Внутри аппарата было тесно, как в боевой машине пехоты. Свет в него проникал через обзорные прозрачные поверхности кабины, где сидели два пилота. Их круглые шлемы виднелись из-за спинок кресел. Боковые иллюминаторы отсутствовали. Вдоль бортов по сторонам узкого прохода размещался десяток сидений. Черные воины усадили Василия на одно из них, предварительно обыскав и отобрав нож.

   Полет начался с легкого толчка. Как ни прислушивался Василий, он не мог уловить ухом какие-либо звуки от работающих двигателей. Лишь потоки воздуха монотонно шумели, облизывая снаружи борта странной летающей машины. Черные воины изредка переговаривались меж собой, не поднимая забрал. Василий слышал немецкую речь. На левом рукаве каждого из них блестели круглые величиной с пятирублевую монету металлические значки с изображением свастики. Вне всякого сомнения, это были нацисты, но какие-то иные, продвинутые, что ли в своем сверхсовременном боевом обмундировании. Да и сам принцип действия этого летательного аппарата, по всему видать, намного превзошел земные технологии. Уж не гравитацию ли укротили немцы здесь? Если это так, то Василию оставалось только предполагать, с каким серьезным противником он столкнулся. Что у них там еще в запасе? Какие технологии они применяют? Какое оружие в арсенале?

   А не все ли равно. Обратного пути нет.

   Василий почувствовал, как его потянуло вверх. Аппарат пошел на снижение. Вскоре послышался стук посадочных опор о твердую поверхность.

   Борт открылся, и вовнутрь хлынул дневной свет.

   - Ауфштеен, - произнес один из солдат. Василий поднялся на ноги и подталкиваемый в спину оружейными стволами выбрался наружу на ровную площадку. Это была кормовая оконечность палубы военного корабля. Над ней возвышались нагромождения бронированных надстроек, с орудийно-ракетными установками и еще какими-то разнообразными формами непонятного Василию назначения. С палубы корабля, пришвартованного левым бортом к бетонному причалу, открывался вид на широкую панораму холмистого берега, где работало множество людей под присмотром вооруженных солдат. Они валили лес и что-то строили. На одном из холмов возводилось грандиозное сооружение из металла. Оттуда доносился непрерывный гул и грохот. Там искрила сварка, и работали башенные подъемные краны. Вдоль берега в ряд выстроился десяток бревенчатых бараков, оцепленных по периметру колючей проволокой со сторожевыми вышками. За бараками на взгорке виднелись огромные белые шары на высоких опорах. Один из шаров за мгновение поменял цвет на багрово-красный и выбросил в небо протуберанец ослепительного огня.

   В паре сотен метров позади кормы в берег уткнулось носом большое судно. Из его распахнутого чрева выползала гусеничная техника.

   - Форверц, - Василия подтолкнули оружием в спину. Он шагнул вперед, обойдя летательный аппарат, и увидел противоположный высокий скалистый берег реки. Там высилось странное сооружение в виде поставленной вертикально гигантской подковы. Оконечности подковы скрывала вода. Ее темное внутреннее пространство ритмично пульсировало зелеными вспышками. Похоже, что это был вход в какой-то туннель.

   Перед подковой по реке шныряли катера.

   Василия провели по палубе до середины правого борта, где перед ним открылась тяжелая бронированная дверь в недра корабля. После короткого спуска по крутой лестнице и недолгого пути вдоль коридоров со светящимися потолками, конвой завел его в каюту с голыми стенами без иллюминаторов. Середину ее пространства занимал массивный стол из красного дерева. За ним в широком черном кресле сидел плечистый детина с лысой, как куриное яйцо головой и бульдожьей челюстью. В отличие от конвоиров, он был одет в темно-серый штатский костюм и светлую рубашку с черным галстуком. На левом лацкане пиджака блестел железный крест. Взгляд маленьких бесцветных глаз детины недобро уколол Василия.

