Джоан сделала нервное глотательное движение. Она боялась признаться Андерсу, но и хранить это при себе ей тоже было невыносимо.

– Несколько дней назад.

Очередная попытка Джоан удержаться от слез закончилась тем, что она громко шмыгнула носом. Она смотрела в пол, зная, что если поднимет на Андерса глаза, то увидит на его лице понимание – мол, добилась своего, поймала на крючок.

– Значит, есть вероятность, что ты беременна?

– Не знаю. – Джоан намеренно говорила просто, без аффектации. – Задержка всего несколько дней, и если учесть все, что произошло, то…

– Ты должна показаться врачу.

– Еще слишком рано, можно подождать.

– Ни в коем случае! – категорично заявил Андерс.

Джоан все еще не могла понять его отношения к этому. Он побледнел, но действия его были решительными. Он подал ей платье.

– Я сейчас позвоню в клинику и попрошу прислать за тобой машину. Мы должны знать, что у тебя.

Он не стал ждал ее ответа, полагая, как всегда, что она согласится с ним, и быстро вышел из комнаты. Джоан приняла душ и оделась. Она подумала, что Андерс прав, – они действительно должны знать, что с ней. Должны знать, чтобы определиться и решить свои проблемы раз и навсегда.

И это был их первый совместный выезд после похорон. Джоан откинулась на спинку кресла и смотрела на проплывавшие мимо дома, думая о ситуации, в которую попала.

Ребенок был сейчас совсем некстати. Их отношения, если это вообще можно было назвать отношениями, были слишком ненадежными. И все же…

Джоан скосила на Андерса глаза, и у нее перехватало дыхание. Подобное происходило каждый раз, когда она смотрела на его лицо. Она сразу вспоминала, как он держал ее в своих объятиях, как ласкал, на какие высоты блаженства поднимал своей умелой любовью. Их близость неизгладимо осталась в, ее памяти, но сейчас она приобрела еще большее значение. Джоан отвела взгляд от красивого профиля Андерса и опустила глаза на свой живот. Она представила, как внутри нее уже зародилась новая жизнь, как ее живот увеличивается по мере развития живого существа – ребенка Андерса. И, хотя ее беременность была еще под вопросом, Джоан все же испытывала приятное волнение.

– Приехали, – сказал Андерс.

Джоан затаила дыхание, ожидая, когда водитель откроет дверцу. Когда она выходила из машины, ноги едва держали ее. Ухватившись за руку Андерса, она вошла в просторный холл. Это была явно частная, дорогая клиника, обслуживавшая таких клиентов, как Андерс. Никаких очередей, никаких затрепанных журналов регистрации, никакой опасности подхватить инфекцию от больного пациента, сидящего рядом с тобой в очереди. Их сразу пригласили в кабинет врача. Там они опустились в массивные кожаные кресла, стоявшие около огромного письменного стола. Врач представился Джоан. Он был такой же уверенный и независимый, как Андерс, и Джоан с облегчением отметила, что он держался на равных со своим богатым клиентом.

– Андерс, как я рад видеть тебя! – Дэвид Ланг поздоровался с ним за руку, потом с улыбкой взглянул на Джоан. – А это, должно быть, твоя очаровательная жена. – Он сел за стол на против них. – Я собирался тебе звонить, Андерс. Полиция уже связывалась с вами, Джоан?

Нахмурившись, она покачала головой.

– Я не была у себя дома со дня похорон Нэнси и Брэндона. Зачем я им понадобилась?

– А ты по какому поводу собирался звонить мне? – спросил в свою очередь Андерс врача, и Джоан была благодарна ему за это.

– Готовы результаты вскрытия. – Он сделал паузу. – У меня, естественно, нет данных по вашей сестре, Джоан, но, если вы позволите, я позвоню, и они перешлют мне их сюда. Если вы хотите, мы можем вместе ознакомиться с ними.

– Спасибо за информацию, Дэвид, но мы приехали не за этим, – сказал Андерс. Джоан увидела, что его руки так крепко впились в подлокотники кресла, что даже костяшки пальцев побелели от напряжения. – Мы приехали совсем по другому поводу.

