Подходил к концу час полета. Каменецкий не перебивал Василия. Изредка, задумчиво кивал головой, прищуривал глаза, как бы углубляясь в себя и что-то соображая. К концу рассказа у Василия сложилось впечатление, что Аркадий лишь делает вид, будто с интересом слушает его, а на самом деле мыслями находиться где-то далеко. Когда Василий произнес последнюю фразу то Каменецкий похоже не сразу понял, что рассказ закончен. Он продолжал неподвижно и молча сидеть, глядя куда-то вдаль за иллюминатор неподвижными глазами.
- Не веришь? - спросил Василий. Но Каменецкий сидел молча, будто и не слышал. Пришлось ткнуть его легонько локтем в бок.
- А? Что? - встрепенулся он и посмотрел на Василия мутными глазами. Но уже в следующую секунду его взгляд приобрел осмысленной выражение.
- Что скажешь? - спросил Василий.
- Да уж, - произнес Каменецкий бессмысленную фразу, так, будто вернулся издалека, не зная при этом, что сказать. Но Василий понял ее по-своему, как выражение удивления и недоверия.
- Не веришь? Много всего сразу? - усмехнулся он. - Ты думаешь, что мы все трое рехнулись?
- Подумал бы. Но у нас имеются факты, подтверждающие твой рассказ, - ответил Каменецкий. - Мы здесь тоже сложа руки не сидели.
- Какие факты?
Василий внимательно взглянул на Каменецкого и заметил страх в его в глазах, замешанный на неуверенности.
- Что с тобой, Аркадий?
- Ничего, - тряхнул головой тот. - Устал, наверное. Сам понимаешь - заставил ты нас поволноваться. Я часа по два в среднем за сутки спал. Хорошо, что все так закончилось.
Василий в ответ мотнул головой, внутренне не соглашаясь с Каменецким. Еще час назад на реке ему казалось, что все действительно закончилось, они прибыли домой и все смертельные опасности позади. Но неестественное поведение Каменецкого, эти его глаза, в которых таился страх, заронили вновь в Василия зерно беспокойства и он снова почувствовал опасность.
- Какие факты? - настойчиво спросил он, видя, что Каменецкий, как-то странно замкнулся в себе и молчит.
- На месте все расскажу, - угрюмо буркнул тот. - Подлетаем уже. Вам надо было повязки надеть. А впрочем, не надо.
- Почему? - поинтересовался Василий.
- А рассекречивают нас, - махнул рукой Каменецкий. - Последний день остался.
- Не понял? Какой последний день?
- Судный, - Аркадий нехорошо усмехнулся и тут же расцвел в широкой нарочитой улыбке. - Шучу. Шучу. Все хорошо. Сейчас в центр прибудем. Там вас на отдых определят. Ты себя в зеркало видел? Поистрепался. Хуже бомжа. Ты, главное ни о чем не беспокойся. Хорошо?
Василию все больше не нравился неестественный тон в поведении Каменецкого.
- Ты чего-то не договариваешь, Аркадий?
- Я? Да как на духу!
- Тогда, что ты мне хотел сообщить?
- Не здесь, Вася. Не здесь. В спокойной обстановке за рюмкой коньячка. Отметим удачное возвращение, - Каменецкий весомо приложил Василия по плечу ладонью. - Снижаемся уже. На выход пора.
За иллюминатором поплыл привычный пейзаж. Вскоре показалась знакомая крыша серого здания. А Каменецкий снова замолчал. Он думал. Это было видно по всему. Глаза прищурены. Лоб прорезали морщины. Рот плотно сжат.
Вертолет коснулся земли. Двигатель сбавил обороты. Схлынул давящий на уши гул. Дверь открылась. Свежий таежный воздух хлынул в кабину.
- Выходим, - Каменецкий встрепенулся, махнул рукой и первым спрыгнул на бетон площадки.
- Ты здесь работаешь? - спросил Вовка отца, озираясь по сторонам. - Не впечатляет.
- А оно и не должно впечатлять снаружи, - хмыкнул Степан. - База отдыха, блин!
