Смит повторил сеанс гипноза после обеда, а потом еще дважды на следующий день. Время в пещере тянулось медленно, но доктор дал Руперту потрепанную книгу в бумажном переплете — «1984» Джорджа Оруэлла. Он с жадностью принялся за нее. Это была первая книга, запрещенная Департаментом террора, и до этого запрета. Руперт не успел прочитать ее.

После нескольких сеансов гипноза воспоминания стали всплывать на поверхность сознания, словно айсберги в темном океане. Он вспомнил, что капитан день за днем накачивал его сильными галлюциногенами. Когда Руперт думал о своем заключении, перед глазами у него проносились беспорядочные смутные образы, но постепенно пропущенные фрагменты восстанавливались, и картина становилась все более стройной и логичной. Ну, конечно, капитан приказал ему убить Вестерли. Как можно было об этом забыть?

Еще он вспомнил, как Джордж Болдуин, куратор «Глобнета» из Департамента террора, пару раз вызывал его к себе, чтобы закрепить установку. Однако Болдуину не приходилось накачивать Руперта препаратами или гипнотизировать, достаточно было произнести кодовое слово, придуманное капитаном — «Ракка», и Руперт мгновенно впадал в транс.

Руперт стал яснее припоминать мужчину, который был в кабинете Болдуина во время сеансов. Он носил черную форму Департамента террора и выглядел гораздо старше Болдуина, почти стариком, но, судя по выправке, сохранил бодрость. Обычно он молчал и просто разглядывал Руперта прозрачными бледно-голубыми глазами.

На третью ночь Люсия позвала Руперта на улицу покурить. Он отказался от сигареты, но все равно вышел. Хотя пещера была просторной, Руперту хотелось выйти на воздух. Но еще больше его радовало, что Люсия больше не мечтала его убить. С другой стороны, возможно, именно это она и собиралась сделать и выманила его, чтобы не запачкать пол кровью. Руперт пропустил Люсию вперед и следил за ней, пока они карабкались по крутому склону, чтобы выбраться на поверхность.

Она села на багажник его машины под каменным выступом и прикурила «Мальборо», глядя в небо.

— Дурная привычка, — сказал Руперт.

— Я курю по одной в день. Хотя больше все равно не достать.

— Хочешь пройтись?

Она покачала головой:

— Пустыню патрулируют дроны. Они реагируют на тепло. Но под камнями они нас не заметят.

— Сколько мы здесь пробудем?

— Пока док не скажет, что пора уходить.

— И что тогда?

— Мы отправимся в путь.

— Мне кажется, вы мне чего-то недоговариваете.

— Ничего страшного. Так ты лучше справишься с задачей.

— Ты прямо как Болдуин.

— Что? Твой куратор из Департамента террора?

— Он говорил то же самое. Они мне ничего не рассказывали, чтобы я лучше выполнил задачу. Они думали, что так я буду вести себя естественнее.

Люсия лишь молча посмотрела на него сквозь сигаретный дым. В ее темных глазах мерцали отблески звезд.

— Ты не рассказывала, как ввязалась во все это, — сказал Руперт после неловкой паузы.

— Зачем тебе знать?

Он пожал плечами:

— Ты же знаешь мою историю. Ладно, зря я спросил.

— У меня был возлюбленный, врач из Мексики. Мы тогда жили в Техасе. Он не мог лечить людей в Америке, потому что учился у своего отца и деда, а не в университете. Но он отправился в приграничные лагеря, где было много беженцев из-за гражданской войны в Мексике. Эти лагеря объявили террористическими. Помнишь?

— Из-за этого построили стену.

— Мне было девятнадцать лет, ему немногим больше. Он научил меня помогать ему с больными и ранеными. Помог освоить английский.

Сначала нас атаковали дроны, в два часа ночи, они спалили все палатки в лагере. Солдаты «Хартвел Сервисиз» явились, чтобы добить раненых. А потом пришел Департамент террора. Они забрали Фернандо, он был в их списке. Я сбежала. Потом в новостях объявили, что был уничтожен лагерь неокоммунистов, где на деньги китайцев готовили террористов из Южной Америки. За всю жизнь не встречала ни одного неокоммуниста. Скорее всего, их вообще не существует.