– Понимаю, но я думаю, вам стоит ознакомиться с результатами заключений патологоанатома в моем кабинете. Если вам будут непонятны какие-то медицинские термины, я вам сразу объясню, что они означают. Но самое главное – будет разбирательство, отчего произошла авария. Зная результаты вскрытия, вы будете чувствовать себя увереннее в суде во время слушания дела об опеке.

– Дэвид, мы приехали сюда не для того, чтобы обсуждать наших погибших родственников. Когда в этом возникнет необходимость, я позвоню тебе.

– Как тебе будет угодно, – коротко ответил доктор Ланг, и Джоан поняла, что он уже привык к несговорчивости Андерса. – Но, если у вас возникнут какие-то вопросы в этой связи, я всегда к вашим услугам. А теперь, – он – снова стал улыбчивым, – кому из вас нужна моя помощь?

– Джоан, – ответил Андерс. – Мы хотели бы сделать кое-какие анализы.

– Какие? – спросил доктор Ланг, глядя на Джоан, но Андерс ответил и на этот вопрос.

– На беременность.

– Андерс, – укоризненно сказала Джоан, вежливо улыбнувшись врачу, – я сама могу ответить.

Поджав губы, Андерс сердито нахмурился. Он всегда напоминал обиженного подростка, когда что-то было не по нему.

– У меня задержка, доктор.

– А обычно это происходит регулярно?

Теперь Джоан покраснела. Ей было неловко обсуждать свой месячный цикл с двумя мужчинами.

– Я бы не сказала, что по этому можно сверять часы, – тихо произнесла она, – но задержка на несколько дней у меня впервые. Хотя, возможно, еще рано делать выводы.

– Несколько дней – это уже серьезный показатель, – мягко сказал доктор Ланг. – Но я обязан предупредить вас, что диагностика беременности на таких ранних сроках чревата нежелательными последствиями.

– Например? – спросил Андерс, и врач метнул на него сердитый взгляд.

– Андерс, мне надо обследовать Джоан. Не мог бы ты подождать в приемной?

Андерс посмотрел на побледневшую Джоан. Она кивнула.

– Хорошо, – подчинился он.

Андерс явно не привык, чтобы его выставляли за дверь, и Джоан ожидала от него протеста, но он лишь пожал плечами и вышел из кабинета врача.

– Кое-кто слишком волнуется, – с улыбкой прокомментировал доктор Ланг уход Андерса, который громко хлопнул за собой дверью.

Джоан ничего не ответила на это. «Волнение» Андерса она бы назвала скорее яростью. Еще можно было сказать: «припертый к стене». Выкинув на время из головы мысли об упрямом муже, она сосредоточила внимание на том, что ее больше всего беспокоило в данный момент.

– Вы сказали, что могут быть последствия, если проводить анализы на этом этапе. Что вы имели в виду?

– Во-первых, долгие девять месяцев, – шутливо ответил врач и сразу стал серьезным. – Иногда я советую своим пациенткам подождать еще неделю-другую и, если ничего не произойдет, провести тогда проверочный тест.

– Понимаю, – сказала Джоан. – Но дело в том, что я и без этого анализа знаю, что беременна.

Она была уверена в этом. Она чувствовала себя иначе с того момента, как судьба свела ее и Андерса. С той самой минуты, когда Андерс обвинил ее в том, что она хочет заманить его в ловушку, как якобы поступила Нэнси с его братом, Джоан постоянно ждала, когда это случится. Она словно накликала эту беременность.

– Это будет всего лишь формальность, – добавила она.

– Значит, анализ нужен Андерсу? – спросил врач.

Джоан ничего не ответила. Она достала из сумки бутылочку с мочой и молча передала ее доктору Лангу.

– Андерс не тот человек, который будет полагаться на женскую интуицию, – сказал он. – Еще будучи подростком, он спрашивал меня буквально обо всем.

– Андерс? – Джоан заулыбалась, ей было приятно вести этот легкий разговор с умным доктором и не думать о том, что ей готовит судьба. – Мне трудно представить его больным.

