Мартин Бек ждал осложнений, и они начались уже на другое утро.

Эрик Мёллер собственной персоной вошел в кабинет и бросил на стол Меландера пачку бумаг, размноженных фотостатом.

— Вот наши планы ближней охраны, — сказал он. — Все готово. Мы привлекаем четыреста человек, поэтому я вызываю людей из провинции и…

Меландер ждал продолжения, спокойно покуривая трубку.

— …и из других мест.

— Каких других мест?

Мёллер не ответил. Вместо этого он спросил:

— Бек здесь?

Меландер показал черенком трубки.

Мартин Бек, Гюнвальд Ларссон и Скакке находились тут же. Они явно о чем-то беседовали, но замолчали, как только вошел шеф сепо. Мартин Бек и Гюнвальд Ларссон приветствовали его кивком, Скакке нерешительно произнес:

— Здорово.

Как обычно, Мёллер слегка запыхался. Сев на свободный стул, он ослабил поясной ремень и вытер пот со лба относительно чистым носовым платком.

— Возникло новое, хотя и не совсем неожиданное, затруднение, — сообщил он.

— Вот как, — произнес Мартин Бек.

Мёллер достал расческу и попытался усмирить свой непокорный рыжий венчик. Без особого успеха. Наконец продолжил:

— Так вот, нами получены надежные данные из соседних стран, в первую очередь из Норвегии и Дании, что оттуда собираются приехать тысячи организованных демонстрантов. Целые пассажирские составы, но главным образом автобусы. И, конечно, личные машины.

— Вот как.

— Я пришел к вам, чтобы внести серьезное предложение.

— Ага.

— А именно, чтобы нам было разрешено остановить все эти группы на границе и отправить их обратно по домам.

Гюнвальд Ларссон до сих пор молчал. Тут он ударил ладонью по столу и очень громко сказал:

— Нет!

— Итак, я жду разрешения, — невозмутимо произнес Мёллер.

— Ты слышал ответ, — сказал Мартин Бек.

— Я думал, ты здесь начальник.

— Я разделяю мнение Гюнвальда.

— Мне кажется, вы не совсем понимаете ситуацию, — настаивал шеф сепо. — Один Бог знает, сколько у нас будет собственных демонстрантов.

— А он знает? — спросил Гюнвальд Ларссон. — Тогда ты ошибся адресом. Церковь находится на Хантверкаргатан.

— Не одна тысяча, — как ни в чем не бывало продолжал Мёллер. — Всей нашей охране общественного порядка придется засучить рукава. В Норвегии, а тем более в Дании действуют многочисленные левые молодежные организации под видом сторонников существующего правительства Южного Вьетнама и под другими, более коварными и менее приметными личинами. У нас попросту не хватает сил, чтобы еще и с ними управиться.

— Хватит, — сказал Мартин Бек. — Начальник охраны порядка не боится.

— Я тоже не боюсь, — отозвался Мёллер. — Вообще я никогда не боюсь. Но я за то, чтобы дело было поставлено основательно. Мы делаем все, чтобы уберечь сенатора, и я не желаю, чтобы его осаждали фанатические антиобщественные элементы из трех стран. Кстати, план действий сил охраны порядка не внушает мне доверия. Кто гарантирует, что он будет выполнен?

— Мы гарантируем, — сказал Мартин Бек. — Твоя задача, насколько мне известно, обеспечить ближнюю охрану.

Мёллер отпустил ремень еще на одну дырочку.

— Знаю. Наши планы готовы. Я только что положил их на стол Меландера. Возможно, мне понадобится специальный отряд на время церемонии с венком. Когда гость выйдет из бронированной машины и будет особенно уязвим. Но с этим мы справимся. На худой конец, вы мне выделите людей.

— Вот именно, на худой конец, — сказал Гюнвальд Ларссон.

— Но первый вопрос важнее. Я обратился к вам с официальным предложением, вы отказываете. Без обоснования.

— Будут тебе обоснования, — сказал Мартин Бек. — За этим дело не станет.

Он посмотрел на Гюнвальда Ларссона, и тот подхватил:

— Во-первых, твои идеи противоречат нашему пониманию права на демонстрации. Демонстрации разрешены законом.

— Если они проходят мирно.

— В большинстве случаев, когда они не проходили мирно, стычки были вызваны провокациями со стороны полиции. Причем нередко насилие применяла только сама полиция.

— Это неправда, — заявил Мёллер с убежденностью заядлого лжеца.

Ему бы политиком быть, подумал Мартин Бек. Вслух он сказал:

— Мы хотим, чтобы на этот раз вышло иначе. В твоем плане есть еще одна принципиальная ошибка.

— Это какая же?

— Сотрудничество Северных стран предусматривает, в частности, право граждан свободно передвигаться по всей Скандинавии. Это право закреплено в постановлении об открытых границах. Помешать, например, группе демонстрантов из Дании въехать в страну — значит нарушить условия скандинавского сотрудничества, пойти против конвенции Северного совета. Надо ли напоминать тебе, что Швеция подписала эту конвенцию.

