Характерный, свистящий звук летящего на малой высоте флая, подсказал Ярославцеву с какой стороны поисковики будут осуществлять заход на посадку.
Он, обозначил себя дымовой гранатой и подал сигнал Елене, чтобы та приготовилась к эвакуации.
Аппарат материализовался и, поблескивая облицовкой, мягко приземлился на небольшую, но достаточно ровную площадку.
Космопехотинцы быстро и без суеты загрузились на борт.
Как только десантные люки захлопнулись, по обшивке флая пробежала рябь, и он снова стал невидимым.
– Привет мой сладенький! – Веселова не выпуская штурвал, нежно поцеловала Ярославцева в заросшую щеку.
– Здравствуй золотко! – капитан приобнял ее одной рукой за плечи и легонько встряхнул. – Все хорошеешь?
– День ото дня. Здравие желаю, товарищ старший лейтенант! – Ольга обернулось к пассажирке. – Я счастлива, видеть вас в целости и сохранности!
– Спасибо ефрейтор, – Елена откинула полку и впервые, за последние сутки наконец-то расслабилась. Напряжение спало и она, вытянувшись на спине, блаженно прикрыла глаза.
– Ты, почему одна? – тихо потребовал объяснений капитан, щекоча ее розовое ушко своим дыханием.
Оленька как блудливая кошечка потерлась о его плече щекой и промурлыкала:
– Остальные «курочат» флаи и дежурят на стенах.
– Твою мать! – ругнулся Ярославцев. – Кто набрался наглости выпустить тебя без напарника за периметр базы?!
– Де Базиде, сер. Он сейчас исполняет обязанности коменданта базы. Вы зря кипятитесь мой капитан. Среди Ангелов большие потери. Разрешите лечь на обратный курс, включить автопилот и после доложить по существу?
– Разрешаю! – Константин открыл бардачок, достал первую попавшуюся банку с охлажденным соком и, зло, посапывая, разом ополовинил.
Ольга виртуозно завершила маневр и не замедлила с докладом:
– Нас атаковали в тринадцать пятнадцать.
– Почему не сработал силовой экран?
– Его на минуту отключили, пропуская парламентеров.
– Кого?!
– Парламентеров, сер! Они пришли со стороны главного лагеря, трое старейшин, с белым флагом и без оружия.
– И Дормидонтов снял защиту, чтобы их впустить?! – раздраженно закивал в такт своих слов капитан.
– Естественно! Он же не мог нарушить требование «Боевого Устава Космической пехоты».
– Согласен. Ну, надо же?! Как все складно получилось? Снова нас, как щенков, подловили на нашей же зашоренности и слепом подчинении инструкциям… Ладно, что было потом?
– В то время когда парламентеры, не спеша, выдвигались к центральному входу, – Ольга пристроила вздрагивающие от волнения руки на коленях, – прямо в купол врезался крупный метеорит! Он легко прошил крышу и взорвался на космодроме. Хочешь, верь, хочешь, не верь, но это точно был метеорит.
Молекулярный анализ подтвердил наличие космического железа, редкоземельных металлов и никаких следов взрывчатки, радиации или ракетного топлива. Потери Ангелов составили семьдесят три процента.
– Сколько человек погибло?! – перебил ее Ярославцев.
– Власов заморозил троих. С остальными возится, не смыкая глаз. Когда я улетала, тяжелораненых насчитывалось двенадцать человек. В основном это пострадавшие от сильных ожогов.
– Фамилии погибших?
– Дормидонтов.
– Ратибор?! – Костя осекся и сдавлено прошептал: – О Боже!
– Баксон, – бесстрастно продолжала Ольга, однако и у нее в нервном тике задергалась щека. – Шарлота, отработав с вами радиосеанс, спустилась в лифте на космодром помогать, выжившим тушить пожар.
Упавшая опора размазала ее по вакуум – бетону… И, наконец Рогов. Он практически превратился в головешку…
– Кто принял командование базой? – после тягостного молчания спросил Ярославцев.
– Лейтенант Поленцова. Не удивляйтесь сер. И вообще я скажу вам: характер у нее что надо. Настоящая Волчица! Практически все «Люди боя» и командиры групп после падения метеорита оказались выведенными из строя. Остались только технари да новобранцы. Сначала Брендон попытался отрулить уцелевшими, но она резко подмяла его под себя, и в дальнейшем сработала безукоризненно. Всю молодежь с карантина под командованием Сотника выперла на разрушенные стены, сама лично возглавила сперва реакторную, а потом и аварийно-восстановительную команду, да еще одновременно успевала руководить отражением общего штурма. Факел, а не девчонка! Наши Волки единогласно приняли ее в стаю. Я даже не постыжусь заявить сер, что многие в этот день были обязаны ей жизнью!
– Давай без пафоса Оленька. Значит, мы потеряли троих?
– Совершенно верно сер, и шестьдесят процентов энергетических запасов. Все ждут вас с таким нетерпением что просто не находят себе места! Скажу больше: настроение у ребят упадническое. Аналитики как всегда в прострации и не могут промычать ничего вразумительного. А из уцелевших начальников никто сейчас не рискнет ответить на вопрос: «Что ждать нам от этой долбаной планеты дальше?»
– Дальше ефрейтор? – в бессилии сжал подлокотники Ярославцев, – сто против одного, как только стемнеет, в степи зажгутся разноцветные костры.
– Я тоже подумала об этом, – согласилась с ним Веселова.
– Сер, но неужели мы не сможем переломить ситуацию в свою пользу? – вмешалась в их разговор Елена. – Мы ведь просто обязаны, не смотря ни на что, возобновить промышленную добычу золота!
– Кому что, а вшивому про баню! – скривил рот в злой усмешке капитан и издевательски изрек: – Конечно же «сможем», товарищ старший лейтенант, с Божьей помощью, и через такую-то мать.
А если трезво оценить сложившуюся обстановку, то смею заявить вам с полной уверенностью: сейчас наша главная задача состоит только в одном – дожить до завтрашнего утра. И поверьте, мне совершенно наплевать, как на ваши амбициозные планы, так и на непомерные аппетиты нашего «горячо любимого» начальства. Если в ближайшее время мы не сумеем разобраться в ситуации и устранить главного виновника всех этих безобразий, то и дня не просидим спокойно. Но самое обидное, что сейчас мы больше всего похожи на слепых котят. Тычемся из угла в угол, и все бес толку. А он, скотина, наблюдает за нами сверху, и навязывает свою волю практически во всем. Но может быть Елена Викторовна, у вас уже появились кое, какие соображения относительно того, кто, же все-таки играет с нами в «Казаки-разбойники»?
– Откуда сер? – пожала плечами Булгакова.
– Ну, тогда внимательно послушайте меня, а потом выскажите свое мнение.
– Ярославцев допил сок и выбросил, пустую банку в утилизатор. – Я долго думал над этой проблемой и, в конце концов, сделал для себя некоторые выводы. Посудите сами! Если противник мог беспрепятственно проникать на территорию базы и творить на ней все, что ему заблагорассудится то, что ему мешало расправиться с нами за один присест?
– Не знаем?! – хором ответили девушки.
– Зато я знаю! – уверенно заявил Константин. – Ему просто было не выгодно уничтожить нас сразу.
– Это могло вызвать большие подозрения на Земле и сильно усложнить ситуацию. Потому что для разбирательства сюда сразу же прислали бы как минимум бригаду космического спецназа. – Со знанием дела развила его мысль Булгакова.
– Верно товарищ старший лейтенант. И поэтому он предпочитал убивать нас по одному, представляя все происходящее как обычный вялотекущий вооруженный конфликт.
– По-моему он хочет, чтобы на Земле уверовали в полную бесперспективность колонизации этой планеты, и навсегда забыли сюда дорогу! – высказала вслух свою догадку Булгакова.
– Гениально Елена Викторовна! Однако, исходя из вчерашних событий, смею предположить, что уже сегодня наш противник не выдержит, и попытается, проявить себя во всей красе.
– Неужели он решиться применить против экспедиции ядерный фугас?
– Нет! До этого дело не дойдет. Ядерная атака по базе, как вы уже успели заметить, спровоцирует прибытие сюда эскадры с тяжелым вооружением и дивизией космодесантуры на борту. А эти господа по любому сумеют вывернуть Золотарь наизнанку и рано или поздно докопаются до истины! Наш парнишка не дурак. Он прекрасно понимает, что при таком раскладе его в покое не оставят. Однако сидеть сложа руки он не станет и, в конце концов, придумает таки способ, при котором не вызывая подозрений, гарантированно избавить планету от нашего присутствия.
– Я предлагаю сразу же после прибытию на базу составить подробное донесение в Штаб! У нас достаточно доказательств, для вызова сюда новой, более подготовленной и оснащенной экспедиции! – Булгакова так загорелась этой идеей, что уселась на полке и в предвкушении потерла руки.
