Церковь Двенадцати апостолов. 1653–1655

Подмастерье каменных дел Алексей Корольков и подмастерье Иван Семенов Патриаршие палаты с церковью Двенадцати апостолов 1653–1655. Вид с юго-востока

Рядом с Успенским собором, бывшим некогда кафедральным храмом предстоятелей Русской православной церкви, располагаются построенные по заказу патриарха Никона группой каменщиков во главе с подмастерьем каменных дел Алексеем Корольковым и подмастерьем Иваном Семеновым Патриаршие палаты с церковью Двенадцати апостолов. Они стоят на территории обширного кремлевского двора, пожалованного в XIV веке великим князем Иваном Калитой митрополиту Петру. В 1450 при митрополите Ионе, как свидетельствует летописец, здесь заложили «палату камену пред дверьми Святой Богородицы (имеется в виду Успенский собор) и церковь в палате во имя Пресвятой Богородицы Положение Честной Ее Ризы». Митрополит Геронтий после пожара 1573 поставил против северо-западного угла собора «у двора своего на Москве ворота кирпичом кладены ожиганным» и палату белокаменную на четырех подклетах, а позднее, в 1484–1485, новую каменную церковь Ризположения. Сведения о том, что находилось на митрополичьем дворе, крайне скудны. В 1539 упоминается Большая, или Столовая, палата, а чуть позднее Белая, или Макарьевская, построенная, по-видимому, митрополитом Макарием после пожара 1547. Здесь в 1589 избрали первого русского патриарха Иова, который в этой же палате принимал константинопольского патриарха Иеремию. Повышение статуса главы Русской церкви повлекло за собой новое строительство. На патриаршем дворе, разделенном в XVII веке на три части (передний, задний и кормовой дворы), стояли три домовых храма и палаты Золотая, Казенная, Проходная и Крестовая, в которой в 1613 было объявлено боярам и духовенству об избрании на царство Михаила Романова. При них располагался сад и различные хозяйственные строения. Патриаршие палаты, построенные русскими мастерами в 1653–1655, отличались особым великолепием и сравнивались современниками с парадными постройками самого царя. Они были возведены единым трехэтажным блоком, почти слитым с примыкающим к нему домовым храмом на высоких проездных арках. Когда-то его окружала обходная галерея, позднее разобранная. Об этом напоминает церковный портал, выходящий на Соборную площадь. Затем здание палат несколько раз перестраивалось и было надстроено четвертым этажом, от которого сохранилась так называемая Петровская палатка. После упразднения патриаршества в здании палат располагалась Московская контора Святейшего синода. В 1918 Патриаршие палаты вошли в состав Музеев Кремля. Однако первая постоянная экспозиция была открыта на втором парадном этаже палат лишь в 1967.

Патриаршие палаты. Экспозиция музея в крестовой палате

Крестовая палата располагается в Патриаршем дворце на втором этаже, который считался парадным и предназначался для приема гостей, приглашенных патриархом. Их, поднимавшихся по внутренней лестнице (напомним, что во многих средневековых русских зданиях лестницы были наружными), встречали в парадных сенях и провожали в Крестовую палату, где проходили праздничные трапезы. Вошедших должен был восхитить ее необычный вид. Патриарх Никон, задумавший перестройку своих покоев, стремился превзойти самого царя. Палата имела внушительную площадь — 280 квадратных метров. Это, конечно, меньше царской Грановитой палаты (500 квадратных метров), зато Крестовая палата не имела внутреннего опорного столба, затеснявшего помещение. В ней было просторно и свободно. Побывавший здесь на праздничном обеде у патриарха Никона сирийский путешественник архидиакон Павел Алеппский оставил ее восторженное описание: «Зал поражает своей необыкновенной величиной, длиной и шириной; особенно удивителен свод без подпор посередине. По окружности его сделаны ступени, и пол в нем наподобие бассейна, которому не хватает только воды. Он выстлан чудесными разноцветными изразцами, огромные окна выходят на собор, в них вставлены оконницы из чудесной слюды, украшенной разными цветами, как будто настоящими… словом, это здание поражает ум удивлением, так что, быть может, нет подобного ему в царском дворце…»

В 1763, когда после отмены патриаршества помещения Патриарших палат занимала Московская контора Священного синода, здесь была установлена мироваренная печь (с тех пор и палата стала называться Мироваренной). В печи путем добавления в оливковое масло различных благовонных веществ приготавливался душистый состав — миро. Затем он использовался во всех российских храмах для таинства миропомазания (вспомним выражение «Одним миром мазаны»), а также в Успенском соборе Московского Кремля во время церемонии коронации при помазании на царство.

