Возвращение в Лос-Анджелес далось Руперту тяжело. После гор и пустыни он ощущал горький привкус смога и жжение на коже от химикатов, пропитавших воздух.

В Голливуде по бульварам и переулкам сновали уличные торговцы, предлагавшие краденые драгоценности, наркотики, очищенную воду, фастфуд, католические иконы, выпивку, ковры, картины, компьютерные и автомобильные запчасти. Поток машин медленно двигался прямо по рынку.

Руперт и Люсия остановились у комиссионного магазина, напоминавшего узкий загроможденный лабиринт. Там с неохотой, но все-таки принимали наличные, если сумма была достаточно большой. Люсия купила черный костюм и солнечные очки. На первый взгляд ее можно было принять за агента Департамента террора, но при внимательном рассмотрении это впечатление рассеивалось.

Она выбрала для Руперта странный на вид аксессуар, предназначенный, наверное, для ночных клубов и маскарадов: ошейник с шипами, украшенный мигающими красными лампочками. Еще Руперт купил кое-какую дешевую одежду и запасную пару обуви. По дороге из магазина он затормозил у мусорного бака и выбросил вещи, которые носил последние несколько недель.

Лиам О’Ши жил в Санта-Монике, в охраняемом поселке, так же, как Руперт. Вокруг поселка, вдоль бульвара Линкольна, на юго-запад тянулась высокая бетонная стена, похожая на крепостную. Рабочие регулярно полировали ее песком. Сверху торчали стальные штыри и тянулись электрические провода, чтобы сдерживать орды варваров.

Люсия открыла ворота с помощью переделанного пульта. Они вдвоем вошли в пригородный оазис с чистыми, неразбитыми тротуарами, аккуратно постриженными газонами, пышными деревьями и особняками в этническом стиле.

— Какой дом? — спросила Люсия. — Они все одинаковые.

— Поезжай, мне кажется, он дальше.

— Ты не знаешь, какой дом нам нужен?

— Я был тут всего один раз, на какой-то вечеринке, — ответил Руперт. — Я и тогда не очень хотел сюда приходить. — Он рассматривал коттеджи, к которым вели плавные съезды с главной дороги.

Люсия и Руперт припарковали машину рядом с «Фордом Херувимом» Лиама — короткой и высокой машиной со скругленными дверьми. Люсия первой вышла из грузовика в своем «агентском» облачении, а потом открыла пассажирскую дверь и выволокла Руперта.

Она отвела его к двери, держа за плечо, словно арестованного. Из сада за домом Лиама доносились вопли и смех.

— Попробуем обойти вокруг, — прошептал Руперт. Люсия кивнула и потащила его к сводчатым деревянным воротам в стене вокруг заднего двора. Они тихонько вошли.

Дети Лиама, восьмилетий сын и десятилетняя дочь, и еще шестеро или семеро малышей прыгали и плескались в надувном бассейне и широкой луже, которая натекла вокруг.

О’Ши стоял в нескольких ярдах и поливал резвящихся детей из садового шланга. Судя по тому, как мокро было в саду, Лиам за один день израсходовал месячную норму воды, положенную гражданину. Серьезное нарушение правил экономии Западного комитета по ресурсам и энергетике. В одной руке хозяин держал шланг, а в другой — банку пива. Так же, как дети, он был раздет до пояса, его обрюзгший бледный живот свисал через резинку шорт.

— Покажи ему, Питер! Задай! — кричал О’Ши.

— Привет, Лиам, — сказал Руперт.

Хозяин подскочил, услышав его голос. При виде Руперта его глаза за толстыми стеклами очков выкатились из орбит.

— Ты же… Тебя… — казалось, Лиам задыхается. Банка с пивом выскользнула из его пальцев и упала на землю, из нее с шипением полилась пена. — Пастор Джон сказал, Департамент террора объявил тебя в розыск.

— Они меня уже нашли, — ответил Руперт. — Этот агент хочет спросить тебя…

— Молчать! — Люсия ударила Руперта локтем под дых, он стал задыхаться, согнулся пополам и упал на колени. Люсия ударила в полную силу.

— Приношу извинения, гражданин, — сказала она. — Этот преступник больше не заговорит с вами. А если заговорит, я взорву ему голову. — Она кивнула на ошейник на горле Руперта.

