Равнина Тьоран поблизости от Лакоса
Летнее царство
Когда Ашкин вышел из палатки и вдохнул тёплый воздух, на равнине Тьоран всё ещё лежала ночь. Ему понадобилось одно мгновение, чтобы привести в порядок запутанные мысли, и он попытался получить общий обзор происходящего, но это было невозможно. Мимо него бежали солдаты, надевая на униформу нагрудники, крича друг другу команды. Эта была третья ночь, которую они проводили на равнине - последняя битва и тяжёлое путешествие через горы и пустыню ослабили силы мужчин и женщин.
Благодаря носителям осколков им удалось обратить сувийское войско в бегство, всё же это стоило им времени и сил, которые на самом деле были им нужны для предстоящего нападения на Лакос.
В течение одного дня они построили укрепление, состоящее из высокого, зеленого вала, перед которым проходил небольшой ров. Наверху вала, при помощи магии снов и привезённых из Сыски брёвен, был возведён частокол высотой в несколько метров. Северный фронт ещё не начали строить, однако сторона, повёрнутая к Лакосу была почти готова. Посередине находился деревянный настил, который обеспечивал охранникам достаточную защиту от нападения, но им ещё не удалось закрыть выходы.
Из-за этого укрепление казалось почти бесполезным.
В рог подули во второй раз, и Ашкин побежал к офицерской палатке. Он не мог себе представить, что лакосские воины откажутся от защиты каменной стены города, чтобы напасть на них на открытом поле, с другой стороны - шла война, на которой было возможно всё.
- Знаешь, что происходит? - спросил Ашкин, остановив солдата, чьё лицо было гладким, как женская задница, и Ашкин снова задался вопросом, с каких пор детей посылают на войну.
- Тальвенцы, они незаметно приблизились с севера-запада и окружают нас! Видимо, они сошли на берег в Муне и хотят выступить против нас.
Мысли Ашкина перегоняли одна другую. Их окружат. Ничего не было настолько опасным, как сражаться на двух фронтах, это он знал из собственного опыта. Он кивнул пареньку и быстро пошёл дальше, пока не добрался до офицерской палатки. Перед тремя входами в палатку выставили охрану, которая с готовностью пропустила его, когда он подошёл ближе. Внутри царило возбуждённое настроение, громкие голоса выкрикивали наперебой, многие капитаны казались подвыпившими, зато ум Ашкина работал ясно.
Он обнаружил Лорину, которая в свою очередь бежала ему навстречу.
- Ашкин! Я тебя искала! Где ты был? - спросила она и посмотрела на него с укоризной. Если подумать, то у неё было некоторое сходство с девчонкой из Зимнего царства, которую он оставил в своей палатке, и при мысли о её взгляде он почувствовал странное чувство в области желудка.
- Ферго притащил шлюх. Я должен был удостовериться, что мужчины в безопасности.
- Я знаю. Но это действительно только шлюхи, не так ли?
- Да.
Он не знал, зачем врёт для этой девушки. Он должен был убить её. Это даже было его обязанностью, но что-то в её взгляде, то, как она на него смотрела, помешало ему сделать это.
Лорина молча разглядывала его одно мгновение.
- Хорошо. Но это сейчас всё равно не важно. На нас напали, а твой осколок не на тебе! Иди, возьми его, чёрт побери, а потом нам нужно выяснить, откуда точно они на нас напали, и сколько их. Носители осколков, которых мы послали в качестве разведчиков, сообщают о тальвенских солдатах, приближающихся с северо-запада.
Благодаря предупреждению, у них, возможно, есть ещё немного времени, чтобы разместить свои собственные войска, даже если, по меньшей мере, половина из них явно перебрала с выпивкой.
- Лакосские солдаты маршируют к нашему лагерю, - добавила ещё Лорина.
- Они отказались от защиты стены, хотя мы ещё даже не начали осаду? - спросил Ашкин.
- Кажется, так и есть.
- Должно быть, они сошли с ума.
- Или отчаялись.
Ашкин отвернулся, но у него было неопределённое ощущение, что за ним наблюдают. Когда он прошёлся глазами по собравшимся, его взгляд остановился на паре ледяных, голубых глаз, которые были так сильно похожи на его. Одно мгновение он думал, что ошибся. Он моргнул, пытаясь скрыть своё удивление.
Мужчина на другом конце палатки держал в руке кубок, и теперь поднёс его ко рту, не выпуская Ашкина из виду. Саро. Его брат повзрослел. Его тёмные волосы до плеч были распущенны, и он отрастил себе бороду, благодаря которой все мальчишеские черты исчезли из его лица. Ради Сис, он стал взрослым, а я не мог все эти годы находиться рядом с ним.
