Мий
Молча Канаель смотрел, как распался мир. Небо изменило цвет, смешанное из цветов богов, отражение их душ. Белый штурм, зелёный туман, красные облака и золотая тень. Лишь с трудом ему удалось оторвать от него взгляд.
Он мог чувствовать их. Каждый осколок, даже самый маленький. Они разлетелись по всему миру, исчезли в самых дальних уголках высоких тальвенских гор, погрузились в землю кевейтской природы и в дюны Сувия, утонули в сыскийских болотах. Онемев, он прислушивался к гудящему звуку, бесшумной барабанной дроби. Это было немое эхо их возгласов и жалоб, оттого, что их разъединили.
- Что ты сделал?
Голос Удины был мелодичным и одновременно грустным.
- Ох, Канаель, ты погубил всех нас.
- Что? - прохрипел он.
Плавным движением, полным кротости и элегантности, Ткачиха снов встала и с упреком взглянула на него. Ее глаза переливались всеми цветами богов, и, несмотря на наготу, она источала таинственную власть. Она выглядела как Кев. Только теперь Канаель заметил, как дрожат ее ноги. Она боролась со своим телом, которое сопровождало ее на протяжении столетий.
- Канаель, ты окончательно решил судьбу четырех царств.
Ее слова имели своеобразную интонацию, которая звучала чуждо и одновременно знакомо.
- Война за обладание четырьмя царствами уже не за горами.
У него сдавило горло, как будто на плечи лег весь груз мира. Ничто не могло подготовить его к этому моменту.
- Я не понимаю...- сказал он. - Кев ведь послала меня к тебе на остров!
- Когда тебя настиг ее сон? Ты помнишь эту ночь?
Он как загипнотизированный покачал головой.
- Нет, почему?
- Потому что это была ночь, после того, как Песня Небес пела для тебя. Хоть она и сняла с тебя действие яда, но одновременно заразила твой дух магией душ. Кев явилась тебе во сне, но она не говорила, что ты должен приехать на остров. Ты должен был оставаться в Сувие и готовиться к прибытию Навии.
- Что?
Песня Небес предала его.
Казалось Удина прочитала его мысли, потому что, слегка покачав головой, она сказала:
- Не бойся, Канаель. Ты не ошибся в ней. Ее саму обманули.
Канаель облегченно выдохнул.
- Навия и ты единственные, кто может войти в эту комнату, - продолжила Удина нежным голосом. - В ваших венах течёт моя кровь. Никто из моих Поглотителей снов не помешает вам пересечь лабиринт душ, потому что вы всегда выберете верный путь. - Удина печально покачала головой, и его сердце отяжелело. Она посмотрела ему прямо в глаза.
Её слова не имели смысла. Как ей пришла в голову идея, что в его венах течёт её кровь? И как девушка из Талвена может быть ...? Удина увидела его растерянность, так как сложила свои тонкие руки, как будто собиралась прочитать молитву и продолжила:
- Моя мать, дочь Кев, родила троих детей. Две дочери и сына, и у них свою очередь тоже были дети, а потом последовали другие. Потом наступила Золотая охота, и все мои родственники были убиты. Все, кроме двух братьев. Ариана и Анеса.
У Канаеля было такое чувство, что он не может дышать. Имя второго мужчины вызвало в нём волну противоречивых эмоций. Ему с трудом удалось подавить стон.
- Моего настоящего отца звали Анес,- монотонно сказал он.
- Да, Анес был твоим отцом. А Ариан был отцом Навии.
Наконец он понял связь с девушкой, живущей на другом конце мира. Это не могло бы быть более очевидно. Или более запутанно. Навия, девушка в талвенском костюме, это его двоюродная сестра.
- Я не понимаю...
- Только ты и Навия можете меня разбудить, Канаель. Потому что вы мои последние кровные родственники.
Он уставился на Удину, едва сдерживая истерический смех. Песня Небес пела для него.
И вот он был здесь. И разбудил Ткачиху снов.
- Но ... почему ...? - Ещё прежде, чем он задал вопрос, о себе дали знать голоса. Холод прокрался в его тело, проник в каждый сустав и мускул. Они заполнили его разум своим присутствием, и его голова пульсировала от боли. В этот раз их голоса звучали с триумфом, они говорили в унисон.