– Ну что вы, он не болел ни одного дня в своей жизни. Я говорю о том времени, когда умерла его мать. Андерс часами расспрашивал меня. Он был уверен, что ее можно было спасти, что я мог что-то сделать, что-то предвидеть и она осталась бы жива.

– Отчего она умерла? – спросила Джоан.

– У нее случился инсульт, – ответил Ланг после непродолжительной паузы. – Я не разглашаю никакой тайны, потому что в газетах об этом много писали. Так же, как сейчас, – добавил он, имея в виду гибель Брэндона. – Андерс хотел знать, почему это произошло, но я, к сожалению, мало что мог объяснить ему. Инсульты часто случаются неожиданно, без каких-либо предварительных симптомов. Раз – и готово. Основная нагрузка легла на плечи Андерса. Джеральд, мягкий по натуре человек, растерялся, а Брэндон был еще мальчишкой. Андерсу пришлось заниматься всеми бумагами и иметь дело с прессой. Он практически один делал все это.

У Джоан повлажнели глаза. Это был еще один Андерс, которого она не знала. Молодой человек, наверняка напуганный смертью матери и вынужденный быть сильным, чтобы выполнить необходимые формальности, возникающие в таких случаях.

– К сожалению, он не был столь педантичным, когда дело касалось его брата, – вернул к действительности голос доктора Ланга. – Я по-прежнему считаю, что он должен приехать ко мне и ознакомиться с результатами вскрытия Брэндона. Как я уже сказал, смерть Сандры была неожиданной, но Брэндон…

Он замолчал. Джоан почувствовала, как у нее на голове шевельнулись волосы. Ее что-то насторожило в голосе врача.

– Что показало вскрытие? – спросила Джоан, поняв, что он не. договорил нечто очень важное.

– Простите, Джоан, но я больше ничего не могу вам сказать. Брэндон был моим пациентом.

Она понимающе кивнула.

– А о Нэнси вам что-нибудь известно?

Он покачал головой.

– Если хотите, я могу позвонить вашему врачу и сказать ему, что вы находитесь сейчас у меня.

Джоан был симпатичен доктор Ланг, нравилась его прямота, то, как он обращался с Андерсом. Что касается результатов вскрытия Нэнси, ей надо было подготовить себя к этой информации. Сейчас Джоан была не в состоянии выслушивать перечень травм, которые привели к гибели ее сестры.

– Можно мне подумать немного?

– Думайте сколько вам нужно, – ответил доктор и толкнул к ней бумагу, лежавшую у него на столе. Пока Джоан читала ее, он следил за выражением ее лица. – Вас можно поздравить?

У нее так сдавило горло, что она не смогла даже ответить.

– Джоан, я читаю газеты и знаю, через что вам пришлось пройти, и, если вы надеялись на другой результат, то… – Он кашлянул. – Теперь вы моя пациентка, поэтому все, что будет сказано в этой комнате, никогда не выйдет за ее пределы. Вы пережили огромный стресс, а он может проявляться в разных формах. Если вы хотите, мы так и скажем Андерсу: ваша задержка вызвана перенапряжением нервной системы.

– Спасибо, доктор, – прошептала Джоан. – Вы правы, я не уверена, что этот результат обрадовал меня. – Из ее груди вырвался горький смех, закончившийся всхлипом. – Но в глубине души я не сомневалась, что так оно и будет. Ничего, доктор, я справлюсь. О прерывании беременности не может быть и речи.

Она встала, собираясь уйти, но Ланг остановил ее.

– В таком случае, я еще не закончил с вами. Можно сказать, что я даже и не начинал.

Когда Джоан вышла из кабинета врача, Андерс лез уже на стену. Глаза ее блестели от недавних слез, щеки слегка порозовели, но чувствовала она себя относительно спокойной.

– Что он с тобой делал там целых полчаса?!

– Провел обследование, взял анализ крови и тому подобное.

– Ему же сказали проверить тебя на беременность, а не на пригодность для полета в космос, – продолжал злиться Андерс. – Чертовы врачи. Почему они никогда не делают того, что им говорят?

