Восьмичасовой путь из Сономы в Лос-Анджелес утомил Руперта, но теперь из-за угрозы встречи с Департаментом террора в его крови бурлил адреналин. Машину вела Люсия, и ему нечем было заняться, кроме как барабанить пальцами, переключать радиостанции на приемнике и следить в зеркало заднего вида, не появилась ли полиция. В последние недели они старались держаться подальше от оживленных дорог и крупных городов, но сегодня мчались по федеральной автомагистрали, чтобы поскорее выбраться из Лос-Анджелеса. Мимо проносились все новые местечки: Уэст-Ковина, Помона, Аплэнд, Ранчо-Кукамонга… Но Руперт по-прежнему чувствовал себя в плену мегаполиса. Он надеялся, что им не встретится полицейский пост.

Он включил экран на приборной панели, и оказалось, что у Арчера была сносная система навигации. Конечно, он не пользовался GPS, потому что с ней грузовик было бы легко отследить. Но в распоряжении Руперта и Люсии были многочисленные снимки местности, сделанные со спутника в прошлом году. Отъехав от города достаточно далеко, они смогут продолжить путь по бездорожью. Похитить грузовик Арчера было мудрым решением.

Наконец, бетонное покрытие сменилось песком и камнями. Их маршрут снова пролегал через пустыню Мохаве, но Люсия не хотела делать крюк, чтобы проведать доктора Смита.

— Вдруг он скажет, что это плохая идея. Он даже может отговорить меня. Мне нельзя так рисковать, — объяснила она.

Они остановились в городке Йермо, чтобы заправиться и купить еды. Нужно было продержаться остаток пути на воде, крекерах и сушеных фруктах, каждая остановка сулила большой риск. Люсия зашла на заправку, чтобы расплатиться за бензин деньгами Лиама. Руперт сполз по спинке пассажирского кресла, надвинув на глаза бейсболку, чтобы его случайно не сняла камера видеонаблюдения. Департамент террора имеет доступ ко всем цифровым камерам и может организовать автоматический поиск его лица на всех видеозаписях. По крайней мере, ходили такие слухи.

Люсия и Руперт съехали с шоссе и двигались на северо-восток по разбитым глухим дорогам через пустыню. Руперт снова любовался песчаными пейзажами, раскрашенными в теплые тона вечерним солнцем, которое мерцало в зеркале заднего вида большим оранжевым диском. Руперт как будто оказался на другой планете, в красивом месте, где никто за ним не следит.

Люсия нашла радиостанцию на испанском языке, транслирующую народные песни. Через какое-то время жизнерадостная музыка и инопланетный пустынный пейзаж успокоили измученные нервы Руперта, и он задремал. Проснувшись, он спросил Люсию, где они, и сверился с картой.

— Быть не может, — сказал он.

— В чем дело?

— Ты что, решила проехать прямиком через Лас-Вегас?

— Это кратчайший путь, — объяснила Люсия.

— Там слишком опасно.

— Дэниэл, пора привыкнуть, что все поменялось. Твои старые представления о безопасности больше не работают.

— По-моему, в Вегасе всегда опасно, на чьей бы стороне ты ни был. У нас есть оружие?

— У меня кинжал.

— Отлично. Мы вооружены до зубов. У нас целый каменный нож.

— Зато можно не опасаться металлодетекторов, — заметила Люсия.

— Как раз они меня не беспокоят.

Они сделали остановку на обочине, чтобы чуть передохнуть до Лас-Вегаса. Потом Люсия снова вызвалась вести машину, и они продолжили путь. Через несколько минут показались небоскребы Вегаса, в бесконечных оконных стеклах отражались алые лучи заходящего солнца.

Город выглядел красивым только издалека. Чем ближе они подъезжали, тем больше шоссе напоминало военный полигон. На обочинах высились баррикады из сожженных и проржавевших автомобилей. Руперт высматривал за ними снайперов.

Грузовик проехал мимо огромной черной пирамиды, средневекового сказочного замка, статуи Свободы и Эмпайр-стейт-билдинг. Их фасады были изуродованы многолетними бомбежками и пулеметными обстрелами. В сгущающихся сумерках светились лишь огни в карьерах.