   - Хальт, - прозвучал приказной возглас. Но Василий и без того остановился перед глухой стеной. Детина поднялся с кресла, оказавшись на голову выше Василия, и тщательно обследовал его карманы. Он складывал их содержимое в небольшой ящичек, который достал из стола. Особенно заинтересовал его черный камень. Он долго и тщательно его рассматривал. Все остальное не привлекло его внимания. Он равнодушно скользнул взглядом по паспорту Василия, даже не раскрыв его, положил в ящичек мобильный телефон. На денежные купюры взглянул, как на туалетную бумагу. Карта и старая тетрадь его тоже не заинтересовали. Затем он, что-то громко произнес по-своему, и одна из стен комнаты бесшумно отползла в сторону.

   Послышались негромкие аккорды меланхоличной музыки.

   В образовавшемся проеме Василий увидел большую картину с изображением Гитлера во весь рост на фоне горных альпийских пейзажей. Взгляд фюрера, был строг и назидателен. Картина висела на дальней от проема стене. Под ней стоял черный кожаный диван, пара кресел из той же черной кожи, а меж ними невысокий антикварный столик на позолоченных кривых ножках.

   Василий почувствовал толчок в спину. Подчиняясь ему, он прошел вперед и остановился посреди просторного помещения без окон. Свет исходил от всей плоскости потолка, при этом его лучи как бы проваливались в черноту стен, создавая иллюзию неограниченного темного пространства.

   На левой от Василия стене размещалась богатая и разнообразная коллекция холодного оружия. Здесь присутствовали длинные двуручные мечи, восточные сабли, японские катаны, боевые топоры, шпаги и кинжалы.

   По правую руку от Василия спиной к нему на стуле сидел длинноволосый блондин в светло-бежевом костюме. Он играл на белом рояле. Василий не считал себя знатоком классической музыки, но, тем не менее, узнал автора и название мелодии. Звучала Лунная соната Бетховена.

   Пока Василий осматривался, изучая обстановку, проем за его спиной закрылся. Детина подошел к столику, поставил на него ящичек с вещами и вытянулся в ожидании по стойке смирно. Блондин, казалось, не обращал ни малейшего внимания на вошедших. Его гибкие пальцы виртуозно путешествовали по клавишам. На указательном пальце правой руки поблескивала массивная печатка из белого металла.

   Детина продолжал неподвижно стоять подобно статуе. Василий, чтобы не уподобиться ему решил занять время изучением оружия на стене. Но не успел он сделать и шага, как детина проявил прыть.

   - Хальт, - предупредительно произнес он, преградив путь Василию.

   - Генрих отличный солдат, - послышался голос за спиной. - Он проявил бдительность, решив, что вы хотите зарубить меня или зарезать. Но вы не позволите себе такую глупость. Во всяком случае, сейчас. Вы же знаете, что будет с вашим сыном, если вы поведете себя неблагоразумно.

   Василий оглянулся. Блондин по-прежнему сидел за роялем, продолжая колдовать руками над клавиатурой. Минута шла за минутой, Наконец, прозвучали последние аккорды. Их исполнитель поднялся со стула и обернулся. На вид ему было чуть более пятидесяти. Черты его бледного худощавого лица не выражали каких-либо эмоций. Оно было маловыразительным, слегка вытянутым с узким подбородком и тонкими бесцветными губами.

   Василий почувствовал на себе давление серых немигающих глаз незнакомца, но своего взгляда не отвел. Безмолвная дуэль длилась около минуты, после чего некое подобие кривой усмешки едва заметно коснулось лица блондина.

   - Присаживайтесь, господин Белавин, - указал он рукой на одно из кресел. Василий не стал возражать. Блондин устроился на диване, а детина, по имени Генрих отошел в угол за рояль и вновь вытянулся по стойке смирно.

   - Надеюсь, вам понравился полет? Вы первый раз летаете на гравифлюге? - спросил блондин, после того, как тщательно изучил содержимое ящичка на столе. Особое внимание при этом он уделил черному камню и старой карте Филимона Ознобищева.

   - Зачем лишние вопросы? - пожал плечами Василий. - Вы же сказали, что знаете все про меня. Кстати, с кем имею честь беседовать?

   - Ах, да, - блондин нарочито прикоснулся ладонью ко лбу. - Имею честь представиться. Командующий вторым экспедиционным корпусом четвертого рейха, группенфюрер СС Отто фон Кранц. Магистр оккультных наук, Рыцарь ордена черного дракона.

   - Круто, - усмехнулся Василий. - Вы немец? Для немца вы очень хорошо говорите по-русски. Практически без акцента.