— Спасибо, — ответил Лиам. — Я всегда знал, что он опасен. Я неоднократно сообщал об этом. Вы можете проверить архивы.

— Нам это известно. Именно поэтому нам нужно расспросить вас о нем.

О’Ши, не отрываясь, смотрел на Руперта. Он опустил шланг, и вода стекала ему на сандалии. Дети стали возмущенно кричать.

— Нам нужно поговорить наедине. Это очень секретный вопрос, — сказала Люсия.

— Конечно… Пойдемте ко мне в кабинет, там есть звукоизоляция.

— Вперед! — скомандовала Люсия. Она дернула цепь, прикрепленную к ошейнику Руперта, и он встал. Лиам провел их через высокую стеклянную дверь, в сад вырвался прохладный кондиционированный воздух. Еще одно нарушение правил Западного комитета по ресурсам и энергетике.

Они прошли через кухню, и Руперт заглянул в столовую сквозь открытую дверь. С прошлого визита ему запомнился рисунок на стене: бородатый мужчина в набедренной повязке с мускулистым умащенным телом. Картина изображала Второе пришествие. Из глаз и рта Иисуса летели огненные искры, он спускался с ночного неба верхом на крылатом коне Пегасе. Руперт задумался, сколько раз детям О’Ши приходилось обедать под пылающим взором этого сурового бога и его нелепого скакуна.

Лиам привел их в свой кабинет в конце коридора на верхнем этаже. Он нажал указательным пальцем на панель величиной с дверной звонок рядом со входом.

— Защита от детей, — объяснил он Люсии.

Дверь пикнула и открылась. Лиам бросил на Руперта быстрый встревоженный взгляд и поспешил в кабинет.

У О’Ши был просторный домашний офис с зоной для отдыха, маленьким холодильником и душевой кабиной. Одну из стен целиком занимал экран с эмблемой Центра защиты детей и семьи: схематичная фигура взрослого, держащего за руку фигуру поменьше, которая символизировала ребенка. Вокруг них на электронном ветру развевался красно-бело-синий флаг. Напротив экрана стояло высокое кожаное кресло.

Руперт бросился на хозяина, толкнул его к стене и зажал рот рукой с такой силой, что чувствовал, как зубы Лиама впиваются ему в ладонь. Руперт должен был помешать ему произнести кодовое слово. Услышав пароль, домашняя система отправляет сообщения охране поселка, в полицейский участок «Хартвел», а вдобавок, возможно, и в службу безопасности Центра защиты детей и семьи, и паре родственников.

О’Ши изворачивался, и Руперт прижал его сильнее. Лиам пытался укусить его, и Дэниэл чувствовал его язык на своей ладони. Он посмотрел на Люсию и спросил:

— Ты закончила?

— Еще секунду, — она стояла перед экраном, просматривая страницы охранной системы и отключая функции одну за другой.

— Мы в безопасности, — наконец объявила Люсия. Руперт отпустил Лиама, но не преграждал ему путь к единственной двери из комнаты.

— Департамент террора еще не поймал тебя, — Лиам утер со рта пот и слюну тыльной стороной ладони.

— Пока нет, — подтвердил Руперт.

— Что вам нужно? — спросил О’Ши.

— Доступ, — ответила Люсия. — Открой общегосударственную базу данных Центра детей и семьи.

— Нет, — Лиам переводил взгляд с Люсии на Руперта и обратно. — Нет, для этого нужно иметь допуск шестого уровня. Эти данные касаются государственной безопасности.

— Показать мое удостоверение? — Люсия извлекла из ножен обсидиановый нож с блестящим черным лезвием и провела по необъятному бледному животу Лиама. Из косого пореза засочилась кровь, она стекала в пупок и капала на шорты. Лезвие задело только жир. Рана была неглубокой, но должна была оставить шрам.

Лиам с ужасом уставился на порез.

— База данных, — повторила Люсия.

— Я не могу, — прошептал Лиам.

— Я не расслышала, — Люсия приставила острие ножа к его левому глазу. — Повтори.

— Я не могу! — О’Ши разрыдался. — Они убьют меня.

Люсия вонзила нож посередине левого уха Лиама и пригвоздила его к стене.

Он завизжал и замахнулся на Люсию, но Руперт перехватил его руку.

