– Вы уже раньше управляли флаем или другим типом боевого корабля? – Ярославцев, свесившись по пояс из кабины, подал Елене руку и рывком втянул ее по трапу внутрь аппарата.
– Да, целых четыре раза.
– Общий налет часов?
– Двенадцать с половиной.
– Понятно. «Взлет-посадка»! – пренебрежительно оценил ее навыки капитан.
Она безропотно проглотила упрек в свой адрес и перевела разговор в другую плоскость:
– Сер, я впервые вижу боевую машину такой конструкции. Не могли бы Вы объяснить мне по подробнее, что это за новшество в нашем фронтовом авиастроении.
– «Сто одиннадцатый» является одной из секретных разработок отрядных инженеров, поэтому вы смело можете записать его в списки моих должностных преступлений против всего разумного Человечества.
– Константин пробубнил эту фразу таким тоном, что навсегда отбил у нее всякую охоту для дальнейших расспросов.
Он, нахлобучил на голову гермошлем, затем вошел в связь, и жестами приказал напарнице последовать его примеру.
Елена подключилась к разъему и, вдавив свое красивое тело в анти – перегрузочное кресло, привычно спеленала бедра и плечи ремнями безопасности.
Флай действительно имел нетрадиционную, месяце – образную форму. Крылья с обратной стреловидностью плавно сливались с плоским корпусом и грозно завершались стволами пушек и контейнерами ракетного вооружения.
– Разрешите вопрос сер? – вновь обратилась к начальнику девушка.
– Разрешаю.
– Скажите, почему вы взяли с собой именно меня?
– А кого еще я должен был взять? – ответил вопросом на вопрос Ярославцев и тут же раздраженно продолжил.
– Извините, товарищ старший лейтенант, но мне сейчас совершенно некогда вдаваться в разъяснения ваших должностных обязанностей, и уж тем более рассказывать вам про элементарные понятия о совести, чести и воинском долге. Поэтому буду, краток и прямолинеен. Своим выбором я преследовал две цели. Одна из них заключается в том, что в случаи нашей гибели, благодаря вам я сумею сохранить жизнь одному из Ангелов. Ведь рисковать двумя высококлассными, боевыми единицами сейчас весьма дорогое удовольствие.
– А оправлять на верную смерть необстрелянного офицера, приравняв его к никчемному расходному материалу?!
– В бою любой из нас является расходным материалом и, в меру своих способностей, старается продать себя подороже.
– Звучит неубедительно и даже подозрительно! Мне кажется, вы просто решили от меня избавиться сер!
– Ну, конечно же! – Ярославцев скорчил зверскую рожу. – Бросить вас, где-нибудь в пустыне, предварительно избив и изнасиловав! Не болтайте глупостей товарищ старший лейтенант. Если бы мне понадобилось убить вас, я сделал бы это сию же секунду, причем в одно касание. – Капитан, не меняя позы, молниеносно выбросил в ее сторону правую руку, и тусклое, стальное лезвие штурмового ножа, замерло в миллиметре от лица девушки. – И уж поверьте на слово, никто не станет задавать мне лишних вопросов, даже когда ваше бездыханное тело сгрузят с флая, и отправят в базовый морг. – Он медленно вернул руку в исходное положение. – Повторю еще раз: я не желаю рисковать своими подчиненными, ради удовлетворения ваших корыстных интересов.
– Это что еще за грязные намеки капитан? Как прикажите вас понимать? – попыталась разыграть возмущение девушка.
– Как хотите, так и понимайте, но именно вы больше всех в отряде заинтересованы в благополучном завершении нашей экспедиции. Или я не прав?!
– И что из этого?!
– Да ничего! Только вы, мадам почему-то не прилагаете к этому никаких усилий, и все время стараетесь спрятаться за чужими спинами. Неужели надеетесь, что кто-то вознамериться лить за вас ведрами кровь?
Елена насуплено промолчала.
– Офицер Космической пехоты, – продолжал назидательно поучать ее капитан, – это особый тип военнослужащего. Претендуя на должность моего заместителя, вы просто обязаны научиться добывать победу собственными руками. Это в дальнейшем позволит вам завоевать хоть какой-то авторитет среди подчиненных. Не стану лукавить, я намеренно включил вас в состав своей поисковой группы. Потому что сегодняшний рейд сыграет немаловажную роль в укреплении вашего служебного положения в отряде. К тому же моей прямой обязанностью является всемерное оказание помощи в профессиональном становлении каждому вновь прибывшему офицеру.
– Кажется, я наконец-то поняла, куда вы клоните сер!
– Если так, то займитесь штурманской планшеткой. Надеюсь, с ней у вас не возникнет проблем?
– Нет сер. Эта дисциплина освоена мной на «отлично».
– Похвально! Курс из точки отсчета сто двадцать три градуса, протяженность первого отрезка – триста восемь километров, промежуточный ориентир – свежий могильный курган.
– Есть. – Елена быстро наносила светокурсором диктуемый капитаном маршрут.
– Максимальная высота полета от точки отсчета до промежуточного ориентира – тридцать тысяч метров.
– Вы что вознамерились совершить прыжок за атмосферу? У нас наземный флай, а не космический челнок.
– Не перебивайте, – немного раздраженно потребовал Ярославцев, – после набора высоты мы отвесно спикируем прямо на могильник.
А на трехстах метрах резко изменим направление, затем сразу же снизимся до предельно допустимой высоты, и пойдем на горную цепь с обычной крейсерской скоростью. Общие расстояние маршрута – тысяча восемьсот километров. Район посадки – северные скаты внешнего кольца кратера вулкана. С точкой приземления определимся по прибытию.
– Готово! – Булгакова отстучала ухоженными пальчиками на бортовой ЭВМ исходные данные. Быстро ввела координаты базы и проверила расчеты. К ее изумлению Ярославцев, прокладывая курс, не ошибся ни на сантиметр! До сих пор ей не приходилось встречать людей со столь феноменальными способностями.
«Наверное, все значительно проще! – предположила она. – Капитан заранее, в спокойной обстановке произвел расчеты, или втихаря воспользовался услугами Центрального компьютера, а сейчас решил просто повыпендриваться передо мной».
– Предстартовая пяти минутная готовность! – громко объявил по космодрому дежурный диспетчер.
Ярославцев рявкнул через открытый люк что-то нечленораздельное Карлеоти.
Тот отдал распоряжения причальной команде, которая тут же шустро рассредоточилась по стартовым бункерам.
Томазо снял шлемофон и, истово перекрестившись, плюнул три раза через левое плечо.
Елена так ничего и, не поняв, тем не менее, с любопытством наблюдала за поведением начальника космодрома.
– Ничего не попишешь. Ритуал! Пробовали по уставу, аппараты бились как яйца. – Не снимая рук со штурвала, пояснил капитан.
На третьей минуте он задраил фонарь кабины и включил систему «Фантом». Флай полностью растворился в воздухе, и Булгакова испуганно вжалась в кресло. В первую секунду ей показалось, что она парит над плитами и вот, вот со всего маху шлепнется на них.
Костя выключил прибор и восторженно показал Карлеоти большой палец. Начальник космодрома скрестил руки над головой.
– Есть двух минутная готовность. – Ярославцев кивнул в подтверждении команды, опустил забрало гермошлема и перевел все системы корабля в боевой режим.
Аппарат плавно отклонился и занял вертикальное положение.
А Карлеоти, тем временем, строго соблюдая инструкцию, уже улепетывал в комендантский бункер.
– База, я – «Первый», как слышите? Прием, – Константин вновь активировал визуальную маскировку.
– «Первый», я База, частота связи – девятка. Проходимость на маршруте следования полная. Метеосводка благоприятная: солнце, редкие, перистые облака. С Вами работает сержант Баксон. Удачного вылета капитан!
– Голографические имитаторы целей готовы?
– Так точно сер.
– Отстрел произведете одновременно с моим стартом. Купол!
Крыша здания мгновенно раскрылась.
– Кодопароль: восемь, пять, четыре, «Бубновый». Взлет?! – скороговоркой выпалил Ярославцев.
– Силовое поле снято. Пошел! – звонко прокричала в эфир Шарлота.
Флай – невидимка, отважным комариком, резко взмыл вверх. Ускорение было настолько стремительным, что Елена даже не успела, как следует испугаться. Многократная перегрузка полностью обездвижила ее и безжалостно размазала по креслу. Однако, не смотря на растерянность напарницы, Константин упрямо продолжал увеличивать подачу топлива в двигатели, одновременно придав аппарату для лучшего набора высоты еще и вращательный момент. Теперь они, все быстрее и быстрее удаляясь от поверхности планеты, буквально ввинчивались в ее атмосферу…
Глаза девушки застила красная пелена. Удушливая, грубая сила сдавила тело, и затруднило дыхание. От вращения и перегрузки ее вырвало прямо на забрало гермошлема, а свинцовая тяжесть избыточного веса, все продолжала и продолжала нарастать.
Кресло, не в силах больше компенсировать столь чудовищную перегрузку, предательски заскрипело. Ему с веселым треском откликнулись суставы, и новая волна боли накрыла Елену с головой.
В какой-то миг ей показалось, что время остановилось, и она вот, вот доживет свои последние секунды.
Предохранители на панели управления, словно взбесившись, непрерывно мигали, предупреждая о недопустимости продолжения маневра! Но Ярославцев, полностью игнорируя опасность, упорно набирал высоту, и через некоторое время, выведя аппарат за пределы атмосферы, положил его, как обычный спутник, на орбиту.
На мгновение пропала перегрузка, и девушка, возрадовавшись, успела вздохнуть полной грудью.
Однако флай тут же накренился на нос и обречено помчался вниз, имитируя своими действиями падение вошедшего в атмосферу метеорита.
Костя снял маскировочную защиту, чтобы с поверхности планеты можно было видеть несущийся желто-огненный шар.
Капитан сам придумал, просчитал и испытал этот маневр еще два года назад. Его изобретение настолько понравилось командованию, что успело войти во все армейские наставление по пилотированию. Теперь противник вряд ли мог точно определить, что же с такой бешеной скоростью устремилось к планете: космическое тело или боевой корабль.
Нескончаемый вал перегрузок вновь нещадно пригвоздил Елену к креслу, но теперь у нее затрещали не только суставы, но и ребра.
Обшивка, фальшборта, теплозащита раскалились и стали отрываться от поверхности корабля большими, рассыпающимися на множество искр, каплями.
«Это конец!» – с неподдельным ужасом и отчаянием подумала Булгакова и потеряла сознание…
Как долго она провалялась без чувств – осталось для нее загадкой.
Но когда способность вновь воспринимать мир на какое-то время вернулась к ней, флай, немного замедлив падение, уже приближался к промежуточному ориентиру. В лобовом иллюминаторе, прямо по курсу, Елена разглядела быстро набегающий, огромный, культовый могильник.
Ярославцев включил защиту «Фантом», и произвел залп из тяжелого вооружения, одновременно бросив аппарат влево.
Курган вздулся черно-рыжим пузырем и превратился в глубокую воронку.
Ушедшая от взрывной волны машина, выровнялась параллельно рельефа, и легла на проложенный курс, резко сбавляя скорость до трехсот пятидесяти километров в час.
Отрегулировав параметры полета, Костя переключился на бесшумные анти – гравитационные двигатели, и задействовал автопилот.
Несмотря на внешнее спокойствие, он так же испытывал адскую боль от перенесенных перегрузок. Длительный маневр не пощадил и искалечил даже его натренированный организм.
Капитан подсоединил девушку к медицинскому прибору экстренной терапии, установленному по его приказу Власовым в кабине флая, и задал ему программу полного излечения.
Получив солидную дозу анестезии, Елена в который раз за сегодняшний день провалилась в сладкую бездну небытия.
Костя вколол себе обезболивающие и, скрипя зубами, произвел диагностику систем. Как только он убедился, что с машиной все в порядке, то начал зализывать собственные раны…
Елена достаточно долго приходила в себя!
Голова нестерпимо болела, ее мутило, а тело протестовало и отказывалось повиноваться.
Капитан не смог долго смотреть на эти «героические» мучения, и влупил ей двойную дозу восстановителя.
Когда девушке значительно полегчало, он расслабленно развалился в кресле, и принялся задумчиво перебирать четки.
– Как самочувствие заместитель? – заботливо поинтересовался, спустя некоторое время, начальник экспедиции, и тут же попросил извинения: – Я искренне сожалею что, действуя за гранью возможного, подверг вашу жизнь опасности. Но интуиция подсказывает мне, что перенесенные нами страдания были не напрасны. Противник так и не смог засечь «Сто одиннадцатый».
Елена раздраженно заерзала в кресле, сняла гермошлем и, вытряхнув в утилизатор остатки завтрака, принялась, шепча проклятия, протирать его изнутри гигиенической салфеткой.
– Поместите свой «гермак» в бортовой дегазатор на пару минут. Чистоту и полное отсутствие запаха я вам гарантирую, – посоветовал Константин.
– Вы давно обследовались у психиатра?! – на полном серьезе спросила Булгакова, чувствуя как в душе противной, липкой жижей, закипает злость.
– Ровно месяц назад. Как должностное лицо, осуществляющее руководство личным составом, я обязан ежеквартально посещать упомянутого вами специалиста, – без каких либо эмоций ответил Ярославцев, хотя недовольная гримаса и интонация подчиненной так и провоцировали его рубануть с плеча. Однако Костя не спешил затыкать ей рот, надеясь, что в порыве гнева, напарница сболтнет, что ни будь заслуживающее внимание.
– Советую обратиться еще раз! – желчно прошипела девушка, но все-таки умудрилась сдержать рвавшиеся наружу возмущения, и более миролюбиво проворчала: – Вы же поставили на карту наши жизни!
– Елена Викторовна! В который раз повторяю: вы, старший лейтенант Космической пехоты. А это обязывает любого из нас отдавать всего себя на алтарь служения Отечеству. Если же вас не устраивают условия прохождения службы, не мучайте ни себя, ни окружающих – рапорт на стол и: «Прощай родимый полк, прости, не обессудь!». А гениальные умозаключения советую держать при себе, или на худой конец отразить в мемуарах, так сказать в назидание будущим потомкам. Тем более если ничегошеньки не смыслите в тактике ведения диверсионной войны, лучше вообще держите рот на замке.
Я не знаю, на что вы тратили часы самостоятельной подготовки но, судя по уровню тактического мастерства, вы с трудом тяните даже на должность командира патрульной группы.
«Ничтожество! Самонадеянный, идиот! Ну, ничего, я еще втопчу тебя в землю по уши, и с наслаждением попляшу на твоих костях, – Елена, добела на косточках, сжала кулаки. Казалось, Ярославцев был, настолько не прошибаем, что всем своим поведением провоцировал ее на крайние меры, которые она непроизвольно начала обдумывать: – Так! И что же мне с тобой делать дальше?! Предъявить жетон и, объявив особые полномочия, взять командование экспедицией на себя?… Нет! Пока пороть горячку не стоит. Он на своей территории, окруженный не одним десятком преданных головорезов, готовых без промедления выполнить любое из его распоряжений. Мне ни за что не удержать ситуацию, а уж тем более личный состав, в узде. Да и на новобранцев пока невозможно опереться.
Сырое, неслаженное, наспех обученное подразделение, из отчисленных студентов гражданских вузов, да неудачников насильно призванных на службу за мелкие правонарушения. Хотя в моем активе есть два, неплохо подготовленных и законспирированных, агента, но этого пока что недостаточно. К тому же Ярославцев дьявольски осторожен! Действует грамотно, не подкопаешься… Есть, правда у него небольшие огрехи, за которые кого-то другого и можно было бы свалить с должности, но этот тип точно вывернется. Хитер бестия! Ой, хитер. Вот именно поэтому мне и не стоит пока торопиться. Тем более что сейчас наши интересы полностью совпадают. Ведь и мне, и ему необходимо любой ценой возобновить промышленную добычу золота. И как бы ни упирался наш уважаемый Константин Сергеевич, он будет вынужден сделать все возможное для выполнения приказа.
Что естественно мне очень даже на руку… Ограничусь я пока наблюдением за ним да сбором компромата… Думаю, подходящий момент все равно очень скоро представится, и вот тогда-то я уж точно обеспечу ему как минимум лет двадцать каторжных работ!»
– О чем мечтаете, старлей? Лучше следите за курсом, а не витайте в облаках. У вас планшетка «уплывает», – бесцеремонно прервал ее размышления Константин.
– Три градуса отклонения, – быстро доложила Булгакова, и вводом поправки вернула аппарат на заданную траекторию.
Капитан вскрыл пищевой контейнер и с удовольствием принялся за еду.
– До выхода на кратер два часа. Что ждет нас там – неизвестно. Присоединяйтесь! Вряд ли сегодня вам удастся еще раз поесть.
– Благодарю. Сыта по горло! – Елена демонстративно сложила руки на груди, и вперилась в перекрестие прицела.
– Хозяин-барин, – равнодушно пропыхтел Константин, аппетитно уписывая первое блюдо.
Она еще немного позлилась, больше для того, чтобы привести в порядок свои мысли, и вскоре с выражением невинного любопытства, на кротком личике, решила вновь, как следует, прощупать капитана:
– Сер, разрешите обратиться с неслужебным вопросом?
– Обращайтесь. – Промычал набитым ртом Ярославцев.
– До меня дошли слухи, что будто бы на базе существует какое-то тайное общество единомышленников. Причем оно настолько законспирировано, что больше смахивает на масонскую ложу или кружок революционеров – марксистов с далеко идущими планами. Мне так же удалось выяснить, кто стоит во главе этой загадочной и таинственной «Организации борцов за светлое будущее».
– Вы снова стараетесь все преувеличить, товарищ старший лейтенант. – Ярославцев, как жевал, так и продолжил жевать. – Да, действительно уже третий год как я возглавляю Клуб ветеранов части, который был, между прочим, создан с благословения ни кого, ни будь, а нашего глубоко, уважаемого вышестоящего командования.
А по поводу «далеко идущих планов» заявляю с полной ответственностью: мы преследуем одну единственную цель: скопить необходимое количество деньжат и, после дембеля, компактно поселиться на территории какой ни будь федеральной колонии. Разве это запрещено законом?
– Нет, но при условии, что действия вашей организации, не будут выходить за рамки уголовного права.
– Заявки на регистрацию клуба были поданы заблаговременно. Деятельность лицензирована Министерством обороны. Компетентные органы оповещены установленным порядком. Мы не делаем из этого, ни какой тайны. И уж тем более не вынашиваем коварных замыслов против Федерации.
– А я могу стать членом вашего «прославленного клуба»?
– Сейчас нет. Звание «Ветеран» присваивается новичку после трех лет непрерывной службы в отряде, причем решение об этом принимается на общем собрании. И для вступающего существует еще одно непреложное правило.