   - И не только по-русски, - уточнил немец. - Я владею в совершенстве языками всех потенциальных врагов Рейха. Кроме того знаю санскрит и некоторые, так называемые, мертвые языки. Сфера моей деятельности требует того.

   - Я рад за вас. И что? Чего вы от меня хотите, господин фон Кранц?

   - Чего хотим? Мы хотим знать правду, только правду и ничего кроме правды. К примеру, этот камешек. Вы знаете, что это такое?

   - Понятия не имею, - мотнул головой Василий.

   - Сомневаюсь, более чем сомневаюсь в правдивости ваших слов, - задумчиво произнес немец. Странно. Камень очень редкий. По моим предположениям он из очень далекого уголка вселенной. Впрочем, анализ покажет. А что если...

   - Я бы хотел видеть сына, - прервал Василий фон Кранца.

   - Всему свое время, - спокойно ответил тот. - Сначала вы нам все расскажете.

   - Что я должен рассказать?

   - Видите ли, господин Белавин, ныне покойный Дитрих поведал нам об инциденте на острове. Кстати, зачем вы убили моих людей в Авалоне? Я их послал за вами.

   - Они были невежливы.

   - Допустим, - холодно кивнул фон Кранц. - Будем считать, что они виноваты сами. Так вот. Ныне покойный Дитрих рассказал нам о неведомом оружии. Позднее ваш сын попал к нам вместе с этим оружием. Вы нам должны быть бесконечно благодарны. Волна выброса Темной зыби перенесла его на километры по реке. Он мог утонуть. Его спас наш патрульный катер.

   - Премного благодарен, господин фон Кранц.

   - Мне не нужны ваши благодарности, - неожиданно жестко произнес немец. - Мне нужно знать, что с вами произошло, откуда у вас оружие, этот камень и эта очень странная карта? Ваш сын молчит. Он не говорит нам ничего. Он не назвал нам даже своего имени и фамилии. Но для нас нет ничего невозможного. Мы знаем о том, что происходит на Земле практически все. Мы можем отслеживать информацию в сетях Интернета, проникать на самые запретные и засекреченные сайты, мы можем прослушивать все телефонные разговоры. Мы полностью владеем информацией. К сожалению, мы пока не можем сами внедряться в информационную структуру Земли и проявлять в ней себя, но это вопрос времени.

   - К чему вы мне все это рассказываете, господин фон Кранц? - поинтересовался Василий.

   - К чему? Я всего лишь хочу объяснить, что вам следует говорить правду и не отвлекаться на сказки. Не тратя время на расспросы, мы просканировали лицо вашего сына и через сайт "Одноклассники" идентифицировали его с Владимиром Белавиным, молодым человеком возраста тринадцати лет. После чего нам не составило труда выйти на вас. Мы выяснили о вас все и узнали, что с вами произошло, прослушав записи телефонных разговоров вашего шефа Аркадия Каменецкого со своими службами безопасности. Мы знаем, что некто или нечто похитило вашего сына. Вы отправились в погоню. На этом ваши следы на Земле обрываются. А через несколько дней вы появляетесь здесь с оружием и камнем неземного происхождения. Я бы очень хотел знать, что произошло с вами.

   - Я бы тоже это хотел знать, - задумчиво произнес Василий.

   - Где вы взяли оружие?

   - В инопланетном корабле.

   - Интересно. И где же этот корабль?

   - Возле города Глюк за нереальностью.

   - А карта? Что это за карта?

   - Мы ее нашли в старом доме неподалеку от корабля. Там же нашли автомат и ружье.

   Василий врал, действуя по принципу - будь что будет, а там посмотрим. Ему важно было выиграть время, оценить обстановку, изучить ситуацию, и только после того действовать наверняка.

   - Возле города-призрака? - недоверчиво спросил фон Кранц.

   - Да, да, - закивал Василий. - Господин фон Кранц, я и вправду не знаю, что с нами произошло. Я вижу, что человек вы культурный, образованный и можете мне помочь. Я искренне сожалею, что так жестоко обошелся с вашими людьми. Но сами поймите. Нервное напряжение. Опасения за сына. Неизвестность. Я не знаю, что происходит.