— Сдавайся, Лиам, — сказал он. — Она ломает людям кости голыми руками. Я сам видел.

— Но Департамент террора… — пробормотал О’Ши.

— Сколько жизней ты покалечил прямо здесь, в этой комнате? — прошипела Люсия. Она двигала лезвие из стороны в сторону, расширяя отверстие в ухе жертвы. — По-моему, теперь твоя очередь, — прошептала она. — Это справедливо. Если ты не дашь мне то, чего я хочу, я убью тебя. Это ты и так понимаешь. Но знаешь, что я сделаю потом? Я отпилю тебе голову, отнесу ее вниз и брошу в милый лягушатник, где плещутся твои дети. Почему мой сын должен страдать, а они нет?

Все это время Руперт притворялся, стараясь запугать Лиама, но вдруг понял, что Люсия не играет. Она готова выполнить свое обещание, если О’Ши откажется им помочь.

Люсия разрезала мочку Лиама на два кровавых лоскута и поднесла нож к его лицу, так что острие упиралось под подбородок. Она притянула к себе его лицо, их веки почти соприкасались.

— База данных, — повторила она.

Лиам несколько секунд беззвучно шевелил ртом, а потом произнес:

— Открыть общегосударственную базу данных.

— Запрашивается идентификация зрачка, — компьютерная система говорила тихим оперным тенором, который стал раздражать Руперта с первых звуков.

Люсия подтащила О’Ши к зеленой линзе размером с монету, закрепленной на стене. Она перевела лезвие от подбородка к сонной артерии. Лиам наклонился вперед и широко раскрыл глаза, подняв брови и преувеличенно строго поджав губы.

— Доступ разрешен, — тихо ответил тенор. Руперт готов был поклясться, что он произнес это со вздохом.

На большом экране появились миллионы кубиков, вложенных один в другой. База данных.

— Я его уведу, — сказал Руперт. Люсия едва заметно кивнула. Она не слушала. Она уставилась на экран и не верила своему счастью, словно отчаявшийся наркоман, который вдруг споткнулся об огромный сверток героина.

Руперт отвел Лиама в его спальню.

— Бог вам этого не простит, — сказал О’Ши. — Он все видит и не простит вас. Зачем ты ведешь меня в ванную? Что ты собираешься со мной делать в ванной?

Руперт втолкнул хозяина в коридор между спальней и ванной. Он заткнул Лиаму рот мочалкой, связал разорванной простыней руки и ноги и оставил лежать на плиточном полу. О’Ши всхлипывал, из живота и уха у него текла кровь. Руперт выключил свет и закрыл дверь.

В кабинете заплаканная Люсия сидела на коленях прямо на полу. В ней не осталось ничего от кровожадного существа, которым она казалась несколько минут назад.

— Что случилось? — Руперт бросился на колени рядом с ней и положил руку ей на спину. Она повернулась, обняла Дэниэла за шею и прижалась к нему.

Руперт посмотрел на экран. Большую его часть занимало окно с фотографией симпатичного мальчика девяти или десяти лет, с такими же черными глазами и светло-карамельной кожей, напоминающими Люсию. Под изображением была подпись: «ДЖОРДЖ ЛИБЕРТИ».

— Нандо, — прошептала Люсия. — Они даже имя ему дали новое. Идиотское новое имя.

— Все будет хорошо, — сказал Руперт. Он прочитал текст под фотографией. Джордж Либерти, то есть Нандо, воспитывался в школе для мальчиков в Гоблин-Вали, штат Айдахо. По запросу Руперта появилось подробное описание школы: «Специализируется на подготовке к боям в пустыне и горах и подавлении мятежей. Преподаются языки и география Центральной Азии».

Ниже было указано «прежнее имя» Джорджа Либерти. Фернандо Луис Сантос.

Руперт запросил подробный отчет о здоровье, и на экране возникли снимки и результаты последнего медицинского обследования.

— Он вполне здоров, — сказал Руперт. — Что не так?

— Он не знает своего имени, — ответила Люсия шепотом. — Он не вспомнит меня. Он превратился в одного из них.

— Не всех удается запрограммировать. Мы можем отправиться в эту школу. Мы можем забрать его. Ты его мать, у тебя есть права, — Руперт распечатал на ламинированной бумаге карту школы и схему тамошней охранной системы.