— Вы с Фернандо виделись после этого?

— Нет. А через полгода родился наш сын.

— Что?

— Малыш Нандо. Я прятала его почти пять лет, но они всегда найдут способ до тебя добраться.

— Кто?

— Агенты. Моего сына забрал Центр защиты детей и семьи, но я знаю, что за этим стоял Департамент террора. Нас нашли в Нью-Мексико. Они знали, кто был отцом Нандо. Сказали, что он не может остаться со мной, потому что я не замужем и связана с террористами… И потому что его отец был террористом. Фернандо был обычным врачом. Он помогал жертвам этой дурацкой войны.

— Они отняли твоего сына?

— Я пробовала выяснить, что они с ним сделали. Пять лет назад. Это невозможно. Сети социальных служб защищают так же надежно, как военные системы. Столько людей пытается найти своих близких…

— Ужас.

— У тебя же нет детей?

— Нет. Мэдлин, моя жена, хочет, но…

— Точно, твоя очаровательная женушка.

— Она не всегда кричит и швыряет мебель. У нее есть некоторые достоинства, — сказал Руперт.

— Например?

— Она очень… Организованна.

Люсия хихикнула и прикрыла рот.

— Извини. Я уверена, что она очень организованна.

— Я серьезно. Она раскладывает мои рубашки по цветам: от светлого к темному.

Люсия рассмеялась.

— Она расставляет супы по алфавиту.

— Ты шутишь.

Руперт покачал головой.

— С ней не все в порядке? Ну… — Люсия покрутила пальцем у виска. — Она болеет?

— Вряд ли. Она регулярно принимает лекарства.

— Значит, болеет. — Люсия спрыгнула с машины и бесшумно коснулась ступнями земли. — Пойдем. Может, расставим доктору супы по алфавиту.

Через два дня Руперт вспомнил сеансы программирования с капитаном и благодаря доктору Смиту сумел избавиться от заданных установок. Смит объявил его «свободным человеком», способным самостоятельно делать выбор и принимать решения.

— Мне нравится ваша компания, но, по-моему, вы готовы идти дальше, — сказал доктор Смит, когда они ели овощную похлебку с крупой. — Люсия, теперь тебе спокойнее с ним работать?

— Я не о себе беспокоилась, — она бросила на Руперта долгий взгляд. — Кажется, теперь он нормальный.

— Спасибо, — сказал Руперт.

— Дэниэл, ты должен кое-что усвоить. До сих пор ты служил опасному хозяину, но он готов был более или менее защищать тебя, потому что ты приносил пользу. Теперь ты беззащитен. Ты стал врагом государства и должен постоянно сохранять бдительность.

— Все как раньше, — ответил Руперт.

— Нет, — возразила Люсия. — Раньше тебя держали в уютном домике за надежной оградой. Ты больше не комнатная собачка. Я освободила тебя, но теперь тебе придется выживать в дикой природе.

— Мне это по душе, — сказал Руперт.

Люсия посмотрела на часы:

— Солнце садится. Нам пора ехать.

Они с Рупертом принялись убирать со стола.

— Оставьте, — сказал Смит. — Мытье посуды развеет мою беспросветную скуку.

Люсия обняла старика.

— Ты тоже не теряй бдительности, — сказал Смит, глядя ей в глаза. — Теперь все зависит от тебя.

— Я справлюсь, — ответила она.

— Если бы у меня были хоть малейшие сомнения, я бы тебе это не поручил. Обещай вернуться, как только сможешь.

— Обещаю, — сказала Люсия.

Доктор Смит пожал Руперту руку, крепко сжал ее и посмотрел ему в глаза. Руперт снова вспомнил пристальный взгляд пастора Джона.

— Старик из твоих воспоминаний. «Псих» из кабинета Джорджа Болдуина, который наблюдал за тобой, — сказал Смит.

— Ну?

