Мелкий, горячий песок, набиваясь в щели и швы, сильно затруднял передвижение. Ярославцев туго перешнуровал ботинки, но это не помогло, и им пришлось дважды останавливаться и тщательно перетряхивать свою обувь.

Когда же они наконец-то, соблюдая все меры предосторожности, приблизились к границе зоны радиоактивного заражения, то сразу же включили питание маскировочных комплектов, а затем залегли и, последний десяток метров, медленно вползли, на вершину лежащего перед ними бархана.

Вблизи, город выглядел еще зловеще!

Он раскинул свои границы, примерно в пяти километрах от затаившихся разведчиков, и ощутимо давил на психику своим пугающим безмолвием.

Время постепенно брало свое и, почти весь комплекс был погребен под тоннами песка.

Лишь кое-где торчали вершины развалившихся дворцов, и только в самом центре, городища, возвышались около десятка хорошо сохранившихся пирамид.

Космопехотинцы сразу же обратили внимание на ту, что стояла немного правее от остальных. Она была облицована белым мрамором и ослепительно сверкала в лучах полуденного светила.

Капитан приложился к биноклю и долго изучал строения и окрестности.

Однако так ничего и, не обнаружив, он развернул переносной дозиметр, чтобы замерить радиационный фон.

– Жуткое место! – призналась Елена.

– Напротив, – сбравировал Константин, – настоящий рай для археологов! Честное слово, был бы богат, непременно занялся бы здесь раскопками.

– А радиация?

– Очередная уловка Воскобойникова, – он постучал ногтем по шкале прибора. – Ничего! Я вообще предполагаю, что наше Божество наверняка обслуживает добрый десяток слуг и охраняет сотенка, другая гвардейцев. Не может же он каждые сутки менять свою челядь. Возможно, что наш талантливый изобретатель, для решения собственных энергетических нужд, давно уже собрал здесь ядерный реактор, а так же внедрил достаточно эффективную систему наземного и воздушного слежения, с помощью которой успешно засекает каждый приближающийся к его логову объект. В дополнение к сказанному, он сконструировал самонаводящуюся радиационную пушку с помощью, которой ему удается создавать видимость сплошного радиоактивного заражения местности. Для этого даже не обязательно иметь инженерное образование.

– Вполне практически осуществимо, – согласилась с его доводами Булгакова.

– Еще бы! Дешево и сердито. Да к тому же сто процентная гарантия отбить охоту тем, кто захочет сунуться сюда без приглашения. Смотрите, смотрите! – Ярославцев передал девушке бинокль.

Она быстро повернула окуляры в указанном направлении и увидела, как с одного из барханов, примерно в семистах метрах правее от них, в долину спускается, похожая на гигантского варана, рептилия, с перепончатым гребнем на спине.

Вдруг она остановилась, гребень вздыбился, и неустрашимая хозяйка пустыни, завалившись на бок, забилась в жутких конвульсиях.

Елена вручную прибавила увеличение и, в самых, мельчайших подробностях, проследила за последними секундами ее жизни. Из открытой пасти несчастного животного обильно запузырилась кровавая пена. Несколько мгновений и оно замерло в неестественно скрюченной позе.

– Мне кажется, нам не стоит испытывать судьбу и пытаться лести на рожон? – девушка облизнула пересохшие губы, и передала ему бинокль.

– Возможно. – Уклончиво ответил капитан.

– Тогда как же мы проникнем в город?

– Одна надежда на систему «Фантом», да на маневренность и противорадиационную защиту сто одиннадцатого. Ведь обнаружить его вблизи вулкана Воскобойников так и не сумел. О, дьявол! Но мне почему-то кажется, что нас пытаются опередить! – Костя указал рукой в долину.

Прямо, напротив них, на окраине города возникло песчаное облако. Оно пульсировало как живое и, поднимаясь вверх, быстро увеличивалось в размерах. Через несколько секунд отдаленный гул докатился до подножия бархана.

– Бегом к аппарату! Похоже, Воскобойников каким-то образом засек нас и инициировал искусственную пылевую бурю. Попробуем обогнуть ее фронт, зайдем с фланга и приземлимся как можно ближе к заинтересовавшей нас пирамиде. А там уже сориентируемся, и будем действовать по обстановке. Поспешите старлей! Если мы замешкаемся, то облако настигнет и похоронит нас заживо!

Космопехотинцы бросились как перепуганные сайгаки к флаю, утопая по колено в песке, в то время как стихия, набирая силу, жарко задышала им в спину и, громко ворча, была готова наступить на пятки…

Машина, потревоженной куропаткой, взмыла в темнеющее небо, однако так и не успела набрать безопасную высоту.

