Тони сел в свою машину и велел шоферу отвезти его на Тридцатую Восточную, где он снял апартаменты для Дебры Диллон. Сегодня Тони ушел из офиса пораньше, чтобы успеть до вечера встретиться с ней. По мере приближения к дому Дебры его нетерпение и желание возрастали. Нет, он не был влюблен в Дебру, но ежедневные встречи с ней вошли в привычку.

Когда-то он действительно влюбился в семнадцатилетнюю Дебру. Теперь эта двадцатидвухлетняя женщина вызывала в нем лишь плотские желания, но никак не восторг или привязанность. Всю свою жизнь Тони де Пальма пользовался особым вниманием женщин. Мать и бабушка обожали его и всячески баловали. Хотя в семье были и другие дети, ласка доставалась одному Тони.

В юности и ранней молодости у Тони было множество романов, женщины настойчиво добивались его расположения и ради такого красавчика были готовы на все. Он не спешил с женитьбой и к выбору спутницы жизни относился весьма осторожно. Познакомившись с Дженнифер, Тони долго присматривался к ней, наблюдал и выжидал. В конце концов он решил, что Дженнифер Райленд вполне отвечает его требованиям, и сделал ей предложение. Дженнифер безоговорочно устраивала Тони: эта умная, образованная, интеллигентная женщина выгодно отличалась от других его знакомых. Тони привлекали ее покладистость, дружелюбие, общительность, остроумие.

Женившись на Дженнифер, Тони дал себе клятву вести спокойную, размеренную супружескую жизнь и не изменять жене. Эту клятву он не нарушал долгое время и верность жене считал оправданной и разумной. Потом родилась Мелисса. Тони был счастлив, появилось множество приятных забот и хлопот, и мысли об интимных связях даже не приходили ему в голову. Правда, после рождения дочери Дженнифер не могла, как прежде, сопровождать мужа в деловых поездках, потому что малютка требовала ее постоянного внимания.

Бизнес Тони де Пальма расширялся, открывались все новые и новые магазины, он часто ездил в разные страны, встречался с клиентами, деловыми партнерами, и всегда его окружали молоденькие хорошенькие продавщицы, женщины-менеджеры и дизайнеры, рекламные модели, манекенщицы, секретарши. Тони не поддавался соблазну завести интрижку, хотя это было непросто, и хранил верность Дженнифер. Он даже с удовольствием вошел в образ неприступного молодого красавца, преданного жене и семье.

Однако женщины проявляли к нему столь настойчивое и откровенное внимание, что однажды Тони нарушил данную себе клятву. Это случилось во время деловой поездки в Париж, когда его компаньонами были дама-менеджер и ее родная сестра — молодая симпатичная вдова. Эта вдовушка буквально пожирала глазами богатого бизнесмена и однажды ночью постучалась к нему в номер отеля. Тони открыл дверь, дама вошла, и он не устоял перед чарами привлекательной молодой особы с пышной, соблазнительной фигурой.

С этого эпизода начались бесконечные любовные приключения и флирты молодого бизнесмена и красавца Тони де Пальма. Он менял женщин одну за другой, легко сходился и безболезненно расставался, забывая их имена и лица. Странно, но, постоянно изменяя Дженнифер, Тони любил ее и всегда знал, что она — именно та женщина, с которой он хочет жить супружеской жизнью. После каждой новой связи его чувство к Дженнифер даже обострялось. Тони хорошо понимал, что «те» женщины — для развлечения и поддержания бодрости духа, а умная, интеллигентная Дженнифер — для души, для внутреннего комфорта, впрочем, и для тела, конечно, тоже.

В каждой новой женщине Тони подсознательно искал нечто необыкновенное, свежее, особенное, но все они, к его разочарованию, оказывались почти одинаковыми. И вот наконец в Сан-Франциско он познакомился с юной фотомоделью Деброй Диллон, которую пригласили на открытие его нового бутика.

Тони закрыл глаза, и перед ним мысленно пронеслись дивные картины их бурного, необыкновенного романа…

В день, когда умерла маленькая Мелисса, Тони еще раз поклялся себе, что перестанет изменять жене, и эту клятву действительно хранил долгое время, пока снова не встретил ту самую Дебру Диллон — молодую прелестную фотомодель с роскошным телом. Она опять вошла в его жизнь, но не как былая возлюбленная, к которой Тони некогда испытывал нежные, восторженные чувства. Теперь эта женщина вызывала у него невероятное сексуальное желание. Каждый день она с нетерпением и радостью ждала появления Тони и доставляла ему невыразимое наслаждение.

