в которой Сентябрь разрабатывает собственный план, задает вопросы о Принце, выслушивает лекцию о совершенно необыкновенной науке и узнаёт, что такое ЭВЗ

Хрустальная луна показывала спящим бастионам Тайна призрачную цифру VII. Тени спали в фонтанах и свисали со статуй древних безымянных королей и королев Волшебного Подземелья. В Опаловом Павильоне стоял безмятежного вида мужчина из зеленого мрамора с медными весами в руках; на одной чаше весов лежало перышко, на другой – несколько теней гоблинов и пери. Молодая кентавриха, подоткнув под себя все четыре ноги, дремала под умоляющим жестом печального гипсового юноши с лирой за спиной. Воздушные шарики, будто привидения, все еще носились по улицам в поисках приключений. Воздух пах жжеными петардами, а со столов сочились или медленно сползали под напором свежего ветерка, дующего со стороны сплетенных рек, остатки великолепного Пиршества.

Сентябрь и сама удобно устроилась в мраморной корзинке в руках у статуи темного камня – хитроглазой, проницательной леди с огромными плодами граната в густых волосах. Баклажанчик угнездилась в босых ногах статуи, Суббота свернулся калачиком рядом с Сентябрь, а От-А-до-Л обвился вокруг компании всем телом и хвостом.

Сентябрь проснулась раньше всех. Весь город храпел. Она лежала без сна, глядя на тусклые звезды и шаткие верхушки башен. Все пошло не по плану. Если бы не ее острый приступ жалости к собственной тени, Магия Хотения могла бы сработать. А теперь… теперь надо придумать что-то другое. Посмотреть под другим углом, искоса и снизу вверх, как сказал Герцог. Сентябрь посмотрела на спящего Субботу, на гигантский силуэт теневого От-А-до-Л. Чьи они друзья – ее или Хэллоуин? Ее Суббота защищал бы ее от целого мира, а эти тени, если честно, были скорее незнакомцами. Новые существа с прежними именами и обликом. Запросто сорвать первый поцелуй и даже спасибо не сказать – ее Суббота ни за что бы так не поступил. Ни за что не превратил бы ее в фею, пока она сама не попросила бы. Но уверена ли она в этом? Ведь в том Субботе наверняка жила часть этого – и наоборот, в этом юном ловкаче, спящем рядом с ней, она замечала проблески своего доброго, благородного друга.

Сентябрь вдруг почувствовала, что отныне должна держать язык за зубами. Красного цвета пальто тут же одобрило это решение. Оно затянулось вокруг нее потуже, как бы говоря: да, никому ничего не рассказывай. Здесь небезопасно. Она должна сама о себе позаботиться. Никто для нее этого не сделает. Новый план проснулся в ней, заворочался и навострил уши.

Сентябрь потихоньку вылезла из корзины, не разбудив марида. Осторожно, чтобы другие не проснулись, она выбралась из корзины и спустилась вниз по статуе, легко ступая по зависшим в воздухе красно-оранжевым заиндевелым обломкам скалы Опалового Павильона. Вокруг нее тут и там плавали по воздуху другие обломки, образуя очень странную сцену: как будто камни были спящими птицами, ожидающими рассвета, чтобы стряхнуть с себя остатки снов. Сентябрь опустилась на колени у ног зеленой, как лес, статуи в утреннем холоде Тайна – и растолкала спящую Баклажанчик.

Ночная Додо зевнула во все птичье горло и хотела было издать пронзительный крик, приветствуя новый день, но Сентябрь прошептала:

– Т-ш-ш! Не буди их!

Баклажанчик со стуком захлопнула клюв и посмотрела на Сентябрь снизу вверх большими добрыми глазами. Можно ли довериться этой птице? Наверное, да, ведь у нее, как и у Сентябрь, больше никого нет. Я скоро вернусь, подумала Сентябрь, глядя на милые тени Вивернария и марида. Я вернусь, как только пойму, что делать, и тогда мы все вместе отправимся это делать.

— Я иду к Пфизикам, – сказала она наконец. – И хочу, чтобы ты пошла со мной. В конце концов, ты же и сама из них.

