Я сняла кардиган и распустила волосы. Однако чувствую себя такой злой и испорченной, что у меня вполне мог бы вырасти хвост, как у черта. Удивительно, как еще никто на него не наступил.

Предполагается, что я должна быть счастлива.

Вечеринка посвящена нам с Брэдли, а ресторан «Дитти» – одно из моих любимых мест в центре Индианаполиса. Во время ужина здесь играют на рояле, позже приходит еще один пианист, и вдвоем они устраивают неистовые музыкальные дуэли. А к полуночи все посетители вовлекаются в караоке-концерт.

Настроение прыгает из одной крайности в другую. Представляю, что мой дьявольский хвост машет, как у взволнованной кошки.

– Вот они, – говорит Брэдли, указывая на составленные вместе столы.

Он мягко подталкивает меня к компании.

Собралась половина офиса. Официантка ставит напитки перед Тоней и Элли, секретарша Мэгги нам машет. Здесь несколько ребят-программистов и почти весь отдел продаж. Я пока не вижу Клайва, Рэнда Петерсона и еще одного… в темных джинсах.

– Привет, клевый прикид, – говорит Тоня, не выпуская соломинку из губ. Она опять в новом наряде, судя по всему, весьма дорогом.

И похоже, считает, что кофе из «Старбакса» способен искупить любые грехи.

Ладно, без разницы. Если заговорю на эту тему, только испорчу вечер, а Брэдли напомню о моем прошлом с Шейном.

Гул десятков голосов сливается со звоном столовых приборов и музыкой. В зале чувствуется растущее оживление.

Человек за роялем играет песню «Постучи по дереву». На каждом припеве посетители ритмично стучат по столам. Невольно вспоминается «Касабланка». В том фильме есть песня с такими же словами в припеве, и все слушатели так же стучат по столу. Песня другая, но довольно похожая.

– Великолепно выглядишь, Кенз, – говорит Элли, когда я сажусь рядом с ней.

– Спасибо, Элли, ты тоже. – Наклоняюсь к Тоне и растягиваю губы в самой лучшей из своих неискренних улыбок. – Может, поговорим завтра?

Приходится играть. В последнее время я вынуждена участвовать в одном эпическом шоу за другим. Но я не готова просто забыть обо всем. Я хочу получить хотя бы объяснения, раз уж извинений от нее не дождаться.

– Да, хорошо. – Она улыбается с явным облегчением. – Обязательно поговорим.

Еще несколько минут – и за нашим столом уже не меньше двадцати человек. Все болтают, спиртное льется рекой, скоро приносят закуски. Настроение поднимается. Как же приятно осознавать, что все эти люди собрались ради нас! Я почти забыла о своих тревогах. Улыбаюсь Брэдли и делаю глоток вина.

– Ой! – Я вдруг подпрыгиваю и недоуменно таращусь на Элли.

Она пихнула меня в бок кулачком. Весьма жестким. Такой удар может быть и смертельным.

Она кивает на вход. К нам направляются Клайв, Рэнд Петерсон и Шейн. Никаких бабочек. Я себя контролирую.

Пустые стулья есть только напротив меня и Брэдли. Прямо перед нами. Значит, он весь вечер будет на нас смотреть. На счастливую пару. Внутри все переворачивается. Как мне нащупать твердую почву, если он вечно путается под ногами?

– Привет, – говорю я, когда они приближаются, и быстро смеюсь над чем-то, что сказал Брэдли. Понятия не имею, что он там сказал.

Тоня улыбается и кокетливо поправляет волосы.

– Привет, мальчики. Какая вечеринка без вас?

– Учитывая, что расплачиваюсь я один, – говорит Клайв и садится.

– Что верно, то верно. – Она смотрит на Шейна и усмехается. – Привет, Шейн. Ты сегодня привлекателен, как никогда.

Брэдли резко поворачивает голову и бросает на нее предупреждающий взгляд. Чего это он?

– Ну, я вроде ничуть не изменился… – отвечает ей Шейн, занимая место напротив меня.

