Крон, Осеннее царство
Необычная тишина сопровождала Ашкина в пути. Он вслушивался в гудящий звук смерти, которая как туман лежала над Кроном, проходя сквозь незапертые, массивные городские ворота. Они были выше самых высоких домов в городе, и никем не охранялись. Не было ни одной стражницы в их облегающих серебристо-коричневых кожаных костюмах с арленским гербом. На них всегда приятно было смотреть.
По крайней мере, большинство его людей мужчин порадовались бы, глядя на них. Как в Весеннем, так и в Осеннем царствах, по традиции на престол всходила женщина. Все остальное было бы оскорбительным для богинь, в конце концов, Кев и Сыс были покровительницами обеих царств, поэтому не было ничего удивительного в том, что женщины охраняли стены города. Но теперь он не увидел ни одной воительницы. Крон как будто вымер.
С крыш, покрытых темной черепицей и устойчивой к ветрам, не слышалось привычного крика детей, которые с наступлением ночи сбегали из дома и устраивали испытания на смелость, перепрыгивая с крыши на крышу. Ашкину не нравилось чувство, которое вызывала в нем эта обманчивая тишина. Убийство правительницы Осеннего царства оставило следы уже на следующий день, Ашкин даже чувствовал их вкус. Мертвая тишина. Повсюду.
Его взгляд скользнул по темно-серым фасадам домов, и он почувствовал, как кольнуло в груди. Не было ярких рыбацких домиков, открытых площадей, лишь темные башни дворца Далиен, возвышающиеся на фоне ночного неба, одновременно обетованные и грозные. Как и в большинстве больших городов в Кроне было четыре больших площади, каждая посвящена определенному божеству. Но чем глубже он продвигался в город, тем больше у него создавалось впечатление, что это уже был не его Крон.
Не тот город, в который он приехал подростком, а покинул, как живая легенда. Некоторые окна были заколочены досками. В других домах не было дверей. Ему казалось, что в проемах стоят тени, он слышал неуклюжие шаги детских ножек, которые тут же смолкали. В воздухе стоял тяжелый запах сгоревшего дерева, почти улетучившийся, но все еще ощутимый.
Задумчиво вслушиваясь в тишину, он свернул на главную улицу, которая всегда была усеяна тележками с товаром. Но сегодня вымощенная дорога смотрелась голо без этих тележек с едой и другими товарами, которые всегда затрудняли движение. Это был день, предваряющий церемонию преклонения перед Сыс, поэтому в городе царил комендантский час. Но обычно его никто не соблюдал.
- Закрой дверь, черт побери,- вдруг раздался шипящий женский голос, и Ашкин повернул голову. В проеме входной двери одного из домов, дрожа всем телом, стоял долговязый мальчишка лет восьми. В этом доме жило несколько семей, за что в народе его прозвали консервной банкой. Ашкин заметил хрупкую фигуру, появившуюся за полуоткрытой дверью. Наружу высунулась рука, схватила мальчика и в ту же секунду затащила его в темный коридор, после чего дверь громко захлопнулась. Ашкин нахмурился, услышав, как изнутри был задвинут широкий деревянный засов.
Непоколебимо он шёл дальше. Существует только одно место, где он сможет раздобыть информацию, и он был почти уверен в том, что получит её там. Иногда он замечал тень за закрытыми окнами, но в остальном всё оставалось тихо. Слишком тихо.
Уже издалека на улице было видно мягкое мерцание бесчисленного количества жаровен на божественной площади Сыс, и он следовал за светом, пока, наконец, площадь, погружённая в золотистый свет, не оказалась перед ним, хорошо просматриваемая. Здесь тоже не было ни души, ни одного молящегося человека перед колоннами храма, никаких детей, играющих в золотом дереве Жизни, символом страны. Ашкин замер, когда его взгляд скользнул к тёмным теням, висящим на ветвях дерева, и он почувствовал, как кровь отхлынула от его щёк.
Он видел много зверств во время войны за трон Сыски, но от вида бесчисленного количества тел мужчин и женщин, повешенных на ветках дерева Жизни, даже у него прошла по спине дрожь.