Лас-Вегас был вымершим городом. Он пришел в упадок, отчасти потому, что рьяные чиновники Департамента религии и ценностей запретили по всей стране проституцию и азартные игры, отчасти потому, что Западный комитет по ресурсам и энергетике ввел строгие ограничения на расход воды в Неваде, но окончательно город погубили водяные бунты. Теперь там лежали горы мусора, из-за которых некоторые проспекты превратились в узкие проулки, а бывшие необъятные парки аттракционов и казино стали убежищами для вооруженных банд.

Перед макетами Эйфелевой башни и Триумфальной арки улица снова сужалась, и ее перекрывали железные ворота, установленные между двумя грудами булыжников. С двух сторон от ворот стояли мужчины с пулеметами, одетые в береты и камзолы, вычурно украшенные кружевом и бисером. Эти наряды выглядели так, будто были пошиты во времена династии Бурбонов, накануне ее кровавого и драматичного падения.

Несколько длинноволосых небритых мужчин шагнули вперед и руками в бархатных перчатках сделали Люсии и Руперту знак остановиться. Люсия притормозила.

— Это плохо, — сказал Руперт.

— Спокойно, — ответила Люсия, — вряд ли они работают на Департамент террора.

— Вообще-то я не об этом, но спасибо, что успокоила.

К окну Люсии подошел бородатый мужчина, она покрутила ручку и опустила стекло. Руперт хотел было остановить ее, но что им оставалось делать? За окном возле Руперта появились двое суровых мужчин, их недружелюбный вид плохо сочетался с пышным шелковым одеянием.

— Вы на заставе, — сказал бородатый мужчина в открытое окно со стороны Люсии. — Едете по королевской дороге — платите королю дань.

— Сколько? — поинтересовалась Люсия.

— Смотря, что везете, — ответил бородач. — Наркотики? Оружие?

— Сожалею, у нас только немного наличных.

— Наличные? — Бородач переглянулся с товарищами, и они захохотали. — Наличные здесь не в ходу. Мы ими подтираемся. Вылезай из грузовика. И мужик твой тоже.

Руперт и Люсия вышли на пыльный воздух, и вооруженные мужчины поставили их к решетке грузовика. Двое бандитов ощупали их и обыскали карманы, остальные осмотрели грузовик. На заднем сиденье лежали два куска брезента камуфляжной расцветки: один для леса, а другой для пустыни. Мужчины развернули их и были разочарованы, не найдя ничего внутри. Они вытащили из машины бумажный пакет с едой и водой, поношенный и заштопанный спортивный костюм Люсии и чемодан Руперта из тисненой кожи.

— Выглядит дорого, — заметил один из бандитов, поглаживая пальцем чемодан.

— Забирайте чемодан, — сказал Руперт. — Но одежда внутри — это все мое имущество. — Он не понимал, насколько справедливы эти слова, пока не произнес их вслух. Даже грузовик, на котором он передвигался, был ворованным.

— У нас миллион чемоданов, — ответил бородач, который, похоже, был главарем банды. — Когда начались бунты, люди убегали, бросая вещи.

Бандиты не заинтересовались одеждой Руперта из комиссионного магазина, зато их внимание привлекло содержимое мешка Люсии.

— Что это? — Один из мужчин вынул пульт, из которого во все стороны торчали цветные провода.

— Устройство для взлома, — ответила Люсия, поразив Руперта своей прямотой. — Работает только в жилых домах и некоторых алкогольных магазинах.

Бандит ухмыльнулся и положил пульт на капот грузовика. Следом он достал из сумки Люсии один из пятидесяти синих дисков размером с серебряный доллар.

— Что это? — спросил он.

— Пятьдесят копий одного и того же видео, — объяснила Люсия.

— С тобой в главной роли? — поинтересовался он, вызвав смешки и похотливые взгляды своих товарищей.

— Вряд ли оно будет вам интересно. Обычный исторический документ, — ответила Люсия.

— Если он такой неинтересный, зачем вы везете контрабандой пятьдесят копий?

— С чего вы взяли, что это контрабанда? — спросил Руперт.

