Глеб топтался на крыльце школы и ждал Юрасика, который стоял за воротами со своей бабушкой. Они торчали там уже пять минут и разговаривали. Будто дома не могли наговориться! Глеб сердито поглядывал в их сторону и нетерпеливо постукивал ногой о ступеньку. Когда бабушка поцеловала внука на прощанье, Глеб в изнеможении закатил глаза. Ну что за детский сад? Сколько лет этому пухлому тушканчику, чтобы он ходил в школу с бабушкой?
— Ты за шесть лет дорогу в школу не выучил? — ядовито поинтересовался Глеб, когда Юрасик подошел к нему. Тот взглянул на него, но ответить ничего не успел, потому что к ним безумной фурией подлетела Лена и первой же фразой сразила их наповал.
— Давайте не пойдем на первый урок! — возбужденно проговорила она.
— Зюзина! Что я слышу? Хочешь прогулять?! — изумился Глеб. — Это ты или твой двойник из будущего?
— Сейчас не до твоих глупых шуток, — отмахнулась Лена. — Дело очень серьезное. Нам нужно выбираться из всего этого как можно быстрее.
— А что случилось? — спросил Юрасик. — Еще вчера ты так не торопилась.
— Пойдемте за школу, пока нас не увидели. Там поговорим.
— Ладно, — кивнул Глеб. — Тем более что сегодня в школе делать нечего.
— Почему? — синхронно спросили Юрасик и Лена.
— Понедельник, — сказал Глеб. — Не помните? Бомба, паника, МЧС. Не хочется снова участвовать в этом представлении.
— Точно! — воскликнула Лена. — Уроков-то и не будет.
— Да, — потер лоб Юрасик, — нас же отпустили тогда. Я плохо соображаю в обратном направлении.
— И не только в обратном, — хмыкнул Глеб и поймал укоризненный взгляд Лены. Троица отправилась за школу, в самый дальний уголок спортивной площадки, который плохо просматривался из школьных окон, и расположилась возле гимнастических столбиков. Послышался приглушенный звонок на урок.
— Ну вот, — сказал Глеб, глядя на часы в своем телефоне. — Через пятнадцать минут побегут.
— Хорошо, что нас в этой толпе не будет, — отозвался Юрасик. — Меня так в спину больно толкнули в тот раз, я чуть не упал.
— Может, надо было предупредить кого-нибудь? — спросила Лена. — Пойти и сказать завучу, что никакой бомбы нет.
— Ты совсем рехнулась?! — воскликнул Глеб. — Зюзина, я тебе поражаюсь. Как объяснить, откуда мы это знаем? Ты хочешь, чтобы во всем обвинили нас? Что ж ты за бестолочь такая?
— Стоп! — решительно произнес Юрасик. — Раз уж мы втроем оказались в такой ситуации, предлагаю больше не звать друг друга по фамилии. И не обзываться. У нас одна цель — придумать, как выбраться. А если мы будем постоянно ругаться, у нас ничего не выйдет.
— Я согласна! — сказала Лена. — Надо объединиться.
— Кто бы говорил! Кто вчера наплевал на нас и ушел по своим делам? — ворчливо напомнил Глеб. — Что-то изменилось?
— Просто я не думала, что опасности могут подстерегать нас еще и в прошлом, — сказала Лена и поведала ребятам, что с ней вчера произошло. Они слушали открыв рот.
— Представляете, еще вчера мои руки и ноги были в гипсе, и я не могла даже пошевелиться! Я была в больнице среди таких же калек. — Лену передернуло от воспоминаний. — А утром проснулась целая и невредимая и у себя дома!
— Потому что авария была не вчера, а будет только завтра, во вторник, — сказал Глеб. — А сегодня понедельник, и ты еще здорова.
— Но в настоящий вторник никакой аварии не было! — воскликнула Лена.
— Может, ты что-то сделала по-другому? Что-то изменила? — предположил Юрасик. Лена наморщила лоб, припоминая.