— Я почти уверен, что его зовут доктор Реджинальд Крейн. Он не врач, а доктор экономических наук. Думаю, в Психологическом корпусе он отвечает за твое дело. Ему придется разбираться с тобой. Я искренне надеюсь, что ты никогда снова не окажешься с ним в одной комнате. Но если это печальное событие все же произойдет, называй его «уткой».

— Почему?

Смит озорно улыбнулся.

— В средней школе Реджи жил в общежитии «Итон». За спальным корпусом был прудик с утками. Как-то утром в апреле шестиклассники и два учителя отправились к пруду на уроке биологии, ну, знаешь, наблюдать за природой. На скамейке возле пруда они увидели Реджи, который прогуливал урок. Он сидел с расстегнутой ширинкой и понятно чем занимался. С тех пор его звали (прошу прощения, Люсия) «уткодрочем», а потом просто «уткой». Он ненавидит это прозвище.

— Он трахал уток? — спросила Люсия.

— Нет, — ответил Смит. — Но, говорят, ему нравилось, когда утки на него смотрят. Спасибо, что помогаешь нам, Дэниэл. Будь осторожен.

Люсия села за руль, и они выехали из пещеры, как было и раньше, с выключенными фарами. В ту ночь луна светила ярче, и Руперт мог различить очертания гор, мимо которых они мчались на рискованной скорости. Если он не ошибался, до асфальтированной дороги оставалось почти полчаса.

— Куда мы едем? — спросил он.

— На север. Мы будем в дороге почти всю ночь. Может, я даже дам тебе порулить.

— В моей собственной машине? Вот уж спасибо.

— Завтра ты увидишь Холлиса Вестерли. Тебе нужно очень-очень постараться не убить его при встрече.

— Не убью. — Руперт задумался. — Но на всякий случай не подпускай меня к нему.

— Я так и собиралась сделать. Пожалуйста, Дэниэл, не заставляй меня хвататься за нож или пистолет, чтобы защитить этого козла. Для меня это будет тяжко.

— Обещаю. — Руперт откинулся на спинку кресла и стал смотреть на проносящиеся над головой звезды.

Они поднимались в горы Северной Калифорнии, и Руперт почувствовал, что воздух стал легче, прозрачнее и пропитался влагой. Люсия вела машину по извилистым дорогам в утренних сумерках и пыталась найти на радио что-то, кроме проповедей священников новой церкви и агрессивных ток-шоу. На радио действовала цензура Департамента религии и ценностей, поэтому эфир не отличался разнообразием. Люсия нашла радиостанцию, где передавали ду-воп в стиле пятидесятых годов, со вздохом убавила звук, но не поменяла волну.

— Вечно забываю захватить музыку, — сказала она.

— Попробуй через спутник.

— Я же вырвала навигатор. Если ты не заметил, за нами не гонятся «Хартвел Сервисиз» и Департамент террора.

— Да. Может, ты мне расскажешь, куда мы едем и что будем делать?

Люсия съехала на обочину, где стоял знак «Смотровая площадка». Она остановила машину и заглушила мотор.

— Можно было и не тормозить.

— Посмотри вперед, — показала рукой Люсия.

Руперт долго всматривался, прежде чем смог различить среди деревьев и скал невнятные синие очертания.

— Что это? — спросил он.

— Блокпост. Мы чуть в него не въехали.

— Зачем им выставлять блокпост ночью посреди гор?

— Они ловят контрабандистов или ищут кого-то. Надеюсь, не нас.

— А что тут возят контрабандисты?

— Все подряд. Наркотики, книги, людей.

— Думаешь, они ищут нас?

— Не хочу выяснять. У меня есть надежное удостоверение, но тебе мы такое пока не сделали. Они заберут твою машину, и Департамент террора узнает, где мы.

— Здорово.

— Надо было давно избавиться от машины. Я собиралась бросить ее на следующей остановке.

— Тогда поехали обратно. Должна быть другая дорога.

— Может быть, — ответила Люсия. — Наверное, есть дороги поменьше. Хорошо бы посмотреть карту, но… — Она махнула на дыру из-под выломанного навигатора. — Я здесь не ориентируюсь. Сейчас убила бы за телефон.

— У тебя нет телефона?