Они были голыми. На шеи накинуты толстые верёвки, и он видел, как кожа в том месте окрасилась в фиолетовый цвет. Пустые глаза. Рты широко открыты - изображение демонов
Почти бесшумно Ашкин втянул в себя знойный воздух, пытаясь понять то, что его глаза увидели уже в считанную секунду. Нерешительно он сделал шаг назад. Большинство из них висело на массивных ветках тех золотых ответвлений, которые были символом многолетней жизни Сыски. Его взгляд упал на землю перед деревом, где образовался ковёр из тем временем уже высохшей крови. Несмотря на темноту, он смог разглядеть некоторые раны на груди людей.
Огонь в серебреных чашах причудливо освещал их бледные тела, и он начал считать трупы. И чем дольше он считал, тем чудовищней казалось ему преступление. Некоторые лица казались Ашкину знакомыми, при этом искривлённые в гримасы рты и изуродованные тела мало общего имели с теми радостными людьми, которых он знал. Не только одного он видел во дворце Далиен.
В нём вскипели гнев и неверие, а мысли обгоняли одна другую, когда он услышал позади себя шелест.
- Я думала, что ты сейчас в Гуле.
Ашкин сразу же понял, кому принадлежит голос. Тень отделилась от узкого переулка, ведущего между плотно стоящими друг к другу домами, прямо в восточную часть Крона. Раскачивая бёдрами, к нему навстречу шла стройная фигура женщины в кожаном боевом снаряжении. Она вышла в свет божественного огня и, в конце концов, остановилась прямо перед ним.
- А я думал, что ты мертва, Алана, - ответил Ашкин, и подавил импульс схватиться за оружие. Вместо этого он одарил Алану презрительным взглядом. Он надеялся, что никогда её больше не увидит.
- Так можно и ошибиться. Значит, ты слышал о смерти Арии. И теперь ищешь нового работодателя? Или хочешь полюбоваться работой её преемника? - Кивком головы она указала на дерево Жизни, чей вид её, кажется, совсем не удивил.
- Ты знаешь, что случилось? - осведомился он, пропуская её вопрос мимо ушей. Он должен знать, кто за этим стоит. - Это Ад’Еши вернулись?
Пятнадцать лет назад эта семья претендовала на трон, обрушив на Сыски войну. Ашкин до вчерашнего дня думал, что они остались без последователей и ослабленные. Но в записке, которую он получил, не были названы ни имя приемника Арии, ни имя её убийцы. В пригороде Крона он тоже не смог ничего выяснить. Теперь он знал, почему.
Алана сузила светло-зелёные глаза и начала медленно расплетать свою заплетённую косу. Она не торопилась с ответом, брала отдельные пряди, расчёсывая их пальцами, при этом на её накрашенных губах заиграла высокомерная улыбка. Широкими волнами её каштановые волосы упали на плечи, так что теперь она выглядела немного невинной.
- Что я получу за мою информацию? - Она надулась, но её попытки не тронули его, потому что он слишком хорошо знал эту каналью.
- Ничего.
- С твоей стороны это не слишком вежливо.
Любого другого Ашкин уже заставил бы дать ему ту информацию, которая была нужна, приставив нож к горлу. Но Алану и его кое-что связывало, и это его удерживало.
- Тебе стоит покинуть город. Если происходит смена власти, то твоя прекрасная головка не будет долго сидеть на плечах. Для этого на твоей совести слишком много людей Мерлы. Не думай, что я не знаю, что ты в ответе за некоторые покушения в последние годы.
- Комплимент из твоих уст, как мило. Спасибо за совет, но я большая девочка, и могу сама о себе позаботиться, - промурлыкала Алана. - С другой стороны ... если этот совет мне даёт Ашкин А’Шель, сама тень, то возможно мне стоит последовать ему. Ашкин, живая легенда.
- Из твоих уст это звучит как оскорбление.
- Знаешь, о чем я себя спрашивала? Какое у тебя слабое место. Потому как, очевидно, ты бессмертен, как четыре божества. Как часто ты избегал смерти? Раз сто?
Двести четырнадцать раз. Включая твои попытки убить меня.
- Лишь одна вещь на свете может ослепить тебя,- продолжила она.
- И какая?
- Любовь.
Ашкин засмеялся и отвернулся от нее.
