Весеннее царство

- Должно быть, это вон там, впереди! - воскликнул Канаель, когда они завернули за огромную горную цепь, и он увидел маленькую деревню на самом нижнем склоне. Несколько простых, выстроенных из дерева и глины хижин, посередине которых проходила небольшая дорога. Поблизости слышалось мягкое журчание ручья. К его облегчению, здесь не было видно ни горящих домов, ни столпов дыма, поднимающихся в ночное небо.

Даже дымоходы молчали, и он увидел подтверждение догадки Кевек, что головорезы армии Гарьена ещё не проникли настолько далеко в тыл страны.

Высокие вершины гор бросали длинные тени на долину, погрузив её в полную темноту. Одиночные, тёмные утёсы возвышались в небо, как наконечники копий, и Канаель догадывался, что искусно отточенные склоны гор, так же, как частично выровненные вершины, при свете дня должны представлять собой потрясающее зрелище. Теперь солнце давно зашло, и только мягкий свет луны проникал в этот отдалённый уголок Кевейта.

Короткое покалывание в голове, чувства полностью стали частью чего-то целого, потом он услышал голос божественной птицы, мелодичный и тёплый.

- Да, ты прав. Мы прибыли.

Им навстречу подул холодный порыв ветра, и в этот раз Кевек воздержалась от стремительного полёта вниз, а мягко заскользила в долину, расправив совершенные крылья во всём своём великолепие. Почти казалось, что она парит, используя поднимающиеся вверх потоки воздуха, и Канаеля охватило чувство, что они не приближаются к земле.

- Что такое, почему мы не приземляемся?

- Ты этого не чувствуешь? - спросила Кевек, и Канаелем овладело мрачное предчувствие. Хотя он не хотел себе в этом признаваться, это предчувствие появилось у него уже намного раньше, а говоря точнее, с тех пор, как они покинули Вету.

Кевек слегка повернула, и Канаель увидел догоревший костёр на месте, защищённом деревьями. Раскалённые угли, которые были видны между зарослей, указывали на то, что здесь не так давно кто-то делал привал. Что-то в этой картине заставило его насторожиться, а потом он увидел два тёмных предмета одежды, из-за которых по спине прошла дрожь. Инстинктивно он крепче ухватился за оперение Кевек. Гехалла! Он мог только надеяться, что они ещё не обнаружили Дава и Удину.

- Что ты чувствуешь? - спросил он божественную птицу.

- В воздухе лежит угроза, я чую это, здесь есть что-то, чего не должно быть ...

Канаель прислушался к себе, пытаясь сосредоточиться на своём внутреннем равновесии. Если понадобится, то он сможет использовать часть своей магии снов, даже если тренировался всего несколько раз. Одна только мысль о том, что Дав и Удина могли попасть в руки Гехаллы, затопила его тело адреналином.

Начавшаяся ночь была на их стороне, Канель знал, что у них есть только крошечное преимущество: неожиданность.

- Что ждёт нас там внизу?

- Я не знаю, но думаю ничего хорошего.

- У нас почти нет никаких возможностей, если там внизу находятся люди враждебной стороны. Если только ...

У него появилась идея.

- Кевек, не могла бы ты приземлиться за деревней, но достаточно близко, чтобы можно было почувствовать сны спящих?

- Конечно.

Божественная птица беззвучно спускалась вниз, скользя в ночи, так что, в конце концов, они почти коснулись густых крон деревьев. Кевек повернула, всё больше приближаясь к земле. Не успели они приземлиться, Канаель спрыгнул с её спины и сосредоточился на деревне, которая находилась на расстояние нескольких минут ходьбы. Он закрыл глаза и открыл свой дух, как уже множество раз ранее.

Мрачные сны, которые появились с тех пор, как проснулась Ткачиха снов, лежали тяжестью в воздухе. Красноватые клубы тумана, мерцающие чёрным, крупицы из магии снов, которые проложили себе дорогу в мире. Некоторые из них доходили до небольшого укрытия, защищённого деревьями, и Канаель мысленно последовал за ними. Они дрожали от тяжести божественной магии, чёрные клубы тумана обвивались вокруг неспокойных снов, и Канель осознал, что могущество богов не предназначено для людей.