Сегодня в Крестовой палате и других помещениях второго этажа Патриарших палат развернута экспозиция, созданная еще в 1987 (третья по счету) и посвященная быту людей, живших в XVII веке. На ней представлены различные по назначению художественные изделия того времени.

Патриаршие палаты. Интерьер «гостиной»

Среди помещений второго этажа Патриарших палат имеются две небольшие комнаты, первоначальное назначение которых неизвестно, но в них воссозданы интерьеры богатых жилых покоев XVII века. Условно помещения называются «кабинет» и «гостиная». При осмотре создается впечатление, что хозяева лишь недавно покинули их. Такое бывает лишь в мемориальных музеях, посвященных той или иной исторической личности. Созданию «эффекта присутствия» помогают и сохранившиеся старинные архитектурные формы, например сводчатый потолок и специально подобранные на основе документов подлинные вещи XVII века.

При входе, открыв тяжелую дубовую дверь, обитую сукном, нужно переступить высокий порог и постараться не удариться о низкую притолоку. Все это делалось для того, чтобы тепло не уходило из помещения. Взгляд сразу же притягивает икона в красном углу. А рядом — непривычные окна со слюдяными оконницами (сетка, образованная из нешироких металлических полос, формирует ячейки, в которые вставляются кусочки слюды). Налево от входа — изразцовая печь — непременный атрибут помещений того времени. Яркие полихромные изразцы печей в сочетании с полом, устланным цветным войлоком, стенами, обитыми окрашенным сукном, привозными драгоценными тканями и тисненной золотом кожей, расписными потолками («круг солнца, беги небесные с зодиями и планеты писаны живописью»), радужными оконницами с вызолоченными металлическими переплетами — все это придавало интерьеру пестрый, праздничный, нарядный вид.

На смену традиционным русским лавкам, скамьям и сундукам во второй половине XVII века приходили изысканные образцы европейской мебели, выполненной из драгоценных пород дерева. Стоящие в «гостиной» голландский двустворчатый шкаф из палисандра, комбинированного с черным деревом, созданный немецким мастером шкаф-буфет, украшенный ажурной резьбой с барочными причудливыми масками, и кипарисовый сундук итальянской работы — сами еще «гости» в богатом доме представителя русской знати или самого царя.

Находящиеся у окна деревянный на изогнутых ножках стол и стоящий за ним стул изготовлены русскими мастерами, но с оглядкой на европейские образцы. Стулья и кресла еще были в диковинку и рассматривались во вполне еще средневековом духе как подобие престола, трона, достойного того, чтобы на нем сидела только монаршая особа, представитель царского семейства или патриарх.

Церковь Двенадцати апостолов. Иконостас из собора Вознесенского монастыря. 1679. Фрагмент иконостаса

Поскольку своего иконостаса в домовом храме российских патриархов — церкви Двенадцати апостолов — не сохранилось, на его месте установлен иконостас из разрушенного в 1929 собора Вознесенского девичьего монастыря, располагавшегося у Спасских ворот Кремля и основанного в конце XIV века вдовой Дмитрия Донского княгиней Евдокией. Он был спасен благодаря стараниям известного реставратора и искусствоведа Н. Н. Померанцева, сумевшего обменять его на иконостас, созданный в середине XIX века.