– Каких доказательств старлей? Что мы им предъявим: бессвязный лепет Унге, или череду загадочных убийств в купе с падением метеорита? Кто поверит в эту несуразицу? Вспомните, Елена Викторовна, когда я выложил вам истинные причины загадочной гибели наших товарищей, разве вы восприняли мои заявления всерьез? Нет, никто не станет нас слушать. Тем более что Армия сейчас всеми соединениями увязла в колониях, где вот, вот может начаться очередная межпланетная война.
– Тогда что же нам прикажите делать?! – в отчаянии воскликнула Булгакова.
– В данный момент – ложиться спать.
– И мне?! – взъерошилась Веселова.
– Остынь подруга, и взгляни на себя в зеркало. Сейчас ты больше похожа на ходячий труп, чем отрядный секс-символ! Ели на ногах держишься. Небось, уже успела подсесть на восстановители?
– Есть грешок командир, – вяло отмахнулась девушка.
– Тем более на базе ты мне понадобишься отдохнувшей. Ответишь еще на пару вопросов и, без возражений, занимай горизонтальное положение. Первый: сколько флаев подлежат восстановлению?
– Четыре ремонтируют с помощью запасных комплектов, еще два решено вернуть в строй энергетическим литьем. Кочетыгов, скооперировавшись с Брендоном, решил пожертвовать для этого семью процентами энергоресурсов.
– Вот поросята – сапожники! – улыбнулся Ярославцев. – Нашим технарям, дай волю, так они тебя на раз-два без штанов оставят! Получается пятая часть от прежнего состава авиагруппы, не считая сто одиннадцатого. А по классификации?
– Два транспортника, два огневой поддержки, один поисково-спасательный и один чисто разведывательный. Плюс, как ты уже сказал, наш малыш-невидимка.
– Не разгуляться, но тактические задачи можно решать вполне.
Константин потянулся так, что хрустнули позвонки, и разложил свое кресло.
Уже почти устроившись на боковую, он вдруг спросил у Белошвейки с наигранным равнодушием:
– А как там лейтенант Поленцова?
– В каком смысле? – ее губы тронула лукавая улыбка.
– Сама знаешь: «В каком смысле»!
– А-а-а, с этим все в порядке. Наводит коки-наки, готовится к атаке!
– Не понял?
– А что здесь «понимать»? Прилетишь, сам увидишь. Но скажу перышки она, после вашего последнего свидания, развернула конкретно.
Ярославцев легонько и ласково щелкнул ее по носу:
– Оля, Ольга, Оленька! Как же мне тебя не хватало.
– Что, замучился таскать за собой эту недотепу? – она неподражаемо стрельнула глазами в сторону спящей Булгаковой.
– Да, в принципе, нет. Я попрошу, приглядись к ней повнимательнее. Сдается мне, она совсем не та за кого себя выдает.
– Я тоже заметила это. А у тебя случайно с ней, за время ваших романтических странствий по горам, ничего не произошло?
– Обижаешь «начальник». Пока ведь только ты у меня первая и единственная.
– Повтори еще раз! – внутренне ликуя, попросила его Веселова.
– Вот еще! Не дождешься! – он демонстративно повернулся к ней спиной.
Когда флай приблизился к базе на пятьсот метров, Ярославцев наконец-то рассмотрел все ужасающие подробности вчерашнего штурма.
Увиденное произвело на него столь гнетущее впечатление, что он едва сумел удержать себя в руках.
По завершению боя золотарцы, насколько смогли, отодвинули частокол подальше ото рва. Однако, не смотря на их старание, освободившееся пространство, от изгороди и до стен базы, так и осталось сплошь устлано мертвыми телами.
Птицы – падальщики, отяжелевшие от нескончаемого пиршества, прыгали и лениво выклевывали у трупов глаза.
Костя, погруженный в мрачные мысли, вдруг вспомнил строки из давно прочитанной баллады:
Пришел король шотландский,
Безжалостный к врага,
Погнал он бедных пиктов
К скалистым берегам.
На вересковом поле
На поле боевом
Лежал живой на мертвом
И мертвый – на живом!
– Убитые действительно лежат в некоторых местах даже в три ряда! – чрез силу выдавила Веселова.
Булгакова ощутила, как у нее, помимо воли, предательски задрожали колени.
– Смотрите! Они снова готовятся к штурму, – Елена указала в степь.
И действительно со всех сторон к базе двигались редкие цепочки воинов, а кое, где туземцы брели и вовсе поодиночке.
– Их значительно меньше, чем месяц назад. – Отметил Ярославцев.
– Нам-то от этого не легче командир. Они намеренны, драться до последнего младенца, и вряд ли их уже кто-то образумит.
– Веселова зябко повела плечами и, отключив автопилот, взяла управление на себя. – В последнем штурме наравне с воинами участвовали даже девочки-подростки, вооруженные копьями и костяными ножами. У многих грудь еще толком не успела сформироваться, настолько были малы! Ангелы, как я уже докладывала, очень подавлены сер. Про новобранцев и говорить не стоит. Даже прожженные ветераны отряда, впервые столкнувшись с таким остервенением, пали духом. Окрестности базы сейчас похожи на братскую могилу. Золотарцы, по какой-то причине, в этот раз не стали убирать трупы, и вонь по всей округе стоит несусветная.
– Вот такое хреновое лето заместитель! – Константин с показушной бравадой хлопнул Булгакову по плечу. – Одно утешает, на фоне этого хаоса наши ставки резко возрастают, не так ли?
– Я не понимаю вас, капитан?
– А что здесь непонятного? Если мы в таких сложных условиях все же сумеем договориться с туземцами и запустим комбинат, то нашим спонсорам придется щедро раскошеливаться. И вообще им давно уже пора увеличить размер премиальных выплат хотя бы вдвое.
– Нет у нас никаких спонсоров! – зло брякнула Елена.
– Как это: «Нет ни каких спонсоров»? Командование же обещало?! – встрепенулась Веселова.
– Обещанного три года ждут! – мрачно подковырнул Ярославцев и многозначительно подмигнул Булгаковой: «Мол, и в этот раз ты нас всех облапошила».
– Тогда какого лешего мы вросли в эту помойку?!
– Мы выполняем приказ наших начальников ефрейтор, – назидательно пояснила Булгакова, – которые, когда консорциум отказался от финансирования, на свой страх и риск вложили личные сбережения в продолжение экспедиции и спасли нас от полного разгрома. С ведущими добывающими компаниями проведены лишь предварительные консультации. Оплата всех расходов будет произведена только по конечному результату. До этого момента никто не получит ни копейки! Сейчас же мы воюем за обычное денежное довольствие, и «за спасибо».
– «За спасибо?!» – Ярославцев сжал кулаки от возмущения и рявкнул на Веселову: – Ефрейтор! Как вы осуществляете заход на посадку?! Не метлой ведь управляете.
Ольга выровняла флай и, сбросив обороты двигателей, начала спуск в раскрывшийся купол базы.
– Спасибо всем нам скажут на погосте! – Костя повернул кресло к Булгаковой и, глядя прямо в лицо, отчеканил каждое слово: – Если в течение трех дней я не разберусь с ситуацией, придется писать рапорт об отставке и уводить отряд. Участвовать дальше в этой бойне, и уж тем более класть за просто так своих людей, я не намерен. И мне плевать, что дюжина генералов вбухала сюда свои наворованные деньги!
– Мой капитан слишком высокого мнения о собственной персоне! Вы, что действительно, осмелитесь не выполнить приказ? – Елена незаметно включила записывающее устройство.
– В приказе не указано, что я обязан восстановить добычу золота любой ценой, угробив при этом весь личный состав экспедиции и добрую половину местного населения. Это форменный геноцид заместитель!
– Вас снимут с должности! Разжалуют в рядовые и выпрут без пенсии и права на восстановление, а то и под трибунал загремите.
Веселова гомерически расхохоталась:
– Ах, какая большая потеря! Нищенское денежное довольствие, формальная пенсия, на которую не протянешь даже в самой захолустной колонии. Милочка, нас этим не запугаешь! Мы, в отличие от вас, мы приходим в этот мир подневольными скотами со штурмовым ранцем на плечах, и покидаем его с последним зарядом лучемета – упакованные в черный пластик.
– Ефрейтор, попридержите язык! – одернул подчиненную капитан.
– Есть сер! Посадка произведена сер.
– Через полчаса малый сбор в кают-компании. Молодежь на посты. Я в радиолокационном центре.
Капитан, не дожидаясь трапа, спрыгнул на отполированную поверхность космодрома.
Его прибытие казалось, осталось ни кем не замеченным. Вокруг кипела работа! Сводная ремонтная группа восстанавливала флаи.
Треск и грохот перекрывался громкими командами старших, противным завыванием лазерных резаков и уханьем пневмомолота.
Один лишь лейтенант Карлеоти, подскочив, словно заяц, криком рапортовал прибывшему начальнику, пытаясь пересилить производственный шум.
Констатин, без слов пожал ему руку и, побежал к лифту.