— Ну да, — сказала она. — Я не зашла домой после школы, а сразу побежала на работу. Я не хотела опоздать.
— А в прошлый раз опоздала? — уточнил Юрасик. Лена кивнула.
— Ну, все понятно, — подхватил мысль Глеб. — В настоящий вторник ты задержалась дома, и та машина успела проехать. А вчера, то есть завтра, ну, в общем, в параллельный вторник, ты подошла к тому самому месту раньше и встретилась с ней. Так что все логично.
— Что же получается? Если я не повторю в точности весь день, я не могу быть уверена в своей безопасности? — возмутилась Лена. — Не нравится мне это. Давайте думать, как все вернуть назад.
— Надо сначала понять, почему это произошло, — вздохнул Глеб. — Найдем причину — найдем и выход.
— Я вчера весь день размышлял, — задумчиво сказал Юрасик. — Причина может крыться только в последнем дне, то есть в последнем нормальном дне. А это двадцать третье мая, четверг. Что-то произошло именно в тот день. То, что касается нас троих.
— Двадцать третьего мы ездили на экскурсию, — сказала Лена. — Но и весь класс тоже ездил. А у них все в порядке.
— Мы втроем сидели на одном сиденье, — вспомнил Глеб. — Но я не думаю, что именно это сиденье в автобусе было аномальной зоной.
— Я бы не удивилась, — фыркнула Лена.
— Да нет, — отмахнулся Юрасик. — Тут наверняка дело в раскопках. Мой дед бывал в разных экспедициях. Он мне рассказывал, что с раскопками связано очень много аномальных явлений. Иногда такое происходит, что и поверить невозможно. Вы же слышали о проклятии фараона Тутанхамона? В течение восьми лет один за другим умерли двадцать ученых, практически все, кто исследовал гробницу.
— Но мы-то ничего не исследовали, — возразил Глеб. — Никакой гробницы там и в помине не было.
— Знаю! — закричала вдруг Лена и ткнула пальцем в Глеба. — Древняя стена! Этот вандал испоганил стену, которой три тысячи лет! И она теперь ему мстит!
— Ты бредишь, Зюзина, стена не может мстить, — сказал Глеб, но в его голосе не было уверенности.
— Мстит, и правильно делает, потому что нельзя так по-варварски относиться к древним цивилизациям! Тем более к майя!
— С чего ты взяла, что это майя? Это не доказано.
— Считай, что доказано! Ты испортил стену — и сразу получил урок, на следующий день! Тебе же сказали, что это самая загадочная цивилизация на планете. Они-то знают, как обращаться с такими варварами.
Глеб повернулся к Юрасику, ища у него поддержки:
— А ты чего помалкиваешь, внук профессора? Ты тоже думаешь, что все из-за этой дурацкой стены?
— Очень может быть, — задумчиво произнес Юрасик. — Мне дед рассказывал такой случай. Один археолог в экспедиции отколол кусочек от стелы древнего храма, и у него через некоторое время поехала крыша. Он на полном серьезе утверждал, что по ночам переносится в этот древний город, видит людей, которые жили там раньше, разговаривает с ними, причем на их языке.
— Да фигня все это, — сказал Глеб. — Страшилки для детей.
— А то, что с нами происходит, — не страшилки? Для всех остальных мы тоже тронулись, если наш календарь пошел в обратную сторону! — напустилась на него Лена. — Только одно непонятно: если виноват ты, почему мы с Карасевым тоже пострадали?
— Потому что вы меня не остановили! — закричал Глеб, внезапно разозлившись: почему надо во всем обвинять его одного? — Что же вы молчали, если такие умные?
— Интересно, как мы тебя могли остановить?! — заорала в ответ Лена. — Ты же никого не слушаешь!
— Да заткнитесь вы оба! — вышел из себя миролюбивый Юрасик. Это было так необычно, что и Лена и Глеб разом смолкли и уставились на него.
— Скорее всего, мы просто находились рядом, когда ты писал. Из раскопа все уже выбрались, кроме нас. Поэтому получилось, будто мы втроем заодно, — смущенно объяснил Юрасик, уже сожалея о своей вспышке.