Он следовал за снами, пригнувшись, пока, наконец, не оказался перед несколькими неприметными домами. Небольшой, простой посёлок у подножия гор. След снов повёл его дальше, к стоящему отдельно, высокому зданию в конце деревни, тяжесть снов, которые находились внутри, была гнетущей. Весь туман, казалось, находится за этой дверью. Кошмары выходили только из этого дома. Там внутри спали не обычные люди, и Канаель искренне надеялся, что одна из них была Удиной. Она должна быть среди них.

В конце концов, он остановился. Что-то было иначе, чем обычно. Даже если он не мог сказать - что, ощущение было, как лёгкое покалывание, проникшее до самых пальцев его ног. Он насчитал шесть снов. Каждый из них непонятный, сбивающий с толку и отличающийся от тех, которые он до сих пор встречал.

Канаель тихо вошел в хижину, полностью сконцентрировался на снах вокруг него, так что контуры здания расплылись перед глазами. Это было большое помещение, от которого отходили еще две двери. Пятеро мужчин и одна женщина уютно расположились за большим столом, на импровизированной постели и лавке. Перед ними лежали кожаные ремешки, к каждому из которых была прикреплена маленькая серебряная коробочка. Они все были серыми.

Широкая одежда, под которой можно было легко скрыть оружие, так же, как и их лица и волосы. Было такое ощущение, что кто-то ввел их в транс, и они заснули прямо посреди разговора - их глаза хоть и были закрыты, но то, что они сидели с неестественно прямой осанкой, вызвало у Канаеля желание как можно скорее покинуть хижину.

Темно-красные сны бесшумно колыхались в воздухе, танцевали по комнате, пытаясь привлечь его внимание. Канаель нетерпеливо отогнал клубы тумана в сторону, нерешительно обошел вокруг людей и замер, разглядев их одежду и лица. Его сердце колотилось о ребра, потому что он оказался прав. Их одежда - расклешенные штаны, широкие пояса - указывала на Гехаллу.

Он пошел дальше, обходя стол, и заглянул в знакомое лицо. Веки были закрыты, но Канаель узнал темные брови и поджатые губы. Мариен, человек, против которого он когда-то боролся в Муне. Ему казалось, что с той ночи прошли десятилетия, хотя на самом деле прошло всего несколько недель. Для Канаеля это было последнее подтверждение, в котором он нуждался. Гехалла преследовала Дава. Вопрос заключался лишь в том, почему. В общем-то, он уже мог сам дать на него ответ - должно быть, они узнали об Удине.

Его духовный взгляд скользнул мимо обеденного стола и остановился на паре обуви из кожи, лежащей на полу, в то время как сны выполняли танец, ища его благосклонности.

Канаель замер. Нет, это не возможно. Ему были знакомы эти сапоги, изношенные подошвы, зарубки, которые оставили в коже кусты и камни. Это сапоги Дава.

Не осознавая, Канаель сделал два шага вперёд, и его взгляд упал на тело, которое в сидячем положении было прислонено к скамье. Оно показалось ему ужасно знакомым.

Но этот вид очень его встревожил, хотя в первый момент показалось ему таким банальным, что он даже не заметил. Дав выглядел так, будто спит, но от него не исходило никакого сна. Серая оболочка без тумана.

Гехалла убила Дава.

На глаза навернулись слёзы, когда он понял, что случилось с его другом, и он в ужасе отвёл взгляд. Он напряг свои ментальные силы, чтобы удержать дух на том месте, где находился. Как такое может быть? Это невозможно ... Они ...

Перед духовным взглядом Канаеля расплылись контуры, и он почувствовал цвета снов, увидел, как они продолжают танцевать вокруг него. Он в сильном гневе проник в первый сон, последовал за его следом до рта мужчины, из которого тот поднимался. Потом он потерял контроль над своими силами. Всё произошло так быстро, что у Канаеля не осталось времени, чтобы понять, что случилось.