— Вы едете через Вегас, — сказал бородач. Он перевел взгляд на Люсию. — Что это за диски?

— На них секретная информация, — ответила Люсия. Руперт надеялся, что она ограничится этим признанием, но Люсия продолжала: — Чтобы рассказать людям о тайных операциях, государственных секретах и тому подобных вещах.

Бородач внимательно посмотрел на Люсию и криво усмехнулся. Он жестом обратился к одному из мужчин:

— Рико, давай посмотрим, что за информация у дамочки.

Рико был невысокого роста, с темными волосами и сморщенной от пустынного воздуха кожей. Однако на вид он был не старше двадцати лет. Он надел цифровые очки и собрал пластмассовые и металлические детали, висевшие у него на рукавах и ремне. Он взял диск, достал его из прозрачного конверта и вставил в консоль у себя на рукаве. После этого Рико повернулся рукой к пустому песчаному участку дороги за грузовиком. Появилась голограмма с фигурами Руперта и Холлиса Вестерли в реальную величину.

Бандиты смотрели интервью и перестали переговариваться. Голоса Руперта и Вестерли разносились по тихим улицам, отдаваясь эхом между Эмпайр-стейт-билдинг, статуей Свободы и сфинксом. Мужчины выходили из укрытий по одному или по двое и подходили ближе, чтобы лучше видеть запись. Два человека вышли из-за Эйфелевой башни.

— Уверена, что это хорошая идея? — прошептал Руперт Люсии.

— У тебя есть получше? — спросила она.

Когда видео закончилось, мужчины молчали. Наконец Рико выключил проектор и заговорил:

— Мы получим за эту парочку хороший барыш от Департамента террора, точно говорю. Они дадут все, что мы попросим.

В ответ несколько мужчин что-то пробормотали, как будто с одобрением, но не осмелились поднять глаз. К удивлению Руперта, большинство бандитов молчали, глядя куда-то вдаль. Понемногу все они перевели взгляд на бородача, который по-прежнему смотрел на дорогу, где за минуту до этого было изображение Вестерли.

— Что вы собираетесь с этим делать? — спросил он после паузы.

— Распространить как можно шире, — ответила Люсия. — У нас есть еще люди, которые займутся тем же самым. Много людей.

Руперт посчитал последнее замечание преувеличением, но промолчал.

Бородач забрал у Рико диск и положил в конверт:

— У вас пятьдесят экземпляров. Один я забираю.

— Конечно, — согласилась Люсия. — Сделайте как можно больше копий.

Мужчина взглянул в южную сторону, возможно проверяя, не едут ли новые машины. Дорога была пуста.

— Отпустите их, — приказал он.

— А как же барыш… — заспорил Рико.

— Заткнись, — оборвал его один из бандитов.

— Надо хоть бензина слить, — предложил другой.

— Молчать, — сказал главарь. — Я четыре года служил в морской пехоте, еще в прежние времена. Тогда мы знали, что такое честь. Вы, салаги, понятия об этом не имеете.

— Конечно, — отозвался Рико. — Дядя рассказывал мне про жадность и честь. Жадность — это когда ты убиваешь ради наживы. А честь — когда ты убиваешь, чтобы нажился кто-то другой.

— Никто не собирается слушать эту чушь собачью, Рико. — Бородач снова повернулся к Руперту и Люсии. — Это государственная измена, и люди должны об этом знать. — Он покачал головой. Позади него поднималась растущая луна. — Раньше мы были единым народом.

Он развернулся и молча отошел в сторону, понурив голову. Остальные начали расходиться. Руперт и Люсия собрали свои вещи, погрузили их обратно в грузовик и забрались в кабину. Руперт завел мотор, но часовые у ворот не двигались.

Руперт высунулся из окна:

— Он сказал, мы можем ехать.

— Минуту, — сказал часовой и кивнул в сторону Эйфелевой башни. Оттуда возвращался Рико с большой красной емкостью в руке. Он приближался к пассажирскому окну, у которого сидела Люсия, с широкой и явно притворной улыбкой.

— Не нравится он мне, — прошептала Люсия. — Скажи им, чтобы открыли ворота.

