя три месяца? Ранение? Не смешите! Сломанные ребра - пустяк.

Больше печалило то, что многие из соседей были солидарны с родителями Сатеники и считали, что это Артелион виновен в ее гибели, пусть и косвенно. Но все это было полной ерундой, по сравнению с огнем в душе. Один реф в две недели - такое условие набатом било в мозгу юноши. Иначе безумие и смерть от руки палача. Юноша еще помнил, как сходил с ума, едва получил проклятие. Те несколько дней между гибелью Исмара и Эскорна стали для него настоящей пыткой.

Про мирный путь Артелион даже не вспоминал. Всегда можно было купить силу, вот только покупать ее раз в две недели могут позволить себе только дворяне. Нет, Карут фас Тори, возможно, сумел бы найти деньги, чтобы поддерживать сына год, но потом семья неизбежно стала бы нищей. Артелион не желал такой судьбы родным людям. В конце концов, почему они должны расплачиваться за его ошибки? Единственный выход - это затеряться в лесах и вести скрытую охоту на рефов, жить, где придется, сменить имя, чтобы королевские дознаватели не вышли на родителей, и искать возможность снять проклятие. Начинать поиски лучше всего с Моснита. Все-таки он единственный, кто пока в курсе происходящего, и кому можно доверять. Вот только захочет ли Моснит помогать, оставалось для Артелиона загадкой.

Под вечер пришли дознаватели. Артелион в этот момент спокойно спал, восстанавливая силы. Разговор с дознавателями обещал быть непростым. Сержанта разбудил Халтор, едва увидел на пороге палаты двоих мужчин в темно-зеленых мундирах, на рукавах которых красовались серебряные нашивки в виде собачьей головы. Благодаря ей, в народе дознавателей прозвали псами. Исключительно за глаза. Никому не хотелось портить отношения с тайной стражей. Мужчины были высоко роста, худощавы, двигались легко и уверенно. На поясах висели длинные кинжалы. Тот, что шел справа, нес в руках пачку желтоватых листков. Раненые провожали королевских псов настороженными взглядами.

- Сержант фас Тори? - Осведомился левый. Дознаватель встали у изножья кровати.

К этому времени Артелион уже успел собрать мысли в порядок.

- Да. - Напряженно ответил юноша. Он еще днем решил выбрать такую манеру поведения. Испуганный мальчишка, встречается с королевскими дознавателями. Пусть все выглядит естественно. Маска спокойствия может сыграть в этой партии не ту роль.

- Меня зовут Не́рлан ла Хас, а это Ба́ркон фас Лоу, мы пришли...

Юноша недоуменно уставился на дворянина. От него исходил какой-то странноватый горький запах. Доселе, Артелион никогда подобного не чувствовал.

- Чем от него воняет Что-то тут не так...

На миг мелькнуло озарение, от которого захотелось поскорее избавиться.

- О, Аксея, только не это! Но почему я не чувствовал этого рядом с Эскорном?

- Сержант, вы меня слушаете? - Сощурил глаза Нерлан.

- Да-да! - Торопливо закивал головой юноша.

- Анреф?

- В таком случае мы бы хотели поговорить с вами без лишних ушей. - Произнес Нерлан.

Артелион едва удержался, чтобы недоуменно не выгнуть бровь. Простому сержанту не пристало так выражать свои эмоции. Это все-таки мимика дворян, а не безродного быдла.

- Э-э-эм, господа. - Юноша задумчиво нахмурился. - Лекари сказали мне не вставать до завтрашнего вечера.

Нерлан проигнорировал реплику собеседника. Он на несколько мгновений замер. Его губы зашевелились...

- О, нет... он же стоит слишком близко!

- НЕТ!

- НЕТ!

- НЕТ!!!

...а потом вокруг его кровати и дознавателей возник ледяной купол, отрезав их от остальных обитателей палаты. Правда, то ли анреф немного не рассчитал с диаметром купола, то ли с его размещением в пространстве, потому как кровать Халтора, частично оказавшаяся под куполом, стремительно вылетела прочь и едва не опрокинулась. Артелион проводил ее отстраненным взглядом. Его накрыло огромной волной облегчения. Он не поглотил заклинание!

- Между нами четыре шага. Поглощение не действует на таком расстоянии? Исмар ведь стоял ближе? Или дальше? А может, играет роль, что этот пес анреф? Сколько вопросов! Проклятье!

В палате заметно похолодало.

- Итак, сержант. - Обратился, наконец, заклинатель. - У нас к тебе много вопросов. Отвечать только правду. Я анреф и могу отличать правду от лжи.

- Ну-ну. Даже Чтецы душ не всегда это умеют.

Артелион часто-часто закивал.

- Расскажи о смерти Исмара ла Колд.

Сержант на несколько ударов сердца задумался. Дознаватели терпеливо ждали, пока он начнет рассказ. Баркон в это время задумчиво перебирал листки с записями историй других стражей из злополучного отсека. Найдя чистый, он приготовился записывать.

- Его утыкали стрелами. - Наконец выдал Артелион.

Нерлан закатил глаза, всем своим видом показывая, что он думает о способности думать простолюдинов. Ему всегда казалось, что они, не должны называться даже людьми. Скот. Самый настоящий скот.

- Прекрасно. - Сухо прокомментировал он. - Как это произошло?

Артелион недоуменно уставился на собеседника.

- Он что, хочет, чтобы я рассказал ему о том, откуда летели стрелы, с какой скоростью, какой был в этот момент ветер?

- Сначала прилетела одна стрела, потом вторая, а за ней и третья. - Осторожно пожал плечами юноша.

- Ты в курсе, кем был твой командир? - Холодно осведомился Баркон, не отрывая взгляда от листов бумаги.

- Конечно. Дворянин, лейтенант, реф. - Недоуменно нахмурился Артелион.

- Мне кажется, он издевается. - Спокойно произнес Баркон, на мгновение, оторвавшись от записей, и бросил на Артелиона не предвещающий ничего хорошего взгляд.

Нерлан посмотрел на товарища уничижительно и продолжил задавать вопросы:

- С идиотом надо заканчивать. Раскусит волчара.

- Почему он не защищался? - Строго спросил Нерлан.

- Откуда мне знать? - Пожал плечами юноша. - Я, конечно, ничего плохого не хочу сказать, но если вам интересно мое мнение, я отвечу.

Баркон удивленно приподнял бровь и тут же что-то черкнул в листке.

- Ну?

- Как рассказывали ветераны. - Начал Артелион. - Исмар ла Колд любил играть со смертью.

Теперь уже и Нерлан выглядел удивленным.

- Продолжай. - Сказал Баркон.

Юноша обратился к анрефу.

- Я в ваших вещах, господин ла Хас, ничего не понимаю, но старики говорили, что он ставил защиту в последний момент. По-моему, это и подвело господина лейтенанта.

- Кто говорил? - Сразу зацепился Баркон.

- Санк Белый.

- Меня не интересуют ваши прозвища. Как его полное имя, данное при рождении?

- Я не знаю. - Ответил Артелион. - Я же был новичком тогда. Мне никто не сообщал свои настоящие имена.

Королевские дознаватели переглянулись и отошли к краю ледяного полога совещаться. Баркон быстро пролистал свои записи и покачал головой. Наверняка это были сведения о том, что Санк Белый списан по ранению. Сейчас юноша был очень этому рад, потому что допросить Санка в ближайшее время не было возможности, а значит, можно слегка приврать. Разумеется, никто Артелиону не говорил о привычках Исмара. Пришлось выдумывать на ходу.

- Простите, господин лейтенант.

Кутаясь в одеяло, Артелион молча лежал и ждал, пока они договорятся между собой. За всю свою жизнь он твердо уяснил правило: чем меньше ты говоришь, тем меньше вопросов возникает. Но сегодня односложные ответы могли вызвать ненужные подозрения. Да и не вязались они с образом простого сержанта.

Королевские псы, закончив совещаться, вернулись к кровати.

- Ваш рассказ, сержант, хоть что-то помог прояснить. Ваши подчиненные вообще ничего внятного сказать не смогли.

- Потому что единственный, кто мог сказать что-то внятное, благополучно уехал к себе в имение и сейчас, наверное, готовится к свадьбе. Эх, Мос!

- Я очень рад вам помочь! - Почти искренне ответил юноша.

- После смерти ты жил в кабинете Исмара. - Возобновил допрос Нерлан. - Ты нашел что-нибудь необычное?

- Нет. У меня не было времени отвлекаться на странности.

- То есть? - Удивился Нерлан.

- На меня навалилось много дел по отсеку, в которых я ничего не смыслю.

- Понятно. Но хоть что-нибудь показалось тебе странным? - Продолжал допытываться анреф.

- Мне надо подумать. - Нахмурился Артелион.

- Думай, сержант, думай. Мы не торопимся.

Повисло молчание. Артелион старательно изображал на лице мыслительный процесс. Хмурил брови, глядел в потолок. Говорить о том, что перед смертью Исмар увлекался придумыванием новых формул заклинаний, юноша не собирался. Только заикнись, и все эти каракули окажутся в руках дознавателей. Артелион имел свои планы на творение Исмара. Возможно, это единственная возможность понять, сможет ли он швыряться льдом или нет. Поэтому присвоенные наработки юноша тщательно хранил, возлагая на них определенные надежды. Конечно, рискнуть придется. Листки были сплошь усыпаны различными символами и вариантами, и найти среди них исходный, задача непростая.

- Вообще ничего. - Наконец ответил юноша. - Откуда мне знать, что странного может быть в кабинете лейтенанта, если я бывал только в одном таком кабинете?

- Разумно. - Согласился Баркон.

Удивительно, но поначалу Артелион думал, что главный среди этих двоих Нерлан. Все-таки дворянин, да еще и анреф. Оказалось, что работа этой парочки намного сложнее. Анреф вызывает у допрашиваемого различные эмоции, а Баркон тщательно их анализирует. Это не Нерлан чувствует ложь, а Баркон определяет ее наличие по внешним признакам.

- Весело...

- Хорошо. Вы что-нибудь оттуда брали, сержант? - Спросил Нерлан.

- А что там могло быть ценного? - Задал встречный вопрос Артелион.

- Отвечайте на вопрос, сержант. - Твердости голоса анрефа мог бы позавидовать камень.

- Нет. Ничего не брал. Трогать, трогал. - Позволил себе небольшую издевку юноша.

