Вопросы русского сельского хозяйства

Полувековая деятельность И. А. Стебута в области сельского хозяйства отличалась исключительной напряженностью -и охватывала самые различные вопросы русского земледелия. Стебут проявил себя и как крупнейший эрудит в науке сельского хозяйства, и как государственный деятель, способствовавший разрешению ряда важных проблем организации сельского хозяйства России второй половины XIX в. Поэтому характеристика его выступлений по общим вопросам сельского хозяйства является в известной мере и характеристикой его общественной деятельности, которая протекала в четырех высших учебных заведениях — Горыгорецком и отчасти Петербургском земледельческом институтах, Петровской сельскохозяйственной академии и Стебутовских женских сельскохозяйственных курсах, а также в Московском обществе сельского хозяйства, на многочисленных всероссийских агрономических съездах, съездах естествоиспытателей и врачей, и съездах по сельскохозяйственному образованию, в Тульском земстве, в Политехническом музее в Москве, в ученом комитете Министерства земледелия, в Обществе содействия женскому сельскохозяйственному образованию.

Стебут отлично знал русское сельское хозяйство не только потому, что он внимательно следил за всей сельскохозяйственной литературой, но и благодаря его многочисленным поездкам по Европейской части России, которые он совершал с целью ознакомления с сельским хозяйством на местах, и еще более многочисленным экскурсиям со студентами Петровской академии, перечислить которые не представляется возможным из-за отсутствия соответствующих сведений.

Первую поездку по России Стебут -совершил еще будучи студентом, в 1853 г. Тогда он в составе экскурсии студентов под руководством профессора садоводства Э. Ф. Рего посетил губернии Белоруссии и Украины, Крым и центральные черноземные губернии. В 1857 г. Стебут совершил агрономическое путешествие по Могилевской губернии, а за год до того объехал Прибалтику, напечатав «Отчет об агрономическом путешествии в Остзейские губернии летом 1856 г.». В этом отчете, объемом около 100 страниц, он описал свои наблюдения не только по вопросам земледелия, луговодства, скотоводства и технических производств, но и крестьянского быта.

К 1871 г. относится поездка Стебута в южные районы, отчет о которой он изложил в большой статье «Сельскохозяйственные заметки из поездки в некоторые преимущественно степные губернии» (1872). Объектом его наблюдений были хозяйства Тамбовской, Воронежской, Полтавской и Екатеринославской губерний — «северо- восточные» и «юго-западные степные местности». В этой статье Стебут приводит многочисленные материалы, характеризующие степное хозяйство, касаясь вопросов культур и севооборотов, обработки и удобрения, травосеяния и сельскохозяйственных орудий, скотоводства. Он говорит о необходимости изменить направление степного хозяйства с целью обеспечения постоянства урожаев, улучшения обработки почвы и применения черного пара. Касаясь удобрений, Стебут обращает внимание на использование кизяковой золы с добавлением костей. Уже в то .время он подчеркивал значение местного внесения удобрений рядовой сеялкой — приема, обеспечивающего быстрый оборот затрачиваемого на удобрение капитала и экономию затрат рабочей силы. В качестве мер борьбы с засухой он помимо улучшенной обработки почвы предлагал еще создание живых изгородей (т. е. полезащитных лесных полос) и прудов. Особо останавливался Стебут на смешанных посевах. По его мнению, они особенно хороши там, где наблюдается очень резкое влияние на растения погоды, в частности, засух. Он считал смешанные посевы пригодными не только для кормовых трав, но и для зерновых культур. Говоря о травосеянии, Стебут предлагал ряд травосмесей и обращал внимание на дикорастущие травы, в том числе житняк, а также на однолетние травы — могар и др. Эта его работа, при скудости сведений о сельскохозяйственном производстве России в середине прошлого века, имела большое значение. Поэтому она представляет собой ценный материал для изучения хозяйственной истории России. Больше того, многие из высказанных в этой статье положений весьма близки современному сельскому хозяйству.

Стебут во всех своих работах по растениеводству уделял большое внимание кормовым средствам, оценивая с точки зрения разрешения кормовых задач и отдельные культуры, и севообороты. Специально этому вопросу посвящены две его большие работы: «Обеспечение скота кормовыми средствами в северной и на рубеже северной и средней полосы России» (1871) и «Обеспечение скота кормовыми средствами в средней черноземной полосе России» (1883){40}.

В первой статье Стебут характеризует численность скота и обеспеченность его кормами в 17 губерниях нечерноземной полосы, начиная от Казанской, Владимирской, Московской, Калужской, Смоленской и Витебской губерний. Он приходит к выводу, что количество рабочего скота должно в этой зоне по меньшей мере удвоиться, а число крупного рогатого окота и овец утроиться. Стебут доказывает, что одно лишь улучшение естественных сенокосов не обеспечит полностью кормовыми средствами местный скот. По его мнению, для этого необходимо еще возделывать на полях кормовые травы, а именно: красный и шведский клевер, тимофеевку и вику. Излагая основы агротехники многолетних трав, Стебут высказывался в пользу подсева их под озимь и подчеркивал необходимость глубокой обработки и удобрения почвы под предшественники трав. Расчет, приводимый Стебутом, показывает, что, добавляя к получаемому с полей корму кормовые средства, увеличивающие в нем содержание азотистых веществ и жира (картофельная барда, отруби, льняные жмыхи и т. п.), на 100 га пашни и 34 га сенокосов можно прокормить до 80 голов крупного скота. При этом возрастут и запасы удобрения. По мысли Стебута, обеспечение скота кормовыми средствами в этой зоне в конечном счете сводится к улучшению сенокосов, возделыванию корнеплодов и виковой смеси в паровом поле, возделыванию кормовых трав и льна.

Во второй статье рассматривается кормовой вопрос применительно к восьми губерниям средней черноземной полосы. Стебут делает экономические расчеты, оценивает возможные кормовые средства по их составу и стоимости и намечает структуру стада в этой зоне. Он приходит к выводу, что здесь выгодно содержать кроме рабочих лошадей такое количество скота, при котором могут быть по возможности полно использованы отходы полеводства (солома и мякина). Но для этого необходимо иметь сдабривающие эти отходы кормовые вещества, в первую очередь — заводские отходы (барда и жмых), а также зернобобовые культуры — вику и конские бобы. Зернобобовые в качестве сдабривающих веществ он советовал возделывать при отсутствии заводских отходов. При этом Стебут особенно рекомендовал конские бобы, указывая, что в своем хозяйстве он ни разу не получал урожая их меньше 100 пудов на десятину (1,5 т/га). Оценивая силосованную кукурузу, клеверное и вико- овсяное сено, картофель, свеклу, картофельную мязгу и свекловичный жом, Стебут указывал, что большинство этих кормовых средств не могут служить сдабривающими веществами для полевых отходов, так как они лишь усиливают в последних избыток безазотистых веществ. Затем Стебут обращал внимание на необходимость подготовки кормов, в частности силосования, и перехода к четырех- и пятипольным севооборотам, а также на необходимость улучшения лощинных покосов, посадки полезащитных лесных полос и др.

Анализ кормовой проблемы, данный Стебутом в двух упомянутых статьях, представляет собой пример его глубокого агро-экономического подхода к вопросам сельскохозяйственного производства, к системам хозяйства и системам земледелия. В методическом отношении эти статьи интересны и для современных экономистов, занимающихся вопросами зональных систем ведения сельского хозяйства. Для своего же времени это были первые и единственные попытки широкого делового обсуждения подобных проблем применительно к определенным зонам России.

Обе статьи свидетельствуют о прогрессивном направлении агрономической мысли Стебута. Заключительные слава второй статьи, что автор в своих выводах «старался более о верном, чем о новом» следует понимать не как проявление какого-либо консерватизма, а как требование строить выводы и оценки исходя не из каких-либо общих соображений и впечатлений, а на основе точных научных расчетов. Это — стиль работы Стебута.

Из общих мер, содействующих развитию полеводства, Стебут большое значение придавал облесению сельскохозяйственных территорий. По этому вопросу он выступал неоднократно, начиная с 1869 г., когда была издана книга Р. И. Шредера «Живые изгороди и лесные опушки», к которой Стебут написал введение. В 1872 г. он писал о том же в статье, посвященной поездке в степные губернии, и докладывал на третьем съезде русских сельских хозяев в Киеве. В 1887 г. Стебут делал доклад об облесении лощин и оврагов и защите полей на Тульском земском собрании. Этот же вопрос был темой его выступления на совещании 1892 г., посвященном вопросу обводнения юго-восточной части России. Наконец, доклад о своем опыте облесительных работ в хозяйстве Кротком он сделал в 1894 г. Московскому лесному обществу и затем напечатал его в «Лесном журнале» (1895).

Эти материалы освещены нами далее, в разделе «Хозяйство в Кротком». Здесь же кратко коснемся введения Стебута к книге Шредера. Он пишет в нем о значении лесов и необходимости заменять исчезающие сплошные леса живыми изгородями и лесными опушками, т. е. «полосами земли, засаженными кустарниками и деревьями различной высоты и перерезывающими различные естественные угодья, в различном одна от другой расстоянии и в направлениях, наиболее выгодных в хозяйственном отношении и в отношении защиты угодий от господствующих ветров и повреждения извне людьми и животными». По существу Стебут — один из первых и весьма рьяных поборников полезащитного лесоразведения, которое в социально-экономических условиях того времени, конечно, не могло получить действительного осуществления и которое стало одним из важнейших мероприятий нашего, советского времени.

«Мы можем смело утверждать,— писал Стебут,— что во многих наших облесенных губерниях: Тульской, Киевской и других, хозяйства без живых изгородей и опушек не в состоянии будут сделаться настолько интенсивными, насколько этого требуют и еще более потребуют в недалеком будущем экономические условия страны»{41}.

Русское сельское хозяйство XIX в. имело преимущественно зерновое направление; зерно являлось и главным предметом экспорта, успехи и неудачи зернового хозяйства определяли благосостояние-населения и, естественно, Стебут уделял ему большое внимание в своих выступлениях. Вместе с тем его выступления тесно связывались и с вопросами более общего порядка: о сельскохозяйственной политике, об общих мерах содействия сельскому хозяйству. Основные статьи Стебута такого рода были изданы им в двух сборниках: «Статьи о русском сельском хозяйстве, его недостатках и мерах к его усовершенствованию, 1857—1882» (1883) и «Сборник статей по сельскому хозяйству» (1897).

Стебут изложил свои взгляды на общее состояние русского сельского хозяйства и предложил программу мероприятий по его развитию в записке «О недостатках современного положения сельскохозяйственной промышленности». Он представил ее в правительственную «Комиссию для исследования нынешнего положения сельского хозяйства и сельской производительности в России» (1873). По мнению Стебута, неудовлетворительность русского сельского хозяйства заключалась главным образом в малой производительности труда, зависящей от низкого состояния земледельческой техники. Последняя обусловливала и низкую урожайность. В результате анализа причин такого состояния земледельческой техники Стебут выдвинул целую программу необходимых, по его мнению, мероприятий. Прежде всего он указывал на необходимость ряда мер по сельскохозяйственному образованию (в том числе увеличения числа средних учебных заведений) и распространению агрономических знаний. Он подчеркнул важность развития кредита для крестьян в форме ссудо-сберегательных товариществ. Рассматривая вопрос о рабочей силе в сельском хозяйстве России, Стебут сетовал на непроизводительное ее использование и предлагал ряд мер и в этом направлении. В качестве одной из причин непроизводительного использования рабочей силы Стебут считал преобладающее возделывание в России небольшого числа однородных культур.

Во введении к сборнику своих статей 1883 г. Стебут особое внимание уделял вопросам оптимальных размеров хозяйства, землевладения и землепользования. Уже в то -время он писал, что «будущность нашего сельского хозяйства в руках знающих, трудящихся хозяев, способных лично заняться хозяйством» и что «многолюдная крестьянская семья... служит ...прообразом той хозяйственной артели, которую со временем обретет наш крестьянин»{42}.

Появление статей, которые составили затем содержание второго сборника Стебута (1897), было связано с тяжелым положением русского сельского хозяйства. Оно проявилось со второй половины 80-х годов и особенно усилилось с продолжавшимся падением хлебных цен, а также с сильнейшими неурожаями 1891—1892 гг. Именно эти неурожаи, как указывал Стебут, показали полную несостоятельность царского правительства в области сельскохозяйственной политики. Может быть, это и дало основание Стебуту выдвинуть положение, которое он в дальнейшем часто повторял: необходимо только помогать крестьянину в его заботах о себе, но не опекать его, а для этого необходимо просвещение крестьянства.

В статье «Где искать помощи русскому сельскому хозяйству в его настоящем трудном положении» (1887) Стебут писал о сокращении хлебного производства как первой мере в борьбе с угнетенным состоянием международного хлебного рынка. Такое сокращение Стебут рекомендовал прежде всего в южных, юго-восточных и восточных степных районах с заменой хлебных растений кормовыми, масличными, зернобобовыми, прядильными культурами в соответствии с местными климатическими, почвенными и экономическими условиями. В качестве другой меры Стебут указывал на поднятие урожайности хлебов (которую он считал возможным повысить до 14— 15 ц/га) и снижение затрат труда на их производство. Он считал необходимым также и другие меры, в частности, развитие краткосрочного кредита, главным образом для крестьян, чтобы освободиться от кулака, устройство хлебных бирж, постройку системы элеваторов, снижение тарифа на перевозку хлеба по железным дорогам, пересмотр налоговой системы. Нужно и «более широкое проведение сельскохозяйственной науки в русскую жизнь»,— писал Стебут.

В статье «Одно из зол нашего сельского хозяйства» (1888) Стебут говорил о спекулятивном, азартном ведений сельского хозяйства в расчете на урожай и цены одного удачного года, которое «составляет в течение последних 25 лет характерную черту нашего степного хозяйства».

Неурожай 1891 г., главным образом озимых хлебов и луговых трав, охвативший полностью 13 губерний и 28 уездов в других губерниях, не мог не вызвать отклика Стебута, столь близко принимавшего к сердцу интересы русского сельского хозяйства. Разбирая в своих статьях 1891—1892 гг. причины неурожая и сущность засухи, он вновь выдвинул идею облесения, идею лесополос. Остановился он и на оценке отдельных культур, а также вопросах их агротехники.

Следующее выступление Стебута по вопросу направления сельскохозяйственного производства относится к 1895 г., когда он организовал и провел первый съезд сельских хозяев Тульской губернии. На этом съезде Стебут выступил с докладом «Сокращение площади под хлебными зерновыми растениями как одна из мер к выходу нашего сельского хозяйства из его настоящих затруднений». Он рекомендовал сокращать хлебные зерновые посевы и увеличивать скотоводство, вводить многополье с травосеянием в нечерноземной полосе и с производством сдабривающих солому и мякину продуктов в черноземной полосе, возделывать конские бобы, горох, вику и чечевицу и масличные растения, производить облесение лощин и обсадку полей живыми изгородями.

В 1903 г. Стебут опубликовал статью «О необходимости более тесного сообразования нашей внутренней политики в отношении сельскохозяйственной промышленности с характером различных условий нашего сельскохозяйственного производства». Идея о порайонном русском сельском хозяйстве была одной из его заветных идей. Можно с уверенностью сказать, что Стебут явился духовным отцом той большой группы агрономов и экономистов, которые разрабатывали эту идею в дальнейшем и создали современное учение о сельскохозяйственном районировании страны. Не удивительно, что в 1904 г. к 50-летнему юбилею Стебута его ученики выпустили большой сборник «Современные вопросы русского сельского хозяйства», посвященный 'главным образом вопросам природного, экономического и сельскохозяйственного районирования России{43}.