   Фон Кранц прищурил глаза. Василий понял, что переигрывать нельзя и замолчал. Этот немец, похоже, видел своего собеседника если не насквозь, то уж фальшь чувствовал тонко, только, что мысли не читал, а иначе ему не было бы нужды расспрашивать Василия.

   - Продолжайте, - произнес нарочито равнодушно фон Кранц и принялся снова рассматривать черный камень, притрагиваясь к нему правым указательным пальцем. Печатка на пальце с изображением свастики мрачно поблескивала. При этом лицо немца вновь приобрело отрешенное выражение, а глаза потухли. Так смотрит в сторону хищник, когда желает усыпить бдительность жертвы. Дескать, я сыт, и нападать желания не испытываю. Можешь не бояться и даже подойти поближе.

   - Вы правы, господин фон Кранц, - продолжил Василий. - Моего сына кто-то похитил. Но я так и не узнал кто. Мне удалось нагнать похитителя. В этом деле мне помог таежник Степан. Я обнаружил сына на вершине скалы. Видел столб света, темную фигуру с человеческими очертаниями, затем по глазам ударила вспышка, и я вместе с сыном и Степаном очутились здесь. А вместе с нами забросило лодку Степана.

   - Где, здесь? В каком месте? - спросил немец. В его голосе прозвучали нотки нетерпения.

   - На озере. Там стоит заброшенный старый дом. А неподалеку за домом в лесу мы обнаружили инопланетный корабль. Там был мертвый инопланетянин. У него было это оружие и камень, зажатый в руке.

   Василий удивлялся сам себе, как он складно сочиняет. Ему словно кто-то подсказывал изнутри, что надо говорить, а о чем следует умалчивать. Он не стал рассказывать о приключениях с таинственным чудовищем, преследовавшим их, о битве с ним. Зачем? Надо было врать так, чтобы это можно было использовать в дальнейшем, для освобождения Вовки. Василий еще не знал, как среагирует немец на его слова, но интуитивно чувствовал, что действует правильно.

   - Продолжайте, - кивнул немец.

   - А дальше мы выбрались на лодке через скалу.

   - Как это? Как вы могли увидеть нереальность? - недоверчиво спросил немец.

   - Степан увидел, - незамедлительно ответил Василий. - Он опытный таежник. Глаз у него наметан. А здесь у него по всему видать эти чувства обострились. И еще он сказал, что этот камень открывает нереальности.

   - Допустим, - немец задумчиво пожевал тонкими губами.- И что было дальше?

   - А дальше мы поплыли. Доплыли до острова на реке. Там заночевали, и наутро столкнулись с вашими людьми. А дальше вы все знаете.

   - Нет не все, - возразил фон Кранц. - Зачем вы плыли к Темной зыби?

   - Мы гнались за Гришей, - пояснил Василий. - Этот подонок, которого мы спасли, ответил нам черной неблагодарностью. Он украл у нас оружие, боеприпасы и провиант.

   - Гриша мертв. Мои люди нашли его на катере. Кто его убил? Или что? Странная смерть.

   - Я убил, - не задумываясь, ответил Василий. - На катере кончилось горючее. Мы нагнали этого мерзавца, и я убил его вот этой ладонью ударом в сердце. А потом мы увидели ваши катера и решили от них уйти.

   - И как же вооруженный до зубов Гриша подпустил вас к себе? - недоверчиво спросил фон Кранц.

   - Я смог усыпить его бдительность, кое, что пообещав. Навыки у меня имеются. Сами же знаете, где я работал.

   - И что же вы пообещали?

   - Я ему пообещал возвращение на Землю. Я сказал, что знаю путь.

   - А вы на самом деле знаете путь? - вкрадчиво спросил фон Кранц.

   - Откуда же мне знать? - беспомощно развел руками Василий. - Знал бы - не беседовал с вами. Я пошутил с Гришей.

   - Вы страшный человек, господин Белавин, - с нарочитой иронией в голосе произнес фон Кранц, одновременно с этим пристально взглянув на Василия. - Мои люди рассказали мне о ваших способностях, которые вы проявили на острове. Я поначалу не поверил. Решил, что они сочиняют, чтобы тем самым оправдать себя. Но когда я узнал, что вы в одиночку уложили отделение моих солдат, то признаться был озадачен. Мне бы хотелось исследовать вас в нашей лаборатории. Вы не возражаете?