Три огромных торнадо взяли корабль в треугольник и потащили за собой, пытаясь прижать к поверхности. Сильная перегрузка в мгновение ока сковала действия экипажа, и лишила аппарат маневренности! Двигатели ревели так, что заглушали грохот бури! Флай, как ретивый жеребец, пытающийся сдвинуть увязшую по оси телегу, замер на месте, и стал понемногу сваливаться на правый борт, окончательно теряя управление.

Елена, запаниковав, попыталась помочь Константину и потянулась к кнопке включения форсажа. Ярославцев хлестанул ее по руке и заблокировал панель. Резкое увеличение оборотов при таких перегрузках могло привести к разрушению корпуса.

Он наоборот обвально сбросил подачу топлива, и машину тут же втянуло в центр одной из воздушных воронок. Капитан, включил стабилизаторы кресел, вывел на полную мощность анти – гравитационные двигатели и задал им режим вертикального взлета.

Несмотря на стремительное вращение корабля пилоты, сдавленные перегрузками, сидели неподвижно и, медленно, но с нарастающим ускорением набирали высоту.

Когда они достигли четырех тысяч метров, вращение практически прекратилось, и горизонт полностью очистился от песка.

– Все! У нас единственный шанс прорваться. Держитесь крепче старлей! – ободряюще прокричал Ярославцев и, почти вертикально, спланировал на город.

Торнадо ушли в пустыню и прикрытый визуальным щитом корабль, камнем свалился на вершину одной из пирамид.

Замерев, на воздушной подушке в полуметре от ее отколотого острия, флай хищно оскалился всем своим вооружением.

– Сидите и ждите моего возвращения. Если потребуется, подберете меня с песка. – Костя отдраил боковой, аварийный люк и, захлестнув страховочный фал на скобу у обреза борта, забросил автомат за спину.

Он чуть задержался на вершине, оценивая обстановку, а затем бесстрашно прыгнул вниз по очень крутому, отполированному склону.

Специальное горное снаряжение позволила ему оказаться на земле за три гигантских прыжка.

Присев у подножия, капитан смотал трос и, зигзагами не останавливаясь, побежал по направлению к «мраморной» пирамиде.

Булгакова вздрогнула, когда по нему, почти скрытому маскировочным костюмом, открыли огонь из лучеметов. Ярославцев мгновенно перестроил тактику передвижения и, невообразимым образом уворачиваясь от трасс, продолжал очень быстро приближаться к ее главному входу.

Через полминуты он благополучно скрылся внутри храмового строения, и все это огневое светопреставление сразу же прекратилось.

– Вот это да! Мать твою за ногу! – громко выругалась от зависти Елена! Боевая выучка начальника настолько поразила ее, что она всерьез усомнилась в собственной профессиональной пригодности, а так же вспомнила один из самых неприятных эпизодов своей биографии…

Ее завербовали еще в школе, перед выпускными экзаменами, почти сразу же после трагической гибели родителей.

Сначала эти представительные господа выразили свои соболезнования, затем очень тактично «напели песен» о великой и увлекательной профессии контрразведчика и уже в самом конце ознакомили с текстом типового обязательства, согласно которого размер ее будущего денежного довольствия приравнивался к годовому доходу самого высокооплачиваемого чиновника Внеземелья.

Елена, недолго думая, клюнула на их сладкоголосые заверения, подкрепленные, солидным денежным содержанием, и подписала контракт.

Однако учеба в центре подготовке агентов быстро опустила наивную провинциалку с бриллиантовых небес на грешную землю. Методы слежки, сыска, подслушивания и уничтожения противника, а также огромные физические нагрузки вперемешку со стрельбой из основных видов оружия, не шли ни в какое сравнение с системой моральных унижений, процветавшей в стенах этого сверхсекретного заведения.

В первый же день ее вызвал к себе и садистки изнасиловал начальник центра… Возмущенная до глубины души такой низостью, она не собиралась прощать ему нанесенного оскорбления и пригрозила судом. На что тот издевательски рассмеялся, и доходчиво объяснил, что подобные действия квалифицируются здесь как умышленная попытка нарушения обязательства, разглашение государственной тайны и даже измена Родины. И он будет просто обязан незамедлительно ликвидировать ее, причем безо всякого служебного разбирательства. В завершении этой поучительной беседы он показал ей несколько любительских видеосюжетов, красочно повествующих о казни наиболее строптивых курсантов, пытавшихся хоть как-то защитить свое поруганное достоинство.

Девушка, вторично испытав глубокий шок, все же нашла в себе силы для реальной оценки ситуации, в которой оказалась, и поклялась решить эту проблему попозже, выждав для отмщения более удобный момент.

Осмотревшись, как следует, и немного освоившись в стенах центра, она наконец-то поняла, почему любое преступление совершенное этими подонками, всегда оставалось безнаказанным.