– Он сделал то, что я просила.

– Ну? – нетерпеливо спросил Андерс.

Джоан подняла на него глаза, и в них Андерс прочел ответ. Он был ошеломлен. Джоан приготовилась услышать обвинения в свой адрес, но их не последовало.

– Ты точно беременна?

– Точнее не бывает. Извини, ты, наверное, надеялся услышать другой ответ.

– Какие там извинения! – радостно воскликнул он. – Это потрясающе.

– Ты так считаешь? – удивленно проговорила Джоан. – Все это слишком быстро и рано. Сейчас ты в восторге, а потом скажешь, что я специально подстроила это, чтобы женить тебя на себе.

– Забудь об этом.

Если бы он знал, как я хочу этого! – подумала Джоан. Но это нелегко. Слишком много обидных, несправедливых упреков слышала я от него, чтобы в один момент вычеркнуть это из своей памяти.

– Какими бы ни были твои мотивы, что бы тобой ни двигало, ради…

– Мои мотивы? – перебила его Джоан и презрительно рассмеялась. – Не успела я забеременеть, как ты уже попрекаешь меня этим.

– Ты неправильно меня поняла. Я имел в виду что… – Андерс замолчал и вдруг резко сказал: – Здесь не место для такого разговора.

Они поехали в ресторан. Это было одно из тех скромных на вид зданий, на которые обычно мало кто обращает внимание. На самом деле здесь находился фантастически дорогой ресторан, обслуживавший избранную публику. Андерс провел Джоан в отдельный кабинет, и не успела Джоан сесть, как он заговорил:

– Я имел в виду, что наш брак не совсем обычный. – Он говорил без всякого подтекста, и Джоан была рада, что они наконец-то открыто признали этот факт и вообще заговорили на эту тему. – Что бы ни было в прошлом, пора уже забыть об этом и начать заново. У нас будет ребенок. После понесенных нами утрат в нашей жизни появится что-то хорошее, положительное. Почему бы нам не смотреть теперь в будущее?

– Забыв о прошлом? – спросила Джоан. – Я не такая, как ты, Андерс. Я не могу идти вперед, не думая о том, что было раньше. Ты ничего не рассказываешь о себе, ты даже не хочешь поговорить со своим врачом о результатах вскрытия Брэндона.

– Мы можем посвятить сегодняшний день себе? Я знаю, что этот брак был заключен ради Джойс, но разве, – Андерс поднял ее левую руку и покрутил на пальце обручальное кольцо, – мы не можем начать все сначала? Начать наш брак с нуля?

– Ради будущего ребенка?

Андерс покачал головой.

– Ради всех нас. Я хочу, чтобы ты была счастлива, Джоан. Если мы оба захотим этого, то у нас все получится. Должно все получиться, – настойчиво повторил он.

– Я тоже так думаю, Андерс, – согласилась она. – Именно поэтому я хочу вернуться на работу. – Она заметила, как он моментально напрягся, но не стала задерживаться на этом. – Я стараюсь найти свое место в совершенно незнакомом для меня мире. Но мне нужна поддержка, нужны мои друзья и какие-то другие привычные для меня вещи. Ты прав, я, возможно, хочу также доказать, что я самостоятельная личность, что не завишу полностью от тебя. Но не это главное. Я просто люблю свою работу.

– Моя мать ненавидела работу, – неожиданно произнес Андерс.

Его признание поразило Джоан. Не столько то, что он сказал, сколько сам факт, что он впервые поделился с ней информацией – и о ком? О своей матери.

– Никто не знал об этом. Даже отец считал, что она любила свою работу, и, я думаю, так оно и было какое-то время. Это она положила начало семейному бизнесу, – с гордостью добавил он.

– Она, очевидно, была очень умной женщиной.