Лейтенант немедля включился в общий аврал, но стоило только Ярославцеву задраить входную дверь, как все работы тут, же были прекращены.
– Ну, как он?! – полюбопытствовал у Карлеоти перемазанный копотью механик из молодого пополнения, а все остальные замерли в тревожном напряжении.
– Как обычно! Наш капитан энергичен, уверен и решителен. Не стоять браты! Не стоять! Поднатужились…
В радиолокационном центре навстречу Ярославцеву поднялся осунувшийся и поседевший де Базиде. Скулы на его лице сильно впали, орлиный нос обострился, а глубоко посаженые глаза выражали полное безразличие.
Француз отчаянно балансировал на грани сильнейшего, психического расстройства!
Константину было знакомо это пограничное состояние. Дважды за службу он попадал в такую же беспощадную и труднопреодолимую, депрессию.
Они не проронив ни слова, крепко обнялись, а после сели друг напротив друга и закурили.
– Мишель! Я сделаю все возможное, чтобы как можно скорее вернуть Шарлоту! – нарушил молчание после третьей затяжки капитан.
Француз знал, что командир не привык просто так раздавать обещания и подстраховал его благородный порыв:
– Каналья! Я поклялся себе в том же! Но если бы, хоть что-то зависело от нас.
– А что сказал Власов?
– Тоже что и вы сер. Но, по-моему, все напрасно. От моей крошки осталась лишь верхняя половина туловища, от груди и выше.
– Будем надеяться Мишель!
– Будем, командир!
– Вот и славно! А теперь за работу мой несгибаемый Гаврош. Сейчас нам потребуется гарантированный, закрытый канал видеосвязи с Командующим Космической пехотой.
– Пять минут сер, – де Базиде притушил окурок и перекатил кресло к аппаратуре.
Бронедверь входа с гудением отъехала в сторону.
Костя машинально отреагировал взглядом и замер.
В стальном проеме стояла Марина, в черной юбочной тройке, открытых туфлях, на высокой шпильке, и маленькой изящной маске, а ля «Летучая мышь».
Ее волосы, салонно и терпеливо уложенные в каре, казались шикарным париком.
Она приложила пальчик, с черным, тщательно намоникюренным ноготком к темно-фиолетовым губкам и, обворожительно покачивая бедрами, подошла к обалдевшему капитану.
– Здравствуй, мой герой, – Марина специально произнесла эту фразу шепотом, чтобы не травмировать и без того убитого горем француза.
– Здравствуй моя Богиня, – тихо, на одном дыхании, поприветствовал любимую Константин.
Он взял ее маленькие ладони и перецеловал каждый пальчик.
– Я сильно волновалась за тебя!
– Я тоже!
– Давай не будем больше расставаться?
– Конечно же, моя жизнь. Никогда!
Он попытался ее обнять, но девушка игриво выскользнула и промурлыкала ему на ухо:
– Нет, дорогой. Сейчас не время демонстрировать наши чувства подчиненным. Личный состав базы в полной растерянности. Поэтому крепись, и будь тверд как скала.
Мишель, как мог – делал вид, что не замечает их восторженного воркования, но по его сопению Ярославцев понял – Марина права и, хмыкнув, словно поперхнувшись, он задал ей вопрос:
– Офицер! Вы готовы передать мне командование базой?
– Так точно сер! Пройдемте за стол, – она достала маленький электронный блокнот.
Пока они усаживались, Костя успел слегка стиснуть ее за бедра, и поблагодарить:
– Спасибо за встречу. Ты как всегда блистательна!
Она торопливо убрала густую челку со лба и, раскрыв свою записную книжку, приступила к обстоятельному отчету:
– Общей обстановкой вы уже владеете?
– Да, успел ознакомиться, – сложил руки на столе как прилежный ученик Ярославцев.
– Тогда доведу частную. А конкретно те обстоятельства, которые не были вам доложены. Думаю, что они заслуживают самого пристального внимания и вашего тщательного анализа. Во-первых, у нас ЧП капитан. В момент нападения на базу внутри периметра снова появился «Чужой», но не призрак-убийца, и не монстр, как в прошлый раз.
Он был всего несколько минут. Причем присутствовал хаотично, в разных местах, принимая при этом образы погибших ранее космопехотинцев.
У Кости похолодели виски. Он вспомнил утверждения Унге, что «Огнеликий» имеет привычку принимать облик кого угодно.
– Капитан Волков в этот раз, – продолжала Марина, – держал ухо востро и обнаружил его почти сразу. А, когда вычислил точное местоположение то, на свой страх и риск, начал индивидуальную охоту. Хотя это ведь его прямая обязанность – «Охота за тенью»! Однако «Чужой» не вступал в бой, никого не убивал, он просто наблюдал за нашими действиями. Когда же Вадим засек его в последний раз и вышел на визуальный контакт, то просто растерялся. Незваный гость за какое-то мгновение принял ваш облик!
– Неужели? – искренне удивился капитан.
– Волков успел обстрелять его, и ранить в руку! Тот незамедлительно исчез, но оставил на переборке несколько кровавых пятен. А сейчас второе, самое важное обстоятельство: «Чужой» – землянин! Молекулярный анализ ДНК подтвердил это! Волков, по моему приказу, отправил результаты анализа на Землю. Там его сразу же пробили по архивам.
– Неужели вам все-таки удалось его индефицировать?
– Нет. Информационная ячейка за этим номером уничтожена.
– Давно?
– Три года назад.
– Грамотно! – капитан азартно хлопнул по столу ладошкой. – Все концы обрубил сволочь! Но нет худа без добра и по-моему ситуация начинает проясняться. Сейчас только бы не спороть горячку. Черт! Время! Мне необходимо время, чтобы все как следует обмозговать. Главный бортовой компьютер в работе?
– Да сер! В режиме ожидания.
– Марина, информацию о визите «Чужого» немедленно засекретить! И последний вопрос: пострадал ли при катастрофе ясельный блок
– Нет, сер. Все в порядке. Дети здоровы, розовощеки и жизнерадостны.
Жены космопехотинцев хоть и напуганы, но в целом держаться хорошо. На этом все. Прошу вас разрешить мне убыть на служебное совещание?
– Да, – спохватился командир, посмотрев на наручные часы, – через пятнадцать минут начало. Ступайте лейтенант, проконтролируйте прибытие перечисленных мной категорий и как можно скорее пришлите сюда Булгакову.
– Я уже здесь! – Елена, как античная статуя, возникла на пороге.
– Тогда приземляйтесь рядом со мной, и внимательно слушайте! Сейчас мы свяжемся с Командующим. Я потребую незамедлительной эвакуации отряда, он естественно упрется, и начнет сперва орать как оглашенный, а потом торговаться… Наша задача поднять планку премиальных выплат как можно выше. Не вздумайте вякнуть, что ни будь не в тему! Мы должны в два пенных рта гнуть перед ним свою линию.
– А, вы не боитесь, что нас попросту уволят?
– Возможно, но все равно будем, до последнего, стоять на своем.
– Слушаюсь сер! – на удивление, без лишних вопросов согласилась Елена, всем своим видом демонстрируя: «Мол, меня хлебом не корми, дай только поспорить с начальством!»
– Сер, – Де Базиде крутнулся в кресле. – Есть гарантированный канал видеосвязи с Землей.
– Наберите код Командующего, и поставьте блокировку от прослушивания.
Большая линза, на одном из приборов, рядом с которым орудовал связист, засияла изнутри изумрудным светом. Когда накал усилился настолько, что у присутствующих появилась резь в глазах, она сфокусировала изображение и, быстро увеличив и развернув его, превратила заставленный аппаратурой угол рубки в комфортабельный рабочий кабинет.
За инкрустированным, дорогими породами дерева, столом сидел располневший субъект в парадном мундире, расцвеченном большой колодкой орденских планок.
– Я слушаю вас капитан?! – громко и раскатисто пробасил высокопоставленный чиновник.
– Сер, у меня чрезвычайная ситуация! – Ярославцев вкратце доложил обстановку, не проронив при этом, ни слова о той чертовщине и мистике, которая сопровождала боевые действия, а лишь акцентировал внимание на возросшем техническом оснащение туземцев. Затем сообщил о своих потерях в личном составе, технике, энергетике, кратко проанализировал последний штурм, и уведомил, что прибывшее пополнение, в силу своей необученности, не способно качественно решать поставленные задачи.
Командующий, молча, слушал, постукивая золотой ручкой по столу, изредка усмехался и, наконец-то прервал его:
– Не заливайтесь соловьем Ярославцев! Я знаю, вы никогда не были паникером, и не имели привычки приукрашивать сложившуюся обстановку. Неужели все настолько безнадежно?
– Да сер, – признался капитан.
– И вы хотите настоять на эвакуации?
– Я не собираюсь класть, почем зря, своих людей. Дальнейшее ведение боевых действий на Золотаре бессмысленно, и может привести к полной потере контроля над планетой.