– Кенз, как по-твоему? Шейн дико сексапилен, да?

Теперь я бросаю на нее предупреждающий взгляд. Что она вытворяет? Разве у нас не перемирие?.. Шейн со смущенной улыбкой переводит взгляд с нее на меня.

Делаю вид, что ничего не слышала. Любопытно, что там делает пианист?.. Ах да, играет на рояле.

Брэдли кладет руку на спинку моего стула и откидывается назад. Он выглядит таким же раздосадованным, как и я. Естественно. Он не в восторге от того, что здесь мой бывший.

Клайв, конечно, гад, что его пригласил. Хотя, вообще-то, я не уверена, что он в курсе наших отношений. Вряд ли его интересует что-либо, кроме оплаты счетов «Керидж-Хаус».

– Прости, Элли, что ты сказала? – Я наклоняюсь к ней ближе.

Элли отвечает удивленным взглядом.

– Я ничего не говорила, – шепчет она мне на ухо.

Смотрю в зал и делано смеюсь.

– Да, ты права! – весело говорю я.

Весь вечер я на этой тактике не продержусь.

Брэдли беседует с Терри из отдела продаж, который сидит от него слева. Я отпиваю вина. Пора заказывать следующий бокал.

Шейн смотрит на меня.

Бабочки в животе! Вот черт.

– Прекрасно выглядишь, Кенсингтон.

Этих бабочек – целая стая. Еще один неудачный ТБЖ. Помимо воли я расплываюсь в улыбке и чувствую, что щеки пылают. Уверена, теперь они алые. Брэдли на мгновение оборачивается. Наверняка услышал слова Шейна. Заметил ли он мой новый ярко-розовый цвет лица? Снова припадаю к бокалу, вдруг испытывая безумную жажду.

– Беннет, – внезапно обращается к нему Брэдли. – Кензи говорит, ваша концепция в ближайшее время будет готова. Вы вернетесь обратно на ферму? Вы ведь, кажется, на ферме живете?

Клайв подается вперед.

– Да, на ферме. Недалеко от озера Мичиган и города Лапорте, большого туристического центра. Очень красивое место… Я там был на первых переговорах с «Керидж-Хаус».

Он поворачивается к Шейну, ожидая подтверждения своих слов.

– Да, все верно. Надеюсь, уже к следующему году мы сможем открыть там и отель, и ресторан. – Шейн скромно кивает.

– Сейчас там полным ходом идет реконструкция. Вы быстро работаете, Шейн, – добавляет Клайв.

Клайв видел ферму? Шейн в самом деле ее перестраивает? Я впечатлена. То есть я знаю, конечно, что Шейн – владелец компании, но как-то не задумывалась о том, что эта компания по-настоящему работает. У юноши, которого я знала, всегда имелись большие идеи, однако дальше идей дело обычно не шло.

– Нашей Кензи неплохо бы поехать и взглянуть на нее, – говорит Клайв, крутя в руках пивной бокал. – Если вы собираетесь делать настенную роспись по мотивам ее картин, ей нужно увидеть пространство.

Клайв подмигивает мне. Я расшифровываю это подмигивание как: «Давай угождать Беннету».

Тоня всплескивает руками.

– О, было бы здорово! Уверена, Кенз съездит с удовольствием!

Это еще что? Как прикажете ее понимать? Одно из двух: то ли она пытается меня выручить, то ли воткнуть мне нож в спину. Опять.

Шейн кидает на меня взгляд. И мы молча соглашаемся ничего не говорить. Не хочу объяснять, как получилось, что я уже видела его ферму. Это было много лет назад, и сейчас не время ворошить прошлое. Достаточно странно, что он присутствует на моей помолвке.

– Вообще-то, я думаю, это будет полезно для концепции. – Шейн кивает Клайву. – Я возвращаюсь туда во вторник вечером, после вашей клиентской вечеринки. – Он снова смотрит на меня. – Если хотите увидеть ресторан и помещение кинотеатра, я буду рад вас принять. Вы, Брэдли, тоже можете приехать, конечно.

Брэдли фыркает и вскидывает подбородок.