— Обалдеть! — прошептала Лена. — Вот попали так попали.
Несколько минут они сидели молча, погруженные в свои невеселые мысли. Вдруг тишину майского утра прорезал противный вой пожарной сирены. Ребята, вытянув головы, пытались разглядеть сквозь ветки деревьев окна школы.
— Ну вот, началось, — нарушил тягостное молчание Глеб. — Сейчас понесутся.
— Да, — отозвалась Лена. — А нас там нет. Нас вообще нет. Все живут вперед, а мы назад. Нас просто выбросило из жизни, спасибо Елизарову.
— Да хватит ныть, — небрежно сказал Глеб. — Если дело действительно в стене, то вообще никаких проблем. Надо просто поехать и стереть надпись. Тогда все вернется на свои места. И нечего устраивать трагедию на пустом месте.
— Как ты ее уберешь, ты же ее нацарапал!
— Как нацарапал, так и уберу. Просто счищу тот слой, где надпись.
— Не вздумай! Еще хуже сделаешь. Проснемся потом в хижине древних индейцев в каком-нибудь втором веке до нашей эры!
— Тебе там самое место!
— Для начала надо узнать, как добраться до раскопа, — примирительно сказал Юрасик. — Кто-нибудь запомнил дорогу?
Глеб и Лена покачали головами. Никто за дорогой не следил. Они же не думали, что это пригодится.
— Мы повернули к дачному массиву, в сторону Воскресенки, — вспомнил Юрасик. — Но где именно ехали, не знаю.
— Надо у кого-нибудь спросить, где этот самый лагерь, — предложила Лена.
— У кого? Мы же туда случайно попали, по пути, — сказал Глеб. — Водитель автобуса предложил нашей классной заехать туда.
— Ну да, — согласился Юрасик, — Клара Борисовна сказала, что мы сейчас посетим одно любопытное место.
— Очень любопытное, — проворчал Глеб. — Мы до сих пор в шоке.
— Кстати, вы не заметили, что у водителя знакомое лицо? — спросила Лена. — Я его где-то видела.
— В интернете, — сказал Юрасик, думая о своем.
— Чего? — удивилась Лена. — В каком интернете? У нас ни интернета, ни компьютера нет.
— Можно поискать информацию в интернете, — закончил Юрасик свою мысль. — Должно же быть упоминание о такой интересной находке.
— Я могу выходить в интернет, когда отец оставляет дома свой планшет, — пробурчал Глеб. — Но в последнее время такого почти не случается.
— Тогда можно… — начал Юрасик и осекся. Он никогда раньше не звал в гости одноклассников и не имел представления, удобно ли предложить им вот так запросто пойти к нему домой. А вдруг они не захотят? Вдруг посмеются над ним? Ведь, чтобы захотеть пойти к кому-то в гости, нужно испытывать к человеку хотя бы симпатию. А печальный опыт прожитых школьных лет показывал, что Юрасик особой симпатией в классе не пользовался. Одноклассники к нему относились либо с безразличием, либо с легким пренебрежением.
— Ну что, Карась, остаешься только ты! — категорично заявил Глеб, не замечая его душевных терзаний. — Ведь у внука профессора по-любому должен быть интернет. Правда?
— Правда! — воспрянул духом Юрасик. — Есть! И бабушка ушла. Ее до двенадцати не будет. Пошли прямо сейчас.
— А ты дорогу без нее найдешь? Адрес-то помнишь? — подколол его Глеб. Юрасик на радостях пропустил шутку мимо ушей, зато Лена вновь одарила Глеба осуждающим взглядом.
Юрасик жил в самом престижном районе поселка, практически в центре, возле парка развлечений, где гордо возвышались несколько пятиэтажек. На фоне остальных двухэтажных зданий они казались небоскребами. Подъезды были оборудованы домофонами, а на подоконниках лестничных клеток стояли цветы в горшках. Ребята поднялись на второй этаж и вошли в квартиру.