Мгновение спустя он стоял на холме, посреди цветочного луга, ярких цветов неба и тёплых солнечных лучей на коже - всё казалось чужим, ничего знакомого, и он посмотрел на женщину, которая держала на руках спящего младенца.

Видимо, это была кевейтянка, длинные, зелёные волосы развивались вокруг пышной фигуры и спускались волнами на спину. Канаель увидел молодого мужчину, спешащего к ней с улыбкой на губах, и он понял, что речь здесь идёт о том, кто видит сон.

Но когда мужчина приблизился, лицо младенца превратилось в уродливую гримасу.

Он начал кричать, нос стал длиннее, черты лица более зрелыми. Также изменились глаза, они приняли красный отблеск и смотрели на него безучастно. Женщина пронзительно засмеялась и подбросила ребёнка в воздух. Вытянув руки, молодой мужчина бросился бежать, Канаель отреагировал почти одновременно. Если изменяешь сон, то забираешь его силу, вдалбливал в него Геро.

Именно это он теперь и сделал. Он изменил сон, представив себе, что младенец падает на землю. Чёрная ненависть разъела каждый уголок его сердца. Это в любом случае был всего лишь сон. Какая тогда разница? Ты не поймаешь его. Не поймаешь! Он увидел, как мужчина испуганно остановился и посмотрел в его сторону, даже если не мог его увидеть, потому что у Канаеля не было тела. Только дух. Он незваный гость. Всё же мужчина, казалось, почувствовал его присутствие.

Я здесь.

Я твой самый ужасный кошмар.

Я твоя смерть.

Яркие цвета сна постепенно померкли и наполнили Канаеля новой жизненной энергией.

Но в тот же момент, когда навязывал мужчине свою волю, он почувствовал физическое напряжение. Ты не поймаешь его! Ноги мужчины сильно затряслись, когда он продолжил идти, борясь против навязанной воли. Он пытался, даже если борьба была безнадёжной. Младенец с гримасой всё ещё парил в воздухе, пухленькие ножки брыкались, как будто время не играло никакой роли. На лбу у мужчины выступил пот.

На его лице появилось отчаяние, он становился всё бледнее. Увядал. Умирал.

Единственная мысль, которая владела сознанием Канаеля, было имя, Дав.

Мир сна стал серым, звуки затихли. Больше ничего не двигалось. Младенец парил в воздухе.

Канаель уставился на широко распахнутый рот матери и посмотрел в сторону отца, который застыл.

Удовлетворённый, он удалился из сна. Чернота, потом избавление. Он снова находился в большой гостиной, в которой спали Гехаллани и не замечали, что к ним пришла смерть. Канаель безучастно смотрел на спящего. Его грудь тяжело поднималась и опускалась. Он цеплялся за жизнь крошечный момент дальше, в последний раз вдохнул, и потом всё закончилось.

В тот же момент Канаеля затопила огромная сила, взрыв ощущений, а рисунок крыльев на спине начал болезненно пульсировать, как будто хотел расшириться. Из-за могущества сна у него перехватило дыхание, а гнев ещё возрос.

Канаель повернулся к женщине, которая спала прямо рядом с его первой жертвой. Её черты казались мирными, тонкие губы, изогнулись в лёгкую улыбку, хотя сон беспокойно вздрагивал вокруг её тела, маня к себе Канаеля. Он, мрачный и непроницаемый, тянул его в глубины её души, и он охотно последовал зову теней, которые завладели им.

Женщина умерла быстрее, чем Канаель задумал. Он на одно мгновение остановился, найдя глубоко в себе туман, который собрал. Как чёрный огонь, он мерцал везде внутри него. Он улыбнулся, и посмотрел в сторону других мужчин, которые ничего не подозревали о своём конце.

Молчаливая смерть настигнет и их.