Ты освободил нас.
Отпустил нас.
Мы можем уйти.
Наша судьба свершилась.
Судьба мира.
Ты изменил её ход.
Мы можем уйти.
Благодарим.
Благодарим тебя Канаель.
Но они идут.
Они придут.
Придут.
Затем связь резко прервалась, снова появилась пустота, вызывавшая в нем тошноту. Чтобы его не стошнило, Канаель оперся руками о колени и глубоко вдохнул. Перед его глазами танцевали черные точки, ему стало совсем плохо.
Но так же, как и голоса, это ощущение быстро исчезло, однако пустота осталась.
- Что они сказали?
Канаель посмотрел в переливающиеся глаза Ткачихи снов. От ее внимания ничего не ускользало, Канаель чувствовал себя ранимым, хотя она была обнаженной, а он одетым.
- Кто? - растерянно спросил он.
- Мои Поглотители снов.
- Откуда...?
- Я видела, как они подошли к тебе,- объяснила Удина, сделав нетерпеливый жест рукой. - Что они сказали?
- Они сказали, я освободил их, и их судьба исполнилась.
Прекрасное лицо Удины помрачнело.
- Их души покинули лабиринт, и нашли путь в вечность.
Жесткое выражение добавило ее детскому лицу зрелости.
- Лабиринт потерял свою магическую силу. Теперь каждый может попасть сюда.
- Почему они отправили меня к тебе?
Еще задавая этот вопрос, Канаель почувствовал, как по телу пробежала дрожь, и ему внезапно стало жарко. Он не справился. Голоса обманули его.
Он слепо последовал за непроницаемым туманом, поставив на карту судьбу всех четырех царств. Они ослепили его. Воспользовались его печалью. Его накрыло волной горя. Он больше не был ребенком, но повел себя как маленький мальчик, который верил в то, что одним пальцем может спасти свой народ. Теперь ему придется жить с последствиями. Мир потерял ткачиху снов, а он возлюбленную.
Он расправил плечи. Горевать о Песне Небес он будет позже.
- Кого они объявили? Голоса, я имею в виду.
Удина ответила не сразу, она печально смотрела мимо него. Он последовал за ее взглядом и увидел, что на потемневшем небе уже не было и намека на светящуюся дорожку из осколков сна. На Мий опустилась пугающая тишина.
- Я надеялась, что ты выберешь другую судьбу, Канаель Де`Ар. Ты выбрал для себя трудный путь, но конец еще не написан,- сказала Удина. Она вздохнула и на долю секунды закрыла глаза.
- Мы должны поторопиться, потому что меня попытаются убить. С моей смертью умрет надежда соткать для людей новый сон. У них больше не будет снов, они потеряют веру и любовь, если мы не найдем способа остановить его.
- Кого остановить? - спросил Канаель. - Кто за всем этим стоит?
- Гариен Ар´Лен.
Канаель покачал головой. Он знал Гариена, который всегда расхваливал свою семью. Он принимал его всего несколько недель назад в Лакосе.
- Брат Арии?
- Ария мертва, Канаель.
Удина колебалась, будто взвешивая, стоит ли ей говорить следующие слова. В конце концов, она решилась сказать. В ее взгляде читалось сочувствие.
- Она не единственная, кто должен был умереть ради плана Гариена.
Что-то кольнуло Канаеля внутри, когда он подумал о Песне Небес. Неважно, как быстро я бегу, неважно, как сильно я отгоняю от себя мысли о смерти Песни Небес, мне никогда не удастся убежать так далеко, чтобы забыть это.
Канаель устало провел рукой по лицу.
- Откуда ты знаешь, кто за всем этим стоит?
- Я вижу все, каждый сон, каждое желание. Я знаю самые тайные страхи и самые большие желания. Только мне не позволено вмешиваться в них. Несколько месяцев назад Гариен, однако, начал маскировать свои сны.
- Как?
- На его стороне потомки Потерянного Народа, которые защищают его дух и сны. Я больше не могу видеть его.
- Разве такое возможно?