Его горло сжалось, и он увидел, как Саро, с улыбкой на губах, поставил кубок на столик рядом. Он двигался по помещению с такой же уверенностью, как и он сам. Всё в его брате напоминало Ашкину время в его жизни, когда ему ещё нравилось убивать людей.
Саро остановился непосредственно перед ним.
- Долго не виделись, брат, и всё же я так много слышал о твоих подвигах.
Он ошибается, или в голосе Саро действительно послышалась нотка зависти?
- Ты хорошо выглядишь, - ответил Ашкин.
- А ты постарел. Я слышал, что ты несколько недель назад, ты был в нашем родном городе. Как дела у матери?
- Она дома. Здорова и невредима, и точно не благодаря тебе.
- Понимаю.
- Ашкин!
Лорина появилась рядом с ним, её светлые глаза сверкали гневом.
- У нас сейчас нет времени для воссоединения семьи! Будь добр, принеси сюда свой осколок, нам нужно сформироваться. Они скоро будут здесь!
Он кивнул и обменялся быстрым взглядом с Саро, который лишь презрительно приподнял вверх брови. Он ведь должен знать, что Ашкин находится здесь только из-за него и их матери. Мрачное предчувствие охватило Ашкина, когда он возвращался к своей палатке, чтобы взять осколок.
Когда он в неё вошёл, то остановился, как вкопанный. Его взгляд задержался на кровоточащем носе девчонки из Зимнего царства, которая смотрела на него, широко распахнув глаза. Алана стояла спиной к нему и тяжело дышала. Кто дал ей право просто так входить в его палатку? Алана резко повернулась, когда заметила его. В её взгляде была искра возмущения, каштановые волосы заплетены в тяжёлую косу.
- Что она потеряла в твоей палатке, Ашкин?
Её голос был опасно тихим.
- Я чувствую в ней магию сна, слишком много для человека. Они странница, я права?
- Да, права, - сказал Ашкин, сам удивившись, как холодно прозвучал его голос. - Вопрос в том, что ты делаешь в моей палатке.
Она тяжело задышала.
- Меня послала Лорина, вскоре после того, как ты вышел из палатки, потому что что-то заподозрила! И она была права! Я была такой дурой, и поверила в то, что ты на нашей стороне!
Мгновенно она вытащила нож. Он увидел движение и почувствовал, как его тело отреагировало на это, когда она снова повернулась к девчонке из Зимнего царства. Не раздумывая, он бросился вперёд и вытащил из ножен свой меч. Алана отпрыгнула в сторону, перевернулась на полу и снова мягко вскочила на ноги.
- Ты защищаешь её!
В её словах слышались неверие и разочарование.
Ашкин молчал, заслонив собой девчонку из Зимнего царства, в то же время он задавался вопросом, не потерял ли он полностью рассудок. Алана зашипела, бросила нож на пол и вытащила свой собственный меч. Она бросилась на него, как разъярённая кошка, её глаза сверкали от гнева, и он отбил её первый удар. Она развернулась и попыталась атаковать его справа, но он парировал и этот удар.
Она была разочарована и сердилась, а это делало её уязвимой. При нормальных обстоятельствах Алана была идеальной убийцей, невозмутимой и расчётливой, но её любовь к нему делала её ранимой, и она это знала. Она никогда не признается, но Ашкин читал это в её глазах.
Она вложила в схватку всю свою физическую и магическую силу, но была слишком небрежной, а её атаки смазанными. Ашкин знал, что пришёл момент, когда он навсегда покончит с их общей игрой.
Он перехватил руку Аланы, в которой был меч и притянул её так близко к себе, что она больше не могла двигаться. Их губы почти прикасались друг к другу. Молниеносно он выбросил свой меч и вытащил кинжал из-за пояса.
- Мне очень жаль, Алана, - пробормотал Ашкин, - но мы оба знали, что когда-то это произойдёт.
Потом он воткнул кинжал.
Глаза Аланы остекленели, а её дыхание оборвалось в тот момент, когда Ашкин вытащил кинжал из её груди. Он поймал её безжизненное тело, прежде чем то упало на землю и отнёс её к своей койке. Он смотрел на неё вниз и нежно закрыл глаза. По крайней мере, это он обязан был сделать. Она была частью его жизни. Но теперь всё закончилось. В палатке распространилась смертельная тишина, прерванная глубоким звуком далёкого горна.