Троих из них Канаель убил и не испытал ничего, кроме удовлетворения. Мир вокруг него светился интенсивнее, серый цвет, казалось, разделился на несколько оттенков. Он повернулся к последним мужчинам. Мариен. Его он хотел оставить напоследок.

В глубине души Канаель знал, что вместе с этими людьми умерла также частичка его души, но это не огорчало его. Он вознесся до судьи над жизнью и смертью, и впервые смог понять железную волю Навии. Перед ее глазами была цель, она будет бороться до тех пор, пока не отомстит за отца.

Его дух озарился светом, лишив всех ощущений, и Канаель понял, что Кевек проникла в его голову, еще до того как он позвал ее.

- Канаель!

Канаеля неожиданно выбросило из мира снов в реальность, в то место, откуда отправился в путь. Его голова раскалывалась.

Темнота окружила его, приняв в ласкающие объятья, и он медленно заморгал, открыв глаза. Контуры деревьев вокруг казались более чёткими, он также услышал на небольшом расстояние маленьких грызунов, бросившихся бежать, и птицу, замахавшую крыльями и поднявшуюся в небо.

Смерть и страдания витали в воздухе, металлический запах крови, которую пролила Гехалла, напав на деревню, казалось, ощущался повсюду. Раньше он не чувствовал его, но теперь этот запах как ядовитый газ выжигал обонятельные нервы.

- Я еще не закончил! - крикнул он Кевек, которая наклонила свою большую голову, слегка приоткрыла клюв и смотрела на него золотистыми глазами.

- Твое тело не создано для совершенной силы богов, Канаель! В твоих жилах течет кровь Кев, но наполовину ты человек. Ты не должен так легкомысленно подвергать свою жизнь опасности.

Канаель смущенно отвел взгляд, ему показалось, что даже цвет земли под его ногами стал намного интенсивнее. Он видел, как в ней пульсировала жизнь.

Магический штурм пронесся в его теле с невиданной доселе силой. Но он знал, что Кевек права.

Мне очень... Он не успел договорить, так как в этот момент произошло несколько вещей одновременно.

Благодаря своим обострившимся ощущениям, он почувствовал, как изменился воздух вокруг. Он сжался в одну точку непосредственно рядом с ними, как будто вся энергия природы сконцентрировалась в этом месте. Легкая вспышка, затем молния. Канаель заморгал, ослаб духом и не успел сориентироваться. Как он ни старался понять, что происходит, он не смог даже толком разглядеть, что творилось вокруг.

- Осторожно! - крикнула Кевек.

Секунду спустя Канаель ощутил сильный толчок в спину. Он запнулся, попытался удержать равновесие, но упал на колени. Обернувшись, он увидел, что словно из ниоткуда появился Мариен. От его тела исходило неестественное свечение, длинные волосы были распущены, а черное одеяние, которое он уже носил во время их первой встречи, подчеркивало мускулистые руки, покрытые знаками богов.

Канаель еще не успел понять, что произошло, как Мариен бросился на него с мечом наголо. Интуитивно он поднял руки, осознавая, что это конец. Однако лезвие не настигло его, вместо этого Канаель ощутил легкое дуновение, но не успел отреагировать. Кевек встала на пути у Гехаллани. Канаель в полной растерянности наблюдал за тем, как удар меча пронзил ее тело.

Когда острое лезвие вонзилось в кожу, Кевек издала крик и опустилась на колени. Вне себя от ярости Мариен замахнулся еще раз, поднял меч над головой и ударил вновь. Лезвие просвистело в воздухе и попало в шею Кевек. Из зияющей раны хлынул фонтан крови, залив лесную почву, и в этот момент Канаель почувствовал, что божественная птица исчезла из его головы.

Ничего. Тишина.

Он, как парализованный, смотрел, как умирает Кевек. Золотые глаза непрерывно смотрели на его лицо, когда она с грохотом упала на землю.