- Ты выпила слишком много сладкого весеннего нектара, который уже несколько месяцев наливают в наших пивнушках,- бросил он через плечо, и пошел вниз по опустевшей улице, не обращая никакого внимания на дерево жизни, чтобы не показывать перед убийцей свою слабость. Хотя на самом деле вид всех этих людей задевал его за живое и трогал до глубины души. Жестокость этого преступления войдет в учебники истории, Ашкин был не уверен, что действительно хотел бы знать, кто стоит за всем этим.
- Подожди,- крикнула Алана, побежала за ним и схватила за руку. Острые ногти ее красивых пальцев вонзились в его кожу.
Он нехотя повернулся и посмотрел на нее. У нее были голодные глаза, она отпустила руку, чтобы еще больше приблизиться к нему. Ашкина укутал исходящий от Аланы запах земли. Она стояла так близко, что он чувствовал ее тяжелое дыхание. Она склонила голову и взглянула на него.
- Что ты делаешь? - недоверчиво спросил он.
- Ты такой напряжённый, и, наверное, устал после поездки. Если хочешь, я помогу тебе расслабиться.
- Напомнить тебе, что когда ты в последний раз помогала мне расслабиться, то между делом пыталась убить меня иглой?
- Просто заказ был слишком заманчивым.
Она кивнула и провела пальцем по груди.
- Может стоическое выражение твоего лица и говорит об одном, но твое тело говорит совсем о другом.
Тебе не хватает наших совместных ночей.
Он высвободился.
- Это было несколько лет назад.
И ошибкой.
- 11 месяцев.
- Тогда я был пьян. И ранен. Ты же знаешь, что я тебе не доверяю, Алана. К чему эти игры?
Хотя он уже давно знал ответ. Даже если она никогда не признается, она была одержима властью и тем, что он в себе олицетворяет. Она наслаждалась спать с мужчиной, который является живой легендой. Это делало её немного более могущественной, потому что она думала, что таким образом может подчинить его себе. Но она ошибается.
- Теперь ты словно сука, у которой течка, бросаешься мне на шею. Когда-то у тебя было больше достоинства, - добавил Ашкин и увидел, как она напряглась, а в глазах вспыхнул гнев. Он уязвил её самолюбие, а это она не простит ему так быстро.
- Ты подонок!
- Я никогда не утверждал обратного, - ответил Ашкин вскользь и пошёл в том направлении, в которое собирался ранее. При этом он больше не оглядывался, потому что знал, что Алана отступила в тень переулка. Так было всегда. Рано или поздно их пути снова пересекутся. Хотя его сердце при каждом шаге кровоточило, он оставил божественную площадь Сыс и дерево Жизни позади.
Может быть, в ближайшие дни появится возможность сжечь трупы, и таким образом направить их в царство богов, но Ашкин не был в этом уверен. Не смотря на множество мёртвых, которые умерли от его руки, он всегда старался даровать им достойное прощание. Всё остальное уже всегда казалось ему неправильным.
Чем ближе он подходил к кварталу Искусств, тем более спокойным становился. Крон всегда производил на него такой эффект. Особенно покинутый район, с частично пустующими домами, возвышающимися в небо, словно крутые стены и маскирующий крайнюю часть города.
Когда-то они все были заселены, но в настоящее время многие люди переехали в лежащие более глубже жилые круги, потому что там было безопаснее для семей. Как единственный город четырёх царств, Крон мог похвастаться тем, что построен спиралью. Таким образом, он давал лучшую защиту для богатых, потому что они жили в середине города, вокруг построенного на холме дворца Далиен.
- Тень вернулась назад.
Слова были произнесены шёпотом, принесённые ветром через пустынные улицы, и всё же казалось, что они раздаются ото всюду. Главная улица вела его прямо к тёмно-зелёным воротам, отделяющими квартал Искусств от других.
- Это он. Может, он хочет нас спасти.
Головы исчезали за тонкими занавесками, как только Ашкин проходил мимо, и, стуча, закрывались ставни, за которыми тушили свет. Это из-за него или из-за того, что происходит на улицах? Он не знал. Быстро он пересёк каменный портал и направился прямо к жёлтому дереву Жизни, стоящему посередине круглой площади.
Он испытал облегчение, когда увидел, что это не преобразовали в дерево-виселицу. Символ Осеннего народа. В целом в Кроне было размещено восемь таких больших площадей, для каждого из кварталов.
