Снова осень блеет, высохшие птицы, кто улетел, кто рухнул вместе с листьями, где пение, там и полёт. Хор на гастролях по весне чирикал возвратиться в забытый богом, но не человеком уголок, где можно жить, но легче застрелиться. Всё та же чёрствость чередой забора и равнодушие не по карману. Я слишком громко крикнул сорри, ты подыграла, как ни странно, и вслед за птицами в другие умыкнула страны. Забиты трубы сном и дымом, нанизал наволочку снег. Октябрь наполнил ноздри сыро унынием, хотя и грех.