– Только помните, это всего лишь ферма, – добавляет Шейн.

Клайв не дает Брэдли ответить.

– Увы, мы не можем себе позволить отправить весь офис на загородную экскурсию! Брэдли, у нас с тобой встреча в среду утром с франшизой «Колтс».

Брэдли не в силах возразить. Переговоры с «Колтс» – важное дело.

Он кипит от злости – видно по его вымученной улыбке и по тому, как он барабанит пальцами по пивному бокалу. Его можно понять.

Брэдли хмуро изучает лицо Шейна.

– Когда концепция будет готова, к следующей пятнице? – Брэдли поворачивается ко мне, выражение лица по-прежнему хмурое. – Не позднее, верно?

Киваю.

– Хорошо. Уверен, Шейн хотел бы поскорее вернуться к тихой жизни на ферме, – говорит Брэдли и залпом пьет из своего бокала. Его рука теперь обнимает меня, а не спинку стула. Его пальцы гладят мои волосы. В них чувствуется напряжение.

– Люблю посиделки с коллегами, – говорит Тоня. – Ай!

Могу поспорить, Элли пнула ее.

– Шейн, вы с Рэндом останетесь в городе на эти выходные? – спрашивает Элли. – Ой!.. Что?

А этот удар – от меня. Элли ведь знает, что Брэдли уезжает в Лансинг и вернется только в понедельник вечером. Еще не хватало, чтобы Брэдли сходил с ума, зная, что, пока он в отъезде, Шейн будет в городе.

Тут, к счастью, все отвлеклись, потому что появились официантки с подносами. Мы заказали ужин в семейном стиле, и блюда расставляют по центру стола. Все накладывают себе еду, передают блюда друг другу, переговариваются – все, кроме меня.

В голове туман. Клайв только что вынудил меня согласиться на ночевку на ферме у Шейна Беннета. Залпом осушаю бокал и прошу Брэдли заказать мне еще.

Мы договорились, что вечеринка будет без подарков и что ужина более чем достаточно. Но я вижу, как Мэгги что-то передает под столом и хихикает.

Что-то происходит. Мэгги шушукается с Клайвом. Они замечают, что я на них смотрю, и сразу делают невинные лица. Элли выглядит так, будто сейчас взорвется. Она держит в руке какую-то карточку, смеется, глядя то на нее, то на Брэдли.

– Расскажите, ребята, как вы познакомились? – громко спрашивает она.

Все за столом прислушиваются.

– Э-э… на работе, – отвечает Брэдли.

Он, так же как и я, не может понять, что происходит. Элли ведь знает, как мы встретились. Почему она спрашивает? И что это за карточки? Теперь я замечаю, что и остальные держат в руках такие же карточки.

– Ну, как скучно, – говорит Тоня.

Клайв оживленно машет рукой в воздухе, его карточка плотно зажата между пальцами.

– Вам нужно немного оживить свою историю. Придумайте что-нибудь.

– Подождите, я кое-что придумал, – говорит Шейн, ухмыляясь. И, не заглядывая в карточку, громко говорит: – Они встретились в психиатрической клинике.

– Что? Сколько вы все выпили? – растерянно озираясь, спрашивает Брэдли.

Все кругом хохочут.

Элли заглядывает в свою карточку и кричит:

– И там была Дион Уорвик?

Похоже на плохо отрепетированную пьесу, в которой у каждого есть своя роль.

– О! Моя реплика, – спохватывается Мэгги. Она встает, находит нужное место на карточке, затем драматически произносит: – Кто такая Дион Уорвик?

Все сразу кричат хором:

– Как? Вы не знаете? Это же святое!

Я смеюсь. Я поняла, что происходит.

Весь ресторан наблюдает, как за нашим столом разыгрывается эпизод из «Свадьбы лучшего друга». Это сцена репетиции свадьбы, а мои коллеги зачитывают реплики из фильма.

Я моментально обо всем забываю, отдавшись всеобщему настроению.

Шейн оглядывается с широкой улыбкой.

