В его отсутствие горничная погасила свет в номере и закрыла окна и жалюзи. Ему не хотелось снова их открывать.

Он знал, что теперь уже под окнами не будет стоять темноволосый верзила и смотреть наверх.

Мартин Бек включил верхний свет и разделся. В голове у него шумело, левая рука болела. Он посмотрел на себя в большое зеркало на дверце шкафа. Над правым коленом был огромный синяк, левое плечо опухло и окрасилось в сине-черный цвет. Он провел ладонью по голове и нащупал на затылке большую шишку. Других повреждений вроде бы не было.

Постель казалась мягкой, прохладной и ласковой. Он погасил свет и забрался под одеяло. Минуту лежал на спине, смотрел в темноту и пытался думать. Потом повернулся на бок и уснул.

Было два часа, когда его разбудил телефонный звонок. Это был Слука.

– Вы спали?

– Да.

– Это хорошо. Можете сюда прийти?

– Конечно. Сейчас?

– Я отправлю за вами машину, она подъедет через полчаса. Устраивает?

– Да. Через полчаса я буду внизу.

Он принял душ, оделся и открыл окна. Все было залито солнечным светом, таким ярким, что он почувствовал резь в глазах. Он посмотрел на набережную на противоположном берегу реки. Ночь казалась ему далекой и нереальной.

Автомобиль уже ждал, это был тот же водитель, что и утром. К Слуке Мартин Бек попал уже самостоятельно, он подошел к кабинету, постучал и вошел.

Слука был один. Он сидел за письменным столом, перед ним лежала куча бумаг и стояла обязательная чашечка. Он кивнул Мартину Беку и показал на стул, где утром сидел Фрёбе. Потом взял телефонную трубку, что-то сказал и положил ее.

– Как вы себя чувствуете? – спросил он и посмотрел на Мартина Бека.

– Спасибо, хорошо, я выспался. А вы? Как ваши успехи?

Вошел полицейский с двумя чашечками кофе. Поставил их на стол, взял пустую чашечку Слуки и вышел.

– Все уже прояснилось. Вот протоколы, – сказал Слука и взял в руку кипу бумаг на столе.

– А Альф Матссон? – спросил Мартин Бек.

– Нет, – ответил Слука, – это единственная неясность. Здесь из них ничего не удалось вытянуть. Утверждают, что не имеют понятия, где он может быть.

– Но он был связан с ними?

– Да, в определенном смысле. Он являлся одним из их перекупщиков. Все дело организовали Фрёбе и Радебергер. Девушку они использовали в качестве диспетчера. Бок, как там у нее записано в метрике…

Слука рылся в бумагах.

– Ари, – сказал Мартин Бек. – Аранка.

– Да, Ари Бок. Фрёбе и Радебергер уже довольно долго занимались контрабандой гашиша из Турции, когда познакомились с ней. Похоже, оба состояли или состоят с ней в интимной связи. Спустя некоторое время они, очевидно, поняли, что могли бы использовать ее также по-другому и рассказали ей о торговле наркотиками. Она не имела ничего против и начала с ними сотрудничать. Потом они всегда жили у нее, когда она переехала в Уйпешт. Она, очевидно, чуточку легкомысленная.

– Да, – согласился Мартин Бек, – очевидно.

– Радебергер и Фрёбе ездили в Турцию как экскурсоводы. Там они запасались гашишем, потому что в Турции он дешев и его легко можно раздобыть, и контрабандой ввозили его в Венгрию. Они абсолютно ничем не рисковали, главным образом, потому, что были экскурсоводами и на них всегда возлагались заботы о багаже туристической группы. Ари Бок поддерживала связь с перекупщиками и продавала им товар здесь, в Будапеште. Радебергер и Фрёбе ездили также в другие страны, главным образом, в Польшу, Чехословакию, Румынию и Болгарию и возили туда гашиш своим продавцам.

– А Альф Матссон был одним из них? – дополнил его Мартин Бек.

– Да, Альф Матссон был одним из их продавцов. У них были и другие, которые приезжали из Англии, Германии и Голландии либо сюда, либо в какую-нибудь восточноевропейскую страну и там встречались с Радебергером и Фрёбе. Они всегда расплачивались западной валютой: фунтами, долларами или марками. Потом получали товар, увозили его домой и продавали там.

– Значит, все набивали карман, кроме тех, кто покупал для собственного употребления, – сказал Мартин Бек. – Странно, что им удавалось так долго заниматься этим и не вызывать ни у кого подозрения.

Слука встал и подошел к окну. Он немного постоял там, заложив руки за спину и глядя в окно. Потом вернулся к столу и снова сел.

– Да нет, – сказал он, – в этом вообще нет ничего странного. До тех пор, пока они продавали товар перекупщикам здесь или в какой-нибудь другой социалистической стране, у них у всех были довольно большие шансы, что никто об этом не догадается. В капиталистических же странах, о которых я упоминал, придерживаются мнения, что из восточноевропейских стран нечего ввозить контрабандой и таможенный контроль для приезжающих из этих стран практически равен нулю. Если бы они попытались найти для своего товара рынок сбыта здесь, их бы очень быстро разоблачили. Однако это бы не окупилось, поскольку их интересовала западная валюта.

– Должно быть, они зарабатывали большие деньги?

– Да, конечно, – подтвердил Слука. – Однако перекупщики тоже зарабатывали прилично. Все это было действительно талантливо организовано. Если бы вы не приехали разыскивать Альфа Матссона, это могло бы длиться еще очень долго, прежде чем мы стали бы их подозревать.

– А что они говорят об Альфе Матссоне?

– Признались, что он был их продавцом в Швеции. Покупал у них в течение года, причем покупал много. Однако они утверждают, что не видели его с мая, когда он был здесь последний раз и увез товар. Он не получил тогда столько, сколько хотел, и снова быстро связался с Ари Бок. Они говорят, что должны были встретиться с ним здесь, в Будапеште, три недели назад, однако он так и не появился. Утверждают, что часть того, что мы нашли в автомобиле, предназначалась для него.

Мартин Бек помолчал и потом сказал:

– Он мог по какой-нибудь причине поссориться с ними и угрожать, что донесет на них. Они, очевидно, испугались и быстро избавились от него. Так же, как ночью попытались избавиться от меня.

Слука ничего не говорил. Через минуту Мартин Бек тихо добавил, словно про себя:

– Наверное, так оно и было.

Слука встал и принялся ходить взад-вперед. Потом сказал:

– Я тоже думал, что так оно и было.

Он замолчал и остановился у плана города.

– А теперь что вы думаете? – спросил Мартин Бек.

Слука повернулся и посмотрел на него.

– Я и сам не знаю, – медленно сказал он. – Я подумал, что вам, возможно, стоит поговорить с одним из них. Например, с Радебергером, с тем, кто дрался с вами ночью. Он болтлив, и у меня сложилось впечатление, что он слишком простодушен для того, чтобы суметь хорошо лгать. Вы не хотите побеседовать с ним? Может, вам повезет больше чем мне.

– Да, спасибо, – кивнул Мартин Бек. – Я бы очень хотел поговорить с ним.