Никто меня не понимает, даже ты, которая со мной вместе уже 20 минут. Даже шампанское возмущается. Подумаешь, иностранка, а как же сердца? Слышишь, они же стучат на одном языке, как на печатной машинке, письма-записки. Почерк то быстрый размашистый, то слишком медленный, будто бы равнодушный. И многоточия, многоточия. Я твоего почти нет, не слышу. Грудь. Мешает твоя прекрасная грудь. Мне кажется, там душа спрятана. У тебя большая, застелена чувствами, словно скатерть. Неужели опять непонятно? Я хотел бы с тобой переспать.