— Правда? Ты серьезно? Может, сначала позвоним юристу? Вы так с этим разбираетесь?

— Мы можем его вытащить, — сказал Руперт. — Разве не это твоя специализация? Спасать людей от Департамента террора?

— Это охраняемая военная школа посреди пустыни, Дэниэл, — ответила Люсия. — Там тысячи вооруженных мальчишек, обученных убивать. Нам бы понадобился отряд очень хорошо подготовленных людей. И вертолет. К тому же половина такого отряда должна быть готова расстаться с жизнью.

— Департамент террора меня все равно убьет, так ведь? — Руперт взял карты из принтера Лиама. — Так что мне теперь можно не беспокоиться о гибели. Сегодня, на этой неделе или через месяц, рано или поздно они до меня доберутся. Я уже мертвец. Если вдуматься, это делает человека неуязвимым. Нельзя убить того, кто и так мертв.

— Спокойно, — проронила Люсия.

— Я уже мог бы оказаться в Ванкувере, курить гашиш с эскимосами, — продолжал Дэниэл. — Но мы вернулись ради Нандо. Если ты хочешь вытащить его, то мне просто нечего терять.

Люсия вскочила на ноги.

— Да! Мы заберем его, на вертолете или без!

В ванной что-то разбилось, возможно, Лиам задел держатель для туалетной бумаги. Руперт посмотрел на часы на экране. Жена О’Ши должна вот-вот вернуться домой.

— Пора уходить, — сказал Руперт.

— Минуту, — Люсия вставила в разъем на рабочем столе штекер с вирусом.

Изображение на стене задрожало, рассыпалось на точки и исчезло. Экран замигал случайными цветами. Из микрофонов раздался скрежет.

— Сбой системы, сбой системы, — вздохнул мягкий тенор.

— У нас есть на это время?

— Мне нужно, чтобы карновирус уничтожил удаленный сервер в Центре защиты детей и семьи. Если они узнают, что мы искали, то поймут, куда мы собираемся, — объяснила Люсия.

Когда экран потемнел и погас, она вынула штекер. Они поспешили к выходу.

— Ты его обыскал? — спросила Люсия.

— Что?

— Ты проверил, нет ли у толстяка наличных?

— Я об этом не подумал.

— Подожди здесь. — Люсия прошла по коридору обратно в спальню Лиама. Руперт остался на лестнице и следил через окно из зеркального стекла, не вернулась ли миссис О’Ши из церковного клуба или с собрания. Ему казалось, что он простоял так не меньше часа.

Наконец Люсия вернулась с пачкой долларов.

— Двести семьдесят. Стоило подождать, — сказала она.

— Ты всех грабишь? — спросил Руперт, когда они побежали вниз по лестнице.

— «Один бушель зерна противника стоит двадцати наших». Так говорил Сунь Цзы.

— Кто? — переспросил Руперт.

— Ты вообще читаешь что-нибудь, кроме телесуфлера? — возмутилась Люсия.

Они выбежали на задний двор, где дети вырывали друг у друга садовый шланг, из которого до сих пор лилась вода. Руперт и Люсия поспешили к сводчатым деревянным воротам, но вдруг она обернулась и направилась к детям, вынимая нож.

— Стой! — позвал Руперт. — Что ты делаешь?

Она не обратила на него внимания. Увидев ее, дети бросили шланг и попятились, с открытыми ртами, уставившись на лезвие в ее руке.

Люсия опустилась на колени рядом с резиновым бассейном и вспорола дно. Из глубокой дыры захлестала вода, и бассейн сплющился.

Дочь Лиама смотрела на струю с ужасом. Она перевела взгляд на Люсию, глаза которой по-прежнему скрывали темные очки, и закричала. Девочка развернулась и побежала в дом, зовя отца.

Люсия подбежала к Руперту и крикнула:

— Пошли, быстрее!

— Зачем ты это сделала? — спросил он, когда они выходили из ворот на дорогу.

— Без присмотра дети могут утонуть в таком бассейне.

— Отлично, — сказал Руперт. — Минут через пятнадцать отовсюду полезут копы из «Хартвел».

— Даже раньше, — Люсия вырвала у него ключи. — Лучше поведу я.