- Божественная магия не знает границ,- сказала Удина. - Не забывай, что многие потомки больше не умеют обращаться с магией. Лишь немногие способны контролировать свои силы, они отличаются друг от друга унаследованными способностями.
Он попытался взять себя в руки, и удивительным образом в голове появилась ясность.
Постепенно отдельные части начали выстраиваться в одну общую картину, которую он еще не совсем понимал.
- Каковы планы Гариена?
Взгляд Удины затуманился.
- По его приказу были выслежены и уничтожены потомки Потерянного Народа. Их осталось совсем немного. Даже слишком мало. И все они преследуют одну и ту же цель.
Пожары в Кевейте. Были ли они связаны с этим?
- Что ты имеешь в виду? - хотел узнать Канаель.
- Только потомки Потерянного Народа могут узнать друг друга.
Она сделала многозначительную паузу, повернулась к нему спиной и перекинула волосы через плечо вперед.
У него перехватило дыхание. На её спине были видны изогнутые лини чёрных крыльев, которые покрывали чуть ли не всю её светлую кожу. Это был самый совершенный рисунок крыльев, который он когда-либо видел. А также он увидел ещё кое-что другое. Чёрные линии не моли скрыть два шрама на позвоночнике. Там, посередине спины, были видны два опухших обрубка. Удина тоже была отмечена, но не так, как её потомки. У неё тоже отобрали крылья. Настоящие крылья.
Она тщательно выбирала слова, прежде чем снова повернулась к нему:
- Только потомки Потерянного Народа могут чувствовать мои сны...
Поражённо он посмотрел на Удину, которая внимательно за ним наблюдала, при этом выражение её лица оставалось бесстрастным. Как лицо куклы, подумал он невольно и понял, почему она молчит. Она хочет, чтобы он сам догадался. Зачем кому-то уничтожать Потерянный народ, если не для того, чтобы отомстить за то, что они причинили людям столетия назад? Потом до него дошло, и жестокость того, что случилось, предстало перед его мысленным взором.
- Они могут чувствовать сон, даже когда он разбился на кусочки,- предположил он, и Ткачиха снов с грустью кивнула.
- Есть ли возможность собрать сон воедино? Или объединить осколки?
- Да, есть один способ. Леран, один из Поглотителей снов пожертвовал своей жизнью, чтобы защитить меня. Он записал все знания, которыми поделилась с нами богиня. Я просила его не делать этого, из страха, что эта книга попадет не в те руки, но он не хотел меня слушать.
Канаель распахнул глаза от удивления.
- Хроника Потерянного народа! Но ее украли. Только так Гариен мог воспользоваться этими знаниями...
Удина кивнула.
- Леран также изобразил в книге родословную и попросил своего сына продолжать ее.
Гариен владеет списком, в котором перечислены практически все потомки Потерянного народа.
- А существует второй экземпляр? Что-то, что может нам помочь?
- Да, есть ещё одна книга, но она исчезла. Жена Лерана Рона, Поглотительница снов боялась этой хроники, и решила уничтожить её. Но Леран наложил на неё проклятие, и Рона умерла. Когда Леран понял, что натворил, он хотел уничтожить своё произведение, но это было невозможно. Поэтому он оставил вторую книгу, которая появилась благодаря любви к его жене, но которую можно прочитать только в том случае, если твои намерения чисты.
- Канаель!
Издалека слабо прозвучал голос Дава, но ветер перенёс его поближе, как будто понял, что это срочно. Канаель поспешил к открытому окну, где различил контуры своего друга в конце каменной лестнице, ведущей на уровень лабиринта. Его пальто из толака развивалось на поднимающимся ветру, обвивало ноги, и он направлялся прямо к мрачному входу лабиринта.
- Он сумасшедший! Зачем он зашёл на остров?
- Туман рассеялся, должно быть, он почувствовал изменения ... Нужно уходить, - сказала Удина, подойдя к нему. В её детских чертах читалась спокойная решительность. - Я уверена, что Гарьен уже отправил Поглотителей снов, чтобы убить меня. Пожалуйста, подай мне мою першу, - добавила она и указала на тёмно-красную накидку за дверью. Она доставала до пола и у неё имелся небольшой шлейф.