Баркон начал сверлить допрашиваемого взглядом. Он очень внимательно рассматривал мимику сержанта, пытаясь понять, что у парня на уме. Просмотрев его дело, он понял, что парень может оказаться непростым. Образованный сын купца среднего достатка оказался не избалованным щенком, а волчонком, который вполне может вести многослойные беседы. Чего стоит его попытка прикинуться испуганным простофилей. Наивно и банально, но вполне могло сработать, будь Нерлан один. А так, Артелиону пришлось очень плавно переходить к другому образу, более подходящему званию сержанта. Баркон мысленно усмехнулся, примерно представляя, что будет, если продолжать давить на парня. Но в их планы это не входило. Дознавателям нужны были адекватные ответы, способные удовлетворить не только Юдвара лита Карт - главу Тайной стражи, но и глав родов Колд и Дист. Очевидно, что парень ни в чем не виноват. От страха, он лихорадочно начал думать, что сейчас вся ответственность за гибель командиров ляжет на него и, в силу своего воспитания, решил сыграть в дурачка. Наивно.

- Очень хорошо. - Удовлетворенно улыбнулся Нерлан.

Анреф тоже тщательно играл свою роль. Они с Барконом были командой. Юдвар, глава Тайной стражи, тщательно подбирал людей в свою службу. Богатые родственники или знатность рода не имели для него никакого значения. Важно было лишь то, что из себя представляет человек. Команда Баркона и Нерлана была его первым удачным экспериментом. Простоватый Баркон, едва представившись, мгновенно утрачивал к себе интерес, будь то обычный человек или представитель благородного сословия. Простолюдины смотрели на него, как на равного, пусть служащего в Тайной службе, а дворяне и вовсе отождествляли его с мебелью. А вот знатное происхождение Нерлана сразу делало его в глазах допрашиваемых главным, и те невольно сосредотачивали на нем все свое внимание. Баркон же внимательно следил за ходом допроса, подмечая все мелкие детали: жесты и мимику, движение глаз и глубину дыхания, изредка вставляя пару фраз. Он постоянно делал пометки у себя в записях, тем самым, нервируя допрашиваемых. Подобная схема оправдывала себя как при допросе простолюдинов, так и дворян. Только сословие купцов попадалось на эту уловку неохотно. Что поделать, им и самим приходится заниматься подобным.

Артелион не клюнул на уловку. Другой бы на его месте занервничал, думая, что его подозревают в воровстве, но юноша с легкостью разгадал замысел рефа. Баркон едва заметно улыбнулся и черкнул в листке слово "пометка".

- Вот гады! Вам что от меня надо?!

Артелиону стало жарко. Он очень обрадовался, что его руки скрыты одеялом, иначе всем было бы видно, что он страшно взволнован. Самообладание давалось нелегко. Баркон, видя, что собеседник не попался на крючок, спросил:

- Как вам удалось не пострадать в огне, сержант?

- В каком огне? - Искренне удивился юноша.

Резкая смена темы разговора сбила его с толку.

- Во время той же атаки, когда погиб Исмар ла Колд.

- А, это... не знаю. - Спокойно ответил Артелион. - Наверное, Аксея помогла.

- Тебе одному? - Язвительно поинтересовался Нерлан.

- Видимо, да.

Баркон снова усмехнулся. Красиво ушел парень. Действительно не иначе, как чудо. Свидетели утверждают, что одежда на нем дымилась, но кожа не пострадала. Похоже, пламя ксета было нестабильным, или это был вовсе новичок в своем деле. Короче говоря, повезло. Напрашивающийся следом вопрос даже простоватый ла Хас постесняется задать. Однако, тот не постеснялся:

- А чем это ты так приглянулся нашей Покровительнице?

Баркон хмуро взглянул на товарища, всем видом говоря: ты что идиот? Ты зачем нас позоришь?

Артелион едва сдерживался, чтобы не улыбнуться. Такую реакцию дознаватели не поймут.

- Еще подумают, что я над ними смеюсь. А маневры писаря интересные.

Но все же улыбку сдержать не удалось. Удалось только слегка ее изменить.

- Она мне не сказала. - Виновато улыбнулся юноша.

До Нерлана дошло, что он слегка увлекся допросом.

- Хорошо. - Процедил анреф. - Очень хорошо.

- Зачем вы вообще пошли в Каньон? - Внезапно спросил Баркон.

Юноша бросил на него быстрый взгляд и потемнел лицом. Конечно, он мог и не играть с мимикой. Смерть Сатеники до сих пор отдавалась звенящей пустотой в сердце, но Артелион легко мог не подать виду, что его это беспокоит.

- Я обычный сержант. Не дождешься, гад. Я обычный сержант. Ты все прекрасно знаешь, но решил проверить меня? Играем. Добавим немного грусти в глаза. Сатеника, прости за этот цинизм, но иначе мне не выжить.

- Это не ваше дело. - Тихо ответил юноша, грустно опуская глаза.

Он кожей чувствовал на себе цепкий и оценивающий взгляд Баркона.

- Поверит или нет?

- Ты забываешься, сержант. - Холодно произнес Нерлан. - Мы сами решаем, что наше дело, а что нет. Ты понял? Отвечать!

- Ага, конечно. Но не забывай, что мне так грустно и плохо, что я совсем перестал соображать от горя. Писарь, привет.

- Это не ваше дело. - Артелион вперил в анрефа твердый взгляд, всем видом демонстрируя подкатывающую ярость. - Вы пришли, чтобы расследовать дело гибели Исмара ла Колд и Эскорна ла Дист. Почему я сюда пришел - только мое дело и вас это не касается!

- Писарь, быстрее, меня твой дружок сейчас сожрет.

Лицо Нерлана побледнело.

- Послушай, щенок. - Начал он. - Я прямо сейчас тебя арестую и объявлю, что ты во всем признался сам! Нас никто не слышит и поверь мне, этого будет достаточно, что бы отправить тебя на виселицу, потому что я - королевский дознаватель, а ты - таракан. Мое слово здесь и сейчас - закон! ОТВЕЧАЙ НЕМЕДЛЕННО!

- Только слюнями не надо брызгать!

- Молодой человек прав. - Мягко проговорил Баркон. - Его появление здесь, будем надеяться, никак не связано с произошедшими событиями.

- Да почему я вообще подвергаюсь допросу?! - Воскликнул Артелион. - Вы что, думаете, будто я мог убить двоих рефов?! Дворян! Один из которых был лучшим дуэлянтом при дворе его величества?!

- Спокойно, сержант. - Улыбнулся Баркон. - Никто никого не обвиняет. Просто странности, которыми сопровождались эти две смерти, заставляют нас задуматься.

- Я их не убивал. - Обиженно буркнул Артелион, бросая опасливые взгляды на трясущегося от гнева Нерлана.

- Вот теперь вы мне поверите. Сыграл я хорошо.

- Разумеется. Давайте все успокоимся и продолжим разговор. - Примирительно сказал Баркон.

Нерлан будто ждал команды успокоиться. Его лицо стремительно приобрело прежний цвет, а голос зазвучал ровно и подчеркнуто официально:

- Странное поведение ла Диста не вызвало у тебя подозрений?

- Какое? Я не знаю, что странно, а что нет, когда дело касается заклинателей.

- Я говорю о его прыжке.

Артелион на мгновение задумался.

- Когда во время атаки он заявил, что хочет прыгнуть вниз, то я опешил! - Медленно произнес он. - Подумал, уж не повредился ли господин ла Дист рассудком.

Нерлан презрительно фыркнул.

- Каньон - место страшное, всякое бывает. - Пожал плечами юноша, расценив эту реакцию дознавателя, как отношение к ложному представлению о возможностях заклинателей. Специально расценив ее так. Баркон продолжал следить за ним, и нельзя было ему дать повод усомниться в достоверности маски обычного сержанта.

- И я решил прыгать следом. Вдруг, господину ла Дисту понадобится помощь?

Теперь анреф насмешливо хмыкнул, как бы говоря, что такое ничтожество как ты будет только мешаться у рефа под ногами. Хотя может, он считал ничтожеством самого ла Диста? Артелион точно ответить на этот вопрос не мог.

- Что было дальше? - Поинтересовался Баркон.

Артелион вздохнул, морщась от боли в груди.

- Господин ла Дист запретил мне идти за ним. А дальше вы уже и сами знаете. Он спрыгнул, ударил дважды, а потом начал отступать. Потом побежал. Его щит разрушился и его убили.

- Почему вы не остановили рефа? - Холодно спросил Нерлан.

- Простите, господин ла Хас, а как?

Вопрос повис в воздухе. Действительно, как простолюдин может остановить дворянина, когда тот еще и является Держащим силу? Говорить о том, чтобы сержант останавливал лейтенанта и вовсе смешно.

На помощь попавшему впросак товарищу пришел Баркон. Он спросил:

- Что вы думаете делать дальше, сержант?

- То есть?

- Вы доброволец и получили ранение. Вы можете уйти, как ваш знакомый Моснит ла Тан.

- Все-то вы знаете, господа дознаватели.

Удивительно, но Артелион не уловил насмешки в ответе Баркона. Тот говорил совершенно бесстрастно.

- Я об этом еще не думал. - Ответил юноша.

Писарь сделал еще одну пометку у себя.

- Вам необходимо отдохнуть, сержант. - Произнес он. - Вы ответили на наши вопросы, но у нас могут возникнуть еще.

- Всегда к вашим услугам, господа. - Серьезно кивнул Артелион.

Он очень хотел спросить, что же будет дальше с расследованием, ведь ничего толкового дознаватели так и не узнали. Но, по понятным причинам, интересоваться не стал. Разговор с королевскими псами и так его очень утомил.

Нерлан молча снял Ледяной купол и двинулся прочь. Баркон, едва заметно улыбнулся и последовал за ним. Мальчишка, подумал он. Как только дознаватели покинули палату, Артелион облегченно вздохнул. К нему тут же заковылял Халтор. Выглядел он обеспокоенно, в отличие от остальных стражей. Всех просто распирало от любопытства.

- Ну, как, господин сержант?

- Никак. - Вяло отмахнулся юноша. - Я очень устал.

Артелион взглянул на кровать Халтора, по-прежнему стоящую криво относительно других кроватей.

- Ты не пострадал? - Спросил он.

- Нет, господин сержант. Все в порядке.

Вид у него, тем не менее, был бледным.

- Ясно. Ладно, не мешай мне, я буду спать.

- Слушаюсь, господин сержант.