– У нее была потрясающая интуиция, острый глаз и великолепные организаторские способности, – сказал Андерс. – Я унаследовал от нее кое-что. Я знаю, например, какая бытовая техника будет пользоваться спросом через полгода, знаю, какие книги каких авторов стоит закупать, хотя они пока мало известны, знаю, на сколько нам нужно увеличить объем перевозок в следующем квартале, и так далее. Это сейчас «Рейнер индастриз» является империей, а начинали мама с отцом с небольшого магазинчика. Фирму, собственно, создала мать, отец был просто при ней. Я думаю, моими первыми словами были «проценты, дивиденды, рыночная стоимость». – Андерс рассмеялся.

– Значит, ты часто общался с ней? – спросила Джоан.

– Я понимаю, почему ты спрашиваешь об этом. Эллис рассказала тебе совсем другое, разумеется. Да, мать иногда забирала меня из детского сада и привозила в свой офис. И, когда я стал старше и уже учился в школе, а она работала как лошадь, потому что бизнес постоянно расширялся, она все равно каждый вечер приходила домой, а утром целовала меня и Брэндона перед уходом на работу.

– Но что-то случилось, если она возненавидела свою работу? – мягко спросила Джоан, увидев тоску в его глазах.

– В один прекрасный день любимое занятие, можно даже сказать, увлечение превратилось в обыкновенную рутину. Руководство компанией, состоявшей из трех подразделений, лежало фактически на ее плечах, да и, как ты понимаешь, существование Эллис не прибавляло ей здоровья.

– Эллис? – удивленно произнесла Джоан.

– Она была любовницей отца. По-настоящему он никогда не работал. Добытчиком в нашей семье всегда была мать. Он был не у дел, и ему стало скучно. Во всяком случае, так он оправдывал свою интрижку на стороне. Вечером, за день до смерти, мама жаловалась на головную боль. В последнее время она вообще выглядела очень уставшей, но ей приходилось вставать утром и ехать на работу, где ее ждали неотложные дела, – она ведь была главой компании. Так вот, в тот вечер я застал ее в кабинете плачущей. Тогда я и узнал, что ей известно об измене отца. Она сказала, что смертельно устала, что ей хочется только одного – лечь и заснуть, что после Рождества она изменит свой образ жизни. На следующий день она умерла. Врачи сказали, что у нее произошел инсульт и что это могло случиться в любое время. Но я так не считаю. Если бы она не работала как вол, если бы не довела себя до состояния загнанной лошади, она бы не заработала этот проклятый инсульт.

– Ты не можешь знать этого, Андерс. – Джоан старалась утешить его, в то же время понимая, что он не слышит ее. Она уже думала, что их разговор закончился, но Андерс опять удивил ее.

– Неполный рабочий день, Джоан. Если ты в самом деле не можешь обойтись без этого, то только при сокращенном количестве часов. – Он смотрел на нее просящими глазами. – Но как только ты почувствуешь, что тебе становится тяжело, что ты с трудом встаешь по утрам, то…

– Я сразу уйду из школы.

– Пойми, ты ничего не должна доказывать мне, но если тебе это действительно так необходимо…

– Да, сейчас мне это нужно, – твердо отвела Джоан. Теперь, когда Андерс смягчился немного, еда позволил ей заглянуть в свой внутренний мир, она, впервые с того дня, как полиция приехала к ней с печальным известием, позволила себе расслабиться.

– Ты должна почаще смеяться, – сказал Андерс, беря Джоан за руку, – тебе это идет.

– Просто мне очень хорошо сейчас.

– Я хочу, чтобы ты была счастлива, – сказал Андерс. – Чтобы мы все – ты, я и Джойс – были счастливы.

– Я тоже этого хочу.

Андерс отпустил водителя, и они, взявшись за руки, пошли домой пешком. В теплом воздухе тихого позднего вечера витала надежда. Сейчас между ними была полная гармония, они были похожи на молодых влюбленных, уверенно шастающих в свое будущее. Джоан еще никогда не чувствовала себя такой счастливой.

– Спасибо, – сказала она, подняв на него глаза. – За понимание.

– Брак всегда состоит из компромиссов – что-то берешь, что-то отдаешь, – просто сказал Андерс и добавил чуть резче: – Надеюсь, что у меня получится лучше, чем у моего отца.