– Я знаю о нем. Половину денежного довольствия он обязан добровольно жертвовать в общую кассу. Интересно, интересно! Если покопаться в этом по глубже, то вам можно инкриминировать…
– При желании, мне можно инкриминировать все что угодно. Даже справляя естественную надобность в поле, космопехотинец уже нарушает как минимум две взаимоисключающие инструкции. Я не понимаю товарищ старший лейтенант: вы прибыли в отряд для восстановления золотодобывающего комплекса или с целью обжалования каждого моего действия? Может, у вас имеются какие-то дополнительные полномочия, или вы призваны выполнить на этой планете особую миссию?
– Нет сер! – Булгакова поняла, что «запустила жало» уж очень глубоко и, чтобы развеять подозрения, бодро заверила начальника: – Восстановление комбината и поступление в Академию – вот моя главная цель!
Ярославцев загадочно улыбнулся, словно хотел сказать: «Ну да, ври больше!», однако, промолчал.
Затем он убрал остатки пищи в утилизатор, и сладко потянувшись, попросил напарницу переключить управление на себя.
– А не боитесь? – Елена, разблокировала и перевела свой штурвал в нейтральное положение.
– Пока работает автопилот, вам только и остается, что в роли статиста, следить за показаниями приборов. Приношу свои извинения офицер, но беседа с вами меня слегка утомила. С вашего позволения я немного вздремну, – Ярославцев откинул спинку кресла, и незначительным усилием воли почти мгновенно погрузил себя в сон.
Константин не отключил маскировочную защиту, даже когда они, с соблюдением всех предосторожностей, приземлились в десяти метрах от Капустинского разведфлая.
Система «Фантом» функционировала классно, без малейшего сбоя!
Мало того, что аппарат было невозможно различить визуально, он еще к тому же полностью увяз в наземных помехах, что исключило его обнаружение радарами любого типа. Капитан как мог, но постарался до начала активных действий сохранить в секрете свое присутствие в районе исчезновения группы.
– Слушай боевой приказ старлей! Остаетесь внутри машины. Ведете круговое наблюдение. Огонь без моей команды не открывать. За обрез борта ни-ни.
– А если вам будет угрожать реальная опасность?
– Степень угрозы я оценю самостоятельно. Связь только жестами. Используете радиосредства, голову оторву!
– А если дежурный по базе внезапно выйдет на нас?
– База на нас не выйдет. Хотел бы я посмотреть на того умника, который осмелится нарушить мой приказ о полном радиомолчании! – Ярославцев подсоединил батарею питания к своему камуфляжу, натер прозрачным гелем открытые участки тела, и заменил гермошлем на обычную бронесферу.
Быстро проверив вооружение, он отдраил нижний люк и осторожно спрыгнул на землю. Маскировочный комплект мгновенно отреагировал на особенности окружавшего его ландшафта и подобрал максимально естественный контур и цвет камуфляжных пятен на материи штурмового комбинезона, которые с помощью вышеупомянутого геля тут же проявились на лице и руках капитана, окрасив их в оранжевый и коричневые тона.
Ярославцев медленно присел и буквально слился с каменистой поверхностью, хаотично покрытой довольно крупными кусками ноздреватой пемзы.
Около минуты, замерев, он внимательно изучал окрестности: прислушивался, принюхивался и пристально наблюдал за флаем Капустина.
Одна незначительная погрешность в принятии экипажем решения на посадку заронила в его душе маленькую толику подозрительности и непроизвольно привлекла внимание. Корабль по какой-то причине приземлился на достаточно рыхлом участке почвы, в то время как вокруг преобладал практически скальный грунт. С другой стороны Капустин мог намеренно выбрать эту единственно свободную от камней площадку, руководствуясь соображениями элементарной безопасности. Однако сам Ярославцев никогда бы не рискнул садиться там, где опорные штанги аппарата проваливаются в почву более чем на три сантиметра. Мало ли какой сюрприз может ожидать тебя на вражеской территории.
А в скальном грунте и мину установить сложнее, да и оборудование ямы-ловушки без специальных приспособлений превращается в достаточно трудоемкое занятие.
Легкий порыв ветерка поднял оранжевую пыль и облако, обогнув бесхозный аппарат, заскользило дальше, не цепляя на своем пути больших препятствий.
Капитана это обстоятельство очень обрадовало! Пыль предельно четко обозначила границы силового поля.
А из этого следовало, что разведчики, перед уходом, успели-таки законсервировать разведфлай и активировали охранную систему. И если, до сих пор, корабль оставался, ею накрыт, то получалось, что аварийный источник энергии не пострадал и продолжал исправно функционировать.
Он крадучись обогнул корабль и тихо присвистнул от неожиданности. С наружной стенки силового поля, прямо в земле чернело отверстие, в которое без труда мог пролезть не только мелкий зверь, но и человек. Точно такая же дыра зияла в двух метрах, но уже за защитой. Получалось, что какой-то гений обставил их архи – современную военную технику просто на раз-два. Причем, присмотревшись, Ярославцев понял, что этот «Кулибин» сначала прорыл элементарный подкоп.
А уже потом без всякого риска проникнув в закрытую зону, безнаказанно похозяйничал непосредственно возле корабля. Но самое странное, что все его следы снаружи были тщательно уничтожены.
Костя набрал на своей персоналке личный кодопароль и отключил силовую защиту флая.
Как не обидно было признать, но напавшие, легко обыграли его подчиненных, и что-то подсказывала капитану, что действовали они отнюдь не интуитивно, а под чьим-то чутким руководством.
Он еще сильнее убедился в правильности своих выводов, когда обнаружил вскрытую, в месте закладки питающего кабеля, обшивку, и чернеющие возле флая обугленные останки одного из нападавших. Причем обшивка была демонтирована, весьма профессионально, без видимых глазу повреждений и, как выяснилось немного позже, с помощью валявшихся, здесь же, ключей из рем – комплекта.
Варварски перерубленная связка силовых проводов отомстила горе-диверсанту и закоротила на корпус. Хорошо, что сработали предохранители, а то короткое замыкание в миг бы сплавило аппарат в бесформенный комок металла.
Константин, извлек штурмовой нож, и внимательно переворошил останки того, кто так неосмотрительно осмелился покурочить флай.
– Чисто сработано! Кучка пепла, и концы в воду. Так вот почему отметка полностью исчезла с обзорного экрана базы. Туземцы очень примитивно, но достаточно эффективно обесточили почти все системы корабля и, лишив, таким образом, группу основной, боевой единицы, наверняка большим количеством потерь решили исход боя в свою пользу. Надо бы как следует осмотреть само место пропажи бойцов.
Наверняка они оставили нам какие-то подсказки. – Начальник резко обернулся и, сам же нарушив собственное распоряжение, громко позвал напарницу:
– Елена Батьковна!
– Да, командир! – голос девушки казалось, зазвучал не откуда.
– Возьмите личное вооружение, контейнер с аварийным комплектом инструментов и вылезайте наружу. Мне необходимо ваше огневое прикрытие.
– Хорошо. – Быстро собрав перечисленное имущество, она словно вышла из за невидимой двери, и через секунду точно так же, как и начальник, слилась с окружающим фоном.
– Наблюдайте и уничтожайте все движущееся в нашу сторону цели, кроме естественно Капустина и Веселовой. Да и тех, если появятся, сперва остановите на безопасном расстоянии и запросите личный кодопароль. Я пока, что подлатаю эту «Ласточку».
Ярославцев извлек лазерный паяльник, изоляторы, отключил напряжение на кабеле и, довольно долго сканировал провода электронным тестером, загибая каждую пару на определенный угол, чтобы потом, при пайке, не перепутать концы. Затем зачистил контакты, сноровисто сплавил их между собой, тщательно заизолировал, и в завершении поставил на место обшивку.
– Уложите инструменты, забирайте контейнер, и возвращайтесь на борт, – Костя подсоединил личный компьютер одним проводом к проверочному разъему на посадочной стойке аппарата, а второй сунул в специальный штекер собственной бронесферы.
На ее прозрачном забрале сразу же высветилась тестовая схема электропитания корабля. Он аккуратно положил в рот и медленно раздавил зубами маленькую ампулу с зеленой жидкостью. В следующее мгновение сознание Ярославцева претерпело такую глобальную трансформацию, что ему показалось, будто бы он искрой нырнул в электронную начинку флая и жидкой ртутью растекся по всем его системам…
Закончив в бешенном темпе сканирование корабля, он убедился что тот, не смотря на титанические усилия туземцев, находится в исправном состоянии и не требует дополнительного ремонта.
Вот только сам капитан после этой процедуры сполз по борту на землю и, совершенно не по геройски, стал блевать на одну из опорных стоек.
– Что с вами командир?! – Елену настолько сильно напугало внезапное ухудшение его самочувствия что, забыв про осторожность, она, сломя голову, бросилась к нему на помощь.
– Не обращайте внимание. Это сейчас пройдет, – Ярославцев сделал несколько жадных глотков из фляги и замотал головой. – Бр-р-р! Да сих пор разноцветные схемы в глазах пляшут.
– Как это: «Не обращайте внимания?!». Я же видела как вы, присоединившись к разъему, затряслись, словно в эпилептическом припадке. Вас что, ударило электричеством?
– Нет. Все намного проще. Я провел полное электронное сканирование всех систем корабля.
– Не может быть! Ведь для этого требуется около четырех часов и куча всевозможных приборов. – Не поверила ему Булгакова.
Константин сплюнул, пустую ампулу из биопластика к ее ногам.
– А-а-а! Теперь я, кажется, все поняла. Вы решили в который раз познакомить меня с очередной рационализаторской разработкой ваших доморощенных гениев.
И для этого наглядно продемонстрировали сказочное действие «Чудо препарата и волшебной шапочки», – она с нескрываемым возмущением постучала пальцем по его бронесфере.
– Угадали. – Просипел Ярославцев. – Я применил психотропный ускоритель мозговой деятельности, и добавил к этому возможности моей армейской каски, под завязку нашпигованной современными научными достижениями. Правда, защитную реакцию организма вы видели сами… Зато результат стоил риска! Теперь я знаю точно, что флай в любой момент готов к вылету.
– В последнее время мне, почему то кажется сер, что я попала в отряд умалишенных героев-мазохистов, которые только и мечтают, как бы им побольнее укусить себя за пятку. Не понимаю, вам что, доставляет удовольствие издеваться над собственным организмом? Вы же могли запросто «слететь с катушек»? И чтобы я тогда с вами делала?
– Просто пристрелили бы и все. – Константин закурил, и устало уселся прямо на землю.
Они молчали ровно столько, сколько дымилась сигарета.
– Елена Викторовна. Сейчас мы начнем поиск. Ваш сектор ответственности – задняя полусфера, и все что справа от нас. При движении посматривайте, куда будите ставить ногу. Наличие мин я исключаю, но простейшие ловушки типа петли, замаскированной ямы с заостренными кольями на дне, или примитивного капкана могут и попасться. На курок нажимаете только в исключительных случаях, – капитан аккуратно затушил окурок, и сунул его в карман. – Даю вам пять минут на сборы, и вперед.
Он восстановил силовое поле вокруг отремонтированного разведфлая, причем строго по контуру машины в десяти сантиметрах от обшивки, чтобы не повторить досадной ошибки пропавшего экипажа, а затем вернулся к своему аппарату и начал быстро экипироваться.
Тяжелым вооружением разведчики решили пренебречь, лишний перегруз неизбежно снизил бы их маневренность и сузил радиус поиска исчезнувшей группы. Да и время сейчас работало против них.
Они прихватили с собой: автомат, снаряженный глушителем и оптическим прицелом, ручной лучемет, два десятка вакуумных гранаты, и приборы ночного видения.
– Вы владеете навыками горной подготовки? – поинтересовался Ярославцев, когда примерно через час поисковики оказались на продуваемой, со всех сторон, вершине вулкана.
– Да. В объеме ускоренной дополнительной подготовки офицеров пехотных подразделений.
– Ясненько. Придется мне спускаться вниз одному. – Капитан отсоединил прицел от автомата и, отрегулировав увеличение на максимальную величину, стал внимательно осматривать противоположный склон…
Спустя минуту он, к удивлению напарницы, обратился к ней за советом:
– Скажите мне, Елена Викторовна, вас не настораживает то, насколько халатно туземцы относятся к охране своего объекта?! На вершине никого… Все тропы вниз перекрыты секретами примерно посредине склонов. Еще ниже выставлены усиленные заслоны, и никакой маскировки. Что вы об этом думаете, товарищ старший лейтенант?
– Им нечего и некого боятся капитан. Они у себя дома, поэтому и ведут себя соответствующим образом.
– Может быть вы и правы… Вон, к примеру, полюбуйтесь на обнаглевшую группу дозорных, немного правее большого, белого валуна. – Все сильнее заводился Ярославцев, потому что откровенный пофигизм туземцев не находил у него логического объяснения.
Елена вскинула лучемет и прильнула к прицелу:
– Верно. Двое, а бы как несут службу, остальные готовят пищу или спят. А что вам не нравиться в их поведении сер?
Они вполне уверены в своих силах, тем более эта территория не является даже прифронтовой и находится в глубоком тылу. Судя по их благодушным рожам, эти бездельники еще ни разу не участвовали в боевых действиях.
– Молодец старлей. Неплохо подмечено! – похвалил ее за наблюдательность капитан. – Однако я не во всем согласен с вами. Приглядевшись к ним повнимательнее, вы убедитесь, что перед нами обычные обыватели, совершенно не приспособлены к тяготам и лишениям военной жизни. Таких как они, муштруй, не муштруй – все бес толку. И этот факт еще раз доказывает, что золотарцы не воины, а обыкновенные скотоводы, но кто-то очень постарался и насильно принудил их взять в руки оружие. Я воевал на многих планетах и знаю: для того, чтобы в этносе сформировалась профессиональная каста бойцов, не менее двух поколений должны будут вырасти в непрерывных сражениях.
Ярославцев переключил оптику на инфракрасный диапазон и заново, тщательно осмотрел множество расселин и пещер, разбросанных черными шрамами и оспинами на противоположных скатах.
– Чисто, – с ноткой разочарования констатировал он. – Интересно, для какой цели их тогда нагнали сюда в таком количестве?
– Что чисто? – не поняла Елена.
– Тепловой фон равномерный. Выбросов нигде нет. А ведь спутник засек ни много, ни мало – целую зону экономической активности.
– Возможно, оружейный завод, о котором упоминал Лорети, находится прямо под нами, – предположила Булгакова.
– Прицел не обманешь, – Костя легонько встряхнул прибор. – Он выявил бы тепловые шлейфы, струящиеся из подозрительных мест, даже если бы они были слабы и соизмеримы с обычной засветкой. Если честно, то мне совершенно наплевать на этот завод, гори он, синим пламенем! Но вот куда подевались Веселова и Капустин? Этот вопрос меня сейчас волнует больше всего! Однако нам все же следует учесть, что на спутнике стояла очень чувствительная аппаратура и, исходя из этого, на практике проверить ваше предположение.
Он достал из бокового клапана штурмового ранца небольшой цилиндр, с острым анализатором на конце, и вонзил его в мох до горной породы.
Затем включил верхнюю шкалу прибора в определенной последовательности. Тот сразу же запищал, и высветил на боковом счетчике несколько грязно-желтых цифр.
– Опаньки! – воскликнул капитан. – А вы оказались правы заместитель. Под нами целое металлургическое предприятие. Конечно, судя по коэффициенту на шкале, оно весьма примитивное, но факт остается фактом. Поэтому задача сильно усложнилась, и нам придется незаметно спуститься вниз, чтобы как следует там осмотреться.
– Не лучше ли оставить в покое это жалкое производство и продолжить поиск пропавшего экипажа, продвигаясь по гребню кратера?
– Ну да?! И нарваться на секрет или пеший патруль туземцев?!
– С высоты и наблюдать проще, и в случаи внезапной атаки успеем занять выгодную позицию.
– Они наверняка предусмотрели этот вариант и выставили скрытые дозоры на самых уязвимых местах из наиболее дисциплинированных бойцов. Обнаружить себя мы всегда успеем. Если у них и есть вход внутрь, то он хорошо защищен, и искусно спрятан от посторонних глаз. Не стоит недооценивать нашего противника товарищ старший лейтенант. Как пить дать он уже подготовил нам «теплую встречу». Поэтому на завод мы полезем только при одном условии.
– Если там окажутся наши товарищи?
– Вот именно! А сейчас мы должны забыть все чему нас так долго учили, и действовать нешаблонно, полностью пренебрегая требованиями Боевых уставов.
Ярославцев присел, щелкнул зажимами и через голову извлек из штурмового ранца прямоугольный, плоский контейнер, с трехцветной маркировкой на крышке.
– «Оса»?! Совершенно секретная автономная система дистанционного наблюдения?! – Ошеломленная Булгакова в растерянности захлопала глазами. – Товарищ капитан. А вот теперь вы действительно превзошли все мои ожидания. Вам известно, что этот комплект поставляется поштучно в подразделения спецназа, где выдается под роспись и изымается сразу же после проведения операции. Столь ценный чемоданчик должен сопровождать как минимум один офицер контрразведки. Откуда он у вас?
– От верблюда!
– Но!!!
– Поясняю, товарищ старший лейтенант: перед вашими светлыми очами не «Оса», а ее усовершенствованная аналог, разработанный и введенный в эксплуатацию покойным капитаном Бухариным. Он был очень «Светлой головушкой» и, в течение нескольких месяцев, зная базовые параметры, мог и не такое воспроизвести.
– Извините, товарищ капитан, но в который раз мне приходится напоминать вам о противозаконности ваших действий!
Ведения самостоятельных военных исследований в совсекретной области особо тяжкое должностное преступление! Здесь вы уже каторгой не отделаетесь. Вам, в этом случае светит, как минимум, электрический стул.
– Добро заместитель! Можете не продолжать! – вскипел Ярославцев. – Давайте без гнева и пристрастия пойдем на принцип и будем верны своим убеждениям до конца?! У нас нет прибора, а если он и есть, то его эксплуатация, без представителя надзорного органа, невозможна. Поэтому, лучемет в зубы, и вниз по склону! Я назначаю вас в разведку. Родине, как воздух, нужны, такие как вы герои.
– Да как вы посмели усомниться во мне?! – решительно заявила Булгакова и, резко поднявшись в полный рост, вскинула оружие, готовая ринуться хоть черту на рога.
С лева раздался звук покатившегося по склону камня.
Костя, инстинктивно оценив обстановку, круговым движением ноги, подсек напарницу и опрокинул ее на спину. В воздухе одновременно пропели две тяжелых стальных болта! Автомат капитана лязгнул несколько раз затвором, и все стихло.
Елена лежала и смотрела, как очень высоко в небе парит, раскинув могучие крылья, большая, черная птица…
Они быстро прочесали квадрат.
Два убитых туземца, с арбалетами в руках, сиротливо скорчились на камнях.
Костя перевернул их на спину, бегло осмотрел трупы и с сожалением, произнес:
– Совсем еще мальчишки! Видно сидели в секрете, обнаружили нас и решили отличиться. А когда вы внезапно вскочили, у левого сдали нервы. Он инстинктивно дернулся и зашумел. Э-э-х, еще две местные девушки стали вдовами из-за нашей элементарной неосторожности.
– Какое завидное благородство?! – в отличие от начальника Булгакова была настроена менее миролюбиво: – Они, между прочим, едва не продырявили нас обоих!
