О ТОМ, ЧТО НИЧТО ВНЕШНЕЕ НЕ СПАСАЕТ, НО ТОЛЬКО ОДНА ВЕРА - ИНАЧЕ СПАСЛИСЬ БЫ ВСЕ НЕЧЕСТИВЦЫ, МОГУЩИЕ ПОЛЬЗОВАТЬСЯ ВНЕШНИМ. И ЧТО НИЧТО ВНЕШНЕЕ НЕ ПРИВОДИТ К ПОГИБЕЛИ, НО ТОЛЬКО ОДНО НЕВЕРИЕ, ИБО ТОГДА ПОГИБЛИ БЫ ВСЕ ВЕРУЮЩИЕ, НЕ ИМЕЮЩИЕ ВОЗМОЖНОСТИ ПОЛЬЗОВАТЬСЯ ВНЕШНИМ

Но скажет кто-нибудь: я слышу, что все пророческие и апостольские писания, Закон и Евангелие, своею основою и сутью имеют то, чтобы обратить, направить и привести нас к хождению в вере - то есть чтобы Адам в нас умирал, а Христос воскресал и жил - и к необходимости познания извнутри и совне двух сих персон, Адама и Христа, и обоих деревьев со всеми их свойствами. Если же всё дело заключается в точном уразумении сих предметов, то как же происходит так, что многие люди на земле являются ветхим Адамом, не имея никакого познания о сем, ибо они никогда не слышали и не читали, был ли вообще в мире какой-то Адам? Также являются они запретным древом, рождённым и взращённым из семени змия, хотя они вовсе ничего не читали и не слышали о том, что таковое древо было когда-то в раю в Хевроне. Ведь очевидно же, что многие люди в дальних странах и на затерянных в море островах не имеют никакого знания об этих предметах, и тем не менее они суть ветхий Адам и запретное древо.

И наоборот, в мире есть многие христиане, имеющие в себе чрез веру древо жизни, зачатое, рождённое и взращённое из Семени Жены, хотя они и не получили внешнего знания, не слышали и не читали, что было на земле такое древо, или Христос - как можно это увидеть в детях, кои всем сим обладают в вере по благодати Божией, также и в стариках, почему и Сам Христос указал нам на детей как на образец и пример для нас (Мф. 18, 2-4). Они не могут ни слышать о сих предметах, ни говорить о них, и однако же имеют оные в себе самих.

Итак, как же это говорят и пишут, что невозможно обойтись без не только внешнего, но и внутреннего основательного познания и разумения сих двух вещей об Адаме и Христе - а вот многие, не имея такого познания, являются Адамом, как мы видим на примере обитателей дальних островов; и многие, не ведая сего, суть христиане, как верующие дети? - Ответ: именно об этом я и говорю - что не внешняя история или рассказы и знание [или незнание] об Адаме и Христе, сущих вне нас, делают нас таковыми, но внутренний корень и основание: или природа - и тогда мы с Адамом, или благодать - и тогда мы со Христом.

Внешний Адам со всею его историей не причинил бы тебе никакого вреда, если б не был ты из него, чрез него и в нём рождён, если б не был он в тебе и ты сам не был бы Адамом от природы чрез неверие. Также и Христос совне со всею Его жизнью и знанием о ней - коль скоро остаётся оно на бумаге, движется во устах и крутится во ушах, а не проходит во внутреннее основание сердца чрез веру - не спасает тебя. Ибо истинная вера истекает не из уст и не из ушей, но из внутренних глубин сердца: мы веруем сердцем и исповедуем устами (Рим. 10,9-10). Уста же не устоят в исповедании, если сердце не будет укоренено в вере.

Посему должно прежде всего хорошо уразуметь, что не внешняя история, внешнее знание, слышание, чтение и разговоры делают кого-либо ветхим Адамом, когда узнаёт он из Писания свою греховность и порочность, но его внутренняя суть по естеству, то есть природное рождение. Оно является причиною сего, ибо рождённое от плоти есть плоть (Ин. 3, 6), даже если история о грехопадении и вкушении запретного плода никогда и не была бы записана. Ибо если б сие знание оставалось совне, вне меня, а не пребывало во глубине моего сердца чрез неверие от природы, то Адам нисколько не вредил бы мне. Также, в свою очередь, и внешнее слышание, узнавание, чтение, знание всей истории о Христе не делает человека христианином, поскольку всё это остаётся во устах, на слуху и на бумаге, а не проходит и не углубляется в сердце чрез веру по дару благодати. Ибо не тот Иудей, говорит Павел, кто таков по наружности, и не то обрезание, которое наружно, на плоти; но тот Иудей, кто внутренно таков, и то обрезание, которое в сердце, по духу, а не по букве (Рим. 2, 28-29). Итак, не тот христианин, кто внешне носит имя христианина, или таков по плоти или многоречивому суесловию; но тот христианин, кто внутренне верует в сердце.