Великолепная рама иконостаса Вознесенского собора и большинство икон созданы около 1679, в период правления царя Федора Алексеевича. Он состоял из шести рядов: местного, праздничного, деисусного, пророческого, праотеческого и страстного и завершался резным Распятием. Отличительной особенностью алтаря являются перемещение праздничного чина под деисусный и наличие особого страстного цикла, то есть икон, повествующих о последних днях земной жизни Иисуса Христа, Его жертвенной смерти и страданиях (страстях) на кресте. Резная рама выполнена в технике так называемой прорезной или флемской резьбы, пришедшей из Европы через посредство украинских и белорусских резчиков. Наиболее выразительным элементом являются колонки местного ряда, отделяющие иконы друг от друга. Каждая из них словно увита виноградной лозой — одним из символов, связанных с Евхаристией.

Часы «Бахус» Конец XVI века. Бронза; чеканка, литье, резьба, золочение. Длина — 63, высота — 50

Среди большого количества экспонатов, выставленных в витринах в Крестовой палате Патриаршего дворца, особый интерес представляет коллекция часов. Хорошо известно, какое повышенное внимание проявляла барочная культура к всевозможным хитрым, затейливым механизмам. Подобные вещи наполняли сокровищницы европейских государей, не отставали от них и русские цари. Неизвестный немецкий мастер из города Аугсбурга изготовил чудо-часы «Бахус». Как предполагается, они были поднесены Ивану Грозному одним из иностранных послов. Весь корпус часов вызолочен. Они выполнены в форме колесницы, в которую впряжен слон. На ней возлежит тучный бог виноделия — Бахус. Он олицетворяет пресыщенность и довольство, это обжора и пьяница, не способный подняться со своего места. На его голове шустрая птица свила себе гнездо.

Механизм часов закреплен в корпусе колесницы, в конце ее, за спиной Бахуса, возвышается фигурный навес, в средней части которого закреплены колокол и фигурка звонаря. Маленький круглый циферблат с одной часовой стрелкой и арабскими цифрами помещен на груди бога, а вместо его ног — еще один, тоже круглый и с одной стрелкой, но большой и с арабскими и римскими цифрами. Перед большим циферблатом, на бочке, на дне которой изображена веселая пирушка, сидит возница. Бронзовый позолоченный слон прикреплен к колеснице цепочками и фигурными пластинками. На его спине — башня с часами под высоким куполом, увенчанным двуглавым орлом. Вокруг купола — открытая терраса с четырьмя башенками по углам и пятью фигурками стражей с ружьями. Бока слона прикрыты чепраком, а на его шее сидит погонщик с хлыстом.

Во время боя часов Бахус подносил сосуд с вином, который держал в руке, ко рту, водил глазами, как и слон (поскольку они связаны с механизмом часов). Птица начинала клевать виноград, растущий на голове у бога виноделия, стража двигаться по кругу, погонщик хлестать слона, а звонарь бить в колокол. Такая потеха продолжалась некоторое время, а затем все вновь замирало. По свидетельству документов, часы «Бахус» находились в Грановитой палате Московского Кремля во время приемов иностранных послов.

Симон Ушаков (1626–1686) Святой Федор Стратилат 1676. Дерево, шелк; левкас, темпера. 1 56x53,5x3,4

Среди иконописцев, работавших в XVII столетии, особо выделяется знаменитый царский изограф Симон Ушаков. Он был жалованным мастером вначале Серебряной (1648–1663), а затем Оружейной палаты (1663–1686), где работал в качестве знаменщика. Мастер обладал разнообразными талантами. Известно достаточно много его работ. На экспозиции представлены две подписные иконы Симона Ушакова. Одна из них, «Святой Федор Стратилат», являлась моленной иконой царя Федора Алексеевича и в период его правления находилась в иконостасе Благовещенского собора, напротив Царского места. После кончины властителя в 1682 она была перенесена в Архангельский собор и помещена в надгробный иконостас.

На иконе небесный покровитель царя представлен в молитвенной позе. Его лицо и руки написаны в светотеневой манере. Иконописец, основываясь на исповедуемом им принципе «живоподобия», словно пытается объяснить, как телесная красота может стать отражением красоты духовной. Отсюда — изящный изгиб тела святого, как бы танцующая поза. Окутывающий фигуру святого огненно-красный плащ, алые сапожки, мельчайшая разделка его доспехов и одежды, напоминающая тончайшую золотую паутинку, призваны показать, как под влиянием молитвы его тело начинает светиться, источая божественный свет.