Дебра встретила Тони на пороге, и он, оглядев ее с головы до ног, стиснул в объятиях. Сегодня Дебра выглядела особенно соблазнительно в брючном костюме из легкой шелковой полупрозрачной ткани. Узкие брюки плотно облегали пышные бедра, а блузка, надетая на голое тело, была такой короткой, что едва доставала до талии и открывала полоску белой нежной кожи.

Дебра предложила Тони выпить коктейль. Сделав несколько глотков, он нетерпеливо отставил стакан и снова заключил Дебру в объятия.

Два часа Тони не мог думать ни о чем, кроме роскошного молодого тела Дебры. Он наслаждался им, гладил шелковистую кожу, ласкал пышную грудь и снова и снова обладал Деброй. Пылко, страстно, неистово — так, словно никак не мог утолить свой любовный голод. Его влечение к Дебре было таким неистовым и непреходящим, что Тони казался себе двадцатилетним юнцом с неиссякаемой энергией.

Рано утром Мередит проснулась в хорошем настроении, полная сил и энергии. Она уже собиралась вскочить с постели, быстро одеться и бежать на репетицию в театр, но тут вспомнила, что не участвует в спектакле. Более того, Мило даже выразил недовольство по поводу того, что Мередит присутствует на репетициях. Тоска и отчаяние охватили ее, энергия улетучилась, и бедная женщина снова почувствовала себя усталой и опустошенной. Как же она забыла, что сегодня в театр придет Карла Эндрю, которой предложили исполнить роль Елены. Роль, изначально предназначавшуюся для Мередит!

С трудом заставив себя подняться с постели, она накинула халат и пошла в кухню, откуда доносились оживленные голоса Мелиссы и Патрика. Муж и дочь сидели за столом, ели овсяную кашу, смеялись и даже не заметили появления Мередит.

Глядя на них, она вдруг ощутила укол ревности. Как им хорошо вдвоем, отцу и маленькой дочери! Мелисса — копия Патрика, у нее те же жесты, манеры, интонации. Она обожает отца и во всем старается ему подражать. Конечно, Мелисса любит и мать, но отца просто обожает. Иногда Мередит даже ощущала, что она и дочь как бы соперничают, желая привлечь внимание Патрика.

«Наверное, Лисса так привязана к отцу, потому что он держится с ней как со взрослой, и ей это очень нравится. Я же постоянно опекаю Лиссу, не позволяю самостоятельно и шагу ступить».

Патрик и Мелисса наконец заметили Мередит и радостно поздоровались с ней. С трудом приняв приветливый и бодрый вид, она поцеловала дочь, потом мужа. Сев за стол, Мередит налила себе кофе, но от еды отказалась: аппетита не было.

— Сегодня Бриджет задержится, поэтому папа сам перед репетицией отведет меня в школу, — сообщила Лисса.

Мередит кивнула, и тоска охватила се с новой силой. Лисса пойдет в школу, Патрик целый день будет занят на репетициях, а чем займется она? Ей предстоит сидеть дома и предаваться печальным мыслям.

Патрик встал из-за стола и, подойдя к жене, нежно поцеловал ее в щеку. Его взгляд был полон сочувствия и жалости, и Мередит это неприятно задело. Он обращается с ней как с тяжелобольной! Господи, как же выбраться из этой тягостной, неестественной ситуации, в которую она сама себя загнала? Как преодолеть страх, начать петь и вернуться к нормальному, привычному образу жизни?

Мередит взяла карандаш и написала на листке бумаги:

«Я хочу пройтись по магазинам. Надо купить Лиссе кое-какую одежду для осени».

Вскоре Патрик и Лисса ушли, а Мередит, задумавшись, еще долго сидела за столом. Она никак не могла собраться с духом и заставить себя выйти из дома. Наконец Мередит поднялась, оделась и вышла на улицу.

Длительные прогулки по магазинам всегда поднимали ей настроение. Она обожала покупать модные вещи, разглядывать витрины, примерять платья и юбки, подбирать к ним аксессуары и украшения. Сейчас, крайне подавленная, Мередит надеялась, что поход по магазинам приободрит ее. К тому же за время так называемой депрессии она скинула лишний вес и теперь, к ее великой радости, была в отличной форме.