Елена, как и ее сокурсники, отвечала трем неукоснительным правилам, соблюдаемым, при вербовке рекрутов. Все без исключения кандидаты были набранные с колоний. Помимо отсутствия земного гражданства они так же поголовно не имели родителей. То есть проходили обучение, практически на положении бесправных рабов, о судьбе которых было некому побеспокоиться. К тому же после подписания контракта, будущие контрразведчики, бесследно исчезали, как с поверхностей своих планет, так и из метрических баз данных.

Проанализировав всю собранную ей информацию, Булгакова довольно быстро пришла к неутешительному выводу, что их готовят как расходный материал, предназначенный для выполнения лишь одной операции. Поэтому выпускникам просто не хватало времени, чтобы в дальнейшем как следует и по уму разобраться со своими обидчиками.

Средняя продолжительность оперативной деятельности агента не превышала месяца и, как правило, заканчивалась провалом. Редко кто возвращался живыми со своего первого задания. Кому это удавалось, шли на повышение. Так осуществлялся естественный кадровый отбор.

Когда же выжившие в этой системе единицы были наконец-то способны поквитаться со своими учителями, то выгорали изнутри настолько, что воспринимали произошедшее с ними как должное.

Начальство об этом прекрасно знало, и безо всякой опаски давало волю своим низменным побуждениям.

Однако Елена не собиралась, как большинство ее сокурсников, мириться с подобным положением вещей и твердо решила сполна рассчитаться с потерявшим стыд негодяем, чего бы это ей не стоило. Тем более что тот, уверовав в свою полную безнаказанность, пользовал ее теперь практически ежедневно.

ЧП случилась именно тогда, когда его никто не ожидал.

Прямо во время выпускной церемонии, в момент вручения табельного оружия и диплома, лейтенант Булгакова хладнокровно выстрелила в голову начальника курсов, использовав для этой цели единственный, заранее припрятанный патрон.

Офицера, не смотря на достижения современной медицины, так и не удалось спасти, и как только пороховой дым немного рассеялся, преступницу прямо в парадном мундире незамедлительно отконвоировали в карцер.

В тягостном ожидании прошли первые сутки ее заточения.

Елена не питала иллюзий по поводу своей дальнейшей судьбы. Она заранее все продумала и теперь терпеливо ожидала прибытие в камеру палачей.

Однако проступок своенравной выпускницы получил достаточно серьезный резонанс. На церемонии присутствовали представители Центрального управления, которые поневоле стали свидетелями этой впечатляющей сцены и именно они запретили командованию учебки предпринимать в ближайшее время по отношению к Булгаковой, какие либо карательные санкции.

Сутки спустя, к ним присоединился высококлассный психолог, который буквально за несколько часов сумел обработать преступницу так, что та полностью признала свою вину и искренне раскаялась в содеянном. Уж что-что, а промывать мозги в этом ведомстве умели очень хорошо…

Но, даже переступив через себя в своем раскаянье, Елена не надеялась на чудо, и терпеливо ожидала наказания.

Нет, ее не казнили! Ей полностью приостановили срок службы и направили в нелегальную командировку на планету Цецерон, в качестве наложницы подпольного гарема принадлежавшего начальнику центрального комплекса крепостных сооружений.

Булгакова умела извлекать уроки из собственных ошибок и постаралась как можно быстрее загладить свою вину. Тем более что наказание, в ее понимания, было просто несоизмеримо с ее проступком. Ведь ей сохранили жизнь и даже предоставили еще один шанс для того, чтобы отличиться.

Поэтому, очень естественно разыгрывая, неуемную страсть она, уже через месяц, сумела вытянуть из потерявшего голову полковника нужную информацию, благодаря которой контрразведка, буквально за несколько часов, накрыла разветвленную и хорошо законспирированную преступную организацию, промышлявшую детской работорговлей.

Преступники работали под прикрытием местных военных чинов на протяжении пяти лет и все предыдущие попытки контрразведчиков по внедрению в их ряды своих агентов всегда заканчивались провалом.

Ее рвение было отмечено. Елену восстановили в звании, перевели в разряд многоразовых специалистов и отправили на курсы усовершенствования профессиональной подготовки.

Начальник отдела, куда она потом попала по распределению, был ленив, похотлив, но с большими связями. Он с ходу предложил своей новой сотруднице стать его любовницей, пообещав взамен быстрое продвижение по службе, и даже внеконкурсное поступление в Академию.

Девушка, решив, все как следует обдумать, попросила у него немного времени, якобы для принятия решения, а сама занялась тем, что стала наводить справки о своих предшественницах.

Очень скоро и без особых усилий ей удалось выяснить, что шеф, не смотря на некоторую степень сволочизма, все-таки умел держать слово, и всегда выполнял свои обязательства.

Елена сжала зубы и приняла его предложение, при этом окончательно возненавидев, всех и вся!

