Мы вновь продвигались вдоль берега, по узкой песчаной кромке. Справа от нас лениво плескалась мутная река. На ее поверхности отчетливо виднелась граница влияния Жида. Ближе к нам вода была гладкой и относительно спокойной, а вдалеке, по широкому полукружию начиналось волнение и бурление. На поверхность то и дело всплывали крупные воздушные пузыри, мелькали узкие полоски плавников, или высовывалась чья-либо любопытная морда. Подводная жизнь била ключом, но судя по тому, что она не спешила к нам приближаться, там водились одни мутанты.

Что находится слева от нас, скрывал высокий, обрывистый берег. Так как мы не торопились по нему взобраться, можно было предположить, что логово Каракурта находится в выброшенном на берег баркасе или катере. Я старательно высматривала какую-нибудь разбитую посудину, но Тархун неожиданно свернул к едва выступающей из глиняного берега широкой водосточной трубе.

Неужели Каракурт обжился в стоке какого-нибудь химзавода? Я бросила на псевдогота разочарованный взгляд. Он что-то оживленно рассказывал Вечному. Жид смеялся, а Каракурт очень занятно изображал перепуганного мутанта.

Прислушавшись, я разобрала последние слова:

— А потом Долговцы всем подарки раздавали, — заметив, что я на него смотрю, Каракурт запнулся, но сразу продолжил, — зуботычины называются. Больно, правда, но зато всем досталось!

Жид громко заржал, а я вспомнила, что слышала что-то в этом роде, но не о мутантах, а про инопланетян.

Тархун уверено продвигался внутри широкой трубы. Мы бодро топали следом. После пары развилок, нам пришлось подняться по вмонтированной в колодец лестнице, выломать перегораживающую проход решетку и спрыгнуть вниз в большой машинный зал. Впрочем, самих станков там не наблюдалось. От них остались только прямоугольные углубления в полу, да многочисленные вытяжки.

— Вот это логово! — присвистнул Лом. — Целая резиденция!

— Постой, ты еще главного не видел, — Каракурт горделиво выпятил узкую грудь, будто сам построил это здание. — Теперь прошу за мной.

Обогнув подсобные помещения, мы поднялись на остекленную смотровую площадку. Оттуда открывался отличный вид на производственные корпуса, но Каракурт не дал полюбоваться царившим внизу запустением, и сразу повел нас по широкой надземной галерее в соседнее административное здание.

Сквозь пыльные стекла подвесного перехода я заметила подрагивающую стену густого, плотного тумана. Она начиналась сразу за бетонным забором, и только чуть-чуть выгибалась под напором способностей Жида. Казалось, туман дышит и внимательно прислушивается к звуку наших шагов. До него было не более четырехсот метров, и у меня потихоньку начали ныть виски — стопроцентный признак близости крупных аномалий.

От мелких, едва зародившихся излучений у меня болит затылочная часть, и то, когда я нахожусь от них в двух — трех метрах. В случае блуждающих огней или передвигающихся "Шаровых Молний" боль перемещается в лобную часть. Представьте мое самочувствие, когда все эти ощущения наваливаются разом, и вы поймете, почему я не собиралась в Припять и боялась отправиться в переполненный аномалиями Рыжий Лес.

Бросив прощальный взгляд на клубящийся туман, я вместе со всеми вошла в трехэтажный административный комплекс. На мой взгляд, четыреста метров расчищенного от Зоны пространства — это слишком мало. Свободная область сжималась слишком быстро. Либо с Вечным творится что-то не то, либо Чернобыль-3 не намеревается расставаться со своими тайнами. Надеюсь, нам осталось идти совсем немного, и я не успею загнуться от мигрени. Главное потом не забыть стребовать с Мещерякова надбавку за непредвиденные неудобства и неверные сведения о заказе.

С каждым последующим шагом Каракурт, все больше раздувался от переполнявшей его гордости (хотя, на мой взгляд, он еще не продемонстрировал нам ничего особенного). Явно рисуясь, псевдогот пригласил всех спуститься в холл первого этажа. Там он запустил дизельный генератор, и под его сытое урчание включил в здании свет.

Тут действительно было чем гордиться.

Когда-то Серый Лис водил меня в кунсткамеру Долга. В небольшом помещении повернутые на военщине сталкеры организовали целый музей. Там были собраны разнообразные чучела мутантов, и несколько образцов наиболее распространенного в Зоне оружия. В то время увиденное произвело на меня сильное впечатление, но коллекция Долга и в подметки не годилась выставке Каракурта.