– Брэдли посмотрел на прекрасную Кенсингтон, и в тот момент… и в тот самый момент… – Он смотрит прямо на меня. Я замираю с приклеенной улыбкой. – В тот момент он понял, что влюблен…

Парень на фортепиано начинает играть, и все оборачиваются на звук музыки.

Кроме меня и Шейна.

Нестройный хор поет первые две строчки – про то, как она просыпается и наносит макияж, – и я буквально растворяюсь в этом моменте.

Третью строчку подхватывает весь ресторан: «Я молюсь за тебя!»

Изумленная и обрадованная, я вскакиваю на ноги. Это потрясающе!

Второй куплет звучит громче и энергичнее! Все ресторан поет хором: «Навеки ты останешься в сердце моем…»

Брэдли растерянно хлопает глазами. Шейн сияет. Я изумлена. Участвует весь ресторан. Абсолютно все.

– Этот фильм есть в списке! – забывшись, кричу я Шейну.

Так вот почему он и Рэнд остались в городе! Все было спланировано. Клайв об этом знал, все знали! Я тронута до глубины души. И это устроено не для того, чтобы я вновь открыла для себя какое-то чувство и воплотила его в концепции Шейна. Нет, это устроено для меня! Он придумал это только для меня, и так классно придумал!

«Навеки ты останешься в сердце моем…»

– Что, черт возьми, происходит? – сквозь смех выкрикивает Брэдли.

В ответ все только хохочут.

– Что? Нет! Нет, – говорю я, когда официантка хватает меня за руку и тянет к роялю.

Но она вытаскивает меня в зал. Хор продолжает петь. Я оглядываюсь назад – и сгибаюсь пополам от хохота. Смеюсь так, что из глаз текут слезы. Это уже чересчур!

Все мои коллеги, все, кроме Брэдли, машут над головами огромными кухонными рукавицами в виде клешни лобстера, продолжая петь: «Навеки ты останешься в сердце моем…»

Ох, черт, как же… как же мне все это нравится!

– Надо будет пересмотреть этот фильм, – кажется, уже в сотый раз говорит Брэдли.

Вечеринка подходит к концу, ему надо ехать в Лансинг, и поэтому он обходит вокруг стола, прощается, благодарит за участие и пожимает всем руки.

Мэгги и Клайв уже держат в руках плащи, а Клайв оплачивает счет.

– Сейчас вернусь, – говорю я Элли. – Только Брэдли провожу.

Держась за руки, мы шагаем к выходу. Точнее, он шагает, а я скачу вприпрыжку. Я все еще на седьмом небе от счастья.

– Понравилась вечеринка? – Он останавливается у двери и берет мою вторую руку.

– Да, очень!

На самом деле я просто в восторге.

– Не пойму, что это было. Все что-то поют, лобстерами машут… – говорит он со смехом. – Помню, ты заставила меня смотреть этот фильм, но…

– А мне очень понравилось. Лучшая вечеринка на свете! – с чувством говорю я, улыбаясь до ушей.

– Ну, твоя семья наверняка тоже планирует для нас хорошую вечеринку. – Он отпускает мою руку и гладит меня по щеке.

– Моя семья планирует совместить ее с вечеринкой для Рен. – Я качаю головой. – И, уверена, она не будет такой крутой, как эта.

– Не знал, что ты настолько любишь кухонные рукавицы и…

– Ох, еще как люблю!

– Ладно, запомню. – Брэдли смеется и обнимает меня. – Буду дарить их тебе на годовщины и каждое Рождество. – Он наклоняется и чмокает меня в нос. – Как не хочется уезжать! Ты ведь здесь не остаешься, правда?

– Нет. Сейчас поеду домой. И потом, я же с Элли.

Он смотрит мимо меня в сторону зала, и не успела я опомниться, как его губы оказались прижаты к моим. Он отстраняется и с лукавой усмешкой хлопает меня по заду.

– Позвоню, когда доеду.

Чувствую, что Шейн на нас смотрит. Знаю, что смотрит. И знаю: Брэдли поцеловал меня специально. Впрочем, сегодня в моей голове правит бал не логика, а сплошные эмоции.