— Скандинавское сотрудничество, ха. Оно не мешает нам строить атомную электростанцию чуть ли не в городской черте Копенгагена. Не спрашивая датчан. Когда я был там на прошлой неделе, убедился, что из Северной гавани отчетливо видно атомную станцию в Барсебеке. Даже без бинокля.

— По-твоему, это неправильно? — мягко осведомился Гюнвальд Ларссон.

— Это не входит в мою компетенцию, — ответил шеф секретной полиции. — Просто к слову пришлось, поскольку Мартин Бек тут начал разглагольствовать о скандинавском сотрудничестве.

Он встал и остановился перед Мартином Беком, чуть не касаясь его животом.

— Значит, вы говорите — нет? Я спрашиваю в последний раз.

— Категорически, — сказал Мартин Бек. — В этом вопросе мы непоколебимы.

— Надеюсь, ты отдаешь себе отчет в том, что над тобой есть начальники.

— В данный момент — нет, — ответил Мартин Бек. — В этом вопросе я никому не подчинен.

— Господа склонны хорохориться в данный момент, — ровным голосом произнес Мёллер. — Но придут другие времена. И, может быть, очень скоро.

Он ушел не простившись.

— Ну и что он теперь сделает? — спросил Бенни Скакке. Гюнвальд Ларссон пожал плечами.

— Небось пойдет в цепу, побеседует с Мальмом и начальником управления. А там будет видно.

Им не пришлось долго ждать.

Через четверть часа зазвонил телефон. Скакке поднял трубку.

— Член коллегии, — сообщил он, прикрывая ладонью микрофон.

Гюнвальд Ларссон взял у него трубку.

— Говорит Мальм, — услышал он. — Эрик Мёллер только что был здесь. Считает, что вы пренебрегаете его доводами.

— Мёллер может катиться, — ответил Гюнвальд Ларссон. — А что сказал по этому поводу главный псих?

— Шеф? Он на своей даче. Улетел вчера вечером. Дача начальника ЦПУ находилась в заповеднике, что всем казалось весьма странным, а кое-кому даже потешным.

— Забился в свою нору? — удивленно произнес Гюнвальд Ларссон. — В такую минуту?

— Да. Он вчера устал и нервничал. Сказал, что хочет все продумать спокойно, без помех. Его тяготит ответственность.

— Поцелуй ты меня… — сказал Гюнвальд Ларссон.

— Что за грубые выражения, Ларссон. Так или иначе, шеф явно был не в своей тарелке.

— И отыгрался на тебе? Мальм не сразу ответил:

— Да.

— Ты не пробовал рассказать ему про бардаки? И раковые шейки?

— Рассказал, он даже не улыбнулся.

— Очевидно, ты не сумел правильно изложить суть дела. Мартин Бек и Скакке слушали реплики Гюнвальда Ларссона не без удивления.

— Возможно, — сказал Мальм. — Во всяком случае, я хочу вам напомнить, что Мёллер официально возглавляет службу безопасности страны. Нельзя им пренебрегать.

— Нельзя? Для меня он что есть, что нет его.

— Я и сам считаю, что вы приняли неверное решение.

— Ты считаешь? Но ведь это наше дело, верно?

— Так или иначе, он теперь обратится прямо в правительство. Считаю своим долгом довести об этом до вашего сведения как член оперативного центра, ответственный за связь.

— Правильно, — сказал Гюнвальд Ларссон. — Ты блестяще справился со своей задачей. Спасибо.

Он положил трубку. Остальные вопросительно смотрели на него.

— Начальник цепу находится на своей даче и размышляет над своей ответственностью. За углом дачи, надо думать, стоит наготове полицейский вертолет. А Мёллер побежал в правительство.

— Гм-м, — пробурчал Мартин Бек.

— А при чем тут раковые шейки? — поинтересовался Скакке.

— Слишком глупо, чтобы повторять, и слишком долго объяснять, — лаконично ответил Гюнвальд Ларссон.

Он посмотрел на свой хронометр.

— Нам пора, не то опоздаем, — сказал он Мартину Беку. Мартин Бек кивнул и надел куртку. Они направились к двери. По пути Мартин Бек спросил Меландера:

— Ты уже посмотрел Мёллеров план ближней охраны?

— Только что кончил.

— Ну и?

Меландер прочищал свою трубку.

— Выглядит вполне толково.

— И то хлеб, — сказал Гюнвальд Ларссон. — Но на твоем месте я посмотрел бы еще раз.

— Я так и собирался сделать, — ответил Меландер. Когда Стиг Мальм через два часа позвонил опять, Бенни Скакке был один в штабе. Меландер ушел в уборную, Рённ — на задание.

— Инспектор уголовного розыска Скакке.

— Говорит член коллегии Мальм. Мне бы Бека или Гюнвальда Ларссона.

— Они на совещании.

— Где?

— Не могу сказать.