– Согласен. Однако сейчас не время спорить о превратностях судьбы и личных моральных принципах. Мы все-таки умудрились обнаружить себя! Поэтому броском за камень, и организуйте огневое прикрытие старлей. Я же тем временем займусь проведением технической разведки.
Он открыл контейнер и отсоединил крышку.
На дне прибора, в специальном отсеке, оказался сборный джойстик, стандартная клавиатура и две параллельные, лучевые антенны.
Костя выдвинул их и врубил питание. Меж антенных усов тут же материализовался плоский экран с таблицей видео-теста.
Капитан отрегулировал цвета, подсоединил штекер к разъему на крышке, внутри которой покоились три катушки с тончайшими прозрачными кабелями и маленькими, прозрачными разведзондами в форме красивых медузок на его концах.
Одна из них, легкая и невесомая, словно новогодняя снежинка, поднялась на уровень его глаз и, пискнув, раскрылась как цветок.
Капитан простейшим набором цифр на клавиатуре, без труда запустил для нее программу управляемого поиска.
Зонт, повинуясь его командам, бесстрашно и быстро скользнул в жадную пасть вулканического кратера и катушка, разматываясь, тихо заверещала.
Длина кабеля позволяла качественно производить визуальный поиск в радиусе шести километров. Поэтому Ярославцев, не торопясь, начал опускать парящий зонд вниз, вращая его по часовой стрелке.
На экране тут же появилось обычное цветное изображение, словно он просматривал отснятый заранее, любительский видеофильм.
Виток за витком, повинуясь командам капитана, «разведчик» с большой степенью разрешения изучал местность и передавал полученные результаты на экран.
Иногда его полет замедлялся, и Костя, прибавляя увеличение, внимательно осматривал подозрительные места…
Внезапно капитан вздрогнул и предельно уменьшил скорость снижения! Затем сориентировал медузку в одном направлении и продолжал удерживать ее до падения на землю.
Едва экран погас, он перерубил ножом кабель, спешно упаковал прибор, и приказал Елене:
– Скрытно, перебежками, прикрывая друг друга, к нашему флаю. Бегом марш!
Обратный путь занял чуть больше пятнадцати минут…
Они влезли в летательный аппарат и спешно задраили люки. Что было сделано весьма, кстати! К месту их посадки уже стягивались мелкие отряды туземцев.
Объединившись и замкнув в кольцо район, воины тщательно обыскивали местность, пробуя любую подозрительную неровность на острие копья, в надежде обнаружить внезапно исчезнувших космопехотинцев.
– Пошла жара! Мухой пристегивайтесь и крепче держитесь старлей! – азартно прокричал капитан, ерзая от нетерпения в пилотском кресле.
Булгакова едва успела спеленать себя, как флай, ведомый Ярославцевым, скачками, от укрытия к укрытию, преодолел расстояние от места посадки до гребня горы, и почти вертикально нырнул в кратер.
Они приземлились у подножия склона, с вершины которого проводили осмотр.
Увиденное настолько потрясло Елену, что первое время она полностью утратила самоконтроль и ушла в полную психическую прострацию.
Изуродованные, почти до неузнаваемости, Веселова и Капустин весели распятыми на, вкопанных, деревянных крестах.
И если Ольга еще подавала признаки жизни, то Изъяслав болтался, словно набитое тряпками чучело.
– Старлей! Огонь по окружности, исключая кресты! Веером! – капитан энергично потряс ее за плечи.
Булгакова очнулась! Приказ отрезвил и мобилизовал к действию.
Ярославцев открыл фонарь и, десантировавшись на негостеприимную, сплошь покрытую вулканической пемзой, поверхность, устремился к распятиям.
Он действовал предельно четко и собранно.
Первым делом двумя сильными ударами штурмового ножа рассек веревки на руках пленницы и, используя спец-разъем, на прикладе автомата, вырвал огромные золотые гвозди.
Ольга без вскрика встала на искалеченные ноги, но боль была настолько невыносимой, что она вынужденно присела на камень. Капитан отдал ей биовосстановитель а сам занялся Капустиным.
Веселова, стиснув зубы, настроила медицинский прибор на максимальную мощность и принялась сращивать перебитые кости ног. О руках она даже и не думала, хотя с трудом шевелила распухшими пальцами.
Пока Ярославцев снимал с креста и приводил в чувство ее напарника, Оленька успела израсходовать две батареи, но при этом сносно залатать переломанные конечности. Она, не мешкая, добежала до флая и прыжком, заскочила внутрь машины.
Булгакова же, за все это время, умудрилась сделать больше вреда, чем пользы. В горячке боя Елена нечаянно отключила систему «Фантом», тем самым, полностью демаскировав группу. Да и обстрел она вела крайне неэффективно и бестолково. Все это вынудило подоспевшую Веселову пренебречь субординацией, и больше не церемониться с неопытным офицером.
– Выметайся! – хрипло прокричала Ольга, указывая на откидную полку позади пилотских кресел.
Елена запротестовала! Тогда подчиненная, без дальнейших уговоров, нанесла резкий удар по зажиму замка, освобождая ее от страховочных ремней и, с легкостью, перебросила опешившую от такой наглости начальницу за кресло.
Столь решительные действия стопроцентно оправдывались сложившейся обстановкой и тратить время на уговоры было некогда! Ярославцев взвалив на плечо Капустина, медленно отступал, отстреливаясь от наседавших со всех сторон золотарцев.
Взяв управление флаем на себя, Ольга мастерски подогнала его к месту боя и, накренив левый борт почти, что до земли, замерла в ожидании погрузки.
Костя, обремененный бесчувственной ношей, наконец-то перевалился внутрь и, с трудом переведя дыхание, скомандовал:
– Поехали родная!
Машина выровнялась и, крутнувшись на месте, как юла, буквально отбросила нападающих непрерывными залпами шрапнели.
Уцелевшие под шквальным огнем туземцы укрылись за камнями и больше не рискнули приближаться к кораблю.
– Он плох Белошвейка! Очень плох! – прокричал капитан, подкрепляя свои слова энергичной жестикуляцией.
– Его сильно били! – пояснила Веселова и, растворив флай в дрожащем от выстрелов воздухе, потянула штурвал на себя, одновременно увеличивая подачу топлива. – Командир! Вчетвером нам до базы не дотянуть! Горючего на двоих, и то впритык. Эта истеричка умудрилась сбросить не только подвесные баки, но и, за каким-то хреном, используя мезонные пушки, растратила почти все бортовое топливо. Аккумуляторы тоже, благодаря ее стараниям, посажены почти наполовину.
– Не суди так строго! У страха глаза велики. Тем более это ее первый бой. – Ярославцев подключил Капустина к аппарату экстренной терапии и, сняв показания с приборов, кратко отдал Веселовой необходимые распоряжения, громко проговаривая каждое слово: – Изъяслав очнется минут через сорок. Он придумает способ довести флай до базы. Сбросишь меня и Булгакову возле вашей «Трахомы».
– Нет, командир! – Ольга замотала головой, – Вам не выбраться на второй машине.
– Делай, как я сказал. Это приказ! – он обернулся и потряс Елену за плечо. – Приготовиться к десантированию, старший лейтенант!
Та, как обиженный зверек, злобно сверкнула на обоих глазками. Но капитана это только рассмешило:
– Поберегите лучше свою ненависть для противника… А теперь. Вперед! Пошел!!!
– Есть пошел! – Елена сгруппировалась и проскользнула в люк.
Костя крепко поцеловал Веселову. Та, вдруг разревелась как девчонка, размазывая синюшными кулачками, грязь по щекам, но Ярославцев уже летел во весь дух к разведфлаю и, увы, не мог по достоинству оценить ее чувства.
– Прощай Костик! Прощай любимый! Я обязательно вернусь за тобой, чего бы мне это не стоило! – всхлипывала девушка но, повинуясь приказу, старалась как можно быстрее набрать максимальную высоту полета, надеясь за счет разреженности атмосферы и как следствие снижение силы трения, сэкономить побольше топлива.
Пока это ей удавалось. Однако Белошвейка не спешила праздновать победу, потому что сердце никогда не обманывало ее, и сейчас оно ныло в предчувствии скорой беды.
Изъяслав громко застонал и, приоткрыв глаза, вознамерился занять свое штатное место за штурвалом.
– Лежи братишка, – попыталась утихомирить его Оленька, но пилот был неумолим. Не сумев, дотянуться до рычагов он, полу хрипя, почти шепотом, потребовал:
– Доложи мне полные полетные характеристики?
Веселова вздохнула с облегчением, и начала считывать данные с приборной панели.
Капустин, по ходу, давал корректировки, намериваясь выжать из аппарата все возможное, и она быстро меняла функциональные параметры систем и режим работы двигателей.
– Ну, теперь-то доберемся! Точно доберемся! – как молитву повторяла сама себе Белошвейка.
Ярославцев поднял борт на километровую высоту, и стал описывать восьмерку над кратером, стараясь собрать с помощью разведывательной аппаратуры как можно больше сведений об этом загадочном месте.
– «Первый», ответе «Восьмому»! – эфир запульсировал взволнованным дисканте Шарлоты.
Булгакова, следившая за бортовым радаром, внезапно закричала:
– Сер нас атакуют! С трех сторон произведены пуски ракет! Все они скоростные и, по-моему, с головками самонаведения!
Константин заложил противозенитный маневр, пытаясь дезориентировать ракеты и, отстрелив имитаторы цели, стал быстро уводить флай в направлении гор.
– «Восьмой»? Почему нарушили радиомолчание? – потребовал объяснений у дежурного по связи капитан.
– У нас «чрезвычайка» сер! – заоправдывалась Шарлота. – Код единица! Предположительно метеоритный удар по куполу базы, или же прямое попадание ракеты с малым ядерным фугасом. Большие потери в личном составе! Все флаи уничтожены. Внутри сооружения сильный пожар. Настолько сильный, что плиты на космодроме кипят как куриный бульон. Снаружи общий штурм.
– Понял тебя «Восьмой». Возвращаюсь! Встречайте сто одиннадцатый. Капустин и Веселова живы. Конец связи.
Пока он вел переговоры, Елена внимательно отслеживала наземную обстановку. Все три ракеты ушли на ложные цели и поочередно взорвались.
Константин, уворачиваясь от горной цепи, плавно положил штурвал влево, возвращая корабль на обратный курс.
– Смотрите капитан! – Булгакова обеспокоено указала вниз.
По кольцу кратера, у самого дна, появилось ярко зеленое свечение. Накал светового обруча стремительно нарастал. Когда же он окрасился в темно-фиолетовый цвет то, быстро сжавшись в небольшое ядро, стартанул от поверхности и ударил точно по двигателям флая.
Мощный взрыв прогремел за спинами экипажа. Бронеперегородка со скрежетом и треском, вздувшись почти до пилотских кресел, смяла десантный отсек, но выдержала напор ударной волны. Аппарат полностью потерял управление, вспыхнул как свеча, и понесся в направлении одной из ближайших горных вершин.
Костя, не теряя хладнокровия, сразу же переключился на ручное управление, и сумел выдвинуть уцелевшие боковые стабилизаторы, надеясь перевести беспорядочное падение машины в мало-мальски управляемое планирование.
Про катапультирование можно было забыть! От взрыва корпус сильно деформировало и все люки вместе с бронефонарем переклинило намертво.
Ярославцев с трудом отвернул от стремительно приближающейся вершины и, несколькими энергичными маневрами значительно погасив скорость снижения, умудрился перейти в некое подобие глубокого пикирования.
Языки пламени неотвратимо расползались и жадно пожирали наружную обшивку машины, которая, сгорая, превратила флай в огненную комету.
Капитан вел его почти в слепую, ориентируясь по показаниям чудом уцелевшего радара. Он плавно вытянул штурвал до упора, на себя, стараясь, немного задрать нос и, за счет этого перевалить через гребень хребта, чтобы после попытаться выровнять машину и приземлиться на какой-нибудь заснеженный склон. Это был их единственный шанс уцелеть при посадке.
Однако им не хватило нескольких метров!
Флай плашмя, всей плоскостью днища, врезался в закованный льдом гребень, и аппарат разлетелся вдребезги от удара!
За секунду до столкновения с землей Костя успел сгруппироваться и активировать один из блоков аварийной посадки.
Благодаря его отчаянным действиям анти – перегрузочные кресла выпустили облака геля вокруг пилотов. Желеобразная масса, мгновенно затвердев на поверхности, уподобила этой силовой кокон яйцу, с жидкой подушкой-амортизатором внутри, что значительно смягчило последствия катастрофы. Но и это не спасло космопехотинцев от увечий! Скорлупы раскололись, ремни лопнули и Ярославцев, пролетев вперед значительное расстояние, напоролся грудью на камни. Внутри противно захрустели ребра и, парализованный болью, он безвольно опрокинулся на спину, и заскользил по льду вниз головой.
Страховочный фал автоматически вонзил острие в плотную ледовую корку и плавно остановил сползание в нескольких метрах от глубокой трещины.
Искалеченное тело Булгаковой прошелестело мимо и провалилось вниз. Ее штурмовой пояс оказался поврежденным…
Ярославцев взвыл от бессилия!
Горы ответили слабым, равнодушным эхом.
Сознание балансировало в кровавой пелене, и капитан призвал на помощь Зею.
Она ответила как всегда: «Выкручивайся сам!», – и Константину ничего не осталось, как усилием воли вновь вернуть себя в этот враждебный мир.
За трещиной, потревоженная взрывом, ледовая масса пришла в движение и с оглушительным грохотом устремилась вниз по склону.
Но Костю это уже не волновало. Хватая обезображенным ртом разряженный воздух, он со стоном перевалился на бок и, превозмогая боль, извлек из кармана чудом уцелевший биовосстановитель…
Жидкость обожгла горло. Елена закашлялась, затрясла головой и села, испуганно озираясь по сторонам.
Вокруг было темно, тепло и от этого ей стало почему-то не по себе.
– Осторожно. Не вставайте в полный рост, а то завалите наше временное убежище.
Голос Ярославцева подействовал как успокоительная настойка. Он звучал мягко, уверенно и спокойно. Только слова немного растягивались, как будто что-то мешало капитану говорить.
– Что вы влили в меня?
– Спирт. Я сейчас включу свет, только не пугайтесь, мое лицо немного обморожено.
Тусклая, голубая лампочка ненадолго ослепила.
А когда глаза привыкли к ней, Елена в ужасе отшатнулась, едва узнав начальника:
– Ничего себе, немного!!!
Его распухшее, синевато-багровое лицо, с сочившейся из под лопнувшей кожи сукровицей, больше напоминало театральную маску утопленника, чем лик живого человека.
– Пострадал только кожный покров. Ерунда! До свадьбы заживет. – Ярославцев попытался улыбнуться.
– Вам очень больно?
– Терпимо. Я принял немного морфия. Разрешите поздравить вас с благополучным выздоровлением, товарищ старший лейтенант.
– Спасибо, – она хотела, было расплакаться, вспомнив пережитый ужас, но постаралась скрыть свою слабость, и сделала вид, что осматривается по сторонам.
Стены из спрессованного снега длиной примерно метра три, уходили конусообразно вверх и образовывали потолок. Внутри этой примитивной пирамиды было сравнительно комфортно. Пахло потом и свежей кровью. В дольнем углу горкой валялись багровые бинты, а посредине бездымно тлела тепловая таблетка из аварийного комплекта.
Она поерзала и нащупала под собой грубую материю спальника.
– Где мы?
– В десяти метрах от места катастрофы. Нас сбили неизвестным видом оружия основанном, по всей вероятности, на принципах лучевой пушки, но куда более совершенным и мощным.
– На базе что ни будь, знают о том, что мы потерпели аварию?
– Нет. Радиолокационный центр уничтожен. Шарлота связывалась со мной из командного пункта. База тоже практически уничтожена. Поэтому, как ни крути, но у нас с вами, Елена Викторовна, теперь два варианта развития событий. Первый, мы единственные кто остался в живых из экспедиции…
– А Веселова и Капустин?
– Если они все-таки добрались до сооружения, то наверняка ввязались в бой и погибли с остальными, ведь чем закончился штурм одному Богу известно. Но это самый мрачный прогноз. Теперь более оптимистичный, согласно которому, гарнизон все таки выстоял.
Отбил все атаки. Запустил реактор и, через сутки после восстановления систем отвечающих за боеготовность и жизнеобеспечение, сможет приступить к поисковой операции.
– Все ясно. – Обречено вздохнула Булгакова, и закуталось в спальник, а Костя, тем временем, вдарился в рассуждения:
– Вам-то может быть и ясно. Но мне не дает покоя один вопрос: почему во время падения метеорита не сработал защитный экран? Даже если это был ракетный удар по куполу, и золотарцы применили ядерный заряд малой мощности, им бы ни за что не удалось бы пробить силовое поле базы.
Я ведь после того злополучного штурма, когда они применили взрывчатку, отдал распоряжение усилить его по максимуму.
– Ума не приложу! – пожала плечами девушка. – Наверное, туземцы вынудили гарнизон выключить его, или поймали Дормидонтова на очередную уловку.
– Скорее всего, что так оно и есть. – Согласился Ярославцев и неожиданно поинтересовался: – А, как вы себя чувствуете, Елена Викторовна?
– В целом на удивление хорошо! Беспокоит только общая слабость и все.
– Тогда, спешу вас «обрадовать»! Мы остались без теплых вещей, средств передвижения, радиосвязи, но с автоматом, четырьмя полными магазинами к нему, пятью осколочными гранатами, запасом продуктовых гранул на неделю, и карманным власовским биовосстановителем с единственной батареей, – Костя прервался, промокнул куском бинта выступившую на щеках мокроту и, не торопясь, пояснил, – восемь штук я вынуждено израсходовал на нас обоих. Сначала залечил свои болячки, а когда извлек вас из трещины с открытыми переломами ног и, раздробленными практически в кашу тазовыми костями и вовсе за голову схватился… Однако для паники, как выяснилось позже, не было причин. Власов просто умница, а его прибор действительно может даже мертвого поднять из могилы!
Елена панически начала ощупывать свои бедра и ноги.
– Вы напрасно нервничаете товарищ старший лейтенант! Я скроил вас на славу, и в будущем вы еще испытаете и сладостную дрожь зачатия, и боль родовых схваток и радость материнства.
– А лицо где вы успели так изуродовать? – Булгакова облегченно перевела дух.
– На улице минус двадцать пять с сильным ветром. Пока достал вас из трещины, пока соорудил эту берлогу…
–Ну, надо же! – неподдельно восхитилось девушка. – Вам удалось почти невозможное! Я потрясена вашим упорством и мужеством капитан! Там где я раньше служила, мне не встречались такие офицеры.
– Это мая профессия – воевать в любых условиях и выживать при любых обстоятельствах.
– Но почему до сих пор вы не залечили свое лицо?
– Последнюю батарею надо беречь. Без нее восстановитель – просто железка! А случиться ведь может всякое.
– Значит, надеяться нам не на кого? – враз скисла Елена.