Брэдли поворачивается и уходит. Вот и все. Никаких нежных слов – о том, как он меня любит, или о том, какой это был особенный вечер. Нет. Только «позвоню, когда доеду» и шлепок по мягкому месту. Ну, хоть сказал, что ему не хочется уезжать, и то спасибо.

Возвращаюсь за стол. Многие прощаются, большая часть компании уже испарилась. Тоня надевает куртку. Стоп. Тоня уходит? Мысленно перебираю всех, кто недавно ушел. Знаю я ее игры. Терри из отдела продаж женат, и он не в ее вкусе. Программисты Род и Патрик ушли уже давно. И вообще, они, подозреваю, на самом деле – пара, так что она не в их вкусе.

– Новый парень? – спрашиваю я с надеждой.

– Просто устала. – Тоня застегивает молнию на куртке и вытягивает волосы из-под воротника.

– Ну конечно! Не думай, что я не заметила твои новые наряды.

Она перекидывает ремень сумочки через плечо, смотрит мимо меня и вскидывает подбородок.

– А ты расскажешь мне, что у тебя происходит с холостяком номер два?

Я растерянно молчу.

– Вот именно, – говорит Тоня, не дождавшись ответа. – Хорошего вечера, – и направляется к двери. – Я позвоню тебе завтра, – бросает она через плечо.

Ладно, неважно. Оглядываюсь по сторонам. Элли болтает с Рэндом Петерсоном у барной стойки. Все остальные ушли.

Кроме Шейна.

Он идет ко мне. Собираю волю в кулак и иду ему навстречу. В голове безумная путаница. Вроде бы знаю: он ничего не говорил такого, что заставило бы меня думать, будто он хочет большего, но его поступки не так однозначны…

Шейн показывает мне жестом: «Подожди». И сворачивает к роялю. Что-то сказал музыканту, что-то зеленое перешло из рук в руки. Пианист начинает играть знакомую мелодию. «Время проходит».

Неужели? Смеюсь. Это из «Касабланки». Игра с фильмами продолжается. Я понимаю намек. Героиня там, кажется, вышла замуж за кого-то другого, а это была их песня? Народ потянулся к танцполу. Шейн обходит их, направляясь ко мне.

– Он так и не получил ту девушку, помнишь? – поддразниваю я.

– Да. Не получил.

Сердце у меня замирает.

– Что ты делаешь? – спрашиваю я почти шепотом.

Он берет мою руку в свою, другой рукой обхватывает за талию и притягивает к себе.

– Танцую, – шепчет он, склоняясь к моему уху. – Мы танцуем.

Отстраняюсь, чтобы видеть его лицо.

– Я подошла к тебе, потому что хотела сказать спасибо за сегодня. Я помолвлена. И если честно… – Я хмурюсь, мой голос дрогнул. – Ты все осложняешь.

Так, я это сказала.

На губах Шейна играет хитрая улыбка. Он оглядывает меня с ног до головы, и его глаза снова находят мои.

– Тогда на тебе должно быть другое платье.

Ух ты. Не могу сдержать улыбку.

– «Госпожа горничная»? Серьезно?

Шейн притягивает меня ближе.

– Кенсингтон, это вовсе не осложнение. Просто танец.

А для меня – осложнение. И это тоже из фильма. Мэрил Стрип начинает тайный роман с бывшим возлюбленным.

Он держит меня так близко к себе, что я ощущаю тепло его тела и его дыхание возле моего уха. Я пытаюсь вытеснить чувство вины. Да, это непросто.

Ловлю себя на том, что прильнула к нему. Должно быть, перебрала с алкоголем.

От Шейна исходит аромат мускуса и сандала. Знакомый, утешительный запах, но никоим образом не безопасный.

– Тебе понравился сегодняшний эпизод? – Он прижимает мою руку к свой груди. Я сейчас полностью им окружена, опутана. Окружена искушением.

– М-м… угу… очень, – бормочу я, все еще потерянная.

Тихий смешок возле моего уха.