Молоденькая продавщица в магазине, торгующем товарами от Бендел, узнала в Мередит актрису, которая исполняла главную роль в мюзикле «Я — Тарзан», и восторженно приветствовала ее. Когда же девушка заговорила с просиявшей от удовольствия Мередит, та жестами показала на горло. Девушка не поняла, в чем дело, и Мередит написала на листе бумаги: «Ларингит». Продавщица сочувственно покачала головой и пожелала актрисе скорейшего выздоровления. Растроганная вниманием, Мередит купила много ненужных вещей, истратив уйму денег. Потом направилась в детскую секцию и приобрела там осеннюю одежду для Лиссы.

Выйдя из магазина, Мередит покачала головой и поморщилась. Для чего она купила столько вещей? Разве можно позволять себе такую расточительность, ведь они с Патриком живут скромно и стараются на всем экономить! Даже до сих пор не переехали на новую квартиру. Все надежды на лучшую жизнь Мередит связывала с постановкой нового мюзикла, но пока рассчитывать на то, что он принесет им успех и много денег, не приходилось.

Мередит устала, ей хотелось взять такси, но эту соблазнительную мысль она с негодованием отвергла. Нельзя потакать своим прихотям, она доедет до дома на автобусе.

В салоне переполненного автобуса было душно, и Мередит с трудом протиснулась в середину. Наконец она вышла, с облегчением вздохнула и поспешила к дому.

Войдя в тесный узкий полутемный холл, Мередит направилась к лифту, но тут чья-то сильная рука грубо схватила ее за плечо, а между лопаток ткнулся холодный металлический предмет.

— Не вздумай орать и дергаться! — раздался над ухом хриплый мужской голос. — Делай, что я велю!

Ужас сковал Мередит, она застыла на месте. Грабитель, видя, что жертва не пытается дать отпор, чуть ослабил хватку и протянул руку к сумке, висевшей у нее на плече. Но в это мгновение Мередит опомнилась, отчаянно закричала и, вырвавшись, бросилась к входной двери. Грабитель на секунду замешкался, а потом кинулся вслед за ней.

Она выбежала на улицу с громкими криками, настолько оглушительными, что ей даже не верилось, что крик вырывается из ее горла.

Грабитель снова схватил Мередит за плечо, намереваясь затащить в дом, но неподалеку заметил нескольких рабочих. Отпустив свою жертву, он бросился в кусты за домом. Парни узнали Мередит. Они часто видели, как эта молодая привлекательная женщина входит в дом или гуляет с маленькой девочкой, держа ее за руку.

Рабочие устремились вдогонку за преступником, схватили его и повалили на землю. Выглянули из окон соседи, кто-то позвонил в полицию. К дрожащей от страха Мередит подбежала испуганная Бриджет.

— Миссис Латтимор, успокойтесь! Все обошлось… Успокойтесь! — повторяла экономка, обнимая хозяйку за плечи.

Через минуту прибыла патрульная машина. Мередит в сопровождении экономки поехала в полицейское управление, чтобы написать заявление о нападении.

Пока Мередит, судорожно сцепив руки, сообщала дежурному сержанту подробности нападения, Бриджет с гордостью рассказывала полицейским, что ее хозяйка — певица и актриса, у нее временно были проблемы с голосом, а вот теперь, когда на нее напал преступник, голос чудесным образом восстановился. Потом Бриджет позвонила Патрику в театр и, вкратце проинформировав его о случившемся, попросила приехать в полицию.

Когда с формальностями было покончено, Мередит в сопровождении Бриджет вышла из полицейского управления и сразу же столкнулась с репортером из нью-йоркской газеты «Пост», занимавшимся криминальными делами. Журналист задал Мередит несколько вопросов, и она, немного успокоившись, с готовностью ответила на них. Дополнительная бесплатная реклама никогда не помешает! Мередит уклонилась от ответа только на один вопрос: планирует ли она теперь, когда ее голос восстановился, немедленно приступить к работе в мюзикле.

Притормозило такси, из него выскочил встревоженный Патрик и бросился к жене. Крепко обняв Мередит, он поцеловал ее и быстро проговорил:

— Как ты, дорогая? С тобой все в порядке? Он не ранил тебя?

— Нет, к счастью, все обошлось. — Мередит прижалась к мужу. — Просто я очень сильно испугалась, хотя не сразу поняла, что случилось… Он схватил меня, стал угрожать… Я вырвалась, закричала и бросилась на улицу. Бандит кинулся за мной, но его тут же задержали рабочие и сдали прибывшим полицейским.