– Почему же! На самих себя! Мы полнокровная, боевая единица, и вполне способны обеспечить себе элементарную безопасность. Не стоит также забывать и про личные определители нашего местонахождения. Как только Ангелы запустят радиолокационный центр, они запеленгуют нас с точностью до метра.
– Чудовищно!!! – Булгакова закрыла лицо руками. Известие о том, что они остались один на один с кучей проблем и зыбкой надеждой на спасение, окончательно сломили ее. У девушки сдали нервы, и случилась обычная истерика: – Неужели это конец?! Боже мой! Какой обидный и нелепый финал!
Всю жизнь потратить на то, чтобы умереть в этой омерзительной и вонючей дыре?! Стоило ли ради этого лести из кожи вон, сотни раз унижать свое достоинство, спать с похотливыми кадровиками чтобы, в конце концов, оказаться здесь? О, черт! Почему?! Но почему ты взял с собой именно меня?!
Костя был опытным, немало повидавшим на своем веку, офицером и понимал, что столь малодушное поведение девушки является вполне объяснимой защитной реакцией организма. Но если вовремя не вмешаться, то депрессия очень быстро превратить ее в безвольное и никчемное существо, которое проще будет пристрелить, чем пытаться тащить за собой. Поэтому он так сильно стиснул ее запястье, что Елена, охнув от боли, сразу же оборвала причитания.
– Одному Богу известно, где бы вы нашли свою смерть мадам, на базе или здесь, со мной. Шарлота, между прочим, сообщала о больших потерях среди личного состава. Так кому повезло больше?! Вам, или тем девчатам и парням что сгорели заживо на космодроме? А теперь перестаньте трястись и прислушайтесь к моим словам! Я постараюсь, очень постараюсь, вытащить вас отсюда!
– Мне твои старания до лампочки! – теперь она, кажется, возненавидела его по-настоящему.
Он вновь сжал ее руку и заставил замолчать.
– Повторяю для слабонервных барышень! Я сделаю все возможное, чтобы мы выбрались из этого гиблого места ВДВОЕМ, ЦЕЛЫМИ и НЕВРЕДИМЫМИ! Обещаю, что вы умрете только после меня. А меня убить очень сложно! Неужели вы до сих пор не убедились в этом? Я никогда не бил женщин по лицу. Не вынуждайте меня приводить вас в чувство этим варварским способом, – Ярославцев сделал паузу и, убедившись, что его, слушают, дипломатично продолжил: – И вообще, я твердо убежден, что нам не стоит так паниковать и хоронить себя заранее. Да! Шансы самостоятельно добраться до базы у нас нулевые. Но от нас ведь этого и не требуется. Наша главная задача – продержаться трое суток! Для этого предпримем следующее: перевалим на другой склон хребта и, будем потихоньку спускаться в долину. Там теплее, есть лес, в котором можно укрыться от непогоды и развести костер. Покуйте живее спальник и надевайте перчатки с капюшоном, товарищ обворожительный нытик.
– У меня кружиться голова! Не лучше ли остаться на месте и дожидаться помощи здесь?
– На леднике? Исключено! Здесь высокогорье и у нас, без кислородных масок, очень быстро может развиться отек легких. Да и погода в этих местах крайне непредсказуема. Стоит только бурану чуть усилиться, и мы окажемся заживо похороненными в этом хлипком сооружение. А когда он стихнет, сюда наперегонки устремятся туземцы, чтобы собрать железные фрагменты флая, и тогда они уж точно наткнутся на нас. Выдержать бой, с числено превосходящим противником располагая одним автоматом и четырьмя магазинами, весьма проблематично.
Костя нанес на лицо из маленького баллончика желтую пену. – Это противо – ожоговая мазь. Сделайте тоже самое, чтобы не обморозиться – посоветовал он Елене.
Пока та, молча, выполняла его рекомендации, капитан продолжал настойчиво поучать подчиненную
– Голова кружится не у вас одной. Это, из-за недостатка кислорода, и кровопотери. Ничего не попишешь – высокогорье, а аварийные запасы плазмы уничтожены при падении. Я хотел провести прямое переливание, пока вы были без сознания, но у нас разные резус-факторы.
– Я готова, – устав от его трескотни, смерилась с неизбежным Елена.
Ярославцев защелкнул карабин ее страховочного фала на свой штурмовой пояс и, ударом ноги, разрушил снеговую перегородку.
Они быстро сумели выбраться наружу, где нос к носу столкнулись с разгулявшейся стихией.
Ветер, вперемешку с колючим снегом, больно хлестанул по глазам и попытался остановить их пробирающим до костей холодом.
– Хорошо! – прокричал Ярославцев. – Буран надежно уничтожит наши следы, и погоня не сможет обнаружить в каком направлении мы ушли. Шагайте за мной и никуда не сворачивайте товарищ старший лейтенант. Если что, дважды дерните за фал.
Сначала девушка без особых усилий поспевала за командиром, уверенно ведущим ее за собой.
Они перевалили за гребень и, оставив позади себя разбитый флай, пошли по леднику…
Вскоре в однообразии этого скользкого и холодного безмолвия появились каменистые разрывы, которые постепенно стали преобладать, и скорость спуска группы значительно замедлилась. Теперь им приходилось осторожно продвигаться вниз по отполированным ветром и непогодой скалам. И хотя склоны не отличались особой крутизной, риск сорваться вниз и свернуть себе шею постоянно удерживал их в напряжении.
Эти экстремальные события оставили в памяти Елены кошмарные воспоминание. Не закаленная физически, со слабыми навыками горной подготовки, она окончательно выбилась из сил, и очень скоро превратилась для своего напарника в досадную помеху, от которой, по ее мнению, нужно было уже давно избавиться. Но начальник продолжал упрямо тащить ее за собой, а на коротких привалах прижимал к себе и отогревал теплом своего тела.
Буран усилился! Они продвигались вперед практически на ощупь, под шквальные удары бокового ветра, а то и вовсе были вынуждены ползти на четвереньках, чтобы не соскользнуть в трещины.
Булгакова слабела с каждым десятком метров и, постанывая от изнеможения, периодически валилась лицом в снег, ожидая пока Ярославцев, снова не поднимет ее.
Слезы текли и замерзали на ее щеках, и только жалкие остатки самолюбия пока еще заставляли подниматься и, бормоча проклятия, идти вперед.
Неожиданно Ярославцев остановился и напарница, по инерции, врезалась в его спину.
Он обернулся, и девушке показалось, что настал момент, когда и капитан был готов расписаться в собственном бессилии.
Он быстро и очень сильно сдал! Лицо почернело. Глаза запали. Из лопнувшей щеки сочилась кровь, а в глубине раны белели зубы.
Елене стало по-настоящему страшно, и она решила опередить Константина.
Собрав остатки мужества в кулак, девушка выплеснула все свои оставшиеся эмоции в отрепетированной заранее фразе:
– Костя брось меня! Слышишь, брось!!!
Крик умчался, подхваченный порывом ветра.
В затуманенных глазах капитана промелькнула искорка удивления.
– Впереди трещина! – как ни в чем не бывало, прокричал он. – И нам ее не обойти! Придется прыгать! Ты сможешь удержать меня, если я сорвусь и повисну на страховке?
– Постараюсь, – она опустила голову и подумала: «Сейчас у него отрастут ангельские крылья, и мы вместе вознесемся на небеса. О Боже, как противно осознавать, что я мелкая и склочная стерва, а он действительно недосягаемо хорош и благороден!»
– Закрепляйся прямо здесь.
– Здесь? Но я не вижу трещины! Где она? – Елена уселась в сугроб и надежно уперлась пятками ботинок в выступ на льду.
– Мы на ее краю, – Ярославцев указал на заснеженную, плоскую как стол площадку. – Это обманка, тонкий ледяной мостик, а под ним многометровая пустота.
– Ты уверен?
– Несомненно! – он отдал ей свой нож.
Елена вонзила его с правого бока по рукоятку в лед, и получила третью точку опоры.
Константин, разблокировав катушку страховочного фала, коротко, но мощно разбежался и прыгнул вперед…
Ничего не случилось! Тросик размотался на длину прыжка и, в последнее мгновение, сгруппировавшись, капитан приземлился в плотный снег.
Через минуту, основательно закрепившись, Ярославцев пронзительно свистнул и закричал, перекрывая рев непогоды:
– Ложись на живот! Я подтяну тебя к себе! Трещина слишком широкая! Тебе не перепрыгнуть!
Елена сунула нож в разъем у бедра, легла на снег и для подстраховки уцепилась руками за трос.
Костя ободрительно кивнул и врубил катушку на максимальную скорость вращения. Мощнейший рывок поволок девушку вперед. Она вдруг с ужасом почувствовала, как опора предательски проминается вниз, и ноги начинают проваливаться в пустоту. Однако ей все же удалось проскочить опасный участок и без приключений оказаться на противоположной стороне.
Несколько секунд, промятое посередине, снеговое поле пыталось удержаться над трещиной, скрывая ее жадную пасть, но вскоре сильный порыв ветра, обрушил вниз творение природной архитектуры.
Елена с трудом перевернулась на бок и прижала к животу, дрожащие от холода колени. Последнее испытание полностью сломило ее волю и истребило желание продолжать борьбу за жизнь. Кровь медленно застывала в жилах, и угасающее сердце уже было не в силах донести свое тепло до онемевших конечностей.
Белая пелена тут же заволокла сознание, и мучительно захотелось спать! Напряжение, злость и стремление выжить отодвинулись на второй план. Она безропотно погрузилась в сладостную немоту грез – туда, где не воет ветер, не ломит от усталости и боли тело, туда, где все, так как ты захочешь. Где самые смелые мечты становятся явью…
Из этого предсмертного забытья ее в прямом смысле вытормашил Ярославцев! Он вколол в обмякшее тело напарницы два последних стимулятора и, приподняв за воротник, стал трясти как нашкодившего кутенка, сдабривая свои действия отборнейшей корабельной бранью.
Сердце Елены, уже угасавшее от холода и перенапряжения, получив хорошую дозу адреналина, начало бешено колотиться. Жаркая волна ударила по мозгам и вырвала из забытья. Страховочный фал натянулся как струна и поволок за собой…
За трещиной уже не было скал, и Ярославцев сумел разглядеть в разрывах буранной пелены, что глубокий и рыхлый, от недавно сошедшей лавины, снег заканчивался примерно через полтора километра у отчетливо обозначившейся лесополосы.
Они побежали вниз, по достаточно пологому склону, изредка проваливаясь по пояс. Елена быстро согрелась. Трос фала неумолимо тянул вперед, и ей оставалось только энергично перебирать ногами.
– Двигаться! Двигаться! – хрипел, изредка оборачиваясь, Константин. И она бежала из последних сил, прекрасно понимая, что если вдруг упадет то, вряд ли уже сможет подняться и как следствие останется здесь навсегда!
Постепенно космопехотинцы полностью вышли из полосы бурана, и Елена немного воспаряла духом.
Вдруг Костя закашлялся и рухнул на колени. Но как только девушка поравнялась с ним он, сплюнув кровавую пену в снег, поднялся и вновь устремился вперед.
Последним, надрывным усилием бойцы форсировали вброд небольшую горную реку и, вдоволь напившись чистой ледниковой воды, стали на четвереньках вползать на невысокий, но достаточно обрывистый и скользкий берег.
Ярославцев, уже сам не в состоянии подняться в полный рост, вгонял штурмовой нож в землю, подтягивался на рукоятке и подволакивал страховочным фалом напарницу к себе.
Так метр за метром они неумолимо двигались вперед…
Когда истерзанные и опустошенные беглецы наконец-то взобрались наверх, их ликованию не было предела! Совсем недалеко, внизу маячила зелень высокогорного редколесья.
А уже дальше чахлые, карликовые сосенки формировали единый, бархатистый ковер, который постепенно переходили в густой, корабельный лес, с ровными стволами и пышными макушками.
Ярославцев отстегнул карабин ее страховочного фала от своего штурмового пояса и девушка, опьяненная победой, встала и решительно зашагала вперед.
Однако действие стимулятора уже почти закончилось и, преодолев с десяток метров, она медленно осела совершенно обессиленная и равнодушная ко всему, что происходит вокруг нее.
– Товарищ старший лейтенант! – Ярославцев хлебнул из фляги немного спирта. – Вы должны пройти еще как минимум десять раз по столько же. Это приказ!
– А вы, капитан?
– Обо мне не беспокойтесь. Дойдете вон до той сосны, – Костя указал стволом автомата на ориентир. – И смело можете помирать! А сейчас пока мы на открытой местности это может очень плохо закончится. Надо как можно быстрее перебраться в укрытие. Если что, я прикрою вас огнем из автомата.
– Решили пустить меня «на живца»? Неужели все-таки «спеклись» товарищ капитан? – безразлично поинтересовалась девушка.
– Я просто устал, и поэтому полежу, немного в засаде.
Елена, на последних остатках самолюбия, оторвала от земли свое бренное тело, и медленно поковыляла в указанном направлении.
Ноги противно дрожали. Ее тошнило, штурмовой ранец тянул назад и невыносимо давил на плечи. Но она шла, шаг за шагом, к намеченной цели…
Ствол оказался шершавым, приятным на ощупь, и слабо пах смолой.
Булгакова, чтобы не упасть, обняла его и медленно сползла вниз, чтобы блаженно растянуться на толстом, сухом ковре из опавшей, за многие годы хвои.
Затем она спохватилась и посмотрела в сторону капитана.
Константин уже приближался, словно чумной, в раскачку отталкиваясь руками от стволов. Распухшие ступни едва повиновались ему и он, использовал любую возможность для продвижения вперед.
– Я больше не могу! – взмолилась девушка, когда начальник привалился рядом с ней на бок и прижал натруженную поясницу к теплому стволу лесной красавицы, заботливо приютившей их под своей раскидистой кроной.
– Для новичка вы держитесь молодцом, Елена Викторовна! Любой на вашем месте уже давно бы сломался. После двойной дозы жидких стимуляторов и мамонт хрюкает как новорожденный слоненок.
Они истерически похихикали, покуда капитан не закашлялся и рана на обмороженной щеке, вскрывшись, не стала сильно кровоточить.
– Пожалуй, хватит корчить из себя героя! Пора использовать неприкосновенный запас, иначе начнется гангрена, – Костя активировал биовосстановитель и стал сращивать рваные повреждения на лице.
Когда воспаленные участки зарубцевались, он спрятал прибор в карман, снова нанес противоожоговаю мазь и вытащил из-за пазухи плоскую флягу:
– Хряпните спиртику заместитель, и зажуйте питательной гранулой.
– Я не пью.
– Возражения не принимаются! Вы сразу уснете, а через час сможете подменить меня. Я ведь тоже не железный, и иногда нуждаюсь в отдыхе. Дайте сюда свою емкость с водой.
Елена повиновалась. Он развел спирт и передал ей раскладной стакан, доверху наполненный помутневшей жидкостью.
– Залпом! Ну?! И до дна… Ой, ты Господи! Поперхнулись. Да уж мадмуазель, до настоящего космопехотинца вам еще как до Китая пешком.
– Ошибаетесь капитан! Я отнюдь ни кисейная барышня и все-таки кое-чего стою. Просто мне еще ни разу не приходилось участвовать в боевой операции, – Елена разгрызла пищевую гранулу, и запила ее добрым глотком воды. Спиртное, да натощак, моментально развязало ей язык. – Конечно, вам в тягость возиться с такой размазней, как я, однако предупреждаю – слишком много больших начальников заинтересовано в том, чтобы я вернулась живой и невредимой на Землю. Поэтому вам, ни «под каким соусом», не простят моей гибели!
– Офицер! вы прекрасно упакованы снаружи, – Ярославцев без стеснения провел руками по ее груди и бедрам. – Но здесь у вас, – он легонько хлопнул ее ладонью по затылку. – Пока гуляет только ветер! И не просто гуляет, а прямо таки свищет.
– Меня очень даже бесит, – Булгакова уже с трудом различала предметы и не могла связанно изложить свои мысли. – Какие вы все чистенькие, благородные, не-за-ви-си… – девушка, жалобно всхлипнула и, отдалась на милость сновидений.
Ярославцев прислушался к ее дыханию, оно было ровным и глубоким. Потом он внимательно, с помощью оптического прицела на автомате, довольно долго осматривал окрестности и, в конце, концов, не обнаружив ничего подозрительного, лег на спину в готовности приступить к медитации…
Еще в интернате капитан очень серьезно заинтересовался изучением этого боевого навыка, а когда осознал всю его практическую важность то, для достижения максимального эффекта, начал ежедневно изматывать свое сознание и тело усиленными тренировками.
К тому же ему невероятно повезло: в числе его первых наставников оказался заслуженный и опытный старшина, доживающий свой век в стенах интерната на должности курсового воспитателя. В первый год он долго присматривался к Ярославцеву и еще пятерым, особо старательным кадетам. А когда они перешли на второй курс, то вызвался обучить их особой методике быстрого восполнения жизненно важных сил.
Дело в том, что по молодости, наш доблестный космический ветеран был вынужден провести некоторое время в плену у одного воинственного племени. Пока дивизия специального назначения полностью не истребила дикарей, и не вернула его в лоно цивилизованного общества. Правда, к тому времени, наш славный космопехотинец уже и сам никуда не рвался! Он успел завоевать среди туземцев весомый авторитет и стать советником вождя со всеми положенными его высокому сану привилегиями…
Этот овеянный славой герой имел слабость изредка рассказывать своим любимцам о совершенно невероятных случаях происходивших с ним в плену. И если верить его байкам, то каждый юноша племени, прошедший обряд инициации, в дальнейшем допускался к изучению примитивных навыков энергетической магии, которые впоследствии мог использовать для снятия физической усталости во время совершения многодневных маршей и само оказания первой медицинской помощи на поле боя.
Однако по первости, желторотые пацаны весьма скептически относились к его откровениям и, как-то набравшись смелости, высказали свои сомнения ему прямо в лицо.
Он, спокойно выслушал их недоверчивый лепет, и чтобы не прослыть лгуном, взял и прострелил в их присутствии себе из лучемета руку. А затем в считанные мгновения невероятным усилием воли полностью избавиться от ранения.
Потрясенные воспитанники тут же поклялись что не пожалеют ни сил ни времени на обучение столь необходимой для их профессии методике. А ветеран охотно согласился поделиться с ними опытом и, с этого дня они с невероятным упорством, приступили к тренировкам.
Ярославцев, поудобнее устроившись на хвойном ковре, хотел, было сперва, прибегнуть к более быстрому и надежному способу, но Зея вновь предупредила его, что использовать врожденный дар, он может лишь в минуту смертельной опасности.
Поэтому Костя вынужденно смирился с неизбежным, и призвал на помощь старшинское умение.
Капитан, перво-наперво, не спеша и постепенно, погрузил себя в глубокий транс. Затем осторожно открыл и почистил основные энергетические каналы.
Спустя некоторое время он, установив двустороннюю связь с представителями Империи Друидов, вежливо попросил у них разрешение на начало обряда.
Почтенные старцы не сразу согласились допустить к себе чужака, но после нескольких ключевых фраз, являющихся своего рода паролем, они определили его статус и наконец-то дали добро.