В тот день она раз и навсегда определила свои приоритеты в жизни.

И теперь только одно желание заставляло ее идти вперед, не останавливаясь ни перед чем. Она очень хотела стать большим начальником и, заняв столь высокий служебный пост, уже самой не только выбирать себе сексуальных партнеров, но и полностью распоряжаться судьбами подчиненных ей людей.

Постепенно ее сознание трансформировалось настолько, что бывшее зеленоглазое, доброе и донельзя кроткое существо, безо всякого сожаления решала свои проблемы за счет других, и как должное сносила унижения со стороны начальства.

Казалось, тот единственный и беспроигрышный шанс представился ей совершенно случайно. Но случайностей не бывает на свете, и довольный ее преданностью шеф, в строжайшей тайне от остальных сотрудников отдела, предложил ей кратчайший путь к независимости, богатству и дальнейшему карьерному росту. Если она соглашалась и впоследствии выполняла это достаточно щепетильное задание, то ей полагались солидные премиальные, а так же мизерный процент от дележа общего призового пирога. Когда же начальник озвучил поставленную на кон сумму, у Елены и вовсе голова пошла кругом. МИЛЛИОН РАНДОВ!!!

Причем не акциями и даже не бумажными ассигнациями, а полновесным, золотым налом, с которого даже не придется платить налогов. И все это только за запуск, какого-то паршивого комбината на периферии…

Сначала у нее все шло как по маслу.

Елена тщательно проработала все возможные варианты выполнения этого задания и уверенно продвигалась к его успешному завершению.

Однако чем дольше она находилось на базе, тем больше ее стали одолевать мелкие приступы еще до конца не сдохнувшей совести.

Капитан Ярославцев, этот: «Придурковатый Дон-Кихот, с лучеметом у бедра», – стал постоянно занимать ее мысли. И если по прибытию на Золотарь он был для нее совершенно безразличен, то очень скоро ее мнение относительно его персоны претерпело весьма значительные изменения.

Сперва Елена увидела в нем достойного противника, интеллектуальная дуэль, с которым обогащала ее бесценным опытом и доставляла здоровое профессиональное удовольствие.

А вскоре он и вовсе превратился в мужчину ее мечты! Мужчину, за которым можно было спрятаться как за каменной стеной. Мужчину, который защитит, пожалеет, обласкает и с легкостью решит все твои проблемы…

Булгакова, не смотря на возникающие между ними противоречия, искренно жалела его, и прекрасно понимала, что когда их интересы пересекутся, ей придется или устранить Ярославцева, или подставить его под трибунал. А этого ей ой как не хотелось!

Однако призовой куш в миллион рандов стоил того, чтобы завязать свои чувства в узел и настойчиво пробиваться к поставленной цели. А приступы раскаяния она лечила тем, что в будущем с такой кучей денег, ей не составит труда купить себе с десяток Ангелов!

– О чем задумалась Краса-девица?

Елена охнула от неожиданности и потянулась за лучеметом.

Вопрос прозвучал со спины, и она быстро развернула кресло.

Молодой мужчина, приятной наружности, в пурпурной тоге и позолоченных сандалиях, восседал в десантном отсеке, закинув ногу на ногу.

– Я не советую тебе делать резких движений, и уж тем более что-то предпринимать! – пресек он ее попытку незаметно снять оружие с предохранителя.

– Так вот ты какой, Воскобойников?! – только и смогла вымолвить изумленная его появлением Булгакова.

– Да, моя принцесса. Уж такой, какой есть.

– Но ты и гнида! – испуг быстро прошел и вся желчь, помноженная на раздражение, накопленное в последние сутки, поперла из нее наружу.

– У вас такой красивый, чувственный рот. Какая жалость, что он способен произносить только гадости.

– И сколько жизней ты загубил, ради собственного тщеславия?! – Елена искренне возненавидела этого холеного молодца, тем более что именно он олицетворял собой последнюю преграду на ее пути к богатству, славе и независимости.

– Не знаю, не считал, ибо сейчас меня больше интересуют ваши женские прелести, а не мысли, витающие в этой прелестной головке. – Казалось незваный визитер, совершенно не собирался реагировать на ее оскорбительные реплики.

Булгакову обезоружила его однобокое, донжуанское поведение и, неожиданно для себя, она «угасла», и презрительно рассмеялась:

– И это есть «Живое воплощение Бога»? Да ты такой же, как и все – кобель бесхвостый!

– Я вижу, вам пришлись по вкусу мои ухаживания, – продолжил, как ни в чем не бывало Воскобойников, пытаясь неизвестно зачем расположить ее к себе, – а давайте, пока наш «контуженный» Ярославцев мечется по дворцу в поисках моей персоны, немного развлечемся. Здесь такая скукотища… Да и местные наложницы мне уже порядком надоели… А в перерывах было бы неплохо обсудить наши будущие совместные планы.