Спустя неделю Артелион сидел перед кабинетом начальства, ожидая, когда его вызовут и рассмотрят прошение об уходе. Помимо него в небольшой прихожей сидели еще четверо стражей. Все молчали, думая о своих проблемах. Артелион сразу же, едва лекари разрешили вставать, подал прошение об уходе. Он не собирался задерживаться в Каньоне. Его почти не интересовало, что подумают о нем сослуживцы. Больше всего юноша беспокоился об убывающих запасах энергии. Пока, проклятие не приносило неудобств, но с каждым днем Ледяная защита Артелиона истончалась все сильнее. Необходимо было успеть добраться до Моснита, чтобы рассказать ему все. В одиночку с проклятием справиться не удастся, а родителей посвящать в такие проблемы просто опасно. Не дай Аксея, в дом заявятся жрецы и потребуют пообщаться с Чтецом душ. Нет уж, лучше пропасть, затеряться в лесном море Фасгана и попытаться снять проклятие. Но для начала, надо покинуть Каньон.

Дверь кабинета отворилась, и оттуда вышел молодой человек на костылях. Такой же доброволец, как Артелион, подающий прошение об уходе. Глядя на парня, лишившегося ноги, юноша печально думал об еще одной сломанной судьбе.

- Следующий! - Крикнули из кабинета.

Уже бывший сержант поднялся со стула и твердым шагом направился в кабинет. Нет, его судьба не сломается. Он это знал точно.

 

Глава 11.

4 декабря 521 года от Великого Изгнания.

Тармат. Нейтральные земли. Эллин.

- Пей. - Эверстен протянул Хайнерни пузырек с Каменным сердцем.

Они стояли возле разделочного стола в подвале пустующего дома. В углу, как и в прошлый раз, лежали два свертка. Один с необходимыми инструментами, а другой - с живым материалом. Хайнерни послушно сделала большой глоток и неуверенно улыбнулась. Сегодня ей хотелось добраться до ставшего родным чердака в ясном уме, без кровавой пелены перед глазами. Руки у нее заметно подрагивали, а на лбу выступила испарина. Она нервничала от того, что ей предстоит. Все-таки привычки мучить животных она не имела и очень боялась, что когда-нибудь перейдет ту незримую грань, которая отделяет бездушную тварь от воспитанной девушки. Но пока другого пути не было, а значит и мысли эти бесполезны. Даже вредны.

- Я буду снаружи. - Эверстен ободряюще улыбнулся ученице. - Ты справишься.

- Конечно. - Хмыкнула Хайнерни. - Не в первой.

- Как будто у меня есть выбор...

Эверстен отправился сторожить ритуал. Он тоже нервничал, но по другим причинам. Вот уже второй день его не покидает чувство, что их преследуют. Незаметно, аккуратно, боясь потревожить, но все же преследуют и чего-то ждут. Он всегда прислушивался к своему чутью. Предпринятые меры предосторожности оказались безрезультатны. Охота на охотников не удалась. Из этого Эверстен сделал вывод, что и ему уже начали передаваться нервы Хайнерни. Та в последнее время беспокоилась обо всем и сразу. Некогда красивые и ухоженные пальцы рук были искусаны в кровь. В те моменты, когда телохранитель отлучался с чердака, его ученица не находила себе места. Из-за этого пришлось отменить ночные прогулки по городу. Хайнерни нервничала, боялась всего на свете, а потому совершала ошибки. Был, правда и еще один вывод, который нравился Эверстену значительно меньше. Велика вероятность, что по их следу пустили настоящих профессионалов своего дела. Древесная обитель имела в своих закромах и не таких специалистов. Неудивительно, что их не удалось обнаружить. Поэтому сейчас наставник Хайнерни затаился в темноте второго этажа, куда вела старая лестница, возле двери одной из комнат. Здесь темнота была особенно густой. Он предусмотрительно закрыл дверь позади себя на замок, чтобы обезопаситься от удара в спину.

Из подвала донеслись первые вопли бедной жертвы. Эверстен сморщился. Если так будет продолжаться, то на слух не следует полагаться - не услышит ничего. Вой, сменялся писком, затем раздавался скулеж, но пытка никак не прекращалась. Хайнерни делала свое кровавое дело. Методично, безжалостно, будто нарезала хлеб к ужину. Никаких эмоций, никаких переживаний и сомнений. Только дело и только цель. Продолжалось это довольно долго. Эверстен закончил отсчитывать двухтысячный удар сердца, когда пытка, наконец, закончилась. Скулеж собаки оборвался внезапно, и пустующий дом заполнила тишина. В этот момент в комнате, дверь, которой была предусмотрительно закрыта, раздался едва слышный звук. Эверстен и без того почти не двигавшийся, замер и превратился в слух.

- Дерьмо!

Сомнений быть не могло, за ними пришли. Теперь он старался определить, сколько же всего бойцов привел сюда Леорро. Абсолютно неслышно отворилась входная дверь, и в дом один за другим начали проникать люди. Эверстен насчитал восемь, но мог поклясться, что все окна и выходы держатся под прицелом луков и арбалетов. Илиас настоящий мастер, раз сумел привести в энайский квартал незаметно такую ораву. Дверь соседней комнаты неслышно отворилась. Оттуда крадучись вышел еще один человек. Одновременно с этим Эверстен почувствовал, что кто-то попытался открыть и его запертую дверцу. Тот, что вышел, еще не заметил, замершего телохранителя - он был невидим на фоне черного дерева двери. Но это было только делом времени. Теперь счет шел на мгновения, которые понадобятся подчиненному Илиаса, чтобы догадаться помочь выбраться из запертой комнаты товарищу. Этих мгновений Эверстен ему не дал. Мгновенный рывок позволил сполна воспользоваться эффектом внезапности. Одна рука грубо закрывает рот, а вторая подобно стальным тискам сдавливает горло, ломая гортань. Только расширенные от неожиданности и страха глаза кричат о произошедшем. Но их никто не слышит, и Эверстен бесшумно заносит еще теплое тело в комнату, где бережно укладывает на пол. Теперь нужно помочь открыть вторую дверь, чтобы освободить возможный путь к отступлению. Остальные агенты Древесной обители тем временем рассыпались по особняку, проверяя комнаты нижнего этажа. Все в полной, мертвой тишине.

Хайнерни, все еще находящаяся под действием зелья, тоже почувствовала неладное. Она спокойно расчехлила копье, отыскала место между двух расшатанных камней и спрятала туда ритуальный нож. Достала из голенища сапога обычный короткий кинжал и испачкала его кровью по рукоять. Пока девушка это делала, ни один мускул не дрогнул у нее на лице. Взгляд оставался прямым и отстраненным, но мозг лихорадочно просчитывал варианты. Наверху все было тихо. Но это могло значить, что Эверстена обезвредили без шума, или как раз Эверстен успокоил всех непрошенных гостей и также в полной тишине. Хайнерни решила действовать из самых плохих предположений. Она потушила фонарь и отошла в угол, возле лестницы. Подвал погрузился в непроглядную тьму.

Где-то наверху щелкнул замок. Несколько мгновений стояла оглушительная тишина, а потом дом взорвался истошным криком, тут же сменившийся бульканьем. Эверстен слегка сморщился от досады, быстро убирая кинжал в ножны. Тишину теперь нескоро восстановишь. В прочем, теперь она не нужна. Сорванный с пояса флакончик с взрывоопасной смесью улетел вниз, прямо к устремившимся на второй этаж бойцам. Эверстен спрятался в комнате и на всякий случай прикрыл глаза. Грянул взрыв, дом заметно тряхнуло. Агенты, дежурившие на улице, были ослеплены от яркого пламени, вырвавшегося из нескольких окон и затопившего все пространство холла. Те же, что оказались в доме пострадали сильнее. Четверо каталось по полу, истошно крича и надеясь сбить охватившее их пламя. Остальные, ослепленные, судорожно пытались восстановить зрение.

Илиас Леорро, стоявший на улице, безуспешно пытался избавиться от ярких пятен перед глазами. Ему удалось уговорить Биэра, нынешнего начальника ликвидационной группы, провести последний захват самому. Тот противился недолго - ссориться с Леорро не хотел никто. На это дело было решено взять только простых воинов. Заклинатели темного источника были весьма ущербны, когда дело касалось взятия противника живым. К тому же противостояли ему всего два человека, не имеющих никакого отношения к энергии.

Начался захват. То, что нужно! Илиас даже позабыл о мучившей его чесотке, так был увлечен разворачивающимся действом.

- Быстро! Второй десяток в дом! - Приказал он, понимая, что сейчас творится внутри.

А внутри шло беспощадное вырезание его подчиненных. Эверстен успел прикончить троих, ничего не видящих и не слышащих от воплей горящих рядом товарищей, агентов, когда в дом ворвалось проморгавшееся подкрепление. Помимо четырех горящий трупов, глаза вновь прибывших слепила пылающая тут и там старая обивка мебели. Горели перила лестницы, потрёпанный гобелен на стене, пыльный коврик на полу.

- Девку живой! - Донесся с улицы крик Илиаса. - Мать вашу, только ЖИВОЙ!!!

Эверстен, решивший было, что пришло время умирать, остановился. Десяток агентов Древесной обители - слишком много даже для его бывшего разведывательного звена. Да, первый штурмовой отряд он перебил без труда, удачно воспользовавшись эффектом внезапности, но теперь придется биться один против десяти. До этого приказа он надеялся подороже продать свою жизнь, но выполнить просьбу друга. Однако сейчас передумал. То, что Хайнерни сохранят жизнь, по крайней мере, до следующей массовой казни открывало широкий выбор дальнейших действий. Эверстен добил последнего из первого десятка и бросился обратно наверх. С каждым мгновение дышать становилось все труднее. Бойцы второго десятка, не мешкая, устремились за ним.