— Ух ты! — восхищенно выдохнул Глеб, обозревая размеры коридора и высоту потолка и сравнивая их со своей съемной каморкой. — Что-то слишком много дверей. Сколько же у вас комнат?
— Четыре, — ответил Юрасик.
— Ого! А сколько вас тут живет?
— Пятеро. То есть… четверо.
— Да вы буржуи!
— Елизаров! — одернула его Лена. — Что ты за человек?
— Между прочим, мы договорились больше не звать друг друга по фамилии и не обзываться, Лена, — напомнил ей Глеб, особенно едко произнеся ее имя.
— Поэтому я и не сказала, что ты невоспитанный осел, Глеб, — тут же нашлась Лена.
Юрасик оставил их в гостиной, а сам побежал к себе в комнату включать компьютер. Он не решился привести их туда сразу — не помнил, убиралась ли бабушка в его комнате в понедельник.
Лена и Глеб осматривали огромный зал с большим обеденным столом посередине. Стол был накрыт белой скатертью, и вокруг него стояли пять деревянных стульев с высокими резными спинками. Да и вся мебель в комнате была массивная и несовременная, как в музее. На столе красовались две вазы — одна с фруктами, другая с конфетами.
«У нас бы они и двух минут не простояли, — подумала Лена. — Вмиг бы остались одни фантики и кожура».
«Они все вместе ужинают, всей семьей, — подумал Глеб. — И наверняка никто не говорит: я сегодня не приду, у меня есть более важные дела».
Лена остановилась перед портретом, перевязанным траурной лентой.
— Смотри, — прошептала она, оглянувшись на Глеба. — Профессор. Молодой какой.
Глеб подошел к ней. С портрета на них глядел худощавый человек с живыми насмешливыми глазами.
— Молодой для профессора? — спросил Глеб.
— Молодой, чтобы умереть, — пояснила Лена.
— Как будто умирают только старые. Моей маме вообще двадцать пять было.
— Маме? Она что, умерла? Отчего?
— Какая тебе разница? Какая вообще разница, отчего человек умирает? Главное, что его больше нет.
— А с кем ты живешь?
— С отцом.
— И все?
— А зачем нам еще кто-то? Нам и вдвоем хорошо.
Лена замолчала, переваривая услышанное. Она не представляла себе, как можно жить вообще без мамы, всего лишь вдвоем с отцом. Как, наверно, у них дома тихо и спокойно! Никакой кутерьмы, никаких хлопот. И полно свободного времени. Но без мамы?! Лену передернуло. Нет, лучше уж так, с шумом и детским визгом, захламленной квартирой и ворохом забот, чем без мамы.
Вернулся Юрасик и виновато сообщил, что интернета нет и не будет два дня, в воскресенье и в понедельник. А в их случае — в понедельник и воскресенье. Он никак не мог привыкнуть жить в обратном направлении и постоянно забывал, что прошедшие события в перевернутой реальности еще не произошли и следовало ожидать их в будущем. С поисками по интернету приходилось подождать до субботы, которая наступит через два дня.
— Целых два дня! — воскликнула Лена. — Да я с ума сойду. Варить старые обеды и выгребать старую грязь!
— По-моему, все равно, какую грязь выгребать, старую или новую, — хмыкнул Глеб. — Грязь — она и есть грязь.
— Старую обиднее, — возразила Лена.
Юрасик предложил ребятам попить чаю с бабушкиными оладьями. Ему было неловко из-за обманутых ожиданий своих гостей, и он хотел как-то сгладить ситуацию. Глеб нисколько не возражал против дополнительного завтрака, тем более домашнего и такого вкусного, а Лена, по своему обыкновению, стала отнекиваться.
— Да и пусть не ест, — сказал Глеб, отодвигая один из стульев и усаживаясь за массивный стол. — Нам больше достанется. Хотя, по правде говоря, тебе, Юрок, тоже не надо увлекаться оладьями.
— Пересядь, пожалуйста, — тихо попросил Юрасик.