Кольцевая Башня – это идеальная тень Башни Стенающего Вихря, своего близнеца в Пандемониуме. Но если грузная, похожая на луковицу Башня Стенающего Вихря покрыта потрескавшейся кожей, то Кольцевая Башня твердая и живая; это длинный, закрученный спиралью рог черного нарвала, заполненный сотнями чистых белых комнат, в которых можно практиковать Чрезвычайно Приятную Пфизику и Потенциально Огнеопасную Пфизику. На самом кончике рога можно обнаружить весьма своеобразную библиотеку с весьма своеобразным библиотекарем, а также беззаветную преданность изучению Пфизики Приключений. Наряду с Причудливой Пфизикой и Тихой Пфизикой эта дисциплина является составной частью триады Перенобелевских Исследований. Когда родители, недовольные вашим поведением, говорят вам пф-ф-фи, они имеют в виду как раз эти Пфизики, потому что дети – наилучшие специалисты по Причудам и Приключениям. Что касается Тишины, с этим, конечно, сложнее.

Добравшись наконец до вершины рога, Сентябрь и Баклажанчик, еле живые после преодоления тысячи с лишним ступенек, увидели перед собой Этаж Приключений, освещенный яркими лампами. Над очагом в начищенном до блеска котелке булькал ранний обед. Стены были уставлены книгами; фолианты и свитки громоздились повсюду, насколько хватало взгляда. Вокруг верхних полок резвились клочки облаков. Лестницы лениво бродили по кругу. А на огромном столе, заваленном бумагами и чернильницами, поверх стопки рисунков лежала на животе крошечная особа и читала, болтая в воздухе ногами. Малюсенькая, не выше скамеечки для ног, в большой черной соломенной шляпе с широкими полями, в монашеском облачении цвета карамели, с пепельными бусами на шее. Она в задумчивости постукивала бусинами. Оливковые волосы под шляпой были коротко подстрижены. У нее было широкое коричневое лицо и темно-зеленые губы в тон волосам, ногтям и выглядывающим из-под одеяния полоскам на коже, как у зебры.

– Простите, – сказала Сентябрь и выразительно прокашлялась, видя, что на них не обращают внимания.

Маленькая монахиня слегка приподняла бровь, не отрываясь от книги.

– На указателе внизу сказано, что Приключения следует искать на сто сорок четвертом этаже, – снова попробовала Сентябрь, полная решимости выглядеть храброй. Она была уверена, что это необходимо. – И Аэл тоже сказал, что именно здесь обитают Пфизики Приключений, а он еще ни разу не ошибался, поэтому я думаю, что вы и есть Пфизик Приключений. Меня зовут Сентябрь. Я хочу отправиться на Поиски Приключений. Я хочу Квест.

Монашка подняла взгляд.

– Мы не приветствуем праздные запросы. Можете попробовать поговорить с Бардами на девяносто седьмом этаже, они интересуются всем понемножку и за умеренную плату готовы петь о чем угодно. Кажется, они положили Второй Закон Драконодинамики на что-то вроде музыки. Их фаготы вечно не дают мне заснуть.

Баклажанчик заговорила тихо – так тихо, что Сентябрь едва расслышала.

– Но вы же Пфизик? Настоящий? Вы… вы закончили университет, и на голову вам водрузили лавровый венок, и вы стали уважаемым ученым, и с тех пор можете высказывать свое мнение всякий раз, когда вздумаете?

Маленькая монашка хлопнула ладонями по бумагам.

– Какой у тебя нежный голосок, – сказала она, глядя оценивающе. – Я прямо чувствую, как он кутает меня, словно шерстяной шарф, трется о мои щеки и уверяет, что со мной ничего не случится, если я помогу бедной маленькой девочке не из нашего города. – Она слезла со своих бумаг, а потом спрыгнула с края стола, используя свою черную шляпу в качестве парашюта, что позволило ей ненадолго зависнуть в воздухе, прежде чем приземлиться перед ними. Она обличающе ткнула в Баклажанчика пальцем. – Ты – Тихий Пфизик, если я что-нибудь в чем-нибудь понимаю! – вынесла она вердикт суровым голосом, хотя вид у нее был не такой уж недовольный. Когда Баклажанчик кивнула в знак согласия, крохотная девушка заулыбалась. – Почему же ты сразу не сказала? Как приятно встретить родственную душу здесь, среди Странных Искусств! Меня зовут Авогадра, а ты… должна признаться, я не встречала тебя ни на одной конференции. Ты член профсоюза или такой же дилетант, как те, с девяносто седьмого? Извини, что я так разволновалась, просто я тут совсем одна…

– Меня зовут Баклажанчик, и я совсем недавно начала изучать Тихие Науки, – робко сказала Ночная Додо.

