Во вторник днем, когда менеджер вернулся в офис, Сью Тоуни уже ждала его.

— С сегодняшнего дня мы снова участвуем в конкурсе проектов «Нью уорлд инвесторс», — сообщила она и тут же посвятила его во все подробности.

Иган остолбенел.

— Сначала я не хотела посылать Раймонду проект, — продолжала Сью, — но побоялась, что вы рассердитесь, потому что… Ну, я знаю, как этот заказ для вас важен. И для Карла, конечно.

Иган чуть не взорвался от досады и злости. Как Алекса могла вытворить такое за его спиной? Он молча слушал объяснения, с трудом сдерживаясь, чтобы не схватить и не встряхнуть как следует безмозглую куклу, которая тупо выполнила распоряжения Алексы. А в эту самую минуту Алекса и Карл представляли новый проект жюри. Иган злился и на себя: это по его вине Сью в пятницу так рано оказалась в офисе.

Увидев чертеж Алексы, Иган с первого взгляда понял, что это не ординарный проект, в нем чувствовалась искра вдохновения. Как Иган ни злился, он не мог не отметить с невольным восхищением зрелость замысла и мастерство. Неудивительно, что жюри пересмотрело решение. А если учесть, что ди Лоренцо-Браун на стороне Алексы, вполне возможно, что вопреки всему она победит.

Игана вывел из задумчивости голосок Сью:

— Я подозреваю, что Алекса затеяла это нарочно, чтобы выставить нас дураками и присвоить всю славу себе. А вы как думаете?

— Теперь-то какая разница?! — рявкнул Иган, получая мстительное удовлетворение от ошарашенного выражения ее лица.

В данный момент менеджеру было плевать, что думает Сью, больше она ему не пригодится. Когда Сью наконец ушла, вернее, убежала, поджав хвост, Иган стал разбирать почту. Но он был так ошеломлен крушением всех своих тщательно разработанных планов, что не понимал, что читает.

Вернувшись с презентации, Алекса сразу же прошла в кабинет менеджера и закрыла за собой дверь. Вид у нее был взволнованный и виноватый, как и следовало.

— Ты, наверное, уже слышал о моем новом проекте? — смущенно пробормотала она.

Иган натянуто улыбнулся:

— Не только слышал, но и видел. Мои поздравления, дорогая. Это лучшее, что ты когда-либо сделала.

Он увидел, что Алекса испытала облегчение.

— Спасибо. Я боялась, ты рассердишься из-за того, что я никак не уймусь. Но мне надо было попытаться еще раз, это был мой последний шанс. Когда проект родился, я уже не могла его не показать.

Иган героически пытался скрыть свои чувства.

— Если жюри выберет не твой проект, значит, они недостойны называться архитекторами. Только не забывай, что шансы по-прежнему один к четырем, а Карла ты знаешь. Если выигрываешь, ты у него в любимчиках, если проигрываешь, ты для него — пустое место.

Алекса вздохнула и промолчала.

— С другой стороны, я буду любить тебя, несмотря ни на что. В последние дни я много думал о нас с тобой, вспоминал чудесное время, которое мы провели в Вашингтоне. И много размышлял о нашем партнерстве — во всех смыслах.

В голосе Игана звучали интимные нотки, он пустил в ход все свое обаяние и мысленно прикидывал: не сейчас ли самый подходящий момент, чтобы сделать предложение. По крайней мере таким образом он бы продемонстрировал серьезность своих намерений. Даже если проект выиграет конкурс, как только пройдет первоначальная эйфория, Карл припишет все заслуги себе и в очередной раз откупится премией. Она в конце концов поймет, что только Иган готов публично признать ее талант.

Но прежде чем он успел перейти к главному, Алекса мягко перебила его:

— Иган, я ценю твою дружбу и благодарна за то, что ты в меня верил, но… — После короткого колебания она твердо продолжила: — Я наконец поняла, чего хочу. Я не хочу быть компаньоном в фирме, состоящей из двух человек. Что бы ни решило жюри, я останусь здесь и закончу начатое. Мне жаль, что так получилось. Я тебя не обманывала, просто у меня все так запуталось и в личной жизни, и на работе, что я растерялась… Надеюсь, ты меня простишь.

Иган похолодел от ярости.

Как бы Алекса ни извинялась, было видно, что она уверена в себе и буквально сияет от радости. Ей не удалось это скрыть. Да как Алекса смеет с ним обращаться подобным образом? Неужели вообразила, что Иган будет по-прежнему спать с ней, если она останется в фирме Карла?

— И еще одно, — тихо проговорила Алекса краснея. — Мы больше не можем быть любовниками. Я… беременна. Нет, не от тебя, от Филиппа.

Иган был в шоке. Обрывки фраз доносились до него, как из тумана.