– Не уклоняйтесь от прямого ответа капитан! Вы продолжаете настаивать на эвакуации?!
– Да сер!
– Какой позор для того, кто почти с детства носит нашивки Корпуса Космической пехоты, – с издевкой оценил его решение Командующий и, разорался, брызжа слюной, словно его подчиненный и вправду изменил Родине: – Срам и позор! Смазать дегтем пятки, и драпать от каких-то чабанов! Предпочесть унизительное отступление почетной смерти в бою?!
У Ярославцева перекосило лицо. Накопленная за долгие месяцы агрессия закипела и, мутной, горячей пеной, поперла наружу!
– Послушайте, – сказал он, стараясь, назло оппоненту, не сорваться на крик. – Я выполню приказ! Но только при одном условии. Скажите честно, сколько тысяч рандов вы отгребете лично, если комбинат будет запущен, и добыча золота возобновиться в прежних объемах?
– У вас там что, от страха совсем «крыши» посрывало?! – немного смягчившись, поинтересовался генерал. – За нарушение субординации я объявляю вам «строгий выговор»! В следующий раз будите, разжалованы до рядового и отправлены в штрафную роту.
– Есть сер, – одними губами ответил Константин.
– А вас, заместитель, я персонально предупреждаю! Если комбинат не будет во время запущен, то вам не поможет даже ваш всемогущий протеже! Вы, оба или выполните приказ, или сдохните на этой планете! У Министерства нет средств ни на подкрепление, ни на замену вашего подразделения. Про эвакуацию и повышение денежного довольствия я и вовсе промолчу. Вы сами понимаете, что кредиты от промышленников пойдут только под «живое» золото.
К тому же Южная Конфедерация колоний три дня назад объявила нам войну, и все ресурсы естественно были перераспределены туда. Но и это еще не все! Ровно через две недели я обязан доложить Министру обороны о запуске комбината, иначе все предварительные договоренности с консорциумами будут разорваны. И тогда я не дам за ваши шкуры и ломаного гроша. Поэтому это ваш единственный шанс капитан выбраться оттуда живым! Однако я не альтруист и прекрасно все понимаю! Поэтому передайте своим подчиненным, что я лоб расшибу перед Министром, но увеличу размер премиальных выплат для каждого космопехотинца как минимум вдвое. Все! Будьте молодцом и постарайтесь выполнить приказ. Конец связи!
Линза потухла.
– Вот это вас отрихтовали сер! – уважительно воскликнул де Базиде и обесточил аппаратуру.
– Одно радует, что «погоны на просушку не пошли», да и сладкий пряник нам вроде посулили, – Ярославцев устало потянулся. – Ну, заместитель, что у нас сегодня по плану?
– Подвиг командир, – хитро улыбнулась Булгакова, явно польщенная тем, что начальнику «закрутили гайки по самое не хочу».
– Тогда вперед! Спасать в который раз, чьи-то генеральские эполеты.
В кают-компании собрались все Ангелы и командиры групп новобранцев. Общались в полголоса. В основном обсасывали последние новости о начале войны, да мыли кости Командующему, предъявившему отряду ультиматум.
Брендон, Веселова и Поленцова благоразумно отсели подальше от остальных, чтобы без свидетелей обсудить сложившуюся обстановку.
Раскрасневшаяся от волнения Ольга стала настойчиво убеждать остальных:
– Надо воспользоваться моментом господа! Сейчас, или никогда! Я предлагаю выложить жетоны, и пропади она пропадом эта планета!
Денег на оплату эвакуатора у нас хватит. Командованию сейчас не до нас. Началась полномасштабная война с конфедератами. Пока они расчухают в чем дело, мы уже будем далеко.
– Глупо Белошвейка! – возразил Брендон. – Да! Мы можем вызвать частный эвакуатор. Но среди новобранцев, как пить дать, есть люди, работающие в интересах спецслужб. Они немедля сообщат, куда следует, и наши счета будут тут же заморожены. Сейчас военное время и правительство располагает полным пакетом чрезвычайных полномочий! Спецназ перехватит эвакуатор, и тогда нам придется бегать от туземцев по всему Золотарю, или ждать, пока на наши головы не свалится дивизия космодесантуры. Я пока что не горю желанием закончить свою жизнь в штрафной роте с нашивкой дезертира на рукаве!
– Да плевать я хотела на наши накопления! – запальчивость Ольги граничила с безрассудством. – Заберем из хранилища золото. Ну, то, которое не успели отгрузить во время эвакуации гражданского персонала. Его ведь там примерно тонны полторы!
– Но это, же форменное пиратство! Мы сразу окажемся вне закона, – Марина сжала ей колено рукой. – Послушай меня Белошвейка!
Золото является собственностью консорциума. И никто его у нас, не купит. Каждый слиток помечен особым, радиоактивным изотопом и они смогут разыскать его где угодно. Любой скупщик драгоценных металлов знает об этом и не рискнет заключать сделку. Уж больно партия велика. А дробить ее на части и продавать в розницу, нет времени. Можно конечно попробовать пропихнуть его на черный рынок, но это очень опасно. Нас попросту разведут по полной программе и, в лучшем случае, оставят ни с чем. Я тоже обдумала кучу вариантов и пришла к одному единственному выводу. По любому мы должны сперва запустить комбинат и только потом, после выполнения приказа, заняться решением отрядных проблем. Сейчас ни как нельзя ставить под угрозу все наши наработки по проекту «Нирвана». Ни в коем случаи! Я хоть и новый человек в отряде, но прекрасно понимаю, что вы потратили несколько лет и кучу средств на его осуществление.
Поэтому рисковать сейчас, буквально в шаге от успеха, когда практически все поставлено на карту, я считаю неразумно.
– Леди! – прервал их спор Брендон. – Закончили трескотню. Давайте-ка лучше послушаем, что скажет наш начальник.
– Смирно! – подала команду старшина Сомерс. – На палубе офицер.
– Вольно! – Костя, сразу же почуяв неладное, внимательно осмотрел помещение.
В левом углу, позади сидевших космопехотинцев, он обнаружил неопрятно одетого Сотника. Иван, крепко прижимал к себе трехлетнюю дочь и, периодически вздрагивая, беспрестанно покачивался взад и вперед.
– Что с ним?! – как можно спокойнее поинтересовался капитан.
– Это! Ну, у него глаза в кость, и до свидания. Послебоевой синдром, – попытался объяснить кто-то из последнего ряда.
– Волков, почему пациент до сих пор не выведен из суппорта?
– Бесполезно! – врач нехотя поднялся и болезненно поморщился, сильно переживая за собственное бессилие. – Я перепробовал все методики и препараты. Он ни на что не реагирует.
– Тогда за каким лешим вы притащили его сюда из лазарета?
– Был приказ командир, всем прибыть на совещание. Я побоялся, что он наложит на себя руки, да и Аленку никому не отдает. Чуть, что грозит пистолетом.
– Сходите за усыпляющим иньектором. Неужели мне учить вас, что делать дальше?
– Ему нельзя давать снотворное сер! – категорично возразил Власов. – Нервное потрясение может спровоцировать сильную аллергическую реакцию даже на менее безобидный препарат.
– Тогда вколите ему наркотик, – Костя достал из кармана четки, и стал накручивать их на указательном пальце. Ангелы невольно проверили, а не закрыта ли, на случай экстренного отступления, входная дверь.
– Сейчас наш папа озвереет, – тихо прокомментировала происходящее Грызлова.
– Но… – замялся Власов.
– Я даю санкцию на применение наркотика и беру всю ответственность на себя.
– Это возмутительно сер! – Булгакова фурией проскочила проход и встала напротив Ярославцева. – Да вы явно сошли с ума, капитан?! Необоснованный допуск к применению наркотиков – тяжкое должностное преступление! О том, кто это девочка, и что она делает на базе, я и вовсе промолчу!
– Она его дочь офицер, – в наступившей тишине, чеканя каждое слово, ответил Ярославцев. – Дочь, от единственной, погибшей год назад за Федерацию, напарницы. Она последняя надежда и опора этого героя, перед которым вы, просто обязаны снять свой берет!
– Согласно, военного законодательства место незаконнорожденного ребенка не здесь, а в приюте?! Сер! Да по вам штрафбат уже плачет! Вы развели в отряде форменное безобразие, и вы ответите за это перед военным трибуналом!
Ведь черт знает, что здесь творится: дети, наркотики, несанкционированные военные разработки. Я требую немедленно предоставить мне канал оперативной связи с Землей.
– Вам его предоставят офицер. Но только после выполнения приказа Министра Обороны. Ни раньше. – Ярославцев как всегда был невозмутим.
– Я настаиваю! – истерически взвизгнула Булгакова. – Немедленно!
– Офицер, у вас самой есть родственники? – не повышая голоса, спросил ее Константин.
– Да откуда у такой стервы родственники. Она, наверное, и родителей в приют ради карьеры намахала! – подлил кто-то масла в огонь.