— Куда? — удивился Глеб.
— На любое другое место.
Глеб хотел было возразить — чем этот стул так сильно отличается от любого другого? Но вдруг заметил взгляд Юрасика, украдкой брошенный на портрет профессора, и все понял. Он молча встал и пересел на соседнее место. Юрасик с облегчением и благодарностью посмотрел на него. Лена, помявшись немного у стола, все-таки села и подвинула к себе принесенную гостеприимным хозяином чашку чая.
— А вот интересно, — проговорил Глеб, накладывая на оладью толстый слой малинового варенья, — что происходит с нами в завтрашнем дне?
— Это как? — спросила Лена, отхлебывая чай.
— Ну так — мы перепрыгиваем во вчерашний день, а для всех наступает завтрашний, — пояснил Глеб. — А мы там есть?
— Скорее всего, есть, — сказал Юрасик. — Ведь мы же были там, когда еще ничего не произошло.
— А если мы меняем предыдущий день, то завтрашний тоже меняется? Вот, например, Лена во вторник попала в больницу. Сегодня она жива и здорова, потому что сегодня предыдущий день, понедельник. А там, в среде, она в больнице или дома? — размышлял Глеб. Лена застыла с куском во рту.
— Что ты несешь, Елизаров? То есть Глеб, — тут же поправилась она. — Я даже думать об этом не хочу. Вы лучше скажите — вы помните, как засыпаете? Как разбираете постель, как ложитесь, укрываетесь одеялом?
Ребята удивились такому вопросу и сказали, что прекрасно помнят.
— А я не помню, — пожаловалась Лена. — Как все это началось, так ни разу нормально спать и не легла. То я рисую плакат, макаю кисточку в краску — и все, дальше как отрубило, просыпаюсь утром. То обжариваю заправку для супа — и бац, опять утро. Почему так?
Ребята пожали плечами. Они с таким не сталкивались. Глеб хотел съязвить, что Лена слишком сильно ударилась головой при аварии, но передумал.
Попив чаю, Лена засобиралась домой. Из-за звонка о заложенной бомбе всех учеников отпустили, значит, Андрейка и Саша уже вернулись. В прошлый раз Лена выловила их возле школы и сама отвела домой, а сегодня она отправилась к Юрасику пить чай, не подумав о детях. Поэтому неизвестно, все ли там с ними в порядке. Лена как никто знала, насколько опасно менять прошлое. Глебу, наоборот, уходить не хотелось. Он знал, что сейчас вернется домой и снова будет сидеть один, собирая пазл. Но и остаться он тоже не мог, не находил для этого веской причины. Ведь он пришел только по необходимости, а раз необходимости больше нет, то и делать здесь вроде как нечего. Юрасик очень жалел, что гости так быстро покидают его, но никак не мог выдавить из себя фразу, которая буквально вертелась у него на языке: «Да ладно, посидите еще». Он боялся получить отказ.
— Надо обменяться телефонами, — сказал Глеб у порога. — Вдруг кто-то что-то узнает или придумает.
Юрасик с готовностью схватил свой телефон и стал записывать номер Глеба.
— А ты? — спросил он у Лены. — Какой у тебя номер?
— Никакого, — резко ответила та. — У меня нет телефона.
Ребята удивленно уставились на нее. Они никогда не видели человека, у которого не было бы телефона. Ну, не считая, конечно, древних старичков и малышей ясельного возраста. Лене стало обидно, что они таращатся на нее как на диковинную зверушку, и она приняла независимый вид:
— Что смотрите? Без телефона я уже не человек?
— У меня есть старая трубка, — засуетился Юрасик. — И симка есть, сейчас вставлю. — Он исчез в глубине квартиры.
— Не надо, — холодно сказала Лена. — Ничьи подачки мне не нужны. И нечего меня жалеть.
— Зря мы отменили обзывательства, — снисходительно заметил Глеб. — Надо было оставить, для исключительных случаев. Сейчас бы пригодилось. Тебя никто и не собирался жалеть. Это не подачка, а необходимость. Нам всем нужна связь. Вдруг понадобится очень срочно что-то сообщить.