Хайнерни, до сих пор пребывающая под действием Каменного сердца, поняла, что Эверстен еще жив. Она уже собралась было откинуть крышку люка и броситься ему на помощь, но услышала, топот множества ног. Пришлось задержаться еще на несколько мгновений, чтобы дождаться, когда прибывшее подкрепление отойдет в сторонку. Появление нового участника на поле боя стало для второго десятка полной неожиданностью. Волна жара ударила в лицо Хайнерни, но это осталось где-то на краю сознания. Нет раздумий, нет эмоций, только навыки, рефлексы и конечная цель. Резкий шаг вперед, и копье вонзается в спину ближайшему человеку. Еще шаг вперед, и удар в живот другому, успевшему развернуться, но не успевшему среагировать на неожиданное оружие. Копье порхало в руках Хайнерни, как птица. Резкие внезапные уколы сменялись сильными рубящими ударами. В эти мгновения ученица Эверстена казалась земным воплощением войны. Вся в крови замученной собаки, посреди горящего холла, размахивающая копьем и расшвыривающая мужчин, как котят. Ее бой напоминал завораживающий танец. Лишенные эмоций движения были четкими, легкими и смертоносными. Второй штурмовой десяток стремительно терял одного бойца за другим. Без щитов и кольчуг, мешающих при скрытных операциях, они становились легкой добычей для хищного наконечника. К тому же бросившиеся вдогонку за Эверстеном они оказались в тесном промежутке между перилами и стеной. Никто не думал, что противник может появиться сзади. Просторный холл давал необходимое пространство для использования копья в полную силу. Добравшийся до верху Эверстен начал снова спускаться вниз и давить с одной стороны, а Хайнерни, двигающаяся ему навстречу - с другой. Крики, свист и звон стали, треск горящего дерева - все смешалось в этот момент. От второго десятка осталось всего четверо. Повернувшись спина к спине, они ждали лишь своей очереди умереть. Хайнерни умело маневрировала, разрывала дистанцию и атаковала, атаковала, атаковала. Вот наконечник чиркнул по бедру одного, и его товарищ, стоявший рядом, решил, что копье уйдет назад для нового выпада. Он хотел воспользоваться моментом и подойти вплотную, но резкая боль в животе остановила его. Удар вышел без замаха, поэтому наконечник вошел в тело лишь на длину пальца, но и этого хватило, чтобы противник забыл о контратаке. Он согнулся пополам и рухнул на колени, уже не видя, как смертоносное копье добило его товарища.

Огонь мешал Илиасу рассмотреть, что творится в доме, но, судя по доносившимся звукам, там шел ожесточенный бой. Звон стали и вопли его людей. Бросать в бой третий десяток, держащий под контролем округу, не хотелось. Если этим двоим, удастся выйти из схватки, то сбежать и вовсе не составит труда. Рискну, решил Илиас и прокричал:

- Третий десяток, в дом. Быстро! Девку живой, телохранителя на куски!

Джелийцы, быстро отбросив луки, устремились к дому, на ходу вытаскивая клинки.

Оставшиеся два бойца второго штурмового отряда, заметив, подкрепление утроили усилия. Им хотелось только одного - выжить.

Хайнерни быстро оглянулась. В горящий дом один за другим врывались свежие силы. Воздух был горячим, от дыма уже слезились глаза, а руки налились тяжестью. К тому же действие Каменного сердца на исходе. Но последнее - мелочь. В горячке боя некогда раздумывать о моральных ценностях. Мгновенное принятие решения, и вот Хайнерни вновь оборачивается к двоим оставшимся, все еще устало отбивающимся агентам. Эверстен стоял на первой ступеньке, и подойти к ученице ему мешали эти двое. Он тоже видел подкрепление и хотел встать рядом с Хайнерни, чтобы обезопасить ее от боя на ближней дистанции, когда копье будет только мешать. Он не верил, что после всего произошедшего, ее захватят живой. Бывший телохранитель Ольгона тар-Деада не слышал последнего приказа Илиаса Леорро. Его услышала только Хайнерни.

- Беги! - Крикнула она и закашлялась от дыма.

Бой еще не окончен, нужно сосредоточить внимание этих двоих на себе, чтобы дать Эверстену возможность уйти. Хайнерни и так сражалась на пределе сил и возможностей. Бойцы Древесной обители серьезные противники, даже зажатые в угол. Но теперь пришло время найти второе дыхание. Удар. Отбит. Новый колющий на уровне ног - противник уклоняется, но Хайнерни только этого и ждет. Не задумываясь о себе, она продолжает движение, опасно проваливаясь навстречу противнику. Наконечник вонзается в бедро война стоящего спиной и сражающегося с Эверстеном.

- БЕГИ! - Успевает крикнуть Хайнерни, перед тем, как удар мечом плашмя по голове отправляет ее в темноту.

Раненый в ногу агент, еще держался, но Эверстен понял, что бой проигран. Добить его он просто не успеет, а если все же добьет, то живым отсюда уйти не удастся. Не удастся выбраться живой из этой передряги и Хайнерни. Все эти мысли вихрем пронеслись в голове. В ушах все еще стоял крик ученицы падающей на пол оглушенной, а ее противник уже оборачивался к нему. Эверстен отбил удар меча раненого бойца и бросился наверх. Раненый не сможет рвануть следом, и на несколько мгновений задержит не только товарища, но и бойцов третьего штурмового десятка. Задыхаясь от дыма, телохранитель забежал в комнату, где лежал агент, поднявший тревогу под угрозой немедленной расправы. Остальное было делом нехитрым. Окно, сад, заснеженные улицы, на которых появляются первые зеваки энаев, дикая пробежка от патруля местной стражи, спешащего на звуки боя и спасительная темнота переулка. Эверстен перевел дух, постарался успокоиться. Сердце бешено колотилось, ноги подкашивались от усталости, но расслабляться было рано. Сейчас дорого каждое мгновение. Патрули стражи знают Илиаса. Он остановит злых энаев одним словом, а потом быстро убедит их отправиться на поиски опасного преступника. А значит, скоро энайские кварталы перевернут верх дном и найдут тайное убежище. Ученице ничего не грозит в ближайшее время. Последняя отправка в портал состоялась два дня назад, поэтому есть время, чтобы вытащить ее оттуда. Сейчас главное успеть забрать наследие Ольгона с чердака и быстро убираться из города.

В доме Улдарика Эверстена не ждали. Троица агентов Древесной обители, лениво бродила по дому, без особого интереса заглядывая в шкафы и тумбы. Грабить что-либо в чужом квартале, было строжайше запрещено. О благовоспитанности подчиненных заботились на высшем уровне и того, кто станет причиной скандала на почве воровства, ждет короткая прогулка во Врата. Пограбить не удалось, да и не больно-то хотелось. Вот только жизнь хозяина это не спасло. Кто его знает, может он обедневший шаман, сохранивший немного энергии на черный день? Ну и что, что бедных шаманов не бывает. Ерунда.

Старик лежал на тюфяке без признаков жизни. Проникшие в дом неслышно, привыкшие обеспечивать безопасные тылы, подчиненные Илиаса Леорро тихо удавили Улдарика. Теперь никто не смог бы разобраться от чего умер старик: от старости или от злой руки. Действия в чужих кварталах подразделений Древесной обители отрабатывались с особой тщательностью. Устроить такой несчастный случай - дело непростое, но и явившиеся сюда люди не были зелеными юнцами. Приказ был тихо ждать здесь на всякий случай. Они и ждали, скрипя зубами от злости. Им хотелось отомстить телохранителю девчонки, убившего младшего брата одного из этой троицы. А вместо этого приходилось сидеть здесь.

- Успокойся, Тиаль. - Тихо произнес сидящий возле трупа Улдарика мужчина. Его оставили за старшего, что не вызывало радости. Метания по дому оскорбленного товарища могли увидеть с улицы стражники энаев, и тогда у них возникнут проблемы. А отвечать придется ему!

- Я не могу! - Тиаль сжал кулаки, продолжая расхаживать по дому. - Там идет захват, а я сижу тут, Вэр, понимаешь? Мой брат останется не отмщенным! Что я скажу ему, когда придет время отправляться в Вечный лес?

- Все равно успокойся. Мы на службе, и обсуждать приказы начальства не смеем. - В поисках поддержки Вэрхель взглянул в сторону Малоро, третьего агента, сидящего за столом. Тот согласно кивнул, укоризненно посмотрев на Тиаля.

- Это приказ?! - Прошипел Тиаль, остановившись рядом с Улдариком. - Это приказ, я спрашиваю?

- Приказ. - Спокойно ответил Вэрхель. - Господин Леорро предусмотрителен.

- Господин Леорро сошел с ума! - Отрезал Тиаль. - Он проклят и доживает последние дни.

- Пусть так, но он остается нашим начальником.

Вэрхель понимал метания своего друга. Потерять младшего брата, едва-едва пришедшего на службу в Древесную обитель очень тяжело. Как новичку ему дали простенькое задание - патрулировать небольшой участок возле кузниц и в случае обнаружения искомой цели тут же доложить координатору. Пришедший сменщик не застал брата Тиаля на месте и отправился на поиски. Нашел он его в грязной подворотне мертвым.

Тиаль замолчал и продолжил ходить по дому. В эти мгновения он не знал на кого злится сильнее. На телохранителя девчонки, убившего брата или на Илиаса Леорро, приказавшего ему сидеть тут.

- Ну, какой толк сторожить этот дом? - После длительного молчания, вновь завел свою песню Тиаль. Вэрхель тяжело вздохнул. - Их там три десятка! Да оттуда даже тараканы не убегут! А здесь вообще нет никаких следов джелийцев! Зачем нас сюда отправили?

- Раз отправили, значит так нужно. - Вэрхель надоело нытье товарища. - Сидим молча до рассвета и уходим. Все.

Поджидающие Эверстена не догадались заглянуть на чердак. Они прекрасно знали, что в таких домах на чердаке хозяева хранят ненужный старый хлам, и им даже в голову не пришло, что там может кто-то жить. Леорро приказал ждать в этом доме и осмотреть его на предмет джелийских вещей. Они осмотрели и теперь послушно ждали.

Эверстен не стал ломиться через главную дверь. Он уже давно перестал ей пользоваться, чтобы ни привлекать к себе внимания. Попадал в дом он исключительно со стороны черного хода, выходящего на дворик с колодцем. Ну и иногда через крышу, когда отправлялся на прогулку с ученицей. Сейчас Эверстен решил пойти длинным путем. На кону стояло слишком многое, и нельзя было допустить, чтобы спешка стала причиной провала. Знакомым путем, а потому неслышно, телохранитель проник на чердак через окошко и прислушался. Снизу доносился разговор на языке Джелы. Голоса принадлежали мужчинам. Все было понятно.

Эверстен, аккуратно ступая по полу, в тусклом свете флакончика собирал необходимые вещи. Первым делом он забрал записки Ольгона и его подарок внучке. Затем из небольшого схрона достал оставшиеся монеты и, стараясь ими не звенеть, отправился обратно. Вступать в схватку с ночными гостями не было никакого смысла. Улдарик, наверняка, мертв, так что спасать уже просто некого. Да и не питал Эверстен теплых чувств к ворчливому старику. Сейчас главное выжить, чтобы вытащить Хайнерни из лап Леорро. Любая ошибка поставит крест над этой задачей. Ничего не потревожив, Эверстен покинул ставший родным чердак и исчез в ночи.