В упомянутой статье (1903 г.) Стебут говорит о необходимости дифференцированного руководства сельским хозяйством «по основным районам страны. Вместе c тем он призывает в сельскохозяйственной политике считаться с разнообразием условий, делающих производство того или другого продукта более выгодным в одной местности, чем в другой. Однако агрономы того времени не имели достаточных данных, указывающих, какой из сельскохозяйственных продуктов выгоднее производить и где это лучше всего сделать. Поэтому Стебут предлагал провести в основных районах обследование хозяйств разных типов. Цель обследования, проводимого по единой программе и методике,—собрать материалы, которые позволили бы «нормировать внутреннюю политику в отношении сельскохозяйственного производства различных мест». Таким образом, Стебут не только ясно указал на наличие порайонных особенностей сельскохозяйственного производства, но, может быть, один из первых -высказал идею научного планирования в области сельского хозяйства.

В 1898 г. Стебут принял на себя обязанности председателя Ученого комитета министерства земледелия и государственных имуществ. Находясь на этом посту, он особенно широкую деятельность развил в двух направлениях— в области сельскохозяйственного образования и организации опытного дела. В 'кратком очерке развития опытных учреждений в России уже отмечалось, что наиболее активно опытное дело начало развиваться с 90-х годов XIX в., в значительной мере благодаря заботам П. А. Костычева и в дальнейшем И. А. Стебута и его учеников — Д. Н. Прянишникова, П. С. Коссовича, В. В. Винера, и др. В 1896 г. при Ученом Комитете образовалась постоянная комиссия по опытному делу и в 1901 г. было утверждено Положение о сельскохозяйственных опытных учреждениях. Особое значение имели всероссийские съезды по опытному делу 1901 и 1902 гг. Речь Стебута на первом съезде носила в значительной мере программный характер. Поэтому она представляет большой интерес не только для характеристики взглядов Стебута, но и понимания истории развития опытного дела в нашей стране.

Стебут указал, что к 1901 г. в России имелось 34 опытных поля, 20 опытных станций и 5 лабораторий, не считая опытных учреждений при учебных заведениях, специальных станций и местных опытных сетей. Из них 53 опытных учреждения было открыто за короткий период— с 1894 г. Естественно, что такая крупная сеть требовала не только организационного, но и программнометодического руководства. Именно этим вопросам и посвятил главным образом свою речь Стебут. Он особенно подчеркивал два основных требования к опытному делу: оно должно считаться с интересами практического сельского хозяйства и быть вооружено научным методам. Говоря о программе работ опытных станций, Стебут прежде всего остановился на неоднократно-выдвигавшихся им вопросах о необходимости сокращения площади посевов зерновых хлебов с заменой части их другими культурами и об увеличении -производительности земель, с тем чтобы сохранить хлебные сборы на прежнем уровне. Он предложил рациональнее использовать полевые отходы (солому и мякину) на корм, разработать приемы агротехники озимой пшеницы с целью продвижения этой культуры к северу взамен ржи, изыскать лучшие сорта хлебных растений. Вопросом первостепенной важности Стебут считал накопление и сохранение влаги в почве с помощью орошения, облесения и мерами обработки. Большое значение он придавал изучению приемов подготовки и применения -навоза и других удобрений и приемов обработки почвы. В частности, он указывал на необходимость выяснения вопроса о том, сколь часто и под какие культуры следует производить в севообороте -глубокую обработку почвы.

Высказываясь относительно дальнейшего развития опытных учреждений, Стебут говорил о значении «сознательного отношения к их работе сельских хозяев, о необходимости значительного расширения -сети опытных учреждений, о привлечении к участию в их работе хозяйств, об устройстве зоотехнических опытных учреждений, о сосредоточении внимания опытных полей на небольшом числе задач, и, наконец, о важности экономической оценки изучаемых приемов, определения выгодности их применения.

На первом съезде обсуждались и такие вопросы, как клевероутомление, урожайность гречихи, методика -сельскохозяйственного анализа, контроль удобрений и семян, основные положения методики полевого опыта, исследование русских пшениц и сортов пивоваренного ячменя, культура дикорастущих трав, агро-метеорологические наблюдения, задачи и организация зоотехнических опытных исследований, подготовка деятелей опытного дела. Можно сказать, что съезд дал -направление опытно-агрономическим исследованиям на ряд последующих лет. Больше того, на нем впервые были поставлены вопросы методики полевого опыта: однородность опытного участка, размер делянок («на больших участках опыты не могут быть очень точными»), значение защитных полос для устранения влияния краевых рядков, необходимость повторности в опытах и др. Стебут, всегда стоявший на позициях строго -научного метода, придавал методической стороне дела большое значение. В своей речи при открытии съезда 1902 г. он специально говорил о тех трудностях, «которые представляют часто верная постановка опыта и надлежащее его проведение для получения надлежащих результатов».

В этом выступлении Стебут остановился на важном вопросе общей оценки результатов деятельности опытных учреждений. По его мнению, они могут работать над выработкой научных основ сельскохозяйственной техники или над выбором растений и их сортов, животных и их пород. Система же приемов сельскохозяйственной техники в соответствии с местными почвенно-климатическими и экономическими условиями вырабатывается в каждом хозяйстве. Поэтому практическое хозяйство, по мысли Стебута, не должно требовать от опытных учреждений более того, что они могут дать. В свою очередь, опытные учреждения не должны стремиться давать рецептурные решения для каждого хозяйства.

 

«Основы полевой культуры»

Капитальный труд И. А. Стебута «Основы полевой культуры и меры к ее улучшению в России» — первый в нашей стране оригинальный курс растениеводства, в котором широко использован материал, накопленный к 80-м годам XIX в. в работе русских научных учреждений и культурных хозяйств. В его основу легли курс полевой культуры, который Стебут читал в течение многих лет сначала в Горыгорецком земледельческом институте, а потом в Петровской земледельческой и лесной академии, и пять лекций, которые он прочел в Петербургском сельскохозяйственном музее в 1873 г. В полном виде «Основы» были изданы в 1882—1884 гг.{44} В 1888 г. по поручению департамента земледелия Стебут составил краткий учебник на ту же тему{45}. Курс Стебута был переиздан в 1956 г.{46} Так как второй том курса так и не был полностью переработан Стебутом, в это издание включены четвертая и пятая лекции, прочитанные им в 1873 г. Они посвящены полевому и луговому клинам.

До этой работы Стебута в России вышли несколько курсов по земледелию и растениеводству{47}. Однако ни один из них не имел такого значения, как «Основы» Стебута. Долгое время эта книга являлась основным пособием для учащихся высших сельскохозяйственных учебных заведений и агрономов. Лишь в 1898 г. Д. Н. Прянишников, наследовавший кафедру Стебута в Московском сельскохозяйственном институте, выпустил свой курс «Частное земледелие», который до 1935 г. выдержал восемь изданий. В 1936 г. он был переиздан с участием И. В. Якушкина {48}.

По мысли Стебута «Основы» должны были служить руководством по курсу частного земледелия или полевой культуры для студентов Петровской академии, а также пособием для лиц, занимающихся сельскохозяйственной практикой. Стебут был убежден, что в процессе преподавания важно не чтение полного курса, а повторительные и демонстрационные беседы со слушателями, которые усвоили предмет этих бесед при изучении составленного по программе курса руководства.

Стебут особенно настойчиво проводил мысль о невозможности практического изучения учащимися всех частностей культуры растений. Однако он указывал на необходимость понимания практического значения этих частностей и зависимости их от местных условий. Учащийся должен усвоить себе мысль, что в хозяйственной практике все условно, нет ничего безусловного и что приобретение им специальных знаний и специальное его развитие должны главным образом служить ему для того, чтобы в данной практике найти все соответствующее местным условиям. Стебут предостерегал практиков сельского хозяйства от поисков в книге готовых ответов на все возможные случаи. Эту же мысль он проводил и в предисловии к «Настольной книге для русских сельских Хозяев». «Составители книги,— говорилось в нем,— убеждены в невозможности предложить сельскому хозяину рецепты на все возможные случаи, чего хотелось бы многим, или, что еще заманчивее, продиктовать хозяину рецепт универсального средства и тем самым освободить его от всякого напряжения мысли для улучшения своего хозяйства [...] Только специально образованные с самостоятельной мыслью хозяева могут создать русское рациональное хозяйство на новых началах; люди же, которые для разрешения каждого хозяйственного вопроса ищут в книгах или в действительности готовых ответов, образцов для рабского подражания (агроправил, сказали бы мы, пользуясь недавней терминологией.— Л. Б.), бессильны сделать это»{49}.

Научный, а не рецептурный подход Стебута в характеристике и оценке агротехнических приемов можно иллюстрировать многочисленными примерами из его курса. Один из них — изложение вопроса о посадочном материале картофеля. Разбирая способы посадки картофеля семенами, черенками, клубнями и частями их, Стебут приходит к выводу, что лучшим является посадка клубнями. Он подробно обсуждает вопрос об использовании целых клубней и верхних и нижних половинок их, ставя его решение в зависимость от почвы, погоды, густоты посадки, обспеченности посадочным материалом и других условий.

В этом примере проявляется и другая особенность изложения Стебутом вопросов агротехники — исторический подход в их освещении. Указывая, что в Западной Европе практика возделывания картофеля постепенно переходила от посадки мелких, к посадке средних, а затем и самых крупных клубней, Стебут объясняет это повышением культуры полей. «В этом случае,— пишет он,— как и во многих других в сельскохозяйственной практике, изменение известного приема с течением времени есть следствие не только сознательного выяснения себе этого приема земледелия, но и влияние изменившихся экономических, почвенных условий и условий, представляемых развитием земледельческой культуры вообще» («Основы», стр. 195) {50}. Эту мысль он высказывает неоднократно.

Действительно, оценка самых различных приемов агротехники должна определяться условиями их применения, связанными с окультуриванием почвы, с повышением урожайности. Это справедливо, например, в отношении изменения приемов и глубины вспашки с уменьшением засоренности полей, снижения норм высева культур с повышением плодородия почвы, возрастания роли калийного удобрения с повышением урожайности и усилением применения азотно-фосфорных удобрений, новых требований к сортам зерновых культур в отношении их устойчивости к полеганию при общем повышении урожайности. К сожалению, и в современной литературе эти соображения довольно часто забываются и заменяются аксиоматическими требованиями соблюдения стандартных приемов вне зависимости от уровня развития земледелия.

Стебут высказал мысль о воздействии на факторы жизни растений, как основе, на которой должна развиваться наука растениеводства. Он считал необходимым изучать качественно и количественно влияние почвы, воздуха, влажности, теплоты, света на растение, чтобы затем, воздействуя на эти факторы, вызывать в растении изменения, отвечающие потребностям человека. Именно эта мысль легла в основу учения о факторах жизни растений, развитого в оригинальном курсе земледелия А. Г. Дояренко.

В «Основах» Стебута, обобщавших громадный фактический материал по растениеводству Запада и России, проводится и другая мысль, отчетливо выраженная еще в Предисловии к «Настольной книге»: факты, выводы и приемы, заимствованные из западноевропейской практики, могут иметь преимущество, в виду их большей точности и большего числа, и такой материал не только может служить для непосредственного применения, но и дать новую мысль русскому хозяину, расширить его понимание. При этом составители «Книги» придерживались мнения, что научные основы хозяйства везде одни и те же. Ту же по существу мысль высказал в своих письмах «Из деревни» А. Н. Энгельгардт: «Выработанные естественно-научные истины неизменны, космополитичны,— писал он,— составляют всеобщее достояние, но применение их к хозяйству дело местное [...] Естественные науки не имеют отечества, но агрономия как наука, чужда космополитизма [...] Конечно, я не хочу этим сказать, чтобы мы ничего не могли заимствовать по части агрономии из Германий, но ограничиваться одною западною агрономией нельзя. Мы должны создать свою русскую агрономическую науку»{51}.

Программа руководства Стебута выходит за пределы современных курсов растениеводства. Она включает и основные вопросы общего земледелия. Автор широко освещает приемы обработки почвы, главным образом обработки паров, а также удобрения, защиты урожая, применения машин, хранения урожая. При этом Стебут руководствуется и экономическими соображениями. Характерная особенность курса — оценка культур с точки зрения разрешения кормового вопроса.

В своем руководстве Стебут впервые в русской литературе дал ясные формулировки основных понятий организации хозяйства — системы хозяйства, системы полевого хозяйства и севооборота. Правда, эти вопросы не обходили и другие крупные агрономы XVIII и XIX вв. Так, еще А. Т. Болотов писал о выгонных севооборотах{52}. И. М. Комов говорил о плодосмене, М. Г. Павлов — о способах нивоводства и системах хозяйства, С. М. Усов — о системах хлебопашества и системах полеводства. Но даже первое специальное сочинение по этим вопросам, принадлежавшее А. В. Советову{53}, показывает, сколь туманны были эти понятия еще в середине XIX в. Советов различал «формы земледелия» в зависимости от их отношений к скотоводству. Он выделял системы хозяйства, независимые от скотоводства как источника удобрения,— вольные, т. е. системы хозяйства огневого и переложного. К системам, зависящим от скотоводства, Советов причислял паровую и плодопеременную. В этих построениях видно смешение понятий о системах хозяйства и системах полеводства.

И. А. Стебут впервые в русской литературе четко разделил эти понятия. По его мнению, система хозяйства определяет, «из каких частей состоит хозяйство и в какой мере та или другая из них участвует в проведении дохода хозяйства» («Основы», стр. 41) и зависит от природных, а главным образом экономических условий местности. Насколько разнообразны эти условия, настолько разнообразна может быть и система хозяйства. Далее он выделяет системы полевого хозяйства, характеризующие отношение между частями поля, отводимыми под растения, используемые как техническое сельскохозяйственное сырье, под кормовые растения, под пар или растения, возделываемые в пару. Стебут подчеркивает, что системы полевого хозяйства также могут быть весьма различны и зависят главным образом от системы хозяйства. Но одной системе хозяйства могут отвечать различные системы полевого хозяйства. Подробно останавливается он и на понятии севооборота. Различение этих трех понятий, подчеркивал Стебут, весьма важно в практическом отношении. Оно предохраняет «от такой нередко встречающейся у нас, а между тем весьма существенной ошибки, как составление севооборотов для хозяйства прежде решения вопросов о системе хозяйства и системе полевого хозяйства [...] Верно составленным может быть только тот севооборот, который служит выражением верно намеченного для местных условий плана полевого хозяйства, как части того здания, которое представляет целое хозяйство («Основы», стр. 54).

Вкратце остановимся на высказываниях по этим вопросам наиболее видных представителей сельскохозяйственной экономии дореволюционного времени {54}.

А. П. Людоговский под системой хозяйства понимал род и способ соединения количественно и качественно земли, труда и капитала. Близкие к этому определения давали К. А. Вернер, а также А. И. Чупров (количественное отношение между главными факторами производства: трудом, капиталом и силами природы). Людоговский по существу отождествлял систему хозяйства и систему земледелия, выделяя восемь типичных форм — пастбищную, переложную, зерновую, улучшенную зерновую, плодосменную, выгонную, травяную и вольную. В основу классификации систем хозяйства он положил степень интенсивности, способ обеспечения плодородия, положение, занимаемое продуктивным скотоводством, и распределение площади между кормовыми и продажными растениями. А. Н. Шишкин главным признаком классификации считал восстановление плодородия почвы, связанное с положением скотоводства, и выделял четыре типа систем земледелия — первобытную, паровую, травопольную и вольную. А. С. Ермолов под системой хозяйства понимал его характер в отношении степени интенсивности, соотношения производства животных и растительных продуктов, возделывания кормовых и продажных растений и отчуждения земледельческих и скотоводческих продуктов в той или иной степени переработки. А. И. Скворцов выделял три типа систем хозяйства — зерновую, скотоводческую и техническую. Два последних автора отождествляли систему земледелия и систему полевого хозяйства. А. Ф. Фортунатов указывал, что система земледелия слагается из систем эксплуатации различных угодий, тогда как к системе полевого хозяйства относится эксплуатация только пахотных земель. Он разделял системы хозяйства с экономической точки зрения прежде всего на потребительские и меновые, с дальнейшим разделением их по преобладанию тех или иных отраслей сельскохозяйственной техники. Среди систем полевого хозяйства Фортунатов выделял огневую (лядинную), залежную, зерновую (важнейший вид — трехпольная), выгонную, травопольную, плодосменную и вольную.