– Не суди его слишком строго, – тихо произнесла Джоан. – Ему тоже, наверное, было нелегко. Так жизнь сложилась.

– Да, сложилась, – с легким сарказмом сказал Андерс. – Как только мать начала зарабатывать большие деньги, он тут же отошел от дел и стал пожинать плоды ее нелегкой работы.

– Ты уверен, что он был счастлив при этом?

Повисла пауза. Андерс собрался уйти вперед, но Джоан удержала его за рукав. Он неохотно подчинился.

– Обычно бывает ведь наоборот? – продолжала Джоан. – Деньги зарабатывает мужчина. Посмотри, ты ведь сам возражал, чтобы я работала. – Андерс хотел что-то сказать, но Джоан перебила его: – Обычно добытчик – мужчина, а женщина сидит дома.

– А кто запрещал ему работать? Почему он не взял на себя часть маминых нагрузок? – раздраженно бросил Андерс.

– Да ты сам говорил, что он и читать-то толком не умел. Чем он мог помочь ей? Подвизаться грузчиком в магазине или быть ее личным шофером?

– Он неглупый человек, мог найти себе подходящее занятие в главном офисе, – продолжал настаивать Андерс.

– Будучи практически безграмотным? – усомнилась Джоан. – Я думаю, он сам страдал от этого. Попробуй встать на его место, тогда тебе легче будет понять его.

Андерс неуверенно кивнул.

– Я, разумеется, не одобряю этого, – поспешила заверить его Джоан, – но, может, благодаря своей любовной связи на стороне он снова почувствовал себя мужчиной. Кто знает, что происходит между супругами? Только твоим родителям известна вся история.

– И Эллис, – зло добавил Андерс.

– Эллис знает это только со слов твоего отца, – возразила Джоан. – И, как бы сильно ты ни ненавидел мачеху, Джеральд определенно любит ее. А это что-нибудь да значит.

Андерс промолчал, но Джоан и не ждала от него ответа. Хотя они не разговаривали, хотя их разделяло еще много нерешенных проблем, Джоан чувствовала, что они стали намного ближе друг к другу.

Джоан стояла в холле с портфелем в руке. Сердце ее билось от радостного волнения.

– Как, все в порядке?

– Да, – ответила она и радостно засмеялась. – Вчерашний день был потрясающим.

– Вчера ты сильно устала, даже уснула на диване после ужина, – сказал Андерс.

– Это был мой первый день в школе после перерыва, – со счастливой улыбкой ответила Джоан, оглядывая себя в зеркале.

Ей не верилось, что счастливая женщина, отражавшаяся в нем, это она сама. Возвращение на работу было для нее действительно праздником. Директор школы, которому постоянно приходилось выкручиваться из-за нехватки учителей, был несказанно рад, встретив ее у входа с распростертыми объятиями. Андерс по-прежнему не понимал горячего желания Джоан работать, но даже он был вынужден признать, что она стала выглядеть намного счастливее. Джоан, конечно, осознавала, что для Андерса ее учительская зарплата, тем более при неполной нагрузке, сущий пустяк, но это будут ею заработанные деньги. Кроме того, работа обязывала следить за своей внешностью, использовать свой интеллектуальный потенциал и, наконец, давала возможность отдохнуть от роскошного, но давящего своей богатой атмосферой дома.

Джоан, конечно, чувствовала себя уставшей, вернувшись вчера вечером домой, хотя при этом ощущала необыкновенный душевный подъем, дававший ей дополнительные силы. Она с удовольствием поиграла с Джойс и даже встала в два часа ночи, чтобы дать ей теплое молоко. Джоан старалась выглядеть бодрой из опасения потерять с таким трудом завоеванную свободу. Она должна была убедить Андерса, что справляется с нагрузкой.

– Я сегодня поработаю, а потом буду свободна до конца недели, так что о переутомлении не может быть и речи, – сказала она.

– Ты знаешь, что о тебе появилась статья в газете? – спросил Андерс.

Он протянул ей утренний выпуск, но Джоан покачала головой.