– Глупости, ты уже очень далеко продвинулась! – воскликнула Авогадра. – Я сама едва не бросила, но потом взяла себя в руки. И я совсем не слышала тебя на лестнице! Эту я слышала, она громко топала, но ты! Тихо. Безупречно.

– А где все остальные Пфизики? – спросила Сентябрь, которая думала, что она ступала чрезвычайно тихо.

– В поле, разумеется, – сказала Авогадра. – Все мы, кто носит такой наряд, из семейства Монашелли. Раньше мы обычно отсиживались в подвалах монастырей, поджидая, пока братья соберутся по грибы. И тогда мы опрокидывали их чернильницы или строили домики из молитвенников, как раз когда поспеет славный портер с шоколадным привкусом. Но если случалось, что кто-то из братьев заблудился в катакомбах, или в лесу за аббатством, или с ним приключилось что-то ужасное, и все средства уже использованы, – тогда мы приходили к ним из темноты и указывали путь. Путь домой. Это у нас в крови. Мы слышали их несчастья как колокол, что гудит в наших костях. Мы и так неплохо жили, но потом вдобавок еще изучили монашеские рукописи и размышления так досконально, что стали разбираться в них получше самих монахов! И тогда мы их покинули. Мы перебирались в город парами, тройками, и Кольцевая Башня приняла нас всех. Мы возвели здесь свой собор и домик для священника, мы ходили к вечерне и к заутрене. Когда и чернильницы, и молитвенники принадлежат тебе, а не большим парням, которые только и умеют смешно размахивать руками сердясь, – тогда вовсе незачем все это портить, лучше использовать по назначению. Никто не искусен в третьей Пфизике так, как мы. Мы не можем отрезать ту часть себя, которая слышит, как гудит колокол в наших костях, когда наши старшие братья в беде или отчаянии. Мы обучились Поискам Приключений, следуя за ними во все гибельные места.

– Люди тоже научились искать приключения. Я вполне в этом уверена. Ланцелот, Галахад, Язон с аргонавтами и все такое, – смущенно произнесла Сентябрь. Как часто случалось в школе, она была почти уверена, что знает правильный ответ, но не могла заставить себя поднять руку.

Монашелли положила ладонь на свое маленькое сердце.

– Конечно, мы все глубоко признательны этим ранним теоретикам! И неустанно присваиваем им посмертные докторские степени. Но, честно говоря, все они были любителями. Они не выбирали своих Приключений, Приключения выбирали их. С самого начала и до самого конца каждого Приключения они были рады поскорее с ним разделаться. Мы же ищем Зоны Высокой Плотности Приключений и ныряем туда с головой. Мы Экспериментируем. Мы Доказываем. Брат Мерсенн удалился в Цирконовые Горы работать над диссертацией, в которой он исследует духовную связь между драконами и девушками. Брат Канделла в последний раз присылал весточку со дна Озера Черной Хандры, где проводил эксперименты с сокровищами на вольном выпасе. Красный Ньютон полностью посвятил себя изучению магических яблок, вызывающих бессмертие и наоборот, поэтому ему пришлось постоянно поселиться в Саду Аскалафа – садовника Аида. В отличие от остальных частей нашей триады, Причудливой Пфизики и Тихой Пфизики, нашей Пфизикой Приключений нельзя заниматься дома, в удобном кресле, – мы должны быть в гуще событий, с инструментами на ремне и распахнутым настежь сердцем. Сейчас моя очередь оставаться дома и поддерживать очаг для тех, кто в поле. Я только осенью закончила мои Уравнения Грааля. – Авогадра явно рассчитывала на то, что хотя бы одна из посетительниц слышала о ее работе, но, не обнаружив на их лицах и следа узнавания, издала томный усталый вздох. – Я живу надеждой на то, что именно мне рано или поздно предстоит открыть БУС – Большую Универсальную Сказку, которая свяжет воедино все наши Законы и Теоремы, не упустив ни единого Сиротки, Младшего Сына или Кубка Жизни и Смерти. Ни одного Расцвета или Упадка, ни одной Загадки, Головоломки или Фокуса. Это будет идеальная золотая карта, которая укажет путь любой душе к ее желанию и обратно. Я знаю, мне суждено это сделать. Надеюсь, что знаю. Знаю, что надеюсь.