Узнала о своей беременности еще до поездки в Вашингтон… собиралась сделать аборт… в Вермонте передумала… отчасти потому, что по-новому взглянула на племянника…

Наконец к Игану вернулся дар речи, и он взорвался:

— Ты что, рехнулась? Муж бросил тебя ради другой женщины, а ты собираешься рожать от него ребенка? Да ты только задумайся о том, что делаешь!

Иган кричал, что Алекса никогда не освободится от Филиппа, если родит ему ребенка, что она думает не мозгами, а совсем другим местом.

— Неужели не понятно, что ты просто клюнула на глупую сказочку о радостях материнства? Вот так общество и промывает мозги молоденьким девушкам, чтобы они не стремились сделать карьеру. Алекса, ты забываешь, кто ты и что ты — ты не корова, а талантливый архитектор, каких мало. Избавься от ребенка, пока еще не поздно.

Глаза Алексы полыхнули гневом.

— Ты зря думаешь, будто ребенок мне помешает. Я собираюсь работать на полную ставку, как работают многие матери. Мне жаль, если ты во мне разочаровался, но я никогда не давала тебе никаких обещаний. Только говорила, что подумаю над твоим предложением, и я над ним подумала. Мой ответ ты уже знаешь.

Каждое слово разило Игана наповал. Должно быть, он изменился в лице, потому что тон Алексы смягчился.

— Иган, ты мне нравишься, и мы пережили с тобой прекрасные минуты, но все кончилось. Конечно, если ты надумаешь остаться, никто не помешает нам работать вместе как прежде…

— Об этом не может быть и речи, — холодно оборвал Иган.

Алекса вздохнула и покачала головой:

— Что ж, в таком случае желаю тебе удачи с другим партнером. Есть много талантливых женщин…

— Хватит на эту тему! — сквозь зубы процедил Иган и порывисто встал. — Все уже сказано. А сейчас мне нужно идти, у меня назначена встреча.

Он схватил со стола бумаги и вылетел из кабинета, не желая доставлять Алексе удовольствие видеть, как глубоко она его ранила. «Черт бы побрал эту предательницу, неблагодарную тварь! Впервые в жизни я позволил себе какие-то чувства по отношению к женщине, и вот награда! Больше этому не бывать!»

— Ну ладно, давай выкладывай все начистоту, — потребовал Грег за ленчем, садясь напротив Алексы.

Его желание поскорее услышать последние сплетни было столь откровенно, что Алекса рассмеялась. Грег тоже улыбнулся.

— Что делается! Возвращаюсь из отпуска и узнаю, что зря уехал, пропустил все самое интересное. Оказывается, ты одна, без всякой посторонней помощи выдала потрясающий проект. У тебя вместо волос вокруг головы нимб, Карл сияет и улыбается всем подряд, даже Оуэн и тот здоровается и желает всем доброго утра. Особенно заметно отсутствие Чудовища. Говорят, он сбежал в Стамфорд. А Сью жмется по углам, как побитая дворняжка.

— Я знаю, — вздохнула Алекса, — мне ее ужасно жалко.

— Давай перейдем к более важным материям. Ну давай, я жду. Мне пришлось терпеть, пока ты была занята, но сейчас, раз уж я плачу за ленч, то рассчитываю за свои деньги услышать все. Какова была реакция Карла, когда он узнал, что ты подала на конкурс проект, который никто не видел?

— Ну… это было забавно, — протянула Алекса, вспоминая озадаченного босса, плохо скрывавшего восхищение. — Правда, он слегка пожурил меня за нарушение правил. Одно точно: если бы мой проект ему не понравился или Раймонду не удалось бы уговорить членов жюри принять его к обсуждению, я бы вылетела из фирмы со скоростью света.

Грег кивнул:

— Это в духе нашего Карла. Но надо отдать должное, если проект ему нравится, для него уже не важно, кто его сделал, будь то Дракула или даже Грег Новак. Он никогда не пойдет наперекор своему чутью, наверное, потому и преуспел.

— Да, это верно. Кстати, о Греге Новаке. Карл одобрил большинство изменений, которые ты предложил, особенно ему понравилась твоя идея использовать в отделке вестибюля мрамор и гранит. Конечно, я постаралась подчеркнуть твои заслуги и напомнила, что ты только вернулся из отпуска, а уже успел подать много ценных предложений.

— Он не грохнулся в обморок? — поинтересовался Грег.

Алекса поддержала шутку:

— А как же, так прямо и свалился со стула.

Грег издал непристойный звук.

— Ладно, не преувеличивай, говори, что он сказал обо мне на самом деле.

— Больше ничего не сказал, но, по-моему, Карл теперь тебя запомнил, — честно призналась Алекса.

— Что, неужели так плохо?

— Да это же здорово! Ты работаешь в компании всего два года.