– Не хочу даже смотреть. Вчера трое репортеров преследовали меня до самой школы. Скоро им это надоест, они найдут другой интересующий их объект и оставят меня в покое.

– Все равно это выглядит не очень хорошо, – сказал Андерс, но Джоан только рассмеялась.

– Почему? Акции «Рейнер индастриз» поползли вниз из-за того, что жена главы – компании стала работать? – с веселой иронией произнесла она. – Мы обанкротились и нам приходится жить на мою неполную учительскую зарплату? Брось, Андерс, им просто надо принести в клюве жареную информацию своему редактору, вот они и хватаются за соломинку. В конце концов, эту компанию создала женщина, твоя мать. Напомни им об этом, когда эта свора набросится на тебя сегодня утром.

– Тебя действительно не волнует, что думают люди?

– А тебя?

– Обычно нет. Но меня беспокоит, что скажет по этому поводу – я имею в виду твою работу – сотрудница отдела по опеке.

– Ее зовут Кейт, – сказала Джоан с легким оттенком раздражения. – У нее самой двое детей, и если бы ты потрудился выяснить, то узнал бы, что ее муж является одним из ведущих специалистов городской больницы. Я хочу сказать, что она спокойно может сидеть дома. Но она работает, понимая, что современные женщины не могут заниматься одними домашними делами, как их матери. У них есть и другие интересы в жизни.

– Вот уж не думал, что ты феминистка, – заметил Андерс.

– Привыкай. – Джоан улыбнулась. – Если эта статья в газете заставит задуматься некоторых представительниц прекрасного пола, то я буду действительно счастливой женщиной.

– Я рад за тебя, – мягко произнес Андерс.

Джоан перестала улыбаться и нервно облизала губы, когда их взгляды встретились. Атмосфера стала напряженной, но была не натянутой или грозовой, как раньше, когда они, озлобленные, метали друг в друга громы и молнии. Напряжение, которое они испытывали сейчас, объединяло их, оно имело сексуальный оттенок, они ощущали взаимное притяжение, которое, собственно, никогда и не исчезало. Оно лишь немного притупилось из-за того, что они старались игнорировать его из-за бесконечных взаимных претензий. И, когда Андерс приблизился, Джоан задрожала от возбуждения.

– Значит, вы оба уходите? – раздался голос Маргарет.

Они отпрянули друг от друга. На руках няни сидела заспанная Джойс. Голубые глаза малышки смотрели на Джоан, и она почувствовала, как у нее перевернулось сердце от нежности к этому маленькому существу. Ей даже стало страшно от нахлынувших чувств. Джоан поняла, что материнский инстинкт, о котором говорила Кейт, начинает просыпаться в ней, и это немного пугало ее.

Когда она вчера вечером вернулась из школы, уставшая, но окрыленная после первого рабочего дня, и поднималась по каменным ступеням входной лестницы, у нее вдруг возникло желание поскорее войти в дом и увидеть Джойс. Она только в тот момент поняла, насколько соскучилась по ней.

– Я вернусь около пяти, Маргарет, а Андерс…

– Я буду в семь, – коротко бросил он. – Так что не купайте Джойс без меня, Маргарет. А что касается тебя, кроха, – он пощекотал пухлые щечки племянницы, и Джоан увидела, как девочка радостно заулыбалась, – позаботься о том, чтобы Маргарет приготовила хорошую детскую книжку, я почитаю ее тебе на ночь. Но смотри, чтобы там не было песенок.

– Так вот, оказывается, в чем дело! – воскликнула Джоан. – Я никак не могла понять, что за монотонные звуки доносились из детской вчера вечером.

Андерс не ответил, он внимательно разглядывал улыбающийся ротик девочки. Вдруг он выпрямился и с радостным удивлением воскликнул:

– Мне кажется, у нее лезет зуб!

– Правда? – Джоан подошла и заглянула в беззубый ротик. Андерс легонько пощекотал девочку, чтобы она засмеялась. – Действительно.