Основные положения, выдвинутые Стебутом, впервые дали разграничение понятий организации сельского хозяйства и по существу лишь развивались и дополнялись другими авторами, притом не всегда с достаточной четкостью.

В современном понимании этого вопроса выделяется прежде всего система ведения сельского хозяйства — определенная организация и сочетание всех отраслей сельскохозяйственного производства. Эти отрасли обеспечивают наибольший выход продукции с единицы земельной площади при наименьших затратах труда и средств на основе наиболее эффективного использования природных и хозяйственных ресурсов: земли, рабочей силы и средств производства. От этого понятия отчленяются понятия системы животноводства и системы земледелия. Под ними подразумевается комплекс агрономических и организационно-хозяйственных мероприятий, определяющих порядок использования земли для производства продуктов растениеводства, и приемы регулирования условий для сохранения и повышения плодородия почвы. Основные звенья системы земледелия — севообороты,^ структура земельных угодий и посевных площадей, система агротехнических мероприятий и удобрения, семеноводство, борьба с эрозией, мелиорация, защита растений.

Таким образом, система земледелия не противопоставляется и не отождествляется с системой полевого хозяйства, а как бы поглощает, включает в себя последнюю. В тех или иных практических целях система полевого хозяйства может быть выделена как особое звено в организации хозяйства.

Переходя к содержанию курса Стебута, прежде всего скажем о принятом им методе изложения. Стебут считал монографический способ изложения (по культурам) пригодным для справочной книги, но не для руководства к изучению значительного числа растений: он ведет к повторению массы фактов и выводов и скрадыванию особенностей каждого растения. Стебут предпочел сравнительный метод изложения и группировал растения по тому пространству, которого требует каждое растение и которое зависит от его природы. Иными словами, он группировал растения по тому расстоянию, на котором они размещаются в поле для получения наибольшего урожая и которое определяет те или иные способы посева и посадки, ухода, обработки почвы во время вегетации. Стебут выделил три группы: растения парового клина (паровые), т. е. те, которые допускают обработку почвы во время вегетации (пропашные культуры) или рано освобождают поле и допускают соответствующую летнюю обработку почвы; растения полевого клина (полевые) и растения лугового клина (луговые) —травы и травосмеси. В общем виде это можно выразить следующей схемой:

Дальнейшее подразделение культур Стебут делает исходя из назначения культуры, из тех частей растения, ради которых они возделываются (корни, клубни, стебли, листья, плоды и т. д.).

В разделе паровых растений он описывает сахарную и кормовую свеклу, а также брюкву, репу, морковь, пастернак, цикорий, марену, картофель, земляную грушу, табак, вайду, гречиху красильную, индигоноску, капусту кольраби, шафран и др., а также тыкву, арбузы, дыни, огурцы; из числа зерновых паровых растений — кукурузу, сорго, чумизу, конские бобы, фасоль, рапс, сурепицу, подсолнечник, мак, а также кунжут, клещевину, арахис; из прядильных — хлопчатник, а также ластовник.

В разделе культур полевого клина им описаны зерновые (пшеница, рожь, ячмень, овес, просо, рис, гречиха), бобовые (горох, чечевица, вика, чина, нут, лупин), масличные (яровой рапс, сурепица, рыжик, горчица, мадия и др.), пряные растения (тмин, анис, кориандр, укроп), из прядильных — лен, конопля и др., из красильных— церва (Reseda luted) и, наконец, однолетние кормовые травы (вика, сераделла, инкарнатный клевер, могар, шпергель и др.).

В раздел культур лугового клина вошли разные виды клевера и люцерны, эспарцет, тимофеевка и райграсы, ежа, а также травосмеси. Здесь же упоминается ряд трав, которые Стебут считал перспективными, заслуживающими испытания, такие, как вязиль, донник, пырей, овсяницы, костер, мятлики, лядвенец и др.

Разным культурам уделено в курсе и различное внимание. По возделыванию табака дана собственно целая монография (194 стр.). Почти монографически описаны сахарная свекла и картофель, весьма подробный материал изложен по кукурузе, хмелю (100 стр.), хлопчатнику, конским бобам, льну и др. Разделы культур полевого и лугового клинов изложены более кратко, их Стебут не успел переработать для полного издания «Основ».

В какой мере оправдано деление на три группы — паровых, полевых и луговых растений? Сам автор «Основ» признавал это деление в известной мере условным. Он указывал, что между отдельными группами нет строгого разграничения, что, например, однолетние кормовые травы и прядильные растения, разводимые густым посевом в полевом клину, имеют много общего с многолетними растениями лугового клина, что некоторые корнеплоды, разводимые пожнивно или подсевом (например, репа, морковь), нарушают границу между растениями полевого и парового клинов. Больше того, Стебут подчеркивал, что при хорошем развитии растений на плодородной почве им могут понадобиться такие площади питания, которые сделают выгодным их возделывание в паровом клину. С улучшением почвы отдельные культуры могут переходить в паровой клин и вместе с тем исключается необходимость в чистом паре. Культура из полевой переходит в огородную богатую паровыми растениями.

Таким образом, в основу группировки культур Стебут положил природу растения и связанные с ней особенности его возделывания — тот принцип, который Д. Н. Прянишников сформулировал как согласование приемов культуры с особенностями в требованиях отдельных растений. В своем курсе Прянишников в основном сохранил классификацию Стебута. Он расположил культуры в порядке увеличивающейся в общем густоты стояния растения, разделив их на клубнеплоды и корнеплоды (паровые растения), зерновые (преимущественно растения полевого клина), прядильные (большей частью растения полевого клина, наиболее густо высеваемые) и кормовые травы (луговой клин).

В курсе Прянишникова — Якушкина (1936) уже виден отход от основы, на которой строил свою группировку Стебут. Наконец, в курсе И. В. Якушкина более удобной для производственных и учебных целей признается раздельная характеристика отдельных культур с учетом особенностей возделывания культуры. При этом он выделяет 19 групп растений, в том числе такие, как «хлеба пропашные —просо и гречиха», «хлеба высокостебельные— кукуруза и сорго», «силосные и бахчевые».

Особенностью изложения вопросов земледелия и растениеводства у Стебута являлся производственно-экономический подход к оценке культур и приемов их возделывания. В настоящее время часто пишут о растениеводстве, как о науке получения наивысших урожаев. Стебут же подчеркивал, что к мерам улучшения хозяйства следует относить не только те, которые ведут к увеличению валового дохода, но и те, которые могут привести к сокращению расходов.

Представления, развитые Стебутом, нельзя считать далекими от современности. Они покоятся на научных основах. Вместе с тем Стебута никак нельзя упрекнуть в отказе от производственного подхода в изложении курса растениеводства. Он тесно связывал свое изложение с потребностями современного ему русского сельского хозяйства. Это хорошо иллюстрируют общие выводы, которые Стебут сделал в заключение своих лекций 1873 г.

Прежде всего Стебут указал на необходимость усиления паровой обработки — введение технических и кормовых растений, допускающих междурядную обработку почвы, и улучшения ее — замена зеленого пара черным и занятым. При этом он подчеркнул значение своевременности обработки и применения улучшенных орудий. Исключительное значение Стебут придавал сбережению и накоплению влаги в черноземной полосе и южных степных районах.

Далее, он предлагал вводить в полеводство кормовые травы «сообразно местным условиям», имея в виду не только животноводческие цели, но и задачу улучшения нечерноземных почв.

Важное значение придавал Стебут разнообразию возделываемых в полевом клину растений, замене малоценных яровых более ценными, введению в культуру масличных растений, преимущественно в центральных черноземных и юго-западных частях юго-восточной половины России (где они должны пойти на смену не отличающихся большой урожайностью многолетних трав), испытанию смешанных посевов (в числе их он называл рожь и пшеницу; ячмень, овес и гречиху, горох и овес; горох и ячмень). Стебут впервые в России широко поставил вопрос о подборе культур и сортов для разных зон.

Стебут указывал и на улучшение техники обработки почвы, рассева и прикрытия семян, усиление удобрения, улучшение семян, улучшение качества уборки и сохранности кормовых средств. Последнее, по его мнению, должно было обеспечить возможность возделывания новых кормовых растений, например свеклы, кукурузы на зеленый корм и др.

Конечно, в книге Стебута — много устаревших материалов. Это прежде всего — описываемые или упоминаемые машины, сорта. Естественно, что в курсе, составленном около 80 лет назад, не могли найти отражения современные приемы возделывания различных культур. Однако в курсе Стебута очень много и таких материалов, которые не потеряли своего научного значения и в наши дни, многие идеи и предложения, высказанные в нем, правда, без упоминания имени Стебута, неоднократно описывались в дальнейшем в нашей агрономической литературе.

Остановимся на некоторых высказываниях Стебута по отдельным вопросам полевой культуры.

Стебут настойчиво рекомендовал расширение на север посевов озимой и яровой пшеницы, которые в его время распространены были лишь в южных зонах России.

Во второй половине прошлого века в русской агрономической литературе широко обсуждался вопрос о кукурузе, в частности о кормовой кукурузе. Кормовая кукуруза начала входить у нас в полевую культуру в 50-х годах XIX в. В 1875 г. в Херсонском земском сельскохозяйственном училище был произведен первый опыт силосования кукурузы. В своей диссертации «О разведении кормовых трав на полях» (1859) А. В. Советов пришел к выводу, что кормовая кукуруза для русского травосеяния не лучше, чем все известные кормовые травы. По его мнению, едва ли возможно было, чтобы хозяева обошли другие травы и взялись за кукурузу. Самой естественной для кормовой кукурузы зоной он считал южный край России.

По-иному подошел к этому вопросу Стебут. Он уделил кукурузе в своем курсе большое внимание. Говоря о высоких кормовых достоинствах зерна, а также соломы и початков кукурузы, он подчеркивал кормовую ценность зеленой и силосованной кукурузы, которая особенно пригодна для молочного и откармливаемого скота. Как указывал Стебут, в России кукурузу на зеленый корм возделывали до 56° с. ш. Урожайность кукурузы Стебут определял в 1500—3000 пудов зеленого корма, равного по питательности 350—700 пудам хорошего лугового сена. Он затронул и вопросы смешанных посевов кукурузы с фасолью, картофелем, тыквой, предостерегал от намачивания семян при посеве в сухую погоду, на сухих почвах, рекомендовал неглубокую заделку семян.

Вопросы травосеяния Стебут рассматривал применительно к разным зонам Европейской части России, принимая во внимание и экономические условия хозяйства. Перед работниками сельского хозяйства средней черноземной полосы Стебут ставил три цели полевого травосеяния: улучшение кормовых средств, обеспечение летнего корма для молочного скота и увеличение количества скота. Он выдвигал идею зеленого конвейера (озимая рожь — клевер — вика — гречиха — овес), из видов трав упоминал красный клевер, тимофеевку, костер безостый, в более южной части — люцерну, эспарцет; для пастбищного использования — белый клевер, хмелевидную люцерну, язвенник, лядвенец, овсяницы, мятлик, тысячелистник; из однолетних трав — вику, чечевицу, сераделлу, гречиху, сурепицу, рапс, горчицы, могар, овес, рожь.

К востоку и юго-востоку от центральной черноземной полосы задачей полевого травосеяния, по мысли Стебута, должно быть увеличение производительности степи или залежи и лишь частично посев многолетних, а также однолетних (могар, кукуруза и др.) трав. Выбор их необходимо сделать лишь после серьезных опытов. Для испытаний Стебут предлагал ряд трав, в том числе житняк, который, как известно, был введен в культуры в начале нынешнего века В. С. Богданом.

К юго-западу от средней черноземной полосы Стебут отдавал предпочтение однолетним травам. Из них, по его мнению, особое значение должна получить кукуруза на зеленый корм.

В нечерноземной полосе Стебут различал также три части — центральную, западную и северо-западную, северную и северо-восточную. В целом по зоне исходной точкой для разрешения вопроса о полевом травосеянии служит качество почвы, физические свойства которой должны быть улучшены органическим веществом. Здесь задача полевого травосеяния заключается главным образом в увеличении кормовых средств с целью увеличения количества скота и в улучшении свойств почвы. Основными травами здесь должны быть многолетние — клевера, тимофеевка, райграсы и др.

Стебут указывал на необходимость приближения трав в севообороте к удобряемому полю. Он ратовал за использование семян дикорастущих трав. Соглашаясь с преимуществом травосмесей, он отмечал, что они могут дать хорошие результаты лишь в том случае, если состав их и соотношение в нем трав согласуются с природными условиями, со способом использования трав и т. д. В почвенно-климатических условиях, отвечающих особенностям бобовых трав, лучше не смешивать их со злаками, которые глушат их. Однако в иных условиях это смешивание необходимо.

Много высказывался Стебут и в отношении приемов обработки почвы. Так, он настойчиво рекомендовал зяблевую обработку под зерновые культуры, высказывал интересные соображения об обработке пласта под озимые и яровые культуры и т. п. Касаясь вспашки под зиму, Стебут внимательно анализировал случаи, когда поверхность поля должна оставаться на зиму возможно более ровной в целях сбережения влаги (рыхлые плодородные почвы в сухом климате). Однако он рекомендовал добиваться этой ровной поверхности не боронованием, а приемами вспашки.

Большое значение придавал Стебут правильному семеноводству. Он указывал, что по климатическим условиям Западная Европа не должна служить для нас источником хлебных семян («нам сподручнее выводить семена у себя, улучшая культурные приемы»). При этом он имел в виду значение происхождения семян и ссылался на такие, например, наблюдения, что семена тех же сортов пшеницы, ржи, ячменя, кукурузы на севере дают растения тем более скороспелые, чем южнее их происхождение, что лучшие урожаи дают семена пшеницы и КУКУРУЗЫ южного происхождения и семена ячменя и овса северного происхождения.

Именно Стебут рекомендовал создание семенных участков, с которых можно получать превосходный материал при отборе семян, при своевременном сравнительно редком посеве, при тщательном уходе (главным образом удаление сорных трав), при своевременной уборке в надлежащей степени зрелости.

Стебут предлагал возобновление семенного материала картофеля при его вырождении из других местностей и вообще обмен семян из местностей, где данное растение возделывается с наибольшим успехом. Он подчеркивал значение выравненности семян. Стебут описал и прием провяливания клубней картофеля на свету до образования коротких ростков. В практику наших дней этот прием вошел под названием яровизации картофеля.

До сих пор еще в агрономической литературе по-разному трактуется вопрос о так называемой площади питания растений, т. е. о густоте посева на фонах разного плодородия. Стебут имел на этот счет вполне определенное мнение. Он писал, что в полевом клину норма высева должна быть тем выше, чем лучше семена, и тем ниже, чем благоприятнее погода, плодороднее и чище почва, своевременнее посев. То же он писал о корнеплодах, картофеле и о других растениях (оговариваясь, однако, в отношении сахарной свеклы, что редкий посев может дать плохие результаты при сильном повреждении посевов блохой). Сравнительно редкие посевы, по его мнению, принадлежат более совершенной культуре растений, в направлении к которой и должно подвигаться хозяйство.