Разговаривающие внизу мужчины так и не поняли, что только что проморгали появление своего врага. Дождавшись рассвета, они незаметно выскользнули из дома, отправляясь на доклад к Илиасу Леорро.

Очнулась Хайнерни от бадьи холодной воды. Девушка, вздрогнула, распахнула глаза и быстро огляделась. Она лежала в плохо освещенной камере, на земляном полу. От вылитой воды тот превратился в грязную кашу. Оружия, конечно же, не было, руки туго стянуты за спиной, в голове тупая боль, мешающая как следует соображать. Испуганный взгляд метнулся в сторону прохода. Там стояли люди. В самом дверном проеме стоял один, и бьющий ему в спину свет мешал рассмотреть лицо. Позади него толпились остальные.

- Очнулась, тварь? - Спросил Илиас, входя внутрь. Чтобы убедиться, что лежащая на полу девушка и впрямь пришла в себя после холодной воды, он пнул ее в живот.

Хайнерни согнулась пополам от резкой боли и застонала.

- Очнулась. - Удовлетворенно сказал Леорро.

Следом за ним внутрь вошли еще четверо. Двое держали масляные фонари, а двое других пришли налегке. Стало тесно. Корчившаяся от боли и пытающаяся сделать глоток воздуха Хайнерни не обратила внимания на вновь вошедших, только увидела у своего лица несколько пар сапог.

- Это она? - Хрипло поинтересовался Биэр Освикт, наклоняясь над пленницей.

- Она-она. - Злорадно кивнул Илиас.

Биэр взглянул на стоящего рядом человека в черной мантии заклинателя.

- Что скажешь, Свира́ль?

- А что я скажу? - Удивился он. - Источника в ней я почувствовать не могу, силы тоже. Не знаю, зачем вы меня сюда притащили. Спрашивайте у лана Илиаса, он должен больше знать.

Биэр перевел взгляд на Илиаса.

- Девчонка не была в Академии, полноценно владеть энергией не умеет. - Осклабился он. - Все, на что она способна, это наложить проклятие, но я в этом сильно сомневаюсь.

- Почему? - Спросил Биэр.

- В подвале мы обнаружили это. - Леорро продемонстрировал кинжал, которым Хайнерни якобы разделывала собаку. - Девка проводила ритуал по получению энергии Боли.

Свираль внимательно пригляделся к кинжалу и усмехнулся. Ему сразу же стало понятно, что пленница не представляет опасности. Как опытный малефик, он знал, что для получения энергии Боли нужен специальный ритуальный нож. Через него энергия наполняет носителя. Энергию Боли невозможно увидеть другим зрением, как ту же энергию Темного источника. Ее можно только чувствовать, ощущать в себе ее мерзкое тошнотворное присутствие.

Биэр удивленно приподнял брови. Он-то предпочитал даже самого безобидного пьяницу считать опасным врагом. Илиас уже доказал, что умеет недооценивать противника, и Биэр боялся повторить его ошибку. Хайнерни тем временем пришла в себя и с облегчение слушала, что ее идея с подменой кинжала удалась. Внутри себя она ощущала одновременно противное и приятное присутствие Боли. Хотелось верить, что перед смертью ей удастся повидаться с Келеано.

- Она дура. - Хмыкнул малефик, сложив руки на груди. - Вот что я могу сказать. Этим ножом невозможно получить энергию Боли.

Он объяснил это для Биэра, который не обучался в Академии. Келеано набирал к себе людей, руководствуясь не толщиной их кошельков, а развитостью извилин в их головах. Зачем ему спесивые тупые аристократы, родители которых сумели оплатить учебу в Академии? Лучше набрать толковых из простонародья или из небогатых домов, чтобы при необходимости обучить их владению источником. Хотя бы до первой ступени. Неудивительно, что новоявленный глава ликвидационной группы не был заклинателем. У него хватало других достоинств. Например, осторожность - Биэр сразу же приказал поставить пленнице ментальный блок. Не зачем испытывать судьбу. Илиас Леорро наглядно продемонстрировал, как это бывает опасно.

- Не понимаю, зачем надо было ставить на нее блок. - Пожал плечами Свираль.

Ему не доставляло удовольствия теперь повсюду таскаться за девчонкой. Ментальный блок был заклинанием четвертой ступени. Но владеющий им заклинатель не мог блокировать способности управлять энергией каждому встречному. Заклинание держалось только при постоянном контроле и на расстоянии не более ста шагов. Отойди дальше, или отвлекись на что-нибудь другое - цель выйдет из-под контроля. Настроение Свираля можно было понять. Теперь до отправки Хайнерни во Врата, он может забыть о всякой личной жизни.

- Хм. - Биэр задумался над фразой поводыря. - Может быть за этим?

Он вытащил из внутреннего кармана ритуальный нож, спрятанный Хайнерни в подвале. Люди Илиаса, измотанные в схватке с Эверстеном и Хайнерни не удосужились, как следует обыскать подвал, а потому, появившиеся под утро подчиненные Биэра Освикта сумели обнаружить неумело спрятанный нож.

Малефик и без того бледный, стал белым, как полотно. Он гневно выдохнул и от души ударил лежащую в ногах девушку. Вот же мерзкая сука, опозорила его перед новым начальством. Биэр слегка улыбнулся, глядя, как удивленно вытянулось лицо Илиаса. Правильно Келеано его сменил. Леорро потерял хватку, он больше не нужен.

- Вот тварь. - Свираль нагнулся и ударил скулящую от боли девушку кулаком в лицо.

- Хватит. - Прервал экзекуцию Биэр и напомнил. - Мы хотели ее допросить, а не убить.

В эти мгновения Хайнерни вдруг ясно осознала, что для нее все кончено. Сейчас они начнут ее пытать, а потом по-тихому убьют, не дожидаясь новой партии смертников. Но сил сделать что-либо не было. Она просто лежала и беззвучно плакала. Плакала, боясь даже подумать о попытке сопротивления. Чья-то рука грубо схватила ее за волосы и потянула вверх. Пришлось стремительно подниматься на непослушных ногах следом, иначе боль станет просто невыносимой.

- Послушная. - Улыбнулся Илиас, крепко держа девушку за грязные волосы. Он внимательно вглядывался в ее испачканное зареванное лицо, на котором расплывался свежий синяк от удара. - Будешь послушной девочкой?

Хайнерни одарила его злобным взглядом, за что и получила новый удар в живот. Согнуться от боли ей не дала все та же рука Илиаса, крепко держащая волосы.

- Не слышу? - Он придвинул поближе к ней лицо и внимательно посмотрел в глаза. В них Хайнерни увидала такую дикую ненависть, что очень захотелось отшатнуться. Впервые у нее мелькнула мысль, что ее положение не такое уж плохое, какое могло быть, останься Илиас Леорро во главе ликвидационной группы.

- Буду. - Девушка опустила глаза. - Не бейте больше, пожалуйста.

Наблюдавший за этой сценой Биэр Освикт лишь морщился от методов, применяемых его предшественником. Он предпочитал куда более действенные способы заставить говорить человека правду. Но пока, решил воздержаться от вмешательства. Пусть этот дикарь немного успокоится.

- Не бить?! - Прорычал Илиас. - Да я тебе глотку перегрызу, за то, что твой дед сотворил со мной!

Хайнерни снова подверглась серии ударов. Она не устояла на ногах и упала в грязь. Разъяренного Леорро это только порадовало. Он начал вовсю пинать ее ногами, всякий раз попадая в самые болезненные места. Вялые попытки девушки прикрыться не приносили результатов - слишком опытным был Илиас в этих делах.

- Успокойся. - Биэр положил ему руку на плечо. - Если ты убьешь ее, тебе никогда не узнать, как снимается твое проклятие.

Слова подействовали на Илиаса, как холодный душ на пьяного. Он резко прекратил буянить и обернулся к нынешнему начальнику ликвидационной группы.

- К тому же господин Анг сам желает ее допросить. - Спокойно добил Биэр. - Приведите ее в порядок! Свираль следи за ней.

Два стражника с фонарями подошли к всхлипывающей грязной девушке, а малефик прислонился плечом к холодной стене, привычно сложив руки на груди. Фонари стражники поставили на лавке и, закатав рукава, принялись поднимать пленницу.

- Продолжим разговор в кабинете господина Анга. - Биэр кивнул Илиасу на выход. - И надеюсь впредь, ты будешь сдержаннее.

- Сдержаннее?! - Леорро остановился в дверях, обернувшись. - Посмотрел бы я на тебя, окажись ты на моем месте!

Биэр удивленно приподнял брови.

- Мое тело горит огнем. Все чешется, чешется, чешется! Невозможно терпеть, а стоит мне что-нибудь почесать, как все становится только хуже! Я живу уже так целый месяц! Целый месяц терплю эти муки! - Илиас сделал угрожающий шаг навстречу Биэру. Он почти на полголовы возвышался над новым начальником, но тот, казалось, смотрел на него сверху вниз.

- Ты сам в этом виноват.

Всем присутствующим в камере показалось, что сейчас Леорро ударит собеседника, но неожиданно тот успокоился.

- Да, я виноват. - Илиас развернулся и направился к выходу. - Не провинись и ты.

Биэр невозмутимо двинулся следом. Необходимо было почистить сапоги, прежде чем идти в кабинете господина Анга.

Когда Хайнерни немного отмыли и от засохшей крови и от грязи, Свираль поменял свое мнение. Теперь он даже обрадовался, что у него будет повод проводить с пленницей много времени. Он плотоядно улыбнулся, глядя на симпатичное чистое личико своей подопечной. Правда, сейчас оно все было синим от побоев, но это пройдет. Главное, проследить, чтобы больше никто не смел ее бить. Когда девушку только притащили, она была похожа на оживший, но уставший кошмар. Залитая кровью, с закопченным лицом, да еще и вывалявшаяся в грязи. Кошмар! А теперь ничего, красивая.

Настроение Хайнерни упало за опасную грань. Нить ее души натянулась, грозясь порваться в любой момент. Единственное, что хоть немного порадовало - признание Илиаса о том, как он страдает. Джелийка едва сдержала победную улыбку в тот момент. Радовало и то, что мерзавец Айлорэ как следует проклят. Пусть через год, но он последует за ней в Вечный лес. Хайнерни зацепилась за эти мысли, за эти светлые огоньки освещающие темное будущее. Посреди этой непроглядное темноты было и еще одно светлое пятно. Эверстен жив, Эверстен не бросит ее. Даже если ему и не удастся что-то придумать, он не свернет с дороги мести и постарается довести дело до конца. По крайней мере, Хайнерни на это очень надеялась.