— Просто подождем.

— Он подходит ко мне.

— Приготовь нож.

— Уже.

Руперт заметил, что Люсия сжимала длинное лезвие из черного обсидиана. Он уже не в первый раз подумал, как бы им пригодился пистолет. По закону, огнестрельное оружие имели право носить только полицейские, государственные агенты и граждане, получившие особое разрешение, но в глуши у людей оставалось не меньше миллиона ружей и пистолетов. Руперт не знал, у кого достать оружие, но Люсия-то наверняка знала.

Рико подошел к машине с фальшивой улыбкой.

— Подарок на прощание. От мэра, — сказал он.

Он поднял емкость повыше, и Руперт разглядел, что это была прямоугольная канистра на пять галлонов с надписью «БЕНЗИН».

Люсия потянулась за канистрой одной рукой, а другой рукой держала нож у окна, готовая в любой момент нанести удар. Она забрала канистру, быстро забралась обратно в кабину и поставила подарок на пол.

Рико отошел, все еще улыбаясь.

— Счастливого пути, — пожелал он.

— Спасибо, — ответил Руперт.

В конце концов часовые открыли цепные ворота, и Руперт поехал вперед по разбитой дороге. На грязных улицах люди, закутанные в тряпье, ежились от холода и грелись вокруг подожженных мусорных баков. Лунный свет заливал римские и китайские дворцы, возвышавшиеся позади них. Нищета местных жителей напомнила Руперту юг Лос-Анджелеса. Он начинал думать, что большинство людей в стране жили в таких условиях, а его собственный безопасный пригородный рай был исключением, но не нормой. Хотя когда-то его смогли убедить в обратном.

Руперт надавил на газ: ему не хотелось соблазнять других вооруженных бандитов, которые наверняка притаились в неуютном городе, раскинувшемся впереди.

— Надо ее выбросить, — Люсия приподняла канистру с бензином.

— Что? Почему?

— Он мог засунуть сюда маячок, — она постучала ногтем по большой черной крышке, — а может, и подслушивающее устройство.

— Они просто дикари из пустыни, — ответил Руперт. — Это подарок. Они на нашей стороне.

— Дикари с компьютерами на руках, — сказала Люсия. — И один собирался сдать нас Департаменту террора за вознаграждение. Наверное, у него есть опыт в таких вещах.

У Руперта едва успело подняться настроение, но теперь он снова почувствовал себя скверно.

— Но бородач отпустил нас.

— Значит, Рико с дружками больше достанется.

Руперт нахмурился. Может, Люсия чересчур подозрительна, но он тоже научился всех подозревать.

— Ладно. Зальем бензин в грузовик и выбросим канистру.

— Не годится.

— Нам нужен бензин. Эта махина жрет слишком много топлива.

— Если он связался с Департаментом террора, то мог подмешать что-нибудь в бензин, чтобы грузовик сломался и нас легче было поймать. Может, он получит за это премию. Да и маячок может плавать в жидкости.

— Ты хочешь вылить топлива на шестьсот долларов?

— Как бы нам потом не пришлось потратить тридцать тысяч на ремонт грузовика. К тому же я предпочитаю оставаться по возможности живой и на свободе. Почему ты тормозишь?

— Смотри. — Перед ними оказалась еще одна баррикада, собранная из двутавровых балок, ржавых автомобилей и блестящих цепей. Вокруг машины уже стали собираться мужчины с пулеметами.

Люсия опустила окно и обратилась к старшему по-испански, ее речь напоминала автоматную очередь. Она подняла канистру, сказала еще что-то, и мужчина кивнул в знак согласия. Он махнул рукой, и часовые раздвинули железные ворота причудливой конструкции.

— Убила двух зайцев. — Люсия улыбнулась Дэниэлу, чего прежде не случалось. Руперт считал ее опасной, сильной, изворотливой, но теперь впервые заметил, что, сбросив маску суровости, Люсия была красивой.

— Куда ты смотришь? — спросила она.

— Просто на тебя.

Она отвернулась к окну.

— Поезжай. Не хочу останавливаться до самой Юты.