Пропагандируя рядовой посев хлебов, Стебут подчеркивал преимущества квадратного и квадратно-гнездового посевов таких культур, как кукуруза, картофель и других пропашных (клещевина, арахис, подсолнечник и пр.).

Стебут уделял большое внимание прикатыванию посевов, а также писал о значении ориентировки рядов посева по сторонам света.

Большое значение Стебут придавал вопросам удобрения. В своем курсе он уделил ему много внимания. Интересны его высказывания относительно удобрения семян путем обваливания их в суперфосфате, золе, об отрицательном действии хлористых солей на крахмалистость картофеля, о значении внесения фосфора в глубокие слои почвы под зерновые, о применении местного удобрения (например, о внесении под клубни картофеля фосфатов и азотного удобрения в смеси с перегноем и мелким торфом), наконец, о подкормке полевых культур во время вегетации. Стебуту принадлежит и мнение о невыгодности и трудной выполнимости такого приема, как обрывание цветков у картофеля, а также указание на бесполезность такого приема, как обрывание верхушек растений хлопчатника в начале цветения в целях стимулирования развития боковых ветвей.

Среди мер ухода за посевами Стебут особенно выделял борьбу с сорняками.

Стебут высказал в курсе и соображения по поводу раздельной уборки хлебов. Интересно отметить, что еще в лекциях 1873 г. он говорил об уборке зерновых в фазе полной спелости и отступлениях от этого правила, обусловленных стремлением получить зерно высокого качества (поскольку при уборке пшеницы и ржи в фазе восковой спелости получается всхожее зерно, дающее вместе с тем больший выход хорошей муки), необходимостью предупреждения осыпания зерна, неравномерностью созревания зерна, состоянием погоды.

Интерес представляет и мнение Стебута о вегетативной гибридизации картофеля. Он отрицал пользу клубневых прививок. Стебут считал, что нельзя ожидать влияния подвоя в связи с тем, что он питает побеги лишь в начале развития растения. Кроме того, по словам Стебута, в проводившихся опытах не было доказано, что применявшиеся при прививках сорта обладали постоянными при данных условиях качествами, а изменения в форме, цвете и других признаках прививочных гибридов могли быть следствием влияния почвы, погоды и других условий и в них мог проявляться атавизм, так как все сорта картофеля представляют собой гибриды. Что касается прививок на укоренившемся стебле, то влияние подвоя, по мысли Стебута, должно доказываться лишь на семенном потомстве. «Но и в этом случае,— писал он,— образование новых сортов может быть достигнуто проще — скрещиванием заведомо хороших сортов путем полового размножения» («Основы», стр. 186).

К «Основам полевой культуры» примыкает и изданный в 1888 г. «Учебник частного растениеводства. Полеводство (Учение о полевой культуре)», составленный Стебутом для земледельческих училищ. Из частей этого учебника вышел в свет лишь первый выпуск — «Введение и паровой клин в пару». В нем сохранена программа «Основ», но для растений парового и полевого клинов избран монографический способ изложения. Представляет интерес методика изложения. Текст составлен в виде вопросов и ответов, разделен на крупный и мелкий шрифт, в конце каждой главы дается краткое повторение материала и указаны учебные пособия. Как справедливо подчеркивает составитель издания избранных сочинений И. А. Стебута Н. А. Майсурян, все эти особенности оригинального методического труда Стебута должны привлечь внимание педагогов самых различных сельскохозяйственных учебных заведений.

Сделанный выше краткий обзор книги Стебута лишь в слабой мере характеризует тот богатый материал, который она содержит. Но он свидетельствует о глубине научного подхода Стебута к вопросам растениеводства и вместе с тем дает примеры того, как часто новое является всего лишь забытым старым. В агрономии, приемы которой больше чем в какой другой области обусловлены временем и местом применения, особенно важно знать развитие каждого вопроса. «Основы» Стебута должны служить не только одним из основных пособий при изучении истории русской агрономии, но и одним из основных источников, к которым следует обращаться всем занимающимся отдельными вопросами научного растениеводства.

 

Работы по агрохимии, земледелию и растениеводству

В начале своей деятельности Стебут много внимания уделял вопросам удобрения. Он одним из первых в России дал систематическое их изложение на уровне, конечно, тогдашних научных воззрений.

В XVIII в. наиболее обстоятельно об удобрении писал А. Т. Болотов в своих статьях «Примечания о хлебопашестве вообще» (1768), «Наказ управителю...» (1770), «Об удобрении земель» (1770), «О разных родах удобрения земель...» (1779). В этих статьях главным образом рассматривалось применение навозного удобрения. Нельзя не отметить, что еще в то время, за много десятков лет до Либиха, Болотов высказывался в пользу минеральной теории питания растений.

К началу XIX в. относится изданная Вольным экономическим обществом брошюра А. Пошмана- «Наставление о приготовлении сухих и влажных туков, служащих к удобрению всяких пашен». Она не являлась простым пересказом идей зарубежных ученых, а описывала способы удобрения, которые автор «частью познал собственным искусом, частью через повторяемые опыты известных в испытании естества хозяев». Брошюра содержала деловые, практические сведения о получении из различных материалов и применении золы («сухого тука»), компостов, навоза и навозной жижи, а также об извести, мергеле и гипсе.

Первый в России курс агрохимии принадлежал профессору Московского университета М. А. Павлову {55}. Он рассматривал земледельческую химию как «приложение общих химических сведений к предметам земледелия». Его курс включал общие сведения по физике, химии, ботанике и зоологии (322 страницы) и сведения собственно агрохимические (133 страницы) и не являлся оригинальным.

Большое оживление в области агрохимии в России относится к 60-м годам прошлого столетия. Этому способствовали два обстоятельства.

В 1840 г. с появлением работы Ю. Либиха «Химия в приложении к земледелию и физиологии» пала гумусовая теория питания растений Тэера, и ближайшие 20 лет были периодом торжества идеи минерального питания растений{56}. Книга Либиха выдержала в Германии с 1840 по 1876 г. девять изданий. В 1864 г. она была издана на русском языке в переводе, сделанном П. А. Ильенковым. Еще ранее (1861 г.) под редакцией А. В. Советова вышел перевод «Писем Либиха о нынешнем положении сельского хозяйства». В 1862 г. в Трудах Вольного экономического общества печаталась статья Либиха «Взгляд на историю современного сельского хозяйства как пример общеполезности науки». К этому же времени относится зарождение и развитие в Европе производства минеральных фосфатов, основанного на разложении костей, а затем и фосфоритов серной кислотой. Идеи Либиха оказали огромное влияние на направление агрохимической работы в России. Большой интерес к вопросам удобрения проявили не только деятели русской агрономии, но и виднейшие представители химической науки, в первую очередь Д. И. Менделеев и А. Н. Энгельгардт. Достаточно сказать, что именно они прочитали первые курсы агрохимии {57}.

Другим обстоятельством, вызвавшим повышенный интерес к вопросам удобрения, стало падение крепостного права. В новых условиях ведения хозяйства' большие надежды возлагали на удобрения как на средство быстрого увеличения урожайности н повышения доходности хозяйства. Так, Д. И. Менделеев прямо указывал, что поводом к производству известных опытов Вольного экономического общества 1867—1869 гг. над действием различных удобрений «послужил тот переворот, который произошел у нас в России с переменой крепостного быта» {58}.

Именно к 60-м годам XIX в. относятся и первые оригинальные работы и исследования по вопросам удобрения, в частности, и упомянутые опыты Вольного экономического общества. В 1869 г. Н. Е. Лясковский писал об удобрении почвы калийными соединениями. При этом он указывал на возможное проявление потребности в калийных удобрениях в свекловичном хозяйстве{59}. Ученик Стебута Левицкий выступил на третьем съезде естествоиспытателей с докладом об опытах с фосфорными удобрениями {60}. В 60-х годах А. Н. Энгельгардт пропагандировал предложенный П. А. Ильенковым и разработанный им способ щелочного разложения костей. Ильенков в своих сообщениях из химической лаборатории Петровской академии публиковал данные анализов почв и удобрений.

Большую роль в развитии агрохимии в России, недооцениваемую еще и в настоящее время, сыграл А. П. Людоговский. Его диссертация посвящалась вопросу минерального питания подсолнечника. Он дал первый обстоятельный очерк по вопросу о минеральных фосфорных удобрениях («О костяном удобрении и способах его применения»), который являлся семинарской работой на кафедре Стебута{61}. В очерке он, в частности, описывал первые опыты приготовления и применения костяной муки в России (завод около Выборга, 1837—1839 гг.), а также оборудование для распаривания костей, установленное в 1860 г. на ферме Горыгорецкого земледельческого института. Людоговский указывал на применимость костяного удобрения в России прежде всего там, где разводят свекловицу и кормовые травы на полях.

Другая статья Людоговского «Об искусственных удобрениях»{62} нашла большой отклик в среде русских агрохимиков. Она послужила началом тех опытов с удобрениями, которые проводились в 1867—1869 гг. под руководством Д. Н. Менделеева, с участием К. А. Тимирязева и Г. Г. Густавсона. В этой статье впервые ставился вопрос о зональном подходе к изучению эффективности удобрений{63}.

Как уже говорилось, начало деятельности И. А. Стебута падает на первую половину 60-х годов. Не удивительно, что его внимание также привлекли вопросы удобрения{64}. Магистерская диссертация Стебута (1865 г.) была посвящена теме «Известкование почвы». Надо сказать, что русская литература до этого времени почти не касалась известкования и кроме нескольких переводных статей по этим вопросам ничего опубликовано не было. Стебут использовал всю возможную зарубежную литературу (около 80 авторов) и дал чрезвычайно обстоятельный очерк вопросов известкования. Когда Д. И. Менделеев излагал результаты опытов 1867—1869 гг., в которых известь оказала сильное действие на урожай хлебов, он, по его словам, не мог по вопросу об извести «почти ничего прибавить к тому, что писал Стебут»{65}.

В своей диссертации Стебут осветил следующие вопросы: материал для известкования, его приготовление и свойства, действие известкования на растения и применение извести, чем объясняется действие извести, известь как элемент питания, действие извести на органическое вещество почвы, обеспечение растений углекислотой, действие извести на фосфат железа, на выщелачивание питательных веществ из почвы, внесение с известью других питательных веществ, действие магния на растения, устранение известью вредных влияний на растения (кислотность почвы), механическое действие извести на почву. Давая критический обзор вопросов теории известкования, Стебут приходит к выводу: известкование, способствуя процессу выветривания, «уподобляется действию механической обработки почвы». Он ставил известь в ряд «удобрительных средств», по современной терминологии— косвенных удобрений, делающих почву плодородной, в отличие от туков, вносящих в почву питательные вещества и обогащающих почву. В заключение Стебут выдвигал ряд задач опытного изучения вопросов известкования, в частности, исследования действия извести на органические вещества почвы, на ее минеральный состав, на поглотительную способность почвы и др.

Останавливался Стебут и на перспективах известкования почвы в русском земледелии. По его мнению, свойства нашего климата, не благоприятствующие процессу выветривания, свойства наших почв и возделывавшиеся у нас преимущественно зерновые хлеба представляют отличные условия для успешного применения известкования. Больше того, оно может оправдываться и экономически: оставление под выгон, углубление пахотного слоя и употребление извести, по мысли Стебута — средства получения большого количества продуктов с единицы пространства. Что касается техники известкования, то Стебут считал выгоднее на неглинистой почве вносить меньшие дозы извести и повторять известкование через более или менее короткие промежутки времени. Для суглинистых, подзолистых почв он рекомендовал дозы 120 и 240 пудов на десятину (1,8—3,6 т/га), причем вносить их следует каждые 6, 9 и 12 лет, предпочтительно в виде компоста, в частности, с торфом. Конечный вывод Стебута таков: настоящее состояние земледелия в России требует применения известкового удобрения в виде известкового компоста наряду с углублением пахотного слоя и выгонной системой полеводства.

Таким образом, Стебут первый в России поставил вопрос об известковании. Однако этому важному мероприятию в прошлом веке мало уделяли внимания как практики, так и исследователи. Лишь в начале XX в. появились труды П. С. Коссовича («Журнал опытной агрономии», 1909) и Д. Н. Прянишникова («Известия Московского с.-х. института», Г909), положившие начало научной разработке проблемы известкования. В XX в. представления о физическо-химических свойствах почвы существенно изменились. Наметились и новые теоретические основы известкования.

Следующим этапом в разработке этой проблемы явилась деятельность Научного института по удобрениям в 20-х годах и в дальнейшем работа Всесоюзного института удобрений и агропочвоведения. В 1919 г. вышел в свет сборник «Известкование почвы» {66}. Однако и в то время это полезное дело не нашло себе практического применения. Известкование почв стало широко практиковаться лишь в наши дни в условиях расцвета социалистического земледелия. Но история этого вопроса неразрывно связана с именем Стебута и лишний раз свидетельствует о его агрохимической прозорливости.

В 1868 г. в журнале «Сельское хозяйство и лесоводство» Стебут опубликовал работу по гипсованию почвы.

В ней на основе детального рассмотрения литературных данных разбирается вопрос о природе действия гипса. Стебут приходит к следующим выводам: гипс только в незначительной степени служит непосредственным питательным для растений веществом, причем в этом его действии более существенную роль играет серная кислота; гипс является косвенным удобрением; химическое действие его заключается в растворении и размещении питательных веществ в почве и, как следствие, в обогащении питательными веществами нижних слоев почвы, физическое же действие гипса — регулирование поступления в растения воды. Учитывая состояние почв и состав возделываемых в России растений, Стебут заключал: в большей части случаев в России полезнее проводить известкование. Последнее, по его мнению, улучшит физические свойства почвы, увеличит ее поглотительную способность и переведет заключающиеся в почве питательные вещества в доступное для растений состояние.

Обстоятельная работа Стебута о гипсовании почвы также была первой в России. Больше того, и в дальнейшем этому вопросу в нашей литературе не было уделено такого внимания, какое уделил ей Стебут, хотя он и не проводил сам экспериментальных исследований.

В 1869 г. Стебут опубликовал статью «Истощение и удобрение почвы», где попытался изложить, на современном ему научном уровне, основные начала химизации земледелия. В свете влияния Либиха и его школы на направление агрохимической мысли в России и в связи с увлечением теорией полного возврата взятых из почвы с урожаями питательных веществ интересно определение Стебутом задач удобрения. «Удобрить почву,— писал он,— значит возвратить почве условия, утраченные ею вследствие снятия урожая, или вызвать в ней условия, которых она до того не предоставляла для произведения удовлетворяющего нас урожая»{67}. Он указывал, что каждому урожаю должен соответствовать в почве известный минимум питательных веществ. Большее накопление их в почве невыгодно, а потому нельзя осуждать хозяйство, «которое берет урожай, пока выгодно», не возвращая почве отнимаемых у нее питательных веществ. «Благоразумие требует,— указывал Стебут,— чтобы сельский хозяин, как промышленник, не истощал почвы ниже этого уровня и чтобы он не оставлял мертвым капитала питательных веществ в почве. Невыгодность для самого хозяина истощать почву ниже указанного минимума представляет достаточное обеспечение нашему потомству в том, что найдет, по крайней мере, этот минимум в почве |[...] Интенсивная культура есть самая лучшая гарантия от истощения»{68}. К тому же Стебут призывал не забывать, что развитие науки значительно развивает средства удовлетворения наших потребностей. В этой связи вспоминаются слова Д. И. Менделеева, сказанные им в «Первом отчете о сельскохозяйственных опытах»: «...сельскому хозяину нужно заботиться не о том, чтобы оставить в виде недеятельного материала богатое наследие потомкам; его задача состоит в выгодном пользовании землею»{69}. Таким образом, нельзя упрекнуть Стебута, что он следовал теории полного возврата, которой увлекались агрономы XIX в.