Мысли бешено перескакивали с одной на другую, пока девушку вели по светлым коридорам. Свираль шел рядом, постоянно проверяя, на месте ли его защита. Хайнерни знала об этом заклинании от деда. Даже мысль о направлении энергии вызывала сильную боль в голове. Это в теории. На практике у Хайнерни появилась прекрасная возможность в этом убедиться, но она опасалась, что помимо головной боли, ее еще и просто напросто изобьют. Все тело до сих пор ныло от ударов Илиаса Леорро. Девушке было абсолютно все равно, как она сейчас выглядит. Оказывается, внешний вид, это такие мелочи.

- Только попробуй что-нибудь выкинуть в кабинете господина Анга. - Предупредил Свираль. - Я тебя так отделаю, что в Айкайэль постыдишься показываться.

Хайнерни затравленно закивала. Ей хватило и недавних побоев. Нет уж, пусть Эверстен что-нибудь придумывает, ей, носительнице проклятия, тут даже поесть спокойно не дадут. Правда никто не знал, что проклятие она таки не сумела сформировать. Получить оттенок у нее не было возможности. Единственный оттенок, который она знала и помнила, был Глаз нетопыря. Да и то смутно. Жалко, конечно, Келеано стоило бы убить чем-то более изощренным, но это уже мелочи. Ментальный блок не даст даже подумать о таком.

Запоздало Хайнерни сообразила, что все это время она находилась не в здании Древесной обители, а во дворце хранителя Нейтральных земель. Если бы не два стража, в форме личной гвардии Аланигеля, она бы ни за что не догадалась.

Келеано занимал один из просторных кабинетов второго этажа. Он был расположен на углу, так что несколько окон давали много света. Вопреки ожиданиям, внутри почти не было мебели. Рабочий стол и несколько стульев для посетителей составляли все убранство. Сейчас часть этих стульев была занята уже знакомыми Хайнерни людьми. Айлорэ Анг, Биэр Освикт и Илиас Леорро. Рядом с Айлорэ сидел единственный, кого Хайнерни не знала по имени, но однажды видела. Это был джелиец, который, что-то втолковывал пьяному Айлорэ на том памятном приеме. Келеано восседал в большом кресле за столом, заваленным кучей свитков и бумаг. Он задумчиво читал одну из них, не обращая внимания на тихий диалог своих гостей. На вошедших глава Древесной обители так же не отреагировал. Его сейчас занимали дела поважнее, нежели поимка какой-то девчонки. Астериа́нда Киар продолжала свои попытки захватить власть. Она даже отправила письмо в Джелу, к сыну Аланигеля, чтобы тот явился сюда как можно скорее. Гонца, конечно, перехватили, но Келеано всерьез был обеспокоен такой активной позицией кузины хранителя. У него появилась дополнительная головная боль. Как будто той проверки ему было мало, из-за которой он потерял своих четырехруких!

Помимо того, что Келеано должен был обеспечивать безопасность выгодных ему людей, которые в дальнейшем неожиданно для себя будут вынуждены поддержать его притязания на трон Нейтральных земель, так еще и постоянно контролировать перемещения диверсантов по всему миру. Толковых людей катастрофически не хватало, и потеря Илиасом в какой-то бессмысленной авантюре двух десятков, лишь убеждала, что Келеано правильно сделал, что убрал проклятого психа с такой важной должности.

Свираль терпеливо ожидал, когда не него и на его подопечную обратит внимание глава Древесной обители. Остальные тоже ждали Келеано, неторопливо и внимательно читающего документ. Айлорэ довольно щурился, глядя на Хайнерни, словно кот, объевшийся сметаны, Илиас сгорал от ненависти и нетерпения - сегодня он узнает свой вердикт. Хайнерни не удержалась и едва заметно ему улыбнулась, мол, надейся, надейся. Незнакомый джелиец очень внимательно разглядывал пленницу. В его взгляде угадывался профессиональный интерес, будто бы он размышлял, на что еще способна эта хрупкая девушка. Он был наслышан о ее захвате. Помимо этого, мужчина силился вспомнить, кого она ему напоминает. У него было ощущение, что где-то он уже видел Хайнерни тар-Деада.

Биэр Освикт своей невозмутимостью мог дать фору камню. Он просто сидел и смотрел прямо перед собой, погруженный в свои расчеты и мысли. Потеря двух штурмовых десятков - отличный подарок от Илиаса, думал он. Особенно в такое напряженное время. Биэра занимали почти те же мысли, что и Келеано Анга: где взять столько людей, чтобы держать все под контролем.

Наконец, томительное ожидание завершилось. Глава Древесной обители отложил бумагу в сторону и взглянул на вошедших.

- Ты знаешь, почему ты тут? - Спросил он Хайнерни.

Боль от побоев постепенно затихала, но девушка не решилась на презрительную гримасу. Она ведь не самоубийца.

- Нет.

Келеано посмотрел на Биэра в ожидании объяснений, почему это люди, попадающие в застенки Древесной обители (и не важно, что это дворец хранителя, Келеано уже давно считал его своим), не знают, за что их сюда приговорили. Тот спокойно встретил недовольный взгляд начальства и объяснил.

- Она прикидывается дурой.

Теперь уже Хайнерни выглядела недоуменной.

- Ладно, девочка. - Келеано устало протер руками глаза, будто хотел спать, несмотря на то, что на дворе стоял день. - У меня нет времени возиться с тобой, поэтому кратко: ты приговариваешься к участию в Ни'тээм за проведение запрещенных ритуалов и убийство шестерых человек.

- Приговариваюсь? - Опешила Хайнерни. - А суд, господин Анг?

- Ты считаешь себя невиновной? - Слегка раздраженно спросил Келеано.

- Конечно. - Убежденно ответила она. Девушка надеялась тянуть время столько, сколько получится. Эверстен не сидит на месте, и каждый лишний день может стать для него полезным. Суд был бы весьма кстати. К тому же никто не видел, как она разделывала собаку, но на это особо не стоит надеяться.

- Хочешь суда, будет тебе суд. - Пожал плечами Келеано. - Народный...

Хайнерни погрустнела. Она знала, что такое народный суд. Значит, оттянуть казнь не получится. Впрочем, не стоит пока отчаиваться, Эверстен все равно может успеть. У него будет хорошая возможность осуществить свой план, когда ее повезут в Айкайэль. В тайне девушка боялась, что ее могут просто казнить где-нибудь на заднем дворе уже сегодня вечером, и вынесенный вердикт принес пусть и слабое, но облегчение. Поучаствовать в Вечно битве неплохая перспектива, учитывая альтернативу.

- Уведите ее. Биэр останься. - Келеано вернулся к своим делам.

Видимо такое быстро завершение дела удивило всех. Айлорэ недоуменно поглядел на отца. Он-то рассчитывал, что ему удастся слегка поглумиться над Хайнерни, послушать ее мольбы или угрозы. Бедняге Илиасу опять же интересно узнать, сможет ли он снять ольгоново проклятие. А тут короткое решение и все. Он так и спросил отца.

- И что, это все?

По лицам остальных присутствующих было видно, что они поддерживают Айлорэ. Кроме Лориана и Биэра.

- Мне некогда. - Раздраженно ответил Келеано. - Развлекайтесь в другом месте, мне нужно работать. Покиньте кабинет.

Пришлось продолжить разговор в другом месте. К несчастью для Хайнерни - это оказался кабинет Илиаса. Не сегодня-завтра он окончательно передаст дела Биэру, но пока это помещение принадлежит ему. По дороге туда, пленница чувствовала, что судьба просто насмехается над ней. Келеано очень занят и, вероятно, не появится на ее казни. Деду он внимание уделил, а вот она по его внутренней классификации не достойна визита. Значит, все было зря. Хотелось сесть прямо посреди коридора и махнуть на все рукой. Нить Души натянулась еще чуть сильнее, и только надежда на Эверстена не позволяла ей лопнуть, удерживая Хайнерни на плаву.

- Этот кошмар можно снять?! - Накинулся на Хайнерни Илиас Леорро, едва Свираль закрыл за собой дверь. Айлорэ и Лориан ранее свернули в другой коридор, отправившись по своим делам. Им предстояло выяснить, какую игру ведет Астерианда. Хотя Келеано и не давал такого задания.

Хайнерни понимала, что если она скажет, нет, ее будут бить, а если скажет да, то от нее не отстанут до тех пор, пока не выяснится, что она соврала. А когда выяснится, а выяснится это точно раньше, чем она успеет уйти во Врата, то бить ее будут очень сильно. Хайнерни не была наивной и понимала, что задержать свою казнь таким образом не удастся. Келеано уже списал Илиаса со счетов.

- Нет. - Ответила девушка.

Илиас задрожал будто в припадке, а потом тяжело вздохнул. Он устало опустился в кресло, ссутулился и уставился в одну точку.

- Ты знаешь, как получают это проклятие? - Горящие алчным огнем глаза Свираля впились в Хайнерни.

- Дед берег от меня эти знания.

- Я ведь могу спросить и по-другому. - Пригрозил поводырь. - Подумай лучше.

Хайнерни холодно на него посмотрела и ответила:

- Дед любил меня. Мог он поделиться такими секретами со мной, за одно упоминание о которых можно угодить во Врата?

Свираль нахмурился. Ему не понравился тон заключенной, но резон в ее словах был.

- Где твой дед хранил их? Отвечай!

- Вероятно, в своей библиотеке. - Ответила Хайнерни.

- И где она?

- Сгорела.

- Как?! Кто ее сжег? - Поводырь едва не схватился за сердце. Его планы стать обладателем неизвестного доселе оружия рухнули в одночасье. Он как-то упустил из виду, что останься сведения о новых проклятиях в целости, ему бы все равно никто не позволил до них добраться.

- Телохранитель деда. - Пожала плечами Хайнерни.

Свираль сжал кулаки и процедил:

- Как жаль, что этот мерзавец сумел ускользнуть. Я бы задушил его голыми руками!

- Будьте вы все прокляты! - Внезапно взревел Илиас. - Я убью тебя!

Он вскочил из-за стола, выхватил из ножен меч и бросился прямо на Хайнерни.

- Стой! - Заорал Свираль, понимая, что его бывший начальник уже не остановится. Будучи заклинателем четвертой ступени, Свираль не умел обездвиживать противника - темная энергия была весьма ограниченной в применении. Ментальный блок, одно из нескольких гениальных творений, которые удалось создать, основываясь на Темном источнике. Подавляющее большинство заклинаний Академии просто убивало жертву. Поэтому остановить Илиаса Свираль мог только одним единственным способом. Хайнерни не была ему дорога, как человек. Она была интересна ему только как женщина, которая будет в полном его распоряжении пару недель. А Илиас Леорро итак уже не жилец. Эти мысли пронеслись в мозгу поводыря, молниеносно порождая единственно верное решение.