— Бедная моя девочка! — Патрик погладил жену по голове. — Представляю, как ты испугалась. Но, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Ты испытала шок, но к тебе вернулся голос!

— Да уж, миссис Латтимор так истошно кричала, что, наверное, было слышно за несколько миль! — вставила Бриджет.

— Слава Богу, все обошлось, — с облегчением вздохнул Патрик. — У тебя снова появился голос, и я очень, очень рад!

Он слегка отстранился и пристально взглянул на бледную Мередит.

— Поедем к врачу. Я хочу, чтобы он осмотрел тебя. Шок — опасная вещь, и необходимо убедиться, что он не повлечет за собой никаких негативных последствий.

Патрик подробно рассказывал, как и при каких обстоятельствах к Мередит вернулся голос, а врач внимательно слушал и кивал. Потом он осмотрел горло Мередит и попросил ее крикнуть.

— Только кричите громко, что есть силы!

Мередит закричала так, что Патрик и врач зажмурились и зажали уши ладонями.

— Неплохо, неплохо! — улыбнулся врач. — Этому бедолаге-грабителю повезло, если он не оглох от вашего крика, миссис Латтимор.

— Как по-вашему, моя жена сможет приступить к репетициям на следующей неделе? — с надеждой вглядываясь в лицо врача, спросил Патрик.

— А почему бы и нет? Она нормально разговаривает, а уж кричит так, что слышно на соседней улице. По-моему, никаких противопоказаний нет. Я вам уже говорил, мистер Латтимор, что ваша жена потеряла голос в основном по причинам психологического характера.

— Значит, я снова могу петь? — Мередит переводила взгляд с врача на Патрика. — И голос больше не пропадет? Вы уверены?

— Ваши голосовые связки длительное время отдыхали, теперь им пора поработать, — улыбнулся врач. — А что касается психологических причин, то тут я вам ничего определенного сказать не могу, миссис Латтимор. Посоветуйтесь с психотерапевтом — надеюсь, он установит истинную причину потери голоса.

Попрощавшись с врачом, Патрик и Мередит вышли на улицу, решив немного прогуляться и обсудить сложившуюся ситуацию.

— Пойми, дорогая, я не хочу принуждать тебя к принятию того или иного решения, — говорил Патрик, поддерживая под локоть Мередит. — Разумеется, я был бы счастлив, если бы ты вернулась к работе, но ты сама должна определить, хочешь этого или нет. Контракт с Карлой будет подписан только завтра, так что у тебя есть немного времени подумать. Может, все-таки стоит прислушаться к совету врача и пойти к психотерапевту?

— Нет, Патрик, я никуда не пойду. Я сама про себя все знаю!

— Ладно, — вздохнул он. — Не буду настаивать. Для меня главное — твое спокойствие и душевное равновесие. Но даже если ты откажешься петь, я пойму тебя, Мередит. Ты пережила сильный стресс, и с этим следует считаться. А кроме того, этот мюзикл — не последний в нашей с тобой жизни. — Патрик обнял жену и поцеловал в щеку.

Острое чувство вины пронзило Мередит. Патрик такой внимательный, заботливый, чуткий, а она… Нет, ей придется сегодня же решить, возобновить работу в мюзикле или трусливо, малодушно отказаться, сославшись на какие-либо причины. Если сегодня не определиться с работой, то завтра Шерон подпишет контракт с Карлой, а она… останется ни с чем. Наедине со своими сомнениями, страхами и гнетущим чувством вины.

По дороге домой Патрик и Мередит зашли за Лиссой в школу, чтобы дать возможность Бриджет приготовить обед.

— Привет, малышка! — улыбнулась Мередит, обнимая подбежавшую Лиссу. — Как дела?

— Ты снова можешь разговаривать? — обрадовалась девочка. — Как здорово! И мы, как раньше, будем читать на ночь сказки? Папочка, ты рад?

— Конечно!

Лисса встала между родителями и взяла их за руки, сияя от восторга. Она была счастлива, что родители с ней.

— Расскажи, как провела день, — попросил Патрик.

Они медленно шли по улице, вдыхая свежий прохладный воздух. Лисса, крепко держа родителей за руки, улыбалась.

— Все было замечательно! — щебетала она. — У нас появилась новая учительница, и мне она больше понравилась, чем прежняя…

Подходя к дому, Мередит вдруг закашлялась, и Лисса, умолкнув на полуслове, с тревогой посмотрела на мать:

— А вдруг у тебя снова пропадет голос? Помнишь, как было в прошлый раз? Ты произнесла несколько слов, а потом замолчала.