Юрасик тем временем вынес в коридор свой старый мобильник и протянул Лене:
— Возьми, я уже забил туда номер Глеба и свой.
Лена, немного поколебавшись, взяла телефон.
— Пользоваться-то умеешь? Позвонить нам сможешь? — спросил Глеб. Лена обдала его ледяным взглядом, открыла дверь и побежала по лестнице.
— Просто чума, а не девчонка, — сказал Глеб и тоже пошел вниз.
Лена
Лена возила тряпкой по крашеным ступеням и думала о завтрашнем, то есть о вчерашнем дне. Она пыталась вспомнить, что делала тогда, в воскресенье. Мама, кажется, не работала, ну да, правильно, она ведь в субботу только выписалась из больницы. Поэтому весь день в воскресенье провела дома. Точно, они все вместе были дома, убирались, готовили и возились с детьми. У Анютки еще не проявилась ветрянка, а братья ничего не порвали, не потеряли и не просыпали. Значит, завтра, в воскресенье, ожидается довольно спокойный день. Все будут наслаждаться жизнью и маминым присутствием в доме.
Внизу хлопнула входная дверь, и кто-то стал подниматься по лестнице. Лена отжала тряпку и бросила ее на ступеньку, чтобы этот «кто-то» мог вытереть ноги, прежде чем топтать вымытое пространство.
— А, наша Золушка, — приветливо сказал мужской голос. — Трудишься?
Лена подняла глаза и чуть не вскрикнула от неожиданности и восторга. Вот так удача! Перед ней стоял тот самый водитель, который возил их на экскурсию. Вот, оказывается, где она его видела. Он был жильцом одного из подъездов, которые убирала Лена.
— Ой, ой, постойте, — заторопилась девочка, не зная, как к нему обратиться. — Вы ведь экскурсии возите? Вы водитель такого небольшого белого автобуса?
— Ну да, водитель, — удивленно согласился тот. — А что?
— Вы ведь знаете, где находятся раскопки древней стены? Ну той, которую откопали совсем недавно, там еще лагерь археологов-волонтеров. Скажите, пожалуйста, как туда добраться?
— А зачем тебе? Туда еще никого не пускают.
— А… просто… — Лена запнулась, пытаясь придумать логичное объяснение. — Понимаете, мы участвуем в конкурсе, пишем реферат про работу археологов, и нам очень нужно побывать на настоящих раскопках. Тогда мы точно займем первое место. Мы только посмотрим издалека, как они работают. Скажите, на чем туда можно доехать?
Лена умоляюще сложила мокрые руки на груди. Водитель посмотрел на нее и улыбнулся:
— Ну, если действительно очень нужно…
— Очень! — воскликнула Лена. — Вы даже не представляете как!
— Это не доезжая Воскресенки, дачный массив «Садовод». Там есть объездная дорога, она ведет до самых раскопок. Только дачные автобусы по ней не ездят, пешком надо… А знаешь что? Если хочешь, приходи завтра на площадь в десять утра, я тебя там подберу. Экскурсию везу, как раз через Воскресенку. Так что подброшу почти до места.
— Как здорово! — воскликнула Лена. — Спасибо большое! Только нас трое. Ну, тех, кто пишет реферат.
Водитель крякнул и почесал в затылке.
— Ладно, — наконец сказал он. — Умещу вас как-нибудь. Недолго ехать. Приходите втроем, ровно в десять. Только не опаздывайте. Ждать не буду.
И водитель пошел по лестнице к себе на второй этаж.
— Спасибо! — радостно крикнула ему вслед Лена. Потом вытащила из кармана телефон и набрала номер Юрасика.
— Завтра в десять на площади, — небрежно бросила она в трубку. — Я нашла те самые раскопки и знаю, как туда добраться. Подробности при встрече, мне сейчас некогда. И передай Елизарову, пусть не опаздывает. А то пойдет пешком.