– Ты меня не получишь, кретин! – Елена сама удивилась той животной вспышки страха, которую внушил ей этот человек. Ведь секунду назад она его совершенно не боялась и вообще не считала за серьезного противника.

– Я сделаю с тобой все, что пожелаю! – самодовольно пообещал ей Алексей. – Хочешь, разложу прямо здесь, и пикнуть не успеешь.

– Я ни за что не лягу под тебя, уродец!

– Ты брезгуешь мной?! Хорошо тогда пойдешь на забаву моим гвардейцам. Скольких ты сможешь выдержать за один раз?

Булгакова демонстративно сняла лучемет с предохранителя.

– Глупо! – Воскобойникой даже не поменял позы. – Не впечатляет! Ну, пальнешь ты сейчас в меня и разнесешь на куски двигательный отсек. Глядишь и топливо сдетанирует.

– Убирайся ничтожество! – прорычала девушка. – Или, клянусь страховочным фалом, я нажму на курок и уничтожу корабль вместе с собой.

– Какой гротеск! Прямо апофеоз целомудрия и неприступности. Ладно, деточка. Опусти свою пушку, и поговорим по-взрослому. Ярославцев труп! Уже через несколько минут я прихлопну его как назойливое насекомое. Ангелы будут вырезаны сегодня в полночь. Но мне кажется, что ты, в отличие от них, на что-то претендуешь? Я даже не допускаю мысли, что моя златокудрая недотрога участвует в этом шоу просто так.

– Еще одно слово, и я размажу твои мозги по бронепереборке! – Елена тщательно прицелилась и плавно потянула курок на себя. Воскобойников незамедлительно испарился.

Булгакова, с величайшим облегчением, поставила оружие на предохранитель, и торопливо задраила люк.

Она попыталась связаться с Ярославцевым…

Потом с базой…

Но эфир предательски молчал, обрекая ее на мучительное ожидание.

Костя предполагал засаду на входе. Что-то типа огневого мешка, скрытых лучевых пушек, мгновенно раздвигающихся плит с заостренными кольями под ними, или разящего сверху молота…

Но, кажется, он переоценил своего противника. Его беспрепятственно впустили внутрь, и только после атаковали два десятка легковооруженных воинов.

Капитану осточертело убивать, и он решил, что будет пробиваться быстро и с наименьшим уроном для противника.

Он начал валить туземцев одиночными выстрелами в мягкие части тела, при этом, даже не калеча их, а временно выводя из строя. Утратив от болевого шока способность к дальнейшему сопротивлению, те с воплем приседали, и сразу же заваливались на бок.

Когда же воинственный пыл аборигенов был сломлен, он внимательно осмотрелся по сторонам, он поневоле восхитился внутренним убранством дворца.

Прохладный, влажный воздух, напоенный натуральными ароматизаторами, бесшумно вырывался тонкими струйками из специальных отверстий в стене, предохраняя внутренний объем всего комплекса от неизбежного перегрева.

Золотые статуи обнаженных женщин и мужчин, исполняющих какой-то ритуальный танец и застывших в естественных позах, украшали огромный холл.

Вдоль расписанных разноцветными фресками стен, в ярко подсвеченных нишах, были разложены золотые предметы: кубки, чаши, мелкие статуэтки, инкрустированное драгоценными камнями оружие и дорогие доспехи. Все это великолепие блистало, переливалось и завораживало красотой.

Костя лишь на миг представил, какой благоговейный трепет могла внушить вся эта роскошная обстановка на впервые попавших сюда скотоводов. Воистину, что те ощущали себя ничтожествами, по воли случая, оказавшимися в райском дворце.

Выложенный малахитовой мозаикой пол, отполированный до зеркального блеска, полностью заглушал шаги.

Капитан осторожно ступил на широкую, парадную лестницу, мраморные ступени, которой покрывала, сотканная из разноцветных шерстяных нитей, дорожка и медленно поднялся на второй этаж.

Он по-хозяйски прошелся по круглому залу. Тот был украшен высокими колонами и изысканными, декоративными балкончиками, расположенными под самым потолком.

Вслед за ним, по лестнице вбежало несколько юных особ, вооруженные большими, позолоченными луками.

Они, не издав ни звука, выстроились в шеренгу и угрожающе натянули тетиву.

Костя проворно метнулся за колону и, выпущенные, почти одновременно, стрелы не смогли причинить ему вред.

Легкое смятение, как дуновение ветерка, прошелестело по строю.

Капитан чуть сосредоточился и, сконцентрировав энергию в правой ладони, с устрашающим криком, черканул ею перед собой.

Длинный электрический разряд, сорвавшись с кончиков его пальцев, прошелся по навершиям луков и срезал их словно импульс лучемета.