— Ты не знаешь, где они?

— Почему, знаю, — бестрепетно ответил Скакке. — Но не скажу.

— Молодой человек, — грозно произнес Мальм. — Позволь напомнить тебе, в каком звании ты находишься. И к тому же ты подчинен моему сектору.

— В данном случае не подчинен, — сказал Скакке.

Его голос обличал полную уверенность в себе.

— Где Бек и Ларссон?

— Не скажу.

— Там есть кто-нибудь другой, с кем я мог бы говорить? Эйнар Рённ?

— Нету, ушел на задание.

— Какое задание?

— К сожалению, об этом я тоже не могу сказать.

— У тебя еще будет повод сожалеть, — отчеканил Мальм. — И довольно скоро.

Он бросил трубку. Скакке скорчил гримасу и тоже положил трубку. Тотчас телефон зазвонил опять.

— Инспектор уголовного розыска Скакке.

— Слышу, — холодно произнес Мальм. — А принять телефонограмму и передать ее комиссару Беку, когда он вернется, ты хоть можешь?

— Разумеется, — твердо произнес Скакке.

— Я получил следующую информацию прямо от правительства, — важно начал Стиг Мальм. — Шеф секретной полиции обратился к министру юстиции и обжаловал ответ, который получил от Бека сегодня утром. Министр отослал его обратно к руководству оперативного центра и сказал, что не будет вмешиваться в действия полиции. Тогда комиссар Мёллер пошел прямо к премьер-министру, который сперва колебался, но после разговора с министром юстиции пришел к тому же выводу. Принял?

— Так точно.

— И как только вернется Бек или Ларссон, мне надо с ними переговорить еще об одном деле. А вы пока можете поразмышлять над тем, как надлежит разговаривать с начальством. До свидания.

Мартин Бек и Гюнвальд Ларссон вернулись только под вечер. Судя по всему, они были в меру довольны достигнутым в этот день.

Рённ вообще не вернулся. Он выполнял специальное задание, требующее основательной подготовки.

Поток посетителей и телефонных звонков не прерывался.

Адъютант короля сообщил, что его величество решил выйти в дворцовый сад и встретить сенатора, когда тот поднимется по северной лестнице.

Мартин Бек подчеркнул, что это решение не облегчает задачи охраны, особенно периферийной, но адъютант лаконично ответил, что король не боится.

Около пяти прибыл совершенно неожиданный посетитель. Дверь распахнулась, и ворвался Бульдозер Ульссон с опущенной головой, словно выбегающий на арену на редкость задиристый бык.

Он был одет, как обычно: мятый сине-фиолетовый костюм, розовая сорочка и чрезвычайно живописный галстук.

Меландер даже бровью не повел, но Гюнвальд Ларссон подскочил, будто его ужалили в неподобающее место. Потом удивленно спросил:

— Ты-то за каким чертом сюда явился?

— Член коллегии Мальм просил заглянуть к вам, когда у меня будет время, — весело доложил Бульдозер. — На случай, если возникнут юридические проблемы и потребуется моя помощь.

Просеменил к плану города на стене, постоял, изучая его, потом вдруг хлопнул в ладоши:

— Ну, как дела, ребятишки?

Шум привлек в комнату Мартина Бека, и он с отвращением посмотрел на гостя. Однако ответил предельно спокойно:

— Все как будто идет по плану. Никаких особых юридических проблем не возникло. Но это хорошо, что в случае чего мы можем обратиться к тебе.

— Отлично, — сказал Бульдозер. — Отлично.

— Где Вернер Рус? — ехидно спросил Гюнвальд Ларссон.

— В Канберре, в Австралии, так что я в любой момент жду от него очередного выпада. Единственная проблема заключается в том, что в четверг и пятницу я останусь без половины людей, которые закреплены за банками. И кто их забирает? Вы, с вашими охранными мероприятиями. Это будут нелегкие дни, господа. Могу вас в этом заверить. Но мы справимся. Не привыкать, как говорится.

Он обвел взглядом всех присутствующих и весело заключил:

— Счастливо, ребятишки.

Ринулся к двери и исчез прежде, чем кто-нибудь успел хотя бы кивнуть в ответ.

— Черт те что, — произнес Гюнвальд Ларссон. — Только с Мальмовым умишком можно было додуматься до такого — еще и Бульдозера насылать на нашу голову.

— Мы не обязаны к нему обращаться, — бесстрастно сказал Мартин Бек.

Сообщение от короля внесло окончательную ясность в программу.

Все данные, включая маршрут кортежа, предполагалось опубликовать в печати. Лишь одно, как обычно, не предназначалось для ушей общественности: содержание и итоги беседы между высокими лицами. Можно было наперед сказать, что все сведется к пустопорожнему, бесцветному коммюнике по окончании визита.

Радио и телевидение должны были вести прямой репортаж о прибытии высокого гостя, его следовании в город, возложении венка и встрече с королем.

Вроде бы все ясно и просто, ничего не упущено.