В своей статье Стебут подчеркивал, что почвы нечерноземной полосы России требуют прежде всего улучшения своих физических свойств. Для них долгое время останется наиболее пригодным удобрительным средством навоз. Удобрение торфом или другими растительными остатками с известью, возделывание кормовых трав и хорошая обработка земли должны подготовить эти почвы к выгодному употреблению концентрированных гуков. В черноземной же полосе, по мнению Стебута, изредка необходимо удобрять почвы навозом, в большей же части достаточно удобрить навозной золой или же концеyтрированными туками.

Интересна мысль Стебута о роли органических и минеральных удобрений на полях Германии. Как нам кажется, она хорошо иллюстрирует его исторический подход к явлениям сельскохозяйственной действительности. «Тэеровокая школа,— писал он,— запасла земли Германии теми количествами органических остатков, сообщила им те физические свойства, которые позволяют школе Либиха достигать на этих почвах значительных урожаев внесением в них сравнительно небольших количеств зольных составных частей растения» {70}. В этой же статье Стебут рассматривал вопросы дозировки удобрения, подчеркивая при этом значение местного удобрения, особенно на истощенных почвах, вопросы частоты внесения удобрения и ряд других.

Вскоре после опубликования этой статьи вышел перевод книги Э. Гейдена «Учение об удобрении», сделанный слушателями Петровской академии под редакцией и, очевидно, по инициативе Стебута, с его примечаниями. На втором съезде сельских хозяев, созванном в связи с 50-летним юбилеем Московского общества сельского хозяйства в январе 1871 г., Стебут выступил с докладом на тему: как действуют у нас известь и азотистые туки.

В «Настольной книге для русских сельских хозяев» (том I, 1875 г.) Стебуту принадлежала земледельческая часть. В ней имеется большой раздел, посвященный удобрению почвы или «периодической химической обработке ее» (стр. 538—687). Задачей удобрений Стебут считает возврат истощенной почве утраченной способности производить оплачивающие издержки производства урожаи или усиление производительной способности почвы, насколько это зависит от количества, качества и размещения в ней питательных веществ. По мысли Стебута, удобрение почвы имеет в виду приспособить почву к требованиям растений. По существу этот раздел книги — обстоятельный курс агрохимии, являвшийся звеном между упомянутым выше курсом М. А. Павлова и «Учением об удобрении» основателя русской школы агрохимии Д. Н. Прянишникова (первое издание вышло в свет в 1900 г.). Большой материал по удобрению отдельных культур и групп культур дается Стебутом также в «Основах полевой культуры» и в других работах.

Последняя статья Стебута «К вопросу о применимости фосфорнокислых туков на черноземных почвах», относящаяся к вопросам удобрения, была напечатана в 1890 г. В ней Стебут, учитывая полученные по 90-м годам данные об успешном применении фосфатов на нечерноземных почвах, в частности, результаты опытов А. Н. Энгельгардта с фосфоритом, признавал ошибочность своего мнения о том, что фосфаты должны найти применение прежде всего на черноземных, а не на нечерноземных почвах. Свою прежнюю точку зрения он объяснял неучетом влияния климатических условий на действие фосфатов. Для выяснения условий действия фосфатных удобрений на черноземных почвах Стебут предложил программу опытов с фосфоритной мукой, вносимой в разных дозах при разной глубине, и способах ее внесения с поливом и без полива.

Таково научно-литературное наследие Стебута в области агрохимии. И здесь он внес большой вклад, больше того, можно сказать, что до конца XIX в., когда вопросами агрохимии после Энгельгардта занялись его ученик Костычев, а затем ученики Стебута — Коссович и Прянишников, Стебут в русской агрохимии являлся центральной фигурой.

Исключительно велико наследие Стебута и в области общего земледелия, обработки почвы, борьбы с сорняками, посева и ухода за посевами, применение улучшенных машин и орудий. Прежде всего надо упомянуть громадный материал, который он дал по этим вопросам в «Основах полевой культуры», «Настольной книге для русских сельских хозяев», в четырех статьях о хозяйстве в Кротком.

Мы не будем касаться здесь целой серии статей Стебута 1857—1896 гг., посвященных описанию отдельных машин и конкурсам машин и орудий, которые проходили при ближайшем его участии, а также работ по сорным растениям, представленных, в частности, двумя отдельными работами 1867 г.: статьей «Луговые сорные травы и их истребление» и большой работой «Сорные травы и их истребление», являющейся переводом с исправлениями и дополнениями сочинения Э. Кирхгофа. Не будем также рассказывать о тех главах «Настольной книги», в которых Стебут разбирает вопросы обработки почвы, посева, ухода за посевами и ухода за луговыми растениями, уборки и хранения урожая, а также о переводе им книги И. Г. Коппе «Землёделие и скотоводство» (1875—1876). Знакомство с ними заняло бы слишком много места. Остановимся коротко лишь на двух его работах — «Обработка почвы» (1871—1893) и «О посеве вообще и рядовом в особенности» (1870).

В первой статье Стебут излагает общие задачи и принципы механической обработки почвы, способы и виды обработки, вопросы глубины вспашки, применения многокорпусных орудий, прикатывания, описывает виды пара. Обсуждая выбор видов пара и сложные условия, его определяющие, он указывает, что «безусловное решение вопроса о том, необходим ли пар или нет, совершенно невозможно»{71}. В этих словах проявляется стремление Стебута при обсуждении любых вопросов сельскохозяйственной практики подчеркивать зависимость их решения от многообразных условий места и времени и его, так сказать, борьба с рецептурным подходом к их разрешению.

В этой статье, представлявшей собой лекцию прочитанную в Музее прикладных знаний (Политехническом музее) в Москве в 1892 г., Стебут сформулировал задачу обработки почвы. По его мнению, это — «приведение почвы в состояние, наиболее соответствующее возделываемому на ней растению, или возвращение ей этого состояния». В статье он, в частности, обсуждает и приемы обработки почвы с оборотом и без оборота пласта, а также положительные стороны того и другого способов обработки. Он указывает, что обработка задернелой почвы без оборота пласта невозможна, обработка с оборотом пласта может быть необходимой и полезной также при запашке жнивья и навоза и заделке семян, что без обработки почвы с оборотом пласта нельзя достигнуть хорошего очищения почвы от сорных трав, а также хорошо перемешать различные части почвы между собой и добиться выровненной поверхности. Наряду с этим Стебут говорит и о теневых сторонах такой обработки, нежелательности ее применения в местностях с сухим климатом в засушливое время года и при малой глубине почвенного слоя.

В заключение своей лекции-статьи Стебут опять возвратился к вопросу о рецептуре и об умении правильно оценить конкретные условия, чтобы выбрать лучший прием, лучший порядок обработки почвы. По его мнению, нужно уметь, приноравливаясь к изменяющимся условиям, отступать от принятого порядка обработки почвы, который, будучи основан на средних данных погоды, в известный год, при известной погоде может не дать вполне удовлетворительного результата. В умении верно оценить условия минуты и поступить сообразно с ними и заключается, по мнению Стебута, успех хорошего хозяйства. Поэтому дальнейшее усовершенствование обработки почвы может произойти прежде всего в результате развития у агронома способности верно оценивать условия момента и поступать сообразно с ними, а затем от улучшения орудий обработки, от более широкого применения многокорпусных орудий и от удешевления орудий обработки.

В обстоятельной статье о посеве Стебут описывает условия и процесс прорастания семян, говорит о качестве семян, о подготовке их к посеву и вновь возвращается к семенным участкам, специально останавливаясь на выборе, подготовке и агротехнике таких участков и ежегодном отборе семян. Отдавая предпочтение получению хороших семян на месте, в самом хозяйстве, Стебут рассматривает и случаи, когда полезно получить семена со стороны, а именно: при введении в культуру новых для данной местности растений и при обмене семян. При этом Стебут подчеркивает, что семена следует переносить из менее выгодных условий в более выгодные. Интересны его высказывания о явлении вырождения растений (в широком смысле слова) и об основах «усвоения» местных условий, или акклиматизации. Говоря о подготовке семян к посеву, Стебут писал и о намачивании семян и подробно останавливался на их удобрении, считая его особенно важным для мелких семян и на тощих почвах, для обеспечения быстрого развития растений в начале их жизни.

Переходя к вопросу о сроках посева, Стебут перечисляет условия, их определяющие. Он вновь указывает, что время высева определяется весьма различными соображениями и не допускает никакого обобщения.

Пишет Стебут и о нормах высева. Здесь он снова возвращается к вопросу о связи между густотой стояния растений и плодородием почвы. Целесообразность более редкого посева на более плодородной почве он поясняет простым расчетом: чтобы получить тот же урожай при вдвое меньшей норме высева, надо, чтобы каждое посеянное зерно дало вдвое большее количество зерен, т. е. каждое растение развилось почти вдвое сильнее. Это возможно только на более плодородной почве. По его мнению, возможность уменьшения количества высеваемых на десятину семян обусловливается главным образом увеличением плодородия почвы и ее чистоты от сорных трав, т. е. хорошим удобрением и обработкой почвы. Необходимо заметить, что и до последнего времени этот вопрос освещается в нашей литературе весьма разноречиво с тенденцией в пользу более густого высева на почвах большего плодородия. Можно считать, что Стебут не подходил к нему с широких географических позиций, при которых отчетливо выступает значение климатического фактора{72}. Но вместе с тем надо признать, что он с наибольшей в нашей литературе ясностью сформулировал некоторые основные положения, с которыми следует считаться при решении вопроса о густоте стояния растений.

В заключение статьи Стебут рассматривает вопросы о способах посева, в частности, о рядовом посеве, о значении засоренности полей, о местном удобрении, причем упоминает о рядовой комбинированной сеялке Симса.

Выше рассматривались основные работы Стебута по общим вопросам земледелия. Однако в центре его внимания всегда стояло растениеводство, главным образом полевые культуры. Помимо «Основ полевой культуры» Стебут касался их в многочисленных сочинениях, о которых мы кратко и расскажем.

«Основы» дополняет статья «Культура растений, ее основания и средства» (1869), представляющая собой общий агроботанический очерк. Другим важным дополнением можно считать его статью-лекцию «Возделывание хлебных зерновых растений» (1893), тем более, что этот раздел не был подробно разработан Стебутом при переиздании «Основ». В статье рассмотрены фазы развития хлебных растений (пшеница, рожь, ячмень, овес, просо и гречиха), требования их к климатическим факторам— теплу, влаге, свету, условиям питания, приемы культуры и вопросы определения качества зерна и его технической переработки.

Стебут считал, что исходя из требований описываемых культур к почвенно-климатическим факторам их можно расположить в следующие ряды (от более требовательных к менее требовательным):

Требования к теплу: просо — пшеница — рожь, овес — гречиха — ячмень.

Потребность в воде: овес — пшеница — гречиха — рожь — ячмень — просо.

Потребность в почвенной влаге: пшеница — ячмень — овес — гречиха, рожь — просо.

Требования к рыхлости почвы: рожь — гречиха — просо — овес — пшеница.

Способность извлекать из почвы питательные вещества: овес — гречиха — рожь — пшеница — просо — ячмень.

Основные климатические факторы действуют на развитие растений совокупно. Результатом их действия является та или иная длительность периода вегетации. Скороспелым сортам способствуют большая продолжительность дня во время их произрастания, более сухой климат, особенно с недостаточными осадками и быстрым повышением температуры в период от всходов до цветения, длительная теплая и ясная погода. Напротив, позднеспелым сортам хлебных растений соответствуют меньшая продолжительность дня во время произрастания растений, более влажный климат, длительная влажная погода и ослабленное солнечное освещение. Поэтому скороспелые сорта принадлежат не только северным районам, отличающимся продолжительностью дня, но и восточным, имеющим более континентальный, более сухой климат. В этой связи интересно отметить не только широкий экологический подход Стебута к вопросам возделывания культурных растений, но и выдвижение им на первый план длительности светового дня задолго до появления учения о фотопериодизме и группировки культур на растения длинного и короткого дня.

В разделе агротехники зерновых хлебов Стебут подробно останавливается на использовании пласта многолетних трав под посев озимых и яровых культур, отдавая предпочтение посеву яровых хлебов после трав в засушливом климате, и на Других вопросах чередования культур в севообороте. Он уделяет большое внимание удобрению, обработке почвы, семенам, посеву, мерам ухода за посевами, в частности озимыми, уборке. По-прежнему говорит он о семенных участках. При этом он ссылается на пример улучшения семян ржи в хозяйстве Кротком в результате систематического отбора, который дал так называемую Стебутовскую рожь, пользовавшуюся довольно широким распространением в центральных областях.

Из более общих сочинений Стебута по вопросам растениеводства интересно его «Обозрение по земледелию». Этот, к сожалению, единственный обзор, был опубликован в 1869 г. в журнале «Русское сельское хозяйство», выходившем в то время под редакцией Стебута. Наиболее примечательно в нем критическое изложение работы Габерландта об изменениях в форме пшеничного растения в зависимости от изменений в условиях произрастания. Помимо изменчивости морфологической Стебут говорит и об изменчивости в развитии растений, обусловленной изменением условий произрастания и, в частности, о путях превращения озимой пшеницы в яровую и яровой в озимую. В связи с этим он ставит вопрос о важности периодического обмена семян в практике возделывания пшеницы, о производстве семенного хлеба в России для Западной Европы и о проведении сравнительного сортоиспытания хлебных растений, призывая к этому сельскохозяйственные общества. Задачей сортоиспытания Стебут считает выделение хороших пригодных для различных мест России сортов, изучение последних в отношении не только их требований к климату, почве и урожайности, но и соответствия условиям технических производств. Хотя отдельные попытки в этой области производились еще с первой четверти XIX в., такие испытания сортов получили большее развитие лишь с организацией постоянных опытных учреждений в конце XIX в. Стебут дожил до осуществления своей идеи широкого географического сортоиспытания уже в условиях социалистической организации сельского хозяйства. Именно в последние годы жизни Стебута на Украине началось сортоиспытание полевых культур, которое проводилось как государственное мероприятие {73}.

В этой же статье обсуждается и ряд других вопросов, в частности, о сортах овса и картофеля, о посеве яровых с осени, о возделывании нута, кормовой капусты и др.

Многие растениеводческие вопросы Стебут затрагивал в своей статье «Сельскохозяйственные заметки из поездки в некоторые, преимущественно степные губернии» (1872), в своих очерках «Из моей сельскохозяйственной практики», описывающих практику в хозяйстве Кротком, и во многих других работах и статьях. В 1901 г. с предисловием Стебута вышел перевод известного руководства Бломейера «Культура хлебов».

В своих работах Стебут уделял немало внимания отдельным полевым культурам. Так, зерновым хлебам посвящены его статьи о многоплодных сортах ржи (1890) и об аномалиях в развитии ржаного растения и их сельскохозяйственном значении (1891), о выведении новых сортов ржи (1901). Обсуждая в них явления многоплодности у ржи (увеличенное количество зерен в колосках, ветвление колоса, многоколосость стебля, очень высокая кустистость и др.), Стебут приходит к выводу, что такие формы развития ржаного растения не являются материалом, пригодным для выведения улучшенных сортов ржи: они связаны с удлинением периода ее вегетаций и с ухудшением качества зерна. По мнению Стебута, лучший метод улучшения ржи — отбор лучших толстых колосьев с двухзерными колосками, с хорошо развитыми зернами. Овсу посвящены три статьи Стебута: о коллекциях по возделыванию овса (1882), о заделке семян овса (1890) и по поводу статьи известного агронома П. И. Левицкого об урожаях овса (1891).