– А Брэдли, по-моему, не понравился.

– Понравился, просто он не понял…

– А тебя он понимает?

Дыхание перехватывает.

– Думаю, что нет, – продолжает Шейн. – Он совсем тебя не понимает, Кенсингтон.

Делаю шаг назад. Музыка вдруг кажется слишком громкой. Шейн еще держит мою руку, его рука по-прежнему лежит на моей талии, но теперь между нами есть пространство. Внезапно между нами – расстояние из старых обид и новых вопросов. Например, такой вопрос: речь о концепции или обо мне?

Шейн решительно подается вперед.

– Ты сейчас с Брэдли, потому что он хорошо выглядит на бумаге. Он получил одобрение твоих друзей и всемогущей семьи.

Я вытягиваю свою руку из его руки.

– Ты не знаешь…

– Знаю. У тебя есть некое представление о том, чего ты хочешь, и он отвечает всем требованиям, правда? Я это проходил. Чуть было не женился.

Челюсть у меня отвисает. Чуть было не женился?

– Но я понял, что она не вписывается в ту жизнь, которую я для себя хочу. Она не подходит. А Брэдли не подходит тебе. Думаю, ты это и сама понимаешь. Ты просто слишком боишься разочаровать родителей или пойти на риск.

– А разве не должна я бояться? И разве я не была разочарована?

Не могу поверить, что только что это сказала. Делаю шаг назад, сигнал тревоги стучит в моей голове, в моем сердце. Большие идеи, но нет воли, чтобы их воплотить. Он и меня так оставил.

Может, по той же причине? Что я творю?

Вижу по его лицу, что он подыскивает правильные слова.

Однако я не жду, пока он их найдет. Разворачиваюсь и спешу уйти. Все не как, как я представляла. Не знаю, что я себе вообразила и что теперь думать, вообще ничего не знаю!

Пытаюсь сдержать слезы отчаяния и бегу сквозь толпу к Элли и Рэнду. Элли допивает очередной бокал. Из нее сегодня водитель не лучше, чем из меня. Вот черт.

– Рэнд, не мог бы ты подкинуть нас с Элли до дома? Пожалуйста, прямо сейчас. Извини, мне очень неудобно… просто нам уже пора.

Я кусаю губы. Не знаю, что еще сказать.

Рэнд смотрит мимо меня – я так понимаю, на Шейна. И встает.

– Да, конечно. Поехали.

Хватаю сумку и спешу к двери, никого не дожидаясь и не оглядываясь. Но я знаю, что Шейн не бежит за мной. Перед глазами всплывает сцена из «Свадьбы лучшего друга», когда Джулиана гонится за Майклом, а Джордж ее спрашивает по телефону: «Кто бежит за тобой? Никто, поняла? Вот твой ответ».

Проблема в том, что я не задавала вопроса.

И не уверена, что хочу задавать.

* * *

– Спасибо, что осталась со мной, – говорю я Элли, поворачиваясь под одеялом к ней лицом.

Я не могла оставаться сегодня одна. Я дала ей футболку и шорты, но сама не переоделась. Даже не смыла макияж. И все еще немного навеселе.

– Нет проблем. Ты спасла меня от Рэнда, – отвечает она и тянет одеяло обратно. – Спать с тобой намного лучше.

Тихонько смеюсь.

– Он же тебе вроде нравится?

– Да, он веселый. И остроумный. Но такой здоровенный, просто гигант… Как думаешь, это означает, что у него…

– …большие ступни? – Я фыркаю от смеха.

– Черт! Наверное, у меня есть повод для беспокойства. – Элли хихикает и приподнимается на локте. – Так ты расскажешь мне, что случилось?

– Тебе нравится Брэдли? – сама не знаю, к чему я клоню.

– Ну да. Он всем нравится. Он классный. А что?

– А Шейну – нет. Он сказал, что Брэдли не понимает меня, что он отвечает всем требованиям на бумаге, требованиям моей семьи… – Я не закончила фразу, потому что в груди стало вдруг тесно. Даже в горле заболело от усилий, с которыми я удерживаю рвущиеся слова.