— Ты думаешь, я пользуюсь сетью? Телефон — карманное устройство для слежки и прослушивания. Не собираюсь платить за то, чтобы они наблюдали за мной.

— Мой телефон остался дома. — Руперт задумался. — А если воспользоваться автоматом для неотложных вызовов?

— Из них можно дозвониться только до полицейских, — сказала Люсия. — А мы вообще-то пытаемся от них спрятаться.

— Но ведь эти телефоны подключены к сети? — спросил Руперт. — Их можно взломать?

— Погоди, — сказала Люсия. — Она открыла свой мятый брезентовый мешок, лежавший на заднем сиденье рядом с итальянским чемоданом Руперта, и достала нечто, напоминавшее пульт управления и компьютер-наладонник. — Возможно, сработает. — Она подключила пульт к компьютеру через провод для передачи данных. — Но если не получится, мы сами им выдадим, где находимся.

— Какие еще у нас есть варианты?

— Подождать здесь, пока не снимут блокпост, — сказала Люсия. — Это может занять пару часов, к тому же они могут отправить патруль по этой дороге. Еще мы можем поехать обратно, чтобы поискать объезд, и окончательно заблудиться.

— Думаешь, у тебя получится взломать автомат?

Люсия пожала плечами:

— Очень может быть, если они работают, как простые устройства связи.

— Давай попробуем.

Руперт и Люсия поставили машину на нейтральную передачу и оттолкнули ее как можно дальше на обочину, чтобы спрятать среди деревьев. Потом они заперли ее и пошли вниз, в ту сторону, откуда приехали. Они шли по зарослям, но следили за дорогой.

Через пятнадцать минут они добрались до желтого телефона-автомата на обочине. Они подошли к нему, но спрятались за деревья, потому что из-за поворота резко вырулил грузовик.

— Надеюсь, он притормозит и успеет заметить блокпост, — сказал Руперт.

— А я надеюсь, что он собьет какого-нибудь начальника из «Хартвел». Это бы их отвлекло, — ответила Люсия.

Они прокрались к обочине, и Люсия вскрыла телефон. Он был очень старой модели: с рычагом и проводной трубкой. На корпусе аппарата имелась всего одна кнопка.

— У него даже нет экрана, — удивился Руперт.

— Старье, — согласилась Люсия. — Ему, наверное, лет сто пятьдесят. Посмотрим, что можно сделать.

Люсия открыла коробку с инструментами, которыми сняла навигатор из машины Руперта. Затем чуть приподняла трубку, взяла руку Руперта и положила его пальцы на рычаг.

— Придерживай, — сказала она. — Возможно, телефон посылает сигнал, как только снимается трубка.

Руперт наблюдал, как Люсия изучила трубку, покачала головой, вставила отвертку плоской стороной в шов возле нижнего динамика. Она попыталась вскрыть корпус трубки, цыкнула, вставила отвертку в другое место, потом еще в одно.

— Слишком долго, — Руперт оглянулся в сторону блокпоста.

— Ничего не могу поделать, — Люсия продолжала ломать трубку, пока, наконец, нижняя часть не отвалилась, повиснув на прозрачных ниточках клея. Люсия вынула микрофон и провода. — Эта штука как будто из каменного века.

— Ты сможешь с ней что-нибудь сделать?

— У меня пара программ, которые могут помочь. А вот это не пригодится. — Она убрала пульт в карман джинсов и быстро подключила телефон к наладоннику. Для Руперта время тянулось очень медленно. Он представил, что полицейские в форме, может, даже с эмблемами «Хартвел Сервисиз» на плечах, обнаружили его машину и сейчас зачитывают по рации номер своему начальству.

— Больше я ничего не смогу сделать, — Люсия вставила наушник в ухо и стала печатать на наладоннике. Она нахмурилась и напечатала что-то еще. Руперт был весь в поту. Его взгляд метался между телефоном и дорогой.

— Хорошо. Можешь отпускать, — сказала Люсия.

Руперт убрал пальцы с рычага. Люсия опять начала что-то вводить на компьютере. Руперту казалось, что это продолжается вечность.