Отсюда очевидно, что многие могут быть христианами без внешнего знания и разумения по букве, каковы суть, собственно, дети, коих Христос поставил нам в пример. Также и Адамом, не зная сего, являются многие люди - дикари на далёких островах, те, кто не может читать книг и узнать, был ли Адам на земле или нет. Но однако же они являются ветхим Адамом, и пребывают в нём, и вкушают с ним смерть от запретного древа, оставаясь осуждёнными и погибшими в семени змия. Сюда же можно отнести и тех людей среди нас, кои могут читать и слушать об Адаме, о запретном древе, о семени змия, etc., но пребыва ют в неверии, пренебрегая сим учением Писания и осмеивая его, если о нём говорится в проповедях. Не желая чрез Закон познать самих себя, что они суть от природы, они говорят: «что нам Адам? Не умер ли он давным-давно, и не лежит, погребённый в Хевроне? Какая глупость», говорят они, «заниматьэтим время проповедей! Это не назидает, это неприятно слушать!» Мало кто понимает ныне, чтоесть ветхий Адам, или запретное древо, и тому подобное. Всем таковым от природного своего рождения являются они сами - но они не хотят обратиться, познать и уразуметь сие в отношении самих себя; они думают, что грехопадение и вкушение запретного плода вкупе со Адамом отошли в прошлое, стали только историей и остаются вне их Смотри же, как многие не ведают, что есть ветхий Адам, но тем не менее пребывают в нём, если только не пременятся они из него во Христа чрез веру. Итак, отсюда мы заключаем, что не внешняя история и знание делают кого-либо ветхим Адамом, но неверие по естеству во внутренней сути человека чрез природное рождение в этот мир.

И напротив, многие без [знания] внешней истории являются христианами, вкушающими от древа жизни, зачинающими и рождающими от Семени Жены, хотя бы они и не слышали и не читали, был ли Христос на земле или росло ли древо жизни в раю - как это видно на детях. Они исполнены веры, и в вере облекаются во Христа, в нового человека по благодати, и хотя внешне не могут они ни слышать и читать, ни рассуждать и говорить об этом, всё сие имеют они в сердце, чрез что и спасаются - равно как и старики, которые в вере внимают проповедям и приобщаются Таинствам. Отсюда очевидно, что если Христос обретается только на языке и на ушах вне нас и не проходит верою в глубины сердца, когда в исполненной покаяния жизни возрастает новый человек, ветхий же, напротив, каждодневно низлагается, - то там нельзя ожидать ни веры, ни спасения. Ибо Царство Божие - не во ушах или устах, но в сердце и духе, во внутреннейших основаниях души. Оно не есть безжизненное и бесплодное знание и разглагольствование, но животворящая сила во Святом Духе (Рим. 14,17; 1 Кор. 4,20; Лк. 12,12).

Из всего этого с необходимостью следует, что ни имя, ни родители, ни место, ни внешнее знание и слышание не дела ют человека христианином, но только истинная вера, обретаемая не во устах, но во внутреннем основании сердца (Рим. 2, 29). Многие носят имя христианина, но при этом являются сынами погибели. Причина - что не имеют они веры. И наоборот, многих именуют еретиками, мечтателями, соблазнителями, мракобесами и неправоверующими, однако же наследуют они спасение. Причина - они имеют веру во внутреннем основании сердца и могут испытывать и различать духов (1 Ин.4,1; 1 Кор. 12,10).

Также и родители никого не спасают- но [только личная] вера, чтобы никто не хвалился (Еф. 2, 9): отец у меня Авраам (Мф. 3, 9), или «мой отец был христианин» etc. Если бы святость и благочестие родителей неизбежно влекли за собой веру и спасение детей, то Люцифер и Адам не стали бы неверующими, ибо имели они Отца, святее Которого нет - Бога. Также и Исмаил и Исаак родились оба от праведного отца. От Исаака родились Иаков и Исав... Посему никто не становится верующим или спасённым ради своих родителей, но исключительно по благодати в вере, дабы честь воздавалась единому Господу Иисусу Христу, и никто не мог бы похвалиться.

На конец, если бы спасало или осуждало место, а не вера или неверие в сердце, то ангел не сделался бы диаволом, ибо он пребывал, так сказать, в наисвятейшем месте, то есть в небесном раю. И Адам не подпал бы Божьему гневу, ибоон также обитал в святом месте. И никто из нас не мог бы спастись в мире сем, ибо он есть царство диавола (Лк. 4, 5-6), однако же верою преселяемся мы в Царство света (Кол. 1, 13). - Итак, внешнее знание, слышание, чтение, разумение, насколько оно остаётся вне нас, во ушах или устах, а не входит верою во внутреннее основание души, не может спасти никого. Всё, что относится к вере, должно исходить извнутри.

Еслиже кто имеет истинную веру,тот не презирает внешнегослужения слова, какэто, ксожалению, происходит ныне, и не оставляет приобщения к святым Таинствам. Вера приводит человека ктому, что во всём этом он с благодарностью участвует, слушает, читает, прилагает к себе и употребляет по воле Христовой, с правым и истинным призыванием Святого Духа. Ибо если мы имеем веру, вечную истину, то будем мы должным образом ведомы и побуждаемы к правому употреблению и применению всего того, что вне нас, и никто не будет презрителем вышеназванного. Вера основательно научит нас, во-первых, познать свою греховность из Закона, ибо кто говорит, что не имеет греха, тот лжец (1 Ин. 1, 8-10); во-вторых, принять Христа не только как дар, но и как пример и образ жизни; и в-третьих, что именоваться христианами мы должны не по внешности, по родителям, или месту, или по словам, но по внутреннему состоянию сердца.

О всемогущий и благий Боже, Сердцеведче! Ты взираешь только на веру в сердце, а не на видимость или личину, коей обольщает себя мир сей! Научи меня, Господи, Духом Твоим познавать, что Царство Твоё не в словах на языке, но в вере и в духе, и что не здесь или там вне меня должно искать его. Тогда стануя чрез таковую истинную веружительствовать в каждодневном сокрушении и покаянии, умерщвляя в себе греховную плоть ветхого Адама и обновляясь в духе. Тогда не буду я презирать ни драгоценного церковного служения слова, ни Таинств, но буду применять и употреблять оные к научению, вразумлению, исправлению, во свидетельство и воспоминание, доколе не явишься Ты [всецело], и обрету я на конец спасение только верою. Аминь.