- Пошли, - Каменецкий направился в сторону серого здания. Достав из кармана маленький черный пульт, он нажал на кнопку. Это был ключ доступа. На этот раз обошлось без считывания информации с ладони. Толстая плита медленно отошла в сторону. При этом Василий заметил за своей спиной тройку бойцов с "калашами". Это ему не понравилось.
Все вошли внутрь.
- Сюда вставайте по одному, - Каменецкий кивнул на круг. Василий встал первым. Круг привычно заиграл красным светом.
- Посторонних предметов не обнаружено, - произнёс голос. Следующим в круг ступил Вовка. С ним тоже не возникло проблем. Затем на круг шагнул Степан. Сканер не обнаружил пачек денег, рассованных по его карманам. Похоже, он реагировал только на металл и взрывчатку.
Подошли к лифту. Вовка, теперь уже, с интересом смотрел по сторонам. Обстановка его впечатляла. Сели в лифт. Аркадий вновь пульт достал, кнопку нажал. Плавно двинулись вниз. Опускались недолго. Вскоре лифт остановился. Его двери разошлись в стороны. Все вышли наружу. Впереди холодным светом мерцал длинный коридор. По его сторонам выстроились десятки дверей. Возле одной из них Каменецкий остановился. Снова нажал на пульт. Дверь отошла в сторону.
За ней открылось просторное помещение с уютной обстановкой трехместного гостиничного номера. Вместо окна в стену вмонтирована широкая жидкокристаллическая панель, с изображением реки в широкой долине среди зеленых лесов.
- Располагайтесь, - Каменецкий широко развел руками. - Здесь можно неплохо отдохнуть. Рядом за дверью сауна с бассейном. Отдыхайте. А я покину вас на время.
Он направился к выходу.
- Аркадий, - позвал его Василий. - Тот обернулся.
- Чего тебе?
- Ты хотел мне что-то сообщить.
- Сообщить? - Каменецкий отвел глаза в сторону и накинул на лицо маску радушия. - Потом, Вася, потом. Ты отдыхай.
- Нет, - жестко произнес Василий. - Зачем время тянуть? Говори сейчас.
- Сейчас? - Каменецкий переспросил, неосознанно затягивая на секунды время, и Василий снова уловил в его глазах неуверенность и страх.
- Сейчас. Давай, не темни, - Василий подошел к Аркадию вплотную. Тот оглянулся, будто опасаясь чего-то, а затем едва слышно прошептал:
- Мы тут Белавин, кое-что выяснили. Так вот. Та тварь, которая вас преследует, практически неуязвима. Ее невозможно уничтожить.
- Новость сообщил, однако, - усмехнулся Василий. - Я и сам в этом убедился на практике.
- Ага, убедился, - кивнул Каменецкий и продолжил шептать. - Мы выяснили, что этого монстра можно уничтожить только его же оружием, Вот так. Ты понял?
- Его же оружием? - переспросил Василий. - Это как?
- А вот так. Энергией из его же оружия, - уточнил Каменецкий.
- Откуда знаешь? - Василий в упор взглянул в его глаза.
- Секрет, - услышал он в ответ.
- Аркаша, ты чего-то не договариваешь. Рассказывай. Что ты знаешь?
- Ничего. Пока все. Это все. Ничего, - зачастил Каменецкий. - Я пошел. Отдыхайте.
- Папа, - услышал Василий за спиной и обернулся. - Вовка смотрел на него в упор. Взгляд его был темен.
- Он прорвался в наш мир. Он приближается, папа. Он скоро будет здесь.
Василий ожидал этих слов от сына. Но не думал, что так скоро. Не раздумывая, он вцепился руками в лацканы пиджака Каменецкого.
- Что ты еще знаешь?! Что?! Говори!
Трое в камуфляже среагировали мгновенно. Они кинулись на Василия. Схватка продолжалась недолго. Через несколько секунд все трое отдыхали на полу.
Каменецкий попятился и уперся спиной в стену коридора.
- Говори, что знаешь! - Василий вновь вцепился в Аркадия.
- Не... Ни... Ничего, - выдохнул тот.
- Врешь! Ты все знаешь! Я вижу тебя насквозь! Кто нас преследует!
- Я.. Я не могу. Не могу...
- Говори! Придушу. Мне терять нечего.
- Ты с ума сошел!