Долговцы не слишком старательно выделывали шкуры, вместо глаз они вставляли стреляные гильзы, а то и просто закрывали дырку обрезанной крышкой от консервной банки. Все чучела были слегка деформированы и помяты, и ничуть не походили на живых — сразу видно, муляжи, которым неумело придали нужную форму.

Собранные Каракуртом мутанты сверкали на нас хорошо подобранными стеклянными глазами. Их позы подчеркивали особенности каждого вида. Черный кровосос сгорбился и приготовился к прыжку, болотный, наоборот, выпрямился во весь свой немалый рост, скрючил пальцы и вздыбил щупальца, словно собрался высушить очередную жертву. Слепые псы сгруппировались вокруг крупного чернобыльского, а за ними, на особом постаменте, напоминающем первобытный трон, возлежала лохматая пси-собака. Контролер куда-то брел, а бюреры склонились в почтительных позах, вокруг морщинистого вожака. И все это великолепие венчал псевдогигант. Он вытаращил огромные глаза и растопырил коротенькие передние конечности, отчего его поза казалась скорей смешной, чем угрожающей.

— Это все сделал ты? — спросила я, как только смогла оторваться от потрясающего зрелища.

— Не все конечно, — Каракурт, любовно поправил перекосившийся глаз псевдоплоти. — Некоторые я купил в Депо. У них неплохой таксидермист.

— Возле Свалки? Но там же бандиты! — удивился Жид. Он тоже с нескрываемым восхищением рассматривал коллекцию. — Как ты сумел с ними договориться?

— Легко, — беспечно ответил Каракурт. — Они встретили меня вполне приветливо. Пройдемте дальше. Я же не буду держать вас в коридоре.

Вслед за ним мы вновь поднялись на второй этаж. Распахнув двустворчатые двери, псевдогот пригласил нас входить в длинное, светлое помещение.

Когда-то здесь был кабинет начальника, и скорей всего довольно крупной шишки. Вдоль стен высились книжные шкафы. За их стеклянными дверцами до сих пор пылились многочисленные грамоты и кубки. Посередине вытянутого помещения громоздился неизменный длинный стол, покрытый зеленым сукном, за которым так удобно проводить совещания, делать выволочки подчиненным и отмечать с ревизорами удовлетворительные результаты проверки. В общем, ничего особенного, если не считать, что мебель не была поломана, паркет не прожжен, и все оконные стекла находились на своих местах. А вот это для Зоны уже редкость.

— Располагайтесь, — сказал Каракурт, сбрасывая на пол рюкзак. — А я пока проверю свои запасы. Мне же надо вас как-то отблагодарить.

— Постой! — торопливо выкрикнул Бек. — Ты что-то говорил о…

— Не все сразу, — перебил его гостеприимный хозяин. — Как говорится, вначале напои, накорми, в баньке попарь. А уже потом все остальное.

Каракурт быстро выскользнул из кабинета, и притворил за собой обе створки.

Дождавшись, когда стихнут его шаги, Момент тяжело опустился на пыльный стул, и хмуро произнес:

— Бек. Ты видел эти здания? Он мог где угодно устроить схрон и мы не найдем его до скончания Зоны. Тут столько закоулков — запаришься их все обыскивать!

— А в чем дело? — сразу заинтересовался Тархун. — Зачем вам его схрон?

— Какое твое дело? — злобно взвился Бек, но Момент остановил напарника примирительным жестом и терпеливо пояснил:

— Каракурт побывал на Чернобыле-3 и что-то оттуда вынес. Если он прихватил необходимое нам оборудование, весь наш поход теряет смысл.

— Значит, надо у него спросить, что он там нашел, — спокойно произнес Вечный.

Он уже занял место во главе стола, усевшись в удобное кожаное кресло, и теперь увлеченно рылся в беспорядочно наваленных бумагах. Сразу видно — с меня пример берет.

— Я и собирался это сделать, — Бек отошел к книжному шкафу и достал один из кубков. — Лучшему стрелку, — прочитал он гравировку. — Когда проводились соревнования? Из какого оружия? Лучшему среди кого? Непонятно.

— Такие кубки в любых спорттоварах продаются, — пренебрежительно произнес Тархун. — Гравируй на них, что хочешь. Кстати, Бек. Я бы мог попробовать найти его схрон. У меня же получилось отыскать в воде ваши рюкзаки.