Костя искренне поблагодарил их за оказанное доверие и стал выкачивать живительную силу из окружавшей его растительности.
Однако чтобы не нанести ей невосполнимого ущерба он старался не торопиться, и забирал энергию от всего понемногу.
Не поздоровилось только мертвой хвои, что лежала под ним! Она с противным шуршанием скручивалась и рассыпалась в прах. Но на большее Ярославцев и не претендовал, потому что прекрасно понимал – злоупотреблять щедростью природы не только нехорошо, но и смертельно опасно!
В первый раз она все стерпит и отпустит тебя с миром, но в следующий, непременно ополчившись, затянет как можно глубже в свои цепкие объятия и, обратив процесс вспять, попросту уничтожит твое тело.
Он отлично помнил, как однажды, во время группового сеанса один зарвавшийся воспитанник, был превращен разгневанным дубом в старика.
Корни могучего исполина спеленали беднягу и беспощадно совершили свое растительное правосудие! Старшина в тот роковой день забрал несчастного в лес и только через сутки, используя весь свой накопленный опыт и авторитет, сумел вернуть ему прежний облик. Но дверь в лесное царство с этого дня оказалась закрытой для них обоих навсегда…
Примерно через полчаса Константин легко поднялся и, на скорую руку почистив автомат, дослал патрон в патронник. Затем, без особых усилий, словно пушинку, взвалил девушку на плече и еще раз внимательно осмотрелся по сторонам.
Он специально напоил напарницу, потому что знал заранее: полевой выучкой Булгакова не блистала, и час глубокого сна не смог бы превратить ее в полноценную боевую единицу.
Капитан, быстро сориентировавшись на местности, не задумываясь, направил свои стопы вглубь леса. Шел он споро, постоянно рыская стволом оружия по подозрительным местам. Изредка, замирал, внезапно оборачивался и прислушивался к посторонним звукам.
Елена дрыхла, аки младенец, и не реагировала, даже когда он перекладывал ее с плеча на плече…
Через три часа путник, с тяжелой ношей, выбрался на небольшую поляну.
– Эй, старлей! Просыпайтесь. – Он не очень-то, церемонясь, усадил ее на пенек.
– Зачем? – жалобно промямлила она, с трудом продрав свои очи.
– Затем, что нам сказочно повезло! Кажется, мы за светло сумели обзавестись жильем.
И действительно посреди вырубленного прогала желтела недавно ошкуренными бревнами самая настоящая изба.
Константин беглым осмотром разглядел широкую, закопченную, глиняную трубу над коньком, потолок, перекрытый бревнами и надежную тесовую крышу.
Он сразу же сообразил, что если им без особого шума удастся проникнуть внутрь, то все их мучения на ближайшие сутки благополучно закончатся.
Местные хвойные породы были достаточно тверды и по этой причине очень плохо горели. Поэтому изба довольно быстро и с минимальными затратами могла быть переоборудована в примитивный форт, за стенами которого и менее обученный гарнизон мог выдержать многочасовую осаду. Чутье подсказывало капитану, что жилье покинуто совсем недавно.
Но ухоженный приусадебный участок с ровными, словно по линейке грядками, немного озадачил его. Туземцы никогда не занимались земледелием. Ведь скотоводство полностью обеспечивало их бытовые потребности.
Ярославцев отдал девушке автомат, и оставил ее на опушке для прикрытия и наблюдения за местностью.
Сам же, вооружившись штурмовым ножом, осторожно переползая от укрытия к укрытию, приблизился к жилью.
Елена равнодушно следила за его действиями. Ее начало предательски знобить, в горле пересохло, и все о чем она сейчас мечтала, так это как можно скорее оказаться в тепле, чтобы согреться и уснуть.
Константин заглянул в маленькое, слюдяное оконце, но не смог ничего разглядеть сквозь матовую тонировку. Немного выждав, он тихонько приоткрыл входную дверь, и прошмыгнул внутрь.
Елена не услышала шума борьбы и, с облегчением опустила оружие.
Изба и в правду оказалась пустой. Хозяева отсутствовали, зато внутри стояла боль-шу-щая печь с металлической дверцей, вьюшкой и поддувалом. Сложенная из добротных кирпичей и обмазанная кое, где облупившимся слоем глины, она олицетворяла собой такую степень благоденствия, что Ярославцев непроизвольно стянул с головы, потрепанный берет, и в пояс поклонился этой хранительницы домашнего уюта.
И вот так чудо! Толи это было элементарным везением, то ли хозяева строго соблюдали таежный закон, но внутри ее закопченного чрева он обнаружил сухие поленья, и специально приготовленные для растопки лучины.
Щелкнув, разрядником на кончике ножа Константин, без труда запалил дрова. Пламя, весело потрескивая, поскакало с щепки на щепку и, сперва тихонько, а после все настойчивее, загудело, набирая силу.
Из щелей между кирпичами и плитой, гонимые дымом и огнем, заспешили прочь всевозможные насекомые.
Ярославцев заулыбался и, погладив рукой печурку, ласково прошептал:
– Кормилица ты наша!
Посидев немного на корточках и вслушиваясь в живительное гудение пламени, он вспомнил, как не раз в интернате, заступая дневальным по расположению, растапливал вот такие вот дровяные печки. И как они любили всем кубриком, расстелив матрасы прямо на полу, собраться поздним зимнем вечерком, когда от мороза на улице трещали деревья, возле открытой, дышащей жаром амбразуры.
Раскаленные угли и языки синеватого, угарного пламени завораживали, сближали и даже заставляли забывать старые обиды. Они «травили» анекдоты, рассказывали жуткие истории, мечтали о будущем…
Или просто жарили хлеб, пекли картошку, вынесенную тайком от дежурного по столовой.
Подобные посиделки у печей считались нарушением распорядка дня и строго-настрого запрещались администрацией интерната. И если вахтенному офицеру удавалось их «спалить», то весь кубрик незамедлительно подвергался жестокому наказанию. Вот только для воспитанников это не имело особого значения и, будучи не в силах противостоять такому искушению, они практически каждый вечер умышленно шли на риск…
Костя стряхнул воспоминания встал и начал предельно внимательно изучать внутреннее убранство избы. Его сразу же заинтересовали висевшие под самым потолком пучки хорошо высушенных трав. Некоторые из них были строго отсортированы, но большинство беспорядочно перемешаны между собой. Немного пораскинув мозгами, он пришел к одному единственному объяснению:
– Так вот для чего им понадобился огород! Наши уважаемые хозяева наверняка принадлежат к одному из культовых сообществ.
Да еще и самым серьезным образом занимаются лечением соплеменников. В этом случаи они могут быть либо шаманами, либо племенными знахарями.
В углу белела аккуратно сложенная поленница дров, на которой лежало выдолбленное из цельного ствола корыто.
Мебельный и столовый инвентарь особыми изысками не отличался и состоял из грубо обработанных, деревянных предметов, сколоченных колышками из особо прочной древесины.
Ложки, кружки, чашки-долбленки, все без исключения сверкали частотой, что в свою очередь характеризовало обитателей избы только с положительной стороны.
Широкие нары, выполнявшие функцию кровати, были аккуратно застелены шкурами, и уперты изголовьем к дальней от входа стене. Костя прикинул их размер и решил, что в избе проживало не более четырех человек. А маленькая площадь стола и два чурбака вместо стульев подсказывали, что хозяева не имели привычки приглашать к себе гостей.
Земляной пол, утрамбованный до твердости камня, пестрил разноцветными, таинственными символами, часть из которых Ярославцеву встречались ранее при посещении стойбищ. Они в основном имели культовое предназначение, а также служили для отпугивания злых духов.
– Живем! – сделал вывод Константин, и поспешил на свежий воздух.
Елена терпеливо ожидала его на прежнем месте.
– Ну?! – выдавила она сквозь стиснутые зубы.
– Баранки гну! – передразнил ее капитан. – Полный порядок! Идемте за мной.
Она с трудом поднялась. Тело предательски зашлось в ознобе, а зубы стали выбивать дробь.
Ярославцев озабоченно посмотрел на девушку и приложил ладонь к ее лбу:
– Да у Вас жар милочка! – он подхватил напарницу на руки и незамедлительно внес в дом.
Уложив на нары, Константин сразу же запер дверь на массивную поперечную балку, а затем, подкинув пару поленьев в печь, стянул с напарницы экипировку и расстелил рядом с ней спальник.
Вскрыв аварийное отделение штурмового ранца, он извлек одноразовый баллон, встряхнул его, сильно шваркнул о доску, и положил в герметично заклеивающийся карман спальника. Горячий газ, с шипением насытив специальный наполнитель между слоями материала теперь, медленно остывая, мог сохранять тепло более двух суток.
– У вас остался спирт во фляге?
– Не знаю, – прошептала она растрескавшимися губами.
Ярославцев аккуратно выложил остатки ее аварийного запаса на нары. Литровая фляга спирта, шприц с универсальным противостолбнячным антибиотиком, две упаковки стерильных бинтов, кубик морфия, пачка питательных гранул и три пакета с питьевой водой.
– М-да! – капитан отбил ладонями на клапане ранца первые аккорды «Марша космопехотинцев». – Стандартный набор авантюриста!
Порадоваться нечему… Сбить температуру, тоже особо не чем. Шприц придется поберечь и использовать только в случаи осложнения. Ну что ж! Будем лечить вас дедовским способом, старлей.
И, не смотря на протесты, он вытряхнул ее из грязного комбинезона, снял нижнее белье, и энергично растер спиртом от шеи до пяток.
После – плотно укутал в спальник и оставил в покое.
– В чем же вскипятить воду?! – в раздумье почесал макушку Константин и решил еще раз обследовать все закоулки в помещении.
Наконец-то с победным возгласом он вытащил из под нар некое подобие золотого котла и принялся внимательно рассматривать свою находку.
Посуда была изготовлена из тонко прокатанного, золотого листа, причем настолько искусно, что он так и не смог обнаружить на ней ни соединительных швов, ни следов пайки!
Ручки, выполненные в форме изогнутых драконов, поражали тонкостью гравировки, а по окружности наружных стенок шла выбитая до мельчайших подробностей чеканка, живописно повествующая о жизни и быте туземцев.
Костя, не придал особого значения этим сюжетам, в желудке уже давно урчало от голода!
И, поэтому, продезинфицировав котел, изнутри спиртом, он залил его водой из пакета, бросил две питательные гранулы и со знанием дела водрузил свое скромное варево на плиту.
Пошебуршив кочергой дрова капитан, было, вознамерился подбросить еще пару-тройку полешек, но в этот момент Елена тихо окликнула его:
– Константин Сергеевич?
– Одну минуту, – Ярославцев проверил запор на двери и подошел к нарам. В избе стало настолько тепло, что запотели слюдяные окна.
– Спасибо вам, – девушка была настолько слаба, что говорила полушепотом.
– Не за что! Это же элементарная армейская взаимовыручка. Не засыпайте. Скоро поспеет ужин, а вам нужно обязательно покушать, потому что горячая пища помогает лучше всяких лекарств.
Котел, словно в подтверждении его слов, закипел очень быстро.
Костя осторожно снял его с плиты и, с ложки, покормил напарницу наваристым бульоном.
Девушка после ужина сразу же уснула. Он же, натрескавшись наваристого супа, скомплектовал штурмовые ранцы и, для того чтобы убить время, занялся уборкой помещения.
А на дворе тем временем уже наступали сумерки…
Покончив с наведением порядка, Ярославцев проверил каждый патрон, переснарядил магазины, и решил немного подремать, дабы не клевать носом во вторую половину ночи.
Усевшись на деревянный чурбак, он расслабился, насколько это было возможно, и мгновенно забылся чутким, прерывистым сном.
Вскорости, слегка покемарив и почувствовав себя отдохнувшим, Костя достал из ранца сигнальное зеркало, зажег фонарик и придирчиво осмотрел свое лицо.
Глубокие раны розовели свежими рубцами, мелкие пузыри лопнули и подсохли, опухоль спала, но все равно его некогда довольно симпатичная физиономия теперь имела весьма удручающий вид.
Костя презрительно хмыкнул, потому что совершенно не расстроился по этому поводу. Боевые шрамы в любые времена служили украшением для настоящих мужчин, и он не собирался делать из этого трагедии.
Тишина, прерываемая лишь потрескиванием тлеющих головень, успокаивала, и капитан, особо не раздумывая, прилег возле напарницы на спину, положив на всякий случай под правую руку автомат.
Еще около получаса он внимательно прислушивался, намереваясь уловить хоть какой-нибудь подозрительный звук.
Однако они совершенно отсутствовали.
За окнами лишь завывал ветер, скрипели вековые сосны, да в самой избе изредка постреливали угли в печи…
Он решительно закрыл глаза и дал возможность чуткой дремоте овладеть своим сознанием…
Где-то, совсем рядом прокричала птица. Ее резкое, настороженное верещание вмиг пробудило капитана. Он осторожно уселся на нарах и машинально посмотрел на светящийся циферблат наручных часов.
«Половина третьего. Глухая полночь. Если кто и отважится напасть, то сделает это именно сейчас!», – и как бы в подтверждение его мыслей раздался тихий стук в дверь. Костя вскинул оружие и бесшумно, но быстро, переместился на середину комнаты.
Смазанный предохранитель без щелчка перескочил на стрельбу очередями. Он разблокировал штурмовой нож, и замер в ожидании…
Кто-то легкой, прыгающей поступью подкрался к правому окну.
То, что это был не человек, а какой-то зверь капитан определил на слух, по тяжелому сопению. И сразу же азарт охотника взял верх над его благоразумием!
Приблизившись вплотную к дверям, он решил предпринять вылазку и, медленно растворив их настежь, простоял без движения несколько минут…
Холодный, влажный воздух принес в избу запах гнили и грязной шерсти. Зверь наверняка притаился где-то рядом и ждал.
Ярославцев кувырком выпрыгнул за порог и быстро обвел сферу вокруг себя стволом автомата.
Все звуки подозрительно стихли, причем настолько, что даже ветер приуныл и не тревожил густые еловые кроны.
В воздухе явно запахло бедой, и Костя уже пожалел, что так опрометчиво вылез наружу. Однако возвращаться под защиту стен, не выяснив, кто же, в столь поздний час, осмелился побеспокоить усталый гарнизон, было нельзя и, прикрыв за собой дверь, капитан, прижавшись спиной к стене, медленно двинулся по периметру избушки готовый в любой момент застрелить полуночное животное.
Пронзительный, душераздирающий визг не застал его врасплох.
В первую секунду он просто разглядывал, выскочивших из-за ближайших сосен, звероподобных существ. Они были среднего роста, имели человеческие туловища, покрытые густой, свалявшейся растительностью, и морды крупных гиен, вместо голов.
Но не их облик заставил зашевелиться волосы на коротко стриженом затылке, капитана. Взгляд этих монстров был настолько осознанным, что в нем явно угадывался не дюжий людской интеллект!
Семеро чудишь бросились на него широко разинув клыкастые пасти.
Четверо напоролись грудью на свинец, но отброшенные длинной очередью, пытались подняться и атаковать.
Костя успел еще дважды нажать на курок и, попав в голову ближайшей твари, с удовольствием заметил как она, свалившись, забилась в агонии.
Остальные неумолимо приближались!
Сменить расстрелянный магазин он не успел. Уцелевшие монстры, с победным урчанием вцепились в его конечности и, сомкнув челюсти, начали с ожесточением перемалывать его плоть.
– Прыгай! – приказала Зея. – Прыгай, иначе ты никогда не сможешь вернуться сюда.
– Но я, же разобьюсь! – в отчаяние воскликнул Ярославцев, замерев на краю скалы, которая отвесно уходила вниз на неопределенную глубину.
– Если ты сумеешь преодолеть свой страх, то останешься жив! Смелее мой мальчик! Ведь только так ты сможешь пробудить заложенные в твоем подсознании способности!
Костя сосредоточился, отошел назад и, разбежавшись, выпрыгнул высоко вверх, вытянувшись и широко раскинув руки.
Ветер засвистел в ушах. Его развернуло лицом к скале, и он увидел с какой чудовищной быстротой, он несется навстречу своей смерти.
Хлопок! Ярославцев как бы взорвался изнутри и закричал, но вместо крика из горла вырвался клекот. Руки превратились в крылья и, опершись на них, он стал планировать над растерявшейся от его дерзости бездной.
Все произошло так, как предсказывала Зея. Немыслимым напряжением воли, основанном скорее на страхе смерти, чем на осознании собственной исключительности, Ярославцев сумел перевоплотиться в птицу. Большую, и сильную птицу.
Не прилагая особых усилий, он взлетел на вершину, где среди темных камней белела туникой ЕГО ГОСПОЖА.
Описав над скалою большой круг, капитан приземлился рядом с ней, и обрел человеческий облик.
– Ты вернулся, мой блудный мальчик! – она взяла его лицо в свои маленькие ладони и, поцеловав в разгоряченный лоб, растворилась в воздухе.
Этого твари не могли себе представить даже в кошмарном сне!
Перемолов практически в кашу капитанские конечности, они отскочили от изуродованного, умирающего в муках обрубка, и радостно завыли, подняв окровавленные пасти к небу.
Но неожиданно трепещущиеся останки не испустили дух, а обрели форму ранее неведомого им зверя! Не успели они опомниться, как грозный гигант встал на задние лапы и, с трубным рычанием обрушил на них всю свою ярость.
Мощными ударами когтистых лап косолапый играючи снес с плеч две ближайшие к нему головы и, не дав остальным опомниться, пустил в дело свои огромные клычища.
Однако чудища оказались не робкого десятка! Пока топтыгин перегрызал одному из них позвоночник, они отпрыгнули и, тут же, одновременно набросившись на него, мертвой хваткой вцепились в бока!
После непродолжительной потасовки, и нескольких гвоздящих ударов, только одна особь сумела остаться в живых и благоразумно бросилась наутек.
Медведь в три прыжка нагнал беглянку и подсек ее лапой за ноги. Опрокинутая она завизжала от смертельного ужаса и превратилась в молодую, совершенно нагую женщину.
Косолапый озадаченно угнездился подле на задницу и, с шумом втянув ноздрями воздух, тяжело вздохнул, и заурчал. Через секунду это был уже Константин, целый и совершенно невредимый.
Туземка, ставшая свидетельницей столь чудесного превращения, быстро перевернулась на спину, рывком подтянула к себе ноги и, обняв колени, залепетала, словно в бреду:
– Свершилось! Свершилось предсказание Красного Юмангенчи! Он явился!!!
Во всяком случаи Ярославцев сумел понять только эти три фразы из ее прерывистого и бессвязного лопотания. А так как добивать безоружную девушку претило его принципам, он начал медленно отступать к избе.
Женщина заверещала пуще прежнего и воровато бросилась в чащу, выкрикивая при этом непереводимые заклинания.
Костя, решив больше не испытывать судьбу, подобрал свое оружие и приступил к беглому осмотру места происшествия. Первым делом он обратил внимание на трупы. Как ни странно, но все они уже успели трансформироваться в молодых и физически крепких мужчин. Первый, к которому он приблизился, прямо на его глазах завершал это странное превращение.