– А ну, залепили рты! – потребовал капитан. – Я задал вам вопрос офицер, и добьюсь на него ответа любыми способами, чего бы мне это не стоило. Поэтому будьте благоразумны и отвечайте!
– Сволочи! Вы все сволочи! Мои родители погибли, когда мне исполнилось шестнадцать лет. Они были порядочными людьми!
А, вы подонки, выкормыши из колоний, интернатовские твари без роду и племени! – внезапно сломалась Булгакова, потому что Костя зацепил ее за самое больное место.
У девушки началась истерика и, зажав лицо руками, чтобы никто не смог увидеть ее слез, она опустилась прямо на пол.
– Вот и вы, уважаемая Елена Викторовна вступили в свой первый конфликт между совестью и служебным долгом. Прошу прощения офицер, если заставил вас страдать. Девчата! Помогите старшему лейтенанту успокоиться. – Без всякого злорадства, заботливо попросил присутствующих капитан.
Несколько наиболее сердобольных Волчиц, которых всегда хватает в любом коллективе, окружили Булгакову, помогли ей подняться и отвели за ряды, где усадили рядом с Сотником и его дочерью.
Ребенок неожиданно легко освободился от объятий отца, и наивно пожалел расстроенную девушку:
– Тетя Лена, ты не плачь, все ведь образуется!
– Волков, – негромко позвал Ярославцев.
– Я командир.
– Довольно, душераздирающих сцен. Уведите их всех в лазарет. А, вы Власов, доложите причину нервного срыва у Сотника?
– Она проста и банальна сер! Иван Иванович, по боевому расчету, занял оборону в проломе. Как всегда был один, и как всегда дрался словно одержимый! Но когда на него полезли эти малолетки с костяными ножами. В общем…
– Мне все ясно. Поспешите за Волковым и заберите с собой отца Петра. Он сейчас снаружи отпевает погибших туземцев и будет рад оказать вам посильную помощь… Остальные внимание и повиновение! Нам предстоит выполнить весьма ответственную задачу господа: в недельный срок создать условия для повторного запуска комбината! Надеюсь, никому не стоит объяснять, что это значит для каждого из вас?
Кто не уверен в себе, может, не опасаясь последствий и осуждения с чьей либо стороны, сдать табельное оружие и переселиться в изолятор.
Ангелы молчали пожираемые сомнениями, но высказать их вслух никто не решался. Не позволяла профессиональная гордость и безграничная вера в командира.
– Я знаю, у многих из вас в голове начали появляться шальные мысли. Повторяю, лишь только после выполнения приказа, но, ни как не раньше, мы разорвем контракт, выложим жетоны и приступим к осуществлению проекта «Нирвана».
– Сер! – в кают-компании появился де Базиде. Он равнодушно зевнул, и, с полным безразличием на осунувшейся физиономии, проинформировал начальника. – Пока вы тут совещаетесь, в степи между прочим уже полчаса полыхают разноцветные костры.
Услышанное настолько парализовало волю бойцов, что на минуту в помещении воцарила гробовая тишина…
Потом все посмотрели на Ярославцева. Тот, щелкнув пальцами, указал рукой на выход. Космопехотинцев словно корова языком слизнула.
И Ангелы, и новобранцы стремглав бросились на стены и буквально приросли к смотровым амбразурам.
Костя вышел одним из последних. Ему, в отличие от подчиненных, уже было некуда спешить.
Он прекрасно понимал, что этот бой им проигран вчистую. Противник, в очередной раз, опередил его, загнал в угол и навязал свою волю…
– Фактор времени! У меня нет времени ни на поиски Унге, ни на атаку предположительного убежища этого… – Костя выматерился от бессилия!
– Что вы сказали? – с левого плеча вынырнула Булгакова, с болезненно сверкающими глазами.
– Вы, кажется, успокоились офицер?
– Да, капитан. Вполне.
– Тогда пойдемте. Вам стоит на это посмотреть.
Уже почти стемнело, и за частоколом, примерно в трех километрах от базы, четко обозначалась граница уходящих вглубь степи костров.
Ритмичные звуки от ударов в бубны и заунывное пение нескольких сот шаманских глоток, несмотря на значительное расстояние, отчетливо доносились до оборонявшихся, и заставляли их в страхе цепенеть.
– Что будем делать капитан?! – загнанно вопросил Брендон, не отрывая взгляда от этого леденящего кровь видения.
– Думать капитан, – ответил Константин, – думать и искать выход!
– Мы ничего ни придумаем… – Чарли отошел от смотровой щели и закурил трясущимися руками смятую сигарету. – Мне никогда не было так страшно капитан! Вы ведь знаете, я не слюнтяй, и со смертью привык разговаривать только «на Ты», но погибать вот так, словно свинья на бойне я, честно признаюсь, не готов.
– Чарлз! До полуночи два с половиной часа, и я не верю…
– Зато я верю! – Главный корабельный инженер ударом ноги разнес в щепки журнальный столик. – Верю, что рано или поздно мы все-таки сдохнем, в этом бетонном саркофаге!
– Ваши предложения «Товарищ маузер»?! – Константин приблизился вплотную и прикурил от его сигареты.
Офицер молчал, играя желваками.
Внизу, в ночи, рвались в небеса разноцветные языки пламени, и их отблески играли в остекленевших от страха глазах бойцов. Синие, зеленые, фиолетовые… Невозможно было даже перечислить всю пестроту этих насыщенных оттенков!
Золотарцы пропитывали дрова минеральными красителями и от этого костры приобретали фантастическую окраску.
Громкие, ритмичные удары в бубны и большие барабаны заставляли цепенеть, а красивое, переливчатое горловое пение шаманов многократно усиливало мистический эффект.
Крики неподдельного восторга изредка пронзали воздух и устремлялись в шитое звездным серебром небо. Это воины, поразив воображаемого врага, испускали победный возглас.
А Ангелы, тем временем молча, скрипя сжатыми зубами, готовились к неизбежной развязке.
Каждый в эти минуты подводил итог своей короткой жизни, и робко раздувал слабую искру надежды на то, что в этот раз смертная чаша возможно и минует его, грешника.
Некоторые, опустившись на колени, истово молились, тщательно проговаривая каждое слово.
– Отец Петр? – подозвал священнослужителя, Ярославцев.
Космопехотинец, все отличие, которого от остальных, составляла окладистая борода, православный головной убор, вместо берета, и начищенный до блеска серебряный крест, висящий на груди, чинно подступил и смиренно склонил голову.
– Настало ваше время, отче! Ободрите, отроков Божьим словом. Укрепите их слабеющий дух.
– Кажущаяся беспомощность перед кознями Дьявола подавляет волю. Но Душа бессмертна! Помните об этом командир. – Петр стал поочередно отводить бойцов от стрелковых амбразур для беседы и утешения.
– Сер, пожалуйста, объясните мне, что же так напугало ваших подчиненных? – настойчиво потребовала Елена.
– Там! – Костя зло ткнул пальцем в степь. – Начинается обряд жертвоприношения. Воины, опившись, араки, собираются возле родовых костров и, под пение шаманов, исполняют ритуальные танцы.
– Ну и что из этого?! – не сообразила девушка.
– Действительно! Ничего странного и сверхъестественного в их действиях нет! Многие народы, населявшие в древние времена Землю, вели себя точно так же. Однако к полуночи, когда вся эта свистопляска достигнет апогея, «Чужой» проникнет на базу и убьет одного из наших. Каким способом, вы уже видели на фотографиях.
Но самое главное – никто не сможет воспрепятствовать ему! Я хоть и приблизился к разгадке этой тайны, но чтобы отыскать и уничтожить убийцу, мне необходимо, для начала, хотя бы встретиться с Унге.
– За столь короткий срок нам не найти Белого шамана! Вы правы капитан. Мы превращены в заложников, которым только и остается, что сидеть и гадать, кто следующий отправится к праотцам. – Елена настолько искренне сопереживала общую беду, и не тряслась за собственную шкуру, что Ярославцев впервые испытал к ней симпатию. – Нужно во что бы то ни стало опередить этого обезумевшего мясника!
– Теоретически это возможно, а практически нет. Хотя мне и доподлинно известно, что сейчас он находится возле одного из костров.
– Откуда такая уверенность? – засомневалась девушка.
– Им не сразу удалось уничтожить нашу агентурную сеть. После взятия базы в осаду, трое наших местных друзей отважились продолжить сотрудничество.
Они успели сообщить некоторые подробности этого страшного обряда. Правда, вскоре они были разоблачены и зверски убиты соплеменниками.
– Вы что, собственными глазами видели их трупы? Это могла быть хитрая уловка, придуманная жрецами, или самая обычная деза!
– Нет, офицер, они не могли солгать! Потому что их сестры, до сих пор находятся на территории базы.
– В качестве кого? Живого щита или наложниц!
– В качестве законных жен моих офицеров. А для местных обмануть или предать родственника равносильно святотатству. Только не делайте круглые глаза. Да, это еще одно нарушение первой категории. Вы уже, наверное, сбились со счета от моих должностных преступлений?