Заклинание Кокона смерти, тонкими фиолетово-черными нитями опутало сошедшего с ума бывшего ликвидатора, остановив его буквально в шаге от Хайнерни. Все нити постепенно сливались в одну, которую крепко держал худой рукой Свираль. Кокон сформировался окончательно и оттуда донесся приглушенный вопль. Вопль человека, разлагающегося заживо. Хайнерни отступила на шаг, пораженно глядя на творение поводыря. Так близко ей еще не приходилось сталкиваться с энергией тьмы. Нет, она видела множество случаев применение этой силы, но только теперь осознала, насколько ущербен их с дедом метод убийства. Как быстро, в одно мгновение превратить живого человека в кучу гниющего мяса.

- Спасибо. - Прошептала Хайнерни, осознав, что на волосок находилась от смерти. Даже тогда в доме она не чувствовала подобного. Оружие в руках заставляет сосредотачиваться на другом.

- Отработаешь. - Криво усмехнулся Свираль.

Дверь кабинета распахнулась, и внутрь вбежали сразу четверо стражей. Двое из них носили черные мантии заклинателей, а двое других были обычными стражами, вооруженными арбалетами. Они прекрасно знали, кому принадлежит этот кабинет, и быстро сложили отдельные детали увиденного в одну картину. Всплеск энергии, кабинет Илиаса Леорро, два человека, явно не похожих ни вышеуказанного господина и куча смердящего дерьма. Только шок от увиденного помешал им атаковать немедленно.

- Стоять! - Заорал главный.

Свираль удивленно повернулся к страже. В местной табели поводырь стоял выше, чем простой сержант, коим являлся кричавший.

- В чем дело? - Спросил поводырь.

- Стоять. - Спокойно повторил сержант, заклинатель второй ступени. - Где господин Леорро?

- Вот. - Указал Свираль на жалкие останки. Его не смущали ни два заклинателя, ни два арбалетчика. Один арбалет был направлен на него, а другой на Хайнерни.

Сержант от удивления открыл рот. Потом закрыл и снова открыл. На этот раз чтобы сказать:

- Господин Шор, попрошу не делать лишних движений. - Надо отдать командиру патруля должное, справился с собой он быстро. Хотя ситуация была явно незаурядная. Не каждый день убивают пусть и бывшего главу ликвидационной группы в его же кабинете.

- А я что, танцевать собрался, сержант? - Усмехнулся Свираль Шор. - Делай свою работу и не задерживай меня. У меня куча дел. - При этом он мельком глянул на Хайнерни. Та хоть и была благодарна за спасение, благодарить спасителя так не имела ни малейшего желания.

- Тогда я позову господина Освикта. - Решил скинуть с себя ответственность служака. - Не спускать с господина Шора глаз. - Приказал он своим. Если шелохнется, стрелять.

- Полегче, дружище. - Нахмурился Свираль. - Не надо усложнять себе жизнь.

- Я все сказал. - Твердо закончил сержант и, дождавшись утвердительного кивка второго заклинателя, быстро выскочил из кабинета.

- Подождем. - Терпеливо вздохнул поводырь. Он собирался привычно сложить руки на груди, но вовремя спохватился. Этот жест тупые вояки могут расценить неверно.

Хайнерни, стоявшая чуть позади, тоже не смела шелохнуться. Она впервые испытывала те неприятные ощущения, какие бывают у тех, чья жизнь сосредоточилась на наконечнике болта.

Биэр пришел довольно скоро. Однако, было видно, что он не очень спешил. Не прошло и тысячи ударов сердца, как отворилась дверь кабинета, и внутрь вошел не только нынешний начальник, но и Келеано Анг собственной персоной. Помимо них в кабинет вошли бойцы одного из штурмовых десятков и троица заклинателей пятой ступени. Их мантии отличались пятью горизонтальными фиолетовыми полосками на рукавах. Они быстро сменили стражу дворца и настойчиво вытолкали тех за дверь.

Келеано тяжелым взглядом смотрел на Свираля. Тот отвечал открытым простодушием, будто бы ничего и вовсе не случилось.

- Ну? - Осведомился магистр.

- Господин Илиас Леорро устал. - Произнес Свираль. - Девка - свидетель, я выполнил его просьбу.

- Вот как? - Нахмурился господин Анг. - Что скажешь? - Обратился он к Хайнерни.

Пленница ответила что-то невразумительное. Точнее ответила-то она как раз ясно и понятно, но Келеано ее не слушал. Он думал о том, как же поступить в такой ситуации. С одной стороны, Илиас Леорро и так был обречен. Еще месяц, может быть два, и он бросился бы на меч сам. Да и особой ценности для Древесной обители он уже не представлял. С другой стороны - убийство подчиненным своего начальника, пусть и бывшего. Простить такое, означает расписаться на собственном надгробии. Остается вспомнить молодость и послушать, что она подскажет. Келеано внимательно оглядел кучу сгнившей плоти. Подошел, попинал ее ногой. Тихо звякнула поясная пряжка, несколько стальных заклепок, украшавших ножны. Келеано подошел к мечу, лежащему чуть в стороне. В молодости, до того, как занять пост главы Древесной обители, Келеано был аналитиком. Он прошел соответственное обучение, имел за плечами огромный опыт, восстановил картины множества убийств и преступлений. Внешние признаки знающему человеку могут сказать очень многое. Надо лишь уметь их читать, уметь анализировать и складывать все это воедино. Нет, если бы Леорро попросил его убить, он вряд ли стал бы доставать меч. Вероятнее всего, Свираль стал свидетелем его срыва, когда девчонка огласила вердикт. Даже не стоит уточнять, что она ему ответила - все ясно и так. Чтобы окончательно убедиться в своей догадке, Келеано прошел к столу убитого и окинул взглядом внимательных глаз расположение мебели. Стул небрежно отодвинут, узорчатый ковер на полу пошел складками, опрокинутая чернильница и большая лужа, перепачкавшая все документы а на столе - все это указывало, что Илиас очень резко решил покинуть рабочее место. Ткань кресла примята, значит Илиас все-таки сел и просидел некоторое время. Похоже, сидя в кресле, он задавал девке вопросы, а когда услышал ответы, нервы окончательно сдали. Прибавить к этому его вспыльчивость, многократно усилившуюся после проклятия, и получится законченная картина произошедшего. Что ж, Свираль поступил, на удивление правильно. Девчонка должна была умереть так, как этого хотел Келеано, а не из-за истерики Илиаса. Такие мелочи очень важны. Они напрямую отражаются на репутации.

Все молча наблюдали за главой Древесной обители. Свираль немного напрягся, понимая, что возможно его наскоро придуманная версия оказалась не такой гладкой и что девчонка не стоила этого. Да красивая, да, в полном его распоряжении, но ведь из-за нее он сейчас тоже может получить билет на Ни'тээм. Не стоило защищать ее, ох не стоило! Если все пройдет гладко, она будет долго расплачиваться.

Келеано посмотрел на все сильнее нервничающего подчиненного и в сухих фразах обрисовал ему произошедшее.

- В-все так, господин Анг. - Сглотнул Свираль. Сухость и бесстрастность изложения не позволяли сделать вывод о том, как же относится к этому Келеано. А тот не торопился высказаться свое мнение по этому поводу, наслаждаясь мучениями чересчур инициативного подчиненного.

Это почувствовали все присутствующие в кабинете. Напряжение нарастало с каждым мгновением. Казалось, еще чуть-чуть и его можно будет трогать руками. Заклинатели на всякий случай приготовились. Все-таки их коллега четвертой ступени, и вполне может натворить дел при желании. Келеано продолжал смотреть на Свираля, у которого на лбу начала выступать испарина.

- Молодец. - Глава тайной службы криво усмехнулся. - Илиас Леорро, хоть и не хотел умирать, в Вечном лесу скажет тебе спасибо.

Заявление было настолько двусмысленным, что понять окончательное решение даже сейчас не представлялось возможным. И похвалил и приговорил к смерти. Уже по дороге обратно, Келеано бросил шагающему чуть позади Биэру:

- Этого умника, сошли на границу с энаями, как только проведет девчонку через Врата.

- Слушаюсь, господин. - Кивнул глава ликвидационной группы.

- И сделай так, чтобы он оттуда не вернулся.

10 декабря 521 г. от В.И.

Переезд в Айкайэль прошел без происшествий. Хайнерни наравне с остальными приговоренными посадили в телеги с решетками, укрытые тентом от холода и любопытных глаз, и отправили в дорогу. Такая забота о смертниках, которых, по мнению Келеано, смело можно было отправить пешком, была вызвана исключительно влиянием Верховного жреца Су"тут. Для участия в Ни'тээм во славу богини нужны здоровые и сильные люди, а не полудохлый сброд.

По прибытии коменданты джелийского сектора определили всех смертников по камерам и кратко рассказали, что им грозит за непослушание. Хайнерни предоставили отдельные "палаты", предназначенные специально для заклинателей. Отдельные камеры для них были сделаны не столько из уважения к их мастерству, сколько для удобного размещения поводырей.

За эти дни Хайнерни постарела на десяток лет. Ужасные условия содержания в подвалах дворца хранителя вкупе с ненасытным Свиралем, приходящим каждый вечер, сделали свое дело. Взгляд девушки потускнел, плечи опустились, а на лице залегли первые морщины. Единственное, что помогало держаться, была гаснущая надежда на Эверстена и ненависть к Свиралю. Хайнерни всерьез подумывала попытаться его оглушить и проклясть, во время очередного визита. Даже мысль о том, что через пару дней она отправится во Врата, а значит, умрет, перестала ее волновать.

Кормили смертников плохо, а охраняли хорошо. Камеры воняли нечистотами и немытыми долгое время телами. Стены были исписаны разными надписями, предсмертными проклятиями, или просьбами отомстить. Чаще всего встречались даты. Видимо, это были даты отправок во Врата. Хайнерни даже заметила совсем свежую запись, сделанную пару недель назад. Вот и все, гласила она. Эти слова оказались созвучны с мыслями приговоренной.

Девушка опустилась на испачканную скамью и беззвучно разрыдалась. Слезы капали на грязную солому, застилавшую каменный пол. Эверстен не придет, внезапно поняла она. Он не сумеет ее отсюда вытащить, а если попытается, то просто погибнет. Она обречена уйти в Вечный лес. Как встретит ее дед? Как встретят ее там родители? Мама, наверняка, будет плакать, как это бывало всегда, когда Хай болела.