- Да сошел. Я сошел. Говори!
Каменецкий захрипел. Лацканы пиджака сдавили ему горло.
- Твой сын...
- Что мой сын?
- Твой сын. В нем информация.
- Какая информация?
- О подземном... О нет... Я не могу. Мне нельзя.
- Говори!
Каменецкий захрипел и закатил глаза. Еще секунда, другая и Василий, возможно, придушил бы его, но вдруг почувствовал, как задрожал под ногами пол, а в следующий миг включился тревожный сигнал сирены. Замигал свет. Одна за другой распахнулись двери. Вдоль по коридору суетливо забегали люди.
Василий отпустил Каменецкого.
- Уходим! - завопил тот и попытался рвануться в сторону, но был схвачен за шиворот.
- Где элексир?! - прорычал Василий.
- Какой?
- Тот самый, которым свинью напоил.
- Ничего не помню. Ничего не видел, - замотал головой Каменецкий. Чтобы встряхнуть его, как следует, Василий плотно приложил ему кулаком по зубам, после чего взгляд Аркадия приобрел осмысленное выражение.
- В кабинете. В сейфе, - ответил он.
- Веди! - Василий толкнул его в спину и призывно махнул рукой Вовке и Степану. За мной, дескать, и не отставать.
По коридору беспорядочно сновали люди. Каменецкий добежал до какой-то лестницы и покатился всей своей массой по ступенькам. Все трое рванулись за ним. Выбежали в коридор. Снова перед глазами замельтешили бегущие люди. Мигал свет. Выла сирена.
- Ликвидация! - время от времени через динамики вещал бесстрастный женский голос.
Тряхнуло так, что Василий едва не свалился. Сверху, что-то посыпалось.
- Мы не успеем! - крикнул Вовка. - Он уже близко!
- Не задерживайся! - рявкнул Василий. - Успеем мы! Должны успеть!
Они вбежали в кабинет Аркадия. Тяжелая дверь закрылась за их спинами. Каменецкий подбежал к сейфу. Открыл его трясущимися руками. Достал оттуда небольшую металлическую капсулу и протянул Василию.
- Какова доза для человека? - спросил тот, отвинчивая крышку.
- Я не знаю, - замотал головой Каменецкий. - Ты же должен испытывать.
- Сейчас испытаем, - Василий опрокинул капсулу в рот и осушил её до дна.
- Ты с ума сошел! - завопил Каменецкий. - Я свинье несколько капель давал.
- Я не свинья, - ответил Василий. - Когда он подействует?
- Примерно через полчаса. Но ты выпил весь активатор...
- Тогда уходим, - Василий метнулся обратно к выходу.
- Он уже там! - крикнул Вовка. В тот же миг пол ушел у Василия из-под ног.
- Сюда, - Каменецкий открыл потайной ход рядом с океанариумом и первым ринулся туда. Он направлялся на самый нижний уровень в запретную зону, где имелся секретный тоннель с выходом на поверхность в стороне от центра.
Добежали до лифта. Но Каменецкий, понимая, что электричество может в любой момент отключиться, рванулся вниз по лестнице. Спуск был долгим. Внизу было безлюдно. Охрана сбежала. Каменецкий добрался до знакомой двери с настораживающей надписью, открыл ее и нырнул в полумрак, освещаемый редкими лампочками.
Василий не отставал от него, слыша за спиной сопение Степана и частое дыхание Вовки.
Долго протискивались через навалы и нагромождения чего-то непонятного и громоздкого и, наконец, выбрались в холодный сырой тоннель. Побежали. Сверху на головы капала вода.
Тоннель закончился лестницей, ведущей наверх. Ее ступени поросли скользкой плесенью. Подъем был долгим и утомительным. Каменецкий время от времени останавливался и вытирал рукавом пот со лба. Степан отстал. Изредка, откуда-то из-под земли доносился гул.
Наконец лестница вывела беглецов к железной двери. Рядом с ней располагался проржавевший шестеренчатый механизм с рукояткой. Каменецкий ухватился за нее.
- Помогайте, - прохрипел он.
Общими усилиями удалось провернуть механизм, и полотно двери со скрежетом отошло в сторону. За дверью шумела тайга. Деревья гнулись под жарким порывистым ветром. Над ними стелился черный дым.