– А я хочу отправиться на Поиск Приключений, – упрямо повторила Сентябрь. – Не в научных целях, а потому что это необходимо. Пусть я всего лишь человек и пусть я даже потерплю неудачу. У меня есть кое-какой опыт, и я умею доводить дело до конца. Если к чему-то у меня и есть талант, то как раз к этому. Я хотела посоветоваться с экспертом, но если вы не хотите, чтобы вас беспокоили, я сделаю все сама. Я, скорее всего, наломаю дров и устрою ужасную неразбериху, но с пути все равно не сверну.

Авогадра почесала голову под шляпой.

– Но какой именно Квест ты задумала? Для начинающих неплохо подходят Поиски Объекта и Дева в Беде. Правда, надо будет учесть Закон Сохранения Принцесс, но математика там несложная.

Сентябрь изо всех сил постаралась пригвоздить Авогадру к месту стальным взглядом.

– Я хочу отправиться вниз, в Волшебное Подземелье и разбудить Спящего Принца, – сказала она.

Баклажанчик изумленно повернулась к ней и в тревоге распушила перья.

– Никто даже не знает, где он, Сентябрь, – заволновалась она. – И как его разбудить. И существует ли он вообще. Герцоги и Графини любят о нем поговорить, но это ничего не значит. Это не значит, что именно он может выстоять против Хэллоуин и стать Королем Волшебного Подземелья, даже если все остальное – правда!

Авогадра положила ладошку на фиолетовую грудь Баклажанчика.

– Благодарю, сестра, – сказала она торжественно. – Отличная работа.

Баклажанчик поклонилась.

– Рада, что вам понравилось, – ответила она.

– Первый Закон Героики, – Монашелли ухмыльнулась, глядя на сбитую с толку Сентябрь. – Чтобы Квест мог продолжаться, в самом начале кто-то обязательно должен тебе сообщить, что это невозможно. Твоя подруга добровольно выступила в качестве Нэвклидова Компаньона, что тоже необходимо для перехода к следующему этапу.

Авогадра метнулась к громоздящимся одна на другой книжным полкам, запрыгнула на лестницу и оседлала ее, как необъезженного пони. Лестница брыкнулась и взвилась вверх. Сентябрь потянулась за другой лестницей, но не успела она ухватиться за нее, как пальто красного цвета вдруг распахнулось, явив прекрасное, медно-рыжее Бдительное Платье. Сентябрь попыталась запахнуть пальто обратно, но у платья были собственные планы. Двое карманных часов на цепочках, которые так изящно свисали с талии, раскрутились и взлетели. Зацепившись за выгнутые, почти лебединые шеи пары горгулий на стеллаже, они подняли Сентябрь в воздух и втянули на деревянную ступеньку рядом с Авогадрой.

– Вот это уж точно Полезная Вещь, – одобрила монашка.

Сентябрь не смогла удержаться от смеха. Щеки ее горели, сердце колотилось. Нелетающая Баклажанчик молча глядела снизу вверх.

– Я понятия не имела! – воскликнула Сентябрь.

Авогадра кивнула, пробегая пальцами по корешкам книг:

– Нужно узнать, что это за Объект. Существуют четыре класса Объектов: Полезный, Чудесный, Обманчивый и Изменчивый. Изменчивые всегда кажутся дурацкими или простыми, но на самом деле они удивительные. Или выглядят удивительными, а на самом деле бесполезные. Однако, если я не ошибаюсь, это платье Бандерос. Я слышала о таких платьях, но никогда не видела.

– Оно… злое, да? – спросила Сентябрь.