   - А разве мои возражения будут приняты во внимание? - Василий невесело усмехнулся. - Признаюсь, я бы и сам не прочь узнать, что со мной происходит. Эти способности у меня проявились здесь. Возможно, что это результаты многочисленных экспериментов надо мною.

   - Возможно, - кивнул фон Кранц. - Рассказали вы все складно Василий Николаевич. Но я не поверил ни единому вашему слову. Я никому не верю, пока не проверю сам лично. Сейчас я отдам команду, и мы поплывем к тому самому месту возле города Глюк. Проверим ваши слова. Через несколько часов мы будем там. Мне хотелось бы проверить ваши слова быстрее, вылетев туда на гравифлюге, но Темная зыбь активизировалась и по воздуху добираться рискованно.

   Немец поднес печатку на пальце ко рту и что-то произнес. Вскоре Василий почувствовал ступнями дрожь пола и понял, что это заработали двигатели корабля.

   - Ваш крейсер не пройдет через нереальность, - предупредил он немца. - Туда можно пробраться только на катере.

   - Мой крейсер всегда сопровождают десять катеров охраны, - пояснил фон Кранц. - Мы все проверим на месте, и если вы солгали, мне придется применить к вам и вашему сыну все возможные меры воздействия.

   - Не придется, - уверенно произнес Василий. - Я могу забрать свои вещи и увидеть сына?

   - Его вы увидеть сможете, а вещи-то вам эти сейчас зачем? К примеру, вот этот паспорт, - фон Кранц двумя пальцами подцепил документ и помахал им перед Василием. - Он вам не понадобиться больше никогда. Российские, да и не только российские деньги здесь тоже не в ходу. Вам надо осознать, что здесь Четвертый Рейх и чего-либо иного не будет более. А вскоре и на Земле воцарится наш порядок. В свое время мы едва не выиграли Вторую Мировую. Нас предали. Кто? Догадайтесь с трех раз. Нас предали те, кто делают ставки на многих лошадей одновременно. Но фюрер был предусмотрителен. Он начал создавать нашу колонию в этом мире еще в середине тридцатых годов. Колония утратила связь с Землей в конце войны. У вас же там наивно полагают, что похоронили нас раз и навсегда. Но мы, потомки истинных арийцев вернемся, и сделаем это скоро. Наше возвращение будет спасением для всего вашего прогнившего и угасающего мира. Ваш мир захлебывается в собственных помоях словоблудия, обмана и культа немощи. Мы очистим мир. Это будет настоящий апокалипсис, и у нас хватит сил, чтобы устроить его. Новая формация совершенных людей должна жить на земле. Вы знакомы с трудами Фридриха Ницше, господин Белавин?

   - Читал, - ответил Василий. - А что?

   - Он писал, что слабые и неудачники должны погибнуть. Это первое положение нашей любви к человеку. А мы им еще должны помочь в этом.

   - Вы? - спросил Василий. - Вы взяли на себя такую миссию?

   - Мы, - гордо заявил фон Кранц. - Никто более, кроме нас не взял на себя смелость изменить тот деградирующий мир. Ницше в своем "Антихристе" написал манифест, он изложил в нем четкое руководство к действию и наш фюрер подхватил его, как знамя.

   - Недоумок он, ваш фюрер, - невольно вырвалось у Василия.

   - Что? Я не ослышался? - фон Кранц подался вперед.

   - Нет, - мотнул головой Василий. - Недоумок. Ницше писал в своем "Антихристе", что эта книга принадлежит немногим. Может быть, никто их этих немногих не существует.

   - А вы знаток, господин Белавин, - скривился в подобии улыбки фон Кранц. - И что с того? Как вы понимаете эту фразу Ницше?

   - А так и понимаю. Ваш фюрер слышал звон, да не знает, где он. Эта книга ему не принадлежит.

   - Не понял. Подробнее, пожалуйста.

   - Подробнее? Извольте. Ницше не писал о превосходстве нации. Он говорил о человечестве в целом. А Гитлер понял все на свой лад и прилепился своей националистической идеей к гиганту философской мысли. Он извратил понятия, противопоставив тем самым немецкую нацию всему миру, и потерпел неудачу.