Елена пропустила мимо ушей его реплику. Она была занята более важной проблемой:
– Значит, их Верховный жрец где-то рядом, в степи. Тогда давайте, организуем вылазку капитан!
– Сер! – окликнул командира отец Петр. – Личный состав отряда желает обсудить с вами несколько вопросов.
Ангелы и новобранцы стояли в двух – шереножном строю, и Костя с удовлетворением отметил, что бойцы в этот раз построились вперемешку, а не по подразделениям. Значит, ветераны посчитали «Салажат» за ровню, если поставили их рядом с собой.
– Я слушаю вас, – Константин приблизился и сделал знак Булгаковой, чтобы она заняла место в первой шеренге. – Кто выскажет общее мнение коллектива?
– Я! – поднял руку капитан Брендон и вышел вперед. – Однополчане! Неважно сколько мы служим вместе. Я хоть и не самый авторитетный космопехотинец в отряде, но считаю, что имею право говорить от имени всех. Сер! Мы больше не намерены сидеть, сложа руки и ждать, покуда нас не перережут как свиней. Да пропади оно все пропадом, но лучше умереть в честном бою!
Пехотинцы загалдели наперебой:
– Верно Чарли!
– Пора провести боевой выброс в степь!
– Хоть перед смертью дюжину заберу с собой.
– Пускай за каждого нашего заплатят сотней!
– Покажем этим дикарям, кто на что учился?!
– Сер! Предлагаю ковровую бомбардировку, огонь из всех калибров. А после полную зачистку местности! – Брендон вошел в раж. Страх сменился чувством предбоевого возбуждения. – Мы все равно умрем! Но у нас есть право выбора как это сделать. Мы атакуем! Либо вы с нами?
– Либо?! – повысил голос Константин, четки уже не крутились на пальце, они с хрустом перемалывались в крошку его могучим кулаком.
Наступила тоскливая пауза…
– Если капитан Ярославцев отдаст приказ на атаку, те из вас, кто останется в живых, пойдут под трибунал. Золотарцы не демонстрируют перед нами агрессивных намерений, не штурмуют базу, они просто мирно жгут костры.
– Замолчите! – Константин так грозно произнес это слово, что Булгакова мгновенно пожалела о сказанном. – Я не собираюсь умирать Брендон. Неужели ты до сих пор этого не понял. Я хочу жить! Взять в жены девушку, которую безумно люблю, и вместе с ней построить свой собственный дом, посадить дерево, вырастить сына. – Он посмотрел на Марину. – А если я и захочу умереть, то предпочту сделать это от старости, в кругу детей и внуков! – Ярославцев почти, что прокричал последние слова. Никто не посмел ему возразить и он, неожиданно спокойно, продолжил: – Проутюжить степь вдоль и поперек – проще, простого. Давайте убьем еще несколько тысяч туземцев. Что нам, храбрым джентльменам? Сотней больше, сотней меньше!
– Браво! – Веселова балаганно захлопала в ладоши. – Я впервые слышу от тебя проповедь Костя. О наших Душах решил позаботиться? Чистоплюй хренов. Не стоит! Да и поздно уже. Мы их как минимум трижды перезаклали.
Бац! – ботинок Сомерс смачно пропечатался к ее уху и Ольга, без вскрика, улетела в задний ряд.
– А теперь послушайте меня Волки! – мулатка рывком обнажила штурмовые ножи.
– Я выпущу кишки каждому, кто не согласен с командиром. Брендон, ты совсем от страха голову потерял?! У меня после вчерашнего штурма крики тех, кого я жгла из напалмового огнемета, до сих пор в ушах стоят. Верховный жрец только и ждет, что мы превратим окрестности в ад, а после беспрепятственно улизнет, что бывало уже не раз. И самое главное Волки! Поддержав Брендона, вы поставите под удар не только наше будущее, но еще и будущее доброй трети отряда. Тех, кто покоится сейчас в заморозке. Они лежат и ждут, когда мы вернем их с «Того света». Кто, черт побери, кроме нас, позаботится о них, о ясельном блоке, о наших женах и детях, о сумасшедшем Сотнике и его дочери? Мне стыдно за вас Ангелы! Вы струсили и утратили веру в своего командира. А я знаю, точно, он найдет правильное решение.
Костя легонько, но настойчиво заставил ее отойти в сторону.
– Бойцы! Пока я командую вами, не будет никакой демократии! Всем стоять и помалкивать ровно пять минут. После, я отдам боевой приказ. Лейтенант Поленцова?!
– Я сер.
– Ко мне. – Ярославцев пружинящей походкой направился подальше от строя, чтобы никто не мог услышать их разговор.
– Мне нужна твоя помощь Марина! Знаю, что не имею право тебя об этом просить.
– Я не смогу помочь тебе любимый, даже если продам Душу. Мои колдовские способности против него бессильны. Природа нашего серийного убийцы не магическая. Определить, возле какого костра он находиться сейчас, невозможно.
– Спасибо за искренность, но я не это имел в виду. И категорически, ты слышишь меня?! КАТЕГОРИЧЕСКИ запрещаю тебе использовать магию.
– Тогда о чем ты просишь меня?
– Все гораздо проще! Ты должна остаться на базе и принять командование на себя.
– Почему я?!
– Сейчас я отдам приказ на боевой выброс, и возможно, что после этого мы все попадем под трибунал и впоследствии окажемся на урановых рудниках. Там ты пойдешь по рукам охранников, а я этого никогда себе не прощу. Но сейчас, ни это главное. Я не уверен в своем заместителе! Ты гарантированно обеспечишь наше возвращение на базу. Я подозреваю, что Булгакова, под любым предлогом, откажется участвовать в выбросе, а после ухода группы в рейд, захватит с новобранцами фортсооружение и не пустит нас внутрь.
– Разумно командир, – согласилась Марина, – но мне одной никак не справиться со всем базовым комплексом! Оставь для усиления Веселову и Брендона. Мы займем оборону в реакторном отсеке, заблокируем центральный пульт, перекинем управление на мою персоналку и возьмем под контроль весь периметр.
– Умница! Какая ты у меня умница!
– Есть с кого брать пример. Не волнуйся. Мы прорвемся, не смотря ни на что! Я и бойцы беспредельно верим в тебя.
– Ангелы! – обратился Ярославцев к подчиненным. – Через час идем на выброс. Это не крупномасштабная карательная акция, это точечный, упреждающий рейд. Участие в нем сугубо добровольное. В мое отсутствие базу возглавит лейтенант Поленцова. В рейд не идут: Веселова и Брендон. Они с этой минуты переходят в ее прямое подчинение. Для добровольцев, экипировка полная, камуфляж ночной. Встречаемся через пятьдесят минут на космодроме. Причальной команде подготовить транспортный флай. Пилотом назначаю рядового Капустина. Ты не против, Вячеславович?
– Никак нет сер! Могли бы даже и не спрашивать. – Обиженно проворчал космопехотинец.
– Все, решительные мои! Разбежались.
Он поднялся по трапам до жилого яруса и заглянул в пустую каюту Дормидонтова.
В ней было все по-прежнему: чисто, аскетично и уютно.
Ратибор презирал роскошь. Конечно, на это можно было, и возразить: попробуй-ка пошикуй на мизерное денежное довольствие офицера Космической пехоты. Но лидер славян во всем старался обходиться минимальным количеством предметов и упорно пропагандировал этот постулат среди своих единомышленников. В отсеке полностью отсутствовали украшения, мелкие безделушки и крупные ненужные вещи.
Длинный, двуручный меч висел без ножен, поблескивая холодом, стали, над многоярусной книжной полкой, до отказа забитой раритетными томами по истории древних славян. В воздухе присутствовал еле уловимый запах ладана, а на столе, согласно традиции, возле обложенного траурной лентой портрета, горела электрическая – свеча.
Костя тронул струны лежащей на спальной полке гитары. Они зазвучали неестественно громко.
Дормидонтов был для него больше чем друг! Они спелись еще на первом курсе училище. Мальчишка из известной профессорской семьи, соединивший в себе светское воспитание и первобытную тягу к приключениям, и выкормыш военизированного интерната, злой волчонок, привыкший надеяться только на собственные кулаки. Друзья почти с первого дня спаялись в одно целое, и дополнили друг друга весьма полезными качествами! Именно к выпуску у них окончательно созрела идея создания боевого подразделения нового типа, которой они решили посвятить всю свою жизнь.
– Что вы здесь делаете командир?
Ярославцев с сожалением прогнал курсантские воспоминания и медленно повернул голову.
У двери, болванчиком, привалился к косяку майор Власов. Все в его позе выдавало напряжение, и капитан непроизвольно насторожился!
– Ничего, – естественно пожал плечами Константин, – я просто зашел сюда, чтобы почтить память друга.
– А стоит ли заранее хоронить Ратибора? – с чуть заметным раздражением спросил Вадим Леонидович.