Джоан вдруг поняла, что не хочет уходить из дому. Сейчас она и Андерс были похожи на дружных супругов, которые празднуют небольшое, но важное для них событие. Самое удивительное, что Джоан получала огромное удовольствие от этих минут. Но Маргарет, которая всегда следила за временем, показала на часы и предупредила, что если они не поторопятся, то опоздают на работу.

– До вечера, – сказала Джоан, целуя малышку.

Этот жест уже стал у нее инстинктивным. Она вдохнула мягкий детский запах и чуть задержала губы на розовой щечке девочки.

Теперь настал трудный момент.

До сегодняшнего дня она и Андерс соблюдали приличия перед прислугой, создавая видимость любящей пары. Каждое утро, уходя на работу, Андерс целовал Джоан. Но сегодня его поцелуй не выглядел притворным, Джоан восприняла его как абсолютно естественную вещь.

Тем не менее, она почувствовала неловкость и, густо покраснев, подняла на Андерса глаза. То, как Андерс обнял ее рукой за талию, как его губы скользнули по ее губам и задержались там чуть дольше обычного, подсказало ей, что он делает это не для публики в лице Маргарет. В его поцелуе чувствовалась страсть, которая долго держалась под замком, и нежность, которая только-только начинала появляться в их отношениях.

– Увидимся вечером. – Голос его звучал хрипло. Андерс коснулся губами уха Джоан, и от его горячего дыхания у нее замерло сердце. – Тебя я тоже могу искупать, – добавил он многообещающим шепотом.

– Но тоже без песен, – поддразнила его Джоан.

Но Джоан уже думала о предстоящей ночи и о том, какую важную роль она должна сыграть в укреплении их отношений.

– Никаких песен, – пообещал Андерс. – Но, может, мы поставим какую-нибудь музыку и организуем ужин в нашей спальне…

Он нехотя разжал объятия и, взяв Джоан за руку, вышел вместе с ней на улицу. Они подошли к своим машинам. Водитель Андерса открыл перед Джоан дверцу ее автомобиля, и она скользнула за руль своей скромной, постоянно ломающейся машины, которую она, тем не менее, очень любила. Андерс постучал в окно, и она опустила стекло.

– Твои феминистские принципы не пострадают, если я куплю тебе приличную машину? – спросил он.

– Нисколько. – Джоан улыбнулась. – Наше время тем и замечательно, что женщина может иметь все, что хочет. Но никакой показухи, – поспешно добавила она.

– Понятно, она не должна затмевать своего директора, – иронично произнес Андерс. – На вот, держи. – Он протянул ей газету и, улыбнувшись на прощание, сказал: – Я знаю, что тебе до смерти хочется взглянуть на себя.

– Ничего подобного, – солгала Джоан.

– Как знаешь. – Андерс пожал плечами, повернулся и сделал шаг к своей машине, но неожиданно обернулся. На его губах играла шаловливая улыбка. – В следующий раз, когда тебя будут осаждать репортеры, обрати внимание, чтобы у тебя были застегнуты все пуговицы на блузке.

Не желая показывать ему, что он возбудил в ней любопытство, Джоан демонстративно включила зажигание, дала газ и выехала за ворота.

Но отъехала она недалеко. Свернув на одну из боковых улиц, она остановилась и едва не разорвала газету, спешно пытаясь найти нужную статью. Впившись глазами в свое фото, она протяжно застонала, увидев выглядывающую из неаккуратно застегнутой блузки грудь. Джоан подпрыгнула на сиденье, когда услышала резкий автомобильный гудок, но тут же рассмеялась, увидев, что мимо нее проехал Андерс, красноречиво помахав ей рукой.

Поймал на месте преступления, мелькнуло у нее в голове. Джоан ничего не оставалось делать, как улыбнуться и помахать ему вслед.

Джоан поехала в школу. Улыбка еще долго не сходила с ее лица. Эта уличная сценка была пустяком. Она ничего не прибавляла и не убавляла в их отношениях. Но смеяться всегда полезно. Их совместная жизнь, по сути, только начиналась, и дружный смех – крошечный шаг в правильном направлении.