В ходе изучения других улик оставленных на месте боя капитан обратил внимание на очень важную, на его взгляд, закономерностью. И у убитых им мужчин, и у сбежавшей женщины, на щеках был вытатуирован орнамент, указывающий на их принадлежность к очень известному и доминирующему шаманскому сообществу. И вряд ли это можно было объяснить простым совпадением.
Не обнаружив больше ничего подозрительного он, с чувством необъяснимого трепета, собрал свои погрызенные конечности и, споро орудуя штурмовым ножом, закапал их поглубже.
Фактически Костя проиграл этот бой. Постыдно сглупил, тупо попер на рожон, неправильно оценив обстановку, да к тому, же еще и безграмотно произвел огневое поражение целей, позволив им приблизиться к себе вплотную.
Для профессионала его уровня это было непростительной ошибкой!
Хорошо хоть никто не стал свидетелем его позора.
Поэтому, пообещав себе, в который раз, что больше, никогда не будет, действовать так опрометчиво, он вернулся в избу, запер дверь, залпом проглотил стакан воды, и занялся чисткой автомата…
Собрав оружие, капитан первым делам решил замести следы своего чудесного перевоплощения. Для этого он порвал в нескольких местах комбинезон, потому что при трансформации сумел, каким-то непонятным образом восстановить его в первозданном виде.
С физиономией дело обстояло куда сложнее. Рубцы и шрамы как назло полностью исчезли. Костя поменял в биовосстановителе целую батарею на севшую, что бы на утро можно было складно соврать Булгаковой о своем чудесном исцелении, и решил пока на этом ограничиться. Расход патронов легко объяснялся ночным нападением. Наличие трупов наглядно подтверждало его слова, и теперь он, кажется, полностью уничтожил истинные обстоятельства этого странного ночного происшествия.
Капитан еще раз проанализировал обстановку и сделал вывод, что до утра вряд ли кто осмелится заявиться сюда без приглашения.
Поэтому он, умиротворенно устроился на нарах, с твердым намерением как следует отоспаться.
Но отдохнуть ему так и не удалось. Едва провалившись в сладостную дремоту, Костя неожиданно понял, что сегодня уже где-то видел этих принявших звериное обличие шаманов! Вот только где?!
– На котелке! Точно, на котелке, – вспомнил капитан и, спрыгнув с лежанки, бросился к печи.
Быстро допив остатки горячего бульона, и завернув в салфетку мясо, он включил фонарик на максимальную яркость, и стал пристально изучать чеканные рисунки на внешней стенке котла.
Они, оказались строго распределены по сюжетам, и составляли три, разных по тематике, кольца.
На первом, верхнем, явно угадывались сцены из повседневной жизни кочевых племен. Поэтому Костя не стал долго задерживать на них внимание. Второй ряд он тоже быстро пробежал глазами, потому что на нем были запечатлены вехи жизни какого-то особо почитаемого служителя культа. Зато третий, нижний, заставил его поволноваться!
Первая картинка повествовала о падении с неба звезды и пришествии дракона о трех головах, который, извергая дым и пламень, безжалостно истреблял туземцев.
Ярославцев скептически хмыкнул и непроизвольно провел параллель:
– Ну, надо же! Прямо как в русских народных сказках!
На второй молодой мужчина, с аккуратной бородой и усами, шествовал в окружении тварей, напавших на Константина, и тоже уничтожал несчастных золотарцев.
– Черт?! – капитан в задумчивости поскреб макушку. – Местные мужи всегда бреют растительность на лице!
– он попытался разглядеть центральную фигуру этого сюжета, но в отличие от остальных она была прочеканена схематично.
Тогда, при первом осмотре, капитан, сам не зная почему, зафиксировал внимание именно на этой гравировки. А поверни он котел чуть правее, и кто знает, стал бы наш бравый офицер сегодня действовать столь опрометчиво? Но в тот момент его подсознание просто «сфотографировало» тварей и теперь услужливо выдало подсказку.
Ярославцев с некоторым волнением довернул к свету предпоследний сюжет.
– Что-о-о?! – от неожиданности он вздрогнул и протер глаза. – Дьявол меня раздери! Ведь это же наша база.
Да! Действительно разрушенный комбинат и база были насечены хоть и мелко, перед наступающими шеренгами залотарцев, но не оставляли никаких сомнений, в том что мастер изобразил именно эти объекты. Причем, исходя из начертания композиции, было видно, что чеканщик запечатлел в памяти эту картину стоя на возвышенности, позади уходящих на штурм соплеменников, а после перенес ее на золотой лист.
Костя, приплясывая от нетерпения, быстро крутанул котел. Следующий рисунок совершенно ничего не прояснил, а только поставил перед ним еще больше вопросов.
На фоне огромной, сложенной из блоков, пирамиды на смерть сцепились два мифических существа. Сцепились так, что клочки летели по закоулочкам, но, ни одно из них не побеждало.
Капитан долго напрягал память и, в конце концов, отыскал ключ и к этой разгадке. Он вспомнил данные топографической разведки, которые содержали краткую информацию о том, что в восточном полушарии, в трехстах километрах южнее Больших озер, начинала простираться огромная песчаная пустыня. Работавшая до их высадки геологоразведочная партия в самом ее сердце отметила на картах заброшенный культовый комплекс, занимавший площадь в несколько десятков гектар. В пояснительной записке, расшифровывавшей отметку, значились различные виды каменных пирамид служивших для выполнения погребальных церемоний.
Космопехотинцы за все время пребывания на планете еще ни разу не посещали это место. Аэросъемка показала, что комплекс нежилой, источники воды отсутствуют, да и геологи засекли на всей его площади аномально высокий радиоактивный фон.
– Надо бы слетать туда, и основательно осмотреться! – Ярославцев хотел, было отложить котел, но внутреннее чутье подсказывало, что он снова что-то упускает. И точно! Стоило перевернуть посуду и протереть закопченное дно, как проступил еще один рисунок.
Капитан, насколько это было возможно, вдавил котел в земляной пол и энергично покрутил. Металл полностью очистился от нагара и заиграл благородным блеском.
Со дна посуды на него смотрело лицо человека. Не туземца, а именно землянина. Только вместо волос на голове портрета клубились змеи, а верхнюю губу оттопыривали уродливые клыки.
Хозяева избы видно настолько боялись изображенного, что исходя из местных обычаев, поместили его на самое скверное место.
– Что за дьявольщина! Уж больно эта рожа мне знакома?! Вот только где я с ней пересекался?! – он швырнул котелок в угол и, обхватив руками голову, сел на чурбак, старательно перелопачивая воспоминания…
Вскоре, раздосадовано выругавшись, Константин плюнул на все и решительно завалился спать.
Лицо изредка прояснялось в памяти, но только на мгновение и эти проблески не позволяли ему вспомнить, где и когда он познакомился с этим человеком.
Больше всего его бесило, что в момент их встречи он, по какой-то причине не стал акцентировать на этом внимание. Значит, они виделись мимолетно, при очень незначительных обстоятельствах, в противном случае Ярославцев неизбежно бы запомнил его как следует.
– Мой бдительный страж так сладко спит, что даже жаль его и будить! Кажется на «гражданке» это называется: «Заходите, гости дорогие, и выносите все что вам, понравится!», – насмешливая интонация в голосе Булгаковой задела за живое.
Константин стряхнул остатки сна, и сел потирая затекший бок.
– На вашем месте я бы поступила точно также. Дверь надежно заперта, в окна не пролезть. Ой! А что случилось с вашим лицом?
– Ничего, – буркнул Ярославцев. – Ночью поднялась температура, и начался абсцесс. Пришлось использовать восстановитель. Если отправитесь по нужде наружу, прихватите оружие, и не пугайтесь, когда наткнетесь на трупы.
– Какие трупы?! – глаза девушки округлились.
– А вот такие! – Съязвил капитан, показывая руками что-то большое и бесформенное. – Между прочим, пока вы «героически» дрыхли я, всю ночь не смыкая глаз, отбивал атаки «превосходящих сил противника».
Он чувствовал себя неважно и, плеснув в стакан немного спирта, развел его водой. Голова трещала от переутомления.
– Да вы оказывается еще и хронический алкоголик!
– Ну, да! А так же наркоман, садист и насильник, – Костя прополоскал рот и сплюнул под нары. – Хватит чесать языком. Даю вам пять минут на туалет и пулей сюда. Мне надо поспать еще не менее четырех часов. Погрызите мяса, там, на ранце, и растопите печь. На улицу не высовывайтесь, ни под каким предлогом. В случаи нештатной ситуации – будите. Самостоятельных решений попрошу не принимать.
Елена встала, оделась и, взяв автомат, вышла на улицу.
Зверек, похожий на лисицу, поднял окровавленную мордочку и, облизываясь, засеменил вглубь леса.
Булгакова заглянула в открытый проем двери. Ярославцев, притулив голову на ранец, уже мирно посапывал.
Выглядел он действительно неважно, словно всю ночь занимался тяжелым физическим трудом.
Она долго и тщательно изучала объеденные зверьем трупы…
Когда закончила внешний осмотр, то отсняла их на микро-видеокамеру, вмонтированную в верхнюю пуговицу комбинезона, и надиктовала на изображение свои выводы.
Особенно ее заинтриговало то обстоятельство, что почти всех нападавших, капитан прикончил каким-то странным видом оружия, а у половины и вовсе отсутствовали огнестрельные ранения.
Однако она не стала зацикливаться, и ломать голову над этими нестыковками. Количество рано или поздно все равно перерастет в качество, и ответ появится сам собой. Тем более что дело сдвинулось с мертвой точки и у нее наконец-то начал накапливаться против Ярославцева солидный компромата. Пока его, конечно, было еще недостаточно для принятия судьбоносного решения, но это особо не волновало Булгакову, запас времени позволял ей, не раскрывая себя, как следует понаблюдать за Константином.
Через три часа начальник проснулся сам.
Местное светило к тому времени уже приветливо заглядывало в слюдяные оконца и играло матовыми бликами на полу.
Утро плавно перетекало в день, и пора было принимать решение, что же дальше делать маленькому гарнизону, чтобы выжить на этой, загадочной и таящей в себе опасности, территории.
– Будем готовиться к маршу товарищ старший лейтенант! – заявил напарнице Ярославцев. – Выступаем через полчаса. Поэтому пакуйте свой ранец.
– Мне кажется, нам вообще не следует уходить отсюда. Здесь, мы в полной безопасности и можем продержаться достаточно долгое время. – Елене совершенно не горела желанием срываться с обжитого места.
– Вы что предлагаете сидеть, и ждать пока нас обложат, как волков? Сдается мне, что прошлое ночное нападение далеко не случайность и поблизости уже наверняка вовсю рыщут более многочисленные отряды туземцев. Наше спасение, товарищ старший лейтенант, сейчас, как никогда, зависит от грамотного маневрирования и постоянной смены мест дислокации. Сутки мы кое-как отыграли! Дальше, посмотрим. Так что, не задавайте лишних вопросов и покуйте свой ранец.
– А все-таки жалко, что вы не насильник! – неожиданно подумала вслух Елена, вожделенно разглядывая его крепкую фигуру.
Ярославцев в это время пил воду и едва не захлебнулся от ее слов. Он, согнувшись в три погибели, прокашлялся до слез и только после обрел дар речи:
– Я вижу, вы полностью выздоровели и даже оправились от пережитых потрясений, если можете позволить себе подобные мысли.
– Еще бы! Только мне не понятно, почему вы до сих пор, не подчинились зову плоти, и не воспользовались тем, что мы здесь одни? Очень неразумно попусту тратить и без того драгоценное время, стоя всего в каком-то шаге от смерти.
– Вы не нашли другой темы для разговора? – лениво попытался отвязаться офицер.
Девушка наигранно надула губки и, с присущей женскому полу непосредственностью, упрекнула его:
– Но вы ведь сами дали мне повод для подобных мыслей капитан?
– Какой повод?! – Константин раздраженно швырнул свой ранец на нары, и подступил к ней вплотную.
Елена вдохнула запах его сильного тела, и он подействовал на нее возбуждающе.
Ей всегда нравились решительные и агрессивные партнеры. Однако капитан был настолько возмущен ее словами, что дальнейшее заигрывание, уже могло закончиться большими неприятностями, и она благоразумно решила больше не испытывать судьбу:
– Зачем же вы тогда лицезрели мою наготу и нагло щупали меня под видом оздоровительного массажа?
– У вас больное воображение товарищ старший лейтенант! – не терпящим возражений тоном дистанцировался Ярославцев. – За прошедшие сутки я, между прочим, уже дважды видел вас, в чем мать родила. И что из этого?!
Ну конечно, если вы считаете, что своими действиями я нанес вам оскорбление, подайте официальный рапорт и обжалуйте их в вышестоящей инстанции. А на будущее запомните, у Ангелов уже давно существует одно золотое правило, согласно которому секс и работа – две совершенно несовместимые вещи. К тому же ваш покорный слуга однолюб, и не имеет моды вступать в интимные связи, с малознакомыми женщинами, тем более что я уже помолвлен.
– С кем, если не секрет?
– С Поленцовой Мариной Дмитриевной.
– С этой маленькой интриганкой?! А-а-а… Вот теперь то мне все понятно капитан! Вы просто позарились на ее наследство. Самонадеянный глупец! Хотя вряд ли вам известно, что Федеральная налоговая полиция, адвокаты и судебные исполнители уже давно ободрали ее как липку. Поленцова ни какая не принцесса. Она нищая церковная мышь!
– Вы снова ошибаетесь старлей. Меня совершенно не интересует ни ее прошлое, ни ее наследство.
– Ой, ли!
– Все хватит! Если вы, еще, хотя бы раз позволите оскорбить мою невесту – пеняйте на себя!
– Примите мои искренние извинения капитан! – игривый тон резко изменился, и теперь Булгакова, явно в отместку словно бритвой, пыталась покромсать самолюбие собеседника: – Мне очень жаль, что вы так опрометчиво пренебрегли мной! Ведь кто такая Марина?! Изнеженное светское дитя! Баловень судьбы, для которой служба – увлекательное и романтичное приключение, покуда, судьба-злодейка не дала ей хорошего пинка под пухлый зад. Я же, в отличие от нее, видела эту жизнь с разных сторон, и знаю, чего она стоит! Вместе мы могли бы много добиться, капитан. Ваш опыт и талант руководителя, мой ум и связи в Министерстве… А девушка, которую вы обожествляете, обычная дуреха, мечтающая побыстрее выскочить замуж.
Только вот подозреваю, что очень скоро вы разочаруете свою избранницу! Отдельный кубрик на базе, жалкое денежное содержание, не позволяющее даже свести концы с концами, и как следствие неизбежные бытовые неурядицы… Все это рано или поздно надоедает влюбленным. «С милым рай в шалаше», – только в сказках.
Однако можете успокоиться, потому что больше я не собираюсь обсуждать с вами эту тему, и уж тем более покушаться на ваше семейное счастье. Сами рано или поздно приползете. И если не ко мне, так к другой! Все, разговор окончен. Нам действительно пора убираться из этого дремучего угла!
И теперь уже без взаимных упреков, они быстро уложили свой нехитрый скарб.
– Присядем на дорожку? – примирительно предложил Костя и, первым, не дожидаясь согласия, плюхнулся на нары.
Елена снисходительно улыбнулась и последовала его примеру…
В наступившей тишине скрип балки дверного засова прогрохотал как залп орудийной батареи и застал маленький гарнизон врасплох!
Офицеры, с раскрытыми от удивления ртами, наблюдали как массивный, сосновый брус медленно выдвинулся из пазов и, наперекор всем законам гравитации, немного повисев в воздухе, бесшумно опустился на порог.
Дверь словно в кошмарном сне отворилась с противным, режущим ухо, скрипом, но за ней, почему-то никто не стоял.
Автомат в руках Булгаковой щелкнул предохранителем.
Елена, к ее чести, быстро оправилась от испуга и цепко удерживала на прицеле дверной проем, вот только подрагивание ствола выдавало ее волнение.
В избушку смело вошел рослый молодой туземец с коротким копьем в руке. Он остановился, поднес правую ладонь к груди и застыл, внимательно рассматривая незваных гостей из под сросшихся на переносице бровей.
– Пока не стрелять, – тихо предупредил напарницу капитан, в свою очередь, тоже пристально изучая пришельца.
Юноша на первый взгляд ничего сверхъестественного собой не представлял. Он был облачен, как и большинство его соплеменников, в просторные штаны и куртку, грубого покроя, сшитую из выделанных шкур. Короткий, пепельного цвета мех, в некоторых местах побитый молью, торчал наружу, и кое-где был даже окроплен, свежей кровью. По всей вероятности туземцу совсем недавно пришлось силой оружия прокладывать себе дорогу.
Широкий, поясной ремень, украшенный металлической бляхой, оттягивал длинный бронзовый нож с костяными накладками на рукоятке.
На голове парня красовался щегольский, войлочный колпак, с маленькими отворотами сзади и над ушами, а заплетенные в мелкие косы волосы были тщательно натерты жиром и покоились на широких плечах.
Вот только на левой щеке Константин сразу же заметил тончайшую татуировку и, присмотревшись к ее рисунку, определил, что перед ним последний представитель очень древней и весьма почитаемой шаманской династии.
Обутые в добротные, кожаные сапоги ноги туземца нетерпеливо переступили, и Ярославцев почувствовал, как довольно сильный энергетический луч попытался пронзить его тело.
Шаман при этом напрягся и моментально вспотел.
«Это что – проверка на вшивость? – подумал капитан. – Ну, тогда держись дружище!». Не прилагая особых усилий, он пресек попытку туземца оказать на него невидимое глазу давление, и легко обратил его атаку вспять.
От полученного толчка юношу слегка отбросило назад и, встрепенувшись, он инстинктивно поднял копье.
– Не стрелять! – еще раз потребовал от Булгаковой Ярославцев. – Его первый жест выражал добрые намерения. И если он сейчас не метнет, а положит свою зубочистку на землю, нам не стоит его опасаться.
– И когда вы только успели так хорошо изучить их обычаи? – удивилась Елена, продолжая удерживать туземца на прицеле.
– И обычаи, и культуру, и четырнадцать основных диалектов. Отряд ведь не все время воевал на этой гребаной планете. Была возможность и для нормального общения. Послушайте меня Елена Викторовна: я считаю, что нам не стоит демонстрировать перед ним свое недовольство. Взгляните повнимательнее хотя бы в его глаза. В них без труда читается спокойствие и благоразумие, а не злой дурман, как у остальных представителей его рода! Перед нами, судя по тату, очень влиятельный и авторитетный шаман. Однако меня сильно настораживает его возраст.
Юноша тем временем медленно опустил копье и почтительно положил его на пол.
– Лена. Бросьте автомат на нары. Он не причинит нам вреда!
Булгакова безропотно выполнила приказ.
Незваный гость облегченно выдохнул, встал в пол оборота и, указав рукой, на обезглавленный труп, лежавший по ту сторону двери почти, что возле самого порога, вопросительно посмотрел на капитана.