– Наверное, нет. Но я не верю в успех вашей затеи Власов. Вам не удастся воскресить ребят.
Мужчины как опытные рукопашники, примеряясь, обшаривали, друг друга подозрительными взглядами, и Костя снова почувствовал еле сдерживаемую агрессию доктора.
– Мне нравится ваша прямолинейность капитан! Я ведь тоже не люблю лукавить с теми, кому до последнего времени доверял. – Власов хищно оскалился, изображая подобие улыбки.
– И что же пошатнуло ваше доверие майор?
– Одно подозрение, которое все сильнее овладевает мной.
– Хм! Вы в чем-то меня подозреваете?
– Я предполагаю, что вы и есть тот неуловимый убийца!
Ярославцев отреагировал очень спокойно:
– Это серьезное обвинение майор. Оно не может возникнуть на голом месте.
– Само собой! Я не стал, бы попусту сотрясать воздух, и вот мои доказательства: после последнего проникновения на базу «Чужого» я, и Волков, как предписывает инструкция, постоянно производили скрытое биосканирование всех членов экспедиции, и очень скоро получили весьма странный результат. Суть его состоит в том в том, что ваш биоритм не всегда соответствует человеческому.
– О, как? – теперь Ярославцев действительно был удивлен. – И кому же иногда соответствовали снятые с меня показания?
– Существу более высокого порядка! – не виляя, заявил Вадим Леонидович и спрятал правую руку за спину.
Константин беззлобно рассмеялся:
– Ну, уморили… Расслабьтесь доктор! Я не перевоплощусь ни в красную девицу, ни в серого волка, и вряд ли вам придется воспользоваться спрятанным за спину пистолетом, небось еще и заряженным серебряными пулями. На вашем месте я бы сделал элементарный запрос в главное медицинское управление и раздобыл бы копию моей персональной карты.
– Вы опоздали капитан! Она еще вчера была изучена мной от корки и до корки. Ваш биоритм и раньше не отличался покладистостью: полная нейтральность к облучению, быстрая регенерация поврежденных клеток…
– Все эти «чудеса» развиты специальными тренировками.
– Согласен. Однако когда вы вернулись из рейда, кривая ваших показателей зашкалила все допустимые нормы! Образно говоря, вы стали похожи на запущенный атомный реактор, и ваш биоритм по некоторым показателям подозрительно совпал с биоритмом неуловимого убийцы.
– Вадим Леонидович. Там, у кратера вулкана, я встретился с одним шаман, который дал мне попробовать сильнодействующее стимулирующее средство. Последствия его применения вы и наблюдаете до сих пор.
– Звучит неубедительно! Весьма неубедительно сер.
– А, Вы упрямец майор! Весьма сожалею, что мне так и не удалось вас переубедить. Однако у меня нет времени на болтовню с вами. Освободите проход, и не вздумайте применить оружие. Вы хоть и бывший спецназовец, но я все равно убью вас первым.
Власов, немного поколебавшись, вытащил пустую руку из-за спины и подчинился.
Костя, ни проронив больше, ни слова, вышел из кубрика Дормидонтова, на ходу размышляя о том, что доктор – цепкая, наблюдательная натура, и водить его за нос дальше, или оставлять в неведении относительно собственной персоны, опасно. Со временем он все равно докопается до истины! Позволить себе заподозрить, что экспедицией командует «Чужой», мог далеко не каждый…
Троекратное завывание сирены проинформировало Ярославцева о том, что до старта боевой группы осталось полчаса.
Вдруг он встал как вкопанный и произнес:
– И все-таки не стоит пускать ситуацию на самотек! Если поймет, то поймет, а на нет, и суда нет. А заодно попробуем пощекотать за задницу нашего общего знакомого.
Капитан ворвался в кубрик и оттеснил растерявшегося Власова к стене. Майор попытался, было выхватить злосчастный пистолет, но Ярославцев мгновенно перехватил его руку.
– Вадим Леонидович, Вы действительно хотите узнать, кем я являюсь на самом деле?!
– Да. – Неуверенно промычал военврач, уже сожалея о своей инициативе.
– Тогда смотрите!
Костя отступил и отрешенно уставился в глаза подчиненного…
Белая, нестерпимая по яркости точка, вспыхнула на его груди и стала быстро пожирать плоть.
Власов в паническом страхе сначала замахал руками, а после замер как вкопанный, и зачарованно наблюдал, как Капитан растворяется в этом магическом сиянии…
Некая субстанция, втянула начальника в себя, и превратила его в маленькую ослепительную искорку. Костя и сам, не ожидал, что освобождение сознания от телесной оболочки, и переход в другое энергетическое состояние произойдет так быстро и легко! Не встречая на своем пути преград, он с немыслимой скоростью, вырвался за пределы базы и в мгновение ока обследовал все костры.
Возле одного из них капитан заметил большое скопление воинов в металлических латах и одинокую фигура человека с длинными русыми волосами и коротко стриженной бородой…
Власов еще не успел, как следует осмыслить происходящее, а Ярославцев, уже вычислив местонахождение Верховного жреца, не мешкая, вернулся обратно.
Доктор, проморгавшись, миролюбиво протрубил:
– Так вот, где собака порылась та! Вы, Константин Сергеевич, оказывается гипнотизер с достаточно большим потенциалом. А, я уже, грешным делом подумал о заговоре пришельцев. Теперь понятно, как вы ввели в заблуждения и меня и диагностические приборы.
– Рад был развеять ваши подозрения, – немного сожалея, вздохнул начальник экспедиции.
– Только зачем вам этот маскарад? – с комариной назойливостью не унимался эскулап.
– Вы же знаете моих подчиненных! Порой упрутся рогами, и ни туда, и ни сюда. А элемент мистицизма в действиях командира, налет загадочности и таинственности, иногда подкрепляют спорные приказы и заставляют их безропотно выполнять. Мне ли вам, интеллигентному человеку, объяснять эти прописные истины?
– Что, верно, то верно командир! Бойцу порой как воздух необходимо чудо, и тогда он не только выполнит приказ – Вселенную играючи свернет.
– Имею честь откланяться.
– Всегда к вашим услугам!
Они от души и крепко пожали друг, другу руки.
Костя нервничал и, непроизвольно постукивая каблуком ботинка по бетонной плите, неотрывно следил за главным входом на космодром.
До старта оставалось пять минут, а Марина все еще не появилась!
Космопехотинцы разместились по штатным местам в неосвещенном чреве транспортника, и застыли в полном равнодушии к происходящему.
И ведь стоило им только оказаться в привычной, боевой обстановке как натренированная психика тут же расслабила нервы.
Бойцы как будто получили долгожданный наркотик, и теперь с упоением наслаждались его кратковременным действием.
– Ну, наконец-то!
Звякнул лифт и Марина, в черном, штурмовом комбинезоне, побежала по «Взлетке» к кораблю.
– Богиня! – восхищенно прошептал Ярославцев.
Да и космическая братия сильно оживилась, наблюдая в открытый люк как, сексуально, напористо и грациозно, она приближалась к флаю.
– Карту сер, – ничуть не запыхавшись, настойчиво попросила девушка и уверенно заявила: – Я все выяснила. Верховный жрец, недалеко! Сорок минут лета. Примерно вот здесь.
– Возле розового костра, между тремя зелеными, расположенными в форме правильного треугольника, – дополнил ее сведения Ярославцев.
– Я оказалась права! Он простой смертный Костя. У него нет ни Колдовской силы, ни магических знаний. – Оставив без внимания его реплику, по инерции, продолжала тараторить, сглатывая окончания, Марина и вдруг поперхнувшись, удивленно уставилась на будущего супруга. – А ты откуда узнал, что он будет находиться именно возле этого костра?!
– Сегодня и у меня случилось некое озарение. И помогла мне в этом наша общая знакомая.
– Планета-призрак? – высказала свою догадку Марина.
Капитан многозначительно кивнул головой и тут же принялся распекать возлюбленную:
– Лучше скажи, как ты посмела ослушаться меня, да еще и рисковать нашим будущим?!
– Прости меня, прости, прости, прости! Я ни продала Душу Дьяволу. Я проникла в Мир теней и попросила помощи у моих усопших наставниц.
– Но ты ведь могла и не вернуться!
– Не одному тебе дозволено играть в прятки со смертью! Возвращайся поскорее. Умоляю, только поскорее! – она крепко прижалась к нему всем телом. Костя трепетно поцеловал ее и успокаивающе шепнул:
– Скоро все закончится. Обязательно закончится. Мы будем вместе. Поселимся в маленьком замке на берегу горной реки возле теплого океана…
Длинный гудок сирены прервал их ласки и мечты. До старта оставалась одна минута!
– Все моя королева. Пора!
– До скорого, мой принц! – Марина, в последний раз взглянув в его глаза, решительно отстранилась и, гордо, с грацией самоуверенной женщины, направилась в комендантский бункер.