— Это курьер, — заговорила Люсия. — У меня груз, но… Нет, я звоню из автомата. Знаю, поэтому давайте коротко. У нас на дороге блокпост… Нет, впереди. Нет, по-моему, нас пока не заметили, но… мне просто нужен объезд. — Она быстро объяснила, где они находятся, а потом мучительно долго молчала и слушала. — Должна же быть какая-то дорога. Я лучше проеду сотню миль обратно, чем… Тогда говори быстрее. — Последовала еще одна напряженная пауза, и в это время Люсия смотрела на Руперта широко раскрытыми глазами.

— В чем дело? — прошептал он, и она пожала плечами, как будто давая понять, что и сама ничего не понимает.

— Значит… Нет, получится, но это чуть… Ладно, сколько это займет?

Руперт увидел яркий свет фар из-за поворота со стороны блокпоста. Сквозь деревья пробивался синий свет.

— Люсия, — позвал он, но она отмахнулась.

Свет приближался. Судя по звуку, к ним направлялось несколько машин, и первая уже выезжала из-за поворота. Их вот-вот застукают.

Руперт схватил Люсию за талию и утащил в тень. Спотыкаясь, они пробежали несколько футов, а потом упали и покатились по склону, царапаясь об острые камни и побеги дикой ежевики. Наконец они ударились о широкий ствол старой секвойи и остановились.

— Что ты творишь, Дэниэл? — резко спросила Люсия, пытаясь выпутаться из его рук. Он зажал ей рот ладонью и показал наверх.

В том месте, где они только что стояли, светили синие фонари. Руперт слышал треск и перебивающие друг друга голоса из раций.

— Прямо здесь, — раздался мужской голос. — Да, кто-то прятался в зарослях. Мы их почти взяли. Они оставили консоль в телефоне. — Мужчина помолчал. — Нет, сэр, машину пока не нашли. Я вызову подкрепление… Да, сэр. Нам понадобятся еще люди, чтобы прочесать местность. Я свяжусь с вами по рации… Спасибо, сэр.

Последовала короткая пауза, и невидимый полицейский принялся раздавать указания.

Лучи фонарей пронизывали лес, и в зарослях светлело, как днем. Руперт и Люсия оползли секвойю, прижавшись животами к земле, и спрятались за широким стволом за секунду до того, как фонарь осветил его. Вокруг них все было залито ослепительным светом, но сами они оставались в тени.

— Надо было забрать мой компьютер, — прошептала Люсия. — Если они отследят, куда я звонила, все пропало. Ох, как же глупо!

— Нельзя здесь сидеть, — тихо ответил Руперт. Он уже слышал шорох листьев и топот, доносившийся сверху.

Руперт и Люсия ползли вниз по склону, надеясь спрятаться в тени секвойи. Впереди между деревьями мелькали лучи света то ли от карманных фонариков, то ли от фонарей на автоматных стволах.

Вдруг земля ушла у Руперта из-под ног, он оступился и повалился вперед. Люсия попыталась поймать его, и они упали вместе. Сначала Руперту показалось, что они рухнули в канаву. Они скатились по илистому откосу и оказались в ледяной воде, такой глубокой, что Руперт едва касался ступнями каменистого дна. Это был ручей.

Руперт держался за торчащие корни дерева, чтобы его не унесло течением, хотя, пожалуй, это был не самый плохой вариант. Люсия уцепилась за берег на несколько ярдов ниже по течению и смотрела на него огромными глазами, прижав указательный палец к губам.

— Осторожнее там, — раздался мужской голос прямо над ними. Руперт услышал, как захрустели ветки, и между ним и Люсией в ручей плюхнулось несколько комьев земли.

Узкие лучи фонарей скользили по воде в опасной близости от Руперта и Люсии. Полицейские стояли примерно в десяти футах у них над головами, их укрывала лишь предрассветная тьма и деревья.

— Выключите фонари, — приказал тот же самый голос. И через несколько секунд добавил:

— Тепловизор ничего не показывает.

Руперт не удивился — они с Люсией стояли по шею в воде, которая как будто стекала с ледника.