Девушки с визгом бросились врассыпную.

Не растерявшись, Костя в два мощных прыжка, нагнал одну из них и, заграбастав, развернул ее лицом к себе.

– Где твой господин?!

Юное создание забилось перепуганной птицей в его объятиях, и тут же лишилась чувств.

– Оставь в покое моих наложниц капитан. И не стыдно тебе чужих девок по углам тискать? – раздался сверху насмешливый голос.

– А, это ты, бывший «Пилюлькин»! Ну чего медлишь? Спускайся вниз, вместе потискаем! – с вызовом предложил Константин, отыскивая глазами противника.

– Ты как всегда неутомим в красноречии, да и чувство юмора до сих пор не утратил. Что ж, похвально! – на балкончике стоял мужчина, лет тридцати, одетый в элегантную пурпурную тогу. Он легко перемахнул через перила и профессионально, как опытный десантник, приземлился на ноги.

– Спасибо за комплемент ваше мерзкое Величество! – издевательски изрек Ярославцев и отвесил ему шутовской поклон.

– Ну, коли так, – миролюбиво пророкотал хозяин дворца, – подходи поближе гостюшка дорогой, потолкуем, – он небрежно взмахнул рукой и, с мелодичным звоном, на полу материализовались два жестких, позолоченных кресла и резной столик заваленный яствами так, что яблоку было негде упасть. – Как говориться: «Милости прошу, к нашему шалашу!», и, пожалуйста, не церемонься! Тем более что для одного из нас этот ужин будет последним.

– А вы эстет батенька, – Ярославцев нагло приблизился и непринужденно развалился в кресле напротив. – Нет, благодарю, – пресек он попытку Воскобойникова налить ему вина.

– Дурак ты капитан! – ничуть не обиделся тот. – Прямолинейный и упертый дурак. Неужели ты думаешь, что я, вот так вот, запросто, травону тебя в самом начале нашей беседы? Не-е-ет дружище! За последние сутки твой рейтинг на Золотаре вырос до заоблачных высот. И я должен… Нет, просто обязан, убить тебя в честном поединке, причем в присутствии как минимум двух десятков свидетелей, которые впоследствии разнесут эту весть по все крупным стойбищам. На этой планете пока еще существует свой кодекс чести, который даже мне, при всем моем старании, так и не удалось изменить. Тупоголовые старейшины кланов, холера их забери, строго придерживаются своих вековых традиции, и мне приходится с этим считаться. – Воскобойников наполнил золотые кубки янтарной жидкостью и первым пригубил из своего.

– Воистину, ты гостеприимный хозяин. Знаешь, толк в вине, имеешь кучу наложниц. – Костя тоже отхлебнул и одобрил: – Ух! Весьма недурственно! Только вот здравствовать тебе осталось недолго. Все парниша, фенито ля комедия.

– Не терпится умереть? – Воскобойников в предвкушении потер руки и потешно склонил голову на бок. – Все рвешься в бой? С ходу да по мордам. Да! В отличие от некоторых я умею отгадывать мысли. Ай – ай – ай! Дружище! Блокировка не лучший способ защиты.

Ярославцев натянуто усмехнулся. Он никак не ожидал что противник, сумеет настолько развить свои телепатические способности.

Наверняка, этому поспособствовало регулярное употребление волшебного «пойла». Поэтому, осознав допущенную оплошность, капитан решил, как следует прощупать собеседника, прежде чем начать сворачивать ему шею.

– Я смотрю, ты неплохо здесь устроился! Вот только ума не прилажу, как же тебе все таки удалось ввести в заблуждение целую геолого – разведочную партию?

Костя, сам того не подозревая, затронул одну из любимых тем этого самодовольного ничтожества, и тот, встрепенувшись, словно петух на насесте, решил немного пооткровенничать с ним:

– Да ни шиша они не разведывали! Вам-то удалось вычислить мой завод и убежище за какую-то сраную неделю. А ведь всего, на всего – задались целью… Эти же господа с самого начала не больно-то хотели напрягаться. Ты знаешь, сам: на Золотаре где не копни – везде золото! Водку они глушили, били друг другу морды, а в перерывах не слазили с туземок. Тем более что парням за их старания заплатили сущие крохи. Кто же станет горбатиться за гроши, и уж тем более рисковать головой? Я просто уверен, они что-то разнюхали, и возможно даже догадались о моем присутствие, но проверять свои подозрения никто не решился.