Элли садится.

– Твоя семья тебя сводит с ума. Это всем известно.

Тоже сажусь и придвигаюсь к спинке кровати.

– Кенз, обещай, что не выкинешь меня из кровати, если я кое-что скажу.

Я подтягиваю к себе колени и плотно обхватываю их руками.

– Ну, если это о том, что я прелесть и талантище…

– Об этом и еще кое о чем, – смеется Элли. – Слушай, Брэдли действительно классный парень. Он мне правда нравится. Но когда ты рядом с Шейном… все совсем иначе. Что-то такое есть между вами…

– Ничего между нами нет! Он не говорил, что хочет большего. Просто сказал, что Брэдли мне не подходит. И что он хочет напомнить мне, какой я была в колледже, чтобы я могла развить его концепцию, – делаю очень глубокий вдох и смотрю в потолок. – Когда мы вместе танцуем, это замечательно и страшно, и я готова умереть, так все напоминает о том, что у нас было. И, может быть, это то, чего я все еще хочу, – обернувшись, смотрю на Элли. – Он объяснил, что случилось тогда в колледже, и я ему верю. Но он сказал, что чуть не женился; вероятно, он все еще не готов к серьезным отношениям. Не знаю, просто…

– Что? – Элли убирает волосы с лица и вопросительно наклоняет голову.

– Просто я чувствовала, что сегодня все было сделано действительно для меня, понимаешь? – вздыхаю и качаю головой. – Наверное, это глупо…

– Знаешь, именно Шейн спланировал представление в ресторане. – Она улыбается. – Да, он. Заставил меня найти рукавицы и разослать всем письма, чтобы казалось, будто это моя идея. Но это он. Даже звонил в «Дитти», чтобы договориться об их участии.

Я молчу, перевариваю новость.

Он и вправду сделал все это для меня.

– Ладно, расскажи мне, что ты любила в Шейне, когда вы были вместе.

– Зачем?

– Интересно.

– Ну… – Я снова вздыхаю. – Он был моим лучшим другом. Он любил и понимал мои картины. Я имею в виду – по-настоящему понимал. Рядом с ним я всегда чувствовала себя особенной. Он мог держать меня за руку, даже если рядом были другие парни. Я любила наблюдать, как он боксирует. Он так заводится, сплошной адреналин! А еще – его голос и то, как он произносит мое имя… как он по-настоящему слушает меня…

– Ты имеешь в виду, слушал. – Ее губы слегка дрогнули. – Ты сказала «слушает».

Ложусь, натянув одеяло на голову.

Элли тянет одеяло обратно, и мое лицо открывается.

– Расскажи мне о Брэдли.

– Брэдли… Внимателен, заботится о практических, важных вещах. Знает бог, сама я не всегда практична. – Плотнее заворачиваюсь в одеяло. – Его любит моя семья. Ну и что? Они и должны его любить. Почему нет? Он говорит о политике и медицине с моим отцом и Грейсоном. Мама и Рен млеют от его белозубой улыбки. Полная гармония.

– Ты перечисляешь то, что любит твоя семья, Кенз.

– Мне это все тоже нравится.

Элли морщит нос, затем юркает под одеяло и ложится ко мне лицом.

– Нет, тебе нравится тот факт, что твоя семья его любит.

– О чем, черт возьми, ты говоришь, Элли?

– Я лишь хочу сказать, что Брэдли подходит твоей семье.

– И? – Я вскидываю брови.

– А ты – нет.

Зловещая тишина.

Не знаю, кому я вообще подхожу. Удивительно, какая ясность приходит с ревностью. Я тихо смеюсь – это строчка из фильма. Но я не ревную. Я… просто плесень.

Элли устраивается поудобнее и обнимает подушку.

– Не переживай, ладно? Ты разберешься. – Ее голос звучит сонно. – Завтра мы идем в театр, славно проведешь время. – Она широко зевает. – Только представь, как потрясно ты будешь выглядеть в том желтом платье.

В платье, которое мне купил Шейн.