Василий, выбравшись наружу, наткнулся на двух мертвецов, распластавшихся по земле. Это были охранники.
Каменецкий шарахнулся от них в сторону и побежал в лес. Все ринулись за ним. Над головами горели верхушки деревьев.
Когда добежали до леса, нетронутого огнем, за спинами послышался гул. Задрожала земля и к небу поднялось темное облако взрыва.
- Вот и все, - выдохнул Каменецкий и повалился на землю. - Нет больше моего центра. Всё кончено. Я же говорил, что наступил последний день.
Василий, недолго думая, вновь вцепился в него.
- Что ты еще там хотел сказать? Что у тебя на уме? Говори!
Аркадий неожиданно ловко вывернулся, вскочил на ноги и выхватил из кармана пистолет.
- Не подходи, - злобно прохрипел он.
- А ты думаешь, меня пули возьмут, - ухмыльнулся Василий и сделал шаг на сближение. - Я же теперь, как свинья.
- Не подходи! Сына пристрелю! - завопил Каменецкий и пальнул в землю.
- Пусть сматывается, - произнес Степан. - Что нам теперь до него.
- И то верно, - согласился Василий. - Не место тут ему. Пусть живет. Убирайся подальше, Аркаша.
Каменецкий попятился, запнулся о корень и едва не свалился. Прыгнув козлом, ринулся бегом прочь. Спина его замелькала меж стволов деревьев. Почти скрывшись из глаз, он обернулся.
- Белавин! - услышал Василий его оклик. - Постарайся выжить!
- Пошли, - Вовка потянул отца за рукав, и все трое кинулись через лес. За спинами не прекращался грохот. Там, что-то взрывалось. Горячий ветер продолжал гулять по верхушкам деревьев. Вскоре лес закончился. За ним впереди расстилалась широкая каменистая котловина в окружении зубчатых скал без единого деревца и кустика. Она напомнила Василию местность, где лежал инопланетный звездолет. Беглецы остановились на короткий миг. Им не хотелось выходить на открытое пространство. Но иного пути не было иначе, как двигаться вперед, и они, не сговариваясь, пошли дальше. Сил бежать уже не оставалось. Степан выдохся. Вовка тоже тяжело дышал.
В кармане Василия завибрировал мобильник. Звонила Ольга.
- Вася! - послышался в трубке ее взволнованный голос. - Ну, наконец-то! А я уже вся разволновалась. Твой домашний не отвечает, а мобильный был недоступен. Вовкин телефон тоже молчит. Что случилось?
- Все нормально, - ответил Василий. - Все хорошо.
- Что хорошо?
- Все. Я тут Вовку на отдых вывез по таежным местам. Телефон был вне зоны доступа. А сейчас мы возвращаемся. Что так запыхался? Да, так! Пешком же идем. Местность пересеченная.
- А Вован где?
- Здесь.
Василий передал трубку сыну.
- Переговори с мамой.
Вовка поднес трубку к уху.
- Да, мама. Все нормально. Не беспокойся. Скоро будем. Воду холодную не пил. Нет, не простыл. Нет, не болел. Да не беспокойся ты. Правда, все хорошо. Ты только не волнуйся. Когда дома будем? Да, скоро уже, наверное. Пока.
Вовка протянул телефон Василию.
- Оставь себе, - мотнул головой тот.
- А что так? - спросил сын.
- Оставь, - настойчиво произнес Василий и первым начал взбираться на скалы по краю котловины. Вскарабкавшись наверх, оглянулся. Вдали за лесом стелились дымы.
- Он движется за нами, - обреченно произнес Вовка, забравшись следом. - Нам не уйти.
- Зря ты Вася тогда инопланетянина не послушал, - укоризненно произнес Степан. - Так бы может, сейчас под защитой были. Да и прояснилось бы сейчас все, что и как.
Василий внимательно посмотрел на обоих.
- Уходите! - произнес он решительно.
Степан с Вовкой удивленно уставились на Василия.
- Уходите! - снова повторил он. - Бегите.
- Куда? - выдохнул Степан.
- Куда подальше. Бегите.
- Что ты задумал, батя? - спросил Вовка. - Что ты за гадость выпил?