— А кажется, что двадцать. Ладно, теперь докладывай, как отреагировал Иган, когда ты велела ему засунуть его чертово предложение…

— Ничего подобного я не говорила. Я сказала, что мне очень жаль, и это правда. Нехорошо получилось. По-моему, он страшно обиделся, только пытался не показать…

— Чушь собачья, он просто разозлился. Иган не привык, чтобы ему перечили. Он не пробовал тебя переубедить?

— Да нет, не очень — особенно когда я сказала, что беременна.

— Ты что, совсем не умеешь держать язык за зубами?

— Это был самый безболезненный способ положить конец нашему роману. Тем более что я решила оставить ребенка, — тихо добавила Алекса.

Грег выкатил глаза.

— Потрясающе! Эй, это же прекрасно! Надеюсь, Филипп уже зна…

— Нет. На этом фронте без перемен. Филипп по-прежнему с ней, и я давно ничего о нем не слышала.

— Услышишь, не волнуйся, — заверил Грег. — А я начинаю вязать пинетки. Да-да, не смейся, между прочим, я отлично вяжу, если не веришь, спроси мою мать. Черт, по этому случаю надо выпить!

— Грег, мне, пожалуйста, только содовую, — со вздохом попросила Алекса. — Знаешь, тем, что произошло, я во многом обязана тебе. Мне следовало бы извиниться перед тобой за то, что я на тебя накричала, когда ты сказал, будто я проектирую, как мужчина.

Грег подмигнул.

— Раз так, то я тебе вот что скажу: самое замечательное в твоем новом проекте то, что это не еще один фаллос, торчащий в небо. Именно это я и имел в виду, когда говорил, что у тебя есть собственный неповторимый почерк.

Алекса улыбнулась:

— И ты был абсолютно прав.

— Может, я прав и в другом: ты должна рассказать Филиппу о ребенке.

— Я обязательно это сделаю, — Алекса снова вздохнула, — но не сейчас.

Когда она вернулась с обеденного перерыва, позвонила Пейдж. За месяц интенсивного лечения ее состояние намного улучшилось.

— Брайан рассказал, как вы путешествовали на велосипедах. Похоже, вы неплохо провели время. Жаль, что я не могла поехать с вами, — мечтательно добавила она.

— Мне тоже жаль, — искренне ответила Алекса. — Брайан вспоминал, как вы путешествовали втроем и жили в палатке. Собственно, это и натолкнуло его на мысль отправиться на велосипедах. Теперь, когда ты поправляешься, он заметно повеселел.

— Да, во время последнего посещения мы с Брайаном так хорошо поговорили… Сегодня утром врач сказал, что в начале августа мне можно будет выписаться из больницы.

— Правда? Это же замечательно, Пейдж!

— Я тоже так думаю. Кстати, я говорила по телефону с родителями. Хотят, чтобы я у них погостила, и наверное, я так и сделаю.

Алекса повесила трубку со слезами на глазах. Она была очень рада за сестру. За последнее время Пейдж очень сблизилась с родными.

Перед тем как вернуться к работе над проектом больницы в Ривердэйле, Алекса позвонила подруге, чтобы узнать, не помирилась ли та с мужем.

— Совсем наоборот, я готова убить Тодда, — с жаром заявила Бинки. — Ты знаешь, где он сейчас? В Австралии! Поехал организовать ток-шоу Филиппа по обмену с австралийским телевидением. Ты, наверное, слышала, что твой собирается провести шесть месяцев в Сиднее?

Алекса не слышала. Новость подействовала на нее, как холодный душ.

— Сейчас Филипп в Гонконге вместе со своей драконшей и ее дочкой, оттуда собирается в Токио, а потом они с Тоддом встречаются в Сиднее. Ты хочешь сказать, что этот мерзавец даже не поставил тебя в известность? Если так, то я тебе вот что скажу: хорошо, что вы расстались, тебе лучше держаться от него подальше. Ох уж эти мужчины! Я все еще воюю с Тоддом. Нет, я не переехала, он взял с меня обещание, что я подожду до его возвращения, то есть еще недели две, а потом мы еще раз все обсудим…

Алекса повесила трубку, больше и словом не упомянув о Филиппе. Да и какой смысл? Предпочел уехать на край света, может, даже нарочно сбежал от жены. В каком-то смысле она не могла его винить. Теперь, когда Алекса сама хотела ребенка, она стала понимать, как должен был себя чувствовать Филипп: наверное, считал себя обманутым. Алекса почему-то вспомнила, как вспылил Иган, требуя, чтобы она сделала аборт.

Оказывается, с ней все было в порядке, и с материнским инстинктом тоже, просто возникла небольшая задержка в развитии. Алекса невесело улыбнулась: «Я наверстала упущенное, да только слишком поздно». Ее охватило странное оцепенение. Алекса безучастно наблюдала, как слезинка упала на чертежную доску и через несколько мгновений впиталась в бумагу.

Филипп собирается уехать на полгода и даже не сказал ей. Может, думает, что ей безразлично и что она все еще встречается с Иганом? Господи, как же все запуталось!