В ряде работ Стебут останавливается на культуре льна. Первая из них, большая статья «Возделывание льна» была напечатана в 1872 г. В том же году на третьем съезде сельских хозяев в Киеве он выступил с сообщением о возделывании льна на волокно в южных губерниях. К 1878 г. относятся две его статьи: «Лекция о льне» и «Возделывание льна».

В 1870 г. Стебут напечатал статью о возделывании подсолнечника в России.

Сахарной свекле посвящен его очерк «Коллекции по культуре сахарной свекловицы» (1881).

В трех статьях Стебут обращается к культуре картофеля: «Об употребляемых в России способах посадки картофеля» (1891), «Объяснения коллекций по культуре картофеля» (1892) и «К вопросу о возрасте семенных клубней картофеля» (1894). В последней работе, рассматривая биологию картофельного клубня, он ставит интересный вопрос о необходимости, в отличие от естественной спелости клубней, выделять хозяйственную спелость семенных клубней. Стебут имеет в виду такой возраст клубней, при котором они, в благоприятных внешних условиях, дают возможно большее для них число побегов: в этом возрасте у клубней имеется наибольшее число глазков в состоянии, благоприятном для развития из них почек побегов, а рост этих побегов обеспечивается достаточным количеством крахмала. Отмечая, что вопрос о выборе семенных клубней, как и многие другие сельскохозяйственные вопросы, не допускает единого безусловного решения, Стебут приходит к выводу, что решить его можно только опытным путем в течение ряда лет, устанавливая среднюю величину крахмалистости клубней данного сорта, соответствующую той хозяйственной их спелости, при которой возможно получение наибольшего урожая. В этой же статье Стебут говорит о применении механизированной сортировки семенных клубней.

Особую статью (1896) Стебут йаписал о конских бобах.

На съезде сельских хозяев в Киеве (1872) Стебут сделал доклад о кормовых травах в южных губерниях.

Это лишь краткий перечень основных работ Стебута по отдельным вопросам растениеводства. Но и он показывает широту интересов, которая характеризует всю деятельность Стебута, его исключительную эрудицию. ,,

 

Хозяйство в Кротком

Во второй половине XIX в. в России получил широкую известность ряд практических хозяйств, которые успешно разрешали вопросы ведения сельского хозяйства, являясь не только полем приложения научных основ земледелия, но и своего рода опытными станциями, чья деятельность обогащала современную агрономическую науку. История этих хозяйств представляет интерес и с точки зрения развития систем земледелия в нашей стране. К числу их в южных районах принадлежали крупные свеклосахарные хозяйства: Бобринского (в Киевской губ.), Харитоненко (в Харьковской губ.), Гарденина (в Воронежской губ.) и др. В нечерноземной зоне такие хозяйства связаны с именами двух крупнейших химиков — Д. И. Менделеева (Боблово в Клинском у. Московской губ.) и A. Н. Энгельгардта (Батищево в Дорогобужском у. Смоленской губ.), уделявших большое внимание применению минеральных удобрений. В средней полосе России несколько передовых хозяйств имелось в южных районах Тульской губернии: Моховое — И. Н. Шатилова, Алексеевское — П. И. Левицкого и, наконец, Кроткое — И. А. Стебута. Эти хозяйства внесли большой вклад в дело облесения и полезащитного лесоразведения. Они не только достигли больших успехов в ведении практического дела, но и являлись производственной школой для учащихся Петровской сельскохозяйственной академии, в частности, при экскурсиях, руководимых профессорами Академии Д. Н. Прянишниковым, К. А. Вернером, B. Р. Вильямсом, А. П. Людоговским.

История хозяйства Стебута начинается с 1876 г., когда его тесть Б. А. Михельсон, бывший долгое время управляющим фермой Горыгорецкого сельскохозяйственного института, приобрел в Ефремовском уезде Тульской Губерний в 25 км от ст. Караси Сызрано-Вяземской ж. д. имение Кроткое.

Описание хозяйства дано самим Стебутом в четырех статьях под общим заглавием «Из моей сельскохозяйственной практики», напечатанных в 1886—1887 гг. в Трудах Вольного экономического общества: I. Что я развожу на своих полях, как велики урожаи разводимых мною полевых растений и как велик валовой доход от них; II. Какой системы полевого хозяйства держусь я; III. Чем и как обрабатываю я землю; IV. Чем, как сильно и каким образом удобряю я землю. В 1897 г. о Кротком было рассказано в книге «Описания отдельных русских хозяйств». В 1890 г. в журнале «Вестник русского сельского хозяйства» (№ 23) бывший практикантом в Кротком И. Осипович по материалам И. А. Стебута и по личным воспоминаниям напечатал статью «Хозяйство и практика в сельце Кротком». Лесомелиоративные работы в Кротком описал сам Стебут в докладе Московскому лесному обществу в 1894 г.

Когда Стебут начал вести хозяйство в Кротком, в нем имелось около 525 га земли, из которых в распашке находилось около 450 га. Остальная земля была занята сенокосами (45 га), лесом (7 га), усадьбой и др. Две трети пахотной земли находились в крестьянской аренде. Почва имения — легкий супесчаный чернозем. Поля занимались в трехполье посевами ржи, овса и гречихи и в небольших размерах — картофелем и яровой пшеницей. Луга отсутствовали. Сено собирали по оврагам. При этом все равно остро ощущался недостаток кормов, а отсюда — бедность скотом и очень слабое применение навозного удобрения. Это было типичное для пореформенного времени запущенное зерновое хозяйство с низкой урожайностью. Местной особенностью была сильно развитая эрозия почвы (размывы, овраги), из года в год увеличивавшая количество неудобной земли.

Первое, на что обратил внимание Стебут, это — недостаточное удобрение почвы. По его мнению, в средней черноземной полосе России для получения среднего урожая ржи 8 четвертей, или 72 пуд./дес. (около 11 ц/га), следовало вносить не менее как один раз в 12 лет (т. е. в трехполье на 8 урожаев) примерно 36 т/га навоза. Количество навоза можно увеличить за счет численности скота, в том числе и рабочих лошадей, что одновременно решало бы задачу улучшения обработки почвы. А это требовало увеличения количества кормов, т. е. надо было начать возделывание кормовых культур.

На экскурсии в Кротком. 1896 г.

Сначала на 100 га, а в дальнейшем на большей площади, Стебут перешел к четырехпольному севообороту: пар, частью зеленый, частью черный и частью занятый викой с овсом —озимая рожь — картофель, сахарная свекла, конские бобы, гречиха — овес. Одновременно он увеличивал запашку. В 1886 г. в севообороте под паром находилось 94 га, озимой рожью засевалось 76 га, овсом— 66 га, гречихой — 7 га, викой с овсом на семена — 11 га, картофелем — 23 га, сахарной свеклой — 4,5 га, конскими бобами —около 2 га, горохом, яровым рапсом, просом, яровой пшеницей и ячменем — около 2 га и викой с овсом в паровом поле на зеленый корм или на сено — около 11 га. Опыты с посевом озимой пшеницы, мелкозерного гороха, яровой сурепицы и масличного льна хороших результатов не дали. В 1897 г. четырехполье занимало в Кротком 198 га, а трехполье — 227 га. Были увеличены посевы конских бобов, высевались также чечевица, мак, кормовая свекла, чина. На нескольких гектарах под рожь или овес Стебут сеял клевер на семена. Стебут считал культуру многолетних трав (клевера) неустойчивой в местных условиях. В своей статье «Одно из зол нашего сельского хозяйства» (1880) он писал, что на прочное травосеяние можно будет рассчитывать лишь при облесении. В его хозяйстве имелись два сорта ржи (в частности, Стебутовская рожь), три сорта овса, несколько сортов сахарной и кормовой свеклы, значительное число сортов картофеля, т. е. велось как бы практическое сортоиспытание.

До начала хозяйствования Стебута в имении Кроткое велась исключительно сошная (крестьянским инвентарем) обработка почвы. Стебут постепенно перешел к обработке земли собственным инвентарем, применяя его для взмета и двойки паров, вспашки под зябь, в первую очередь при вспашке с навозом и под картофель и свеклу. При этом он испытал все современные орудия обработки.

Основы принятой им обработки почвы Стебут излагал так: «Стараюсь сократить число обработок; суть обработки не в числе обработок, а в своевременности и надлежащем выполнении каждой из них; стараюсь пахать поглубже на осень и избегаю сколько-нибудь глубокой летней обработки земли в пару (глубокая поздняя пропашка летом просушивает почву и не дает пользы озимому посеву); стараюсь как можно меньше перепахивать весной землю под яровые посевы с оборотом пласта, чтобы не иссушить ее; летом при обработке пара придаю особенное значение укатыванию пара после взмета с запашкой или без запашки навоза, чтобы лучше перепревали жнивье и навоз; сравнительно мелко заделываю озимые и яровые посевы; обрабатываю по возможности многокорпусными орудиями (из экономии)»{74}.

По мнению Стебута, уже одним ранним подъемом пара можно увеличить урожаи до 15 ц/га.

Вспашка производилась в Кротком на глубину 18 см, а огородный клин и поля под картофель и свеклу — на глубину 25 см.

За первые десять лет хозяйствования Стебут увеличил число голов крупного рогатого скота с 40 до 82 и подбором поднял продуктивность коров. В 1897 г. в хозяйстве имелось уже 46 лошадей, 65 коров, 4 вола, 50 голов молодняка, 70 овец, 12 свиней.

Эти мероприятия позволили увеличить число ежегодно удобряемых гектаров до 30—35 (в норме 36 т/га). С 1879 г. в Кротком ежегодно применялся дефекат (за 10 лет его было вывезено на поля около 1400 т), который оказывал заметное последействие. Применялись также голубиный помет и другие удобрения и, время от времени, зеленое удобрение (гречиха) под рожь.

Интересную картину дает сопоставление выноса азота, фосфора и калия и поступления их с удобрениями за десятилетний период (в тоннах):

О достигнутых Стебутом успехах свидетельствовал рост урожайности. Ниже приводятся урожаи ржи и овса в ц/га (средние по пятилетиям за период 1876—1895 гг.). Однако на последнее пятилетие пришлись два очень неурожайных года (1891 и 1892), что и снизило его среднюю урожайность.

Принципы, которыми Стебут руководствовался при ведении хозяйства, хорошо сформулировал его практикант И. Осипович в следующих положениях:

1) всякое улучшение требует упорного труда и часто значительных затрат;

2) деятельностью хозяина должен руководить строгий расчет, основанный на всестороннем обсуждении дела и на теоретическом знакомстве с ним;

3) никакое прочное улучшение не может быть достигнуто сразу, вдруг;

4) каждый прием должен соответствовать Местным условиям;

5) хорошие результаты зависят не столько от количества затрат, сколько от умелого своевременного применения их.

Еще в 1869 г. Стебут предложил Р. И. Шредеру дать статью о полезащитном лесоразведении (Р. И. Шредер, «Живые изгороди и лесные опушки», «Русское сельское хозяйство», 1869). Уже тогда Стебут живо интересовался этим вопросом. Он даже написал введение к этой статье. В 1876 г., взявшись за хозяйство, он сразу же принялся за обсадку полей и укрепление оврагов, имея в виду различные цели: обсадку полей для защиты от ветров, задержания снега и запасення влаги в почве, обсадку прогонов для скота, как меру защиты от потрав, закрепление меж, закрепление оврагов и обсадку усадьбы. Наиболее важным делом Стебут считал облесение лощин и некоторые работы по укреплению оврагов, а затем обсадку прогонов. Общий план посадок включал около 55 га — до 10% всей площади хозяйства.

К 1894 г. в Кротком имелось уже около 14 км живых изгородей и лесных опушек, были укреплены водостоки двух лощин. На пяти участках находилось около 24 га посадок, успешность которых доходила до 90 и даже в некоторых случаях до 100%. Позднее Стебут подробно описал технику лесомелиоративных работ в своем хозяйстве и влияние их на урожайность, стоимость и выгодность посадок, способы обсадки дорог по валам, устройство плотинок и плетней по водотокам для предупреждения образования промоин и закрепления образовавшихся уже промоин и посадку между плетнями серебристого тополя и бузины.

Для создания живых изгородей Стебут рекомендовал иву и желтую акацию и указывал на выгодность ветловых живых изгородей. Опытные посадки вяза и груши, а также татарского клена, боярышника, жимолости, крушины показали преимущество первых двух пород, за которыми следовал татарский клен.

Для сплошных насаждений при обсадке лощин и оврагов из таких пород, как береза, лиственница, дуб, ель, сосна, вяз, ясень, липа, клен Стебут считал особенно надежными первые четыре. После попыток смешанных посадок (рядами) Стебут с 1893 г. окончательно перешел к смешанным посадкам из дуба, вяза, ели, сосны, лиственницы и березы.

За работы по лесонасаждениям И. А. Стебут был премирован министерством земледелия большой золотой медалью и избран почетным членом Петербургского лесного института.

По воспоминаниям Д. Н. Прянишникова, хозяйство Стебута в Кротком, очень скромнее по постройкам, носило печать чрезвычайной продуктивности. Поля были в очень хорошем состоянии, но особенное впечатление производили закрепленные овраги, от которых была отведена вода и в которых «замки» из посадок ивы чередовались с участками, засеянными тимофеевкой.

В. С. Коссович в своих воспоминаниях подчеркивал, что практическое знакомство Стебута с хозяйством сказалось на его лекциях и они получили еще более углубленный характер и живость.

Говоря о хозяйственной практике Стебута, надо упомянуть и о его отношении к людям, работавшим в хозяйстве,— к рабочим и практикантам. От них Стебут всегда требовал трудолюбия, честного отношения к делу, бережного отношения к машинам и считал самым большим недостатком — отсутствие правдивости. Он следил, чтобы младшие не теряли своего достоинства в отношениях со старшими, следуя принципу, что каждый служит делу, а не лицам. От практикантов Стебут требовал наблюдательности, критического отношения к наблюдаемому, личной инициативы. На ежедневных нарядах, проводившихся с участием всех рабочих, каждый мог свободно выражать свое мнение, но после того как принималось решение, все должны были неуклонно ему следовать. Большая часть работ в хозяйстве проводилась сдельно. Во многих отраслях рабочие получали известный процент с добавочной продукции.

«Я нанимал рабочего,— писал Стебут в своих воспоминаниях,— за ту цену, которую он требовал за свой труд, если эта цена не превышала лучшей обычной в местности и я имел основание считать нанимающегося подходящим для себя работником. Если он оказывался таким и не прочь был оставаться у меня, то он ежегодно получал прибавки к жалованью, хотя бы он этого и не требовал, пока ежемесячное жалованье не достигало недопустимой по доходности хозяйства величины. Кроме того, рабочие получали у меня премии за выдающееся исполнение некоторых работ, преимущественно пахотных. Вот условия, при которых у меня не было ухода рабочих по недовольству и почти не было надобности увольнять их за негодностью».

Стебуту удалось воспитать из рабочих-крестьян хороших помощников и, в частности, из невидевших ранее плуга работников сделать лучших в то время плужных пахарей в России. Из среды таких помощников Стебута вырос известный селекционер А. П. Шехурдин.