— Надо послать туда еще людей, — сказал другой голос. — Отправьте кого-нибудь вниз по течению. Они могут двигаться вплавь.

Неожиданно издалека раздался звук, похожий на раскат грома, эхо от него разнеслось по горам и каньонам в округе.

— Это еще что? — спросил один из полицейских. Несколько голосов стали что-то невнятно обсуждать между собой.

Полицейские переговоры по радио смолкли, и раздался женский голос: «Всем подразделениям, всем подразделениям, вероятный код Т1 на Дьявольской горе. Повторяю: Дьявольская гора, вероятный код Т1. Всем подразделениям. Ответьте».

Один из полицейских заговорил:

— Сержант, мы наверняка сможем взять этих хакеров, если прочешем местность.

— Это уже не важно. По всей долине взрываются телефоны-автоматы. Эти ребята нас просто отвлекали.

— Десять — четыре.

Послышались звуки удаляющихся шагов, и стало темно. Полицейские ушли. Люсия вылезла из холодной воды и забралась на берег ручья.

— Пошли, — сказала она. — Надо взять твою машину.

— Что случилось? — Руперт начал карабкаться по скользкому склону.

— Наши заложили бомбу, чтобы взорвать блокпост, — объяснила Люсия. — Полиция в первую очередь занимается террористами.

— Как мило с их стороны.

Руперт и Люсия быстро взбирались по крутому холму.

— Это большая морока, — сказала Люсия. — И могло привлечь внимание федералов. На меня все будут злиться. Надеюсь, хотя бы никого не поймают.

Они добрались до телефона-автомата, но полицейские отсоединили и конфисковали компьютер Люсии. Тогда они пошли обратно вдоль дороги, держась возле деревьев, чтобы быстро спрятаться, если появится полиция. Машина Руперта оказалась в целости и сохранности. Наверное, полицейские не успели обнаружить ее, потому что ее не было видно с дороги. Руперт посмотрел вперед, там, где раньше светили синие фонари блокпоста, было темно.

— Поехали, — сказала Люсия. — Теперь мы в полной безопасности.

Они полчаса ехали по извилистым дорогам и оказались на грунтовке без указателей и разметки. Люсия затормозила перед кирпичными воротами, увитыми густым виноградом. Она вышла из машины, подошла к воротам и нажала на кнопку звонка в резной раме.

— Мы приехали. Если нас кто-нибудь слышит, — проговорила она.

Через несколько секунд плохо смазанные ворота со скрипом распахнулись вовнутрь.

Люсия и Руперт ехали по неухоженным полям дикого винограда и колючей ежевики. На одном из перекрестков грунтовой дороги стоял, подняв руку, молодой чернокожий мужчина с дредами. Люсия остановила машину, и он уселся сзади.

— Поверни налево, — сказал мужчина. — Мы спрячем машину в старом бродильном цеху.

Он показал дорогу, и Люсия привезла их к длинному кирпичному зданию. Окна были заколочены досками. Люсия остановила машину среди станков, укрытых брезентом. Все трое вышли, сняли кусок брезента с одного из станков и накрыли им машину Руперта.

— Все в порядке? — спросила Люсия.

— Да, — ответил мужчина. — Правда, нам пришлось устроить взрыв, чтобы отвлечь всю полицию округа Сонома, а потом смыться. И времени на подготовку у нас не было. А так все в порядке.

— Прости, — сказала Люсия.

— Никогда в жизни так больше не делай. Теперь «Хартвел» будет тут вынюхивать. Нам сюда. — Мужчина подошел к одному из четырех огромных цилиндров у длинной стены. Он взялся за круглый датчик давления чуть ли не больше его самого и стал поворачивать его, словно огромный телефонный диск. Стенка металлического цилиндра со скрежетом открылась наружу. Руперт увидел извилистую кирпичную лестницу, которая спускалась под землю. Мужчина пропустил их внутрь и закрыл задвижку.

— Что это за место? — спросил Руперт, когда они вошли в подземную комнату из кирпича и камня. Вдоль стен тянулись стеллажи с пыльными стеклянными сосудами, а с потолка рядами свисали лампы с пустыми плафонами.