– Да, ты прав! Это сделал я! – Костя старательно проговорил каждый слог, используя для этого один из распространенных диалектов.
Лицо юноши озарило ликование и, громко выкрикивая какие-то заклинания, он обрадовано пустился в пляс.
– Что это с ним? – Булгакова опасливо потянулась за оружием.
– Он демонстрирует нам свою крайнюю степень восторга! – Ярославцев продолжал невозмутимо наблюдать за ужимками дикаря.
Неожиданно тот перестал бесноваться и, застыв, обратился в слух!
– Говори, просто и не спеша. Тогда я пойму тебя и смогу помочь, – попросил капитан, прочитав в его сосредоточенном взгляде тревогу и легкий испуг.
– Слуги Небесного зла спешат сюда. Их много и Унге слышит их приближение. Я, Унге, – юноша ударил себя кулаком в грудь, – Белый шаман, проклятый всеми на этой земле, явился к тебе о, Великий Крейше, чтобы вместе вернуть моему народу мир, спокойствие и благоденствие! Прошлой ночью в нашем стойбище случился большой переполох.
Тукина – верная слуга Небесного зла вернулась под утро вся в ранах.
Насмерть напуганная она поведала старейшинам, что чудом избежала священного гнева Великого Крейше, который на ее глазах победил шестерых Бессмертных без Волшебного огня. Все сразу поняли: вот наконец-то и сбылось пророчество моего деда! У нас наступило прозрение, и наши головы избавились от скверны. Вождь клана, не смотря на угрозу расправы со стороны Огнеликого, призвали меня и направили по кровавому следу Тукины, для того, чтобы просить тебя о, Великий, о прощении и защите. Но вездесущее око Небесного зла узнало о намерениях Унге и его прозревших соплеменников. Стоило мне покинуть родовую долину, как огонь спустился с небес, и испепелил мое стойбище.
– «Огнеликий» и «Небесное зло» это одно, и тоже лицо или ты говоришь совершенно о разных людях. – Попросил уточнить Ярославцев.
– Этот бог един, но он может принять образ кого угодно.
– Вы что ни будь, поняли из его бессвязного лепета? – Елена, выслушав беглый перевод, нетерпеливо дернула капитана за штурмовой пояс.
– В его родовом ауле кто-то провел «зачистку». Все свидетели моего ночного боя уничтожены. Скоро здесь будет большой отряд. Однако нет, худа без добра и в наши руки наконец-то попала ниточка, которая может привести нас к организатору всех последних безобразий. Слушайте и запоминайте товарищ старший лейтенант! Если я вдруг погибну, то берегите пуще собственной жизни этого Белого шамана! Он единственный, кто на данный момент готов сотрудничать с нами. Скажу больше, я вижу в его лице не только ключ ко многим разгадкам, но и стопроцентный гарант успешного запуска комбината. Ого! Вы слышите? – капитан замолчал на секунду. – По моему к дому ломится «кавалерия». Автомат!
Девушка перебросила оружие.
Константин, выскочив наружу, двумя одиночными выстрелами от бедра свалил приближающегося туземца и резко присел. Несколько арбалетных болтов, прожужжав, почти одновременно, глубоко вонзились в стену над его головой.
Космопехотинец перекатился вправо и, швырнув за угол гранату, выщелкал левой рукой из автомата отделившихся от сосен воинов.
За углом рвануло! Да так, что хибара стоически заскрипела бревнами. Судя по истошным воплям, брошенная граната, посекла и искалечила одновременно нескольких нападавших.
Четыре силуэта, не разбирая дороги, смазали пятки вглубь леса. Костя не стал их добивать. Патроны были сейчас на вес золота.
Боевое столкновение, так внезапно начавшееся, не заняло и двадцати секунд!
– Уходим старлей! – громко скомандовал капитан напарнице. – Это авангард. На основные силы нам не хватит боеприпасов.
– Но куда мой капитан?! – Елена появилась на пороге вместе с Унге.
– Доверимся шаману! Он ведь пришел сюда не просто так, а за нами.
Ярославцев немного помедлил, подбирая нужную фразу, а затем спросил у юноши:
– Ты сможешь отвести нас в более безопасное место?
– Да! Я проведу вас в мой отчий дом, который находится далеко в горах. О нем не знает даже Небесное зло. Это место настолько надежно защищено заклинаниями, что никто, включая и тебя, о, Великий Крейше, не в состоянии проникнуть туда без моего согласия.
– Тогда вперед! – Ярославцев старался говорить повелительно и с достоинством, как подобает спасителю Человечества. Только вот кого, и каким образом ему придется теперь спасать он, конечно же, не представлял, и поэтому решил вести себя с юношей, немного свысока.
Осмотрев оставшийся боезапас, Костя, уяснил, что впредь им нужно избегать огневых контактов с противником и решать все возникшие проблемы исключительно с помощью холодного оружия.
Он аккуратно прикрыл дверь избы и поспешил вдогонку за девушкой и, так удачно свалившимся им на голову, проводником.
Их «героический» драп никак нельзя было назвать организованным отступлением!
Они, едва поспевали за Унге, который, не смотря на юный возраст, мог быстро и скрытно передвигаться по пересеченной местности. Да еще, к тому, же демонстрировал завидную выносливость.
Примерно через час троица сумела оторваться от преследователей, и продолжила свой путь вверх по течению горной реки. Вода почти везде доходила до колен, и только изредка им приходилось погружаться в нее по пояс.
Туземец все время, опекал Елену. А на опасных участках, где глубина и течение реально угрожало жизни, и вовсе не смотря на ее возмущения, взваливал на себя.
Костя следовал немного позади, осуществляя общее тыловое охранение.
Они изредка общались с Унге с помощью языка жестов, который был распространен почти среди всех племен и, в основном, служил скотоводам для удобства меновой торговли.
Один раз, в самом начале водного маршрута, впереди им попалась засада. Однако беглецы вовремя обнаружили опасность и, не демаскируя себя, тут же собрались на совет.
Костя, не рассусоливая, предложил вырезать парный заслон, а после напасть и прикончить благодушно дремлющих на поляне туземцев.
Елена поддержала инициативу начальника: «Мол, при танковом прорыве – потерь не избежать!».
Но Унге настойчиво попросил их не убивать соплеменников, а попытаться обойти засаду, и вызвался незаметно провести космопехотинцев мимо охранения.
– Почему ты не захотел сразиться? – спросил шамана капитан, когда опасность миновала.
– Нельзя попусту проливать кровь. Чья та смерть неизбежно плодит вдов и сирот о, Великий Крейше! Ведь дома их ждут с нетерпением семьи! К тому же, зарезав этих воинов, мы наживем врагов среди их родственников, а так же оставим след, по которому Небесное зло безошибочно определит, в каком направлении мы скрылись.
– Ты мудр не по годам! – искренне восхитился им Ярославцев и, проникнувшись еще большим доверием, решил и дальше прислушиваться к его советам.
Вскоре впереди отчетливо зазвучал какой-то странный монотонный гул. Унге заметно прибодрился, и почему-то резко снизил скорость передвижения, потребовав жестами от космопехотинцев предельной внимательности и максимальной осторожности.
Это оказался водопад!
А когда беглецы приблизились вплотную к его подножью, юноша встал на мокрый от брызг валун у левого края грохочущего потока и, раскинув в стороны руки, громко произнес короткое заклинание.
Елена и Константин, застыв подле соляными столбами, внимательно и с любопытством наблюдали за происходящим.
Вода, еще миг назад стремительно бомбардировавшая скалу, чудесным образом отделилась от нее и образовала узкую щель, которая очень быстро разрослась и превратилась в широкий проход.
Туземец взял своих спутников за руки и прыжком увлек в темноту. Однако стоило им только пересечь отклоненный водяной поток, как тот с жадным всхлипом заполнил пустоту.
Унге вновь произнес, короткое заклинание и, заранее приготовленный, факел, воткнутый в трещину стены, ярко запылал, высвечивая площадку перед небольшим входом в пещеру.
– Колдовство?! – восторженно прокричала Елена.
– Не совсем! – возразил ей Ярославцев. – В случаи с водой, ничего сказать не могу, а вот по поводу факела, судите сами. – Он, закрыл глаза и плавно с явным напряжением выдвинул вперед ладони. Между пальцами проскочил сильный электрический разряд!
Шаман, снисходительно наблюдая за его потугами, понимающе покачал головой, и поманил их за собой в жадную пасть пещеры.
Когда шум воды почти стих, и они, освещая факелом дорогу, спускались вниз, Елена тихо спросила у капитана:
– Как вам удалось?
– Что? – Ярославцев размышляя о своем, одновременно старался смотреть под ноги.
– Вызвать искрение.
– Тибетская методика подготовки рукопашников предусматривает развитие этих способностей у обучаемого. Еще в училище, по ходатайству моего командования, я прошел курс бесконтактного боя при Академии Войск Специального назначения. Тамошние инструктора мне показывали и не такие фокусы.
– А факел? Как вы объясните этот феномен! Унге, не прикасаясь, словом заставил его воспламениться.
– Вы так ничего и не поняли Елена Викторовна. Якобы словом! Его маленькая хитрость, была рассчитана на наше махровое невежество и незнание специфики местных, религиозных обрядов. Этот юный пройдоха решил произвести на нас впечатление: мол, и я тоже не пальцем деланный.
А ларчик открывается совершенно просто. Секрет «Метателей огня» издревле известен местным шаманам. Даже самые бесталанные из них могут во время медитации зажечь промасленную паклю электрической искрой, проскакивающей между большим и указательным пальцем. Избранные способны метнуть электрический разряд в форме маленькой шаровой молнии примерно шагов на тридцать. Сгусток такого пламени ослепляет, а иногда и выжигает глаза жертве.
– Жертве? Почему жертве, а не противнику?
– Старлей! Ну, просто диву даешься, как вы невнимательны! Я уже объяснял вам, что до нападения на комбинат, туземцы не имели моды с кем-либо враждовать. В их языке отсутствуют такие слова как «Война», «Враг», или «Противник». Шаману приводили, дабы подвергнуть испытанию его силу, на жертвенное заклание специально откормленного тельца, а ритуал предусматривал его умерщвление таким вот экзотическим способом.
– Интересно долго ли нам еще придется тащиться до его хибары?
– Не знаю Елена Викторовна, но надо потерпеть.
Их путь, пролегая в темных и сырых лабиринтах с высокими сводами, полностью истребил чувство времени.
Капитан, верный сложившейся годами привычке, пел про себя «Встань космопехотинец!», – довольно унылую и длинную балладу о трагической гибели попавшего в окружение героя. Полная версия всегда заканчивалась примерно на пятнадцатой минуте.
На исходе третьего повторения, его лицо обласкало дуновение свежего ветерка, и впереди наконец-то появилось небольшое световое пятно.
Очень скоро они выбрались на поверхность и, как следует, осмотрелись…
Огромное ущелье окружало их со всех сторон и странная, нереальная тишина висела в воздухе, навевая недобрые мысли.
Костя, чтобы хоть как-то разрядить эту унылую обстановку, поднял и швырнул со всей дури камень. Тот врезался в скалу, но звука от удара так и не последовало. Капитан снова выбрал камень, но теперь уже покрупнее, и бросил его в другом направлении. Ослепительная вспышка заставила их присесть, а выпущенный его рукой снаряд, так и не долетев до земли, превратился в пар.
– Это наше родовое, заповедное место, – важно пояснил Унге, видя, как его спутники стали, обеспокоено зыркать по сторонам, – оно защищено заклинаниями не одного поколения моих прославленных и могучих предков. Ступай за мной след в след, о, Великий Крейше, иначе я не ручаюсь за жизнь твоей девушки!
Капитан дословно перевел его предупреждение напарнице.
– Почему он сказал, что только мне угрожает опасность? Это что за дискриминация по половому признаку? – обиженно прохныкала Елена.
– Я для него Бог! А Боги по их убеждению неуязвимые существа.
– Странно! – смирилась Булгакова, пытаясь хоть как-то привести в порядок растрепавшиеся на голове волосы. – Впервые слышу, чтобы люди защищали свою территорию, какими-то мифическими заклятиями.
– Почему же? Давайте, к примеру, вспомним наши сказки! Одного слова было достаточно для превращения лягушки в прекрасную царевну, неказистой ограды в неприступную крепостную стену, а полчища крыс в неуязвимую, победоносную армию. И наши далекие предки не врали. Просто, из поколения в поколение, люди постепенно утратили эти знания и стали больше доверять рвам, частоколам, силовым экранам и прочим достижениям технического прогресса. Здесь же не нужно возводить преград!
Достаточно применить волшебное слово и что будет с тем, кто вторгнется сюда без разрешения хозяев, вы уже видели. Кстати Веселова, плотненько изучив, сей местный феномен, накопала много интересных фактов, заинтересовавших кроме тех, кому это положено еще и наших энергетиков. Знаете, к какому выводу они очень скоро пришли?
– Конечно же, нет!
– Их исследования показали, что некоторые туземцы, с частотой повторения один на десять тысяч, могут, ограничено внедряться в биоэнергетическое и магнитоэлектрическое поле планеты, и при этом примитивно использовать их в своих интересах. Но, кажется, мы заболтались? Поэтому давайте-ка, прибавим ходу товарищ старший лейтенант, нам нельзя отпускать Унге далеко от себя, иначе я и ломаного гроша не дам за наши жизни.
В горах смеркается быстро. Тот, кто жил среди их суровой природы, знает – стоит только солнцу устало прилечь на вершину, в низинах сразу же заявит свои права Госпожа ночь.
Вскоре от скал потянуло холодом, и космопехотинцы запахнули клапаны комбинезонов.
Идти приходилось по слабо нахоженной тропинке.
Туземец часто останавливал группу, бормотал тарабарщину и, преодолев опасный участок, повторял заклятие задом наперед.
– Сер, если он сейчас вдруг погибнет, обратно нам ни за что не выбраться? – опасливо предположила Булгакова.
– Наверняка! – согласился капитан.
Уже в кромешной темноте им перегородил дорогу, глубокий, поперечный разлом, разделяющий дно ущелья на две части.
Костя, натренированным зрением, сумел-таки различить широкий, деревянный брус, торчащий из вырубленного в скальной породе желоба, на противоположной стороне трещины.
Шаман поднял неприметный валун, и брус с равномерным постукиванием начал выдвигаться вперед.
Вскоре узкий, но надежный мост соединил оба обрыва и позволил беглецам беспрепятственно перебраться на противоположную сторону.
Ярославцев от греха подальше взял Елену на руки, и перенес через пропасть.
– Благодарю, – слабеющим голоском проворковала девушка и поцеловала его в грязную шею.
Они скучились возле каменной стены, на поверхности которой тускло поблескивала, окованная стальными полосами дверь.
– Каждый ли может привести в движение этот мост? – спросил на всякий случай у туземца капитан.
– Да. Если сумеет пробраться сюда, и будет знать, какой камень ему необходимо для этого поднять, – и, предвидя следующий вопрос своего могущественного союзника, юноша поспешно заверил, – Но, Унге опытный воин! – он вернул брус в исходное положение и демонстративно запер его, загнав в прорубленное каменное отверстие, специально подогнанное бревно, намертво блокирующее работу всего механизма.
– Постой! – воскликнул Ярославцев. Фраза, слетевшая с уст шамана, вновь пробудила в нем массу противоречий. – Ведь в вашем языке раньше не использовалось словосочетание «Опытный воин». «Опытный муж», «Опытный скотовод»… Все что угодно, но только не «Воин». Вы же никогда прежде не занимались военным ремеслом.
– Пройдемте в дом уважаемые гости, – дипломатично уклонился от ответа туземец, отпирая дверь, и тихо пояснил: – Даже здесь могут находиться уши Небесного зла. Внутри мы все обсудим без боязни быть услышанными.
За длинной и узкой прихожей, защищавшей вход, их встретила стройная туземка в национальной одежде, искусно шитой из грубо сотканного полотна. Два черноголовых ангелочка расширившимися от любопытства глазенками изучали диковинных пришельцев, на всякий случай, прячась за подол материнской юбки.
Ярославцев всегда питал слабость к детям!
Он присел, поманил их к себе и, соблюдая обычаи золотарцев, угостил чудом, сохранившимися фруктовыми леденцами. Хозяйке же торжественно вручил набор фурнитуры из швейных иголок с льняными нитками, чем вызвал взрыв первобытного восторга. Столь качественные изделия из стали, были на планете в страшном дефиците, и обладательница такого набора вполне могла считать себя самой богатой женщиной в округе.
Унге, польщенный оказанным уважением, расшаркался и пригласил космопехотинцев сесть на жалкое подобие табуретов.
Ярославцев распустив молнию на комбинезоне, принялся с нескрываемым любопытством разглядывать уютное жилище туземца.
Просторная, круглая пещера, скорее всего искусственного происхождения, была сухой и теплой, а так же вполне пригодной для длительного проживания. Везде присутствовала заботливая хозяйская рука, вложившая не мало сил и средств для ее благоустройства. Тщательно подобранные по цвету, шкуры редких животных свешивались от пола и до сводчатого потолка. Но Кости не понравились эти первобытные обои.
Он заподозрил, что те могут кишеть полчищами кровососущих паразитов, которые способны доставить немало хлопот хозяевам во время сна. Однако вскоре ему представилась возможность убедиться, что все его опасения были напрасны.
Скромную обстановку дополняли четыре идеально круглых камня, разных размеров, установленные, на сосновых чурках по окружности. Они светили изнутри достаточно ярким, но мягким зеленоватым сиянием, приятно ласкающим утомленные глаза.
Унге, о чем-то пошептавшись с женой, отодвинул занавес из шкуры, прикрывавшей, вход в другую комнату и, вынес большой деревянный стол. По тому, как он управляется с громоздкой мебелью, можно было сделать вывод, о его не дюжей физической силе!
Не спрашивая разрешения, вокруг гостей сразу же засуетились дети и супруга, меча деревянные блюда с едой.
Апофеозом всей этой возни стало водружение на самую середину стола золотого тазика с хрустально чистой водой.
Ярославцев и Елена первыми омыли руки, затем это сделали хозяева. Все одновременно вытерлись о большой кусок цветного полотна, заключив этим бессловесным действием, негласный договор о дружбе на случай лихих времен.
Костя отметил, что Унге оказывает им знаки наивысшего уважения и почета, словно его дом посетил как минимум Верховный шаман одного из крупных Клановых сообществ.
– Шима и дети уже поели, поэтому просят у почтенных гостей позволения удалиться, – юный хозяин переломил на шесть частей выпеченную из дикой пшеницы лепешку и выжидающе замер.
– Пусть поступают как им удобно, – дал согласие Ярославцев, вручив каждому из присутствующих по куску.
Хозяйка степенно удалилась, держа за руки детишек.
Константин, отдавая дань приличия, попробовал каждое блюдо и выражением лица оценил их.
У золотарцев притворство и лесть были не в почете. Уж если человеку кто-то или что-то не нравилось, он выражал свое мнение открыто. Поэтому Унге не расстроила отрицательная реакция гостя, выбравшего единственно понравившееся ему угощение. Да и сам хозяин, без лишних церемониалов, жадно набросился на еду.