Я полгода наблюдал за ними и ждал, когда же наши храбрые джентльмены отважатся что-либо предпринять. Хотел по эффектнее оторвать им головы, а заодно и у последующих, на этом примере, отбить всю охоту сюда соваться. Но у поисковиков оказалось звериное чутье на неприятности. Они сразу просекли, куда ходить не стоит, формально выполнили свою работу, и выдали пространное, ни к чему не обязывающее заключение: «На планете Золотарь ничего, способного препятствовать промышленной добычи золота, не обнаружено». Потом естественно появились вы – наша славная Космическая пехота. За вами, гражданские специалисты, начавшие как тараканы шнырять по планете в поисках личной наживы. Вот тогда-то мне и пришлось преподать вам урок.

– Штурмануть комбинат и базу?

– А ты что думал?! Я стану сидеть, и ждать покуда вы сами не пожалуете ко мне, да еще и без приглашения?

– До этого момента я понимал и мог объяснить твои поступки. Но у меня в голове не укладывается, зачем тебе понадобилось, во время осады, столь изощренно и жестоко убивать моих людей?

– Хитрый Дмитрий, насрал в штаны, а говоришь: «Заржавели!», – Воскобойников от возмущения поменял позу. Теперь он сидел ровно, сдвинув ноги и сжав ладонями подлокотники. – Я предоставил тебе и твоим ореликам шанс. Кто мешал вам смыться с планеты вместе с гражданским персоналом во время первого штурма? Ты виртуозно провел эвакуацию, однако не ушел, и не увел своих подчиненных. Почему?

– Потому что Я – ОФИЦЕР КОСМИЧЕСКОЙ ПЕХОТЫ! Я выполнял приказ! – с нажимом отчеканил каждое слово начальник экспедиции.

– Ты идиот Ярославцев! И я говорю тебе это на полном серьезе.

Дубина стоеросовая, таскающая, подобно хрестоматийной мартышки, для своего начальства каштаны из костра. Ты настолько осложнил ситуацию, впившись клещом в планету, что мне поневоле пришлось прибегнуть к мистическим убийствам. Иначе чем бы я запугал в жопу раненых героев, из лучшего подразделения Космической пехоты, для которых смерть в бою слаще малолетки, истекающей девственным соком. Вы у меня словно кость торчали в горле! А ведь я впервые получил реальный шанс круто изменить свою жизнь. Сам, своим собственным горбом, на свой страх и риск нашел, изучил, испытал а потом и применил вещество способное превращать человека в Бога.

– Ценою гибели целой экспедиции и разумной планеты, – уточнил Ярославцев, замечая, как Воскобойников начинает входить в раж.

– Это неважно друг мой, и уж тем более не доказуемо! – отмахнулся бывший военврач и воодушевлено продолжил: – Мои возможности безгранично расширились и зависели теперь только от количества препарата, да буйства фантазии. Я, без сожаления, уничтожил всех свидетелей моего открытия, и ту планету, хотя она и мыслила не хуже нас с тобой, вместе взятых! Я подыскал себе новое место, но котором мне ничего не стоило разыграть космическую Миссию и объявить себя посланником звезд? Вожди кланов, шаманы и народ запугивались элементарно.

Те, кто пытался сопротивляться, уничтожались с такой жестокостью, что меня самого порой мороз по шкуре продирал. Но заметь Ярославцев, я завоевал диктат над планетой значительно меньшей кровью, чем сейчас ты, как тебе кажется, пытаешься восстановить справедливость. Я стал Богом для них! Злым Богом, потому что добрых не боятся, над ними смеются и низвергают при первой же неудаче. Все мирские блага: власть, богатство, женщины, преданно и раболепно упали к моим ногам. Для полного счастья мне не хватало лишь бессмертия. И вот, в самый пик моего упоения жизнью, моего, так сказать, райского блаженства, сюда сначала заявляются геологи, а за ними и господа космопехотинцы, с твердым намерением исполнить свой воинский долг до конца, которые своей тупостью, вынуждают меня сначала как следует продумать, а затем и осуществить свой великолепный план по уничтожению комбината и выдворению вас к чертям собачим. Ты знаешь, это было достаточно просто. Местные шаманы еще сто лет назад открыли секрет снадобья способного превратить совершенно здорового человека в послушную машину. Я же, поправ все их моральные устои, поставил этот процесс на поток, и сумел сформировать многотысячную армию полудурков, готовых друг другу глотки перегрызть по моему приказу. Когда же я направил их на штурм комбината, то даже не задался вопросом: «А кто там командует его охраной?». Я был настолько уверен в успехе, что сознательно пренебрег этой информацией. Но ты, мой храбрый капитан, заставил в тот день не только узнать твою фамилию, но и как следует задуматься! Наблюдая за разгромом промышленного комплекса, я понял, что столкнулся с величайшим полководцем, и что наша борьба только начинается.

– Братишка! – Ярославцев рывком отодвинул назад кресло и встал. – Да ты рехнулся! Посмотри на себя в зеркало. Ты же сумасшедший.

– Ни капельки! Мой разум светел и чист, как никогда.

– Тогда зачем ты мне все это рассказываешь?