Они приближались. Состоится сражение, и он знал, что в этот раз оно закончится не так просто, как в Каль Деданаре.
Тяжело дыша, он повернулся к девчонке из Зимнего царства. Она смотрела на него с теплотой, которая была ему чужда, и он потерялся в её взгляде. Он отказался для неё от своих принципов. Он защитил её, хотя сам не знал, почему. Он убил Алану. Ашкин медленно сел перед ней на корточки, поднял свой испачканный кровью кинжал, который внезапно стал тяжёлым в его руке, и разрезал связывающие верёвки сначала на ногах, потом на руках. Затем направил кинжал на её грудь и услышал, как она резко втянула в себя воздух.
- Я знаю, что ты задумала, - сказал он тихо.
- О чём вы говорите?
- Ты сказала, что деревню твоих родителей атаковали? Я знаю, что напали на потомков Потерянного народа и расправились с ними. Ты пришла, чтобы отомстить.
Её зрачки лишь на одно крошечное мгновение расширились, но это ее и выдало. Ашкин тяжело выдохнул. Он был прав. Но он не сможет её убить, даже если бы захотел. Он знал, что не убьёт, хотя на его совести было больше людей, чем он мог сосчитать. Она молчала, продолжая на него смотреть, в то время как Ашкин, с каждой секундой, всё больше терял своё сердце, сколько бы ни сопротивлялся. А он даже ещё не знал её имени.
Его взгляд упал на её окровавленный нос, и рука дёрнулась в ту сторону. На одно мгновение она висела в воздухе, потом он снова её опустил.
- Гарьен Ар’Лен приказал убить моего отца, - в конце концов, сказала девушка, и её голос оборвался. - И не только его. Он несёт ответственность за всё горе в мире. Множество матерей, которым пришлось отправить своих сыновей в битву, мужчин, которые, собственно, хотели только содержать свою семью.
Ашкин закрыл глаза.
- Ты не можешь убить человека, не потеряв при этом часть своей души, - сказал он потом.
- Я уже потеряла часть моей души, когда умер мой отец.
- На самом деле я должен тебя убить.
Даже если не могу. Она сделала глубокий вдох, но прежде чем успела что-то сказать, снаружи послышались голоса.
- Уходи! - сказал Ашкин, потому что не доверял самому себе. Удивление появилось на её правильном лице. - Исчезни, прежде чем они тебя обнаружат!
И мне всё-таки придётся тебя убить.
- Спасибо, Ашкин, - прошептала она, нерешительно протянула руку и прикоснулась кончиками пальцев к тыльной стороне его ладони. Они молча смотрели друг на друга. Её глаза ласкали его лицо, и он сам не понял, что с ним произошло.
- Возьми вот это, и приходи ко мне, когда будешь в опасности, - прошептал он хрипло, снял с пальца перстень своего отца и положил ей в руки. Она Странница. С помощью кольца она найдёт его, где бы он не находился, и может быть использует его, когда будет в беде.
Это было не их время. Не их место. Возможно, у них был бы шанс в другой жизни, и он сожалел, что у него не будет этой жизни. Втайне он проклинал богов за то, что они даровали ему жизнь в темноте и муках.
- Я никогда не забуду, что вы для меня сделали, - сказала она тихо. – Кстати, меня зовут Навия. Навия О’Бай.
Потом Ашкин увидел, как её кожа стала светлее, от тела исходил свет, а в светлых волосах появились белые пряди, пока он больше уже не смог на неё смотреть.
Он вспомнил слова Аланы, которые та сказала, когда они встретились в Кроне в первый раз за долгое время.
Есть только одна вещь, которая сможет ослепить такого мужчину, как ты. Любовь.
Ашкин испугался самого себя и её пророчества. Может, она права.
Кожу на голове Ашкина начало покалывать, потому что ему показалось, что он вспомнил её имя. Она была той девушкой, которую Лорина не убила в Тальвене. Она была той, кто мог изменить исход битвы. Слова Лорины крутились у него в голове: он помнил их первый разговор во внутреннем дворе дворца Далиен.
- Почему ты мне всё это рассказываешь?
- Потому что твоя судьба изменит мировые события, Ашкин. И я хочу убедиться в том, что ты примешь верную сторону.
Теперь он знал, что она имела в виду.
Он изменил мировые события, не убив Навию. И когда девушка из Зимнего царства, наконец, исчезла вне пространства и времени, отпечаток, который она оставила на его сердце, был единственным, что от неё осталось.