– Ну, это как посмотреть. Здесь, в подземелье, почти все вещи таковы. Бандерос – это шпионки. Девушки с крыльями летучей мыши, львиными хвостами и алыми глазами, которые видят в темноте на тысячу ярдов. Только девушки – и не спрашивай меня, как они размножаются, потому что они хранят это в секрете. Они одержимы секретами. Они их собирают. Складывают в сейф из шепчущего стекла высоко в горах, за противопожарной полосой. Кто-то говорит, что Бандерос питаются секретами, не могут без них, как ты без хлеба. А еще ходят слухи, что они продают их по заоблачным ценам. Наверное, я отправлю Мерсенна выведать секрет их секретов. Или сама пойду. Я уже извелась, сидя тут без дела. Так вот, все Бандерос носят такие наряды. Ценное подспорье в шпионаже! Но на обычной девочке без крыльев и хвоста я такое вижу впервые. Бандерос очень строго охраняют свои платья. О, наконец-то нашла.

Авогадра встала на цыпочки и потянулась вверх; карамельного цвета рукав упал ей на крошечное личико. Сентябрь тоже потянулась вверх, чтобы помочь ей, и вместе они вытащили большую голубино-серую книгу в бархатной обложке с серебряным тиснением. На обложке значилось: «Спящие особы королевской крови и другие поллитические загадки». Монашелли быстро пролистала изысканные иллюстрации: спящие красавицы, веретено, поперечное сечение какой-то горы и очень сложная схема яблока. В главе, на которой она остановилось, картинок не было.

– Засыпание на сотню лет и более представляет наибольшую опасность для королевских семейств в наши дни, если не считать революций и дворцовых переворотов. Все они подвергаются огромному риску, но не желают об этом слушать! Казалось бы, возьми на зарплату какого-нибудь Пфизика на такой случай, но где там – уж им-то такое не грозит, уж они-то пригласили на коронацию только тех, кого нужно! У них даже мачехи нет! – Авогадра нахмурилась. – Принц Мирра спит на дне мира, да, да, мы в курсе, – выговаривала она книге, как неразумному дитяти. – Зачем ты меня провоцируешь? – Книга в смущении срочно зашелестела листами и остановилась на странице, густо покрытой текстом. – Ага, вот это уже что-то.

– Тут сказано, где он?

– Ну нет, не до такой степени. Но если мои вычисления верны, то здесь не обошлось без минотавра, из чего вытекает, что мы имеем дело с базовой Квест-моделью Тезея для нашего приключения, а это существенно облегчает задачу.

– Да?

– Определенно! Это значит, что где-то там имеется лабиринт, потому что где минотавр, там и лабиринт, и наоборот. Не могу вообразить приличный лабиринт, который бы уличили в отсутствии минотавра. Так не бывает! Как ты не выходишь из дому без одежды, так и минотавр не выходит в мир без лабиринта, иначе он замерзнет.

Монашка перепрыгнула на другую лесенку, которая умчала ее к новым высотам рога нарвала. Бдительное Платье внезапно набрало в юбку воздуха, раздувшись как шар, и быстро выпустило его через турнюр, подбросив Сентябрь вверх как маленькую оранжевую ракету. Платье повторило эту процедуру несколько раз, пока Сентябрь опять не оказалась рядом с Пфизичкой, которая вытаскивала очередной необъятный фолиант. Эта книга была белой как мука, с тонкими и хрупкими, точно луковая шелуха, страницами – как у словаря, который Сентябрь однажды видела в огромной библиотеке в Омахе. «Полная, правдивая и прекрасная история Волшебного Подземелья (без сокращений)» – было написано на обложке. Эта книга не стала ждать упреков, а сразу, без уговоров, открылась и принялась перелистывать страницы, глава за главой. Монашелли со значением посмотрела на Сентябрь, как бы говоря: «Видишь, как примерно мои детки себя ведут?»

– Так же, как есть разные виды звезд – красные, белые, и коричневые, и голубые, карлики и гиганты и вот это все, – существуют и разные типы Квестов, и если мы узнаем, какой из них предстоит тебе, нам будет гораздо легче с ним управиться. Пока что мы продвигаемся неплохо. Мы уже знаем, что Принц Мирра – это Объект класса «Конец Игры» типа У, что означает Удивительный, хотя нам еще предстоит узнать, будет ли от него какая-то Польза для управления процессом. Он спит, подвешенный в нарративной матрице тезеева типа, однако и сам, по-видимому, оказывает определенное гравитационное воздействие на события, что для типа Т нехарактерно. Взять хотя бы тот факт, что по истечении стольких лет мы все еще его помним. Гораздо легче забыть что-нибудь, чем запомнить. Запоминание требует разных видов магии. Никто не знает, кто он, как выглядит и где его искать, и все-таки все мы о нем знаем. Мы знаем, что он спит в неоткрываемом ларце в неразрушаемом доме. Это ужасно сильное ЭВЗ-поле для одного небольшого существа!