Стебут был не только выдающимся агрономом, успешно решавшим хозяйственные и агротехнические задачи. Его глубоко интересовали и волновали общие вопросы ведения сельского хозяйства и интересы русского земледелия вообще. Считая артельную работу в сельском хозяйстве «основой благосостояния нашего земледельческого населения», Стебут старался приучить к ней местное крестьянство, сделать его проводником технических усовершенствований.

Он предпринял попытку сдать крестьянам в аренду хутор с 110 га пахотной земли. При этом он рассчитал так, чтобы на одного арендатора в каждом поле четырехпольного севооборота приходилось около 2,5—3 га: Стебут не хотел, чтобы земля попала в руки одного-двух зажиточных крестьян. Арендаторы обязывались сохранить четырехпольный севооборот, оставив четверть земельной площади под выгон. Скот должен был ставиться на зиму на хутор в количестве, пропорциональном площади используемой земли. Навоз и дефекат можно было вносить лишь по указанию Стебута, который брал на себя и страхование посевов. В условие аренды ставилась совместная молотьба урожая и раздел обмолоченного зерна. Однако этот проект Стебуту не удалось осуществить, ему помешали крестьяне-кулаки, рассчитывавшие получить всю землю в аренду на одного-двух человек.

В социальных условиях того времени такие проекты и не могли получить осуществления. Но они говорят о взглядах, тенденциях и попытках прогрессивных деятелей земледелия второй половины прошлого века, которые видели порочность экономического строя сельского хозяйства и искали выхода из существующего положения. Настроения прогрессивных помещиков того времени образно описал Л. Н. Толстой в «Анне Карениной». Вспомним, как Левин пытался в своем сочинении доказать необходимость все положения науки о хозяйстве выводить «не из одних данных почвы и климата, но из данных почвы, климата и известного неизменного характера рабочего»; как он пришел к убеждению, что его хозяйство было «жестокой и упорной борьбой между им и работниками» и как он решил разделить хозяйство на части и вести его на товарищеских условиях с мужиками- работниками и приказчиком.

Одновременно с И. А. Стебутом в своем хозяйстве Батищеве (Смоленской губернии) добился столь же блестящих успехов А. Н. Энгельгардт. Он пришел к еще более резким выводам о путях русского земледелия. Энгельгардт не видел никакой возможности поднять хозяйство, пока земли не перейдут в руки земледельцев. «Будущее принадлежит,— писал он в своих знаменитых “Письмах из деревни”,— хозяйствам тех людей, которые будут сами обрабатывать свою землю и вести хозяйство не единично каждый сам по себе, но сообща» {75}.

В предисловии к сборнику статей о русском сельском хозяйстве (1882 г.) Стебут высказал свое согласие с теми, «которые думают, что будущность нашего сельского хозяйства в мозолистых руках крестьянина. Думаю, что будущность нашего сельского хозяйства в руках знающих, трудящихся хозяев, способных лично заняться хозяйством. Многолюдная крестьянская семья... служит, по-моему, прообразом той хозяйственной артели, которую со временем обретет наше крестьянство»{76}. По его мнению, крестьянину надо дать возможность самому заботиться о себе, но для этого необходимо просвещение крестьянства. Стебут вновь повторял свое любимое положение, что нельзя и не следует устраивать людей, а можно и должно помогать им устраиваться.

Возвращаясь к вопросам о судьбах русского сельского хозяйства в брошюре «Несколько мыслей и соображений по поводу аграрного вопроса», Стебут призывал искать такого рода хозяйство, которое разрешило бы аграрный вопрос удовлетворительно и экономически и социально. Таким хозяйством, по его убеждению, могло быть только общественное хозяйство.

В этой же брошюре, перекликаясь с призывом Энгельгардта, он обращался к русскому образованному человеку: «...бросьте этот город, да ступайте работать в деревню, познакомьтесь с ней, внесите в нее свет, и русский народ, которому вы послужите таким образом, останется вам благодарным, и вы в такой работе найдете большое нравственное удовлетворение» {77}.

В первом десятилетии XX в. Стебут, которому, тогда было уже более 70 лет, перестал заниматься хозяйством в Кротком. В последние годы вести хозяйство ему помогал сын — А. И. Стебут.

К сожалению, до наших дней не сохранилось завещание И. А. Стебута, в котором он передавал всю землю крестьянам с условием общественной запашки и с обязательством выстроить в Кротком больницу (школа в Кротром была построена самим И. А. Стебутом).

 

Сельскохозяйственное образование

Свой доклад «О постановке профессионального образования в связи с постановкой общего образования» на втором съезде русских деятелей по техническому и профессиональному образованию (1896 г.) Стебут начал с указания, что он располагал для наблюдения и изучения достаточно обильным материалом по общему и профессиональному образованию. Действительно, сорок лет Стебут преподавал в сельскохозяйственных учебных заведениях, сначала «Общие понятия о природе», в низшей школе — Горыгорецкой учебной ферме, затем земледелие в Горыгорецком земледельческом училище и в Горыгорецком земледельческом институте, далее в Петербургском земледельческом институте и в Петровской сельскохозяйственной академии. Семь лет он пробыл пансионером во 2-й Петербургской гимназии, четыре года — в -пансионе Горыгорецкого института и два семестра — в Иенском университете в Германии. Он посетил почти все земледельческие училища и несколько низших земледельческих школ в России и значительное число сельскохозяйственных учебных заведений различного типа в Германии, Австрии, Франции, Англии и Бельгии. Стебут наблюдал за воспитанием собственных и чужих детей в различных общеобразовательных и специальных учебных заведениях, на практике у себя в хозяйстве и в течение 18 лет состоял попечителем народной школы в Тульской губернии.

Кроме того, Стебут активно участвовал во всех съездах и совещаниях по проблемам образования и опубликовал большое количество статей и докладов по вопросам агрономической школы, и основные из них издал в сборнике «Сельскохозяйственное знание и сельскохозяйственное образование» (издания 1870 и 1889 гг.). Он разработал устав Херсонского земледельческого училища и принимал большое участие в разработке основ организации Московской земледельческой школы и Петровской сельскохозяйственной академии при пересмотре ее устава в 80-х годах XIX в. А в 90-х и в начале 900-х годов Стебут положил много труда на развитие женского сельскохозяйственного образования, работая с 1898 г. председателем ученого комитета министерства земледелия, с 1899 г.— председателем Совета Общества содействия женскому сельскохозяйственному образованию и с 1904 г.—заведующим первыми в России высшими женскими сельскохозяйственными курсами, которым было присвоено имя «Стебутовских». Отметим еще, что для своей вступительной лекции в Горыгорецком институте в 1861 г. Стебут избрал тему «О науке сельского хозяйства и сельскохозяйственном образовании», а вступительная лекция в Петровской академии была посвящена «Сельскому хозяйству как предмету изучения в сельскохозяйственной школе». Последние две печатные работы Стебута (1908 и 1910 гг.) также касались вопросов организации сельскохозяйственного образования.

Свои взгляды на организацию сельскохозяйственной школы Стебут кратко сформулировал в предисловии ко второму изданию сборника статей «Сельскохозяйственное знание и сельскохозяйственное образование» (1887 г.).

Он указывал, прежде всего, что сельскохозяйственная деятельность человека, получившего специальное сельскохозяйственное образование, есть продукт не только специальной школы, но и природных его способностей, семейного его воспитания, общеобразовательной школы и общественной среды, в которой он рос, воспитывался и действует. Поэтому как успех, так и неуспех его деятельности не могут быть всецело отнесены на счет сельскохозяйственной школы. Стебут неоднократно подчеркивал в своих выступлениях роль «сельскохозяйственного воспитания» и значение тех качеств, которые должны характеризовать сельскохозяйственного деятеля. Так, еще в своем докладе «Меры к подготовлению хороших управляющих имениями» (1879 г.), который по существу посвящен был вопросам сельскохозяйственного образования, он говорил о таких качествах, на которых зиждется авторитет сельскохозяйственного практического деятеля: наблюдательность, критическая способность, административный такт, самообладание, известные привычки жизни, личное знакомство с хозяйственными приемами.

Стебут подчеркивал, что сельскохозяйственная школа может только подготовлять своих воспитанников к практической деятельности, но не выпускать практических деятелей, хотя самая подготовка их может быть более научной или более ремесленной, смотря по задаче, которая поставлена перед школой. В своей последней статье «Какие открывать новые высшие учебные сельскохозяйственные заведения» (1910 г.) он повторял, что задача сельскохозяйственного и всякого другого учебного заведения — не приготовлять, а подготовлять деятелей для различной деятельности в жизни. В докладе «О постановке профессионального образования в связи с постановкой общего образования» (1896 г.) он сетовал, что современное образование не признает того, что школа, какая бы она ни была, только подготовляет человека к той или другой деятельности, но не может выпускать готовых деятелей, что человек, подготовленный школой, должен еще доучиваться в жизни, чтобы сделаться полноправным деятелем. Здесь же он подчеркивал, что человек, в его подготовке к жизни, должен постепенно уклоняться в сторону, наиболее соответствующую его способностям, по мере того как они выясняются ему самому и руководителям его воспитания и образования. Современная же школа, указывал он, слишком рано специализирует развитие ребенка.

Стебут выдвигал следующее положение: всякая сельскохозяйственная школа, если только она не чисто ремесленная, должна прежде всего стремиться к развитию в учащихся агрономического мышления, а затем уже к сообщению ему агрономических знаний и к научению его известным приемам. Последнее должно быть средством к достижению первого, а не целью получаемого в школе образования. Получивший в школе надлежащее агрономическое развитие весьма скоро пополнит вне школы научные сведения и приобретет знание тех приемов, которые окажутся ему необходимыми в данном случае и которых он не вынес из школы: последняя никогда не в состоянии сообщить всех сведений и научить всем приемам, какие могут понадобиться работнику сельского хозяйства в его будущей деятельности.

Поэтому Стебут считал весьма важной надлежащую постановку в школе практических занятий, которые должны служить развитию в учащихся наблюдательности и специального агрономического мышления. Этого вопроса в статьях и докладах Стебут касался неоднократно, а на Всероссийском съезде сельских хозяев (1895 г.) выступил со специальным докладом «О постановке практических занятий в сельскохозяйственных школах в связи с постановкой сельскохозяйственного образования вообще». По его мнению, учащиеся должны приложить руки ко всем работам, но не следует занимать их такими работами долгое время с целью приобретения навыков. В статьях «Главнейшие основания для организации сельскохозяйственных школ» (1867— 1870 гг.) Стебут предлагает, чтобы поступающие в учебные заведения хотя бы в течение года предварительно работали в хозяйстве, а по окончании их — практикантами в образцовых хозяйствах. Практические занятия в средних и высших учебных заведениях должны служить развитию сельскохозяйственного мышления и способствовать лучшему усвоению классного преподавания, в низшей же сельскохозяйственной школе классное преподавание должно вытекать из практических занятий по сельскому хозяйству и уяснять и дополнять их. Стебут считал желательным размещение сельскохозяйственных учебных заведений в сельской местности, при хорошо ведущихся хозяйствах. Он писал о необходимости устройства учебно-практических хозяйств по крайней мере по одному в каждом районе России, отличном по своим хозяйственным условиям, и соединении их с опытными полями и опытными скотными дворами.

Особенно необходимой считал Стебут организацию при сельскохозяйственных учебных заведениях коммерческих хозяйств, которые в интересах учебного дела могут вестись и с некоторыми отклонениями от принципа получения наивысшего дохода. По его мнению, такие хозяйства — одни из главных учебных пособий сельскохозяйственной школы. Они должны служить образцом расчетливого ведения хозяйства и способствовать развитию в учащихся прежде всего критической оценки соответствия хозяйственных приемов с данными условиями при помощи правильного счетоводства, но не заменять учебного поля и учебного скотного двора. Доходно организованное хозяйство позволяет учащимся наблюдать проявление сельскохозяйственных явлений под влиянием местных экономических и физических (почва и климат) условий. Такие хозяйства могли бы служить центрами для учебных экскурсий, «выполнять роль клиник при медицинских факультетах по отношению к сельскохозяйственной школе». Стебут подчеркивал, что профессиональная школа должна находиться в профессиональной обстановке и «стоять к житейской деятельности человека так же близко, как начальная к семье». Если сельскохозяйственные школы вообще должны быть соединены с хозяйствами, то высшие школы должны соединяться, кроме того, с опытными станциями и находиться по возможности в земледельческих местностях, вблизи университетских городов.

По мнению Стебута, сельскохозяйственная школа может быть только чисто сельскохозяйственной, как по своей задаче, так и по способу разрешения этой задачи; она должна находиться в определенном отношении к общеобразовательной школе, составляя ее продолжение для готовящейся к сельскохозяйственной деятельности молодежи. Только тогда ее цель будет выполнена до конца. Основой специального высшего образования (сельскохозяйственного, медицинского, юридического, и т. п.) Стебут считал общее университетское образование с возможным освобождением высших и средних учебных заведений от преподавания общеобразовательных предметов (или по крайней мере с разделением общего курса на два раздела — общеобразовательных и специальных предметов).

В качестве одного из основных положений организации сельскохозяйственной школы Стебут выдвигал и требование иметь в ее составе достаточное число хорошо подготовленных преподавателей и хорошего ученого агронома-педагога в качестве руководителя школы. Успех школы, по его мнению, зависит главным образом от людей, действующих в школе, а не от устава: первые могут исправить и пополнить недостатки последнего, тогда как последний не может сделать того же в отношении первых.

В статье «Планы организации высшей и средней сельскохозяйственной школы» (доклад съезду сельских хозяев в Киеве, 1872 г.) Стебут рассматривал главные основания уставов высшей, средней и низшей сельскохозяйственных школ. В своей последней статье «Какие открывать новые высшие сельскохозяйственные заведения» (1910 г.) Стебут обсуждал вопрос о преподавании сельского хозяйства в университетах и в политехнических институтах. При этом он указывал на необходимость иметь во всех университетах, независимо от наличия в них сельскохозяйственных отделений, курса энциклопедии сельского хозяйства.

Влияние Стебута на постановку сельскохозяйственного образования в нашей стране было исключительно велико и длительно. Его мысли и положения развивались в дальнейшем его учениками — А. Ф. Фортунатовым, Д. Н. Прянишниковым и др. Больше того, некоторые идеи Стебута, например, предложение о предварительной, до поступления в сельскохозяйственную школу, работе молодежи в сельскохозяйственном производстве, получили осуществление в наши дни.

Однако этим не исчерпывается роль Стебута в развитии сельскохозяйственного образования в нашей стране.

И. А. Стебут явился основоположником, первым поборником женского сельскохозяйственного образования в России и немало трудов положил на его пропаганду и организацию. В настоящее время трудно представить себе, что в прошлом веке женщины не имели доступа в сельскохозяйственные учебные заведения, если не считать нескольких практических школ сельского хозяйства и домоводства, которые существовали начиная с 80-х годов в Тверской, Киевской, Черниговской и некоторых других губерниях, и периодически действующих женских сельскохозяйственных курсов в начале 900-х годов. Положение о сельскохозяйственном образовании, в котором предусматривалось, что сельскохозяйственные учебные заведения могут быть как мужские, так и женские, было утверждено только в 1904 г. Женщины не принимались и в высшие агрономические учебные заведения. Лишь с 1905 г. Совет Московского Сельскохозяйственного института самостоятельно начал допускать женщин к слушанию лекций (по соглашению с профессорами и директором), а женщины, окончившие высшие женские курсы, стали допускаться к экзаменам на звание агронома в качестве экстернов.

