Равнина Тьоран поблизости от Лакоса
Летнее царство
Ашкин чувствовал, как гнев брата пульсирует в воздухе, казалось, он винит его в том, что могущество осколков сна было разрушено. Он без особых усилий отразил нападение Саро, так, будто ему не стоило это никакого труда, и сердитый блеск его глаз усилился.
- Ты всё у меня отобрал!
Обвинительный упрёк в голосе Саро имел горький привкус, и Ашкин краем глаза заметил, как Навия снова поднялась на ноги. Его сердце сжалось, и он заскрежетал зубами, снова сосредоточившись на брате, стараясь не выпускать его из виду даже на секунду.
Но его мысли витали где-то в другом месте. С ней поблизости он был уязвим. Так же, как Алана. Или Керия, когда Лорина находилась рядом с ней. Он злился, но так же был поражён из-за чувств, которые в нём вызывала Навия. Когда она появилась у подножия холма, твёрдо решив убить Гарьена, у него словно пелена упала с глаз.
Лорина во время их первого разговора напомнила ему о сне, который он почти не помнил, потому что спрятал его глубоко внутри, в таком месте, к которому даже у него не было доступа. Рыбацкая хижина. Спокойная жизнь. Подальше от сыскийского двора и его интриг. Скромная жизнь. Возможно, даже под другим именем.
Навия снова вызвала всё это в его памяти. Своими ясными, светло-голубыми глазами, своей решительностью бороться за то, чего она хочет достичь, она коснулась его больного места. И не только. Ашкин внезапно понял, что его жизнь больше не имеет смысла. Ему так надоело сражаться. Убивать. Ему надоело служить делу, в которое он больше не верит.
Неожиданный удар с левого фланга вырвал Ашкина из его мыслей. Ашкин уклонился от атаки и поднял меч. Они начали медленно кружить вокруг друг друга. Шаг за шагом, всё это время он не выпускал Навию из вида.
- Один единственный раз в моей жизни я хотел превзойти тебя!
Саро ещё не закончил.
Далеко нет. Он хотел отомстить за жизнь в его тени, а Ашкин даже не мог его в этом винить. Шум битвы вокруг них усилился, и он хорошо понимал, что сыскийские труппы без осколков сна были в очень невыгодном положении. Он слышал проклятия и пожелания смерти, выкрикиваемые на сыскийском языке.
- Перемещайся! - сказал он через плечо и поймал взгляд Навии. - С каждым проходящим моментом Гарьен становится всё дальше! Найди других Странников! У них есть кольца, которые позволяют им попасть к Гарьену ... - добавил он ещё, хотя Саро уже опять набросился на него. Ашкин отразил удар, когда мечи ударились друг о друга, его рука задрожала. Он сощурился.
- Спасибо.
Не больше, чем слабое дуновение ветерка, и он почувствовал, как воздух вокруг него изменился, потом Навия исчезла, и на его губах появилась улыбка.
Черты лица Саро исказил жгучий гнев, его когда-то детское лицо было отмечено страданием последних лет.
- Я всегда пытался защитить тебя, - сказал Ашкин, а Саро горько рассмеялся.
- Да ты заботишься только о себе! О своей репутации и уважении!
- Об уважение нашей семьи ... Я никогда не думал о себе, а только о том, чтобы обеспечить вас ...
Ашкин покачал головой и отразил следующий удар Саро, используя меч в качестве щита.
- По-твоему, откуда у матери были деньги, чтобы купить для тебя еды и вести хозяйство усадьбы? Поэтому я ушёл. Чтобы заботится о вас.
Слова прямо-таки били из него ключом. Ашкин думал, что Саро это понял. Но, видимо, нет, и он надеялся, что его слова дойдут до брата не слишком поздно.
- В противном случае ей пришлось бы после смерти отца снова выйти замуж. За мужчину, которого она, возможно, не смогла бы полюбить, а что, ты думаешь, он сделал бы тогда с тобой?
В Четырёх царствах было всем известно, что делали сыскийцы с детьми, если те были отродьями другого мужчины. Они избавлялись от них, тем или иным способом. Ашкин увидел, как Саро колеблется.
- Ты лжёшь. Ты ушёл, чтобы сделать из себя живую легенду.
Невольно он задался вопросом, как долго Саро уже носил в себе эту горечь - скорее всего, уже всю свою жизнь, но единственная его вина заключалась в том, что они никогда не разговаривали по душам.
- Ты ничего не понимаешь, - сказал он, теперь качая головой, и решив покончить с этим. Хоть Саро за все эти годы и научился владеть оружием, но в Четырёх царствах не сыщешь никого, кто был бы быстрее и более умелым, чем Ашкин.
И, в конце концов, ему удалось отступить. После такого долгого времени он, наконец, смог снять с себя бремя старшего брата, больше не быть ответственным за семью. Он ударил со всей силы, понимая, что это конец длинной главы. Двигался он молниеносно. Саро удалось отразить первые атаки, но много времени не понадобилось, он становился всё слабее.
Ашкин ранил своего брата. Острое лезвие вонзилось прямо в бок, не задев никаких важных органов, но достаточно глубоко, чтобы нанести ему болезненную рану. Саро упал на колени, испуганно распахнув глаза. Ашкин разоружил его двумя быстрыми приёмами. Потом медленно наклонился над братом, достаточно близко, чтобы почувствовать его горячее дыхание.
- Ты ничего не понимаешь, Саро, - тихо сказал он, однако не спешил произнести свои следующие слова. - Ты и мать - это единственные люди в мире, кто мне важен. Я бы сделал для тебя что угодно.
- И что это значит?
Ашкин мрачно улыбнулся, но улыбка не была лишена теплоты.
- Это значит, что иногда приходится защищать тебя от самого себя.