– А что такое ЭВЗ-поле?

Авогадра усмехнулась:

– Будучи в экспедиции с целью подтверждения Правила Троекратности, мой высокочтимый коллега Черный Ферма́ выдвинул гипотезу, что определенные Объекты Квеста образуют вокруг себя поле, как магнит или планета, – так называемое ЭВЗ-поле. Так они притягивают ничего не подозревающих Героев. В зоне притяжения ЭВЗ-поля все знают об Объекте довольно много, даже если не могут сказать, откуда они это знают и почему так безумно важно помнить всю эту пыльную замшелую чепуху. Они готовы обсуждать Объект с первым встречным, словно свежайшие местные сплетни: «А-а, Кубок Троллей из Клинкстон-Холла? Его проглотил Забывчивый Кит и принес в свое стадо, чтобы они могли вернуть к жизни Китовую Деву Омоом. Это все знают! Меч Эскалибур? Приятная дама у озера за десять центов позволит вам на него посмотреть, а за доллар – и помахать. Это все знают!» Поверь мне, если хочешь выяснить суть, узнай то, Что Все Знают, – и сразу нападешь на след. Конечно, ЭВЗ-поле существует не само по себе. Смотри, что здесь сказано: «Давным-давно Великая Колдунья укутала Принца землею, как одеялом, и в темноте, на дне мира, усыпила его колыбельной. Чтобы охранять его сон, она созвала всю свою свиту – коней, быков, тапиров и прочих зверей. Затем она прошептала ему на ухо время и обстоятельства его пробуждения, но слышала это только земля». Возможно, Колдунья отредактировала эту историю, а мальчик на самом деле вовсе и не Принц. Эти колдуны склонны возвеличивать объекты своего колдовства, чтобы придать ему больше важности.

– А в этих книгах можно найти что угодно? – подивилась Сентябрь. – Вообще все, что касается Поисков Приключений?

– Почти! Конечно, библиотека никогда не бывает полностью укомплектованной. В этом наша радость. Мы всегда ищем, какую бы еще книгу добавить к собранию.

Сентябрь почувствовала укол вины за то, что оставила Аэла во внутреннем дворе Опалового Павильона. Как бы ему здесь понравилось!

– А можно здесь узнать, как снова соединить кого-то с его тенью?

Авогадра проницательно уставилась на нее.

– Ну и что, подумаешь? – Сентябрь перешла в оборону. – Не такой уж это странный вопрос. Да, Хэллоуин – моя тень! Это Все Знают. По крайней мере, похоже на то.

– Именно, – сказала Монашелли.

Она сунула два пальца в рот и резко, оглушительно свистнула. Тут же с дальней полки сорвалась книга и бросилась ей в руки. На черной обложке облачно-бледными буквами было выведено: «Стихи о Знании и Незнании». Книжка выглядела новой, только что напечатанной, или написанной, или как там делают книги в Волшебной Стране. Авогадра распахнула книгу и, лизнув большой палец, принялась перелистывать страницы.

– Вот оно! «Не сможет гвоздь, и болт, и клей, и нить тебя и тень твою соединить». Эти поэты, что бы мы без них делали! А может, это: «Смуглую леди ужасных машин найди, коли заблудшая тень подалась в бега»? Совсем неплохо! В качестве Пророческого Высказывания Третьего класса (Смутные Намеки и Загадочные Знаки) лучше и быть не может! Все ясно и прозрачно!

– А вот и нет! Я понятия не имею, о ком это или о чем! Топчусь на прежнем месте и не приблизилась ни на йоту.

– Так всегда бывает с Пророчествами Третьего Класса. Но ни одна из наших книг никогда ничего тебе не скажет напрямую. Иначе Квест будет испорчен. Это все равно что добавить к лекарству неправильный ингредиент. Оно станет ядовитым и мерзким. За Квестом не плетутся по пятам, его изобретают. Ну, давай, заходи.

Авогадра перелистнула несколько глав сразу и открыла страшную, отвратительную страницу, совершенно черную от края до края.