Хайнерни не заметила, как оказалась на полу. Она лежала на холодном камне и бездумно смотрела в стену. Под старой лавкой было единственное чистое место, не исписанное предсмертными словами. Лишь одна надпись была выцарапана там. Хайнерни долгое время лежала и смотрела на буквы, не спеша сложить их в слова. Мысли ее витали далеко. Она вспоминала свое детство, маму и папу, вспоминала брюзжание деда, заставлявшего без конца медитировать. Слезы сами собой высохли. Хайнерни молча лежала на полу, не ощущая холода, не замечая грязной вонючей соломы перед лицом. Взгляд ее был прикован к надписи. "Она настоящая! Вы не знаете, что творите!" - гласила та. Хайнерни недоуменно нахмурилась, а потом махнула рукой на всякую ерунду.

Вопреки ожиданиям, Народного суда не было. Всем было наплевать, даже Хайнерни. В один из дней к ней зашел жрец Су"тут и предложил отведать зелья войны. Девушка знала, что это за гадость, а потому, немного подумав, согласилась. Жрец благословил ее и оправился дальше. Перед отправкой все камеры Айкайэль обходили жрецы Су"тут и предлагали каждому осужденному принять зелье войны, чтобы не пропустить Призыв богини. Тех, кто отказывался, предупреждали, что после Призыва по камерам пройдут солдаты и всех, кого они найдут, будет ожидать петля, как дезертиров. Несмотря на это предупреждение, многие отказывались, но им все равно приходилось бежать к Вратам, ведь Ни'тээм оставляла хоть какой-то шанс выжить.

Хайнерни сидела в своей камере, ожидая Призыва. Ее наполняло странное спокойствие, умиротворение, будто сегодня не оборвется ее жизнь, а начнется совершенно другая, новая. Все начнется с чистого листа, связь с прошлым окончательно разорвется. Даже гадостное присутствие энергии боли не портило настроения. Хайнерни твердо решила, что, пройдя портал, выплеснет эту мерзость из себя и забудет о ней, как о страшном сне. Подумав об этом, девушка слегка скривилась от подкатившей головной боли - ментальный блок действовал. Свираль был где-то неподалеку. Он провел с ней множество сеансов любви и был доволен своей работой.

Неожиданно что-то изменилось. Сидевшая на своей лавке Хайнерни вдруг поняла, что нужно делать. Он поднялась и пошла к двери. Та оказалось открытой, но девушка не обратила на это внимания, как и на то, что из других камер тоже начали выходить люди. Все вдруг стало понятно. Нужно бежать к Вратам, нужно вступить в великую битву Ни'тээм во славу Темной богини. Хайнерни со всех ног бросилась по коридору, сталкиваясь с такими же, как она, увидевшими единственную цель в жизни людьми.

Над Айкайэль гудел Призыв. Первые смертники появились в Коридоре и со всех ног неслись к Вратам. По ним хлестнули арбалетчики. Десяток человек упали, образовывая небольшую давку. Начиналось привычное безумие.

На небольшой трибуне для начальников секторов появился Келеано Анг. Он скромно стоял в сторонке, внимательно осматривая многотысячную толпу смертников. Глава тайной стражи не собирался приезжать сюда специально. В Айкайэль его привели дела к Мелорэ Ваару. Узнав о том, что сегодня состоится отправка, он решил задержаться и поглядеть на это зрелище. Отдыхать ведь тоже иногда надо. Сейчас он искал Хайнерни, желая поглядеть, как она отправится в Вечный лес вслед за своими родственничками. Но отыскать ее не удавалось - слишком много в этот раз было смертников. Келеано Анг задумчиво перевел взгляд на Врата. Последнее донесение с джелийского поселения на Фасгане его изрядно встревожило. Вот уже три месяца по ту сторону Врат смертники выходят с темным оружием в руках. Знавший настоящую историю создания всей религии Су"тут, Келеано прекрасно знал, что богини не существует. Возможно, он единственный точно это знал. Но темное оружие... откуда оно вообще могло взяться? Магистра обдало холодом от мысли, что он стал пешкой в чьей-то игре. Что он заигрывает с такими силами, о которых лучше лишний раз не вспоминать.

Эверстен, лихорадочно продолжал искать ученицу в толпе приговоренных. Сплошная живая масса двигалась на Призыв Су"тут. Больше всего он боялся, что искать уже некого. Он видел, как люди умирали один за другим, спотыкаясь и падая на землю. Но вот в людском потоке мелькнула знакомая пепельная шевелюра. Эверстен мазнул по ней взглядом и принялся искать дальше, но память зацепилась за что-то родное. Телохранитель, сидящий на трибуне для зрителей, быстро вернулся глазами к этой точке и облегченно выдохнул. Жива! Бесновавшиеся трибуны были только на руку Эверстену. Он поднялся со своего места в десятом ряду и двинулся к краю. Ему необходимо было спуститься в Коридор, чтобы спасти Хайнерни. Впереди стояла целая цепь закованных в металл энаев. Обычно они несли караулы джелийских секторов, в то время как заклинатели джелов, контролировали шаманов и повелителей магмы ксетов. Эверстен вытащил из вещевого мешка веревку с петлей на конце, а из кармана колбу с зажигательной смесью. Ему нужно было пробиться на ложе арбалетчиков, чтобы накинуть петлю на станковый арбалет и спрыгнуть вниз. Вход в ложе охранялся четырьмя энаями. Идя прямо, Эверстен швырнул колбу с зажигательной смесью в них и резко бросился вперед. В общем хаосе никто не услышал, как заорали загоревшиеся люди. Эверстен проскочил мимо них, вытащил кинжал и быстро ударил им одного из стрелков. Быстро накинув петлю, телохранитель бросился дальше по ложу арбалетчиков, чтобы веревка натянулась, а затем, когда это произошло, бесстрашно прыгнул вниз. Эверстен пролетел над обезумевшей толпой смертников в паре локтей и врезался в стену Коридора.

Охрана с противоположной стороны заметила его маневры и начала стрелять из арбалетов, но он быстро спрыгнул на землю и затерялся в толпе.

- Какое замечательное зрелище. - Произнес Айлорэ, с наслаждением наблюдая за происходящим внизу. Он сидел в компании недавних выпивох в хорошо охраняемой ложе. Рядом с ним сидела Астерианда Киар с каменным выражением лица. Она знала, что массовые казни весьма зрелищны, но сегодняшняя вызывала у нее отвращение. Слишком шумно, слишком дико и неуютно. Ложа для особых гостей была с наилучшим обзором. Особо любопытным аристократам можно было наблюдать за происходящим через большую наклонную бойницу, чтобы видеть все, что происходит прямо под ногами.

- Не нахожу в этом ничего замечательного. - Холодно произнесла Астерианда.

После той ночи, она сильно изменилась. К большому сожалению Айлорэ, в худшую, по отношению к нему сторону. Все ее поведение кричало о том, что он ей более неинтересен, как становится неинтересной старая игрушка, при появлении новой. Это заставляло Айлорэ теряться в догадках, кто же посмел в тот вечер завоевать его женщину. Он бросил взгляд на сидящих рядом молодых людей и скривился. Подобные мысли уже давно посещали его, заставляя тщательно присматриваться к окружению. Если он поймет, кто этот мерзавец, то просто покажет на него Лориану.

- Неужели в Джеле есть нечто более интересное? - С плохо скрываемым сарказмом поинтересовался Айлорэ.

Уловив неуважительные нотки в голосе собеседника, Астерианда повернулась к нему, намереваясь жестко поставить на место при свидетелях, но пораженно замерла. Ее взгляд наткнулся на человека, только что выпрыгнувшего с ложа арбалетчиков и пролетевшего над толпой смертников. Эту уверенность и смертоносную грацию движений она бы не спутала никогда.

- Что? - Удивился Айлорэ, глядя на ошарашенную Астерианду. Он проследил взглядом в том направлении, куда она смотрела, и с трудом сдержался, чтобы не выругаться. Эверстен тар-Ханва, телохранитель Ольгона! Айлорэ по-новому посмотрел в глаза госпожи Киар и с удивлением обнаружил в них целую бурю чувств и эмоций. Переживание, гордость, обожание, страх, радость, сострадание.

Астерианда все бы отдала, чтобы вновь оказаться под прицелом этих безжалостных глаз.

- Что он делает? - В ужасе прошептала она, глядя, как Эверстен прыгнул в толпу и пропал из виду.

- Ну, надо же, какие идиоты есть в Нейтральных землях. - Процедил Айлорэ.

- Кто это был? - Астерианда взяла себя в руки, постаравшись, чтобы голос не дрожал. Это удалось ей с трудом. Нелегко видеть как тот, о ком ты в последнее время тайком думала по ночам, так запросто прыгает навстречу смерти. Шансы на то, что он выживет в этом безумном хороводе, ничтожны. Никто не выживает!

- Откуда я знаю. - Пожал плечами Айлорэ. - Какой-то безумец.

Астерианда продолжала всматриваться в беснующуюся толпу, но знакомая фигура больше не появлялась.

- А что случилось? - Язвительно поинтересовался спутник.

- Ничего. - Астерианда устало откинулась на спинку и закрыла глаза.

Силы как-то разом покинули ее, и она даже не обратила внимания на издевательский тон Айлорэ. Сейчас все казалось не важным. Тот, кто сумел вернуть интерес к жизни, тот, кто зажег огонек страсти в холодном сердце, ушел навсегда. Целая буря чувств, скрывалась за закрытыми глазами. Боль, ярость, детская обида, искреннее недоумение, даже ревность к той сопливой вертихвостке, что так неумело играла в маскарад той ночью. Теперь Астерианда понимала, почему многие предпочитают покидать Джелу. Здесь бурлила жизнь, пусть грязная, нелицеприятная. Словно сель она смывала и перемешивала судьбы, рвала Нити и порождала столь прекрасные чувства.

Хайнерни неслась по земле, пропитавшейся людской кровью навстречу полукругу Темного портала. Несколько раз она чудом не споткнулась, но не обратила на это внимание. Для нее существовала только одна цель - Врата. Девушка даже не заметила, как над ее головой пролетел Эверстен. Она, что есть сил, неслась вперед, горя ненавистью ко всему живому. Су"тут призывала ее, как и тысячи других бедняг, обещая участие в самом главном сражении этого мира - Ни'тээм.