Когда он увидел двух мальчиков, карабкающихся в его ветвях, у Ашкина вырвалось рычание. Подростки, сидящие в кроне дерева, ещё не заметили его.
- Эй, вы там! - закричал он.
Они повернули головы в его сторону. Один из них соскользнул со своего безопасного места и ещё успел ухватиться за одну из золотисто-коричневых веток, чтобы не упасть с дерева. Он издал глухой звук и снова подтянулся вверх. Его руки дрожали от напряжения.
- Слезайте оттуда. - Разве они не знают, какой опасности себя подвергают? Они ведь ещё дети ...
Ребята обменялись коротким взглядом, поспешно слезли вниз, а потом соскользнули вдоль ствола. Это выглядело болезненно, но было самым быстрым вариантом. Не успели они оказаться внизу, как склонились перед Ашкином, уставившись в землю. Тот, что стоял с левой стороны и был поменьше, дрожал. Им было не больше пятнадцати. Столько, сколько Ашкину, когда он покинул дом и пошёл в столицу, чтобы служить королеве.
Он подождал ещё мгновение, прежде чем освободить.
- Исчезните.
Не колеблясь, они взяли ноги в руки и убежали прочь. Позади них в воздух поднялось облако пыли. Сзади Ашкина прозвучали шаги, громкие и рассчитанные на то, чтобы объявить о себе.
- Очень впечатляет, А’Шель. Пугать маленьких мальчиков ты уже всегда отлично мог.
Ашкин повернулся. Хромая, ближе подошёл мужчина, его одежда обветшала от ветреной погоды Сыски, а коричневые, кожаные сапоги выглядели изношенными. Лицо со шрамами выглядело так, как будто когда-то было обезображено огнём. Во многих местах борода больше не росла, и мужчина пытался закрасить их знаками богов. Всё же Ашкин видел шрамы от ожогов.
- Еран, какой сюрприз! Что привело тебя в город?
- Полагаю, то же самое, что и тебя. Значит, ты тоже слышал об убийстве Арии?
Ашкин кивнул.
- Если бы ты был рядом с ней, у них бы ничего не получилось,- угрюмо сказал Еран и вытащил из внутреннего кармана поношенного пальто деревянную трубку.
«И это благодарность королевской семьи за участие в войне»,- подумал Ашкин, но решил скрыть свое отвращение. Он видел слишком много горя. Судьба его бывшего товарища была одной из многих. Тем не менее, Еран был еще жив.
- Я шел в пещеру, хочешь пойти со мной?
Еран потягивал трубку, выпуская в холодный воздух колечки дыма.
- Пещеру закрыли в первую очередь. Не очень хорошее место для встреч. Ты уже был на площади богов?
Ашкин кивнул.
- Значит, ты уже видел. Люди со вчерашнего дня боятся выходить на улицы, а он стягивает своих людей к дворцу Далиен.
- Он?
Еран не обращая внимания на вопрос Ашкина, продолжал говорить:
- Многое изменится, и не только в Сыски. Но начнется все здесь, и я не знаю, хочу ли пережить конец. Мои старые кости уже пережили свою войну.
«Значит, он тоже заметил»- подумал Ашкин, но не стал раскрывать карт.
- Все уже не так, как было раньше, А`Шел,- продолжил он. - У богов есть дела поважнее, чем заниматься нашими делами. Они в ссоре. Люди охотятся за Потерянным народом. Кажется, история повторяется. Пока тебя не было в городе, произошли вещи, от которых мне стало не по себе.
Ашкин не был верующим, и не видел смысла в словах Ерана.
- Что ты имеешь в виду?
- Ты не поймешь, потому что не веришь в то, что нас окружает. Ни в самих богов, ни в легенды о Потерянном народе...
Ашкин достаточно услышал, хотя и был рад встрече со своим старым соратником.
- Кто сменил Арию на престоле?
Еран ответил не сразу, продолжая потягивать трубку. Он посмотрел на запад, и Ашкин последовал его примеру. Среди землистого цвета домов Крона, в ночном небе возвышались четыре остроконечные башни. Дворец Далиен, сердце Осеннего царства и на протяжении нескольких столетий резиденция мудрых и добрых правительниц.
- Это, мой старый друг,- сказал Еран,- ты должен увидеть собственными глазами.