– Куда? Туда? – Сентябрь передернуло.

– Конечно. Ты же направляешься на дно Волшебного Подземелья. Это место многослойное, как большой шоколадный торт. Тебе нужно спуститься вниз, рано или поздно все равно придется, так что уж начинай. Просто прыгай, и все. Я знаю, страничка выглядит темной – так и есть, там действительно темно, потому что вообще-то это шахта. Но тебе как раз туда и нужно, а я открываю тебе дверь.

Сентябрь заглянула в абсолютную черноту страницы.

– Я не могу одна, без друзей, – прошептала она.

– Времени нет, – сказала Монашелли. – Книга – это дверь, знаешь ли. Так всегда было и вечно будет. Книга – это дверь в другую комнату, в другое сердце, в другой мир. Но сейчас перед тобой еще и дверь в прямом смысле слова. Они кочуют по всем книгам нашей библиотеки. В полдень они в отделе Биографий, после полудня перелетают в отдел Изощренных Убийств. Чуть промедлишь – упорхнут куда-нибудь еще, и придется неделями их искать.

– Не могу же я просто бросить друзей!

– Я с тобой, – тихо сказала Баклажанчик, и Сентябрь вздрогнула.

Оказалось, пока они стояли, уставившись в книгу, Ночная Додо без малейшего звука взобралась к ним по лестнице – медленно и неуклюже, цепляясь клювом за каждую ступеньку.

Но Суббота и Аэл все еще спят на утреннем холоде в Тайне! Она не может допустить, чтобы они, проснувшись, не нашли ни ее, ни записки о том, где ее искать. Или все-таки может? Я же улизнула от них, и ничего. Либо я доверяю им, либо нет. Внутри ее начал крепнуть настойчивый, храбрый, странный голос. Но он еще недостаточно окреп.

– Надо спуститься туда как-то иначе, – сказала Сентябрь. – Даже если этот твой путь легче. Очень уж там черно, на дне книги.

В корсаже Бдительного Платья открылась атласная дверца. Оттуда вылетели маленькие, очень взволнованные карманные часы, чья цепочка свернулась петлями, образовав пару крошечных крыльев. Часики жужжа метнулись прочь, так быстро, что движение их ускользало от глаз Сентябрь, – вниз по стопкам книг и наружу из большого круглого окна. Авогадра тревожно смотрела в открытую книгу. Пролетело мгновение, другое, третье. Черная страница пошла рябью, будто ей не терпелось начать движение.

И тут с порывом утреннего ветра на сильных теневых крыльях взвился вверх От-А-до-Л. Он вглядывался в окно, а на спине его сидел Суббота, протирая сонные глаза и отбиваясь от карманных часов: те звонили подъем прямо в ухо бедного юноши и с жужжанием описывали круги вокруг черно-синей головы.

– Я сейчас прихлопну эту штуку, вот увидите! – прорычал он.

– Ой, Аэл! – закричала Сентябрь. – Я не хотела тебя оставлять, честное слово! Сюда, сюда, скорее!

Вивернарий влетел внутрь, со стоном протиснувшись в окно. Он восхищенно глядел на сотни и тысячи книг, читая на лету их названия и мысленно расставляя по алфавиту. Наконец все четверо, вся шумная разношерстная компания, сбились вместе. Сентябрь обняла их, и Баклажанчика тоже. Одной рукой она взяла под руку Субботу, а другой уцепилась за темный коготь Аэла.

– Баклажанчик, тебе совсем не обязательно идти, – сказала она, сообразив, что надо было сказать это раньше. – Я знаю, Толстянка приказала тебе, но ты не обязана. Ты же не из нас. Ты – вольная птица. Ты можешь остаться, и заниматься исследованиями с другими Пфизиками, и быть счастлива.

Ночная Додо ничего не сказала. Она просто неслышно придвинулась поближе к Сентябрь, вот и все.

– Все готовы? – спросила Авогадра, сияя глазами из-под широкой черной шляпы. – Предлагаю прыгать немедленно.

– А мы куда? – спросил От-А-до-Л.

Прежде чем Сентябрь успела ответить, Монашелли сильно толкнула ее, и все четверо провалились в книгу. Они падали, казалось, ужасно медленно, а черная страница под ними все расширялась, пока не поглотила их полностью.