- Сам не знаю, - Василий невесело усмехнулся. - Сейчас испробуем. Время не теряйте.
- Никуда мы не побежим! - решительно заявил Степан. - Как все трое были рядом, так и останемся. Правда, Вовка?
- Никуда мы не пойдем! - помотал головой тот.
- Ну вот, что ребятки, - негромко произнёс Василий. - Есть у меня задумка одна. Вы мне не мешайте только. Если всё получиться, значит живы будем, а если не выйдет, так не выйдет. А так есть шанс. Вы же мне только мешать будете. Это наш шанс последний.
- Что ты задумал, отец? - Вовка внимательно смотрел на Василия.
- Уходите, - негромко произнёс тот. - Иначе все здесь ляжем.
- Нет, - решительно заявил Вовка.
- Послушай, Вован, - Василий подошел к сыну и взял его за плечи. - Помнишь тот вечер на берегу реки? Помнишь мою клятву? Слова на ветер не бросают. Я должен ее выполнить. А иначе никак.
Сын ничего не ответил. Лишь головой мотнул.
- В каждом из нас сила, - продолжил Василий. - Великая сила. Это сила жизни. Она в каждом дремлет. Но её разбудить надо. Это сила творца. Ты видел, как зеленый листок пробивает асфальт, устремляясь к солнцу? Скажи, да.
- Да, - кивнул Вовка.
- Ты веришь, что сила жизни сильнее смерти?
- Да.
- Ты веришь мне?
- Да. Я всегда верил тебе.
- Очень хорошо. А теперь уходи. Всё хорошо будет. Туда иди, - Василий рукой махнул, показывая путь. - И ты уходи, Степан. Делайте, как велю.
- Вижу я, ты что-то серьезное задумал, - Степан почесал затылок. - И не просто это так, будто с голым задом на пулемет. Но не могу понять. По глазам твоим вижу, что есть в тебе уверенность. А мы тебе только мешать будем. Так, что пошли, Вован, если отец так велит. Мы тут не помощники. Здесь победа нужна, а не наша смерть. Неспроста твой отец нас отсылает подальше. Смысл в этом есть. Чую я, что бойня здесь будет великая. Огонь адский вспыхнет. Нам простым смертным здесь нет места. Не сдержит твой отец эту адскую тварь, значит, и мы умрем вскоре. А, ежели, сдержит, так и мы будем живы. Пошли, Вован.
Вовка только молча кивнул.
Они ушли, не сказав более ни слова. Василий слышал, как за спиной хрустели ветки. Потом наступила тишина. Он присел на камень и стал ждать.
Минута потянулась за минутой. Небо затянуло серой хмарью, как и тогда в той котловине с инопланетным звездолетом. Стало сумрачно. Василий, словно, дикий зверь втянул ноздрями запах гари. Его чувства обострялись. Вдоль позвоночника будто расплавленный металл начал подниматься
Василий поднялся во весь рост. Он не видел противника, но чувствовал его приближение. Кто он? Живой ли? Или это некий механизм, запрограммированный на цель? Мертвая сущность? Есть ли у этой сущности программа самосохранений? Боится ли она? Может быть. А может, и нет. Да, кто его там знает.
Василий мог сказать только за себя. Страха не было.
Он ударил себя с размаху кулаком в грудь, и дикий протяжный вопль разорвал звенящую тишину. Наверное, так кричали его предки перед битвой, чтобы устрашить противника. Он не стал ждать, спустился со скал и направился вниз по склону.
"Словно к барьеру сходимся", - мелькнула мысль.
Хлынул дождь. Его жесткие холодные капли ударили в лицо.
Примерно на середине склона он различил, как к нему навстречу продвигается темное бесформенное пятно с размытыми границами. По мере приближения очертания его приобретали форму человеческой фигуры. До него оставалось не более сотни метров, когда Василий заметил, что оно остановилось. Почему? Монстр испугался? Ну, давай же! Где твой всесокрушающий огонь?! Где!?
Человеческие контуры потеряли четкие границы, и, раздуваясь в стороны, превратились в темный шар. По нему багровыми змеями поползли огненные полосы.