Знал бы Каракурт, как кавказец захочет использовать его идею, думаю, утопил бы его прямо там, в тоннеле.

— Не торопись, — тихо пробормотал Бек. — Тебя мы прибережем, на крайний случай, если он сам расколоться не пожелает. После баньки.

Уверена, Бек, не раздумывая, выбил бы из Каракурта сведения обо всех его тайниках, если бы не рассчитывал, что тот не только выдаст все добровольно, но еще и бесплатно донесет часть груза до места назначения.

Что может быть лучше дармовой рабочей силы? А Мещерякову потом можно сказать, будто маленький сталкер потребовал свою долю…

Но я-то все равно узнаю, получил Каракурт оплату, или нет, и не оставлю хитромудрым наемникам шанса присвоить чужое вознаграждение. Если бы я сама не претендовала на часть доли покойного Деза, то наставила бы псевдогота на путь истины уже сейчас.

Мы успели рассмотреть все кубки и грамоты, проверили содержимое директорского стола и даже, съели по одному наспех приготовленному бутерброду из комка плесневелого хлеба и засохшей колбасы, а хозяин логова все не возвращался.

Народ заскучал. Бек и Момент все чаще поглядывали на закрытые двери, а Вечный Жид бесцеремонно закинул длинные ноги на стол, надвинул на нос замусоленную кепку и переливисто захрапел.

С нижнего этажа периодически доносился тяжелый грохот, странный скрип и редкие матюги. Похоже, Каракурт готовил что-то чересчур грандиозное. Конечно, можно было поинтересоваться, не требуется ли ему какая-нибудь помощь, но лично мне шевелиться было лень. Всем остальным, похоже, тоже.

Наконец Бек дозрел послать Тархуна на поиски потерявшегося сталкера. Однако едва кавказец неохотно поднялся со стула, Каракурт сам ввалился в кабинет. Его щеки порозовели от недавнего контакта с бритвой (впрочем, особой разницы я не заметила), а в руках он держал ящик армянского коньяка. Под радостные вопли мужиков, псевдогот поставил тару на стол, и сокрушенно вздохнул:

— Еды, к сожалению, не осталось. Все банки вздулись.

— Ничего! Было бы что пить, а чем закусить — найдется! — уверенно воскликнул Бек. — Старуха — доставай!

Как будто в том, что у нас осталась пища, есть какая-то его заслуга. Да если б не моя предусмотрительность, мы бы сейчас доедали последнюю банку тушенки!

Пока я выставляла на стол оскудевшие запасы захваченных из тоннеля консервов, Каракурт отыскал граненые стаканы и принялся разливать благородный напиток. Причем он совсем не экономил, сразу наливал до краев.

— Вообще-то я не пью, — торопливо проговорил Тархун, оценив объемы предстоящей пьянки.

— Религия не позволяет? — участливо поинтересовался Каракурт. — Это не пьянства ради, а здоровья для. Чтобы расширить сосуды и вывести радиацию из организма. Но если хочешь, могу предложить замечательную, острую аджику. Сам делал. У меня немного в рюкзаке оставалось…

— Я и острое не ем, — Тархун, похоже, расстроился, что его не стали уговаривать попробовать коньяк.

— Обижаешь, — протянул гостеприимный сталкер. — А хозяев обижать нельзя. Мы будем пить за удачное завершение экспедиции. Разве ты не хочешь, чтобы все закончилось хорошо?

— Тархун, не выделывайся, — в приказном тоне заявил Бек. — Нехорошо выбиваться из компании. Все будут пьяными, а ты один трезвый. Так нельзя.

Я закончила вскрывать консервы, а Каракурт аккуратно расставил переполненные янтарной жидкостью стаканы перед всеми собравшимися. Не обошел он вниманием, и вяло сопротивлявшегося Тархуна.

— Мы шторы задернем — Аллах не увидит, — выдал он сомнительное напутствие.

Затем Каракурт плеснул себе в стакан немного водки.

— Мне коньяк нельзя, — сказал он сокрушенно. — Давление. Итак, друзья, давайте выпьем за удачу. Как говорится: мы не пьем, а лечимся, не через день, а каждый день, не по чайной ложке, а по чайному стакану. Не пьянки ради, а здоровья для. Да разольется влага божья по чревоугодной периферии! Аминь, пьет свободный гражданин…