Елена замешкалась и, требовательно тюкнула носком ботинка капитана по ноге.
– А мы не отравимся?
– Золотарцы не имеют привычки травить гостей, а местные продукты годятся в пищу. Они хоть и обогащены золотом но, чтобы металл накопился в крови до опасной концентрации необходимо не менее десяти лет. Лопайте смелее, товарищ старший лейтенант.
Девушка, отбросив сомнения, вгрызлась красивыми зубками в источающий теплые, ароматные струйки окорок…
После обильной трапезы ей нестерпимо захотелось пить.
Шаман, словно предугадывав ее желание, тут же придвинул к ней наполненный до краев золотой кубок.
– Арака! – многозначительно пояснил он.
– Местная разновидность слабоалкогольного, плодово-ягодного напитка, – пояснил значение этого слова Константин.
Туземец и капитан о чем-то оживленно заспорили.
Булгакова не спеша, выцедила вино и мгновенно почувствовала непреодолимую усталость. Сперва она, хлопая осоловелыми глазками, пыталась по интонации уловить суть возникших между ними разногласий, но вскоре уже с трудом боролась с желанием завалиться прямо под стол.
– Идите спать, товарищ старший лейтенант, – наконец-то спохватившись, предложил ей Ярославцев, а Унге указал жестом на возвышавшееся над полом ложе, устланное большим количеством шкур.
Она, даже не сетуя на спартанские условия, завернулась в спальный мешок и мгновенно уснула.
Шаман отнес остатки пиршества и, вернувшись за стол, начал ели слышно бормотать какое-то сложное заклинание.
Когда он закончил, Костя спросил его в лоб:
– Скажи, друг, а для чего ты подмешал в вино сонное зелье?
– Лишние уши – большие неприятности! Женщина не должна знать о нашем с тобой разговоре.
– Чем же таким важным ты хочешь поделиться со мной? – Константин хоть и считал себя воспитанным мальчиком, но не сдержался и закурил.
Унге поначалу с испугом, а после с нескрываемым отвращением взирал на то, как гость вдыхает дым…
Стоило только окурку зашипеть о походную пепельницу, как шаман нравоучительно изрек:
– Ты медленно убиваешь свою плоть, впуская Духов дыма внутрь о, Великий Крейше.
Костя дипломатично промолчал, немного сожалея о своем поступке.
Юноша не предупреждая, опустил голову и, словно погрузившись в транс, стал глухо вещать, одновременно обращаясь как к гостю, так и к трагически погибшим соплеменникам:
– Я маленький человек, песчинка в водовороте времени и событий. Ни ты, ни твои храбрые воины не ввергали нашу землю в цепь ужасных потрясений. Виной всему единокровное с тобой существо, упавшее со звездного свода. Поэтому-то я и обращаюсь к тебе – лучшему, из лучших шаманов твоего племени. Пока Великий Крейше слабо представляет свое божественное предназначение, он лишь покорен судьбе благосклонно сведшей нас сегодня за этим столом. Сбывается пророчество моего деда и, повинуясь ему, завтра на рассвете я выведу тебя за границы своих владений, а сегодня ты должен испробовать силу Волшебного огня. – Унге встал и удалился в дальний угол пещеры через тщательно задрапированную шкурами дверь.
– Пока что в его рассказе больше загадок, чем ответов! – выразил вслух свое недовольство Константин.
– Кажется, аборигены окончательно запутались в своих проблемах, если пытаются привлечь для их решения кого-то со стороны.
Шаман вернулся и, благоговейно трепеща, поднес ему маленькую золотую рюмку, приклонив при этом оба колена.
Костя привстал с табурета, заглянул в бадеечку и с разочарованием разглядел на ее дне беловатую жидкость, совершенно не имевшую запаха.
– Маловато будет?! Всего-то воробью на глоток. И эту гадость я должен выпить?
– О да, Великий Крейше! Иначе природа мощи и неуязвимости нашего общего врага останется для тебя тайной, и ты проиграешь битву, как за свою жизнь, так и за мой народ. С этой минуты я умолкаю, и ни что, ни колдовство, ни угрозы, ни пытки, не заставят меня разомкнуть уста! – длинно и витиевато пояснил дикарь.
«Если честно, то что-то мне не хочется ни с кем сражаться!» – подумал Константин, однако горящие мольбой и надеждой глаза туземца подтолкнули его на голом авантюризме выхлебать содержимое рюмашки.
– Ух, ты! НИЧЕГО СЕБЕ!!! – только и смог вымолвить капитан.
В первое мгновение ему показалось, что в горло попал сжиженный азот. Дичайший, космический холод стянул пищевод до размеров паутинки, окружающие предметы застыли, словно по взмаху волшебной палочки, а злосчастная рюмка, выскользнув из его руки, повисла в воздухе. У капитана тут же возникла устойчивая иллюзия полной остановки времени!
Мозг заработал в запредельном, астрономически ускоренном темпе!
Мысли миллионами мыльных пузырей вырывались из головы и лопались, где-то очень высоко.
«ЧТО СО МНОЙ ПРОИСХОДИТ?!»
Белый свет, и до того казавшийся с овчинку, померк подобно выключенной электролампочки. Костя, очутившись в абсолютной темноте, вдруг почувствовал собственный распад. Сознание равнодушно констатировало, как атомы роем отрываются от плоти и, светящимся облачком, закручиваясь по спирали, устремляются вверх, образуя над горами сгусток плазменной материи.
Ярославцев быстро перетекал в другое, доселе неведомое ему состояние, но это, как, ни странно не пугало его! Даже тренировки с Зеей на планете – Призрак не приносили столь мощного результата.
Когда формирование существа, которым стал капитан, закончилось он, легким усилием воли, сжал себя до размеров теннисного мяча и прислушался…
На миллиарды километров вокруг мир разверзся перед ним!
Планета лежала внизу как девственница в первую брачную ночь, немного напуганная, но готовая подарить ему самое дорогое…
Он едва удержался от соблазна дунуть в открытый Космос, подальше от этих низменных дрязг и вечных проблем. Казалось для него теперь не существовало никаких преград, и это состояние пьянило покруче самого забористого вина.
Яркой, шаровой молнией Константин устремился к базе и, не успел опомниться как, оказался над ее куполом. Произведя, облет по кругу, он заметил, что свежая армия туземцев удерживает фортсооружение в плотном кольце окружения, а Ангелы вполне отправились после последнего штурма, и даже успели восстановить стены, надежно отгородившись от внешнего мира силовым экраном.
Обрадованный этим открытием капитан поторопился обратно. И не напрасно! Уже на подлете к пещере он вдруг почувствовал катастрофическую потерю сил.
Волшебное действие напитка резко пошло на убыль!
Стремительно слабея, Ярославцев, проник в пещеру и, с трудом обрел человеческую плоть.
Чудесное перевоплощение настолько лишило его сил, что даже через час он не смог переплюнуть собственной губы!
Унге все это время хлопотал над ним, отпаивая, отваром из целебных трав и, когда изнеможенный гость наконец-то успокоился и сомкнул веки, заботливо укрыл его толстым шерстяным одеялом.
Наутро юноша вывел их кротчайшим путем из ущелья.
Шаман остался верен своей вчерашней клятве и всю дорогу ни проронил, ни слова.
Он знаками показал примерное направление на базу и подарил космопехотинцам кожаный мешок с запасом вяленого мяса – ношу не слишком обременительную, да еще вдобавок и удобно крепящуюся с помощью широких лямок за спиной.
Костя, как мог, поблагодарил своего молчаливого союзника и приступил к исполнению обязанностей старшего группы.
Он первым делом сверил указанное шаманом направление со штурманской планшеткой, грубо проложил маршрут и прикинул его, насколько позволяла видимость, на местности.
Для того чтобы спуститься с гор, и продолжить свой путь по степи им нужно было, преодолеть, небольшую, поросшую, лесом лощину, и это вызвало у Ярославцева серьезные опасения.
Намереваясь еще раз, как следует осмотреться, он взобрался на большой замшелый валун, и отсоединил автоматный прицел.
Порыскав оптикой по зеленому массиву и ближайшим склонам, капитан, не обнаружив ничего подозрительного, удобно присел на холодный камень, намереваясь для начала привести в порядок свои мысли, а уж потом принимать решение на совершение марша.
В Космической пехоте существовал строго прописанное правило морально-психологической подготовки военнослужащего к бою. Согласно которому каждая боевая операция должна была начинаться с обязательного прочтения одной единственной молитвы, которую знал каждый космопехотинец.
«Я маленький Бог войны, – мысленно повторил он вызубренные наизусть строчки, – Я смел, решителен и несгибаем!
Я настолько спокоен и уверен в своих силах, что ни одна армия мира не способна поколебать мою уверенность и помешать мне, выполнить боевой приказ. Все что сейчас окружает меня НИЧТО, по сравнению с тем, что ждет меня, если я погибну как герой. Мое имя будет прославлено в веках, и каждое новое поколение звездных солдат будет вспоминать меня ежегодно в «День памяти всех павших». Азм есть истина истин настоящего покорителя Вселенной, и постигший ее не будет побежден НИКЕМ и НИКОГДА».
Внезапно позади, раздался тихий шорох.
Костя обернулся и обнаружил, что шаман, еще минуту назад стоявший за его спиной, куда-то исчез. Однако случившееся совершенно не расстроило его. У каждого в этой жизни был свой путь.
– Ну, вот и ладненько! Желаю тебе удачи Унге. Да и нам она, сегодня явно не помешает!
Ярославцев спустился вниз и негромко позвал напарницу:
– Елена Викторовна?!
– Да, сер! – откликнулась Булгакова из-за небольшой скалы.
– Определите точные координаты этого места, нанесите его на карту и запомните визуально основные ориентиры. Возможно, нам придется сюда очень скоро вернуться. Справитесь?
– Конечно, капитан. Только не вижу в этом никакого смысла. Нам ведь ни за что не добраться до базы!
– Меньше каркайте, и поживее исполняйте мое распоряжение! – он закурил последнюю сигарету и, теперь усевшись уже на землю, решил до начала рейда, попробовать связать воедино все накопленные за эту неделю факты.
Кубинский табак хорошо прочистил мозги и капитан, не спеша и основательно, стал выстраивать из недавно произошедших событий стройную логическую цепь, пытаясь, в первую очередь, найти более-менее разумное объяснение неадекватного поведения туземцев:
«Некто, если верить рисункам на котелке и информации полученной от Унге, прибывает на Золотарь и, с помощью чудодейственного напитка становится воплощением живого Божества. Несогласные, а такие всегда найдутся, безо всяких церемоний тут же пускаются им в расход, а местная, религиозная элита, смекнув про колоссальные перспективы от пресмыкания перед новым хозяином, основательно забивает по его приказу головы рядовых скотоводов, и бросает их на штурм комбината. Хорошо! С этим пока что все ясно. Поехали дальше капитан. Предположим, что Некто из местных. Нет! Это нереально. Они бы давно перегрызли друг друга за это хлебное место, да и формы борьбы с ненавистными пришельцами, при таком заправиле, носили бы упрощенный и довольно примитивный характер. Золотарцы ни экономически, ни интеллектуально не успели еще достичь нужного уровня развития, чтобы так четко и продуманно планировать свои действия. Не отрицаю! Элементы мистики и ранее присутствовали в их культуре, но чтобы они проявились в таких масштабах…
Ведь здесь произошел натуральный обвал событий, целая, мозговая атака, настолько фанатичная и изощренная, что ее организатор должен был задолго до этого накопить большой запас знаний, причем в различных областях ЗЕМНОЙ НАУКИ. А вот теперь стоп! Хватит углубляться! Лучше поищи-ка ответы на, те вопросы, которые ты уже неоднократно себе задавал! Почему, к примеру, этот Некто, имея в руках столь совершенное оружие, за один присест, оставаясь неуязвимым, не перебил весь личный состав отряда, а уничтожал нас до последнего момента по одному? – Костя докурил сигарету до самого фильтра и сожалением выбросил окурок. – Предположим, что после первой попытки, когда ему с помощью туземцев так и не удалось полностью уничтожить гарнизон, он решил поменять тактику и точечными вылазками постепенно обескровить нас до такого состояния, когда золотарцы бес труда бы могли захватить базу.
Однако прибытие транспортника и значительного количества пополнения ни как не входило в его планы и судя по последним форсможорным обстоятельствам, ситуация стала постепенно развиваться не по его сценарию. Возможно, наше дальнейшее присутствие создало реальную угрозу его безраздельному могуществу на планете и, занервничав, он решил покончить с упрямым гарнизоном одним ударом, представив все как стечение роковых обстоятельств и природных катаклизмов. Ну, еще бы! Кто в здравом уме поверит в то, что падение на купол базы метеорита и одновременная атака туземцев является заранее спланированной акцией? А вот теперь снова стоп! Попробуем все-таки сработать на опережение. Вряд ли ему известно насколько далеко я сумел продвинуться в своем расследовании за эти двое суток? При таком раскладе у отряда имеется небольшая фора, и было бы грех не воспользоваться ей. Все, решено! Как только прибываю на базу, сразу же сформирую группу захвата и обязательно разыщу этого негодяя, где бы он, не находился!».
– Сер! Ваше приказание выполнено, – Елена козырнула и присела на корточки рядом.
– Дайте-ка мне карту, – Константин разложил тонкий лист, и заработал на клавиатуре штурманской планшетки, добиваясь полного совпадения обоих изображений. – Замечательно! Сейчас мы находимся на тридцать километров юго-западнее кратера и в тридцати семи от места первой высадки. Если провести прямую линию от базы на вулкан, то мы оказываемся как раз в полосе их активного радиопоиска. Теперь определяем самую высокую точку поблизости… Вот она, отметка восемьсот пятьдесят семь – «Шестепе»! Надо же, даже название имеется. Вы сохранили свой «Маячок» товарищ старший лейтенант?
– Да сер! – Елена извлекла из кармана личный определитель местоположения.
– Не сломайте, и не потеряйте его, от этого теперь зависит наша жизнь! Время подачи аварийного сигнала я обговорил с де Базиде заранее: первые двадцать минут, каждого четвертого часа. У нас в запасе ровно полчаса, чтобы добраться до вершины пресловутой Шестепе и смонтировать из двух приборов мощный аварийный маяк.
– Вы полагаете, наш сигнал будет услышан? Где вообще гарантия, что нас будут искать?!
– Ангелы уже двенадцать часов назад восстановили стены и силовой экран! – Костя осекся, но было поздно.
– А откуда вам это известно сер? Вы, что ясновидящий?
– От верблюда, товарищ старший лейтенант! В отличие от вас я беспредельно верю в своих подчиненных! Де Базиде в лепешку расшибется, но организует радиопоиск и сможет запеленговать нас за семь секунд.
– Это блеф!
– Давайте заключим пари и посмотрим, кто же из нас окажется прав, я или вы!
– Кто спорит, тот говна не стоит!
– Все равно, ядозубая моя, у нас нет выбора! Поэтому приказываю: в направлении указанной высоты, за мной, бего-ом, марш!
Булгакова безропотно подчинилась. А куда ей было деваться?! Без опеки капитана она бы не продержалась в этом рейде и пяти минут.
Космопехотинцы довольно быстро покрыли половину расстояния и, не смотря на отдышку, продолжали упрямо взбираться по склону…
Когда до вершины оставались считанные метры Елена, встав на карачки, попросила Ярославцева проявить к ней милосердие и одним выстрелом навеки избавить от мучений.
Капитан защелкнул ее страховочный фал на свою лебедку, и вручную, волоком затащил это «изможденное тело» наверх.
Устав выслушивать не прекращающиеся всхлипы и жалобные стенания, он как следует, встряхнул напарницу и, в сердцах выругавшись, упрекнул с горяча:
– Я что, всю жизнь буду таскать вас как щенка на поводке?! Чему вас вообще учили старлей – ноги раздвигать перед начальниками?!
Она, молча, снесла оскорбление, прекрасно понимая, что Ярославцев в интересах дела пытается примитивно сыграть на ее самолюбии. Для командника он неплохо разбирался в психологии, и при желании мог заставить даже камень пустить слезу…
Вершина «обласкала» их неприветливым, пронизывающим ветром.
Булгакова немного отдышалась и, сверкнув лезвием штурмового ножа, все-таки решила отомстить за свое поруганное самолюбие:
– Вы сознательно унизили меня капитан, и поэтому мне ничего не остается, как потребовать от вас сатисфакции!
Ярославцев достал свой «Маячок» и, подсоединив питание, отмахнулся от нее как от назойливой мухи:
– Сейчас мне некогда товарищ старший лейтенант. Так что давайте-ка отложим сведение наших личных счетов до лучших времен.
– Но!
– Никаких «но»! Как старший по воинскому званию я запрещаю дуэль до возвращения на базу. Переведите свой прибор в режим ожидания и поверните панелью ко мне.
Девушка медленно, как бы нехотя, убрала оружие и выполнила его приказ. В принципе решение начальника ее вполне устраивало. И эмоциям волю дала, и марку поддержала…
– Ковыряйтесь с ним сами сер! Я позабочусь о нашей безопасности. – Она забрала автомат и довольно толково заняла огневую позицию.
Костя еще голоштанным мальцом знал, как из двух рабочих определителей, собирается одноразовый, аварийный буй. Не беда, что он проработает максимум – двадцать секунд! Если поисковики держат ухо востро, и знают, хотя бы примерно, радионаправление, в котором пропала группа, удача обязательно улыбнется им.
Ярославцев отрегулировал прибор напарницы в режим максимального приема, а свой, установив на излучение, перемкнул напрямую, наблюдая за тем, как быстро сплавляется его корпус…
Через полминуты «Маячок» взорвался, а Костя удовлетворенно хмыкнул и стал ждать…
Казалось, секунды растянулись на целую вечность…
Вдруг на Булгаковском приборе сначала мигнул, а потом ярко вспыхнул зеленый индикатор!
– Ура! Есть контакт! – азартно хлопнул в ладоши капитан. – Ленка! Солнце ты мое ненаглядное, а ведь я был прав. Нас все-таки успели запеленговать!
Индикатор трижды мигнул, и на приборе заработала информационная панель. Костя, торжествуя, считал координаты поисковой группы и, склонившись над штурманской планшеткой, сообщил напарнице:
– Они на подлете! Будут здесь примерно через двадцать минут. Судя по расстоянию, группа еще не приступала к поиску, а выдвигалась в район, нашей первой посадки.
– Сер! – сквозь сжатые зубы прорычала Елена. – А раньше вы ни как не могли воспользоваться этим способом?!
Не найдя слов характеризующих ее легкомыслие он безнадежно махнул рукой и, с трудом, исключив оскорбительные выражения, высказался в адрес напарницы:
– Как же мне надоело с вами нянькаться старлей! С какой стати я должен каждый раз разжевывать вам прописные истины. Теперь все! Мое терпение лопнуло. По прибытию на базу сдаете письменный зачет по тактике ведения боевых операций.