- Да ты что! Стращать меня вздумал! - зарычал зверем Василий и, подобрав увесистый камень, швырнул его во врага. Добросить не добросил, но шар покатился назад.
- Стой, тварь! - Василий хотел было кинуться вслед за ним, но ноги, словно, свинцом налились, а сердце стиснуло холодными клещами. Дыхание перехватило. В глазах зарябило и помутилось. Он не мог сделать и шага.
Шар меж тем прекратил отступление и выбросил огненные всполохи. В это же время по ногам Василия, будто железным ломом ударило. Он рухнул на колени. Тело не починялось ему.
"Изнутри решил задавить, - сообразил он. - Похоже, что опасность почуял, гад. Не возьмешь. Я не есть, то, что пред тобой"
Из глубин памяти всплыли строчки стихов:
В тебе прокиснет кровь твоих отцов и дедов.
Стать сильным как они тебе не суждено
Но жития скорбей и счастья не изведав,
Ты будешь, как слепой смотреть через окно
Себя преодолеть...
- Себя преодолеть, - прохрипел Василий, и сквозь пульсирующие вспышки, застилающие взор, увидел прозрачную пирамиду своей силы. Река возле ее подножья бурлила бешеным ревущим потоком, а над вершиной крутился яростный ураган.
Себя преодолеть...
Василий рванулся, сбрасывая с себя невидимые путы, сковавшие тело и встал с колен.
Черный шар прекратил пульсацию и вновь приобрел очертания фигуры человека. Василий шагнул вперед. Опьяняющее чувство восторга заполнило его.
- Стреляй! - крикнул он и широко раскинул руки в стороны. - Боишься?! Почувствовал?! Я иду к тебе! Я хочу видеть твои морды, многоликая смерть! Хочу взглянуть в твои глаза, гадина! Стреляй! Не можешь?! Тогда я порву тебя!
Он сделал еще один шаг, а в следующий миг вспышка ярче тысячи солнц ворвалась в его зрачки. Боль разорвала тело, разметала на части и ушла, словно, канула в вечности. Он ощутил себя бушующим пламенем, поглощающим бесконечность и вбирающим одновременно с этим в себя силу тысяч миров вселенной. В нем воедино слились вечность и миг, жизнь и смерть, начало и конец. Бесконечное жаркое море закрутилось вихрем, сжалось яростной пульсацией сердца до предельно малой точки и взорвалось всепожирающим огнём.
* * *
На далекой планете Заук грани черной пирамиды судорожно содрогнулись и вновь застыли успокаиваясь. Но этот покой был недолгим. На вершине пирамиды, как на раскаленном железе, проявился багровый огонь. Он начал медленно стекать по ней. Пирамида вновь содрогнулась, выгибаясь гранями, затем застыла на мгновение и разметалась в стороны взрывом чудовищной силы. Огненная бушующая волна от него покатилась по планете, сжигая все на своем пути.
* * *
Вовка оглянулся. Над верхушками деревьев поднимался жаркий огонь. Вначале задрожала земля, а затем, и сама ударная волна дошла, рванув тайгу.
- Куда! - завопил Степан, пытаясь схватить Вовку за шкирку. Куда там! Тот извернулся и ринулся в направлении огня.
- Стой!
Вовка запнулся о корень. Степан упал на него и придавил к земле.
- Пусти меня! Пусти! - яростно орал Вовка, отчаянно вырываясь.
- Куда ты, дурак! Там же пекло!
- Пусти! - Вовка не переставая молотил Степана кулаками.
- Ничо, ничо, - приговаривал тот. - Обойдется всё. Ты только успокойся.
Вовка неожиданно затих в тисках рук Степана, затаился, словно, прислушиваясь.
- Ты чего? - спросил его тот, насторожившись.
- Его нет больше, - прошептал Вовка. - Отпусти меня. Да отпусти же!
Степан послушался и разжал руки. Вовка вскочил на ноги и замер на месте.
- Я его не чувствую больше. Его нет, - произнес он, широко раскрыв глаза.
Дрожь земли прекратилась. Огненное море растворилось в темнеющем вечернем небе. Наступила тишина. Только горячий ветер шевелил вершины деревьев.
- Пошли, - Вовка махнул рукой и направился навстречу порывам ветра.