– А с кем мне еще поделиться своими успехами? Перед кем похвастаться? Кому доверить истомленное одиночеством тщеславие? Им, что ли?! – Воскобойников зыркнул на притихших поодаль наложниц. – Сядь и успокойся, капитан! А лучше выбери-ка себе, любую из них, да вкуси на последок плотского наслаждения. Их доставили мне вчера. Все, как на подбор девственницы. Твою кралю я ведь тоже, между прочим, убил девственницей. Оп, оп, оп! Кажется, нам пора вцепиться друг, другу в морду? Уж больно ты расстроился, как я погляжу.

– Пора, братишка! Ой, как пора! – сквозь сжатые зубы согласился Ярославцев.

– Тогда за дело! – Воскобойников неожиданно от неуемного словоблудия перешел к решительным действиям.

Он громко хлопнул в ладоши и лучницы, быстро принесли и, разложили на полу с десяток вручную кованых мечей. – Выбирайте господин капитан!

– Однако странно брат? С чего это тебя вдруг расперло на старину?!

– Я реалист Ярославцев и, в отличие от тебя, не витаю в облаках. Рабы никогда не простят своему господину поражения.

А Бог и вовсе должен быть несокрушим, – окрысился хозяин дворца, – я знаю, ты классный рукопашник, и тебе не составит труда заставить поползать меня в кровавых соплях. И только на этих железяках я смогу достойно составить тебе конкуренцию, и создать видимость честного поединка двух великих титанов. Но не тешься надеждой, представление разыгрывается исключительно для них, – Воскобойникой указал острием меча на поднимающихся по лестнице израненных воинов, – когда, же мне это все наскучит я, не задумываясь, отправлю тебя к праотцам.

– Помечтай, помечтай! Продюсер фигов! – подзадорил его Константин, примериваясь к каждому мечу по отдельности.

Один наиболее удобно лег в его руку и был почти идеально отцентрован.

Ярославцев на глазок оценил качество, стали, проверил заточку кромки и простучал ногтем по всей длине лезвия, определяя на слух, нет ли где скрытых дефектов. Булат пел как гитарная струна.

Он вразвалочку приблизился к столу и, очертив вокруг себя оборонительное като, неожиданно нанес сокрушительный, рубящий удар по столешнице! Меч рассек сплошной деревянный массив как кусок сливочного масла.

– Не фуфло! – восторженно хмыкнул капитан. – Знатный «Мумрик». Пожалуй, прихвачу его с собой.

– На «Тот Свет»? – съехидничал его противник.

– Нет! – невозмутимо парировал Ярославцев. – На базу, в личную коллекцию.

– Узнаю профессионала! – Воскобойников сбросил тогу и, оставшись в плавках и сандалиях, круговыми движениями рук, начал разминать плечи.

Его меч, чуть длиннее и поухватистее, с ручкой на полторы ладони, лежал рядом. Алексей значительно превосходил Ярославцева, как ростом, так и шириной, и наложницы почтительно заохали, восторгаясь красотой и статью своего кумира…

В Космической пехоте, да и в Армии вообще, старинные мечи хоть и квалифицировались как холодное оружие, но никогда не использовались в боевой обстановке. Ими так же пренебрегали и при проведении военных церемониалов.

Однако в войсках существовала давняя традиция, согласно которой курсанты всех без исключения военных училищ по году, а то и больше, добровольно собирали деньги, чтобы потом потратить их на покупку раритетного клинка, которым впоследствии вооружали своего самого лучшего поединщика.

Подпольный, ежегодный чемпионат по фехтованию на старинных мечах, пользовался неслыханной популярностью среди всех силовых структур Внеземелья. Попробовать свои силы в нем могли исключительно только четверокурсники военных училищ. Военнослужащие с войск к соревнованию не допускались. Правила обговаривались заранее, но чтобы избежать тяжелых последствий и неизбежных служебных разбирательств, участники предпочитали драться парами, исключительно до первого легкого ранения.

Костя в тот раз так и не стал чемпионом. Он занял почетное второе место, уступив призовой пьедестал Дормидонтову. Но в полуфинале, на ковре ему успешно противостоял рослый представитель военно-медицинской академии…

Когда оба бойца, после оглашения результатов, сняли защитные маски, Ярославцев, опьяненный победой, чисто машинально зафиксировал лицо противника и даже запомнил его фамилию.

Сейчас же он попытался восстановить в памяти все эпизоды того скоротечного и жесткого поединка. Ведь самозваное Божество, наложившее лапу на планету, все же умудрилось тогда допустить ошибку, которой он не замедлил воспользоваться, чтобы одержать победу.

Вскоре, закончив приготовления, оба мечника любезно обменялись традиционным приветствием, и стали сходиться по дуге, неотрывно следя друг, за другом.