   - Неудачу? - фон Кранц нарочито рассмеялся и широко развел руками. - И это вы называете неудачей? Мы проникли в параллельные миры. Мы открыли новые виды энергии, опередив человечество в техническом развитии на десятилетия. Мы уверенно смотрим в будущее и готовы взять на себя ответственность за судьбы народов Земли. А что происходит у вас там? Половина народов живет в нищете. Новые болезни возникают ежегодно. Ухудшается экология. В средствах массовой информации процветает обман, пропаганда разврата и насилия. Растет преступность. Количество психически нездоровых людей увеличивается. Процветает нетрадиционный секс, педофилия, наркомания. Человечество деградирует и уверенно идет к пропасти.

   - У вас еще будут ко мне вопросы, господин фон Кранц? - прервал Василий несколько затянувшийся монолог немца.

   - Нет, - коротко ответил тот. - Забирайте ваше барахло на память о бренном прошлом, кроме камня. Я отдам его в лабораторию. Вам самому разве не интересно знать, что это такое?

   - Интерес есть. Но пока не надо отдавать камень на исследование. Он, как я уже говорил, открывает нереальности. Без него мы не сможем добраться до нужного места, - соврал Василий. - Отдайте его мне. Будьте уверены, что он никуда не денется. Зачем мне действовать себе во вред.

   - Открывает нереальности? Проверим на месте. Камень я оставлю при себе.

   "И вполне возможно, что закрутишь ласты, как Гриша", - подумал Василий, раскладывая по карманам свое имущество.

   Генрих пропустит вас к сыну, - с этими словами фон Кранц поднялся с дивана и присел к роялю. Его пальцы дотронулись до клавиш, извлекая из инструмента аккорды меланхоличной музыки. Василий узнал мелодию романса "Утро туманное, утро седое".

   Послышался гул. Часть пола возле стены с оружием опустилась, открывая лестницу, ведущую вниз.

   - Ауфштеен, - приказал Генрих. - Форверц.

   Ступени заканчивались закрытой железной дверью. Она бесшумно распахнулась, как только Василий приблизился к ней. За дверью он увидел комнатушку величиной с тюремную камеру-одиночку, где отсутствовали окна, светился потолок, а у стены справа пространство железного пола занимала невысокая, узкая, как в купе поезда, покрытая серым одеялом, лежанка. Напротив двери к стене прилепился на кронштейнах столик-полочка. На нем разместились металлические тарелки с какой-то едой. Ближний левый от двери угол занимал унитаз и железная умывальная раковина с водопроводным краном. Чем не тюремная камера?

   На лежанке, откинувшись затылком, на стену сидел Вовка. Цел и невредим на первый взгляд. Василий шагнул в камеру, и дверь за ним закрылась.

   При виде Василия сын не проявил радости. Взгляд его был темен.

   - С благополучным прибытием, - мрачно произнес он. - Зря ты им сдался. Теперь нам обоим кранты.

   - Все будет нормально, - произнес Василий, присаживаясь на лежанку. - У меня есть план.

   - Вовка дернул его за рукав.

   - Ты чего? - спросил Василий, столкнулся взглядом с глазами сына и все понял. Как же он сам не догадался? Этот фон Кранц не по доброте душевной позволил ему встретиться с Вовкой. Помещение прослушивалось. Да и не только прослушивалось, но и просматривалось, скорее всего. Так, что надо будет следить за собой, за каждым своим словом. Но вместе с тем вести себя так, как будто не подозреваешь о том, что участвуешь в реалити-шоу. Попробуем.

   - У меня план есть Вован, - вдохновенно прошептал Василий. - Я им решил все показать. И тот корабль инопланетян, что в лесу за домом Гриши. А чего нам скрывать? Мне лично господин фон Кранц понравился. Очень рассудительный человек, образованный. Этот корабль сейчас туда плывет. Скоро мы там будем. Я господину фон Кранцу все покажу. Там все и решится. Я думаю, что он останется более чем доволен. Ты только не волнуйся.

   - А я и не волнуюсь, папа, - спокойно произнес Вовка. - Я знаю, что ты все сделаешь, как надо. А пока сил наберись. Голодный, наверное?