- Куда ты опять! - Степан схватил его за рукав.
- Нет его там! - Вовка отдернул руку. - Он исчез! Я его не чувствую больше!
- Ну да! - Степан нерешительно затоптался на месте. - Так уж и нет? Вот так сразу?
Вовка отмахнулся рукой, и более не сказав ни слова, побежал через лес.
- Вот черт! - спохватился Степан. - Обманул меня! Стой! Куда ты опять!
Он побежал следом за Вовкой, прекрасно сознавая, что ему не догнать прыткого мальчишку. А тот быстро исчез за деревьями. Степан остановился. Что делать-то? Погибать, так с музыкой. А где музыка-то! Будет тебе музыка, тварь! И Степан запел первое, что пришло на ум:
"Там среди бурного моря вьется Андреевский стяг
Бьется с неравною силой гордый красавец Варяг"
Степан хрипел слова старой песни, продираясь через ветки, ломая сухие сучья. Поднялся на взгорок, спустился в лощину. Полностью эту песню он не помнил и повторял раз за разом то, что крутилось обрывками в его голове.
"Сбита высокая мачта, броня пробита на нем
Борется стойко команда с морем огнём и врагом"
Начался навал деревьев, сбитых взрывной волной. Степан заматерился многоэтажно, перелезая через сучковатые стволы. Взобрался на каменистый пригорок.
- Мы пред врагом не спустили славный Андреевский стяг..., - запел он, было, вновь и осекся. Горячий ветер ударил в лицо.
Кровавое закатное солнце пробилось через тучи, обливая лучами выжженную огнем котловину.
- Батя!!! - прорезал звенящую тишину отчаянный вопль. Степан увидел вдалеке бегущего по горячей земле Вовку.
* * *
Они искали Василия до темноты. Исходили вдоль и поперек котловину. Все было тщетно.
Из-за горизонта медленно выползла равнодушная луна.
- Хватит Вован, - устало произнес Степан. - Уходить надо. Сгорел твой батя в адском пламени. Себя не пожалел, а тварь уничтожил. Что-то он узнал такое и навстречу смерти пошел. Шибко крутой он у тебя. Уважаю.
- Он не умер. Нет, - мотнул головой Вовка. Не верь в смерть человека, пока не увидишь его мертвым. Так говорил Джафар.
- Не так, - мотнул головой Степан. - Не верь в смерть человека, даже если увидишь его мертвым. Это по-нашему. Пошли Вован.
- Подожди. Я хочу еще здесь побыть.
Вовка устало присел на теплый камень. Степан потоптался рядом недолго, а затем уставшие ноги его сами подогнулись. Он прилег спиной на землю, подложив обе ладони под голову, и уставился в звездное небо.
В полной тишине потянулась минута за минутой.
- Все еще впереди, - произнес Вовка после долгого молчания.
- Что впереди? - спросил Степан.
- Все впереди. Вся буря впереди. А это был только первый порыв ветра.
- Ты это про что, Вован? - настороженно спросил Степан, а сам подумал - не рехнулся бы парнишка. Столько пережил.
- Битва впереди, - пояснил Вовка. - Я чувствую.
- Вон ты о чем, - задумчиво произнес Степан. - Так это само собой. Я вот, что думаю. Тебе домой нельзя возвращаться. Да и мне тоже лучше пока по тихой отсидеться. Из тайги выберемся, а там, куда подальше рванем. Деньги есть. Согласен?
- Нет, - мотнул головой Вовка, поднимаясь с камня. - Мама с ума сойдет. Да и какой смысл убегать. Если они захотят меня найти снова, так найдут.
- И то верно, - согласился Степан. - Что теперь делать то? Что надумал?
- Я что-то вижу, - Вовка подался вперед.
- Где? - Степан приподнял голову.
- Вон. В темноте. Светится, - Вовка вскочил с камня. Степан тоже поднялся на ноги.
- Видишь? - Вовка показал рукой вперед на дно котловины.
- Ага, - Степан кивнул и оба не сговариваясь, ринулись вперед к маленькому огоньку, похожему на звездочку, упавшую с небес.
Добежали быстро и остановились разом, как вкопанные. На выжженной земле в темноте светилась звезда. Вовка наклонился и взял ее в руки.