Мариен развернулся к нему, и Канаель прислушался к себе, чтобы лучше контролировать своё дыхание и силу. Для использования он перенёс часть магии сна в кончики пальцев. При этом вскочил на ноги быстрее, чем ожидал. Он вытащил свой длинный кинжал, чувства были напряжены до предела. Магия снов, которую он извлёк из Гехаллани, текла по его телу. Его контролировал гнев, гнев и слепая ярость, такая мощная, какую он ещё никогда не испытывал.

- Ты жалкий ублюдок, - прошипел Мариен и опусти правую руку вниз, в которой находился покрытый кровью меч, в то время как встал перед ним в угрожающую позу. На его шеи болтался один из кожаных ремешков, которые Канаель заметил в хижине, а его кожа казалось, светится изнутри. Осколок сна!- пронеслось у Канаеля в голове.

- Ты убил их!

- А ты убил Дава! - прошипел Канаель и сплюнул перед Мариеном на землю.

Они кружили вокруг друг друга, в то время как мгновение тянулось, и каждый из них ждал, что другой возможно сделает ошибку. Долю секунды Мариен ещё колебался, потом снова набросился на Канаеля, который успел уклониться от быстрого удара.

Канаель услышал шипение клинка, почувствовал ветер на лице и учуял запах крови Кевек, которая прилипла к оружию. Атаковав, Мариель пролетел вперёд мимо Канаеля. Снова они стали кружить вокруг друг друга. Мариен хрипло рассмеялся, переместив свою точку опоры и подняв меч.

- Знаешь, это действительно очень достойно с твоей стороны, что ты хочешь отомстить за смерть своего друга, хотя он предал тебя.

- О чем ты говоришь?

- Дав перешел на нашу сторону.

- Ты лжешь!

- Ах, вот как? Тогда почему он позаботился о том, чтобы ты приехал на остров?

- Не верю ни одному твоему слову! Дав просто хотел помочь мне...

- Знаешь, твой дорогой Дав в молодости занимался сомнительными делами, дружил с не менее сомнительными людьми, и познал силу и власть, о которой всегда мечтал.

Хотя слова Мариена, как яд проникали в сознание Канаеля, он все еще цеплялся за мысль, что в глубине души Дав все делал правильно. Однако план Мариена удался. Канаель был рассеян. Отвлёкся. Мысли в его голове перемешались, он пытался не думать о том, что Дав все знал о Потерянном народе. Ведь он во всем помогал Канаелю.

Когда он не знал, как быть дальше, Дав всегда находил решения. Он уговорил его поехать на остров, освободил из кевейтского плена. Песню Небес и его. Хотел ли он и вправду помочь Канаелю, или действовал в интересах Гехаллы? Но тогда зачем они убили его? Нет! Мариен лжет. Лжет, чтобы запутать его мысли, и ему это удалось!

Мариен использовал момент и бросился вперёд. Его выпад был нацеленным, Канаель услышал гудящий поток воздуха, когда меч пролетел мимо, чуть не задев его тела, поэтому он отключил все чувства. Без дальнейших слов он бросил кинжал в сторону Мариена и в тоже время наклонился, увернувшись от следующего удара Мариена. Тот зарычал, как бешеная собака, когда острый конец пронзил его плоть в области голени, и Канаель воспользовался единственным шансом, который у него был. Он должен держать Мариена на расстояние, потому на короткой дистанции он будет находиться в невыгодном положении.

У него больше нет оружия, только ещё магия снов.

Поэтому он вскочил и побежал в сторону деревни, в то время как Мариен пытался вытащить лезвие из своей голени. Его хриплое дыхание звучало неестественно громко в ушах Канаеля, а звук его шагов вибрировал в нём, как барабанная дробь. Без предупреждения он пережил во второй раз, как воздух поблизости сжался, и по спине пробежала дрожь, хотя он бежал, не понижая скорость, по переулкам Рена. Вспыхнул яркий свет по диагонали от него, а потом там появился Мариен. Канаель был не готов к удару меча, боль взорвалась в его плече.