Вопросу о необходимости женского сельскохозяйственного образования Стебут посвятил доклад на первом съезде русских деятелей по техническому и профессиональному образованию в России (1890). В следующем году он выпустил брошюру «Нуждается ли русская интеллигентная женщина в специальном сельскохозяйственном образовании», в которой образно описал состояние крестьянского и помещичьего хозяйства, обрисовал роль женщины в нем и рассмотрел вопрос о ремесленном, среднем и высшем образовании женщин. В том же 1891 г. он поместил в газете «Русские Ведомости» статью «Женское сельскохозяйственное образование, его значение и способы осуществления», а в 1900 г. выступил со статьей «О женском сельскохозяйственном образовании», в которой поставил вопрос об устройстве сельскохозяйственной школы для женщин по типу мужских учебных заведений.

По предложению Стебута второй съезд деятелей по техническому и профессиональному образованию (1896) высказался за необходимость учреждения Общества поощрения сельскохозяйственного образования женщин. И в 1899 г. в Петербурге начало функционировать Общество содействия женскому сельскохозяйственному образованию, почетным членом и председателем которого был избран Стебут, с исключительной настойчивостью проводивший всю подготовительную работу по организации Общества. В дальнейшем он также принимал в его работе самое деятельное участие: публиковал в общей печати свои ежегодные вступительные речи на годичных собраниях Общества и участвовал в составлении ежегодных отчетов о работе Общества за 1899—1904 гг. В значительной мере в результате энергичной деятельности Общества в 1904 г. в России имелось уже 14 женских сельскохозяйственных учебных заведений и 4 школы совместного обучения. Одновременно Общество содействовало и устройству периодических женских курсов. Первые такие курсы были организованы при Московском сельскохозяйственном институте в 1900 г. 6 их работе принял участие Стебут.

В сентябре 1904 г. в Петербурге открылись постоянные (первоначально двухлетние) женские сельскохозяйственные курсы. В том же году в связи с 50-летним юбилеем Стебута им было присвоено его имя. Как писал в дальнейшем директор курсов Е. Ф. Лискун, инициатором их создания являлся «патриарх русского земледелия» И. А. Стебут. Он был (до 1906 г.) и первым заведующим этими курсами (его помощниками являлись профессор Лесного института Г. Ф. Морозов и Н. П. Долгова) {78}.

За десятилетний период (1904—1914) на курсы было принято более 1000 слушательниц. Стебутовские курсы, как и открытые в Москве в 1908 г. Голицынские женские сельскохозяйственные курсы, во главе которых стоял ученик Стебута Д. Н. Прянишников {79}, просуществовали до 1917 г.

Наиболее полно взгляды Стебута на женское сельскохозяйственное образование выражены в брошюре «Нуждается ли русская интеллигентная женщина в сельскохозяйственном образовании». Он придавал исключительно большое значение воспитанию работников сельского хозяйства. Сельскохозяйственное образование, по его мнению, может сделать настоящим агрономом только того, кто получит соответствующее воспитание и общее образование и приобретет сельскохозяйственный опыт. «Соответствующим для сельского хозяина воспитанием,— писал Стебут,— следует считать такое, которое снабжает его здоровым организмом, сильной волей, ровным характером, развивает в нем наклонность к сельскому хозяйству и прививает ему известные привычки [...] Для сельского хозяина важна привычка к труду и простоте в жизненной обстановке, которые поддерживают в нем бодрость духа, энергию, свежесть мысли» {80}. Он придавал большое значение участию в этом воспитании женщин. По мысли Стебута, сельскохозяйственное образование женщины есть первая мера к тому, чтобы создать хорошего агронома. Это образование должно быть не только низшим, ремесленным, но и средним и в особенности высшим, научным. Свою статью Стебут заканчивает следующими словами: «Желаете, скажу я, поддержать нравственность в народе — поддержите семью; желаете сохранить в целости и здоровой семью, эту клеточку государственного организма,— поддержите деревню и сельское хозяйство. Желаете поддержать деревню и сельское хозяйство — поддержите деревенское воспитание и женское сельскохозяйственное образование» {81}.

Наш очерк был бы неполным, если мы не сказали ничего о Стебуте как о педагоге, о его исключительных дарованиях как преподавателя. Об этом свидетельствуют многочисленные высказывания его учеников и соратников. Об этом же говорит и то духовное влияние, которое оказал Стебут на многочисленные поколения русских агрономов.

Как уже говорилось, Стебут в процессе подготовки агрономических деятелей придавал огромное значение воспитанию. В своей речи при открытии совещания о постановке воспитания в сельскохозяйственных учебных заведениях он говорил: «Учитель должен быть и воспитателем в одно и то же время [...] Воспитатель должен больше следить за собой, чем за воспитанником, с которым он приходит в соприкосновение, потому что мы должны быть сами прежде всего тем, кого желаем видеть в человеке воспитываемом [...] Директор должен силою своего авторитета направлять и объединять деятельность как преподавателей, так и других служащих, отнюдь не подавляя ничьей личности, индивидуальности, потому что надлежащей воспитательной обстановкой для учащихся могут быть только живые люди, сохраняющие свою индивидуальность, а не обезличенные, мертвые, превращенные в машины люди [...] Дело не в том, чтобы многому научить, а в том, чтобы хорошо научить; дело не в том, чтобы нагрузить голову учащегося, а в том, чтобы развить ее. Это последнее есть важное условие того, что учащийся, которого учебное заведение подготовляет к будущей его деятельности, не выпускает готовым деятелем, будет продолжать учиться в жизни» {82}.

Секрет влияния и обаяния Стебута заключался не только в его богатейших знаниях и умении передать их слушателям, но и в личных свойствах его натуры, в ею высоких качествах как человека. В. Г. Бажаев, слушавший лекции Стебута уже на закате его профессорской деятельности, вспоминал: «Как профессор, И. А. подкупал своих слушателей любовью к своему предмету, ясностью изложения и богатством содержания своих лекций... В живой речи И. А. не было и следа утомления или признаков стереотипного воспроизведения набивших оскомину книжных истин: чувствовалось, что этот седовласый профессор относится сам с юношеским интересом к тому, о чем читает. Немудрено поэтому, что И. А. неизменно пользовался большой популярностью среди студентов [...]

И. А. всегда живо интересовался судьбой своих бывших слушателей и оставался для них и в жизни учителем и наставником, в лучшем значении этих слов»{83}.

Д. Н. Прянишников, вспоминая годы своего обучения, писал: «„В чем сила старика Стебута? — спрашивал нас, тогдашнюю молодежь, Ал. Фед. (Фортунатов) —и отвечал на свой вопрос так: „В том, что он еще учится, донес эту способность до седых волос“»{84}.

Стебут ввел в практику свою систему преподавания. Ее особенностью были семинары, беседы и экскурсии. Еще в Горыгорецком институте он организовал семинары, на которых обсуждались доклады студентов на отдельные темы. Такие семинары, приучающие студентов к самостоятельной работе и широко распространенные в современной учебной практике, в то время явились совершенно новым методом обучения. Еще большее значение приобрели, особенно в Петровской академии, «сельскохозяйственные беседы», в которых под руководством Стебута обсуждались вопросы, изложенные им в курсе. Лекции Стебута посвящались вопросам, слабо освещенным в литературе, но они привлекали к себе большую и внимательную аудиторию. И. Н. Клинген писал, что многие студенты приезжали из Московского университета и других высших учебных заведений, «чтобы только взглянуть на Стебута и при случае послушать его».

Вспоминая старую Петровскую академию, Д. Н. Прянишников подчеркивал, что из ее выдающихся профессоров на первом месте стояли Стебут, Густавсон и Тимирязев, среди же специалистов «бесспорное первенство принадлежало И. А. Стебуту». «В руках Стебута,— писал Прянишников,— такой предмет, как частное земледелие, играл роль не только хорошо поставленного предмета, но он приобретал и несомненное общеобразовательное значение. Это была своего рода школа логики, в которой мы, окончившие естественный факультет, учились разбираться в сложных явлениях сельскохозяйственной действительности и находить формулировки, возможно свободные от упрощенчества и односторонности. Большой практический опыт, широкая образованность и природный ум позволяли ему блестяще вести «беседы» {85}.

Таковы высказывания современников и учеников Стебута о нем, как о педагоге. Они лишний раз подтверждают правоту слов Н. А. Майсуряна: «Методы его (И. А. Стебута.— Л. Б.) педагогической работы в высшем учебном заведении могут служить прекрасным образцом и в наши дни»{86}.

 

И. А. Стебут и современность

В богатейшем наследии Стебута очень многое представляет интерес и ценность для нашего современного хозяйства. Еще В. И. Ленин в своем труде «Развитие капитализма в России» не раз ссылался на Стебута» «которому в вопросах фактических нельзя отказать в авторитетности...» {87}

Труды Стебута обнимают большой период истории нашей агрономии и охватывают широкий круг вопросов агрономической науки и практики. Его полувековая деятельность протекала в основном во второй половине прошлого столетия, когда закладывались основы отечественной агрономии, оплодотворявшейся крупными успехами естествознания. А ведь каждый пытливый исследователь да и практик должны знать историческое развитие своего дела — ошибки и заблуждения, успехи и достижения в разрешении тех или иных задач. Лишь знание этого позволяет использовать накопленный опыт» избегать ненужных повторений пройденных этапов, бесплодных попыток решать изученные вопросы. Сам Стебут придавал большое значение изучению истории сельского хозяйства, понимая под этим историю развития культуры растений, полевых систем и т. п. В этом отношении труды Стебута — неоцененный еще полностью источник сведений о развитии нашей агрономии за длительный и важный ее период.

Значение работ Стебута заключается также в его подходе к изучаемым явлениям, в его научном методе познания сельскохозяйственной деятельности. Отличительная особенность агрономического мышления Стебута — строгость научного метода, учет всего многообразия природных и экономических условий сельскохозяйственного производства. При этом Стебут придавал большое значение местным условиям. Он неустанно указывал на многообразие решений частных вопросов, которое, по его мнению, зависит от сложных сочетаний факторов погоды, почвы, способов хозяйствования, наконец, от человека— труженика деревни.

Многие и многие высказывания Стебута по отдельным разделам агрономии непосредственно перекликаются с современностью, не устарели по своему существу.

Как и все отрасли науки и техники, агрономия за последние сто лет усиленно развивалась и претерпела значительные качественные изменения в своем содержании и методах работы под влиянием развития естествознания и преобразования социально-экономических условий сельскохозяйственного производства.

Однако успехи агрономической науки следует оценивать по-разному в отношении различных ее направлений.

Наиболее крупные изменения в области теоретических представлений и практических достижений связаны с развитием химии, генетики, и селекции и сельскохозяйственного машиностроения. Действительно, во второй половине XIX в. применение минеральных удобрений находилось у нас в начальной стадии развития и ни в какой мере несоизмеримо с успехами, достигнутыми в этой области в настоящее время. Сейчас сельское хозяйство снабжается огромными количествами минеральных удобрений, выпускаемых в разных видах и формах, средств защиты и стимулирования роста растений, о которых раньше и не помышляли. От старых сортов сельскохозяйственных культур не осталось и следа, начинают забываться и недавно распространенные хорошие сорта, такие, например, как озимая пшеница Украинка, озимая рожь Лисицына, овес Московский А-315, картофель Смысловский и многие др. На смену им приходят новые высокопродуктивные сорта, приспособленные к местным условиям, гибриды кукурузы и других культур, полиплоидные сорта. Аналогичная картина наблюдается и в области механизации. На смену сохе, одноконному плугу, серпу и косе, разбросной сеялке пришли мощные, технически оснащенные тракторы, комбайны и многие другие машины.

Что же касается приемов выращивания культур, их агротехники, то здесь дело обстоит несколько по-иному. Эволюция этих приемов шла более медленными темпами и весьма многие правила возделывания и их почвенноклиматическое обоснование сохраняют свое значение и в наши дни. Вспомним хотя бы всю гамму приемов от подготовки почвы и семян к посеву, сроков и способов посева до ухода за посевами и уборки урожая. Работы Стебута служат подтверждением этого положения.

Прежде всего вспомним его идеи о зональном изучении сельского хозяйства и зональном построении систем агротехнических мероприятий, его указания о правильном разрешении кормового вопроса и полезащитном лесоразведении, о значении правильно организованного сортоиспытания и семеноводства, в частности, выделения семенных участков, о необходимости экономической оценки разрабатываемых приемов земледелия и растениеводства. Все эти вопросы были у нас или впервые выдвинуты Стебутом или тщательным образом им разрабатывались.

Стебут подчеркивал необходимость введения в полеводство кормовых трав и травосмесей (но лишь «сообразно местным условиям»), выдвигал идею зеленого конвейера, ратовал за широкое использование дикорастущих кормовых трав, в частности, житняка, который был введен в культуру лишь в 1900 г. Стебут горячо пропагандировал расширение новой для того времени культуры кукурузы и подчеркивал ее кормовую ценность (в зеленом и силосованном виде). Впервые в русской агрономической литературе он высказал ряд интересных мыслей о подборе культур и сортов для отдельных зон, о продвижении к северу культуры пшеницы, о расширении ассортимента полевых культур, в частности, масличных культур. Он писал о значении выравненности семян, задолго до открытия фотопериодизма говорил о значении продолжительности дня в период вегетации растений.

В своей диссертации он первый в России обосновал необходимость известкования почв, писал о значении глубокого внесения фосфатов, о рядковом внесении удобрений с помощью комбинированной сеялки, о местном удобрении картофеля органо-минеральными смесями, об удобрении семян, о подкормках полевых культур во время вегетации, т. е. касался тех вопросов, которые являются предметом особого внимания в наши дни.

Ценные указания имеются в работах Стебута по вопросам обработки почвы, особенно в связи с задачей накопления и сбережения влаги в почве в южных районах страны. Не обойден был им и вопрос о безотвальной вспашке и условиях ее применимости и о глубокой обработке почвы (сколь часто и под какие культуры она необходима). Пропагандируя зяблевую вспашку под яровые, он рекомендовал в целях сохранения влаги в плодородных почвах сухих районов оставление пашни на зиму с ровной поверхностью, но считал, что это должно достигаться не боронованием, а приемами вспашки. Прикатыванию почвы он придавал большое значение. Именно Стебут высказал мысль о воздействии на факторы жизни растений (свет, тепло, влага, почва) как основе, на которой должна развиваться наука земледелия. Эта идея получила плодотворное развитие в советское время в работах А. Г. Дояренко.

Стебут настойчиво рекомендовал квадратную и квадратно-гнездовую посадку кукурузы, картофеля и других пропашных культур (подсолнечник, арахис, клещевина). Он писал о значении приема светового провяливания клубней картофеля, о подзимних посевах подсолнечника, о вегетативной гибридизации картофеля (которой, однако, не придавал большого значения), об изменчивости в развитии растений, обусловленной внешними условиями, о путях превращения озимой пшеницы в яровую и яровой в озимую. В работах Стебута можно найти рассуждения об ориентировке рядков посева по странам света, о необходимости раздельной уборки хлебов.

Говоря о нормах высева и сроках посева, он, как и в других вопросах агротехники, подчеркивал значение конкретных условий места и года. Всюду и всегда он предостерегал от рецептурного решения вопросов сельскохозяйственной практики, от применения «агроправил». Он указывал, что время посева определяется весьма различными соображениями и не допускает обобщения. То же относится к выбору размеров семенных клубней картофеля. Безусловное решение вопроса, необходим ли пар или нет, по мнению Стебута, совершенно невозможно. «В хозяйственной практике все условно»,— любил повторять он.

При ознакомлении с жизнью И. А. Стебута и его трудами перед нами во весь рост встает величественная фигура этого деятеля русской агрономии, еще при жизни названного «патриархом русского земледелия».