— Тут были теплицы семидесятых и восьмидесятых, когда овощеводство стало прибыльнее, чем виноделие. Подождите здесь, — сказал мужчина. Он открыл дверь, отделанную в средневековом стиле, с толстыми деревянными рейками и медными скобами, и вышел.

— Какие дружелюбные ребята, — сказал Руперт.

— Они решают проблемы, которые создали мы с тобой, — ответила Люсия.

— Думаешь, они кого-то убили?

— Наверняка, они просто взорвали какое-нибудь заранее заминированное старое здание. У них есть планы на чрезвычайный случай.

— Вообще-то это была заброшенная водонапорная башня. Клянусь, ни одна капля воды не пострадала. — Руперт увидел рядом с молодым чернокожим знакомое лицо — фаната «Пэкерс», с которым он встретился на стадионе «Никсон».

— Арчер, слава богу, у вас все получилось.

— Арчер? — переспросил Руперт. — Я думал, тебя зовут Бенни.

— Я представляюсь Бенни, когда имею дело с баранами. А в этом году меня зовут Арчер. А этого парня мы называем Туринский, потому что он творит чудеса, — он хлопнул по плечу мужчину с дредами. — Все автоматы на восемьдесят миль вокруг — бабах!

Туринский кивнул Адаму. То есть Арчеру.

— Главнокомандующая считает, что, раз он здесь, пора приступать к делу. Наши подежурят на случай, если объявятся ребята из «Хартвел».

— Отлично, — сказал Арчер. — Дэниэл, введу тебя в курс дела. Он думает, что мы все это делаем ради него, вроде как исполняем последнее желание, пока рак не сожрал его окончательно. Он думает, что ты до сих пор работаешь на «Глобнет» и вашу встречу будут транслировать в эфир. Остальные подробности тебе знать ни к чему, это слишком сложно. Подыграешь нам?

— Без проблем, — ответил Руперт.

— Мне пойти с вами? — спросила Люсия.

— Лучше да, — сказал Туринский. — Иди наверх. Она может перерезать тебе горло за бардак, который вы устроили. Не надо ее сейчас беспокоить. Вестерли тебя никогда не видел, мы скажем, что ты оператор «Глобнета».

— У меня нет оборудования.

Арчер подал ей высокий серебристый цилиндр с панорамной линзой.

— Теперь с тобой, — обратился Туринский к Руперту. — Тебе нужно одеться, как будто ты на работе. Я найду тебе наверху костюм, но может… — Он поводил рукой у подбородка.

Руперт ощупал щетину у себя на лице и кивнул.

— Ванная дальше по коридору, четвертая дверь слева, — сказал Туринский.

Руперт побрился, пригладил волосы влажной ладонью, надел темно-коричневый шерстяной костюм (мечту модников в 1920-х) и присоединился к остальным. Люсия собрала волосы в хвост и переоделась в блузку с длинным рукавом и юбку по щиколотку. Так одевались на работу прихожанки новой церкви, но на Люсии этот наряд выглядел комично.

— Хорошо, Дэниэл, — Люсия включила голографическую камеру. — У тебя есть шанс сделать в жизни хоть что-то стоящее.

Туринский провел их сквозь лабиринт тускло освещенных комнат, а затем вниз по лестнице. Он отпер железную дверь.

— Не поддавайся на его провокации, — предупредил он Руперта. — И прости за вонь. Он отказывается протираться губкой, так что мы поливаем его из шланга раз в несколько дней.

Дверь распахнулась, и Руперт вошел в комнату со стенами из шлакоблоков. Внутри стояла большая железная клетка, как в обезьяннике или старом городском зоопарке. В ней, откинувшись на груду засаленных подушек, сидел мужчина, его нога была пристегнута к пруту решетки длинной цепью. У него были длинные, седые всклокоченные волосы, и от него воняло, словно от скунса. Руперт узнал татуировки со свастиками на дряблых руках и голом торсе. Мужчина наклонился к нему и улыбнулся, обнажив зубы в засохших сгустках черной крови.

Это был Холлис Вестерли.