Патрик изумленно взглянул на жену. Она потупилась.

— В прошлый раз? — переспросил Патрик. — Что это значит?

Мередит смущенно молчала, а Лисса охотно пояснила:

— Мама, разве ты забыла? Вспомни, это случилось, когда я упала на вазу и поранила ногу осколками стекла. Ты тогда очень испугалась, подбежала ко мне и крикнула: «О Господи!» Потом позвонила в больницу и попросила срочно прислать «скорую». После этого у тебя опять пропал голос, и ты молчала до сегодняшнего дня.

— Теперь все хорошо, Лисса, все хорошо, — твердила Мередит, избегая взгляда Патрика.

После обеда, когда Бриджет уложила Лиссу спать, Патрик подошел к Мередит.

— Нам надо поговорить. Пойдем на кухню.

Они сели за стол, Мередит налила кофе и подняла на мужа виноватый взгляд.

— О чем ты хочешь поговорить?

— Объясни, пожалуйста, то, о чем рассказала Лисса.

— Видишь ли… Когда Лисса поранила ногу, я ужасно испугалась и внезапно заговорила, даже не осознав, что у меня прорезался голос. И уж тем более не ожидала, что Лисса это заметит.

— Почему ты сразу не рассказала мне об этом?

— Хотела немного подождать, боялась, что голос опять исчезнет. Мне надо было убедиться, что он достаточно окреп и я могу не только говорить, но и петь.

— Мередит! — Патрик укоризненно посмотрел на жену. — Как ты могла… Ни слова ни сказать ни мне, ни врачу!

— Я думала признаться позднее…

— У меня просто нет слов! — возмутился Патрик. — Я волнуюсь за тебя, переживаю, а ты, оказывается, здорова, но притворяешься немой! Похоже, ты забыла, что я — не только автор мюзикла, в котором тебе отведена главная роль, но и твой муж! И имею полное право знать, что происходит с моей женой!

— Патрик, я боялась… — Из глаз Мередит хлынули слезы.

— Чего же ты боялась? Вспомни, ведь все: и я, и режиссер, и дирижер — убеждали тебя взять на тон ниже! Ты отказалась, заявив, что легко вытянешь верхнюю ноту. А если бы нас послушалась, ничего бы не случилось. Мы внесли бы изменения в партитуру, и ты не сорвала бы голос!

— Вы все так носились с этим Рафом, заискивали перед ним, испугавшись, что он откажется петь… — сквозь слезы пробормотала Мередит.

— Да никто с ним не носился! Напротив, все внимание было сосредоточено на тебе, Мередит!

— Понимаешь, я хотела немного подождать, убедиться, что с голосом все в порядке. Представь: я прихожу в театр, говорю: «У меня все о'кей! Я приступаю к репетициям!» Открываю рот — и не издаю ни звука! Я бы подвела вас всех, сорвала бы премьеру.

— Мередит, успокойся, прошу тебя.

— Но меня пугало не только это! — вдруг призналась она, прижавшись к мужу.

— Что же еще?

— Предположим, все прошло бы замечательно и премьера имела бы большой успех. Около тебя мгновенно начали бы виться женщины, мечтающие погреться в лучах твоей славы и прибрать к рукам твои деньги! Я очень боялась и до сих пор боюсь потерять тебя, Патрик! Я так тебя люблю.

Патрик был тронут признанием Мередит. Она любит его, предана ему и боится его потерять… Да, она всегда боялась, что муж уйдет от нее, а теперь, вероятно, интуитивно почувствовала в нем перемены, и ее страх усилился.

— Я очень хочу петь партию Елены, — тихо промолвила Мередит. — Я мечтаю об этом, но… не в силах преодолеть страх.

— Дорогая, я помогу тебе. Сделаю все, что от меня зависит…

— Ты мне так нужен, Патрик! — горячо воскликнула Мередит. — Ты необходим мне каждую минуту моей жизни. Я должна постоянно быть рядом с тобой, ощущать твою любовь и поддержку. Я никогда не смогу преодолеть страх и снова выйти на сцену, если… — Умолкнув на полуслове, Мередит с надеждой посмотрела мужу в глаза. — Обещай, что никогда не бросишь меня! Обещай.

Наступила долгая, напряженная пауза. Потом Патрик вздохнул, обнял Мередит и поклялся остаться с ней до конца своей жизни.