   - Нет, спасибо, - отказался Василий, бросив взгляд на тарелки. - Я от всего увиденного аппетит потерял. Это же надо, какая мощь здесь у немцев! Они, похоже, гравитацией овладели!

   - Ага, - кивнул Вовка. - И не только. Они могут на расстоянии контролировать термоядерную реакцию и воспрепятствовать взрыву ядерной бомбы. А ты видел воинов с забралами? Это клоны. Немцы вывели здесь человека с оптимальными физическими данными для ведения боя в различных условиях, и начали клонировать его тело. При этом они программируют психику клонов. Пока их немного. Но фон Кранц сказал мне, что скоро они создадут тысячи подобных воинов, не знающих страха и обладающих непобедимыми боевыми качествами.

   - Тебе фон Кранц рассказал? Интересно-то как. А что он тебе еще рассказал, - с нарочитым любопытством произнес Василий.

   - А еще он мне сказал, что фюрер жив, - ответил Вовка.

   - Фюрер? Какой фюрер?

   - Тот самый.

   - Это Гитлер, что ли?

   Вовка молча кивнул.

   - Он шутит. Гитлер капут.

   - Фон Кранц сказал, что Гитлер жив и здоров. Немцы здесь раскрыли секрет долголетия. А как ты думаешь, сколько этому фон Кранцу лет?

   - Ну не знаю, - Василий пожал плечами. - Может быть чуть больше пятидесяти.

   - Ему сто девять лет, - усмехнулся Вовка. - Он воевал на восточном фронте, участвовал в битве под Сталинградом в армии Манштейна и на Курской дуге.

   - Он сам все тебе это рассказал?

   - Сам, - кивнул Вовка.

   - Сочиняет все, - отмахнулся Василий. - Лапшу тебе на уши вешал, чтобы запугать. Дескать, мы самые крутые тут и с нами дружить надо.

   - А я верю, что оно так, - мрачно произнес Вовка. - Смерть Гитлера была подстроена. Все шито-крыто. Двойника укокошили, труп в ковер завернули, облили бензином и подожгли. Обугленную головешку-то как опознаешь. В то время еще не было экспертизы по ДНК. А, может, кроме Гитлера еще кое-кто из главных нацистов в этом мире укрылся.

   Вовка говорил, и Василий понимал, что тот через слова выбрасывает накопившееся нервное напряжение.

   - Впрочем, мне где-то как-то нравятся идеи нацистов, - продолжал Вовка. - Они за строгий порядок в мире. Я читал "Майн Кампф". Гитлер там писал, что надо бороться с большевизмом, а не с Российским народом, придавленным коммунистическим сапогом. Он шел на восток, чтобы освободить нас.

   Вовку понесло. Василий понимал, что тот говорит так специально, играя на публику прослушивающую их. Но все же ему было странно слушать эти слова из уст тринадцатилетнего подростка. А Вовка продолжал развивать тему.

   - Историю пишут победители. Как все было на самом деле, мы не знаем. Многое замалчивается. А мне бы хотелось услышать от того же фон Кранца истинное положение дел. Я его еще спрошу обо всем.

   Вовка продолжал говорить, а Василий откинулся спиной на стену и закрыл глаза. Он прокручивал в голове возможные варианты побега. Первым делом надо выбраться вместе с Вовкой из этих железных стен под открытое небо. Самый лучший вариант - если их вдвоем повезут на катере к дому Гриши. Там можно будет проявить свои возможности на полную. Но, скорее всего Василия повезут туда без Вовки, оставив сына в заложниках. При этом фон Кранц не преминет лично убедиться в правдивости слов Василия. Он тоже поплывет с ним на катере. Тогда включается очень опасный вариант. Василий берет немца в заложники. Жизнь немца в обмен на сына. Риск очень большой. Но иного не дано. Можно было взять этого фон-Кранца в заложники уже здесь. Но зачем включать этот вариант преждевременно, если существует перспектива иного, менее опасного решения?

   А что если Василия повезут на катере, а фон Кранц останется на крейсере? Это худший вариант. Тогда Василий будет брать немца в заложники прямо на борту корабля.

   Не открывая глаз, он почувствовал, как открывается дверь

  -- Ауфштеен, - послышался голос Генриха.