- Камень, - прошептал он.
Это был черный кристалл. Он ярко светился в темноте.
- Это знак, - уверенно произнес Вовка. - Он жив. Папа жив. Я уверен.
- Жив, - согласился Степан. - Это его свет. Пошли Вован. Надо идти.
- Он жив, - прошептал Вовка, пряча камень в нагрудный карман ближе к сердцу.
* * *
Наступило утро. С высоты неба глаз одинокого коршуна видел, как ветер колышет каждый листок на дереве. Коршун не спешил. Он знал - добыча не ускользнет. Все будет, как всегда, как сотни и тысячи лет назад, когда его далекие предки, сложив крылья в смертельном пике, вонзали свои острые когти в зазевавшуюся добычу. Глаза его предков видели многое. Внизу рождались и умирали люди, сталкивались в смертельной схватке воины, рушились и уходили в небытие великие империи. Жизни человеческие падали каплями дождя в океан вечности. Но в небе ничто не менялось. Там плыли безразличные белые облака, грозовые тучи проливались на землю дождем, и медленно кружили серые хищные птицы.
Коршун кружил и видел, как по узкой лесной дороге идут два человека.
- Кажись, скоро выберемся, - произнес Степан. Я думаю, что до какого-нибудь поселения уже близко.
В сотне метров позади путников лесная чаща расступилась, и на дорогу вышел Мольгаут. Постояв несколько секунд неподвижно, он поднял бластер, приведя его в боевую готовность. За его спиной треснул сухая ветка. Атаниец резко обернулся и увидел Дзиона.
- Не спеши, - тихо произнес тот.
- Ты откуда здесь? - Мольгаут опустил оружие.
- Мимо шел, - усмехнулся Дзион. - Спрячь пушку. Ситуация изменилась до наоборот.
- Что случилось? - поинтересовался Мольгаут.
- Нам поручено охранять нашего командира.
- Не понял. Какого командира?
- А ты догадайся с трех раз, как говорят здесь.
- Это..., - Мольгаут оглянулся в сторону удаляющихся Вовки и Степана.
- Ага, - кивнул Дзион. - Ты правильно сообразил.
- Кто поручил?
- Снова догадайся, - ухмыльнулся Дзион.
Мольгаут ненадолго задумался, после чего указал пальцем в землю и вопросительно уставился на Дзиона. Тот молча кивнул.
- Он мне позвонил, - сообщил Дзион, опередив вопрос Мольгаута.
- Лично?
- Да.
- А ты ничего не путаешь?
- Нет. Он разговаривал со мной на нашем родном языке.
- Вот так и позвонил? А, впрочем, почему бы и нет. Признаться, я иногда сам ожидал этого. Но странно, - в глазах Мольгаута промелькнуло сомнение. - Странно. Он поручил нам охранять своего палача? Почему?
- Кто его знает. Нам не дано предугадать его планы. Он сообщил мне, что уничтожитель Анубиса, стал величайшим воином и обрел силу. Пройдет время и воин вернется в наш мир.
- Когда?
- Всему свое время. Пойдем же сообщим нашему командиру радостную для него весть.
- А он поверит нам? Кто мы для него теперь?
- Поверит. Он нас узнает.
- Ты уверен?
- Вне всякого сомнения. Я скажу ему фразу на нашем родном языке.
- Какую фразу?
- Какую? - Дзион на миг задумался. - Я ему скажу его же фразу. Он произнес ее тогда перед своей последней битвой. В тот миг он держал в своих руках черный камень с маленькой звездочкой внутри и смотрел на него так, как будто в последний раз. А потом он поднял глаза к небу, туда, откуда приближалась эскадра кратонов и произнес: "На разных языках слово "небо" звучит по-разному. Но небу безразлично, как его называют. На то оно и небо. Оно любит тех, у кого есть крылья".
Зачем он это сказал? Я тогда не понимал. Не понимаю и сейчас.
- Тогда пойдем, спросим, - предложил Мольгаут.
Дзион молча кивнул.
Утренний туман медленно заклубился меж деревьев, прикрывая собою идущих по дороге атанийцев и, заглушая их шаги.
Начинался новый день.