Место, где наконечник пронзил одежду и вторгся в кожу, начало пульсировать. Он тяжело дышал. Перед глазами начали танцевать небольшие вспышки, и ему кое-как удалось увернуться от следующей атаки Мариена. Он залез рукой под одежду и потрогал зияющую рану.

Когда он к ней прикоснулся, рана ужасно заболела. Пальцы стали мокрыми от крови. Его грудь неистово поднималась и опускалась. Он перенёс в кончики пальцев столько магии снов, сколько мог, их из-за непривычной силы начало покалывать. Могущество богов бурлило в нём, он вытолкнул его наружу, как показал Геро.

Интуитивно Канаель поднял руки, выпуская магию снов из пальцев, прямо в сторону Мариена, который удивлённо распахнул глаза. Чёрно-красные жгуты, полные магии снов, выстрелили в него. Они окутали его, каждый уголок тела, обернулись вокруг икр ног и бёдер, поднимаясь вверх, и как порыв ветра залезли по одежду. Меч нападающего упал на землю, и борьба остановилась.

Канаель чувствовал физическую нагрузку магии, его руки затряслись, каждую мышцу жгло, и когда Мариен поднялся в воздух и заскользил в ночи, Канаель сузил глаза в две щелки, чтобы видеть ещё более чётко. Летящая тень, которую окутали сны его товарищей.

Потом Канаель почувствовал сопротивление. Как стену, Мариен воздвигал защиту вокруг своего тела, и Канаелю становилось всё сложнее удерживать его в воздухе.

- Думаешь, ты единственный, кто может пользоваться божественной магией? - спросил Мариен, его тёмные волосы развевали на ветру.

Больше, подумал Канаель.

Каждое духовное присутствие умножилось в его теле, стало громадным магическим шаром из красных и чёрных нитей сна, и он вложил в это весь свой гнев, так что у него появилось чувство, что он совершенно опустошён. Был только этот один момент. У него не оставалось другого выбора. Он почувствовал страх Мариена, и в первый раз, с тех пор, как началась их схватка, он подумал, что одержит верх. Внезапно сопротивление без предупреждения исчезло, почти так, будто Мариен сдался. Магия всё быстрее и быстрее вытекала из Канаеля, так что он потерял над этим контроль.

Он закричал, когда возле глаз начали взрываться световые вспышки. Ему ещё удалось разглядеть, как магия сна окружила Мариена, как вторая кожа, и с полной силой отбросила к хижине позади него. С треском тот ударился о деревянные балки рядом с дверью, и со стоном упал.

Канаель устало опустил руки, в надежде, что таким образом прервёт поток энергии, протекающий через тело. К счастью, ему это удалось, но он был опустошён. Без какого-либо чувства, как будто отказался от себя. Полностью истощённый, он взял меч Мариена, лежащий у его ног. Он старался не замечать сильную пульсацию раны, которая с каждым вздохом горела всё сильнее. Меч был даром, от которого он не собирался отказываться. Он медленно подошёл к Мариену, который, всё ещё стеная, лежал между расколотыми кусками дерева.

Канаель был совершенно спокоен. Он был местью Кевек. Он был местью Дава. Что бы там не сделал его друг, это больше не имело значения. Он был местью для всего, что случилось с ним за последние недели. Так же местью для Песни Небес, за смерть которой он не мог привлечь к ответственности себя. Он холодно смотрел на Мариена, который с трудом сел.

Волосы упали ему на лицо, а на затылке у него была рваная рана. На него упала тень Канаеля. Он поднял взгляд. Одно мгновение они смотрели друг другу в глаза, потом Канаель заколол его. Более хладнокровно, чем он ожидал от себя. Он смотрел на то, как жизнь потухла в глазах Мариена, задаваясь вопросом, сможет ли когда-нибудь стать снова самим собой. Или, может, уже давно им стал.

Его взгляд устремился к хижине в конце деревни. Он выполнит последний долг перед Давом, и будет искать Удину, чтобы исполнить свою судьбу.