Ярославцев легкой поступью взбежал на борт и с удивлением заметил, что Булгакова, вопреки его подозрениям, находится в составе десантно-штурмовой группы.
– Я в шоке, – тихо, сам для себя, дал оценку ее поступка начальник экспедиции, и подал команду: – Задраить люки! Предстартовая минутная готовность. По местам бандерлоги. Пилот к взлету товсь!
Двигатели смолкли. Аппарат перешел на режим планирования и подобно ночному хищнику, бесшумно заскользил вниз по плавной нисходящей дуге.
Звезды равнодушно перемигивались в след металокрылому транспортнику, несущему в своем чреве самых совершенных убийц Внеземелья.
Ярославцев поочередно защелкнул карабины вытяжных парашютов на трос, и пристроился напротив свободного люка.
Группа десантировалась самым примитивным и надежным, в темное время суток, способом – на допотопных, ранцевых парашютах.
Парящие оболочки для такого случая не годились, слишком малая скорость снижения на них лишала космопехотинцев их главного козыря – внезапности.
Высадка же на ранцевых ракетных двигателях, из летящего на бреющем, или зависшего в метре от земли борта, тоже исключалась. Рев сопел предупредил бы туземцев о приближении противника еще до его появления. А «Сто одиннадцатый», единственный аппарат, снаряженный бесшумными, анти – гравитационными движками, мог перевезти только трех бойцов, не считая пилота, да к тому же он еще и забарахлил перед самым вылетом и Брендон категорически заявил, что починит его не раньше, чем к утру.
Ярославцев верил – удача улыбнется им! Не зря ведь он и Марина, не сговариваясь, в тайне друг от друга, рисковали своими жизнями.
Бойцы, тем временем немного, занервничали! Стали беспричинно осматривать вооружение, проверять надежность крепления вытяжных фалов. Им, как молодым борзым, не терпелось поскорее ринуться в атаку, и хоть на несколько минут забыть про все в волнующем угаре боя.
Вновь оказаться там, где ты Бог! Туда, где сердце стучит за двести ударов в минуту, а закипающий адреналин готов фонтанами брызгать из ушей.
Правы были братья-японцы, донесшие до нас древнейшее изречение своих воинственных предков: «Кодекс воина в упоении боем!»…
– Выходим на цель. Высота тысяча сто. Скорость снижения пять метров в секунду, крейсерская десять, – доложил скороговоркой по «громкой» Капустин.
Ярославцев протиснулся в пилотскую:
– Уточняю задачу! – он заскользил острием ножа по штурманской планшетке. – После выброса, как угаснут купола, начинай обрабатывать квадрат по спирали, от центра вширь. Встречаемся вот здесь, через полчаса. Запасная площадка погрузки остается без изменений. Подбор отбившихся от стаи одиночек, самостоятельно, по условному сигналу.
– Понял командир!
Капитан вернулся на свое место, пристегнулся сам и негромко свистнул.
Ангелы встали. Люки, под шипение пневмоприводов, распахнулись, а аппарели выдвинулись наружу.
– Цель прямо под нами! – крикнул пилот и дублировал приглушенным гудком сирены.
– Пошел! – подал команду Ярославцев.
Космопехотинцы, с равным интервалом, посыпались вниз.
Он покинул борт последним.
Парашют вытянулся во всю длину, обрывная стропа лопнула под тяжестью десантника и встречный поток, разбив кромку, запузырился в куполе.
В темном небе расцвели черные тюльпаны.
Парашюты были специально окрашены в серый цвет, и только у полюсного отверстия оставалось небольшое белое пятно. Именно по ним Ярославцев определил, что разброс пехотинцев в воздухе недопустимо велик.
Костры качнулись дважды и замерли. Падение стабилизировалось, и кровь, непростительно громко, застучала в висках.
– Ангелы! – вышел на связь с остальными командир. – Работаем на розовый костер, между тремя зелеными. И покучнее! Сблизиться на минимально-допустимую дистанцию.
Белые пятна подтянулись друг к другу, и букет поплыл дальше в указанном направлении.
Земля набегала все быстрее и быстрее…
Константин приземлился, кувыркнулся, и вонзил стропорез туземцу в спину. Две тени неуверенно метнулись к нему.
Не задумываясь, Костя с силой метнул нож. Один осел с хрипом, второй дал, стрекоча, громко взывая о помощи!
А степь уже разверзлась трескотней автоматов и шипением лучевых трасс.
Он быстро избавился от подвесной системы и рявкнул в эфир:
– «Оконечные» – свет. Остальные выровняли линию!
На флангах зафосфорицировали сигнальные маяки, и отставшие быстро влились в атакующую цепь.
– «Одинокий волк!», – отдал последнее распоряжение начальник, означавшее, что каждый наступает только вперед, и уничтожает все живое на свое пути.
Осветительные ракеты устремились в зенит, озаряя минимум на четверть часа место боя в радиусе километра. Пехотинцы неудержимо шли в атаку! Одиночный бой в секторе считался венцом их боевой подготовки!
Настоящие сгустки смерти, беспощадно разящие противника, они начали прокладывать дорогу к костру.
Костя «качая маятник», уворачиваясь от копий и стрел, щедро поливал лучеметами из двух рук. Золотарцы быстро опомнившись, смыкали строй и пытались нападать со всех сторон одновременно.
Им даже удалось на некоторое время взять каждого бойца в кольцо, но бой в окружении был для Ангелов желанным подарком. Устлав землю трупами, и щедро напоив ее кровью, они рассеяли противника и вновь выровняли линию.
Спешившая из глубины степи подмога уже расстреливалась с транспортника, поэтому группа бес потерь продолжала неумолимо продвигаться вперед.
Оборонявшиеся, обречено восстанавливали строй, но каждый раз сметаемые огнем, вынужденно отступали на новый рубеж.
Однако вскоре, не выдержав натиска, они сами перешли в отчаянное контрнаступление. И тогда боевые порядки окончательно смешались, и завязалась отчаянная рукопашная схватка. Лечеметы и автоматы пехотинцев захлебнулись. В ход, со скрежетом и стуком, пошли штурмовые ножи, ноги, локти и кулаки.
Наиболее рослые воины окружили костер и, сомкнув щиты, стояли неподвижно, ощетинившись копьями. Остальные, лезли в свару, пытаясь, численным превосходством, склонить весы сражения в свою пользу.
Ярославцев дрался в полном окружении. Копья лязгали по бронежилету. Дважды они угодили по рукам, но он не чувствуя боли, крутился как уж, при этом продолжая смертельно огрызаться по сторонам.
Когда последний его противник, вспоротый ножом от паха до подбородка, рухнул снопом, Костя, метнул гранату в оцепление и вломился в образовавшуюся брешь.
В середине, предано гибнущего за сюзерена, окружения, сложив на груди руки, стоял человек в поношенном комбинезоне специального летного состава.
– Ба, ба, ба! Кого я вижу? Сергеич, я в шоке и искренне восхищен тем, как быстро тебе удалось разыскать меня! Но коли это случилось, что ж, добро пожаловать на мою вечеринку, дружище! – громко воскликнул он.
– Воскобойников! – на секунду оторопел Ярославцев.
– Все-таки узнал шельма! Собственной персоной! Скажи по совести: ведь не ожидал? А я напротив, рад приветствовать тебя. Эй! Не дергайся! Все равно ведь ничего не успеешь предпринять. Тем более что на базе я уже похозяйничал. Дай-ка, думаю, наведаюсь туда, не как всегда в полночь а, пораньше. Ты больно-то не серчай, я там пошалил немного…
Но уже завтра брат не обессудь, развернусь на полную катушку и к вечеру перережу всем твоим архаровцам глотки. Тебе, как начальнику, естественно в последнюю очередь. Эта драма, – он развел руками, – слишком затянулась.
Костя порывисто нанес удар ножом в грудь противника, но лезвие с легкостью прошло насквозь, не причиняя вреда.
– Адью! – Воскобойников презрительно плюнул ему в лицо и исчез словно приведение.
– Ты что стоишь?! Уходим! – Грызлова рванула капитана за рукав.
Он взвыл от боли и вышел из оцепенения. Голова заработала как мощный компьютер!
– Ангелы, общий отход! – скомандовал он подчиненным. И вовремя! Наступило затишье, разбавленное только стонами смертельно раненых дикарей.
Они побежали к площадке загрузки где, посвистывая двигателями, их уже ожидал ведомый Капустиным транспортник.
Осветительные ракеты погасли. Местность погрузилась во тьму. Костры тоже притухли, тщетно пытаясь ожить и выхватить из мрака окруживших их воинов.
Космопехотинцы отступали в полном безмолвии. Никто не преследовал отряд.
Загрузка прошла как по нотам.
Бойцы быстро рассредоточились по местам и принялись зализывать раны.
– Скорее на базу! – выплюнул со сгустком крови командир. Он не чувствовал рук и правая сторона груди горела огнем.
Грызлова, распоров обмундирование, начала колдовать над ним биовосстановителем.