Материал, должно быть, был из другой эпохи, потому что он ещё никогда не прикасался к таким мягким, тонко сплетённым нитям.
Осторожно он помог Удине одеть её, и увидел, как застёжка из позамента сомкнулась, закрывая её наготу. Её движения были нерешительными. Напряжёнными. Как будто ей ещё нужно было привыкнуть к тому, как использовать тело.
- Канаель! - Ищущий возглас Дава донёсся до него.
Хотя он находился достаточно далеко от дворца, но казалось, тишина пронесла его слова к ним, и Канаель посмотрел на Удину, которая на шатких ногах пересекла комнату, направляясь к каменной лестнице. Её шаги были нерасторопными, и его взгляд упал на её босые, бледные ноги. Движения были похожи на движения марионетки, которых можно встретить на ярмарке за городом, а волнистые волосы казалось для неё дополнительным весом.
Без дальнейших слов он взял кинжал, прикреплённый к голенищу сапога, и подошёл к Ткачихе снов, которая безмолвно смотрела на него своими переливающимися глазами.
- Мы теряем слишком много время. - Ему не нужно было говорить больше. Между ним и Удиной, казалось, царит молчаливое понимание, потому что она повернулась к нему спиной, и Канаель взял блестящие волосы в руку. Его лезвие было острым, и он отрезал пряди, так сильно напоминающие ему Кев, выше лопаток. Беззвучно они падали на пол и образовывали кучу, теряя свой цвет и становясь серыми. В смерти они все похожи.
Серые и увядшие.
Он отвернулся.
- Мне понести тебя?
Удина кивнула, её тонкие руки исчезли под широкими рукавами бордового плаща.
Он осторожно поднял её с пола. Он почувствовал, как она обняла его за шею, и её цветочный аромат проник ему в нос. Она весила не больше, чем те великолепные, шерстяные одеяла, которые украшают его кровать в спальне. Это плащ заставил его уже после нескольких ступенек тяжело дышать. Он заглядывал за неё и осторожно, шаг за шагом, спускался вниз. Мимо пустых стен. В некоторых местах казалось, будто там когда-то висели картины.
Чёрные края и неясные очертания указывали на давно прошедшие времена, которые, возможно, пережила только Удина. Перила были сделаны из серого камня, а некоторых частей спиралевидных распорок совсем не хватало. Через доходящие до пола окна открытых залов проникал свет луны.
Когда они проходили через заброшенный сад, признак прошлой красоты, и оказались перед лабиринтом, Канаель почувствовал, как боль в его груди выросла. Осторожно он поставил Удину на ноги, она зачарованно оглядывалась, глубоко вдыхая влажный воздух, к которому примешался запах моря. Теперь, когда туман исчез, тёмная, колючая изгородь казалась ему ещё намного больше, чем раньше. Казалось, Удина что-то увидела внизу под крутым утёсом, край которого начинался прямо за замком, потому что её лицо внезапно помрачнело.
Он последовал за её взглядом и смог рассмотреть, как тёмные волны ударяются о камни, отмеченные эрозией, пенящиеся волны бурлили в воздухе, а звук их ударов доходил даже до них. Когда Канаель, наконец, увидел, что так обеспокоило Удину, он вздрогнул: на горизонте выделялись мачты корабля, борющегося с волнами и штормом. Чёрный нос корабля указывал в их сторону. Корабль, который хорошо было видно в темноте даже невооружённым взглядом. Корабль, который он не захотел бы увидеть вблизи.
- Они скоро прибудут. Нужно торопиться, также ради Песни Небес. - Нежный голос Удины вырвал Канаеля из размышлений, и он сделал шаг вперёд, и снова посмотрел на колючую изгородь. Следы дождя блестели влагой на отдельных, бесцветных кустах, которые уже давно утратили свою жизнь. Туман рассеялся, но в воздухе всё ещё лежало давящее напряжение, которое он не мог себе объяснить. Он подумал о Песне Небес и сжал руки в кулаки.
Песня Небес ушла. Навсегда. А опасность, которая теперь нависла над четырьмя царствами, ещё далеко не устранена. Её жертва не должна быть напрасной.